Читать книгу Мелькание жизни между капель дождя - Григорий Алексеевич Хорошко - Страница 1

Бытие. Деньги. Постижение.

Бытие – мечта; смысл; кураж!

Деньги – влияние; источник; осуществление!

Постижение – вера; лицо; достоинство!

Приятного чтения!

Что делать, когда не знаешь, стоишь ли ты на распутье или же движешься в том направлении, которое рано или поздно, но всё же приведёт тебя к той заветной мечте, о которой ты так долго размышлял и наконец смог постичь? А может, когда мечта станет наконец осязаема, она не покажется столь же волшебной, а окажется что она просто всегда была рядом, просто мы сами этого не замечали, а в некоторых случаях не желали замечать? Или же виной всему служат какие-либо бытовые факторы?

Всё это – относительно!

Всё, что непосредственно, связанно с нашей жизнью и ничьей более, зависит от нас самих. Не от нашего происхождения, ни от того, как складываются звёзды на небе и не от предрассудков, которые мы сами забиваем себе в голову, желая найти оправдание тем или иным действиям и событиям в нашей жизни.

Достигнув чего-то по-настоящему хорошего того, что мы постигли сами, нас распирает от невероятного чувства гордости и, даже, некоторой алчности, которая в связке с самолюбованием делает из нас врагов самим же себе. А потерпев неудачу, так и норовит переложить ответственность за собственные ошибки на чужие плечи. Человек, которому не хватает духа принят собственные ошибки, как данность и пережить их с мужеством доказав самому себе, что в нём имеется, хоть малая капля достоинства – не сможет и доказать окружающим свою человечность, так как не желая признавать свои недостатки, он не сможет принять и свои достоинства.

Так всё-таки, главный вопрос всего состоит в том, кто мы: мы капли, сам дождь или же мы что-то такое особенное и недосягаемое для остальных, помимо нас то, что может осязать, понять, пережить и почувствовать всё то, что не под силу ни одному живому существу на всём белом свете помимо нас самих?

С первого взгляда, кажется, что нам вполне себе спокойно будет присуща роль капель. А что? Их много. Они также малы в пучине мироздания, как сами люди. На них всем плевать, кроме тех случаев, когда они начинают слишком докучать, делая нас промокшими до нити или же в тех случаях, когда жажда просто убивает человека настолько, что за лишнюю каплю дождевой воды он просто готов пойти на преступление. Вроде, когда капля одна, она уязвима, но, когда их становится много, после того как из их сотен, тысяч и миллионов образуется целый ручей, эти мелкие капли уже не кажутся столь мелкими, уязвимыми и беззащитными. Но всё равно, так или иначе, их жизненный баланс довольно отличается от нашего. Капли становятся едиными не вольно. В то время как люди знают с кем они хотят связать свою судьбу, а с кем нет. Порой именно эта возможность выбирать и оказывается причиной наших неудач, всевозможных ошибок или пороков, но в тоже время и служит на руку, застерегая от собственных же действий.

С другой стороны, человек, по понятным причинам, не может быть самою сущностью дождя. Так как он и самим собою толком управлять и не может. Куда ему до таких великих и необыкновенных природных вещей, как до бытия дождя. Он уноситься ветром. Пролетая не один километр. Он несётся туда, куда ему не приказывают нестись вместе с облаком, а туда куда он сам избирает себе путь, до того места, где он сочтёт нужным пролить свои бодрящие и прохладные струи.

Итогом всего выходит, что человек, как нельзя, подходит именно что ни на есть под третье обозначение. Ведь мы столь неоднозначны, столь свободны и непостоянны, что сами не можем ручаться за те или иные действия и решения, совершённые нашими же руками. Всё бытие, вся сущность, мрак, пороки и благодетели человеческие – всё это прогулка меж капель вездесущего дождя, проливающегося по нашим беззаботным душам!

Именно эта дилемма тревожила Михаила. Его голову всегда поглощали самые разные мысли, от которых у многих других, но только не у него самого, голова бы уже пошла кругом. Именно эти мысли, которые не приносили ему никакого прока в жизни, по его мнению, так или иначе приводили его к тому или иному умозаключению, которое, на самом деле, играло невероятно значимую роль в его жизни, хоть он сам и не желал этого признавать, относясь к тараканам в своей голове, как к самым обычным попыткам доказать самому себе, что ты умеешь мыслить.

В наше любопытное и яркое на всевозможные события, но всё же слишком углублённое в себя время, попытка мыслить с самим собою уже может считаться проявлением не абы какого мужества.

Когда голова забита чем-нибудь особенным, что поймёшь только ты, весь мир, вместе со всеми заботами, проблемами и докучающей насущностью становятся столь мелочными, что ты стараешься не предавать им значения, словно находя спасательный плот для угнетённой души, в миг ярого и безжалостного шторма, когда все надежды на спасения угасают и ты, вот вот, готов подчиниться воле собственной судьбы, как вдруг из неоткуда появляется небольшой плотик, спасающий тебя от всех тех ужасов и душевных переживаний, что ты пережил, одаривая самым необыкновенным и великодушным даром, который только может дать тебе в этом мире не воодушевлённый предмет – надежду!

Именно вера в то, что он самостоятельно может справиться со всем тем, что обрушивается на его голову, и предавала крепости духа Михаилу, делая его настолько устойчивым ко всем жизненным конфузам, что мир вокруг него становился настолько компактным и комфортным, ради которого в самой глубине души просыпалось неистовое желание жить!

Михаил ехал тёмной, невидимой ночью в автомобиле. Ночь, чёрная, как чернила каракатицы, загадочная и неповторима, могла одновременно запугивать, приободрять, дарить чувство непоколебимости, совмещая его с беспристрастным ощущением свободы, тишины и невероятного умиротворения всех живых существ, растений и погоды, гармонирующие со всем окружающим их необъятным миром.

Автомобиль не принадлежал Михаилу, но это не имело совершенно никакого значения, так как мужчина просто ехал по ночной дороге, не обращая внимания ни на что, помимо собственного голоса, который, словно колокол в праздничный день старался отвлечь его всевозможными, порою, бестолковыми мыслями о тех вещях, по большей части, его абсолютно не касающихся, но в тоже время, действующие невероятно импульсивно и нагнетающее на подсознание.

Мир, в те обыкновенные, но очень запоминающееся моменты, казался столь малым, на фоне небесных тел, бездвижно, но в тоже время невероятно ярко отблёскивающих на удивительном ночном небе, и беззаботно расторгающегося вдоль всего безграничного полотна.

Мелочность. Пустота. Окружение. Путь.

Всё это – объединилось под эгидой одной единственной ночи, окутавшей собою все великие просторы, попадающие под её непосредственную власть. Откусывая по куску, словно от аппетитного ломтика эти волшебные прелести, ещё не поглощённого во тьму мира.

