Читать книгу Единственная на всю планету. Книга первая - Геннадий Владимирович Ищенко - Страница 1

Нор перечитывал трактат «Искусство войн», когда в его покои вбежала Лона.

– Бросай свою книгу! – задыхаясь после бега, сказала она брату. – Приехал наместник, и отец приказал тебе немедленно явиться в зал приёмов!

– Он не мог прислать слугу? – спросил юноша. – Носишься, как лошадь, в этих юбках. Когда-нибудь точно грохнешься.

– Сам конь!

Четырнадцатилетняя сестра была самой красивой из всех окрестных княжон, а сейчас она раскраснелась от бега и злости, что придало ей прелести, и он не удержался. Подчинённая магией девушка подошла к брату и подставила губы. Поцелуй был что надо, но он же разрушил внушение.

– Ты опять за своё! – рассердилась Лона. – Мало тебе служанок? Сейчас же расскажу отцу, как ты используешь свой дар!

– Ну что ты кипятишься? – примирительно сказал он. – Подумаешь, пошутил. Ещё скажи, что тебе было неприятно.

– Дело не в поцелуе, а в твоей магии!

– Можешь жаловаться. – Нор накинул на плечи плащ и закрепил его аграфом. – Скажи, кто сегодня в свите наместника? Он взял с собой дочь?

– Он взял с собой мастера! – язвительно сказала Лона. – Так что приготовься к тому, что тебя при всех будут учить! Наместник не любит наглецов, а ты не в меру нагл. Требовать испытания на взрослость в пятнадцать лет! Не мог подождать год? А свою дочь он тоже привёз, чтобы и она посмотрела на твой позор!

Не слушая больше разошедшуюся сестру, Нор поспешил в большой зал дворца, где его уже должны были ждать. Никого не встретив в пустых переходах, он подошёл к распахнутым дверям зала, возле которых с копьями в руках стояли два дружинника. Они одновременно сделали шаг в сторону, освобождая проход, и в знак приветствия ударили о пол древками копий. В зале собрались вся семья, кроме старшей сестры, и наместник со своей свитой. Ни на кого не глядя, он подошёл к отцу и низко поклонился.

– Долго ходишь, – недовольно сказал князь. – Уважаемый Дин Радж откликнулся на мою просьбу, и сейчас один из его воинов проверит, чего ты стоишь. Надеюсь, ты меня не опозоришь. Разрешаю говорить.

– Я буду стараться, отец! – почтительно сказал Нор, после чего приблизился к наместнику и почтительно поклонился.

– Не передумал? – спросил тот, насмешливо глядя на юношу. – Разрешаю говорить.

– Я готов, милорд! – ответил Нор. – Могу хоть сейчас пройти все три испытания!

– Я не буду испытывать твой ум или выдержку, – сказал ему Дин Радж. – Знаю, что ты не дурак и много читаешь, а терпеть боль – невелика заслуга, поэтому будет достаточно проверить искусство воина. Раз твой отец обратился ко мне, значит, он в тебе уверен. Вот и покажи нам, что умеешь. В этом поможет Мар. Будете сражаться, пока я не остановлю схватку.

Крепкий невысокий воин низко поклонился сначала наместнику, а затем князю и обнажил мечи. Нор освободился от плаща и отдал его слуге. Отстегнув от пояса мечи, отбросил ножны и шагнул навстречу противнику. Он уступал Мару в силе и мастерстве, но превосходил в скорости. Двигаясь на пределе своих сил, Нор уклонялся от большинства ударов, отводя остальные в сторону. Схватка затянулась, и юноша понял, что не сможет долго держать такой темп. Пришлось рискнуть. Подставленный под прямой удар меч вылетел из руки, но не ожидавший этого Мар чуть запоздал и не успел закрыться.

– Довольно! – поднял руку наместник. – Ты меня удивил. Рановато такому надевать цепь, но у меня нет повода этого не сделать. Приблизься!

Приближаться к наместнику с обнажённым мечом было нельзя, поэтому Нор положил его на плиты пола и подошёл уже безоружным.

