Читать книгу Время духов. Часть II - Галина Тевкин - Страница 1

Айрис глубоко вдохнула. На миг прикрыла глаза. Все эти люди – эти лица перед ней. Она помнит их фотографии в Характеристиках, помнит и сами Характеристики, помнит их в анабиозных капсулах и то, как они выглядели после инициации… Видит, как они изменились. Повзрослели, похорошели. Никогда еще Айрис не говорила с ними так – предельно откровенно, не смягчая ни свои мысли, ни слова.

– Коллеги. Я говорю это «коллеги» потому, что мы все – и те немногие, кто в этом зале, и то большинство, которые отсутствуют, – выполняем одну Главную Миссию. И сегодня, прежде чем назову имя того Пионера, которого рекомендую на должность Руководителя Совета, я должна рассказать, поделиться своими, к сожалению, нерадостными, соображениями.

Ее слушали по-прежнему внимательно. Но тянуть дальше со вступлением не стоило.

– На мой взгляд, мы в своеобразной ловушке. И попали в нее по независимым от нас причинам и обстоятельствам.

Дальше Айрис говорила об «упущенном» времени и «неправильном» месте.

– Мы начали строить наш Поселок, исходя из предположения, что рядом с оставленным Экспедицией Звезда Копья Маяком самое подходящее для этого место. Мы потратили время и энергию на создание жилья, на то, чтобы засеять опытные делянки привезенным семенным материалом. Ведь невозможно начать воспроизводство домашних животных без достаточной кормовой базы. Время и погодные условия показали нам, что место, из которого, как из Центра, мы намеревались начать деятельность на Терре, не оправдало наши ожидания. Служба Агрономов – уважаемый Киану, поблагодарите Бейтс – приняла мудрое решение. Использована только десятая часть семенного фонда. И в случае неудачи – впереди непредсказуемая зима – наши потери будут не столь трагичны. По Генеральному Плану – я отлично изучила его, как вы знаете, для этого у меня было достаточно времени, – так вот, по Генеральному Плану предполагалось, что в течение Первого года пребывания на Терре в содружестве, взаимодействии и сотрудничестве с потомками Экспедиции Звезда Копья мы полностью интегрируемся в местную жизнь.

– Теория и практика – сестры, которые не всегда дружат. И учесть все нюансы невозможно.

– Вы совершенно правы, Пауэл. Так же, как будет прав любой, кто выскажется в том плане, что мы или его служба делали и делают все возможное, прилагают максимум усилий.

– А вы разве не думаете так, Айрис? – Тереза бросилась защищать товарищей.

– В том-то и дело, что именно так и думаю. А нам необходимо решить много чрезвычайно важных, судьбоносных задач. Выяснить, почему все мужчины и женщины Экспедиции – за исключением, возможно, некоторых – утратили сексуальные желания. Понять, почему и куда пропала Экспедиция Звезда Копья и ее потомки, если они существовали. Возможно ли, что виноват тот же фактор, который действует на наше либидо. Постараться с меньшими потерями пережить зиму. Решить, где и какие культуры выращивать. Мы не имеем права рисковать еще раз.

Айрис замолчала, припоминая, не забыла ли что.

– Необходимо решить вопрос с наземными хранилищами, – подсказала Тереза.

– Еще и хранилища!!! Да вы что, не видите, что творится с этой почвой! ОбРы не успевают ремонтировать дома. Создавать новых ОбРов-строителей не позволяют ресурсы.

– Эрин, поменьше эмоций. Никто не собирается приступать к новому строительству немедленно. Я, кажется, догадываюсь, о чем идет речь. Это связано с Коло, Тереза?

– Вы правы, Пауэл, с нашим кораблем. Сейчас Коло что-то вроде Луны, он искусственный спутник Терры. Но под действием притяжения его орбита меняется. Коло неуклонно снижается. И чем дальше, тем быстрее пойдет этот процесс. Коло должен сгореть в атмосфере Терры.

– Наш семенной фонд, банк биоматериалов…

– Не только это, Киану! Главный Корабельный Компьютер! Успеть скачать всю информацию. А ее там! Вы не поймете, – махнул рукой Пауэл.

– И где хранить? Наш Цуп мал. Необходимо помещение.

– Вот видите. – Члены Совета сами помогли Айрис. – У нас столько задач. Одна другой важнее, одна другой неотложнее. И все это в цейтноте, при трагической нехватке времени. Каждый из участвующих в этом Заседании – блестящий специалист, преданный своему делу, общей идее. Любой из вас может быть Руководителем Совета. И в другое время, при других обстоятельствах мне было бы трудно, да что там – невозможно выбрать из вас кого-то. Но сейчас, в данной ситуации критерии должны быть другими. Нам нужен «нейтральный», рассудительный, умеющий сопоставлять и анализировать человек. Тот, кто сможет, оставив в стороне личные и профессиональные предпочтения, трезво оценить обстановку и прийти к взвешенному стратегическому решению. Человек не из Совета.

Напряжение ожидания – что ни говори, немного обидно, когда при равных условиях отдают предпочтение другому, – сменилось напряжением обоснованной заинтересованности. В уме каждый перебирал достойные, на его взгляд, кандидатуры. Каждый более-менее хорошо знал каждого.

– Я думала, взвешивала и снова думала. На ваше рассмотрение я предлагаю кандидатуру психолога Борна.

– А! Так я его знаю! Отличный парень, – впервые за все Заседание – что совершенно для него нетипично – высказался Командор Аба.

– Сам Борн знает, что вы его выдвигаете?

– Нет, Нага. Я никому не говорила о своем решении. И Борну в том числе. Он адекватный человек. Но травмировать его, хотя кандидатура во всех отношениях отличная, я сочла неправильным.

– Да и мы, вся наша Служба, прекрасно знаем Борна. Он проводил с нашей Командой адаптацию. А мы, Карго, сами знаете, те еще…

Кажется, судя по всему – Айрис старалась даже не думать об этом, – они его примут. Утвердят кандидатуру Борна. Но ей пришлось набраться терпения. Каждый – и справедливо – считал своим долгом высказаться. Кто – где-то в глубине души жалея, что выбор пал не на него, а кто, напротив, радуясь этому. У каждого был личный опыт общения с психологом, и все с уважением отзывались о Борне.

– Если все высказались, – Командор Аба безупречно вел собрание, – будем решать. Кто за то, чтобы принять предложение Айрис и назначить Психолога Борна Руководителем Совета?

Вслед за Айрис почти одновременно начали подниматься руки.

– Но, коллеги, нам неизвестно мнение самого кандидата, – практически промолчавшая все Заседание, Нага остановила голосование.

– В таком случае – спросим Борна.

– Поддерживаю, Пауэл. Но лучше вызвать Борна сюда.

– Киану прав. Нага, свяжитесь, пожалуйста, со своим коллегой. – «Пожалуйста» из уст Командора звучало как категорический приказ.

Айрис с каждой минутой чувствовала себя все хуже. Болела голова, ломило все тело. Где она могла простудиться? Но уходить нельзя. Заварила кашу – расхлебывай до конца. Они все правы: надо поставить в известность самого кандидата на столь важный пост, узнать его мнение. И тянуть с этим нельзя. У всех полно дел. И каких важных! Однако сидят, ждут. Будто услышав Айрис, Борн ответил Наге почти мгновенно. По просьбе Командора Нага перевела разговор на большой экран. И поняв по выражению лиц Членов Совета, что речь идет о чем-то чрезвычайно важном, Борн согласился немедленно прибыть в Апартаменты.

– Погода мерзкая, – заметила Тереза, отхлебывая из чашки горячий бодрящий напиток. Айрис распорядилась принести усталым людям угощение.

Смирившаяся с «безобразием» Хлопотунья принесла настоянный на травах, по рецепту доктора Серж-Симеона, напиток и небольшие – на один укус – сэндвичи.

Хорошо, что она прислушалась к совету практичной Кэрол. Они ровесницы, но жизненный опыт у них… даже сравнивать нельзя. Кэрол обратила внимание Айрис, что у нее могут быть неожиданные гости и встречи. Айрис, по совету Кэрол, заказала коробку с долго хранящимися снеками.

Несмотря на недомогание, Айрис с гостеприимством настоящей хозяйки отвечала на слова благодарности.

– Выражу общее мнение – это было очень своевременно. Спасибо, Айрис. А вы, коллега, проходите, присоединяйтесь. Продрогли, пока добирались? – Командор Аба приветствовал принесшего с собой запах морозной сырости Борна.

– Угощайтесь, не стесняйтесь. И выпейте обязательно это. – Айрис подала Борну чашку с горячей, остро, но приятно пахнущей жидкостью.

– Добрый вечер всем. Благодарю, Айрис.

Борн не понимал, зачем он здесь, в Резиденции. Почему его срочно вызвали, оторвали от работы? Что могло случиться? Его присутствие так важно? Но спрашивать – конечно, нет. Он ждал объяснений, грея руки о приятное тепло чашки, чувствуя, как бодрящий напиток растекается по его телу внутри.

– Уважаемый коллега! – начал Командор по праву Председателя Заседания. – Время позднее. Не буду ходить кругами – обойдемся без политеса. Руководитель Совета Айрис рекомендовала вас на должность Руководителя Совета. Я что-то не то сказал? – обвел собравшихся ледяным взглядом Аба, услышав сдавленный смешок.

– Все в порядке, Командор. Продолжайте, пожалуйста.

С появлением Борна Нага стала гораздо активнее.

– Так вот. Мы решили поддержать это предложение.

– Чтобы не затягивать, извините, Командор, – вмешался Пауэл, – вы немедленно получите запись наших двух Заседаний, на которых обсуждался этот вопрос. Посмотрите. Подумайте.

– Нет, так не пойдет. Угощение у Айрис, конечно, отменное, но ждать ни я, никто-либо другой не можем. Дело стоит.

– Эрин, если бы вы выслушали до конца, не пришлось бы возмущаться. Конечно, уже поздно. Мы сегодня долго заседали, почти весь день. Но и Борну требуется время, чтобы все изучить и обдумать. Поэтому придется собраться еще раз. Завтра.

– Предложение Киану весьма разумно. Нет надобности в голосовании. Заседание Совета продолжится завтра. Вы, Борн, должны быть. На этом сегодня Заседание закрыто.

Все, кроме Борна, вздохнули с облегчением. Как-никак «свою часть работы» они выполнили. Дальше – дело за Борном. Да, такой сюрприз! Он торопился на вызов Наги, пытаясь предположить, прикидывая, о чем может пойти речь – какой-то новый важный проект или сбой, как тогда после инициации с некоторыми рейнджерами из Команды Абы. То есть думал в направлении своей специальности. Но это… Борн, не замечая, жевал один за другим маленькие бутербродики. И не заметил, как все разошлись.

– Простите, Айрис. Все это так… неожиданно. Я, представьте себе, растерялся.

– Могу вас понять, Борн. Как говорится – ничто не предвещало… Но вы держались молодцом. Если у вас найдется пара минут…

Айрис чувствовала себя отвратительно. Но Борн – она понимала его состояние и хотела как могла поддержать.

– Хочу объяснить, почему выбрала вас и почему хочу уйти.

– Уйти, понимаю, не вообще, а с этой должности.

– Совершенно верно. И это одна из причин, Борн. Вы чувствуете людей. И при этом никогда не проявляете своих чувств. Не показываете, как вы лично относитесь к проблеме.

– Вы, наверное, не знаете, Айрис – была такая игра, покер. Не думал, что буду хвастаться этим, но я был чемпионом университета по покеру.

– О, погодите-ка! Я знаю: игра, в которой важно «держать лицо»!

– Поражаюсь вашей эрудиции, Айрис.

– Много знать – не значит четко мыслить или уметь анализировать, сопоставлять факты. Сведения есть в Хранилищах. Цивилизации накопили слишком много знаний. И под ними зачастую погребены самые простые и потому верные решения. О том, как я к вам отношусь, Борн, и почему рекомендую на пост Руководителя Совета, вы узнаете из Записи. Там же изложены причины, по которым я хочу – должна уйти. Но вам в личной беседе – человеку, которому я полностью доверяю, – признаюсь, я устала от ответственности. Мне нужна передышка. Я никогда не жила жизнью обычного человека. И мне так хочется попробовать. Хочется простой жизни.

– Боюсь, огорчу вас, Айрис. Нет обычного человека. Нет «простой» жизни. Жизнь каждого такова, каков сам человек. Даже если вы уйдете с этого поста.

– Никаких «но», Борн. Прошу вас. Положение серьезное. Чрезвычайное. Я знаю, вы считаете уговоры неправильным поступком. И совершенно правы. Нельзя давить на человека. Но сейчас… Посмотрите Записи. Подумайте, какую часть вашей текущей работы без ущерба для новых обязанностей вы сможете оставить, а какую передать и кому. Обратите внимание – я не планирую остаться в Резиденции. Мы поменяемся домами. Не знаю, насколько это важно для вас. Надо обдумать и обговорить все сразу. И сделать как можно быстрее. Этого требует ситуация.

– Но, Айрис…

– Давайте прощаться, Борн. Нам обоим требуется отдых. Приходите завтра в хорошем, рабочем настроении.

Вряд ли Борн сомкнет сегодня глаза. Его нравственные качества: честность и совестливость, плюс ответственность – не позволят ему уснуть – была уверена Айрис, от которой тоже бежал сон. Да что это такое! Температуры, каких-либо «сдвигов» в показателях нет – Хлопотунья давно бы замучила расспросами. Вот и сглазила.

– Что-то с тобой не так, Малышка. – В очередной раз, когда, извертевшись в постели, Айрис подошла к слепому от проливного дождя окну, не выдержала ВИСМРа.

– Наверное, погода. Это ведь в первый раз такой ливень.

– Все у тебя здесь в первый раз. А ливни такие уже были. Первый начался…

– Знаю, Хлопотунья, у тебя есть все отчеты и статистика. Но разве дело в этом. Чем нам помогут цифры?

– Если ты забыла, цифры помогают анализировать и делать выводы. Например, по сравнительному анализу твоих показателей и метеорологических условий мы поймем, что никакой дождь, никакой ливень ни разу не оказывал на тебя подобного влияния. Исключаем погоду, в данном случае ливень, из факторов, влияющих на твое состояние.

– Ты права, Хлопотунья. Но что с этим делать? Все остальное – пища, питье, одежда, даже контакты – не изменились. При всем уважении, Хлопотунья… нет, нет, не говори, что на меня повлиял разговор с Борном. Потому что это не так! – ответила – предупредила Айрис невысказанные возражения Хлопотуньи. – Постараюсь все-таки уснуть.

