Автор этой книги, современный французский богослов, священник Франсуа Брюн, не боится ставить самые острые вопросы, непосредственно касающиеся каждого из нас: В чем смысл страдания? Что нам делать перед лицом собственного страдания и страдания близких? Как соотнести неизбежность страданий в этом мире и страдания Самого Бога, Страсти Христовы, с мыслью о том, что Бог есть Любовь? Почему в центре христианской картины мира, в которой Бог есть Любовь, стоит Крест и Страсти Христовы? Как одно совместимо с другим? Что такое спасение? Почему оно связано со Страстями? В чем наша роль в таком спасении и в той борьбе добра со злом, что совершается в мире? Над всеми этими вопросами мы можем начать размышлять, открыв эту книгу. В последние месяцы жизни о. Франсуа осуществил свою давнее желание перейти в православие. Он был рукоположен в 2018 году по благословению Владыки Нестора, епископа Корсунского, на Пасху в православном приходе парижского пригорода Ванв. Похоронен на приходском кладбище Ванв, завещав оставить на своей могиле надпись: «Отец Франсуа, православный священник. „Я – не здесь“».
Оглавление
Франсуа Брюн. Бог и сатана. Борьба продолжается
Протодиакон Владимир Василик. Борьба продолжается
Предуведомление
Введение
I. Естественные «чудеса»
«Дом с лицами» в Бельмесе
Исторический фон событий
Начало
Формирование «лиц»
«Аппорт»
Паранормальные фотографии
Магнитофонные записи
Агрессия незримого
Первые наблюдения
В поисках разгадки
«Облегченная коммуникация» и «психофания»
«Облегченная коммуникация»
«Психофания»
Что происходит на самом деле?
Удаленная «психофания»
Психофания не знает языкового барьера
Сознание с первых минут жизни
Общение с умершими
Естественное явление
Медиумизм
«Автоматическое» или «богодухновенное» письмо
«Инструментальная транскоммуникация»
Позиция церкви
II «Чудеса» дьявола
Силы зла
Ложные стигматы
Ложная мистика
Ложные явления
Подлинная одержимость
Германия, середина XIX века
Италия начала XX века
Франция, XX век
Слуги сатаны
Карл Маркс
Адольф Гитлер
Сатанинские секты
III Божьи чудеса
Что такое божье чудо?
Тупик: Божье чудо как доказательство
Чудо как знак
Божьи чудеса и божье могущество
Чудесные исцеления
Официально признанные исцеления
Гипотеза спонтанной регенерации
Гипотеза локального временного ускорения
Гипотеза спонтанной ремиссии
Гипотеза божественного вмешательства
Удивительный мистик: Натуцца Эволо
Детство
Видение умерших
Феномен гемографии
Время испытаний
Натуцца, медиум на включении
Вести из ада и чистилища
Как Натуцца видит ангелов-хранителей
Билокация Натуццы
Страсти Натуццы
Дьявольское нападение и чудесное исцеление
Радость Натуццы
Следы Христовых страстей
Туринская плащаница (231)
Незначительная тайна?
История
Первый этап: Эдесса
Второй этап: Константинополь
Третий этап: Лире, Франция
Четвертый этап: Турин
Другие плащаницы
Ложь углеродной датировки
Состояние научных исследований
Попытки объяснения
Предварительный вывод
Сударий из Овьедо
Хитон из Аржантёя (425)
Чепец из Каора
Ланчанское чудо
Битва продолжается
Крушение веры
Теологи больше не хотят чудес
Безосновность чистой веры
Тонкости экуменического перевода Библии
Глубинные причины рационализма
Заключение
Отрывок из книги
Эта работа содержит несколько глав, уже опубликованных в моей книге «Чудеса и другие необычные явления». Некоторые из них были значительно расширены, другие же совершенно новы, равно как вся подача материала в целом.
Как говорит апостол Иоанн, князь мира сего – Сатана. Между cынами света и cынами тьмы идет нескончаемая борьба, и положение усугубляется тем, что cыны тьмы могут облачаться в сынов света, и тот, кто якобы сражается во имя добра, на самом деле творит зло. Именно так и случилось с инквизиторами, за которых Церковь недавно просила прощения. Но история дает и другие примеры…
.....
Эту весьма своеобразную особенность подтверждает и следующее удивительное наблюдение: речь идет о постепенном формировании словарного запаса – общего для различных пациентов, с которыми работает один и тот же ассистент. Сразу хочется сказать, что на самом деле все исходит от самого ассистента, но, посмотрев, как формируется и развивается этот кладезь слов, мы, наверное, тотчас отбросим такую мысль. На самом деле каждый раз речь идет о словах, употребление которых немного странно, но тем не менее возможно, если, конечно, смысл не утрачивается, но сохраняется на каком-то пределе и нередко в несколько параллельном измерении. Например, ребенок, который с каждым днем все быстрее набирает текст на клавиатуре, однажды пишет: «Я могу миллиметрировать себя, я хочу говорить как можно быстрее». Анна-Маргарита говорит ему, что в данном случае лучше подходит слово «хронометрировать». Но через несколько дней одна маленькая девочка снова использует глагол «миллиметрировать» вместо более уместного «отмеривать». Потом еще одна пишет: «Мама миллиметрирует дни, она больна» (ясно, что в нормальной речи здесь надо было бы сказать, что «мама считает дни»). Анна-Маргарита приводит другие случаи употребления глагола «миллиметрировать», а также упоминает о многих других, несколько неправильных и неуклюжих словах. Понятно, что их выбор (в какой-то мере ограниченный) не может определяться ассистентом. По-видимому, когда такое слово появляется в его памяти, оно там становится как бы «на виду», и поэтому другие пациенты с готовностью останавливают на нем свой выбор. У этих слов разная судьба: одни на какое-то время ставшие «модными», вскоре забываются, а другие существуют относительно долго (19).
Когда Анна-Маргарита поняла, что она сама может печатать на клавиатуре все то, что выходит из подсознания ее пациентов, в «психофании» наметился новый этап развития. Уловив момент, когда его сын Жереми с увлечением смотрел по телевизору футбольный матч, она подошла к нему со своим компьютером и взяла за руку. «Он не обращал внимание на то, что печатал», – рассказывала она позднее. Чтобы не мешать ему, она убрала звуковой сигнал, которым сопровождается нажатие клавиш. Когда ему надоело двигать рукой, чтобы нажимать клавиши, «я, как говорится, пустила клавиатуру вплавь, подставляя ту или иную клавишу под его неподвижный палец. И тут я подумала: “Откуда я знаю, на какую букву он хочет нажать?”. Усмехнувшись, он заявил, что ему надоело давить на клавиши и что лучше мне делать это совсем одной. Тогда я отпустила его руку и отошла в сторону, не переставая собственным пальцем набивать на клавиатуру то, что он думал».