– Носи эту цепь, как символ своего достоинства! – торжественно сказал Дин Радж, надевая ему на шею серебряную цепочку. – Отныне ты имеешь право наследовать княжество, взять в жёны женщину и защищать свою честь в поединках. И в бой отец может послать тебя с дружиной вместо себя.

Нор тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Когда на его шею легла эта цепь, у него было всё: семья, богатство, замок… Сейчас замок был захвачен врагами, а все родные мертвы. Большинство дружинников их предало, лишь немногие остались верными и заплатили своими жизнями за то, чтобы он смог спастись. Далеко уйти не дали. Князь Дзур не собирался отпускать кровника. Раздвинув ветви кустов, на поляну с разных сторон вышли пешие воины, а последним на коне появился их господин.

– Подождите! – остановил он дружинников. – Сначала я с ним поговорю. Нор, не будь идиотом, бросай меч!

Нор пожал плечами, сплюнул солёную и вязкую слюну и бросил к ногам князя последний оставшийся у него меч. Оружие сейчас не поможет, но было и другое средство. Взывать к этим силам не хотелось, но выбора не было. Пришла пора умирать, так хоть захватит с собой этого… Не слушая, что ему говорят, он сплёл узор заклинания и вложил в него остатки сил.

До того что-то говоривший князь внезапно замолчал и рванул руками ворот рубашки, а потом молча упал. Нор успел оскалиться улыбкой в лица дружинникам, ощутил удар в спину, и тьма погасила сознание. Когда оно вернулось, юноша понял, что не валяется прикованный цепями на присыпанном соломой земляном полу в подвалах князей Дзур, а лежит на мягкой кровати в небольшой комнате с низким белым потолком. Руки и ноги были свободными, но во всём теле ощущалась страшная слабость. Такого, каким он был сейчас, не нужно и сковывать: сил не было даже для того, чтобы поднять руку. Он услышал шорох и смог повернуть голову. Возле окна стоял стол, над которым склонилась и что-то делала девушка в платье с коротким подолом, бесстыдно открывавшим её стройные ноги. Вот она что-то взяла и направилась в сторону Нора, и он поспешно закрыл глаза. Со лба забрали сухую ткань и положили мокрую и холодную. Послышались шаги, и в комнату вошёл высокий широкоплечий мужчина. Из-под приоткрытых век было плохо видно, но Нор решил пока не показывать, что очнулся. Мужчина и девушка заговорили между собой, но в их разговоре не было ни одного понятного слова. Это удивило, потому что он знал три языка королевств и имперский, а язык бородатых купцов с севера на слух был другим. Кто же это и как он к ним попал? Может, он уже умер и находится у тех, к кому воззвал за помощью? Опять навалилась слабость, в ушах зазвенело, и юноша то ли заснул, то ли потерял сознание. Очнулся ночью. Из окна в комнату падал лунный свет, так что, хоть и плохо, но было видно. Захотелось отлить, и Нор попытался подняться. По-прежнему была слабость, но тело уже немного слушалось. Ему удалось сесть, но попытка встать на ноги оказалась неудачной: они подогнулись и он упал на стоявший возле кровати табурет, больно ударив руку. Шума было… Неудивительно, что к нему прибежали и мужчина, и девушка, которые спали в соседней комнате. Мужчина осторожно обхватил руками, помог подняться и посадил на кровать. Судя по интонации, он что-то спросил, но Нор не понял и показал это руками. Потом так же жестами объяснил, в чём нуждается. Девушка вышла, а мужчина что-то сделал, и в комнате вспыхнул яркий, слепящий после темноты свет. Достав из-под кровати большой сосуд, он подержал его, пока юноша облегчился, а потом помог ему лечь, прикрыл одеялом и, погасив движением руки свет, ушёл досыпать. Заснул и Нор.

