Читать книгу По ту сторону Тьмы. Книга вторая - Евгения Владон - Страница 1

Когда мне говорят, что я гений, то невольно ощущаю себя мошенником, который украл чужие идеи (забравшись в головы к своим персонажам) и выдал их за свои.

©Е.В.

Вику Ловеллу, который говорил мне, что драконов не существует, а потом завел меня прямо в их логово.

Посвящение из книги Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки»

«Ну, что, Ник. Поздравляю. Наконец-то ты всё просрал, хотя и страховался перед этим, как конченный задрот и параноик. Впрочем… Несмотря ни на что, отдельное тебе спасибо за все твои старания. Недаром говорят, что если где-то убывает, значит, пребывает в другом месте. Закон сохранения энергии, да? Твою мать…»

За последней фразой «Твою мать…» последовал довольный хриплый гогот, но Николас уже его не слышал. Ник проснулся…

Хотя по ощущениям, он вроде бы и не спал, скорее впал в лёгкую дремоту, продлившуюся несколько секунд или минут. После чего больше не предпринимал попыток хотя бы просто закрыть глаза. Будто подсознательно боялся, что в следующий раз, когда он их откроет, то увидит вовсе не салон пассажирского самолёта бизнес-класса, а нечто совершенно другое… Что-то из давно позабытых кошмаров, от которых было крайне сложно проснуться, вернее даже, выбраться.

Поднявшееся артериальное давление с частотой сердцебиения Ник списал не на воздействие только что услышанного им во «сне» знакомого мужского голоса. Он сразу же вспомнил, почему находился в салоне самолёта и куда летел. Точнее, куда возвращался. Домой?..

Вроде бы и домой, но при этом в совершенно другое место. Притом, что пользоваться сотовым на борту не разрешалось. Данный пробел он компенсировал лишь по прибытию в аэропорт Кеннеди, где его уже ждал Винсент, заранее получивший от Хардинга распоряжение – встретить своего работодателя в назначенное для этого время у багажного транспортёра нужного рейса. Ник не видел смысла брать для этого такси, тем более, что ехать сразу домой на Сандс-Пойнт он не собирался. А добираться от аэропорта до Манхэттена на том же такси, себе, как говорится, дороже.

Сам бы он точно не смог управлять машиной в своём нынешнем состоянии, а вот связаться по телефону с нужными людьми – здесь уже было намного проще. По крайней мере, так выглядело со стороны. Для самого же Ника сейчас всё приравнивалось к сущему кошмару наяву, из которого он теперь не выкарабкается, наверное, уже вообще никогда. Во всяком случае, он пока ещё не представлял себе этого от слова совсем. Поскольку думать в эти минуты не хотелось совершенно. Точнее, не получалось вообще никак. И чем ближе он находился к своей цели, тем сильнее тупел и начинал паниковать по-настоящему. Будто что-то чувствовал. Чувствовал её близость, но… она отличалась от всех его прежних ощущений. Поэтому и пугала. Пугала не по-детски.

Кажется, часть пути и тех предпястий, что ему пришлось преодолеть за всё это немалое время (начиная с экстренного возвращения домой из Лос-Анджелеса) так и не отложилась в его памяти. Словно часть не таких уж и важных воспоминаний вырвали из его головы чьей-то нещадной рукой. Он даже не запомнил, как долго искал нужный ему кампус в Пресвитерианской больнице в Нижнем Манхэттене на Уильям Стрит, больше походившей на огромный многоэтажный университет (или мини-город) из нескольких плотно прилегающих друг к другу зданий. Настоящий лабиринт, где без карты-путеводителя точно ни черта не найдёшь. А ведь он когда-то проходил здесь всю свою профессиональную интернатуру, но, конечно же, не в отделении неврологии и не в центре интенсивной терапии. Неужели это было настолько давно? Будто реально в другой жизни.

– Доктор Хардинг. Добрый вечер. Я доктор Сайман Соулсби. Мы разговаривали с вами недавно по телефону, касательно состояния вашей супруги. Кстати, примите ещё раз мои искренние соболезнования. Поскольку ситуация оказалась действительно не из лёгких.

Ник не ожидал увидеть почти равного своему росту высокого Соулсби, коему на вид было не менее шестидесяти, что только добавляло нужного веса его профессиональному авторитету в данном месте и давало шансы на более точные диагнозы и будущие прогнозы. То ли полностью седой, то ли не до конца поседевший бывший блондин, глава местного неврологического отделения с немного выцветшими синими глазами, пожал Хардингу руку, всем своим видом демонстрируя искреннюю озабоченность и соучастие в происходящем. Как правило, от лечащих врачей такого отношения к пациентам (и, тем более, к родственникам пациентов) едва ли увидишь. Но в как раз этом случае всё выглядело почему-то иначе.