Он просто ехал и думал, о том, что вся жизнь его – это сплошное испытание, которое дано пройти не каждому. В любой момент можно просто взять и сдаться. Никто тебя останавливать не будет. Самый простой способ избрания жизненного путь – это путь сдачи, за которые не стоит обвинять никого, кроме себя самого. Если человек сдастся, то он лишь упростит себе существование. Ведь мы, так или иначе, сдаёмся чуть ли ни каждый день своей жизни. Будь то на работе или в быту. Но в тоже время, что-то заставляет нас вытереть пот со лба и вновь встать на ноги, чтобы быть, быть и жить для тех, кого мы любим и кто любит нас. Единственным, что может поднят нас с колен в самую тяжёлую минуту – это те, ради кого мы осмелились откопать на затворках нашего мужества силы, дыбы осуществить плевок в лицо отчаянья!

За окном автомобиля по-прежнему расцветала ночь, окутывавшая в свои объятья мир. Вместе с темнотой ночи, на всю округу разразилась невероятная буря. Ветра принесли с собой холод. Этот холод совершенно не приносил с собою наслаждения, приятного освежения и бодрости, а лишь замораживал весь мир, вместе со всем, что не могло спрятаться от него в тепле у камина, в надёжных, крепких стенах. Ветер дул. Его сила была поразительной. Своей мощью он возносил в небо всё то, что улетучивалось вместе с его струями, словно все посторонние мысли перед погружением в глубокий сон. Мощь ветра сносила с ног. В голову не могли прийти и мысли о том, чтобы осуществить прогулку на свежем воздухе, ощущая всю прелесть ветерка. Помимо сильного ветра, бурю сопровождал её верный союзник дождь. Звонкой пиленою наполнивший небо. Пролившись своими струями по земле, которая в мгновении ока впитала всю влагу в себя.

С появлением дождя, Михаил перестал чувствовать себя так же уверенно и спокойно, как прежде. Разумеется, в его голове всё ещё было полным-полно размышлений, но они уже не приносили того удовольствия, умиротворённости и чувства безопасности за свой разум. Всё это, стало его нешуточно напрягать, от чего он сжал крепко рули и стал более внимательно поглядывать на дорогу. Ведь в любой момент, и не обязательно на дороге, может произойти какое-либо непредвиденное происшествие, от которого в дальнейшем, может зависеть вся Ваша судьба. Хотя, если так уж глубоко задуматься, если мы будем предавать столь неистового значения всему нас окружающему, то вскоре выплывет очень любознательный факт того, что в мире стоит опасаться абсолютно всего и каждого, а если человек живет с извечным страхом в глубине души, то он не просто этой самой души не имеет, а скорее всего, не живёт и вовсе, а просто существует, но в тоже время, существует он также, для какой-о, неизвестной нам, но всё же необходимой жизненной цели.

Так-то всё просто: дождь, звёздное небо, укрытое несказанно красивыми и одновременно настораживающими тучами, дорога, которая кажется по началу бесконечной, пока не начинаешь глядеть по сторонам. Вся наша жизнь точно такая же. Мы несёмся куда-то, кто-то мчит на всех парах, кто-то ступает спокойным шагом, а кто-то не начинает этого пути и вовсе, но так или иначе, мы все куда-то движемся, даже стоя на месте. Мы все предаём чему-то предпочтение. Мы все имеем отношение к чему-либо, к кому-либо и рано или поздно достигаем её. Вопрос только в одном: нужно ли нам на самом деле – это что-то, когда мы его в конце концов достигаем?

Пускай данный любопытный вопрос останется открытым. Им и так задавались уже не однократно и вероятнее всего, если бы на него уже нашли вразумительный ответ, то наш мир бы уже давным-давно не был прежним. Поэтому, сейчас куда важнее дождь. Ведь можно прожить день, год, целую жизнь, а его прелестью так и не налюбовавшись, хотя она, как бы не было странно, пока что доступна в бесплатном доступе всем желающим… Пока!

Дорога наполнилась чуть ли не в несколько мгновений, от многочисленных капель дождя, ручьями, которые резко стекались с дороги на землю. Земля не поглощала эту воду, а стала превращаться в сплошную лишь грязь. Столь отталкивающую и не приятную на вид, но всё же именно эта грязь была такой же, как и всегда: мерзкой и нежеланной. В то время как люди, не взирая на всю их отличную от грязи прелесть, остаются такими же двуличными и непредсказуемыми, делая отталкивающие и не приятные вещи не постоянно, а лишь в самый неподходящий момент.

Проезжая по дороге, Михаил увидел, как в ряд гармонично стекались три ручья, но проехав совсем немного дальше он узрел, как аналогичный предыдущим трём ручьям, стекал не полностью, а лишь на половину, таким образом оставаясь на дороге, не добегая до земли. Данное зрелище напомнило ему старую добрую фразу: “Нельзя ничего бросать на половине пути!”. Казалось бы, всё это не ново, но у Михаила в эту ночь слишком бурно разыгрался неустанный от мыслей разум, на счёт чего, разумеется, у него оказалось особое мнение. Он считал, что на половине пути, бросают всё лишь три типа человек: глупцы, сомневающееся и гении. Глупцы – на то ими и являются, что осознают в какую бессмысленную историю ввязались, аж на самой половине пройденной дороги. Сомневающееся – являются ненадёжными для самих же себя, так как их же сомнения и не позволяют им достичь того, чего они столь неистово желают, но боятся сделать к этому желанию, даже лишний шаг. Не понимая того факта, что если не хватает духу осмелиться пройти немного вперёд, то и не хватит духу, чтобы вернуться назад – в результате Вы просто останетесь недвижимыми на одной и той же точке невозврата. Гении – такие же глупцы, просто в отличии от остальных, в их арсенале есть одна любопытная жилка, которую в обществе принято называть: умением риска!

Он продолжал вести машину. Время не волновало его. Он уже давно приучил себя к тому, что время – это лишь образ, который отображает стремление человека угнаться за тем, что ему не под силу поймать. Поэтому и гнаться за ним, как и все остальные он желал. Желал он лишь одного, поскорее достичь пункта назначения, так как усталость уже давала о себе знать, а дождь с молнией и громом, не вызывал приятных эмоций. Михаил не имел ничего против дождя. Он любил просыпаться с утра, слыша за окном приятный и успокаивающий шумок падающих капель, которые окутывали сердце одновременно чувством спокойствия и возмущения. Так как через несколько мгновений ему придётся оказаться на улице, где он, с большой долей вероятности, будет вынужден идти по мокрым дорогам, мочить и пачкать свою обуви, прикрывая одежду от капель дождя зонтом, стараясь не попасть в неожиданно незамеченную грязную лужицу. Дождь – это проекция нашего чувства жизни. Никогда не знаешь, радоваться ли этому, вполне себе, природному явлению, которое приносит пользу или же погрузиться в пучину недоумения и неопределённости, которое всегда приходит за нею следом.

