Читать книгу Наемник. Рожденный в огне - Герман Филатов - Страница 1

Пролог

Земли Четырех королевств Наглаида

Восточное королевство Гротборн

Крепость Нантвор, 2112 год

от создания Мира Восьмерыми

Всюду стоял суетливый гул. Сотни мужчин, уже облаченные или наполовину облаченные в доспехи сновали туда-сюда, а крестьянские мальчишки, данные им в помощь командующим крепостью лордом Гарбартом, передавали поручения и таскали оружие. В воздухе висело ощутимое напряжение, какое каждый раз возникает в преддверие скорого боя.

Слушая гомон голосов, перемешивающийся с лязгом заостряемых о точильные камни мечей, топоров, и копий, в стороне ото всех у маленького костерка в позе лотоса сидел темноволосый коротко стриженый мужчина. Роста он был невысокого, имел среднее поджарое телосложение, а лицо его испещряли маленькие и средние шрамы, полученные от множества пропущенных ударов, падений, и ожогов.

Копаясь в одной из своих кожаных сумок, он внимательно рассматривал и пересчитывал темно-зеленые склянки и разглядывал надписи, выведенные на подвешенных к их горлышкам кусочках пергамента. Выбрав одну из них с подписью «Древесная Энтокна», внутри которой находился самый редкий змеиный яд из всех остальных, что у него имелись, он убрал другие восвояси.

Открыв следующую сумку, мужчина достал несколько других склянок – на этот раз из белого стекла – наполненных тонизирующими средствами, и расфасовал их на поясе в специальных отделениях. Глубоко вздохнув и хрустнув шеей, наемник взял и ловким движением вынул из ножен свой меч. Издав соответствующее шипение, клинок смертоносно блеснул, слабо отражая языки пламени.

Положив оружие перед собой, наемник аккуратно откупорил «Древесную Энтокну» и, достав специальную палочку, обернутую на половину своей длины тряпкой, он начал засовывать ее в склянку и аккуратными движениями наносить яд на лезвие.

Достать его было очень непростой задачей. Единственным местом, где обитают древесные энтокны, были леса на землях восточного королевства Гротборн, в полумиле от мыса Зеленых Птиц. Живет данный вид змей преимущественно на деревьях, а спускаются на землю они лишь во время охоты, падая с ветвей на голову жертвы. Если верить слухам черни из местной деревни, расположенной в десяти минутах ходьбы от лесной межи, где-то в чаще живет огромная древесная энтокна, высотой со сторожевую собаку и длинной в десять метров, и поговаривают, что капля ее яда способна всего за полминуты убить взрослого слона. Наемник не поверил им, но все же решил убедиться и целую неделю потратил на поиски. Ему казалось, что он прочесал весь лес вдоль и поперек, но найти следов пребывания чудовищно большой змеи мужчине так и не удалось.

Услышав сбоку от себя чьи-то тяжелые шаги, Норен незаметно повернул голову и периферическим зрением увидел приближающуюся к нему большую фигуру, которую он сразу же узнал. Предводитель и основатель армии наемников, состоявшей в основном из преступников, которые горделиво называют себя «стая серых волков», всем был известен как Крокодил. Его настоящего имени никто не знал, и Норен подозревал, что он скрывается от правосудия.

Крокодил был суровым, с отпущенной и едва не достающей до груди смольной бородой, с большим широким лбом и квадратной челюстью, высоким, мускулистым воином, и судя по поведению и привычкам, бывшим солдатом.

Вступил Норен в «стаю серых волков» около месяца назад, и один из немногих доброжелательно настроенных «братьев по оружию» поведал ему историю о том, что Крокодил получил свое прозвище после того, как в пылу боя, выронив свою двуручную секиру, разорвал глотки пятерым окружившим его противникам собственными зубами.

–Здравствуй, Норен,– громыхнул Крокодил, останавливаясь в полуметре от него.

–Приветствую,– сухо ответил мужчина, не переставая орудовать своим самодельным приспособлением.

Командир вызывал у него странные, смешанные чувства. В основном, большую часть времени ему было абсолютно плевать на Крокодила, но когда он с ним заговаривал, у Норена начинала проявляться подсознательная неприязнь, и ему очень хотелось врезать мужчине. Обычно такого у наемника никогда не было, он всегда оставался спокойным и уравновешенный (даже во время сражения).

–Знаешь, что-то мне подсказывает, что тебе пора сменить меч,– спустя несколько секунд молчания насмешливо посоветовал капитан.– Ты где его вообще взял?

–Купил у кузнеца в Торонко за неделю до того, как пришел к вам.

–В этой деревне?!– расширив глаза от удивления, захохотал Крокодил.– Я знаю тамошнего «мастера», его вроде Напа́том кличут. Ты уже сражался им?– он кивнул на меч.

–Нет еще,– покачал головой Норен, откладывая оружие в сторону. Вынув из висящих на поясе ножен тонкий стилет, безотказно служивший ему на протяжении пяти лет, он принялся обрабатывать и его.

–Тогда не советую,– покачал головой Крокодил, не переставая показывать в улыбке свои щербатые зубы.– Даже мое дерьмо крепче того, что кует Напат.

–Благодарю за совет,– все так же холодно ответил Норен, начиная чувствовать внутри себя пробуждающееся раздражение, но внешне его он не выказывал.– Если вдруг что, заберу у кого-нибудь из убитых. Оружия будет предостаточно.

–А это верно,– он помолчал, наблюдая за работой наемника.– Как и других различных цацок, которые можно будет снять с их трупов. Кстати, я давно хотел спросить. Скажи мне, Норен, зачем ты решил вступить в мое войско? Кончились заказы? Охотникам за головами стали мало платить?

–Я здесь временно, Крокодил,– возвращая стилет в ножны и закупоривая склянку, ответил он.– Если я после оной битвы останусь жив, то заберу заплаченное мне серебро и отправлюсь своей дорогой. А что насчет заказов, нет, они не закончились, но платят действительно мало. Больно много в наше время развелось дилетантов, готовых работать за гроши.

–Не знаю на счет других, но ты бой точно переживешь,– покачивая головой и одновременно с этим поскребя бороду, ответил Крокодил.– Слышал я о тебе одну историю, в таверне «У дуба» трепали языками два солдата, мол, ты взял заказ у деревенского старосты на разбойничью банду. Сколько их там было? Дюжина?

–Четырнадцать,– буркнул Норен.

–Говорят, ты в одиночку их всех перерезал. Даже женщин с детьми. Это правда?

–Брехня. Только мужчин. Я никогда не поднимаю оружие на тех, кто не поднимает его на других или на меня.

–Ну надо же. Впервые вижу наемника, убивающего за деньги, но имеющего свои принципы.

Норен оставил это высказывание без каких-либо комментариев.

Тогда Крокодил вновь раскрыл рот, собираясь сказать что-то еще, но вдруг к ним подскочил светловолосый мальчишка лет тринадцати (не больше) и, задыхаясь от быстрого бега, сказал:

–Милорд… милорд Гарбард велел передать, что армия Сибердов преодолела каменный лес и через четыре часа будет у ворот Нантвора. Он отдал приказ строиться,– паренек протянул Крокодилу записку с печатью, на котором был изображен герб семьи Гарбард в виде летящей вверх стрелы с густым оперением.

Забрав ее, Крокодил махнул мальчику рукой в знак того, что он может идти, а затем посмотрел на Норена, но ничего не сказал и направился к своим офицерам и начал выкрикивать им приказы. Поднявшись на ноги, Норен затушил костерок песком, привязал меч к поясу и направился к деревянной, чуть подгнившей коновязи.

-Тише Велес, тише,– похлопав по шее своего коня, успокаивающим бархатным голосом причитал Норен.

Жеребец нервно затоптался на месте и начал мотать головой и фыркать. Кашлянув в кулак, он спрыгнул на землю и, покопавшись в седельной сумке, вытащил две моркови и по очереди скормил их коню, одновременно гладя скакуна рядом с яремным желобом. Велес всегда чувствовал приближение беды.

–Все будет в порядке, парень,– разгладив его гриву и слушая, как он хрустит морковью, говорил Норен. Наемник не знал, понимает ли его Велес, или же на него просто действует успокаивающий тон хозяина, но жеребец почти сразу же успокоился.– Мы с тобой бывалые вояки, как-нибудь выкрутимся.

Взобравшись в седло, Норен осмотрелся. Ясное дневное небо заволокло тучами, а в воздухе пахло влагой. Казалось, словно природа заранее облачилась в траурное одеяние и готовиться проливать свои пресные слезы на тела мужей, которые вскоре должны погибнут от пик стрел, ножей, мечей, топоров, кулаков, и копыт лошадей. Один знакомый рыцарь как-то сказал, что это богиня Нилиа́тта, мать первых и, соответственно, всех остальных людей, плачет, смотря на сражающихся детей с Фалана́ка1.

Держа поводья левой рукой, наемник положил ладонь правой на навершие меча, представляющее собой перевернутый конус, у которого отсекли вершину. Вскоре он увидел Крокодила, объезжающего и проверяющего строй на своей гнедой боевой кобыле.

–Ну что же, ребята!– закричал он всем, кто был способен его услышать.– Бой вот-вот начнется, и я надеюсь, что вы все готовы к нему! Знайте и помните, долю того, кто погибнет, поровну разделят выжившие, а погибших будет много! Это вам дополнительный стимул не сдохнуть сегодня! Когда они появяться,– он махнул рукой в сторону, противоположную Нантвору,– в своих красивых сияющих доспехах, надушенные, с напомаженными волосами и выбритыми наголо задницами, мы покажем этим сосункам южанам, как выглядят настоящие бойцы «стаи серых волков»!

Отовсюду раздался громкий смех вперемешку с воинственными кровожадными кличами и грязными ругательствами в адрес приближающихся врагов. Норен же, пребывая в строю чуть левее середины, желал, чтобы все это быстрее закончилось.

Простояв еще неизвестно сколько времени и пребывая в размышлениях, наемник почувствовал, как Велес вновь начал нервно топтаться на месте. Неприятное щекотание появилось и у Норена. Они приближались. И вдруг на горизонте появились первые солдаты вражеской армии. Южане, как и предрекал Крокодил, действительно выглядели так, словно собрались на парад, а не на битву. Чего еще ждать рыцарей самого теплого королевства.

Первые три ряда, растянувшиеся на десятки метров, занимали конные, за ними следовали копейщики, мечники и лучника вперемешку, а последними катили осадные орудия. Знамена со всевозможными гербами домов южных лордов развевались над головами воинов. Из них Норен узнал почти все, но самых знаменитых было три: дом лорда Водена из Силии, дом лорда Гамбара из Антурскига, и, разуметься, дом королевской семьи Сибердов, на знаменах которых были изображены два дерущихся серебряных кугуара. Правда, сам король с основной армией пребывал в это время в другом месте.

–Приготовились!– закричал Крокодил, отстегивая от седла свою внушительную секиру.

Обернувшись через плечо на стоящих позади людей и крепостную стену, Норен увидел выстроившийся ряд лучников в полной боевой готовности, уже наложивших стрелы на тетиву, наконечники которых были обмотаны тканями, которые заранее пропитали смолой. Рядом с ними полыхали огни в медных жаровнях.

Войско «стаи серых волков» вкупе с армией лорда Гарбарта, одного из самых доверенных людей короля Глотена, и еще нескольких его вассалов, пришедших на зов, было меньше раза в полтора, чем у наступающих южан, так что, учитывая то, что противникам придется устраивать осаду и штурмовать крепость, силы были равны. Прежде чем они пробьются в город, да и если пробьются вообще, их численность сравняется и станет примерно одинаковой.

Схватив рукоять меча, Норен выхватил его из ножен и несколько раз крутанул по дуге, разминая запястье. Быстро вытащив из поясного отделения один из белых флакончиков, наемник выткнул затычку зубами, выплюнул ее и залпом осушил все гадкое содержимое склянки. Вообще он планировал не принимать тонизирующие варева до боя и оставить их на критический случай, но увидев движущуюся в их сторону сверкающую армию… хуже не будет.

Чувствуя, как мышцы начинают наливаться дополнительной силой, а зрение, слух и реакции становятся острее, Норен дрогнул всем телом от прошедшей волны.

Справа от него на жеребце сидел молодой парень, на вид лет девятнадцати от силы. Заметив, как он трясется от страха, в изумленном ужасе наблюдая за десятками тысяч мужиков с мечами и копьями наперевес, которые желают отрубить им всем головы, наемник спросил:

–Я так понимаю, это твой первый бой, парень?

–Да,– с трудом ответил он, судорожно сжимая рукоять своего меча и стуча зубами. Норен удивился тому, как он не откусил себе язык.– А у вас?

–Нет,– покачал головой Норен, одновременно и соболезнуя ему, и нет. Он почувствовал легкий, едва заметный стук капель воды по голове.– Запомни парень, они тебя жалеть не станут. Собери все свое мужество в кулак и бейся, но ни за что не подходи к воинам, у которых на шлеме золотые защиты для переносицы и плащи за спиной. Это лучшие солдаты Сибердов, элитная гвардия. Они нарежут тебя, словно мясник пирог с голубями. И не отходи далеко от крепостной стены, чтобы большинство стрел не сыпались тебе на голову, но и не подходи слишком близко, потому что с них начнут кидать камни и бочки со смолой.

