Мемуары маркизы де Ла Тур дю Пен

Оглавление

Генриетта-Люси де Ла Тур дю Пен Гуверне. Мемуары маркизы де Ла Тур дю Пен

Предисловие переводчика

Дневник матери. Предисловие научного редактора

Том I

Глава I

I

II

III

IV

V

VI

VII

Глава II

I

II

III

IV

V

VI

VII

Глава III

I

II

III

IV

V

VI

Глава IV

I

II

III

IV

Глава V

I

II

III

IV

V

Глава VI

I

II

III

IV

Глава VII

I

II

III

IV

Глава VIII

I

II

III

IV

V

VI

VII

Глава IX

I

II

III

IV

V

Глава Х

I

II

III

IV

V

Глава XI

I

II

III

IV

V

Глава XII

I

II

III

IV

V

Глава XIII

I

II

III

IV

V

VI

VII

Глава XIV

I

II

III

IV

V

Глава XV

I

II

III

IV

Глава XVI

I

II

III

IV

Том II

Глава I

I

II

III

IV

V

VI

Глава II

I

II

III

IV

V

Глава III

I

II

III

IV

V

VI

Глава IV

I

II

III

IV

V

Глава V

I

II

III

IV

V

Глава VI

I

II

III

IV

V

Глава VII

I

II

III

IV

IV

Глава VIII

I

II

III

IV

V

Глава IX

I

II

III

IV

V

Глава X

I

II

III

IV

Глава XI

I

II

III

Глава XII

I

II

III

IV

V

Глава XIII

I

II

III

IV

V

VI

Глава XIV

I

II

III

IV

Глава XV

I

II

III

IV

Глава XVI

I

II

III

IV

V

Предисловие к изданию 1913 года

Аннотированный именной указатель

Отрывок из книги

Название, под которым мемуары маркизы де Ла Тур дю Пен впервые были опубликованы в 1907 году – «Дневник пятидесятилетней женщины», – способно ввести в заблуждение читателя, не знающего, о чем пойдет речь.

Прежде всего, это не дневник, по крайней мере, в нашем сегодняшнем понимании, то есть не записи, сделанные автором непосредственно в те дни, когда происходили описываемые события, или вскоре после того. Мемуаристка начала рассказ о своей жизни в январе 1820 года, а воспоминания ее охватывают период с 1770-х годов по март 1815 года. Ей было пятьдесят, когда она занялась мемуарами, но работа над ними продолжалась еще почти три десятилетия. Дневниковых записей она, судя по всему, никогда не вела, переписку за те годы, о которых идет речь, не имела возможности сохранить, так что полагалась исключительно на свою память, которой не без оснований гордилась.

.....

Мой добрый учитель, знавший мою бабку еще лучше, чем я, был единственным, с кем я могла говорить о своих горестях. Но он с жаром мне объяснял, насколько в моих интересах было ублажать бабку, насколько все мое будущее существование зависело от нее; если бы я стала ей сопротивляться и она бы меня отдала в монастырь, у нее хватило бы еще ловкости возложить ответственность за это решение на меня; вдали от отца, которого война в любой момент могла отнять у меня, я осталась бы совершенно одна, если бы бабка и дядюшка лишили меня своей защиты. Таким образом, я должна была решиться переносить каждодневно все невзгоды того ужасного характера, под власть которого я попала. Я могу сказать, что за пять лет не было и дня, чтобы я не проливала горькие слезы.

Однако чем старше я становилась, тем меньше я от этого страдала, либо благодаря приобретенной привычке к дурному обращению, либо благодаря тому, что мой прежде срока созревший разум, сила характера, то хладнокровие, с которым я переносила вспышки ярости моей бабки, то невозмутимое молчание, которым я встречала ее клевету на всех подряд, а особенно на королеву, – все это производило на нее некоторое впечатление. Может быть, она также боялась, как бы я, вступив в свет, не рассказала обо всем, что мне пришлось вытерпеть. Как бы то ни было, когда я достигла шестнадцатилетнего возраста и она увидела, что я стала выше ее ростом, она стала несколько сдерживать свою ярость. Но она с лихвой рассчиталась за эту сдержанность, как будет видно из дальнейшего.

.....