Читать книгу Записки доктора Тихонина. Дурная наследственность - Галина Федоровна БЕК - Страница 1

Коэффициент вязкости «мю»

Во времена перестройки, в начале «лихих», девяностых, летом 1993 года к Тихону Алексеевичу на лечение поступила молодая девушка с диагнозом параноидальная шизофрения. Этот диагноз, который был поставлен его предшественником, не подтвердился. В своих записях Тихон Алексеевич использовал для юной пациентки вымышленное имя Дина. История заболевания Дины выходила далеко за рамки обычной медицинской практики и требовала строгого соблюдения ее секретности.

Внешность этой девушки не была примечательной, если не считать выражения ее карих глаз, которые смотрели на собеседника с подозрением, упорно и настороженно. После первого осмотра больной и попыток сканирования ее сознание, Тихон Алексеевич сделал пометки в своем блокноте:

1. Впечатлительная, импульсивная и испуганная.

2. Не получилось проникнуть глубже в ее мысли, так как она все время думает о коэффициенте вязкости «мю», который сидит в ее мозгу в виде извивающегося, покрытого слизью, розового червя.

В течение двух следующих дней Тихон Алексеевич наблюдал за поведением Дины, старательно сторонившейся других пациентов, и не отпускавшей из своих рук толстую тетрадь, в которую она старательно что-то записывала. По просьбе Тихона Алексеевича к Дине подошел молодой, симпатичный санитар и попытался заговорить с ней, но она взглянула на него с явным страхом и молча пошла прочь. Из этого незначительного инцидента Тихон Алексеевич сделал вывод, что девушка была обижена на представителей противоположного пола, и внимательно перечитал историю ее болезни.

В больницу она была доставлена ее матерью и отчимом в состоянии крайнего нервного возбуждения. Дина непрерывно повторяла слова «Он здесь!», озираясь по сторонам ничего невидящими, полными ужаса глазами. Предшественник Тихона Алексеевича прописал больной сильное успокоительное, после которого она проспала больше суток и, проснувшись, стала демонстрировать ярко выраженную настороженность, страх при общении с персоналом и полное пренебрежение своим внешним видом. Когда на одном из столов в рекреации она нашла карандаш и тетрадь, то начала с видимым старанием что-то рисовать в ней. Своего психиатра и его вопросы, обращенные к ней, Дина упорно игнорировала. Отчаявшись достучаться до нее, этот добросовестный врач попросил заведующего отделением перевести его пациентку в ведение Тихонина Тихона Алексеевича. Уже давно в больнице шептались о его необыкновенных способностях целителя человеческих душ.

Тихон Алексеевич после первой встречи с Диной, вместо того, чтобы пытаться с помощью убеждения и слов вызвать свою пациентку на откровенность, позвонил ее матери и пригласил на беседу. Женщина приехала через два часа после звонка, и привезла с собой дневник дочери, чем вызвала искреннюю признательность Тихона Алексеевича. Она рассказала историю их семьи:

– Родной отец Дины был добрым и любящим мужем и отцом. Мы оба гордились нашей дочерью: после окончания средней школы она стала студенткой механико-математического факультета МГУ. Когда началась перестройка, муж решил заняться бизнесом и уволился с работы инженера конструкторского бюро завода подшипников. Вместе со своим приятелем они начали возить одежду из Турции и торговать ею на рынке. Дома появились деньги, причем такие, каких раньше мы никогда не видели. Муж с приятелем открыли свой магазин, бизнес шел в гору. У дочери появился приятель из старшекурсников, ему оставался год до выпуска. Парень был из провинции и жил в общежитии. Поэтому вся наша семья пыталась как-то поддержать его. Он очень скоро стал почти, что членом нашей семьи. Никто из нас не сомневался, что после окончания университета К. и Дина поженятся. Но ближе к окончанию учебы К. стал реже появляться у нас, объясняя это тем, что занят написанием дипломной работы. Я решила, что у них что-то не ладится, и попросила Дину пригласить К. к нам на ужин. Когда я сказала об этом мужу, то он рассердился и сказал, что видел К. в своем магазине, в обществе богато одетой, эффектной брюнетки. Он проследил за ними, они целовались в примерочной кабине. После того как Дина вернулась в тот день с занятий, мы ей все рассказали. Дина сначала не поверила, а потом ушла к себе в комнату, и мы услышали ее рыдания. Когда К. пришел к нам вечером на ужин, муж молча вытолкнул его на площадку и, ударив по лицу, сказал:

– Если увижу тебя опять около нашей дочери, убью.

К. исчез, а вместе с ним исчезло и наше благополучие. Дочь замкнулась в себе, то и дело мы слышали ее плач по ночам. Она осунулась и подурнела, у нее начались проблемы с учебой. Ей с трудом удалось сдать экзамены за второй курс. Мы с мужем пытались ее отвлекать от грустных мыслей, но нам это плохо удавалось. Бизнес мужа стал приходить в упадок. Он начал пить, часто брать деньги из их с приятелем общей кассы. После того как он продал часть привезенного товара на сторону, а деньги забрал себе, партнер его избил так, что через месяц муж умер от этих побоев. Мы с дочерью остались одни. Моей зарплаты едва хватало на жизнь. Если бы его «убийца», партнер по бизнесу иногда не подкидывал нам денег, мы бы реально голодали. Но тут, неожиданно, на улице я встретила своего однокурсника. Слово за слово, разговорились. Оказалось, что они с женой эмигрировали за рубеж, где их семья распалась: на жену «позарился» разбогатевший там одинокий соотечественник, и она не смогла устоять перед соблазном роскоши. Мы начали с ним встречаться и через полгода поженились. Дочь восприняла нашу свадьбу спокойно, она после острой фазы отчаяния впала в тихую депрессию. Из дома она выходила только на занятия, телевизор не смотрела и читала только учебную литературу. После того как она на отлично сдала экзамены за третий курс, мы решили отметить это событие в ресторане. В ресторане к нашему столику подошла пьяная, едва стоящая на ногах, дама и сказала, обращаясь к Дине:

– Наконец-то я нашла то, что мне нужно.

После этих слов она вдруг схватила Дина за голову, и пока мы безуспешно пытались оторвать ее скользкие руки от головы моей дочери, она что-то кричала на непонятном языке. Затем она сама отпустила Дину и, покачиваясь своим странно волнующимся телом, двинулась к выходу. На лице моей дочери появилось жуткое выражение страха и она, схватившись за голову, и, озираясь по сторонам, начала кричать:

– Он здесь! Он здесь! Он здесь!

Я попыталась успокоить дочь, а мой муж бросился за этой странной женщиной. Мне не удалось привести в чувство дочь, а мужу найти незнакомку. Администратор ресторана позвонил в скорую помощь, и врачи поставили моей дочери предварительный диагноз, острая фаза невроза. Так она и попала в вашу больницу. Скажите, вы согласны с ее первоначальным диагнозом?

– У меня есть некоторые основания полагать, что шизофрения тут не причем. Но я не хотел бы вас обнадеживать, так как с вашей дочерью произошло, что-то выходящее за рамки обыденного, что-то экстраординарное. Возможно, нам придется обратиться к нетрадиционным методам лечения.

– Умоляю, спасите мою дочь.