Расстояние между армиями стремительно сокращалось с каждой секундой, но вдруг южане неожиданно остановилась, все еще вне досягаемости от их стрел. По рядам прошлись удивленные переговоры, но тут Норен понял, по какой причине они прекратили наступление. И Крокодил, к счастью, тоже. В требушеты начали загружать бочки.

–Они хотят сжечь нас!– заорал он находящемуся рядом сиру Паэну Ланесту, главнокомандующему армией лорда Гарбарта, стоящего рядом с ним.– Нужно нападать!

Тот полностью разделил его мнение и, вытащив красивый длинный меч, рыцарь устремил его острие на врага и заорал во всю глотку:

–В АТАКУ!

Дождавшись, пока середина проскачет чуть вперед, Норен тряхнул поводьями и, цокнув языком, ударил Велеса плоской стороной меча по крупу, и тот рванул вслед за остальными. Конница, преобразовываясь в форму наконечника стрелы в четыре ряда, галопом неслась в сторону южан. Идея такой перестройки принадлежала одному из доверенных лиц сира Ланеста. Суть была в том, чтобы конные разбили вражеский строй, стоящие по бокам копейщики сбивали с лошадей остальных, а мечники, идущие за ними, их добивали, а потом схлестывались с мечниками и копейщиками армии Сибердов.

Приподнявшись в стременах, Норен сосредоточил свой взгляд на противников. Вдруг небо потемнело еще сильнее. Тучи темных стрел свистели в воздухе, темным облаком сначала взмывая, а потом опадая на головы наемников и рыцарей. За две секунды до столкновения заметив, что одна из них летит прямо ему в лоб, Норен резко наклонил голову вбок. Стрела вонзилась в землю, едва не ранив Велеса в круп. Поблагодарив себя за то, что перед началом боя он все же решил выпить тоник, наемник начал чувствовать появляющийся в груди гнев. Он был хорошим, не застилающим безумной красной пеленой глаза, а боевым.

Не обращая внимания на тех, кому повезло меньше и кто еще практически до начала сражения начал падать с лошадей, которые не переставали скакать дальше уже с мертвым или раненным хозяином в седле, Норен просто смотрел вперед, чувствуя как начинает потеть ладонь, и не завидовал тому, кто будет ранен его мечом, смазанным ядом самки древесной энтокны.

Послышался свист, и над головой Норена в метрах семи над землей пролетели три бочки. Врезавшись в землю, они разлетелись на части и убили ближайших людей и коней своими камнями. Норен догадался о том, что, видимо, противники не хотели поджигать стены, которые потом им же придется штурмовать.

Затем раздался гулкий вой рога, и вражеская шеренга рванула вперед, взрывая под своими копытами чужую землю, которую они пытались захватить и сделать своей. Издали приметив себе противника, неуверенно державшегося в седле, Норен еще раз описал острием своего меча дугу и направил Велеса чуть вправо.

–КАРЬЕРОМ!– закричал во всю глотку сир Паэн Ланест, не переставая подгонять свою лошадь.

Заставляя коня развить максимальную скорость, наемник приготовился к атаке. Десять метров… семь… четыре… один…

Молодой рыцарь взмахнул своим красивым мечом, но через чур высоко, чтобы его пришлось отражать. Норен просто наклонился и, вытянув руку почти перпендикулярно своему телу, почувствовал, как клинок вонзается в противника. Молодой рыцарь вылетел из седла и несколько секунд провисел, нанизанный на меч Норена, словно кролик на вертел. Опустив клинок и дав противнику соскользнуть с него и упасть на землю под копыта других, наемник, потянув за поводья, притормозил Велеса.

Размахивая своим мечом, наемник разил противников направо и налево, парировал и уклонялся, и снова разил. Бой шел ритмично и однообразно до того момента, пока Норен не схлестнулся с одним из Белых Плащей. Рыцарь срубил голову солдату Гарбарта, и собирался убить еще одного, стоящего к нему спиной, но в этот момент на мужчину налетел Норен, намереваясь воспользоваться эффектом неожиданности и быстро прикончит элитного солдата, но не тут-то было. Рыцарь каким-то образом заметил наемника и, отклонившись, взмахнул мечом и резанул Норена.

Быстро оттерев со лба кровь, раненный наемник потряс мечом, старясь не выпускать из виду Белого Плаща. Всюду валялись сотни трупов. Рыцарь зло полыхнул глазами, раздосадованный тем, что если бы он был чуть ближе к противнику, то раскроил бы его череп и моментально прикончил. Не желая давать время на реабилитацию, Белый Плащ развернул жеребца и, быстро приблизившись, замахнулся, пытаясь добить Норена.

Отразив его выпад, наемник, чувствуя, как кровь продолжает литься в глаза и слепить, от безвыходного положения сильно рубанул по голове лошади противника. Ноги скакуна подкосились, и он повалился наземь, придавливая своим весом ногу Белого Плаща. Еще раз оттерев глаза, Норен быстро перебросил меч в левую руку и, выхватив из нагрудного отделения маленький ножичек, метнул его в обездвиженного противника и попал прямо в шею. Десять лет тренировок не прошли задаром.

Оглядевшись по сторонам, Норен понял, что их теснят к стенам. Самым ближайшим оставалось до нее каких-то десять-пятнадцать метров. Лучники обстреливали врагов и уже приготавливали камни. Положение было катастрофическим. «Стая серых волков» и армия лорда Гарбарта были практически разбиты. Прогнозы Норена на счет уравнивания шансов не сбылись. Кто-то даже уже начал бросать мечи и сдаваться, и это при том, что у Сибердов четверть войска даже не вступила в бой. Вдруг Норен услышал чей-то громкий ор.

Пять Белых Плащей окружили Крокодила. Пеший, он со стрелой в ноге размахивал своей секирой, отгоняя безжалостных рыцарей. Борясь с собой, Норен все же решил немного помочь командиру «стаи серых волков». Вернув меч обратно в правую руку, он погнал Велеса в сторону рыцаря, держащегося позади Крокодила и уже замахнувшегося, чтобы разрубить ему затылок.

Взмахнув мечом, Норен полоснул Белому Плащу по задней части шеи, и тот повалился вперед. Не останавливаясь, наемник устремился дальше, не желая вступать в схватку с оставшимися четырьмя гвардейцами. Сразив еще несколько солдат и рыцарей, Норен обнаружил, что противники вплотную подошли к крепостным стенам, но почему-то не пытались на них лезть. Но еще более удивительным было то, что на них не сыпались стрелы и камни.

Подняв взгляд, наемник не увидел на стенах ни одного из лучников. И тут ворота в крепость начали открываться, а за ними показались солдаты Сибердов. Каким-то образом они нашли обходной путь, забрались в крепость и обеспечили остальным свободный проход. Послышался победоносный рев, и оставшаяся и явно преобладающая армия противников ворвались в Нантвор. Битва еще не была окончена, но Норен понял, что крепость вот-вот падет.

Развернув коня, он посмотрел в ту сторону, где сражался Крокодил, и увидел его пригвожденным к земле длинным копьем. Тогда Норен взглянул на холмы, располагающиеся на севере от Нантвора, и принял решение.

–Ладно, Велес, пора уносить отсюда наши задницы!– крикнул он коню и направил его в противоположную сторону южным горам.

Часть первая

Новое задание

Глава 1

через пять дней

Оказавшись под спасительным навесом, скрывающим несчастную макушку наемника от нещадно палящего солнца, Норен спрыгнул на землю и, перебросив поводья через массивную голову жеребца, привязал Велеса к коновязи.

–Накорми его и напои,– сказал он стоящему в ожидании мальчугану, одновременно доставая из висящего на поясе мешочка один серебряный.

Пареньку от силы было лет двенадцать. Одет маленький помощник был бедно, в старые серые штаны и запачканную рубаху на размер больше нужной. Молодые ладони юнца уже испещряли шрамы и мозоли, но лицо и глаза сохраняли его детскую натуру. Норен видел тот блеск интереса к окружающему миру, который был несвойственен большинству подавшихся и сплющившихся под ударами молота жизни взрослых людей, погрязших в свои бесконечные серьезные думы.

–Может, и вычистить прикажете, милсдарь?– немного писклявым голосом спросил мальчишка, принимая плату.

–Если хочешь перелом всех ребер, можешь попробовать,– еле заметно хмыкнув, ответил Норен. Заметив настороженный взгляд мальчики, который после его слов чуть отошел от него в сторону, наемник пояснил.– Кроме меня Велес никому не позволяет себя трогать. Я купил его, когда он только перестал быть жеребенком, и кроме меня он никого на своей спине не возил. Так что лучше не трогай его. Только напоить и накормить.

Развернувшись, Норен зашагал к двери и вошел внутрь таверны. Помещение было как всегда чуть мрачное, пол, преимущественно под столами, усыпан хлебными крошками и в некоторых местах испачкан пятнами пролитого эля. Людей в довольно просторной харчевне сидело не много: четыре деревенских мужика и три солдата за столом рядом со стойкой.

Выйдя из-за этой самой стойки и одновременно с этим вытирая руки о темное грубое полотенце, к нему торопливой походкой подошел трактирщик, лысый мужчина с небольшим пузом и блестящим лбом.

–Приветствуя вас моей таверне, сударь,– вежливо сказал он, бросив быстрый взгляд на висящий на его поясе меч.– Что изволите заказать?

–Кружку куйта, хлеб, и тарелку горячего гуляша.

–Будет сделано,– ответил трактирщик, принимая плату и засыпая ее себе в глубокий карман штанов, спрятанных по щиколотки серым фартуком.

Отойдя в безлюдный конец харчевни, Норен отвязал от пояса меч и опер его о скамью, на которую вскоре сел. Подумывая о том, что стоило бы заказать ванну и как следует отмыться, наемник пялился в стенку и тихонько постукивал указательным пальцем по глади грубо вырезанного стола. Спустя какое-то время к нему подошла молодая девушка лет семнадцати, по-видимому, дочь трактирщика, и поставила перед ним его заказ.

–Принеси-ка мне, наверно, сразу еще одну кружку,– попросил он ее, и девушка, молча кивнув, видя бедрами, практически незаметными под широкой юбкой, направилась выполнять поручение клиента.

Макая хлеб в сочный гуляш, Норен наслаждался одиночеством, постепенно поедал свой обед и думал о том, куда следует отправиться дальше. В первую очередь, нужно поскорее покинуть Гротборн и податься куда-нибудь в северное или западное королевство. До восточной стены, отделяющей Гротборн от северного королевства Ривелгоб, было всего несколько дней пути. Проще всего в него можно было попасть через слияние королевств, расположенное ровно посередине и являющейся единственной нейтральной территорией на всех землях Наглаида.

Проигнорировав открывшуюся дверь и последовавшие за этим шаги, наемник почесал на затылке, куда на несколько секунд упал солнечный луч, а потом отхлебнул прохладного пива из кружки, но вдруг за спиной раздался громкий, по-детски радостный голос, и его с силой хлопнули по плечу.

–Норен, друг мой дорогой!

Поперхнувшись и пролив немного куйта на свои новые штаны (Норен сильно порвал старые во время битвы), наемник, откашлявшись и пару раз стукнув себя в грудь, обернулся и увидел улыбающееся ему знакомое лицо. В принципе, он и по голосу уже догадался, кто это, ведь в противоположном случае любого другого (за исключение всего пары людей) постигла бы молниеносная кара.

–Калюс, твою мать, ты что, совсем сдурел?!

–Да будет тебе,– небрежно отмахнулся он, обходя стол и усаживаясь с противоположной стороны с довольной улыбкой на лице.

–Тебе повезло, что я тебя сразу узнал. Не делай подобное с такими людьми как я, иначе когда-нибудь тебе надерут зад быстрее, чем ты успеешь вспомнить имя своей последней девки.

–Ох, Норен, всегда ты все драматизируешь,– смеющимся взглядом окинув раздраженного наемника, Калюс повернулся к стойке и крикнул.– Трактирщик! Будь добор еще две кружки эля! Сколько мы с тобой не виделись, Норен? С полгода точно.

–Ага, в последний раз в Слиянии,– недовольно кивнул наемник, возвращаясь к еде.– Когда я тебя спас от разгневанного мужика, которому ты продал одно из своих чудо изобретений, позволяющее без малейших усилий поднимать телегу, если вдруг нужно починить колесо. Оно, кажется, сломалось, и телега придавила его сына, чуть не лишив при этом парня половины ноги.

–А,– недовольно нахмурился Калюс и, тряхнув своими светлыми волосами, поскреб короткую колкую щетину.– Я не виноват, что эти деревенские олухи не умеют обращаться с произведением технического искусства!

–Это ты ему скажи,– хмыкнул Норен, бросив ложку в опустевшую тарелку.– Если бы не я, он бы сжег твою лавку, а тебя скормил своему псу.

