Оглавление
Франко Моретти. Буржуа: между историей и литературой
Источники
Введение: понятия и противоречия
1. «Я – представитель буржуазного класса»
2. Диссонансы
3. Буржуазия, средний класс
4. Между историей и литературой
5. Абстрактный герой
6. Проза и ключевые слова: предварительные замечания
7. «Бюргер пропадет…»
Глава I. Трудящийся господин
1. Приключение, предприятие, Фортуна
2. «Это будет подтверждением тому, что я не сидел без дела»
3. Ключевые слова I: «полезный»
4. Ключевые слова II: «эффективность»
5. Ключевые слова III: «комфорт»
6. Проза I: «ритм континуальности»
7. Проза II: «дух способен творить»
Глава II. Серьезный век
1. Ключевые слова IV: «серьезный»
2. Балласт
3. Рационализация
4. Проза III: принцип реальности
5. Описание, консерватизм, Realpolitik
6. Проза IV: «транспозиция субъективного в объективное»
Глава III. Туман
1. Открытый, бесстыдный и прямой
2. «Под покровом»
3. Готика, un déjà-là [уже наличное]
4. Джентльмен
5. Ключевые слова V: «влияние»
6. Проза V: викторианские прилагательные
7. Ключевые слова VI: «earnest»
8. «Кто ж знание не почитает?»
9. Проза VI: туман
Глава IV «Национальные деформации»: метаморфозы на окраине
1. Бальзак, Машаду и деньги
2. Ключевые слова VII: «roba»
3. Упорство старого режима I: «Кукла»
4. Упорство старого режима II: «Торквемада»
5. «Да ведь тут арифметика!»
Глава V. Ибсен и дух капитализма
1. Серая зона
2. «Знаки против знаков»
3. Буржуазная проза, капиталистическая поэзия
Отрывок из книги
Несколько слов о некоторых источниках, часто используемых в данной книге. Корпус Google Books – это собрание нескольких миллионов книг, которое позволяет проводить очень простые поиски. База данных Чэдвик-Хили (Chadwyck-Healey database) по девятнадцатому веку объединяет 250 крайне тщательно отобранных британских и ирландских романов, написанных в период с 1782 по 1903 год. Корпус «Литературной лаборатории» включает около 3500 британских, ирландских и американских романов девятнадцатого века.
Я также ссылаюсь на словари, указывая их в скобках, без дальнейших уточнений: OED – это «Оксфордский словарь английского языка», Robert и Littré – французские словари, Grimm – немецкий, а Battaglia – итальянский.
.....
Буржуа между историей и литературой. В этой книге, однако, я ограничусь лишь горсткой возможных примеров. Я начну с буржуа до prise de pouvoir [прихода к власти] (глава «Трудящийся господин») – с диалога между Дефо и Вебером о человеке, оказавшемся на необитаемом острове, вырванном из остального человечества, который, однако, начинает видеть закономерности в своем опыте и находить верные слова для их выражения. В главе «Серьезный век» остров становится половиной континента: буржуа распространились по всей Западной Европе и расширили свое влияние во многих направлениях; это самый «эстетический» момент в этой истории – изобретение нарративных приемов, единство стиля, шедевры – великая буржуазная литература, если таковая существовала. Глава «Туман», посвященная викторианской Англии, рассказывает иную историю: после десятков лет невероятных успехов буржуа больше не может быть просто «собой»; его власть над остальной частью общества – его «гегемония» – оказалась под вопросом; и именно в этот момент буржуа вдруг начинает стыдиться себя; он завоевал власть, но утратил ясность зрения – свой «стиль». Это поворотный момент в книге, а также момент истины: оказалось, что буржуа гораздо лучше умеет властвовать в экономической сфере, чем укреплять политическое присутствие и формулировать общую культуру. Затем солнце века буржуа начинает клониться к закату: в южных и восточных регионах, описанных в главе «Национальные деформации», одна великая фигура за другой переживает крах и становится всеобщим посмешищем из-за сохранения старого режима; в это же время из трагической ничейной земли (которая, конечно, шире, чем Норвегия) раздается радикальная самокритика буржуазного существования в драматургическом цикле Ибсена (глава «Ибсен и дух капитализма»).
На данный момент этого краткого пересказа будет достаточно, позвольте мне только добавить несколько слов об отношениях между изучением литературы и изучением истории как таковой. Какого рода истории – какого рода свидетельство дают литературные произведения? Очевидно, что они никогда не бывают прямыми: промышленник Торнтон в «Севере и Юге» (1855) или предприниматель Вокульский в «Кукле» (1890) ничего не говорят о буржуазии Манчестера или Варшавы. Они принадлежат к параллельной исторической линии – к своего рода двойной спирали, в которой судорогам капиталистической модернизации соответствует преобразующее их литературное формообразование. «Всякая форма – это разрешение диссонансов бытия», – писал молодой Лукач в «Теории романа»[26]; а если так, тогда литература – это странный мир, в котором все эти разрешения сохраняются в неприкосновенности – проще говоря, они представляют собой тексты, которые мы продолжаем читать, когда сами диссонансы постепенно исчезли из виду: чем меньше от них осталось следов, тем успешнее оказалось их разрешение.
.....