Утром он впервые смог рассмотреть хозяев. В мужчине не было ничего необычного, а вот девушка… Даже Лона по красоте проигрывала ей во всём. А ещё в её внешности было что-то необычное, что завораживало и постоянно притягивало взгляд. Заметив, что Нор не сводит с неё глаз, девушка смутилась и покраснела, но не выбежала из комнаты, как вчера, а подошла к кровати и села на табурет. Она что-то сказала, но он ничего не понял и сообщил об этом на своём языке. Потом для верности повторил то же самое на всех остальных известных ему языках. Было видно, что девушка тоже не поняла. Она показала на себя рукой и произнесла слово «Оля». Нор сразу понял, что это её имя, и назвал себя. А потом его покормили. Оля хотела принести еду в кровать, но он воспротивился и встал. Ноги, хоть и с трудом, но держали. Обув странную обувь без задников, зашлёпал в ней следом за девушкой в небольшую комнатку, которая оказалась кухней. Оля наложила ему полную тарелку каши с мясом, нарезала хлеб и достала из белого шкафа банку из удивительно прозрачного стекла с чем-то пахучим. Нор страшно проголодался, а предложенная еда была очень вкусной, поэтому он на какое-то время выпал из реальности. Закончив есть, юноша увидел, что Оля покраснела и отвернула лицо. Когда он сел за стол, случайно задрал рубашку, ну и открыл то, что обычно прикрывают. Пока ел, это было не видно, а вот когда закончил… Дикие они здесь какие-то. Нор опустил рубашку и вернулся к кровати. Перед тем как улечься, он попытался пощупать спину в том месте, куда ударили, но там больше ничего не болело. Решив проверить, как на чужаков влияет магия, юноша уставился на Олю и попытался подчинить. При этом взгляд зацепился за её голые ноги и не на шутку разыгралась фантазия, а пришёл в себя из-за того, что Оля выплеснула ему в лицо воду из чашки. Сопроводив это действие гневной фразой, она вышла из комнаты, оставив его одного. И как это понимать? Девушка явно что-то почувствовала, но приказам не поддалась. Плохо. И вдвойне плохо из-за незнания языка. Был способ быстро его изучить, но для этого нужно с кем-то магически слиться. Наверное, лучше не трогать девушку, а попробовать договориться с мужчиной. Он был староват для старшего брата, а отношения между хозяевами не походили на супружеские, так что, наверное, это её отец. Никто не приходил, и мысли Нора перетекли с чужого отца на собственного. Его убили в самом начале штурма. Наверное, это, а так же численное превосходство окруживших их замок воинов, и привело к измене. А сестёр он убил сам. Стоило это вспомнить, как его затрясло.

– Тряпка! – кричала Лона в лицо брату. – Ты хочешь, чтобы я досталась этому старому мерзавцу, а потом его солдатне? Нас с сестрой не оставят в живых, только потешат похоть! Ну же, давай! Или ты хочешь, чтобы я сделала это сама? Только поцелуй напоследок. Ничего в жизни не довелось узнать и почувствовать, так хоть умру со вкусом твоего поцелуя на губах. Не был бы ты мне братом… Но начни с младшей: не нужно ей видеть, как ты меня режешь.

Жаль, что он смог забрать в бездну только душу самого князя! За эти потери надо было вырезать весь их поганый род! Внезапно до Нора дошло, что он плачет взахлёб, а сидящая рядом Оля обнимает и гладит по голове. Дожил! А впрочем, плевать! Подумаешь, проявил слабость перед чужими людьми. Усилием воли справился с чувствами, вытер слёзы и повернулся к девушке.

– Нужно научиться говорить по-вашему, – сказал он, глядя ей в глаза, – но для этого ты должна мне доверять. Посиди спокойно, не будет ничего плохого.

