Читать книгу Любовь в черном квадрате - Флавия Фортуната - Страница 1
ОглавлениеDedicato a M.T.
Comandante! Grazie che il tuo splendore
ha dato un riflesso sulla vita mia.
Grazie che c’eri. Sei sempre nel mio cuore.
Шесть раз преступники похищали из музея
«Черный квадрат» Казимира Малевича и все шесть раз
сторожу дяде Васе к утру удавалось вернуть картину на место.
(популярный анекдот)
Пролог
За пять лет до описываемых событий. Испания, Канарские острова, Тенерифе, Плайя-де-Лас-Америкас, бар у моря рядом с отелем «Гран Тинерфе»
– Ну и какого черта я делаю в этой дыре? В каком-то зачуханном баре-палатке? Зачем вы меня сюда дернули?
– Заткнись! Ты ведешь слишком рискованную игру!
– Да ладно! Не вы ли мне ее предложили?
– Предложили мы, но никто не думал, что ты до такой степени обнаглеешь.
– Кто не рискует…
– Да, русские любят эту фразу про шампанское. Как женщины, так и мужчины. Интерпол подобрался к тебе достаточно близко. Поэтому мы и встречаемся тут, а не на материке. Тут полиция всегда в полудреме, масса туристов, легко затеряться. Это не Германия, где лишний раз лучше не чихать вместе с тобой.
– Ясно. Давай к делу.
– Тебе надо вернуться в Россию. Насовсем.
– За каким хреном? У меня тут все прекрасно. Свобода наконец-то. Все идет путем! Бизнес опять же.
– Бизнес закроешь. Полностью. И уедешь в Россию.
– И что я там буду делать?
– Что и всегда. Ты же переводчик.
– Только меня там и ждали. Там таких как я вагон. И тележка маленькая. На что мне там жить? Полы мыть? Или такси водить?
– Пойдешь учиться на гида. Язык ты знаешь, и не один. В чем проблема? Вот, смотри, ваш русский сайт Ассоциации гидов-переводчиков. Сегодня же пошлешь заявку, в октябре пойдешь учиться.
– Вам что, нужны фотографии фасада Третьяковской галереи? Или особо секретные пробы воздуха из подземных сортиров на Красной площади?
– Не психуй. Нам нужен свой человек в Ассоциации, имеющий доступ в музеи.
– Гиды ходят там же, где и туристы.
– Это не твоя забота. Нам нужен свой человек среди московских гидов. Потому что твои мутные делишки уже привлекают нездоровое внимание полиции. Слишком нагло действуешь. Впрочем, вы, русские, все безбашенные. И женщины еще хуже мужчин бывают. Итальянка хоть проорется и успокоится. Немка выскажется резко. Англичанка будет ехидничать. А ваша будет молчать, а потом просто прибьет сковородкой с одного удара. Но сначала размажет по стене взглядом. Только русские женщины так умеют – убивать глазами. Жуть. Как вспомню…
– У тебя был роман с русской?
– Все кончилось не начавшись. Красивая была девушка, веселая. Очень она мне нравилась. Гордая такая, улыбка нежная. Я ляпнул какую-то глупость, чтобы поддеть ее, но она сначала посмотрела на меня в упор не мигая, а потом что-то сказала по-вашему. Резко, но очень кратко. В конце фразы ее губки сошлись так, как будто она собиралась свистеть. У нее в руках ничего не было, но мне явственно привиделся топор в одной руке, а вилы в другой.
– Не придумывай ерунды.
– Честно.
– Ладно, сделаю вид, что верю.
– Тебе все ясно? Покупаешь билеты, возвращаешься в Россию, учишься на гида и сидишь там тихо, не отсвечивая. Денег на первое время мы тебе дадим. На учебу тоже. Она не бесплатная и не дешевая. Мы узнали. Главное – не ввязывайся там в то дерьмо, в котором ты тут уже сидишь по самые уши.
– Ладно. Договорились. Но приезжать-то хоть сюда можно будет?
– Разумеется. В отпуск – всегда пожалуйста.
–Ясно. Ладно. Возвращаюсь к себе, закрываю бизнес и иду собирать чемоданы.
Глава 1
Конспиративный особняк ФСБ России, исторический Центр Москвы.
За столом двое немолодых мужчин в штатском просматривали какие-то документы.
– Интересную информацию дал Интерпол.
– Согласен, Сергей Леонидович, очень интересную. Поэтому мы и вызвали сюда Мэтра. Он будет через полчаса.
– Мэтр? Он еще в кадрах?
– А куда он денется. Вполне крепкий еще. Преподает, обучает гидов на курсах, гоняет их до истерик. Учатся – плачут, а когда работают – обнимаются с ним на каждом шагу. Сам видел в Кремле. Молодая такая девчонка, красивая, с визгом у него на шее повисла на глазах у туристов.
– Он не сдирал ее с себя?
– Он не идиот и никогда им не был. Похвастался группе, насколько я понимаю английский, и перевел все в шутку. В нашем возрасте, знаешь ли, вниманием молодых женщин в любой форме надо хвастаться. Это же как медаль. Ладно, к делу.
– А я уже хотел Филатова процитировать: «Постеснялся чтоль посла б, аль совсем башкой ослаб? Где бы что ни говорили – все одно сведет на баб».
– А без баб в нашем деле и не обойтись. Мэтру как раз это и поручим.
– Собрать походный бордель? Насколько я знаю – это не его профиль.
– Разумеется. Но нужных нам женщин он привлечь сможет.
Дверь открылась и в нее пружинистой походкой вошел высокий, стройный мужчина за шестьдесят. Сидящие встали, протянув ему руки для приветствия.
– Приветствую, Сергей Леонидович, здравствуйте Николай Петрович!
– Александр Викторович, добрый день! Рад видеть!
– Взаимно, господа офицеры. Чем могу служить?
Пришедший окинул комнату пронзительным взглядом ярких голубых глаз и сжал свои упрямые губы.
– Это длинная история, Мэтр, Вы присядьте – тот, кого звали Сергеем Леонидовичем кивнул на три кресла, стоящие вокруг журнального столика, уставленного чашками, тарелками с выпечкой и украшенного электрическим самоваром.
