Читать книгу Засекреченный свидетель - Фридрих Незнанский - Страница 1

1

Лара не торопилась. Именно эта возможность никуда не спешить перед стремительным спуском и была для нее самым лучшим отдыхом на свете. Потому что ей вот уже несколько лет вообще уже нигде не удавалось не торопиться. При этом, несмотря на спешку, все реже получалось успевать к сроку. Всегда не хватало последнего дня, чтобы подчистить и довести до ума сдаваемый редактору материал. Не хватало часа, чтобы привести себя в полный порядок, собираясь на презентацию или бьеннале. Минуты какой-нибудь не хватало, чтобы в постели получить наслаждение…

«Нет, нет, нельзя о всякой ерунде думать в такие благословенные мгновения!» – Девушка недовольно сморщила носик, помотала головой, отгоняя несвоевременные мысли, вдохнула полной грудью и посмотрела вниз.

Со стартовой площадки снежный склон как-то вообще не наблюдался, сразу уходил куда-то под нее – отрицательным углом – и появлялся только несколькими десятками метров ниже. Сегодня Лариса выбрала целину. Она привлекала журналистку непредсказуемостью. И тем, что для ее преодоления требовалось недюжинное мастерство. Катаясь по рыхлому глубокому снегу на нешироких лыжах, нельзя сосредотачивать вес тела на одной из них, нужно распределять его аккуратно и осторожно – и это лыжница умела. Тут надежды на кант невелики, и даже новомодные карвинговые лыжи, будто бы сами режущие поворот, – не гарантия успеха, если ты не можешь гармонично управлять телом. Хотя никто, даже ас, не гарантирован от эффектного, взметающего тучи снега, падения. Да и вообще, если честно, нет «правильного» способа катания по целине, кроме того, чтобы просто получать удовольствие. Просто радоваться тому, что белая пушистая пелена окружает тебя со всех сторон, а фонтан снега достает до самого лица…

Лариса широко улыбнулась, блеснув отбеленными зубами. Где-то там, внизу, в ресторанчике горнолыжного комплекса «Альпика-сервис», ее ждет Виталик. Он согревает в ладони бокал с коньяком и высматривает ее на склоне. Оттуда не увидеть, не различить даже ее ярко-оранжевую «спайдеровскую» куртку с капюшоном, отороченным мехом серебристой лисы. Но когда она спустится с четвертой до второй очереди – с самого хребта Аибга в полосу лесов – Виталик ее узнает. Непременно узнает, улыбнется, а его ярко-синие глаза радостно заблестят…

Интересно, какой сюрприз он ей готовит?

Рано утром он шепотом, стараясь не разбудить ее, нашептывал что-то в телефонную трубку. Нет, замуж не позовет, конечно, – кишка тонка у телохранителя. Но что-нибудь приятное в честь женского дня наверняка придумает.

И вообще, хороший выдался праздник в этом году. У нее образовалась целая неделя до сдачи статьи в ежемесячник «Совершенно открыто» – она специально так спланировала загодя. И билеты заказала до Сочи, и номер забронировала в Красной Поляне. И даже приобрела новую экипировку, готовясь к поездке, особенно хороши дорогущие К2 последней модели: карвинговые, но с несильно зауженной талией, что оставляло возможность опытной спортсменке чувствовать всю полноту власти над лыжами, будто это обычная «классика».

В отель нового горнолыжного развлекательного центра «Вертикаль» они с Виталиком въехали с самой первой партией отдыхающих – сразу после открытия. И Лара до сих пор нарадоваться не могла на двухкомнатный люкс, отвечавший самым строгим европейским стандартам – со стильным интерьером, оснащенный телефоном, спутниковым телевидением, мини-баром и системой кондиционирования. Девушка представила себе, как вечером они согреются в сауне отеля, поплавают в бассейне, посидят в уютном ресторане. Благодать!

