Читать книгу Дневники экзорцистки. 2-ая серия. Зеркальный демон - Фэн Тэзий - Страница 1

1 эпизод

Мне хотелось бы написать о себе здесь только хорошее, но тогда получится, что это уже будет вовсе не личный дневник, а сборник выдуманных историй. Потому приходится признаться, что Дария Денисова не всегда была паинькой. Бабушка Клара говорит, что лет до тринадцати её внучка являлась образцовым ребёнком: добрым, отзывчивым, послушным, помогающим по дому, никогда не произносящим грубости. А потом в меня вселился дьявол под названием «пубертатный период». Видимо, гормоны во мне бушевали какие-то термоядерные, потому что крыша съезжала конкретно.

Сначала я объявила войну одноклассникам. Произошло это как-то само собой. Я и раньше не очень-то умела общаться со сверстниками, а с тринадцати лет и вовсе почти их возненавидела. Возможно, этому способствовал мой небольшой рост. Все одногодки вытягивались, словно их за уши тянули, а я хоть и стала чуть выше, но всё равно стояла на физкультуре последней в строю. Это очень раздражало. Ко мне и относились так, словно низкий рост определял ещё и социальный статус. Ну, по крайней мере, мне так казалось.

В те годы любые неосторожные слова или взгляды в мой адрес я воспринимала враждебно. Поэтому и конфликтовала постоянно и не боялась лезть в драку. Иногда мне отсыпали тумаков, но чаще всего просто называли бешеной и старались не связываться. Способность чувствовать и видеть существ из призрачного мира тоже сыграла свою роль.

Однажды в школе я увидела навку. В славянской мифологии этим вредным духам приписывают сходство с русалками. Не могу ручаться за то, что было в древности, но сейчас навки измельчали. Возможно, в этом виновата наша плохая экология или бедняжкам не хватает магических сил, но оборачиваться в прекрасных дев они не желают. Да и для кого теперь превращаться? Это в древности люди через одного обладали «призрачным зрением», а теперь нечисть могут увидеть единицы.

Навки, как правило, питаются энергетическими выбросами негативных эмоций. Как это работает? Ну вот вам классический пример: идёте вы в новом светлом костюме по своим важным делам, вдруг замечаете, что шнурок на ботинке развязался, присаживаетесь на ближайшую скамейку, а она оказывается свежеокрашенной.

Ух, какой мощный будет выброс эмоций! Тут и злость, и отчаяние, и слёзы! А невидимая для вас навка сидит возле скамейки, с наслаждением поглощает эту энергию и радуется, как ловко она развязала вам шнурок и отвела взгляд от таблички «Осторожно, окрашено!»

Справедливости ради надо сказать, что вредные духи попадаются не так уж и часто. Обычно в неприятностях, происходящих с нами, виновата собственная торопливость и невнимательность. Но в моём случае причиной происшествия оказалась именно навка.

Не помню уже по какой причине, но в тот день нас отпустили с последнего урока ещё до того, как прозвучал звонок на перемену. Всем классом мы ринулись в раздевалку. Требовалось спуститься по лестнице со второго этажа на первый. Мне не нравилось шагать вместе со всеми. Я вырвалась вперёд, пытаясь обогнать двух закадычных подружек – Владу и Милену, но тут вдруг увидела на ступенях навку. Жирненькую такую, полупрозрачную, пучеглазую сущность, похожую на волосатую склизкую жабу размером с мопса. Навка старательно облизывала ступени и размазывала слизь щупальцами. При этом она самодовольно и нагло улыбалась, не подозревая, видимо, что я её прекрасно вижу.

Влада уже занесла ногу над ступенькой, испачканной в слизи, и я поняла, что сейчас случится нечто ужасное. Скорее всего, моя одноклассница поскользнётся и упадёт с лестницы. Возможно, будут травмы. Я, не задумываясь о последствиях, схватила Владу за шиворот и толкнула к стене.

Не представляете, сколько было крика! Даже навка зажмурила глаза и опешила, а уж ей наверняка приходилось слышать самые отборные ругательства. А вот я не растерялась, сразу достала из рюкзака баночку с солью и принялась трясти её над ступенями. Соль нейтрализует призрачную слизь и отпугивает нечисть. Навка зашипела, обиженно запищала и исчезла. Зато возле меня собрался почти весь класс. Они удивлённо пучили глаза, наблюдая за моими действиями.

– Там скользко было, – пролепетала я оправдываясь. – Соль устраняет выделения демонов…

Эх, лучше бы в тот момент у меня отнялся язык. После того случая я приобрела много новых прозвищ, среди которых «ведьма» и «сатанистка» были самыми безобидными, а репутация сумасшедшей закрепилась на долгие годы.

Впрочем, такое положение вещей парадоксальным образом сблизило меня с одноклассниками. Подростки, конечно, бывают жестокими и нетерпимыми, но быстро адаптируются ко всему новому и свыкаются со странностями. Я не перестала быть объектом насмешек, но получила статус некоей местной достопримечательности. Не раз приходилось слышать за спиной такие фразы: «У вас класс тупой какой-то, вот у нас Денисова духов вызывает на уроках и с мертвецами разговаривает» или «Пусть наша шаманка наколдует, чтобы завтра контрольной не было».

Меня это нисколько не напрягало. Гораздо хуже дела обстояли дома. Я постоянно ругалась с бабушкой. Казалось, что своими нравоучениями и замечаниями она специально хочет вывести меня из душевного равновесия. Её постоянные «не забудь позавтракать» и «надень тёплую куртку» расценивались мной не как забота, а так, словно она выставляла меня глупым ребёнком. Ну правда же бесит, когда со взрослой девицей пятнадцати лет начинают сюсюкаться.

Я старалась свести наше общение к минимуму, замыкалась в себе, огрызалась и предпочитала не выходить из комнаты, когда она находилась дома. Это был непростой период не только в психологическом плане, но и во всей нашей жизни. Бабушка потеряла работу. Контора, в которой она трудилась бухгалтером, неожиданно закрылась. Клара понимала, что её крохотной пенсии и небольшой суммы денег, которую ежемесячно перечисляла на меня мать, недостаточно для нормального существования и отчаянно искала работу. Даже с подругой своей заклятой помирилась.

