Читать книгу Император снегов - Генрих Генрихович Кранц - Страница 1

ГЛАВА 1. Лошади в снегу

Снег шел третий день. Сидя у окна, Клим видел белесые пряди, стекающие по мутному фаянсу гаснущего дня, желтые круги фонарей, хороводы снежинок, которые в нескончаемом танце беззвучно падали на притихшую землю. Ветер, прилетевший из-за гор, принес с собой тучи густого, отборного снега. Город засыпало по самые крыши.

Такие метели для Снежнобельска не были редкостью. Каждый год в середине октября в город, примостившийся у невысокой гряды лесистых гор, слетались северные ветра. Это были свирепые, кинжальной лихости ветрюганы, несущие на своих распластанных крыльях неукротимый десант зимы: мороз, снег, холод, ледяные перезвоны. А навстречу северным бореям неслись непокорные посланцы неблизкого юга – теплые, дождливые, влажные. Над Снежнобельском они схлестывались, сходились в рукопашной, и над городом в течение недели разворачивалась свирепая битва. Гудели щиты, звенели ледяные мечи, трещали копья, белый пух из лошадиных грив сеялся в прокаленном стужей воздухе, завывали раненные, ревели победители.

В эти дни взрослые, недолюбливающие холода, уезжали в теплые страны, где белый песок щекочет мокрые пальцы, а теплые волны укутывают плечи бархатной накидкой вечного лета.

Но дети, напротив, ждали прихода холодов, как ждут возвращения самых близких друзей. У зимы, по сравнению с другими временами года, была масса преимуществ.

Прежде всего, снег. Белый, густой, лапатый, пушистый, липкий, теплый, влажный – когда и где можно бесплатно получить такую гору строительного материала?

Снег шел на самые разные нужды. Из него возводились крепости с островерхими башенками и ледяными бойницами, выкатывались круглолицые снежные бабы и добродушные снеговики, выливался целый оружейный арсенал – ядра, ледяные пули, круглые, осыпающие белые порохом, неподъемные бомбы. В снегу рылись тоннели, рвы, возводились подземные галереи, строились дома и хитроумные иглу.

Нет, Клим куда больше любил зиму. Тем более что зимой у него был день рождения. А в этот день он обычно получал какие-нибудь полезные и приятные вещи.

В прошлом году папа с массой подарили коньки – к удобным ботинкам крепились длинные и острые, как бритва, полозья. В позапрошлом друзья приготовили книгу с любимыми сказками о троллях, отстроивших под землей волшебный город.

На что-то подобное Клим рассчитывал и на этот раз. Правда, до дня рождения был еще целый месяц и Клим, которому исполнялось двенадцать, сам не знал, чего бы хотел. А, как известно, для того, чтобы желание осуществилось, нужно точно знать, чего ты хочешь

Завывание ветра за окном чуть стихло. Клим прижался носом к стеклу. В круге света, отбрасываемым фонарем, мелькнуло лошадиное туловище. Длинное, серое, укрытое бархатной попоной.

Клим протер глаза и снова глянул в подсвеченную редкими огнями тьму. Пусто, только фонарь бросал в снежную круговерть желтые сполохи. Наверное, показалось – на их улице, чересчур узкой и всегда забитой снегом, лошади не попадались.

Клим спрыгнул с подоконника и пошел в свою комнату. На ходу он повторял формулу, цифры нехотя входили в голову, но не хотели там задерживаться. Но Клим был упрям. Он знал, что родители, вернувшись из магазина, обязательно его проверят. И если он запнется, улицы не видать.

В прихожей стукнула дверь, раздались голоса. Мама с папой, счищая снег, шутили и посмеивались.

Вслушиваясь в бархатные раскаты отцовского голоса и в мамин звонкий фальцет, Клим еще раз понял, как плохо его другу Стасу, у которого недавно пропали родители – поехали за товаром в Гиперборею и сгинули по дороге. Как тяжело – он не слышит голосов самых близких людей на свете! Стас, Стас…

Папа с влажными щеками и взлохмаченными волосами, стоял в дверном проеме и потирал руки.

– Ну, сынок, там столько намело! Прямо как в сказке! Мы думали, что дорогу обратно не найдем!

Клим протянул ему учебник.

– У меня все готово! Проверяй!

Папа потрепал его по волосам.

– Да я и так знаю! Ты у нас молодец, стараешься! – папа посмотрел на часы. – А с кем ты идешь?

– С Гошей и Стасом…Крепость будем строить…

Услышав имя Стаса, папа погрустнел.

– А как у Стаса дела? Папу с мамой не нашли?

– Пока не нашли! Как в воду канули…

– Да…– покачал головой папа. – Ну что же, строить крепость – дело нужное! – он улыбнулся. – Одевайся потеплей, и вперед. Ждем тебя к ужину! Приглашай ребят, мама испечет пирог с яблоками!

Застегнув куртку и обмотав шею шарфом, Клим выскочил на улицу. Он еще не знал, что этот вечер разделит его жизнь, и жизнь друзей, на две половины. Так порой папа резал пирог на части – острый нож безжалостно рассекал мякоть. Одну часть – горячую, еще дымящуюся – они съедали сразу, а вторая половина оставалась на завтра. Таким образом, пирогу продлевали жизнь. Горячая мякоть остывала, зато обретала сладость и новый вкус.

И этот снежный, морозный вечер был тем же ножом – острым и безжалостным.

Режущим по живому…

ГЛАВА 2. Снежная стража

Стас и Гоша уже были на месте. Стоя в свете раскачивающегося от ветра фонаря, они лопатами обрабатывали снежный пласт. Куб на куб, квадрат на квадрат и к завтрашнему утру крепостные стены взметнутся над пустынной площадью.

– А мы думали, тебя родители не пустили? – Стас пожал руку Климу.

В его голосе слышалось разочарование. Наверное, если бы родители не пустили Клима, Стас бы не огорчился.

Жить без родителей тяжело. Зато разрешения погулять спрашивать не нужно. Тетушка Флора, у которой теперь жил Стас, работала почтальоном и разносила почту до позднего вечера. Так что Стас гулял, сколько хотел.

Клим промолчал. Поздоровавшись, он отошел в сторону и наметанным глазом окинул крепостной вал. Стена получилась неплохой, но дальний угол друзья завалили.

– Надо поправить! – он подошел к краю и указал на покосившийся угол.

Запыхавшийся от натуги Гоша согласился. Но Стас уперся!

– Если не поправим, угол рухнет! – предупредил Клим.

– Ничего не рухнет! – сказал Стас.

– Рухнет! Неужели не видишь?

Клим подошел к Стасу, взял его за руку и потащил за собой. Стас не любил, когда им руководят. Он любил командовать и, как все военачальники, не переносил критику. В этих случаях Клим поступал по-хитрому – делал вид, что Стас сам обнаружил оплошность. Тогда было легче исправить промах.

– Да ты лучше видишь! – сказал Клим. – Ведь кривая?

Стас сделал задумчивое лицо. Он готов был признать ошибку, но не сразу.

– Конечно, кривая! – раздался звонкий голос из тьмы. – Да еще какая кривая!

Ребята подняли головы. Зоя – большеглазая и хрупкая – укутавшись в шубу и замотавшись шарфом по самые брови, стояла неподалеку. Она буравила Стаса недовольным взором.

Двенадцатилетняя Зоя когда-то была соседкой Гоши. Она сдружилась с ним и через Гошу познакомилась с Климом и Стасом. Теперь, невзирая на то, что она жила в другом районе, Зоя с ними сдружилась. Хотя не все были этому рады. Увидев стоявшую неподалеку девчонку, Стас, который вроде уже признал свою ошибку, вновь заартачился.

– Да сами вы кривые!

Вонзив лопату в снег, он яростно заработал штыком, стесывая неровности.

Его можно было понять: признать свою ошибку может не каждый. А признать ее перед лицом девчонки, тем более такой симпатичной, как Зоя, и вовсе способен только настоящий храбрец.

– Какой ты упрямый! – вздохнула Зоя. – Ну хочешь, я докажу, что ты неправ?

Стас молчал. Зоя сдернула варежку, подошла к бугристой, плохо отесанной стене.

– Смотри, этот край выбивается! – розовая, маленькая ладошка скользнула по снежному валуну.

Рядом фыркнула лошадь. Зоя повернулась, пытаясь что-то разглядеть в бархатной мгле. Послышался звонкий, жалобный хруст снега, в промерзшую землю стукнуло железо копыт. Облако белого пара вылетело из лошадиного рта, зависло над недостроенным валом.

Ребята разом повернули головы. Три лошади, переступая обросшими инеем ногами, топтались в снегу, с разинутых, разорванных уздечками ртов, падали хлопья пены. Серые, дымчатые крупы, крытые короткими попонами, влажно дымились.

Всадники, сидящие в кожаных седлах, молча смотрели на мальчиков. В свете фонаря на длинных, суженных книзу рукавах их плащей виднелись белые остроконечные нашивки, похожие на колючие звезды.

– Дозвол?

Громкий, раскатистый голос донесся откуда-то сверху. Клим поднял голову и посмотрел на силуэт нависшего над ним всадника.

– Какой еще дозвол? – за спиной всадника раскачивался фонарь, и Клим не мог разглядеть его лица. – Что вам нужно?

Всадник натянул поводья, лошадиная голова, забрызганная серой крупкой, вскинулась. Клим видел, как в золотистом, вытертом по краям стремени шевельнулась нога – черный, массивный сапог с широким носом.

– Дозвол на пользование снегом!

Климу показалось, что он ослышался. Какой Дозвол? От кого? На пользование снегом? И где? В Снежнобельске, где снега столько, что его хватит на всю Гиперборею? Кому это пришло в голову – спрашивать разрешения на пользование снегом? Или кто-то решил посмеяться над ними?

В таком случае, шутка не удалась.

– Какой еще дозвол! – улыбнулся Клим. – И кто вы такие, чтоб спрашивать?

Конь встал на дыбы, сверкнули железные подковы. Хлесть! Воздух разорвался со свистом, боль обожгла руку. Если бы Клим не заслонился, удар пришелся бы по лицу.

Клим согнулся, зажимая левую руку.

–Да как вы смеете! – крикнула Зоя.

Она схватила всадника за край накидки.

– Назад! Назад! – дико заорал второй всадник, направляя лошадь на Зою. – Не прикасаться к Шефу Снежной стражи!

Еще секунда и лошадиные копыта затоптали бы Зою. Клим в последний момент ухватил ее за шубу и потянул к себе. Но Зоя не отступала, Климу пришлось обхватить ее за плечи, притянуть к себе.

–Мой отец – судья! Он вас арестует! – крикнула Зоя, подняв кулаки.

Ее плечи дрожали, Клим с трудом ее удерживал. Он никогда не думал, что в этой хрупкой, худенькой девчушке столько отваги.

Всадник, зажав в руке плеть, тронул поводья. Лошадь, скаля зубы, повернулась к Зое.

–Шеф, может они не знают?

Клим поднял голову. Это спросил всадник, до того топтавшийся в стороне.

– Не знают? – рявкнул тот, кого назвали Шефом. – Так я им объясню… – он наклонил голову. -… Отныне на пользование снегом нужен Дозвол! Вот такой…

Круглый, металлический медальон с выпуклым профилем снежинки мелькнул перед глазами.

Медальон напоминал шоколадку, завернутую в фольгу – такие детвора Снежнобельска получала от родителей на Новый год и на Рождество.

– Кто пользуется снегом без Дозвола, тот на первый раз подлежит штрафу! – рявкнул Шеф. – На второй – аресту! – он привстала в стременах, и посмотрел по сторонам, словно желая убедиться, что его слышат. – На третий – смертной казни!

Шеф наклонился и дохнул на Клима. Красное, усатое лицо перекрещивал глубокий шрам. Словно кто-то вдавил в щеку каблук с рельефным отпечатком звезды. И дыхание у него было под стать шраму – горячее, жаркое, пахнущее железом.

– Казни! За снег? Да вы с ума сошли! – засмеялась Зоя. – В Снежнобельске казни отменили еще в прошлом веке! Последним приговоренным был хромой Ганс… – она покачал головой. – Так он ел непослушных детей! А здесь – за снег…

Она уже успокоилась, пришла в себя. Правда, как только Клим попытался разжать объятия, еще крепче прижалась к нему.

– Молчи, девочка! – Шеф Снежной стражи снова поднял плетку: по-видимому, других аргументов у него уже не осталось. – Иначе проведешь ночь в Ледяном доме! – он засмеялся. – Или в компании снежных людей! А они похлеще твоего Ганса!

Он слишком резко дернул поводья, конь крутнулся на месте, залив площадь жалобным ржанием. Хотя возможно, это не было ржанием, – возможно, так смеялись всадники.

– Молчи! – Клим прижался губами к уху Зои.

–Шеф, выдай им по кристаллу, нам еще три площади надо объехать!– крикнул один из всадников, с брезгливой гримасой глядя на детей. – Не успеем к докладу!

Шеф спешился. Теперь он выглядел не так грозно, как сидя на лошади. Но все равно, чтобы заглянуть ему в лицо, Климу приходилось задирать голову. Шеф снял перчатку с расширяющимся верхом и протянул Климу руку. Клим зажал в ладони железную коробку. Внутри жестяной емкости что–то громыхало.

–Ставишь на мороз и три дня поливаешь водой! – объяснил Шеф, улыбнувшись в заиндевелые усы.– Через три дня тащишь во дворец!

Он повернулся, запустил руку в мешок, притороченный к седлу, вынул еще три коробки – всучил их Стасу, Гоше и Зое.

Ребята с опаской разглядывали громыхающие коробки. Шеф повернулся, схватился обеими руками за луку, сунул ногу в стремя.

– Принесете кристаллы, штраф аннулируем! – он запрыгнул в седло, похлопал лошадь по шее ладонью.

Клим дрожащими от волнения пальцами снял крышку. Внутри светился голубоватыми гранями ледяной кристалл.

– Но! Пшел!

Шеф стеганул лошадь плетью. Копыта ударили в землю, лошадь заржала и понеслась. Следом за ним с раскатистым звоном устремились остальные.

Через мгновение их силуэты растаяли в морозной дымке. Площадь опустела. В небе сеялся мелкий снежок, фонарь болтался из стороны в сторону, крепостной вал выступал из сгустившейся тьмы, как корабельный борт из тумана.

Если бы не коробки с ледяными кристаллами, да не следы копыт, стремительно засыпаемые снегом, можно было подумать, что это сон.

– Вы что-то поняли?

Гоша подбросил коробку на ладони, прислушался к перекатывающемуся грохоту.

– Может, это артисты? – предположила Зоя. – Репетируют спектакль к Рождеству?

– Не нравятся мне такие спектакли! – Стас размахнулся и швырнул коробку с кристаллом в сугроб.

