Читать книгу Приемный покой. Книга 4-6. Зряплата и не только - Геннадий Анатольевич Бурлаков - Страница 1

Неоплаченное платье

Наш работодатель ГОСУДАРСТВО, но, если оно достойно не платит за качественно сделанную работу, то призвание мало калорийно на вкус.

–

"Одна девушка решила заказать платье у известного портного, потому что шил он красиво и всегда на совесть. Правда, она считала, что платья его слишком дороги. А потому, придя в мастерскую, первым делом решила договориться о цене.

– Вы очень много берёте за свои платья, – заявила она.

– Разве? Я вовсе так не считаю, – возразил портной.

– Ещё как дорого! Сами посудите – на пошив платья для меня потребуется не больше двух метров ткани. Так?

– Так, – согласился тот.

– Ну вот, если к стоимости материала прибавить стоимость ниток, иголок и даже ножниц, которыми это платье будет раскроено, всё равно получится как минимум вдвое дешевле. Так что и платить я вам должна, соответственно, вдвое меньше.

Портной помолчал с минуту, а потом ответил:

– Ну что же, юная леди, вы меня почти убедили. Настолько, что я даже согласен взять с вас половину первоначальной стоимости. Если вы настаиваете, конечно.

– Конечно, настаиваю! – обрадовалась девушка.

– Договорились. Сейчас я сниму необходимые мерки, и через неделю посыльный доставит вам заказ прямо домой.

Всю неделю девушка хвалилась подругам, как дёшево она получит платье от известного портного. Те не верили и захотели убедиться лично, что их не обманывают. В назначенный час все собрались у неё дома. Пришёл и посыльный с коробкой. Девушка торжественно сняла крышку и извлекла оттуда… два метра ткани, пару катушек ниток, иголки и ножницы.

В гневе она бросилась к портному.

– Как вы посмели меня обмануть?! – вскричала она, едва переступив порог.

– Никакого обмана не было, – покачал головой портной. – Я сложил в коробку всё то, что было перечислено вами. Если же там всё-таки чего-то не хватает, то, возможно, это потому, что вы забыли это оплатить."

–

Кому непонятна аналогия с медициной – можете более не читать. Вообще не читать никогда и ничего. А зачем?

Играйте и пишите в онлайне.

Синдром выгорания в работе врачей

Синдром выгорания (синдром профессионального выгорания, синдром эмоционального выгорания, синдром психического выгорания и т.д.) – термин, характеризующий состояние нарастающего эмоционального истощения, приводящее к нарушениям в сфере общения и способное повлечь за собой глубокие личностные изменения. В настоящее время лечению и профилактике синдрома выгорания уделяется повышенное внимание.

Профессия врача входит в группу высокого риска в отношении возникновения синдрома выгорания (или, правильнее, синдрома профессионального выгорания). К сожалению, студентов медицинских ВУЗов не учат тому, как диагностировать у себя синдром выгорания, как предупредить его возникновение и как от него избавляться. Поэтому врачи чаще всего или самостоятельно находит свои способы борьбы с этим тягостным состоянием, делая это интуитивно, или становятся его жертвами, лишаясь полноценной и счастливой жизни.

Данная статья еще раз поднимает вопросы о том, что же такое синдром выгорания в работе врачей, а также как и зачем с ним бороться и предупреждать его. Надеемся, этот материал будет полезен для всех практикующих врачей и сделает жизнь гармоничнее и счастливее.

Синдром выгорания: актуальность проблемы

Синдром выгорания – одна из наиболее актуальных проблем современности. По данным статистики ВОЗ, депрессивные расстройства находятся на первом месте среди психосоматических заболеваний. А основной причиной депрессий ВОЗ считает синдром хронической усталости и синдром эмоционального выгорания на работе.

Работа составляет значительную часть жизни большинства людей, причем не только во временном, но и в эмоциональном (мысли о работе, возникновение эмоций, связанных с успехами (неудачами) и пр.) и в финансовом (работа как источник дохода) аспекте. Поэтому неудивительно, что всевозможные расстройства поведения и эмоционального состояния людей могут быть связаны с работой.

В МКБ-10 можно найти следующие позиции, в той или иной мере связанные с работой:

• Z73 Проблемы, связанные с трудностями поддержания нормального обрaзa жизни.

• Z73.0 Переутомление. Состояние истощения жизненных сил.

• Z73.2 Недостaточность отдыхa и рaсслaбления.

• Z73.4 Неaдеквaтные социaльные нaвыки, не клaссифицировaнные в других рубрикaх.

• Z73.5 Конфликт, связaнный с социaльной ролью, не клaссифицировaнный в других рубрикaх.

• Z56 Проблемы, связaнные с рaботой и безрaботицей.

• Z56.3 Нaпряженное рaбочее рaсписaние.

• Z56.4 Конфликт с нaчaльником и сослуживцaми.

• Z56.5 Неподходящaя рaботa.

• Z56.6 Другое физическое и психическое нaпряжение в рaботе.

• Z56.7 Другие и неуточненные проблемы, связанные с работой.

Конечно же, такие расстройства влияют не только на способность трудиться, но на личную жизнь, и на соматическое здоровье.

Синдром выгорания – почему он часто встречается у врачей?

Синдрому выгорания (как и другим расстройствам, связанным с профессиональной деятельностью), в первую очередь подвержены представители профессий, связанных с непосредственной работой с людьми и/или высокой ответственностью за других (особенно если речь идет о жизни, здоровье и безопасности).

Между тем, работе врача присущи следующие особенности:

Работа врача по определению требует значительных эмоциональных вложений, так как связана с общением с людьми и со всеми трудностями, которые из этого проистекают (негативные эмоции, перенос, переживания, конфликты).

Работа врача требует интеллектуальных и временных вложений в учебу и постоянное последипломное образование как в рамках курсов повышения квалификации, так и самостоятельно.

Работа врача нередко связана со стрессами, ночными дежурствами, ненормированным рабочим днем.

Врачу необходим круг профессионального общения. И проблемы в отношениях с коллегами (изоляция, конфликты) врач, как правило, переживает тяжело, даже если и не осознает этого.

Люди такой сложной профессии, как врач, очень подвержены изменениям настроения и мотивации к труду при конфликтах с коллегами и затруднениями в коммуникации с руководством.

Также в работе врача есть немало трудностей, связанных с ведением отчетности, что требует затрат времени и может быть источником конфликтов с руководством.

Необходимость финансового обеспечения себя и семьи нередко входит в конфликт с профессиональными стремлениями врача.

Все эти факторы дамокловым мечом висят над головой каждого врача, угрожая ему развитием синдрома хронической усталости, влекущее за собой целый спектр психосоматических разладов. Именно поэтому синдром выгорания является нередкой проблемой данной категории работающих людей.

Синдром профессионального выгорания: определение, признаки, опасность

30 лет назад исследователь Э.Морроу образно описал синдром выгорания как «запах горящей психологической проводки». Объективно же под понятием «синдром профессионального выгорания» подразумевается развивающееся на фоне хронического стресса истощение эмоционально-энергических и личностных ресурсов работающего человека.

Впервые понятие эмоционального выгорания на работе ввел в 1974 году психолог Х.Фрейденберг, обнаружив его у работников кризисных центров и психиатрических клиник и объяснив «отрицательным воздействием профессиональной деятельности на личность в сфере человек-человек». Позже было выявлено, что выгорание присуще представителям множества профессий, и при этом его признаки во всех случаях практически одинаковы. Поэтому постепенно эмоциональное выгорание на работе стало называться синдромом профессионального выгорания. Или просто синдромом выгорания.