–И тогда я бы не продал по выгодной цене свою лавку, когда переезжал… ну, так получилось,– заметив многозначительный взгляд, пожал плечами он,– и не изобрел бы столько нового! У меня, кстати, есть для тебя кое-что, правда не здесь. Так сказать, в благодарность.

–Что-то мне не нравиться эта затея,– наблюдая, как дочь трактирщика ставит перед ними две заказанные кружки темного эля, ответил Норен.– Помню, как то раз ты мне подарил оружие… миниатюрный арбалет, стреляющий с помощью пороха маленькими круглыми стальными шариками, которые по идее должны лететь раз в пять быстрее любой стрелы. Только вот она взорвалась прямо у меня в ладони, и я получил осколок в ногу и едва не лишился пальцев на руке!

–Просто оно было немного не доработано! Я пока отложил его, чтобы дать идете отлежаться и созреть. Вот увидишь, когда-нибудь мне удастся его доработать, и оно перевернет и изменит все.

–Перестань ты придумывать всякие небылицы! То какие-то лодки, с помощью которых человек сможет летать в небе, то незатухающие свечи. Придумай лучше…

–Вот поэтому, Норен, мир и создается мечтателями,– Калюс надулся, словно мышь на крупу.– Не хочешь, не нужно. И кстати, мой подарок – холодное оружие, но если ты весь из себя такой скептик, то я продам его кому-нибудь другому.

–Ладно,– выдохнул наемник, допил куйт, и принялся за одну из кружек с элем. – Что ты там изобрел? Рассказывай.

Выражение обиды сразу же спало с лица Калюса, и он, поправив свой красивый черный с темно-золотыми прожилками жилет, блеснул глазами.

–Наручни,– оглянувшись на остальных посетителей, почти шепотом с восторгом ответил он, а затем незаметно сдул пену с эля на пол. Отхлебнув, Калюс продолжил.– Наручни, в каждом из которых находиться скрытый нож. С ними ты всегда и везде можешь быть вооружен. Чуть ниже локтя у них находится маленькая короткая сплющенная шпилька. Не зная, что это, никто никогда не догадается, что это оружие. Тянешь ее по неглубокой выемке вниз, едва не доходя до запястья поворачиваешь, чтобы пружина не вернула ее в исходное положение, и из рукава над внешней стороны ладони выскакивает лезвие. Оно короткое, от костяшки среднего пальца до острия всего один дюйм, но его можно очень эффективно использовать в кулачной драке как острый кастет.

Несколько секунд помолчав и сделав глоток эля, Норен чуть слышно рыгнул в кулак и кивнул.

–Ладно, уговорил. Я взгляну на это твое оружие. Если все так, как ты говоришь, то будет очень даже недурно. Где оно?

–В моей новой мастерской, разумеется,– ответил Калюс, почесав бровь и зыркнув на полуприкрытые юбкой бедра молодой дочери трактирщика, стоящей к ним спиной и выслушивающей заказ одного из солдат.– Она находится на южной стороне Слияния, рядом с рынком Оти2.

–Здорово,– кивнул Норен.– Я как раз еду в Слияние. И учти, если эти клинки сломаются в начале боя, больше к твоим штукам я и на полмили не подойду.

–Договорились. Можешь не волноваться. Кстати, я хотел спросить. Ты уже слышал о той битве в Нантворе? Совсем недавно, дней пять назад. Я вчера слышал, проезжая мимо поста Глотенов. Говорят, один из самых доверенных лиц восточного короля, лорд Игаран Гарбард проиграл битву и был повешен на крепостной стене вместе со своим старшим сыном.

–Ну, вроде того,– невесело хмыкнул наемник.– Я участвовал в обороне крепости. Правда о кончине лорда не знал. Ехал до окончания боя, когда знаменосцы Сибердов прорвались в крепость. Они каким-то образом пробрались в крепость и открыли ворота Нантвора в самом разгаре битвы.

–Серьезно? Участвовал? А-а-а, так откуда свежий рубец на лбу,– искренне удивился Калюс.– Я думал, ты не участвуешь в воинах лордов и королей.

–Я наемник,– с серьезным выражением лица покачал головой Норен.– За плату за мой меч я участвую везде, если сочту нужным. Но никогда…

–Не поднимаешь оружие на того, кто не поднимает его на тебя или других. Знаю я твой кодекс, Норен, ты постоянно о нем трындишь в каждый удобный момент. Именно поэтому ты мой единственный друг среди наемников.

–Может, в таком случае начать убивать всех подряд?– задумчиво спросил Норен сам у себя.

–Ой, хватит занудствовать. Я же знаю, что нравлюсь тебе. Ты надолго здесь?

–Думал переночевать и отправиться завтра на рассвете. А что?

–Да так. Тогда, пойду, сниму нам две комнаты.

Махом допив почти половину кружки, Калюс, не отрывая глаз от девушки отер мокрые губы и, отрыгнув в кулак аналогично Норену, встал и направился к трактирщику. Сев вполоборота, наемник наблюдал за другом. На самом деле на этот момент Калюс был единственным человеком, которого Норен действительно считал своим другом, но, поддаваясь своему немного вредному нраву и желанию (издержки профессии) быть в одиночестве, таковым его никогда не называл. Самое большее – приятель.

–Мы желаем снять несколько комнат,– сказал немного охмелевший изобретатель трактирщику, натирающему деревянную кружку.– Извольте освежить там пастели – желательно с запахом ливийского мыла – и…

Послышался пьяный гогот, и один из солдат шлепнул по заду удаляющуюся девушку. Она чуть взвизгнула и испугано посмотрела подпившего мужика. Трактирщик отец расширил ноздри в глубоком возмущенном вздохе, но не двинулся с места, видимо, не желая затевать ссоры с солдатней. Но Калюс… ох, идиот…

–Извольте, милсдарь!– воскликнул он выпившему дебоширу, сделав особый упор на последнем слове.– Как вы обращаетесь с дамой?! Немедленно извинитесь!

–Пшел отсюда, пока цел, шут гороховый,– насмешливо ответил ему солдат и загоготал вместе с дружками.

–Ах ты свинтус вонючий! Теперь извиняйся и передо мной, а не то я тебя…

–Что?– зло спросил он. Веселья как не бывало. Он медленно поднялся и, даже не дождавшись ответа, выхватил меч и с широкого размаха опустил его на голову Калюса.

Тот еле успел увернуться и клинок рубанул по лежащим на стойке пальцам трактирщика. Тот, завизжав от боли, отпрянул назад и схватился за свою кровоточащую руку. Калюс же уклонился еще от одного удара и рванул к уже вскочившему и схватившему ножны с мечом внутри Норену.

–Куда..!.– крикнул ему нападавший, но закончить не успел.

Выхватив правой рукой свой стилет, наемник сделал шаг вправо, увернулся от летящего ему в грудь острия и полоснул левую сторону шеи солдата, повернувшись при этом против часовой стрелки. Используя энергию разворота, Норен движением, словно дернув канат, толкнул концом сжимаемых в левой руке ножен раненного дебошира в спину, и тот налетел на стол, за которым сидели два мужика, шокировано раскрывших рты и наблюдающих за происходящим.

Подбросив оружие, Норен схватил рукоять меча и резким рывком вверх вынул его из ножен, которые спустя секунду загрохотали, упав на пол. Направив линок на солдат, он громко крикнул:

–Сделаете хоть шаг, и я вас убью!

Пьяные вояки с раскрасневшимися щеками нерешительно замерли, наблюдая за своим раненым товарищем, который, к слову, был лучшим бойцом среди них.

–Я ранил вашего друга не смертельно, его еще можно отнести к лекарю и залатать. Но если вы нападете, и если вам даже удастся меня победить, за это время он истечет кровью и умрет! Возьми мои ножны, Калюс!

Перепуганный изобретатель послушно выполнил приказ и встал за его спиной. Не спуская глаз с мужиков, они, под оглушающий вой трактирщика боком подошли к двери, и вышли из таверны.

–Дай сюда,– Норен, убрав нож, выхватил у Калюса свои ножны, вдел в них меч и быстро привязал к поясу.– Видимо, ночевать нам придется под открытым небом. Взбирайся на своего коня и поехали.

Отвязав задремавшего Велеса, Норен взобрался в седло и, дождавшись, пока друг сделает то же самое со своим Шестеренком, крикнул «Но!» и поскакал прочь из деревни Шорцер по извилистой, поросшей травой на обочине дороге-змее, ведущей в сторону Слияния.

Глава 2

–Вот это место вполне сгодиться,– выдохнул от облегчения Норен, спускаясь по довольно крутому склону к шумной реке.

Держа следующего за ним Велеса за поводья, наемник свернул направо.

–Как ты думаешь, нас будут искать?– спросил у него Калюс, держащийся на полшага позади.

–Если тот мужик выживет, возможно и нет, а если умрет, то наверняка будут, но мы все равно уже слишком далеко. И почему ты постоянно во все ввязываешься? Он же ее не насиловал, а просто шлепнул по заднице. Может, этим бы все и кончилось, но нет, ты вновь полез в драку, и заранее было известно, что ты не выйдешь из нее победителем.

–Я не мог стоять в стороне, видя, что оскорбляют ее честь. Неужели ты думаешь, что защиты достойны лишь благородные дамы?

–Нет, не думаю,– не оборачиваясь и идя в сторону выемки в отвесной скале, словно нарочно выдолбленной для проезжающих путников.– Но нельзя вмешиваться и совать свой нос во все подряд, иначе тебе его когда-нибудь отсекут. Мир полон несправедливости, Калюс, она – неотъемлемая часть жизни. Ты вроде взрослый уже, но до сих пор этого не понял. Если будешь все время мешать несправедливости, то она тебя убьет. Быстрее всех умирают трусы и чрезмерные храбрецы, лезущие во все, что их касается, и не касается. Выживают лучше всех те, кто нашел золотую середину.

–Как ты, что ли?– вздернул бровь изобретатель, привязывая своего Шестеренка к тонкому стволу дерева.– Неужели если ты увидишь человека, которому требуется твоя помощь, и ты при этом можешь ее оказать, но не станешь, гордо вздернув нос и проехав мимо со словами «Это не мое дело»?

–Все зависит от ситуации, и какое у меня настроение,– затянув узел, Норен повернулся к другу и увидел его скептическое выражение лица.– В моем ремесле нельзя быть героем, Калюс. Если я буду уверен, что могу спасти кого-то и желательно еще и заработать, я это сделаю, а рисковать жизнью за каждого встреченного угнетенного – это прямая дорога в могилу.

–Но меня же ты спасаешь,– самодовольно улыбнулся изобретатель,– и тоже извлекаешь из этого выгоду. Верный друг – одна из лучших привилегий, которой везет обладать отнюдь не многим счастливчикам. А особенно, если их друг – гениальный человек, изобретатель, который скоро прославиться и даже поделиться с тобой своими лаврами.

–У меня нет друзей, Калюс. Лишь мой Велес и дорога. С тобой мы просто изредка встречаемся на пути, не боле. А теперь давай разведем огонь.

Наблюдая за уходящими в темное небо красными искорками, Норен попивал горячий чай «Четыре Травы» из оловянной кружки. В животе неприятно заурчало и закрутило. Есть хотелось жутко, но провизии у них не было. Норен хотел купить еды в той таверне в Шорцере, но не успел из-за благородного приятеля.

–Кстати, а что ты делаешь на востоке, тем более в военное время?– спросил у Калюса наемник, пытаясь хоть разговором отвлечься от чувства голода.– Я думал, что когда ты не в Слиянии, то живешь в Таниоле.

–Да, все так,– как всегда с задорной полуулыбкой на губах ответил Калюс.– Я был здесь по работе. Одному лорду – ты вряд ли его знаешь, он не слишком могущественен – понадобилась моя помощь. Я делал протез, его сыну на одной из небольших стычек с бандитами Хавам отрубили ногу чуть ниже колена…

–О, наисквернейшие люди среди всех бандитских семей,– покачал головой Норен, после чего еще отхлебнул чаю и выплюнул маленький кусочек листика травы в костер.– Из всех кланов, с которыми я имел дело, они самые жестокие. Я как-то раз взял заказ найти одного пропавшего вельможу, за которого требовали выкуп в размере трех тысяч серебряных, представляешь?

Калюс изумился, но ничего не сказал. Ему не хотелось перебивать Норена, потому что он очень редко был так разговорчив. И тут изобретатель понял почему (а точнее вспомнил). Чай «Четыре Травы» действует на человека, как алкоголь, развязывая язык и расслабляя, но не опьяняя при этом его мозг.

–Обнаружив на дороге следы боя – кровь там, и тому подобное – я пошел по следам и обнаружил у реки брошенную стоянку и изувеченный труп этого бедолаги мужика. У него были отрезаны обе руки, а на лбу вырезан крест с насечкой, знаком их банды. Погрузив мертвеца на круп Велеса, я отвез его к его семье и сразу же уехал, хоть они и пытались предложить мне сумму в разы больше обещанной, чтобы я нашел убийцу и линчевал…

–Ты чего?– ковыряя горящую толстую ветку сучком, спросил Калюс.

–Сиди тихо и не двигайся,– шепнул Норен, а затем потихоньку убрал руку себе за пояс и почувствовал, как пальцы коснулись рукояти.