Ребята проводили ее глазами. Жестяной квадратик кувыркнулся в воздухе, матово сверкнул и с грохотом нырнул в снег. В том месте, куда он упал, вспыхнуло голубоватое свечение. Холодный, квадратный столбик блеклого огня появился в воздухе и тут же исчез.

– Это что? – испуганно пробормотал Гоша.

Мальчишки переглянулись. Зоя, хихикнув, отвела руку, замахнулась.

Клим схватил ее за ладонь.

– Не надо! – он сжал ее тонкие пальцы. – Это же вещдок! Пригодится!

Зоя знала, что такое вещдок – она бывала в суде, где ее отец нередко использовал это понятие в своих речах.

Несколько лет назад Клим решил, что, окончив школу, пойдет в сыщики. И теперь изучал все, что могло пригодиться в этом ремесле.

– В самом деле, зачем выкидывать? – поддержал его Гоша.

Он снял крышку со своей коробочки и, схватив кристалл двумя пальцами, вытащил его на свет.

Ледяной кристалл отсвечивал голубизной, мерцал резкими гранями.

– Фу ты! – поморщился Гоша. – Он еще и жжется! – он запихнул кристалл внутрь, поддул на пальцы. – Непростая штука! Наверное, больших денег стоит! Пару мешков булок!

Гоша, сын булочника, все подсчеты производил в булках. Так ему было понятней.

– А прикольные эти всадники! – Гоша покачал головой. – Увидели, что пацаны строят крепость, и давай загружать по полной! Трепачи! Хорошо, еще денег не попросили!

– Можно подумать, ты бы дал! – засмеялся Стас.

Гоша был скуповат. Если он кому-то занимал несколько дукатов, то каждый день требовал возврата. До тех пор, пока должник, проклиная тот день, когда связался с Гошей, не возвращал займ.

– А откуда у меня деньги? У нас с папой деньги в деле!

Гоша привирал. Отец выплачивал ему что-то наподобие зарплаты и по слухам Гоша даже давал отцу деньги в долг. Не просто так, а под проценты. Правда, потом он все равно все деньги возвращал, оставляя себе малую часть. На мороженное, конфеты и кино.

– А я вот расскажу отцу об этих шуточках, он им покажет! Гады, ишь, плетками размахались! – Зоя разозлилась не на шутку.

Сжав кулачок, она погрозила кому-то во тьму.

– А, по-моему, лучше никому ничего не рассказывать! – сказал Стас.

Он схватил лопату и направился к крепостной стене.

– Это почему же? – Зоя посмотрела ему вслед. – С какой такой стати?

Приставив штык к слипшейся глыбе, Стас аккуратными движениями сколупывал бугры.

– Все равно не поверят! – Стас пригнулся, прикрыл правый глаз, провел воображаемую линию. – Да еще и обстебают! Скажут, выдумали…

–Чепуха все это! – улыбнулся Гоша. – Тебе-то, конечно, рассказывать некому… – он исподлобья глянул на Стаса. – А мне знаешь, охота поделиться!

– Гошка, помолчи! – прикрикнул на друга Клим.

– А что? – усмехнулся Гоша. – Я ж не со зла! Я обязательно обо всем расскажу бате! Не каждый день перед глазами плеткой машут! Интересно же…

– Ну и рассказывайте! – Стас швырнул лопату в снег. – Можете даже в газету написать! А я пошел!

Он развернулся и быстрым шагом двинулся через площадь.

Снег пошел гуще, в свете фонарей его удаляющаяся фигурка казалась маленькой, замерзшей.

– Стас! – окликнул его Клим. – А крепость? Мы ведь должны строить!

– Да идите вы! – не оборачиваясь, крикнул Стас. – Сами стройте! И трындите себе на здоровье, о чем хочется!

Он пересек площадь, и скрылся в боковой улице.

– Болтун! – Зоя укоризненно посмотрела на Гошу. – Зачем ты вспомнил об отце?

– А чем это я его обидел? – огрызнулся Гоша. – Я же не виноват, что его родители исчезли! Они ж, поди, взрослые…

– Да заткнись ты! – попросила Зоя. – Ты что, совсем ничего не понимаешь?

– А я что должен понимать? – Гоша повернулся к Климу. – Скажи, чего она лезет? Я ничего такого не сказал, а они развонялись на полквартала!

Клим наклонился и зачерпнул пригоршню снега. Гоша, заметив это, отбежал в сторонку. Он испугался, что Клим засунет снег ему за шиворот. Оказавшись на безопасном расстоянии, он продолжил.

– Конечно, дочке судьи все можно! А мой прадед тож, между прочим, защищал город от врагов. Так что нечего мне рот затыкать!

Это была любимая тема Гоши. Он гордился тем, что его прадед участвовал в битве у Трех Дубов – самом значительном сражение горожан за последние три столетия.

Тогда на Снежнобельск напали Стальные Лисы. Коварное и воинственное племя, живущее за горами, периодически нападало на близлежащие города, забирали деньги, драгоценности, уводили в рабство людей. Но больше всего Лисы любили меха и железное оружие – пики, алебарды, копья, винтовки, ружья. Все это они грузили на поезда и везли в свою горную страну. Правда, состав из-за снежных заносов не всегда мог туда попасть – в столицу Стальных Лис вела единственная дорога, да и та узкоколейка.

Стальные Лисы несколько раз совершали набег на Снежнобельск и однажды горожане решили дать отпор.

Решающая битва случались в тридцати километрах от города, в густом и непроходимом лесу у Трех Дубов. Стальные Лисы дрались отчаянно. Они пытались загнать врага в заранее вырытые ямы, прикрытые еловым лапником. Но жители Снежнобельска разгадали маневр, часть их прошла по деревянным гатям через болото и ударила Лисам в тыл. Этого никто не ждал, началась паника, горожане гнали их целых двенадцать километров. Тогда погибло много народа, о чем свидетельствовал гигантский обелиск, стоящий на въезде в Снежнобельск.

Клим понял, что Гошу может остановить только реальная угроза. Набрав снега в пригоршню, он ринулся за ним вдогонку.

Но Гоша дунул с такой скоростью, что только пятки замелькали. Выбросив снег, Клим пошел обратно. Зоя стояла в тени крепостного вала.

– Не сердись! – Клим поднял лопату – он решил, что будет строить крепость один, пока не свалится. – Такой уж у него характер…

По щекам Зои текли слезы.

– Ну что ты, глупая? – он не знал, как ее утешить. – Зачем плакать из-за пустяков? – Клим взял Зою за руку. – А я хотел назначить тебя своим ординарцем!

Зоя жалобно всхлипнула.

– Правда?

Клим кивнул.

На самом деле, ничего подобного он делать не собирался: девчонка в роли ординарца – хуже не придумаешь! Да и что он скажет друзьям? Ведь весь прошлый год в ординарцах ходил Стас. И хорошо справлялся со своими обязанностями! Стас держал связь между тремя отрядами, ползал от крепости к крепости по снежным траншеям, лежал во рвах, получил несколько ранений – в глаз и под лопатку – но со своей задачей справился. Коменданты крепостей получали задания своевременно, обстрел неприятелей начинался одновременно и заканчивался строго по приказу! В наступление они тоже перешли по команде Клима, и ни разу не сплоховали.

А тут в дело их поведет худенькая, хрупкая Зоя! Да как же это?

– И когда я могу приступать к обязанностям?

Зоя смотрела на него счастливыми глазами.

Клим вздохнул.

– Но ты же все сама видела! Надо подождать, не то армия перессорится!

Зоя насупилась, и Клим срочно внес поправку.

– Завтра приступим к распределению обязанностей!

– А ты помиришь Стаса с Гошкой? – Зоя заглянула ему в глаза. – Сумеешь?

– Разумеется, – пообещал Клим. – Завтра этим займусь…

Клим хорошо представлял себе, чего это будет ему стоить. Гошу, наверное, нужно будет подкупить. У Клима дома имелся стеклянный шар. Небольшой, прозрачный, с легким изумрудно-зеленоватым оттенком. Он очень нравился Гоше. Тот хотел вставить шар себе в ружейный ствол. Такие инкрустации обожали воины Стальных Лис. Они украшали оружие всякими штуками – кольцами, полированными камнями, белыми, отшлифованными до зеркального блеска шарикоподшипниками. Надо полагать, Гоша, увидев шар, забудет о прежних обидах. И тогда его можно будет помирить со Стасом.

Со Стасом, конечно, будет посложней. Стас дуется подолгу, Климу придется подумать, что ему посулить? Может назначить Линейным Полководцем? А себе оставить титул Главнокомандующего?

Надо обмозговать…

– Пошли, я тебя проведу, – предложил Клим.

Счастливая Зоя шла рядом, невзначай задевая Клима рукавом шубы. Она, наверное, не отказалась, если бы он взял ее под руку. Но Клим этого не хотел. Если пацаны с улицы Неспящих Сов, их основные противники, увидят его идущим по городу, да еще с девчонкой под руку, насмешек не оберешься.

К счастью, город как будто вымер. Снегопад усиливался, белые мухи кружились у фонарей сплошной тучей. Климу и Зое пришлось перебираться через сугробы, обходить заносы, выискивая среди снега чуть видимые тропы.

Пока ребята дошли до двухэтажного, освещенного дома Зои, они даже устали.

– А как ты домой дойдешь?

Они стояли у железных ворот. Каждое утро отсюда на улицы города выкатывалась украшенная гербом Снежнобельска карета судьи.

– Может попросить Глеба, пусть доведет тебе до дому?

Глеб – рыжеватый, мрачный детина неопределенного возраста – служил в доме судьи кем-то вроде эконома, садовника и истопника.

– Ну что ты! – Клим сжал в руке маленькую, теплую ладонь Зои. – Мне недалеко, доберусь, – он посмотрел по сторонам. – Тем более, сигнальные фонари уже зажгли…

В случае сильных снегопадов в городе включали сигнальные фонари – цепь матовых шаров тянулась вдоль улиц, указывая направление.

– До встречи, Клим!

Она повернулась и бодро зашагала по дорожке по направлению к застекленной террасе. Приоткрылась дверь, кто-то в белом (то ли судья, то ли Глеб) вырос на пороге, стекло звякнуло, полоска света, прорезавшая снежную кутерьму, исчезла.

Клим, глядя на цепочку сигнальных фонарей, шагал к дому.

Он не знал, что делать – рассказать родителям о встрече со Снежной Стражей, или промолчать?

Но, увидев у калитки отца, сразу обо всем позабыл.

– Где ты ходишь?

Отец опустил фонарь и Клим увидел, что его сапоги присыпаны снегом – отец стоял у калитки долго…

– На площади, хотели крепость достроить…

– Я уже вышел тебя искать… – в голосе отца звучала тревога.– Обещали буран, а тебя все нет и нет…

Они неторопливо шли по дорожке. Отец держал в руке фонарь, огонь под колпаком медленно догорал.

– Что у тебя с рукой?

Отец испугано смотрел на красный, чуть припухший след, оставленный плетью стражника.

Клим пожал плечами.

– Да так… поцарапался где-то….

– Стой! – отец взял его за руку, поднял кисть. – Да тебя, никак, ударили? Плетью, что ли, стеганули?

Отец был тот еще сыщик. Еще получше, чем Клим.

– Папа, пока мы строили крепость, к нам подъехала какая-то Снежная Стража…

– Какая стража? – отец медленно раздвинул губы, улыбнулся. – Какая стража, сынок?

Клим пожал печами.

– Они так представились…Три всадника…на лошадях… В темных, длинных плащах, на рукавах то ли звезды, то ли снежинки…Они требовали Дозвол на пользование снегом …А когда я отказался, ударили плетью…

Клим никогда не врал. Как многие мальчишки, он иногда выдавал желаемое за действительное, иногда фантазировал. Но врать Клим не умел, да и не любил. Но сейчас, вслушиваясь в смех отца, Клим чувствовал себя лгуном. Рядовым вралем.

Отец улыбнулся и положил ладонь на дверную ручку.

– Ты хоть маме не говори! – он вздохнул. – А то она всю ночь спать не будет!

Клим хотел было показать отцу железную коробку с кристаллом льда. Но передумал – коробка ничего не доказывала. Любой снежнобельский мальчишка, желая провести родителей, мог показать и коробку, и шар, и цилиндр, с прячущимся внутри зайцем. Так что железкой со льдом отца не переубедить.

– Не надо фантазировать! – строго сказал отец. – Не сдержал слово, вернулся позже – извинись! А выдумывать всякие небылицы – каждый горазд! – он поднял крышку фонаря и задул огонь. – Дозвол на пользование снегом!…– отец покачал головой. – Хорошо звучит! Особенно для Снежнобельска…

ГЛАВА 3. Глашатай.

Школа, где учился Клим и его друзья, стояла неподалеку от центра города.

Просторное трехэтажное здание с широкими окнами помнило многих мальчишек и девчонок Снежнобельска. Когда-то здесь учился отец Гоши, мама Зои, родители Стаса. Отец Клима тоже учился здесь до восьмого класса, но потом увлекся техникой и перешел в Инженерный колледж, расположенный на бульваре Электротока.

Сидя за партой, Клим украдкой поглядывал на Стаса. Тот сидел у стены через три парты и делал вид, что ничего не случилось. Надо полагать, он понимал, что нужно мириться, и мириться как можно скорее. Иначе Неспящие Совы, их главные противники, перехватят инициативу.

Клим вырвал из тетради листок, написал: «Стас, харэ дуться! Пора строить крепость, а то поздно будет!».

Снизу пририсовал руку, сжимающую другую руку – символ примирения. Сложил записку, передал Булочке Миле – полной, веснушчатой девчушке, которая постоянно что-то жевала.

Миля кинула записку Стасу. А за оказанную услугу попросила у Клима содрать домашнее задание по химии.

Химия была вторым уроком. У многих ребят из их класса отношения с химией не сложились. И причиной тому была не их тупость, ни лень, а удивительное умение Бена Второго засушить любую тему. Бен Второй (когда-то в школе работал еще один Бен и ребята присвоили им порядковые номера) умел сделать непонятным любой предмет.

Если бы Бен стал шпионом, то смог бы усыпить любую, самую бдительную разведку. Если бы ему доверили ловить бабочек, насекомые, едва заслышав его монотонный, скрипучий голос, падали бы в сачок орнитолога добровольно и тут же засыпали. А если бы он был хирургом, больных бы оперировали без применения анестезии. Таким вот занудой был Бен Второй.

Ребята не успевали еще и потому, что Бен Второй пришел в школу сразу после увольнения сумасшедшего Валента. Школьники не успели перестроиться. Смена «преподов» произвела на них слишком сильное впечатление. Ощущение было таким, словно их из влажных, тропических джунглей переселили в удушающую жару Сахары, где на тысячи километров одни пески, пески, пески. И пески эти сыпятся из тягучего, бездонного рта Бена Скучнейшего!