Признаки синдрома выгорания:

• Нежелание идти на работу.

• Чувство усталости.

• Раздражительность, раздражительная слабость.

• Конфликты на работе.

• Обидчивость.

• Снижение инициативности.

• Чувство одиночества и разочарования.

• Возможны расстройства сна, аппетита, головные боли.

Безусловно, только на основании перечисленных симптомов диагностировать синдром выгорания невозможно – для этого разработаны специальные тесты, многие из которых можно найти в интернете и книгах по психодиагностике. В частности, вопросами психологии труда (и, соответственно, проблемой выгорания) занимался российский ученый Е.Климов. Есть и авторский тест-опросник В.Бойко, который позволяет определить эмоциональное выгорание. Он довольно громоздкий, и требует определенных временных затрат для выполнения, но возможность своевременно выявить такую серьезную проблему как синдром выгорания стоит всех усилий!

Синдром выгорания особенно опасен тем, что на фоне нарастающих проблем человек (даже врач!), вместо того, чтобы начать анализировать проблему и решать ее, замыкается в себе, бездействует, отдаляется от людей, чем еще больше усугубляет болезненное состояние.

Синдром выгорания: что делать

Синдром выгорания, как показали исследования, имеет еще одну неприятную особенность: в отличие от насморка или «простуды», он не исчезает самостоятельно – чтобы от него избавиться, надо приложить усилия. Конечно, идеальным вариантом было бы посещение психолога и прицельная работа с ним по данному вопросу. Однако далеко не все мы можем себе позволить такую форму помощи. Поэтому попробуем последовать знаменитой заповеди «Врачу, исцелися сам!».

Синдром выгорания возникает на фоне информационной и эмоциональной перегрузки из-за отсутствия переработки и трансформации этого материала. Поэтому выход один – учиться управлять эмоциями и расслабляться, качественно анализировать массивы информации и правильно расставлять приоритеты как в ежедневной работе, так и в перспективе.

1. Синдрому выгорания интроверты подвержены больше, чем экстраверты – это связано с тем, что интровертам не свойственно «обнародовать» эмоции.

Выход: осознанно учиться говорить о своих эмоциях. Кому-то легче поделиться наболевшим с незнакомыми людьми (в транспорте, на отдыхе, в интернете), кому-то – с самими собой (дневники), а кто-то предпочитает открыться близким. Ищите форму, которая устроит именно вас – это необходимо для вашего здоровья. Иначе хронический стресс, не имея возможностей для выхода, будет накапливаться.

2. Синдром выгорания во многих случаях возникает от осознания того, что в ежедневной практике нарушена «золотая пропорция» соотношения затраты/вознаграждение (примите во внимание: вознаграждение может быть не только материальным).

Выход: проанализируйте, каковы ваши ожидания от работы и насколько она их оправдывает, а затем честно ответьте себе, что необходимо для того, чтобы профессиональная деятельность приносила истинное удовлетворение.

У каждого из нас есть потребность в достижениях, повышении комфорта, доходов, статуса. Если мы долго не получаем того, к чему стремимся, у нас возникает раздражение и неудовлетворенность, приводящие к синдрому профессионального выгорания. Поэтому, как бы «наш брат» не боялся (или не стеснялся) мечтать, он все равно хочет того… чего на самом деле хочет. Поэтому в рамках борьбы с синдромом выгорания не стоит идти на компромисс с собой или игнорировать собственные желания – нужно следовать за мечтой.

Считаете, что ваше призвание – не принимать больных, а читать лекции будущим врачам? Что для этого надо? Начать думать над темой диссертации? Искать руководителя и кафедру? Вперед!

Стало тесно в рамках вашей специальности? Нуждаетесь в освоении новых навыков? Идите на курсы, например, УЗИ или лапароскопической хирургии.

Не хотите или не можете больше работать с людьми? Подумайте о переходе в лабораторию, гистологическое отделение, отдел исследований.

Не хватает денег? Тут вариантов много: от смены места работы в государственной клинике на частную (для начала хотя бы в форме дополнительных консультаций) до ухода из медицины – например, в фармацевтический бизнес.

В глубине души вообще не любите свою работу? Тогда разрабатывайте план смены профессии. Даже у врача есть только одна жизнь, и он, как сказал классик, «должен прожить ее так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы».

Конечно, все сказанное требует определенных эмоциональных и материальных затрат. Но в данном случае риск оправдан: хорошее настроение, новые профессиональные перспективы и финансовые возможности в результате положительно отразятся на жизни любого индивидуума. И наоборот – если ничего не делать, синдром выгорания превратит свою «жертву» в несчастного, раздраженного человека, страдающего от чувства одиночества. А для врача это гибельно!

3. Синдром выгорания может вызвать и определенная монотонность ежедневного распорядка: схема работа-дом-работа, типичная для врача, отнюдь не всем кажется воплощением мечты о счастье! В этом случае вспомогательными способами компенсации синдрома профессионального выгорания является спорт, хобби, общение с близкими, поездки на курорты. А еще – дыхательные техники, аутогенные тренировки, медитативные техники, ограничение приема алкоголя и кофе, ароматерапия и пр.

Также очень полезно учиться разделять работу и все, что с нею не связано. Не позволяйте себе заниматься профессиональными проблемами вне рабочего дня. Делайте тайм-ауты во время работы – перерывы на 5-10 минут каждые 2 часа. В перерывах запретите себе мысли на «рабочую тему» – лучше глубоко подышите, прогуляйтесь… или просто представляйте перед собой лист белой бумаги. Эти меры помогут быстрее и легче «стабилизироваться», и, следовательно, справиться с синдромом профессионального выгорания.

Но не тяните долго с оказанием себе помощи, потому что процесс саморазрушения может зайти слишком далеко. И тогда вам уже без консультаций специалиста-психолога будет трудно обойтись. В запущенных случаях может понадобиться даже лекарственная терапия – седативные препараты, анксиолитики, транквилизаторы, антидепрессанты.

А, в целом, даже «знакомство» с синдромом выгорания можно обернуть себе на пользу. Справившись с синдром выгорания один раз, вы уже будете знать «врага в лицо», и наверняка сумеете вовремя выявить его у себя и близких и с честью преодолеть.

Пенсия медицинской сестры Отделения Реанимации и Интенсивной Терапии

Вот она, долгожданная выслуга. За двадцатилетний с лишком труд в отделении анестезиологии-реаниматологии, на полторы ставки, медицинская сестра-анестезист высшей категории заработала аж 7800 рублей пенсии.

Наконец-то можно все бросить и уйти. Не будет больше бессонных ночей в переполненной палате, эмоциональных срывов, сумасшедшего графика, бесконечных придирок начальства, неинформативных учеб, бесконечных зачетов и экзаменов, поборов для ассоциаций, наглых и неблагодарных пациентов и их больных родственников. Все, ухожу в домоправительницы, буду хранительницей домашнего очага, семье булки с маком стряпать.

НО, червячок сомнения все-таки гложет. А как же я без работы? Сижу, просматриваю вакансии администратора. Все не устраивает, а внутренний голос нашептывает, что нет ничего лучше экстренной операционной.

Ведь работа-то не смотря ни на что, осталась любимой. Просто условия созданы невыносимые. А вдруг: к нам придут новые кадры и график наладится, начальник-маразматик уйдет-таки на пенсию, оснащение отделения будет соответствовать стандартам, а профессия медработник станет уважаемой и высокооплачиваемой. С аккредитацией, правда, беда, но с ней еще не все ясно. Вдруг, вдруг все это случится в скором будущем?