– Я сделаю все, что в моих силах, но вы должны мне помочь. Мне необходимо ознакомиться с вашим генеалогическим древом.

– Что вы имеете в виду?

– Мне нужны сведения о ваших предках, по возможности, до самой глубокой старины.

– Это будет сложно сделать, все сведения о моей бабушке и дедушке сгорели вместе с домом, в котором располагался сельский совет деревни, где они жили. Все что я знаю о своих предках, это то, что рассказывала бабушка моей мамы.

– Что же она рассказывала?

– Я не особенно вникала, но она говорила, что после победы в отечественной войне 1812 года прапрадед моей прабабушки вернулся домой с женой, не то француженкой, не то ирландкой, которая согласилась покинуть вместе с ним свой родной дом в Париже.

– Спасибо, не знаю пока, как мне это пригодится, но кое-что это все-таки проясняет.

– Что это может прояснять?

– Ваша дочь, кроме греческой буквы «мю», старательно чертит в тетради рунические знаки друидов.

– Кто такие друиды?

– Древние, кельтские жрецы, которые изобрели волшебную тайнопись в виде специальных знаков, называемых рунами. По преданию они были могущественными магами, способными управлять силами природы. По всей видимости, то, что сотворила незнакомка с вашей дочерью, восстановило в ее мозгу, похороненную в глубинах подсознания связь с памятью предков.

– Вы что, тоже сошли с ума, какие друиды, какие руны?

– Успокойтесь, поверьте не все в этом мире можно понять и объяснить, и я не сумасшедший. Я хочу помочь вашей дочери вернуться в нашу с вами реальность.

Гнев женщины, после того как Тихон Алексеевич, пристально глядя ей в глаза, произнес последнюю фразу, утих, и она уже спокойным примирительным тоном произнесла:

– Очень надеюсь на вас Тихон Алексеевич. Буду ждать хороших новостей.

Проводив ее до дверей, Тихон Алексеевич снял с полки том энциклопедии, со статьей о друидах, но там не упоминалась их способность переносить сознание от одного человека к другому. Тогда Тихон Алексеевич встретился со своим бывшим пациентом, доктором технических наук и спросил его о физической интерпретации коэффициента «мю». Этому молодому человеку, было двадцать лет, когда он удостоился звания профессора, после блестящей защиты докторской диссертации на тему о каких-то нано частицах. Правда, вскоре этому молодому гению пришлось восстанавливать свою психику под неусыпным оком Тихона Алексеевича. Симпатичного, скромно одетого парня вряд ли кто-нибудь принял бы за выдающегося ученого, но он был именно тем, кто мог представить себе, как выглядит «семимерная сфера» или как можно преобразовать время в пространство и наоборот. Парня звали Юрием, и он удивленно взглянул на Тихона Алексеевича, услышав его вопрос о коэффициенте «мю»:

– Тихон Алексеевич, я всегда подозревал, что вы всесторонне образованный человек, но почему вдруг вас заинтересовал такой узко специальный вопрос?

– Ко мне на лечение попала студентка механико-математического факультета и ее мысли полностью поглощены этим коэффициентом. Мне бы хотелось понять, за что конкретно отвечает этот параметр, и в каких уравнениях или зависимостях он участвует.

– Этот коэффициент отвечает за силу сопротивления движению в вязкой среде. Он обратно пропорционален скорости движения.

– То есть, чем выше скорость объекта, тем большее сопротивление он испытывает от среды, в которой происходит его движение.

– В стандартной ситуации именно так: чем быстрее вы пытаетесь плыть под водой, тем труднее вам это удается.

– А бывают нестандартные ситуации?

– Да, разумеется, если при увеличении скорости какая-либо сила выбрасывает вас из воды в направлении движения.

– Но это чревато последующим падением и ушибами.

– Для человека, разумеется, но для дельфинов это дает большой выигрыш в скорости, как и для судов на воздушной подушке.

– Тогда я, полагаю, если вы неожиданно для себя не спеша, погружаясь в воду, оказываетесь там, в вакууме и летите в бездну со скоростью, превышающей любую разумную, то вы можете потерять связь с реальностью.

– Я бы сказал это неизбежно. Я сам испытывал что-то подобное, но только во сне и после этого просыпаясь в холодном поту, долго не мог поверить, что все в порядке.

– Извините мою невежливость. Как у вас дела?

– Дела у меня идут прекрасно, я женился, у меня растет сын.

– Поздравляю. А чем вы теперь занимаетесь в научном плане?

– Вы не поверите, но я вернулся в Москву только на пару дней и мы с вами, тем не менее, встретились. Я уже три года работаю в одном из престижных университетов Европы, а недавно начал сотрудничать с международной группой физиков в Швейцарии: изучаем «частицу Бога». Рад был повидать вас, если бы не вы, не знаю, чтобы со мной было. Вы вернули мне себя.

Тихон Алексеевич слегка покраснел. На прощание, он пожелал Юрию удачи, и крепко пожал протянутую ему руку. Тихон Алексеевич не стал говорить Юрию, что это именно он предложил его кандидатуру на освободившуюся в европейском университете вакансию.

Благодаря разъяснениям по поводу коэффициента «мю» от Юрия, Тихон Алексеевич убедился, что его мысль о неожиданном и стремительном погружении сознания его пациентки в глубины древней, родовой памяти, была вполне оправдана. Для него нерешенным остался вопрос как ее вернуть из тенет прошлых подвигов предков. Тихон Алексеевич обыскал крупные библиотеки и собрал все книги по друидам. Затем пригласил Сан Саныча, больничного дворника и садовника, и своего преданного друга. Они вместе стали изучать труды по истории жречества друидов и их магии. Когда Сан Саныч нашел в одной из монографий характеристики рун, и они ознакомились с ними, Тихону Алексеевичу многое стало понятно. Бедная девушка не сходила с ума, она просто использовалась кем-то как передатчик сведений, содержащихся в ее мозгу, без ее разрешения и участия. Она как могла, сопротивлялась этому, рисуя руны, всплывавшие из не подчинявшейся ей памяти, и пытаясь понять, что это за розовый, червь подобный по форме греческой букве «мю» копошится в ее голове. Сан Саныч сделал предположение, что дама, схватившая Дину за голову, заполнила через уши мозг девушки какой-то жидкой субстанцией. Эта субстанция для Дины представляется в виде розовой слизи и, именно она, позволяет кому-то беспрепятственно вползать в самые потаенные подвалы памяти, заполненные знаниями ее удивительных прародителей. Тихон Алексеевич предложил сделать рентгеновский снимок мозга пациентки и попытаться выяснить можно ли достать каплю этой жидкости для анализа. Но к счастью, когда Тихон Алексеевич собирался отправить Дину в рентген кабинет. К нему пришла медсестра и принесла наволочку с подушки Дины, на ней было видна капля розовой слизи. Анализ показал, что эта жидкость выделяется в огромных количествах древнейшими представителями морской фауну, миксинами. Однако это было не все, Сан Саныч, приблизившись к Дине, чтобы поговорить с ней, почувствовал необыкновенную слабость и, если бы не стоящий рядом санитар, он свалился бы прямо на пол. После того как Сан Саныч очнулся, он произнес странную фразу:

– Моя госпожа, обещаю даже не пытаться понять, что с этой девушкой происходит.