Они никак не могли забыть сумасшедшего Валента. Этого всегда нечесаного, странноватого химика уволили из школы за непреднамеренный взрыв. К счастью, от взрыва никто не погиб – Валент работал в классной лаборатории ночью, когда в помещении никого не было. По слухам, он соединил кислоту со щелочью, в результате чего в лаборатории начисто снесло крышу.

Взрывник тоже почти не пострадал – парочка ушибов от рухнувших потолочных балок, сотрясение мозга, да несколько порезов. Вот и все травмы.

Этот самый Валент был прирожденным учителем. Он так доходчиво все объяснял, рассказывал и показывал, что ребята поголовно влюбились в химию. Валент был увлеченным человеком и сумел заразить этой увлеченностью и других.

Но взрыв перечеркнул все надежды – руководство школы хотело отдать Валента под суд, и он с трудом избежал наказания. Ему в срочном порядке пришлось уйти. После этого Валент уединился в своем доме на окраине Снежнобельска. Он редко появлялся ни улице, не то, что на людях.

Клим уже почти дремал, когда дверь отворилась, и в класс вбежал Директор.

Перепуганный Бен Второй повернулся к не менее перепуганному Директору. Тот наклонился к уху учителя и что-то шепнул. У Бена Второго вытянулось и без того вытянутое лицо.

– Но это же незаконно! – прошептал Бен Второй.

Директор развел руками.

– А что поделаешь? – он вздохнул. – Увы, мы бессильны!

Выглядел он при этом совсем потерянным. Повернувшись к классу, Директор оглядел сонных, едва продравших глаза ребят, и сказал.

– Ребята, мы составляем списки на получение Дозвола… – он сглотнул слюну – последнее слово далось ему нелегко. – Если кто-то не нуждается в Дозволе, должен принести заявление от родителей. Вам все понятно?

– А что за Дозвол? – крикнул со своего места Марк Авралов, которого все звали Марком Навралием.

Директор посмотрел по сторонам, словно опасаясь, что его кто-то услышит.

– Об этом спросите дома! – Директор огляделся. – А сейчас по очереди подходите к Бену Вто…– он замешкался, – …к господину учителю и называйте свою фамилию, адрес и время, когда вы ходите гулять…

– Как для комендантского часа? – выкрикнула со своего места Стас.

Директор с благодарностью посмотрел на него.

– Пожалуй! – он кивнул. – Не совсем то, но очень похоже…– Директор откашлялся. – А тот, кого внесли в список, может брать портфель и идти домой. Сегодня уроков больше не будет.

– Ура! – заорало десяток глоток.

Защелкали замки портфелей, обложки учебники захлопывались, как взрывающиеся петарды. К столу, за которым восседал Бен Второй, вытянулась очередь от стены до стены. Директор, бочком протиснулся к двери и выскользнул в коридор.

Клим пристроился к очереди. Он догадался: встреча со Снежной Стражей и составление списка на получение Дозвола – взаимосвязаны. Значит, вчерашние всадники – не сон, не наваждение!

Кто-то толкнул его в плечо. Это был Стас.

– Ты думаешь, это со вчерашним связано? – буркнул он.

– А то! Только не понимаю, зачем? Какой-то бред! – Клим махнул рукой. – Дозвол на пользование снегом? Этак, завтра надо будет получать Дозвол на воздух…

– Или на воду! – согласился Стас. – Кстати, твой кристалл где?

–Дома валяется!

Честно сказать, Клим совсем забыл про коробку со льдом. Он и не думал выставлять его на мороз, бросил между оконными рамами. Может, лед уже растаял?

– А я свой с вечера полил водой…– усмехнулся Стас. – Как и было велено!

– И что?

Стас развел пальцы.

– Утром заглянул – там уже не куб, а целый квадрат! Толстенный такой!

– И что ты собираешься с ним делать?

– Пока не знаю! – Стас пожал плечами. – Может, пойду и сдам! Как сказали…А что, нельзя?

Стас шутил. Он любил похихикать по всякому поводу.

– Ты думаешь, это взаправду? – Клим хмыкнул.– В Снежнобельске что, льда не хватает? Это же не грибы, чтобы их сдавать…

Грибов в окрестностях Снежнобельска росло видимо– невидимо. В сентябре в городе на каждом углу открывались пункты по приему и переработке. Заготовители приезжали отовсюду – из Гипербореи, из неближнего Артана и даже из Страны Стальных Лис. Мальчишки всю осень пропадали в лесах. На грибах можно было неплохо заработать. Но сдавать лед? Это ведь чистой воды «разводилово»? Кому нужен лед со снегом, да еще в Снежнобельске? Это ж как сдавать песок в Сахаре!

– Может, и так! – Стас нахмурился. – А может и не так!

Очередь двигалась быстро.

– Стас, будешь Линейным Полководцем?

– Я? Линейным? – Стас чуть не задохнулся от радости.

– А что? Ты боец опытный, смелый! Кому, как не тебе руководить боем!

Клим нисколько не преувеличивал. Стас уже несколько лет состоял в его команде и за это время показал себя толковым воином.

– Это решение военного Совета? – поинтересовался Стас.

Клим пожал плечами.

– Это пока мое решение! Но я уверен, что сумею убедить остальных!

Он в этом не сомневался. Стас был ему нужен.

– Я согласен!

Пока все шло по плану, придуманному Климом.

– Я жду в коридоре! – сказал Стас и шагнул к столу.

Он взял листок с фамилиями, вписал в него свои данные и передал Бену. Второму.

Тот кивнул. Стас вышел в коридор.

Клим и Стас стояли в коридоре, когда навстречу выбежал Гоша.

– Гоша, подойди! – поманил его Клим. – Ты это видел?

Клим разжал кулак. Стеклянный шарик катнулся по ладони. Гоша едва не завопил от счастья. На этот шар он давно рассчитывал. Клим никак не хотел с ним расстаться. А теперь решился.

Но попросить, чтобы Клим отдал ему шар, Гоша не мог. Надо было выдержать паузу.

– Иди, разговор есть…

– Ну, чего еще?

Гоша сложил руки на груди.

– На! – Клим разжал ладонь. – Бери! Дарю!

Солнечный свет, падающий из окна, зажег стеклянный бок шара.

Гоша разглядывал его во все глаза.

– Просто так?

– Просто так! Ведь ты мне друг?

– Конечно! – согласился Гоша.

Клим посмотрел на примирившихся друзей.

– Ну что, крепость строим? Я слышал, у Сов уже все готово…

Пацаны согласились. Они вместе спустились в гардероб, надели куртки, на всякий случай завязали рты шарфами (на дворе снова мело) и выскочили во двор.

Они шли по улице, утопая в снегу. Город еще не чистили – дворники ожидали, когда прекратится снег, чтобы очистить все сразу.

– Пацаны, я вчера разговор родителей случайно услышал.– Гоша развязал шарф, чтобы ребята лучше его слышали. – Отец сказал, что на днях ожидается большой заказ на хлеб. Нужны помощники… А мать спрашивает: от кого? Из Ледяного дворца, сказал отец!

– Из Ледяного? – переспросил Клим. – Ты точно запомнил?

– Ну да, из Ледяного!

–Но у нас нет Ледяного дворца! – сказал Стас.

В Снежнобельске был дворец Лесорубов, Путешественников. Даже дворец участников битвы у Трех Дубов. На этом лимит на дворцы исчерпался.

– Значит, будет! – предположил Гоша. – Тихо, по-моему, это Глашатай?

Ребята остановились. В самом деле, за ближним углом раздавался звонкий, призывный звук рожка.

Это был сигнал Глашатая – разносчика новостей.

Мальчишки развернулись и помчались туда, где через равные промежутки слышался чистый звук рожка «Ду-у…Ду-у-у…Д-у-у-у».

В городе уже давно имелась космическая связь, компьютеры, Интернет, свои звездолеты и прочие новшества. Но получать новости от живого человека, одетого в форменную тужурку, расшитую галунами и весело дудящим в серебристый рожок, было приятнее. Кроме того, Глашатай напоминал горожанам о славной победе в битве у Трех Дубов, где жители Снежнобельска победили Стальных Лис. Именно в тот день на площади Трех Дубов впервые появился трубач .

С тех пор горожане постановили: в память о великой битве все важнейшие новости сообщает Глашатай.

Глашатай стоял у каменной тумбы. Это был розовощекий, веселый дядька в форменной тужурке. В правой руке он держал красиво изогнутый, серебристый рожок. Глашатай подносил мундштук к губам и дудел в него. К нему подходили люди, глашатай совал руку за обшлаг тужурки, расшитой галунами, вытаскивал пачку «Новостных листков Снежнобельска».

– Свежие новости из городской Ратуши! – зычно крикнул Глашатай. – Читайте новости из городской Ратуши!

Клим с нетерпением выхватил хрустящий листок. Развернул и громко прочел:

ВСЕМ ВСЕМ ВСЕМ !

ОТНЫНЕ И НАВСЕГДА!

ЖИТЕЛЯМ СНЕЖНОБЕЛЬСКА ЗАПРЕЩАЕТСЯ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ

СНЕГОМ (ИГРАТЬ, ИСПОЛЬЗОВАТЬ СНЕГ ДЛЯ БЫТОВЫХ И

ХОЗЯЙСТВЕННЫХ НУЖД) БЕЗ СОИЗВОЛЕНИЯ, ДАРОВАННОГО

ЕГО МЕРЗЛЕЙШЕСТВОМ ЛЕДИАНОМ ПЕРВЫМ.

В СЛУЧАЕ НЕПОСЛУШАНИЯ БУДУТ ПРИМЕНЯТЬСЯ

ШТРАФНЫЕ САНКЦИИ, ВПЛОТЬ ДО СМЕРТНОЙ КАЗНИ.

ШЕФ СНЕЖНОЙ СТРАЖИ

Клим поднял голову.

– Вы что-то понимаете?

Гоша пожал плечами.

– Ерунда какая-то!

– Цирк! – засмеялся Стас. – Его Мерзлейшество! – он захохотал. – Ну и титул! Как в сказках! Идиотизм! Лучше было бы – его Свинейшество!

– Или – Его Дурейшество! – засмеялся Гоша.

Стас подбежал к Глашатаю, выудил из-под обшлага целую кипу свежих листков. Стас скатывал их шариками, наподобие снежков, и бросал в прохожих. Кто-то запулил в него настоящим снежком.

Стас сунул варежки в карман. Скатав плотный шар, швырнул в Клима. Клим отбежал сторону, залег за сугробом. Через минуту между мальчишками разгорелась битва. Гоша и Клим старались бить нечасто, но точно. Гоша уже потерял руку – об этом свидетельствовали две белые отметины на рукаве и плече. Стаса ранили в шею – снежная полоска лежала на плече, как генеральский эполет. Пацаны кричали, ухали, падали в снег, используя вместо щитов школьные рюкзаки. Чтобы уберечь глаза и лица, в ход шли шарфы и шапки.

Видя задор, с каким детвора швыряется снегом, в битву вступили взрослые.

Улица заполняли веселые, раскрасневшиеся люди. Снежные шары, ледяная дробь, ядра мелькали в воздухе, кто-то освещал день подбитым глазом, подпухшей щекой; бойцы закапывались в траншеи, бегали от сугроба к сугробу, поднимались в полный рост с гранатами в руках, падали головой в белый пух, обретая до скончания времен вечную память.

Снежная Стража появилась внезапно. Клим вначале услышал ритмичный грохот копыт. Словно десяток барабанных палочек ударили по натянутой коже. Он оглянулся и замер – серая конница в развевающихся темных плащах с нашивками, похожими на колючие звезды, неслась прямо на них. Впереди, привстав в стременах, скакал всадник с густыми висячими усами на красном, словно распаренном лице. Это был уже знакомый Шеф Снежной Стражи.

– Снежная стража! – заорал Клим.

На какое-то мгновение все стихло. Только двое пацанов в дальнем конце улицы, не обращая внимания на оцепеневшую толпу, визжа и ругаясь, кидалась снежками.

С каждой минутой конница приближалась. Клим уже видел в их руках плети – развевающиеся концы хлопали в воздухе, стаи снежинок взлетали вверх, осыпаясь белой пылью.

– Атас! – заорал кто-то и со всех ног бросился наутек.

Толпа кинулась врассыпную. Клим бежал за Глашатаем.

Он несся по улице, ничего не замечая вокруг – перепрыгивал через сугробы, заборы, взбирался на ледяные торосы, скатывался на животе вниз, падал, вставал, нырял между хлещущими по лицу ветками кустов.

Сзади слышался топот, крики. Визжали лошади, орали всадники, хрустел снег.

На повороте Клим не удержался и рухнул лицом в сугроб. Он почувствовал, как рюкзак подпрыгнул и стукнул его по затылку. Вжавшись в снег, Клим заработал руками, пробираясь в сердцевину сугроба. Мимо промчалось, обдавая теплом и паром, лошадиное туловище, мелькнул черный, измазанный ваксой сапог в свирепо натянутом стремени, сломанной костью хрустнул снег. Все стихло.

Клим поднял голову. Неподалеку, на фоне светлого горизонта чернели деревья городского парка. Далеко ж его занесло! Клим приподнялся, сел. Примятый снег усеяли следы копыт.

Оглядевшись, Клим вскочил и рванул к ближайшему переулку. Он бежал, оглядываясь, готовый в любой момент изменить направление.

Из-за поворота выкатился автобус. Водитель – вихрастый блондин из Гипербореи – открыл дверь. Клим заскочил внутрь.

ГЛАВА 4. Кто сказал «Нет»?

Клим вымыл руки, осмотрел себя в зеркале. Лицо было красным, на нижней губе запеклась кровь. Наверное, падая, ударился подбородком.

Клим набрал воды, смыл кровь, влажной ладонью пригладил волосы.

–Садись! – мама поставила тарелку, положила рядом ломоть хлеба.

–Мам, мне надо позвонить…

– Может вначале поешь, а потом позвонишь?

– Я быстро!

Клим снял трубку, набрал номер Стаса.

– Как ты?

–Да я-то ничего, – Стас вздохнул. – … заскочил в подъезд, отсиделся! А вот Гошку, по-моему, взяли…

– Точно?

– Он рядом бежал, – сказал Стас, – а за нами… стражник…Лошадь в ухо как хекнет…Я развернулся и в подъезд! А Гошка в другую сторону …Стражник за ним поскакал!

–Так может, смылся?

–Не знаю…– Стас снова вздохнул. – Я звонил, мать сказала, что он в школе. Звони теперь ты…

Но что они Гоше сделают? Накажут? А за что? За то, что играл в снежки? Так это ж ненаказуемо! Хотя нет – Клим вспомнил листовку – уже наказуемо!

Трубку взяла его мама . Клим представился, позвал Гошу.

– А его еще нет! А вы разве не вместе были?

– Вместе, – честно сознался Клим. – Но потом я ушел.