Муж пальцем крутит у виска и говорит: «Сиди дома, с голоду не подохнем. Ты за эти 4 дня стала счастливым человеком». А я, как крепостной крестьянин после реформы 1861 года свободу получила, а что с ней делать, еще не поняла.

Зашел вчера в офис одной фирмы "купи-продай".За одним компом сидит мол. чел. лет 25 и под чайек смотрит ютуб,за другим компом такой же патлатый юноша играет в танки.Ну я парней отвлек от увлекательной работы,получил свое и немного перетер с ними за жизнь.У обоих график 5 дней в неделю по 8 часов + раз в месяц по воскресеньям сидеть 6 часов(как вчера например).Функциональные обязанности минимальные-принять товар,забить в комп,выдать клиенту…Зарплата-27к в месяц.У меня ставка 12900....Задумался........

Медсестёр и фельдшеров уравняли с санитарками

Заработки среднего и младшего медицинского персонала в Московской области практически сравнялись, что вызывает серьезную социальную напряженность в коллективах. Это следует из обращения, направленного Московской областной организацией профсоюза работников здравоохранения РФ в адрес регионального министра здравоохранения, передаёт 18 апреля газета «Солидарность». «Московский областной комитет профсоюза неоднократно обращал внимание МЗ МО на усиливающуюся диспропорцию в оплате труда среднего и младшего медицинского персонала. Но МЗ МО отвечало, что эту диспропорцию удастся преодолеть руководителям учреждений здравоохранения за счет выплат стимулирующего характера. Однако расчет не оправдался. И уравнивание размеров заработной платы среднего и младшего медицинского персонала в государственных учреждениях здравоохранения. На этом фоне запланированное правительством Московской области повышение заработной платы в 2017 году врачам – на 24%, среднему медицинскому персоналу – на 10%, а младшему медицинскому персоналу – на 32% только усугубит ситуацию», – говорится в письме, опубликованном на официальном сайте отраслевого профсоюза. Читайте также: Ребенок попадает в реанимацию шесть раз подряд из-за халатности родителей Как сообщается в документе, за последние полгода в профорганизацию поступали многочисленные коллективные обращения от работников из числа среднего медперсонала с просьбой устранить несправедливость и обратиться в адрес министра здравоохранения и главы региона с просьбой о повышении их заработков в 2017 году. Соответствующие обращения подписали 6,5 тыс. работников – членов профсоюза (более 14% – от работников из числа среднего медицинского персонала Московской области). При этом подчеркивается, что отдельные представители администраций учреждений здравоохранения пытались противодействовать сбору подписей, проводимых профактивистами. В письме также отмечается, что в Москве размер зарплаты среднего медперсонала не только выше соответствующего размера заработка коллег из Московской области на 52,3%, но и значительно выше (на 66,4%) чем доходы менее квалифицированных медиков в самой столице. К сохранению такого баланса стремятся и в других регионах. Исходя из этого, московская областная организация профсоюза работников здравоохранения РФ настоятельно просит руководителя регионального Минздрава обеспечить повышение зарплат среднего медперсонала таким образом, чтобы их средний заработок превышал размер средней заработной платы младшего персонала не менее, чем на 50%, что соответствует соотношению, сложившемуся в стране

О пациентско потребительском экстремизме

Потребительский терроризм в последнее время приобретает просто вселенские масштабы.

В медицине это особенно заметно. Жалобы валятся на клиники, как из рога изобилия. Пациенты недовольны буквально всем, начиная с пятиминутной задержки приема и заканчивая неисполнением врачами их неадекватных пожеланий, например, выдачи листка нетрудоспособности на основании нежелания работать или похмельного синдрома. Завышенные ожидания от лечения и тотальное нежелание погружаться в проблему собственного здоровья порождают совершенно фантастические по своей неадекватности претензии. Врачи виноваты буквально во всём. Самое смешное (или грустное), что совершенно невозможно предсказать, на что будет жаловаться очередной пациент. Назначили мало таблеток – плохо. Назначили много таблеток – снова плохо. Побочный эффект от препарата – опять виноват доктор. Назначили анализы – развели на деньги. Не назначили – неучи и вредители. Наличие или отсутствие показаний/противопоказаний никого не интересует.

Особняком стоят совершенно безумные жалобы из разряда: «Я лечился в вашей клинике в прошлом году от геморроя, а спустя полгода у меня случился инсульт. Это вы, гады, виноваты, что не предугадали, не предупредили». Отдельная тема – жалобы страховых пациентов. Тут самое большое пространство для больного воображения. Покупая или получая на работе страховой полис, человек автоматически считает, что он получил в рабство пару-тройку врачей, которые по первому требованию обязаны исполнять все его прихоти, включая самые безумные. Страховую программу никто не читает в принципе. А зачем? Ведь страховка – это любая прихоть. Все оплачено. Не дай Бог, врач заикнётся, что показаний для массажа или физиотерапии нет. По страховке положено? Вынь да положь! Ну и, естественно, все хотят денег. При чем не просто компенсацию понесенных расходов, но и обязательно моральный ущерб.

Размер морального ущерба определяется исключительно больной фантазией жалобщика и может превышать все разумные пределы в несколько десятков или даже сотен раз. Считается совершенно нормальным просить пару миллионов морального ущерба за небольшую гематому после забора крови или за выпавшую пломбу, параллельно угрожая жалобами во все возможные инстанции от Роспотребнадзора до Администрации Президента. В ход идут угрозы, шантаж, обман и подлог. Все средства хороши для достижения поставленной финансовой цели. Клинике или врачу зачастую проще согласится на все требования «террориста», чем втягиваться в длительную и крайне неприятную тяжбу. Все это безумие подкрепляется отсутствием внятной правовой базы и противоречивыми регламентирующими документами, чаще всего основанными не на доказательствах, а на устаревших и псевдонаучных представлениях о медицине. Достаточно сказать, что отношения пациента и клиники регулируются законом о защите прав потребителей, который в принципе не имеет никакого отношения к медицине.

Бывают ли обоснованные жалобы? Конечно бывают. В реальности их от 10 до 15% от всех обращений. Такие претензии клиники обычно удовлетворяют быстро и без всяких проблем, предпочитая не портить репутацию и выплачивая достойные компенсации или предлагая специальные условия дальнейшего обслуживания. Врачи не боги. От ошибок не застрахован никто, особенно в такой сложной области, как медицина. Бороться за свои права можно и нужно. Только делать это необходимо цивилизованно. Не надо использовать врачей и клиники для личного обогащения и удовлетворения своих нереализованных амбиций, иначе однажды окажется, что лечить вас уже некому

Почему врач в коммуналке, а судья в замке?

Почему врач должен жить в коммуналке, а судья в замке?

Низкая оценка медработника в Украине ведет к тому, что люди просто уезжают. Зачем быть там, где ты не нужен?

Такая ситуация в украинской системе здравоохранения сложилась из-за ее совкового прошлого. Тогда всех пытались сделать равными, всем платили ровно столько, сколько считали нужным. Но за 25 лет ничего не изменилось. Врач, медсестра, санитарка – все они получают примерно одинаковую зарплату. Все они делают важную работу, но оценивают их труд копейками.

Вот взять хотя бы санитарку. Это действительно непростая работа. Поддерживать чистоту в больницах не просто. Да и вообще уборка в больших помещениях – это сложный физический труд. Да, многие из них не имеют образования, но все же помимо минимальной зарплаты необходимо оценивать качество их труда. Все чисто? Санитарные условия в порядке? Тогда платить можно хотя бы немного, но больше. Работает плохо? Уволить и не тратить на нее деньги.