– Её доставили сюда совсем недавно, да? Где-то час назад? – Ник понимал, что должен был что-то говорить в ответ, как и спрашивать, но весь список составленных им ещё в самолёте вопросов будто слизало из памяти в одно мгновенье ока. Да и внешне он должен был показать, насколько выглядел адекватным и здраво соображающим, иначе в перегороженную доктором Соулсби палату его банально не пропустят.

– Да, прямо на вертолёте с места аварии. Но пока медики из ближайшей службы спасения туда добрались с необходимой аппаратурой и медикаментами, прошло очень много времени. Если бы не мистер Вудард… если бы он не оказал вашей жене первую медицинскую помощь и не продолжал делать искусственное дыхание с массажем сердца вплоть до прибытия реанимационной бригады, то, скорей всего мы бы уже вообще ничего не сумели сделать.

Всё же при упоминании имени Вударда Ника ударило по мозгам (или даже выстрелило) кратковременной контузией, совсем ненадолго ослепляя, оглушая и, соответственно, отупляя. Он чуть было даже не пошатнулся, хотя небольшой шаг назад таки сделал, неосознанно приподняв руку и прижав пальцы заметно подрагивающей ладони к онемевшим губам. Захотелось невольно прислониться спиной к ближайшей стене, так как пол под ногами, кажется, ощутимо поплыл.

Сколько у Хардинга ушло времени на возвращение прежнего самообладания? Наверное, вообще нисколько. Потому что он не собирался это всё проглатывать и забывать. Даже если ему сейчас скажут, что Мия выжила только благодаря этому грёбаному ублюдку. Но, разве именно это ему и не пытаются сейчас донести?

– Если бы не мистер Вудард? – наконец-то он сумел что-то ответить, отняв руку от лица и совершенно не узнавая свой сильно охрипший голос. Удивительно, что он у него вообще не пропал. – Тот самый мистер Вудард, из-за которого эта авария и произошла? Это ведь он находился тогда за рулём? Это был его долбанный внедорожник?..

Грёбаный Кеннет Вудард, конченный и отбитый на всю голову психопат с неизлечимым посттравматическим синдромом, который этим утром (или днём) похитил его жену!.. Соулсби пытается теперь втереть Нику, что эта мразь спасла его жену?

– От подобных вещей, к сожалению, никто не застрахован. Тем более, что они ехали по ночной дороге, ещё и в лесной местности. Так что, да… Если бы не мистер Вудард, которому удалось каким-то чудом дозвониться до ближайшего населённого пункта и до тамошней службы спасения, скорей всего, мы бы с вами стояли совершенно в другом месте. Что, к сожалению тоже ещё не факт. Увы, но мы понятия не имеем, находилась ли на тот момент миссис Хардинг в состоянии клинической смерти и как долго. Мы проверяем активность её мозга с помощью энцефалографа. Сигналы фиксируются, но настолько слабые, что мы склонны считать, исходя из прочих внешних показателей и тестов, что это, скорее, какая-то аномалия, а не доказательства её биологической жизненной активности. Мы, конечно же, будем наблюдать за её состоянием, как и положено, ближайшие часы и дни, делая всё возможное, что в наших силах, чтобы сохранить его хотя бы в нынешней стадии, но вы и сами понимаете… Если подтвердится худшее, если мозг перестанет подавать хоть какие-то признаки жизни, исключив даже диагноз о вегетативном состоянии, мы уже ничего не сможем с этим сделать. Вы, конечно, не невролог и нейрохирург, но как любой врач, прошедший обязательный общий курс лекций в медицинском колледже, должны прекрасно знать, что такое запредельная кома… Да, система искусственной вентиляции лёгких будет снабжать остальные органы кислородом и поддерживать в них биологическую активность, но при мёртвом мозге это уже не будет значит ровным счётом ничего. И то, если в ближайшие дни не случится сепсиса от больничной интоксикации. Сохранять неизвестно сколько времени жизнедеятельность организма при мёртвом мозге – это… не только проблема морально-правовых и этических аспектов. Ко всему прочему, это ещё и далеко недешёвое удовольствие…

– Я, конечно, не невролог и не врач, который занимается лечением человеческого тела, вы правы, но… – Ник всё же сумел перебить Соулсби, несмотря на своё внутреннее состояние. Несмотря на то, что с ним сейчас творилось во время слушанья общего приговора его супруги от профессионального специалиста, на то, как его едва не буквально трясло и не выворачивало… Будто каждая вбитая в него фраза доктором Сайманом была равноценна контрольному выстрелу в упор.

