Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Сага о Васляе
Великий читатель Васляй
Васляй, тарантулы и таракарня
Васляй, индейцы. и Софи Лорен
Васляй и Маринка
Васляй, Семён, Фёдор и «Буран»
Байки от Петровича
Такая вот свадьба
Бурёнкин драйв
Первоапрельская шутка
Забавные кражи
Не зевай, Фомка
Хинганский гамбит
Пряники
Как я Ерёму бил
Преодолей себя
Спать хочется
День кончился
Ой-бай-яй, какой рыбам!
Пара слов о хороших людях
Очень длинный день
Сукпайский отшельник
А у меня как раз было
Чего только не услышишь в России
Неразумная женщина
Ворошиловский стрелок
Подарок
Шестое чувство
Небесная встреча
Дзибутада
И сняли с меня в театре штаны
Люди – существа загадочные
Фантастическая невероятность
Не лезь в дебри
Пуговица
Гипнотические струны
Маленькая сказка
Жить – значит ждать!
Немного о русской женщине
Сельчане
Марья Георгиевна
Гаврилыч
Толян
Федя
Микровспоминашки
Неравнодушный
Жаман Жопыр
Атмах
Прости, я не знал
Старый знакомый
Вот так пожалел!
Ямщика жалко
Чимайданы
Двести трюшек. и триста двушек
Дожди
Дрова воруют
Жизнь ушла
Как я разочаровался в Сталине
Как я тушил лампу
Дедушка Павел
Вон он, прохвост-то, сидит
Сиди и сохни
Это не ватака!
Вот тебе и scientiae et patriae
Он родился девятым, предпоследним, 29 февраля, и одним только этим фактом уже начал отличаться от обычных людей. До двух лет все его звали Васей, потом, не помню уже с чьей легкой руки, он стал Васляем, и так его звали и домашние, и соседские, и все, кто его знал.
Вторая его необычность проявилась где-то в трехлетнем возрасте. Заключалась она в том, что он, как бы это выразиться помягче, терпеть не мог какую-либо обувь на своих ногах и поэтому бегал босиком всюду с той поры, когда еще не весь снег стаял на улице, и до тех пор, пока землю не сковывал мороз, и не начинали летать белые мухи. Частенько, если мать не успевала уследить, он и зимой отважно выбегал на улицу, и шпарил с быстротой молнии по сугробам так, что только пятки сверкали. Все дети – народ подвижный. Назвать Васляя подвижным – это означало ничего не сказать о нем. Он был быстр, как ветер, шустр, как шарик ртути, и отследить траекторию его движения, а тем более предугадать ее, было просто невозможно. В этом заключалась его третья необычность. Четвертая заключалась в его нраве. Он всегда был улыбчив, радостен, приветлив, и как-то по особенному добродушен. Никто никогда не видел его раздраженным, злящимся или еще как-либо выражающим свое неудовольствие. Пятая особенность заключалась в его каком-то удивительном, прямо таки наивном бесстрашии. Его не пугали ни высота, ни темнота, ни еще что-то, чего обычно побаиваются дети. Достаточно сказать, что он бесстрашно сигал в речку с высоченного моста, неустрашимо плавал в реке, нырял с крутых берегов, лазал по деревьям, строящимся зданиям, как угорелый носился босиком по кучам камней и битого стекла, и все ему сходило с рук. Даже упав однажды с третьего этажа на стройке на кучу кирпича, он отделался парой синяков и пустяковой царапиной. И все это проделывал человечек, которому еще не было и семи лет.
.....
Вернулся Васляй в пустую квартиру. Что он там переживал, как все это переваривал – никому неведомо, но треснуло у него что-то в душе, и стал он, как потом рассказывали люди, другим человеком, совсем нелюдимым. Замкнулся, ни с кем не контачил, и общался только со своими собаками, сибирскими лайками, одну из которых звали Семеном, а другую Фёдором. Все время проводил на работе и в тайге, либо на пасеке, либо в зимовье. Так продолжалось несколько лет, вплоть до его пятидесятилетия. Маринка вместе с родней благополучно уехала в Германию, и с тех пор никаких слухов и сведений о ней не было. Да Васляй ничего и не искал. Он ее отрезал в своей душе по живому раз и навсегда. Не говорил он мне этого, но так я думаю, зная его.
Вот так и случилось, что остался Васляй без самого своего верного, как казалось, друга. Теперь у него остались только Семен и Федор, шустрые и умные сибирские лайки. Так вот и жили много лет в полном затворничестве эти три существа. Верный природе Васляй и верные ему собаки. Герой наш продолжал работать, а все свободное время проводил в тайге. Там он чувствовал себя в душевном комфорте, там всё разговаривало с ним на понятном ему языке. В редкие наезды ко мне в гости в отпуск, Васляй рассказывал, как протекает его жизнь. Особенно мне нравилось, как он говорил о своих собаках. Пойду – говорит – днем на соболя, капканы проверяю. Следы отрабатываю, примечаю… Собаки со мной, наблюдаю за ними. Семен, тот старательный и дотошный. Все вынюхает, все четко заметит, ничего не пропустит, а Федор любил иной раз посачковать. Я их не ругаю, и ничего не говорю. Вечером вернемся в зимовье, приготовлю им еду и говорю: – так, Семен, ты сегодня хорошо работал, тебе и есть первому. А ты, Фёдор, лодырничал, поэтому доешь то, что тебе Семен оставит. Они меня с полуслова понимаю прищемится Федор, отойдет в уголок и ждет, пока его товарищ насытится, только после этого к кормушке подходит. Смотришь, на другой день он такой активный, куда тебе с добром. Вечером уже его черед похвалу мою слушать и первым к кормушке идти. Вот так они у меня и соревновались друг с другом.
.....