Читать книгу Исповедь алкоголички - Галина Григорьевна Черненко - Страница 1

Вот и начинаю свое повествование о своем тридцатилетнем романе с алкоголем. Какая же это была любовь, какая же это была страсть. Я даже не представляла свою жизнь без него. Конечно найдутся сейчас реалисты и расскажут мне, что не нужно распускать себя и свои страсти. Но я то профессионал. Я была внутри этой страсти, и отвечу всем знатокам просто. Если на себе не испробовали, отойдите в сторону и не мешайтесь под ногами. Ваше дилетантское мнение вообще не имеет значения.

Я была в теме ровно тридцать лет. Помню все, с самого начала до самого конца. Выскочить из этой петли, это либо везение, либо адский труд. Кто надеется, что уж у него то получится, не надейтесь, не теряйте время, бегите ищите профессионала нарколога. Желательно с огромным позитивным опытом. А когда найдете его, хватайте за рукав и не отпускайте, пока не увидите положительную динамику. Это совет на сегодня.

По-другому у вас вряд ли получится. Просто не обманывайте себя и не теряйте время. Потому что дело не только во времени. Дело в том, что этот яд убивает и тело и личность. Можно ли это восстановить? Не знаю. Но не очень в это верю. Очень сильное влияние эта волшебная жидкость имеет на мозг. И, наверное, любой нарколог вам скажет через какое время начинаются необратимые изменения. Я эти изменения видела. Не дай бог.

Люди по-разному приходят к трезвости, потому что все мы разные. И у кого это получилось, а это очень маленький процент, кардинально меняются. У них меняется все, мысли, физиология, жизнь. Вот они все точно знают про алкоголь. Но у них никто не спрашивает. Почему? Потому что тому, кто пьет, нужно оправдать себя и свое поведение. Алкоголизм, он хитрый и коварный.

Я видела всяких трезвенников. Ведь все по-разному приходят к трезвости. Есть те, кто после кодировки, не важно какой, одногодичной, трехгодичной, осознает, что трезвая жизнь в разы лучше. И все, трезвость входит в жизнь и становится нормой жизни. Мне кажется, что они самые успешные. Потому что, это выбор человека, и такие редко срываются. Хотя я знаю всего двоих. А трезвенников много не бывает, это статистика.

Еще одна категория, это те, у кого своих сил не хватило, и они пошли к АА. Это тоже тема, многих держит на плаву. Потому что это тоже выбор человека, он выбрал это. И кто-то умудряется бросить навсегда, а кто-то срывается, после десяти, после двадцати лет трезвости. Эти обычно уже оттуда не возвращаются. Оттуда, это из запоя. Тут все просто. Сорвался, рюмка, запой, смерть, кладбище.

Есть те, кого держит страх. Страх смерти. Страх болезни от алкоголя. Некоторые боятся самих себя в пьяном виде. И держатся. Я не знаю, как им там в этой стойкости и страхе. Встречала за всю жизнь только двоих таких персонажей. Наверное, эмоционально тяжело, но страх сильнее. Ищут замещение. В основном, это еда. Но, наверное, еда не так страшно, как алкоголь.

Есть те, кого вытащили наркологи. Точно знаю, есть. Но по жизни не попадались. Поэтому совсем не знаю, как это работает. Никто не рассказывал. У кого есть опыт, поделитесь, очень интересно.

Еще есть те, кто живет от кодировки до кодировки. Прямо знают число наизусть. И кодировщик это число знает. Потому что алкаш бежит к нему в красный день календаря, чтобы не сорваться. Вот так. Как умеют, так и берегут свою трезвость. Потому что, как не странно это звучит, но трезвость, это ценность. Одна из главных ценностей человека. Я не верю в культурное и безвредное питье, простите.

Ну и сейчас про меня. Не знаю, как сказать. Сказать, что повезло, это просто обесценить свой шестилетний труд по борьбе с алкоголем. Но для меня борьба была тяжелой только потому, что не властна я была над этой болезнью, совсем. Как бы я не старалась, ничего не получалось. Потому что к тому времени, как я осознала, что я алкаш, все зашло сильно далеко. Но я старалась, и очень хотела. Видимо только поэтому и получилось. Ведь в любом деле главный двигатель, это мотивация.

Поэтому хочу рассказать все от и до. В тех подробностях, которые вспомню. О начале, о привычке, о признании того, что я алкаш. И о трудном пути в обратную сторону. В этом году пятнадцать лет с тех пор, как я трезвая, как стекло. Ни разу об этом не пожалела. Ни разу не попробовала поставить эксперимент. Мне очень дорога моя трезвость, поэтому я трезва до сих пор.

Начну с размышлений о том, что сейчас об этом думаю. А я вспоминаю. Папу. Пил у меня папа, а я на это смотрела. А никто в то время не занимался антиалкогольной пропагандой. И я знаю деток, которым давали пробовать и в семь лет, и в десять. Разведенное винишко. Огонь, на мой взрослый взгляд. Только та страна не имела задачи трезвое население плодить. На трезвую голову то до фига бы недовольных нашлось той жизнью.

А папа для меня пример. Если он пьет, значит так и должно быть. Мама сильно не ругалась, не помню. Но маму пьяной я не видела, никогда. Но повзрослев я почему-то заровнялась на папу. Я понимаю, сейчас многие мне напишут, что я сочиняю. Я не буду защищать свою точку зрения. У меня к вам вопрос, вы алкоголик? Отвечайте честно. Вот потом и побеседуем обо всем. Вернее, о том, с чего все начиналось. Однозначно с родительского примера.

А потом еще помните я рассказывала про заведующую детским садиком, которая выпила на новый год, вышла освежиться во двор и замерзла. Все детишки детсадовские знали, что она пьяная вышла. Но ведь взрослые ее не осуждали, значит это нормально, пьяная. Еще были пьяные соседи. Дядя Саша вечно валялся у бочки с Солнцедаром, дядя Вова просто каждый вечер приходил навеселе, а его жена его вечно отчитывала. Только мне тогда непонятно было из-за чего ругань, ведь дядя Вова просто веселый?

Застолья без спиртного были не приняты, и от детей это вообще не скрывали. Нас с детства готовили к этим застольям. И мы готовились. Ну, потому что так желали взрослые. А еще мы видели, что после вина взрослые становились весёлыми. Какие выводы делали детские мозги? Над этим никто в те времена не задумывался. Да и сейчас это волнует не многих. Генетика, мать ее. Недавно видела в ОК фото, девочка чокается с бабками. На девяносто процентов она уже алкаш. Можете поспорить, если есть доказательства.

Вот такие мысли у меня о моем детстве. А потом был выпускной. Какая прелесть! Родители сами выбирали с чего их дети начнут пить! Кто шампанское выбирал, кто сухинькое винишко, кто плодово- ягодное. В принципе не важно. Важно то, что родители сами показывали своим детям путь к алкоголизму. Хотя процентов тридцать из нас уже были знакомы с этой огненной водичкой. А кто-то запрещал ее продавать детям? Нет. Иди и покупай, хоть в двенадцать лет, скажи, что папе, и проблема решена.

Вот такая я стала умная, прожив совершенно трезвой целых пятнадцать лет. А если попробовать найти еще трезвенников среди моих ровесников? Вряд ли у вас получится. Я, например таких не знаю. А еще я не знаю никого, кто считает алкоголь ядом. Вот нет таких. А еще есть те, кто говорит, что алкоголь полезен в меру. Ой, а красное грузинское вино вообще бальзам. Только интересно, почему пьяным за руль запрещают садится, если оно, это вино, такое безвредное? Да и еще много вопросов можно задать относительно этого бальзама, если подумать.

Но вопросы буду задавать позже. И себе и вам. А пока порассуждаем и вспомним.

Ну про детство своё и про родителей вроде все сказала. Теперь это надо все объединить и сказать, что это семья. Вот оттуда ноги и растут, у всего зависимого поведения. Напомню, что это мои размышления. Со всех сторон эту зависимость клятую разглядывала. Ну так вот, девочка Галя и ее опора, семья родительская. Маленькая Галя просто любит родителей. И родители ее любят, почти наверняка, только показать это не умеют, их самих так любили.

Мне кажется, что в этом месте все и начинается. Я всегда привожу в пример моих внуков. Если мой Владик останется один, он всегда знает, что у него есть бабка. Весь мир будет против него, а я буду стоять у него за спиной и подавать ему гранаты. И он знает это с детства. И Гришка знает. Я им по сто раз на дню сообщаю, что люблю их. Мне не стыдно, я не считаю это сюсюканьем, я считаю, что ребёнок должен знать об этом с рождения, и быть уверен в том, что любим, безусловно.

А я знала, что меня любит папа. Он не говорил, он как-то умудрялся донести до меня эту мысль. Мама тоже любила, но никаких слов про любовь я никогда не слышала. Похвалу слышала. За оценки, за поведение, еще за что-то. Наверное, я считала, что если я плохо учусь, то совсем не нравлюсь маме. Это догадка, после долгой жизни. И еще сравнения. Меня сравнивали. В общем я не была уверена, что мама меня любит. Ну это конечно в детском возрасте. Теперь я точно знаю, что любят всех, как умеют.

А что такое любовь? Это фундамент. Фундамент в любой ситуации. Это уверенность в том, что ты самый лучший, что при любом раскладе тебя поддержат. Я честно говорю, что не могла быть уверенной в этом. Не могла со своими девическими откровениями пойти к маме, потому что ей нужна самая хорошая дочь, а не девочка с горестями и проблемами. Вот и слегка свернула с истинного пути. Близость ушла, и понимания не было.

Да и мама, как-то изначально поставила на чашу весов, на разные чаши. Семью и финансовое благосостояние. И решила, что деньги, они важнее. Выбрав деньги, она лишила меня своего присутствия в моей жизни. Мне ее сильно не хватало. Мне тогда было тринадцать, четырнадцать лет. И я начала искать ей замену. Кто это был? Подружки. Подружкам тоже надо нравится. Опять разрыв детского мозга.

Это был ответственный момент, а мамы рядом не было. А хватило бы только объятий, и простой человеческой близости и поддержки. Их не было. А я металась. Даже сейчас помню как. Подружки. Девчонки. Никогда не упустят случая самоутвердиться за твой счет. А это что? Это крушение самооценки. Во-первых, ее особо то никто и не взращивал до нужных размеров, а во-вторых, затоптать в грязь в пубертате твою самооценку всегда много желающих.

Ну вот, я думаю, что тогда пошла огромная трещина по моей самости. И чуть позже я начну заполнять эту трещину сами знаете чем. А пока, как могла держалась на плаву. Еще с бабушкой можно было побыть. Неграмотная была, но уверенная в себе. Поэтому и мне верила. И мне с ней было уверенно и защищённо, ну прям как за каменной стеной. Но еще раз повторюсь, маме замены нет. Поэтому мамы, будьте бдительны. Чтобы ребенок не пошел искать вам замену. А он всегда ищет не там, где надо.

Почему-то многие думают, что детство оно радужное и безмятежное. Но это, наверное от того, что так думать удобнее. В детстве мы неопытны и это главная проблема. Мы не знаем даже как жить эту жизнь. Как вести себя с мальчиками, с девочками, с учителями, со взрослыми людьми. Вот меня оскорбили, а я молчи. А почему? Потому что я девочка, а оскорбила меня взрослая тетенька. Ей можно, а мне нельзя. А что сейчас, после оскорбления происходит с девочкой? Это кого-нибудь волнует? Вряд ли.

Да, хороших родителей единицы. А что такое хорошие родители? Это те, которые знают зачем им ребенок. В смысле те родители, которые готовы к рождению и воспитанию малыша. Поверьте мне на слово, я давно живу, таких родителей единицы. Остальные родили от скуки, от того, что у всех есть, укрепить семью, забеременеть и выйти замуж. Признайтесь себе честно, какая у вас причина.

Я уже призналась, не знаю. Но так хотела родить, аж скулы сводило. Сейчас мне не стыдно об этом сказать. А какой смысл стыдиться и врать себе? Но за всю свою жизнь я столько сказок слышала на эту тему, что диву давалась. И вопросов возникало много. Могу привести пару примеров. Если вы такие хорошие родители, то почему дети переехали от вас подальше? Если вы хорошие родители, то почему дети неадекватные? Если вы хорошие родители, то почему вы помогаете взрослым детям?

Вопрос оттуда же, если вы такие, то почему у вас дочь алкашка? И как ни прискорбно, это вопрос к моей маме. Папа ушел заранее. Обидно за маму. Я ее люблю, уважаю и понимаю. Но сегодня я четко осознаю, что мое аддитивное поведение формировалось на полнейшем отсутствии маминой любви и поддержки. Можете мне сейчас написать все что угодно, это мой жизненный опыт.

На всякий случай пример опять же из моей жизни. Если ребеночек после десяти лет стал у вас просить собачку или кошечку, станьте сами этой собачкой, это самый хороший ход. Это и про меня тоже. Ведь родители всегда чем-то заняты, зарабатыванием денег, общественной деятельностью, чем то еще, в любые времена. Сейчас они в телефонах сидят. Но дорогие мои, это же ваши дети! Это же вы их родили, вспомните о них, чтобы не плакать в старости!

И не забывайте, что мое повествование про алкоголизм. Да, вот такое оно будет с мотанием туда, сюда. Буду рассказывать о многочисленных своих пьянках, но попутно буду рассуждать и о своих же переживаниях и стрессах. Потому что человек, которого полностью устраивает его жизнь, который знает, к чему он идет, никогда не пойдет искать допинг или стимулятор. А зачем?

Так что я, прожив на свете целых шестьдесят лет, из них половину в пьяном виде, много чего поняла и осознала. Именно поэтому я решила написать свои размышления о том, как мы заходим в алкоголизм, и как потом не можем из этого выйти. У меня взгляд трезвенника. Для меня любое спиртное в любых количествах, это яд. Поэтому я рассуждаю не так как большинство.

Но я прошла этот путь сама, и туда, и обратно. У меня получилось обратно. Я просто счастливица. Совет у меня ко всем один, не надо даже пробовать. Это путь в никуда.

Кто меня знает лет с тридцати, тот узнает сразу про кого речь. Хотя имена я изменю, все живы и надеюсь, здоровы. Хотя вопрос спорный, потому что в тему. Хотя и пойдет речь совсем не об алкоголе, а о том, что похуже и позлее.