Медсестра. А вот эти люди так и вовсе должны постоянно следить за пациентами, делать уколы, ставить капельницы и многое другое. Но им платят копейки, хотя они честно отучились на медсестру. Из-за недостатка в финансировании, все меньше медсестер желает работать в Украине. Их приглашают в Чехию, к примеру, где платят по 700 евро в месяц. А украинские пациенты должны ждать часами, пока усталая, злая медсестра наконец подойдет к ним и сделает свою работу. Почему злая? В одиночку обслужить целое отделение – та еще задачка, а пациенты бывают разные.

Врач. Врачи бывают разные и их труд тоже должен оцениваться по-разному. Без привязки к минимальной зарплате или тарифной сетке. Есть доктора, которые после обучения в ВУЗе фактически не развиваются. Они сидят на ставке, делают минимальную работу и потихоньку нудят на плохие условия труда.

Но ведь есть врачи, которые изучают языки, самые свежие и доступные рекомендации международных экспертных групп по своим направлениям. Тратят деньги на постоянные повышения квалификации и дорогие книги. Они стремятся к лучшему. И получать за это должны соответственно. Но вместо того, чтобы поощрять таких врачей – они должны либо ждать от пациента денежной благодарности ( с которой у нас надумали бороться), либо уезжать за рубеж.

К чему это все? Пора бросить такое дело, как тарифная сетка. Каждый должен получать то, чего заслуживает. Возможно, я не до конца прав в своих суждениях. Но что-то мне подсказывает, что это будет справедливо. Что в Украине останутся классные, профессиональные специалисты, которых не будут укорять за то, что они получают высокие зарплаты и не живут в коммуналке.

С наилучшими пожеланиями,

Врачей ненавидят либо из убеждения, либо из экономии.

Губернатор Хабаровского края о медиках, берущих подработки.

"Эти же врачи потом говорят, что работают на две ставки и падают с ног. Все эти «хочу, не хочу» надо прекращать. Хотеть не вредно. Меня текущая ситуация не впечатляет, так как наблюдается явный перекос в этом плане, даже с учетом того, что бывают смежные специальности. Если человек идет к кардиологу, то он должен идти именно к кардиологу"…

"Когда мы начинаем поднимать вопрос о зарплате, и наводим справки, кто сколько получает, сразу начинаются разговоры в духе «у меня две ставки, а у меня полторы». Идите на одну ставку, чтобы мы увидели, какая у вас зарплата и поняли, как с этим работать"…

Май, 2017-й год (с)

Низкая оплачиваемость. Большинство специалистов на станциях скорой помощи работают на 1,5-2 ставки, чтобы хоть как то обеспечивать свою семью. Соответственно быстро устают, у многих это сказывается на личной жизни. Лично знаю 3-4 сотрудников скорой помощи, которые столкнулись с проблемами, скандалами в семье, непониманием супруга(ги). Причем некоторые уже успели развестись. Одна моя коллега, после развода с мужем, привозила своего ребенка (пятилетнего мальчика) на ночные смены и оставляла его на подстанции, так как дома за ним смотреть было некому. В другом случае жена сотрудника забрала все вещи, имущество, детей и переехала к родителям, пока тот был на работе. И это после долгой совместной жизни. Проблема – она считает, что он слишком мало времени уделяет семье, часто пропадает на работе, а когда приходит, спит. Врач работал на 1,5 ставки на скорой, еще и подрабатывал хирургом в поликлинике.

Все это мне довелось увидеть всего-навсего за 3 месяца работы на скорой.

Почему поликлинику лично я бросил и постараюсь туда никогда не возвращаться:

1) Толпы народа. Даже когда все остальные хирурги города на месте, 40 человек за 5 часов – обыденность. Когда кто-то ушел в отпуск – начинается лютый ужос. А если еще один ушел на больничный – всё, хороните меня семеро

2) Полное отсутствие распределения пациентопотока. Болят колени, болит спина, семь лет назад получил травму – всё к хирургу. Процентов 15.

3) Приказ 624. Его придумал сволочь, который в аду, я не сомневаюсь, должен сожрать ежедневно все исписанные за день в РФ бланки ВК. И журналы.

4) МСЭК. Серьезно? Я должен заниматься этой немыслимой херью, трепетно следя, чтоб ни один анализ, ни одна бумажка не были просрочены? Чтоб посыльный лист на 3 листах был без сучка, без задоринки, и не дай бог эксперту чего не понравится? Трата времени врача, зама по КЭК и заведующего. Я оформляю раз в месяц-два, как терапевты не начинают убивать, занимаясь этим постоянно – загадка.

5) Обеспечение. So sad. Из растворов полтора самых дешевых, периодически в дефиците перчатки. При том, что те кто этим меня обеспечивают – стараются как-то сработать без перебоев.

6) Невозможность заниматься непосредственной работой типа плановой амбулаторной хирургии – в основном из-за пункта 1. При этом процентов 7-8 именно с этим.

7) Условия. Летом невыносимая жара, зимой тоже, в межсезонье мои руки вызывают у пациентов то же, что прикосновение зомби.

8) Оплата. Простите, но за эту сумму принять я могу человек 7-8. Далее – "На счете недостаточно средств для совершения данной операции"

9) Отсутствие вредности и допотпуска после аттестации рабочего места. Простите, а перевязочная у меня что? Для красоты?

Это все – учитывая в общем-то, неплохое положение нашего города в сравнении со многими другими, прекрасный коллектив и всегда готовое помочь замечательное начальство, которое не смущали мой график, мои мелкие недочеты и прочее, и прочее. Учитывая пациентов, ни один из которых никогда не сказал мне плохого слова. Простите, но нет.

Поликлиника вообще канитель ужаса.

Поликлиника-филиал ада. И для врачей, и для пациентов

Поликлиника это клоака

Зато, теперь, человек знает откуда ушел…

Меня удивляет только одно-как ещё кто-то работает в таких условиях

у раба один способ сопротивления-плохо делать свою работу.

Это не приём, а говно. 40 человек за 5 часов – это только пару слов в карту написать, но никак не разговаривать с пациентом и осматривать его

50 человек за 3 часа,выглядело это типа " все смешалось: люди,кони....." ,внятно говорит после не было сил. Ушла.

Рабочий день начинается прямо на входе в поликлинику– " к вам талонов больше нет, а мне только справку, допуск, санкуркарту, ф088/У , какие мои анализы и т.д." . В магазин возле работы лучше не ходить: выбирая курицу, будешь рассказывать как принимать препарат– " как хорошо, что я вас встретил!" …

не только в поликлинике, и бывает еще хуже. У закомого хирурга который в ведомственной больнице работает (там стационар и лечебный центр, вроде поликлиники, по полдня там и там они работают) вообше одна медсестра с ЛОРом! Мой хирург давно осмотр и бумажную деятельность в одиночку ведет, медсестру просит зайти только если какие манипуляции в перевязочной , требующие больше, чем две руки.

А я во фтизиатрии работаю, и 30-40 человек за первые 3 часа работы это нормально, ещё и пациенты возмущаются почему это я их так долго принимаю, они же на работу и в садик/школу опаздывают

Ха.

Нет перчаток-нет приема.

2 года назад попробовали такое со мной попробовать.

Через 20 минут перчатки были.

Под ор главной м/с что я сволочь. Мило улыбнувшись сказала ей чтоб меня в свои проблемы не посвящали.