Неожиданно Михаил услышал страшный грохот, который более напомнил столкновение с каким-либо предметом. По началу мужчине показалось, что он наехал на случайно выбежавшего из лесных чащ зверька. Подобное сильно удивило его, так как он вёл машину очень осторожно, не сильно давил на газ, чтобы быть более внимательным, тем более из-за дождя он специально медлил со скоростью, чтобы избежать как раз таких вот ситуаций.

Как бы там не было, он был уверен в том, что этот грохот является весомой причиной для остановки автомобиля, хотя и от желания Михаила это уже не зависело, ибо автомобиль стал притормаживать самостоятельно, словно по своему желанию, вопреки воли его владельца, прижимаясь к обочине.

Остановившись, Михаил оглянулся из своей машины вокруг. Проливной дождь лил так, что стоило на мгновение остановиться, как вода перекроет своими буйными ручьями всю видимость, с чем не смогут справиться, даже дворники автомобиля, хоть и работавшие в полную силу.

Михаил осознал, что так или иначе, но ему всё же придётся выйти наружу, под этот неистовый проливной дождь, не смотря на всё его нежелание окунуться во всю эту промокшую пучину. Мысли уже не заботили мужчину, его голова резко забилась тем, что было необходимо в данный момент. Его идиллия внутреннего, довольно спокойного и умиротворённого мирка, была чем-то прервана. Это не вызывало у него какого-то особого ощущения злобы и печали, а лишь странное чувство жалости к самому себе. Ведь ему, несчастному, сейчас предстоит вылезти из тёплого автомобиля и отправиться глядеть на то, что произошло с наружи.

На заднем сидении у него располагалась сумка с вещами, в которой был заранее положен дождевик. Михаилу редко приходилось куда-нибудь отправляться в путешествия, особенно в одиночку, но его одиночество в данный момент не играло никакой роли. Он привык в подобные поездки брать небольшую и очень компактную сумку с вещами, чтобы иметь возможность достать любую нужную ему вещь в нужный момент и не тратить лишнего времени на длительный поиск.

В данную поездку он взял с собой лишь самое необходимое, но как бы не было странно, дождевик он нашёл с невероятным трудом. Капаясь в сумке, он некоторое время рылся в этих самых вещах проговаривая их про себя, чтобы случайно не пропустить нужную ему в этот миг:

– И где же этот дождевик. Так майка здесь, кружка, на всякий случай здесь, кофта здесь, пистолет на месте, две пары красных носков тоже… а-а-а! – воскликнул он, – вот и мой драгоценный дождевик.

Слегка приподнявшись, он натянул на себя дождевик. Набравшись духу, он нехотя, но резко отворил дверь, после чего с небольшими трудностями вылез наружу.

В первые мгновения прибывания вне автомобиля ему казалось, что дождь был настолько леденящим, словно на небесах его кто-то специально охлаждает, дабы заморозить всех тех, кто находиться снизу. Вода яростно брызнула в лицо, дав почувствовать весь её холод и свежесть, что мгновенно бодрило и приводило в чувство. По началу Михаил был не рад этому, но позже он понял, что именно подобный бодрящий дождь оказался тем, что было просто необходимо ему заспанному и уставшему в тот момент.

Внимательно осмотрев переднюю часть автомобиля, он не увидел никаких повреждений или же следов от столкновения, которые могли бы дать ответ на многое, но их не оказалось. Обойдя машину по кругу, Михаил был невероятно удивлён и огорчён одновременно. Огромной острой веткой было проткнуто заднее колесо. Ветка с небольшими зелёными листочками торчала из него, словно рогатина из поверженного медведя.

Эта ветвь удручила состояние духа Михаила. Мужчина был несказанно огорчён и, как не странно, невероятно зол, в том числе на себя самого. Но как бы там не было, он не мог позволить себе остаться тут на длительное время и сменить колесо в одиночку ему не представлялось возможным, ибо самого сменного колеса у него в автомобиле не было. Собственно – этот автомобиль его не был.

Достав сумку с заднего сидения автомобиля, он в последний раз оглянулся на него, с любопытным взглядом искренней благодарности, после чего укрывая свою сумку с вещами от капель дождя отправился на встречу неизведанному.

Он шёл неспешны и утомлённым шагом вдоль дороги, не обращая никакого внимания на окружающий его мир. Когда он глядел на него из окон автомобиля, он казался ему прекрасным, загадочным и утончённым, но в миг, когда пришла пора окунуться в него самому, он показался ему жестоким и безжалостным. Мы всегда видим что-то прекрасное в том, что нас так или иначе окружает, до той поры, пока это окружения не станет нашей непосредственной реальностью.

Если бы кто-нибудь взглянул на Михаила со стороны в тот момент он бы описал абсолютно неприметного человека, которого бы возникло желание забыть не только потому, что он совершенно ничего для Вас бы не значил, но и по причине его весьма отталкивающего внешнего вида.

Под проливным дождём, неся небольшую сумку в руках, шёл мужчина, с виду лет пятидесяти, может даже более. В глаза мгновенно бросалась его невероятная полнота, которую многие бы сочли за неконтролируемое ожирение. Не вооружённым глазом становилось понятно, что этот человек совершенно не следит за собой, да и особо не применяет к этому усилий.

Его походка была неуверенной. Чуть ли не каждый сделанный им шаг отличался от предыдущего своей неуклюжестью, от чего создавалось весьма яркое представление о том, что этот человек был ещё тем недотёпой. Его пухлые руки и пальцы, нервно сдерживали в руках сумку за её ручки. Эти руки так дрожали, но не от холода, а по некой совершенно иной причине. Если бы выпала возможность присмотреться к этому мужчине по ближе, то становилось ясно, что у него весьма массивные плечи, а в руках, некогда, явно была весомая мощь. Возможно, он даже занимался спортом, но со временем бросил, по опять-таки непонятной причине. Роста, Михаил, был весьма среднего, даже низкого. Из-за чего вперемешку со своим лишним весом, создавалось ощущение, что он походил в некотором роде на небольшого бурого медведя или, если представить его стоящим на четвереньках, на довольно крупного дикого кабана.

Голова мужчины была облысевшей. С неё поодиночке виднелись небольшие седые волосинки, более напоминавшие маленькие травинки на газоне после того, как на нём кропотливо поработал садовник. Лицо Михаила, обычно, было или гладко выбритым, или же укрыто тонкой седовласой щетиной, однако в этот раз он не удосужился выделить время в своём не плотном графике на бритьё, из-за чего теперь его физиономию украшала неопрятная и совершенно не ухоженная брода, волосы которой жили собственной жизнью, как и тот, кто эту самую бороду и носил.