– Раньше мы пили коньяк! – усмехнулся мужчина в сером костюме, названный Николаем Петровичем, – но годы летят…
– Наши годы, как птицы летят… – пропел Мэтр. – Поэтому будем пить чай. Голова свежая нужна. Туристы поехали. Работаем. Наконец-то работаем. Девчонки в Кремле плачут!
– Охранники из ФСО обижают? Они вроде мирные, с девчатами вашими всегда ладили?
– Совсем нет! С охраной отношения замечательные были, есть и будут. Просто некоторые девочки в Кремле по полтора года не были. Входят внутрь и плачут. Зубцы на Троицком мосту гладят. Соскучились по работе.
– Ну тогда к делу. Интерпол прислал очень интересную информацию. Частный коллекционер, поклонник русского авангарда сделал заказ одному международному преступному картелю, специализирующемуся на похищении всемирно известных шедевров из музеев.
– Как я понимаю, заказано что-то из наших музеев, московских, иначе разговор был бы в Питере.
– Так точно. Заказ сделан на «Черный квадрат» Малевича.
– Они рехнулись? Картина слишком известна.
– Увы, нет. Полотно небольшое и вывезти его можно. Это не «Явление Христа народу» Иванова.
– И не «Боярыня Морозова» тоже. М-да. Эти очень заметны. В чемодане не вывезешь. Да и просто снять со стены не выйдет – придавит сходу. Получится надгробная плита. Дорогая такая, красивая.
– Я так понимаю, что идея у них возникла после того, как тот наркоман среди бела дня в январе 2019 спокойно снял со стены и вынес на улицу полотно Куинджи «Ай-Петри. Крым».
– Похоже, что да, – лицо Сергея Леонидовича приобрело жесткое выражение. – скандал был колоссальный, выявились такие дыры в охране, что мы с ног сбились вместе с музейщиками, латая их. Нам в МВД пришлось разгребать всю эту грязь. На самом деле, все было куда глубже, чем подавали газеты.
Мэтр лишь удивленно приподнял седые брови на жестком, но по-мужски привлекательном лице.
– Это была разведка боем. Ниточки ведут все туда же. Они выясняли, как у нас что-то ценное охраняется, – продолжил высший чин из МВД.
– И выяснили, что совсем не охраняется. Заходи и бери, что хочешь, – грустно констатировал Мэтр.
– Да уж. Инженерный корпус Третьяковки прославился.
– Малевич находится не на Лаврушинском, он же на Крымском валу, в новом здании.
– Это и есть наша главная головная боль. Какой идиот заказал проект этого кирпича бетонного, знать бы… Коммунисты, мать их… Образование, блин, – высшая школа верховой езды и высшая партийная школа… Впрочем, не исправишь уже. Здание безнадежное, сносить только или перестраивать полностью. Миллион лестниц, какие-то проходы, ходы крысиные. Не перекрыть всего, обязательно лазейка будет. Выскочить оттуда с краденой картиной проще простого. А дальше – набережная. Прыг на катер и ага. До водохранилищ добрался и затерялся. Потом в Волгу через шлюзы, там до Каспия – и вот они, заказчики.
– Заказ арабский?
– Похоже, что да. Не американский, это точно.
– Опять шейхи мутят?
– Они всегда мутят. Но вернемся к делу, – офицер ФСБ взял документы, присланные Интерполом, в руки. Интерпол давно за этой шайкой гоняется. Там полный интернационал – немцы, испанцы, итальянцы, англичане, греки и даже один индиец.
– У Интерпола есть свой информатор в шайке?
– Есть, но он исполнитель самого нижнего звена. Ничего ценного. Увы. Но лучше хоть так, чем ничего.
– Тоже верно.
– Заказчик там человек очень богатый. Поэтому вся эта шайка поедет в Москву под видом туристов. Для них специально организовали искусствоведческий конгресс, который будет проходить в отеле Royal Radisson-Украина. Разумеется, они не одни приедут. Прибудет еще масса нормальных порядочных людей, радующихся возможности пообщаться о любимом и посетить Москву после полутора лет домашнего ареста. Культурная программа будет очень обширная. Но среди такого числа обычных любителей искусства нашим мошенникам будет легко затеряться.
– Я понял. Мне надо подобрать гидов.
– Да. Бери немолодых, опытных, спокойных. Просто рекомендуй, а турфирма сама с тобой свяжется. Но нас предупредили – в вашей Ассоциации есть засланный казачок.
– Известно кто?
– Нет. Не знаем кто это – мужчина или женщина. Известно лишь, что перед тем, как стать гидом, долго жил в Европе. Поэтому при назначении таких избегай.
– Понял.
– Просто если вдруг от тебя потребуют или попросят каким-то образом заменить гида – дай нам знать сразу же. Скорее всего заменой этот засланный и будет. Кстати, какую турфирму назначим главной за все это светопреставление? «Интурист»?
– Ни в коем случае! Очень многие гиды с ними не хотят работать, особенно италоговорящие, менеджер там хамоватый. Кроме того, они долго оплачивают сделанную работу и не щедры, ставки у них низкие. Лучше «НаукаСервис». Отличные ребята и все у них четко. С транспортом, кстати, у них обычно тоже полный порядок.
– Спасибо за рекомендации. Учтем.
– Тогда буду ждать звонка из «НаукаСервис».
– Сам не ввязывайся. Будь в тени. Как будет известно что-то новое – вызовем.
– До встречи.
Глава 2
Италия, автономная область Фриули – Венеция-Джулия, местечко Энемонцо.
Немолодой, крепкий, осанистый мужчина с абсолютно лысым черепом и внимательными глазами цвета спелой черешни, скрытыми за стеклами очков, напевая что-то вполголоса, с упоением клеил пластмассовую модель российского танка «Армата». Наконец-то открыли границы, и его коллекция смогла пополниться таким роскошным экземпляром! Ему привезли коробку с моделью совсем недавно, и он радостно представлял, на какую полку в своей холостяцкой гостиной поставит готовый танк. Мужчина ловко орудовал правой рукой, несмотря на то, что на всех пальцах отсутствовали верхние фаланги, оставшиеся в Сомали, при штурме Могадишо в далеком 1993.
Страшный был год. Умерла любимая Франческа, оставив его с маленькой дочкой на руках. И он даже не смог поцеловать ее на прощанье – был в очередной горячей точке – приехал только к свежей могиле.