Под утро как по команде внезапно кончился дождь. Упавшая тишина оглушила Айрис. Но постепенно она услышала незаметный в другое время, монотонный гул ЦУпа и эхом доносящиеся звуки работы ОбРов. Круглосуточные производства были расположены за пределами Поселка. Шумы, напомнившие «тишину», царившую на Коло, каким-то образом убаюкали Айрис, и она задремала. Внутренний будильник все-таки заставил еще не открывшую глаза Айрис проснуться.

Конечно! Хлопотунья и не собиралась будить ее!

– Фрэнк! Как некрасиво! Рейнджер уже ждет! Хлопотунья!

– Доброе утро, Малышка.

– Доброе. Пригласи, пожалуйста, Фрэнка войти. Негоже при такой погоде ждать под дверью.

– Дождь кончился, Малышка. Еще ночью. Если этот пришел, я его позову.

– Никаких «если», Хлопотунья!

– ВИСМРа никогда не нарушает правила и инструкции.

– Извини, знаю. Иди, позови, пожалуйста. Я немного приду в себя. И не держи его у дверей. Пригласи войти, – вслед Хлопотунье – она услышит, приказала Айрис.

Холодный душ, горячий напиток помогли ей прийти в себя, собраться. Но чувствовала себя Айрис отвратительно. Как когда-то – не так уж и давно – болели все мышцы, суставы пытались рассыпаться, ломило в висках. Может быть, не идти на сегодняшнюю прогулку, остаться дома. Извинится она перед Фрэнком. Объяснит ему… Но увидев поднявшегося ей навстречу рейнджера, Айрис поняла, что не сможет этого сделать. Он смотрел на нее с такой тревогой и плохо скрытым волнением. Нет, не сможет разочаровать каким-то образом ставшего ей близким Друга.

– Не сердитесь, Фрэнк, – ответив на приветствие рейнджера, начала объяснять Айрис. – Мы вчера работали допоздна. День был не из легких, вот и проспала.

– Не беспокойтесь, Мэм. Ничего не случилось. Все говорят, что заседали долго. Может быть, не пойдем? Вы останетесь дома.

– Спасибо, Фрэнк, но нет. Дома не отдохнешь. А на прогулке – хоть от мыслей и не спрячешься – все-таки легче.

– Хорошо. Только сразу как устанете – скажите.

– Договорились. Идем.

Сопровождаемые недовольным ворчанием Хлопотуньи, они вышли из дома.

– Ваш Робот, Мэм, что с ним?

Фрэнк не мог не услышать похожие на человеческий голос звуки. Хлопотунья «ворчала» обычно на каком-нибудь древнем – и где она только откапывает такую экзотику, не раз удивлялась Айрис – языке. Понять смысл ее ворчания не знающему языка было невозможно, но Фрэнку ни к чему знать, что Робот Айрис разговаривает.

– Видимо, какой-то сбой, – начала отвечать Айрис и полетела с обледеневших ступеней. За ночь подморозило. Не успевшая сойти вода превратилась в корку льда. И Айрис, думая о том, как бы поправдивее ответить рейнджеру, не заметила этого.

И, если бы не подхвативший ее Фрэнк – мгновенная реакция, – лежать бы ей на этой замороженной грязи.

– Как вы, Мэм?

Убедившись, что Айрис твердо стоит на ногах, Фрэнк осторожно выпустил ее из своих объятий.

– Спасибо, Фрэнк. Вы опять спасаете меня.

– Не надо благодарить, Мэм. Это моя работа.

Работа – так работа. А о чем подумала ты? Никогда в жизни Айрис «так» не смотрела на мужчину, никогда не испытывала «такого» от его прикосновения. Как я могу судить и сравнивать – такое вообще в первый раз!

– Ладно, идем, Фрэнк!

Заставляя себя думать о сегодняшнем заседании, о том, что и как ответит Борн, о возможных последствиях его решения и вариантах… о погоде, наконец, Айрис пошла впереди их крошечного отряда. Они шли по знакомому, тысячи раз исхоженному маршруту – через луг к роще. Но все вокруг в очередной раз – Айрис было сложно принимать эти изменения – было другим. Только-только освободившуюся от оков грязи траву прихватил морозец. Ее блекло-зеленые, стальные иглы блестели в свете холодного, но яркого солнца. Далекие обнаженные стволы и ветви деревьев, будто намеченные черной краской или выцарапанные на ярком, почти ультрамариновом фоне неба, ограждали переливающийся блеклыми оттенками зеленого луг от остального мира. Воздух – яркий, звенящий – сладким морозцем вливался в легкие. Не было нужды заставлять себя ни о чем не думать! Айрис стояла, смотрела, дышала. «Прекрасно! Волшебно! Изумительно!» Хорошо, что Хлопотунья не слышит ее восторгов.

– Это Зима, Фрэнк? – спросила Айрис не смеющего побеспокоить ее рейнджера.

– Да, Мэм. Начало. Должен быть снег. Но я не знаю, как здесь…

– Никто из нас не знает. Но мы ведь увидим?

– Без проблем, Мэм.

Какие странные вопросы задает эта… мадама. Командор предупреждал его держать ухо востро!

Они пересекли луг, вошли в завораживающую впечатлением внезапной пустоты рощу. Морозный воздух – Айрис начала чувствовать его – покалывал щеки, уши. Появляющиеся тени деревьев, падая на тени от других деревьев, вязали причудливое, с каждой минутой уплотняющееся, темнеющее «кружево».

– Пора возвращаться, Мэм. Световой день короткий. А у нас нет с собой фонаря.

– Вернемся, Фрэнк. Но, – как бы про себя добавила Айрис, – не поверю, что в вашей экипировке не предусмотрен фонарик.

– Вы правы, Мэм. У нас, у меня есть фонарик. Но он один. Нас двое. Дорога плохая, и идти будет сложно.

Айрис почувствовала себя неловко.

– Не оправдывайтесь, Фрэнк. Я все понимаю. Сказала не подумав.

Морозный воздух все сильнее колол – нет, он щипал лицо, уши. Удлиняющиеся причудливые тени ветвей деревьев будто хотели ухватить, удержать их в холодных объятиях.

– Поспешим.

Пока они добрались до дома Айрис, стало почти совсем темно. Прав был Фрэнк: идти по такой дороге, да еще с одним фонариком – непростое занятие. Так, прощаясь, и сказала Айрис рейнджеру, поблагодарив за прогулку.

– Это вам спасибо, Мэм. Увидимся завтра.

Мощная фигура, расплывшись, утонула в мглистой мути зимнего дня.

Весь день Айрис чувствовала себя плохо. Возможно, не так плохо, как вчера, – привыкла, притерпелась к противному тягостному недомоганию. Но сегодня к нему добавилось изматывающее беспокойство. Айрис нечего было бояться, не о чем беспокоиться – это было не идущее от разума, а какое-то внутреннее, «физиологическое» беспокойство. Хорошо, что она отправилась на прогулку. Только успеть привести себя в порядок, переодеться – и Заседание. Некогда будет копаться в себе.

– Почему ты вернулась так рано, Малышка?

– Рано?! О чем ты, Хлопотунья. Снаружи темнотища.

– Что должно мне сказать это некорректное «темнотища», Малышка?

– Оно должно сказать тебе, что я еле успеваю подготовиться к Заседанию.

– Ты мне не сообщила, что Заседание переносится.

– Заседание не переносится. Это дополнительное Заседание. Но время то же, что обычно, – шестнадцать ноль-ноль по Среднепоясному времени.

– Сейчас только тринадцать ноль-ноль по тому же поясу, Малышка.

– Хлопотунья, с каких это пор Закон позволяет тебе передавать ложную информацию?

– ВИСМРы не нарушают Закон. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

– Я прекрасно знаю это, Хлопотунья, поэтому и удивлена.

– Ты должна не удивляться, а посмотреть на часы. На свои часы, Малышка.

Вот так-так! Часы на ее Рабочем браслете показывали тринадцать ноль-ноль Среднепоясного времени! Что ж это?

– Значит, здесь так рано темнеет?!

– «Темнеет» я объяснить не могу. Но по расчетам, в этой точке околосолнечной орбиты, при этом наклоне оси и с этой прецессией продолжительность светлого времени суток должна быть именно такой.

– Как я не подумала! Терра на меня действует.

– И не лучшим образом. Специалисты из Команды этой… проделали отличную работу. А ты…

– Да знала я про расчеты Группы Терезы. Не успела ознакомиться подробно.

– Я готова покормить тебя, Малышка.

Есть Айрис не хотелось. Но она должна чем-то занять себя. Заседание начнется через три часа! Целых три часа! Впервые на Терре Айрис с сожалением вспомнила расписанные буквально по минутам дни на Коло. Тогда это казалось ей чуть ли не наказанием. Но выжить там по-другому – ежеминутно не загружая свой ум и тело, позволив печальным мыслям и депрессивным состояниям овладеть собой, – было невозможно. Наверное, и здесь работа во всех ее видах – лучшее лекарство. Айрис поковырялась в тарелке. Надо будет сказать Хлопотунье уменьшить порции. Приученная с детства ничего не оставлять на тарелке, Айрис с трудом справлялась с тем количеством еды, которой ее пичкала Хлопотунья. Ладно, когда она болела… Но сейчас… Айрис заставила себя доесть все, что было на тарелке. Ища, чем бы себя занять, включила Новостной Канал. Погода – температура, скорость ветра, осадки. Данные о состоянии жилого фонда. Ободряющее сообщение о том, что на одном из экспериментальных участков сохранились посадки. Что за культура там была высеяна, не сообщили. Но что бы там ни выросло – это здорово! Краткие видеоотчеты Следопытов показывали места, в которых находились их отряды. Но, поскольку уйти далеко они не успели, природа и погода во всех этих местах ничем не отличались от того, что было в Поселке. Потом пошла вереница очень интересных снимков. Вахтенные Команды на Коло договорились фотографировать одни и те же точки – участки на поверхности Терры. По несколько участков в Северном и Южном полушариях планеты. Каждая Вахта, заканчивая работу, делала по одному снимку каждого участка. Поскольку Вахты сменялись через две недели, в этом временном диапазоне можно было наглядно наблюдать, как меняются эти участки планеты. Интересный опыт. Молодцы, Пилоты! Кто это придумал? Память услужливо подсказала – Карел? Пилот, доставивший Айрис с Коло на Терру. Единственный из всей Группы пилотов, с которым она была лично знакома. Но, возможно, и не он. Какая разница! Мысль блестящая. Рассматривая прекрасные пейзажи под ненавязчивую спокойную музыку, Айрис… «улетела». Что-то такое теплое, спокойно милое… То ли из детства, то ли далекое-далекое, то, что должно, что обязательно произойдет. Еще немного и… Как жаль! Хлопотунья!

– Час до Заседания, Малышка.

– Что? Ах да. Спасибо, Хлопотунья.

Она в своей спальне. У нее есть удобная кровать и просторная комната – спальня. Это ее новый дом. Здесь гораздо комфортнее и уютнее, чем в «каютах»-отсеках Коло. Но не чувствует Айрис себя здесь дома. Может быть, не успела привыкнуть, «обжиться», как однажды выразилась Кэрол. Так это и к лучшему. В ближайшее время они с Хлопотуньей уйдут отсюда. Интересно, какой дом у Борна? Сильно ли пострадал? В своих прогулках по Поселку она не удосужилась узнать, где чей дом. Прекрасно знала образующие Центральную Площадь помещения Общественного назначения. А вот кто где живет… Возможно, они с Кэрол окажутся соседками. Они с Борном из одной Команды. Или, наоборот, работающие вместе люди не хотят встречаться еще и в нерабочее время. Сколько простых – настолько простых, обыденных вещей, что никто и не догадывается рассказать Айрис об этом! С домом – в том случае, если согласится Борн, охладила свою фантазию Айрис. Нет, в том, что Борн согласится, она почему-то не сомневалась. Знала. Что-то – люди называют это «интуиция», а Хлопотунья полностью отвергает недоказуемые «построения» Разумной Протоплазмы – подсказывало ей, что Борн не откажется от должности. Оставалось только дождаться Заседания.

Айрис без дела слонялась по дому, рискуя помешать ОбРам. Они приносили столики и полукресла, расставляли вазочки с «Бабушкиным» печеньем, кувшинчики с напитком, стаканы. Айрис то и дело входила и выходила из Зала Заседаний. Ей нравился этот переход – от яркого, чуть «жестковатого» освещения Зала к мягкому приглушенному свету в ее комнатах. Айрис будто играла в непонятную ей самой игру. Но вот…

– Приветствую, Командор Аба, – пропела Дверь.

И Айрис, подобрав почему-то начавшую ей мешать юбку, поспешила в свои комнаты. Она могла бы встретить Командора, но… не хотела. Не хотела, чтобы он подумал… Что бы ни подумал… не хотела. Она подождет, пока придет еще кто-то.

– В чем дело, Малышка? – застала Айрис у полупритворенной двери Хлопотунья. – Тебе нужна помощь? Что ты пытаешься рассмотреть? Почему не входишь?

ВИСМРе, если к роботу можно применить это понятие, не нравилось то, что происходило в последнее время. То, что происходило с Малышкой. Но Объект №1 ей ничего не сообщала. Задавать прямые вопросы ВИСМРа права не имела. Объекты №2 и №3, а потом и Объект №1, отходя от инструкций, и так расширили ее «степень возможностей».

– Помощь не нужна. Все нормально. Я ждала, пока придет еще кто-то, кроме Командора Абы.

Объяснить себе, а тем более Хлопотунье, зачем она это делает, Айрис не смогла. Потому и не стала, а просто отворила настежь двери и двумя решительными шагами, преодолев «барьер», вошла в Зал Заседаний. Кроме Командора, здесь уже были – как обычно пунктуальная, Тереза, пришедший пораньше, у него сегодня было много дел, Киану и… и Борн. Айрис подошла к обсуждающей погоду группе.

– Как вам зима, Айрис? – после взаимных приветствий спросил Киану.

– Я еще не поняла. А вы уверены, что это зима?

– По заведенному порядку, после осени должна наступить зима. Если мы назвали то безобразие, которое испортило нам жилой фонд и коммуникации, осенью, то это должно называться зимой.