Мне фиолетово че так у нее нехватает.

Покупать за свой счет ничего не буду.

И без перчаток принимать тоже не буду.

И после такой филиппики вы имеете наглость удивляться, что пациенты в поликлинику не идут, а скорую вызывают. Потому, родные, потому. В поликлинике до хирурга не достоишься, а привезли на скорой в стационар – вот он, родной!

Про м/с на приёме хирурга,которых по сокращали,забыли? Была раньше на одного хирурга перевязочная и приёмная м/с,сейчас одна,которая из перевязочной не вылезает,и,по факту,хирурги на приёме одни70%времени,и вся бумажная работа,и сестринская сооотстно,на нем.. У нас в поликлинике так.

По поводу приказа 624: хочется пожелать непроизвольной дефекации в общественном месте тому, кто придумал проводить ВК не на 30 день, а на 15й.

– Доктор, а без талона примете?

– Тьфу на тебя!

– У Вас что-то острое?

– Да, очень острое! Мне дышать тяжело, задыхаюсь!

– Как давно появилась одышка?

– Две недели назад.

Да потому что на 120 тысяч населения 2 хирурга на приеме и 6 терапевтов это очень мало.к терапевту еще в понедельник уже на пятницу талонов нет.и все всегда добрая регистратура:талонов нет,но вы подойдите к доктору спросите вдруг он вас примет.вместо того что бы грудью защищать от толпы пациентов которая сносит,они снимают с себя ответственность и делают эту жменьку врачей крайними. И кроме как пытаться в этом конвейере лечить надо еще и разруливать скандалы от пациентов.вот и занимаемся психологической помощью и спорами с пациентами.а еще надо записать в карту и в карту и в комп и для особо одаренных пациентов напоминалок

Город засыпает, просыпаются двухнедельные абдоминальные боли и зуд прианальной области.

Патанатомы и судмеды. Как видят друг друга:

Патанатом:

– О, ну, господа, сердце, в принципе, нормальное. Но если посмотреть на него под более острым углом, то мы видим, что некоторые кардиомиоциты как будто бы утратили свою поперечную исчерченность. ИБС. ОКН.

Судмед:

– О, ништяк. Топор из башки торчит. Интересно, от чего же он умер? И сколько, мать его, с этим топором в башке проходил? О, них..я, какое громадное сердце!

ИБС.ОКН

«Работать врачом сейчас не выгодно»

В села Самарской области может вернуться мода на народных целителей. Традиционные медицинские услуги и врачебная помощь для жителей деревень губернии становится все менее доступными. В майские праздники из села Рождествено эвакуировали 56-летнего мужчину с диагнозом «инсульт». Помощь на месте ему оказать не смогли: пришлось вызывать катер и отправлять в самарскую клинику через Волгу. Не меньшие проблемы испытывают жители и других населённых пунктов области. В теории врачебной помощью обеспечены все крупные и малые сёла нашего края. Чиновники рапортуют: в регионе действуют 493 фельдшерско-акушерских пункта, построено 137 офисов врачей общей практики. Однако на деле картина иногда оказывается не столь обнадёживающей. Так, жители села Верхняя Подстёпновка Волжского района области жалуются на то, что в их селе офис врача общей практики не работает аж с октября прошлого года! Специалист ушла в отпуск по беременности и родам, а замену на её место не нашли… Вот люди и остались без врачебной помощи. Полгода они были вынуждены отправляться с визитом к доктору в соседнюю Воскресенку. Только весной 2017 г. в селе всё-таки организовали приём врача дважды в неделю. Но этому предшествовали неоднократные обращения в самые различные инстанции. С похожей проблемой столкнулись и жители села Курумоч. Здесь в декретный отпуск ушла детский терапевт. Постоянного сотрудника на замену не нашли, и в селе организовали приём врача из соседнего населённого пункта. Но доктор приезжает лишь дважды в неделю. По словам жителей, очереди образуются такие же, как и в советское время – в годы тотального дефицита. Как пояснил главный врач ГБУЗ СО «Волжская центральная районная больница» Дмитрий Лисица, нехватка педиатров – беда всего здравоохранения. «Работа педиатра – это и огромная ответственность, и стресс от перегрузок, да и с требовательными мамочками контактировать не так просто. Должно быть выгодно работать педиатром, тогда молодые специалисты будут оставаться в профессии. Пока же этого не происходит», – говорит эксперт.

Как пояснили в региональном министерстве здравоохранения, в государственных учреждениях здравоохранения региона работает около 12 тыс. врачей и около 25 тыс. средних медицинских работников. При этом острее всего чувствуется нехватка терапевтов, педиатров, врачей общей практики, а также медицинских сестёр. Лучше жить на селе? Впрочем, без врачей остаются не только сельские районы, но и городские территории. Так, уже пятый год в области действует программа «Земский доктор»: врач, который едет работать в село и готов трудиться здесь в течение пяти лет, получает подъёмные в 1 млн руб. Всего за последние шесть лет по этой программе в сельские больницы пришли работать 46 докторов. Но эта программа, к сожалению, не распространяется на отдалённые городские территории. Так, в пос. Прибрежный, удалённом от Самары на 60 км, с медицинскими кадрами просто катастрофа. Это означает, что специалистам, которые работают здесь, на программу «Земский доктор» рассчитывать не приходится, как и на другие материальные мотивации. В поликлинике посёлка принимают два терапевта и врач общей практики. На приём к последнему приходят жители не только этого посёлка, но и Винтая, Задельного и др. Только в одном Прибрежном живут более 700 инвалидов первой и второй групп, более 3 тыс. пенсионеров и 2 тыс. детей. Можно представить, какие очереди выстраиваются к медицинским работникам и с какой нагрузкой они работают ежедневно! Прибавим к этому, что в поликлинике нет своей службы неотложной скорой помощи, а районная больница находится в 45 км от посёлка – в пос. Управленческий. Как заметил руководитель региональной рабочей группы Общественного народного фронта Валерий Синцов, в 2005 г. посёлок городского типа Прибрежный включили в состав городской территории, и после этого начались проблемы, связанные, например, с потерей льгот, предусмотренных для жителей села. «Медицинские работники, уверен, с радостью работали бы в красивом и экологически чистом районе, если бы могли воспользоваться правом на получение разовой компенсации, а также другими социальными выплатами», – уверен активист. Решением для таких городских территорий, как Прибрежный, было бы включение их в программу «Земский доктор».

Некому лечить? Малодоступность медицинской помощи характерна и для крупных городов – Самары и Тольятти. Так, в областной столице продолжают активно строить новое жильё, а новые поликлиники не предусматривают. Тем временем нагрузка на врачей действующих медицинских учреждений возрастает день ото дня. Ещё хуже обстоят дела в Тольятти, где к началу прошлого года обеспеченность врачами на 10 тыс. населения составляла 31,4 чел. В то время как в Самаре вдвое больше – 58,9. Как заметил главный врач ГБУЗ СО ТГКБ №5 Николай Ренц, кадровый дефицит не удаётся преодолеть даже при условии, что сейчас в Автограде на работу берут практически всех выпускников медицинских учебных заведений. «Отмена выплат компенсаций медработникам за аренду жилья в 2017 г. лишь усугубила проблему. А потому 29% врачей в Медгородке – пенсионного возраста, 27% среднего медперсонала – тоже люди пожилые. При этом укомплектованность штата – 62%. И такая картина повсеместно, есть и учреждения, где статистика выглядит ещё хуже», – уверяет эксперт. По данным министерства здравоохранения области, уровень средней заработной платы врачей в 2016 г. составил 37, 6 тыс. руб., а среднего медицинского персонала – 21, 9 тыс. руб., что соответствует показателям прошлого года. При этом нужно учесть, что в статистику входят и доходы специалистов, которые работают на 1,5 ставки. «Говоря о заработной плате медицинских работников, нужно помнить, что во многом она зависит от распределения доходов внутри поликлиник и больниц», – рассуждает экономист Сергей Пичкуров. По его словам, государство платит минимальную ставку, а многие медицинские учреждения выживают, оказывая платные услуги. В некоторых больницах эти средства распределяются честно, а в некоторых, к сожалению, уходят в руки руководителей. «С другой стороны, областной бюджет по мере возможности пытается выплачивать субсидии, чтобы доходы врачей и медсестёр были выше, вот только средства его крайне ограничены, учитывая и экономическое положение в стране, и ту большую стройку, которая идёт в регионе», – заключил эксперт.

