Зов Ктулху

Оглавление

Говард Филлипс Лавкрафт. Зов Ктулху

Дагон

Гробница. 1917

Полярис

Рок, покаравший Сарнат

Белый корабль

Артур Джермин

Кошки Ултара

Селефаис

Из потустороннего мира

Картина в доме

Дерево

Музыка Эриха Занна

Другие боги

Искания Иранона

Херберт Уэст, оживляющий мертвых

I. Из тьмы

II. Демон эпидемии

III. Шесть выстрелов в лунном свете

IV. Вопль мертвеца

V. Ужас из темного угла

VI. Имя им легион

Гипнос

Потаенный ужас

I. Тень на камине

II. Погибший в грозу

III.Что значило красное зарево

IV. Ужасный взгляд

Праздник

Крысы в стенах

Заточенный с фараонами

I

II

Он

Кошмар в Ред-Хуке

I

II

III

IV

V

VI

VII

В склепе

Зов Ктулху

I. Ужас, запечатлевшийся в глине

II. Рассказ инспектора Леграсса

III. Безумие исходит из морских глубин

Фотография с натуры

Серебряный ключ

Таинственный дом в туманном поднебесье

Цвет из иных миров

Отрывок из книги

В связи с обстоятельствами, приведшими к моему заключению в стенах этого приюта умалишенных, я сознаю, что мое нынешнее положение посеет естественные сомнения в подлинности моей истории. К несчастью, внутренний взор большинства людей чересчур затуманен для того, чтобы пытливо и рассудительно внимать тем скрытым явлениям, что лежат за гранью обыденного, и наблюдать которые – удел лишь тех немногих, что одарены психически. Обладая недюжинным интеллектом, они знают о зыбкости границ меж реальностью и вымыслом, и что все, нас окружающее, является лишь плодом нашего тонкого осознанного восприятия, но прозаический материализм толпы клеймит безумием те вспышки прозрения, что разрывают завесу эмпирически очевидного.

Имя мое Джервас Дадли, с младых ногтей я был мечтательным сновидцем. Достаток мой позволял не заботиться о доходах, а склад ума не располагал ни к овладению науками, ни к увлечениям, присущим тем, кого я знал; обитая в пределах, лежащих вне видимого глазу мира, я проводил свои юные годы за чтением древних и редких фолиантов, скитаясь в рощах и полях близ отчего дома. Не думаю, что открывшееся мне в тех томах и увиденное в тех полях и рощах совпало бы с тем, что могли видеть мои сверстники, но сказать нечто большее – значит напитать злых клеветников, чьи сплетни о ясности моего ума изредка слышатся в шепоте моих незримых слуг. Мне нет нужды искать причины явлений, связь меж которыми ясна. Упомянув, что обитель моя лежала в отстранении от мира, я умолчал о том, что был не одинок. Обычному человеку не под силу такое существование, ведь, отдаляясь от всего бренного, он неизбежно привлекает внимание созданий немертвых или тех, в ком больше не теплится жизнь.

.....

Примерно в то же время я стал бояться огня и молний. Прежде я был к ним безразличен, теперь же они будили во мне невыразимый ужас, и я искал спасения в самых отдаленных углах при первых признаках грозы. Днем моим излюбленным укрытием был подвал среди развалин сгоревшего поместья, и я мог отчетливо представить великолепие дома в его лучшие годы. Однажды я напугал местного жителя тем, что привел его прямо ко входу в это неглубокое убежище, о котором знал, несмотря на то, что о нем забыли на долгие годы.

И вот случилось то, чего я так боялся. Родители мои, обеспокоенные переменой манер и внешности своего единственного сына, установили за мной слежку, которая грозила мне катастрофой. Я ни с кем не говорил о своих визитах в гробницу, с самого детства свято храня свою тайну, и отныне должен был плутать в лесном лабиринте так, чтобы сбить с толку возможных преследователей. Ключ, о существовании которого знал только я, всегда был скрыт у меня на груди. Я никогда не брал с собой ни одну из тех вещей, что находил среди стен подземелья.

.....