Свои слова он сопроводил выразительными жестами. Кажется, она поняла, потому что утвердительно кивнула и почему-то закрыла глаза. Слияние произошло удивительно легко. Он держал связь до тех пор, пока не почувствовал, что девушка захотела освободиться. Как только связь оказалась разорванной, Оля вскочила с кровати и с изумлением уставилась на Нора. Интересно, что она успела понять? Он сам не ощущал пока в себе новых знаний, но это было нормально: обычно они начинали появляться только на второй-третий день. А при изучении языка нужно было потом долго тренироваться. Слияние не заменяло учёбу, оно только многократно её облегчало. Последствия магии проявились удивительно быстро. Прошло совсем немного времени, и у него в сознании замелькали смутные образы, которые становились всё более отчётливыми и множились в числе. Голова сильно закружилась, и пришлось срочно улечься на кровать и закрыть глаза. Кажется, рядом стонала девушка. Он не смог бы сказать, сколько времени лежал, просматривая видения чужой жизни, но это было долго, потому что, когда всё прекратилось, за окнами уже начало темнеть. Нор вытер одеялом мокрое от пота лицо и встал с кровати. Стоило сделать несколько шагов на кухню, как наткнулся на лежавшую на полу Олю. Он поднял девушку и, пошатываясь от слабости, отнёс в другую комнату и положил на одну из кроватей. Видимо, произошло полное слияние и её на время покинула душа. Это бывает, когда человек не умеет собой управлять. Чтобы так слиться разумом, люди должны иметь родственные души. Это бывает редко и не с женщинами. И ещё такое слияние означает, что у неё должен быть дар. Этим и объясняется выплеснутая в лицо вода. Оля смогла воспротивиться подчинению, но уловила желания Нора. Значит, она благородная девушка. Служанки были бы рады… Впрочем, для них он не княжич, а где-то подобранный парень. С какой стати ей ему отдаваться? Вон она какая красивая, смотрел бы и смотрел! И живут не бедно, дом, правда, небольшой…

– Что ты со мной сделал? – хрипло спросила Оля на языке королевства Ортан. – Как можно передать кому-то знание своей жизни?

– А что ты запомнила? Подожди, не говори, я сейчас принесу воду. У тебя пересохло в горле: не говоришь, а хрипишь.

– Я сама! Встань с кровати, мешаешь. И прекрати обо мне так думать. Мне только шестнадцать, да и то будет в… – она запнулась, после чего назвала месяц на своём языке, – в сентябре. И я не красавица, а обыкновенная. У нас в классе есть девчонки красивее. Это у вас женщины какие-то… И откуда ты такой взялся? Точно свалился из другого мира, на Земле у белых давно нет такой дикости. И рана у тебя на спине затянулась в тот же вечер, когда тебя нашли, а в ней торчала стрела! Отец говорил, что она только чуть-чуть не достала до сердца. Он хотел… вызвать скорую, но не было связи.

Нор встал с кровати, и Оля спустила ноги на пол, оттянув платье вниз.

– Сейчас попью воды и согрею обед, – сказала она. – Я такая голодная, как будто неделю не ела, и сильная слабость. Сколько же я была без сознания? Хорошо, что отец задержался, ни к чему ему психовать.

– А кто он у тебя? – спросил Нор, идя следом за ней на кухню.

– Лесной инспектор, – ответила девушка. – Подожди, дай я хоть попью. А почему ты спрашиваешь? Ты и сам должен знать. Если я узнала всю твою жизнь, то и ты…

– Как это всю? – уставился он на неё. – Такого не бывает!

– Почти всю, – поправилась она. – То, что было раньше трёх лет, помню только урывками. Остальное вспоминается очень отчётливо и даже могу говорить на четырёх ваших языках. А…

– О чём вспомнила? – спросил он вконец смущённую девушку. – Не о тех двух служанках?

Она не сказала ни слова, только кивнула и отвернулась.

– Наверное, я тоже прочитал твою жизнь, – сказал Нор, – только пока не могу вспомнить так, как это получается у тебя. Но ты сказала о сентябре, и я вспомнил, что это за месяц, а когда ответила о работе отца, сразу понял, кто он и чем занимается. Чтобы узнать вашу жизнь и овладеть языком, мне нужно много с тобой говорить. А те девушки… Я не знаю вашу жизнь, но уже понял, что она сильно отличается от нашей. Для нас то, что ты вспомнила, обычное дело, а четырнадцать лет для девушки – это возраст совершеннолетия. Неужели у вас в шестнадцать никто не занимается любовью?

– Может, кто-то и занимается! – почему-то разозлилась она. – Только мне это не нужно! Я хочу закончить школу, получить специальность и уехать отсюда, а не залететь из-за тебя или кого-то другого! А всё остальное… оно у меня ещё будет!