Медленно и плавно вытащив небольшой метательный нож, наемник аккуратно поднял его, занес над ухом, и резким движением метнул. Оружие просвистело в дюйме от уха Калюса, и шокированный изобретатель резко отпрянул в сторону и упал на бок. Послышался глухой звук, чей-то визг и шуршание. Быстро вскочив на ноги, Норен выхватил стилет и гепардом ринулся в сторону жалостливого звука.

Обернувшись, Калюс увидел, что наемник склонился над чьей-то тушей.

–А вот и наш ужин на сегодня,– провозгласил Норен, отходя чуть в сторону и демонстрируя небольшую самку оленя.– Хоть голодными не будем.

–Ух ты, здоровая какая!– обрадовано вскрикнул Калюс и, вскочив на ноги, подбежал к другу, который как раз в этот момент вытащил метательный нож из шеи животного.– Мы будем в Слиянии завтра под вечер, так что можно будет продать оставшееся мясо и шкуру.

Когда Калюс ушел, Норен перевернул олениху с правого бока на левый, но, посмотрев на животное, почувствовал жалость. Ему всегда было тяжело убивать зверей, иногда даже тяжелее, чем людей. В особенности травоядных, ведь они абсолютно не виновны и никого не убивают. Но тут в желудке вновь заурчало, и Норен мотнул головой, вытряхивая из нее ненужные мысли. Подняв переднюю ногу оленихи, он с небольшого размаха рывком вонзил окровавленный нож в ее тело.

Утро выдалось довольно-таки приятным. Быстро позавтракав холодным мясом, оставшимся после вчерашней сытной трапезы, путешественники собрались в дорогу. Поправив шкуру, Норен похлопал Велеса, который за время стоянки успел на пару с Шестеренком ощипать всю траву вокруг дерева, к которому они были привязаны. Скормив ему еще несколько сочных красных яблок и три морковки, Норен оседлал коня.

Полдня они скакали почти без остановки, и все это время наемник почти беспрерывно слушал болтовню Калюса. Остановившись в одной небольшой деревеньке, которая не имела даже определенного названия (кто-то называл ее «Сучья», кто «Волчья Лапа»), они – на этот раз без происшествий – отобедали в таверне, закупили у худощавого хозяина провизии себе и лошадям, а после двинулись дальше.

Когда солнце едва не начало касаться горизонта, путники издали увидели Стену, отгораживающую северные и восточные королевства друг от друга. Скача в сторону холма Долатура, с другой стороны которого на понижении заканчивались земли Гротборна и начиналось Слияние, они увидели старика.

Он был невысокого роста, но не сгорбленный, как в сказках, и одет в черный тканевый балахон. Сжимая в правой ладони дугообразную ручку трости, вырезанную из синего дерева, старец ковылял в противоположную им сторону. Видя, что путник продолжает идти прямо под копыта Велеса и даже не думает отойти в сторону, Норен потянул левую сторону поводьев, заставляя коня немного сместиться. Когда же их разделяло три-четыре метра, старик вдруг остановился, поднял глаза на всадников и крикнул глубоким, до странности сильным для такого возраста голосом:

–Не поможете старцу, мужики добрые?!

–Конечно!– воскликнул Калюс.

–Но смотря чем,– поправил приятеля Норен, левой рукой держа поводья, а правую свесив вдоль своего туловища.– Чего нужно?

Старец исподлобья посмотрел на наемника.

–Несколько глотков воды да пару медяков, на хлеб. Понимаю, каждому встречному не поможешь, сам без ничего останешься, да и сам я никогда не любил, и сейчас не люблю оставаться перед кем-то в долгу. Взамен я вам кое-что дам.

–Да ничего не…– начал было изобретатель, но Норен его перебил.

–И что же?

– А ты подай, и узнаешь,– лукаво улыбнувшись, загадочно ответил старец и протянул маленькую морщинистую ладонь в его сторону.

Калюс достал из мешочка несколько медяков и бросил их в ладонь незнакомца, а Норен в свою очередь дал ему свою флягу с водой.

–Благодарю,– кивнул незнакомец, высыпая деньги в свой широкий карман.– А теперь слезьте с коней.

–А это еще зачем?– недоверчиво спросил наемник и едва переборол желание положить ладонь на рукоять своего меча. Что-то ему не нравилось в этом человеке.

–Ладно уж вам, мужики. Неужто два молодых отважных воина испугались старика?

Наемник заметил, как взгляд Калюса поменялся. Он одной рукой поправил волосы, чуть приосанился и слегка выпятил грудь вперед. Закатив глаза, Норен цокнул языком и, ловко перекинув ногу, спрыгнул с коня.

–Протяни руку вперед и покажи мне свою ладонь,– сказал старик, но прозвучало это как требование.

–Зачем?– вновь повторил Норен, ему начинало нравиться это все меньше и меньше.

Он сам неоднократно использовал примерно такие же приемы неожиданного ранения. Царапал человека лезвием, на который заранее наносил отраву из вытяжки из сюлика, ядовитого растения, знаменитого и известного среди травников и лекарей как «Капля крови» (цветом соответствуя своему названию). Обычно Норен использовал его на допросах. Медленнодействующий яд причинял нестерпимую боль, и за «Слезу» – эффективное противоядие почти от всех возможных отрав – они были готовы рассказать все, что он от них потребует.

–Прекрати, юноша,– усмехнулся старичок, и наемник подумал, что ему льстило то, что его даже в этом возрасте остерегаются.– Я тебя даже трогать не буду.

Внимательно следя за незнакомцем, наемник медленно протянул руку и повернул ее ладонью вверх. Посмотрев на нее несколько секунд, мужчина перевел взгляд и уставился Норену прямо в глаза. Цвет радужек у старца был темно-серый и напоминал ему небо во время собирающихся вместе грозовых туч. Наемнику даже на секунду почудилось, что в них вот-вот проскочит молния.

–Обезумевший Серый ветер сойдется в битве с Сияющей надежной. Зальют они землю кровью виновных и невиновных, и лишь от тебя зависит, произойдет ли это, и каков будет исход. Луна, Пламя, Песок и Вода помогут в этом, но только тебе решать, которого именно впустить в свой сосуд,– отойдя от опешившего Норена, старец приблизился к Калюсу, дождался, пока он тоже повернет ладонь к небу, и спустя несколько секунд произнес.– Дети твоих мечтаний покорят многих, имена их войдут в историю, но беспощадно сразит твое сердце вороная стрела. Остерегайся, мучить она тебя будет, и страданием и наслаждением, и либо спасет тебя вороная стрела от смерти, или же убьет. Eokorestés vis locrouter, falisuod óun haravahas dises.

Закончив свой монолог какой-то странной белибердой, которую не понял ни наемник, ни изобретатель, старец развернулся и пошел прочь, опираясь на свою клюку и сжимая в другой руке флягу Норена, про которую тот совсем забыл.

–Как тебя зовут?– спросил у уходящего вдаль старика сбитый с толку Калюс.– Что все это значит?

–Имен много у меня, юноша. Странник – из них одно,– не оборачиваясь, ответил он, и зашагал дальше.

Калюс дернулся в его сторону, но наемник остановил приятеля. Около минуты друзья молча стояли, буравя своими взглядами спину старика.

–Ты вообще понял, что сейчас произошло?– наконец нарушил тишину Калюс, поскребя свой затылок.

–Нет,– мотнул головой наемник, и быстро влез на Велеса.– Наверно просто спятивший на старости лет мужик. Поехали.

–А что это за фраза, которую он сказал в конце?– оседлав Шестеренка, спросил Калюс.– Я как будто открыл фантастический роман Нолки́тена, когда помнишь, там этот тролль говорил: Горго улили наста ра ха, гра-гра ли гэуэ уэ… или в конце гу ра нага, а не гуэуэ уэ? Что-то я забыл. Ты не помнишь случаем?

–Нет,– соврал Норен, на самом деле перечитавший этот роман раза три (не меньше) и знавший, что в конце будет «гуэ нуре гэ».

Наемник никому никогда не рассказывал, что увлекается литературой. Это для него было равносильно тому, как если бы в каком-нибудь войске узнали, что самый сильный и яростный воин из всех втайне играет на арфе и перед сном завивает себе в волосы бигуди, популярные среди благородных дам.

В седельной сумке Норена всегда присутствовала какая-нибудь книга, а по вечерам в мрачных комнатах трактиров или у костра он частенько писал свои рассказы, в основном мемуары, часто опирающиеся на его прошлые приключения, но никогда никому не давал их читать. Это просто его успокаивало и доставляло удовольствие.

–Поехали уже, а то до ночи здесь проторчим,– с ноткой недовольства сказал Норен и, встряхнув поводьями, пустил своего Велеса рысцой.

Взобравшись на вершину холма Долатура, у его подножия и дальше наемник увидел Слияние.

-А вот и моя новая мастерская!– с гордостью сказал Калюс, указывая на двухэтажное здание.– На первом этаже работаю, на втором живу. Ну, разве не прелесть?!

–Для тебя – вероятно.

–Мне здесь нравиться,– изобретатель отпер ключом дверь, расположенную между двух больших окон.– Не то, что мерзнуть на улице и спать на камнях. Может, и ты когда-нибудь где-нибудь осядешь?

–Дом мне без надобности,– покачал головой Норен, заходя внутрь.

Квадратное помещение, в котором оказался наемник, было маленьким. В конце него, почти на всю ширину располагался прилавок и еще одна дверь. Все стены были увешаны полками, а те в свою очередь заставлены разнообразными штуками для ученых, типа флюгеров и другой дребедени, которой Норен даже не мог дать определение, и всякие личные изобретения Калюса. Некоторые из них наемник узнавал, например прибор для дистилляции воды.

На каждой вещи висела, привязанная веревочкой небольшой кусок пергамента, на котором было написано название товара, цена, и его назначение.

–Ох, Восемь всемогущих!– воскликнул Калюс, а затем торопливым шагом зашел за прилавок и взял свои очки в серебряной оправе.– Забыл их перед отъездом. Ты даже представить себе не можешь, какие это мучения – работать без них! Плохо я вижу вблизи в последнее время.

Надев их на переносицу, изобретатель посмотрел на наемника. Норену всегда казалось, что очки кардинально меняют лицо их обладателя – в особенности Калюса – и отнюдь не всегда в худшую сторону. Сейчас изобретатель выглядел по-деловому, и не знавшему его никогда человеку мог показаться серьезным и важным… ну, пока Калюс не откроет свой рот, разумеется.

–Пошли,– поманил Норена рукой друг.

Пройдя в следующую комнату, наемник сразу понял, что попал в обиталище изобретателя. Все три стола были завалены исписанными мятыми бумагами, чертежами, деталями, инструментами. Под потолком располагалось еще одно окно, служившее дополнительным источником света. Услышав звон, Норен посмотрел под ноги и увидел пустую бутылку, катящуюся под стол, которую нечаянно перед этим пнул.

–Ну и бардак здесь у тебя,– все же не удержался от замечания наемник.– Как всегда.

–Разве?– искренне удивился изобретатель.– Ну, немного не прибрано, конечно, но чтобы прямо бардак…

–Нет, Калюс, у тебя тут сущий хлев.

–Хватит критиковать мо образ жизни,– фыркнул он, проходя к одному из двух шкафов.– Лучше посмотри сюда.

Открыв дверцу, Калюс порылся там пару секунд, что-то отодвигая и отставляя в сторону, а затем развернулся и продемонстрировал Норену пару наручей, с виду не представляющих собой ничего необычного. Они были обтянуты черной кожей и с прилаженными сверху стальными пластинами.

–Надень их.

Вздохнув, наемник растянул ремешки и снял свои наручни, довольно-таки старые и потрепанные, и приладил новые. Сидели они неплохо.

–Сразу предупреждаю, Норен, за ними нужно будет ухаживать, и смазывать хотя бы раз в неделю. Но тебе ведь это не трудно?

Осмотрев наручни, Норен увидел на одной из пластин вытравленную черным цветом змею.

–Оценил?– глаза изобретателя блеснули.– Это Черный Тайпан. В честь твоего прозвища. А теперь, видишь вот эту маленькую сплющенную шпильку? Тяни ее вниз, по этой выемке, а в разветвлении поверни на девяносто градусов. Когда захочешь убрать их, просто проверни шпильку в обратную сторону, и клинки заскочит внутрь.

Следуя инструкциям, Норен сделал, как сказано, и вот из наруча выскочило лезвие длиной чуть больше указательного пальца.

–Слушай, дружище. Может, зайдем в «Зеленую Розу»3?

–Не сегодня, Калюс,– покачал головой Норен.– Если мы туда отправимся, то я задержусь как минимум на сутки, а мне нужно ехать. Давай лучше сходим в какую-нибудь таверну. Пропустим по кружке, а я, возможно, заодно найду себе какую-нибудь работу.

–Ладно, так и быть,– с небольшим разочарованием в голосе пожал плечами изобретатель.– Только я тебе сначала покажу, как эти наручни разбирать, чистить и смазывать, а то будешь потом на меня клеветать и поминать лихим словом, если они не вылезут в самый нужный момент. Давай, снимай.