Мужчина потер подбородок, украшенный ухоженной эспаньолкой, примеряясь, куда бы приклеить ту деталь, что он держал обрубками пальцев правой, как его телефон, лежавший рядом на верстаке, издал мелодичный звон.
– Pronto! (Готов! – итальянский ответ на телефонный звонок)
– Марко, привет, это Биаджо Мартелли. Звоню тебе по делу.
– Привет, команданте (команданте – обращение к командиру, а также к любому высшему военному или полицейскому чину в Италии). Ты еще не на пенсии?
– Не всем так везет, как тебе, адмирал.
– Знаешь, я бы еще повоевал.
– Старый диверсант! Не надоело тебе?
– А что я еще умею делать? Балетным танцовщиком мне уже поздно становиться, в Военно-морской академии Ливорно нас танцам как-то не научили, а стрелял я всегда хорошо. Вот сижу дома и не знаю, чем себя занять толком. Дочь далеко.
– Вас там учили одним ударом головы откручивать, знаю. Скучаешь? Женился бы.
– Я думал, что ты ко мне лучше относишься. Так что ты хотел?
– Это не по телефону. Я сейчас в Удине, мог бы к тебе подъехать, поговорить.
– Приезжай, я дома. Отойду, чтобы купить что-то к обеду.
Через полчаса у небольшого скромного, но ухоженного и чистенького домика притормозил неприметный Fiat-500 черного цвета из которого вышли двое мужчин и зашли в дверь, гостеприимно распахнутую хозяином дома.
Дальнейший путь гостям адмирал преградил сам. Его крепкая фигура источала если не угрозу, то по крайне мере недоброжелательность.
– Кого ты привел?
– Извини, не представил, Джанни Де Роза, сотрудник Интерпола.
– Ладно, проходите.
В гостиной Марко поставил на стол, накрытый обыкновенной клеенчатой скатертью, тарелки, разложил приборы, бумажные салфетки, поставил стаканы для воды и минералку San Benedetto, а также тарелочку с обязательным хлебом. Макароны с хлебом? Да! Только так!
Хозяин дома принес с кухни дымящуюся кастрюлю, испускавшую аромат базилика и чеснока.
– Боскайола?
– Она самая.
– Знаешь, что я люблю.
– Мне поменяли печень после Сараево, но не мозги. Я все помню.
– Не злись, Марко. У Джанни к тебе дело, но просто он сам постеснялся обратиться к тебе напрямую.
– Почему? Базуки у меня тут нет, а саблю искать надо, убежать бы успел, он моложе меня – хитро улыбнулся Марко, распустив милые морщинки вокруг внимательных темных глаз.
– Да про твой характер вообще легенды ходят. У тебя же кличка в министерстве «Бешеный».
– Даже знаю после чего меня так называют.
– После того, как ты придурком обозвал замминистра обороны?
– Не только обозвал. Я ему повторил это, когда он представился. Первый раз я ему сказал, что он придурок, не зная о его должности. Как раз тогда мне дали звание контр-адмирала и вызвали в Рим, будь он неладен.
– И всю любовь к официальным структурам ты вложил в свой диалог с замминистра.
– Знаешь, сказать имбецилу, что он имбецил – благое дело. Сродни обучения грамоте зулусов или эскимосов. Так что там за дело ко мне у Интерпола?
– Команданте, мы сейчас раскручиваем дело о международной банде похитителей художественных ценностей.
– Давай без официоза. Мы не на корабле, не на базе и не в казарме. Меня зовут Марко. И, как видишь, я в штатском.
– Эта банда сейчас планирует дело по похищению из музея в Москве картины Казимира Малевича «Черный квадрат».
– Причем тут я? Я живу в Италии. Убивать мне приходилось. А вот воровать – нет, не мой профиль.
– Для прикрытия кражи и прибытия бандитов в Москве организован конгресс искусствоведов и любителей живописи. Среди большого числа людей мошенникам проще будет затеряться. Но мы хотим внедрить в число туристов и своих надежных людей.
– Я понял, но ведь у вас достаточно действующих сотрудников.
– Нужен кто-то нейтральный. С кем Интерпол никогда не имел дела.
– Что же, я согласен. Я не был в Москве с 2002 года. Интересно будет посмотреть на этот любопытный город.
– Спасибо Марко. И еще одна просьба. Не ли у вас на примете немецкого офицера, которого мы могли бы включить в группу, как и вас?
– А почему именно немецкого?
– Есть подозрение, что один из главарей шайки – немец. Или хорошо говорит по-немецки.
– Понял, записывайте, Вильгельм Дамрау, генерал люфтваффе. Живет в Мюнхене. На самом деле он такой же летчик, как я поэт. Он матерый диверсант. Мы с ним побывали в нескольких делах вместе. Ему можно доверять. Сошлитесь на меня сразу, а то пошлет. Хотя он более уравновешенный, чем я. Я сразу стреляю, а он хотя бы спрашивает для порядка.
Гости смеются, подбирая остатки соуса с тарелок кусочками хлеба, а хозяин начинает убирать со стола.
– Слушай, Марко, ты отлично готовишь. Может тебе тратторию открыть?
– Одному такое не поднять. Помощник нужен.
– Привези из Москвы. Там женщины красивые…
– Женщины там действительно красивые. Только одно «но»: дура мне не нужна, мне с ней говорить будет не о чем, а умную найти не так просто. Плюс надо, чтобы свободно владела итальянским. Стар я уже мозги ломать и говорить на английском или еще каком круглые сутки. Найти бы красивую, умную, говорящую на итальянском и не очень молодую. Не хочу быть старым идиотом, от которого нужны только деньги в обмен на раскидистые рога.
– Ну у тебя и райдер!
– Я – адмирал! Могу и покапризничать. Блондинку хочу со всеми описанными качествами.
– Так и запишем. А если такую встретишь?
– Женюсь. И тебе свадебное фото на ватсап вышлю.
– Договорились!
Глава 3
Бавария. Мюнхен. Улица Рихарда Штрауса.
Посреди гостиной стоял мужчина с телефоном. Он был немолод, достаточно строен и подтянут для своих лет, но его фигура уже отяжелела, и под свободной рубашкой просматривалось легкое пивное брюшко, характерное для обитателей города с лучшим в мире пивом. Когда-то рыжие волосы, пушистые усы и брови на круглом румяном лице обильно припорошила седина, только ясные голубые глаза светились прежним молодым задором.