И за это я тоже злилась на бабушку, ведь она сама говорила, что Людмила продала свой талант и обманывает людей, а теперь вдруг решила устроиться в эту контору. Называлось сие богонеугодное заведение центром коррекции биоэнергетики «Аура-плюс».

Бабушкина подруга детства Людмила Лисовская служила там парапсихологом уже не первый год. Она тоже обладала «призрачным зрением» и не раз сталкивалась с нечистью. И, как правило, представители потустороннего мира оказывались сущностями враждебными человеческой природе.

Это раньше в древней Руси было полно домовых, былинниц, духов-работников, помогающих людям, но с приходом христианства из нашего мира изгнали не только злую нежить, но и добрых её представителей. Сейчас из потусторонья к нам просачиваются, как правило, только мелкие демоны вроде навок, злыдней, хворобушек или бесов. Избавиться от них обычно не так уж сложно. Только существуют у нас разные «ведуны», «шаманы» и центры коррекции биоэнергетики, которые, прежде чем помочь, вытянут из вас все денежные средства.

Бабушка Клара с Людмилой всегда презирали тех, кто наживается на чужом горе. Две закадычные подруги всегда старательно скрывали свой дар «призрачного видения». Но были в их жизни случаи, когда приходилось применять врождённые способности, чтобы помочь кому-то. И всегда они делали это безвозмездно.

А потом случилось непоправимое горе. Люсин единственный любимый сын разбился на машине со своей молодой женой. У него осталась маленькая дочь Ангелина. Людмила тогда не работала, сын успешно занимался бизнесом и запрещал матери ходить на службу, но когда он погиб…

Первое время Люся едва не сошла с ума от горя. Ей не хотелось ни есть, ни пить, ни двигаться. Она могла сутки пролежать в кровати, уставившись в стену. Вставала, только чтобы сходить в туалет. Душа Людмилы словно впала в кому. Её не раздражали ни жара, ни холод, ни крики полугодовалой внучки. Врачи не знали, как привести в чувство несчастную женщину. Лекарства не помогали.

И только Клара не желала сдаваться. Моя бабушка всё время была рядом с подругой, принудительно кормила её, заставляла вставать с постели, выходить на улицу, нянчилась с Ангелиной. Постепенно, благодаря стараниям Клары, Люся стала «оживать». У неё появилась цель – вырастить и выучить внучку.

Но тут начались новые проблемы. Они явились в образе неких субъектов бандитской внешности и заявили, что сын Людмилы должен им крупные суммы денег, которые он якобы занимал у них на развитие своего бизнеса. Ей звонили по телефону ночью, выламывали дверь, угрожали убить и саму женщину, и её внучку. Люся переписала на них фирму сына, отдала все сбережения, продала его большую квартиру в центре города и даже свои золотые украшения: серьги, нательный крест и колечко. Несчастную оставили в покое, только когда убедились, что у неё не осталось ни рубля. Хорошо хоть не позарились на её однушку в аварийном доме – такое жильё продать было практически невозможно.

И снова Люсю в беде поддержала только подруга. Бабушка Клара тогда жила одна и решила, что если будет экономить, то её скромной зарплаты может хватить на трёх человек. На деле всё оказалось куда сложнее. Если две женщины ещё как-то и могли питаться одними дешёвыми макаронами и донашивать старую одежду, то ребёнку требовались хорошие продукты, а платьица и штанишки быстро становились малы.

Когда нищета стала совсем невыносимой, Люся вдруг заявила:

– Прости, Кларочка, но я так больше не могу. Сегодня же пойду устраиваться на работу в эту проклятую «Ауру-плюс». Аркадий Абрамович меня давно туда приглашал, зарплату сулил хорошую.

– Что ты, Люся! – замахала руками Клара. – Мы же давно Аркашку знаем – он отпетый негодяй! Помнишь, как он родителей своих в богадельню сдал, чтобы квартиру их продать и на вырученные средства фирму свою мошенническую открыть? Скольких людей обманул и ограбил! В тюрьме за это сидел, а как вышел на свободу, опять за старое принялся.

– Всё знаю и помню! – раздражённо ответила Людмила. – Только мне теперь не о людях думать надо, а о внучке, и как бы самой с голоду не сдохнуть. Мне что-то кроме тебя никто помогать не спешил, так почему я должна о других заботиться?

– Нельзя тебе в это логово сатанинское идти! – упрашивала Клара. – Аркашка нечисть не изгоняет, а использует в корыстных целях. Он ещё когда молодой был, делился со мной идеей, что навку можно на человека наслать, а потом деньги требовать за избавление.

– Может я там как раз и смогу кого-то от беды уберечь, – вскинулась Люся. – Надоело мне свой дар прятать. Это в советское время за ворожбу могли засудить или в психушке сгноить, а теперь у нас на дворе рыночные отношения – каждый зарабатывает тем, что умеет. Только ты со своими древними принципами застряла в прошлом.

Слышать такое от близкого человека было очень обидно.

– Если ты пойдёшь работать в эту «Ауру», то, считай, нашей дружбе – конец! Я серьёзно тебе говорю! – пригрозила Клара. – Больше на мою помощь можешь не рассчитывать!

– Если ты условия ставишь и желаешь, чтобы я в нищете умерла, то какая ты мне подруга?! – зло выкрикнула Люся. – И нечего постоянно напоминать, что помогала мне. Я не просила тебя об этом!..

Вот так в один миг и разрушилась многолетняя дружба. Конечно, обе женщины сожалели о грубых и обидных словах, произнесённых во время ссоры, но гордость не позволяла им сделать первый шаг к примирению. Лишь спустя почти четырнадцать лет, Клара набралась храбрости, чтобы позвонить Людмиле.

И если бы не этот телефонный звонок, то история с зеркальным демоном стала бы ещё более ужасной.

2 эпизод

Я хорошо помню тот день, когда бабушка решилась сделать первый шаг к примирению. Это было в начале декабря.

С утра Клара ездила на собеседование, надеялась устроиться работать в какую-то приличную контору, но её не взяли. Ещё и нагрубили – сказали, что в её возрасте глупо пытаться занять место бухгалтера, предложили должность сторожихи.