Что уж тут говорить, даже самая захудалая таверна Слияния была в десятки раз лучше любой деревенской. Зайдя внутрь, Норен не стал даже удивляться тому, что почти все места были заняты. Туда-сюда носились молоденькие девушки и дамы постарше, раздавая напитки и кушанья гостям. Завсегдатаев можно было увидеть в тех, кто сидел ближе всего к стойке трактирщика и, следовательно, ближе всего к выпивке.

–Иди пока, займи место,– приказным голосом сказал наемник Калюсу.– Что ты будешь?

–Бутыль яблочного шнапса и кружку эля, а из еды давай возьмем жареную курицу.

–Хорошо.

Подойдя к стойке, Норен окликнул трактирщика, меняющего местами бутылки на полке и стоящего к нему спиной.

–Хозяин, разреши?!

–А?– он обернулся, держа в руках закупоренную бутыль ржаной водки.– Здравствуйте, милсдарь. Прошу простить за мою небольшую рассеянность. Сегодня весь день народ так и прет, у меня уже голова кругом идет. Чего желаете?

–Бутыль яблочного шнапса и две кружки эля, желательно чтобы все было холодненькое, и курицу пожарь.

–Холодного пива нет, уж извините. Льется сегодня нескончаемой рекой, только и успеваем из погреба вытаскивать, вот только новую откупорили. А шнапса можно, и курицу сейчас велю забить.

–Благодарю,– кивнул Норен и, расплатившись, отправился к Калюсу, но по пути задержался.

Заметив на стене доску объявлений, он увидел на бумаге красиво нарисованную девушку, а под рисунком была подпись «Труппа бродячих музыкантов Ирен».

Калюс же времени зря не терял. Пока Норен делал заказ и разглядывал объявление, изобретатель заприметил дальний, вполне уютный стол, за которым сидели трое уже надравшихся в лоскуты посетителей. Двое из них сидели в обнимку и что-то друг другу доказывали, а третий, сидящий с другой стороны, уткнулся в стол и иногда что-то бухтел во сне его шершавой, заляпанной столешнице.

В (больной, как иногда казалось Норену) голове изобретателя спустя несколько секунд созрел план. Подойдя к ним и сев рядом, Калюс принялся нести пьяницам всякую чепуху, мол, сейчас рядом с таверной проходит группа бродячих торговцев, задаром раздающий золотые монетки с отчеканенными на них колосьями в честь праздника осеннего урожая. Те были то ли уж слишком пьяны, то ли вдобавок к этому еще и пустоголовыми идиотами, и, даже не обратив внимания на тот факт, что на улице самый разгар лета, быстро встали и, даже забыв про спящего друга, направились пошатывающейся походкой к выходу.

Довольный легкой победой, Калюс стащил третьего на пол (тот даже не проснулся) и, выплеснув ему на одежду остатки эля, окликнул одну из девушек, которая проходила мимо.

–Эй, красавица! У вас тут один совсем пьяный!– он указал на лежащего на полу проснувшегося и завозившегося мужика, у головы которого лежала опустевшая кружка.

Норен подошел к столику как раз в тот момент, когда разбушевавшегося и бранившегося пьяницу утаскивали двое старожил трактира, а та самая девушка, которую позвал Калюс, вытирала стол. Устроившись на том месте, где сидел выдворенный охранниками мужик, Норен опер свой отвязанный от пояса меч о лавку.

Ожидая заказа, они болтали о всяких мелочах, а если быть точным, то болтал Калюс, а Норен в основном просто сидел и слушал.

–Знаешь, у меня из головы все не входит тот тип, которого мы встретили с тобой на холме,– спустя некоторое время упомянул изобретатель, успевший за это время осушить кружку пива на голодный желудок.– Мне он кажется каким-то знакомым.

–Не знаю.

–А то, что он там говорил? Мне, тебе… я в какой-то момент подумал, что он, вроде как предсказывает нам будущее. Как их там, хиро…

–Да хватит тебе,– перебивая, небрежно отмахнулся от него Норен.– Просто какой-то сумасшедший. Старость и не так мутит рассудок.

К ним подошла Ния (та девушка, которая вытирала стол) и поставила перед ними еще две кружки с пивом. Поблагодарив ее, Норен отхлебнул.

–Не знаю, но мне кажется, что я… точно!– чуть ли подпрыгнул на скамье изобретатель.– Точно! Я вспомнил!

–Что ты там вспомнил? Еще какую-то сказочку?

–В легендах о Вселерате говориться…

–Погоди-погоди, Вселерат?– наемник недоверчиво нахмурился, словно сомневался в душевном здравии собеседника.– Ты сейчас вообще серьезно, или шутишь? Один из Восьмерых, создавших и покровительствующих всему Наглаиду? Бог неба, повелитель туч, молний, гроз, ветров, и повелитель небесного города Фаланака? А я-то думал, что ты взрослый.

–Но он еще и странник,– развел руками воодушевленный Калюс.– Помнишь, как он назвался? Вспомни!

–Ну, может он специально? Помешанный старикан, думающий, что он бог. Знаешь, я на своем веку с кем только не встречался.

–По приданиям,– тыкая пальцем в стол и не обращая внимания на доводы наемника, начал свои рьяные доказательства изобретатель,– Вселерат принимает облик старца и путешествует по миру. Встречая другого путника, или путников, он решает, стоят ли они его помощи, и в качестве одной из проверок просит их что-нибудь пожертвовать. А потом, если они все пройдут, то… предсказывает им будущее!

–Так, слушай сюда,– выдохнул Норен.– Знаю я эти твои… фантазии. Если хочешь мечтать об изобретениях, которые перевернут все наши понимания, тогда ладно, мечтай на здоровье. Но не нужно мне рассказывать о всяких волшебниках, небывалых зверях, воительницах с южных островов, которые живут на деревьях, питаются свечением от звезд и могут стрелять восьмью стрелами за раз из одного лука, и тем более о… встречи с богом.

–Твое неверие меня просто убивает, Норен,– покачал головой Калюс.– Если бы весь мир был заселен такими людьми, как ты, все бы до сих пор ели сырое мясо и охотились с заточенными палками.

–Ты не прав, Калюс. Ты сейчас говоришь не о прогрессе и развитии человека, а о магии и сверхъестественных силах. За все свои странствия я повидал многое, и ничего подобного нигде не встречал. Восемь должны карать за преступления и быть справедливыми к смертным, но я ни разу не видел того, чтобы Вселерад поразил молнией бандита, который зарубил ни в чем не повинного парня за пару серебряных.

За столом повисло неловкое молчание. Несмотря на доводы друг друга, каждый остался при своем мнении.

Вдруг дверь отворилась, и в таверну зашла группа людей, среди которых было трое парней и одна симпатичная русоволосая девушка. Подойдя к стойке, она поздоровалась с хозяином заведения. Тот приветливо улыбнулся, словно знал их всех много лет, и указал пальцем на небольшую свободную площадку на небольшом возвышении, предназначенном для выступлений. Кивнув, девушка жестом руки велела своим спутникам что-то сделать, и те выбежали на улицу, а спустя минуту вернулись, держа в руках музыкальные инструменты: гусли, флейту, виолу, лютню, и другие, более виртуозные и неизвестные Норену.

–Ух ты!– воскликнул Калюс, и с его лица мгновенно слетела та угрюмая мина, с которой он сидел до этого.– Сегодня нас ждет вечер музыки!

–Значит, нужно побыстрее отсюда выбираться,– проворчал себе под нос наемник, и изобретатель этого, кажется, не услышал.

Норен начинал понемногу уставать. Закрыв глаза, он сидел, сжимая в руке кружку и изредка прикладываясь к ней, и слушал. Не было ничего интересного, лишь бессмысленная болтовня подвыпивших мужиков.

–Прошу,– прозвучал совсем рядом голос Нии.

Девушка, поставив большую тарелку с зажаренной курицей, обворожительно улыбнулась Норену и, развернувшись, удалилась.

–Дорогие гости!– неожиданно загрохотал на всю таверну мужской голос. Он крикнул еще раз, и только после этого гомон практически утих.– Сегодня к нам по моему приглашению пожаловали знаменитые на весь запад музыканты, обворожительная Ирен,– он указал на чуть склонившую голову девушку,– и ее труппа. Поприветствуйте их аплодисментами.

Секундная тишина прервалась громкими хлопками ладоней.

–Доброго времени суток вам!– крикнула мадам Ирен.– С какой начать?!– обратилась она с задорными нотками в голосе к хозяину таверны.– Веселой или грустной?!

–Давай веселую!– послышались отовсюду выкрики подвыпивших мужчин.

Спустя секунду их поддержали и другие, в том же числе хозяин.

–Лис, Тит!…– крикнула мадам, а затем что-то им сказала, но ее слова не донеслись до ушей Норена.

Спустя несколько секунд музыканты заиграли.

Однажды, светлым ясным днем,

Беда случилась так внезапно резко,

Чуть не всмятку стал растоптанным конем,

Единственный петух наш дерзкий.

За голову схватился батя мой,

Едва не поседел за несколько мгновений,

Закричал «Ах ты клята кляча, стой!

Как же мне теперь снабжать-то яйцами селенье?»

Хозяйство бросить он не мог,

Жены то нет, все свиньи, куры передохнут скоро,

Что делать? Он нежеланье превозмог, денег дал, и со знакомым на повозке

Отправил дорогую дочку в город!

Раз стаканчик, два стаканчик,

Сама собой у девки юбка задралась,

Раз стаканчик, два стаканчик,

Батя, что поделать, прости за петуха, жизнь взрослая у девки началась!

До города добравшись, остановились в местном пабе!…

Многие начали подпевать. Всюду слышались стуки стаканов о столы.

-Ты точно уверен, что не хочешь немного задержаться?– спросил у него Калюс, когда приятели приблизительно час спустя подходили к его мастерской.– У меня есть свободная комната, можешь там обосноваться на какое-то время.

–Нет,– покачал головой Норен.– Мне нужно ехать.

–Хочешь,– поправил его друг.

–Что, хочешь?

–Ты не должен уехать, а хочешь. Ну,– он пожал плечами и улыбнулся,– что уж тут поделаешь. Тогда, до встречи. Заезжай, если что понадобиться.

Он протянул наемнику руку, и тот ее пожал.

–До встречи.

Отвязав Велеса, Норен влез в седло и, не оборачиваясь, направился по восточной продольной дороге к северной части Слияния. Подняв подбородок, наемник смотрел на звезды и виднеющийся вдали замок «Четырех Лепестков» – центр всего Наглаида – и дышал полной грудью, чувствуя, как его спину буравит взгляд Калюса. Тут он поддался какому-то странному порыву, которому и сам позже не смог дать объяснение, и, улыбнувшись, крикнул:

–Может быть, Калюс, когда-нибудь, если я устану от всех этих путешествий, если мне наскучит езда в седле, то тогда я устроюсь к тебе на работу телохранителем!

Позади послышался смех.

Разглядывая в здании суда доску с объявлениями о разыскиваемых преступниках, Норен чуть слышно топал мыском правой ноги по каменному полу. Сложив руки на пояс, наемник чувствовал неприятную пустоту, так как меч вместе со стилетом заставили снять на входе. «Но зато теперь у меня есть спрятанные ножи!»,– вспомнил Норен, и на душе у него стало чуточку легче и спокойнее. Хоть здание суда и было одним из самых безопасных мест во всем Наглаиде, наемник все же не любил оставаться совсем без защиты.

Самая большая награда, а точнее тридцать семь золотых и десять серебряных давалась за банду из четырех человек под руководством Грегора Шрама. Как указывалось в комментариях, совсем недавно, а точнее неделю назад, они ограбили ювелирную лавку, и по слухам теперь прячутся где-то в Слиянии. Совершили они всего два убийства, и в королевствах это бы сулило им лет десять работы в каменоломне, но за убийство на территории Слияния – только если это не свершение воли правосудия – преступнику без малейших сомнений рубили голову или вешали (на его вкус).

Так же говорилось, что в последний раз их банду видели в западной части Слияния, где-то в Грязных кварталах. «Можно будет спросить у Делория,– подумал Норен, поскребя подбородок.– Если этот Шрам попытался сбыть награбленное, то мимо него незамеченным он бы точно не прошел». Делорий – один из подпольных скупщиков, которого Норен однажды спас от головорезов, когда тот их пытался надурить, недооценив бриллиант размером с грецкий орех. Скупщик был несказанно благодарен. Правда, лишь первые несколько часов после своего спасения.

–Да,– прошептал он сам себе,– за то можно взяться.

Позади послышались тихие, почти беззвучные шаги, и сразу же за ними последовал знакомый голос:

–С кем ты там шепчешься, Норен? Бумага тебе не станет отвечать, это не в ее стиле.

–Судья Уильям,– поздоровался наемник, кивнув головой и сложив руки за спиной.– Как видишь, рассматриваю ваше меню.

–И за кого ты решил взяться?– встав рядом с ним, Уильям Корнуэлл сложил руки аналогично наемнику.