– Verdammt (нем. – твою мать), Марко! Я собрался с Ингрид в Грецию, позагорать. Меня жена убьет! Сейчас она отрывается за все десятилетия, что меня мотало по миру с автоматом наперевес, а она сидела дома и растила детей. Если я поеду куда-то без нее – будет скандал. Твоя тебе только раз сковородкой по физиономии приложила, моя этим не ограничится, а я уже не так молод, чтобы из окон прыгать.
– Можно подумать, Вилли, тебя в Москву в наручниках повезут. Не хочешь – не езди. Отправляйся к этим цыганам и поджаривай на солнце свой баварский зад, если тебе его недостаточно припекли там, где мы были.
– Старый террорист! Ты же знаешь, что я хочу в Москву. Это задание, там может быть опасно, поэтому мне интересно.
– Стрельбы и десантирования с парашютом, а также марш-бросков на 50 км в полной выкладке никто не обещал, если ты помнишь. Это конгресс искусствоведов.
– Я не забыл. Москва стала очень спокойным городом. Старший сын был там с семьей перед эпидемией. В Москве можно ночью гулять, не опасаясь за собственную жизнь. Но жаль, что не удастся пострелять.
– Мне тоже жаль, но подумай сам, мы уже сами становимся мишенями для тех, кто пошустрее. И бегаем, увы, не так быстро, хотя пару-тройку необученных жуликов скрутить сможем даже голыми руками. Мы идем под прикрытием Интерпола, будем изображать двух любителей искусства.
– Ты разбираешься в искусстве?
– Удивишься, но я итальянец, у нас тут искусство на каждом шагу, есть на что посмотреть. Разбираюсь в силу общего развития.
– Да? Надо будет срочно сходить в резиденцию Виттельсбахов, просветиться немного. Да и по картинным галереям пройтись.
– Сокровищницу посети. В Оружейной палате Кремля тогда не будешь выглядеть идиотом. Там есть много общего в экспонатах.
– Слушай, это задание мне нравится все больше. Жаль, что стрелять не надо.
– Погоди, может еще придется. Там мы будем в контакте с ФСБ и местным МВД. Раз взяли боевиков, хоть и старых, вроде нас с тобой, вместо обычных пиджаков из любого офиса Интерпола – это значит пахнет жареным и может быть все. Просто мы в силу возраста не будем вызывать подозрений, а наша внешность обманчива.
– Ты прав, как всегда. У тебя чутье на стремные ситуации.
– Если бы этого чутья не было, я бы сейчас беседовал не с тобой, а со святым Петром. В лучшем случае.
– Не будем об этом, дружище. У меня шансов увидеться с ним было тоже достаточно. В Москву полетим вместе?
– Думаю, имеет смысл. Трудно будет скрывать, что мы знакомы. Я извещу Интерпол, пусть берут билеты на меня из Мюнхена, на один рейс с тобой. Приеду пораньше, сходим с тобой в Хофбройхаус, попьем пива и договоримся в какой отрасли искусства мы с тобой знатоки.
– Стрельбу можно считать искусством?
– Безусловно, только настоящих ценителей мало.
– Слушай, Марко, я кажется придумал. Мы с тобой сойдем за двух придурков, которые именуются современными художниками. Мы будем создавать наши полотна из пуль.
– Вилли, ты гений!
– У меня отличная память. Я вспомнил, как на стене появилась надпись выстрелами «пошел на…» в ответ на какой-то дурацкий приказ. Кто это сделал – догадаться было нетрудно.
– В итальянском это просто. Пишется в одно слово.
– Зато как емко. С немецким сложнее.
– У вас слова длинные и умляуты эти… Vaffanculo написать проще. Да и итальянский я знаю получше немецкого в силу некоторых обстоятельств.
– Догадываюсь.
– Ладно, до встречи, дружище. Я позвоню тебе, когда буду выезжать.
Нажав на отбой, немец растрепал свои рыжие волосы в задумчивости, потом сделал несколько звонков, сначала уточняя что-то, а потом давая конкретные указания.
Через пару дней на его мобильный телефон пришло десятка два изображений, заставивших его хохотать до упаду.
Полученные от него указания были исполнены с чисто немецкой тщательностью и усердием. Итальянцы, конечно, ребята бравые и с хорошей фантазией, но доверять им выполнение некоторых заданий просто нельзя. Эти веселые раздолбаи обязательно извратят идею и все сделают не так, как следует. У них случится приступ вдохновения и на выходе будет здорово, наверное, но получится совсем не то, что требуется.
Генерал любовался на фото трудов своих старательных подчиненных.
На кусках толстой фанеры разного размера красовались отборные немецкие, английские и итальянские ругательства, выбитые пулями мелкого калибра из тирных винтовок. Буквы были аккуратные, ровные, а одно из наиболее забористых немецких проклятий даже написали красивым готическим шрифтом. Старались люди и душу вложили! Это же надо было сначала аккуратно нарисовать карандашом, а потом тщательно стрелять в линии! У итальянцев в жизни на такое не хватит терпения.
Для полноты инсталляции к доскам в разных местах ржавыми кривыми гвоздями были прибиты рваные грязные носки, обрывки полиэтиленовых пакетов, обертки от еды, куски пластиковых бутылок и пробки. К одной из досок исполнительные подчиненные цветными офисными кнопками пришпилили изящный кружевной дамский бюстгальтер и мужские трусы огромного размера. На другой доске красовалось несколько надутых презервативов и вскрытых упаковок от них. Настоящее современное искусство! Пусть кто попробует оспорить.
Вильгельм с наслаждением переслал все это Марко. Через десять минут раздался звонок от адмирала. Итальянец хохотал в трубку, вытирая слезы.
– Дружище, кто это сделал?
– Бундесвер умеет не только брать высоты и создавать огневые точки.
– Тебя не назвали старым идиотом?
– У нас приказы начальства не обсуждаются от слова совсем. Тем более, что было сказано держать все это в строжайшем секрете. Это прикрытие боевой операции. Интерпол все одобрил.
– Ты гений тактики, Вилли. Может возьмем одну из досок в Москву, ту которая поменьше?
– У них у всех формат немелкий. Ладно. Упакуем парочку в полиэтилен и привезем. Легенда должна быть полной!
– Какие выберешь? Мне понравилась та, с готическим шрифтом. Богато смотрится.
– Хорошо. А из твоих «работ» что прихватить?