– Не будьте так пессимистичны, Командор. Там, откуда я родом, зимы – в вашем понимании – вообще не было. Терра – планета класса Земля, и на ней должны быть примерно такие же погодные условия и климатические пояса, как и на Земле. Мы в самом начале изучения.

– Вы уж изучайте побыстрее, Киану. Моим парням нужна настоящая работа.

Киану не успел ничего ответить Командору – один за другим стали заходить Члены Совета. За минуту до объявленного начала Заседания в зале были все.

– Кхммм… Благодарю за пунктуальность. Начнем. К порядку. Единственный вопрос – слово предоставляется Борну.

Командор Аба отошел в сторону. Борн занял его место.

– Добрый день, уважаемые коллеги. Не хочу злоупотреблять вашим терпением: я согласен занять Должность.

Собравшиеся, как по команде, зааплодировали.

– Благодарим, Борн, – Командор выразил общее «облегчение».

– Разрешите мне продолжить. Я ознакомился с предоставленными мне материалами, поразмыслил. У меня есть три условия.

Успокоившиеся было люди – у каждого было множество дел – насторожились. Три условия? И каждое из них может оказаться невыполнимым.

– Мы готовы выслушать.

– Да, говорите, – поддержала Командора Тереза. – Но мы должны принять все три условия?

– Давайте сначала выслушаем Борна. Возможно, все не так страшно.

– Ваше чувство юмора, Эрин, всем известно. Конечно, вы мастер компромиссов, но все же…

Импульсивный Бортич-Бови даже покраснел.

– Граждане, к порядку! – голос Командора, как обычно, приглушил начавшееся было пикирование.

– Продолжайте, Борн.

– Благодарю, Председатель. Итак, первое – необходимо разработать Статус Руководителя Совета – права, обязанности, круг вопросов, полномочия.

– Думаю, это не составит труда. Наша Команда подготовит Черновик «Положения о Председателе Совета». Если Совет сочтет это необходимым. И возможно, стоит разработать и утвердить подобное «положение» в отношении самого Совета?

– Дельная мысль, Нага, – поддержал Руководителя своей Команды Борн. – Был уверен, что подобный документ давно существует.

– Это всецело моя вина, – не смогла промолчать Айрис. – Моя неопытность и незнание многих нюансов. Я готова присоединиться к группе или группам, которые будут разрабатывать «Положения». Думаю, нужны две независимые группы, работающие параллельно, но с одним координатором. Так работа пойдет быстрее и плодотворнее.

– Прекрасно. Проголосуем. Хотя кто возьмется за разработку «рекомендаций» о Совете…

Аба обвел взглядом присутствующих.

– Думаю, мы сможем. А Айрис отлично справится с ролью Координатора.

– Подходит! Кто за предложение Пауэла и Наги? С формулировками о создании Рабочих Групп для выработки Положений о Совете и Руководителе Совета под курированием Айрис? Голосуем!

Никто даже не воздержался.

– Одно ваше условие, Борн, принято. Слушаем дальше.

Командор жестом пригласил Борна говорить.

– Мое второе условие тоже, как мне кажется, не должно вызвать возражений, – сейчас Борн обращался непосредственно к Айрис. – Хочу попросить уважаемую Айрис консультировать меня.

Теперь уже и все остальные смотрели на Айрис.

– Никаких вопросов. Хотя я считаю, что уважаемый Борн прекрасно справится с любой задачей. Всегда, в любое время, по любому вопросу – я готова. Чем смогу – помогу.

– Отлично! Внесем в протокол: согласие экс-руководителя Совета Айрис консультировать Действующего Председателя Совета. И ваше третье условие, уважаемый Борн.

– Возможно, оно должно было быть первым. Но и предыдущие два, на мой взгляд, чрезвычайно важны. Кто ни был бы Руководителем Совета. Итак – я займу Должность по результатам Всеобщего Голосования.

– Вот она, мина! Я все ждал, где же, где же… Так просто оно не должно было «пройти»! И как вы это себе представляете, Борн?!

– Как можно проще. По Сети рассылаем сообщение о том, что происходит на Совете, передаем материалы последних Заседаний Совета на всеобщее ознакомление – те, что вы предоставили мне. И предложим голосовать.

– Не все захотят увидеть вас Руководителем Совета, Борн. Вы об этом подумали? – Я подумал и о том, уважаемый Бортич-Бови, что некоторые из Отрядов Следопытов по какой-либо причине могут и вовсе не получить сообщений. Поэтому предлагаю ограничить «проходной барьер» семидесятью процентами голосов от общего числа Пионеров.

– Разумно, очень разумно, Борн. Лично я рад, что Айрис предложила вашу кандидатуру. Ваше мнение? – обратился ко всем Командор.

– Поддержать. Добавить, что материалы будут обнародованы сегодня же. Срок голосования ограничить одними сутками. До завтрашнего вечера.

– Как обычно, все «горит», Эрин. Не очень ли вы спешите? Людям требуется время, вопрос непростой, надо подумать.

– Подумать! Тереза, о чем?! Здесь все ясно. Да – да, нет – нет, – неожиданно поддержал Эрина Бортич-Бови. – А спешить надо нам всем. При создавшейся ситуации терять время преступно.

– Прекрасно. И в этом вопросе достигнут консенсус. Заносим в протокол: публикация материалов двух последних Советов немедленно. Всеобщее голосование – в течение суток. Послезавтра в шесть ноль-ноль по Среднепоясному времени – подсчет результатов голосования. При наличии семидесяти и более процентов голосов, поданных за кандидата, за Борна, он становится Руководителем Совета. Возражения?

Наконец-то, с облегчением подумала Айрис. Командор подсчитает голоса – все должно быть «соблюдено»! – разойдемся. Но уйти так быстро, как ей хотелось, Айрис не смогла. Кроме голосования, которое прошло, как она и предполагала, организованно и не заняло много времени, ей пришлось очень много говорить. Каждый Член Совета счел своим долгом высказать Айрис – кто свою преданность, кто восхищение, кто благодарность. Общими для всех были пожелания здоровья и интересной творческой жизни. Конечно, Айрис не могла не поговорить со всеми, хоть словечком, но поблагодарить. Последним – символично, будто «закольцовывая» окончание пребывания Айрис на должности Руководителя Совета и начало своей деятельности на этом посту – к ней подошел Борн.

– С первых минут нашего знакомства, еще точно не зная, кто вы, я восхищался вами, Айрис. Не хочу и не буду повторяться – счастлив, что жизнь свела нас. Верю в длительное сотрудничество.

Айрис из последних сил, только из понимания, что нельзя обидеть достойного человека, слушала Борна.

– Вижу, что вам тяжело и вы устали. Всего минута – не покидайте Резиденцию. Мой дом не настолько хорош, как ваш. Тем более после дождей.

– Благодарю, Борн. Мне надо отдохнуть. Предложение остаться в Резиденции я принять не могу. Это будет во всех отношениях неправильно. А состояние вашего дома… Поверьте, после жизни на Коло это не имеет такого уж значения. И не возражайте – завтра утром договоримся о времени переезда.

– До голосования?

– Вы не хуже всех остальных понимаете, что это формальность. Свои семьдесят с хвостиком процентов вы при любом раскладе получите.

Борн проводил Айрис до дверей ее комнаты. Наконец-то одна! Она может сбросить ставшую тесной, тяжелой одежду, встать под душ! Удовольствие, которого она была лишена на Коло. Она и не представляла, насколько это прекрас… Что это! Ее одежда! Ее белье! В крови! Обильная кровь на ногах… Айрис затошнило от вида, запаха крови… Что это со мной!

– Малышка! Что с тобой? – Обеспокоенная Хлопотунья вкатилась в ванную комнату. – Пульс скачет, давление повышено. Кто, что тебя испугало?

– Никто, Хлопотунья. Я сама. Уже поздно.

Айрис ожесточенно терла мочалкой, пока не оттерла, ноги, не жалея воды, поливала себя сильными струями ручного душа. Вроде бы все… Но она чувствовала! Провела рукой, посмотрела – кровь продолжается! Не поддаваться панике. Я жива. Это уже хорошо. И чувствую себя не так уж и плохо. Не хуже, чем вчера или второго дня. Не думая о том, сколько сейчас времени, о том, что человек может и уже давно спать, Айрис вызвала доктора Серж-Симеона. Он ответил практически мгновенно: Айрис – его пациентка.

– Что случилось? – даже не поздоровавшись, спросил Доктор. – Не прошло еще двух недель, как я был у вас. Намеревался заглянуть завтра. Ах да, – он, видимо, посмотрел на часы, – уже сегодня.

– Тогда, придите, Доктор. Думаю, ничего страшного. Но я вас жду.

– Айрис, Айрис…

Появившийся буквально через пять минут запыхавшийся доктор Серж-Симеон, осмотрев ее, покачал головой.

– От вас я этого не ожидал. Взрослая женщина, а ведете себя как маленькая девочка. Сами испугались, меня до смерти встревожили, выдернули из постели. И Робот – что вы сделали со своим Роботом? Ваша тумбочка катается взад-вперед по всему коридору!

– Она волнуется. Доктор, что со мной?

– Волнуется! Робот волнуется! Хотя если хозяйка пугается менструации, то почему бы Роботу не волноваться!

– Так это…

– Обычная история половозрелого женского организма. У вас что… Постойте! Как я мог забыть! При первом обследовании, когда я записывал анамнез…

– Да, Доктор, я тогда сказала вам, что у меня никогда не было менструации.

– И это при том, что физически вы совершенно здоровы. Все органы на анатомически правильных местах, без какой бы то ни было патологии.

– И вы еще не поверили мне. Возвращались к этому вопросу несколько раз.

– Конечно, мне это показалось странным. Но обманывать меня вам не было никакого смысла.

– И мы предположили, что это из-за условий на Коло. Я родилась, росла и развивалась, как бы мы это и не назвали, в Космосе. Так что же сейчас, Доктор?

– Думаю, условия планеты. Вы ведь и внешне изменились, Айрис. Разве сами этого не видите?

– Почему же – я как будто выросла, поправилась. Не могу натянуть на себя комбинезон с Коло.

– Вы не выросли, Айрис. Вы – как это объяснить – стали «живой» – округлились, похорошели, набрали вес.

– Из-за того, что я поправилась, хотите вы сказать?

– Да, Айрис, и из-за этого тоже. Не смогу сейчас назвать точное соотношение веса – роста, распределение жировой ткани, но менструальный цикл начинается при определенных условиях. Внешних тоже. Вероятно, для вас они наступили.

– Вы уверены, Доктор, что я не больна? Что это – именно это?!

– Никто никогда ни в чем не даст вам стопроцентной гарантии. Но в этом случае – за девяносто девять и девять десятых процента я поручиться могу. Конечно, мы проведем всестороннее обследование. Но это больше для очистки совести, как говорится.

– Так что же мне делать, Доктор?

– Как что? Успокоиться и отдохнуть.

Что еще он может посоветовать этой бедняжке? Серж-Симеону по-настоящему было жаль Айрис. Непросто, наверное, когда менструация начинается, когда тебе под тридцать! Айрис продолжала смотреть на него. Конечно, она не может спросить.

– Хочу вам посоветовать, Айрис, поговорите с кем-то из женщин. У вас ведь есть подруга или хорошая знакомая. Они лучше меня подскажут, как вам себя вести и что делать в этот период.

По мелькнувшей в глазах Айрис благодарности Серж-Симеон понял: именно об этом она стеснялась спросить.

– А пока суд да дело, пришлю-ка я вам ОбРа со стерильным материалом. Вы сможете им воспользоваться, – тут уж смутился сам доктор Серж-Симеон, – чтобы почувствовать себя комфортно.

– Спасибо, Доктор. Не могу передать, как я вам благодарна. Я знаю, что вы относитесь с пониманием к своим пациентам, но разбудить вас среди ночи из-за этого… такой ерунды… Мне очень стыдно.

– Айрис, забудем все эти извинения – церемонии. На вашем месте… Ни с того, ни с сего истечь кровью! Вы еще героиня! Я пойду. Отдыхайте. Выбросьте все плохое из головы. И воспользуйтесь моим советом.

Не успела за Доктором закрыться дверь, как в спальню вкатилась Хлопотунья.

– Мне нужны объяснения, Малышка.

– Стыдно признаться, Хлопотунья, я устроила переполох на пустом месте.

– Стыдно, переполох, пустое место – что эти никчемные слова должны обозначать? Как я должна понять их?

– Только то, что мы всегда знали: я человек женского пола. Ты отлично знаешь об этом.

– Ты всегда была женского пола, Малышка. Но с того времени, что мы не на Коло, что-то происходит. Ты меняешься.

– И как результат этих изменений у меня начался цикл менструаций.

– Это как-то влияет на остальные параметры?

– Что ты имеешь в виду?

– Скорость мышления, способность воспринимать информацию.

– Ты об этом. Думаю, уверена, что нет.

– Это лишняя функция. Можно обойтись без нее.

– Никак нельзя, Хлопотунья. Эта лишняя, как ты ее назвала, функция связана с воспроизведением потомства.

– Ты собираешься воспроизвести еще одну Малышку? Зачем?

Вступать в очередную дискуссию, объяснять ВИСМРе недоступные для нее …вещи/ понятия/ чувства – на это у Айрис не было ни сил, ни желания.

– Не сейчас. Отложим это. Забудь, Хлопотунья.

Команда «забудь» не означала, что ВИСМРа, подобно человеку, что-то «забудет». Ее природа иная: забыть для ВИСМРы – переместить информацию в пассивную память. В нужный момент, по первому запросу информация вернется в действующую оперативную фазу.

– Твой пульс, давление, остальные показатели в норме. Я спокойна, Малышка.

Инцидент, анализировать который ВИСМРе запретили, был исчерпан. Хлопотунья могла сосредоточиться на других проблемах.

Успокоенная доктором Серж-Симеоном – они, конечно, проведут обследование, но это, скорее, для очистки совести, – Айрис крепко заснула. Разбудила ее Хлопотунья.

– Малышка, тебя ждут.

– Скажи Фрэнку, я сейчас, – резко подскочила спросонья Айрис.

Тянущая тупая боль внизу живота мигом напомнила ей о том, что произошло ночью. Она ведь не сможет сегодня никуда пойти.

– Нет, Хлопотунья, попроси за меня прощения. Скажи, что сегодня никуда не пойду. Дела.

– Это другой. Ты с ним не ходишь.

– Как другой! Какой такой другой?

– Тот, с которым ты ходишь, был рано утром. Я сказала, что ты спишь.

– Как это ты «сказала»! Каким утром?

