Читать книгу Джайв с манекеном - Георгий Ланской - Страница 1

Окутанная саваном лунного света комната казалась склепом.

Лежать в одном положении было неудобно. Я перевернулась на бок, стараясь сделать это как можно тише. Зверь поднял голову и уставился на меня. Я не могла его обмануть. Зверь всегда знал, когда я сплю, когда притворяюсь, когда плачу или смеюсь.

Сегодня я не спала, смотрела, как ползет по стене голубой прямоугольник света, а зверь чутко ловил каждый шорох.

За окном было тихо, и только старые ели слабо махали темными лапами, подавая знак темному стражу, застывшему у моей постели.

Он поднялся и медленно подошел ко мне, дыша в лицо жарким, вонючим смрадом, а потом влажный горячий язык коснулся моих мокрых щек, слизывая слезы. Я обняла его лобастую голову, уткнувшись в короткую черную шерсть. Зверь не шевелился и только шумно вздыхал, прикасаясь к руке холодным носом.

Я училась спать по ночам заново, реагируя на каждый звук. Но ночные шорохи – пусть даже не самые приятные гости – были куда лучше снов: тягучих, липких, как смола, затаившихся во мраке, построенных на костях воспоминаний.

Воспоминания, которые я вполне удачно давила днем, топча каблуками туфель, приходили ночью, впиваясь в беззащитное сознание, как крючки в желтый рыбий рот, раздирая и уродуя, заставляя корчиться в агонии.

В кошмарах, мечась на скомканных простынях, я всегда видела их, людей из прошлого. Грустных, веселых, ускользающих от моих вопросов, дающих бесполезные советы. Страшнее всего было просто ловить на себе их укоряющие взгляды. Каждый раз, когда я видела их: двух женщин, двух мужчин, я плакала, а зверь беспокойно озирался по сторонам, ища обидчиков.

Сегодня, забывшись в коротком беспокойном сне, я увидела ее. Сухонькая женщина, почти старушка, с несгибаемой, словно затянутой в корсет спиной, сидела на тротуаре, прося подаяние. Люди скользили мимо, словно не замечая ее. Женщина не пыталась протягивать к ним руку. Даже в такой позе – со скрещенными по-турецки ногами, она казалась королевой. У ее босых пяток стояла перевернутая шахматная доска.

Прохожие вдруг развернулись, и все, до единого, пошли мне навстречу. Я с ужасом увидела их лица: грубые, белые и черные, отливающие лаком, безгубые, с мертвыми, залитыми белилами или тьмой глазами. Они чеканили шаг, проходя мимо старушки, и бросали к ее ногам шахматные фигурки. Ладьи, кони и пешки падали на тротуар с костяным стуком и разбивались вдребезги. Женщина смотрела на меня, строго поджав губы, а потом вдруг протянула руку, указывая на что-то за моей спиной.

Я не обернулась, потому что мне было очень страшно. Проснувшись в этот момент, я долго лежала в темноте, сдерживая дыхание, но он все равно услышал и подошел. Уткнувшись в пахнущую псиной шерсть ротвейлера, я разрыдалась.

Кошмары, бывшие неотъемлемой частью моей жизни почти год, теперь приходили реже, но легче не становилось. Я сползла на пол, баюкая на коленях тяжелую голову собаки.

Ротвейлер был единственным живым созданием из моей прошлой жизни, о которой я старалась не вспоминать. Пес, сам переживший немало горестей, теперь ходил по пятам, пытаясь спасти от любого, посягнувшего на мой покой.

Прямоугольник света на стене наливался красным, становясь более четким. Оконная рама походила на надгробный крест.

Я ускользнула от смерти, оставив ее другим. Ушла с большими потерями, лишившись всех, кого когда-то любила. Убежала, оставив с носом врагов, жаждавших избавиться от ненужной преграды на пути к большим деньгам, от пешки, в одночасье ставшей королевой.

Я легла на пол, прижавшись к теплому собачьему боку. Прошло уже больше двух лет. Научившись спать по ночам, я разучилась бояться. Кем бы ни были мои преследователи, они меня потеряли. Пес громко задышал от удовольствия, когда я почесала его живот. Я улыбнулась, вспомнив, как жила это время рядом с ним, верным и преданным, лучшим другом человека.

И теперь мне не от кого убегать. А ему не от кого меня защищать.

Хочешь, расскажу сказку?