Мужчине было плевать на свою не примечательную и даже отталкивающую внешность. Он всегда был глубоко убеждён в том, что окружающие, которым хватает ума держать своё мнение о нём при себе, остаются в его глазах такими же простыми людьми, как и он сам, а их мысли на то и принадлежать только им, чтобы всегда оставаться в тени.

Дождь непрерывно продолжал лить, не оставляя и мгновения для отдыха. Впрочем, отдыхать было некогда. Вместе с дождём, продолжал идти и Михаил. Всё, что его окружало в тот момент, стало вызывать жуткую неприязнь. Характер этого мужчины, в прочем, как и всё в его жизни, было очень переменчивым и не постоянным. Он мог несколько мгновений быть жизнерадостным и источать невероятное счастье, словно самолично ставая лучиком света во тьме, как через миг, он неожиданно превращался в дикого социопата, желающего остаться лишь на едине со своими мыслями и, возможно, ещё с тем человеком, кого он считал в разы ниже себя самого.

Через несколько десятков минут безуспешной ходьбы вдоль дороги, он стал обращать внимание на то, что участилось появление указательных знаков на дороге, оповещающие о том, что неподалёку располагается город. Эти знаки обнадёжили беспокойную душу Михаила, потерявшего какую-либо надежду добраться до благ цивилизации в эту буйную ночь.

Он шёл к этому городу, о котором даже никогда не слышал, словно полярник, идущий по безграничной ледяной пустыне, в поисках того, на что многим было бы плевать, но для него это что-то значит куда более чем простой, хоть и невероятно сладкий для ушей звук.

Он осознавал, что каждый сделанный им шаг всё более приближает его к тому заветному месту, где его будет ждать мягкая или не очень постель, в большом или не очень помещении, где он сможет просушить свою одежду и спокойно отдохнуть, от всех этих переживаний, что выпали а его и без того одинокую беспокойную голову. Михаил не питал особых надежд на сытный и горячий ужин в такую позднюю пору, но всё же стакан тёплого чая, с чем-нибудь интересным, всё же не покидал его головы.

Он шёл с последних сил. Сумка в его руках стала невыносимой обузой, которую, вместе со всем в ней содержимым, он с огромной радостью бы поменял на возможность нахождения в автомобиле, который он столь поспешно решил покинуть, оставив на дороге.

Он вспомнил тот ручей, который не добегал до земли, и осознал, что сейчас он точно такой же: мелкий, неопределённый и потерянный. Его голову терзали сомнения насчёт того, что он бросил машину стоять на обочине. Его пронзила невероятная жажда вернуться к её теплу и спокойствию. Он винил себя, за столь необдуманное решение. Винил себя целиком, за само принятое решение ввязаться в подобную авантюру, в которой он находиться сейчас. Но выбирать не приходилось – выбор, уже был сделан, а карты лежали раскрытыми на столе. Осталось совершить лишь последнее действие: довести начатую игру, до её логического конца.

Небеса стали настолько серыми, что не появлялось никакого желания поднимать своей головы вверх и стараться узреть хотя бы одну небольшую звёздочку, так как эта затея заведомо была обречена на неудачу, ибо весь мрак ночи, окутавший всё человеческое бытие, не давал возможности разглядеть собственного пути, куда уж там любованию на звёзды.

Прошли минуты, часы, как показалось Михаилу, но он всё равно не видел никакой перспективы на своём пути. Надежда покинула его, как делала уже не раз. Он не старался предавать ей особого значения в своей жизни, так как уже не однократно имел возможность убедиться в абсолютной бессмысленности этой затеи. Хотя, если мы полагаемся на что-либо, в надежде на великие свершения, а сами не желаем применять особого труда, то почему эта надежда должна просто так оправдывать наши ожидания?

Он увидел город. Дорога, наконец, вместе с указательными знаками привела его в столь заветное место. Михаил оказался настолько измотанным, что уже не обращал внимания на то, что ещё несколько мгновений назад было бы для него сравни оазису в совершенно безводной пустыне.

Его полнейшее безразличие обусловливалось не только усталость и чрезвычайной измотанность, но также и привычным безразличием, и хладнокровностью его внутренней сущности ко всему.

Зайдя в городок, он понял, что он совсем небольшой. Городок, в котором все друг друга знают и не требуют вмешательства в своё личное пространство остальных. Такое место, как не странно, идеально подходило своей беззаботностью и спокойствием, людям такого характера и внутренней природы, как Михаил. Это порадовало его, так как подобное место превосходно подходило ему для того, чтобы провести ночь, может две, а с наступлением света следующего продолжить свой путь.

Время было очень позднее. Из-за чего улицы казались вымершими. Тем более шёл проливной дождь. Мало где найдётся романтик, которому бы пришлись по вкусу подобные погодные условия для удивительной прогулки под проливным дождём, хоть и удивительно живописным.

Пройдясь немного вдоль дороги, Михаил заглядывал в окна, но света не в одном из ним он не узрел. Все горожане уже давно отправились в мир сновидений, а блуждающий по их ночному городу не опрятный мужчина совершенно бы их не заинтересовал. Разумеется, ни у кого не возникнет желание променять страны своих дивных грёз, на какого-то пышнотелого и совершенно непримечательного господина, что, как не странно, очень радовало Михаила.

В конце концов, спустя несколько мгновений блужданий по городу, который хоть и привлекал Михаила своим спокойствием, но совершенно не манил его своим антуражем, он нашёл то, что искал: небольшой домик, с надписью “Сдаются комнаты” и особо оригинальным названием “Palace”.

– От замка одно название. – Ворчливо сказал Михаил, – Ну и плевать. Не за эстетикой сюда приехал.

Находясь на едине с собой, он мог порой говорить в голос про себя. Разумеется, чувствуя присутствие кого-либо из посторонних он старался сдерживать себя, но его и без того считали слегка сумасшедшим, так что это его не сильно заботило.

Подойдя к дому слегка по ближе, его внимание заострилось на большом фонарном столбе. С виду он был самым обычным, внимание Михаила привлёк лишь тот факт, что этот фонарь загорался и тух в миг удара грома, словно гармонируя вместе с ним. Подобное могло бы слегка насторожить и насторожило, но Михаил не узрел в этом никаких особых судьбоносных знаков, которые помешали бы ему закончить начатое.

Подойдя к двери, Михаил обратил внимание на живописные узоры, изображающие цветы. Сама дверь была обычной деревянной дверью, с небольшим стеклянным окошком на уровне торса. С учётом низкорослости Михаила – это самое окошко располагалось на уровне его головы.