Потянув за собой простыни, одеяла, Айрис подошла к окну и… не поняла. Где привычная глазу сетка мелкого дождя? Куда делись коричнево-черные нагромождения застывшей грязи? Белый, легкий – да-да, было ясно, что он легкий и пушистый, – ковер покрывал землю. Прозрачный хрустальный воздух – было слышно даже в доме – будто звенел! Потрясенная Айрис – это зима! – забыла и о Хлопотунье, и о том, что ВИСМРа по своей инициативе ее не разбудила вовремя и «разговаривала» с кем-то из людей!

– Хлопотунья, ты отправила Фрэнка?! Я знаю, ты отлично различаешь людей. Не стану спрашивать, как ты это делаешь.

– Да, Малышка, это была Разумная Протоплазма мужского пола. Он ходит с тобой на прогулки.

– Уже лучше. А не разбудила ты меня потому, что…

– Что у тебя были плохие показатели. Когда ты не отдыхала ночью. Когда заснула – они улучшились.

– Понятно. Пожалела меня.

– Некорректное определение. Я забочусь о твоей безопасности – здоровье.

– Это мы обсудим в другой раз. Кто пришел сейчас?

– Разумная Протоплазма мужского пола. Он был в Первой Группе, прошедшей инициацию.

– Борн! Это была нетрудная загадка, Хлопотунья. Но с сегодняшнего дня потрудись – это приказ – называть всех – всю Разумную Протоплазму – по именам!

– У зверей нет имен.

– Хлопотунья! Мы это обсудим. Называй по именам людей! А пока передай… Нет, я сама. Будет лучше, если напишу… Кстати! Как ты контактировала с Фрэнком! Разговаривала?

– ВИСМРы умеют отправлять сообщения.

Мне удалось «обидеть» Хлопотунью! Но она самостоятельно послала сообщение от моего имени!!! Отправив Борну просьбу немного подождать ее, Айрис сделала то, что собиралась, что должна была сделать сразу, как только проснулась, – связалась с Кэрол. Психолог, как всегда, ответила тут же. Увидев осунувшееся, обеспокоенное лицо Айрис, после приветствий, стараясь не выдать своего волнения, поинтересовалась:

– Что у вас случилось, Айрис?

– Мне неловко, Кэрол. Я обращаюсь к вам, когда возникают затруднения. Но скоро, обещаю, мы сможем больше общаться и по другим поводам.

– Это связано с решением Совета? Я получила материалы. И проголосовала. Вы расстроены? Из-за этого?

– О нет, Кэрол, я не расстроена. Но мой звонок, он немного связан и с Борном.

И Айрис, смущаясь и подбирая слова, рассказала Кэрол о своей «проблеме».

– Меня сейчас как раз ждет Борн. А мне не в чем к нему выйти. Вы понимаете…

– Отлично понимаю, Айрис. И, если это ваша проблема, поверьте, это не проблема.

И Кэрол рассказала, что и как они с подружками делали в случае «неожиданности».

– Поверьте, будете себя чувствовать вполне комфортно. А все, что необходимо, пришлю с ОбРом.

– Благодарю, Кэрол. Простите. Заставляю Борна слишком долго ждать.

– Пусть у вас все получится, Айрис.

Приведя себя в порядок – у нее нашлось все, о чем говорила Кэрол, – не позавтракав – Хлопотунье пришлось уступить, – Айрис поспешила к Борну.

– Не сердитесь на меня, – тепло поздоровавшись с ним, попросила Айрис.

– Вчера был тяжелый день. И мой робот… я осталась без будильника.

– Ничего страшного, Айрис. Я отдохнул эти несколько минут. У вас замечательный вид из окна. Да и сам дом… Очень уютно. Чувствуется женская рука.

– Рада слышать. Значит, вам будет здесь комфортно, Борн. Когда вы сможете перебраться?

– В том-то и дело, Айрис. Я не хочу лишать вас такого комфортного жилья. У меня все гораздо скромнее. А благодаря дождям – и печальнее.

– Борн, вы один из немногих, из тех, кто знает меня с «самого начала». И скорее всего, единственный, кто старается понять меня. Мне необходимо сменить обстановку. Уверена, ваш дом не так уж и плох. Все познается в сравнении. Так как? Когда вы сможете?

– Думаю, завтра. Но мы делим шкуру неубитого медведя, Айрис. Еще нет окончательного результата.

– Если бы вы не следили за голосованием и не видели тенденции, вы бы сейчас сюда не пришли. Или я ошибаюсь, Борн?

– В логике вам не откажешь, Айрис.

– И не только в логике, Борн. Я уже не Руководитель Совета и могу позволить себе принимать комплименты.

Борн заметно – несмотря на все его умение «держать лицо» – смутился. Что это я говорю! Куда меня понесло, удивилась сама себе, но нисколько не пожалела о своем кокетстве Айрис.

Вошедшие один за другим – Дверь не успевала пропеть их имена – Члены Совета позволили Айрис и Борну, не теряя достоинства, уйти от скользкой темы. Все возбужденно переговаривались и – редкий случай – не скрывали радости. Скорее, облегчения, подумала Айрис. И эту ее мысль немедленно подтвердил позвонивший в колокольчик Командор Аба.

– Доброе утро, уважаемые Члены Совета. С радостью и облегчением позвольте поздравить нас всех: окончательные результаты – восемьдесят пять процентов! Уважаемый Борн – ваше Слово и Дело!

Стоя у дверей зала – она не захотела занять место за одним из столиков, – Айрис наблюдала за происходящим. Ей нравилось все! И как Члены Совета искренне, от души приветствовали Борна, и как Борн, избранный практически всем населением Терры, Руководитель Совета, себя вел. Его четкие, выверенные предложения, спокойная манера речи. Совет, еще раз обсудив, утвердил состав и председателей Комиссий по выработке Статуса Совета и его Руководителя. Перед тем, как Командор Аба собрался закрыть Заседание, Борн еще раз попросил слова.

– Хочу довести до вашего сведения и сведения всех Пионеров – завтра мы с Уважаемой Айрис меняемся домами. По ее настоянию, я буду жить в Резиденции. Она – в моем скромном доме. И еще – хочу поблагодарить Айрис. За все, что эта хрупкая женщина сделала для всех нас. Мы вряд ли найдем нужные слова признательности. Переоценить это невозможно. Я хочу поблагодарить Айрис от себя. За то, что она согласилась продолжать сотрудничать со мной, помогать, консультировать.

Пройдя через весь зал – Члены Совета оборачивались ему вслед, – Борн подошел к Айрис и, склонив голову, поцеловал ей руку.

– Любо, Айрис! – трижды прокричал Командор Аба!

К его мощному голосу присоединился «хор» всех присутствующих.

– Это было потрясающе! Так значительно. Трогательно, – делилась своими впечатлениями Кэрол.

Они сидели у медленно тлеющего камина. Вскоре после окончания Совета, когда Айрис еще не успела прийти в себя от всего происшествия, особенно от поступка Борна, пришла Кэрол.

– Я не смогла усидеть дома. Должна была прийти. Я, мы все, все Пионеры видели и слышали все. Это была прекрасная идея. Умный ход. В нынешней, да и в любой, ситуации людям необходима надежда и уверенность. Не знаю, что больше – уверенность, доверие к руководству или бесхитростная надежда на простое чудо. Борн отлично со всем справился.

Обычно сдержанная в своих высказываниях Кэрол не давала Айрис вставить слово.

– Да, Борн великолепно держался. Я рада, что его поддержало так много людей.

– Вы правы – это важно. Вы точно завтра переезжаете в его дом? Может быть, стоит, пока у вас недомогание, отложить переезд?

– Спасибо, Кэрол. Но я чувствую себя достаточно хорошо. Гораздо лучше – не сравнить с тем, как мне было плохо накануне. И потом – я только сейчас подумала, обратила внимание: никто из женщин, с которыми я знакома, сотрудничаю, никогда ничего не пропускали. Значит ли это…

– Не сомневайтесь, все мы «болеем этой болезнью». Но привыкли, не считаем это поводом не работать. Вы другое дело. Имею в виду, что в первый раз это всегда… непросто.

– Если могут все, значит – смогу и я. Спасибо, Кэрол, за поддержку. И еще за те гигиенические средства, что вы передали. Уверена, с ними мне будет гораздо проще и комфортнее.

– Не благодарите, это нормальная женская взаимовыручка и поддержка. Знаете, стыдно признаться, Айрис, но я рада тому, что вы будете жить в доме Борна. Когда выбирали жилье, наши дома оказались рядом. Так что теперь вы будете моей соседкой.

– Приятная новость, Кэрол. Я тоже этому рада.

Они поговорили еще немного.

– Пожалуй, мне пора, – поднялась Кэрол, обратив внимание на подъехавшую совсем близко, едва не вставшую между ними Хлопотунью. – Ваш Робот уникален. Появляется в нужное время. Не все модули на это способны.

– Не судите строго. Я называю этого робота «она» и по имени. Ее создал для меня Папа, когда я была совсем маленькой. А Мама назвала Хлопотуньей. Робот должен был стать моей нянькой. Как видите, так и получилось. Она по-прежнему нянчится со мной.

– Очень красивая и поучительная история, Айрис. Впрочем, как все, что с вами связано. Но вы уже среди живых людей. Стоит пересмотреть круг общения. Больше времени проводить с живыми людьми. Это пойдет вам на пользу. Но это все потом. А завтра, как договорились, жду вас к себе на обед. По-соседски.

Ну вот, закончился и этот день. Они с Хлопотуньей уложили скромные пожитки Айрис. К ее удивлению, набралось целых две большие коробки! Одежда, обувь, постель. Это не считая несессера с туалетными принадлежностями! Никогда у Айрис не было столько вещей! Она покидала Коло – Коло! На котором прошла вся ее жизнь, – унося с собой только брошь-камею, единственную память о Маме, о Семье, да фотографии, фильмы с Родителями в бездонной памяти Хлопотуньи. А сейчас! И нельзя сказать, что что-то лишнее. Вот одежда. Завтра придется надеть зимний комплект. Хорошо, что по подсказке Эммануэль она все заказала заранее. О, если Кэрол и Борн были соседями, то и остальные члены Команды Психологов живут поблизости. Эта мысль как-то совсем не обрадовала Айрис. Хотя почему она обо всем «додумывает» заранее. Сама уже не раз убеждалась: действительность все «организует» по-своему. Айрис проснулась рано – как обычно отдохнувшей, бодрой. Тело уже не мучило ее неприятными ощущениями. Причину своего состояния она знала – но обязательно, только устроится на новом месте, сделает проверку, – поэтому и настроение у нее прекрасное. Под стать сверкающему, все еще в длинных синих тенях утру. Фрэнк обрадовался, увидев Айрис на пороге дома.

– Выглядите прекрасно, Айрис. Эта одежда очень подходит к сегодняшней погоде.

На Айрис был темно-синий костюм – комбинезон из мягкой на ощупь, чуть ворсистой ткани. Белые, высоко зашнурованные ботинки на толстой подошве. Рукавички – не перчатки, так будет теплее, настояла Эммануэль. И белая шапочка на локонах отросших волос. Она производит впечатление, знала Айрис. Не зря почти час вертелась у зеркала! Спасибо Эммануэль за ее уроки!

– Да вы джентльмен, Фрэнк! Благодарю. И спасибо за то, что продолжаете меня сопровождать.

– О чем вы это, Мэм. Как я мог отказаться.

– Вчера, когда ваш Командор сказал, что вы сможете продолжать прогулки со мной, я обрадовалась. Но не хотела, чтобы он приказывал вам. И…

– Мэм, Командору нет нужды приказывать. Любой из нас почтет за честь вас сопровождать.

– Тогда отправимся, Фрэнк. Немного погуляем, а вернемся к дому Борна. Теперь я буду жить там.

– Знаю, Мэм. Мы все знаем – видели и Материалы, и результаты голосования. Но вы, если жалеете, не надо. Увидите, вам будет веселее, чем в Резиденции.

– Вот и прекрасно, Фрэнк. Побежали?

Но побежать не получилось. Даже относительно легкая Айрис проваливалась в свежем, неслежавшемся снегу. А Фрэнк в некоторых местах утопал почти до колен.

– О! Никогда не думала, что снег – это не только красиво!

Они с трудом – каждый вспомнил их первую прогулку – добрались до границы рощи. Снега здесь было меньше, лежал он не сплошным ковром и не был так глубок. И прогуляться здесь было бы приятно. Бело-голубые просветы среди темных стволов манили потрясающей – Айрис пришло на ум определение «сказочной» – далью. Но, помня о краткости зимнего дня, о том, что возвращаться придется через луг, покрытый глубоким снегом, и что она не знает точно, где в Поселке дом Борна, Айрис, хоть и с сожалением, решила, что на сегодня хватит. Об этом она и сказала полностью поддержавшему ее Фрэнку.

– А за дом Борна, то есть теперь ваш дом, не беспокойтесь. У каждого в браслете есть карта и навигатор. У вас просто надобности в них не было.

Что верно, то верно: у Айрис «не было надобности» во многих вещах. О некоторых она даже не подозревала, что они существуют. Как это здорово, думала она, стараясь ступать в оставленные ботинками Фрэнка следы, провалы в снегу, что я оказалась здесь. Вижу, чувствую всю эту красоту, что… Сильная рука Фрэнка выдернула провалившуюся почти по пояс Айрис из снежной ямы-ловушки. Задумавшись, она не попала в след рейнджера. Это был единственный, если его можно так назвать, неприятный инцидент за всю прогулку. Да и то, они уже были близко к Поселку. Подняться на пригорок – и вот освещенные окна Резиденции. Айрис сделала было шаг к дому и остановилась.

– Хороши бы мы были, Фрэнк, явись сейчас к Борну. Он, наверное, вещи разбирает, а тут мы – здравствуйте!..

– Ну, и не выгнал бы он вас, Мэм. Слышал, предлагал вам остаться.

– Предлагать-то предлагал. Но это было бы неправильно, Фрэнк. У каждого должно быть свое место. Покажи мне, пожалуйста, как пользоваться навигатором, и пойдем искать мой новый дом.

– Это просто, Мэм. Смотрите.

Не успела Айрис как следует разобраться с «директорией поиска» – это оказалось совершенно несложно, – как на увеличившемся экране ее браслета появилась схема Поселка и зазывающей стрелкой – маршрут от точки, в которой они находились, до дома Борна. Ее нового дома.