В расстроенных чувствах она отправилась в магазин, хотела купить куриную тушку на ужин, но на кассе выяснилось, что курочка стоит дороже, чем было заявлено на ценнике. Денег не хватало. Тогда Клара приобрела банку тушёнки, но когда пришла домой и открыла консервы, то выяснилось, что мясо там какое-то совершенно несъедобное ни по виду, ни по запаху, ни по вкусу. Обидевшись на весь мир, бабушка принялась «скрести по сусекам», пытаясь придумать, что же приготовить на вечер. И тут появилась я… в порванной куртке, которую мы покупали только месяц назад.

Ну что я могла поделать, если день у меня тоже не задался? Наш класс сегодня обсуждал подготовку к новогоднему карнавалу и Матвей Мартынов стал прикалываться, что меня надо нарядить в ведьму, а под финал праздника сжечь на костре. Ну я и запустила в него свой пенал. Попала точно в середину лба. К счастью пенал не пострадал и даже отлетел обратно к моим ногам.

– Ты дебилка что ли? – заорал Мотя, хватаясь за вздувшуюся шишку.

– Сравни свои оценки и мои, тогда поймёшь, кто из нас дебил, – не осталась я в долгу.

Мартынов разозлился и хотел вытолкать меня из дверей, за что и получил ещё раз пеналом. А я получила порванный рукав. Ещё и на спине оказался вырван приличный клок ткани.

Когда бабушка увидела в каком виде внучка вернулась домой, то едва не прослезилась. Но не оттого, что ей стало жалко меня. От отчаяния. Ясно было, что испорченную курточку придётся выбрасывать, а денег на новую у нас не имелось.

Впрочем, можно было позвонить моей матери, но бабушке очень не хотелось использовать этот вариант. Когда-то родители не смогли смириться с тем, что я вижу призрачных существ, общаюсь с ними и сослали меня временно пожить у Клары. Но потом у них родился «нормальный» ребёнок, мой братик Святогорка, и меня оставили у бабушки навсегда.

Отец не пытался общаться со мной совсем, а мама раз в месяц звонила Кларе, перечисляла небольшую сумму денег и даже иногда разговаривала со мной. Бабушка не любила первой звонить своей дочери, считала её «предательницей», но в этот раз пришлось поступиться принципами.

– Здравствуй, Елена, – решительно проговорила Клара, едва в трубке послышался голос моей матери, – я по делу. У Даши порвалась куртка, зашить не получится, нужно покупать новую… Я помню, что у тебя есть ещё и сын… А вас никто не заставлял отдавать его в дорогую элитную гимназию и оплачивать две секции и трёх репетиторов… Что значит «не начинай?» Ты её мать и обязана… Куда летите?.. Прекрасно! Они на праздники улетают отдыхать к морю, а дочь должна ходить во рванье?.. Нет, деньги нужны сейчас… Я должна у кого-то занять, а ты мне через месяц возместишь траты?..

Я стояла у двери и подслушивала телефонный разговор. Нет, мне было за это совсем не стыдно, ведь говорили про меня. И хоть слова мамы до меня не долетали, но понять общий смысл разговора сложности не представляло.

Что я испытывала в тот момент? Очень неприятные чувства. В первую очередь, конечно, стыд и досаду от того, что испортила одежду. Знала ведь, как тяжело нам сейчас в финансовом плане. Ещё меня накрывала обида за то, что родители оставили меня на бабушку и без сожаления исключили из своей жизни. В чём я провинилась перед ними? В том, что с рождения получила дар видеть нечисть? Я не просила об этом.

Способности передаются через поколение. Я же не уродина, не маньячка, не заразная какая-нибудь. Ведь я их родная кровь, их дочка, долгожданный первый ребёнок, рождённый в любви.

Глаза защипало от слёз. Мне даже видеться не позволяют с братом. Наверное, боятся, что задурю ему голову рассказами о призрачном мире.

Почему в детстве я не скрывала своего дара? И про бабайку говорила, и про тлен, растущий на стене. Родители не хотели меня показывать посторонним людям, опасались, что сболтну лишнее и их дочь сочтут сумасшедшей. Лучше бы я родилась немой… или слепой. А ещё лучше, если бы вовсе не появлялась на свет. Я была обузой для своих родителей, а теперь приношу бабушке одни только проблемы.

Дальше подслушивать телефонный разговор не имело смысла. Я накинула порванную курточку, запрыгнула в сапожки и выскочила из квартиры. В душе клокотали злость, обида и жалость к самой себе. Глаза застилала пелена слёз. Кто-то поднимался по лестнице, но я с разбегу толкнула его плечом и не извинилась. Мне было всё равно. Не хватало воздуха. Я споткнулась на ступеньках и чуть не упала.

«Неудачница. Даже хуже. Вряд ли есть название для такого никчёмного создания».

Подъезд казался тусклым, убогим и душным, как моя жизнь. Я толкнула дверь и выбежала на улицу. Морозный воздух ударил в лицо, дорожки из слёз обожгли щёки холодом. У дома стояло два силуэта, слышались женские голоса. Я не поздоровалась, свернула за угол, прошла мимо заснеженных кустов и скоро оказалась возле заброшенного дома.

Вернее, это был и не дом в общепринятом понимании, а заброшенная стройка. Кирпичный остов в пять этажей, огороженный щербатым деревянным забором. Возводить его начали пару лет назад, но затем работы приостановили. Вроде, что-то с документами на строительство было не так. Планировалось в скором времени возобновить работы, но пока заброшенка служила местом для детских игр и укрытием для алкоголиков и наркоманов. Но сегодняшняя морозная погода не способствовала посещению продуваемой всеми ветрами стройки.

Зачем я здесь остановилась? Не знаю. Мне некуда было идти. Хотелось побыть одной, а это место казалось таким же заброшенным и никому не нужным, как и я. Серые стены и зияющие чернотой провалы окон манили своей обречённостью. Тяжёлые свинцовые тучи, нависающие над недостроенным зданием, добавляли мрачности и загадочности, а редкие крупные снежинки казались хлопьями пепла, принесёнными ветром с пожарища.