После этих слов, извинившись, Сан Саныч с виноватым лицом молча удалился. Тихон Алексеевич не стал его удерживать, было ясно, что силы обычного колдуна, каким был Сан Саныч, не могли противостоять ведьме, использующей древнюю магию для захвата ресурсов памяти Дины

Тихон Алексеевич, расстроенный их с Сан Санычем неудачными попытками, все же не терял надежды и пытался выяснить встречались ли где-нибудь еще в мире случаи подобных симптомов у людей, потерявших рассудок. Он перечитывал медицинские журналы стран Европы, и Америки за последние пять лет. И в одном кратком сообщении психиатра из Ирландии нашел то, что искал. Врач сообщал, что на лечение к нему поступил больной с жалобами, что его мучает розовая, скользкая лента в мозгу. Они пытались лечить его сильными успокоительными средствами, но результатов это не давало. Наконец, по просьбе пациента, его мозг подвергли слабому электрическому разряду, после которого он впал в беспамятство и умер. При вскрытии было обнаружено, что все серое вещество его мозга было покрыто розовой слизью, которая как позже выяснилось, прекрасно проводила электричество. Скорее всего, эта субстанция усилила воздействие электрического разряда на нейроны мозга и фактически сожгла их. Это сообщение подтвердило тот вывод, который Тихон Алексеевич сделал при первом осмотре Дина, что к ней нельзя применять обычные способы лечения. Он понял при повторных попытках проникнуть в ее сознание, что она едва справляется с розовой, скользкой лентой, свернутой по форме в греческую букву «мю», захватившую ее мозг и просачивающуюся в него все глубже. Кроме того, из сообщения об ирландском пациенте напрашивался вывод об электромагнитной природе действия розовой слизи. Юрий во время их телефонного разговора с Тихоном Алексеевичем, высказал предположение, что действие этой субстанции подобно влиянию тончайшего, электромагнитного генератора определенной частоты, вступающего в резонанс с колебаниями, соответствующими работе глубинных нейронных сетей в мозгу. Эта дополнительная нагрузка на работу мозга и создавала трудности, как в восприятии реальности, так и в адекватности реакций пациента на внешние раздражители. Тихон Алексеевич должен был выяснить, можно ли погасить работу этого генератора, не повреждая при этом нейронную сеть ее мозга.

В высших сферах

– Может быть, нам следует оказать какую-нибудь помощь Т.А.?

– Мы не можем, распоряжение поступило из самой высшей инстанции. Эти разборки происходят между главными претендентами на царство.

– Но почему каждый раз должны страдать невинные люди.

– Не стоит напоминать тебе, что невинных людей не бывает. Ты же прекрасно осведомлен о том, какой была эта милая девушка в стародавние времена. Не оплаченные долги остаются с человеком во всех его рождениях.

– Если бы только человек мог понять причинно-следственную связь неудач настоящего времени с тянущимися из его прошлого проступками, которых он не помнит.

– Тогда тебе должно понравиться, что Дина узнает свои прошлые воплощения и сможет «почистить перышки» своей кармы или еще больше их запятнать.

– Твой «оптимизм» вдохновляет.

– Сколько раз ты был очарован искренними попытками новых реинкарнаций злодеев жить праведной жизнью. И у скольких из них получалось исправиться и хотя бы частично искупить свои грехи? У всех? У половины? У одного из десяти?

– В среднем, у одного из трехсот. Но это не значит, что Дина не окажется той самой, одной из трехсот.

– Мне кажется, ты испытываешь определенную слабость к представительницам прекрасного пола.

– Теперь ты и мне предъявишь обвинение в греховности моих помыслов.

– Нет, просто ты чересчур мягок и впечатлителен.

– А ты чересчур много общаешься с нашим темным братом. А я все равно подкину Т.А. мысль написать письмо его бывшему пациенту Бутадеусу.

Мастер иллюзий

Тихона Алексеевича неожиданно посетило воспоминание о Бутадеусе, об этом его самом странном пациенте. Он немедля решил написать ему письмо о событиях, происшедших с Диной и расположился за письменным столом у себя в кабинете. В этот момент в дверь постучали, к нему на прием явился некий господин, который производил впечатление какого-то древнего артефакта. Его пыльного цвета дорогой костюм и ручной работы туфли, также как и его морщинистое лицо были, как будто покрыты вековой патиной. Темно-серые глаза, прикрытые тяжелыми веками, смотрели вокруг с явной скукой и равнодушием. Редкие волосы грязно-серого цвета свободно свисали до его согбенных плеч. Он тяжело опустился в кресло, предложенное Тихоном Алексеевичем, и произнес скрипучим, низким голосом:

– Негоже вам Тихон Алексеевич прятать у себя опасную преступницу.

– Простите, а вы кто?

Господин порылся в кармане своего пиджака достал визитную карточку, стряхнул с нее крошки и каких-то букашек, и протянул ее Тихону Алексеевичу. На грязноватой, с пятнами жира карточке каллиграфическим почерком было написано:

Вельзевул – повелитель мух и демонов, правая рука и

начальник охраны Сатаны

– Я рад нашему знакомству, но каким образом наша больница могла бы скрывать каких бы то ни было преступников. Мы лечим психические заболевания. Мне, кажется, вы ошиблись адресом.

– Тихон Алексеевич, насколько я в курсе, вы давно уже знаете о нескончаемой борьбе, ведущейся за кулисами вашей человеческой реальности между условными силами света и тьмы. Сейчас в вашем ведении находится некая пациентка Дина, которая в силу своей дурной наследственности может причинить вред моему начальнику. Поэтому я прошу немедленно выдать ее мне или применить к ней лечение электричеством.

– К вашему неудовольствию, уважаемый господин Вельзевул, мы давно уже не применяем электричество при лечении психических расстройств, а выдать вам мою пациентку я не могу по этическим соображениям. Так что прошу меня простить, но я вынужден просить вас удалиться.

– Тихон Алексеевич, перестаньте отрицать очевидный факт, вы не в состоянии вылечить ее. Я предлагаю вам помощь, только я смогу извлечь из нее слизь этих древних паразитов и падальщиков, миксин.

– А что будет с ней? Она останется жива?

– Да, разумеется, она останется в живых. Но думаю, вам не понравится, во что она теперь преобразовалась из-за открытия каналов связи ее памяти с ее прошлыми воплощениями. Я бы на вашем месте подумал об электрическом разряде.

– Вы хотите сказать, что теперь она обладает способностями и могуществом жрицы древних друидов и единственное, что сдерживает ее силы – розовая слизь, покрывающая серое вещество ее мозга.

– Именно так. Поэтому она не только нежелательный член вашего современного общества, но и для нее жизнь в нынешнем обществе не будет «даром небес». Тем более что охота на нее как на носительницу тайных знаний продолжится.

– Достопочтенный господин Вельзевул, прежде чем я позволю вам предпринимать какие бы то ни было действия в отношении моей пациентки, я должен знать причины и подробности того, что с ней происходит и по чьей вине.

– Мне доставляет истинное удовольствие общение с вами Тихон Алексеевич. Вы любезны, обстоятельны и в вас нет свойственного эскулапам всех мастей высокомерия, поэтому я уделю вам несколько минут моего драгоценного времени и посвящу в некоторые детали, в которых как вы знаете, всегда скрывается Дьявол.