Кстати, сам поселок Эсто-Садок, где расположилась «Вертикаль», километра на три ближе к подъемникам «Альпика-сервиса», чем Красная Поляна. Прямо к их приезду и новую кресельную дорогу в работу запустили. Таких-то и в Альпах – раз, два и обчелся. К тому же это ведь только начало. В недалеком будущем здесь выстроят огромный горнолыжный комплекс. Лара вспомнила суммы, запланированные на развитие отдыха в этих благословенных краях. Цифры эти она намеревалась привести в новой статье, как и другие – интересные, но не столь приятные – цифры…

Кто вообще собирается «осваивать» эти перспективные края? Разумеется, перво-наперво акционерное общество «Поляна». Оно и учреждено администрациями Краснодарского края и города Сочи на паритетных началах четыре года назад с целью создания и развития туристско-спортивного горноклиматического комплекса. Администрации привлекли французов и разработали проект туристско-спортивного комплекса «Карусель». На северных склонах горного хребта Аибга планируется обустройство около 75 километров горнолыжных трасс, строительство двух с лишним десятков подъемников гондольного, кресельного и бугельного типа, гостиниц и горнолыжной школы. Строить начали в прошлом году, закончить планируют к 2010-му. Стоить это удовольствие, по предварительным прикидкам, будет около 350–400 миллионов долларов. Хотя, надо думать, в процессе работ эта цифра значительно подрастет.

Самый старый игрок на этом рынке – «Альпика-сервис». Это фирма довольно долго была монополистом и почивала на лаврах больше десяти лет. Но в последнее время, чувствуя дыхание конкурентов, встрепенулась. И новый горнолыжный комплекс «Вертикаль» сдала раньше других. Именно на ее новых трассах сейчас имеет возможность наслаждаться лыжами Лариса. Но объемы ее вложений по сравнению с новыми монстрами относительно невелики.

А самый амбициозный проект, разумеется, у вездесущего концерна «Диалог».

В течение всего лишь трех ближайших лет «Диалог» с партнерами планирует вложить около 140 миллионов долларов собственных средств в создание массового горнолыжного курорта мирового класса «Роза Хутор». Однако намеревается привлечь и сторонние инвестиции, в том числе бюджетные, на сумму около 6 миллиардов долларов. После реализации проекта общая протяженность трасс нового курорта составит около 55 километров, на которых смогут кататься 9500 человек ежедневно. Продолжительность лыжного сезона здесь – до 180 дней в году. Особо отмечается на всех уровнях, что проект будет реализован с использованием современных природоохранных технологий, что позволит сохранить уникальную экологическую систему в районе плато Роза Хутор.

Весьма солидные деньги начинают вращаться в горнокурортном бизнесе. Тем интереснее суммы, которые осядут в карманах главных устроителей этого прекрасного местечка…

Ладно, не время о работе. Готовую уже статью, которая грянет громом среди ясного неба над головами строительных воротил, Лариса вечером окончательно вычитает и подчистит.

А пока она лишь усмехнулась, припомнив, скольких знакомых «звезд» встретила на трассах за проведенные тут четыре дня. Первая бизнес-леди России Ирида Накамура, модная рок-певица Ватрушка, светская львица Алина Кошак… Проще перечислить тех, кто сюда еще не прилетел.

В общем, вскорости на въезде в Красную Поляну можно будет вешать плакат: «Добро пожаловать в наш, российский Куршевель!»

А что? Ничем ведь не хуже! Лара еще раз окинула взором окрестности. Господи, какая красота! Кто не видел серебристых водопадов, срывающихся со скал, белопенной кипящей Мзымты, пробивающей дорогу в тесных ущельях, белых караванов облаков над Главным Кавказским хребтом, тот просто не вправе заявлять, что видел Сочи…

Лариса надела наконец новомодные лыжи, проверила крепления, поправила очки и шлем, взяла в руки палки. «Ну, Лара, с Богом!» – сказала она себе, хотела перекреститься перед спуском, но поймала себя на мысли – руки-то заняты.