Если обернуться назад, то можно наблюдать бредущих вдали прохожих, дома и машины, несущиеся куда-то. А возле стройки время остановилось, словно цивилизация вымерла. Вот где нужно снимать фильмы про войну или постапокалипсис. Подходящее место, чтобы расстаться с жизнью. Нужно только забраться на верхний этаж и броситься вниз в строительный мусор. Так же, как и мусор, моё тело потом выбросят, и ничего в этом мире не изменится. Только у бабушки и мамы больше не будет хлопот, связанных со мной. Всем станет легче.

Я подняла голову к небу и в этот миг в тучах вдруг появился просвет. Луч солнца вырвался из западни и осветил недостроенное здание каким-то чистым нереальным светом. Снежинки заискрились в воздухе подобно крохотным бриллиантам. Я затаила дыхание, невольно залюбовавшись этой красотой.

– Тебе помочь? – чей-то голос прозвучал над ухом так неожиданно, что я подскочила на месте и повернулась на звук.

Рядом со мной стоял ангел. По крайней мере мне так показалось в первое мгновенье. Он был похож на девушку лет шестнадцати с белоснежными длинными волосами, с крыльями вместо рук и такими светлыми ясными глазами, обрамлёнными длинными ресницами, что дух захватывало. У меня даже язык отнялся. Ну в самом деле, что можно ответить ангелу на его вопрос?

Девушка приветливо улыбнулась и добавила:

– Хочешь с пятого этажа спрыгнуть? Давай вместе? Я давно собираюсь это сделать, но одной как-то тоскливо. Можем взяться за руки и на счёт три шагнём с высоты.

3 эпизод

Тучи над головой снова сомкнулись, солнечный луч исчез, и тогда я рассмотрела, что передо мной вовсе не ангельское создание, а обычная девушка. Волосы её оказались не такими уж светлыми, просто мелированными, лицо совсем не идеальное, скорее миловидное, а вместо крыльев – руки, спрятанные в длиннющие рукава растянутого свитера. А вот радужка глаз, действительно, была светло-голубой. Настолько светлой, что едва выделялась на фоне белков. От этого взгляд незнакомки казался диким и пугающим.

«Похоже, я нарвалась на сумасшедшую или наркоманку».

– Я Лера, – девица ловко засучила правый рукав свитера и протянула мне узкую ладонь.

– Дари, – я нехотя пожала протянутую холодную руку.

Девушка не хотела отпускать мои пальцы и всё пялилась белёсыми глазами, отчего мне резко захотелось вернуться домой.

– Ну что, Дари, будем сегодня прыгать с верхнего этажа стройки? – весело спросила она.

– Я и не собиралась, – буркнула я, отходя на шаг назад.

– Ладно, – легко согласилась Лера, – может, в следующий раз. Но не хотелось бы слишком затягивать с этим. Хотя затягивать ведь можно и верёвку на шее. Надо будет подумать над этим в свободное время.

«Ну точно – сумасшедшая. И свитер её белый с длинными рукавами похож на смирительную рубашку. Может она из дурки сбежала? Вдруг там зимой буйнопомешанным как раз свитера одевают?»

– Ты не думай, я не психически больная, – словно прочитав мои мысли, грустно сказала Лера. – Просто иногда возникает мысль о суициде. Если меня не станет, то всем будет проще жить.

– Кому проще? Твоим родителям? – попыталась я поддеть её. – Думаю, что они не обрадуются, а, наоборот, будут страдать всю жизнь.

Валерия передёрнула своими худыми плечами.

– Моя мама умерла недавно, а отец недолго страдал. Он хочет начать всё по-новому. Привёл в дом женщину. Мачеха меня ненавидит. Папа делает вид, что дочери у него тоже больше нет. Я убегаю из квартиры, прихожу только ночевать.

Я не нашлась, что ответить на это откровение. Жаль, конечно, девчонку, но что ей от моей жалости?

– Тебе не холодно в одном свитере гулять на морозе? – задала я отвлекающий вопрос.

– Холодно немного, но, вроде, привыкла. И ещё я заметила, что когда помогаешь тем, кому хуже, чем тебе, то становится теплее.

Лера улыбнулась детской наивной улыбкой, и я почувствовала в груди какое-то щемящее чувство.

«Этой девочке живётся явно хуже, чем мне, но она ещё и для других пытается делать что-то хорошее. А я впала в депрессию из-за какой-то дурацкой куртки».

– А кому ты помогаешь? – не смогла я сдержать любопытство.

– Тебе правда интересно? – с надеждой в голосе спросила Лера и поёжилась от ледяного порыва ветра. – Моя мама работала в соцзащите. После неё остался список стариков, за которыми она ухаживала. Вот я к ним и хожу. Там три бабушки одинокие и два дедушки. Они из дома не выходят. Я им продукты покупаю и в квартирах порядок навожу. Ещё кошек во дворе кормлю и собаку бездомную. Мачеха на завтрак мне даёт сосиски, но они совсем невкусные и разваливаются, а дворовые животные охотно это едят.

Я внимательно пригляделась к Валерии. Она, на самом деле, выглядела слишком худощавой. Свитер висел на её фигуре, как на вешалке, из-под него виднелись тощие ножки, обтянутые джинсами. Личико девушки тоже казалось осунувшимся и бледным.

«Может она блаженная? Уж слишком выражение лица у этой Леры наивное. Хотя по виду она вроде старше меня».

– Я с утра уже сходила к бабушке Тоне, к Ольге Васильевне и Фёдору Наумовичу, – продолжила девушка. – Теперь нужно отнести продукты Элеоноре Альбертовне. Хочешь, вместе к ней пойдём? Это невероятная женщина! Она раньше была актрисой, столько всего интересного помнит! А потом можно к дедушке Иосифу зайти. У него волшебное святочное зеркало есть. Может оно и твоё счастье покажет?

Сначала я подумала, что ослышалась. Ну какая современная девчонка будет всерьёз говорить о волшебном зеркале? Магии, как таковой, не существует – её вмешательство нарушило бы законы физики. Есть потусторонние силы, которые действуют на астральном уровне. И, как правило, этими силами кто-то управляет.