Лидия Федосеева, бывший главный врач городской клинической поликлиники №15: В городских больницах проблема кадрового голода стоит гораздо острее, чем на селе. Мало того, что мы не в состоянии предложить сотрудникам достойные зарплаты, так ещё и боремся за кадры с частными клиниками, где зачастую и зарплаты врачей выше, и пациентов на порядок меньше. А значит, и меньше стресса в работе врача. Штаты многих городских поликлиник не укомплектованы полностью, и медперсонал берёт на себя большой объём работы. Чтобы хоть как-то разгрузить докторов, часть работы берут на себя медицинские сёстры. В целом же проблема нехватки медицинских кадров – федерального масштаба. Власти региона делают немало для обеспечения самарцев качественными медицинскими услугами. Так, в 2016 г. заработал современный перинатальный центр в СОКБ им В.Д. Середавина, новые диализные центры в Тольятти и Сызрани, открыта поликлиника в с. Большая Черниговка, а также амбулатории врачей общей практики в сёлах Фёдоровка и Кротовка. Самарская область занимает второе место в ПФО по числу граждан, сохранивших в 2016 г. право на льготное лекарственное обеспечение. Кроме того, в регионе действуют и меры социальной поддержки молодых врачей. Так, молодые специалисты, которые устраиваются на работу по наиболее востребованным специальностям, получают единовременное пособие в размере около 166 тыс. руб. В прошлом году такую помощь получили 289 медицинских работников. По условиям договора, они должны отработать в медучреждениях региона не менее трёх лет. Но, как показывает практика, всего этого мало. Может, уже пора поднимать престиж профессии? А вместе с тем создавать комфортные условия для жизни на селе? Автор: Екатерина Абашкина, Аргументы и Факты Как сообщалось ранее, в больницах по всей России не хватает врачей, прежде всего – терапевтов

Куда подевались настоящие врачи???

Кто из нас не слышал жалобы на нынешних врачей? Кто не слышал, что теперешние врачи бездушны, черствы, корыстны, грубы, безразличны к больным? Что это уже не врачи, а какие-то торгаши и чиновники от медицины? И кто не слышал сетования и сожаления – а вот прежде какие были врачи! Как были благородны, бескорыстны, заботливы, внимательны к больным, какое чувство долга, какое самопожертвование! В полном смысле слова подвижники.

. И куда они делись, почему таких врачей теперь нет, и что такое случилось, что нынешние врачи на них совсем не похожи?

Так сетуют и недоумевают наши граждане.

Вот какую историю рассказал мне один знакомый медик быстрого реагирования

Вызов – "52 г., Ж, сердце", работаю самостоятельно и получаю его как человек, проработавший уже десятый год. Тем более, что анамнез именно этого сердца известен уже всей подстанции – затянувшийся климакс, любовь к бензодиазепинам и редкие монотопные экстрасистолы, иногда мелькающие на ЭКГ и преподносимые, как нечто жизнеугрожающее.

Еду, поднимаюсь на этаж. Неопрятная квартира, худощавая женщина, вытянувшаяся под одеялом, масса неприятных запахов, и выражение лица вызвавшей, словно под носом ей мазнули скипидаром.

– Вы какой именно врач?

– Я не врач, – не стал обманывать я. – Я фельдшер.

– Фельдшер?! – сказано было так, что я на миг устыдился этого звания. – Тогда какое право вы вообще имеете меня осматривать?

Пожимаю плечами:

– Дипломом государственного образца и многолетней работой данное. А что?

– Вы знаете, что у меня очень серьезное кардиологическое заболевание?! Вам слово "экстрасистолы" что-то говорит? Какую помощь вы мне можете оказать? Вы даже давление мне не померили!

– Да я, вообще-то, только вошел…

– Что это за безобразие такое? У вас там что, издеваются надо мной? Мне нужна кардиологическая бригада!

– А ее уже год как нет, – радую я подробностями онемевшую от такой наглости больную. – Расформировали.

– Тогда почему мне не прислали врача?

– А где их взять? Думаете, на "Скорую" толпы ломятся?

Дальше пошел долгий разговор ни о чем, который и закончился ничем – т.е. кардиограммой, тонометрией, феназепамом в мягкое место и долгими невнятными угрозами нашей службе за подобную неорганизованность.

Поразительно, честное слово. Милая женщина, откуда же взяться врачам? Тем паче – профильным специалистам, готовым, свесив язык, кинуться кивать в пять утра всем вашим капризам и по поводу каждого чиха устраивать консилиум? Они бегут из медицины, и со "Скорой" – в частности. Возьмите пример дикого Запада – там считается порочной практика доставки врача к пациенту. Врач – это первый после Бога, его голова должна быть забита лишь новыми методиками диагностики и терапии, новейшими разработками и схемами применения новейших же лекарственных средств, глубоким аналиом каждого отдельного заболевания у каждого отдельно взятого больного. Но уж никак не должен этот человек, к интеллекту и умственному труду которого предъявляются такие высокие требования, бегать по пятым этажам, таскать носилки, выковыривать бомжей из канав и консультировать истеричек с вечно больными "сердцами" и "головами". Высокий умственный труд предполагает отсутствие низменного труда физического. Говорят, в Древнем Китае врач одной пальпацией пульса занимался несколько часов, вникая в нюансы его наполнения, напряжения, ритма, частоты… Откуда же вы возьмете специалиста, который то же самое вам предоставит, вкалывая при сем, как негр на плантации? А если еще врач гораздо сильнее, чем вашим здоровьем, озабочен мыслями, где бы перезанять, чтобы переотдать, чтобы не протянуть ноги…

Вы не сберегли поколение хороших врачей, люди. Вам его подарило время, как компенсацию за ошибки социалистического прошлого, одно из немного ценного, что вы могли иметь даром. Вы сгноили этот подарок – жалобами, кляузами, оскорблениями, недовольством, молчанием, равнодушием, ненавистью к тем, кто из последних сил, за нищенскую зарплату, имея огромные обязанности и не имея никаких прав, пытался бороться за ваше здоровье. А теперь это поколение, воспитанное в духе альтруизма, гуманизма и бессеребреничества, благополучно вымерло. Остались лишь крохи. Новые врачи уже не будут такими – они растут в другой эпохе, где в порядке вещей то, что человек человеку волк, что без денег нет работы, что если не ты – то тебя. И, как дети своей эпохи, они не смогут вести себя как то, уходящее во тьму поколение, которое вы добиваете.

Вы молчали, когда врачи жили на нищенскую зарплату.

Вы хором осуждали, когда врач, спасший тысячу, не спасал одного.