Лыжница глотнула воздух, резко оттолкнулась палками и ринулась вниз, закладывая крутые виражи и скрываясь после каждого из них в легких снежных облаках. Снизу, с трасс, укатанных ратраками, на спортсменку с восторгом и завистью смотрели «чайники», мечтающие, что наступит однажды день, когда и они вот так же понесутся по заснеженному склону.

Яркая оранжевая фигурка, то скрываясь за рельефом снежных склонов, то выныривая на видимых участках, быстро приближалась. И вот уже она несется по широкой просеке на плотном снегу лесополосы. Лариса даже представила себя со стороны: безукоризненная стойка, отточенные движения, модная экипировка…

На небольшом бугорке, на который лыжница и внимания-то не обратила, что-то вдруг негромко хрустнуло, и правая лыжа, отделившись от ботинка, круто вильнула в сторону. Стараясь удержаться, девушка нечаянно зацепилась ногой за снег, окончательно потеряла равновесие, опрокинулась на бок и, раскинув руки, все еще отчаянно пыталась притормозить и повернуть влево, куда предательски заворачивала укатанная трасса. Тщетно. На нее со скоростью автомобиля уже неслись стволы ясеневого леса.

С треском рассыпался шлем. Говорят, чтобы выдержать прямой удар на скорости пятьдесят верст в час, толщина пластика должна быть около 18 сантиметров. Кто видел такие шлемы?

Мелькнула последняя быстролетная мысль: о чем это по телефону утром шептался Виталий? Узнать бы, что за сюрприз он подготовил ей к празднику…

Но додумать Лара уже не успела. Сознание девушки потухло, спасая от нестерпимой боли, и она погрузилась в распахнутый тоннель слепящей тьмы.

2

– …Рыжебородый сын герцога Швабского Фридриха Одноглазого и Юдифи из рода Вельфов, коронованный в Риме короной императора, спустя несколько лет вновь предпринял поход в Северную Италию, чтобы реально закрепить власть над нашими торговыми городами. Он пришел с большим войском, и городам ничего не оставалось, как принять ультиматум, который лишал их, по существу, всякой самостоятельности. В каждый город отныне назначался наместник императора – подеста. Общественные дороги, судоходные реки с притоками, порты и гавани должны были перейти под контроль этих имперских чиновников, а чеканка монеты становилась отныне исключительной прерогативой императорской власти. Кроме того, города Ломбардии лишались судебной власти, высшая судебная власть переходила также к императору. И, наконец, они были обложены постоянными налогами в пользу императора. Утрата экономической самостоятельности означала смерть.

Фридрих Барбаросса, сколько бы ни идеализировали его в немецкой историографии, был солдафоном и неумным политиком. Фактически он поставил наших горожан перед выбором: умереть безропотно или сражаться до последнего. И они выбрали битву. А он, ничего не поняв, страшно довольный собой, ушел из Италии.

Едва он ушел, в Милане вспыхнуло восстание против подеста. При этом миланцы погорячились – мы, итальянцы, народ темпераментный – и наместника просто выкинули из окна. После этого жителям Милана уже совсем ничего не оставалось, как сражаться. Они обратились к городам с предложением объединиться и дать бой императору, чтобы тот отменил все свои условия. Но… ни один город не поддержал Милан! Два фактора сыграли роль в принятии этого трагического решения: первый – страх, и второй – все города были экономическими конкурентами. «Не будет Милана, и хорошо», – подумали другие. Но Барбаросса показал им, что такое «хорошо». Он вернулся в 1160 году и осадил Милан с большим войском, потому что взять штурмом город-крепость было невозможно. Миланцы держались героически. Поначалу у них были запасы пищи и воды. Но осада длилась два года. Тайными тропами миланцы связывались с соседними городами и умоляли прийти на помощь, но никто на помощь не шел. Через два года Милан сдался. Расправа была высшим проявлением тупости мышления Барбароссы. Он не принял просто капитуляцию. Он учинил чудовищную резню. Все уцелевшие горожане прошли под ярмом по римскому обычаю как покоренные, то есть были обращены в крепостных. А город Милан Барбаросса приказал снести. И город разобрали, включая церкви Божьи, пунктуально и терпеливо, по камешку. Милана не стало; а на том месте, где была центральная площадь, Барбаросса приказал провести борозду плугом и засыпать ее солью. Так поступили римляне, как известно, после победы над Карфагеном. Ясно, кем он себя ощущал, – римским императором.

