Читать книгу Родная речь – убийца - Глеб Соколов - Страница 1

Настоящих психохакеров было немного. Технология внедрения вируса в мозг человека была слишком сложной. Для непрофессионала ее самым непреодолимым звеном оказалась необходимость доподлинно знать все подробности внутреннего мира объекта, в который внедряется вирус.

Помните, кто первый изобрел психовирус? Правильно – Джон Колтрен. А кем он был? Все верно – врачом-психоаналитиком, обладающим весьма обширной практикой. Соответственно, Колтрен имел возможность свободного копания в психологической подноготной пациентов. Без всякой опаски – наоборот, с горячим желанием они выдавали ему свои страхи, сомнения, комплексы. Он же при помощи молодого племянника, который на деньги дяди, в свою очередь, нанял в подручные целую группу оболтусов-сверстников – недоучившихся студентов-психологов – и экспериментировал над несчастными больными.

В назначенный Колтреном момент времени они с разных направлений подвергались массированной психологической атаке. К примеру, к одной из первых жертв – приличному респектабельному джентльмену – на улице привязались какие-то, как он думал, случайные молодые мерзавцы. Сначала на многолюдном перекрестке в бизнес-квартале один из них грубо толкнул его. Джентльмен сделал ему замечание. Тот в хамской манере ответил, между ними завязалась словесная перепалка.

Между тем от самого пациента Колтрен получил информацию, что в подростковом возрасте и в юности и даже позже – уже будучи зрелым мужчиной, этот джентльмен переживал по поводу своего маленького роста и больших оттопыренных ушей. Физические недостатки на самом деле не так уж и портили его, но в течение всей своей жизни он нет-нет да и зацикливался на них.

Племянник и пара нанятых им балбесов, которые изображали уличных хамов, принялись обзывать джентльмена. Основной темой хамских шуток были именно его физические недостатки. Словесные нападки оказались для джентльмена тем более ощутимыми, что парни в точности повторяли обидные слова, которые давным-давно, когда он был еще подростком, бросал в его адрес один одноклассник, бывший его врагом. Джентльмен рассказал о них психоаналитику, а тот – своим подручным.

Эффект получился мощным. Джентльмен – его фамилия была Рейнольдс – прекрасно понимал, что подобные вещи попросту не стоит воспринимать всерьез, и если не получается их вообще не слышать, то нужно тут же забыть о них. Тем не менее он хорошо запомнил все, что услышал от хулиганов. И несколько раз в течение дня мысленно возвращался к их словам.

В случае Рейнольдса психоаналитик применил и еще одно мрачное ноу-хау. На следующее утро ровно в десять ноль-ноль в компании, где многие годы работал джентльмен, должно было состояться собрание совета директоров. Главная его тема – выборы нового управляющего директора. Уже было известно, что по поручению совета вице-президент компании подобрал несколько кандидатур, в число которых входил Рейнольдс.

Чутье, а также жизненный опыт подсказывали Колтрену, что шансы его подопечного занять новое место – самые выигрышные. Сделать вывод эскулапу помогли сведения о жизни компании, которые пациент сам же ему и рассказал после ряда ловких наводящих вопросов. При этом Рейнольдс из-за нервного напряжения, предшествовавшего грядущему событию, которое должно было стать кульминацией его карьеры, находился отнюдь не в оптимистическом состоянии и не был до конца уверен в успехе.

На следующее утро его таки избрали управляющим директором. Мечта джентльмена сбылась. Но накануне вечером он посетил психоаналитика и долго беседовал с ним. Колтрен специально отложил визиты других пациентов, чтобы дать беседе с Рейнольдсом перерасти в долгий задушевный разговор. В итоге он закончился в одном из маленьких ресторанчиков неподалеку от здания, где был кабинет психоаналитика.

Вот в этом-то ресторанчике и произошло главное действие драмы. Колтрен осуществил эксперимент, который, как впоследствии подтвердилось, оказался удачным.

Психоаналитик внедрил в мозг пациента психовирус – особый код, который зацикливал его на определенных мыслях и переживаниях. В случае с Рейнольдсом это были переживания на тему того, что совет директоров компании – все эти вальяжные седые дядьки в дорогих костюмах – не оценил его усилий, отнесся к его труду, в который сам он вложил всю душу и время, наплевательски…

Если бы в тот момент можно было сделать аудиозапись разговора психоаналитика с пациентом, то у человека, не посвященного в суть дела, после прослушивания беседы возникло бы впечатление как раз в обратном: что врач пытается убедить пациента в том, что его ценят на работе. На самом деле Колтрен ловко сеял в душе пациента сомнения в своих собственных словах.

Психический код был коротким и заключался всего в нескольких ключевых фразах. Его внедрению предшествовала большая подготовительная работа. Ее врач проводил в течение полугода, предшествовавшего этому моменту.

В кабинете психоаналитика стояло оборудование для снятия электроэнцефалограммы мозга, а также ряд более современных приборов, позволявших точно регистрировать электрическую активность мозга, приблизительно определять, в каких участках полушарий возникают наиболее сильные импульсы.

Исследователь выяснил: при определенных физических и психологических обстоятельствах определенный тип людей реагирует на некоторый вид типовых фраз резким всплеском электрической активности мозга. Затем она достаточно длительное время продолжается. Угасая через какое-то время, тут же возобновляется, если некие фразы, образы или обстоятельства напоминают человеку о ключевом наборе слов, который он однажды услышал.

Психоаналитик начал собирать статистику. Вскоре у него под рукой был целый классификатор человеческих типов, психофизических состояний, ключевых фраз и сопутствующих им ключевых обстоятельств, тех психологических состояний, куда они ввергают пациентов и из которых потом уже невозможно самостоятельно выбраться.

Мысленному взору исследователя открылась удручающая картина. Человек, про которого десятки поколений душеведов и моралистов, политиков, художников и ученых отзывались, как о непревзойденном творении природы, гордом одухотворенном создании, чья душа бессмертна, оказался ходячим набором алгоритмов. Если в приемник его сознания поступала какая-то информация, факт, он обрабатывал ее, точно простенькая вычислительная машина из самого первого поколения подобной техники. «Если то, тогда это…» «Если это, тогда то…» Человеческий язык оказался лишь банальным набором кодов для программирования эмоций, поступков, мыслей… Миллионы особей, которые отличаются друг от друга многими чертами, станут реагировать на ключевой набор слов, который проникнет достаточно глубоко в их сознание, одними и теми же вариациями поведения.

Но разве не на этом построено действие всевозможных политических идей, религиозных догм, художественных новаций?! Словесный код, который заставляет человека осуществлять определенные действия… Когда его влияние кончается, человек раскаивается, не понимает, зачем он проделал все это… Словесный код, как метод, при помощи которого общество управляет своими рабами. Теперь психоаналитик встал на его место…

Все эти исследования и приготовления предшествовали моменту, когда Колтрен решился на ключевой эксперимент со своим пациентом – бизнесменом Рейнольдсом. Тип этого человека был определен. Психоаналитик точно знал место бизнесмена в своей, как он ее называл, «психофизической таблице Менделеева». Текущие обстоятельства жизни Рейнольдса ему были тоже хорошо известны. В каком-то смысле для психоаналитика эксперимент был стрельбой по хорошо видной большой и неподвижной мишени.