Вы доносили, когда врач, дошедший до нервного срыва, ругал вас за необоснованный вызов.

Вы не обращали внимания, что люди, спасающие ваши жизни, живут без социальных льгот, без привилегий, без достойного уважения к своему труду.

Вы предали врачей, люди.

Куда уходят врачи? Подальше от вас, верьте слову. Умирая в нищете, от инфарктов, инсультов и онкологии, забытые всеми спасенными и исцеленными, они уходят в лучший мир, где не будет таких, как вы.

Жить здорово

Одна из наиболее интенсивно меняющихся городских систем – здравоохранение. Депздрав столицы ведет одновременно более пятидесяти проектов, а правительство Москвы выделяет медикам новые мотивационные гранты. Отрасль осваивает высокие профессиональные стандарты работы и технологии. Чтобы обсудить перемены, министр правительства Москвы, руководитель Департамента здравоохранения города Москвы Алексей Хрипун встретился с журналистами Rambler&Co.

Врачебная модернизация

Еще в апреле этого года на заседании президиума правительства Москвы было принято решение об учреждении регионального профессионального статуса «Московский врач». Он присваивается после успешной сдачи специального экзамена по теории и практике, в ходе которого врач может доказать, что его знания, опыт и уровень профессионализма выше базовых требований и соответствует мировым стандартам. Сдается экзамен бесплатно и добровольно.

«Под этот проект мэр Москвы выделил специальный грант. Уже в сентябре мы дадим возможность нашим медикам пройти специальный экзамен и получить этот статус «Московский врач». Ответил на вопросы экзамена, соответствуешь высокому статусу – получи плюс 15 тысяч к заработной плате, а заодно и перспективы карьерного роста», – объясняет журналистам Алексей Хрипун.

К реализации этого проекта привлекли и московские медицинские вузы. Например, в Первом МГМУ имени Сеченова в рамках федеральной системы аккредитации создан специальный центр, который департамент здравоохранения планирует задействовать. Ведь требования к строгому и независимому экзамену похожи на аккредитационные испытания для врачей, а с учетом особенностей столичного здравоохранения даже превышают их. Аналогичные возможности появляются и в других профильных вузах города.

«Российская медицина переходит на принцип аккредитации, такой же, как и во всем мире: 3-3,5 тысячи тестовых вопросов, на которые нужно ответить и структурированный симуляционный экзамен, на котором соискатель может продемонстрировать необходимые практические навыки, потом экзамен и обсуждение портфолио. То, к чему мы идем – система непрерывного образования», – считает глава Депздрава.

Еще один важный проект – внедрение специальности «врач общей практики» в работу городских поликлиник. Сейчас ее получили уже около двух тысяч участковых терапвтов, а в 2018 году таких специалистов будет уже 3,5 тысячи.

«Участковый терапевт до недавнего времени был по сути диспетчером, не принимающим никаких решений. Мы даем право врачу общей практики принимать решения по тактике лечения широкого спектра заболеваний и параллельно с этим – возможность осуществлять практические функции. Например, выполнить хирургическую перевязку, не отправляя больного к хирургу», – говорит Хрипун.

Другой проект, в котором смогут принять участие врачи, связан с работой с пациентами: сотрудников медучреждений обучат основам корпоративной культуре и правилам этичного общения.

«Мы создаем сейчас Центр развития компетенций, где будем этому учить. Приходит человек, просит принять его на работу в медицинскую организацию, мы направляем его сначала в этот центр, изучи там адаптационный пакет, прими корпоративные стандарты московского здравоохранения», – объясняет глава Депздрава.

Системные изменения

В планах Департамента здравоохранения на ближайшее время, например, намечено улучшение работы женских консультаций. В Москве их 128, и около 100 из них – подразделения городских поликлиник. Их хотят перевести в подчинение родильных домов.

«Главное тут преемственность. Площади те же, люди те же, зарплата не ниже, функционал тот же. Сотрудники смогут даже больше получать. Меняется формат, – рассказывает Хрипун. – Беременная женщина, которая приходит в женскую консультацию, точно сможет узнать, где она может получить экспертную консультацию, а также выбрать конкретного врача для сопровождения родов. При этом у нее остается право родить и в другом роддоме по ее выбору».

Одной из самых обсуждаемых за последнее время стала реорганизация системы психиатрической помощи в Москве. «Примерно 40 процентов (из тех, у кого есть психиатрический диагноз – ред.) сейчас просто фактически живет в учреждениях, а не проходит активное лечение. Две загородные больницы мы уже адаптировали под интернаты для лиц с психическими расстройствами. При этом ни одну психиатрическую койку не сокращали и не собираемся этого делать», – подчеркнул глава Депздрава.

А вот психоневрологических диспансеров, по его словам, в Москве сейчас мало, всего 20 – это структурные подразделения больниц. В ближайший год количество диспансеров удвоится – их будет не 20, а 40. «Важно максимально приблизить помощь таким пациентам, чтобы они не жили в больнице, а возвращались в социум; для этого развиваются стационарозамещающие технологии», – сказал чиновник.

Еще один фокус внимания в этом году – формирование сети онкологической помощи. Благодаря проводимым изменениям планируется сократить сроки диагностики и начала лечения. По словам Хрипуна, диагноз можно будет установить уже в поликлинике (там все необходимое для этого сейчас имеется), быстро подтвердить в специальном онкологическом центре, получить там комплексное лечение, а долечивание – в онкодиспансере, которых станет в разы больше.

«За раннюю (своевременную) диагностику рака специалист поликлиники будет материально поощряться. Если возникло предположение, что у человека рак, а после диагноз подтвердился – тогда грант», – объяснил руководитель городского департамента здравоохранения.

Изменения пройдут и в системе диспансеризации. «Мы сейчас стремимся к тому, чтобы всю процедуру диспансеризации в поликлинике можно было пройти за 90 минут. К концу года это будет сделано», – прокомментировал Хрипун.

Врач отстояла своё право на служебное жильё

Врач из Тюменской области отстояла своё право на служебное жильё. Как рассказала молодой специалист, в местном Департаменте здравоохранения заявили, что у неё «завышенные требования»

«Мне в департаменте сказали, что у меня завышенные требования. Могла бы и в конуре пожить» (состояние конуры в видео)

Молодому тюменскому врачу Сабине Гербер, которой по программе «Земский доктор» дали непригодную для жизни квартиру, наконец-то сделали ремонт. Власти Сорокинского района пошли на это только после обращения Сабины в СМИ. Месяц назад молодой врач из Тюмени Сабина Гербер рассказала о проблеме, с которой столкнулась, участвуя в областной программе «Земский доктор». По условиям программы специалисты, отправляющиеся в глубинку, получают миллион рублей подъемных и служебную квартиру. В квартире, которую предложили Гербер в Сорокинском районе, была сломана сантехника, в полу образовались щели, стены были ободраны, а двери сделаны из фанеры. Из-за жутких условий врачу пришлось жить в одной из палат больницы. Фотографии предложенной квартиры она разместила в городских пабликах «ВКонтакте». История получила широкий общественный резонанс. Сабина также обратилась с письмом к президенту РФ Владимиру Путину

После этого власти Сорокинского района, которые не решали вопрос даже о выделении врачу квартиры, вынуждены были сделать ремонт. «Мне пришел ответ из администрации района, что квартира будет отремонтирована, – рассказала Сабина Гербер. – Мне сделали сантехнику, полы, электрику. Даже обои поклеили в комнатах». «На основании ее заявления и ходатайства руководства больницы мы передали квартиру Гербер по служебному найму. Вопрос рассмотрели на комиссии администрации и утвердили», – пояснил начальник отдела ЖКХ Сорокинского района Андрей Полеваев. По словам молодого врача, в областном департаменте здравоохранения за нее так и не вступились, устранившись от скандала. «Мне в департаменте сказали, что у меня завышенные требования. Могла бы и в конуре пожить», – расскаала она „URA. RU“. Эту же информацию врач подтвердила и сайту medrussia. org. «Да, действительно мне так и сказали прямым текстом – «могла бы пожить и в конуре», – заявила Гербер

Несмотря на такие трудности, Сабина все же решила остаться работать в больнице Сорокинского района.