В этом месте господин Вельзевул тонко усмехнулся и взглянул на Тихона Алексеевича, который, судя по искорке, промелькнувшей в его глазах, высоко оценил шутку. Тихон Алексеевич во время этой паузы предложил гостю выпить чаю с пирожными, на что тот немедленно согласился. Когда Вельзевул начал с жадностью поглощать пирожные, его всего облепила туча мух и сороконожек, на которых он не обращал никакого внимания и заглатывал их вместе с чаем. Временами он поглядывал на Тихона Алексеевича, который сидел напротив него с доброжелательным выражением на лице, без единого признака брезгливости или отвращения. После того как гость Тихона Алексеевича съел шесть разных пирожных и осушил три бокала чая, он, вытирая рот грязным носовым платком, и довольно улыбаясь, сказал:

– Спасибо, порадовали старика. Самые вкусные пирожные заварные, в остальных мало крема. Теперь вернемся к теме нашего разговора. Дело в том, что мой нынешний начальник является сравнительно молодым владыкой темных сил современных монотеистических религий. Во времена язычества на этом поприще побывало много предшественников, некоторые из которых правят до сих пор. Поскольку власти никогда не бывает слишком много, Сатана по мере возможностей пытается присоединить к себе дополнительные легионы бойцов, противников света. Уже две тысячи лет, с момента его воцарения в преисподней, а также над демонами и грешниками, у него идет скрытое соперничество с древнейшим властелином, по имени Иалдабаоф, поставленным сюда самим Абсолютом, и надзирающим за эволюцией планеты Земля. Мой начальник не может вступить в открытую схватку с ним, Иалдабаоф слишком могуществен, поэтому ему приходится плести интриги и подставлять этого гиганта в невыгодном свете перед высшими иерархиями. Мне не хватит пальцев на руках и ногах, чтобы сосчитать, сколько мелких пакостей он тайно устраивал ничего не подозревающему Иалдабаофу. Первое, что он сделал после установления христианства в качестве официальной религии сначала в Риме, а затем в большинстве стран Европы, он посеял страх в слугах церкви перед самим собой, подставляя вместо себя природных, стихийных духов, типа элементалов, подчиняющихся Иалдабаофу. Иалдабаоф доброжелательно относился к деятельности народных целителей и колдунов, считая, что они помогают ему в управлении этими неспокойными, мятущимися сущностями. Единственным запрещаемым Иалдабаофом занятием для шаманов и ворожей было использование ими могучих сил природы в корыстных целях. Сатана внушил отцам христианской церкви, неуверенным в стабильности своего существования после пережитых ими гонений, единственный, верный способ сохранения своей духовной власти над народами, который заключался в полном искоренении ереси, и злобных колдунов, носителей инакомыслия. В христианстве первые судебные дела о ереси появлялись с конца четвертого века и окончательно оформились установлением в середине 12 века службы епископской инквизиции папой Люцием III. Однако по мере утраты господства над умами традиционно преданной разным суевериям и языческим обычаям паствы отцам церкви требовались кардинальные меры. Член доминиканского ордена Фома Аквинский, великий теолог христианского учения разрабатывает идеологическое обоснование для повсеместного развертывания борьбы не столько с дьявольской ересью, сколько с еретиками. «Молот ведьм» пестрит выдержками из учения Фомы Аквинского. Начавшаяся кампания должна была перевести стрелки недовольства условиями жизни населения с властей и церкви на пособников дьявола. Инквизиторы, церковные и светские суды запугивали население последствиями разрушения истинной веры. Любая психопатология заразна. Безумный страх перед разрушительными силами Сатаны и его пособников охватил почти все страны Европы. «Ничто ни ново под Луной» еще 4 тысячи лет тому назад, в древней Месопотамии жрецы и служители закона боролись со сторонниками демонов почти теми же методами, достаточно вспомнить правила Хаммурапи по опознанию колдунов с помощью воды. Подозрения в постоянных происках дьявола привели к серьезному брожению умов теологов, следствием которого стало появление множества сект внутри христианства несогласных с церковной практикой католицизма. Эти духовные искания и желание освободиться от власти Ватикана привели все княжества Германии в начале 17 века к тридцатилетней кровавой схватке между католиками и протестантами. Невзгоды, связанные с войной еще больше ожесточали людей и «охота на ведьм» в это время усилилась многократно, как среди католиков, так и среди протестантов. Кроме непосредственных участников тридцатилетней войны ее многочисленными жертвами стали ни в чем неповинные люди, и даже дети, которых обвиняли в «сношениях с дьяволом» и заживо сжигали на кострах. Сатана по прошествии трех кровавых веков «охоты на ведьм» восхитился своей гениальностью, он одним ударом уничтожил верных слуг Иалдабаофа и превратил епископов в главных своих пособников.

Но это не удовлетворило личной зависти Сатаны к Иалдабаофу. Несколько веков тому назад он с помощью коварного и хитроумного плана сумел похитить у Иалдабаофа его любимую жену Моргану. Кроме того, с помощью ведьмы из друидского рода заточил в однодневную капсулу времени дочь и внучку своего соперника. Эти события заставили Иалдабаофа превратиться в озлобленного мизантропа, следствием чего явились некоторые ужасающие по своему размаху бедствия в мире людей. Только недавно разум взял верх над его отчаянием, и Иалдабаоф стал подозревать о существовании могущественного врага, который отнял у него возможность общаться с дорогими ему людьми и толкнул на многие преступления по отношению к человечеству. Он начал искать виновника своих несчастий и выяснил, что им является Сатана. Над головой моего начальника стали «сгущаться тучи» и он теперь старается свести к минимуму свою подрывную деятельность и спрятать от Иалдабаофа все следы, ведущие к нему. Поэтому он уничтожает или нейтрализует потомков жреческого сословия друидов, из которых помощницы Иалдабаофа, миксины пытаются вытащить информацию о местоположении главной резиденции Дьявола, о его огненном дворце в преисподней. Ваша пациентка является последней представительницей верховного жреческого клана кельтских друидов, которая могла бы помочь Иалдабаофу. Именно поэтому, уважаемый Тихон Алексеевич, мне придется с вашего согласия или без него освободить вашу пациентку от ее связи с врагом моего начальника посредством, как говорит сама Дина, «коэффициента вязкости мю».

– Простите мою дерзость господин Вельзевул, но мне показалось, что вы не слишком уважаете вашего начальника.

– Вы правы, дело в том, что в отличие от большинства подручных Дьявола, в свое время я был повелителем не только нечисти, но и добрых, порядочных людей. Хотя с тех пор много воды утекло, я постарел, утратил власть и теперь не могу рассчитывать на более престижную работу, чем ту, которой я занимаюсь в департаменте темных сущностей. Тем не менее, в моем сознании остались рудименты некоторых моральных принципов.

– Понимаю, и, рассчитывая на вашу доброту, хочу попросить вашей помощи или совета многоуважаемый господин Вельзевул. Каким образом можно помочь Дине освоиться в современном мире?

– Ведите меня к своей пациентке, вы ей сможете помочь, если напишите, как вы, наверное, уже и собирались, письмо Бутадеусу.