Мальчику, назовем его Вова, тогда было лет семь, восемь, а маме его, наверное, чуть-чуть за тридцать. Папа ушел от них давно, Вова и не помнил его вообще. А мама старалась изо всех сил. Годы были тяжелые, девяностые. У нас в Иркутске было жестко очень. Каждый выживал, как мог. Вовина мама торговала на рынке всякой мелочевкой. Потому что машины у нее не было, а деньги как-то надо было зарабатывать.

Работали мы тогда все, с утра до темноты. А Вовка целый день был дома один. Благо, рынок рядом, можно было к маме прибежать. И собака была черный ньюфаундленд, тоже как-то веселила Вовку. Попить и покушать дома было, а вот мамы дома почти никогда не было, только вечером. Нам, тогда тридцатилетним девкам, честное слово было не до детей.

И в один прекрасный день Вова пропал. Таня, так назову его мать, за два часа почернела. К кому ей было бежать? Прибежала к рыночным подружкам. Это днем мы барыги, а ночью люди, оказывается. Вот всей толпой и отправились мы его искать. Кто-то пешком, а у кого были машины, те за рулем. Знаете сколько искали пацана? Ни много ни мало, почти двое суток. Нашли, потому что из колодца ночью к костру вышел. К бомжам прибился.

Но никто тогда никаких анализов не делал. Слава богу, что нашли, да живого. А Вовка узнал, что есть другой мир, и стал периодически бегать. Все со временем к этому привыкли. Спустя десятилетия я задала себе вопрос, а чего же пацану дома не хватало? Ответ прост, любви и внимания. Хотя Таню я не виню, не до любви нам тогда было, не знали, чем детей кормить. Но дети тоже не лыком шиты, давали они нам жару.

Но взрослели они, и умнели, понимали нас молодых и дурных, и все жили дальше. И Вова жил. И вроде все хорошо со стороны, и Таня вроде, как всегда, ничего лишнего на лице не написано. Ходим мимо друг друга, здороваемся. Дети выросли давно, мы тоже местожительство многие поменяли. Так что встречи редкие и короткие. Поприветствовали друг друга и дальше пошли, общего то ничего не осталось.

И вдруг однажды легла мне Таня на грудь и зарыдала. Оказывается, Вовчик ее на игле сидит. Сейчас из центра реабилитации вышел, девчонку встретил, женится собираются, вроде два месяца в завязке. А я спросила про отца, Вовиного отца, он то знает, может поможет чем? Но Таня грустно покачала головой, и пошла надеяться на бога. Видимо поплакалась мне и легче стало. Ну и слава богу.

Встретились мы года три спустя. Она даже вопроса ждать не стала, сама все рассказала. Не помогла Вовке ни любовь, ни женитьба. Все вернулось на круги своя. Сейчас уже и матери не стесняется и шприцы не прячет. Но иногда все-таки пытается выйти из этого порочного круга. Но это пока ломка не наступит, а потом все по новой. Где деньги берет, тайна.

С тех пор мы не виделись, но что-то подозреваю я, что нет уже Вовки в живых. Наблюдаю за его страницей в соцсетях, года четыре его там не было. Нет, я не хочу обвинять Таню, время такое было, страшное. Еще могу историй пять рассказать такого же плана. И вот теперь я уверена, что любви детишкам не хватило, вот и пошли в разгул. А вы что думаете по этому поводу?

Много тех, кто написал про этот самый бокал. Почему-то многие на этом зациклены, на бокале вина или на двух бокалах. Что в принципе без разницы. Это что, символ релакса? Или символ счастья? А может символ выходного дня? Почему многим нужен этот бокал вина? И почему многие уверены в том, что это просто бокал вина, и никакой подставы в этом бокале нет? Много вопросов к этому бокалу и к тому, кто о нем спрашивает.

Вот я, трезвая почти пятнадцать лет. Ярко осознаю разницу пьяной и трезвой жизни. И у меня несколько вопросов к тем, кто спросил про этот бокал. А скажите зачем вам бокал вина в выходной? Именно бокал? Просто эстетически приятно на это посмотреть? Или попробовать вкус вина? Хорошего вина, а не того, у которого цена от двести до восемьсот.

Или это все-таки совсем не бокал? Два, три, бутылка? Вы честны с собой? А может вы всю неделю мечтаете об этом бокале? И совсем не потому, что это бокал вина, а потому что это предвестник быстрой радости? Ведь алкоголь мгновенно дарит радость, пару глотков, и все, жизнь удалась, мир стал красочным, проблемы ушли. А тот, кто сидит рядом с этим бокалом в одно мгновение становится самым успешным. Такая реальность.

И прямо хочется услышать или прочитать ответы на мои вопросы. Кто-то скажет, что хочет насладится вкусом вина. Тогда другой вопрос, почему именно вкусом вина? Ведь на свете есть много других вкусов? Ведь никто не скажет: "Проведу субботний вечер с половинкой арбуза!". А сколько еще чудесных вкусов можно перечислить. Десятки, сотни. И не только фрукты могут подарить свой вкус. Спектр большой. Но все ведут речь о бокале вина. Ответьте, почему именно бокал вина? Очень интересно.

Хотя я догадываюсь. Не зря же тридцать лет стажа. К вкусу вина еще прилагается алкогольный градус, который дарит моментальную радость. Раз, и мир изменился, буквально с двух глотков. Все вокруг стало краше, люди добрее, вечер радостнее. И для этого понадобился только бокал вина! И какой вывод? Дело не во вкусе. Вкус может быть разный. Дело в радости, которую получаешь от напитка из этого бокала. Да, я знаю, что мне сейчас начнут доказывать обратное. Дело ваше. Выбор тоже ваш. Я прошла этот путь. Я все про это знаю.

Завтра это будет уже бокал побольше. Потому что два глотка перестанут действовать на центр удовольствий. Привычка. Или начало формирования зависимости. Это, наверное, самый безобидный и незаметный способ. Кто следит за глотками и количеством бокалов? Нам же кажется, что это не важно. Но именно там начнется то страшное, от чего потом будет не избавиться. Да, есть люди, которым это не страшно. Что-то особое есть у них внутри. Мама моя была такой. Ее организм после третьей рюмки опускал шлагбаум. Все. Норма.

Но такие люди, это скорее исключение из правил, их единицы, поэтому им алкоголь не интересен ни в каком виде. Не важно, что это будет, вино, водка, пиво. Они не испытывают от этого удовольствия, поэтому алкоголизм им не грозит. Но их мизерный процент. А остальные очень легко попадают на этот крючок. И те, кто мне доказывает, что рядом с ними нет пьющих, просто врут сами себе. Тоже тема для обсуждения.

Всегда под моими статьями про питие собирается очень много народу. Всякого разного. Бывших и нынешних, знающих и дилетантов. Многих знаю давно, многие впервые здесь. Есть очень просвещенные люди, скорее всего они столкнулись с этой проблемой серьёзно. И для того, чтобы расстаться с ней, учились и просвещались, потому что без знаний алкоголизм не победить. А жизнь с зависимостью, с алкогольной особенно, это и не жизнь совсем, а пляски вокруг бутылки, я это точно знаю, сама не один год плясала.

Вот этих самых просвещенных обожаю читать. Все по полочкам разложат, объяснят, систематизируют, аргументируют. И хоть я много что про эту заразу знаю, все равно читаю с интересом их перлы. Расспрашиваю, интересуюсь. Потому что понятно, люди знающие, все это попробовали на себе, сами себя из этой выгребной ямы вытащили, и могут поделиться опытом со всеми, кто попросит. Просто все разжуют и в рот положат, если у кого-то есть такая потребность. Руку помощи, протянут всем. Теоретически.

Но есть ещё одна группа людей под моими статьями. И эта группа просто не хочет считать зависимость за серьёзную проблему. Для них это просто распущенность. Вот распустился человек, и бухает. А если бы собрался, то все бы вмиг закончилось, и алкоголизм, и зависимость. Еще один вариант предлагают, Библию в руки взять, говорят помогает, но сама я таких, спасшихся Библией не видела. И как этим советчикам просвещенные не доказывают, что сила воли в данном деле не помощник, Библия тоже спорный вариант, они все равно поют свою песню про распущенность. А ещё иногда привирают, что сами бухали по серьёзному, но семья, дети остановили, и все выровнялось ради близких людей. Вот просто все, пришли дети, сказали: "Мама не пей", и мама раз, и сразу бросила!

Им даже невдомек, что, если у человека даже только формируется зависимость, уже почти нет пути назад. А пресловутый кайф, ради которого алкоголики пьют, буквально через два года стабильного употребления алкоголя, уже перестаёт быть кайфом. Или для этого кайфа требуются более крупные дозы. А в большинстве своём алкоголики утренней рюмкой приводят себя в то состояние, которое раньше, когда они не были алкоголиками, было нормальным состоянием человека. Так что дорогие всезнайки, забудьте слово "кайф", если говорите о второй и третьей стадии. Да и первая уже тоже стадия, не забывайте об этом.

Кроме того, очень быстро формируется психоэмоциональная зависимость. И начинает она формироваться с первой рюмки, благодаря этому быстрому кайфу. Ведь алкоголь быстро действует на наш центр удовольствий, не успел закусить, и вот уже в кровь полетели серотонин и дофамины. И вот оно счастье, быстро и дёшево, никаких усилий применять не надо, просто разлить по рюмкам волшебный бальзам, который дарит счастье, и рушит все границы. И вот, только накатила на человека грусть, он уже думает о бальзаме! А потому что просто и доступно.

И как бы не хотелось всезнайкам доказать, что в этот самый момент нужно взять себя в руки, и любая зависимость отступит, но большинство из нас по жизни столкнулись совсем с другим опытом! Не только со своим личным. Кто не видел, как спиваются отцы, братья, мужья, дети, соседи и коллеги? Да все видели. И ведь люди то хорошие, а некоторые профессионалы высокого класса, но рюмка их сгубила. И не все хотели погибнуть, но, когда очнулись, было уже поздно, не смогли справиться.

Потому что кроме психоэмоциональной существует ещё и биохимическая зависимость. Ведь гормоны счастья, которые выкидывает в кровь наш мозг после воздействия алкоголя, вызывают привычку. А еще есть алкалоиды, которые тоже не нужно производить организму, все есть в бутылке. И, наш организм перестаёт их вырабатывать самостоятельно, все те гормоны, которые раньше производил, потому что в любой момент их можно получить просто так, купив бутылочку спиртного. А эти гормоны, или нейромедиаторы плотно участвуют в метаболизме. А организм отучили их продуцировать, и обмен веществ буксует. Тело даёт сигнал в мозг, мозг листает файлы и принимает решение бежать в магазин. Все, круг замкнулся.

Да, кто-то осознает и понимает, а кому-то и так хорошо. Ведь это выбор человека. Я билась за свою безалкогольную свободу, а кому-то больше нравится алкогольная свобода, ну типа "с утра напился, весь день свободен". И человек сам делает выбор и принимает решение. Сколько процентов возвращаются в нормальную жизнь? 2-3? Ну прямо повезло этим процентам, по себе знаю. А ещё знаю то, чего не знают все знающие. Кроме выбора и принятия решения должна быть огромная мотивация, которую ищет сам человек. Это может быть жизнь, здоровье, семья, любовь, но человека от этого должно торкать. Или страх огромной величины. Страх смерти, например. Вот, тогда все получится и придёт трезвость. А про распущенность рассказывать не стоит, сами попробуйте, потом поговорим!

Ну а я начну рассказ про меня, про мою первую рюмку. Хотя это была совсем не рюмка. Не помню, из чего мы пили. Но помню, что было восьмое марта. А из спиртного было два напитка. Спирт медицинский и красное-красное вино "Рубин", про него тогда говорили, что им хорошо заборы красить. В общем в бутылке на свет оно не просвечивало. Не знаю почему. Может какие-то мелкие частицы в нем присутствовали, как в соке? Типа, с мякотью?

До того дня я была не знакома со спиртным вообще, а до моего семнадцатилетия было месяца четыре. Что я тогда думала про алкоголь? Не знаю. Или не помню? Но пить была готова. Нас было четверо, два мальчика, и две девочки. Причем мальчик в памяти остался один, Сережа. Второго не помню, вообще. А вторую девочку звали Света. Но она что-то знала об алкоголе, хотя была младше меня.

Начали мы с разведённого спирта. Разводили пацаны. И как-то быстро этот спирт у нас закончился. А потом мы открыли " Рубин". И мои приключения начались прямо с первого глотка. Я резко и быстро переместилась к унитазу. Сейчас я не помню, сколько я тогда выпила, а вот что блевала всю ночь помню. Еще помню, как ждала рассвета, чтобы пошли автобусы и уехать домой. И как матери наврала, что отравилась.

Так прошло мое первое свидание с алкоголем. Думаете, что я подумала, что больше не буду? Как бы не так. Никогда в своей жизни больше не пила "Рубин", вот такой опыт я, вынесла с того первого общения с унитазом. Хотя если бы у меня было больше информации об этой заразе, может быть, я бы думала по-другому. Но сложилось именно так. Я, как зомби пережила ту ночь, мой желудок чуть не выпал в унитаз, а я думала о том, что надо пить что-то другое. Это в шестнадцать то лет. Девочка отличница.

Единственное, что я даже тогда понимала, что компания вот, совсем не та. Но. Компания математической школы меня не устраивала еще больше. А в шестнадцать лет ой как нужны друзья. И получилась эта компания. Здесь меня любили и уважали, или мне казалось. За что? Да за то, что я могла справится с любой задачей по химии, физике, и математике. Буквально за минуты, поэтому можно было попросить сделать меня домашку.

Да, компания здесь была попроще. И нравы другие, зато не надо было никому соответствовать. Потому что на фоне своих новых друзей ты была самая умная. Им вообще было не понятно, как ты можешь помнить знаки химических элементов. Зато почти все они покуривали и иногда выпивали. Когда были деньги. И ты хотела стать одним из них. И это было просто.

И вот в ту ночь я постаралась стать частью дружной компании. Не получилось с первого раза. Но я не собиралась останавливаться на достигнутом. Вернее, на негативном опыте. Я была уверена, что научусь пить, и все у меня получится. Хорошая мечта, ага? Но был же еще один вариант. После ночи у унитаза организм и сам мог забастовать. Но не забастовал. Поэтому полуфабрикат для алкогольной зависимости был сформирован.