Он дал несколько не громких, но всё же ощутимых стука и стал ждать кого-нибудь из хозяев. Подобными местами, обычно, заведовали сами владельцы, извлекая свою прибыль из таких временных постояльцев, как Михаил, которым требовалось лишь одно, постель, ванная комната с удобствами и возможным плюсом был бы сытный завтрак. Сами хозяева, явно, жили в этих же небольших домиках, создавая приятную атмосферу домашнего уюта, что не могло не вызывать умиления и чувства спокойствия.

Михаил стучал с периодичностью в минуту, около двух раз, в момент, когда он собирался постучать в третий, дверь приоткрылась и оттуда вышла женщина, укутанная в домашний халат.

С виду ей было около шестидесяти лет. Лицо её было покрыто многочисленными морщинами. Руки были покрыты шероховатостью, а глаза источали исключительную дружелюбность и в тоже время невероятную сонливость, что было не удивительно.

– Мне нужна комната. – Хриплым и довольно грубым голосом сказал он.

– Добрый вечер. – Ответила она, – Обычно мы не ждём гостей в столь позднее время, но…

– Так Вы сдаёте комнаты или нет!?

– Да, конечно… Проходите. – Сказала он, с чувством лёгкого испуга и неуверенности в голосе.

Зайдя в дом, в глаза мгновенно же бросилась лестница по левую сторону, ведущая вверх. Сам дом состоял их трёх этажей. В нём приятно пахло древесиной и выпечкой. По всей видимости, хозяйка изготавливала различные мучные изделия на ужин или в обед, а аромат оказался настолько приятным и душистым, что не выветрился до сей поры.

Вдоль коридора виднелись многочисленные картины, а на небольших столиках, по правую сторону стояло несколько симпатичных ваз, любопытных форм. Дом внутри был разукрашен в очень яркие и приятные цвета, в особенности доминировали зелёный и жёлтый, окутывавшие своей яркость всё помещение, от чего мгновенно умиротворялся дух.

– Вам довольно повезло. – Сказала она, – Сегодня нам посчастливилось сдать практически все комнаты, что как Вы понимаете в течении года, происходит довольно редко, но, к Вашему счастью, у нас ещё осталась одна свободная комната, а в прочем вот и она. – Сказала женщина, указывая на синюю дверь комнаты, расположенной на первом этаже, чуть ли не у самого входа.

– А другой комнаты нет? – Спросил он, с чувством призрения в голосе, на что пожилая дама многозначительно ответила отказом покачав головой из стороны в сторону.

– С Вас ровно сто восемьдесят. В сумму включён завтрак. Около восьми тридцати еда будет на столе в гостиной комнате. У Вас будет потрясающая возможность пообщаться с другими постояльцами.

Он не удосужился дать ей ответ, лишь ходил с многозначительным видом по комнате рассматривая каждый её угол. Комнатка была небольшой, но в ней было всё необходимое, о чём он столь неистово мечтал, бродя одиноко по дороге, ощущая каждую упавшую каплю на своём пышном лице.

– Я бы с огромной радостью предложила Вам иную комнату, но как я уже сказала ранее, все остальные комнаты заняты другими постояльцами, а найти кров в столь позднее время не так уж и просто, так что Вам явно благоволит господь. Вы должны быть рады этому.

– Поверьте я и без его участия несказанно рад. – Его голос сменился с недоверчивого и грубого на довольно приятный и дружелюбный, после того как все лихие сомнения насчёт этого места покинули его сумбурно настроенную голову.

Положив сумку на близлежащий стул, он снял с себя полный капель дождевик, и вытянув с кармана кожаный бумажник, вложил в руку женщины нужную сумму без сдачи.

– Я прошу меня простить за мою грубость. Просто я сильно измотался по пути сюда. Машина сломалась… а я слегка растерялся в столь неблагоприятных погодных условиях, из-за чего по своей несдержанности излил всю ярость на Вас. Надеюсь, Вы не сильно огорчены моим поведением?

– Нет, что Вы! – Воскликнула она, – Мы с супругом всегда рады видеть новых людей в нашем скромном доме. Я тоже была слегка неучтива со своей стороны. Сегодня не только у Вас был трудный день. Столько гостей… не пойму, почему в не сезон собралось столько народу.

– Полагаю из-за событий в столице. Из-за всех этих маршей и митингов туда сливаются тысячи неравнодушных, которые желают внести свою лепту в это дело. Хотя, как по мне, они лишь оставляют свои отпечатки на одном из многочисленных орудий убийства…

– Не говорите так. Эти люди действительно не равнодушны. Что плохого в том, что они желают поддержать свою несчастную страну в столь тяжкое для неё время? Тем более, судя из новостей, там происходят не абы какие столкновения. Как бы не дошло до большой крови.

– В глазах правительства – любая мирная демонстрация, которая закончилась без применения силы и пролитой крови, всё равно что выстрел в пустоту.

– Эх и не говорите… Если Вас интересует, то за углом находиться автомастерская. Утром Вы можете вызвать эвакуатор до места, где Вы оставили свой автомобиль, а они уже в свою очередь благополучно доставят его сюда. Напомните мне позже, я дам Вам номер эвакуатора.

– Весьма Вам признателен! Спокойной ночи.

Дождавшись того мига, как хозяйка дома вернётся к себе в комнату, он с огромным наслаждением снял со своих ног ботинки и потушив свет ещё некоторое время беспокойно лежал на кровати размышляя о том, что же его ждёт далее, как пройдёт вся затея и не поздно ли ещё всё это бросить?

Хотя ответ на последний вопрос не заставил себя долго ждать. Он знал, что отступать уже было некуда. Всё ниточки уже были перерезаны, капли собраны в ручей, а добыча, уже практически была на мушке у охотника, хоть и ему пока не было известно точное месторасположение своего столь желанного трофея.

Под глубокие размышления и равномерный шум дождя, который яро пробивался в наглухо замкнутые окна, он сомкнул глаза и окунулся в изобилие красок и фантазии, отображавших всю его жизнь во сне.

Он внезапно оказался на просторах огромного поля. Солнце было ясным и настолько ослепительным, что одного взгляда на небеса хватало, дабы не возникало желания и вовсе лишиться своего зрения. Но не смотря на яркость, голубые небеса не могли не радовать душу, особенно после неистовой ночной бури. Вокруг поля росли высокие деревья, которые закрывали собою весь горизонт. Не было видно ничего. Заглядывая в глубь лесной чащи, виднелась лишь сплошная темнота и мрак. Этот мрак не пугал его, ведь он жил гармонично жил с ним всё это непростое время. Темнота стала для него вторым светом, в которых он уже не искал отличия, так как она скрывала все его эмоции и позволяла скрыть самого себя от окружающего мира.