– Прекрасно, Мэм. Это то, что надо. Вы учитесь быстро.

Фрэнк сравнил изображение на своем поисковике с картой Айрис.

– Вот и хорошо. Я смогу дойти одна.

– Мой дом в том же направлении, Мэм. Если вы не против пройти со мной еще немного.

– Что вы, Фрэнк, мне нравится ваше общество. Конечно, идем вместе.

Как бы научиться не обижать людей! Ни за что ни про что. Дом Борна – теперь это дом ее, Айрис, – оказался по другую сторону Площади, на нечетной стороне Двенадцатого Луча. Даже такому неопытному человеку – ведь для Айрис любое поселение, будь в нем хоть два дома, совершенно новый «опыт» – найти нужный дом не составило бы труда. А Фрэнк, по пути указав на свое жилище и дома своих братишек – жили они рядом друг с другом, – за пару минут довел Айрис до нужного места. У низкой калитки редкого штакетника их поджидала Хлопотунья.

– Вот и ваш Робот, Мэм. Значит, мы не ошиблись.

– Огромное вам спасибо, Фрэнк. Если будет возможность, приходите. С удовольствием продолжу наши прогулки.

Они распрощались.

– Иди в дом, Малышка. Не замерзла?

– Нет, Хлопотунья. Все хорошо. Спасибо за навигацию. Как дом?

– Ты поняла, что карту отослала я. Это хорошо. Дом? Сама увидишь.

– Знаю, Хлопотунья, для тебя условия жизни не так важны, как для Разумной Протоплазмы. Совсем не важны. Но все же…

По засыпанной снегом бугристой тропинке – интересно, что там, под снегом – Айрис подошла к покосившемуся крылечку. Чтобы открыть входную дверь, она – так посоветовала Хлопотунья – чуть приподняла ее. Так же пришлось поступить, чтобы плотно закрыть дверь за собой. Небольшой – на две комнаты, одна из которых спальня-кухонька и ванная, – дом был бы хорош для проживания, если бы… не последствия подтопления. Совсем не намного – всего несколько градусов – отклонения от вертикали стен влекли за собой все остальные неприятности: негоризонтальные поверхности пола, столов, кровати, перекошенные, неплотно закрывающиеся двери и дома, и шкафов, полок, тумбочек. Заикающееся освещение – за прикрытыми жалюзи окнами угасал короткий зимний день – усиливало ощущение неустроенности, временности, «несерьезности» жилища. Нераспакованные коробки с вещами сиротливо стояли у стены практически пустой комнаты. Нда… Айрис огляделась. Прожившая всю жизнь в спартанских условиях космического корабля, она не могла себе представить, что так быстро привыкнет к комфорту и обустроенному быту Резиденции – своего недавнего дома. Придется все начинать сначала. Закажу-ка я Обров-ремонтников. Приятный голос Диспетчера по Поселку сообщил Айрис, что плановый ремонт строения № NN, по Двенадцатому Лучу намечен на NN дату. В данный момент ведутся ремонтные работы в аварийных строениях. Были перечислены их координаты. Диспетчер поблагодарил Айрис «за понимание». Понимание! Прекрасное слово! Добавили бы еще и терпение! Тогда все вообще было бы идеально!

– Что-то не так, Малышка? Твои показатели меняются слишком быстро.

– Да, я злюсь. Из-за ерунды – ты можешь сказать.

– Ерунда – понятие некорректное. Его или ее можно измерить? Пока тебя не было, я произвела замеры и подсчеты. Смотри, – и Хлопотунья раскрыла ладонь-экран.

– Хорошо, Хлопотунья, закрывай. Нам необходимо исправить все это.

Она для большей «убедительности» обошла весь дом, указывая по сторонам – в физическом, реальном мире.

Интересно, долго бы Айрис раздумывала над этой простой, на первый взгляд, проблемой, но в дверь постучали. И не дожидаясь приглашения – ей придется и к этому привыкнуть, – в дом вошла Эммануэль!

– Здравствуйте, Айрис! Приветствую вас! Мы теперь соседи! И у вас та же проблема со входной дверью! О, и не только с ней! – затараторила в своей манере, оглядываясь в доме, Эммануэль.

– Рада вас видеть, Эммануэль.

Айрис не была в этом уверена – в том, что рада видеть разговорчивую психолога именно сейчас, но… нельзя быть негостеприимной. «Гостеприимство» – так, кажется, принято среди людей.

– У вас те же проблемы – то есть в вашем жилище тоже невертикальные стены и полы с наклоном?

– Да, представьте себе, Айрис, и не у меня одной. Почти во всех домах на этих Лучах образовался – они это называют – крен.

– И как вы с этим живете? С этим «креном»?

– Как живем? Не делаем из этого проблему, Айрис.

– Но…

– Увидите, это возможно. Я приглашаю вас к себе на обед. Вы еще не обустроились. И еды, конечно, нет. Идемте, идемте.

– Но как же…

– Очень прилично. Это очень прилично – принимать приглашения и ходить в гости. Заодно убедитесь, что со всем этим, – Эммануэль широким жестом обвела комнату, – можно неплохо жить.

Немного поколебавшись, Айрис согласилась. Дом Эммануэль действительно оказался совсем близко. На четной стороне того же Луча, через один дом от дома – теперь уже – дома Айрис. Практически такой же низкий штакетник ограды, горбатенькая дорожка до покосившегося крылечка, входная дверь, которую тоже необходимо приподнять. На этом сходство с новым жилищем Айрис заканчивалось. Первое большое помещение, служившее и прихожей, и гостиной, сразу же настраивало на теплое, чуть романтическое настроение. Завешанные коврами пастельных тонов стены и упрятанный под таким же ковром пол скрывали последствия «крена». Два кресла, уютный диванчик-козетка, несколько однотипных, но висящих на разной высоте светильников.

– О, у вас уютно, – невольно вырвалось у Айрис.

– Рада, что вам нравится. Идемте дальше. Да, у меня тепло. Хотите – можете снять верхнюю одежду, – предложила Эммануэль.

Айрис растерялась: у нее, кроме специального, Кэрол передала, белья под комбинезоном ничего надето не было.

– В доме вам будет жарко, а выйдете на улицу, и можете простудиться, – видя колебания Айрис, объяснила свое предложение заботливая хозяйка.

– Спасибо, но я все-таки останусь в комбинезоне.

– Ну, хоть шапочку и перчатки снимите, – не стала настаивать Эммануэль, которая, сняв светлый, подчеркивающий ее стройную фигуру, тулупчик, осталась в застегнутом на ряд мелких пуговок платье из толстой, насыщенного винного цвета материи. – Идемте. Вот – спальня.

Светлая, за счет светлых стен, занавесей и напольного покрытия, комната с накрытой светлым же покрывалом кроватью производила легкое, приятное впечатление.

– Обратите внимание, Айрис, в гостиной я использовала ковры, здесь – обои и светлый линолеум. – Эммануэль провела рукой по блеклому узору из лиан, листьев, фантастических цветов. – Все это скрывает трещины и удерживает тепло.

– Это ванная комната. – Они вернулись в гостиную и через нее вошли в достаточно большое помещение, выложенное по стенам и полу плитками из незнакомого Айрис материала. – Это керамическая плитка. Ее редко используют. Она хрупкая. Зато прекрасный терморегулятор. И, наконец, кухня-столовая.

Они вернулись в гостиную, и Эммануэль сдвинула сложившуюся гармошкой часть стены, задрапированной тонким шелковым ковром. Небольшая, прекрасно оснащенная стенка-тумба вдоль всей стены, покрытый скатертью обеденный стол с удобными стульями произвели на Айрис прекрасное впечатление.

– Вижу, вам понравился мой дом. Надеюсь, и еда окажется вам по вкусу.

Эммануэль, рассказывая о кухонных принадлежностях и приспособлениях, мимоходом, быстро накрывала на стол.

– Прошу вас – приятного аппетита, Айрис.

Еда, которой угощала Эммануэль, отличалась от того, что привыкла есть Айрис. И каждое блюдо она принимала с наивным любопытством неопытного ребенка.

– Все было непривычно, но вкусно, – отдав должное всем блюдам, попробовав от каждого, поблагодарила Эммануэль Айрис.

– Рада, что вы не голодны. И вам понравился мой дом. И вы увидели, что с нашей общей «проблемой» можно справиться домашними, временными средствами. Конечно, – заметив нетерпеливый жест Айрис, продолжила Эммануэль, – вы можете обратиться к Эрину. Вам он не откажет. Но ОбРов-строителей не так много, и все они заняты на аварийных объектах.

– Что вы, Эммануэль! Об этом я даже не думала. В мое понятие комфорта входят самые элементарные вещи. И, конечно, приоритет Пионерам в аварийном жилье! А вам – спасибо за «экскурсию». В свое время вы помогли мне с одеждой, надеюсь, и в благоустройстве своего жилища я смогу воспользоваться вашими советами.

– О, одежда!

Любимая тема Эммануэль могла сделать разговор бесконечным. Выручила Айрис Кэрол. Она, как и обещала накануне, собиралась навестить Айрис, и позвонила узнать, когда той удобнее принять гостью. Ответив Кэрол, Айрис заторопилась. Ей хотелось к приходу психолога хоть немного навести порядок в доме и заказать еду, как научила ее Эммануэль. Попросив Эммануэль не провожать ее и настояв на этом, Айрис самостоятельно пошла домой. Несмотря на ранний час, глубокие зимние сумерки полностью преобразили местность. Будь у Айрис больше времени, она побродила бы по засыпанным снегом лучам-улицам, рассмотрела бы подмигивающие ей разноцветными окнами дома. Попыталась бы представить, кто и как живет в них. Но… она сама назначила Кэрол встречу на этот час и должна была встретить гостью в доме. Айрис едва успела разобраться в том, где и какие вещи разложила Хлопотунья, и поблагодарить ее за это, как на браслете связи показалась Кэрол.

– Здравствуйте, Айрис. Я у ваших дверей. Впустите?

– Здравствуйте. С радостью. Проходите, Кэрол.

Айрис распахнула дверь перед жданной гостьей.

– Прошу простить за беспорядок. Еще ничего не успела.

– Не оправдывайтесь, Айрис. В домах мужчин – за редким исключением, обычно все именно так. Это не главное. Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, Кэрол. Благодаря вам все прекрасно. Комфортно и …хорошо. А насчет дома – надеюсь… полагаюсь на ваш опыт. Хлопотунья!

Держа четырьмя руками-манипуляторами огромный поднос, ВИСМРа вкатилась в комнату.

– Пожалуйста, угощайтесь. Это привет от Борна, – объясняла Айрис, пока Хлопотунья расставляла немудреные чашки, кувшин с горячим напитком и блюдо с «Бабушкиным печеньем». – Мы нашли коробку с печеньем в одном из кухонных шкафчиков. И еще Борн оставил очень трогательную записку, – решив, что рассказывать, раз уже начала, надо все, добавила Айрис.

– Борн прекрасный человек. Вы сделали правильный выбор.

И, хоть простые жесткие стулья, казалось бы, не располагали к разговору, они проговорили очень долго. И о том, как вести себя Айрис в дальнейшем.

– Вы ведь не собираетесь принимать препараты, чтобы прекратить менструальный цикл? – попросив прощения за вторжение в личное, спросила Кэрол.

На этот, прозвучавший для Айрис странным, вопрос она ответила однозначным нет.

И о том, как с меньшими усилиями сделать комфортным для Айрис этот дом. Выслушав рассказ Айрис о посещении дома Эммануэль, Кэрол похвалила их обеих. «Эммануэль любит и умеет помогать, вовремя поддержать, подсказать. Видите, и здесь она опередила меня. Я обещала пригласить вас на обед, а обедали вы у моей коллеги. Уверена, и в обустройстве дома лучшего советчика – помощника вам не найти. Не надо бояться обращаться за помощью». И, конечно, большую часть времени они проговорили о будущем Айрис. Которое она, так честно и призналась, представляла… не очень четко.

– Вы должны, обязательно должны определиться с тем, чем хотите заниматься. Не хотелось бы, а именно – хочется. Ваше участие в работе Совета, помощь Борну не займут все ваше время и, будьте честны с собой, не продлятся долго, – высказала свое мнение Кэрол. И, как обычно, не желая давить или показаться навязчивой, добавила: – Это мое мнение. Сугубо мое. И вас оно ни к чему не обязывает.

Кэрол права. Как обычно, права. Несмотря на усталость и переживания, а возможно, и из-за них – уснуть Айрис на новом месте не могла. Другой дом, другая обстановка, даже температура в доме – здесь было гораздо холоднее – другая. Айрис пыталась припомнить: так же трудно было ей привыкать к Резиденции после кают Коло? Казалось бы, там, тогда разница была больше, принципиальнее. А привыкла она, почувствовала себя дома быстро. А сейчас изменился не только дом – место проживания, изменился ее статус! Она не Руководитель Совета Айрис, которая живет в Резиденции. Она Айрис, которая живет в обычном доме. И привыкнуть необходимо именно к этому! Ох уж эта ее привычка все анализировать! Не поговорить ли с Хлопотуньей. Да нет – только начни, совсем не уснешь. А ей завтра рано вставать, планов много. Нужна ясная голова.

С этого дня, вернее, с утра следующего дня, началась новая глава в жизни Айрис. Там, на Коло, в длинном бесконечном путешествии, она никогда не задумывалась, не думала о том, что ее ждет, чем она займется после того, как космический корабль достигнет цели – планеты Класса Земли – Терры. Может быть потому, что из странного, – у девочки, рожденной в Космосе, его не должно было быть – пришедшего из глубины глубин суеверия боялась «сглазить». Но, скорее всего, потому, что не представляла себе жизни вне космического корабля. Будь в живых ее родители, они, без сомнения, говорили бы с ней, объясняли, рассказывали. Помогли бы выбрать то, чем Малышка могла бы заниматься на планете, то, что было бы близко ей по духу, соответствовало способностям, личным качествам. Но была у Айрис только ВИСМРа – неизменная, преданная Хлопотунья. А робот в людских делах, в делах Разумной Протоплазмы, не помощник. Спасибо хоть с ее помощью не разучилась думать и говорить. И здесь, на планете, преодолев множество трудностей – и проблем со здоровьем, и необходимость меняться и принять непривычные, не всегда понятные ей отношения, вещи, факты, – Айрис придется самой выбирать себе подходящее занятие. Ее интересовали многие, очень разные вещи. Благодаря своему участию в работе Совета Айрис была прекрасно осведомлена о проблемах молодого Сообщества и могла бы выбрать любую сферу приложения своих знаний и способностей. Вот это-то разнообразие, свобода выбора – когда хотелось, и было возможно и важно и то, и другое, и третье – и не давали Айрис сделать окончательный выбор. Все определил, как обычно, его Величество Случай. Она сама, ее тело, ее физиологические изменения подсказали Айрис, подтолкнули ее заняться вопросом, волновавшим, по непонятной ей причине, всех без исключения Пионеров.