В нашей семье дар и знания подобного рода передаются через поколение. Я никогда особо не интересовалась зеркалами, но бабушка Клара рассказывала, что они при определённых обстоятельствах, могут быть как окнами в призрачный мир, так и вратами. Насколько я знаю, никаких особых святочных зеркал не существует.

В старину, когда связь с иномирьем была обыденным делом, девицы проводили на Святки различные обряды. Использовали и зеркало. Для этих целей брали любое, только без серебряного покрытия – оно отгоняет нечисть.

И вот девчонки развлекались, гадали, спрашивали о судьбе, а духи тоже потешались над ними, вместо истинного отражения показывали разные картинки: то доброго молодца, то старика уродливого. Всем было весело и без компьютеров. Впрочем, с зеркалами следует обращаться осторожно, иначе вместо безобидного призрака можно вызвать нечто опасное.

Я читала рукописные дневники своей прапрабабки Анны. Есть там и интересная информация, и домыслы, размышления. Читать сложно, много старинных выражений, а повествование порой то обрывочное, то непоследовательное. Припоминаю, что в этих записях встречалось что-то про зеркала, но я, наверное, пролистала, посчитав неинтересным.

Возможно, Лера нарвалась на что-то потустороннее. Она производит впечатление наивной девушки, и вполне могла принять отражение какого-то призрака за волшебство. Но тогда моя новая знакомая тоже должна обладать «призрачным зрением», а если у неё нет такого дара, то дело плохо. Только демоны высшего порядка могут насылать на обычных людей различные видения.

– Мне было бы интересно посмотреть на магическое зеркало, – наконец произнесла я. – Скажи, а раньше ты видела что-то необычное? Может, существ каких-то полупрозрачных или странные тени?

Лера на секунду замерла, глядя в упор, а потом неожиданно рассмеялась:

– Дари, ты, правда, считаешь меня помешанной? Я не такая! Никогда не верила ни в привидения, ни в колдовство. Но у Иосифа Семёновича на самом деле есть старинное зеркало, и там появляется… Сложно объяснить словами. Если хочешь, я покажу. Только сначала в магазин надо зайти и к Элеоноре.

– Это далеко?

Я ещё надеялась, что у меня появится повод уйти домой, но любопытство уже вцепилось мёртвой хваткой. К тому же у меня не было подруг, а Лера казалась неплохой девчонкой. По крайней мере, с ней не соскучишься.

– Это близко, – махнула рукой в сторону «подруга», – только пойдём, пожалуйста, побыстрее. Я уже окоченела совсем.

Мы поспешили к магазину. Лера оказалась выше меня на полголовы, а, следовательно, и ноги у неё были длиннее. Я едва поспевала за шустрой девушкой. Подошвы скользили по заснеженной дорожке, в лицо дул леденящий ветер, но это не мешало блондинке всё время болтать. Лера без устали задавала вопросы. Порой, недослушав ответ, она уже озвучивала новый:

– А почему у тебя рукав порван? Собака напала?.. В школе?.. И на спине клок вырван. Видела?.. Ты замёрзла? Я ушей не чувствую, наверное, отвалились уже? Элеонора Альбертовна нас горячим чаем напоит, тогда и согреемся… А у тебя родители злые?.. Как это бросили?.. Реально?.. Капец! А почему?..

Я замешкалась с ответом на последний вопрос, но Лера, не дожидаясь, уже тараторила дальше:

– Не понимаю, как можно бросить своего ребёнка! А бабушка тебя не обижает?

Для меня такая манера разговора была непривычной и не очень комфортной. К счастью, мы наконец-то добрались до магазина и вбежали в стеклянные двери. Там нас сразу обдало тёплым воздухом. Лера сразу засучила рукава и приложила ладошки к решётке на стене, откуда и шел нагретый воздушный поток.

– Кайф какой! – простонала девушка, счастливо улыбаясь. – Думала, что пальцы на руках отморозила напрочь. Хорошо хоть кроссовки у меня тёплые, с натуральным мехом.

Я посмотрела на её ноги. Обувь у Леры, действительно хорошая и дорогая. Неужели злая мачеха и бессердечный отец скинулись бедняжке на фирменные кроссы?

Подруга заметила мой взгляд и поспешила объяснить:

– Это мамина обувка. Она незадолго до смерти купила на распродаже, но так ни разу и не носила… Не успела… Ладно, не будем о грустном. Нас бабуся голодная ждёт. Сейчас посмотрим, что она заказывала…

Лера выудила из заднего кармана джинсов мобильный телефон. У меня глаза полезли на лоб. На такой дорогущий гаджет нам с бабушкой пришлось бы копить целый год.

– Крутая у тебя мобила, – заметила я. – Тоже от мамы осталась?

– Нет… Это мне подарили, – смущённо пролепетала Валерия. – У бабушки Ольги Васильевны, которой я помогаю, сын в посольстве работает. Он на день рождения ей этот телефон подарил. Но она не смогла разобраться, как правильно пользоваться, и мне отдала. А сын потом Ольге Васильевне другой аппарат приобрёл – попроще… Пойдём в молочный отдел сначала. Надо три бутылки кефира купить, чтобы Элеоноре на три дня хватило.

Мы занялись закупкой продуктов. Лера всё время сверялась со списком в телефоне и складывала товары в тележку. Даже это не мешало подруге без устали молоть языком. Я узнала, что её семья живёт в соседнем доме, в двухкомнатной квартире, что спать Лере приходится в кухне на диванчике без подушки и одеяла, что с первыми лучами солнца мачеха будит несчастную и заставляет натирать паркет воском, стирать бельё вручную и готовить обед.

Затем повествование плавно перешло на Элеонору Альбертовну. Девушка искренне восхищалась своей подопечной, даже глаза начинали сиять восторгом.

– Ты не представляешь, насколько она крутая! Язык не поворачивается называть её бабусей. Элеоноре почти восемьдесят, но она не выглядит, как обычные старушки – всё время с причёской и при макияже. Говорит, что до сих пор поклонники донимают и режиссёры приглашают сниматься в кино, но Элеонора отказывается. По молодости ей мужчины дорогие подарки дарили. Если продать все украшения и картины, то можно на эти деньги купить шикарный особняк и нанять прислугу. Но побрякушки ей дороги, как память… Ой, масло забыла… Теперь – порядок! Пойдём, сама всё увидишь.