Конечно, я конкретно не помню второго раза, но где-то внутри, я, молоденькая дурочка, решила, что продолжение будет. Но для продолжения нужны были кое какие условия. Хотя бы деньги для начала. Ведь просто так бутылку вина никто не даст. А самая дешевая тогда стоила один рубль тридцать две копейки, поэтому сначала надо было расстараться и достать эти деньги.

Что двигало мной тогда? Я хотела стать своей в той новой компании, в которую попала месяца три или четыре назад. Компания была очень разношёрстная, от 14 до 24 лет. Всех нас, как ни странно, объединяли собаки. Познакомились мы на площадке для выгула собак. В то время она была чуть ли не единственной в городе. Там были кроме территории еще и все инструменты для дрессировки.

Почему объединяющим началом стал алкоголь? Честное слово не помню. Но что выпивали помню, периодически. Но не все. Кто-то, не смотря на малолетний возраст четко отказывался, но это была не я. Таких уверенных в себе, и четко знающих, что они хотят, были единицы. А я в то время вообще не понимала, зачем я здесь, на этой земле, и в какую сторону идти тоже не знала.

В общем, болталась почти семнадцатилетняя девочка, как оно в проруби, не имела ни мечт, ни целей. Единственным позитивом на тот момент была собака. Вот в этом плане у меня все хорошо получалось. Курсов я уже тогда по собаководству закончила достаточно. Дрессировщик из меня, получился хороший. У меня была не собака, а робот. Ей даже вслух не надо было команды говорить, она так все понимала.

Но в то время это нужно было только узкому кругу людей. И оценить тебя могли только они. А хотелось, чтобы тебя любили все. С этим было сложно. В школе я была чужаком, не знаю почему. Некоторые одноклассники, мне кажется, приходили в школу только для того, чтобы устроить мне какой-нибудь казус Кукоцкого. Я постоянно была в напряжении. То им туфли мои не нравились, то форма, то портфель.

Но я нравилась пацанам. Точно знаю. Но какие там пацаны то были в этой математической школе, догадываетесь? Заумные. Они и внимание к девочке так же проявляли, по заумному. Да еще родители на страже стояли, подружки должны были быть из своего круга. А я была совсем не свой круг, и желания войти в этот круг я не испытывала, он мне категорически не нравился. Потому что.

Так что в школе я противостояла и держалась из последних сил, а среди собачников я чувствовала себя ровно. Меня по крайней мере не изводили. А благодаря моей отдресированной до автоматизма собаке, даже местами интересовались. А редкий в то время алкоголь делал нас ближе. В той компании не было детей профессоров и директоров заводов. Я до сих пор не знаю, кем были родители тех детей, многих.

Вот в тот момент случился перелом. Я перестала скучать по маме, я перестала ее ждать. Я начала ей делать все назло. Потому что ее интересовала только моя учеба и поведение. Ведь в школе то я просто бастовала. Задрали меня и одноклассники и учителя. Учителя тоже были очень разные. Одни старались соответствовать родителям, а другие старались рассмотреть в подростке человека.

Вторых было очень мало. Двое или трое. Химичка и учитель русского и литературы, они мне запомнились. Химию до сих пор знаю, разбираюсь, ну а литература, она во мне по-другому пробилась. Спасибо этим достойным женщинам. Остальные учителя, как это ни звучит странно, просто загоняли меня, в угол. А я и так не знала, в какую сторону мне идти, и направить меня было некому.

Маму я тогда видела только в двух проекциях, либо она ругалась, либо была на работе. Поэтому сейчас с полной ответственностью говорю, не отталкивайте от себя своих детей, уберите в сторону все, что вас от них отвлекает. И даже если вам не интересно то, с чем они к вам пришли, сделайте заинтересованное лицо, выслушайте их. Они очень нуждаются в вашей поддержке. Я в мамином лице поддержки не нашла, она всегда была на стороне учителей, их мнение было важнее моего одиночества.

Папа в этом варианте тоже был ни фига не поддержка. Я просто знала, что очень ему дорога, он меня любит. Но он уже переезжал из больницы в больницу. Ему, я думаю, было уже не до меня, дома он бывал, но пока еще мог прибухивать, он посвящал этому какое-то время. Если пить было не на что, или не мог пить из-за боли, то читал. К кому мне было тогда прибиться, где найти берег родной? Не было его. Вот тогда и свершился мой первый пьяный вечер. И совсем это было не так, как я ожидала.

Вспоминая сейчас те годы, я не могу понять откуда появилось решение продолжить после первой неудачи. Ведь я не могу сказать, что мы, школьники, пили тогда каждый вечер, нет. Редко у нас получались такие вечеринки, но они были. Компашка сложилась женская. Пять или шесть девчонок. Пацанов не приглашали. Но если пацаны, приглашали нас, то не отказывались. Во-первых было весело, а во-вторых, спиртное покупали мальчишки, сплошная экономия. Ну, потому что родители не были миллионерами, и за деньгами следили.

Но вот за нами следить они не очень напрягались. Что с нами будет? Взрослые уже. Единственное, что мы слышали постоянно, это про подол, и что приносить в нем ничего нельзя. А вот про то, что пить нельзя, родители нам не рассказывали. Да многие из родителей и сами устраивали себе в выходные расслабуху. У одной подружки папа по серьезному припадал к огненной воде, у второй родители бражку ставили, и расслаблялись на даче, у третьей мать прямо пила, у четвертой брат пошел по стопам папы алкоголика. В общем, трезвенников не было.

И нам никто никогда не запрещал этого, и не ограничивал. Я понимаю, что не все были такие, но я попала в то время туда, куда попала. Честно говоря, мне интересно, что я конкретно не зависла в этом сразу. Мое погружение в болото алкоголизма растянулось на годы. Но сейчас то я точно знаю, что из всех нас, тогдашних, в живых на сегодняшний день, остались единицы.

А дальше приходила взрослая жизнь и уходила в прошлое школа. И мы уже тусовались не в родных районах, а ближе к танцплощадкам. Потому что у этих танцплощадок протекала вся жизнь недорослей. А именно такими мы были. Все равно же мы уже считали себя взрослыми, а впереди было что-то новое и неизведанное. Мы потянулись к противоположному полу, но боялись их. Поэтому стали думать об элексире.

Элексир, конечно был с градусами. Поэтому мы о нем думали заранее. Танцы были в среду, пятницу, субботу, воскресенье. Значит надо было как-то достать денег в эти дни, хотя бы по минимуму. Мы тогда не понимали, что дает нам плодово-ягодное. А давало оно главное, моментальное веселье и безграничную смелость. Можно было не прятаться, а выйти в центр танцпола, можно было пристать к тому, кто нравился.

Ради этой краткосрочной радости мы искали деньги. Компания наша тогда уже видоизменилась, в ней появились работающие, поэтому стадо легче. В денежном плане. Нас было человек семь восемь, и если даже скинуться по двадцать копеек, то на самую дешевую бутылку хватало. А если учесть, что двое из нас работали в советской торговле, то можно было за те деньги купить приличную дешевую бутылку.

Мы покупали эту бутылку и шли с ней ближе к танцплощадке. Там искали лавочку в зарослях, и прямо перед танцами начинали принимать по глотку. Бутылку пускали по кругу. Хватало кругов на пять. Потом все дружно закуривали и ждали прихода. Благодаря подружкам из советской торговли, сигареты мы курили болгарские, а не всякую ерунду.

Ну вот кто-то чувствовал, что пора и мы отправлялись к танцплощадке. При везении можно было подцепить парней, у которых было с собой, и догнаться на танцплощадке. Вот тогда получалось крутое веселье. У девчонок. А парни искали приключения на пятую точку. До скольки длились эти простые движения под песни Антонова и Бони М? По-моему до одиннадцати. А потом мы выходили за пределы танцплощадок, и начиналось!

Группа на группу, район на район, в процессе догонялись. Парни дрались, мы болели. Но милиция не дремала. Поэтому всех, кого поймали, развозили по отделениям, а мы шли домой, остыть и передохнуть до следующих танцев. Ну и приготовить спиртное. После трех раз, на трезвую голову туда никто не ходил. Допинг стал допингом только в тот момент, когда можно было почувствовать его действие с самого начала до конца.

Сначала, легкое веселье, потом движуха под музыку, рев толпы, драйв, попутно прилагались влюблённости, обжиманцы, потом все это шлифовалось обостренным чувством переживания за тех, кто дрался между собой. В общем, приняв винишка перед танцами, мы испытывали весь набор эмоций, который давал нам возможность почувствовать себя на седьмом небе. В тот момент все это и начиналось. Путь в никуда.

После того, как я стала свободна от школы особого контроля не было. Где уж. Мама была вечно на работе, я не пойми где и делала вид, что готовлюсь к вступительным экзаменам, поэтому никаких претензий, даже на запах свежачка. А свежачок теперь присутствовал частенько. Потому что, перестав смешивать Рубин со спиртом, и имея в наличии для бодрости всего полстакашка, или в крайнем случае стакан винишка, я медленно, но верно, привыкала к мгновенному получению удовольствия. И мне это нравилось.

Компашки были разные, но почти все припадали к святому источнику. Это я говорю про тех, кто был ровесником. Исключений почти не было. Был у меня ухажер- исключение. Вадим звали. Был он из Якутии, учился в мединституте. И был ростом вровень со мной. Это меня бесило в первую очередь, каблуки то уже не наденешь. Но как-то мы маленько подзадержались друг подле друга. Вернее, он возле меня.

Он прекрасно знал, что я появлюсь на танцульках. И знал с какой стороны. И ему было все равно, на каблуках я или нет, он всегда оказывался рядом, была я настроена на контакт или нет. И каждая наша встреча начиналась ни с приветствия, а с вопроса: "Опять огненной воды приняла вовнутрь?". Этот вопрос меня бесил! Я пыталась исчезнуть с горизонта, но Вадим ходил за мной, как приклеенный. Это продолжалось до поры до времени.

Я сменила ухажера. Рядом появился Витя, тоже из Якутии. Высокий, красивый, можно было носить любые каблуки. Ни в чем меня не ограничивал. Потому что любил только себя. Я ему нравилась, как картинка, как украшение. Когда мы шли рядом, даже слепые оглядывались, такая красивая была пара. Но, как только ему не нужна была картинка, он исчезал, а я искала живительную влагу. Тогда еще неосознанно. Для успокоения.

Но Витей я тоже переболела, а в моем поведении ничего не изменилось. Я любила деньги, хорошо одеваться и выглядеть, и конечно выпить. В те времена только чуть-чуть, для веселья и смелости. Ну и конечно, еще до учебного года, я начала искать подработки, чтобы ни в чем себе не отказывать. Мама, конечно давала мне денег, но это были совсем не те деньги. Они бы могли быть поддержкой студенту, но до учебного года еще было время. Поэтому приходилось извращаться.

Так что даже в те времена я всегда рассчитывала свой бюджет на хорошее спиртное. Ну попробовала уже и болгарские вина, и армянский коньяк. Но взрослеть я хронически не хотела. А при включении взрослых мозгов, можно было просто прижаться к какому-нибудь состоятельному мужику и не искать работу. Но я боялась взрослых мужиков и отношений. А еще боялась забеременеть. Поэтому жила целкой патриоткой, пьющей на свои деньги.

Да, иногда случались рестораны и знакомства. Я могла даже напиться, но в самый ответственный момент я умудрялась скрыться, и потом тот ресторан месяца три обходила десятой дорогой. И вообще тогда я поняла, что лучше лошки ровесники, чем дяденьки, которые хотели не только выпить и потанцевать. А вот про алкоголь я тогда еще ничего не поняла, а зря. Потому что перспектива выпить уже повышала мне настроение.

Дальше был учебный год, знакомство с однокурсниками, сближение. И тех, кто был не знаком с действием алкоголя было очень мало. Кто-то мне написал, что у меня было маргинальная семья и такое же окружение, думайте, как вам удобно. Я так не думаю. Во-первых тогда такого понятия не было, а во вторых я была частью советского народа, частью, а не исключением. Мы даже преподавателям в качестве презента несли бутылки, а не книгу, лучший подарок.

В те времена вечеринки стали случаться уже в общежитии. Вахтёры на это дело смотрели сквозь пальцы, а мы старались не выходить за рамки. Но субботу мы ждали с предвкушением радости и свободы, именно так. Конечно, я сейчас пишу это, осознав все свои чувства и эмоции по поводу тех событий. И да, не важно, где предполагалась вечеринка, в кафе, или общаге, радость была вполне предсказуемой и яркой. Это уже зависимость постучалась в мозг. Но тогда об этом даже мыслей не было.

Деньги в то время у меня уже были на постоянной основе, как-то научилась их добывать. Была другая засада. Иногда мы не могли достать живительной влаги в магазине. Что поделать, такой у нас был город. Можно было пойти в кафе или в ресторан, при определенных навыках это было возможно, но для того, чтобы там провести время, нужно было по минимуму три рубля. Не все студенты могли себе это позволить. Но я уже тогда не очень любила спонсировать безденежных. Поэтому в общепит с компанией не стремилась.

В таких случаях однокурсники отменяли вечеринку. И это было привычным. И хоть тогда, как я сейчас понимаю особой завязки на алкоголь еще не сформировалось, но все равно наступала какая-то лёгкая грусть. Теперь я понимаю, что организм так реагировал на отсутствие моментальных дофаминов. Но юношеская психика, она очень подвижна, поэтому моментально умудрялась переключаться на что-то другое.

Вот если бы в то время я понимала, что творю, я бы ее переключила раз и навсегда. Но в те чудесные времена алкашами считались только те, кто прогуливал работу, каждый день валялся в канаве, и утром искал опохмелку. Те, кто пил культурно, в ресторанах, в кафе, в компаниях, таковыми не считались. Потому что пили культурно, и не важно, что пили каждый день, и на работе до обеда страдали от понятного недомогания.

Ой, простите, забыла про особо любимое мной мероприятие, колхоз. Мы туда попали через неделю после начала учебного года. Почему через неделю? Потому что организационные вопросы. Пока иногородние подъехали, пока получили учебники и вникли в суть нашего присутствия в институте, пока договорились с сельхозпредприятиями. Все это требовало времени. А еще в те времена никто никуда не торопился.

