При жизни этот писатель не опубликовал ни одной книги, после смерти став кумиром как массового читателя, так и искушенного эстета, и неиссякаемым источником вдохновения для кино- и игровой индустрии; его называли «Эдгаром По ХХ века», гениальным безумцем и адептом тайных знаний; его творчество уникально настолько, что потребовало выделения в отдельный поджанр; им восхищались Роберт Говард и Клайв Баркер, Хорхе Луис Борхес и Айрис Мёрдок.
Один из самых влиятельных мифотворцев современности, человек, оказавший влияние не только на литературу, но и на массовую культуру в целом, создатель «Некрономикона» и «Мифов Ктулху» – Говард Филлипс Лавкрафт.
Оглавление
Говард Лавкрафт. Хребты безумия (сборник)
Алхимик. Перевод Олега Колесникова
Белый Корабль. Перевод Олега Колесникова
По ту сторону сна. Перевод Валерии Бернацкой
Показания Рэндольфа Картера. Перевод Олега Колесникова
Кошки Ултара. Перевод Валерии Бернацкой
Полярная звезда. Перевод Олега Колесникова
Дерево. Перевод Юрия Соколова
Артур Джермин. Перевод Валерии Бернацкой
I
II
Селефаис. Перевод Олега Колесникова
Усыпальница. Перевод Валентины Кулагиной-Ярцевой
Гипнос. Перевод Олега Колесникова
В склепе. Перевод Валерии Бернацкой
Неименуемое. Перевод Олега Колесникова
Изгой. Перевод Олега Колесникова
Болото луны. Перевод Валерии Бернацкой
Он. Перевод Юрия Соколова
Заброшенный дом. Перевод Валерии Бернацкой
I
II
III
IV
V
Странный дом в тумане на вершине горы. Перевод Юрия Соколова
Взыскание Иранона. Перевод Юрия Соколова
Хребты безумия. Перевод Валерии Бернацкой
I
II
III
IV
V
VI
VII
VIII
IX
X
XI
XII
Азатот. Перевод Юрия Соколова
Говард Филлипс Лавкрафт, Кеннет Стерлинг. В стенах Эрикса. Перевод Валерии Бернацкой
Злой священник. Перевод Юрия Соколова
В поисках неведомого Кадата. Перевод Дениса Афиногенова
Говард Филлипс Лавкрафт, Август Дерлет. Наследство Пибоди. Перевод Валерии Бернацкой
Отрывок из книги
На небольшом возвышении на самой вершине покатой горы, склоны которой поросли густым, дремучим лесом, словно венчающая гору корона стоит замок моих предков. Многие века его величественный силуэт служит неизменной частью пейзажа всей окружающей сельской местности, а сам замок – дом старинного рода, прямая линия которого даже древнее, чем поросшие мхом стены. Древние башни, пережившие многие поколения, но рушащиеся под неуклонным давлением времени, в эпоху феодализма представляли одну из самых грозных и величественных крепостей Франции. Из бойниц и укрытий на стенах не раз видели баронов, графов и даже королей, готовых штурмовать до последнего, но никогда в просторных залах замка не звучало эхо шагов завоевателей.
Но с той героической поры все переменилось. Бедность, хотя и не дошедшая до крайней нужды, и гордость, не позволившая носителям славного имени осквернить его коммерцией, воспрепятствовали поддержанию великолепия древнего родового владения; и сейчас все здесь – выпадающие из стен камни, запущенная буйная растительность в парке, пересохший пыльный ров, щербатые внутренние дворики, осыпающиеся башни, а также покосившиеся полы, изъеденные червями стенные панели и поблекшие гобелены в них – рассказывает печальную повесть об увядшем величии. Одна из главных башен рассыпалась от времени, затем это же произошло с другой, и наконец у крепости осталась лишь одна башня, в которой вместо могущественного лорда пребывал его обнищавший потомок.
.....
На последней волне утекающей силы несчастный приподнялся немного на сырых склизких камнях. Я хорошо запомнил, как в предсмертной тоске он вдруг обрел голос и выплеснул на остатках дыхания слова, которые преследуют меня с тех пор днем и ночью.
Весьма ощутимый толчок отделял последние картины постепенно затухающего света от моего резкого, сопровождаемого чувством неопределенной вины перехода в состояние бодрствования. Я сидел, выпрямившись на стуле, глядя, как умирающий беспокойно мечется на койке. Джо Слейтер, несомненно, просыпался, хотя, по-видимому, уже в последний раз. Вглядевшись, я заметил, что на его впалых щеках появился отсутствовавший доселе румянец. Плотно сжатые губы тоже выглядели необычно, словно принадлежали человеку с более сильным, чем у Слейтера, характером. Мускулы лица окаменели, глаза были закрыты, но тело конвульсивно сотрясалось.