– Как вы узнали о том, что я знаком с Бутадеусом?

– Вы шутите? Но главное тут не в Бутадеусе, а в том, что он близкий друг графа Конте, и Бутадеус первым делом сообщит о вашей проблеме ему.

– Кто такой мистер Конте?

– Я не имею права рассказывать вам об этом, но я точно знаю, что если кто и сможет справиться с проблемами древней, языческой жрицы, то это он.

– Хорошо, тогда давайте займемся спасением невинной девушки.

Вельзевул с ироничной улыбкой посмотрел на Тихона Алексеевича:

– Было бы лучше, если вы воспользовались моим советом и применили для избавления бедной девушки от страданий, а заодно и от жизни, электричество или крысиный яд. Потому что за то время пока граф Конте сумеет найти амулет Сатаны и агента для поездки в Россию способного к проведению соответствующего ритуала, жизнь вашей невинной девушки и окружающих ее людей превратится в настоящий ад.

– Почему?

– Представьте себе Тихон Алексеевич, что у вас есть оружие сравнимое по последствиям с самым мощным ураганом. Как вы думаете, как долго вы останетесь без присмотра спецслужб и террористов всех мастей, как вашей страны, так и любых других, до сведения которых будет доведена эта информация.

– Но здесь есть какая-то нестыковка. Сатана сам закрыл от прапрабабушки Дины доступ к ее магическим способностям. Почему же сейчас он оставляет эту возможность для Дины?

– Этого я не знаю. Возможно, у него есть какие-то виды на нее. А может быть ему сейчас выгодно, чтобы на бескрайних просторах вашей страны развернули свои знамена ушедшие от дел древние божества природы.

После этих слов Тихон Алексеевич и с трудом передвигающий ноги Вельзевул отправились в палату, где находилась Дина. Когда Вельзевул приблизился к лежащей в кровати девушке, она уставилась на него широко открытыми, испуганными глазами и вся сжалась от ужаса. Вельзевул слегка пошевелил пальцами и, почти сразу, тело девушки расслабилось, ее глаза закрылись, и она погрузилась в мирный сон. Вельзевул достал из кармана клубок каких-то черных ниток и бросил его на шею Дина. Этот клубок моментально распался на кучу мелких, тонких червей, которые стали заползать девушке в нос, в уши, в глаза и приоткрывшийся рот. Через минуту ни одного черного жгутика снаружи не оказалось. Тем временем Вельзевул сделал какие-то пассы руками и на полу рядом с изголовьем кровати появился эмалированный таз. За окном неспешно спускалась на землю теплая, летняя ночь. Прошло минут двадцать, прежде чем из ушей, ноздрей и рта пациентки стали выползать короткие, толстые, розовые гусеницы и каким-то фантастическим образом все как один сваливались в заботливо подставленный Вельзевулом таз. Вся эта процедура заняла около часа, затем непонятно откуда взявшийся, одетый как швейцар, мужчина подхватил таз с гусеницами и направился к двери, за ним двинулись Вельзевул с Тихоном Алексеевичем. Швейцар, оказавшись в саду, поставил таз на скамейку и исчез. Вельзевул что-то прошептал, и откуда не возьмись, на скамейке и в тазу оказалась куча лягушек, которые с жадностью начали заглатывать розовых гусениц, пока в нем не осталось ни одной. Вслед за гусеницами исчезли и лягушки, и таз. Вельзевул облегченно вздохнул и сказал:

– Вы проявили удивительную для человека сообразительность и сдержанность, несмотря на мои попытки вызвать в вас если не страх, то хотя бы отвращение. Признайтесь, вам же было не по себе, когда вы наблюдали мух, червей и сороконожек? Или я потерял свой дар трансформировать реальность?

– Нет, вы, как я полагаю, были и остаетесь великим мастером иллюзий, но к счастью для меня, в детстве я прочел много волшебных сказок и был осведомлен о способностях фантастических существ к фокусам и их любви к созданию миражей

– Для меня было честью знакомство с вами Тихон Алексеевич. Можете быть спокойны за вашу пациентку, я наложил на нее скрывающее заклятие, из-за которого ее не смогут найти посланцы не только царя всех стихий Иалдабаофа, но и моего начальника. Кроме того, если вам потребуется моя помощь, вам достаточно будет взять мою карточку в левую руку и прочесть то, что на ней написано. Всего хорошего.

– Взаимно, – сказал Тихон Алексеевич и отвлекся на громкий звук, донесшийся из здания. Когда он повернулся к Вельзевулу, того уже не было, а над ветвями стоящего рядом дерева послышалось «уханье» пролетающей совы. Тихон Алексеевич вернулся в свой кабинет и написал пространное письмо Бутадеусу об удивительной болезни Дины, и обо всех странных вещах, происшедших благодаря Вельзевулу, и приведших к ее выздоровлению.

Поиск «логова зверя»

В уныние сидел серо-фиолетовый осьминог в своем подводном замке. Он был не самым крупным представителем этого вида моллюсков: длина его тела вместе со щупальцами была равна среднему росту европейского мужчины. Несмотря на видимое отсутствие агрессивности, что-то все-таки настораживало в его облике. Черные, громадные глаза на бледно-сером, плоском лице излучали безысходную тоску и отчаянную злобу. Учитывая, что этот беспозвоночный представитель животного мира обладал неограниченной властью надо всякой живой и неживой материей на планете Земля, можно было смело утверждать, что всякий кто случайно мог встретиться с этим взглядом, сразу бы умер от разрыва сердца. Черная меланхолия владела сознанием членистоногого, верховного владыки мира стихий Земли уже не одну сотню лет. Его мучили воспоминания о том, как он в приступе безумной ревности убил свою любимую супругу Моргану – красавицу, друидскую жрицу. После чего от него сбежали дочь и внучка. Но как только он их нашел, и убедил в своем полном раскаянии, какие-то злобные, сверхъестественные существа лишили его возможности общаться с ними, замкнув деятельность их сознания коротким промежутком прожитого ими времени. Обе его малютки бесконечно проживали один и тот же день, безо всякого чувства и разумения своих действий. Он прилагал невероятные усилия в поисках существ, способных вернуть им разум. Он даже в начале 20 века сумел возродить древних богов викингов: повелительницу загробного царства Хель и огненного великана Сурта. Они ему не помогли, но частично уменьшили его бессильную ярость, спровоцировав вместе с восточными богами две жесточайшие, кровопролитные войны в истории человечества. После такого Высшие Иерархии Света вынуждены были частично ограничить его свободу, и ждали только посланцев Абсолюта, чтобы сместить его с трона. Несмотря на ожидаемое им наказание, он продолжал попытки спасти свою дочь и внучку от морока. В конце двадцатого века Иалдабаоф, так звали царственного осьминога, по совету своих верных помощников, представителей древнейшего рода водной фауны, миксин, попытался найти оставшихся в живых потомков жреческого сословия друидов. Его посланцы обыскали все континенты и страны, и нашли с десяток мужчин и женщин, кровно связанных с племенем друидов. Одна из ведуний среди миксин обладала удивительным даром. Она могла, прикасаясь к голове человека с помощью соответствующих заклинаний и источаемой ей в невероятных количествах слизи проникать в мозг, и устанавливать связь между своим сознанием и глубинными слоями подсознания реципиента. В результате «ревизии» содержимого памяти потомков жреческого сословия друидов Иалдабаоф сумел получить отрывочные сведения о некоем могущественном демоне, который появился на арене борьбы светлых и темных иерархий одновременно с появлением верований в единого, милосердного Бога и его антагониста – дьявола.