В общем, примерно через неделю, мы попали на бурятскую землю, в район Усть-Орды. Деревни там назывались по-разному, Олой, Харат, Базой. Но суть была одна. Нас расквартировывали либо в общагах, либо в старых школах. Сопровождали нас молодые преподаватели или методисты, которые еще вчера были студентами. В общем компания была вполне однородная. А что было в сумках у этой компании, вполне можно догадаться.

Спиртным запаслись все. У кого не было возможности купить это, везли с собой деньги. И мы, погрузившись в пять автобусов, четко знали, чем займемся уже этим вечером. Может, конечно, кто-то мечтал и об объятиях и поцелуях, но основные разговоры были о предстоящей вечеринке. Потому что. Потому что эти мысли, даже мысли об этом, делали нас счастливыми.

Ну сначала хочу сказать, что молодой организм, это такая система, которая регулируется во все стороны. Потому что, не смотря на то, что мы там делали, и какой опыт получили, не все это понесли по жизни. Потому что в тот момент ты еще можешь сделать выбор. Реакция на алкоголь есть, но ведь и соображение тоже есть, жалко, что не у всех. Да никто в молодости и не думает о том, что эта гнусная привычка пойдет с ним по жизни.

Ну а нас расселили по комнатам, которые различались по половому признаку. Кровати были с панцирными сетками и с уставшими матрацами. Но мне в тот момент все было хорошо. Вернее хорошо, что не деревянные нары в два этажа. После расселения было собрание. Там нам рассказали, что мы будем делать и как жить. И после этого отпустили отдыхать. А планы на отдых у нас были.

Дискотеку мы устроили в поле, кто-то прихватил магнитофон с батарейками. Пили все, что было. До скольки мы там скакали, как бешеные верблюды, не помню. Очнулась утром, в собственной койке, как дошла тоже не помню. С похмелья я тогда вообще не болела. Два стакана воды и как новенькая. Стою у правления. Мало нас собралось, бодреньких и живеньких. Нас отправили на работу, а остальных пошли собирать по полям и кустам.

Работа была уморная. Кто это придумал, я не знаю, но он был большой юморист. Нас заставили косить!!!! С тяпкой и граблями я еще бы справилась, но коса, это очень загадочный агрегат. Я честно попробовала два раза. А какой смысл, этому надо учиться. Но учиться косить у меня желания не было, вот совсем. Другой работы пока не предвиделось, поэтому мне пришлось раскинуть мозгами, как оптимизировать колхозный труд.

Я нашла мальчика Вову. Он был из деревни под Иркутском. Называется она до сих пор, Еланка. Вот он косил классно, свою норму он скосил до обеда. А я за этим наблюдала. Поэтому пошла строить ему глазки, это было не сложно. К двум часам была скошена и моя норма. Но было одно но. Вовик был старше. Он пришел в институт после армии, и ему мои глазки, конечно, нравились, да и я была в то время огонь. Но ему было нужно что-то посерьезней моих карих глазок.

Я тогда была совсем не готова расстаться с девственностью. Тем более, что кандидат был совсем не тот. Хотя парень был очень гарный. Высокий, один из главных параметров, крепкий, меня в легкую носил в обед до столовой, и симпатичный. Но мне он казался туповатым, ну хоть тресни. Опять же он хорошо косил, что-то нужно было делать. И уху сварить, и кастрюлю грязной оставить. И я старалась, как могла.

Днем я с ним не встречалась. Ну не то пальто. А вечером на дискотеке приходилось. И вот там он давал волю своим ручкам, и эти ручки надо было как-то нейтрализовать. И мы пили. Он больше, я меньше, в расчёте того, чтобы как-то дойти до кровати. Где заснет Вова, меня не касалось. Меня волновало только одно, чтобы он встал утром, и скосил наш участок. А уж три часа вечером я как-нибудь потерплю его ручки на своем теле. А ручки были очень даже ловкие.

Через несколько дней Вовчик понял, что я из команды Динамо. Да я это не особенно и скрывала. Просто я надеялась, что портвейн и самогон отобьют у юноши тягу к женскому телу. Зря надеялась. Одним прекрасным утром он еще до работы выловил меня в столовой, и пока мы шли к своему сенокосу, просто завалил меня в кусты. В тот момент я поняла, что до греха два шага. И самое обидное было то, что я не хотела грешить с Вовой!

Я тогда ни с кем не хотела грешить. Не готова я была к этому. Но ловкие руки косца искали доступ к моему телу, и у него это получалось. Ну не орать же мне на все поле, что меня девственности лишают. Там в тот момент до фига было народу вполне довольного этим процессом. Меня бы и не поняли, и на смех подняли. Ведь на вид то Вовка был парень хоть куда. А мозги в этом деле не нужны.

Но я не хотела ни с Вовой, ни в кустах. Поэтому я вывернулась из под него, подскочила и понеслась к правлению колхоза. А куда еще нестись? Там можно сделать вид, что пришел по делу, и хоть как-то пересидеть. Вовка не собирался уступать и топотал за мной. Не шаг в шаг,конечно, но падать мне было нельзя. На бегу я оправляла свой внешний вид, чтобы нельзя было догадаться, что меня по кустам таскали.

Вот дверь правления, вот приемная, куда дальше. Я заскочила в дверь, на которой было написано Бухгалтерия. Я успела заскочить за эту дверь, сесть на стул и состроить умное лицо. И тут же хлопнула дверь, которую открыл Вовик. В бухгалтерии сидела девушка неизвестного возраста, солидных габаритов. Она сначала подняла на меня глаза, потом услышала, как заскочил Вовка и спросила безучастно: "А что не дала то? Жалко,что ли?". Я офигела: "Не хочу. ". На что мадам ответила: "А я бы дала, но никто не просит. "

Меня отпустило, я поняла, что никто меня гнать отсюда не будет. Но как отблагодарить эту русскую колхозницу? И тут я увидела у нее на столе счеты, арифмометр, и бланки отчетов. Мама то у меня бухгалтер была. Я встала, подошла к столу и поняла, что отчет вообще не клеится: "Что не получается? Давай помогу. "

–Правда? А ты умеешь?

– Ну попробовать то можно

– Попробуй, пожалуйста. На век должником твоим буду!

– Да не надо, я так попробую.

С циферками у меня всегда все было хорошо. И отчеты за маму в ее товарно- расчетной конторе, я научилась писать лет в четырнадцать. Тогда же освоила счеты и арифмометр. У мамы были отчеты по углю, по мазуту, по соляре. А здесь пока лежал отчет по комбикорму. Минут десять я понимала, что к чему, и еще минут десять писала и считала.

– Все, готово!

– Правда?

– А зачем мне врать?

Она схватила отчет и выбежала за дверь. Вернулась она через пять минут. Счастливая, с блестящими глазами. Она открыла сейф и достала болгарскую Славянку. Ни фига се! Откуда такое богатство в колхозе?

Ну как вы догадываетесь, день и вечер у меня удались.

Вот так я прижилась в бухгалтерии. Лида, девушка, которая там работала, или вернее, пыталась работать, вообще была не в ладу ни с циферками, не со своей профессией. Кто ее туда посадил, мне неведомо. Мне ведомо то, что она целыми днями смотрела в сводки и в бланки отчетов, и не знала, что с этим делать. Черт знает, вообще никому не нужны были эти отчеты, или как.

А мне наоборот с этим повезло, со всех сторон. Во-первых, я переехала жить к Лиде, она жила одна, вернее с бабушкой, в огромном пятикомнатном доме. Родители ее были на заработках, на Севере. Лиде было всего двадцать два, а выглядела она на все тридцать. Конечно, из-за веса. Но тогда я даже не догадывалась, что толстеют от того, что жрут без границ. Я верила в широкую кость и сочувствовала Лиде.

Насколько беспутой она была в математике и бухгалтерии, настолько хорошей она была внучкой и хозяйкой. До сих пор я уверена в том, что я видела самый идеальный огород в моей жизни, и самый уютный и гостеприимный дом. Лидка умела все. Вязать, шить, вышивать, готовить, банки крутить, стряпать, это была ее стихия. Богато накрытый стол, почти все свое. Держали корову, двух поросей и кур. Вышитые занавесочки и скатерти, самовязанные половики на полу, вышитые полотенца, я от этого умирала!

А она умирала от того, как я писала отчеты. За один вечер, поняв суть, я за свою колхозную ссылку написала ей все отчёты, с нового года по сентябрь. Хорошо, что она была очень аккуратной и все сводки у нее лежали стопочками по датам. В общем, жизнь у меня с того дня удалась. Был один минус. Вечером мы прибухивали. Самогон, наливочку, настоечку, и даже бражечку. Лидка все это делала сама.

Вечером мы приходили с работы, меня садили на почетное место, и я ждала, пока Лидок провернёт все домашние дела. У нее это получалось очень ловко. А потом она накрывала стол, и мы садились выпивать. Выпивали до средней степени опьянения и шли на танцы. Зато на танцах нам было весело так, как никому. Тряслись мы там, как в лихорадке, и прыгали, как кенгуру. Домой я шла под охраной Лидки. Никому даже в голову не приходило пристать ко мне.

И вроде все хорошо. Но сейчас я понимаю, что тогда я радовалась каждому вечеру, потому что вечером был алкоголь. И с алкоголем было в разы веселее. Хотя до хронической стадии было еще далеко, но мозг уже знал, как получить мгновенную радость, не напрягая себя и окружающих. Жалко, что мы с Лидкой не знали, чем чревата эта мгновенная радость. Да и вообще тогда никто не думал в эту сторону.

А в деревне эта мгновенная радость была очень популярна. Я сужу по тому, что видела на танцах. А танцы председатель колхоза, с тех пор как мы приехали, проводил каждодневно. Благодарность, так сказать. Потому что не смотря на нашу молодость, в наших рядах было очень много хороших специалистов. Вон даже для меня, дело нашлось. А уж парни после армии, и технику знали, и строительными специальностями владели. А председатель был не промах, всех пристроил по талантам. Это первую неделю мы муйней занимались, а потом все работали на пользу колхоза.

А вечером все бухали, и шли на танцы. И так каждый день. А пробыли мы в этом колхозе до снега. Только снег и разлучил нас. То есть у меня лично было два месяца пьянки, а мне было семнадцать лет. Хорошо это или плохо? Но я думаю, если бы этих пьяных месяцев не было, что-то бы в моей жизни сложилось по другому. Хотя сожалеть, смысла нет. Кстати, Лидка на танцах познакомилась с парнем из нашего института. Пригласила его в гости. И он стал захаживать к ней. Сначала раз в неделю, потом ездил из города, а потом они поженились. И так бывает. Вот и попросили. И нашлось кому дать.

Институт принял нас в свои объятия повзрослевших, помудревших, новых. Теперь мы были родными и в субботу вечером собирались в общаге. Нет, не на танцы, просто прибухнуть, поговорить по душам. В основном, девчачья компания. Винишко расслабляло, делало нас доверчивыми. Так через неделю после колхоза стало известно, что трое из нас беременны.

Для меня в то время, это было самое страшное. Все три девчонки сообщили, что все случилось по пьяни, и рожать конечно никто не хотел. Потому что на трезвую голову контакт с папиками деток, будущих деток, не складывался. Нужно было срочно искать, кто и где избавит девок от приплода. Как ни странно, спасителя нашла я. Отец одной из моих бывших одноклассниц был тем, кто нам был нужен.

Все прошло удачно. Но для меня это был хороший урок. С тех пор, если я шла на гулянку, я одевала пояс верности. Знаете, наверное. Помните, наши советские колготки, не важно какие, постоянно слетали? Держалка нужна была? Так вот, поверх колготок я одевала старые растянутые плавки, и еще подвязывала их каким-нибудь шнурком, потуже. Добраться было сложно. Но попытки были.

Алкоголь стал напитком выходного дня. Раз в неделю. Мы готовились к этому вечеру, покупали напитки, готовили закуски. В субботу общага превращалась в обитель радости. Чтобы вахтеры не бузили, им мы тоже наливали. Естественно было весело. Сначала мы объединялись комнатами, потом коридорами. А в итоге кто-то уединялся парами. Благо, контакт с гинекологией был теперь прочный.

Если вдруг по какой-либо причине гулянка отменялась, накатывала тоска. Это зависимость так стучалась в окошко. Скромно, неуверенно, просто пробовала свою силу. Силы было мало. Потому что если пару недель не было наших пьяных сходок, то все устаканилось и на трезвую голову. Находились занятия, люди, интересы, и забывалось о том, что можно развеселиться с одной рюмашки.

Но когда вдруг кто то что-то снова организовывал, объединялись все моментально. И как я сейчас понимаю объединяющим началом именно в тот момент, был алкоголь. По интересам мы не объединялись с такой скоростью, требовалось время, условия. А если дело касалось рюмки, все обустраивалось волшебным образом. Нет, алкашами в ту пору нас нельзя было назвать. Просто мы постигали азы.

В итоге каждый выбрал для себя. Ведь люди разные. Кому-то не нравилось состояние на следующее утро, кто то умудрялся периодически беременеть, кто то находил приключений на свою пятую точку. Поэтому все делали выбор, продолжать это или завязывать. Отколовшиеся и ушедшие от этой радости были, но не очень много. И большинству они казались чудаками. Потому что тогдашние гулянки, даже с приключениями, мы не считали чем-то из ряда вон. И так все продолжалось до самого диплома. Но у меня была своя дорога.

Ну сейчас то я совсем взрослая и много повидавшая. И себя в том числе, во всяком разном виде. Много ли нас осталось тогдашних мальчиков- девочек? Единицы. Но многие до сих пор в теме. Я не осуждаю, это же личный выбор каждого. А в основном то уже нет многих ни в теме, ни без темы. Все, закончился калейдоскоп жизни. Я о своем опыте буду сейчас говорить, ну, потому что я жила эту жизнь, и я, слава богу, жива.

Я про подружек своих из того времени говорить буду. Потому что разные они были, эти девчонки. Кто-то принципиально не хотел пить, не знаю почему, это была их позиция. Не буду и все. А были те, кто ни в чем себе не отказывал, и в спиртном тоже. Самое обидное,наверное было то, что меня не коснулось, беременности в колхозах, в общагах, после вечеринок. По разному они заканчивались, кто-то абортировал, кто то рожал, знаю такую одну. Почему оставила ребенка тоже не знаю. Живы до сих пор, и мама, и дочь. Это единственная ее дочь. Есть даже такие, кто после таких залетов поженились. Ну в нашей местности, и в наши годы, так положено было. Сейчас не могу сказать, хорошо это или плохо, а в молодости мне это не нравилось.