– Ту, где написано cazzo (итальянское матерное слово соответствующее русскому из трех букв) и прибиты презервативы.
– Я так и думал, что тебе это понравится.
– Такая фантазия и такое исполнение не могут не понравиться.
– Я уже чувствую, что наше пребывание в Москве будет нескучным.
– Нам хоть раз с тобой скучно было?
– Не припомню. Потому что каждый раз кому-то обязательно хотелось или отсечь нам с тобой головы или отстрелить яйца, или то и другое вместе.
– К счастью, никому это не удалось. Посмотрим, что будет у русских.
Глава 4
Москва. Каширское шоссе. Офис «НаукаСервис».
Надя, менеджер компании, формировала программу предстоящего конгресса любителей искусства. 200 человек гостей! После совершенно пустого года, вычеркнутого из жизни проклятой пандемией, туризм воскресал, а Москва снова становилась модным местом для проведения всякого рода тусовок, корпоративов и конгрессов.
Только одно ее смущало – фирма имела свой пул проверенных годами гидов, на которых можно было положиться и в качестве работы которых все были уверены. Ей же положили на стол совсем другой список с фамилиями и телефонами. Этих и только этих людей следовало обзвонить и поставить в график на группы. Если они отказывались, то брать других следовало только из списка. Если вдруг замена – следовало известить аж самого замдиректора Петра Семеновича и без его санкции ничего не делать. Странно. Надя хмурилась, но что поделаешь, видимо, таково желание заказчика, а они бывают очень капризные.
Открыв уже сверстанную программу, девушка вздохнула и начала обзвон гидов, чтобы распределить группы.
Кто-то отзывался сразу, чьи-то телефоны упорно молчали, но постепенно вся программа приобрела законченный вид, ответственные были подобраны, извещены, осталось только распечатать документы и передать их курьеру, чтобы отвез в кафе Eat&Talk, откуда гиды могут забрать их в удобное для себя время. Офис «НаукаСервис» находился уж очень на отшибе. Ехать туда надо было седьмыми собаками на перекладных, т.к. от ближайшей станции метро пешком дойти было можно, но долго.
Через пару дней Надя получила сообщения от двух гидов, попросивших снять их с программы. Такое случается, но в этой ситуации гид обязан сам найти себе замену. Таковы правила.
Гид с испанским языком поскользнулась около дома, упала и повредила ногу. Серьезного ничего, но работать не сможет в ближайшие пару недель, а конгресс уже через пять дней. Вместо себя она предложила коллегу, имевшего репутацию неоднозначную и с оттенком скандальности. Хотя язык у него был безупречный, мужчина долгое время жил в Испании, и у него там даже был свой бизнес. Однако этот гид часто конфликтовал с другими, ссорился даже с турлидерами, поэтому был включен в черный список ряда туркомпаний. Но так случилось, что остальные «испанцы» или уже были заняты на других турах, или не имели необходимого числа местных аккредитаций.
Другая замена случилась с гидом для итальянской части гостей. Сначала согласившись поработать, и попав в пул, внезапно через пару дней женщина перезвонила и каким-то странным голосом сказала, что ей надо куда-то уехать надолго. Эта дама была хорошо известна Наде – порядочная, спокойная, раньше не завалившая ни одного заказа и всегда получавшая только положительные отзывы от туристов и турлидеров, поэтому ее отказ вызвал чувство досады и дискомфорта. Вместо себя она предложила подругу и коллегу, итальянку по национальности, долго жившую в Италии и имевшую там свой туристический бизнес, но после смерти мужа вернувшуюся на родину, в Россию.
Надя составила служебную записку с подробным изложением ситуации, отправила ее замдиректора по электронной почте, а также проконтролировала получение им документа по телефону.
Вечер того же дня. Конспиративный особняк ФСБ России, исторический Центр Москвы.
Уже знакомые нам Сергей Леонидович из МВД и Николай Петрович из ФСБ снова обсуждали детали предстоящей операции.
– Мэтр прислал сообщение – пришлось заменить двух гидов.
– Причина?
– Одна растянула связку, поскользнувшись около дома. С трудом ходит. Пришлось взять вот этого. Глянь.
На стол легло тонкое досье.
– Так. Олег Минин. Язык испанский. Оппа! Одиннадцать лет жил в Испании! Свой бизнес. Разведен, сын взрослый, бизнес продан, переехал сюда пять лет назад. Странно. Хотя нет. У него мать была очень плоха, умирала уже. Из-за нее мог.
– Читай дальше – скандалист он. Постоянно с кем-то ругается. Турлидера из Мексики обозвал жирной шлюхой. Правда, она сама его спровоцировала. Он в черных списках трети крупных туркомпаний.
– Характерец. Врядли он. Был бы засланный – сидел бы тише мыши.
– Кто знает. Скандалы – тоже маскировка. Со счетов его скидывать не будем.
– А второй гид?
– Мутная история. Та, которую изначально назначили – тетка вменяемая, опытная, за полтинник. Никогда ни в чем никаких проколов. Вдруг позвонила и сказала, что куда-то уезжает и типа надолго. Дала себе замену.
– Что за замена?
– Носитель языка. Этническая итальянка, рожденная в СССР.
– Такое бывает?
– И такое тоже бывает. Беженцы от режима Муссолини. Она их внучка. Была замужем в Италии, долго там жила, овдовела и вернулась сюда с ребенком. Бизнес продала – у них с мужем была своя турфирма. Но, похоже, все продали, чтобы его вылечить.
– Не помогло?
– Нет. Но случилось это все тоже пять лет назад.
– Мда. Как нарочно. Эта хоть не скандалистка?
– Нет. Елена Сильви ее зовут. Живет тише воды, ниже травы. Никаких замечаний и жалоб. Прекрасный гид. Коллеги уважают, туристы любят. Кстати, очень дружна со вторым гидом, поставленным на итальянскую группу.
– Подруги? Это хорошо.
– Гиды все так или иначе друг друга знают. Специфичное сообщество. Но взаимовыручка у них хорошо поставлена.
– Вторая гидесса с итальянским что из себя представляет?
– С точки зрения Уголовного кодекса – ничего интересного. Обычный человек. Самое страшное ее преступление – превышение скорости.
– Надо, значит, присмотреться к итальянским гидам. Чтобы не спугнуть птичку в случае чего.