Я заметила, что Лера выбрала продукты подешевле, видимо, актриса вынуждена экономить. Возле кассы образовалась небольшая очередь. Пришлось подождать. Валерия расплатилась с помощью пластиковой карты, чек скомкала и бросила в урну, продукты распихала в два пакета.

– Поможешь донести? – подруга умоляюще посмотрела на меня. – Вот тут только хлеб, чай в пакетиках и печенье. Сумка не тяжёлая.

– Конечно, помогу, – пожала я плечами, – тебе одной неудобно будет всё тащить.

– Спасибо-спасибо, – Лера порывисто обняла меня, прижав к себе. – Ты очень хорошая. Правда. Мне никогда и никто не помогал.

Мы подхватили пакеты и вышли из магазина. Ветер на улице утих, вроде даже потеплело. Элеонора жила недалеко. Нужно было пройти сквер и два дома. За разговорами мы и не заметили, как добрались до нужного подъезда. Лера набрала на пульте домофона комбинацию из цифр и букв, и нас, не спрашивая, впустили в дом.

– Ты, пожалуйста, соглашайся со всем, что скажет Элеонора Альбертовна. Она не терпит возражений и очень обидчива, – предупредила подруга, шагая вверх по широким старым ступеням.

Я не ответила, но Лера, похоже, и не ждала моего согласия. Мы поднялись на третий этаж. Тяжёлая деревянная дверь нужной квартиры оказалась не запертой. Переступив порог, мы оказались в узком длинном коридоре, конец которого терялся в полумраке. Стены здесь были обиты тёмно-красной материей с золотой вышивкой. Пол устилало ковровое покрытие того же кровавого оттенка. У меня даже голова разболелась. Казалось, что даже сердце стало биться быстрее.

«Словно нас огромный удав проглотил, – пронеслась в голове внезапная мысль. – Странные всё же у людей вкусы в выборе интерьера».

Едва я успела так подумать, как в противоположном конце коридора появилась сама хозяйка этого логова. Я вздрогнула. К нам из сумрака приближалась… огромная змея. Передняя половина её тела была задрана вверх и колыхалась из стороны в сторону, а передвигалась анаконда на хвосте, причём, рывками, словно сзади кто-то её подталкивал.

Я судорожно отступила на шаг и забыла, как дышать. За плечом послышался сдавленный смех подруги и щелчок, запираемого замка на двери.

4 эпизод

– Лерочка пришла, спасительница моя! – заговорила внезапно змея. Голос её оказался глубоким, грудным контральто с красивой хрипотцой. – Вижу, ты доставила мне еду! Как замечательно!

Я вжалась в стену, постаравшись слиться с ней, и зажмурила глаза. Было слышно шуршание змеиной чешуи по полу и какое-то мерное постукивание. Затем эти звуки внезапно прекратились. Я приоткрыла один глаз и увидела перед собой лицо старухи. Она смотрела на меня не моргая, и, похоже, обнюхивала.

– Какая милая девочка! – наконец произнесла хозяйка удивлённо. – Валерия, это твоя одноклассница?

– Мы с Дари на улице познакомились, – послышался голос моей подруги. – Мне было тяжело нести сумки, и я попросила помочь. Она очень хочет научиться правильным манерам.

– Похвальное стремление, юная барышня! – улыбнулась ярко-красными морщинистыми губами старуха и отпрянула от меня. – Дари! Какое странное имя! Похоже на кличку канарейки. Неужели родители так тебя назвали, бедняжка?

– Моё полное имя – Дария, – сдавленно пропищала я.

– Дария! Так гораздо лучше! Перфекто! – Элеонора продемонстрировала белоснежные, явно искусственные, зубы. – Я знала преподавательницу по сценической речи Дарию Россо. Это была фантастическая женщина! У тебя правильные черты лица. Я беру тебя в ученицы. Ты рада?

Я была не рада. Меня мутило от вида мрачного, «кровавого» коридора, от тяжёлого, приторного запаха духов, заполнившего пространство, и от нервного напряжения. Впрочем, нервы мои постепенно приходили в норму. Я поняла, что на нас надвигалось вовсе не пресмыкающееся, а всего лишь пожилая эксцентричная женщина, облачившаяся зачем-то в облегающее платье-футляр, имитирующее кожу змеи.

Элеонора Альбертовна была очень высокой, под метр девяносто, и слишком тощей. В коридоре тусклый свет исходил откуда-то снизу, потолок скрывался во мраке. Не удивительно, что воображение сыграло со мной злую шутку.

– Вы сегодня выглядите обалденно! – подала голос Лера.

– Валерия! Что за моветон?! – ужаснулась хозяйка. – Нужно говорить: «вы выглядите восхитительно!» Ты же не доярка из колхоза. Вот Дария ведёт себя похвально. Умение молчать – это редкий дар, которым способны пользоваться немногие. Нинель Далински владела искусством молчания филигранно, а потому и получила в мужья Антонио Милано. Это был великий актёр и красавец. Женщины от него с ума сходили, бегали по пятам, старались обратить на себя внимание. Это его раздражало. А Нинель изводила Антонио своим молчанием… Что это мы до сих пор стоим в коридоре? Давайте, пройдём в чайную комнату. Вы же совсем замёрзли. Раздевайтесь.

Элеонора театральным жестом провела по стене, отодвигая панель, за которой оказалась ниша с крючками для одежды. Я стала стягивать куртку, стараясь, чтобы хозяйка не заметила порванный рукав, но она углядела.

– Дария! Какой кошмар! Как родители выпустили тебя на улицу в драной одежде?!

– Дари родители бросили, – наябедничала Лера. – Её бабушка воспитывает. Они бедно живут.

– Мы нормально живем, – обиделась я. – Просто бабушка не умеет распоряжаться финансами, все тратит в начале месяца. А куртку я только сегодня порвала. Случайно вышло.