Многие профессии подразумевали выпивку, наверное, сами знаете какие. На меня, например, сильно повлияла советская торговля. Я расскажу еще про это. Вот те, кто пришел туда молодяшками, тех уже нет. Сейчас старалась вспомнить хоть одну, не получилось. А те, кто пришел туда осознанно, уже со своими работающими мозгами, те как-то регулировали движение. Пара дам из той жизни до сих пор живы, хотя уже за семьдесят, сумели договориться с алкоголем.

Но умерших, да в самом рассвете сил, больше. Ведь умирали не только от алкоголизма, но и от катаной водки, от пьяных разборок, замерзали пьяные в сугробах. Разные последствия были, причина одна, алкоголь. Но мы тогда не проводили анализ, некогда нам было. Умер, или умерла, значит судьба такая. Обидно, что дети без матерей оставались. А это сразу другое направление, потому что детям нужна мать. Но мамки любили выпить.

Таких красоток было в моей жизни двое. Обе оставили по трое детей. Выжили только старшие. Вернее, не выжили, а с жизнью справились. Младшие отправились по наклонной, на трассу и в тюрьму. И это же не есть хорошо. Ведь живые же люди. Я не говорю про тех, кто пил два раза в год шампанское, я говорю про тех, кто серьезно усугублял, с молодости. Очень мало женщин могут регулировать этот процесс.

Ещё двоих знаю, которых мужья забили. Не убили, а забили. Постепенно поотбивали все органы. А пили на пару с мужьями. И ушли девочки рано, тоже до сорока. Почему про девочек, так я сама девочка и мне повезло. Я реально так думаю. Повезло в том, что осознала, в том, что мозги включились, и в том, что получилось. Конечно все по-разному смотрят на эту проблему, а я смотрю глазами прозревшего алкаша.

Потому что видела эту жизнь и пьяными глазами и трезвыми. Это две разные жизни. Вот на днях же кто-то написал в комментариях, живёшь ты правильно, но скучно, не может трезвая жизнь быть веселой оказывается. Но есть большой плюс у моей трезвой жизни. Эта жизнь продолжается. А веселье, оно у всех разное. У меня особый случай, я не борюсь, как большинство с желанием выпить. Я просто потеряла интерес к этому.

Может поэтому я и восхваляю трезвую жизнь, потому что нет борьбы за эту трезвость? Мне не нужно держать себя в руках, избегать пьющие компании. У меня все ровно, я не хочу. Я просто не хочу пробовать алкоголь. Все, цистерна выпита, я удовлетворена, и спокойна. Нет у меня тоски, сожаления, срывов. Поэтому думаю так. Сегодня. Завтра будут другие мысли.

Теперь уже не буду цепляться за объекты, буду рассказывать, что эти объекты привнесли в мою жизнь для развития алкоголизма. Ну институт был самый безобидный, кроме как в колхозе я нигде до беспамятства не напивалась. Принимали, почти каждую неделю, но в меру. Я про себя. Потому что общага, она общага и есть, разные там были персонажи. Некоторые просто пообщаться приходили.

А вот дальше уже пошли профессионалы. Потому что я в магазине увидела пальто за 875 рублей. Все, свет померк для меня без этого финского пальто. У родичей я даже спрашивать про него не стала. Пошла сама думать эту думу. А что можно придумать, если нужна целая тысяча? И чем быстрее, тем лучше. Работать надо идти, вариантов нет. Я тогда даже не думала о том, где меньше, где больше платят.

Я думала о том, куда на работу ближе ходить. Магазин номер девять Левобережного пищеторга. От моей двери до его двери тридцать шагов. Я пошла на разведку. Учеником продавца за 72 рубля, да хоть завтра на работу выходи. И я вышла, когда медкомиссию прошла, и с институтом все утрясла. На третий день мне налили. Не вино, не пиво. Водку в чайную чашку и заставили пить за прилавком.

Непьющих там не было, от слова вообще. Пили кому, где и как удобно, и напитки выбирали подходящие. Но коллективное бессознательное почему-то решило, что всего лучше водка. Поэтому это был приоритетный напиток. Но при случае не гнушались ничем. Там пили каждый день. Но в течение недели как-то можно было отказаться, но когда сдавали смену пили все. Домой идти не могли, уезжали на такси.

Вот оттуда я начала приходить всякая, и чуть-чуть подвыпившая, и просто на бровях, а бывало и приносили на руках, благо, нести всего тридцать шагов. Меня это вообще в ту пору не напрягало. Все пили, я пила. Но большинство болело с похмелья, а я нет. Здоровенькая была, не испорченная. Водички утром хлебаешь из-под крана, а она такая сладкая!

До сих пор помню вкус той воды. Во взрослом и пьяном виде часто ее вспоминала. Сильно хотелось, чтобы с похмелья два стакана воды помогали. Но так бывает только в молодости. Опять же только за себя говорю, может кто-то до сих пор водой опохмеляется. В общем, я зарабатывала на пальтишко и привыкала к возлияниям. А так как торгаши в то время были самыми крутыми, их поведение никто не осуждал, и я маленькая девочка, считала, что так и должно быть.

Магазин был школой алкоголика. Там я научилась пить все. Коньяк, водку, настойку, вино. Если не злоупотребляла, последствий не было. Но частенько был перебор. Но рядом то были такие же юные алкашихи, поэтому никакого стыда мы не чувствовали, а угрызений совести, тем более.

А следующий объект был самый важный в моей жизни. Охрана. Пятая команда военизированной охраны ВСЖД. Какого чёрта я туда попёрлась?

Было несколько причин. Моя мамуля сдала в эту организацию мою любимую собаку, первая. Учась на охотоведении, я должна была иметь опыт в профильной профессии, сюда я шла кинологом, это вторая. Ну и получка здесь была не хилая, тоже имело значение для меня. Конечно, доход общий ожидаемо был меньше, чем в магазине, но пальто то я уже купила.

Кинологи были в той системе отдельной кастой, мы были неприкасаемые, нас не гоняли куда попало, нас лишний раз не трогали, я даже сейчас не понимаю, за что нам вообще деньги платили. Ведь как минимум мы получали триста, а как максимум четыреста. Наше рабочее место было отдельно, в питомнике, и кто хотел нас увидеть вынужден был или идти к нам, или вызывать нас по телефону.

Но я-то не про это, я про алкоголь. Нас было четверо, и все мы были молодыми. Самому старшему было двадцать восемь, а старшему кинологу , двадцать четыре. И мы жили отдельно, как вы поняли. Еще к нашему славному собачьему коллективу прибавлялась повариха Клавка. Почему Клавка, а не Клава? Ну вот так она выглядела. Было ей тогда тридцать три года, и она была прожженым бухарем. Уже прожженым.

Кроме нас в нашей команде были еще стрелки, тоже четверо, старшина, женщина лет пятидесяти, начальники караулов, четверо, и начальник команды, один. Вот такой сложился коллектив. И разделился по пристрастию к алкоголю. Четверо стрелков и четверо кинологов уверенно принимали на грудь. И что самое удивительное, иногда к нам присоединялся начальник команды!!!! Это было удивительно.

Начальники караула были серьезными , но скучными дядьками. А старшина была старой девой. К алкоголю они относились отрицательно, и сейчас я думаю, что только на них держался порядок в команде. Ну догадываетесь почему, потому что не фиг с нами пить. Уже после первого возлияния мы на тебя, дорогой начальник, положили или поклали. Какой ты начальник, если пьешь с подчиненными? Вот так.

А мы все пили, не на смене, нет, на смене было табу, нам выдавали оружие, а это , как ни крути , ответственность. Но вот заканчивалась смена, и кто то был свободен, просто, как птица. И может быть и не было бы такой идеи выпить, но. Кругом лилось вино. И не какое нибудь фуфло, а вино хорошего качества. Знаете откуда оно у нас было? Может кто помнит такое понятие "яшки". Кто это такие? Это азербайджанцы, которые везли в Иркутск вино в цистернах.

А цистерны стояли в границах нашей ответственности. Мы за свою смену мимо их цистерн раз двадцать проходили. Ну догадались? Нам платили за присмотр, нам и стрелкам. Платили натурой, вином. Зато к их бочкам никто не подходил. Потому что все знали, что их крышует охрана, которая появляется неожиданно и с последствиями. Мы отрабатывали вино, хотя никто из нас не понимал, а на фига оно нам. И без него вроде было хорошо.

Первый раз я столкнулась с этим вином , наверное , смене на пятой. Кинолог приходил на развод в 7.30, получал оружие, и шел к себе в питомник, затапливать печку, в которую был вмонтирован собачий котел. В девять часов приходила повариха, и водичка в котле к этому времени, должна была кипеть. Я затопила печку, и пошла разнесла собакам завтрак. Когда я зашла в нашу избушку после обхода, в ней стоял стойкий запах винища.

Откуда? Ведь только десять минут назад здесь ничем не пахло. Надо отметить, что кроме котла была еще небольшая плита, примерно на три кастрюли и чайник. Иногда мы просто кипятили чай, а иногда варили себе еду, если было желание. Так вот, я как дура, стояла посреди избушки и не могла понять, откуда пахнет, это ведь питомник, а не винзавод или завод по розливу вин.

Минут через несколько я осознала, что все емкости, стоящие на плите, заняты вином. Они начали подогреваться и пошел запах. А еще вино было во всех ведрах, которые стояли в сенях. За ночь все подмерзло, а сейчас от печки все начало таять. Что делать, я не знала, мне было страшно. Вдруг сейчас придет кто нибудь из начальства, а тут такой аромат. Кто будет виноват? Тот, чья смена.

Я побежала к сменщику, Степе, у него была комната, на территории охраны. Заскочила к нему, глаза навыпучку, и почти в истерическом состоянии описала всю ситуацию. А Степан меня успокоил, объяснив, что все в курсе, и в течение дня все винище разберут, потому что кроме того, что его пьем мы, его растаскивают по домам, потому что вино хорошее, неразбодяженное.

Первое время я как бы удивлялась, а потом привыкла. И нам хорошо, захотели после смены выпить, в магазин бежать не надо. А Клавка, мало того, что синячила по стаканчику целый день, и домой себе еще наливала. В общем, все по взрослому. Можете не верить. Сама сейчас диву даюсь только от воспоминаний. Но из песни слова не выкинешь.

Но кроме работы была еще и просто жизнь. А молодость, что подразумевает? Конечно влюбленности и отношения. Но, трезвую меня мальчишки боялись, поэтому я сейчас вспоминаю все это и понимаю, что без горячительного со мной готовы общаться только единицы. Я имею в виду, общаться наедине. Пойти в кино, в парк, просто погулять. Но это были прямо уверенные в себе ребята.

Остальные, или общались со мной в компании, либо потихоньку спаивали. Сейчас вспоминаю те, компании, и смешно. Ко мне в гости, лет в восемнадцать, приходило человек по семь. Вот толпой для них , это было нормально. А как то пригласить хотя бы в то же кино, сложно. Мы и гуляли все вместе, я имею в виду праздники. Я одна, и человек семь парней. Признался в любви в том возрасте один. Не совсем на трезвую голову.

Еще четверо очень повзрослев, прямо лет до пятидесяти, рассказали почему они ко мне ходили. Нравилась я им. И до них даже не доходило, что я не понимаю их порывов. Не выросла я еще до любви. Ну а эти товарищи, такие же наивные, как я, устраивали праздники со спиртным, и довольно часто просто придуманные праздники, чтобы потусоваться со мной . Но я то была простая тогда и совсем недогадливая.

Вот смотрите, Степа, всегда готовый сблизится за счет алкоголя, еще компашка из семи человек, которые пытались провести со мной время с помощью горячительных напитков. В то же время появился Гена. Он был редким гостем по сравнению с вышеперечисленными, но он был, и приглашал меня не домой, а в рестораны. А в тех заведениях мне всегда нравилось.

И еще стоит уделить внимание одному товарищу. Звали его Вова, он ехал с Олимпиады80, к себе домой, во Владивосток, да и завис у нас в Иркутске. Познакомились мы с ним на танцах. И два раза в неделю он приходил ко мне в гости с гвоздиками!!!!!!! И двумя бутылками вина, под названием "Медвежья кровь". Но не ставить же бутылки в холодильник. И мы ее , эту кровь, выпивали.

И в те времена ни мне, ни тем, кто наливал, даже в голову не приходило, что ни к чему хорошему это не приведет. Да и не знали мы об этом. Взрослые же пили, и были веселы в этот момент. Значит никакого вреда от этого напитка быть не могло. Так самое интересное было то, что они даже не ругали нас за это!!! Ну хоть бы лекцию какую прочитали о вреде этой жидкости. Но они тоже не считали это вредным.

Если пересчитать тех, кто остался из той компании, лично встречала только двоих. Живы и здоровы. Одного жизнь заставила завязать еще в юности, второй заплатил за пьяную дурость годами жизни. Поумнели. Поэтому живы. Одного контролирует жена, прямо с армии. Слышала, что жив, а лично не видела.Остальные ушли, благодаря этому бальзаму. Ушли давненько. Царствие им небесное, хорошие были мальчики.

Ну и подведем итог перед главным переломом в жизни. Как то все вокруг располагало к этому, к питию. Не было буквально никаких ограничений, ни в обществе, ни в правилах торговли. То есть идти по улице в состоянии крайнего опьянения было не стыдно, а в магазинах спиртное мог купить даже ребенок. И это было реальностью в то время в моем родном городе. И никого это не смущало.

Правда были и собрания, на которых осуждали пьяниц, были еще вытрезвители, помните? А после этих вытрезвителей донос на работу, лишение премий и других бонусов и порицание общества! Хахаха. Тебя осуждало общество, которое само было не прочь набухаться. А еще были ЛТП, кто не знает, объясняю. Лечебно трудовой профилакторий, куда попадали лица, которые вели асоциальный образ жизни.

Что это, такой образ? Расскажу на примере Гены, он там был. Пьяненьким Гена был прямо каждый божий день. Но, вел себя прилично, потому что ему обязательно надо было охмурить какую нибудь даму. Причем не просто первую встречную, а ту с которой рядом было пьяно и комфортно. Потому что не любил он работать, совсем. Поэтому, Гена был асоциальным типом. И самое главное было не то, что он бухал, а то, что он не работал. Был тунеядцем. Вот это было недопустимо.