Пройдя несколько шагов по полю, он вышел на узкую тропинку. Эта тропинка вела прямиком в гущу леса. Сделав несколько неуверенных, но в тоже время лёгких движений он не чувствовал всю тяжесть своего веса, а лишь лёгкость в каждом сделанном шагу.

В этот миг, он только осознал факт того, что всё это лишь сон. Ведь это осознание к нам приходит не в тот миг, когда мы оказываемся на доселе не виданных просторах или на границах некого сказочного государства, а лишь тогда, когда до наших спящих голов доходит то, что в данный момент всё это окружает не нас, а всего лишь мелкий плод воображения, в котором мы столь неистово жаждем увидать нечто собственное. Ведь он и смотрит нашими глазами и говорит нашим голосом, но он всё равно не будет жить столь же по-настоящему и живому, как мы. Любой сон, сравни книга: иногда она ужасает, порой дарит умиление, но больше всего мы ценим те, которые открывают нам правду на самих же себя, особенно если хотя бы одним персонажем из увлекательного сюжета и являетесь Вы сами.

Осмелившись ступить на тропинку, его сердце тут же было охвачено странным и, казалось бы, давно забытым чувством скорби и раскаянья. Его не напрягали ни тёмные леса, ни высокие горы, что возвышались из далека, словно могучие атланты.

Его мир, тот миг, показался чрезвычайно мал и в тоже время несказанно огромным. Да его окружали высокие деревья, огромные поля и величественные горы, но всё равно, сам он шёл по небольшой, узкой тропинке, которая вела его на встречу с тем, что он всеми силами старался забыть и выбросить из своей головы, как выбрасывают порванную вещь, которая хоть и дорога, как память, но всё же она все равно уже стара и не греет, как делала это прежде. Деревья отбрасывали огромную, как поле тень, что скрывало лицо от настырных солнечных лучей, как и скрывало его физиономию, от невероятного чувства позора.

Пройдя ещё немного, он увидел небольшой, но очень симпатичный дом. Взглянув на него со стороны, ставало ясно, что он деревянный. Стены этого дома были выкрашены белой краской, цвета морской пены. В глаза бросался вид веранды и стоящий на ней маленький обеденный стол, к которому были придвинуты три стула и одно кресло-качалка, стоящая во главе стола.

Подойдя к дому, сердце забилось со страшной силой, а на лбу проступил пот. Он обратил внимание, что одет в костюм приятного кремового цвета. Занырнув в отголоски своей памяти, его озарили приятные воспоминания молодости, так как точно такой же костюм, был одет на нём в день его свадьбы, в день, которые он считал одновременно и самым счастливым и печальным в своей жизни, хотя однозначного ответа на вопрос, почему этот день стал для него смешением столь разных эмоций, он не мог дать сам.

Ступив на веранду, внимание мужчины привлёк стол и стоящие у него стулья. Кресло-качалка слегка пошатывалась, хотя издали не было видно совершенно никого, кто бы мог его раскачать.

Подойдя в плотную к двери, его окутало страшное беспокойстве. Этот страх был не сравним с тем, который охватывает дух в миг некой опасности. Это чувство было сравнимо волнению, перед сдачей какого-то особого доклада, на который было потрачено уйма усилий и времени, но вот настал час сдачи, и ты понятия не имеешь как отнесутся к результату работы.

Дверь отворилась сама, оставив его и без того беспокойные нервы от лишнего напряжения. Войдя в дом, он видел, что внутри он был очень чист и ухожен. Все было обставлено так, что создавалась необыкновенно приятное чувство того, что ты находишься дома.

Его разум и душа, уже давно забыли это прекрасное чувство. Его мысли улетучились в миг, от чего сразу наступило спокойствие и умиротворение. Этот покой был не сравним с тем, что настаёт нас в момент перед сном. Он был спокоен в том, что не стоило переживать насчёт того, что будет ждать завтра. Он возжелал остаться в подобном месте на всю свою оставшуюся жизнь, не страшась за все ужасы, страдания и боль – всё это уйдёт в миг покоя души, а он вновь станет свободным.

Пройдя в глубь дома, он увидел горящий камин. В окне виднелся сад, в котором на небольшом дереве был построен деревянный домик, который словно уменьшенная копия отображал основной. Горизонт из окна уже не заслоняли ни деревья, ни горы, был просто виден густой сосновый лес, за верхушки которого плавно заходило солнце, отбрасывая свои последние лучи.

Он сел на кресло, поближе к камину. Хоть мужчина и не чувствовал холода, он всё равно протянул руки по ближе к огню, чтобы почувствовать весь жар и мощь завораживающего огня.

– Здравствуй Миша. – Промолвил тонкий женский голос за его спиной. Он совсем его не испугал и не удивил, в лишь позволил вновь насладиться прелестью этого звука.

– Здравствуй дорогая. – Ответил он обернувшись.

Перед ним стояла жена. В удивительном чёрно-белом платье, с непонятными Михаилу узорами. Она была очень мягкой женщиной, с коротко-стриженной причёской, средним телосложением и ростом, под стать своему супругу. Михаила пронзило неслыханное желание подойти к ней и сжать в объятиях, но стоило ему лишь приподняться и сделать первый шаг, как в один миг, его стало сдерживать что-то неслыханное, непонятное, что-то, что было не зримо для глаз, но в тоже время очень ощутимо. Какая-то странная сила не давала сделать ему и шагу, от чего к нему пришло осознание того, что сделать этот самый, возможно главный в его жизни шаг, не представиться возможным.

Солнце стало все настырнее стримится к закату, от чего Михаила пронзило сильное переживание за то, что он может что-то не успеть. Поэтому он не желал тратить ни одной лишней секунды.

– Мне трудно без Вас… Ты, даже не представляешь, как я скучаю по Вам бесценные мои.

– Мы тоже. Не переживай. Всё хорошо.

– Я стараюсь сделать так, чтобы мои действия принесли хоть какую-то пользу, но мне так и не удаётся понять, что же я всё-таки делаю. Я… Я зашёл в глушь любовь моя. Я потерялся…. Я потерялся.

– Не переживай. Всё хорошо. – Продолжала твердить она.

– Я клянусь тебе, что я исправлюсь. Честно! – Нервно, чуть ли не крича говорил он, – Я стану тем, кого ты во мне хотела видеть. Я поборю своих демонов! Клянусь.

– Всё хорошо! – Её голос был столь же мягок, но неожиданно стал шумным и звонким, словно эхо в пещере.

– Я люблю Вас и скоро буду с Вами… Я! – Он упал, пустив слёзы на своих коленях, – Хотя в этом я тебя не подведу.