– Бедность не порок, – примиряюще сказала Элеонора. – Можно и в недорогой одежде выглядеть элегантно, создать свой неповторимый образ. Я сейчас посмотрю, что у меня осталось от дочки. Она у меня скрипачка, выступает с концертами по всему миру, а в школьные годы в театральных постановках участвовала. Вроде остались костюмы твоего размера. Вы пока идите в чайную, грейтесь, угощайтесь конфетами…

Элеонора снова повела рукой, отодвигая очередную панель, за которой обнаружилась маленькая комната, похожая на купе в поезде. Справа и слева вдоль стен стояли узкие кожаные диванчики, у окна, между ними, втиснулся стол с чашками, электрическим чайником и конфетницей.

Пока я осматривалась, Лера занялась приготовлением чая, по-хозяйски раскладывая пакетики и включая чайник.

– Почему Элеонора Альбертовна одета так странно? В её почтенном возрасте облачаться в слишком обтягивающее платье с длинным подолом как-то… странно, – тихо проговорила я. – Она же с тростью ходит. Зачем туфли на высоком каблуке обувать?

Лера пожала плечами.

– Элеонора всю жизнь в театре играла и в кино снималась, а теперь никому не нужна стала. Говорит, что ей часто режиссёры звонят, зовут на съёмки, но это не так. Никто не звонит, не приезжает. Но она не теряет надежды, всё ждёт, вдруг появится кто-то и увидит, какая она неординарная… Ну вот, пей чай, грейся. Эти конфеты в золотой обёртке – просто бомба.

Чай оказался душистым и терпким, а конфеты, действительно, вкусными. Вскоре появилась и сама хозяйка с ворохом одежды, который она сгрузила прямо на один из диванчиков.

– Я подумала, что тебе требуется создать свой неповторимый имидж. У меня глаз намётанный, людей как будто изнутри вижу. Была у меня подруга Лиза Стародымова, тоже актриса. В начале карьеры всё пыталась играть роли романтичных барышень, но её никто не замечал. Однажды я не выдержала и сказала: «Лизка, не мучай себя. Твоё амплуа – это роковые женщины и злодейки. Попробуй себя в этом направлении». И что вы думаете? Она покрасилась в жгучую брюнетку, сменила одежду и макияж, так раскрылась в этом образе, что пришлось отмахиваться от предложений. Тебя, Дария, я тоже вижу не обычной девочкой, сливающейся с общей серой массой, а некой таинственной персоной, хранящей секретные знания, возможно даже, ловкой шпионкой или прекрасной ведьмочкой. Вот, примерь несколько нарядов. Не сомневайся – вся одежда чистая.

Мне вовсе не хотелось ничего примерять, но, похоже, Элеонора не отвяжется от меня. Да и Лера умоляюще смотрела, намекая, что хозяйку расстроит мой отказ.

– Не думаю, что это подойдёт, – буркнула я. – И так меня в классе ведьмой называют.

– Это как раз хороший повод утереть всем носы, – обрадовалась Элеонора. – Я вот всегда была слишком худая. Тощая и длинная, как жердь. Как же я переживала из-за этого! Но преподавательница по актёрскому мастерству выбила из меня эту дурь, научила преподносить недостатки так, словно это достоинства. Тебя обзывают ведьмой? Сделай это своей фишкой, неповторимым стилем. Стань самой обворожительной, загадочной, опасной ведьмочкой, чтобы все засохли от зависти!

Я поняла, что старуха от меня не отстанет. Пришлось примерять принесённые шмотки. Лера привезла откуда-то высокое зеркало на колёсиках, и началось…

Пока я облачалась в наряды, в голове крутилась произнесённая Элеонорой фраза: «Тебя, Дария, я тоже вижу… некой таинственной персоной, хранящей секретные знания…» Неужели так очевидно, что у меня есть дар «призрачного видения»? А может, актрисе кто-то подсказал это?

Элеонора живёт здесь одна, но я не заметила в квартире ни пыли, ни грязи. Вряд ли пожилая женщина с тростью сама постоянно пылесосит, моет полы и чистит ткань, покрывающую стены. Лера, как я поняла, тоже нечасто помогает наводить тут порядок. И не похоже, чтобы актриса могла через день нанимать сотрудников клининговой компании для уборки. Скорее всего, у Элеоноры в квартире живёт трудолюбивый домовой. Думаете, такое вряд ли возможно? Ошибаетесь. И идеальная чистота в доме при отсутствии постоянных уборочных работ – это верный показатель деятельности домового.

– Боже мой! Как же тебе подходит этот комплект! – всплеснула руками Элеонора.

– Офигеть, ты прямо преобразилась! – выдохнула Лера.

Я взглянула на своё отражение. Действительно, наряд изменил мою внешность кардинально. Белое платье сделало выразительнее черты лица, а кожаная жилетка-корсаж выгодно подчеркнула фигуру, одновременно добавляя в образ загадочности и независимости.

– Так и думала, что тебе подойдёт готический стиль, – удовлетворённо потёрла ладони актриса. – Даже жесты поменяли своё значение. У тебя есть привычка, когда думаешь о чём-то, то опускаешь голову и смотришь исподлобья, немного обиженно и настороженно, а теперь это выглядит так грациозно и таинственно. Пожалуй, для закрепления образа не хватает украшения. Сейчас я принесу свой ларец.

Элеонора, шурша своим змеиным подолом и постукивая тростью, вышла из комнаты. Лера возбуждённо что-то тараторила, а я застыла на месте, ибо увидела в зеркале… странную белую кошку. Она стояла столбиком в углу комнаты, сложив передние лапки на колени. Слишком длинное тело, маленькая голова, один глаз – жёлтый, другой – голубой, хвост, похожий на спутанный комок шерсти. Я не ошиблась. В этой квартире, действительно, живёт домовой. Вернее, домовиха.

Почему-то именно домовихи любят принимать образ кошек. Вот кто помогает Элеоноре поддерживать чистоту и избавляет от одиночества.

«Кошка» поняла, что я вижу её отражение и стала таять. Я резко повернулась, но поздно – домовиха уже пропала.

– Девочки, помогите мне. Я еле тащу свою сокровищницу, – послышался от дверей голос хозяйки.

