Читать книгу Спутник Victoria - Фрой Зигмундович - Страница 1

«Виктория (от лат. Victoria – «победа») – женское имя латинского происхождения.

Они смотрели в иллюминатор. Там далеко виднелась густая белая дымка облаков над их родной, но такой далекой планетой.

Юрий особенно долго любил всматриваться в линию горизонта, иногда его взгляд останавливался на границе светораздела небесных тел, либо космического мусора. Это линия отделяла освещённую часть от неосвещённой. Особенно ему нравилось всматриваться в утренний «терминатор» Луны. В свободное от работы время на станции, он любил делать снимки разных ракурсов Луны или Земли. Это было что-то вроде хобби космонавта. Да и сам процесс приводил к душевному равновесию. На границе света и тени иногда можно было разглядеть таинственные силуэты сказочных персонажей, созданные воображением и даже запечатлеть их на объектив камеры. Извилины кратеров Луны отбрасывали тени на поверхность. Образы Бабы Яги или Змея Горыныча причудливо отражались в сознании космонавта. Былинные герои легенд и мифов, знания о которых были получены в детстве теперь ясно и отчетливо являлись в иллюзиях искажений космических тел. Иногда Юрий пытался рассмотреть на Земле свои родные края, представить в этих образах свой отчий дом, двор, в котором вырос, друзей, родных и близких ему людей. Все это было невозможно, но воображение не отступало.

Шел пятьсот тридцать седьмой день их пребывания в открытом космосе. Пилотируемый корабль Спутник модификации «Восток» доставил их на международную орбитальную станцию «Психея» для осуществления важных для человечества исследований и сбора данных. Их космическая Одиссея подходила к завершению, радиограммы были все отработаны и они уже были готовы к тому, что скоро прилетит новая группа космонавтов, которые сменят их вахту. К тому же они достаточно успешно выполнили одну из задач, связанную с ремонтом электронного блока телескопа Хаббл, а также некоторых гражданских объектов, связанных в основном с навигационными системами. Благодаря проделанной работе, ученые снова могли получать данные с этих устройств, особенно с телескопа – необычной красоты снимки галактик. Это необходимо было для изучения Вселенной. За время пребывания в космосе, они провели около полусотни экспериментов: печатали на биопринтере живые ткани, получали из отходов питьевую воду, играли в шахматы с Землей и прямо с борта вели уроки по физике. После работы космонавты отдыхали, сон проходил заметно лучше, чем на Земле. К тому же нельзя было что-то отлежать, невесомость была лучшим хранителем сна.

«Юрий! Что ты на этот раз разглядываешь»? – с чувством глубокого любопытства поинтересовался Иван. Радиосигнал был нечетким и Юрий не услышал часть сообщения.

«Плохо расслышал, повтори» – с легкой улыбкой, которая преломлялась в темном стекле скафандра, ответил Юрий.

«Иван спросил, какие видения на этот раз случились с тобой?» – перехватил радиосигнал Алексей.

«Ха-ха» – эхом в наушнике других членов группы отдавалась приятная эмоция Юрия. Прелесть космоса была в том, что все глобальные проблемы человечества умещались в размер иллюминатора. Палестина, Израиль, Сирия. Эти страны пролетали за десять секунд на корабле, а разрушительные войны в них длились годами и столетиями. Любую страну можно прикрыть пальчиком руки через иллюминатор. Все это суетное исчезает в Тартарары и приходит другое понимание экзистенциальных проблем вообще – жизни, времяисчисления, пространства. Земля кажется такой маленькой. Только здесь, в открытом космосе, можно понять масштабы нашего мироздания, часть сравнить с целым, с нечто другим. Это на Земле кажется, что она большая, а здесь, более тысячи небесных тел размером с Землю уместится в Солнце, в этого огненного гиганта. А звезд, которых больше чем песчинок на всей поверхности нашей планеты, вообще не сосчитать. А сколько галактик. И даже наше сознание не в силах представить себе окончание Вселенной. Человеческий мозг, хотя сам по сложности является «биологической галактикой», не способен выйти за горизонты трансцендентного понимания окружающего мира.

«Мы ведь уже достаточно долго здесь», – сообщил Юрий. «Но в отличие от других экспедиций, где я был в полном одиночестве, в этот раз со мной так много не происходит видений. Объяснение этим процессам я искал в научной психологии».

Он вспоминал как в предыдущие экспериментальные запуски Спутников в полном одиночестве и инфернальной тишине он мог находить в себе необычную способность. Эта способность выражалась в создании образа собеседника. Он мог быть один, а иногда воображение создавало целую группу людей, с которыми приходилось разговаривать. Только в открытом космосе наедине самим с собой, он оказывался в объятиях вечности. Недостаток общения с живыми людьми и скудный радиосигнал с Земли, порождали желание общаться с кем-то вымышленным, неосязаемым, со своим Альтер-эго. Иногда этот другой делился впечатлениями, переживаниями, подбадривал, находил решение сложных проблем. Сейчас Юрий понимал важность присутствия других космонавтов. Это дефицит не могли восполнить терабайты загруженных видео и аудио дорожек. Электронные книги тоже не всегда помогали. Книга – это мертвый источник, ей нельзя задать вопроса, поговорить с ней о разном. Книга всегда «молчит». Читать космонавты предпочитали те из них, которые учат размышлять и думать, а беллетристика про трансформацию гуманоидов с каких-то звезд им была неинтересна. В живом же общении чувствовался коллективный дух, чувство «локтя». В конце концов, именно социальное окружение формировало в Юрии человеческие качества: способность к сопереживанию, совесть, умение дружить, чувствовать других, разделять их взгляды, проявлять сочувствие и так далее.