– Тебе виднее, – примирительно сказал Нор. – Я к тебе с этим не пристаю.

– Ты думаешь! – опять краснея, сказала она. – И сразу вспоминаешь тех…

– Ты знаешь мои мысли? – поразился он.

– Мысли не слышу, но доходят чувства. Не всегда, а когда думаешь обо мне. А я ведь тоже всё это помню. Тебе хватит или налить ещё? Если хватит, давай обедать, а поговорим потом.

Они доели борщ, когда пришёл отец Ольги.

– Я вижу, что наш больной уже выздоровел, – сказал он, зайдя на кухню. – Не скажешь, откуда взялся?

– Сможешь объяснить сама? – спросил Нор Олю. – Я понимаю всё, но самому трудно говорить.

– Иди, я поговорю сама, – ответила девушка на его языке, после чего обратилась к отцу: – Папа, будешь сейчас обедать?

– Я уже пообедал в райцентре, – ответил он, с удивлением глядя на дочь. – Поужинать не откажусь, но позже. А на каком языке ты сейчас говорила? Я не обременён знанием языков, но это точно не твой английский.

– Сейчас объясню. Только скажи, ты уже разговаривал с кем-нибудь о Норе?

– Врач уже и не нужен, а Сергей в отпуске. С другими в полиции говорить не стал – не горит. Я сначала хотел кое-что выяснить у него самого, прежде чем с кем-нибудь разговаривать. Сама знаешь почему.

– Ты у меня молодец! – она встала на цыпочки и чмокнула его в заросшую за день щёку. – Понимаешь… Я как-то смогла узнать всю его жизнь и выучить целых четыре языка.

– Конечно, понимаю, – усмехнулся он. – Что может случиться за какие-то шестнадцать лет? Узнать – раз плюнуть. И языки… Ты уже пять лет учишь английский и до сих пор не можешь общаться. Слышал я, как ты пыжилась говорить с англичанами, когда были в Париже. А сейчас за один день целых четыре языка! Может, ты и меня так научишь?

– Пап, послушай, что я скажу, – Ольга отошла от отца и села на стул. – Садись, разговор будет не на пять минут, а ты за день устал. Только не спеши говорить, что я начиталась фантастики. Ты покупал её для себя и сам читал, а я только кое-что посмотрела. Дело в том, что Нор не из нашего мира. У них в ходу мечи и копья, и ранили его стрелой из лука. Он был сыном князя, и на них напали. Отца убили, и часть дружины перешла на сторону нападавших. А своих сестёр он убил сам.

– Это он тебе рассказал? – спросил отец.

– Он не успел ничего рассказать. – Оля обхватила плечи руками и сгорбилась. – Я видела это сама. Даже не так, я их убивала. Младшая сестра, которой всего восемь лет, подошла и сама подставила горло, а старшая поцеловала, а до того кричала, что, мол, тряпка ты, а не воин. Убей, а то всё равно используют и убьют! А своего главного врага он убил, но не оружием, а магией. Что так смотришь? Есть у них какая-то магия. Не такая сильная, как в твоих книгах о Конане, но тоже кое-что могут. И все мои знания тоже из-за неё. Нор руками объяснил, что ему нужно, чтобы я немного посидела рядом, а потом… Я тебе не смогу объяснить. Он ведь тоже узнал мою жизнь и русский язык, только почему-то не так хорошо, как я. Я помню сразу всё, а он вспоминает по кусочку. Твои слова он понял, но трудно ответить без практики.

– Как такое может быть? – растерянно спросил отец.

– Я не знаю, почему так получилось, и Нор не знает. Он хотел только выучить язык, а мы полностью слились. В его памяти об этом кое-что есть. Так могут слиться люди, у которых родственные души. Это бывает очень редко и никогда с женщинами. Но у них женщины какие-то не такие, как наши. И грубые, и вообще… Ты знаешь, что меня нельзя назвать красивой. Фигура хорошая, а сама рыжая да ещё веснушки, а Нор считает писаной красавицей и не сводит глаз. И при этом я почему-то чувствую то же, что чувствует он. Представляешь?