Клим не сказал, что убежал. А в остальном – все было правдой.

– Пожалуйста, как придет, пусть мне позвонит! – попросил Клим.

Он положил трубку и вернулся к столу.

Хлопнула входная дверь. Мама положила деревянную лопаточку на край тарелки, вытерла руки полотенцем, вышла в прихожую.

Тут же раздались громкие, возбужденные голоса. Папа? Клим глянул на часы. Пять! Обычно отец приходил не раньше восьми. У него всегда было много работы. Иногда папа выходил на работу даже по воскресеньям. Он делал расчеты для строящихся домов и зорко следил за тем, чтобы строители соблюдали инструкции.

Папа любил свою работу. И Климу нравилось то, что делает папа. Он знал, какие дома построил отец. И гордился этим – без папиного участия Снежнобельск не стал бы таким красивым.

Отец вошел в кухню. Он выглядел взволнованным. Он подошел и поцеловал сына в макушку. Папа всегда делал так, желая Климу спокойной ночи. Но сегодня он поцеловал его по-другому. И это тоже свидетельствовало – отец чем-то встревожен.

Мама взяла тарелку, откинула крышку над дымящейся кастрюлей.

– Спасибо, не хочу. – Сказал отец.

Мама испуганно посмотрела на него.

– Может, чаю?

– Не хочется. – Сказал отец. – Я просто так посижу.

Клим не знал, что сказать. Отец был не в духе.

– Ты поел? – мама повернулась к Климу.

Клим кивнул.

– Тогда иди в комнату. Нам с папой поговорить надо.

Не успел Клим прикрыть дверь, как мама спросила.

– А может, тебе все-таки, согласиться?

Отец некоторое время молчал. Звякнула ложка в чашке, потом что-то звонко шлепнулось об стол. Так отец иногда выражал свой протест – хлопал ладонью по столу.

– Это авантюра! И я ничего им строить не буду!

– Но ведь они тебя уволят!

–Скорее всего, так оно и будет! – вздохнул отец. – И знаешь, что самое обидное?

– Что?

– Остальные уже согласились! – отец скрипнул стулом. – Все вдруг осознали, что это самый прогрессивный материал! Что из него можно строить жилые дома, больницы, и даже дворцы!

– А может, так оно и есть?

Папа снова шлепнул ладонью по столу.

– Глу-по-сти! – по слогам произнес он. – Авантюра чистой воды! Они забыли, что у нас бывает весна. И лето! И тогда это чудо инженерной мысли, этот вестник прогресса накроется медным тазом!

Отец заговорил легко, насмешливо, стал рассказывать маме о каких-то сложных расчетах. И Клим увидел отца прежним. Сильным, уверенным в себе, знающим, как и что нужно делать.

В прихожей раздался звонок. Мать с отцом умолкли. В дверь снова позвонили. Может, Гоша? Или Стас? Хотя, они перед тем, как зайти, всегда звонят по телефону.

– Открыть?

Отец сидел за столом, уперев кулак в подбородок. Мама стояла у плиты, помешивая деревянной ложкой в кастрюле. Клим заглянул внутрь – кастрюля оказалась пустой.

– Это они! – с уверенностью сказал отец и поднялся.

У него было такое лицо, что Климу стало страшно.

Один раз он видел, что у отца было такое же выражение лица. Это случилось, когда прошлой весной Стальные Лисы потребовали, чтобы Снежнобельск разрушил плотину на Молочной реке. Дескать, они из-за этой плотины не могут купаться – течение слишком сильное.

Снежнобельск разрушать плотину отказался – это был единственный экологический чистый источник энергии для Завода Звездолетов. И тогда Стальные Лисы объявили мобилизацию, решив разрушить плотину силой. Жители Снежнобельска готовились к войне. Вот тогда-то Клим впервые видел отца таким.

Но сейчас плотина была в безопасности, Стальные Лисы блюли мир. И отец не должен так волноваться.

–Клим, иди к себе! – спохватилась мать.

Она повернулась к отцу.

– Тебе не надо никуда ходить! – она сняла фартук, повесила на спинку стула. – Сядь и молчи. Я скажу им, что ты еще не вернулся.

Отец сел. Внезапно где-то недалеко раздалось лошадиное ржание. Тихое, переливчатое, но такое жуткое, что у Клима на мгновение замерло сердце.

Входная дверь хлопнула. Раздался визг снега, на сугробах замелькали тени.

Вошла мама.

– Ушли! – она взяла отца за руку.

– Может, нам на время уехать?

– Куда? – отец попытался улыбнуться. – Я думаю, скоро все образуется!

Зазвонил телефон. Папа взял трубку.

– Это тебя! – он передал трубку Климу.

Звонила Зоя.

– Клим, нужно срочно увидеться! У меня важные вести!

– Какие еще вести! По-моему, все и так понятно!

– Но это касается нас! – заволновалась Зоя. – Я сейчас слышала, как отец разговаривал по телефону с Ратушей! Это серьезно…

– Хорошо! – сказал Клим. – Через час на площади!

– Идет! – сказала Зоя. – Я буду ждать.

Клим положил трубку. Родители все так же сидели за столом. Мама разливала чай.

– Мне нужно уйти. – Сказал Клим.

Он не удивился, если бы мама не разрешила. Но она даже не спросила, кто звонил.

– Реши задачи, и иди! Только недолго!

Клим пошел к себе. На пороге оглянулся. Мама разливала чай. Янтарная жидкость с тихим плеском заполняла фарфор. В мерцании самовара, в плеске кипятка, в улыбке мамы было столько покоя, что Клим понял – ничего страшного не случится.

Взрослые этого не допустят. А дети им помогут.

Ведь они одно целое.

Родители и дети…

Дети и родители…

ГЛАВА 5. Снег не вечен.

Площадь со всех сторон окружали снежные завалы. Клим задрал голову. На верхней кромке заледенелой стены кто-то копошился.

– Эй! – окликнул Клим. – Кто здесь?

Зоя перегнулась через край.

– Ты чего там делаешь?

Зоя глянула по сторонам. Площадь казалась пустой.

– Я сейчас.

Вверху ветер пробирал до костей. Клим поднял воротник куртки, плотнее завязал шарф.

Зоя громко дышала.

– Отец сегодня целый день с Ратушей перезванивался…И кое-что я уяснила…

– И что ты уяснила?

Зоя сняла варежки, сунула их в карман.

– Да ничего хорошего! Самое смешное, – она покачала головой, – они завладели снегом на законных основаниях!

– Как это? – Клим не поверил. – Разве так можно?

Зоя села на корточки, ткнула пальцем в снег.

– Смотри… Три столетия, еще до битвы у Трех Дубов, Ратуша ежегодно заключала соглашение с жителями на пользование водой, землей, лесами, полями, природными ископаемыми и прочими благами…

Клим внимательно слушал.

– …в договоре был пункт, в котором упоминался дождь, снег, град и прочие атмосферные осадки…

Про атмосферные осадки все было понятно.

– Но несколько лет тому назад упоминание о снеге из договора исключили…

– Это почему?

Зоя пожала плечами.

– Скорее всего, по невнимательности! А может… – Зоя понизила голос и посмотрела по сторонам, – и умышленно… Кто-то из юристов посчитал, что этот пункт лишний, в очередной реестр его не вписал! – Зоя развела руки в стороны. – На следующий год ошибка повторилась… Через год его снова не включили… И пошло-поехало. А так как никто эти договора особо не читает, их ежегодно переписывали, – она вздохнула,…– и сдавали в архив…

Это было неслыханно! Из-за такой ерунды они могут лишиться снега! Вот она, цена бездумного списывания!

Клим испугался. А ведь он тоже порой сдирает домашние задания, сделанные Булочкой Милей. Да и контрольные… Нечасто, но бывает! А ведь это тоже может привести к чудовищным последствиям!

– Но кто-то читает, раз они обратил на это внимание? – предположил Клим. – Если бы никто не читал…

– Наверное! – она улыбнулась. – Значит, в Ратуше у него есть сообщники!

– Наверняка! – согласился Клим. – Хотя, они могли узнать об этом и из Интернета. Договоры можно прочесть на сайте Снежнобельска…

– И не только на сайте! – согласилась Зоя. – Ратуша ежегодно издает сборник законов. Книгу можно купить в любом книжном магазине, и у нас, и в Лисьегорске, и даже в Гиперборее. Отец всегда покупал эти сборники пачками и дарил гостям. Он до сих пор считает, что у нас самые лучшие, самые прогрессивные законы…

Зоя провела пальцем по снегу, нарисовала закорючку. Клим задумчиво смотрел на снег, испещренный птичьими следами. Надо сказать, пришельцы подготовились неплохо!

– А откуда взялся Ледиан? Отец что-то говорил?

– Никто ничего не знает! – Зоя покачала головой. – И отец, и Ратуша, хотели пронюхать… Но все покрыто мраком. Даже Ваксов, как ни пытался, ничего не нарыл!

Ваксов – темноволосый, смуглый крепыш – был боссом снежнобелськой полиции. Он ежегодно отлавливал злоумышленников. Даже гоблины, живущие в дальних лесах, не могли обойти расставленные им сети.

– Ну, если Ваксов бессилен…– Клим нахмурился. – Остальные могут не рыпаться…

– А вот и нет! – Зоя полезла в карман, достала листки. – Я сегодня зашла на страницу железнодорожного вокзала и обнаружила…– Зоя ткнула пальцем в строчку. – … Позавчера утренним поездом в Снежнобельск прибыла киносъемочная группа кинокомпании «Голый Уд»… С лошадьми и реквизитом…А вот это, – она перевернула страницу, -…листок городских новостей. Здесь сообщают, что гости разместились у местного кладбища…На площади, где стояло сгоревшее шапито…

– Вот оно что! – Клим смотрел на Зою. – Ловко они нас провели, ничего не скажешь!

Шапито «Чудинелли» сгорело, когда Клим был еще маленьким. Но он почему-то хорошо запомнил горе, охватившее горожан. Он помнил, как, придя с отцом к цирку, они вместо знакомого колизея увидели почерневший снег, головешки и клочья клоунских костюмов. К счастью, никто из артистов не пострадал, даже звери уцелели. Но Снежнобельск они покинули навсегда – суеверные артисты посчитали, что это знак свыше, и перебрались в Гиперборею. Столица приняла их с распростертыми объятиями. Теперь цирк приезжал в Снежнобельск только на гастроли. А звери и вовсе разбежались по ближним и дальним лесам. По слухам, лошади прибились к стаду кентавров, медведи ушли на дальние протоки. А волки и вовсе поступили на службу к Стальным Лисам и теперь охраняли овцеводческий совхоз.

Место, где когда-то размещался цирк, так никто и не занял. Иногда Клим с друзьями, гуляя в тех местах, видел в снегу следы копыт. Горожане утверждали, что лошади, даже породнившись с кентаврами, до сих пор приходят туда, где были счастливы. Их можно понять: лучше быть полноценной лошадью, чем половинчатым человеком.

Бывшие цирковые лошади это хорошо понимали.

Теперь место у бывшего цирка заняли пришельцы. Разумеется, Ратуша была этому только рада. Ведь с тех пор место у кладбища пустовало – оно считалось несчастливым. Но Ледиану и его свите было все равно, площадка понадобилась им для того, чтобы подготовить плацдарм для захвата города…

– И что теперь будет?

Клим догадался – к отцу приходили посланники Ледиана. Судя по всему, они хотели, чтобы папа спроектировал им новое здание! Значит, Ледиан мечтает обосноваться в Снежнобельске надолго? А может, и навсегда?

– Ратуша пригласила адвоката из Гипербореи. Это очень известный юрист, он выиграл кучу дел. – Обнадежила Зоя. – Завтра адвокат с первым поездом прибудет в город. Все решиться на утреннем заседании…

– У нас есть шансы?

– Конечно! – улыбнулась Зоя. – Папа говорит, что толковому юристу доказать неправоту Ледиана, как раз плюнуть…

– И тогда снег будет наш?

Он оглянулся, с грустью посмотрел на белые безмолвные горы. Раньше, когда белый, пышный пух, сыплющийся с небес, принадлежал всем и никому, Клим не замечал, что снег так красив.

Оказывается, чтобы оценить какую-то вещь, ее нужно потерять. Или ощутить, что она в любой момент может исчезнуть. Но ведь так же может исчезнуть не только снег, но и вода, деревья, цветы, трава. Все может уйти, сгинуть, исчезнуть. Или стать чужой собственностью! Но разве чудо может кому-нибудь принадлежать? Фокус всегда имеет хозяина. А чудо – никогда! Чудо принадлежит всем.

Клим наклонился, зачерпнул пригоршню снега и поднес его к глазам. Звездчатый, легкий, пахнущий свежестью, морозом, теперь он казался ему посланцем другого мира. Мира, который посылает людям самое лучшее из того, что у него есть. Снег был одним из его бесконечных чудес.

Из школьных учебников Клим знал, что это обыкновенная дождевая вода, схваченная морозом. Но разве такому объяснению кто-нибудь верит? Снег зарождается там, где обитают мечты, ангелы, звезды. Он приносит дыхание иного мира. Но, опустившись с неба, становится земным, свойским. Снежное одеяло укрывает от холодов почву, снег пополняет запасы воды, питает урожай, облегчает путь. А сколько радости он дает людям, собакам, птицам! И только исполнив свое предназначение до конца, снег исчезает, растворяется в земной глубине и в человеческой памяти.

И кто может его отнять?

Никто.

И никогда…

ГЛАВА 6. Улыбка Ледиана.

Маленький паровозик весело бежал по блестящим рельсам. Толпа, завидев облако дыма над паровозной трубой, кинулась к краю платформы.

– Расступись! Пропустите школьников! – требовали дамы, видя мальчиков с рюкзаками.

Пыхтя и отдуваясь, Клим вывалился из толпы. Дежурный по вокзалу, путаясь в расстегнутой шубе, ринулся к сигнальному колоколу.

«Дзень! Дзень!»– над платформой поплыл мелодичный звук. Это означало, что поезд из Гипербореи прибывает к первому пути. Впрочем, других путей на станции не было – поезда ходили несколько раз в сутки, и одной колеи им вполне хватало.

Но путейцы, предвкушая будущий расцвет любимого города, когда-то водрузили у края платформы полосатый столб с цифрой «1». С тех пор дежурный по станции вместо того, чтобы просто объявить, что прибывает поезд из Гипербореи или Лисьегорска, говорил «Поезд прибывает к первому пути». Жители Снежнобельска уже давно к этому привыкли и очень удивились, если бы дежурный по вокзалу объявил о прибытии поезда без упоминания номера пути.

Вспышки магния полыхнули в отполированных до зеркального блеска рельсах. Фотографы, вознося над головами треноги с громоздкими аппаратами, протискивались к замершему вагону, торопясь запечатлеть исторический момент.