– Не бойся! – Сказал подошедший изо тьмы комнаты сын. Молодой человек был очень похож на своего отца практически во всём, лишь глаза его источали куда большую доброту, – Мы любим тебя. Ничего не бойся.

Он поднял голову глядя им в глаза. Слёзы стекали по его щекам, а лицо краснело. Он чувствовал душевную боль и усталость. Михаила пронзило неистовое чувство, напоминающие сильного удара в грудь. Вместе с головой, он нашёл в себе силы, чтобы подняться на ноги самому. Лица любимых предавали ему стойкости и крепости, от чего ему казалось, что отныне он не приклонен и не сломлен.

В последний миг, ему показалось, что мимо ихних глаз пролетела маленькая бабочка, с ярко-жёлтыми крылышками, после чего к его беспокойному духу пришло умиротворение. Он был готов.

– Я скоро буду с Вами.

– Мы знаем.

– А я не знаю. Я не знаю, как мне поступить? Не знаю, сумею ли я довести начатое до конца? Да и стоит ли вообще осуществлять задуманное? Это будет сравни гибели духа. Я не знаю… Что делать? Скажите! Молю Вас! Что!?

– В наших деяниях – наша душа!

Он проснулся. Яркий свет ударил ему в глаза. Ослепительно яркий свет, пронзил его, словно копью пронзает невинную тушу животного. Он был столь мал и хрупок в тот момент, словно маленький и беззащитный ребёнок, который ищет понимания и спасения своего духа.

Лицо его было взмокшим от волнения. Сердцебиение участилось до небывалой скорости, а руки тряслись, словно после серьёзного удара током. Михаил вскочил и стал рыться в своих вещях, изливаясь потом и дыша столь громко, что могло показаться, будто у мужчины случился сердечный приступ. Нервно откопав в сумке фляжку с водкой, он мгновенно открыл крышку, после чего поднёс к губам, но сила и воля его собственного духа остановила его руку в тот момент. Он смотрел на неё глазами загнанного зверя, который полностью осознавал безвыходность собственного положения, после чего подбежав к раковине он вылил всё содержимое пока не увидел медленный полёт последней капли.

– Она бы не обрадовалась этому! – Сказал он, с невероятной горечью в голосе.

От ночной бури, за окном остались сплошные капли. Выглянув в окно, можно было увидеть мелкие падающие капельки моросящих отголосков проливного ночного дождя. Утренние улицы городка были довольно обыденны и мало чем отличались от ночных, лишь изредка в дали появлялись небольшие силуэты мирно ступающих людей.

Мужчина ещё некоторое время посидел в слегка шокированном состоянии в постели. После чего приняв лекарство, он стал чувствовать себя немного лучше, но всё равно внутри остался некий неприятный осадок.

Вновь выглянув в окно, он обрадовался тому, что даже эти мелкие капли перестали заботить горожан. Можно было без всяких проблем выйти на улицу и подышать свежим воздухом, не терзая себя переживаниями насчёт неожиданной возможности намокнуть, хотя тучи над городом всё ещё были столь же настораживающими, как и прежде.

Выйдя из своей комнаты, Михаил увидел, как в гостиной комнате, уже сидели несколько постояльцев, которым подавала завтрак хозяйка этого скромного, но очень уютного дома.

Женщина, хоть и делала всё на скорую руку, стараясь не отвлекаться на всё прочие, всё же нашла минутку не на долго отлучиться и подойти к Михаилу обменяться парой скорых фраз.

– Доброе утро! Как Вам спалось на новом месте? – Спросила она широко улыбаясь.

– Вы знаете, довольно крепко. Обычно мне не удаётся поспать более пяти часов, но в этот раз мой сон прошёл, практически, без прошествий.

– Очень рада это слышать. Просто, видите ли, сегодня я встала слегка пораньше, дабы успеть приготовить завтрак на такую большую компанию, и проходя мимо вашей комнаты я, только ничего не подумайте, услышала, как Вы очень тяжело и нервно вздыхали, а также что-то бормотали, довольно громко. – Оно немного помолчала, раздумывая, что сказать. – Ах да, ещё меня немного смутил тот факт, что Вы не выключили свет ночью. Надеюсь, впредь у нас не возникнет таких конфузов.

Эта новость довольно сильно насторожила Михаила. Он не переживал из-за того, что порой он говорит во сне по ночам. Его разум терзали переживания насчёт того, что же именно он мог сказать. Ведь информация, которая ведома только тебе одному и никого более не должна касаться, ставая обнародованной теряет весь свой шик.

– И что же я там такого бормотал? – Спросил он надменным, но в тоже время очень спокойно и умеренно, – Надеюсь я Вас не сильно удивил этим. Понимаете ли, я одинокий человек и, к сожалению, меня некому более упрекнуть в этом недостатке.

– Нет, нет! Вам не стоит переживать насчёт этого. – Поспешила она заверить его в полной конфиденциальности. – Однако, если этот вопрос Вас столь беспокоит, Вы постоянно повторяли:” В наших деяниях – наша душа!”. Повторяли эту фразу всё вновь и вновь, причём с разной интонацией, после чего резко замолкали и на этом всё. Но вот Ваши вздохи, были весьма нездоровы. Настоятельно рекомендую Вам посетить доктора, причём незамедлительно. Со здоровьем шутки плохи, как известно.

– Я весьма Вам признателен! Обязательно воспользуюсь Вашим советом. И ещё раз прошу прощения, что доставил неудобств.

Из кухни слегка неожиданно вышел пожилой мужчина, лет шестидесяти пяти с виду. Его голова и роскошная борода, были белы, как январский снег, но вот брови, как не странно, всё ещё пестрили полуночным чёрным цветом. Это, как не сложно было догадаться, был супруг и хозяин дома. Мужчина поразил Михаила своим высоким ростом. Учитывая его собственную низкорослость, ему показалось, будто этот человек возвышается над ним, как взрослый возвышается над маленьким ребёнком. Подойдя чуть ближе и высказав приветствия, он очень крепко сжал руку пожимая её гостю, с весьма суровым взглядом.

– Так это Вы заехали ночью. – Сказал он командирским голосом.

– Я. – Ответил, усмехаясь Михаил.

Его улыбку вызвал отнюдь не забавный вид хозяина этого дома, а его собственные воспоминая о былых годах проходимой Михаилом в своё время службы в армии. Такой человеческий типаж, как у этого мужчины, начисто выдавал его с потрохами, словно указывая на его военное прошлое. Для полного наслаждения этим образом, не хватало лишь формы и погон, но это был бы уже явный перебор.

Голову Михаила мгновенно же заполнили всякие разные мысли о том, какие же козни он бы учудил такому вот руководителю с его замашками, от чего невольная улыбка на устах появлялась сама собой.