– Не представляю, но вижу, что говоришь то, во что веришь. Ладно, сейчас пообщаемся с нашим пришельцем, только вначале я кое-что возьму.

Он вышел с кухни и вернулся, держа в руке стрелу и цепочку, которую сняли с шеи Нора. После этого пошли в комнату, отведённую для гостя. Он ждал их, сидя на кровати.

– Это правда, что ты сын князя? – спросил отец Ольги.

– Да, сын и наследник, – ответил юноша. – Слова начали вспоминаться. Вас понимаю хорошо, но если не смогу ответить, попрошу Олю.

– И появился у нас из другого мира?

– Я не знаю вашего мира, – ответил он, – поэтому пока не смогу ответить. Это не я придумал о другом мире, а сказала ваша дочь. Я только начал вспоминать её жизнь. Почти всё чужое, и много непонятного.

– Меня зовут Егор Николаевич, – представился отец Ольги. – Можешь звать просто Егором. Мы нашли тебя позавчера к вечеру. Точнее, ты нашёлся сам. Наш дом стоит на большой поляне, мимо которой идёт дорога в райцентр. Вот по этой дороге ты к нам и пришёл. Я возился с конём и увидел. Ты брёл, шатаясь из стороны в сторону, прошёл с полсотни шагов и упал. Подбегаю, а у тебя из спины торчит эта стрела. Потом я посмотрел следы. Они начинались в сотне шагов от того места, откуда тебя забрали. Дома я вытащил из тебя стрелу. Хорошо, что наконечник без зазубрин и крепко держался на древке. Если на нём была какая-то гадость, всё вышло с кровью, а рана вскоре затянулась сама. Повернись спиной и задери рубашку. И не стесняйся: Ольга помогала тебя раздевать и обмывать от крови, так что нет у тебя ничего такого, чего бы она не видела.

– Отец! – возмутилась Ольга.

– Я не смущаюсь, – сказал Нор, поднимая рубашку. – Она сама смущается.

– Опускай рубашку, – скомандовал Егор. – Шрама не осталось. Можешь объяснить?

– Нет, – покачал головой Нор. – У владеющих даром всё заживает намного быстрее, но не настолько. Может, это из-за Ольги? Женщина с даром – это большая редкость, а о таких сильных, как она, я вообще не слышал и не читал.

– Откуда у меня магия? – удивилась Ольга. – Ты долго думал?

– Ты не подчинилась внушению, – начал объяснять Нор, – но легко читаешь мои… чувства. И ты сразу восприняла всю мою жизнь и научилась говорить на четырёх языках. Я о таком вообще не слышал. Для этого нужно время, а ты сразу же что-то уловила. Посмотрела на меня, как на рогатого демона! Я долго учился развивать дар, и ты знаешь, как это делать. Попробуй сама, потом скажешь.

– Что это за цепочка? – спросил Егор, отдавая Нору цепь. – По-моему, это серебро.

– Это символ совершеннолетия. Я получил её на год раньше положенного, поэтому уже мог защищать свою честь, вступить в права наследства и взять жену.

– Жену в пятнадцать лет? – удивился Егор.

– А что в этом такого? – в свою очередь удивился Нор. – Жену может взять и несовершеннолетний, только в этом случае его отец имеет на неё право. А женщину ублажить легко, этому учат.

– Ладно, оставим эту тему, – проворчал Егор, бросив взгляд на покрасневшую дочь. – Смотри, грамотей, не вздумай применять свои знания на практике. У нас совсем другие порядки. Совершеннолетним ты будешь считаться только через два года. В связи с этим интересно узнать твои планы на будущее. Они у тебя есть?

– Я не сильно стесню, если останусь здесь ещё… неделю? Мне нужно освоить полученные знания и научиться нормально говорить.

– Тебе много чего нужно, – сказал Егор. – Из одежды остались только кожаные штаны с завязками. Штаны, конечно, блеск, но у нас такие не носят. А рубаха с дырой на спине так изгваздалась в крови, что Ольга не смогла отстирать.

– Там всё запачкано сажей и продран рукав, – добавила девушка. – Готовая половая тряпка.