– Знаешь, хорошее прикрытие – бедная вдова, тихая, скромная. Сложно заподозрить.
– Поганая у нас работа.
– Почему?
– Все нам кажется подозрительным. Даже вдова, продавшая бизнес, чтобы лечить безнадежно больного любимого мужа.
– Ты прав, пожалуй. Но понаблюдать все же стоит. Просто та гидесса, которую она заменила, исчезла.
– Совсем?
– Нет. Сын сказал, что уехала по делам далеко и надолго.
– Ясно. От Интерпола есть что новое?
– Да. И много. Они набрали несколько боевых офицеров из армий НАТО, которые под легендой любителей современного искусства, художников и критиков приедут сюда нам в помощь. Досье они уже прислали. Встречаться с ними будем тоже тут, когда прибудут.
Офицер ФСБ взял со стола пачку тонких досье.
– Хорхе Себастьян Лорка. Бригадный генерал дивизии «Кастийехос». 48 лет. Испания. Не знаю такого.
Дидье Тома Арджани. Полковник 13-го драгунского парашютно-десантного полка, 42 года. Тоже не сталкивался.
Кейт Джейкоб Феннимор, генерал-майор Особой авиадесантной службы, 64 года. Слышал про него, но лично пока не встречался. Суровый мужик, судя по фото.
На фотографии был изображен типичный светловолосый веснушчатый сероглазый англичанин с удлиненным немного лошадиным лицом и тяжелой нижней челюстью, по которой так и хотелось смазать апперкотом.
– Вильгельм Иоганн Дамрау. Генерал Люфтваффе. 66 лет. Матерый диверсант, известен под кличкой «Бюргер». Видел его в деле. Отличный тактик. Голова у него всегда холодная, даже если его поливают дождем из пуль. Крепкий профи. С ним лучше играть с той же стороны поля.
О! Марко Аристодемо Мацца! Старый знакомый. Адмирал Военно-морского флота Италии по кличке «Бешеный». 68 лет. Этот у нас работал в посольстве Италии военным атташе. Хорошо знаем его. Диверсант с большим стажем. Даже в Академии им. Фрунзе лекции читал. С таким-то опытом подрывной работы. Если мне память не отшибло, за их с Бюргером головы в Афганистане была назначена награда по 2 миллиона долларов за каждого. Духи за ними охотились круглосуточно.
– Не староват? 68 лет?
– Ой, Сергей Леонидович, он еще на твоих похоронах простудится. С парашютом до сих пор прыгает. И за бабами таскается весьма успешно. Итальянец, кровь горячая.
– Вот ему-то мы и поручим опекать итальянских гидесс.
– А, кстати, мысль. Прибудут они – тут и поговорим.
Глава 5
Италия. Неаполь. Испанский квартал (трущобы около улицы Толедо, гнездо знаменитой неаполитанской Каморры, куда обычным людям лучше не соваться, не имея за спиной отряда вооруженных карабинеров).
– Все в сборе?
– Привет, Чиро! Да, все. Только за коим хреном ты назначил нам встречу в этой крысиной норе?
– Я тут живу вообще-то.
– У тебя нет денег, чтобы купить себе приличное жилье?
– Что бы ты понимал в неаполитанской жизни, Гюнтер! Боссы Каморры могут жить только в Испанском квартале и больше нигде. Уедешь – потеряешь власть.
– То-то я заметил твою власть, пробираясь сюда! У меня подрезали портмоне!
– Не скули, Эндрю! Не надо было зевать. Тебя проводили до моего дома живым и невредимым, но за целостность твоих карманов никто не поручался.
– Мне еще живым и невредимым надо отсюда выйти.
– Не будешь нести чушь и орать, как сейчас, – выйдешь. И даже портмоне тебе вернут.
Смуглый круглолицый итальянец профессорского вида с шапкой черных с проседью кудрей, которого называли Чиро, набрал какой-то номер на мобильном телефоне и приказал:
– Пино, твою мать! Оторви руки своим засранцам. Они украли портмоне у моего гостя. ВАЖНОГО ГОСТЯ. Ты это понял? На обратной дороге он должен получить свое портмоне с извинениями и всеми деньгами.
Чиро нажал отбой и воззрился на присутствующих.
– Слушаю ваши доклады о готовности. Через четыре дня конгресс.
– Мы арендовали два катера и яхту.
– Отлично, Кси!
– Мать твою, Чиро, меня зовут Кшиштоф!
– Я знаю об этом. Но мой неаполитанский рот не в состоянии произнести этот набор славянских звуков. У вас совершенно невозможные языки! Я могу это написать, но не думаю, что тебя это порадует. Продолжай.
– Я уже сказал, что мы арендовали два катера и яхту. На катерах мы будем уходить с Крымского вала после того, как возьмем картину.
– Там есть где причалить?
– Есть. Как раз рядом со зданием галереи на набережной есть что-то типа балкона. Набережная пешеходная, на машине туда не подъехать. Только велосипеды. Так вот, по обеим сторонам балкона есть спуски к воде, перекрытые решетками. Решетки невысокие, можно и перепрыгнуть.
– А можно и подпилить.
– Это парк, там постоянно охрана шарится. Легко нарваться.
– Ты идиот, Панайотис? Зачем самим пилить решетку? Нельзя нанять местных наркоманов?
– Чиро, я безмерно ценю твой юмор, но найти в Москве наркоманов, понимающих греческий или английский язык несколько проблематично.
– Minchia! (тоже самое, что и cazzo, только употребляется на юге Италии), я все время забываю, что в России мало понимают английский. И еще меньше итальянский.
– Все еще хуже, Чиро! У них все дорожные указатели, вывески, названия улиц – все на русском! На этой кошмарной кириллице! Mammamia, Чиро! 33 буквы, это ужас! Хуже только китайский!
– Не ной, Иньяцио! У нас в гостинице будут гиды. Нам обещали самых лучших. Нас будут встречать прямо в аэропорту. Позадаем им вопросы и получим всю нужную информацию. Кси же как-то справился с наймом катеров.
– В этой конторе говорят на английском, – мрачно отозвался молодой поляк, называвший себя Кшиштофом.
– Ну а вообще с местными не пробовали общий язык найти?