Судья представлял собой невысокого худощавого мужчину сорока с небольшим лет, почти лысого, не седого, и одетого в строгую дорогую одежду, подобающую его высокому положению. Лицо мужчины было грубым, голова напоминала треугольник (вершина которого направлена вниз), кончик не слишком сильно горбатого носа смотрел в пол, глаза были глубоко посажены, брови густы, а лоб широкий и покатый.

Норен без слов ткнул пальцем в объявление с рисунком физиономии Шрама.

–Да-а, тот еще негодяй. Надеюсь, ты найдешь его и его шайку. Но, я хотел поговорить с тобой о кое-чем другом.

–О чем?

–Пошли в мой кабинет,– судья развернулся на пятках.– Там все расскажу. Тем более, тебе нужен документ, временно удостоверяющий волю правосудия в твоем лице. На тот случай, если придется убить их, ну, сам понимаешь.

Наемник последовал за Корнуэллом. Поднявшись на второй этаж, и немного побродив по коридорам, они вошли во вполне уютную комнату. Не говоря ни слова, судья подошел к своему столу, выдвинул из него ящик, достал разрешение, что-то в нем нацарапал, расписался, и вручил наемнику.

–Так, о чем ты хотел поговорить?– сложив бумагу и убрав ее в свою набедренную сумку, заинтересованно спросил Норен.– Зачем такая конспирация, Уильям?

–Конспирация?– удивился судья.– Я давно заметил, что для наемника ты слишком красноречив.

–Давай к делу,– не обращая внимания на вопрос, сказал Норен.

–Хорошо. Видишь ли, у меня тут есть еще одно задание, которое я решил не вывешивать на всеобщее обозрение, так как не хотел, чтобы его принялся выполнять… кто попало.

–Хватит темнить и вилять, судья, говори прямо,– вздохнул наемник.

–Я и говорю,– в голосе послышались нотки нервозности, и это удивило Норена. Обычно судья был спокоен, словно удав после сытной кормежки.– Мне нужен проверенный профессионал своего дела, потому как у нас появился очень опасный преступник. Я не хочу, чтобы какие-нибудь идиоты начали гоняться за ним, спугнули и заставили спрятаться так, что потом его вообще никто не найдет, ведь один раз такое уже произошло.

–В каком смысле?– спросил Норен и присел на стул, предложенный Уильямом.

–Впервые об этом маньяке мы узнали четыре года назад,– потерев глаза, начал рассказывать Корнуэлл.– Орудовал в то время он в восточной части Слияния. Убивал проституток из разных борделей, которых заказывал в снятую заранее комнату различных таверн. Действовал профессионально и жестоко: умерщвлял через удушение, а затем потрошил и раскладывал их органы по комнате, а некоторые из них при этом забирал с собой или присылал нам вместе с письмами, в одном из которых назвался Хирургом и сообщил, что начал поедать часть того, что вырезал. Мы тогда назначили за его голову и живого и мертвого сто пять золотых, двадцать серебряных и тридцать медных, и за ним гонялись все, у кого только есть острые штуки, но его так никто и не поймал. На тот момент он успел сгубить пять женщин. Сведенья о нем вновь появились около двух недель назад, произошли два убийства с таким же почерком, только теперь в северном королевстве Ривелгоб, в небольшом городке Толокен, и даже не с проститутками, а с обычными девушками… Слушай, Норен, если притащишь мне эту тварь за жабры прямо сюда, я готов заплатить тебе за живого двести золотых, а за мертвого сто, но постарайся все же не убивать его. И да, нам повезло,– Уильям достал из стола еще одну бумагу с портретом, и вручил ее наемнику,– кто-то видел, как этот человек вылез из окна таверны, в которой позже нашли тело убитой. Не факт, что это убийца, но он наверняка как-то связан. Возьмешься?

Норен некоторое время помолчал, разглядывая рисунок с человеком в с закрытым повязкой лицом, через которую было видно лишь глаза, а затем кивнул.

–Ты думаешь, мне это поможет?

–Не знаю, может быть. Так нам нарисовал его очевидец.

–Хорошо, я попробую с этим разобраться. Только сначала решу проблему с бандой Шрама.

–Договорились,– ответил Корнуэлл, но тут он вдруг перешел на шепот.– Знаешь, как судья я не вправе такое говорить, но сообщники Грегора те еще мерзавцы. Лучше приведи их, но если что, то убей, мне без разницы. Но Шрама постарайся схватить живым. Понял?

–Понял,– кивнул Норен, поднимаясь со своего места.

–Хорошо,– выдохнул судья, не двинувшись при этом с места.– Тогда, дверь ты найдешь. Удачи.

Покинув кабинет Корнуэлла, Норен тем же путем вернулся к выходу и забрал у стражи свое оружие. Встав рядом с Велесом, наемник с грустью пощупал свой изрядно прохудившийся мешочек с деньгами. Вздохнув, он оседлал коня и сказал:

–Эх, браток, видимо нам все же придется заночевать у Калюса.

Глава 3

Блуждая по Грязным улицам, наемник разглядывал здания, вдоль которых проходил. С Делорием Норен не виделся уже около двух лет (скорее всего чуть больше), с того самого момента, как продал ему снятое с одного убитого противника кольцо с внушительных размеров рубином посредине, и поэтому точно не помнил, где находится его лавка.

Норен терпеть не мог пребывать в этой части Слияния. Готовый в любой момент вынуть меч, наемник бродил по этому небольшому «гнойнику», изучая местные улочки и подворотни, и вдруг заметил знакомое здание. Оно было из красного кирпича, обветшалое и старое, и делили его между собой лавка с самой дешевой во всем Слиянии обувью и лавка со всяким бывшим в употреблении подержанным барахлом, который и был нужен наемнику.

Встретившись с неприязненным взглядом, который на него бросил один оборванец, сидящий на ступеньке в старых изживших себя лохмотьях, наемник нахмурился. В его глазах Норен увидел необъяснимую ненависть, которую незнакомец к нему испытывал, но ему это было почти безразлично. Почти.

Отведя взгляд, наемник смотрел прямо перед собой и напряг слух на тот случай, если какие-нибудь недальновидные грабители захотят подобраться к нему со спины. Самое опасное место было за десять шагов до входа в лавку скупщика, когда те, кто бы он или они ни были, понимают, куда ты направляешься и, соответственно, что ты с собой несешь что-то ценное и хочешь это сбыть.

Норен поднялся по невысоким ступенькам, коснулся ручки двери и…

Ничего не произошло.

Толкнув дверь, наемник вошел внутрь. В комнате находилось четыре человека: двое из них сидели рядом с окном на стульях и читали ветхие книжонки с затертыми обложками, третий с деланным интересом разглядывал товары на полке и протирал их влажной тряпкой, а единственный знакомый из них склонился над лежащими на лавке бумагами и что-то царапал на них своим черным пером. На звук открывшейся двери голову поднял лишь он.

Первые несколько секунд скупщик не узнал пришедшего, и даже немного напрягся, увидев вместо привычных бедняков вооруженного молодого мужчину грозного вида, но продлилось это замешательство недолго.

–Норен?– расслабляясь, с полуулыбкой на слегка одутловатом лице спросил скупщик.– Какими судьбами ты забрел в наши края, дружочек? Желаешь что продать, или быть может прикупить?

–Здравствуй, Делорий,– кивнул наемник, подходя к стойке.– Только давай не будем и сбережем мое и твое время. Ты уже догадался, зачем я здесь.

–Не имею ни малейшего понятия,– отрицательно покачал головой он, откладывая перо в сторону. Взяв в ладонь шарик из темного стекла и начал перекатывать его пальцами.

–Мне нужна информация о них, и я знаю, что ты один из немногих, кто может мне ее предоставить.

–Я не знаю, о чем или о ком ты толкуешь, Норен,– с тем же непонимающим выражением продолжал гнуть свое Делорий.– Мое дело маленькое, я всего лишь покупаю то, что мне приносят, и продаю то, что имею.

–Ты что, рассчитываешь на то, что я стану платить тебе за это?

–Каждый бизнесмен рассчитывает на то, что ему заплатят за его услуги,– скупщик развел руками.

–Да, но есть исключения. Например, если он в безвыходном положении.

–Не очень-то разумно угрожать мне, Норен. Ты же понимаешь, на ьей территории находишься.

Наемник услышал, как позади еле слышно зашипело лезвие доставаемого из-за пояса ножа.

–Я могу сказать то же самое и тебе, Делорий. Если ты не скажешь мне, где прячется банда Шрама, то я уйду отсюда и никого не трону, но клянусь, что открою правду судье Корнуэллу на счет того, кто дал ту наводку бандитам, ограбившим небольшой караван шесть лет назад. В процессе этого они убили его мать и двух младших братьев, которые там ехали. Или ты забыл?– Норен увидел, как испуганно блеснули глаза Делория.– Да, я знаю об этом, и думаю, тебе известно, что судья сделал со всеми, кто принимал участие в том налете. Для тебя он соорудит не менее удобный костер, чем для них, поверь мне.

–Но я могу просто убить тебя,– голос скупщика дрогнул.– Тебя тут никогда никто не найдет. Это наша территория, наемник.

–Я написал письмо, которое после оставил другу, и велел ему передать его судье через сутки в случае того, если я не вернусь. Там есть все: указания о том, куда я пошел, к кому, и о том случае с караваном, и с малахитом Невара, и с ожерельем Луизы Илье. Тебе придется прятаться всю жизнь, Делорий, но твою тушу все равно достанут из-под земли. Корнуэлл это умеет. Ему достаточно лишь назначить награду, и она будет настолько огромной, что тебя за нее даже мамочка родная сдаст. Подумай об этом.

Скупщик молчал в течение полминуты. С каждой секундой его лицо становилось мрачнее и мрачнее, а руки начало слегка трястись.

–Если я сдам их, и кто-то узнает об этом, пострадает моя репутация и…

–К чему репутация, если твой пепел будет стоять в маленькой непрозрачной бутылочке рядом со столом Уильяма Корнуэлла?– Норен увидел, что скупщику стало совсем дурно.– Никто не узнает об этом, Делорий, даю слово,– покачал головой наемник.– Их всех казнят, гарантирую. Эти дурни устроили ограбление в Слиянии, да еще и убили несколько человек в придачу. Тебе еще повезло, что судья не решил устроить массовую проверку и переворошить все Грязные улицы вдоль и поперек. Пока не решил, ведь этим занимаюсь я, но если мне не удастся справиться… ну, так что ты решишь?

–Ребята, подождите снаружи, и никого не пускайте.

Мужики послушно ретировались на улицу.

–Одного из них я видел три дня назад,– когда захлопнулась дверь, тихо сказал Делорий.– Он пытался продать мне часть украденного, но я не стал их покупать, сославшись на большой риск, и сказал, что они могут придти ко мне позже, когда шум уляжется.

–Как я могу найти его?– чувствуя поднимающееся в груди раздражение, спросил Норен, внешне оставаясь спокойным. Делорий вновь замолчал, и наемник, не желая терять много времени, со вздохом положил на стол три золотых, которые заранее подготовил как раз для такого случая.– Черт с тобой, Делорий, давай заключим сделку. Держи вот, чтобы не чувствовал себя в убытке.

–Когда тот посыльный ушел,– сгребая монеты себе в ладонь и высыпав их куда-то под прилавок, начал скупщик,– я послал за ним вслед одного из моих парней. К Грегору Шраму этот болван, к сожалению, не ходил ни разу, но зато ночует он на одном и том же месте, а точнее в лавке мясника, которая расположена около рынка. Мясник ему вроде как дядя, вот и согласился приютить. Это все, и, зная твои методы, Черный Тайпан, твой «ядовитый» допрос расскажет тебе куда больше.

–И какой умник додумался меня так прозвать,– покачал головой Норен и развернулся к выходу.– Пойду. Дела не ждут. Береги себя, Делорий, быть может, еще свидимся.

Скупщик ничего не ответил.

Выйдя их лавки, Норен осмотрелся, слушая одновременно с этим, как замаскированные под посетителей охранники вернулись на свои рабочие места и захлопнули двери.

«Что же,– подумал наемник, шмыгнув носом,– теперь на рынок».

Норен тем же путем отправился в обратный путь. Он знал эту мясницкую лавку, она стояла на другой стороне рынка от того места, где располагалась мастерская Калюса. Внутри груди наемника сидело какое-то неприятное чувство, и оно было вызвано не из-за присутствия в Грязных улицах. Этот странный осадок, оставшийся после встречи с Делорием, не давал ему покоя, что-то было не так. Радуясь тому, что этот район Слияния не слишком велик, Норен ступил на мост, ведущий через небольшой водоканал, и сразу же почувствовал себя намного лучше и спокойнее.

Свернув за угол, он сделал еще несколько чередующихся поворотов, прошел мимо кузни, которой владел мастер Горте. Наемник несколько раз покупал у него мечи, и все они были вполне хорошего качества, но последний был потерян в драке с рыцарями, которые… не очень страстно соблюдали свои собственные законы чести и порядочности.

Решив, что пара минут ничего не сыграет, наемник подошел к Горте, который как раз в этот момент стучал по своему новому, по виду почти законченному большому двуручному мечу.

–Здравствуйте, милсдарь,– заметив его и перестав размахивать молотом, чуть громче необходимого поздоровался кузнец.– Чего желаете? Заточить, или сковать?