Лера кинулась на зов. Вместе они занесли в комнату сундучок размером со среднюю микроволновку и поставили на стол.

– Думаю, для этого наряда идеально подойдёт чокер, – старуха откинула крышку своей сокровищницы и запустила туда морщинистые пальцы.

Сундучок оказался доверху наполнен украшениями. Кольца, браслеты, броши, серьги – всё лежало вперемешку и ярко блестело.

– Это настоящее золото и драгоценные камни, а не бижутерия, – с придыханием поясняла Лера.

– Совершенно верно, – подтвердила актриса, – некоторые украшения очень старинные. Вот, например, эта золотая печатка с бабочкой, выполненной на эмали, и украшенная бриллиантами может стоить, как дорогой мерседес. А вот эту брошь подарил мне в Монако сам князь Ренье в тысяча девятьсот семьдесят четвёртом году. Тебе, Дария, достанется от меня чокер с серебряным медальоном.

Элеонора выудила из недр сундучка кожаный ремешок с цепочкой и витиеватой подвеской.

– Не могу я принять от вас такую дорогую вещь, – я отрицательно замотала головой.

– Не такая уж она и дорогая, – старуха насильно впихнула чокер мне в ладонь. – Должна же я как-то отблагодарить тебя за то, что ты принесла мне продукты. Мне эта вещица уже не пригодится, а тебя убережёт от злых духов и дурных людей. Бери, иначе я сильно обижусь.

– Ой, Элеонора Альбертовна, – влезла в разговор Лера, – вы же со мной за продукты не расплатились. Я со своей карты оплачивала.

– Хорошо, что напомнила. Я увлеклась. Сколько с меня?

– Вот тут указана стоимость, – Лера протянула хозяйке кассовый чек.

– Ого! Как всё подорожало! Сейчас принесу деньги.

Пока я разглядывала вензеля на медальоне, хозяйка расплатилась с моей новой подругой.

– Элеонора Альбертовна, у вас так замечательно, но нам надо бежать, – засуетилась Лера. – Я обещала Иосифу Семёновичу хлеба принести и молока.

– Тогда не буду вас задерживать, – грустно проговорила старуха. – Я сейчас уложу наряды для Дарии в пакет. Надеюсь, ты, девочка, ещё как-нибудь заглянешь ко мне в гости?

– Обязательно навещу вас, – пообещала я.

Пока я переодевалась в свою одежду, снова заметила в отражении белую кошку. Она опять появилась в углу комнаты, смотрела на меня разноцветными глазами и кивала.

– Вы ведь не одна здесь живёте? – не смогла я сдержать вопрос.

– Одна, – печально улыбнулась актриса, – но ко мне часто приходит соседская кошка. Не знаю даже из какой квартиры она и как проникает сюда. Такая гордая. Я называю её Клеопатрой, разговариваю с ней. Мне иногда кажется, что она понимает всё, что я говорю. И даже отвечает. Очень воспитанное животное. Ест только печенье и пьёт молоко.

Кошка в отражении показала лапой в сторону Леры и зло оскалилась, продемонстрировав острые мелкие зубы…

5 эпизод

***

К Иосифу Семёновичу мы попали, когда уже на улице стало темнеть. В декабре сумерки наступают быстро.

Я тащила большой пакет с одеждой, которую мне подарила Элеонора, и потому в магазин не пошла, а осталась стоять у входа, пока Лера покупала для своего подопечного хлеб и молоко.

Ожидая подругу у дверей супермаркета, я пыталась разобраться в мешанине мыслей и чувств, нахлынувших на меня. День сегодня выдался насыщенным на знакомства и события. Всё для меня казалось новым и необычным: встреча с Лерой, её неуёмная энергия и оптимизм, посещение квартиры старой актрисы, кошка-домовиха. Раньше я редко выходила за пределы своего замкнутого мирка, ограниченного школой, домом и прогулками с бабушкой по выходным. Новые впечатления, которые получила сегодня, слегка будоражили и вносили смятение в привычный ритм. Моя беда в том, что я всему пытаюсь найти логическое объяснение. Это придаёт спокойствие. Но сегодняшние события оставили в моей голове вопросы, не имеющие обоснованных ответов. Создавалось впечатление, что я упускаю нечто важное, возможно, какую-то тайну, скрытую в деталях и противоречиях. Возможно, если собрать их вместе, то пазл сложится и всё станет очевидным.

«Что мне показалось сегодня нелогичным? – попыталась я размышлять последовательно. – Внезапное знакомство с Лерой? Учитывая её добродушный и навязчивый характер, тут нет ничего странного. Девушка увидела меня расстроенную в порванной куртке у заброшенной стройки и решила проявить сочувствие, отвлечь от плохих мыслей, позвать с собой. Ещё мне вначале показалось непонятным, почему она ходит на морозе в свитере без тёплой верхней одежды. Но потом я вспомнила, как порой дико одеваются ребята у нас в школе. Одна девочка в минус двадцать пять пришла как-то в короткой юбке и чулках. А Лере, по её словам, и обновки-то нечасто достаются. Хотя кроссовки же дорогие и телефон стоит целое состояние. Кстати, и волосы у неё пострижены и покрашены явно не в дешёвой парикмахерской. Ещё я отлично помню, как в прошлый раз в магазине моя новая подруга смяла и выбросила кассовый чек, а Элеоноре она предоставила совершенно новый чек, не мятый. Или я что-то путаю? Ещё остаётся непонятным, что хотела донести до меня домовиха Клеопатра, принявшая облик белой кошки, когда оскалилась и показывала лапой в сторону Леры. И откуда у бедной девушки банковская карта?»

Мои догадки уже готовы были выдать заключительный ответ, когда в кармане внезапно зазвонил мобильник. Я взглянула на экран. Это бабушка пыталась связаться со мной. Разговаривать с ней совсем не хотелось. Мне всё ещё было неприятно, что Клара звонила матери и упрашивала дать деньги на новую куртку. Это унизительно.

Я отключила телефон и убрала в карман. Как раз и Лера выбежала из магазина. Она на ходу скомкала и бросила в сторону клочок бумаги.