Но именно это и разбудило остальные города. Поняв, какова будет их судьба, они очнулись и создали Ломбардскую лигу. Шестнадцать городов вступили в нее. Они создали единую казну, пешее войско и стали готовиться к тому, что Барбаросса нагрянет вновь. Он действительно вернулся снова, правда, не скоро, все-таки внутренние дела требовали его внимания. Фридрих появился в 1176 году во главе цвета немецкого рыцарства – войска из четырех тысяч тяжелых всадников, с головы до ног закованных в железо, – чтобы разгромить всех окончательно, но сильно ошибся. В знаменитом сражении у нашего города, в 30 километрах от спешно отстраиваемого Милана, рыцарское войско Барбароссы встретилось с 16-тысячным ополчением горожан, которые сражались в пешем строю, но зато противопоставили конникам, этим танкам средневековья, организованность, дисциплину и маневр.

Немецкие рыцари, по своему обычаю, бросились в мощную атаку, прорвали строй немногочисленной ломбардской конницы, и та в беспорядке бежала. Но когда немцы обрушились на построившуюся мощной фалангой пехоту, атака их захлебнулась. Тем временем ломбардские конники, встретив войско из Брешиа, спешившее им на помощь, вернулись на поле боя и внезапно атаковали немцев с фланга. Фридрих с жаром и отвагой бросился в самую свалку, но был выбит из седла. Тотчас слух о его мнимой смерти разнесся по войскам. Побросав оружие, рыцари бежали с поля боя и укрылись в Павии. Сам Барбаросса, сброшенный с коня, сумел добраться до ближайшего перелеска и спасся, но потерял при этом знамя и щит…

Родион Иванович Сухарев с интересом слушал эмоционального экскурсовода местного «краеведческого музея» и рассматривал смешные экспонаты: какие-то бусы, черепки и ржавые железки. Долгое время он был лишен возможности путешествовать и теперь словно наверстывал упущенное. В начале 2003 года, как только в Интернете появилась страничка Промышленной ассоциации города Леньяно, едва ли не первыми на предложение итальянцев, приглашающих к сотрудничеству российские предприятия и организации в различных сферах, отреагировал московский концерн «Оптима-Строй». И член совета директоров компании тут же выписал себе командировку на север Италии.

Ну не отдыхать он направлялся, если честно, а перспективные контакты устанавливать. Деловой и хваткий Сухарев сумел понравиться итальянцам. Они тут же внесли русскую фирму в свою базу данных и даже предложили несколько миланских компаний в качестве возможных партнеров.

Побывал Сухарев и в Милане. Подписал протокол о намерениях создать совместное производство с одним из производителей строительных блоков для дешевого жилья по новой технологии. Договорился о прямых поставках керамической плитки в российскую столицу. Подал предварительную заявку на участие московского концерна в конкурсе на строительство «Города моды» в самом Милане. На территории, заброшенной уже много лет, планировался специальный квартал для пешеходов, площадь необычных очертаний, постройки, возведенные из стекла и стали. Будет разбит парк и несколько скверов. Именно в этом «городке» будут проходить международные показы моды. Почему бы не доверить построить его русским? Если они умеют что-то делать, то делают на совесть.

Так что поездка одного из директоров «Оптимы-Строй» получилась насыщенной, деловой, весьма полезной и, безусловно, перспективной…

Но дела – делами, а организаторы не поскупились и на развлечения. Принимающая сторона, помимо деловых переговоров, организовала «русскому бизнесмену» туристическую поездку по Ломбардии и северу Адриатического побережья. В Венецию и на курорт с названием, повторяющим едва ли не буква в букву имя пригласившего города. Линьяно – почти «тезка» Леньяно.