Этот демон был вызван из небытия дьяволом, так как владел знаниями ведьм и колдунов всех стран и народов. Его имя, предположительно звучало как Ваалзевул. Ученые и историки по требованию Иалдабаофа изучили родословную этого повелителя тьмы и пришли к выводу, что Ваалзевул явился олицетворением всех темных ипостасей ханаанского бога Ваала, после того как функции Ваала в роли главного божества были распределены между более прогрессивными представителями божественного сословия. Выяснилось также, что, поскольку к моменту потери Ваалом своей власти, на темной стороне все ключевые позиции уже были захвачены, то ему пришлось довольствоваться званием главного помощника Сатаны, сравнительно с ним молодого правителя демонических сил. В современной транскрипции имя этого демона звучало как Вельзевул. В памяти одного из потомков ирландских друидов помощнице Иалдабаофа удалось найти упоминание о могущественной английской жрице, которую завербовал для работы на Сатану Вельзевул. Эта ведьма была не лишена как силы, так и амбиций, и постаралась справиться с дочерью Иалдабаофа. Она нашла убежище, в котором скрывались от людских глаз наследницы царя всех стихий. Она убила охранников, приставленных Иалдабаофом для защиты дома, с помощью мощного, магического ритуала, заставив их, сражаться друг с другом на смерть. Кроме того, она смогла сдерживать попытки дочери Иалдабаофа покинуть этот дом, до тех пор, пока к ней на помощь не явился сам Сатана. Только тогда ведьма смогла расслабиться и наблюдать за тем как ее господин творит магическое заклятие, позволяющее сохранять возраст его жертв неизменным, но не дающим им жить реальной жизнью. Сатана заключил их в замкнутое одним днем время жизни и памяти. Как только Иалдабаоф выяснил, кто виновен в его несчастьях, он приложил все силы, чтобы отыскать Сатану. Для этого ему нужно было найти месторасположение владений его врага, и способ проникновения в его дворец, находящийся в центре христианского ада. По описанию грешных душ, побывавших там во время клинической смерти, апартаменты Сатаны украшены великолепными росписями в фиолетовых и черных тонах и освещены яркими языками пламени, вырывающимися из печей преисподней. Постройкой, перестройками и внутренним убранством его дворца занимаются величайшие архитекторы и художники. Сатана предлагает искусным мастерам своего дела: строителям, ученым, поварам, артистам и тому подобным грешникам выбор: они либо поступают к нему в вечное услужение, либо будут вариться в котлах с огненной серой. За все время его правления не нашлось ни одной неприкаянной души, которая не согласилась бы стать его верной служанкой и рабыней. Во время трапезы Сатане прислуживают красивейшие из куртизанок, музыкой развлекают лучшие композиторы, а за столом с ним ведут философские беседы знаменитые мыслители разных времен и народов. Справа от него сидит Вельзевул, почти всегда в образе прекрасного юноши, слева нагая и соблазнительная Вавилонская блудница. Стол ломиться от яств, приготовленных шеф поварами знаменитых ресторанов мира.

Иалдабаоф, слушая эти рассказы, исходил от бессильной злобы и некоторой доли зависти. Он никогда не был эстетом и ценителем искусства, ему, как и его любимой жене нравилась природа и красота проявлений ее мощи. И хотя, во время пребывания его среди людей, он вместе со своей семьей придерживался стандартов жизни богатых слоев общества, материальные блага волновали их меньше всего. Поэтому он с удовольствием добавил к преступлениям его врага еще и отрицательные, с его точки зрения, черты характера, такие как манерность и мелочное тщеславие. Цель его поисков была почти достигнута, но тут ему сообщили, что поток информации из источника сведений «исчез с радаров», миксина больше не могла воспринимать сообщения из памяти Дины. Мало того, они не могли обнаружить ее местоположение. Единственное разумное объяснение этому было то, что девушка погибла. Досада Иалдабаофа была безгранична и проявилась в кошмарном урагане, разразившемся у территории Мексики.

Выздоровление

На третьи сутки после операции очищения, проведенной Вельзевулом, Дина проснулась в своей палате и удивилась ощущению бодрости и силы своего тела. За окном с решетками было сумрачно, она была прикована к постели металлическими обручами, но ее обуревала радость бытия. Только она подумала о том, чтобы позвать кого-нибудь, дверь в ее палату открылась, и на пороге появился мужчина средних лет в белом халате. Он внимательно посмотрел на нее, и она почувствовала, что он прямо таки копается в ее мозгу. Непонятным ей самой способом, она сумела отгородить свои мысли от его вмешательства. Он удивленно посмотрел на нее и сказал:

– Впервые встречаю человека не поддающемуся сканированию. Вы помните, при каких обстоятельствах вы попали в психиатрическую больницу?

– Нет.

– А что вы помните?

– Я помню как мы с мамой и моим отчимом отмечали окончание мной третьего курса университета в ресторане, и как ко мне подошла какая-то удивительная дама, и это все, что сохранилось у меня в мозгу. Вы не объясните мне, почему я прикована к постели? Я что, совершила что-то ужасное?

– Это мера предосторожности и нет вы, не совершили пока ничего страшного.

– Тогда почему я здесь?

– Ваше поведение после встречи с удивительной дамой стало, мягко говоря, не совсем адекватным и вас привезли к нам. Мы вас вернули из вашего слегка заторможенного состояния, но пока я не уверен в том, что вы тот самый человек, которым вы были до этого опыта.

– О чем вы говорите, какого заторможенного состояния?

– Вы почти не реагировали на окружающую действительность и постоянно делали записи в своей тетради. Я сейчас освобожу вас от ремней, и вы сможете прочесть свои сочинения.

Тихон Алексеевич расстегнул ремни на руках и ногах Дина. Она легко поднялась, взяла с тумбочки тетрадь и за несколько минут, прогуливаясь мимо окна, просмотрела ее всю. Дина задумчиво посмотрела на Тихона Алексеевича и сказала:

– Это удивительно, но я понимаю, что тут написано. И, главное, к кому обращены эти строки.

– К кому?

– К богу дубов, грома и грозы, с просьбой защитить меня от порчи розовой слизью. Мне кажется, нет, я уверена, что я верховная жрица друидов.

– А вы осознаете то, что было в памяти девушки, в теле которой вы сейчас обитаете?

– Да, так как она есть часть меня, и вся история ее сознательной жизни теперь у меня в голове.

– Ваш мозг в состоянии обрабатывать такое количество разнородной информации?

– Вы ошибаетесь, если думаете, что мозг человека это склад для его воспоминаний, он всего лишь выполняет функции приемника и передатчика сигналов из общечеловеческого хранилища знаний.

– Мне не хотелось бы оспаривать ваши суждения, но даже с технической точки зрения, ваша способность извлекать события истории тысячелетней давности, должна отнимать у вас много энергии. Разве не так?

– Вы никогда не слышали о «узком месте» в работе компьютеров с архитектурой, основанной на принципах фон Неймана?

