Оглавление
Галина Зеленина. Изгои Средневековья. «Черные мифы» и реальность
Введение. Самые страдающие в Средневековье?
Часть I. Евреи под властью короны и церкви
Глава 1 «Не должны терпеть никакого ущемления»: папство и евреи
Глава 2 «Принадлежат нам по нашей воле»: евреи в королевских законах
Глава 3. Вопреки «доносам зложелателей»: защита от наветов и насилия
Часть II. Добрые соседи: иудео-христианские отношения в постели и на рынке
Глава 4 «Община была единой семьей»: повседневность на службе апологии
Глава 5. Еврейский квартал: тюрьма или убежище?
Глава 6. Поношение христианской веры через возлежание с монахиней
Глава 7. Вино, мясо и хлеб: пищевые запреты и нарушения
Евреи и нееврейская еда: законы и практика
Христиане и еврейская еда
Мусульмане о кашруте и покупке мяса у евреев
Экономическая подоплека: мясные рынки в Короне Арагона
Часть III. Между Экклесией и Синагогой: апостаты, прозелиты и полемика устами вероотступников
Глава 8. Основные вехи иудео-христианской полемики в Средние века
Глава 9. Прозелиты, апостаты и судьба евреев Европы
Бодо-Элеазар, «совращенный врагом рода человеческого»
Джованни-Овадия: «Не раньте его словами»
Йегуда-Герман: «Свет христианской веры вдруг засиял в моем сердце»
Профиат-Гоноратус: «Не будь как твои отцы»
«Со смятенным сердцем»: от папского беспокойства до изгнаний
Часть IV. Кровь за кровь: насилие и мученичество, реальные и воображаемые
Глава 10. Креативная юдофобия в фольклоре и искусстве
Рога, копыта и «смрад иудейский»
Евреи на средневековых миниатюрах
Judensau в текстах, ритуалах, изображениях
«Кричит сова, предвестница несчастья»
Глава 11. Агрессия в праздник Пурим: символическая и несимволическая
«Кровожадные и душегубные упования»?
Просвещенная стыдливость
Глава 12. Кровавый навет и другие «черные мифы» с участием детей
Подмастерье Уильям и творческий гений монаха Томаса
Утопленник, граф, графиня и таинственная дама Пульцелина
Симонино и кладезь чудовищных признаний
Гвардейское дитя и план Торквемады
Меркантильные матери и евреи как Синие Бороды
Глава 13. От апологии до скандала: история изучения кровавого навета
Глава 14. Погромы, мученичество и мессианские ожидания
Imitatio Abrahami
Иерархия пространства и мученичество как обряд перехода
Ladies first: отговорка невежеством?
Глава 15. Умереть нельзя обратиться, истребить нельзя обратить ашкеназы и сефарды перед лицом смерти и в ожидании Мессии
Словарик часто встречающихся в книге терминов
Отрывок из книги
Выдающийся американский медиевист, специалист по испанскому еврейству, Йосеф-Хаим Ерушалми в своей самой тонкой, но самой известной книге «Захор. Еврейская история и еврейская память», отметил удивительный парадокс. Еврейский народ, казалось бы, зацикленный на своей истории, в постбиблейскую эпоху перестал интересоваться современными событиями, воспринимая их лишь как повторение библейских. Соответственно и историописание столетиями не числилось среди приоритетных областей еврейской культуры. Нынешняя же еврейская историография – это дерево без корней, выросшее в эпоху Просвещения под влиянием европейской исторической науки. Тезисы Ерушалми вызвали мощный отклик – одобрение, критику и подъем исследований еврейской коллективной памяти.
Многие еврейские историки воспротивились определению себя как инородного ростка, искусственно привитого на ствол еврейской истории, и отстаивали свою органичную связь с традиционной памятью. В их пользу можно указать, что и немногочисленные средневековые еврейские исторические сочинения, и еврейская научная историография Нового времени уделяли внимание прежде всего двум вещам в истории своего народа: культуре и бедствиям, – хотя рассказывали о них неодинаково и с разными целями. Средневековые авторы описывали культуру, то есть передачу религиозного знания от одного поколения мудрецов к другому, дабы прослеживать так называемую «цепь традиции» и ею подтверждать, что нынешние религиозные законы верны, ибо по цепочке авторитетных законотворцев восходят к Библии, горе Синай и самому Богу. Историки-просветители описывали культурные достижения, желательно секулярные, чтобы показать, что евреи – нормальный народ со своей высокой культурой, а не просто религиозные фанатики и барыги из гетто, изъясняющиеся на плохом немецком. Средневековые историки, рассказывая о погромах и наветах, исходили из того, что гонитель – это всегда извечный враг Израиля Амалек, который рядится в разные одежды, поэтому старые гонения и новые гонения – всё одно и то же, остается только поминать погибших и призывать Бога прислать, наконец, мессию-избавителя. Историки Нового времени показывали, как плохо было евреям в Средние века, в полной варварской жестокости и предрассудков христианской Европе, а сейчас свет разума испепелит остатки тех суеверий, юдофобия сгинет без следа и все будет хорошо.
.....
Папа Иннокентий III. Фреска из Аббатства св. схоластики. Ок. 1219
Но пока обращения и единения не произошло, понтифик тревожился, как бы иноверцы не причинили ущерб христианской вере и церкви. Это выразилось в добавлении ограничительной «поправки» к защитительной в целом конституции о евреях («чтобы только те были ограждены защитой сего покровительства, кто не лелеет помыслы о подрыве христианской веры») и в ряде канонов созванного им в 1215 году IV Латеранского собора. Помимо принятия учения о пресуществлении, осуждения ересей и других постановлений собор издал четыре важных канона о евреях и их крещеных собратьях; один из них касался и других иноверцев в христианской Европе – мусульман.
.....