Дежурный по вокзалу махнул рукой. Из станционной пристройки, примыкающей к зданию вокзала, выскочил железнодорожник в черной шинели и лихо заломленной набекрень фуражке. Он нес в руках туго скатанную ковровую дорожку. Толпа расступилась, дорожка с шелестом покатилась до распахнувшихся дверей вагона.

Из дверного проема на алый бархат ступил Адвокат. Это был полноватый мужчина средних лет. В левой руке он нес туго набитый портфель из черной кожи. В правой держал мобильный телефон, который постоянно попискивал, требуя, чтобы его прижали к розовому, поросшему черным волосом, уху.

– Ндэ-э-э? – цедил Адвокат, разглядываю толпу встречающих выпуклыми, серо-голубыми глазами. – Я вэс слуш-ш-шейн…

Адвокат разговаривал по телефону, качал головой, на секунду отрывал трубку от уха, отвечал на вопросы репортера, снова подносил мобильный к уху. Адвокат был занятым человеком. Жители Снежнобельска сразу поняли, что Адвокат совершил подвиг, выкроив время для судебного заседании.

Вместе с тем всем стало понятно, что это очень дорогой Адвокат. На толстом запястье поблескивали часы с тремя циферблатами. Такие часы продавались в самом дорогом магазине Гипербореи. Стоили они столько, что иным горожанам для их приобретения надо было работать всю жизнь. И даже после смерти.

Костюм Адвоката плотно облегал его невысокую фигуру, скрывая мелкие недостатки и подчеркивая достоинства: брюшко и массивные, чуть приподнятые плечи.

Кроме того, у него был очень дорогой портфель, может быть, даже из кожи единорога. В таком пристало носить деньги – для этих целей в портфеле имелось множество отделений, кармашек, щелей и щелочек – явных и потайных.

– Такому палец в рот не клади! – озадаченно хмыкнул Стас. – Не откусит, так отгрызет…

– Да уж, важная птица! – согласился Клим.

Адвокат ему не нравился. Но Клим надеялся, что он в силу хотя бы профессионального интереса укажет Ледиану его законное место. Клим предвкушал тот момент, когда он вместе с горожанами, свистя и улюлюкая, проведет Ледиана до самой заставы. Пусть едет туда, откуда приперся.

Если бы Климу и Стасу не надо было идти в школу, они обязательно проникли бы в зал суда. Им тоже хотелось услышать выдающуюся речь Адвоката. То, что это будет выдающаяся речь, никто не сомневался. Да что говорить, если в этом не сомневался даже достопочтенный отец Зоя – судья городского суда!

Чиновники Ратуши провели Адвоката до дверей лимузина. Спаситель города уселся в машину, лимузин тронулся.

Пацаны бежали вместе с толпой, пока не заметили Гошку. Стоя у края тротуара, он с любопытством разглядывал лимузин. Рядом топтался его отец.

– Гоша! – заорал Клим. – Сюда!

Гоша что-то сказал к отцу и стал пробиваться к ним.

– Ты куда подевался? – они пожали друг другу руки. – Я тебе вчера весь вечер звонил!

– А-а, это ты звонил? – протянул Гоша. – Я, вообще-то, поздно пришел…

– А где ты был? – Стас прищурился. – Говорят, тебя стража повязала!

– Ну да! Было дело…

– И что? – мальчишки внимательно смотрели на него. – Посадили в тюрьму?

Гоша засмеялся.

– С какой стати? Я ведь не бандит! – он держался самоуверенно, даже гордо. – Я, правда, поначалу испугался. Думал, отцу сообщат! А меня привезли в Ледяной дом…

– В какой дом? – удивились мальчишки. – Это где такой?

– А вы что, не знаете? – ухмыльнулся Гоша. – Там уже столько людей перебывало! – он ткнул пальцем куда-то в сторону. – У кладбища по указу Ледиана построен дом изо льда! Вот туда всех и свозят!

Ребята с удивлением слушали Гошку. Надо же – он побывал в Ледяном доме.

– И что там делают с такими, как мы?

– Да по-разному! – пожал плечами Гоша.– Мои данные записали в какую-то тетрадь, расспросили о жизни. А потом, – он понизил голос, – явился сам Ледиан!

Гоша успел увидеть Ледиана?

– И что? Какой он?

– Что значит какой? – Гоша улыбнулся. – Деловой, энергичный! Одним словом, эффективный менеджер высшего уровня!

– Да какой он менеджер! – возмутился Клим. – Приехал, захватил чужое и распоряжается, как своим!

Он недовольно смотрел на Гошу. Судя по всему, тот не разделял его взглядов.

– Не знаю, что он там захватил…– вздохнул Гоша. – Но свое дело знает туго! Кстати, где ваши кристаллы?

– Дома. А что? – заинтересованно протянул Стас.

– А то! – усмехнулся Гоша. – Сдашь Ледиану тридцать кристаллов, он тебе выдаст вот такой документ…– Гоша полез в карман и достал сложенную вдвое бумагу.– На, читай. Кстати, Ледиан приглашал меня приходить в любое время! Там у него здорово! Как в офисе! Всюду компьютеры, телефоны, мониторы. Любая связь, даже с Южным полюсом…

Этому Клим не поверил. Небось, заливает!

– И что они там делают? – Стас через плечо Клима пытался заглянуть в документ.

Гоша пожал плечами.

– Да работают! Звонят, ездят, Стража носится туда-сюда! Там у них работа кипит! – он восхищенно зажмурился. – Правда, холодновато немного! Хотя, Ледиан говорит, что это поначалу. Потом привыкаешь…

Клим развернул листок.

ПРЕДЬЯВИТЕЛЮ СЕГО ДОКУМЕНТА РАЗРЕШАЕТСЯ

ПОЛЬЗОВАТЬСЯ СНЕГОМ В НЕОГРАНИЧЕННОМ

КОЛИЧЕСТВЕ В ПЕРИОД ШКОЛЬНЫХ КАНИКУЛ.

ЕГО МЕРЗЛЕШЙСТВО ЛЕДИАН ПЕРВЫЙ

– Так что я теперь могу гулять, сколько влезет! Предъявлю бумагу и все дела!

Клим выхватил Дозвол, зажал в ладони.

– Ты что! Отдай! – заорал Гоша. – Это Дозвол мне выдал сам Ледиан! Он же мне поверил!

– Поверил? – Клим сжал кулаки. – Значит, получишь еще! У него этих Дозволов для таких, как ты, полным-полно!

Клим сложил листок вдвое и разорвал. Обрывки бросил в снег.

– Ты что? Как я теперь без документа? – заныл Гоша.

– Выбирай – Ледиан или мы? – Клим поставил вопрос ребром. – Но запомни – назад дороги не будет!

Гоша не знал, что сказать. Ведь Ледиан не сделал ему ничего плохого. Император был вежлив, предупредителен, уважительно отзывался о Снежнобельске и его жителях. В конце концов, он даже не нарушал закон. Во всяком случае, так он сказал.

Но остаться без друзей было еще страшней.

– Надумаешь, скажешь! – смилостивился Клим.

Подхватив рюкзаки, они побежали к автобусной остановке. До начала первого урока оставалось пятнадцать минут.

Вокзал опустел. Гоша смотрел им вслед. Впервые в жизни ему предстояло сделать выбор. А делать выбор, ох, как непросто! Всякий, кто хоть однажды сталкивался с необходимостью выбора, знает, как это тяжело. Ведь в любом выборе главное не то, куда идти.

Гораздо важнее – с кем?

ГЛАВА 7. Поездка в Ледяной дом.

Директор встречал ребят у дверей школы. На нем был праздничный костюм, светлая рубашка с галстуком. Этот наряд он надевал по случаю официальных торжеств: в День города, в День победы у Трех Дубов, и Первого сентября.

Но сегодня был обычный октябрьский денек. С чего это Директор так вырядился?

– Шестой «а», подходим сюда! – Директор заговорщицки улыбался. – У вас занятий не будет!

– Ура! – закричала Булочка Миля.

Стас бросил рюкзак под ноги, расстегнул куртку.

– Можно идти домой?

Директор заулыбался.

– Нет, домой успеется. Сегодня вам выпала большая честь – нас пригласили осмотреть очень интересный объект! – он обвел школьников своими выпуклыми глазами. – Только прошу не шуметь и не баловаться – организаторы экскурсии просят соблюдать тишину!

– А что за экскурсия? Мы куда-то едем? Или идем? – поинтересовался Марк Навралий.

Директор посмотрел на ребят и приложил палец к губам.

– Только без крика! Мы едем на экскурсию в Ледяной дом!

Ребята восприняли эту новость без энтузиазма. Большинство впервые услышали о существовании Ледяного дома. Клим и Стас тоже не собирались себя выдавать.

– А нас там ждут? – Клим с любопытством смотрел на Директора.

Директор горделиво подбоченился.

– А то! Сам Ледиан Первый изъявил желание поговорить с теми, кто будет творить будущее!

– Ги-гип– ура Ледиану Первому! – насмешливо выкрикнул Стас. – А кто такой этот Ледиан?

Директор округлил глаза.

– А разве вы не знаете? Его Мерзлейшество Ледиан Первый! Я полагаю, на днях он станет хозяином города!

– Это типа мэра, что ли?

Клим понимал – если Директор отзывается о Ледиане с таким пиететом, значит, положение Его Мерзлейшества укрепляется с каждым днем. Его влияние распространяется слишком быстро. Адвокат должен торопиться, этак, можно и опоздать.

– Бери выше! – Директор не мог скрыть своего восхищения. – Ледиан Первый – руководитель нового типа. Молодой, энергичный, современный! У него замечательная команда, они прекрасно разбираются в обстановке, владеют прогрессивными технологиями!

Климу стоило большого труда сдержаться. Замечательная команда? Это Снежная Стража, что ли? А новые технологии? Не иначе, как плеть! Приехать в чужой город, найти дырку в законе – это умение руководить по-новому? Хороши методы, ничего не скажешь!

– А что это за имя? – Булочка Миля, жуя пирожок, подняла глаза на Директора. – Странное какое-то? Если он руководитель нового типа, то имя должно быть соответствующее…Или я чего-то не понимаю?

Директор нахмурился. Вопрос Булочки Мили ему, по-видимому, не понравился.

– А что здесь странного? По-моему, очень даже неплохо! Этакая смесь исторических традиций и новых тенденций. Кстати, ребята, – Директор заискивающе улыбнулся. – Ледиан пообещал, что выдаст нам Дозволы по упрощенной процедуре. У нас есть уникальная возможность – поблагодарить его, что называется, из первых уст! Итак, выходим на улицу и организованно садимся в автобус!

Ребята, оживленно переговариваясь, заторопились к выходу. Клим переглянулся со Стасом.

– Похоже, Ледиана скоро будут носить на руках…

Клим усмехнулся.

– И благодарить за то, что он это разрешил…

Они вышли на улицу. Зеленый школьный автобус с надписью «Снежнобельская Гимназия №1» стоял у входа.

Водитель Базиль Безутешный, сунув руки в карманы потертой курточки, стоял у дверей.

– Попрошу поторопиться! – весело крикнул Базиль. – А то дорогу снегом присыплет, попремся в объезд!

– Базиль Леонардович, попрошу без шуточек! – осадил его Директор. – Вы не в компании гоблинов, а в лучшей школе города!

– Извините! – Базиль прикрыл глаза веками. – Не подумал!

Директор с важным видом прошел в автобус, стал у входа, и, тыкая скрюченным пальцем в каждого, стал пересчитывать школьников.

Базиль обежал автобус спереди, запрыгнул в кабину и с подобострастным видом уставился на Директора.

Базиль Безутешный появился в школе несколько лет назад. В Снежнобельск он перебрался из Лисьегорска. Там он руководил школой деревенских колдунов.

Деревенские колдуны исполняли хозяйственные и бытовые нужды: насылали дожди, спасали урожаи, устраивали свадьбы, травили грызунов, лечили население от чирьев и зубной боли. Однако этого Базилю казалось недостаточным. Заручившись поддержкой власти, он открыл платный факультет. В заведении появились случайные люди, не обладающие магическим даром. А скоро в его школе воцарилась колдовщина – ученики старших курсов обращали младших в гоблинов и нетопырей, заставляли находить чужие сокровища, продавать зелье и даже покуривать бакшиш-траву. Высший Колдовской Совет ужаснулся новым порядкам и в отместку отобрал у руководителя Разрешительный Амулет.

Базиль под ударами судьбы едва не стал гоблином. И кто-то посоветовал ему перебраться в Снежнобельск. Здесь его взяли водителем школьного автобуса.

Это был очень одинокий, но веселый человек. Одно время он дружил с Валентом. Но Валент организовал взрыв и едва не разнес школу. Валента уволили, дружбе пришел конец. Впрочем, не исключено, что он поддерживал отношения с Валентом и по сей день, но делал это втайне. Если бы Директор узнал об этом, он уволил бы Базиля в двадцать четыре часа.

Автобус Базиль водил, как настоящий ас. Невзирая на колдобины, скользкий асфальт и прочие прелести зимней дороги, автобус шел неторопливо, легко взлетал на пригорки, поднимался на склоны, с ветерком скатывался вниз.

Глядя на Базиля, нельзя было понять, каким образом он управляет этим непростым агрегатом: водитель сидел отрешенный, безучастный. Двумя пальцами вращал руль, нажимал педали, успевая глядеть по сторонам и при этом с интересом прислушиваться к ребячьей болтовне.

Школьный автобус имел функцию взлета ( Директор выпросил взлетное устройство в Министерстве Реальной Магии, для чего трижды наведывался в Гиперборею), но Базиль включал ее редко.

– Холодно, звездолеты из Гипербореи идут низко, можно врезаться. – Объяснил он Директору.

– А как же навигатор? – не успокаивался Директор. – Мы ведь приобрели новый навигатор!

– В такой метели навигатор бесполезен! – хмуро заметил Базиль.

Директор, недовольно зыркнув на водителя, отвернулся и стал смотреть в окно.

Свернув на присыпанную снегом дорогу, Базиль включил двойной форсаж. Двигатель заревел, ошметки снега полетели из-под колес. Впереди замаячила труба крематория, мелькнула серая ограда старого кладбища.

Два века назад Стальные Лисы напустили на Снежнобельск чуму. Горожане мерли, как мухи. Тогда и пришлось построить Крематорий: надо было сжигать тела, чтобы предупредить распространение заразы. Но печи уже давно погасли, крематорий стоял на отшибе, как напоминание о трудных временах – пустой, черный, страшный.

Правда, на площади, где когда-то стоял цирк, жизнь бурлила весенним ручьем. На месте сгоревшего цирка возвышалось серое, величественное здание, издали похожее на Крематорий. Оно льдисто отсвечивало в лучах солнца.

Рядом стояла вереница грузовиков. Хмурые, сноровистые грузчики, втиснутые в белые пуховики, аккуратно укладывали на снег зеркально-серебристые квадраты.