– С русскими? Чиро, это невозможно. Работать с русскими это все равно, что травить зайца волчьей сворой. Никогда не знаешь, кого они порвут – зайца или тебя. Мы два года назад наняли одного, казалось бы, вменяемого, чтобы он похитил полотно Куинджи. Он его похитил. Но правильно организовать все остальное он не смог. Идиот! Его с подельниками повязали на следующий день вместе с краденой картиной! Счастье, что он не разбирается в акцентах, мы представлялись американцами. Он нас сдал полностью, никакой omerta. Ради интереса мы пришли на место встречи и обнаружили там засаду. Просто пришли совсем не те, кто договаривался первоначально, поэтому нас не узнали и не арестовали.
– Я услышал тебя, Оттавио. Но было бы странно, если мы в холодной Москве соблюдался сицилийский обычай. А другие попытки вы делали?
– С нас запросили слишком много денег за помощь. Слишком много. Операция теряла всякий смысл. Раджив хотел пробиться через свою диаспору – его сдали. То ли свои, то ли местные организовали подставу, на встречу с ним пришел полицейский, индийца повязали при свидетелях, поэтому он сейчас шьет рукавицы где-то в Сибири. Нашего человека мы не стали задействовать в этой схеме, чтобы не навлекать подозрение. Может еще пригодиться. Но мы все продумали.
– Ладно, отступать поздно. Не мешало бы проверить, что все нормально в плане схемы отступления. Направьте, кстати, нашего гида прогуляться по парку и в галерею заодно пусть зайдет. Надо сфотографировать эти спуски и эти решетки.
– Сделаем, Чиро! Сегодня же свяжусь и поручу.
– Кстати, присмотритесь к гидам-женщинам, которые будут с нами работать. Одну из них можно будет взять с собой в качестве заложницы в конце операции. Выбирайте ту, которая комплекцией поменьше, чтобы тащить на себе можно было. На набережной ее и оставим.
– Живой?
– Лучше живой. Придушите слегка, чтобы сознание потеряла. Женщин мы убиваем в крайних случаях. Это не крайний. Все равно наши фото будут в гостинице в паспортах и в документах на получение виз.
– Документы фальшивые.
– Зато морды подлинные! После всей этой заварухи сделаем себе пластические операции. А пока всем вместе лучше не светиться. Что у нас с вылетом и с легендами?
Высокий худой итальянец, которого Чиро назвал Оттавио, поднялся с своего места и начал зачитывать из блокнота:
– Ты, Иньяцио и я вылетаем прямым рейсом из Неаполя в Москву. Мы специалисты по древностям. Любители античности.
– Именно поэтому ты купил виллу недалеко от Помпеи?
– Не поэтому. Античности у нас тут гораздо больше, чем всего остального, поэтому сойти за знатока будет проще. Колонну от портика ты всегда отличишь, а купол от фриза.
– Купол появился позже.
– Сверни свои знания в трубочку и засунь себе в задницу, Иньяцио! Дай мне договорить.
Итальянец средних лет с совершенно незапоминающейся внешностью, лысоватый и невысокий, показал Оттавио характерный жест, касаясь подбородка снизу всеми пальцами.
– Я знаю, что тебе пофиг! И я продолжу. Хавьер сегодня возвращается в Мадрид, а оттуда вылетает в Москву вместе с остальными, среди которых будут и искусствоведы. Хавьер по легенде у нас любитель современного искусства и нестандартных инсталляций. Наш гид посоветовал прошвырнуться по Арбату, это улица такая в Москве. Особо ценного там ничего нет, но кое-что для отвода глаз купить можно.
– Я понял. Я читал путеводитель. Что такое Арбат я знаю. Спасибо.
– Гюнтер и Эндрю летят через Брюссель. Зависнете там на пару дней. Найдете, чем заняться.
– Понятно.
– Кшиштоф и Панайотис едут отсюда в Бари. Потом паромом на Корфу, а оттуда в Москву самолетом.
– Зачем так запутано?
– Им управлять катерами. Их рядом с нами даже видеть не должны. У них и гостиница другая, попроще.
– А как они там без знания языка выкрутятся? Переводчик нужен.
– Нашли грека, который давно живет в России. Парням главное в день Икс добраться до яхт-клуба, взять катера и быть в нужной точке к моменту выноса картины наружу. Местный грек поможет им оформить все документы на проход катеров по реке в центр города.
– Это вообще реально?
– Более чем, речная навигация летом очень активна, поэтому разрешение на проход еще одного катера ни у кого вопросов не вызовет. Арендовали ребята плавсредство, решили покататься.
– Лучше пусть они покатаются дважды.
– Зачем?
– Затем! Чтобы было понятно, что они прожигатели жизни, любители девочек. Кстати, не забудьте снять в каком-нибудь ночном клубе пару-тройку длинноногих цыпочек поглупее и с шумом покатайте их вдоль Кремля. Засветитесь в первый день, потом уже к вам не полезут, поймут, что богатые идиоты просто с потаскухами развлекаются. И девок найдите таких, чтобы за версту было видно, чем они на жизнь зарабатывают.
– Разумно, Чиро! Так и сделаем.
– И вот еще, – Чиро извлек из секретера пачку характерных картонных зеленых с фиолетовым конвертов и раздал их присутствующим соответственно надписям на них.
– Это местные телефонные карты. Будете пользоваться ими. Ваши номера у меня есть, поэтому я написал имена на конвертах, мой номер сообщу позже. СИМ-карты поменяете в аэропорту, чтобы в России сразу быть на связи.
– Удобно. Спасибо.
– Ладно, у меня все. Сейчас вас проводят. И для всех вас будет лучше, если вы никогда не сможете вспомнить ни эту улицу, ни этот дом, ни как сюда идти.
Глава 6
Москва, Моховая улица, кафе Eat&Talk. Вторая половина дня.
За столиком на веранде кафе две утомленных жарой женщины средних лет ели мороженое и пили сок. Одна – стройная коротко стриженная блондинка со следами былой красоты на усталом лице, вторая – миниатюрная брюнетка с бледным фарфоровым личиком и длинными волосами, распущенными по плечам.
– Свет, тебе звонили из «НаукаСервис»? – брюнетка сделала глоток сока и внимательно посмотрела на свою подругу.
– Это по поводу конгресса любителей искусства? Да. Я согласилась сразу. Работы немного сейчас, это тебе не жирный 2019 год, когда даже на трансферы не ездили, тут работы выше крыши было.