– Вы хотите сказать о том, что совместное хранение данных и программ их, обрабатывающих на одних и тех же носителях снижает скорость извлечения данных из памяти?

– Да, но в случае человеческого мозга, основные алгоритмы его работы аппаратно встроены в него, и сведения необходимые ему на сегодняшний день хранятся в оперативной памяти. Ненужные в данный момент времени воспоминания, а также родовая память, трансцендентные представления человека, его воображение и фантазии переносятся в «облачное хранилище» всеобщей информационной кладовой с его меткой. Поэтому, если вы обладаете способностью открывать канал связи с вашей ячейкой в общечеловеческом хранилище знаний, то время доступа к данным современности или к воспоминаниям ваших предков тысячелетней давности будет одним и тем же.

– То есть, вы можете восстановить историю вашей семьи до времени появления первых людей?

– До первых людей вряд ли, но до времен библейских пророков, безусловно, но только не историю семьи, а только те воспоминания, которыми обладали мои прежние воплощения, то есть те из них, которые были наделены магическими силами. Теперь я, как и вы, Тихон Алексеевич, могу читать мысли других людей и внушать им, действовать по моим указаниям.

– Эта ваша способность уникальна и опасна как для окружающих, так и для вас, если только вы не исполнены искреннего желания помогать людям или хотя бы не вредить им.

– Искренности мне хватает, но желания помогать этим малодушным и завистливым существам у меня никогда не было, и нет. Тем более что я сама такая же, как они.

– Странно это слышать из уст молодой девушки. В чем причина такого неприязненного отношения к представителям рода людского?

– Вы хотите услышать историю жизненных невзгод моих предков или мою?

– Давайте начнем с вашей.

– Сколько я себя помню, в школе и во дворе меня всегда считали странной или «чудной». Мне нравились волшебные сказки Андерсена, Бажова и Гофмана, несмотря на сложности в понимании я прочитала Одиссею и Илиаду Гомера, трагедии Эсхила и Еврипида. Когда мои сверстницы увлекались любовными романами, я обыскивала библиотеки в поисках фантастики. Настоящих друзей у меня никогда не было, потому что я не умела общаться с ними на равных, считая себя умнее всех. Я либо снисходила до их уровня и подстраивалась под них, либо игнорировала.

Все школьные предметы давались мне очень легко, и у меня не было привычки заниматься подготовкой к урокам дома, исключая письменные задания. При этом когда, кто-либо превосходил меня в быстроте решения задач, я сразу начинала испытывать комплекс неполноценности. Во мне как будто уживались сразу два человека, один из которых был неуверенным в себе, неспособным ни к чему, завистником чужого успеха, а второй считал себя гением и был гордецом, оценивающих всех вокруг по степени их ничтожности. С возрастом, однако, противоречия между моими завышенными амбициями и реальными возможностями перестали быть такими острыми. Когда часто получаешь заслуженные удары по самолюбию, начинаешь осознавать границы своих способностей, обретаешь скромность и одновременно начинаешь испытывать уважение к талантам других людей. Во времена моего юношеского максимализма мои устремления были разнонаправленными. Так с одной стороны я мечтала решить какую-нибудь глобальную математическую задачу и прославиться, и в то же время в других моих грезах я видела себя кинозвездой, имеющей кучу поклонников. На первом курсе университета эти фантазии отнимали все мое свободное время, которое было бы полезнее тратить на чтение учебников. Вместо того чтобы после занятий разбирать конспекты лекций я часами танцевала перед трюмо, воображая себя героиней какой-нибудь мелодрамы. Мой школьный опыт домашнего ничего неделания сыграл со мной дурную шутку. Я завалила коллоквиумы по высшей алгебре и аналитической геометрии в первом семестре и испытала горечь от осознания собственной глупости. Именно тогда я спустилась «с небес на землю». Стала больше заниматься и сдала экзамены за первый курс на четверки и одну пятерку. Но это не спасло меня от разочарования в своих способностях и потребности в каких-то более реальных мечтах.

После этих слов Дина задумалась на мгновение с видимой гримасой недовольства на лице, а затем продолжила:

– Родители всегда поддерживали меня, мама призывала не замыкаться на учебе, жить полной жизнью и развлекаться со сверстниками. Я послушалась ее совета и завела себе нескольких приятельниц, с которыми мы посещали театры и кино, ходили на вечеринки в университетское общежитие. Там я познакомилась со старшекурсником, который мне не то что понравился, но он был первым, симпатичным парнем, проявившим ко мне интерес. Сначала я встречалась с ним из любопытства, опять же мое ложное чувство собственного превосходства заставляло меня думать, что он без ума влюблен в меня. Из-за этого самообмана очень скоро я позволила ему думать, что я тоже влюблена в него. Я играла роль успешной интеллектуалки, у которой все в порядке не только с учебой, но и с личной жизнью. Оказалось, однако, что не только я играла в любовь, но и мой, так называемый, «жених». Как только он встретил москвичку с большей грудью и жилой площадью, он демонстративно кинул меня, специально показавшись со своей новой пассией в магазине моего отца. Беда, как говорят, никогда не приходит одна. Бизнес отца перестал приносить доход, и он начал пить. Я была в гостях у бабушки в деревне, когда после пьяной драки он попал в больницу и через месяц умер. Наша с мамой жизнь стала совсем унылой, ее заработка хватало только на еду, тем более что из-за плохих оценок я перестала получать стипендию. Дело вроде пошло на лад, когда она встретила своего старого знакомого, и они поженились. Это событие вернуло мне надежду встретить кого-то более достойного, чем мой первый любовник. Но тут, после торжества по случаю моего успешного окончания третьего курса, я оказалась в вашем богоугодном заведении не понимая, что со мной произошло.

– Думаю, на сегодня воспоминаний с вас достаточно. Давайте прогуляемся по саду.

Когда Тихон Алексеевич и Дина приблизились к старой березе, растущей около скамейки, девушка подошла вплотную к дереву и с чувством обняла его. Губы ее что-то шептали, щеки порозовели, и Тихону Алексеевичу показалось, что листья березы прошелестели ей в ответ «спасибо». Они еще немного прошлись, но девушка полностью погрузилась в свои мысли, и Тихон Алексеевич оставил ее одну прогуливаться по дорожкам сада. Ему надо было продумать завтрашнюю беседу с ней, чтобы попытаться выяснить побочные эффекты от ее стремительного выздоровления, в котором, однако, он не был полностью уверен. Тихона Алексеевича поразили уверенность и властность, сквозившая в словах и действиях Дины, так резко контрастировавшая с ее прежним поведением. Такая резкая трансформация личности могла свидетельствовать как в пользу того, что Дина говорила о себе правду и она очередная ипостась жрицы друидов, так и о том, что в ее психике могут уживаться разные персоны, и диагноз его предшественника был верным.

Вечером того же дня Дина посетила ее мама, и после встречи с дочерью долго и прочувствованно благодарила Тихона Алексеевича, на что он реагировал словами:

– Подождите благодарить, мы не можем пока говорить о полном выздоровлении, мы должны все проверить.

– Так вы ее еще не выписываете? Сколько дней ей придется еще провести здесь?