– Кирпичи, что ли? – Стас озадаченно глядел в окно.

Директор кивнул.

– На строительстве дворца применяются самые передовые технологии! Вы сами убедитесь в гениальности Ледиана! Он воистину первый, даже в мелочах!

Клим никогда не видел ничего подобного – в середине массивных квадратов мерцала прозрачно-матовая жидкость.

Рабочие укладывали квадраты на конвейер, резиновая лента, гудя и поскрипывая, исчезала в оконном проеме.

Директор приказал выйти из автобуса. К ним подлетел гид – невысокий, полноватый мужчина в темном пуховике с длинными, кустистыми усами над маленьким, вытянутым вперед ртом.

Гид заговорил, прозрачный волос полез ему в рот. Гид бурно отплевывался, он был похож на моржа, отплевывающегося чешуей.

– Прошу вас… тьфу… пройдемте внутрь! Я ознакомлю вас…тьх-уу… со строящимся …объектом…

В высоком, просторном зале, сложенном из неизвестного материала, гид остановился. Он раскраснелся, расстегнул пуховик. Под курткой был надет лоснящийся свитер с коротким, черным ворсом. Сходство с моржом усилилось.

– Сооружение, в котором мы находимся, называется…Ледяным…тьфу… домом. Свое название он получил от… строительного материала… – гид подозвал к себе рабочего, несущего в руках несколько прозрачно-матовых квадратов, взял кирпич в руку. – …Основным компонентом является…простите, – гид откашлялся, – лед, который образуется под воздействием специального раствора под названием… «фрозентин». Стоит полить м-м с– с-снег, как через сутки он превращается в строительный материал. Уверяю, за ним…тьфу…будущее! – гид постучал пальцем по кирпичу, – видите, легкий, полый и стоит дешево…»Фрозентин» …тьфу… дешевле дерева, кирпича и даже полимеров…

– Так вот зачем им снег! – шепнул Стас.

Гид недовольно покосился в их сторону.

– А кто работает у вас на строительстве? – поднял руку Стас. – Специально обученные люди или рядовые рабочие?

Гид улыбнулся.

– У нас две категории рабочих: самую простую, несложную работу, связанную с применением физической силы, выполняют…тьфу… тупобайтеры. А ту, что требует необходимых навыков, специально обученные… остробайтеры. – гид вытянул палец и пригладил усы. – Мы заинтересованы в местных …кадрах! Особенно, в молодых…Ведь Ледяной …тьфу…дом…– он обвел глазами помещение, – скоро превратится в…Ледяной…тьфу… дворец! А это другие масштабы, другой размах…И …работников… должно быть задействованы больше…а они должны быть… тьфу…лучше…Извините!

Гид, прикрыв рот ладонью, отошел в сторонку и стал громко прочищать нос.

– Теперь вы видите, за кем будущее! – перехватил инициативу Директор. – Это сулит небывалые перспективы…Наш город станет центром…

Центром чего станет Снежнобельск, ребята так и не узнали. Отворилась боковая дверь, в зал вошел человек во всем белом.

– Господа, Его Мерзлейшество… Ледиан…тьфу… Первый! – Истошно крикнул гид.

Клим и Стас одновременно посмотрели туда, куда с восхищением пялился Директор.

Человек неопределенного возраста молча смотрел на гостей, зябко кутаясь в меховую горностаевую накидку. Он был высок и худ. В профиль Его Мерзлейшество напоминал циркуль, в фас – кухонный нож с белой – в черную крапинку – наборной ручкой.

Следом за ним вошли трое: это были всадники Снежной Стражи. Они стали по сторонам от Ледиана. Темные плащи со звездчатыми нашивками живописно оттеняли белизну горностаевого меха и матовую бледность узкого, вытянутого книзу лица Ледиана.

– Рад приветствовать вас у себя! – негромко пискнул Ледиан.

Император приветственно вскинул руки – на длинных пальцах льдисто сверкнули массивные перстни.

– Без молодости нет будущего! – он улыбнулся. – Я вижу вас на наших объектах. Снег и смех, холод и здоровье – признак молодости. Наша преграда – расточительность, наша сила – упрямство! Мы победим уныние и лень! Вместе с вами мы совершим последний рывок – закалим себя до железного звона!

Он приложил ладони к щекам, резко воздел их кверху.

– Мы дети великого холода! Вливайтесь в наши ряды. Любая вода рано или поздно становится льдом! Споем песню льда, да погибнут в ней ростки неги и сна. Вперед! Впе-е-ре-ед!

– Впе-ре-од! – крикнули стражники.

Ледиан еще раз обвел лица ребят быстрым взглядом – его глаза горели, как два луча. Он переводил взгляд с лица на лицо, словно накалывая их на острие своего пронизывающего взгляда. Дверь отворилась, Ледиан вышел.

– Вот он, настоящий лидер! – возбужденно зашептал Директор. – Как говорит! Как разбирается в политике!

Морж испуганно дернулся.

– Вы о чем! Никакой…тьфу…политики! – гид дернул «молнию» куртки за язычок, запахнулся плотнее.

– Как? А что же это такое? – вытаращил глаза Директор.

– Чистый бизнес! Неужели…вы…этого не понимаете? Политика – не наше кредо!

Когда автобус отъехал от Ледяного дома, снова пошел снег.

– И куда они прутся, на ночь глядя?

Базиль с удивлением смотрела на вереницу машин, карет, повозок, растянувшихся по шоссе на несколько километров.

– Бегут, что ли! – Базиль с удивлением посмотрел на Директора. – Или мне кажется?

Директор, подняв воротник пальто, испуганно смотрел на вереницу ползущего транспорта. Клим толкнул Стаса локтем.

– Выходим! – прошептал Клим.

Стас кивнул. Директор не возражал. Базиль притормозил,

дверь распахнулась. Клим и Стас спрыгнули на снег.

ГЛАВА 8. Большое бегство.

Толпа выскочила из-за угла. Гоша и Клим едва успели отскочить.

Машину сопровождал плотный ряд всадников Снежной Стражи. Впереди на дымчатой лошади, сжимая в руке плеть, медленно трусил Шеф Снежной Стражи. Насупив брови, он с грозным видом озирал напирающую толпу.

В толпе тут и там мелькали знакомые лица. Были тут и Гога с Магогой, пятиклассники, от которых стонала вся школа. Что-то крича, шалопаи бежали следом за машиной.

Клим ухватил Магогу за хлястик короткого пальто.

–Куда бежим?

– Как куда! – шмыгнул носом Магога. – Адвоката догоняем!

– Какого еще адвоката?

Магога качнул головой.

– Ледиан подкупил адвоката! И этот гад слил процесс. Теперь Ледиан – хозяин Снежнобельска. Ратуша уже послала к нему гонцов. А он даже говорить с ними отказался! Да и зачем? – Магога скривился. – Теперь и так все вокруг его!

Клим скрутил внушительную фигу.

– А это он видел?

Магога пожал плечами.

– Я думаю, он видел не только это!

Магога сунул два пальца в рот и залихватски свистнул. Через секунду друзья только его видели.

– Может, пойдем вместе с ними! – предложил Стас. – Дома делать нечего – тетка три дня без работы, никто письма не шлет!

Клима осенило.

– А давай я тебе напишу! А ты мне!

– Зачем? – не понял Стас.

– А для интереса. – Объяснил Клим. – Некоторые же играют в шахматы сами с собой! Да и у тетка работа появится.

Стас расплылся в улыбке.

– Здорово! Сегодня же тебе напишу!

– А я тебе! – пообещал Клим. – А я еще Зоя подключу! Она тоже писать любит…

Они пожали друг другу руки и разошлись. Каждому хотелось написать письмо первым.

ГЛАВА 9. Рука друга.

Отца дома не было. Мама хлопотала на кухне.

– Обедать будешь?

Есть не хотелось. Но чего не сделаешь ради близких! А Климу нужно было всего лишь съесть полтарелки супа…

– Тебе звонила какая-то девочка! – сообщила мать.

Клим хлебал суп.

– Наверное, Зоя?

Мать пожала плечами.

– А я не спросила!

Клим доел все до последней ложки, поставил тарелку в раковину, включил воду.

– Иди, занимайся! – сказал мама. – Я сама вымою.

Клим сел за стол, взял ручку, вынул листок.

Письмо не писалось. Клим обдумал все, что с ним случилось за целый день. Но Стас постоянно был рядом и видел все то же, что видел Клим. Хотя некоторые писатели пишут же о том, что знает каждый. Правда, некоторые пишут о том же, но по-своему. А Клим не умел писать по-своему.

На кухне прозвонил телефон.

– Тебя! – позвала мама.

Клим взял трубку. Это была Зоя.

– Ратуша ничего не смогла доказать. Ледиан выиграл процесс!

– Я знаю. – Вздохнул Клим. – Ледиан подкупил адвоката! Потому и выиграл!

– Так ты уже слышал? – огорчилась Зоя. – Папа тоже ничего сделать не мог. Ратуша то ли потеряла договоры за прошлые годы, то ли их кто-то спер!

– Вот тебе на! – Клим хмыкнул. – Подкупили адвоката, сперли бумаги и весь тебе закон! – он вздохнул. – И что теперь делать?

Зоя задумалась.

– Не знаю. Папа собирается уезжать. Суд закрывают. Ледиан теперь хозяин города. Как он скажет, так и будет. Зачем ему суд? – она помолчала немного и поинтересовалась. – А вы что будете делать?

Клим не знал. Ему не верилось, что взрослые ничего не смогут придумать. Ведь у них столько всего – полиция, армия, суд…

– А почему бы Ратуше не вызвать полк? – сказал Клим. – Пришли бы солдаты и выгнали Ледиана вместе с его гребаной стражей!

– Ратуша вызвала!

– И что?

– Ледиан приказал не расчищать дорогу. Полк не смог добраться до города. Нужно ждать весну, когда снег сойдет.

– Ага. Они к весне такого понастроят! Полк застрянет на первом километре!

– разозлился Клим. – Нет, мы никуда не едем. Пусть, кто хочет, уезжает. А Снежнобельск – наш город!

Сказав это, Клим почувствовал себя уверенней. И в самом деле, если взрослые ничего не могут сделать, адвокаты подкуплены, судьи беспомощны, полки увязают в снегу, за дело возьмутся дети! Пусть будет так! Победа или смерть! Так говорил папа, когда команда «Злых библиотекарей» разделала под орех технарей из «Щучьеозерска»!

Зоя помолчала.

– И мне, вообще-то, уезжать не хочется!

– Так и не едь! – обрадовался Клим. – Будем бороться вместе. Ты ведь с нами?

– Это с кем? – на всякий случай уточнила Зоя.

– С теми, кто хочет свергнуть Ледиана! – пояснил Клим.

– А нас много?

Клим задумался. Пожалуй, нет, немного. Клим, Стас. Может быть, еще Гоша? Но Гоша под вопросом. Хотя, разве все взрослые за Ледиана? Папа, мама, отец Зоя, тетушка Флора? Возможно, взрослые не могут сказать об этом открыто – кто-то опасается остаться без работы, кто-то переживает за близких, кто-то боится Ледиана. Но им со Стасом терять нечего.

– Нас пока немного. – Честно сознался Клим. – Но каждым днем будет больше. Так было всегда: если ты прав, то всегда найдешь себе сторонников.

– А вы меня возьмете? – спросила Зоя. – А то скажете, что девчонки вам не нужны?

– Нет, нам нужны все! – сказал Клим. – Честное слово!

– Ну, тогда можете на меня рассчитывать. А что я должна делать?

– Слушай и запоминай…

Для начала они договорились о звонках. Для этого нужно было дождаться, когда телефон прозвонит трижды, и только после этого брать трубку.

– Здорово! – обрадовалась Зоя. – Это так увлекательно! – Пока, Клим! – шепнула Зоя. – Я попытаюсь уговорить папу с мамой остаться в городе.

– И я тоже! – пообещал Клим. – Ледиану нужно, чтобы мы уехали! А мы не уедем.

Теперь они знали, что нужно делать. Для начала нужно уговорить родителей остаться. А дальше они что-то придумают.

ГЛАВА 10. Ангина.

В прихожей стукнула дверь. Пришел папа.

– Как? Не скучаешь?

– Некогда, учу физику…

Отец полез в карман, достал сложенную вдвое бумагу. Протянул сыну.

– Это тебе от меня.

Клим молча смотрел на сложенный вдвое лист. Бумага показалась ему знакомой. Что-то подобное он недавно видел.

Клим развернул лист. Это был Дозвол. Отец виновато поморщился.

– Мне выдали Дозвол за хорошо сделанную работу! – отец нервно потер ладони. – Кстати, дали еще мешок с макаронами. – Отец улыбнулся. – И целый пакет сухофруктов. Пакеты на кухне, можешь взять.

Папе выдали Дозвол. Значит, отец с ними сотрудничает?

– Папа, ты говорил, что ты ничего не будешь для них делать!

Отец заходил по комнате. Он всегда это делал, когда волновался.

– Клим, ты понимаешь – не вся обещания можно выполнить. Жизнь не стоит на месте, обстоятельства меняются. Надо уметь находить компромиссы!

Клим внимательно смотрел на отца.

– Но ты сам говорил: коль обещал, умри, но выполни! Так?

Отец покачал головой.

– Сынок, тут даже Ратуша бессильна! Полк и тот застрял на полпути. У них пушки, ружья, машины. И они ничего не могут сделать! – он развел руки в стороны. – А у меня ничего этого нет! Так зачем мне их дразнить? Тем более что они хорошо ко мне относятся…Дали работу, продукты, Дозвол. Деньги заплатили!

Клим встал.

– Папа, знаешь, как это называется?

Отец рассердился.

– Что именно?

Клим подошел к окну, оперся руками о подоконник и так стоял некоторое время, глядя на летящий снег. Железная коробочка с кристаллом от Ледиана стояла между оконными створками. Клим совсем про нее забыл. А теперь вспомнил. Ему стало стыдно, – он с таким рвением осуждал отца за пресловутый Дозвол, а сам притащил домой коробку с кристаллом. И ничего – никто ему слова не сказал. Да, легко осуждать близких!

Клим оглянулся – он хотел попросить у отца прощения. Но папа уже вышел. Клим подошел к кровати, поправил одеяло, сел. Он не знал, чем ему заняться. Делать уроки? А зачем? Чтобы со временем стать слугой Ледиана?

Отец вошел в комнату. В руках он нес чемодан. С этим чемоданом Клим в прошлом году ездил к бабушке.

Папа поставил чемодан рядом с кроватью.

– Два часа на сборы. Собирайся!

Клим удивленно посмотрел на отца.

– Мы уезжаем?

Отец кивнул. Он старался не смотреть на Клима. Сейчас у него даже лицо было другим, чем пять минут назад – бледным и решительным.