А если ты бухал до невменяемости каждый день, и при этом ходил на работу каждое утро, и делал вид, что работаешь, потому что какая работа после того, как ты вчера упился вдризь, это просто показуха. Ну помните фильм "Афоня". А вот если ты еще и не работаешь, и не просто так, а это твое решение, тебя надо перевоспитывать, поэтому тебе присуждают лечебно трудовой профилакторий. Да, это делалось через суд.

Сроки были разными. Смотрели на анамнез социальной жизни. Что там у тебя в прошлом? Смотрели трудовую книжку, судимости, семейное положение, образование, и наверное еще какие то маркеры были. Я, пишу о том, что знаю. Ну и вот , самый тяжкий случай. Судимость, трудового стажа нет, разведен, это надо просто выкорчевывать. ЛТП два года. Чем меньше минусов, тем меньше срок. Два года трезвости для алкаша, это же смерть!

Но когда я на старом канале писала про ЛТП, пришло много комментариев на тему, что они и там пили, им охрана носила по двойной, а то и тройной цене. Конечно там сложно напиться за такие деньги, но периодически устраивали себе маленький праздник. Я лично об этом ничего не знаю, ну нет у меня такой информации. Я знаю что туда попасть можно было на полгода, на год и на два. Трезвенников после этого заведения не видела.

Да и вообще в своей молодости я трезвенников встречала исключительно редко. Можно сказать и не встречала совсем. Можно конечно написать, что я жила в окружении маргиналов, но я так не думаю, а я девочка с аналитическим умом и хорошей памятью. И сейчас я не верю, что можно пить в меру. Да, в меру на людях, а дальше догоняемся до поросячьего визга. Так было тогда, у взрослых.

У нас маленьких еще не сформировались алкогольные привычки, и если бы кто то тогда хоть как то просветил и ограничил нас, все бы было по другому. Потому что тогда наш мозг был привязан только к одному алкогольному плюсу, моментальному удовольствию от рюмки. Но мы же были молодые, поэтому удовольствие мы искали много где. И если нас действительно что то интересовало, алкоголь уходил на второй план, а то и на третий.

Но все было так, как было. Поэтому я и считаю, что государство умышленно спаивало народ. Чтобы этому народу некогда было думать и размышлять.

А потом был поезд. Уже все я сказала про это. Да разумные и сами догадываются с чем можно сравнить ситуацию, когда тебя к земле прижала махина весом около ста тонн и крутит тебя и режет, а тебе всего девятнадцать лет и ты просто хочешь жить. Если хочешь жить, ты выберешься из любого болота. Но все мы разные, кто то поезд может победить, а у кого то мама жизнь ломает. Я победила поезд. Я тогда не думала, что будет потом.

На три недели я провалилась в небытие. Такой стресс для организма, это серьезное испытание. В общем реально я себя осознала, когда перевели в общее отделение. Вроде очухалась, вроде есть начала, вроде приняла себя такую. Осталось восстановить силы, выйти из больницы и найти себя в этом мире. Для этого надо чуть-чуть потолстеть и набраться сил. Для того, чтобы пойти хотя бы на одной ноге.

А тут, как специально, прямо напротив больницы, вино водочный магазин. Ну кто-то позаботился о нашем настроении прямо заранее. Ну и я уже рассказывала, что в той больнице все выглядело вполне прилично до шести часов вечера, пока на работе была дневная смена. Как только бразды правления принимали те, кто работает в ночь, начинался беспредел. Те, кто мог ходить, собирали деньги у страждущих и шли за живой водой.

Пили все. Больные, санитары, медперсонал, врачи. Если тебе ночью плохо, то никто тебе на помощь не придет, все пьяные. Мне налили в первый же вечер прибывания. Как сейчас помню, портвейн Три семерки. Сразу расступились проблемы, сразу забылось, что ноги у тебя нет и никогда не будет, мир засиял разными красками. Мне понравилось. Тем более с алкоголем я уже была знакома не понаслышке. А с учетом моей травмы мне требовалось для счастья всего два наперстка.

Но если бы пили только больные, было бы полбеды. Это в конце концов наш выбор. Но пил и медперсонал. Поэтому вечерние и утренние процедуры, то ли делали, то ли не делали, документы заполняли от фонаря, и ночью все были предоставлены самим себе. Хоть какая немочь навалится на тебя ночью, отмахиваться от нее ты будешь самостоятельно. Потому что врачи и сестры слегка пьяненькие.

К чему я это рассказываю? Ну для начала хочу сказать, что и там, за больничными дверями влияние алкоголя на мой мозг не прекратилось. Поэтому нейронные цепочки не пропали. И второе, конечно, хочу показать, как относились к алкоголю в той далекой стране. Просто относились. Как к товарищу и другу. Его не боялись, не было никаких предубеждений, а тем более информации о том, чем чревато потребление этилового спирта.

Мне писали девочки, что в гинекологии висели плакаты о вреде пьянства и алкоголизма. Это хорошо конечно. А еще они, наверное висели в вытрезвителях. А мне кажется, что это уже поздно. У меня есть одноклассница, сейчас она тоже трезвенница, по сроку больше, чем я, так у нее зависимость уже к двадцати годам сформировалась. Реальная, жесткая. И зачем эти плакатики тогда, когда поезд уже ушел?

С этого момента я перешла в другую реальность. Я находилась там, где лежат умирающие, к которым не допускают даже родственников. Они под присмотром, и тут то уж точно присутствует только то, что прописал врач. Все под контролем, потому что как-то надо выкарабкаться оттуда, куда попала. А алкоголь в этом деле не помощник, разве только для дезинфекции.

Но присутствовали медицинские наркотики, месяца два, через каждые четыре часа. Кололи мне их внутримышечно. Я до сих пор помню, как после укола омнопона, мир переливался разными красками, меня уносило в другую вселенную. Я не знаю, какой был тогда контроль и учет наркоты, но мне ее кололи даже на некоторых перевязках. В общем, так я познакомилась с наркотиками, но не понимала этого.

Очень мне повезло с лечащим врачом. Он прямо почувствовал, что пора завязывать, вообще. Не дозу уменьшить, а отменить для моей же пользы и отменил, все и сразу. Наступила истерика. У меня, конечно. Истерика, которая длилась неделю. Я не знала, что со мной происходит, мне просто было плохо. В сестер и соседок летели банки, кружки, даже судно. Но врач, лечащий, от него же все зависело, выстоял. Потому что много чего в этой жизни видел и знал.

Меня, как-будто перепрошили. Прожив все больницы, которые мне надо было пройти в этой жизни, я осталась живой, вполне функциональной, и забывшей о том, что на свете существует алкоголь. И меня бы тогда в нужные руки, или информацию в голову, может быть, я бы и пошла другим путем. Но. Нужных рук не было, информации тоже, зато была безысходность огромного размера, и те, кому казалось, что они меня поддерживают. Да, были такие люди. Мало, редко , но были.

Эти люди в те времена набирались силы, смелости и шли ко мне в гости. Да, и то и другое, очень было нужно. Потому что нельзя спокойно смотреть на человека, которого ты полгода назад знал совсем другим. Веселым, активным, позитивным. А все нет того человека. Вернее ты понимаешь, что человек то тот, вроде оболочка та, вроде имя не изменилось, только глаза у человека стали другие и настроение тоже. И конечно он, этот человек хочет казаться сильным , но в глазах отражается вселенское горе.

Вот такой тогда была я. Как ко мне идти в гости без бутылки? Ведь только взглянешь на меня и плакать хочется. А ведь пришли то не для того, чтобы плакать, а для того, чтобы поддержать. Поэтому несли с собой микстуру. И для себя, и для меня. Так было легче, всем. Отпускало напряжение, грусть , обида на жизнь. Появлялась возможность смотреть друг другу в глаза, хотя бы без жалости и сострадания. Отмечу один момент, он не в тему , но интересный.. Поддержать шли в основном мужчины. Женщины шли, чтобы посмотреть на то, во что превратилась красавица Галя.

Но я в то время уже иногда начала принимать алкоголь, как лекарство. Вот сильно плохо, а такое бывало очень часто, налью стакашек портвейна и выпью в растяжку. Тогда еще не было мне известно желание догнаться. Просто стакашек, и просто уснуть, отдохнуть от этого мира, расслабиться. А привычка то уже нарабатывалась. Маленькая такая, редкая, почти неслышная.

Сразу всем напомню, что все это будет писать Галя, бывшая алкоголичка, хотя бывших алкоголиков не бывает, ну в общем, Галя, хорошо знакомая с алкоголем. Еще это Галя прожила такую жизнь, что все уроки выучила в реале, а не по книжке, которая указана в заголовке. Ну и конечно подписчики канала, которые читают комментарии, поняли в честь чего я вдруг созрела написать посвящение одному из подписчиков.

Потому что живу очень давно и очень не скучно. Живу, а не бухаю втишь, доказывая сама себе что пью в меру. Библию я пробовала читать, раза три в своей жизни. Что могу сказать? Скучно, хоть цыган зови. Конечно, есть те, кому это произведение нравится, читайте себе на здоровье, я вам не мешаю. У меня другие приоритеты, поэтому Библия не моя настольная книга, и уже наверное ей не будет.

Еще есть те, кто всю жизнь читает только Библию. Я рада за вас. У вас очень ограниченный кругозор. Но это ваш выбор, и я его уважаю. Можете выучить эту книгу наизусть, если у вас нет более интересного занятия. А я знаю, что на свете есть другие книги, и очень много. Мне они нравятся больше, чем Библия, честное слово. И я не думаю, что в них меньше информации, чем в этом описании нравственных законов.

В принципе я не знаю о чем написано в Библии, мне это не нужно. Было бы нужно, прочитала бы, наверное. Но зато я прочитала 100500 других книг. И я уверена, что это полезнее. Сейчас вот читаю Хемингуэя. Тоже не очень заходит. Но заходит. А Библия не заходит вообще. Да и вообще, зачем среднестатистическому человеку читать Библию? Сейчас такое время, что можешь выбрать информацию по своему вкусу.

А сколько лет Библии то? Честно не знаю. Да и знать не хочу. Ее читали от скуки, от того, что читать было нечего, ну может дел других не было. Ну на мой взгляд это просто невозможно читать. Но люди разные, может кто то это читает, как любовный роман. Ну и ладно. А я считаю, что из Библии нужно знать две страницы. Десять заповедей, и семь смертных грехов, этого вполне достаточно, чтобы жить в этом мире.

Опять же, даже если вы не прочитаете эти две страницы, ничего страшного. Вам жизнь все это расскажет и покажет и донесёт в вашу голову по буквам и слогам. Первое время вы будете сопротивляться и орать, что все это ерунда, но пройдет время, и вы поймете, что все это, и заповеди и смертные грехи, это результат человеческих жизней, опыта, смертей, пролитой крови. И примите это, как данность.

А я считаю если человек говорит про меру, сами знаете какую меру, и одновременно про Библию, то что то вообще не совпадает. Вот я вообще сейчас ровно отношусь к огненной воде, никаких эмоций. Значит эти эмоции нужно в жизни ловить. Ловлю, как умею. А уж если у кого то есть Библия как настольная книга, то тогда есть вопрос, а чего в этой универсальной книге не хватает, если есть понятие в меру? Очень мне интересно, или пенис длинный или рубаха короткая?

Ну все, можно настраиваться и начинать новую жизнь. Но ты уже маленько свернул не туда. И понял, что боль можно приглушить иногда. Все-таки внутри тогда у меня сидела маленькая девочка, которая привыкла быть хорошей. И эта девочка понимала, что спиртное, это не правильно, вообще. И когда я решала, что мне нужно выпить эта маленькая девочка спорила со мной. Но все мы договариваемся с этим маленьким идеалистом двумя обещаниями. "Я буквально маленечко" и "все, это последний раз".

А еще эту девочку можно заглушить тем же самым портвейном. Вместе с болью. А я тогда глушила боль. Физическую боль. Кто здесь давно ходит на протезе. Я не про протез голени, который как сапог. Я про протез бедра. Кто в теме, тот знает, что такое встать на протез бедра и пойти. Первый раз в первый класс. Это сейчас я уйду на любом, на разряженном, на большем, чем мне нужно по размеру, на длинном, на коротком. Это часть меня.

Тогда ко мне старались приделать чужеродное тело, которое не вписывалось в мою жизнь, в мою функциональность. Это была не понятная мне деревяшка, и ее надо было освоить. И я осваивала, я же хотела ходить, жить полноценной жизнью, и как всегда, все идеализировала. А жизнь, она другая. Она иногда очень больная. И что я получила в тот момент, благодаря своему упорству? Раны и боль.

Это были такие раны, на которые было страшно смотреть. Опоясывающие вкруговую мой огрызок ноги. И кровяные слезы, можно сказать непроходящие. Потому что деревяшка была чужой. Это сейчас протезы с силиконовыми чехлами, это сейчас инструкторы по ходьбе на протезах, это сейчас ортопеды, обученные делать протезы частью тела. Тогда все было по-другому. Я и деревяшка, больше никого.

И еще выбор. Твой выбор, который поменяет твою жизнь, либо в худшую либо в лучшую сторону. Выбирай, никто не ограничивает. За выбор отвечаешь сама. Хорошо, что я была в компании таких же увечных, как я. Потому что, это был Иркутский протезный завод. А за окном были восьмидесятые, и где-то грохотал Афганистан. И те, кто не успел укрыться в той стране, были теперь рядом со мной и тоже учились жить по-новому.

А вечером, мы, все вместе лечили боль, лечебной микстурой. На костылях то мы все умели даже бегать. Поэтому сгонять до ближайшего магазина не составляло проблемы. Персоналу на нас было плевать. Даже для них мы были отбросами общества, у которых впереди ничего не было. Поэтому днем мы шагали до крови, до ран, до зубовного скрежета, до слез. А вечером пили.

Кто-то стал алкашом моментально. Видимо многое зависит от организма. А у кого-то осознание зависимости длилось десятилетиями, это я. Опять же меня в тот момент выдернули из круга единомышленников и замотивировали. Мотивация превратилась в мою суть, она проросла во мне.

Именно в те сложные времена, когда я оказалась одна в этом мире, я реально начала подглядывать в сторону бутылки с портвейном. Просто водка мне не нравилась. Что такое одна? Это то самое. Когда ты вышла в реальный мир и не знаешь, что делать. Вот и я сидела на попе и даже не знала, в какую сторону думать и как дальше жить. В современном мире тебя окружают какие-то люди из специальных ведомств, протезисты, иногда даже психологи.