В Венеции Сухарев был впервые. Много слышал о ней раньше, но разве могут даже самые красочные рассказы стоить хотя бы одного взгляда на дома, встающие из морской пучины, одного вдоха этого специфического – влажного и слегка затхлого – воздуха Средневековья. Родион Иванович, отнюдь не склонный к сентиментальности, этим городом вдруг просто «заболел». Он, забыв о времени, катался на гондолах, пил кофе в небольших кафе, тратил немалые деньги на сувениры, восхищался каменным кружевом Дворца дожей. Громко хихикал у камня для объявлений перед собором Сан-Марко. На камне за многие столетия появились самые парадоксальные в мировой юриспруденции законы. Больше всего глянулся бизнесмену закон 1460 года, который повелевал венецианским гражданкам быть добрыми, ласковыми и побольше есть, чтобы приобрести пышные формы, распаляющие мужское сладострастие, дабы прекратить распространение гомосексуализма. «Вот, – думал Сухарев, – это правильно. По-нашему…»

А еще три дня спустя пресыщенного впечатлениями гостя итальянцы увезли отдохнуть «в глушь, в деревню» – туда, где не надо сломя голову носиться по музеям, выставкам и прочим достопримечательностям. Туда, где можно расплавиться под ярким солнцем, растечься, принимая форму шезлонга, и забыть обо всем на свете. И мечтать лишь о том, чтобы доползти по раскаленному песку до набегающих волн теплого средиземноморского рассола. Хотя даже погружение в его пучину не приносит желанного облегчения. Зато позволяет дотащиться до прохладного пресного душа, где так славно ловить освежающие капли сведенными от соли губами, плескаться в тугих струях до мурашек по коже и снова ощущать себя человеком.

А поздним вечером брести по длинной пустынной набережной, сверкающей подсвеченными витринами в густой темноте южной ночи. Заглядывать в единственную открытую в это время таверну. Щелкать мидий, как семечки, и запивать их кислым белым вином, ловя удивленные взгляды чернявого остроносого хозяина, прячущего в ладони зевок…

Как разительно это беззаботное существование отличалось от бурлящего котла никогда не спящей Москвы или напряженности ночного Сочи. Удивленный Сухарев по утрам просил своего гида ознакомить его с разделом происшествий в местной газетенке. Но за три дня в городке, кишащем туристами, не было упомянуто ни об одном грабеже или краже, не говоря уж о драках или убийствах. В ответ на расспросы организаторы лишь пожимали плечами: у нас, мол, здесь всегда так. Порядок. Полиция следит. Как она следит, если Сухарев вообще не видел ни одного полицейского?

В последний вечер российский строитель разговорился с хозяином ночного кафе, который встречал его уже как старого знакомого. Выяснилось, что трактирщик знает достаточное количество русских слов, чтобы понимать, о чем спрашивает Сухарев и даже ответить с помощью бурной жестикуляции, характерной для южан.

– Мафия! Но полицай!.. – Он тряс тремя растопыренными пальцами перед носом Родиона. – Трез! Уно, дуо, трез…

Хозяин отсчитал три мидии и отодвинул по столу в сторону. Потом придвинул две обратно, пояснив по-русски: «Моя». И ткнул пальцем в оставшуюся: «Мафия!»

Потихоньку до отдыхающего бизнесмена дошло, что полиции на Адриатике действительно незачем беспокоиться о порядке. О нем подумают те, кого в России обычно считают как раз правонарушителями. Российские «мафиозо», собственно, такое представление о себе вполне оправдывают. А вот местный преступный мир давным-давно сообразил, что незачем лазать в чужие квартиры и кошельки, рискуя быть застигнутыми на месте преступления или получить отпор.