– Снижение до полного отсутствия либидо у молодых здоровых Пионеров. Я хочу заняться этой проблемой, – сказала Айрис Борну в конце одной из их встреч.

По просьбе Борна, она регулярно приходила в Резиденцию. Здесь было и места больше, чем в отремонтированном Айрис «под себя», но все равно небольшом бывшем доме Борна. И необходимые Носители Информации были под рукой. Айрис втянулась в темп новой жизни. Может показаться странным – ей самой так казалось, – но ей понравилась зима. Фрэнк, неизменный – теперь уже – друг, он «поставил» Айрис на лыжи. Поддерживаемая и воодушевляемая подругами – подруга! Это надо было понять, к этому привыкнуть! – она достаточно быстро научилась управляться с этими непонятного назначения полосами, в комплект с которыми шли две палки с острыми концами. Тоже совершенно новое обалденное – любимое выражение Эммануэль – чувство. Теперь они, иногда и все вместе – втроем, иногда и в разном составе – у каждого были свои обстоятельства и свой рабочий график, – совершали лыжные прогулки. Дела по хозяйству, дом вела Хлопотунья. И отлично справлялась с этими обязанностями. Так что у Айрис было предостаточно свободного времени. Так что размышлять, анализировать, может быть, и жалеть себя она могла бы сколько угодно, но… не хотела!

– Думаю, что в любой Рабочей Группе будут рады сотрудничать с вами. Сейчас столько специалистов заняты «переносом» библиотеки с Коло. Мозгов не хватает.

– Да, это непросто, создать нечто подобное ГеККу. И еще в ограниченное время.

– Но не будет ли вам сложно, Айрис? Я не могу освободить вас от «повинности» консультировать меня.

– Какая же это повинность, Борн! Если мои скромные знания, опыт могут помочь – я счастлива.

Айрис поднялась. Нельзя злоупотреблять временем Борна. У Руководителя Совета оно расписано буквально по минутам.

– Не могу вас удерживать, Айрис. – Поднялся и Борн. – Но не могли бы вы в общих чертах – вы же знаете, я профан – рассказать о своей идее?

– С радостью, Борн. То, какой вы профан, мы обсуждать не будем – у вас есть то, чего не хватает многим так называемым «специалистам», – вы судите со стороны, непредвзято. Идея проста. Я думала о том…

И Айрис, немного смущаясь вначале – пришлось коснуться «интимной», как ее называли, темы, – рассказала о том, что начавшийся у нее менструальный цикл доктор Серж-Симеон напрямую связывает с резким изменением условий ее жизни.

– Это гениально, Айрис! И, как все гениальное, просто! Вы провели аналогию…

– Да, и я подумала, что на этой планете что-то не так, как на вашей родине. Что-то такое, что невозможно увидеть, почувствовать сразу. И это что-то незаметно сказывается на некоторых физиологических функциях Пионеров. Как-то так.

– Что ж, это разумно. Я думаю, я уверен, что это направление необходимо развивать. Но это огромная работа, Айрис. Мы уже говорили об этом – заняты практически все. Даже Командору пришлось смириться – его парни помогают Эрину.

– По этому поводу, Борн, можете не беспокоиться. Со всем, что связано со сбором, обработкой и анализом данных, отлично справится мой личный робот.

– Это та гора «подушек», которая повсюду следует за вами?

– Именно. Это усовершенствованный робот.

– Настолько, что ему можно доверить…

– Эту модель создавали специально для меня. Она многофункциональна и…

– Верю, Айрис. Но вы рассказываете о роботе в женском лице. Вы переносите на него человеческие качества?!

– Понимаю, о чем вы. Я стараюсь этого не допускать. Вы верно заметили: она совершенно не похожа на человека. На этом настояла моя Мама – Командир корабля. С самого начала я должна была знать, понимать и помнить: это не человек!

– У вас были мудрые родители, Айрис. Но за десять лет – вы ведь были в полном одиночестве именно столько времени – акценты могли сместиться и личность «деформироваться». Это не сказка и не шутка. Помните ребят Абы после инициации?!

Айрис не нравился этот разговор. Она была уверена: это не та тема, которую она хотела бы обсуждать. Даже с Борном.

– Благодарю за напоминание, Борн. Вы сообщите Группе? Или я могу это сделать сама?

– Думаю, будет корректнее, если на очередном Заседании Совета мы обсудим этот вопрос.

– Вы полагаете, могут не согласиться?

– Что вы, Айрис! Напротив, примут ваше предложение с радостью и благодарностью.

– Так что же, почему надо терять время?

– Насколько я вас знаю, Айрис, – время вы не теряете и уже работаете. Люди же любят, когда к ним проявляют уважение.

Айрис была сражена последним доводом Борна. Уважение? В том, чтобы терять время на обсуждение того, что и так ясно! Неужели и для нее «уважение» – некорректная категория!!! И прав Борн: влияние ВИСМРы… сказывается! Как бы то ни было, вопрос об участии Айрис в работе Группы обсудили на ближайшем Заседании Совета. И теперь вполне официально Айрис могла заниматься разработкой своего направления. Конечно, без помощи Хлопотуньи она не продвинулась бы так быстро. Пока почти вся Команда Пауэла была занята созданием ГеКТы, Главного Компьютера Терры, Хлопотунья смогла, не привлекая их внимания – ведь копались они в одних и тех же «мозгах» ГеККа, – выбрать всю необходимую для гипотезы Айрис информацию. Непонятно, с какой целью в библиотеку ГеККа были внесены данные о биохимическом составе почв Земли, их сравнительный анализ. Занимавшийся обустройством Библиотеки Папа не был провидцем – просто он любил знания. Сами по себе. И считал, что никто не знает, что и когда может пригодиться человеку. Поэтому тащил в библиотеку Коло все, что только мог найти. Данных по Земле было много. Огромное количество – несоизмеримо больше, чем данных о Терре, которыми располагали на данный момент Пионеры. И даже Хлопотунье, умеющей решать несколько задач одновременно, понадобилось время, чтобы, тщательно проанализировав, создать четкий Граф совпадений и различий. Первой, с кем Айрис поделилась своими соображениями, была Кэрол.

Сразу после переезда в дом Борна живущая неподалеку – на том же Луче, через дорогу, – Эммануэль попыталась сблизиться с ней. Но, уважая и понимая все достоинства и милые недостатки чуть эксцентричной, любящей и умеющей хорошо, со вкусом и одеться и поесть Эммануэль, Айрис не смогла быть с ней настолько же открытой спокойной, как с, на первый взгляд, мрачной, закрытой «сама в себе» Кэрол. В ней Айрис, хоть они и были ровесницами, нашла и «старшую сестру», и вдумчивого слушателя – советчицу. В один из вечеров, когда Эммануэль была занята каким-то неотложным проектом, Кэрол с Айрис устроили маленькое чаепитие в «обновленном» доме Айрис. Эммануэль могла явиться без приглашения, когда ей вздумается, хотя уже видела и светлые в размытый орнамент панно обои, драпирующие трещины на стенах, и будто домотканые пестрые полосы дорожек поперек покосившегося пола. И для разговора с Кэрол Айрис выбрала именно этот вечер, когда Эммануэль точно не могла прийти. Их общая самоназванная подруга обладала потрясающей способностью обижаться на всех и на все. Изумленная этим Айрис не раз пыталась понять, разобраться, спрашивала Кэрол об этом феномене. Но та лишь качала головой. «Словами не объяснишь. Или я не знаю подходящих слов. Поживешь среди нас дольше, изумишься еще не раз. Многое поймешь». Вот потому-то, чтобы зря «не расстраивать» Эммануэль, Айрис пригласила Кэрол именно на этот вечер.

– О, ваше знаменитое «Бабушкино печенье»! И чай заварен отменно!

– Как вы учили, Кэрол. Точно по вашей инструкции. Хлопотунья постаралась.

– Мне приятно пить чай, заваренный по моему рецепту. Но не много ли своих функций Хозяйки вы делегируете роботу?

– Видимо, у вас это профессиональное, Кэрол. Борн уже как-то намекал на нечто подобное.

– Значит, я права. Борн – крепкий профессионал с прекрасной интуицией. И что же вы, Айрис?

– Мы обязательно поговорим об этом. Но сегодня есть что-то важнее.

– Важнее?

– Да. Это касается всех. Я думаю. Вы, конечно, знаете, что я присоединилась к Группе по… либидо.

– Конечно. Я слежу за сообщениями Совета. Ежедневно просматриваю Бюллетень.

– Надо отдать им должное. Командор организовал четкую работу Секретариата. Хорошо, что я ушла. У меня не было соответствующей подготовки. Я только тормозила.

– Айрис, я не ваш психоаналитик, но перестаньте себя корить и обвинять во всех грехах. Вы столько сделали для нас всех. Для всего народа Пионеров. Не знаю, кто на вашем месте справился бы лучше. Но вы хотели рассказать…

– Да. Спасибо вам, Кэрол. Вы всегда умеете подбодрить. Подтолкнул меня доктор Серж-Симеон. В случае успеха – все лавры ему.

– Вы намекаете на вашу болезнь осенью?

– Да, и на это, и на мои недавние «страдания».

– Вы понимаете. И все это Доктор объяснил изменениями условий жизни.

– И вы провели параллель аналогий.

– Мой робот собрала и обработала огромный фактический материал. Вот.

Айрис вывела Граф на десятикратно увеличивающийся экран своего рабочего браслета.

– Вижу расхождения – никель, марганец, хром, ванадий, молибден, кобальт, селен, фтор… Одних элементов больше, других меньше. Но разница настолько незначительна. По некоторым элементам ничтожна – сотые доли процента. Вы думаете…

– Я надеюсь, что причина в этом.

– Мне трудно судить. Я не врач, не химик-биолог.

– У вас есть здравый смысл, Кэрол. Это главное. На ваш взгляд, могу ли я предложить эти материалы и свои выводы Комиссии?

– Без сомнения, Айрис. Ваша идея вызывает доверие. Она вполне здрава. Насколько и как… этим Комиссия и должна будет заняться. Вы не только можете – вы должны все это предоставить Комиссии.

К заседанию Комиссии, на которое по ее просьбе был приглашен и доктор Серж-Симеон, Айрис готовилась тщательно. Заставила Хлопотунью несколько раз прослушать свое сообщение, задать как можно больше вопросов.

– Ты не уверена в себе, Малышка? Считаешь исследование незавершенным? Я обработала весь материал, хранящийся в библиотеке ГеККа, – не выдержала Хлопотунья – ВИСМРа.

– Что ты, Хлопотунья! К твоей работе нет претензий. Я хочу выглядеть достойно на Заседании.

– Выглядеть достойно! Очередная некорректная категория!

– Возможно, Хлопотунья, это и так! Но я хочу выглядеть достойно!

Айрис переодевалась уже третий раз, с сожалением вспоминая огромное зеркало в своей спальне, в апартаментах. Единственное, о чем она по-настоящему жалеет. Нет, жалеет она и о том, что не забрала из Резиденции секретер-бюро. Сразу – не подумала, не сообразила, не договорилась с Борном. А уже потом, когда немного обжилась в этом доме, почувствовала, поняла, что не хватает ей этой вещи, хоть как-то, косвенно напоминающей о родителях. Но объяснять, просить отдать ей секретер… Да нет – привыкнет… А вот то, что нет у нее большого зеркала, к этому привыкнуть сложнее, удивлялась тому, как изменились ее приоритеты, Айрис. Она жалеет о возможности рассмотреть себя с ног до головы! О, только бы не проболтаться об этом Хлопотунье! Да, для нее важно, чтобы одежда не помялась под зимним комбинезоном. Она же снимет его, когда придет в резиденцию. Так, может быть, лучше полушубок? Под него можно надеть и платье, и брючный костюм. Тогда надо подумать о подходящей обуви. Сколько проблем! Но знакомые ей женщины – особенно Эммануэль – справляются с этим. Эммануэль! Вообще неподражаема. Ухитряется превосходно выглядеть и на лыжных прогулках, и в домашнем наряде. А уж рабочий костюм! Даже мужчины любуются ею. Но, как говорит сама Эммануэль, только любуются. А она не картинка и очень страдает. Интересно, как это – когда «любуются»? И будет ли она, Айрис, страдать? Страдать от того, что любуются! «Как такое возможно?» – после очередной раздосадованной тирады Эммануэль спросила Айрис. Кэрол – они втроем чаевничали у нее дома после небольшого концерта, который, наконец, дал собранный Бортич-Бови ансамбль, – лишь нахмурившись, отвернулась. «Ваше счастье, что не понимаете». Айрис показалось, что в голосе и во взгляде Эммануэль проскользнуло сострадание. Или только показалось тогда… В любом случае рассуждать об этом бесполезно. Она хочет лишь хорошо – достойно выглядеть!

– О, Айрис! Вас трудно узнать! – случайно встретившийся с ней у дверей Резиденции доктор Серж-Симеон не смог, да и не собирался скрыть свое, замешанное на восхищении, удивление.

– Спасибо, Док, – с выражением, подслушанным у Эммануэль, приняла комплимент Айрис.

– Как ваши дела, Айрис? Мы не виделись со дня вашего переезда. Полагаю, вы на совещание?

Под аккомпанемент приглушенного журчания Двери – по просьбе Борна пытались заставить ее совсем замолчать, но пока не смогли – Доктор пропустил Айрис вперед.

– Меня пригласили. Не хотелось бы зря терять время. Может быть, вы знаете зачем?

– Догадываюсь, Доктор. Это я попросила. Надеюсь, вы не пожалеете о потраченном времени.

– Вы, Айрис? Зачем?

Но они уже входили в небольшое, переделанное из гардеробной Айрис помещение – Зал для заседаний комиссий. Приветствия, похвалы наряду Айрис – ее темно-синее, с сапфировым отливом платье не осталось незамеченным и неоцененным…

– Приветствую вас. Все в сборе. Начнем, господа, – Председатель Комиссии Чейон, специалист-этнолог из Команды МЭО, открыл Заседание.