Тогда не было никого. Я и мама. А что могла мама в той ситуации? Ничего. Она спасалась работой, это я сейчас так понимаю. У нее не было сил на меня, она растратила весь свой мощный ресурс на то, чтобы я просто выжила. И задача сейчас у нее была такая же, как у меня, удержаться на плаву. И она держалась, как умела. У нее даже не было советов для меня, а у кого они были? Это сейчас много советчиков, да и то только потому, что никто не был на моем месте.

Да еще все так чудесно развивалось, что мне отказали в протезе, и это был вообще тупик. Даже стремиться не к чему. Просто прими то, что твоя жизнь закончилась прямо сейчас и не будет ничего того, о чем ты мечтала. Хоть и не мечтала я особо не о чем. Но протез, мне казалось, очень улучшит мою жизнь. А тут и это отобрали. Хорошо хоть были врачи профессионалы, которые умели дарить надежду.

Но уровень моего эмоционального состояния был прямо на уровне глубины Байкала, причем со знаком минус. Но его можно было поменять с помощью крепленых напитков. Тогда я еще это не осознавала, но точно никогда не отказывалась от предложенного. И сама в те времена за спиртным не ходила. Догадываюсь, что было две причины. Стыдно, да стыдно было выходить на улицу, и еще тогда жалко было денег на это. Еще жалко.

Врачи приложили свое умение, и я получила доступ к протезированию. Но в больнице случился казус. Шов мой после операции, не хотел заживать. Ну, потому что. Было два варианта решить эту проблему. Ну это я сейчас вижу, что тогда я уже свернула не в ту сторону, и критическое мышление ослабело. Так вот, первый вариант, это написать заявление и уйти из больницы, а второй вариант напиться, и быть выгнанной за нарушение режима.

Я выбрала второй. Почему? Потому что там кроме выписки было еще быстрое удовольствие, моментальный кайф. Это был маркер. В то время уже нужно было обратить внимание на собственное поведение. А мне было не до поведения. Я тихо начинала понимать, что от этой жизни можно иногда убежать. Хотя бы на время. Ну не нравилась мне моя жизнь. А вам бы понравилась? Не думаю.

Зато я сейчас, пройдя этот путь мелкими шагами, и осознав каждый свой шаг, я поняла, что вот в этот самый момент надо задуматься, пока еще не сформировалась зависимость. А зависимость она возьмет вас в плен со всех сторон, не обращая внимание на то, что кричат окружающие. Поэтому, если привычка к принятию горячительных напитков потихоньку входит в вашу жизнь, то проблема одна, вам не нравится ваша жизнь. Но вы себе врете и вам стыдно. Заглушить стыд помогает рюмка. От которой пока еще можно отказаться.

Но вдруг солнце вышло из-за тучи. Очень неожиданно для меня. Это я про него, про Геннадия. Потому что он меня замотивировал встать на протез мгновенно. Потому что одномоментно утащил в ЗАГС. Я не хотела идти в это заведение, на собственную свадьбу на костылях. Стремно. Поэтому я вывернулась наизнанку, чтобы у меня все получилось. Я,честно говоря до сих пор не знаю зачем ему была нужна одноногая грустная девочка. Зато я реально знаю, как на него со всей силы давил социум. И по пути вспомню нелюдя Витю. Оба они пережили это давление со стороны наших добрых советских людей. На это нужна была сила. Где-то они ее нашли.

Только, ребята, не надо мне сейчас писать опровержения моей версии и рассказывать про хороший советский народ. Вы же не были на моем месте. Если бы то общество хотя бы чуть-чуть, хотя бы слегка поддержало меня, хотя бы просто перестало в меня тыкать пальцем и навешивать ярлыки, я бы не пошла по легкому пути алкоголизма. Ведь алкоголем я в том числе закрывалась и от всевидящих глаз, и от злых языков, и от всеобщего осуждения. Ведь это было любимое занятие в той стране, затоптать упавшего. Не надо слов. Я это прошла.

Ну а Гена в тот момент оказался ангелом спасителем. Я не знаю, откуда у него были такие черты характера. Но он до свадьбы даже не пытался приблизиться ко мне. Хотя я бы в тот момент не стала выеживаться и строить из себя целку патриотку. Мне тогда очень нужно было осознание того, что я кому-то нужна, что я желанна, что я такая же, как все. За это я ему буду вечно благодарна. В очень сложный момент он дал мне и внимание и поддержку и тепло, и заботу. И какое-то время я в этом просто купалась. Жаль, что мало. Но я в это время менялась и набиралась сил.

Этот же романтик и подавал мне рюмку. Пусть не каждый день, а раз в неделю, но это было. А потом он привнес в мою жизнь такую боль, что я сама стала глушить ее спиртным. Тогда я поняла, что есть боль больнее самой больной. Это тогда, когда душу рвут на куски, или режут, и еще есть много способов поранить эту самую душу. С тех пор я никогда не сравниваю эти две боли, смысла нет, душа болит намного дольше, и лечить ее нечем. Вернее, есть одно лекарство, но оно опасно. Но я его уже впустила в то время в свою жизнь.

С Генкой пошел прогресс. В тот момент зависимость начала формироваться. Потому что мы жили вообще не скучно. Ругались, обвиняли друг друга, потом мирились. И все это сопровождалось застольем. Не важно, в больших или малых количествах. Но я думаю три четыре раза в неделю мы припадали к этому источнику. Генка то уже тогда был готовый алкаш, и тренировал меня. От него нельзя было услышать приглашение в кино или погулять, зато приглашение в койку и к столу, запросто. Вот я и привыкала и к тому, и к другому.

А веселье наше продолжалось восемь месяцев. Наверное, я уже тогда стала готовым алкашом. И вообще тот период времени, был периодом разочарований. Я разочаровывалась во всем. Розовые очки бились одни за другими. Люди показывали себя с очень нелицеприятной стороны, пропадали друзья, обнулилось понятие дружба, жизнь оказалась совсем не сказкой, тот кого ты считала родным, был даже не двоюродным, а чужим. Господи, воля твоя, сколько же сил на это надо! А где их брать эти силы, когда ресурс закончился давным-давно?

И я уже начала прибухивать самостоятельно, без Гениного предложения. Единственное, что тогда показывало, что я еще не потеряна для общества, это две приметы. Я не начала еще пить в одиночку, и утром не опохмелялась. При любой вечерней дозе, мне было утром комфортно. Никаких похмельных синдромов еще не присутствовало. А тяга к напитку, который стал любимым, появилась. Это было печально, но я этого не осознавала.

А потом был развод. Я сама побежала разводится, я не могла это больше терпеть. В статусе жены я не понимала измен, и присутствия посторонних дам. От этого, душа не только рвалась на куски, но просто медленно выгорала. Внутри было больно, там постоянно пекло. Помогал алкоголь. Хорошо хоть в то время дозы были мизерные, мне хватало для облегчения буквально чуть-чуть, и я успокаивалась.

Отойдя от Геннадия, и снова оказавшись свободной от каких бы то ни было обязательств, я не сильно себя сдерживала. Я не отказывала себе ни в чем. Ни в мужчинах, ни в алкоголе. Я не знаю, что чувствовали советские молодые люди, ложась в койку с посторонней дамой, а я в таких случаях чувствовала стыд. Меня же мама не предупреждала о том, что гендерные отношения, это просто жизнь.

В моей молоденькой головушке засел девиз- один на всю жизнь. Я чувствовала себя виноватой в том, что развелась, в том, что люблю делить койку с мужчиной, и в том, что эти мужчины меняются в этой койке периодически. Поэтому общение с мужчинами обязательно сопровождалось спиртным. Да парням тоже было стыдно. Но им скорее всего было стыдно за то, что они вообще в этой койке ничего не умели. Поэтому они принимали для смелости.

Ну конечно это было не каждый день, но однозначно присутствовало в жизни. Поэтому мозг не успевал забыть про мгновенный кайф. Сам он его тогда не требовал, но если маячила перспектива, то очень радовался, заранее. Отвлекала от алкоголя учеба. Она меня местами поглощала, как болото. Любила я погрузится в пучину неизвестной мне информации. Но я была не одна в этом мире.

И периодически откуда-то выскакивали вечеринки, междусобойчики, посиделки. А если вдруг организовывалась влюбленность и какое-то совместное существование, там однозначно присутствовал алкоголь. Я думаю, что он избавлял от страха. Молодые люди боялись реакции друзей и знакомых на меня, а я боялась того, что меня бросят. Хотя рано или поздно, все равно бросали, потому что муж жену любит здоровую.

Разрывы я тоже запивала. Больно, когда тебе семь раз на дню клянутся в вечной любви, а потом раз, и пропадают навсегда. Ну и особой болью были слова, которые говорили вокруг меня. Говорили так, чтобы я услышала. Про чужих не буду говорить. Моя двоюродная сестра в тот момент сказала моей маме: "И кому она такая нужна?". Это сейчас она мне боится лишнее слово сказать, а тогда, говори не хочу.

Но кроме сестры были соседи, приятели, просто люди, слова из которых лились рекой и ни одного доброго. Бывали периоды, когда запивала просто каждое слово. Не было у меня сил это терпеть. Ну и благодаря тому, что одной пить было не очень, вокруг меня присутствовали особи, которые были готовы выпить всегда. Или такие же несчастные, как я, у которых душа была хронически больна, или напрочь растерзана. Мы друг у друга были, как спасатели.

В тот момент я не свалилась в бездну только по одной причине, было то, что держало меня на плаву. Во-первых, это учеба, а во вторых, все таки надежда на то, что жизнь наладится. Но все-таки я уже свернула с хорошей асфальтированной дороги. Поэтому могла прибухивать неделю подряд. Нет не с утра до ночи, так я еще не научилась. Утром я жила трезвую жизнь, делала какие-то дела, а вечером прямо нажиралась. Мне не надо было много.

Мама моя многострадальная все это видела. Мой путь в никуда. А она была мудрой женщиной, и жизнь прожила интересную. Чем чреват алкоголизм она знала. Ей не надо было доказывать, что это болезнь, много в своей жизни она видела хороших и талантливых людей, которых сгубила эта зараза. Поэтому, глядя на меня, она понимала все, что со мной сейчас происходит, и что меня ждет в ближайшем будущем. Это сильно ее волновало. Какая никакая, а дочь.

Я не знаю, то ли к наркологам она обратилась, то ли кто то дал совет, то ли вообще левая информация была. Но информация была. И название таблеточек было "Тетурам". Ну это она мне после рассказала. А тогда мне было совсем не обязательно знать ни про таблеточки, ни про мамины манипуляции с этими таблеточками. Но для начала их нужно было достать. Потому что они могли отвратить меня от алкоголя.

Она достала. Упертая была женщина. И стала мне их подсыпать в еду. Умора. Я уж не знаю, кто ей дозу рассчитывал, кто советы давал, и как она на это решилась. Ведь последствий предсказать не мог никто. Но она решилась. Ну а я то была не в курсе того что со мной делают. То ли травят, то ли эксперименты ставят, то ли от алкоголизма лечат. Я жила дома. Значит ела и пила тоже дома.

А таблеточки толкли в ступочке, и добавляли во все, что стояло в холодильнике. В молоко, в сметану, в суп, в подлив, в котлеты, в соль. Смешно? Не знаю, но интересно точно. Так же не знаю, какой эффект у этих таблеточек, моментальный или накопительный. В какой момент они начали действовать? Я даже об этом не догадывалась. Я просто жила, и иногда выпивала. И кушала то, что стояло в холодильнике. И мне это не казалось страшным.

Зато реакция на тетурам была страшной. Кровь прилила к лицу, я покрылась красными пятнами, я задыхалась, сердце выпрыгивало из горла. Я испугалась. Со мной никогда такого не было. Но испугалась не только я. Испугалась и мать моя, женщина. Я была бордового цвета, хватала воздух ртом и держалась за сердце. Такого она не ожидала. Наверное думала, что все будет проходить по лёгкому.

Минут через десять ее накрыл этот страх. Она то знала, откуда у всего этого ноги растут. Но не предполагала, что все будет так страшно. И она вызвала скорую. Все-таки родная дочь умирает. Что говорила она врачам, я не знаю, скорее всего правду. Потому что, когда мне поставили укол, я просто заснула богатырским сном, поэтому дальнейшие симптомы действия тетурама прошли мимо меня. До утра я была в параллельной реальности.

Но моя первая реакция на таблетки, не остановила маму. Она сделала глубокий вдох и продолжила, продолжая все это сохранять в секрете. Ну а я то в тот первый раз даже не сопоставила что со мной происходит и от чего. Травма принесла с собой много сбоев в организме. Именно физических. Болезни налетали совсем непонятные и совершенно неожиданно. Поэтому я отнесла этот приступ к этим самым болезням.

Но страшно мне было ужасно. Вообще, когда мне сильно плохо, реально плохо, и я понимаю, что мое состояние не в моей власти, на меня почему-то накатывает страх смерти. Мне кажется, что я умру, прямо сейчас, не успев дожить свою интересную и единственную жизнь. Тогда так было, и два года назад, подцепив новомодную заразу, и лежа в постели, когда уже реально понимала, что надо звать врачей, я боялась умереть. Не хочу умирать, потому что.

И вот, пережив этот страх и приезд скорой, я замерла, просто так, ожидая последствий. И наивно думая, что это какое-нибудь рожистое воспаление, или какая-нибудь очередная пневмония, бутылку я от себя на время отодвинула, потому что отвлекает от наблюдения за собой. А мама перешла на более мелкие дозы тетурама. А сегодня я почему-то пришла к выводу, что у этого самого тетурама накопительный эффект.

В следующий раз я рискнула выпить недели через три. Но так как я еще не сопоставила стимул реакцию, и не выявила причинно-следственную связь, манеру пьянки я не меняла. Пила, как всегда, портвейн, по полстакашки, через полчаса. А куда торопиться то. Я же пью для удовольствия. Надо почувствовать тепло в желудке, потом, как это тепло разливается по всему телу, а потом уловить момент, как накатывает свобода.

В этот раз я не почувствовала ничего. Ни жжения в желудке, ни тепла, ни свободы. Сердце уже не стучало, как в прошлый раз, но красные пятна по телу пошли. В прошлый раз я не заметила какого они размера, а в этот раз у меня было время разглядеть. Пятнышки были крупными, лицо, например, краснело целиком, нога, от ступни до колена, живот по кругу. И все эти пятна горели, я это чувствовала.

