Колеса судьбы

Оглавление

Герберт Джордж Уэллс. Колеса судьбы

I. Главный герой нашей истории

II. Решение принято

III. Планы на отпуск

IV. Мистер Хупдрайвер отправляется в путь

V. Постыдное происшествие на глазах молодой леди в сером

VI. По дороге в Рипли

VII. Еще одна встреча

VIII. И снова она

IX. Мистера Хупдрайвера преследуют

X. Образы, возникшие в уме и сердце мистера Хупдрайвера

XI. О чем я не поведал читателям

XII. Сны мистера Хупдрайвера

XIII. Как мистер Хупдрайвер отправился в Хейзлмир

XIV. Как мистер Хупдрайвер попал в Мидхерст

XV. Интермедия

XVI. О неестественном начале в человеке и о духе времени

XVII. Встреча в Мидхерсте

XVIII. Начало новой игры

XIX. Мечты и планы

XX. Погоня

XXI. В Богноре

XXII. Спаситель

XXIII. Потрясение

XXIV. Поездка при луне

XXV. Завершение самого удивительного дня

XXVI. Интермедия в Сурбитоне

XXVII. Пробуждение мистера Хупдрайвера

XXVIII. Отъезд из Чичестера

XXIX. Неожиданный случай со львом

XXX. Спасательная экспедиция

XXXI. Вечер трудного дня

XXXII. Странствующий рыцарь Хупдрайвер

XXXIII. Сомнение

XXXIV. Унижение мистера Хупдрайвера

XXXV. Исповедь

XXXVI. Откровения продолжаются

XXXVII. В Нью-Форесте

XXXVIII. В гостинице «Камень Руфуса»

XXXIX. Увещевания и переживания

XL. Прощание

XLI. Конец нашей истории

Отрывок из книги

Если бы 14 августа 1895 года (при условии, что вы принадлежите к числу тех покупателей, которые интересуются подобными товарами) вы вошли в великолепный магазин компании «Энтробус» – кстати, абсолютно вымышленной – и повернули направо, туда, где рулоны белого полотна и ровные стопки одеял возвышаются вплоть до карниза, а с карниза свисают розовые и голубые ткани, то скорее всего вас встретил бы и обслужил главный герой нашей истории. Должно быть, он с поклонами подошел бы к вам, положил на прилавок обе руки с деформированными суставами пальцев, выглядывавших из-под огромных манжет, выставил бы острый подбородок и без тени искренней радости поинтересовался: «Что имею удовольствие вам показать?» В том случае, если бы речь зашла, например, о шляпах, детском белье, перчатках, шелках, кружеве или шторах, он с грустным выражением лица вежливо поклонился бы и, описав рукой широкий круг, пригласил бы проследовать дальше, то есть за пределы его компетенции. Но в других, более благоприятных обстоятельствах: если бы вы заинтересовались такими товарами, как льняное или бумажное полотно, одеяла, канифас, кретон, постельное белье или ситец, – он гостеприимно перегнулся бы через прилавок, поспешно пододвинул вам стул, приглашая присесть, а затем начал бы без устали доставать, разворачивать и представлять вашему требовательному вниманию находившийся в его распоряжении товар. В столь располагающих обстоятельствах, если вы обладаете способностью к наблюдению и не заняты мыслями о домашнем хозяйстве настолько, чтобы не замечать ничего вокруг, скорее всего вы уделили бы главному герою нашей истории более пристальное внимание.

Если бы вы что-то и заметили в молодом человеке, то скорее всего полное отсутствие примечательных черт. Он был бы одет в черный сюртук, белую рубашку с черным галстуком и серые крапчатые брюки, скрытые в таинственной тени под прилавком. Внешность героя можно описать так: лицо бледное, волосы грязно-русые, глаза водянисто-серые, под острым невыразительным носом – жидкие, как у юноши, усики. Черты его лица были мелкие, но правильные. Лацкан сюртука украшала розетка булавок разного размера. Не трудно было бы заметить, что речь его состоит исключительно из выражений, которые принято называть избитыми – то есть не родившимися под влиянием момента, а возникшими много лет назад и давным-давно заученными. Например, он сказал бы: «Вот этот товар, мадам, отлично продается», – или: «Ткань по четыре шиллинга три пенса за ярд пользуется успехом». «Конечно, мы можем показать что-нибудь более качественное», «уверяю, мадам, ни малейшего беспокойства» – таковы типичные фразы нашего героя при общении с покупательницами. Такое впечатление он произвел бы на вас поначалу. Он танцевал бы за прилавком, бережно сворачивая только что развернутые товары и откладывая в сторону все, что вы выбрали, а потом достал бы из футляра маленький блокнот с графитовой пластинкой и листом копировальной бумаги, выписал бы чек характерным для продавцов мануфактуры витиеватым почерком и громким возгласом вызвал бы управляющего. Тотчас явился бы невысокий полный господин, весьма пристально изучил бы ваш счет (демонстрируя прямой пробор на волосах), еще более витиевато начертал бы на документе резолюцию: «Единая оплата», – спросил бы, не желаете ли еще чего-нибудь, и постоял бы рядом, пока продавец не вернется со сдачей, при оплате наличными. Еще один проницательный взгляд, и невысокий полный управляющий с поклонами и любезностями проводил бы вас к выходу. На этом визит в магазин успешно завершился бы.

.....

– Если вы не даете никому посмотреть и не хотите ни с кем говорить, то почему бы вам не ездить по собственной дороге? – спросил сторож, все основательнее утверждаясь в своей правоте. – Так чувствительны, что даже слова сказать нельзя. Может, я недостаточно хорош для вас? Недостаточно красив и благороден?

Мистер Хупдрайвер неподвижно смотрел вперед, понимая, что возражать и спорить бесполезно. С тем же успехом можно было пытаться договориться со львами на Трафальгарской площади. Однако сторожем руководило уязвленное самолюбие.

.....