– Прошу замечание!

– Наше внимание господину Лину.

– Именно об этом: Лин – не господин! Прошу обращаться ко мне – товарищ!

Присутствующие, кто недовольно, а кто и одобрительно, зашумели.

– Я в первый раз на «сборищах» подобного рода, – прошептал доктор Серж-Симеон, косясь на Айрис. – Всегда так весело?

– Уважаемые, – не отвечая Серж-Симеону, поднялась со своего места Айрис. – Позвольте мне.

Все стихли. К Айрис у Пионеров было особое отношение.

– Вопрос о том, как Пионеры, теперь жители Терры, должны будут обращаться друг к другу, – вопрос не праздный. И не простой. Насколько мне известно, он волнует не только собравшихся здесь. И я надеюсь, я уверена, что в ближайшее время Совет вынесет на рассмотрение всех Граждан этот важный вопрос.

– Это будет референдум?

– Каждый сможет представить свои предложения?

– Каким образом будет определен «победивший вариант»?

Чейон на правах Председателя остановил град посыпавшихся вопросов.

– Айрис, вы готовы ответить?

– На эти вопросы – нет. Как вы все знаете, я не Руководитель Совета. Поделилась той информацией, которой располагаю. И, в принципе, не понимаю, почему именно это вызывает такой интерес.

– А по какому вопросу у вас есть информация? Нам сообщили, что мы соберемся из-за вас.

Лин, как и все Айтишники из Команды Пауэла, «не мог себе позволить тратить время впустую».

– Она не понимает! Конечно, куда вам! Что вы вообще знаете!

– Лин, Лин, успокойтесь!

– Это просто безобразие! – Все присутствующие не скрывали своего возмущения. – Непорядочно упрекать человека его происхождением! Это, это… – не находил слов от возмущения доктор Серж-Симеон.

Айрис ничего не понимала.

– Подождите, если я как-то обидела Лина, то сделала это неумышленно и готова попросить прощения. Лин правильно заметил: я многого не знаю. Так уж вышло.

– Нет, Айрис, вы не виноваты. Это я, мой характер. Простите меня. Я раскаиваюсь. Не должен был все это говорить. Нам сообщили, что собираемся из-за вас, по вашей просьбе. А Чейон все тянет. В нашей Команде ни у кого нет времени на все эти тра-ля-ля.

– Благодаря поднятой вами на пустом месте дискуссии, Лин, мы теряем дорогое для всех собравшихся здесь время.

Командор Аба лучший, невольно вспоминая и сопоставляя, решила Айрис. Лин не собирался «спустить» какому-то айтишнику. Несколько нелицеприятных фраз уже было произнесено обеими сторонами.

– Коллеги, у всех важная работа, требующая сосредоточения всех сил. У каждого свои проблемы. Но есть что-то, что, к сожалению, объединяет и стоит нам всем и физического, и душевного здоровья. К сожалению, не все в достаточной степени понимают это. Но именно по этой причине – Либидо, вернее его отсутствия у Пионеров Терры, – и создана наша Комиссия. Сегодня на нее приглашен доктор Серж-Симеон. Он напомнит тем, кто постарался забыть об этом, что такое либидо и какую роль играет в жизни каждого человека. Прошу вас.

Невольно взявшая на себя обязанность ведения Заседания Айрис пригласила доктора Сержа-Симеона занять место у стола ведущего.

– Приветствую вас …коллеги. Со всеми мы хорошо или не очень знакомы. Среди вас есть и коллеги по профессии. Поэтому постараюсь быть краток.

– Мы все более или менее осведомлены обо всем, что изложил уважаемый Доктор. Более того, у каждого из нас есть личный опыт.

После короткого, но эмоционального выступления Серж-Симеона Чейон высказал на этот раз единодушное мнение всех присутствующих.

– Я позволила себе попросить доктора Серж-Симеона сделать это небольшое вступление, поскольку, как вы все хорошо понимаете, знакома с предметом чисто «теоретически». И сейчас изложу свою точку зрения на причину происходящего на Терре сбоя одной из важнейших функций человеческого организма.

– Любопытно, – собрался слушать и обиженный было на Айрис за «подставу» доктор Серж-Симеон.

Разговор с Кэрол, который явился как бы репетицией ее выступления перед Комиссией, очень помог Айрис. Говорила она просто и уверенно, знала, где и на что сделать акцент, как показать информацию, связанную с Графом. Когда Айрис закончила, воцарилось молчание. «Разумная Протоплазма думает медленно. Сигналы у вас запаздывают» – вспомнила Айрис ворчание Хлопотуньи. «Ментальная составляющая – у вас множество некорректных определений – тормозит процесс». Ни разу не позволила себе Айрис расспросить Хлопотунью об этом ее «определении». Может быть, и зря. Нет, жаль времени на бесплодные дискуссии. Вот если бы был жив Папа! Он сумел бы объяснить принципы «мышления» ВИСМРы.

– Все ясно.

Это тоже Айтишник, Рид. У тех, кто идет в эту отрасль, определенный тип мышления. Или профессия откладывает отпечаток.

– Как вы предлагаете решать проблему, Айрис?

– Решать проблему, если все присутствующие сочтут это направление целесообразным, нам придется вместе, Рид.

Долго обсуждали, прикидывали, спорили, стараясь не переходить на личности. В результате сошлись на том, что возможны несколько путей решения проблемы. Первый – рассчитать количество и качество «добавок» и проверить их на добровольцах. Один из сторонников этой идеи, Лин, даже заявил о желании стать добровольцем. Доктор Серж-Симеон, также поддержавший идею с «добавками», был категорически против испытаний на людях.

– Любые испытания на людях, даже добровольцах, недопустимы. У нас есть возможность смоделировать влияние измененного набора микроэлементов почвы на организм человека. Уверен, Лин, в вашей Команде найдутся специалисты, способные разработать соответствующую программу.

Доктор Серж-Симеон не успел закончить, как между ним и Лином встали присутствовавшие в комнате мужчины.

– Не беспокойтесь. Конфликта не будет. Я понимаю, почему Док это сказал. И принимаю вызов! Алгоритм я беру на себя!

– Прекрасно, Лин. А что с анализами почвы?

– Мы сможем провести мониторинг образцов, поступающих от Следопытов. Возможно, на планете существуют места, где почва соответствует или хотя бы близка нашим – земным критериям.

Патнэли из Команды Штурманов был осторожен в своих прогнозах.

– Каким-то образом «повлиять» на Следопытов, ускорить их продвижение или выслать новые группы мы не можем. Зима нам не позволит. Природа сильнее человека. Даже вооруженного всем тем, чем располагаем мы. Этого вы наверняка не ожидали, Айрис.

– Да, Патнэли, о подобном я и подумать не смогла бы. Мой жизненный опыт – даже не знаю – на уровне скольколетнего ребенка.

– Это не ваша вина, Айрис. У вас достаточно знаний, достаточно интеллигентности. Наш опыт, он не всегда положителен. Зачастую жизненный опыт мешает продвигаться вперед.

– Да, не дает непредвзято взглянуть на проблему.

– Подсовывает стереотипы…

Перебивая друг друга, все начали то ли утешать, то ли хвалить Айрис.

– Благодарю вас, – окончательно смутилась она.

– Может быть, продолжим?

– Я присоединяюсь ко всему, сказанному в адрес уважаемой Айрис. Но, как говорит наш уважаемый коллега Лин, давайте закругляться.

Шуткой Чейон попытался вернуть всех в рабочее состояние.

– Зачет, Чейон, – первым отреагировал Лин. – Я подбираю команду, и мы работаем над…

– Назовите это «диетой», – подсказал доктор Серж-Симеон. – Так или иначе, придется что-то добавлять или, наоборот, ограничивать.

– Принято, Док! Мы работаем над «диетой». Так и назовем нашу программу – Диета.

– Прекрасно. Надеюсь, у нас будет повод радоваться, когда получим вашу «Диету». Что же до второй части. Вы возьметесь за это, Патнэли?

– Честно, не хотелось бы, – на вопрос Чейона ответил Штурман. – Слишком много дел. Но наша Команда курирует Следопытов, и нам будет проще и наладить более тесный контакт и передать дополнительные инструкции, и получать результаты. Придется соглашаться. Думаю, пара толковых сотрудников – предупреждаю, работать будем в вечернее и ночное время, днем я слишком загружен – и дело пойдет.

– Уверен, ночь – самое подходящее время для подобной задачи. Ведь в пределах нашего Часового Пояса работает только одна Группа Следопытов.

– Означает ли это, что вы присоединитесь ко мне, Рид?

– Именно так, уважаемый Патнэли. Мне импонируют специалисты из Группы Штурманов.

Как и на всех подобных мероприятиях – будь то Заседание Совета, встреча Группы – там, где собирались Пионеры, Айрис внимательно слушала всех и каждого, не переставая чему-то учиться и… удивляться. Действительность, живые люди настолько отличались от «вычитанных» в книгах, многократно виденных в бесконечной фильмотеке ГеККа. Все и все было совершенно по-другому! Намного интереснее, содержательнее и …непонятнее! Внешний облик, характеры, манеры поведения и разговора – все это находилось в постоянном движении, развитии. Как далеки были сидящие рядом с ней люди от их же Характеристик! Которые, не жалея времени, изучала Айрис во время своего бесконечного одиночества. Как ей понять их? Можно ли этому научиться? Или, несмотря на все ее старания, она так и останется Маугли, как однажды назвала ее Эммануэль. Утешало ли, что на замечание Кэрол о недопустимости подобных ярлыков Эммануэль ответила, что позволяет себе подобные вольности, не церемонится – только с близкими подругами. Как может «утешать» то, что кто-то назвал тебя «близкой подругой»? Права Хлопотунья: Разумная Протоплазма – непонятно, необъяснимо, непредсказуемо.

– Простите, вы спросили меня? – Айрис поймала «хвостик» вопроса Чейона – свое имя.

– Да, Айрис, я спросил, к какой группе вы хотели бы присоединиться.

– Я?

Айрис никогда не работала в группе. Ее консультации с Борном – совсем другое дело. Почти дружеские беседы один на один. С человеком, которого она хорошо знает, уважает, которому доверяет. А здесь! Группа плохо знакомых людей. Как-то она поладит с ними. Но когда-то необходимо начинать.

– Если меня примут, хотелось бы в Группу Патнэли.

– Почему же нет! Впрочем – Патнэли, ваше слово?

– С радостью. Вы нам очень пригодитесь, Айрис. У вас свой, особенный взгляд на обыденное. Важнейшее качество для исследователя.

Домой Айрис возвращалась с доктором Серж-Симеоном. Он поджидал ее на крыльце Резиденции.

– Прекрасно выглядите, Айрис. Кажется, уже говорил вам это. Но ничего, повторюсь. У вас здоровый, цветущий вид. И одежда – я никогда не видел вас в таких красивых нарядах. Вам к лицу.

– Спасибо, Доктор. Да, видимся мы теперь редко. Вы не заходите. У вас много работы?

– Приходит время, когда врач должен «отпустить» пациента. Так правильно. А работы действительно больше, чем хотелось бы. Вы домой, Айрис? Не возражаете – пойдем вместе?

– С радостью, Доктор. Так что же с работой? Пионеры болеют? Я теперь не в Совете. Не всю информацию… Вы понимаете.

– Понимаю, конечно. И рад, что меня пригласили сегодня. Ваша инициатива. Спасибо, Айрис.

– Доктор, это вас мы все должны благодарить.

– Да не за что. Пока. Люди болеют. Иногда только руками разводишь. На многих сказалось длительное пребывание в анабиозе. Поначалу – на энтузиазме, адреналине, и прочее… Но условия жизни, климат все усугубляет.

– Значит, не только либидо.

– Нет, дорогая, не только. У некоторых проблемы с опорно-двигательным аппаратом, у других ухудшились зрение, слух. Но это еще полбеды. Можно компенсировать разного рода устройствами, приспособлениями.

– Доктор, вы меня пугаете. Что может быть хуже невозможности самостоятельно передвигаться! Я помню, как сама страдала.

– Есть, есть, голубушка, вещи гораздо хуже. Я бы даже сказал, страшнее, чем физическое недомогание. Душевная усталость, болезнь.

– Душевная, Доктор! Не хотите ли вы сказать, что Пионеры сходят с ума?

– Нет, так назвать эти состояния я пока не имею права. Но тенденция нехорошая. Люди «что-то видят», «что-то слышат», «что-то чувствуют». Повышенное беспокойство, экзальтация, раздражительность. Такой букет симптомов.

Серж-Симеон безнадежно махнул рукой.

– Вы-то как, голубушка?

Они уже дошли до Центральной Площади, на которой располагались «Стратегические» Помещения. Айрис знала, что доктор Серж-Симеон, начавший жить в комнатушке при Амбулатории, так и не перебрался в отдельное жилье. Сначала, когда он навещал Айрис в Апартаментах, он объяснял это тем, что не хватает времени на переезд. А потом, когда все-таки решился, даже выбрал дом, начались дожди и проблемы с жилым фондом. «В общем, хорошо, что не успел перебраться. Пришлось бы вновь вещички собирать», – как-то поделился Доктор с Айрис.

– Идемте, я провожу вас до дома.

Айрис остановилась у утоптанной многими ногами тропинки, ведущей к Амбулатории.

– Так что же у вас нового, Айрис? Как живете, чем занимаетесь?

– Ничего такого, особенного. Живу как все. Вернее, стараюсь жить как все. Помогаю, по мере возможности, Борну. Хожу на лыжные прогулки. Да, Доктор, я научилась ходить на лыжах! Могли бы вы себе такое представить!

– Всегда был уверен и не раз говорил вам: вы большой молодец, Айрис! Вашему характеру, целеустремленности можно только позавидовать. Что-то еще?

– Иногда посещаю концерты.

– Какая вы умница! Одна? С кем-то?

– С Кэрол и Эммануэль. Вы их знаете – психологи. Мы оказались соседками. Я ведь живу в доме Борна.

– Слышал, что вы поменялись. Так вы подружились с Кэрол. И с Эммануэль? Странно.

– Что-то не так, Доктор?

– Нет… Айрис. Вы и Кэрол – вы чем-то похожи. Но Эммануэль… вы такие разные.

– Может быть, это и хорошо, Доктор. Есть много вещей, которым мне надо учиться, многого я не понимаю. Вот сегодня, например: почему возмутился Лин? Чейон не сказал ничего обидного, а такая… реакция.