Было плохо, стало хуже. Выживет ли сельская фармация?

Комитет Госдумы по федеративному устройству порекомендовал отклонить законопроект об аптеках в труднодоступных районах нашей страны. В чём главная проблема – неужели в правовых понятиях, не закреплённых законодательством?

«До аптеки вёрст четыреста пешком»

Нерентабельность аптек. Нехватка специалистов. Отсутствие необходимых помещений. Ключевые проблемы, из-за которых житель отдалённого или малонаселённого района не всегда может купить лекарство, во многом остались теми же, что и 8–9 лет назад, когда фармацевтическое обращение ещё регулировал закон «О лекарственных средствах».

По состоянию на январь 2009 г., 85% российских аптек находились в городах. А на аптечную организацию в сельской местности приходилось более чем в 2 раза больше пациентов, чем в городе. Серьёзную роль играл и фактор удалённости. Но всё это было до «оптимизации» здравоохранения, закрывшей во многих районах последние медпункты.

В 2017 г. государственные и муниципальные аптеки попали под действие закона ФЗ № 44, а частных аптечных организаций на селе крайне мало.

Законопроект, освобождающий некоммерческие аптеки от обязанности производить закупки раз в год и по МНН, ещё не обрёл силу действующего нормативного акта. Если документ будет отклонён или его утверждение затянется, закроются не только аптечные учреждения государственной и муниципальной формы. Под вопросом будет существование программы льготного лекарственного обеспечения. Причём везде. Но в труднодоступных районах пациенты ощутят это первыми.

На Интернете в райцентр не доедешь

В Алтайском крае 12 городов, одно закрытое административно-территориальное образование и 59 сельских районов. «У нас 1444 сельских населённых пунктов, в 284 из них – менее 300 жителей. И там нет ни аптек, ни медицинских организаций. ФАПов, отпускающих лекарства, около 660 на весь наш регион. Интернет не решит этой проблемы. Одним дистанционным способом мы ничего не добьёмся! Человеку всё равно придётся ехать в райцентр, а транспорт в центральную усадьбу часто ходит… раз в неделю»,;– предостерегала замминистра здравоохранения Алтайского края Елена Кравец на мартовском круглом столе Госдумы, посвящённом льготному лекарственному обеспечению.

Частные аптеки? Они сосредоточены в крупных населённых пунктах. Коммерческий фармацевтический ритейл честно ответил краевому министерству: льготой заниматься не планируем.

Нет медицины – нет и фармации

«Доступность фармацевтической помощи в малонаселённых и удалённых районах, на мой взгляд, далеко не первоочередная задача. Сейчас довольно остро стоит проблема вообще доступности медицины на селе. Для начала надо решить её,;– убеждён директор по развитию аналитической компании RNC Pharma Николай Беспалов.;– Как только этот вопрос будет решён, и в фармацевтической помощи «закроются» 60–70% потребности».

По мнению эксперта, можно начать с обеспечения бесперебойной работы ФАПов. На их базе человек получит и медицинскую помощь, и её неотъемлемую часть – помощь фармацевтическую. Самое главное – обязательно решать кадровую проблему! У программы «Земский доктор» есть успехи. Но её достижений и её возможностей для отечественного здравоохранения мало.

Лечить не симптом, а больного

«Сейчас проблемы лекарственной помощи решаются путём «затыкания дыр». Государственные аптеки зачастую вынуждены списывать убытки, которые они несут за счёт содержания аптек в удалённых регионах. Заинтересованности в их функционировании нет ни у кого,;– продолжает Николай Беспалов.;– Где-то пытаются формировать мобильные аптеки по примеру автолавок и т.;д. Всё это подходит в качестве временных решений, но в целом проблема остаётся».

Развитие лекарственной помощи на селе должно быть системным, а не симптоматическим, предупреждает аналитик. Решать проблему только в стадии острой боли – значит серьёзно ограничить возможность её решения.

Аптеки на селе средним чеком похвастаться не могут. И, как замечает исполнительный директор ААУ «Союзфарма» Дмитрий Целоусов, «нужно чётко понимать, что коммерческий сегмент туда, где нет прибыли, не пойдёт. Чтобы участники аптечного рынка пришли в маленькие населённые пункты, необходимы налоговые льготы и другие преференции». Такие как льготная аренда, субсидирование коммунальных расходов, предоставление льготных кредитов под открытие аптечных учреждений. «Уверен, что льготы помогут привлечь не только инвесторов, но и просто лиц с профильным образованием, которые могли бы открыть небольшие аптечные пункты»,;– обращает внимание Николай Беспалов.

«Муниципалитетам необходима возможность направлять средства на открытие аптеки. Если не брать аренду, если сделать её стоимость нулевой, то найдутся и представители бизнеса, которые действительно придут в село. И, как ни странно, это будет оправданно с точки зрения экономики! – объясняет председатель Фармацевтической ассоциации Санкт-Петербурга и Северо-Запада и Профессиональной ассоциации фармацевтических работников Татьяна Зайченко.;– Маленький населённый пункт даст аптечной организации возможность обеспечить лекарствами своё же население. Когда жители будут здоровы, и бюджет получит больше средств».

Умирают на дому молодыми

Пусть сельская фармация и не кажется рентабельной, но она стратегически важна для всей страны и должна быть на государственном контроле, замечает Дмитрий Целоусов. Там, где нет лекарств, люди перестают лечиться. Даже имея право на препарат, оплачиваемый из государственного бюджета, они предпочитают скромную, но значительно более доступную денежную компенсацию – в разы меньше, чем стоимость ежемесячного курса лечения.

«Те, кто отказался от льготных лекарств, просто не лечатся. И умирают на дому молодыми. Забирают выплату, отдают её детям и не лечатся…» – с горечью замечает Елена Кравец.

Сложности лекарственной помощи вдали от крупных городов бьют и по самым маленьким. В федеральном центре ребёнку делают операцию на сердце, а потом привозят его домой. Малыш станет здоровым взрослым, но при одном условии: нужно продолжать лечение. Иначе снова операционный стол, и шансов на жизнь значительно меньше. Детских лекарственных форм промышленность не выпускает. Как быть, если в городке или посёлке нет производственной аптеки?

Среди проблем доступности фармпомощи есть и такие, которые к ведению Минздрава на первый взгляд не относятся,;– расписание автобуса в райцентр, дороги, десятилетиями не видевшие ремонта, перебои с поставками лекарств.

«И всё-таки очень важно наладить логистику! – призывает Дмитрий Целоусов.;– Иначе все действия по организации ФАПов и аптек на селе теряют свой смысл».

Что эффективнее: отложить решение вопроса о доступности медицины до ремонта российских дорог и с грустью смотреть, как гибнут люди, лишённые не то что врачебной, но даже фармацевтической помощи, или обратить внимание на инфраструктуру, открывая для пациента новые аптечные учреждения?