И самочувствие мое было поганым. Мне после трехсот граммов портвейна должно было быть хорошо, а мне было очень плохо. Я убрала бутылку и пошла легла на диван. Кто пил со мной не помню, но он был безжалостно выгнан, потому что не могла я смотреть на его довольную рожу. Его то или ее мама тетурамом не кормила. Хотя в тот момент я еще не знала о маминых ноу хау.

Мои страдания по сравнению с прошлым разом были мизерными. Пострадала я совсем не долго. Без сердцебиения, без давления, без особого дискомфорта. Просто сплохело мне, я прилегла и заснула под одеялком. Анализа собственного состояния я не проводила. Привычки такой у меня тогда не было.

Переболев второй раз я все равно не соединила в одну цепочку принятие алкоголя и следовавший за этим дискомфорт, поэтому даже не задумалась в нужную сторону. А так как последствия были не очень страшные, решила устроить себе праздник дня через три. Опять же точно помню, что праздник был не с моей подачи, а кто-то куда то пригласил. И еще был там один момент, который удержал меня от пьянки, а проще сказать, ограничил ее.

На той вечеринке, если можно так назвать пятничное застолье, был юноша, с кем у нас на тот момент была связь. Миксовать мужчин и алкоголь не люблю. Потому что. Надо выбирать что-то одно. Я всегда выбирала мужчин. Это дело я тогда любила больше, потому что алкоголь еще не засосал меня, как болото. На тот момент я так думала. Но все равно граммов двести портвейна я приняла. Но в тот раз у меня не было времени наблюдать за собой.

А близкое общение, которое растянулось почти на всю ночь вообще отвлекло меня от дискомфорта, если он имел место быть в ту ночь. В общем, тогда я даже не почувствовала действия тетурама на алкоголь, и это было не очень хорошо, потому что отодвигало осознание того, что происходит. Вроде плохо, но непонятно от чего, сильно плохо, опять не понятно, а третий раз плохо не почувствовала.

А потом был перерыв. Не очень большой, но был. И вот после этого перерыва я серьезно решила насинячиться, не помню в честь чего. Но это было не дома. Начало меня скручивать после четырех рюмок настойки. Помните была такая гадость, под названием "Листопад"? Крепостью градусов тридцать? Вот после нее меня и начало заворачивать. Сначала кровь бросилась в лицо, а потом все по плану.

Обратится за помощью было не к кому. Всем весело, пьянка в разгаре, одной мне плохо, можно сказать, умираю. И все-таки я продолжала процесс. Пятая рюмка оказалась критической. Меня выкинуло из этой жизни. Не знаю из-за чего я потеряла сознание, помню, что меня колотило, как Каштанку на помойке. И еще помню, что ушла из-за стола в соседнюю комнату, на диван, села в уголочек и заплакала, так мне было плохо.

Очнулась или проснулась, черт знает, что это было, когда начало рассветать. Я лежала уже на расстеленном диване, кто-то позаботился обо мне. Раздел, уложил, одеялом закрыл. Как только свет позволил, я увидела свой боевой раскрас. Как бы это подоходчивей объяснить? Я была красного цвета, с редкими белыми пятнами. Меня накрыл страх. Это что, навсегда? И я вспомнила, как вчера ушла в параллельную реальность.

Я потихоньку оделась и ушла домой. Не расследовать, не думать, просто спать. Хотелось забыть все то, что со мной произошло и проснуться здоровой. Где-то в мозгу стала прорезаться идея, что все это связано со спиртным. Но она еще, эта идея, не долбила мне в мозг. Поэтому я ее пока похоронила.

Я пришла домой и сразу ушла спать. Говорить маме о случившемся я не собиралась. Не знаю почему. Может жалела ее. Может не хотела смотреть правде в глаза. Она то бы сразу мне глаза на ситуацию открыла, ведь для этого все и затевалось. Но я моментально заснула, и проснулась только вечером. Зажигать свет я не хотела, потому что боялась, что мое покраснение не прошло. Но спать я уже не могла , потому что выспалась на сутки вперед.

Пролежав в кровати просто так часа два, я все-таки набралась смелости, встала и зажгла свет. Мой вид стал лучше. Теперь я была обыкновенного цвета, но меня покрывали огромные красные пятна. Ну вот ведь все вроде было ясно, но только не мне. Но я то совсем не хотела видеть причину в алкоголе. Видимо в тот момент алкоголь уже достаточно хорошо пророс и в мой мозг и в мое тело. Расставаться с ним не хотелось.

Что делать? На тот момент это был главный вопрос. Маман смотрела телевизор, я это слышала. Если в таком виде пойти к ней, наверное, она расстроится, и я пошла в ванную, предварительно согрев воды. В ванной я согрелась, и стала красная вся. Люблю я горячую воду, до сих пор. Я наблюдала за своим самочувствием. Все было хорошо. Нигде ничто не тревожило. Что со мной происходит, такое непонятное? Мне было очень страшно сказать себе правду.

После того, как я вылезла из ванной и остыла, оказалось, что красные пятна ушли. Я снова превратилась в здоровую, беспроблемную девочку. Но эта девочка никак не хотела поверить в то, что проблемы у нее уже не первый раз, и проблемы просто из-за алкоголя. Она, эта девочка, просто не могла представить свою жизнь совершенно на трезвую голову, потому что это было страшно. А сколько было девочке лет? 21.

Этот страх я не могла терпеть. Срочно надо было проверить насколько это реальность жизни. Потому что при мысли о том, что мне больше нельзя пить, меня накрывала такая волна печали, что у меня не было сил жить. Допустим я знала, как это проверить, это было просто. В холодильнике всегда было какое-нибудь вино. Идешь, наливаешь, пьешь, ждешь. Но, в этот самый момент ты узнаешь правду. Сильно надо ее знать?

Я послушала себя и поняла, что правда нужна. Знаете зачем? Чтобы научиться пить при этом анамнезе! Вот какие мысли были в моей молоденькой головке. Но мыслей завязать с этим у меня не было. Вот с тех самых пор я очень хорошо понимаю алкашей, которые не представляют своей жизни без допинга. Ведь все просто, без допинга жизнь вообще не имеет смысла. Зачем так жить, когда кругом все серое и скучное?

Когда я успела стать такой? Где я этим заразилась? Почему простая человеческая жизнь, которой живут многие, потеряла смысл? Ведь этот смысл был, еще недавно! Хотя не ври себе, он остался там, на рельсах, ты забыла его подобрать.

Целый час я раздумывала над дальнейшими действиями. А скорее всего я смелости набиралась. Для того, чтобы дойти до кухни, налить стакан портвейна, выпить его и посмотреть на результат. Мне в тот момент этот результат был страшен, но нужен. Ведь мне даже представить тогда было страшно свою жизнь без этого волшебного напитка. Сильно он скрашивал и мои мысли, и мою жизнь.

Ну наконец то я настроилась и пошла. Сначала изобразила салатик, дежурный, помидоры, деревенская сметана, потом для видимости пригласила маму поужинать, она отказалась. А я только и хотела узнать, что она не придет, и не помешает, чтобы уже точно понять, что со мной происходит. Открыла холодильник, водка, портвейн, что хочешь, то и наливай. Водку я не любила никогда, поэтому достала винишко.

Налила граненый стакан, полный, до краев. Села, набралась смелости. И сделала пару глотков. Все-таки мне нравился на вкус советский портвейн, и Агдам, и Три семерки, и Кавказ, и Вермут. Я не помню, отличались они на вкус или нет, но цвет отличались точно. И цена у них была разная, но все равно все они были дешевые. И советский народ очень любил эти напитки, и я любила.

Отхлебнув два глотка, я подождала минут десять, никаких ощущений не было, ни плохих, ни хороших. Я, конечно, осмелела, и вторым приемом замахнула в себя весь стакан. Вот молодца! Пока я закусывала помидорками, почувствовала знакомое тепло в желудке. Я уж и забыла, что такое бывает! Я откинулась на спинку стула и стала наслаждаться забытыми ощущениями. Хорошо то как, Господи!

В лёгкой эйфории я налила второй стаканчик. Но не торопилась. Из него я отхлебывала мелкими глотками. Забытые ощущения наполняли тело, нечаянная радость обуяла меня. Я уж и забыла, как стакан портвейна за три минуты делает тебя счастливой. И не надо ничего, не любви, не спокойствия. Просто сходи до магазина, купи, налей и выпей. Буквально три минуты, и ты, самый счастливый человек на свете!

Два стаканчика зашли хорошо. Я сидела в кухне за столом и наслаждалась жизнью. Потом я сходила на разведку, посмотрела, что делает мама, и продолжила банкет. В третий раз я налила половинку. А зачем гнать лошадей, если и так хорошо? И уже даже стала подумывать о том, к кому бы пойти в гости, чтобы разделить такую радость? Кандидатуры были, и буквально в двух шагах.

Я отхлебнула из третьего стакана, и почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо, и застучало сердце. Только не надо, чтобы мама это видела. Я убрала последствия пиршества, помыла посуду, и, стараясь держать себя в руках, пошла к себе в комнату. Идти получалось очень плохо, потому что на меня накатило все разом. Ну все признаки действия тетурама. Я даже не стала снимать протез, просто упала на диван.

Лежа, конечно было лучше, но корежило меня не по-детски. Сначала я просто старалась это перетерпеть. А как можно перетерпеть, если тебе дышать нечем, если все тело горит так, будто тебя на сковородке жарят. Я все-таки избавилась от протеза, свернулась в клубочек, накрылась одеялом и молилась алкогольному богу, чтобы это все закончилось. Но бог не помогал, с каждой минутой мне становилось хуже и хуже.

Мне было жарко, суставы выворачивало, сердце стучало, как бешеное. Я сползла на пол, холодные доски пода принесли временное облегчение, но после пяти минут все вернулось на круги своя. Я очень не хотела, чтобы это все увидела мама. Поэтому молчала изо всех сил. Хотя осень хотелось завыть в голос, так мне было плохо. Я каталась по полу, сжав губы и надеялась, что все это закончится.

Но не для того эти таблеточки были, чтобы все закончилось. Наоборот, все разгонялось. А представьте себя на моем месте, я же про эти таблеточки, ни сном, ни духом. Что мне думать то про историю болезни? Откуда она взялась, чем чревата, и когда закончится. Терпеть и страдать за прошлые годы я научилась. Но при любом моем опыте и при любом жизненном раскладе, умирать я не хотела. И не важно, что жизнь совсем не такая, как мне хотелось, буду жить любую. И в тот момент я опять боялась смерти.

Не знаю, что учуяла мама, что ее привело на мою территорию, но она пришла, и увидела то, что увидела. Ее единственная дочь, красная, как рак, с выпученными глазами, каталась по полу, и потихоньку, чтобы никто не услышал, попискивала. Она подошла ко мне, наклонилась и спросила: "Ты выпивала что ли?". Если бы такая ситуация сложилась сейчас, я бы мигом сложила два плюс два, и поняла бы откуда ноги растут. Но молодость, она потому и молодость, что ничего не анализирует и не делает выводов.

На мамин вопрос я кивнула головой, и мама убежала. Я поняла, что вызывать скорую. А мне было все равно, за кем она побежала, лишь бы этот кто-то спас меня от этих мучений. Я даже не представляла, что не все ощущения я еще пережила в больнице после травмы. Есть еще совершенно неизведанные, но тоже мучительные. Скорые тогда ездили не очень быстро, ожидание было мучительным вдвойне. Зато с какой радостью я слушала голоса врачей в коридоре. Мне важно было знать, что они приехали, а о чем они говорят мне было не интересно. А зря.

Меня подняли с полу и положили на кровать. Укола было два. И один из них точно был снотворный. Потому что вырубило меня моментально. Вот и славненько. Прострадаю свои мучения во сне, так легче. Ну и все, врачи остались в одной вселенной, я перенеслась в другую. Мир померк на время.

Проснулась я легко. Никаких последствий вчерашней экзекуции не было. Зато я теперь точно знала, что все, что со мной происходит, это реакция на алкоголь. Какие мысли мне приходили в голову. Только одна. Я заработала аллергию на спиртное. Как дальше без этого жить? Кто был в моей ситуации, поймут меня. У всех алкашей рано или поздно выползает такой вопрос. И на него надо ответить.

А как отвечать, если вчера эксперимент поставила, и чуть не умерла. Ведь вчера то не было никаких побочных влияний, только алкоголь. Не от помидоров же меня так размотало? Нет конечно, помидоры могут вызвать только диарею. Ну и что мы имеем в сухом остатке? Жуткую реальность, которая называется трезвостью. А трезвость, это самое страшное, что может со мной сейчас случится. Страшней только смерть.

Спрашивать у мамы, что сказали врачи, я не собиралась. А зачем? Передо мной было условие задачи: алкоголь+ Галя=кондрашка. Нужно что-то поменять в условии, чтобы изменился результат. Галя, это константа, кондрашка, результат, значит менять надо алкоголь. Представляете, мне даже в голову тогда не приходило вычеркнуть алкоголь из своей жизни.

Что дальше. Разбираем алкоголь. На что он раскладывается при близком рассмотрении? На количество, качество и частоту потребления. Количество. Вчера было два с половиной стакана. Кондрашка началась, когда я их употребила. Значит надо попробовать пить меньшую дозу. Так, учтем. Качество. Вино, портвейн, не самого высшего качества, есть и лучше, пробовала.

Изменить напиток. Какой на какой? Вообще не понятно, в какую сторону думать. На что менять то? На сухое вино, или на водку? Или надо опять эксперимент ставить? Ведь водку вообще редко пью, попробовать что ли? Но если вино 18% так долбануло, то как может водка долбануть своими 40%? Если думать, то надо переходить на сухенькое. Опять же как узнаешь, если не попробуешь?

Еще вопрос. А может если пить пореже, то реакции не будет? Ну раз в месяц, например. Ну пока потерпим, а потом может все само устаканится. Ведь в жизни нет ничего вечного, все меняется. Еще можно к врачу сходить. И что я ему скажу? Что у меня аллергия на спиртное? Типа вылечите, а то пить совсем не могу? А без пития жизнь моя не имеет смысла! Галь, ты чо, алкаш? Да нет вроде. А если подумать?