– Вы, как доктор, прекрасно знаете и без моего напоминания, что практическая медицина – это не математика с чётким рядом правил и аксиом. Что каждый случай индивидуален. И требует к себе индивидуального подхода, как и лечения. Тем более, делать какие-то выводы прямо сейчас… когда с момента аварии прошло всего пара… Или сколько там часов?..

Честно говоря, он уже и сам не помнил, поскольку по ощущениям, наверное, точно прошла целая вечность. И за эту вечность он успел пережить даже собственную, хотя и не клиническую смерть. А теперь ему говорят о ничтожных шансах, которые остались у Мии выжить и однажды прийти в себя?..

– Я всего лишь излагаю имеющиеся на данный момент на моих руках факты, мистер Хардинг. Чтобы вы были готовы ко всему. Да, каждый случай индивидуален, здесь с вами не станет спорить вообще никто. Но и вы должны быть заранее готовы к худшему, как и к тем решениям, которые вам придётся принять (или не принять) в самое ближайшее время. Мы все хотим верить в лучшее, в том числе и надеяться на положительный исход, но в нашей жизни от наших желаний мало что зависит. А в некоторых случаях и вовсе ничего не зависит.

– Я могу её увидеть? – Ник не сразу задал свой действительно по-максимуму волновавший его вопрос, ещё какое-то время пытаясь то ли осмыслить, то ли переварить слова доктора Соулсби. Либо же прислушивался к собственному состоянию, к тому хаосу или настоящему Армагеддону, который с ним сейчас творился, каким-то чудом сохраняя в относительно здравом состоянии и рассудок, и ощутимо подрезанную психику.

– Да, конечно. Если вы действительно к этому готовы.

Был ли он готов? Какой дурацкий во всех смыслах вопрос.

Нет. Он совершенно не был готов. И к случившемуся, к слову, тоже. К убийственному пониманию, что весь этот кошмар произошёл не просто так. Это не случайная авария и не случайный несчастный случай. Он тоже имел к ней непосредственное отношение или даже считался одним из главных инициаторов. Потому что Мия не просто так села в машину к Вударду.

Да, он будет убеждать себя до последнего, будто этот подонок её похитил (хотя, по всем уголовно-правовым показателям так оно и есть!), но никто в тот момент не целился в неё из оружия и не вёл на прицеле к машине с мешком на голове, как это часто делают настоящие похитители. Она ехала в Хаммере Вударда вовсе не в багажнике и не связанной по рукам и ногам. Она сидела с ним на переднем пассажирском сиденье, возможно забыв пристегнуться после того, как они останавливались по дороге для того, чтобы она сходила в кустики по маленькому… А может и не только для этого… Может у Вударда встал (чтобы у этого вечно озабоченного быка не вставал периодически на его жену), и она ему отсасывала прямо в машине… Тогда и причина аварии вполне себе даже объяснима…

Твою мать!

Готов ли он? Странно, что в первую очередь он поехал в больницу, а не свернул за пару кварталов отсюда в департамент полиции на Парк-Роу, куда Вударда направили по возвращению в Нью-Йорк сразу же после того, как представители правоохранительных органов связались с Хардингом. Хотя, если бы Ник это сделал сразу, скорей всего его могли бы не так понять. По крайней мере, далеко не все, кто не был в курсе его семейных проблем, или кто понятия не имел, кто он такой в действительности, и что для него значила его собственная супруга.

Если бы она не лежала сейчас живым трупом за глухими дверьми одиночной палаты, оснащённой наилучшей системой жизнеобеспечения и прочей медицинской хренью… Он бы точно не стал размышлять так долго – готов ли он её увидеть.

– Да. Спасибо. Спасибо за всё, что вы сумели для неё сделать. Я обязательно об этом вспомню, когда буду переводить деньги в благотворительный фонд вашей больницы.

Он ненадолго перед этим закрыл глаза, чтобы перевести дух и собраться с мыслями. Притом что изнутри его трясло до такой степени, что буквально хотелось орать. Орать во всю глотку. Вырвать этот грёбаный комок сводящей с ума беспомощности и безысходности через истошный вопль. Сделать хоть что-то. Да хотя бы долбануть несколько раз со всей дури кулаками по стене до переломов обеих кистей рук, пока физическая боль наконец-то не сравняется с психической и не вытеснит собою всё это запредельное безумие. Пока она не приведёт его в чувства хоть на какой-то пусть и самый ничтожный процент, после чего наконец-то сможет анализировать произошедшее с относительно трезвым взглядом.