– Не знаю, все будет зависеть от стабильности ее теперешнего состояния. Обещаю, я буду держать вас в курсе.

– Хорошо, жду от вас хороших новостей. Надеюсь на вас.

Весь вечер Тихон Алексеевич штудировал имеющуюся у него литературу по истории кельтских друидов, об их ритуалах и обычаях. Оказалось, что человеческие жертвоприношения, как и во всех древних верованиях, считались нормой. Особенно в годы неурожая или падежа скота. Обычно жертвами становились пленные, рабы или преступники, которых сажали в плетеные коробы и сжигали заживо, недалеко от главного, священного дуба. Но в основном богов пытались умилостивить дарами в виде крови и останков убитого петуха или ягненка, или другой домашней живности. Кровью животных поливались корни священных дубов. Главным событием года, считалась мистерия, посвященная оживлению природы после ее зимнего «умирания». Верховная жрец и ее жена в день летнего солнцестояния совершали обряд священного бракосочетание, в качестве ипостасей бога и богини леса. После того как они удалялись в свои спальные покои, простой люд предавался «свальному греху», считая, что этим помогает плодородию земли, плодовитости скота и возрождению сил природы. Некоторые авторы утверждали, что жрецы друидов могли вызывать ураганы на море и ливни с грозами на суше. Кроме того, они могли лечить самые разные болезни людей и животных, и помогать женщинам в родах. Но кроме благодеяний, которые они приносили людям, они так же надзирали за их поведением и жестоко наказывали тех, кто нарушал провозглашенные ими запреты, например тех, кто осмеливался сломать ветвь со священного дуба или отказывался приносить положенные жрецам дары. Это чтение заставило Тихона Алексеевича задуматься о приоритетах древних, когда человеческая жизнь ценилась меньше чем ветка дерева пусть даже и священного. Он должен был признаться себе, что в той системе ценностей, в которой существовали друиды, их поведение было оправданным. Человек не выделялся из природы, он был ее неотъемлемой частью и, если его поведение могло навредить природе, а значит и всем, то он заслуживал самого жестокого наказания, вплоть до умерщвления. Понятно, что в современном мире, в котором человек является «венцом творения», «царем и покорителем природы» жрица друидов с ее пиететом в отношении растительного царства и ее магическими способностями будет представлять угрозу для современных обывателей. Тихон Алексеевич понял, о чем предупреждал его Вельзевул и решил, что самым разумным будет взывать к той части личности Дина, которая является современной, городской девушкой.

В восемь часов утра следующего дня Тихон Алексеевич не нашел Дины в ее палате. Как оказалось, она уже часа два как помогает Сан Санычу в его работе по саду. Тихон Алексеевич нашел их рядом с умирающим деревцем ивы, которое было посажено этой весной, но почему-то не прижилось. Дина внимательно смотрела на несколько живых еще листочков, которые нежно волновал легкий, утренний ветерок. Тихон Алексеевич не стал подходить к ним ближе, присел на стоявшую неподалеку скамейку и стал наблюдать за происходящим. Сан Саныч как зачарованный смотрел на Дину, которая начала что-то бормотать на непонятном языке и делать кругообразные пассы руками. Через некоторое время, из земли, рядом с ивой начали выползать мелкие, черные зверьки, которые моментально растворялись в воздухе. Дина перестала шептать и совершать движение руками, и торжествующе посмотрела на Сан Саныча:

– Я же говорила, что кто-то перенес на дерево свою болезнь.

– Это невозможно. Во всяком случае, я никогда не слышал о таком ритуале.

– Но это не значит, что его не существует. Тихон Алексеевич, идите сюда. Вы сейчас увидите маленькое чудо.

Тихон Алексеевич подошел к ним, и они вместе стали наблюдать за тем как подсохший ствол дерева и его ветки меняют цвет и наполняются жизнью. Через некоторое время на ветках появились почки, которые очень быстро трансформировались в зеленую листву. Дина прокомментировала происходящее следующими словами:

– Все в этом мире происходит по закону «жизнь за жизнь». Теперь тот, кто сделал это с ивой, тихо «завянет».

– Вы считаете это справедливым?

– Разумеется. Злой колдун знал, что болезнь можно отправить в сухой пенек или в болото, но он захотел использовать энергию зарождающейся жизни.

– И что это значит?

– Значит, он хотел не только побороть болезнь, но и омолодиться.

– А кто бы этого не хотел?

– Мало ли кому чего хочется, но все в мире взаимосвязано, и тот, кто берет на себя право из корысти менять естественный ход вещей, приводит в действие механизмы деградации, как природы, так и человека.

– Но ведь существуют долгожители и даже, судя по легендам, бессмертные. Они разве не нарушают эти механизмы?

– Нет, поскольку это их судьба. Сан Саныч вы счастливы, что дерево ожило?

– Да, но последствия этого меня сильно смущают.

– Не волнуйтесь, болезнь не вернется к злому колдуну, он просто проживет положенное ему время, но без незаконно присвоенной молодости и красоты. Тихон Алексеевич, вы хотели со мной поговорить?

–Да, но я бы хотел продолжить наш разговор в палате.

В палате Дина ждал сюрприз, ее мама передала через медсестру, поскольку утром посещения были запрещены, громадный шоколадный торт и букет чайных роз. Дина искренне обрадовалась и предложила Тихону Алексеевичу позвать Сан Саныча, и выпить чаю с тортом, а потом уже заняться исследованием ее родовой памяти. Вся компания отправилась в столовую, и Дина угостила тортом оказавшихся там врачей и санитаров. Они просидели за чаем ровно столько времени, сколько хотела Дина, и Тихон Алексеевич с удивлением обнаружил, что он не может руководить поведением пациентки, это она ставит условия. Когда Тихон Алексеевич и Дина вернулись в палату, он вновь попытался использовать свою способность читать мысли других людей, но ему это не удалось ни в малейшей степени. Сознание Дина было для него недоступно. Дина с улыбкой посмотрела на него и произнесла:

– Тихон Алексеевич, вы же уже пытались просканировать мой мозг, и вам это не удалось. Вам не стоит беспокоиться, поскольку вам я верю, и согласна принять вашу помощь в освоении мной современных правил жизни и моей социализации в этом времени. Обещаю, что не буду утаивать интересующую вас информацию, и какой бы страшной не была история моих злодеяний, вы ее услышите:

– «Mysterium tremendum et fascinosum».

Эти слова произнесла Дина, когда Алексей Тихонович зашел в ее палату после утреннего обхода больных. Дина сидела на кровати аккуратно причесанная и очень серьезная. Алексей Тихонович поприветствовал свою пациентку и повторил ее фразу, но только на русском языке:

– «Тайна грозная и завораживающая…». До того как вы попали сюда, вы знали латинский язык?

– Нет. Эту ночь я не спала, все пыталась систематизировать свои воспоминания и восстановить хронологию событий. Чтобы не запутаться мне пришлось записать свою исповедь в тетрадь. Теперь вы можете ее прочесть в спокойной обстановке и мне не придется краснеть от стыда за «свое» прошлое.

– Спасибо. Может быть, вам стоит принять легкий седативный препарат и поспать до обеда?

– Благодарю вас, но мне нужно помогать Сан Санычу в саду. Эта работа меня успокаивает лучше всех лекарств.