Оглавление
Фридрих Цюндель. Пастор Иоганн Кристоф Блюмгард. История одной жизни
Предисловие издателя и переводчика
Часть первая. Становление
Раздел первый. Предыстория и годы юности
Глава 1. Родные пенаты
Глава 2. Рождение и отроческие годы
Глава 3. Учеба в университете
Раздел второй. Кандидат
Глава 4. Дюррменц
Глава 5. Базель
Глава 6. Иптинген
Часть вторая. Мётлинген
Раздел первый. Первое время
Глава 7. Вступление в должность. Свадьба. Первые дела
Раздел второй. Битва
Глава 8. Болезнь Готтлибин Диттус
Раздел третий. Пробуждение
Глава 9. Движение пробуждения и покаяния
Глава 10. Чудеса
Глава 11. Проповеди. Размышления о надежде
Глава 12. Богослужение и христианская община
Раздел четвертый. Личная жизнь. Призвание на всеобщее служение
Глава 13. Частное лицо
Глава 14. Переходный период
Часть третья. Бад-Болль
Раздел первый. Пастор в Бад-Болле
Глава 15. Глава семейства
Глава 16. Пастырь
Глава 17. Услышанный Господом
Глава 18. Проповедник
Глава 19. Поездки
Глава 20. Писатель
Раздел второй. Заключение
Глава 21. Забота о спасении ближних. Новые надежды
Глава 22. Кончина
Отрывок из книги
Фридрих Цюндель, учившийся инженерному делу, под впечатлением от происходившего в Мётлингене и благодаря пастору Блюмгарду, обратился к теологии. Будучи еще совсем молодым человеком, он стал очевидцем событий, последовавших за исцелением одержимой Готтлибин Диттус, и поэтому написанное им жизнеописание Блюмгарда столь живое и непосредственное.
Исцеление Диттус, происшедшее в конце 1843 года и вызвавшее к жизни движение пробуждения в Мётлингене и некоторых соседних общинах, а также другие случаи чудесных исцелений мётлингенцев стали темой доверительного общения между пастором Блюмгардом и студентом Цюнделем и легли позже в основу трех основополагающих трудов будущего пастора Цюнделя: «Иисус. Картины жизни», «Из времен апостольских» и «Пастор Иоганн Кристоф Блюмгард. История одной жизни».
.....
Впрочем, при выборе учебных предметов он не многим отличался от своего друга Гофмана и следовал принципу: «Всюду моя пажить». Где он надеялся получить действительно стоящие знания, к той области наук он и обращался. Так, к примеру, он посещал лекции по медицине; в последующем мы увидим, что он обладал специальными знаниями из области мировой истории, физики, астрономии и других областей, причем в таком объеме, который позволяет предположить, что он изучал их еще раньше. Занимался
Блюмгард и музыкой; сам, без учителя, упражнялся в игре на клавире, переписывал пьесы Бетховена. Кроме того, стараясь любыми способами поддерживать семейный бюджет, он вместе с Гофманом и другими сокурсниками переводил по заказу одного штутгартского издателя английские труды на немецкий язык. Будучи студентом семинарии, не мог он обойти вниманием и философию, ибо университетская программа предусматривала знакомство с трудами Канта, Фихте, Шеллинга. Согласно учебному плану, первые два года в университете были посвящены изучению философии, тем более что новейшие блистательные достижения в этой области были студентам много интереснее, чем не слишком выразительная теология того времени. Это было время, когда идеи Шеллинга и Гегеля будоражили умы студентов в Тюбингене. Некоторое время в поток шеллинговских мыслей был вовлечен и друг Блюмгарда Гофман. Сам же Блюмгард, в силу не только своего понимания Библии, но и в силу своего не приемлющего всяческих «эмпирических фикций» разума, устоял. Продолжая свои самостоятельные занятия, он написал сочинение о свободе и несвободе человеческой воли, о проблеме, тесно перекликающейся с краеугольной мыслью Шеллинга. Это сочинение удостоилось даже похвалы его наставника: «Ну и ну, а Блюмгардик-то оригинален, весьма оригинален!» Из общего увлечения философией и художественной литературой, рассказывает биограф Гофмана, родился студенческий кружок. Гофман и Блюмгард были среди старших его членов, среди младших же было немало таких, кто в будущем стал знаменитостью: например, теолог Давид Фридрих Штраус, эстетик Фридрих Теодор Фишер и поэт и критик Густав Пфицер. Один из них, вспоминая о Блюмгарде, справедливо отмечает, что разносторонность его университетских штудий стала фундаментом его широкой образованности, отличавшей «пастора из Бад-Болля». К общению с ним стремились даже люди в высшей степени образованные, находя в этом для себя много полезного.
.....
