Бедлам

Оглавление

Граф Д. Исильен. Бедлам

Уроборос

Смех из загробного мира

Когда плачут камни

Надень свою маску и станешь мной

Из тебя не выйдет художника, Адольф

Доппельгангер

Любовь и прочие наркотики (лекарства)

Человек, отбросивший две тени

Манифест

Трактат о ядах

Крест

Вращаться вокруг чужой оси

Комья оледеневшей земли

Утро

Одержимость

Нет

Табу

Вельвет

Игра в декаданс

Услышав мое желание рыбка умерла

ХХ

Как я вижу твои чувства

Глыба

Еще один корабль с дырой в боку

(раз)очарование

(два)очарование

три

Ненависть

Пустыня

В лисьей норе

Сны

Теплотрасса

Финал

Держи крепче

Не отпускай

Осень моя близка

Эпилог. И цветы упали из рук

Отрывок из книги

Не могу вспомнить точно, какие первые слова я произнес после того, как очнулся после своей смерти и обнаружил, что нахожусь всё в том же теле, в той же реальности – но скорее всего это было что-то наподобие «да твою ж…»

Тот раз был моим первым. Как и полагается первому разу, это была полнейшая глупость. Даже не могу вспомнить, о чем я тогда думал. Помню только, что мне было ненавистно это тело, я хотел избавиться от него. Избавиться от себя. Я ощущал ненависть к себе, неприятие себя – на физическом уровне, на уровне нервных окончаний и не менее нервных начал. Всё внутри меня вопило о неприятии и отрешении. Я ощущал себя запертым, замурованным в этой оболочке, в этой камере для пыток, душевных и моральных терзаний. Ощущал себя уродом. Грязным. Порочным. Я хотел освободиться. Не знаю, почему я думал, что это поможет, что я смогу. У меня не было достоверной информации, не было никаких гарантий, да никто гарантий и не даст. Единственным выходом было попробовать всё самому, узнать всё экспериментальным путем, проверить на практике. Сомнительная затея без права на ошибку. Перерождение или полный провал, забвение, вечность, небытие. Я так хотел стать чем-то другим. Сколько причин нужно взрослому человеку, чтобы покончить с собой? Три? Пять? Семь? Так или иначе, это оказалось полной чушью. Никакого перерождения не последовало. Не могу вспомнить точно, какие первые слова я произнес после того, как очнулся после своей смерти и обнаружил, что нахожусь всё в том же теле, в той же реальности – но скорее всего это было что-то наподобие «да твою ж…» Этого не должно было случиться, я предусмотрел все варианты, однако по какой-то счастливой случайности, вероятность которой была крайне мала, менее одного процента, меня вытащили. Я называю эту случайность счастливой лишь потому, что иначе мне не удалось бы встретить тебя. Узнать тебя. Быть причастным к тебе, хоть и не так долго, как мне хотелось бы. Очень хотелось бы. Но ты ставишь табу. Табу на меня. Теперь я где-то на периферии твоего взора, где-то на окраине разума. Мой первый раз был полнейшей глупостью. Ненужной, неосознанной. Второй же…

.....

Не могу вспомнить точно, о чем я подумал после того, как очнулся после своей второй смерти и обнаружил, что нахожусь всё в том же теле, в той же реальности – но скорее всего это было что-то наподобие «о нет» или «опять» или «только не здесь». Ничего конкретного сказать я не мог – в мое горло как раз всовывали шланг для промывки желудка. На случай, если захотите попробовать – удовольствие чуть ниже среднего. Ладно, намного, намного ниже. Если добавить к этому то, что теперь я не мог назвать факт произошедшего «счастливой» случайностью, ведь мне предстояло жить в одном мире с тобой – новым тобой, которому я безразличен, а счастья в этом, согласитесь, мало, можно сказать, что я был на грани отчаяния и безысходности. Тик-так. В голове только шум, это только лишь шум. Закрывай глаза, мы разберемся с этим потом. Женщина в белом халате зачерпывает черпаком холодную воду, и вливает её в трубку. Через секунду этот черпак воды уже в моем желудке – целиком и полностью. Еще через секунду – он фонтаном бьет из моего обессиленного горла. Да, это больно и унизительно. Унизительно и больно.

А что, если именно за то, что мы постоянно пытаемся убить время, оно в итоге убивает нас?

.....