Читать книгу Чудо чудное - Георг Ли - Страница 1

– В этом баре ничего толкового нет, – возмущался я, едва поспевая за друзьями.

– Нормальный бар, не бухти, – отмахнулся Стас. – Я там много раз был: отличное меню, классная выпивка, да и посидеть можно спокойно, без этих ваших дрыганий на танцполе.

– Я не дрыгаюсь на танцполе, – проворчал я. – Это к твоим подругам претензии.

– Мы вообще-то и твои подруги, – обиженно сказала Оля, тряхнув своими длинными волосами.

– Без нас бы ты зачах в своей общаге, – вторила ей Юля, на мгновение оборачиваясь. – А так хотя бы в люди выберешься, узнаешь, какова жизнь вне компьютера!

– Ой все!

Я хотел уже начать возмущаться, что довольно социализированный человек, что он веду активный образ жизни, но решил промолчать. Прекрасно понимал, что меня закидают тонной фактов, которые будут явно не в мою пользу. И они будут правы.

Не очень любил я различные тусовки. Нет, социофобом и ярым интровертом не был, просто не видел смысла в большом скоплении людей и праздном времяпрепровождении, когда все эти драгоценные часы можно потратить на что-то полезное. Пройти какой-нибудь интересный курс, например. Или найти подработку в интернете, благо, с этим проблем никогда не было: фрилансерство нынче модное явление. И деньги лишними не будут никогда. Да и вообще, когда это деньги кто-то называл лишними?

Именно поэтому предложение провести вечер в баре я воспринял в штыки. Не хотел тратить деньги, которые накопил на переводах. Да и нашел интересный курс по программированию. Особо, конечно, во всем этом не разбирался, но очень хотел научиться делать хотя бы элементарные программки. А здесь же меня вырвали из привычного ритма жизни и заставили идти куда-то «веселиться». Именно заставили, потому что после моего отказа пошли ультимативные требования и угрозы. А так как я человек нервный и впечатлительный, пришлось подчиниться тяжелым жизненным условиям, проклиная своих друзей самыми страшными клятвами.

Кстати, обо мне. Зовут меня Илья Володин, я студент третьего курса филологического факультета. Мне девятнадцать лет, приехал я из другого города в надежде вырваться из оков родительской гиперопеки и обрести желанную свободу действий. Однако жестокая реальность жизни швырнула меня мордой в асфальт, ибо если хочешь жить свободно, то будь добр иди работать. Хорошо хоть общежитие дали бесплатно. Комнату мы делили вместе со Стасом, таким же студентом, как и я. Вот только на этом все наши сходства заканчивались.

Я среднего роста, едва перевалил за сто семьдесят сантиметров с весом в пятьдесят восемь килограммов, русый, глаза серо-голубые. Вообще весь такой среднестатистический. Никаких особо выдающихся черт во мне не было, поэтому я и никогда не был лидером, первым красавчиком и так далее по списку. Обычный. До безобразия обычный.

Стас же был просто воплощением влажной женской фантазии: высокий, подтянутый, активно занимающийся спортом. Жгучий брюнет с живыми карими глазами, вечной улыбкой на губах. Он всегда много шутил, ухаживал за девушками, защищал слабых, помогал нуждающимся. В общем, не человек, а «Красный Крест» какой-то.

Даже не понимаю, как мы сдружились с ним. Вполне возможно, что во всем виноват пресловутый «общажный синдром», когда хочешь – не хочешь, а приходится общаться с человеком, который, по идее, никогда бы в других условиях с тобой не заговорил. Вот так мы и сошлись. Но Стас оказался не таким, как большинство парней с его внешними данными. Он был аккуратистом, в отличие от меня его половина комнаты всегда была идеально убранной, даже мою часть иногда убирал, недовольно ворча под нос что-то про свиней. Девок в комнату к нам не водил, готовил вкусно, вел себя прекрасно. Единственный минус – заставлял меня общаться с другими и периодически вытаскивал на различные тусовки.

Так же произошло и в этот раз. Я с унылой мордой плелся за Стасом, которого с двух сторон облепили Юля с Олей. Хорошие девчонки, добрые, веселые. Вот только ко мне они не проявляют никакого внимания, кроме желания накормить. Ну и на том спасибо. Все свое женское обаяние они дарят Стасу. Но я ведь знаю, что им ничего не светит, да и вообще никому не светит. Потому что Стас у нас гей.

Об этой его отличительной черте знаю только я. Он сам мне как-то рассказал, когда мы с ним благополучно напились вдвоем в комнате. Я на это посмеялся, сказал, что он меня разводит, на что он на полном серьезе полез ко мне целоваться. Я отпрянул от него, а Стас рассмеялся и сказал, что я его не интересую и за себя могу быть спокоен. Мне было все равно, если честно, какой он ориентации – это его личное дело. За себя я был спокоен, в Стасе уверен. Но вот девчонок иногда было жалко. Они ведь были уверены, что им обломиться хотя бы разок оказаться в крепких мускулистых объятиях моего соседа.

Хотя Стас им ничего не обещал, это я точно знаю, вел себя с ними обходительно, вежливо, но не более. Ни перед кем не хвастался, никому ничего не доказывал, но и близко не подпускал. Наверное, о нем и ходили какие-то слухи, да вот только кто же скажет об этом напрямую капитану городской сборной по спортивной гимнастике? Вряд ли кто на это решится.

Стас вообще представлял собой наглядный пример противоречий: учился на филологическом факультете, где все юноши были, прямо скажем, среднестатистическими. Был спокойным и рассудительным, хотя при его внешности должен был быть душой любой компании. Не имел друзей (кроме меня, конечно), хотя опять же, согласно стереотипов по поводу красавчиков, должен иметь ватагу приспешников. Поклонниц у него было много, а вот приспешников… Многие ребята хотели с ним подружиться, да вот только он сам никого к себе близко не подпускал.

Он мой лучший друг и я его люблю. Как друга, конечно же, потому что никогда не планировал связывать свою жизнь с парнем. Да и с девушкой, наверное, тоже. Мой склочный, взрывной характер не оставлял мне шансов на счастливую семейную жизнь. Иногда Стас посмеивался надо мной, говоря, что с моим острым языком ему придется наниматься ко мне в личные телохранители, чтобы меня не отметелили где-нибудь. Ну раз так думает, зачем постоянно вытаскивает из уютного логова в этот жестокий, полный общения и других людей мир? Я же говорю, очень противоречивый человек.