Да и вообще, ну ограбишь туриста – возьмешь один раз с него. А больше он не приедет никогда, да и друзьям-приятелям скажет: не суйтесь туда – грабят. Кому от этого лучше? Нет, отдыхающие должны с радостью платить за сервис в гостиницах, магазинах, на рынках и пляжах, должны и на следующий год вернуться. И всю родню прихватить, потому что отдыхать здесь приятно, уютно и спокойно. А вот бизнесмены должны отчислять тридцать процентов прибылей мафии. За что? За комфорт, порядок и безопасность!..

«А что? – прикинул Родион Иванович. – По-деловому».

И всю обратную дорогу крепко думал над этим…

3

– Что с тобой случилось, Турецкий? – Ирина Генриховна лукаво посмотрела на мужа. – С каких это пор ты запомнил день моих именин?

– А я и не запоминал. – Александр Борисович обезоруживающе улыбнулся. – Ты же знаешь, я такие вещи помню жутко плохо. Просто звонил Слава и просил передать тебе поздравления. Вот я и решил устроить небольшой праздник.

Супруга известного следователя расхохоталась:

– Люблю я тебя за честность и непосредственность.

Она приподняла бокал и, прищурившись, посмотрела на мужа сквозь шампанское.

– За праздник тебе спасибо огромное. А то я уже и забывать начала, что это такое. Грязнову твоему любимому сообщи при случае, что восемнадцатого сентября именины празднует Ираида. А у меня прошлые в конце мая были, а следующие в октябре только. Но это не важно, – добавила она, видя, что муж уже открыл рот, чтобы оправдаться.

– Не важно, – тут же согласился Турецкий. – Все равно у нас сегодня будет праздник. Мы еще и танцевать пойдем, пока нам горячее не принесли.

На эстраду в углу маленького уютного зала на шесть столиков стали подниматься музыканты. Ирина Генриховна счастливо улыбнулась, выражая готовность подняться со стула по первому же намеку на приглашение. Но раньше первых тактов танца из нагрудного кармана мужа полилась мелодия мобильного вызова.

– Да. Это я. Когда? Нет, я не слышал новостей. Я в кафе с Ириной сижу сейчас. И где? В Сочи? Опять в Сочи?..

– Какой еще Сочи, Турецкий? – Ирина Генриховна поджала губки. – Ты мне танец обещал!

– Сейчас, погоди секунду, это Костя… – Александр Борисович не отрывался от телефона. – И когда выезжать?..

Жена, поняв, что звонит Меркулов, а он без серьезного повода звонил крайне редко, погрустнела:

– Ну вот. Устроили праздник, называется…

Турецкий и на это не отреагировал. Он внимательно и задумчиво слушал о сути нового дела, одновременно вспоминая другое. Казалось бы, совсем недавно он был в этом курортном городе, а ведь уже полгода минуло с того февраля, когда он расследовал преступления «Хостинского комплекса». Тогда преступниками был убит городской прокурор, а родственники мэра Воронина взяты в заложники. Непросто далась Турецкому та командировка. Он вообще мог из нее и не вернуться, если бы не Денис Грязнов да Галочка Романова…[1]

Жена расстроилась окончательно:

– Ну почему Меркулов вечно не вовремя? Турецкий, ты мне праздник обещал! Хотя бы за то, что мои именины перепутал. И вообще, давай рассказывай, что там? Посвящай, так сказать, в курс дела, раз уж мы вдвоем. Или воздержись от работы в выходной день, в конце концов.

– Прости, Костя, но сейчас действительно не время для деловых бесед. Все равно ведь лететь только через два дня. Давай я тебе перезвоню завтра утром. А еще лучше – заеду. И тогда уж я – твой со всеми потрохами. Лады? – Турецкий прервал разговор и демонстративно отключил мобильник.

– Вот видишь, Ирка! У нас сегодня все равно будут твои именины. Так что не дуйся, как мышь на крупу. – Он встал и склонил голову. – Мадам, разрешите вас ангажировать на тур вальса?..