–Приветствую, мастер Горте. Вы меня не помните?

Кузнец несколько секунд оценивающе посмотрел на него.

–Нет милсдарь, извините, не припоминаю. У меня много народу здесь перед глазами мелькает. Покупатели, мальчишки зеваки, бабы, посланные мужьями. А вы что, приобретали уже что-нибудь у меня?

–Да, и не один раз,– кивнул Норен.

–Хорошо,– кивнул Горте,– тогда пожалуйте за мной, покажу вам свои товары. Что желаете приобрести?

–Меч.

–Одноручный легкий, средний, полуторный, двуручный? Боевой или для красоты? Для себя или в подарок?

–Для себя, средний, боевой.

–Как пожелаете,– он провел его мимо шкафов, занятых булавами, секирами, арбалетными болтами и арбалетами, стрелами, метательными и боевыми ножами, мечами, и подвел к нужному.

Рядом у стенки располагался небольшой круглый столик, на котором лежала средних размеров книга.

–Если вам не приглянется ни один из тех, что есть, можете просмотреть каталог и выбрать понравившийся, или дать чертеж с инструкциями к индивидуальному заказу, правда ждать придется дольше. Ну, сами понимаете.

–Да, разумеется,– кивнул Норен, рассматривая оружия.– Только у меня есть одна просьба.

Наемник отошел от стеллажей и взял в руки книгу с видами клинков.

–Само собой. Какая?

–При ковке в металл нужно будет добавить вот эту смесь,– Норен открыл свою набедренную сумку и достал из нее флакончик с «Щитом».

–Для чего?– нахмурившись, спросил Горте, принимая пузыречек.

–Я часто наношу на меч яды,– ответил Норен.– Некоторые из них очень сильные. А это специальная смесь, которая будет защищать клинок и не даст яду его разрушить. Тут нет ничего сложного, просто, когда будете плавить металл, потихоньку вылейте на него эту субстанцию.

–Хорошо.

Наемник несколько минут постоял в молчании, листая страницы и разглядывая каталог с предложенными мечами.

–Давай этот,– остановив свой выбор на одном, решил Норен, ткнув пальцем на рисунок понравившегося оружия.

Оно было простым, без каких-либо излишеств, но одновременно с этим довольно привлекательным. Чуть изогнутая в сторону острия гарда, квадратное навершие с кнопкой посредине, и изящное прямое лезвие (насколько можно судить по рисунку).

–Хорошо. Я тут увидел на ваших наручнях изображение змеи. Разрешите узнать, это клеймо неизвестного мне мастера или ваш личный знак?

–Ну… вроде как, наверное… мой знак.

–Тогда, быть может, сделать вам навершие в виде змеиной головы, или вытравить ее на клинке?

–Вытрави на клинке,– пожав плечами, кивнул Норен.– Только не слишком большую.

–Как скажете. Тогда, извольте заплатить половину его стоимости. Вторую позже.

–Я заплачу одной суммой, когда приду его забирать. Сегодня вечером.

–Ну, хорошо,– не став спорить, сразу согласился Горте.

Норен кивнул, вышел из кузницы и немедля направился к мяснику.

Звуки драки наемник услышал издалека, и, судя по тому, что еще не налетела стража судьи, началась она только что. Один из участников, сидя на втором, со всего размаха молотил противника кулаками. Рядом с агрессором стоял полный гладковыбритый мужчина в фартуке, который, судя по всему, и был мясником. Он размахивал руками, кричал, и попытался стащить драчуна с бедняги, который как мог прикрывал свою голову от града ударов. Лица видно не было, но по возгласам и светлым волосам Норен узнал Калюса.

Ускорившись, наемник приблизился к ним и, схватив неизвестного за шиворот, одним рывком бесцеремонно стащил его с изобретателя. Вскочив на ноги, не желающий успокаиваться незнакомец бросил свой кулак вперед, пытаясь попасть Норену в челюсть, но тренировки наемника не прошли даром. Увернувшись без особого труда в сторону, Норен ударил нападавшего в грудь, и тот, задыхаясь, попятился назад и осел на колени, прижимая ладони к грудной клетке.

–Калюс,– позвал Норен, склоняясь над другом и подавая ему свою руку.– Встать можешь?

–Да, все нормально,– кивнул изобретатель, поднимаясь на ноги и одновременно с этим оттирая кровь из разбитого носа.

–Ты что творишь?– повернувшись к уже оправившемуся незнакомцу, угрожающе спросил наемник.– Хочешь, чтобы тебя высекли за нарушение порядка?

–П-простите моего племянника, милсдарь,– бросился защищать мясник незнакомца, который на вид был ровесником Норена.– У него случаются неконтролируемые вспышки гнева, и…

–Подожди,– прервал его наемник.– Ты сказал – племянник?

–Ну, да, племянник, точно, а что?…

–Прошу прощенья, но мне нужно потолковать с ним. А ну, пошли со мной, жабья жопа…!

Схватив незнакомца за ткань куртки возле плеча, Норен протащил его чуть больше пяти метров и бесцеремонно затолкнул в лавку.

–Да что же это делается?!– следуя за ними, возмущался мясник.– Какое вы имеете право?!

Заметив стул, наемник отпустил парня, достал свой нож и быстро порезал ему шею, так, что тот, похоже, даже и не почувствовал. Отбежав, незнакомец посмотрел на наемника, а когда увидел в его руках нож, то в его глазах мелькнул страх и растерянность, и Норен понял, что тот, кто перед ним – по крайней мере, не убийца.

–Садись,– приказал ему наемник, попутно оборачиваясь на громкие возгласы.

–Кто вы такой?!– врываясь в собственную лавку, продолжал кричать мясник.– Если вы не судейский стражник, то вы не имеете…!

–Я не судейский стражник,– спокойно, но громко ответил Норен, перебивая разбушевавшегося мужчину.– Но я исполнитель его воли, ищу тех, кто ограбил ювелирную лавку, и ваш племянник – соучастник.

–Быть не может,– опешил мясник.– Елек, ты что?

–Нет смысла,– быстро сказал Норен, заметив, как напрягся парень.– Даже если ты сбежишь, все равно умрешь. Я тебя ранил и по твоему телу распространяется «Белое пламя». Это такой яд, очень жгучий. Обрати внимание на свое состояние.

Несколько секунд Елек не двигался, но вдруг сморщился и приложил ладонь на заднюю часть шеи, где должен быть оставленный клинком порез.

–Обычно на допросах я применяю «Каплю крови», так как она намного проще в изготовлении, но сейчас у меня немного времени. «Белое пламя» действует стремительнее, поэтому буквально через десять минут ты почувствуешь такое жжение в ране, словно тебе туда вонзили раскаленный добела гарпун, а еще через минуты три ты умрешь. Но от него есть противоядие, «Слеза» называется. Стоит им полить рану, и через несколько минут все как рукой снимет.

Елек зашипел сквозь зубы, и в это время в лавку пошатывающейся походкой ввалился Калюс.

–Расскажи мне, где прячется Шрам, и я дам его тебе.

–Но он меня убьет,– в уголках глаз парня проступили слезы.

–А если не расскажешь, тебя убьет яд,– покачал головой Норен.– А насчет Грегора можешь не беспокоиться, ему все равно не жить, тем более, если поможешь. Ты участвовал с ними в налете?

–Нет,– лицо Елека начало краснеть, словно он весь день пробыл под палящими лучами солнца.– Он нашел меня уже после. Сказал, что есть легкий способ заработать денег. Что нужно просто сходить к скупщику, не помню, как там его зовут, и предложить ему некоторые побрякушки. Я согласился, сходил, но тот мужик отказался. Я увиделся с Грегором, рассказал ему, тот ушел, и больше никогда его не видел…

Парень закричал.

–Ты лжешь,– покачал головой Норен. Достав из одного из отделения прозрачную склянку, наемник показал ее Елеку.– Скажи правду, и я отдам тебе пузырек.

–Трое из его группы сглупили,– спустя несколько секунд молчания продолжил парень.– Им наскучило сидеть в убежище, и они без спроса отправились в таверну, что неподалеку отсюда. Надрались там, как свиньи, после их вышвырнули оттуда, а когда они проходили мимо нашей мясной лавки, их поймали охотники за головами. Я видел, как их схватили.

–Где Шрам и еще один?!

–Они… они… они перепрятались…

–ГДЕ ОНИ, ЧТОБ ТЕБЯ?!!!– закричал Норен, увидев, что глаза Елека начинают закатываться и покрываться красной сетью вздувшихся капилляров.– СКАЖИ МНЕ!!!

Вдруг снаружи послышался грохот, и практически в одну секунду пазл сложился.

–Вотри ему это в рану!– всучив флакончик мяснику, сказал Норен и ринулся на улицу.– За мной, Калюс!

Толкнув дверь так, что она едва не слетела с петель, наемник увидел размытый силуэт, летящий откуда-то сверху. Рядом с хромающим незнакомцем приземлилась довольно большая туша, и с одного взгляда Норен узнал в ней Грегора Шрама. Тот, зыркнув на наемника блеснувшим злобой взглядом, развернулся и на всех парах рванул в сторону рынка.

Подбежав к первому хромающему, Норен со всей силы врезал ему кулаком в место чуть ниже виска, и тот, словно подкошенный, мешком повалился на землю.

–Свяжи его, пока не очнулся!– крикнул наемник Калюсу, а затем рванул вслед за убегающим главарем.

Перепрыгнув через деревянный ящик, Норен смотрел в спину бандита, пытаясь не терять его из виду. Шрам бежал, словно буйвол, толкал всех, кто стоял на пути, сшибал прилавки, разбрасывая лежавший на них товар, но совершал одну систематическую ошибку – оглядывался. Это его замедляло. Обогнув какую-то женщину, разодетую в пестрое платье, наемник продолжал бежать за своей целью.

С каждой секундой расстояние между ними уменьшалось. Грегор при приземлении тоже повредил ногу (правда не так сильно, как его напарник), поэтому она у него чуть подворачивалась и еще сильнее его замедляла, и Норен знал, что скоро его нагонит. Только вот как заставить его сдаться – это был вопрос более сложный.

Шрам неожиданно свернул и направился в сторону Ткацких улиц, заполненных лавками, в которых – как не трудно догадаться – торговали материалами для портного дела и разными изделиями. Резко повернув, Норен почувствовал, как ноги чуть заскользили, поэтому пришлось согнуться и упереться в землю руками, чтобы не упасть. Нормализовав равновесие, наемник рванул вперед, выжимая из своих мышц все силы, что только в них хранились.

Отпихнув в сторону какого-то худощавого мужчину со смуглой кожей, Шрам покинул территорию рынка и рванул по Ткацким улицам. Через пять секунд то же самое сделал Норен. Тем временем наемник думал о том, как ему остановить беглеца. Бросаться в рукопашную драку было недальновидно, так как противник превосходил его в размерах раза в два. Норен конечно мог бы с ним сразиться, к тому же у него теперь есть преимущество в виде ножей-кастетов, но тогда бы пришлось драться насмерть, а наемник не хотел лишаться половины положенной за Шрама награды.

И тут Норен вспомнил, что «слава всем Восьмерым!» он додумался смазать один из метательных ножей «Серым облаком» – паралитическим не смертельным ядом. Осталось лишь дождаться удачного момента, чтобы его метнуть.

Еще через две минуты погони он наконец-то настал. Порядком выбившийся из сил Шрам споткнулся о ступень, через которую не успел до конца перепрыгнуть, и его закружило. Он упал на колени, его остановка продлилась все секунд пять, но этого хватило. Норен остановился, словно вкопанный в землю указатель на развилке дорог, выхватил нужный нож и, замахнувшись, метнул его в Грегора.

Крутнувшись два раза, ножик пронзил бедро. Зарычав, он рывком вытащил оружие из ноги. Отбросив его в сторону, Шрам почти не хромая подошел к стенке и взял стоящую возле нее лопату.

–Не попал,– прохрипел он, и, не обращая внимания на не очень обильно кровоточащую рану, направился в его сторону.– Ну что же, дохляк, как пожелаешь. Хочешь драки?

Норен в ответ выхватил меч. Вдруг здоровяк сделал неожиданно резкий выпад и едва не пробил наемнику лезвием лопаты кадык. С трудом увернувшись, Норен отскочил подальше. Казалось, что Грегор и не был ранен, он вел себя так, словно только что отдохнувший опытный воин, не раз побывавший перед этим в бою. Взяв лопату за конец черенка, противоположной тулейке, он начал крутить ее над головой, словно какую-то пращу.

Аккуратно переступая с ноги на ногу, в ожидании, когда подействует паралитик, Норен отступал, следя при этом за противником общим планом и стараясь не сосредотачиваться на чем-то конкретном. Тот, считая, что наемник испугался его (что было наполовину правдой; Норен не испугался, а относился к нему с осторожностью и старался не недооценивать), продолжал наступать и даже позволил себе чуть ухмыльнуться. Резко схватив лопату, как держат двуручный меч, Грегор махнул сверху вниз, метя противнику в темя, но наемник рванул в сторону и отбежал на безопасное расстояние.