– Собирайся. Едем в Гиперборею. К дяде Мартину.

Клим ничего не понимал.

– Но я не могу. Мне надо ходить в школу, учиться…Каникулы еще не скоро. Как я уеду?

– Ничего! – отец махнул рукой. – Пойдешь в школу в Гиперборее. До весны поживем у дяди, а там видно будет!

В другой раз Клим бы и разговаривать не стал. В Гиперборее столько всего интересного: самодвижущиеся тротуары, звездолеты, магазины магических принадлежностей, цирк, летающие дома – в них можно жить там, где тебе хочется. А когда надоест, взял и перелетел на новое место. Дядя Мартин обещал, что к Рождеству он купит себе такой дом.

И как теперь быть? Они все – Зоя, Гоша, остальные. В городе никто не останется – только Ледиан, его свита и те, кто работает на императора! Может, Ледиан только этого и дожидается!

– Я не могу!– сказал Клим. – У меня столько дел! Нет, не могу!

Отец молча смотрел на Клима. В комнату неслышно вошла мать.

– Клим, ты морочишь нам голову! – раздраженно заговорил отец. – Ты обвиняешь меня в предательстве и требуешь, чтобы я не работал на Ледиана! Но когда мы собираемся ехать, ты твердишь, что не хочешь уезжать! – он решительно хлопнул ладонью по столу . – А мне ты что предлагаешь?

Клим этого не знал. Он знал, что должен остаться в городе, чего бы это ему не стоило!

Папа подошел к чемодану, щелкнул замками, откинул крышку.

– Клим, не морочь нам голову! – мама с укоризной смотрела на него. – Собирай вещи, клади учебники! Через два часа в Гиперборею едут соседи, они нас отвезут.

Они пошли к двери. Клим молча смотрел им вслед.

– Хорошо, я буду собираться!

Он знал, что нужно делать. Этот способ старый, как мир. Но такой же действенный.

Дверь захлопнулась. Клим встал с кровати, подошел к двери. Прислушался. Папа с мамой громко разговаривали, гремели посудой, громыхали кастрюлями. У родителей хватало хлопот – в течение двух часов нужно собрать то, что собираешь в течение всей жизни. Это непросто. Значит, надо выбрать то, без чего не обойтись. А если тебе одинаково дороги и стол, и шкаф, и какая-нибудь чашечка, спрятанная на антресолях. Что выбрать? Маме не позавидуешь. Папе проще – у него есть пара любимых книг по истории, вытертый свитер, купленный в те времена, когда он только-только с познакомился с мамой, бритва да любимый спиннинг от «Гиперборейского речника» – знаменитой фирмы, выпускающей рыболовные снасти.

Прислушавшись, он на цыпочках подошел к окну, открыл створку.

Холодная жесть студила пальцы. Клим сковырнул крышку – голубоватый кристалл заиграл всеми своими гранями. Клим расстелил на столе тетрадь, перевернул коробку вверх дном.

Вынутый из железной скорлупы, лед утратил свой вид. Обыкновенная ледышка, обтесанная со всех сторон. Клим достал из стола молоток, которым колол орехи, прицелился, шарахнул по кристаллу.

Лед рассыпался. Клим смел его в ладонь, поднес ко рту. Острые грани царапали горло, Клим усердно заталкивал куски льда внутрь. Жгучий холод ожег гортань, глотать стало больно. Клим продолжил – аккуратно и усердно глотал кусок за куском. Проглотив последний, почувствовал, что в горле застрял наждак. Острый, колючий, шероховатый.

Успех следовало закрепить. Клим взобрался на подоконник, открыл форточку. Снял пышную полоску снега, покрывавшую фрамугу. Глотнул. «Наждак» съежился, снег был ему не по вкусу. Но Клим глотал и глотал. Потом полчаса стоял перед форточкой, дыша морозным воздухом.

Спрыгнув с подоконника, почувствовал себя так, словно наглотался иголок. Но зато поездка, наверняка, отменится. А за это время что-то изменится.

За окном косо летел снег. Клим подошел к раскрытому чемодану и стал бросать внутрь все, что было под рукой – учебники, ручки, карандаши. Сверху аккуратно уложил коробку с коньками, полевой бинокль и барабанные палочки. Эти палочки папа он выпросил у Бориса, барабанщика из «Громов Гипербореи» – лучшей рок – группы страны. Папа случайно оказался с Борисом в одном вагоне и не упустил выпавший шанс.

Правда, палочек почему-то оказалось три. Клим удивился – палочек всегда было две. Клим сидел над чемоданом, пытаясь разгадать эту тайну.

Дышать было все трудней. Глотая слюну, Клим помогал себе пальцем, подталкивал кадык.

Пока он разбирался, откуда взялась третья палочка, раздвоился бинокль. Клим протянул руку, вынул бинокль из чехла. Внутри лежал еще один. В руках у него тоже был бинокль. Значит, их теперь два?

Клим так долго размышлял над этой загадкой, что у него заболела голова. Пришлось дойти до кровати и лечь. Но как только голова коснулась подушки, все события сегодняшнего дня перемешались, как стеклышки из разбитого калейдоскопа.

Клим не мог понять, как у него в комнате помещается Снежная Стража. А она помещались – лошади, стуча копытами, носились из угла в угол, на сером крупе гордо восседал гид, похожий на моржа. Усы у него стали еще длинней и гуще. Они стелились по полю, как огородный вьюн, а потом усы потянулись к горлу Клима. Как только он раскрывал рот, кончик уса забирался внутрь и больно щекотал гортань.

– Вот так…– ласково приговаривал морж, – открой рот пошире, сейчас мы посмотрим горлышко!

Клим понимал, что моржу верить нельзя – он человек Ледиана! Но его голос был так убедителен и ласков, чайная ложка, которую он совал ему в рот, пахла медом и малиной. Клим послушно размыкал губы, слыша беспрестанное бормотание:

– Тэк-с, тэк-с…– бормотал морж. – Классическая фуникулярная ангина. Ни о какой поездке не может быть и речи. Как минимум, неделю нужно принимать микстуры, а там посмотреть, что будет дальше…

Мама положила руку Климу на лоб. Жар сжигал голову.

– Лечитесь и не думайте ни о чем другом. Его состояние таково, что возможны самые серьезные последствия…

Доктор Карлов встал, уложил фонендоскоп в чемоданчик, туда же поместили пузырек со спиртом – спиртом он согревал замерзшие на морозе ладони.

– Спасибо, доктор Карлов!

Папа провел его до двери. Доктор накинул пальто, натянул на голову цилиндр.

– Лечитесь и выбросьте глупости из головы. – Доктор нахмурился. – Город покидают те, кому есть, куда ехать. Поверьте, моему чутью, к весне все образуется!

Он с трудом натянул галоши на валенки.

– Вы же знаете, что такое весна в Гиперборее! – доктор встал, взял в руки чемоданчик. – Весна выметает нечисть и сор…

Доктор пожелал скорейшего выздоровления и вышел. Папа закрыл дверь и вернулся в комнату. Мама сидела у кровати, с жалостью глядя на Клима.

– Что он?

Мама подняла глаза.

– Бредит…

– И где он успел подхватить эту ангину? – развел руками папа. – Вроде тепло одевается, раздетый не бегает…

Клим застонал. Мама наклонилась, прислушалась.

–Все какой-то лед поминает!

– Наверное, промерз до нутра, когда строил крепость! – вздохнул папа. – Надо было запретить… А мы либеральничаем…

Клим вскрикнул, замахал руками, открыл глаза. Какое-то время он непонимающим взглядом осматривал комнату, стены, лица. Вдруг узнал отца, улыбнулся.

– Папа? – удивленно протянул Клим.

Папа взял его за руку.

– Скажи, – Клим часто дышал. – Ты получал Дозвол из рук Ледиана?

Отец с матерью переглянулись.

– Бредит? – предположила мама.

– Ничего я не брежу! – сказал сын. – Я хочу знать, откуда Ледиан доставал Дозвол?

– Откуда? – папа удивился вопросу. – Из сейфа, конечно. А что?

Папа готов был рассказывать Климу обо всем, лишь бы тот успокоился. А еще лучше, уснул.

– У него в парадном зале стоит сейф…– добавил папа. – Производства «Борей-групп». Надежная штуковина…Вот оттуда он его и достал…

Папа наклонился над бледным, усталым лицом сына. Клим прикрыл глаза.

– Спасибо! Теперь мне понятно…

Клим повернулся набок. Родители снова переглянулись.

– Бредит? – вздохнула мама.

–Бредит! – заключил отец. – Температура поднимается.

Родители не знали, что Клим отнюдь не бредит.

Или даже так: Клим бредил, но даже жар и бред не мешали ему спасать мир.

А ведь спасать мир – непросто. Те, кто его спасал, это знает.

Особенно, если жутко болит голова или горло.

ГЛАВА 11. Ночные призраки.

В просторном помещении жарко пылали лампы. Клим сделал шаг и застыл. Все сверкало и переливалось – потолки, стены, полы. От этого невыносимого, безжалостного блеска болели глаза. Клим пожалел, что не взял солнцезащитные очки. Когда они с папой ездили на зимнюю рыбалку, то всегда брали с собой очки. Но в этот раз папы рядом не было, и Клим не знал, как защититься от этого света и блеска.

Клим перебирал ногами, приближая к себе другой конец зала. Наконец дальний угол оказался к нему на расстоянии вытянутой руки. Сверкающий предмет был сейфом, о котором Климу рассказал отец. Здесь, в стальном ящике Ледиан хранит Дозволы и коробки с кубиками льда. А может быть и Устав города, в котором есть примечание о том, что этот документ ни изменению, ни отмене не подлежит. Если Клим сумеет его добыть, Ледиан будет повержен!

Клим протянул руку и стал наугад крутить колесики сейфа, подбирая шифр. Внутри сейфа что-то щелкало, звенело и булькало. Наконец, зубья сошлись в нужной конфигурации. Клим шевельнул пальцами, схватил железную ручку – дверца отворилась.

Он сразу увидел документ – манускрипт украшали витиеватые вензеля, по полям страниц тянулись белые ленты с вкраплениями голубоватых снежинок. Это был старинный герб Снежнобельска. Клим протянул руку, пальцы заскользили по выпуклостям. Старинные документы делали именно так – на бумаге с рельефными выпуклостями.

Он ухватил лист за краешек, сжал пальцы…и в этот момент сзади раздался скрипучий, негромкий голос Ледиана.

– Не сметь!

Клим вздрогнул и оглянулся. В нескольких метрах от него стоял Ледиан – в той же горностаевой накидке, в белом костюме и белых лаковых сапогах.

– Но Устав принадлежит городу!

Ледиан с улыбкой смотрел на Клима.

– Мальчик, ты ошибся! Теперь он принадлежит мне. А ты будешь наказан – это мой сейф и все, что находится в нем, моя собственность!

– Ледиан, ты– вор! Ты вор и тиран! – крикнул Клим.

– Это неправда, – покачал головой Ледиан. – Я – бизнесмен. Я занимаюсь бизнесом, и прошу не называть меня тираном. Я этого не люблю! – он скривил губы. –Понавыдумывали всяких словечек и обзывают каждого, кто более предприимчив, чем другие.

– Но снег не может быть твоим! – крикнул Клим. – Снег – ничей!

Ледиан снял с руки перчатку и похлопал себя по ладони кожаным краем.

– Вы ошибаетесь! В мире есть множество вещей, которые должны принадлежат всем. А принадлежат кому-то одному!

– Ты лжешь! – сказал Клим.

Ледиан улыбнулся.

– Я никогда не лгу! – он с раздражением хлопнул перчаткой по руке. – Песок, гранит, руда, мрамор, нефть, дерево и много всего другого должно принадлежать всем! Но у них есть владельцы. И это абсолютно законно. Так что я честный бизнесмен!

Сбоку отворилась дверь, в зал, молодцевато гарцуя, въехали всадники. Они спешились, обступили Ледиана.

– Возьмите его и насыпьте ему в глотку толченого стекла!

Всадники плотным строем двинулись к Климу. Он бился и извивался, пытался вырваться, убежать, позвать на помощь маму с папой. Всадники были неумолимы, они хорошо знали свое дело. Они повалили его на пол, рослый, могучий всадник сунул в рот железную ложку, повернул ее боком, так что теперь Клим не мог закрыть рот.

Клим зажмурился, густая, колючая масса, похожая на груду иголок с шорохом посыпалась в рот. Климу было больно, он заплакал. Всадник с висячими усами наклонился над ним и ласковым, проникновенным голосом папы сказал.

– Потерпи! Сейчас будет легче.

Клим открыл глаза. Перед глазами белело лицо отца. Держа в руке ложку, он приоткрыл Климу рот. Мама влила ему в рот что-то горячее и колючее.

– Это сироп, сынок! Тебе будет легче!

Клим застонал. Папа, вздохнув, вытащил ложку изо рта. Густой сироп выплеснулся на подушку, растекся по щеке. Клим почувствовал, как щека стала липкой.

На мгновение стало легче. Он часто-часто задышал через нос и через секунду уже спал.

Родители, взявшись за руки, сели рядышком. Клим болел третьи сутки, но жар все никак не проходил.

ГЛАВА 12. Предприимчивый Ледиан.

По дороге тянулась вереница трейлеров. Железные, рифленые стенки грузовиков украшали белые буквы «Снега Гипербореи. Оптом и в розницу».

– Ты видел?

Клим проводил их удивленным взглядом, повернулся к Стасу.

– А что тут такого! – друг усмехнулся. – Помнишь заброшенную лесопилку?

Еще бы! Как-то Клим вместе с Гошей ходил по грибы, и заблудились. И только благодаря звуку пилы, которую настраивал вызванный из Гипербореи механик, нашли дорогу назад.

– Там Ледиан открыл фабрику по прессовке снега. Набрал тупобайтеров, они свозят снег со всей округи, заливают какой-то гадостью, режут на куски и везут на юг. Горнолыжные курорты стоят в очереди, чтобы купить снег из Гипербореи. А Ледиан грозится, что скоро закупит партию грузовых звездолетов и станет поставлять снег на другие планеты. У него космические планы!

Надо же! Клим совсем отстал от жизни. А за те дни, что он болел, столько всего переменилось.

– А мы с чем останемся? Снега на всех не хватит!

– А ему-то что? – Стас покрутил головой. – То же самое будет и со льдом! Ледиан хочет выпускать холодильники, работающие на гиперборейских льдах. У него уже есть компания «Снега Гипербореи». А на днях открывается следующая – «Лед Снежнобелья». Ледиан строит завод на окраине. Туда, кстати, зовут и твоего отца!

Клим нахмурился. Похоже, Ледиан вцепился в отца мертвой хваткой.

– А ты откуда знаешь?

Стас пожал плечами.