– Одежды у тебя нет, – продолжил Егор. – Нижнего белья – тоже. Твою нижнюю рубашку выбросили вместе с верхней, а трусов на тебе не было. Но это я завтра куплю в райцентре. А вот обувь заочно не купишь. Пока походишь в своих сапогах, а потом съездим вдвоём и подберём по размеру. А вот как быть с документами? Насколько я понял, у тебя ничего нет, кроме этой цепи.

– Давай сделаем ему паспорт, – предложила Ольга. – Неужели дядя Серёжа не поможет?

– Дядя Серёжа – это офицер полиции, – объяснил Нору Егор. – Не поможет он, дочь. Он мне, конечно, друг, но это не его дело. Есть один кадр, к которому можно подкатиться. Работает заместителем начальника нашего паспортного стола и иногда оказывает услуги такого рода. Только он дорого берёт.

– Подумаешь! – сказала дочь. – Не съездим в следующем году в Египет, как собирались. Как-нибудь обойдёмся, а искупаться можно и в нашей речке.

– Даже так? – он пристально посмотрел на дочь, вогнав её в краску. – Ну-ну. Я не против, но придётся подождать, пока Сергей не вернётся из отпуска. Я не буду обращаться к этому заму. Ну ладно, мы тебя оденем и обуем, выправим документы, а дальше-то что? Человеку положено где-то жить и зарабатывать на эту жизнь деньги, а в твоём возрасте нужно учиться. В каком объёме ты усвоишь те знания, которые получил от моей дочери?

– Отцу интересно, будешь ли ты знать то, что я учила в школе последние девять лет, – объяснила Ольга слова отца. – Тогда мог бы пойти учиться вместе со мной в десятый класс.

– Наверное, – неуверенно ответил Нор. – Мне нужно прочитать книги, по которым вы учились, а если что-то будет непонятно, ещё разобрать это с тобой.

– У меня есть знакомые, у которых дети закончили третий и пятый классы, – сказал Егор. – И они не выбрасывали старые учебники. А за последние два года они есть у нас. Начинайте заниматься, а недостающее я куплю. Когда люди заняты делом, меньше остаётся времени для дурных мыслей. Но сначала язык. Ты уже начал сносно говорить и почти не запинаешься, но есть ещё письменность, а изучить её правила будет посложней, чем научиться разговору. Ладно, пока учись говорить и вспоминай всё, что тебе досталось от дочери. И прикрывай рубашку одеялом: она просвечивает. Оля, иди за мной, есть разговор.

Егор отвёл дочь в их спальню и плотно прикрыл дверь.

– Вижу, что Нор сильно тебе понравился. Он красивый и крепкий парень, да ещё князь. На неокрепшие женские мозги это должно действовать убойно. А он без ума от тебя, обучен обхаживанию девиц и не видит зазорного в том, чтобы задирать им юбки. Если он действительно из средневекового мира, так и должно быть. В те времена и у нас подобное считалось в порядке вещей, особенно для дворян.

– Он не такой! – упрямо сказала Оля. – По крайней мере, со мной. И я не собираюсь идти у него на поводу. Можешь быть спокойным, папа, я не потеряю сейчас головы.

– Было бы хорошо, если бы ты не потеряла её и потом, – вздохнул отец. – Нор умный парень, но неизвестно, как он впишется в наше общество. Его мир абсолютно другой, и будет нелегко привыкнуть к нашему и стать здесь своим. У него может быть очень трудная судьба, а ты, по-моему, уже влюбилась. А влюблённые женщины думают не головой, особенно такие молодые, как ты, у которых весь жизненный опыт книжный, да ещё из книг Дюма и Голонов.

– Я читала и твои книги! – возразила Ольга.

– Моя фантастика в этом смысле ничуть не лучше, – взъерошил ей волосы Егор. – Читается увлекательно, а вот познавательность… Ладно, скажи лучше, что у тебя с этой магией. Действительно что-то есть или это его выдумки?

– Мне нужно пробовать. Я знаю всё, что знает он, поэтому смогу проверить и развить, если он не ошибся.