– Славно! – Сказал пожилой мужчина, – Моя супруга рассказала мне о Вашем ночном визите. Надеюсь, Вам у нас понравиться. Буря прошлой ночи, по всей видимости, оказала некоторое влияние на всех нас, из-за чего моя дорогая жена, забыла попросить Вас предъявить документ, который бы подтвердил нам Вашу личность.

После этих слов, его супруга, стоящая слегка в стороне, но прекрасно всё слышавшая, начала странно косится на своего мужа, что явно не доставляло ему удовольствия, хотя он со всех сил старался проявить дружелюбие и невероятно душевное гостеприимство.

– Конечно! Прошу. – Сказал Михаил, протягивая паспорт.

Хозяин дома внимательно и со всех сторон осмотрел паспорт, сверяя и фотографию, и отдел выдачи, и даты, указанные в документе, странно поглядывая слегка недоверчивым взглядом на Михаила, после чего сомнения с его лица исчезли, и он вполне себе любезно вернул документ его владельцу.

– Ну что же, Андрей Николаевич! – Воскликнул он, – Милости просим. Наш городок отлично подойдёт Вам для короткого отдыха в спокойствии и умиротворении, где Вы приятно проведёте время на едине с собой и природой. Приятного отдыха!

– Благодарю, но как не странно, я приехал в этот скромный и милый городок по делам.

– Да, и каким же?

– Не поверите. Меня пригласили выступить с речью на одном форуме, в качестве мотиватора, тут в одном небольшом зале, совсем не далеко. Сегодня, в восемь тридцать вечера, у меня будет целых пять минут времени дабы выразить всю свою жизненную позицию и опыт молодым, и не только, людям. Если у Вас возникнет желание, то буду рад видеть там Вас с супругой.

– Очень любопытно, постараемся найти время и заглянуть. Это то мероприятие в торговом центре за городом, о котором пестрят все рекламные буклеты уже не первую неделю?

– Именно так.

– Теперь всё ясно. – Сказал он с ноткой призрения в голосе, – Ну что ж, не буду Вас задерживать Андрей Николаевич. Приятного аппетита и хорошего дня. Настоятельно Вам рекомендую отведать булочки, которые выпекает моя супруга, её готовка – это то, ради чего захочется прожить весь срок отведённой нам жизни до самого его конца.

– Спасибо, учту! И Вам хорошего дня.

Подойдя к столу и взяв небольшую тарелку, Михаил почувствовал невероятный аромат свежеиспечённых булочек, песочного печенья с тонким запахом ванилина и нотки лимонной цедры, которые окунали словно в райский цитрусовый сад среди изобилия всевозможных ароматных пряностей.

Помимо выпечки, в небольшой гастрономической ёмкости, находилось множество поджаренных яиц с вкрутую поджаренными желтками. Помимо всего этого, на тарелке лежало несколько сочно поджаренных ломтиков жирного бекона, которые так и манили своим золотистым видом.

Не смотря на чрезмерно лишний вес, Михаил не страдал обжорством. Его пышнотелая фигура, была последствием проблем со здоровьем, а не отнюдь неугомонного аппетита, хоть окружающие всегда думали иначе. Люди, как всегда, доверяют лишь собственным предрассудкам и надменности вместо того, чтобы постараться понять ближнего. Обвинить и предать насмешке легче всего, а вот дар сочувствия и принятия дарован далеко не каждому.

Но, даже не взирая на умеренное чувство аппетита, мужчина не мог отказать себе в удовольствии вкусить ароматных булочек, которые столь настойчиво советовал хозяин дома, и от пары сочных ломтиков жирненького, как он сам бекона, прелестнее на вкус которого трудно найти что-нибудь в мире.

Неспешно закончив свой завтрак, Михаил внезапно обрадовался тому, что встал немного по раньше и имел возможность провести большую часть завтрака не только в одиночестве, но и в тишине. Стоило мужчине встать из-за стала, как в комнату мгновенно же зашло около десяти человек, таких же постояльцев этого дома, как и он сам. Среди них в основном была молодёжь и, скорее всего, эти молодые люди путешествовали в компании. Но помимо молодой крови, в этой малой, но в тоже время заметной толпе людей виднелись и седовласые головы.

Пройдя мимо этой скромной толпы людей, Михаил не услышал ничего более, кроме как обсуждений событий, происходящих в столице. По весьма откровенным слухам, Михаилу впилась в разум, словно пиявка одна фраза молодого человека:

– Мой друг, он сегодня со своими всю ночь провёл на улице, их яро старались разгонять, да так что бедолагам даже минутки поспать не удалось, позвонил и рассказал, мол к митингующим помимо применения брандспойтов и газа, начали открывать пальбу на поражение.

Услышав это, второй молодой человек, по всей видимости также путешествующий вместе с этой кампанией молодых людей отреагировал весьма категорично и резко.

– Не вижу ничего удивительного. Вся эта шайка власти, как и всегда, печётся лишь о своих шкурах и припрятанных под подушку золотых слитках, взятых совершенно случайно из золотовалютного резерва страны. Мне стыдно будет провести здесь ещё один день. Мы должны быть рядом с ними. Бороться за своё будущее и будущее наших детей! Разве нет? А мы просто сидим тут уже третий день и ждём пока нам эту проклятую машину починят. Вы, как хотите, а я доберусь туда хоть на попутках, но, если моей стране суждено поддаться диктатуре мелких лавочников, я лучше предпочту смерть, низости бегства от ответственности за собственную судьбу!

– Да уж. – Подумал про себя Михаил, стоящий в уголке комнаты и изображавший вид, словно он смотрит в окно, – Этому юноше действительно тут делать нечего. Его место в данный момент должно располагаться на одной из трибун в столице, где он бы вдохновлял массы своими изречениями. Хотя, с другой стороны, этого молодого человека, ровно, как и всех остальных, мне несказанно жаль. Они, как и многие другие поколения надеяться, что, сменив эту власть, на её место прейдёт другая, в руках которой их государство обретёт мир, согласие и единство. Их души также, как и прежде, терзает надежда на то, что если им получиться осуществить желаемое, то всё будет так как на это надеется народ. В их головах, по классике жизненного жанра, летают мысли насчёт того, что их новая власть будет избрана из настоящих специалистов, весьма образованных людей, которые, как и они сами вышли из простого народа и соответственно этому самому народу и будут улучшать жизнь. – Он тяжко вздохнул, – Как же печально, что история привыкла повторять исключительно свои негативные эпизоды. Как же жаль, что люди до сих пор не желают поверить в то, что кого бы они не допускали к рулю власти, власть – всё равно окажется куда более ядовитой, пагубной, как злокачественная опухоли, разъедая самых достойных дев и мужей общества, поглощая их души, словно последующий кусок ароматного пирога.