– Это такая древняя, уходящая корнями в далекое прошлое история. Я не ожидал, что еще существуют приверженцы этой – не знаю, как правильно назвать – доктрины.

– Поняла, Доктор. Все, что касается исторических фактов, я наверняка найду в библиотеке ГеККа. Но вот почему такая агрессивная реакция?

– Думаю, все по той же причине, которую мы не можем выявить. Повышенная раздражительность, агрессивность. Многие после таких инцидентов не могут поверить, что вели себя подобным образом.

– Их можно понять – в Экспедицию отбирали, помимо всего прочего, и психически здоровых, эмоционально устойчивых людей. У меня было время ознакомиться со множеством документов. Вот мы и пришли, Доктор. Дом Борна теперь – мой дом.

– Рад был с вами встретиться и поговорить, Айрис.

– Взаимно, Доктор.

– Могу ли я попросить: вы упомянули, что посещаете концерты. Когда-нибудь возьмите меня с собой.

– Нам будет приятно ваше общество, Доктор. Обязательно сообщу заранее, как только мы соберемся.

Разговор с доктором Серж-Симеоном, то, что он проводил ее до дома, стало приятным, очень приятным завершением трудного дня. Встретившись через несколько дней с Кэрол, рассказывая о заседании, пересказывая, кто, что и как сказал – у нее проявились способности к подражательству, – Айрис поделилась своим удовольствием/радостью – она не могла «определить» это чувство – от того, что доктор Серж-Симеон проводил ее до дома.

– Отлично, Айрис. Вы наверстываете упущенное.

– Наверное, стыдно в этом признаться, Кэрол, но мне вдруг захотелось, мне хочется всего! Всего, чего у меня не было все эти годы на Коло! Почувствовать, увидеть, попробовать, надеть, наконец!

– Понимаю вас, очень понимаю. И хотя эти годы, проведенные в анабиозной капсуле, я вроде бы не потеряла, но… бывает, что жалею, очень жалею о том, что не осталась. Думаю, как бы пошла моя жизнь, откажись я участвовать в Экспедиции, что бы я делала, как и с кем жила. У каждого бывают такие минуты. И не всегда… Что я говорю! В общем – совершенно не стыдно! Только не делитесь этим с Эммануэль. Уж она-то сумеет воспользоваться вашими «слабостями», наставит вас «на путь истинный».

Они посмеялись, вспомнив, как Эммануэль «учила» и уговаривала Айрис во всем, что касалось внешнего вида – одежды, обуви, прически, макияжа – слово, которое Айрис вообще слышала впервые.

– Так что же вы все-таки выбрали, Айрис? Чем займетесь и почему? – вернулась к тому, что ее заинтересовало, Кэрол.

– Я войду, вошла, собственно, в Группу, курирующую Следопытов. С этим я совершенно не знакома. И, вы же знаете, мне надо самой во всем, по возможности, разобраться.

– Следопыты – серьезная тема. Из каких соображений их определили в Группу Штурманов, а не к Командору Аба, для меня загадка. Если можно так сказать. Будьте с ними предельно внимательны, Айрис. Но как же эксперимент с Графом? Вы проделали большую работу.

– Если быть точной – работала мой робот. Вся статистика, анализ, систематизация – весь объем работы – ее заслуга.

– Вы продолжаете относиться к своему роботу «особенно», Айрис.

– Не будем сейчас об этом, простите, Кэрол. Как-нибудь я вам расскажу. Так вот – я примерно представляю, чем займется Группа Лина. И, между нами, почти уверена, что мой робот не перестанет – скажем правильно – что я не перестану интересоваться этой темой.

– Как, вы собираетесь все успевать?

– Думаю, да. Думаю, это будет несложно. Борн почти не нуждается в моей помощи, в моих так называемых консультациях.

– Он оказался крепким руководителем. Как мы не разобрались – а еще профессионалы. Вы молодец, Айрис, что выбрали Борна в преемники.

– Мне кто-то процитировал «большое видится на расстоянии». Вы были слишком «близко». Они все, весь Совет прекрасно работают. Уверена, все, как и я, ощущают результаты нововведений.

– Борна мы еще не раз похвалим, Айрис. Вы не объяснили, как собираетесь всюду успеть. Или я зря лезу с расспросами?

– Напротив, Кэрол. Рассказывая вам – вы уж простите, – я лучше вижу свои слабые места, свои границы. И вообще, вы знаете – я люблю разговаривать с вами. Так вот. Встречи с Борном, как мы уже отметили, не так часты, как раньше. Он с командой ушли далеко вперед. В Группе Следопытов основная работа сейчас – систематизация и анализ их отчетов. Повлиять на их работу в нужном нам направлении мы практически не можем. Их немного, связь с ними затруднена. Что там происходит на самом деле, боюсь, никто здесь не знает.

– Даже так, Айрис! У вас есть основания так думать?

– Никогда, никогда не могла себе представить, что скажу это: интуиция, шестое чувство.

– Вы серьезно про интуицию, Айрис?!

– Знаю, вы не отправите меня к доктору Серж-Симеону. Но отчеты – я еще все не видела. Вам известно – это большой Проект. Так вот, то, что успела, мне не нравится. Думаю, нужен серьезный психолингвистический анализ. Что-то там… не так.

– Становится все интереснее. Что, по вашему мнению, там «не так», Айрис?

– Если бы у меня был соответствующий опыт и навыки. Кэрол, не заняться ли вам этим? У вас высочайшая квалификация. А в Группе Патнэли, насколько мне известно, нет психолога.

– Предложение неожиданное. Но слишком заманчивое. Но… может быть, штурман Патнэли не захочет меня.

– Кто может не захотеть вас, Кэрол?!

– Сами того не ведая, вы сказали двусмысленность, Айрис. Я имела в виду не себя, как женщину, а себя – как специалиста – психолога.

– Простите, если невольно обидела. Я говорила, конечно, о Кэрол-психологе.

– Ничего страшного. Видимо, и на меня действует этот ваш «дисбаланс». А захотите понять смысл «двусмысленности» – Эммануэль с удовольствием объяснит. Только не говорите ей, что предложили мне участвовать в Проекте. Объясняю сразу: Эммануэль уверена, что мы все трое – подруги. И обидится, когда узнает, что вы предпочли меня.

– Кэрол, но ведь это правильное «предпочтение». Ваша специализация ближе к тому, чем надо будет заниматься. Вам, по многим причинам, проще влиться в Группу и вы быстрее овладеете материалом.

– Вы рассуждаете и судите с позиции здравого смысла. Не учитываете человеческий, личностный фактор. Я знаю: вы стараетесь. Но научиться этому почти невозможно.

– Спасибо вам, Кэрол. Ваши замечания – они много значат для меня. И дальше, если вам не трудно, останавливайте, поправляйте меня.

– Вы умница, Айрис. Обязательно все у вас получится. И не сомневайтесь – всегда помогу вам.

– Еще раз благодарю. А теперь давайте свяжемся с Патнэли. Не станем тянуть с хорошим делом.

Как и ожидала Айрис, Патнэли с пониманием отнесся к ее инициативе психолингвистического анализа сообщений Следопытов. А уж что касается Кэрол – был просто рад.

– Благодарен вам, Айрис. Привлечь в Группу такого сильного специалиста – большая удача. Мы найдем подходящего архитектора – архитекторами называли Айтишников, способных разрабатывать самые филигранные, изящные программы. – И уважаемая Кэрол сможет приступить в любое удобное для нее время.

Загружая себя работой, стараясь всюду успеть, быть полезной и нужной, Айрис будто бежала от себя, от своих неоформившихся – она не могла ни описать, ни объяснить их – чувств, от своих тревожных мыслей. Хлопотунья сколько раз в эту первую для Айрис зиму подходила к ней и со странной – откуда она только у ВИСМРы взялась – интонацией докладывала о том, что и давление, и пульс у Малышки нестабильны, что анализы говорят о ее нестабильном состоянии – то перевозбуждение, то – апатия. Айрис лишь отмахивалась от слишком – да, становящегося слишком навязчивым – внимания. Объясняла Хлопотунье, что сейчас, именно сейчас, она очень, чрезвычайно занята важными Проектами, и уходила на лыжную прогулку. Она как-то незаметно для себя выучилась прекрасно ходить на лыжах. И зачастую отправлялась одна в длительные «путешествия» по окрестностям Поселка. Фрэнк, неизменный Фрэнк всегда был рад присоединиться к Айрис, в какое бы время она его ни позвала. Он, Фрэнк, оказался отличным партнером и, как ни странно – почему для меня это странно, удивлялась сама себе Айрис, – прекрасным рассказчиком. По просьбе Айрис Фрэнк рассказывал ей о своем детстве и о жизни до Экспедиции, об Отряде Рейнджеров и, не совсем «четко», о том, почему согласился участвовать в Экспедиции. Эти живые рассказы – голос, манера говорить, сам рассказчик, окружающая природа – давали Айрис гораздо больше, чем все вместе взятые документы библиотеки ГеККа. С Фрэнком было хорошо, надежно, интересно, иногда даже весело. Но в последнее время Айрис предпочитала ходить на лыжах одна. Достаточно, что от посиделок с Кэрол и Эммануэль, их совместного посещения концертов – теперь к ним присоединялся и доктор Серж-Симеон – отказаться она никак не могла. Сталкиваясь с жителями Поселка то там, то сям, невольно втягиваясь в бытовые проблемы и разговоры, Айрис пришла к выводу, что в основном все довольны своей жизнью, тем, что и как происходит.

«Наверное, я не подхожу для нормальной жизни. Никогда не смогу быть как все», – как-то, почти против воли вырвалось у Айрис в разговоре с Кэрол. Они вчетвером были на концерте. Бортич-Бови смог, наконец, осуществить свою давнюю идею – мечту. Цикл небольших, как он их назвал, Общеобразовательных концертов – Образов. Для этого ему, правда, пришлось обратиться непосредственно к Борну. Эрин – и он был всецело уверен в своей правоте – отказывался выделять ОбРов для создания «игрушек». Игрушками всемогущий Руководитель Карго назвал музыкальные инструменты, изготовить которые требовал Бортич-Бови.

– Прошу совсем немного – виолончель, альт, контрабас, две скрипки – первую и втору. Вместо рояля мы сможем обойтись небольшим органом. У нас-то и людей нет на полноценный оркестр. Но музыка, особенно в нашей ситуации, должна звучать вживую. Вам, как психологу, это должно быть понятно как никому.

Руководитель Команды – какая же это команда – «три калеки» – всматривался в бесстрастное лицо Борна.

– Эрин вам отказал. И, судя по выученной наизусть речи, не раз.

– И не два, и даже не четыре, Борн!

– В чем-то Эрина можно понять. Но, если мы печемся о пользе, о здоровом настроении для всех Пионеров, он, на мой взгляд, не прав.

– Так, может быть, вы с ним поговорите?

– Приказывать Эрину – да он может и не подчиниться, – действовать «через голову» Совета мы не будем. Вы получите приглашение на ближайшее Заседание Совета, уважаемый Бортич-Бови. Я на вашей стороне. Сможете убедить остальных Членов Совета – получите инструменты.

Перед началом первого концерта из задуманного им цикла во вступительном слове Бортич-Бови рассказал, практически изобразил ее в лицах – историю появления инструментов.

– У нашего Карго прекрасные специалисты. Как архитектор, так и исполнители. Инструменты звучат великолепно. У вас будет возможность самим в этом убедиться, – добавил он, уступая место на небольшой сцене оркестрантам.

На том, первом концерте – первом не только для музыкантов, не только для Айрис, но и для многих из собравшихся в импровизированном концертном зале Пионеров —исполняли произведение под названием «Зима».1 Пригласившая Айрис на концерт Кэрол – они с Бортич-Бови стали добрыми приятелями после того, как психолог вела их Группу во время адаптации, – не стала ничего объяснять.

– Концерт. Сами все поймете.

Айрис знала, что такое концерт. Читала, по настоянию родителей, тогда еще был жив Папа, бывала с ними на голограммных концертах. Впечатления как-то… без особого энтузиазма. И пошла с Кэрол, во-первых, чтобы сделать той приятное. И поскольку увлеченный постройкой инструментов, выбором репертуара, репетициями Бортич-Бови не озаботился о нужном объявлении – чтобы в и так небольшом зале – части строящегося помещения для Библиотеки ГеКТы – не было совсем пусто… Ну, с количеством слушателей-меломанов Айрис, к своему удивлению, ошиблась. Зал был почти полностью занят. А вот впечатление от музыки… Сначала она просто слушала стройную мелодию – перекличку инструментов… Но незаметно картинки и образы – она не могла видеть подобное на космическом корабле – катающиеся на коньках, шалящие ребятишки, тихий огонь очага и далекий, воющий в трубах ветер… Музыка унесла, околдовала Айрис. До последней минуты – последнего победного аккорда свежего весеннего ветра, разогнавшего снежную бурю. От волнения Айрис сильно-пресильно сжала руку Кэрол. И у нее тоже в глазах стояли слезы. Это было, было… За Айрис все сказали аплодисменты. Первый робкий хлопок обвалился шквалом оваций. Оркестранты были взволнованы не менее слушателей. Отложив инструменты, они, в свою очередь, аплодировали зрителям. Совершенно неожиданно – оказывается, он сидел где-то с краю, – к оркестрантам вышел Эрин.

– Добрый вечер. Наверное, я влезаю без очереди. В Зале весь Совет, и Руководителю Борну полагалось быть первым. Но я хочу – перед всеми, – Эрин обращался к залу, – попросить прощения у уважаемого Бортич-Бови. Я был неправ. И очень сожалею.

Потом Борн благодарил и восхищался от имени Совета и всех собравшихся. Потом начались взаимные комплименты, потом… Но Айрис не слышала их, не вслушивалась в слова. Светлая музыка будто обмыла, освежила все ее существо. Может быть, тогда, на том концерте – вспомнит она позже – впервые поняла, нет, нет – это не уравнение, не закон, это невозможно «понять», – почувствовала Айрис что-то возвышенно человеческое.

И вот они возвращались со второго концерта. На этот раз с ними пошла Эммануэль. И Айрис, как и обещала, пригласила доктора Серж-Симеона. В этот вечер, в увеличенном за счет двух рядов амфитеатром спускающихся кресел, зале яблоку негде было упасть. Сработала и реклама – объявления по Общей связи и, как сказал доктор Серж-Симеон, сарафанное радио. Людям понравился предыдущий концерт. Много говорили о нем, обменивались впечатлениями.