– Да ведь я каждый день приходил, когда ты болел. Иду со школы, забегу, посижу часок, а потом иду почту разносить. И твой отец сказал, что Ледиан предлагает ему должность инженера … Кстати…– он сунул руку в карман, достал кипу смятых конвертов. – Пока ты болел, я тебе письма писал. Помнишь, мы договаривались?

– Конечно! – Клим с благодарностью посмотрел на Стаса.

– Бери! – Стас протянул письма. – Они твои!

– Спасибо! – Клим зажал письма в руке – ему было приятно. – Я обязательно тебе отвечу!

– Да, ладно! Тебе пока и писать-то не о чем!

Плотную пачку Стас перетянула аптечной резинкой. Заботливый…

Клим сунул письма в карман.

– Я там все описал, что происходило за эти дни. В подробностях…

– Стас, а что Гоша?

Стас пожал плечами.

– Ледиан договорился с его отцом о поставке хлеба! И теперь их семья пашет, как проклятая – с утра до вечера!

Значит, дела Ледиана идут хорошо. И в самом деле, он оказался хорошим бизнесменом.

– А что слышно о твоих родителях?

Машины ползли одна за другой. Мальчишки дождались, когда последняя скроется за поворотом, и неторопливо и перешли на другую сторону улицы.

– Ничего не известно. – Стас вздохнул.– Может, их уже и в живых нет? Не бывает такого, чтобы взрослые уехали – и ни слуху, ни духу. Если бы они были живыми, обязательно дали бы о себе знать.

Клим молча шагал рядом. Он не знал, что сказать.

– А может они в плену? Сам знаешь, из плена не напишешь! Ты же слышал, как Стальные Лисы обращаются с пленными?

Стас вздохнул.

– Вот дождусь лета, и пойду искать! И обязательно найду. Живых или мертвых…

– Меня с собой возьмешь?

– А куда я без тебя? Вот только бы с Ледианом разобраться…

На площади вовсю кипела работа. Жители Снежнобельска усиленно готовились ко Дню города. До праздника оставалось совсем чуть-чуть.

Дети возводили крепости, катали снеговиков, поливали водой гладко отесанные столбы, на самой верхушке которых победителей ждали ценные призы.

– Ух, ты! – радостно выдохнул Клим. – Как всегда! И крепости, и скульптуры… Ледиан не так уж и глуп…

Стас покачал головой.

– Ага! Он хочет всех задобрить! Боится, гад.

– Да кого ему бояться?

– Ты отстал от жизни! Знаешь, за последнюю неделю сколько народа сбежало?…Говорят, в Мрачнеевском ущелье уже полгорода собралось!

– А чего они бегут?

– Так Ледиан требует полной покорности! Всюду требуют Дозвол, дороги перекрыты, стража свирепствует…Только грузовики со снегом и льдом мотаются туда-сюда. Кому понравится? Народ злится, вот Ледиан и решил устроить праздник. Дескать, пусть порадуются, душой оттают…

Клим вертел головой по сторонам. Некоторые крепости были готовы к бою. Оставалось достроить главную башню, возвести шпиль, укрепить флаг. И все дела. А их крепость на этом фоне выглядела жалко.

– Стас, нужно торопиться! Иначе плану каюк!

– Какому плану Ты что-то придумал?

Клим полез в карман, достал бумагу со схемой. Спрятавшись за недостроенным валом, мальчишки погрузились в расчеты.

Они так увлеклись, что не заметили, как в проеме выросла Зоя.

– А что это вы спрятались? Клим, ты после болезни, а уже сидишь в снегу!

Клим вздохнул.

– Крепость за нас никто не построит! Зоя, ты с нами?

Налетел ветер, и площадь, засыпанную снегом, словно окутало дымом.

Зоя поправила шапочку.

– Конечно. А что надо делать?

– Гнать Ледиана взашей.

– Ну, гнать я готова! – она улыбнулась . – Тем более, у меня с ним личные счеты.

– Личные… – усмехнулся Стас. – Откуда?

– Между прочим, Ледиан выгнал с работы папу!

– Как можно выгнать судью? – удивился Клим.

– А вот так! Суд закрыли. Отец возражал, хотел подавать апелляцию в Верховную Канцелярию Гипербореи! А Ледиан посадил его под арест! Правда, пока под домашний… Так что нужно срочно что-то делать!

В отличие от них Ледиан не терял времени даром.

– Значит, так! – Клим сел на корточки.– Слушай и запоминай…

ГЛАВА 13. Битва за крепость.

Стоя под полосатым штандартом, завернувшись в накидку с двумя алыми крестами, Клим разглядывал в бинокль отряд противника. Впереди когорты из Щучьеозерска красовался Борис Борбаннадыр. Это был невысокий, крепкий мальчишка с крысиным личиком и узкими, всегда злобно прищуренными глазами. Говорили, что он сын гоблина и земной женщины. Но правда ли это, никто не знал.

В запотевших окулярах Клим видел красное, возбужденное лицо Борбаннадыра. Он отдавал последние указания. Выслушав команду, бойцы отдавали честь и бежали на позицию.

Клим оглядел своих бойцов. Справа от него, плотно сжимая губы, стоял Стас. Чуть дальше, хоронясь за ледяными стенами, перешептывались Гога с Магогой. Марк Навралий раскладывал под бастионом снежные ядра. Хомич, Титов, Леня Дымов – все ждали указаний.

В центре площадки, под пятнистым брезентом, копошилась Зоя. Он бинтовала голову толстяку Лукину – вообще-то, тому подбили глаз, но повязка держалась плохо, так что пришлось перебинтовать часть головы, а вместе с ней и заплывший, посиневший глаз.

Зоя украдкой поглядывала на Клима. Она хотела его разжалобить. Но Клим был непреклонен – они пойдут вдвоем. Клим и Стас. Этого достаточно, ведь неизвестно, как все обернется.

Ряды «щук» ощетинились копьями. Метать копья запрещалось, «щуки» использовали их вместо лестниц при штурме: втыкали копья в пазы между снежными кубами и карабкались по ним, как по ступенькам.

Клим бросил взгляд на трибуну. Там обычно сидели чиновники Ратуши. На деревянном помосте стояли кресла, высеченные изо льда. Ледяные сиденья укрывали цветастые ковры. На коврах, откинувшись, расположились члены жюри – первые люди города. В основном это были все те же чиновники Ратуши. Даже отсюда было видно, что они испуганы. Каждый опасался, что его ждет судьба судьи или Ваксова. Оба не нашли взаимопонимания с Ледианом, и Его Мерзлейшество отстранил их от должности.

Ледиан среди них не было. Куда он подевался? Глава города обязательно присутствует на финальном поединке. Если он не придет, план сорвется. Ведь победа в снежной битве сегодня не главное. Главное, время, в течение которого она будет длиться.

Знамена противника колыхнулись. Клим посмотрел направо. Члены жюри встали – они приветствовали появившегося Ледиана. Горностаевая мантия на фоне алых бархатных плащей чиновников Ратуши заметно выделялась. Лица Ледиана не было видно – его скрывал высокий воротник.

Над площадью висела тишина. Поскрипывал снег, живым крылом бился на ветру полосатый штандарт с двумя крестами.

К Климу подбежал Стас.

– Гошка пришел! Примем? Или пошлем подальше?

Внезапно натянувшаяся струна лопнула с тугим звоном – «щуки», всколыхнув воздух улюлюканьем и криком, пошли в наступление.

– Давай его сюда!

Вглядываясь в бинокль, Клим старался не терять из вида лица Борбаннадыра. Тот бежал первым. В правой руке он держал «боевую рогатку»: массивную, двадцатисантиметровую деревяшку с кожаным лоскутом, заправленный в толстую резинку. Пробежав десяток метров, Борбаннадыр остановился, вынул из колчана снежок, вложил его в кожаное гнездо. Оттянул резинку и, не целясь, выстрелил. Снежок был окрашен синими чернилами. Чернила оставляли свои метки на тех, в кого попали. Благодаря этому, можно было подсчитать количество раненых и убитых.

Стас привел Гошу, а сам тут же втиснулся в одну из пустующих крепостных ниш.

Гоша виновато смотрел на Клима. Командующий притянул правое плечо Гоши к своему плечу, они столкнулись. Обряд примирения свершился.

– Выдайте Гошке арбалет! – приказал Клим.

– Спасибо, друг!

Клим повернулся к Гоше.

– Марш на позицию!

Мальчишки обступили полиэтиленовую трубу, забитую утрамбованным снегом. Снег был обсыпан красным порошком. Они подтащили трубу к обледенелому краю крепостного вала, взошли на мостки.

«Щуки» с гиканьем и свистом вбивали копья в стены, карабкались по отвесным стенам.

Пыхтя от усилия, пацаны закинули трубу на стену, замерли, ожидая приказа. Стас пробежался вдоль стены, взрезая ножом застывшие на морозе нити.

Клим сунул голову в проем, глянул вниз. «Щуки» ловко, сноровисто поднимались все выше и выше. Еще минута и враги ступят на территорию крепости!

Клим внимательно следил за карабкающимися «щуками». Еще немного…еще…

Клим взмахнул рукой.

Полиэтилен треснул, как разверзшиеся небеса, туча красноватого снега лавиной полетела на головы штурмующих.

«Щуки» полетели вниз, словно перезревшие яблоки с вывернутого бурей дерева. Если бы не брезент, предусмотрительно натянутый устроителями битвы, без травм бы не обошлось. А так штурмующие отделались синяками, ушибами и царапинами. Зато каждый ощутил себя солдатом, достойным славы предков.

Стас приказал скатывать полиэтилен, подошел к Климу.

– Клим, пора! «Щуки» еще полчаса будут приходить в себя!

В запотевших окулярах Клим видел лицо Ледиана. Он все так же сидел в кресле, плотно запахнувшись в горностаевую мантию. Вышло солнце. Ледиан надел очки. Теперь было непонятно, куда он смотрит.

Клим положил бинокль на бруствер, кивком головы подозвал к себе Марка Навралия.

Клим и Марк подошли к сторожевой башне. Верхние зубцы раскрошились, угол, подбитый вражеским выстрелом, покосился.

Клим откинул полу плаща, достал телефон.

– Номер помнишь?

Марк кивнул, прокашлялся.

– Говори резко, отрывисто. И ничего не объясняй, сразу отключайся!

Пальцы Марка забегали по клавишам. Навралий умел говорить любым голосом. Как-то он позвонил в школу и голосом Директора сообщил учителям, что уроков не будет. Удивленные педагоги разошлись по домам. А вскоре явился Директор. Он ничего не понимал, ведь директор никому не звонил и ничего не отменял. Несколько дней после этого Директор ходил напуганный – ему казалось, что это явные признаки прогрессирующего склероза.

Сегодня Марку Навралию предстояла не менее сложная задача. И от ее выполнения многое зависело.

– Алло! – рявкнул Марк хриплым голосом Шефа Снежной Стражи. – Снимайте посты и следуйте на центральную площадь!

– Ори! – прошептал Клим, прикрывая рот ладонью. – Во всю глотку!

– Я приказываю! Всем! Немедля! Сюда!

От усердия на лбу Марка вздулась жила. Он держал телефон в вытянутой руке – в трубке слышались громкие, резкие голоса переполошенной стражы.

Нет, недаром Зоя трижды ходила к Шефу со всякими просьбами. Пока Шеф растолковывал Зое суть указаний Его Мерзлейшества, мобильный телефон, зажатый в руке Зои, записывал его голос. Со всеми интонациями и особенностями произношения

Сбросив полководческий плащ, Клим натянул куртку, ощупал карманы. Все на месте. Он подозвал к себе Хомича.

– Будешь за главного!

Хомич расплылся в улыбке.

Клим и Стас сбежали вниз, свернули в забитый фанерными щитами закуток. Здесь хранился боевой инвентарь – ведра, лопаты, метлы, ломы.

Клим раскидал по сторонам хлам, сдернул присыпанную снегом рогожку. Под ней виднелась чугунная крышка. Клим опустился на колени, взял в руки лом, сунул его в паз. С силой надавил.

Крышка приподнялась, из черного лаза шибануло вонью.

Пацаны натянули на лица маски, пропитанные защитной мазью.

– Включай фонарь! – шепнул Стас.

Он опустил вниз ноги, нащупал сырые, обледенелые скобы. Клим зажег фонарик – бледный, острый луч проткнул тьму. Мелькнули серые наросты, склизкие, покрытые мхом стены. На дне глубокого тоннеля поблескивала темная, глянцевитая жижа. Клим просунул плечи в проем, ухватился пальцами за край крышки, потянул на себя. Литой чугун с лязгом опустился на место.

Никто не должен знать, куда они идут. Никто – ни свои, ни чужие.

Климу казалось, что это им удалось.

ГЛАВА 14. Под землей.

Первым шел Стас. Бледный луч фонаря скользил по растекающейся под ногами жиже. Каменный коридор, обросший мхом, петлял, проход сужался, потолок нависал над головой. Тогда приходилось нагибаться. К счастью, узких мест было мало – предки строили основательно и на века. Включив отпугиватель крыс «Витаз-33» ( небольшая пластмассовая коробочка с электромагнитным излучением) они медленно шли по каменным галереям, освещая дорогу карманным фонариком. Излучение работало на небольшом расстоянии – около двух метров. Разумеется, Клим мог бы приобрести что-нибудь посерьезней, но для этого пришлось бы просить отца или кого-то из взрослых: детям электромагнитные излучатели не продавали. Пришлось бы объяснять, зачем он им понадобился. Места «Витаз-33» занимал немного, не то, что «Фаринелли-17», или «Бойл-25» – массивные, тяжеленные приборы из специальной стали и излучателем такой силы, что у всех живых существ, находящихся в радиусе километра, лопались барабанные перепонки. А «Витаз-33» спокойно размещался в ладони, крысы, выбегающие из боковых тоннелей, со всех ног (точнее, со всех лапок) неслись к ним, чтобы быть первыми при дележе добычи. Но, подбежав, утыкались носом в непроницаемую стену ультразвука, падали на спины и, жалобно визжа, находились в таком положении до тех пор, пока путники не отходили на безопасное расстояние. Впрочем, это были даже не крысы – серые, массивные твари, мутировавшие на протяжении столетия, иногда достигали размеров собаки. Клим с Стасом, видя такую особь, несущуюся на них, замедляли шаг, как завороженные, вглядываясь в красноватые, горящие алым жаром глазищи, и с удовлетворением наблюдали, как коричневатый пасюк, завалившись на спину, беспомощно шевелит лапками, похожими на переплетения колючей проволоки, основания которых покрывал жесткий, короткий волос. Излучатель надежно охранял от крысиных зубов, ребята находились в коконе мощного звука. Главное, чтобы внутрь не попала вода. Для этого Клим нацепил кожаный ободок себе на руку, Стас сзади зацепился за ремень куртки страховочным тросом – если Клим поскользнется, Стас должен его подстраховать.