– Мне тоже предложили. Ирка слетела, сначала взяла, потом отказалась.
– Ирка? Серебрянцева? Чего это с ней, ты не в курсе, Лен?
– Сказала, что уезжает куда-то.
– Доброго пути. Хороший человек. Меня несколько раз выручала, ходила со мной вторым гидом, а я с ней.
– Ты программу работы на конгрессе видела?
Блондинка тяжело вздохнула.
– Видела. И теперь думаю, как это развидеть. Три часа на Новую Третьяковку! Боги мои пресветлые, за что нам такое наказание?
– Аналогичные ощущения. Раньше никогда ее даже не брала, но тут не до жиру. Работать через четыре дня уже, а я даже экспозицию не помню.
– Экспозицию там запоминать – артель «Напрасный труд». Они ее регулярно меняют, развешивая эту мазню то так, то эдак. Тасуют, как колоду карт. Все новые смыслы ищут. Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет и никогда не было.
– Ты завтра как?
– Свободна. А ты?
– Тоже. Давай сходим что ли, посмотрим, что и как у них висит теперь, – с тоскливым лицом предложила брюнетка.
– Ты права. Сама хотела предложить, не помня экспозиции легко облажаться. Рассказывать там в принципе не о чем, главное фамилии называть, ну и эпоху.
– Давай завтра в полдень?
– Согласна. Встретимся прямо под козырьком, благо он такой, что там пяток автобусов припаркуется, мешать никому не будем.
Москва. Крымский вал, полдень следующего дня.
Светлана медленно брела вниз по Крымскому валу от метро «Октябрьская»-радиальная. И с каждым шагом ее настроение становилось все гаже. Вот уже и художественную школу она миновала, показался вход в парк «Музеон», а настроение скачком ушло в минус.
Женщина была гидом старой закалки, она могла провести экскурсию даже на городской свалке или в судебном морге, буде на то запрос от работодателя, но привыкнув получать от работы удовольствие, сложно от него отказаться. Бывает так, что если приходится делать то, что сильно не по душе, то внутри все вопит и протестует.
Светлана любила искусство. И как все гиды неплохо в нем разбиралась, но, увы, ее личные взгляды на искусство со взглядами профессионалов совсем не совпадали. Сама она рисовать не умела от слова совсем, но живопись любила, и ее влекла эпоха Возрождения, особенно Рафаэль Санти.
Залы дворцов Ватикана, расписанные великим маэстро, остались в памяти навсегда. Тепло и свет, исходящие от ярких красок стенных росписей притягивали магнитом, выходить не хотелось совсем. Из одного зала она шла спиной вперед, за платье ее волокла подруга. Такое же оглушающее впечатление оказала Сикстинская капелла, расписанная великим Микеланджело Буонаротти. Яркие краски как будто вчера созданной фрески «Страшный суд» радовали душу. От впечатлений перехватывало дыхание, на это можно было смотреть вечно.
Света обожала старую Третьяковку, там она могла бродить часами и сама, и с туристами, рассказывая и про «Неравный брак» Пукирева, и про «Боярыню Морозову» Сурикова, и «Неизвестную» Крамского. Да там в каждом зале по два-три шедевра! В запутанном лабиринте залов старинного здания она могла ориентироваться вслепую, просто по скрипу половиц и неровностям пола. С особым трепетом она всегда подводила туристов к «Троице» Рублева, справедливо считая, что это наш родной русский Рафаэль. Чудесные лики, ясные глаза, удивительная композиция рублевских икон давала ей право на такое сравнение. Благодарные туристы ахали, восторгались и выходили на улицу впечатленные и счастливые.
С Новой Третьяковкой отношения у многих гидов как-то сразу не задались, Света исключением не была. Были, конечно, среди них свои любители ярких цветовых пятен и прочих непонятных изображений, i gusti sono gusti (у каждого свой вкус) как говорят итальянцы. Ни само здание, ни экспозиция ни любви, ни хотя бы приязни у нашей героини не вызывали, поэтому всеми возможными способами Света отлынивала от проведения туров в этом музее, благо, что заказывали его крайне редко.
Как гласит старая русская пословица, сколь веревочке ни виться, а трындец уже на пороге в виде необходимости проводить экскурсию и с умным видом демонстрировать то, что самой не нравится до тошноты.
С такими мыслями Светлана подошла к зданию Новой Третьяковки, где под гигантским бетонным козырьком ее уже ждала Елена, ее коллега по цеху.
– Ciao, carissima! (итал. – Привет, дорогая! – гиды часто приветствуют друг друга на рабочем языке)
– Ciao tesoro mio! (итал. – Привет, сокровище мое!)
Чисто по-итальянски дамы обнялись и потерлись щеками. Но не два, как в Италии, а по-русски три раза.
– Лен, у меня настроение сейчас – покусать кого-нибудь, лучше до крови. Желательно того, кто делал эту программу.
– Только покусать, Свет? Я бы убила и на трупе сплясала. Жесть просто! Еще и Гараж включили!
– Про это лучше молчи. Находится в муркиной жопе, ниоткуда не подъехать, от любого входа в парк семь верст киселя хлебать и все в гору… И местные экскурсоводы там с таким присвистом.
– Был опыт, Свет?
– Угу. Я уж не знаю, чем они думали, выбирая этот тур, но, по-моему, эти италы и сами были не рады, что их туда занесло. Там же только временные выставки. На мое счастье тогда был межвыставочный период, поэтому только один придурок экспонировался.
– Почему придурок?
– Лен, я не сильно люблю обитателя мавзолея на Красной, но увидеть его в хрустальном двуспальном гробу, подвешенном на цепях, вместе с надувной куклой из сексшопа даже для меня было слишком. Такая вот инсталляция, правда, уже не помню, что она значила.
– Эммм.
– И еще дурында эта. Типа местный гид. Знаешь, такая порода пустоголовых девиц, которые нахватаются малознакомых терминов, а потом ими начинают щеголять, показывая типа образованность и при этом пытаясь изобразить умное лицо. Они там судя по всему все звезданутые, а эта еще и с присвистом оказалась. Сыпала дурацкими словечками типа «концепция», «видение» и пр. Переводить было совершенно нереально. Пришлось гавкнуть на нее, чтобы перестала нести заумь и перешла на нормальную человеческую речь, которую можно перевести на другой язык. По окончании этого тура у меня была дикая мигрень.
