Читать книгу Процесс маленького человечка с большими последствиями - Ф. И. Булгаков - Страница 1

Двадцать лет непрерывно Великобритания на суше и на море вела отчаянную борьбу с Наполеоном Бонапартом и в союзе с европейскими державами добилась, наконец, решительного торжества. За кровавыми битвами следовали шумные празднества. В Лондон съехались государи и фельдмаршалы союзных государств и торжествовали победу вместе с англичанами. Престиж Англии в делах внешних стал еще важнее, чем когда-либо. её владения в Вест-Индии увеличились значительно. На юге и на западе Африки завелись английские колонии. В Ост-Индии отошли к Англии обширные густо населенные области. Наконец, после побед Нельсона при Абукире и Трафальгаре никто уже не мог оспаривать первенства Англии на море.

Но за то внутри государства обнаруживались симптомы менее отрадные. Они давали повод даже к серьезным тревогам. Война с её стремлением к объединению сил предоставила правительству диктатуру, и по заключении мира заправлявшее делами торийское министерство Ливерпуль-Кастельриф-Эльдона по-видимому не желало добровольно расстаться с властью.

Национальный долг возрос до 900 миллионов фунтов стерлингов. Рынки Европы, несмотря на превращение Наполеоновской континентальной блокады, оставались по-прежнему недоступными. Хлебные законы, возобновленные в пользу привилегированных классов, повлияли на вздорожание хлеба. При большом предложении и при малом спросе фабричный труд вознаграждался недостаточно. Получалось накопление богатства без соразмерного его распределения. Средний класс, цвет английского народа и истинный элемент здравомыслия, заметно утрачивал свое значение. Кругом распространялись нужда и бедность.

При таких условиях зарождалось недовольство, приобретала почву агитация. Законодательные проекты либеральных вигов оказывались недостаточными. И вот так-то на английской почве возникла демократическая партия и решительно взяли верх демагоги, в роде Гента и Боббетта, не разборчивые в средствах и готовые на всякие крайности. Начались беспорядки, мятежи, повлекшие за собой печальные последствия.

Правительство в свою очередь не преминуло прибегнуть к крайним мерам. Прекратив действие акта «Habeas Corpus», оно возобновило закон против тайных и мятежнических собраний, за соблазн солдат установило смертную казнь и расширило практическое применение статута Эдуарда III о государственной измене. Свобода слова была подавлена. Полицейская власть давала чувствовать себя всюду. Вошли в честь низкие способы преследования. Пользовались услугами глубоко презренных сыщиков и доносчиков. Лорд Сидмоут, министр внутренних дел, циркулярно предписал лордам-лейтенантам графств арестовывать каждого, на кого последует донос о печатании богохульств и мятежнических памфлетов, причем не требовалось, как доселе полагалось по закону, признания виновности заподозренного, по приговору присяжных. При таких нарушениях Конституции и «Magna Charta», казалось, снова вернулись мрачные времена Стюартов. Сила получила перевес над правом. Недовольство на это было всеобщим. Боббетт, влиятельнейший издатель широкораспространенной народной газеты, бежал в Америку, чтобы, как он говорил, написать там историю последнего дня английской свободы.