– А что случилось с его матерью? Ты о ней не говорила.

– Она умерла, когда ему было восемь лет. Был мор…

– Надо же! – покачал головой Егор. – И в этом у вас сходство. Хорошо, иди и постарайся не забыть то, о чём мы с тобой говорили. Ужин у нас есть, или приготовить?

– Ой, папа, я… проспала! Но помогать не надо, я сделаю быстро. Будешь блины со сметаной?

Ольга не любила возиться с блинами. Времени тратишь много, а съедаются за один присест. Но отцу они нравились, а ей хотелось сделать ему приятное. Не всякий взрослый подберёт израненного мальчишку и будет с ним возиться. Точнее, подберут все, а вот возиться, да ещё тратить на него совсем немаленькие деньги – это вряд ли. А Нор сильно её зацепил. И дело было не в том, что он княжеского рода, этого никому не докажешь. Нет, Нор притягивал совсем другим. Она знала всю его жизнь, все его тайны и секреты. Знала, что его важность была напускной, а на самом деле он после смерти матери страдал от недостатка любви и ласки. Отец при общении с детьми никогда не опускался до нежностей, а друзей среди сверстников у них не было. Были знакомые у соседей-князей, но для дружбы они слишком редко виделись. Она знала, как тяжело ему было развивать свой невеликий дар, сколько времени он провёл с учителем, оттачивая воинское мастерство, как истязал себя муравьями, приучая терпеть муку. Две сотни прочитанных книг и свитков – не всякий князь прочтёт столько за всю жизнь. Нор делал всё, чтобы быстрее уйти во взрослую жизнь из детства, в котором ему было так одиноко. И как он на неё смотрел! Она не была некрасивой, можно было даже назвать славной, но уж никак не красавицей. Но это для других, не для него. И что у него при этом творилось в голове! И это не фантазии мальчишек, он уже знал женщин. Как кричали те две служанки! Об этом лучше не вспоминать, а то опять покраснела.

Когда она заканчивала с блинами, пришёл Нор, привлечённый запахом ванили. Какой же он смешной в маминой рубашке. И она действительно просвечивает, поэтому лучше отвернуться.

– Чем так вкусно пахнет? – спросил юноша. – Это что-то сладкое?

– А ты сладкоежка? – спросила она.

– А то ты не знаешь, – вздохнул он. – Вот как с тобой говорить, если ты знаешь обо мне абсолютно всё? Наверное, ещё и лучше меня, я сам многое забыл. Скажи, а почему вы живёте только вдвоём? Где твоя мама?

– Она умерла от рака, когда мне было девять, – грустно сказала Оля. – Нам с тобой одинаково не повезло.

– Она была хорошим человеком? Извини, что спрашиваю, но бывает по-разному.

– Для меня она была самой лучшей. Я поняла, почему ты спрашиваешь. Вспомнил свой разговор с учителем?

– Да, я был очень несчастен и спросил у него, почему из множества людей, которые у нас тогда переболели, боги забрали самого хорошего человека – мою мать? Ведь среди больных были и мерзавцы. Он мне сказал, что боги делали людей по своему образу, поэтому сами наделены не только добродетелями, но и пороками. В сущности, они ничем не отличаются от людей, кроме силы, и не могут следить за каждым. «Возьми себя, Нор, – говорил он мне. – Ты знаешь всех в дружине отца и, когда вырастешь, сможешь всеми ими управлять. А уже жителями небольшого города так управлять не получится. Нужно будет набирать помощников и действовать через них. Что уже говорить обо всех людях! Поэтому вряд ли боги смотрят на каждого из нас. И знаешь, я не хотел бы оказаться тем человеком, который обратит на себя их внимание». Тогда я его не понял, но молиться перестал. В храм, правда, приходилось ходить.

– Да, я помню, – кивнула Оля. – У нас в семье никто не верил в бога. Если кто-то и есть, мы ему не нужны. Раньше у нас было мало верующих, а теперь в церковь ходят многие. Это не делает их лучше. Разговором сыт не будешь, поэтому бери свои блины, макай в сметану и ешь, а я пойду звать отца.