–Хватит!– начинал злиться Шрам после трех таких же уходов.– Либо дерись, либо убегай насовсем!

–А может, ты просто сдашься?!– крикнул он ему в ответ, тем самым продолжая тянуть время. К сожалению, паралитик не действовал так же быстро, как «Белое пламя».

–Ха, я лучше умру!

–Это обязательно, Грегор, даже не сомневайся.

Здоровяк вновь двинулся в его сторону, провел еще несколько стремительных атак, но тут на его лице отразилось изумление.

–Что происходит?– он смотрел на свои руки, которые никак не мог поднять.

Норен выдохнул и опустил меч, но пока не стал убирать его в ножны. Грегор выронил лопату и непонимающе разглядывал на свои руки. Они тряслись, он с трудом сгибал пальцы, и тут до него дошло. Посмотрев на рану на ноге, он перевел презрительный взгляд на Норена.

–Ах ты евнух бесхребетный! Ты отравил меня?! Что со мной происходит?!

–Паралич,– ответил наемник и вернул меч в ножны. Затем он покрутил головой и крикнул.– Кто-нибудь, дайте веревку подлиннее! Нужно доставить преступника на суд!

Тем временем Грегор упал на колени, но все же не переставал бороться за управление над собственным телом. Приняв веревку от какой-то добродушной на вид женщины, Норен подошел к Шраму. Тот дернул рукой, намереваясь схватить наемника, но она лишь чуть дрогнула и не двинулась с места. Тогда он попытался что-то сказать (наверняка оскорбление), но язык тоже перестал функционировать.

Норен толкнул его ногой в затылок, и Шрам повалился вперед лицом. Послышался хруст, и наемник сощурился.

–Прости, забыл про нос,– сказал он Грегору, складывая его руки у него за спиной и связывая их данной веревкой.– Одолжите кто телегу, или быть может коня?! Мне его нужно отвезти, тут не далеко, около лавки мясника!

Вдруг из-за угла выбежали трое судейских стражников.

–Ты кто такой?– приблизившись к нему и наполовину вытащив меч из ножен, спросил один из них.

–Я исполняю полю закона Слияния и его представителя судьи, Уильяма Корнуэлла.

Достав из сумки документ, он развернул его и показал тому стражнику, что к нему обратился. Пробежав глазами документ и увидев печать, солдат кивнул, убрал меч в ножны и крикнул:

–Кто-нибудь, именем суда, дайте этому человеку повозку!

Спустя четыре минуты Норен и еще один стражник погрузили Шрама на небольшую телегу, которую может толкать один человек, (данную мужичком среднего возраста, на вид не очень имущего), и повезли его в сторону мясницкой лавки, где его уже ждал Калюс, сидя на спине связанного сообщника Шрама (удар Норена вышел настолько мощным, что бандит до сих пор был без сознания) и постукивая ему по голове небольшой палочкой.

Толкая вперед телегу и не обращая внимания на прохожих зевак, наемник быстро дошел до нужного места.

–Норен!– завидев его, вскрикнул Калюс.

Вскочив с бандита, он, уже оправившийся от головокружения бросил палочку и подбежал к другу.

–Как все прошло? Вижу, ты его словил?

–А-то. Не видно, что ли?– затем он повернулся к стражникам.– Благодарю, господа, дальше мы сами справимся.

Подсев, Норен поднял телегу и вытряхнул из нее Грегора. Вернув транспорт владельцу, он поблагодарил мужика и, обернувшись, увидел, как из лавки вышел Елек в компании своего дяди.

–Калюс,– обратился он к своему другу.– Сбегай пока за нашими лошадьми. Нужно доставить этих обоих к судье.

–Хорошо.

Когда изобретатель удалился на приличное расстояние, Норен заговорил с Елеком.

–Ты почему еще здесь, идиот?

–А куда мне…?

–Куда-нибудь подальше отсюда,– не дав договорить, перебил парня Норен.– Если судья начнет меня расспрашивать, я не стану ему лгать о тебе, но не буду давать все подробности. Уноси отсюда ноги и с полгода не появляйся в Слиянии. Иначе тебя казнят как соучастника.

–Но,– он изумился,– но почему?

–Я вижу, что ты не убийца,– покачал головой наемник.– К тому же, за твою голову награды нет, так что давай, уматывай скорее отсюда.

Вздохнув, Норен подошел к мясницкой лавке и присел на зашарпанную скамейку.

Снимая с крупов лошадей до сих пор обездвиженного Шрама и его сообщника, судейская стража разрезала веревки, связывающие ноги задержанных преступников. Норен и Калюс стояли рядом и наблюдали за действом. Сообщник Грегора грязно ругался, брыкался, и довольно сильно оскорбил одного из стражников, и тот, не сдержавшись, врезал преступнику в печень. Тот мгновенно замолчал и присел на одно колено, словно пьяный рыцарь, намеренный дать обед своему повелителю.

Наемник увидел, как в их сторону шаркающей походкой идет судья.

–И еще раз здравствуй, Норен,– поприветствовал он и посмотрел на валяющегося на земле Шрама.– Я так понял, наш друг находится под одним из твоих чудодейственных зелий?

Норен в подтверждение кивнул.

–Очень хорошо. Как раз к завтрашнему дню успеет отойти. Думаю, для вас, Грегор, мы даже суда не устроим! А это тебе, Норен,– сказал Корнуэлл и отдал ему туго набитый деньгами мешочек.– Останешься смотреть на казнь?

Уильям многозначительно посмотрел на него.

–Нет, у меня же еще одно задание.

–Конечно. Тогда, в другой раз.

–Судья!– изобретатель, широко улыбаясь, протянул Корнуэллу руку.– Меня зовут Калюс. Можно у вас спросить?

–Конечно, юноша,– кивнул Уильям, даже не подумав жать ладонь собеседника и оставляя свои руки сложенными в замок за спиной.

–А как вы собираетесь казнить преступников?

–Как обычно, через повешенье.

–А головы вы не рубите?

–Ну, обычно нет. Для этого нужен сильный палач, да и зарплата должна быть куда больше. Одно дело за рычаг дернуть, а голову рубить – совсем другое. А, собственно, в чем дело?

–У меня есть чертеж устройства, который сможет отсекать голову приговоренному, но действовать нужно будет так же, как и с виселицей – просто дернуть рычаг.

–Ну надо же,– удивился судья.– Знаете, я не говорю наверняка, но на такое устройство я бы взглянул. Сможете показать?

–Да, конечно,– во все зубы улыбнулся Калюс.– Только мне нужно сбегать за чертежами к себе в мастерскую!– он посмотрел на Норена и протянул ему руку, но наемник ее, в отличии от Уильяма, пожал.– До скорого. Увидимся.

–Бывай,– кивнул наемник, смотря в спину удаляющемуся приятелю.

–Забавный юноша,– без тени улыбки заметил Корнуэлл.– Ты помнишь, что я тебе сказал?

–О чем?

–О твоем приоритетном деле. Сделай все, чтобы доставить этого человека живым,– судья хлопнул Норена по плечу.– Такого рода преступников необходимо судить на глазах у матерей отцов сестер и братьев тех, чьих родственников он убил.

–Я сделаю все, что в моих силах,– кивнул наемник и, повесив мешочек с наградой себе на пояс, взял Велеса за поводья и направился к оружейнику.

–Эй, Йорхен!– рявкнул судья своему подчиненному.– Поднимите эту гнусь! Грегора отволоките в камеру, а этого второго в допросную!

Когда на улице стемнело, наемник вновь явился к кузнецу, который за это время уже успел завершить работу.

Выпрямив руку, Норен внимательно осматривал свой новый меч, обратив особое внимание на вытравленную на клинке почти у самой гарды черную змею, свернувшуюся в клубок и задравшую голову. Вышло очень даже недурно, и наемник оказался доволен. По весу меч был как раз кстати, не слишком тяжел, но и не легок, выглядел просто и в то же время элегантно, хотя для Норена не было особо важна красота. Главное чтобы в бою не подвел.

–Вы сделали, как я просил?– поинтересовался он, переводя взгляд с клинка на кузнеца.– Добавили «Щит»?

–Что, простите?

–Ах, да. Ну, ту жидкость, что я вам дал.

–Разумеется,– кивнул Горте, почему-то не переставая то и дело вытирать свои руки о полотенце.– Я, кстати, слышал о вашей сегодняшней, ну, точнее уже вчерашней драке с Грегором.

–Да уж, она вышла что надо,– ответил Норен и вернул меч в аккуратные ножны.– Сколько там с меня?

–Четыре золотых и семь серебреных,– развернувшись, кузнец подошел к своему прилавку и что-то вытащил.– У меня тут для вас подарок, милсдарь Норен.

Горте вновь подошел и протянул ему еще один меч. Он был короче, от навершия до острия длиной с руку наемника.

–Это в честь чего?– удивился наемник, не торопясь принимать оружие. В последний раз ему что-то дарили, когда… он тряхнул головой, выбрасывая из мыслей воспоминания.

–Видите ли, милсдарь наемник,– в глазах Горте блеснули слезы.– Когда Шрам со своими сволочами ограбили лавку… среди убитых оказался мой младший брат, Лью. Он покупал украшение своей жене на пятилетие свадьбы,– голос чуть захрипел.– Я не воин, отомстить за него не мог, но если бы не вы, возможно Шрам так бы и остался на свободе, поэтому будьте милостивы и примите благодарность этот клинок.

Спустя несколько секунд молчания Норен кивнул и забрал короткий меч. Повесив новые оружия на Велеса, наемник достал плату и отдал ее Горте. Ему хотелось хоть что-то сказать, мол, соболезную, держись, но Норен проглотил эти слова, словно кусок пережеванного хлеба, и, кивнув, произнес:

–Прощайте, Горте. Еще увидимся.

Ощущая в волосах ветер и наслаждаясь тишиной, Норен, пройдя через пост, покинул Слияние и направился на север по королевству Ривелгоб. Ночь выдалась темная, на небе не было видно ни одной звездочки, казалось, словно сама природа выключила свет, чтобы ее дети лучше спали. Большинство так и делали, но не Норен.

Почему-то именно в такие моменты наемник ощущал себя наиболее живым и счастливым. Когда есть золото в мешочке, седельная сумка полна еды и выпивки, когда есть лошадь и дорога, чего еще можно хотеть? На тот момент Норену этого было вполне достаточно. Точнее, он пытался себя в этом убедить, чтобы не замечать ту маленькую песчинку, колющую ему бок. Всегда есть еще одно но…

Оказавшись на развилке, Норен на несколько секунд замешкался, вспоминая, какая из них ведет в сторону Толокена. Покопавшись в воспоминаниях, он почти на сто процентов уверился, что нужно поворачивать направо, поэтому дернул Велеса за поводья в нужную сторону.

Интерлюдия

земли западного королевства Таниол,

королевская крепость Лейстрет

неделю назад

Вода в изумрудном озере была как всегда прекрасна. Царило полное безветрие, так что поверхность казалась гладью причудливого зеркала. Сидя под навесом на шикарном стуле с пришитой к изголовью высокой спинки подкладкой и поедая лежащий в глубокой миске зеленый и темно-красный виноград, выращенный на винограднике Куаль-Венкарто, который располагался в юго-западной части королевства, в миле от моря, Лавас Сенутио наслаждался кратковременной тишиной, которой ему в последнее (которое было вот уже пять лет) время так не хватало.

Смотря то на озеро, то на красивых желто-черных птиц размером с небольшую мышь, кружащих над водой и деревьями, мужчина чувствовал какое-то умиротворение, словно весь мир решил немного передохнуть и остановил свой сумасшедший неудержимый шумный темп, но тут послышались мягкие шаги. Лавас почувствовал досаду, ведь они давали королю знать, что короткий перерыв и спокойствие закончены до самого отхождения ко сну, которое особенно сегодня должно наступить очень нескоро.

–Ваша милость,– сказал его придворный как всегда важным, с нотками надменности, тоном.– Представление в честь ваших именин скоро начнется. Изволите ли вы пройти и надеть праздничный наряд?

–А что, Нол, ты хочешь сказать, я дурно выгляжу?– вздохнул и безмятежным голосом спросил Лавас, поднимаясь с кресла.

–Нет, ваша милость, разу…

–Ох, можешь не напрягаться, я шучу,– король махнул рукой, словно отгонял от лица комара, и с кривоватой полуулыбкой взглянул на слугу.– Только сначала я приму ванну.

–Разумеется, как пожелает ваша милость,– чуть поклонившись, ответил Нол, и, дождавшись, пока король пройдет, развернулся и направился следом.

Их в мгновении ока полумесяцем окружили семь королевских гвардейцев, которыми все без исключения были женщины. Подобного не существовало ни в одном из остальных королевств, но никто не смел над этим смеяться. В своем мастерстве воины-женщины превосходили многих мужей. Облаченные в синие с белыми полосами одеяния и с вплетенными в волосы серебряными лентами, держа в руках длинные нагинаты и имея на поясе по одному короткому чуть изогнутому ножу, они шагали уверенной походкой и посматривали по сторонам, готовые немедля превратить в рубленую капусту любого, кто посмеет приблизиться без разрешения.