Читать книгу Радужная Империя - Григорий Граничаров - Страница 1

1

– Этот аппарат будет что надо, чудо просто – спокойным голосом сказала Кристина. – В качестве подарка мы добавили на его платформу вот эту большую картинку в цвета радуги. Хорошо же получилось, а? Красиво? Ну, скажи? Как по мне – это просто супер. Современно так и ярко. Когда люди посмотрят на это – к нам придут в следующем году еще больше клиентов. Тысячи просто!

Девушка улыбалась. В своей обтягивающей синей майке с какой-то греческой буквой на груди и коротких джинсовых шортах – она выглядела просто шикарно, как фотомодель с обложки журнала и даже лучше.

– Такой попался скряга, то то ему подавай, то это, – ответил замученный работой Александр, закручивая очередной болт и вытирая пот со лба. – Я уже и сам не рад, что с ним связался. Тем более за такое короткое время просил сделать конфетку! Абсурд! Кто так работает? Таких заказчиков у нас еще не было.

– Ну, платит же хорошо? – не унималась девушка. – Больше дал в итоге, чем пять наших обычных клиентов. Как не пойти навстречу человеку? У каждого все в жизни бывает, у него значит срочные обстоятельства. Тем более, мы все успеваем в срок. Даже не опаздываем…

– Отвалил денег за скорость, боится, что не успеет, перед начальством хочет рисануться, – крикнул Михаил, который кисточкой что-то красил на самом верху деревянной конструкции. – Эта платформа всех поразит! Зря мы, что ли три дня работали без выходных и перерывов. Вон, посмотри, как я уже накачался. (Парень напряг мускулы на правой руке и поцеловал его). Все улыбнулись.

В апреле в их мастерской по производству карнавальных платформ всегда кипела работа. Ну как мастерской – помещение, которое больше похоже на большой гараж или амбар. Они арендовали его у знакомого на несколько месяцев в году весной. Молодые ребята – Миша и Саша Ржавкины – в эти дни работали даже ночью. Потому что знали: за несколько дней они могут заработать денег на год вперед и заплатить за учебу. А финансы им были нужны, как и всем молодым людям во все времена. Тем более до следующего апреля можно было не работать от слова совсем.

Родителей у них не было. Так что кормили и одевали себя сами. Им помогала Кристина, с которой познакомились в Университете. Сначала просто что-то делала мелкое, а потом – стала разбираться не хуже парней – ее сделали полноправным партнером с приличным процентом от прибыли – по 33 процента каждому. Тем более женский взгляд тоже был необходим, когда двое парней сооружали свои конструкции. Сколотилось дружная бригада – не разлей вода, и даже были постоянные клиенты. Каждый год – три сезона подряд – они готовили лучшие карнавальные платформы в Москве. И не только в Москве – так говорили многие.

Ведь 9 мая – особенный день, который празднуют по всей Новой Либерии. На Радужной площади соберутся тысячи человек, построят большую трибуну. А на месте, где раньше был мавзолей с Лениным, взойдет лидер их свободного государства и американский посол, которые вместе поприветствуют граждан. Во всех крупных и не очень городах пройдут такие же шествия. Но этот год будет особенным – гей-парад в самом центре столицы пройдет на таком высоком уровне, как никогда раньше. Прямую трансляцию покажут все центральные каналы, и даже за рубежом. Будет много иностранных гостей. Именно в этот день новые власти празднуют юбилей разгрома восстания сопротивления…

2

31 декабря 1999 года, президент России Борис Ельцин с заплывшим лицом и болезненным видом сообщал измученному народу о своей долгожданной отставке:

«Дорогие россияне! Осталось совсем немного времени до магической даты в нашей истории: наступает 2000 год, новый век, новое тысячелетие. Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам с новогодним приветствием. Но это не все: сегодня я последний раз обращаюсь к вам как Президент России. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу в отставку. Я устал, я ухожу…».

Неожиданно раздался негромкий хлопок, и приятный звук разбитого стекла. Люди, которые вовсю готовились к празднику, отложили все свои дела. Граждане увидели в телевизоре кровавую дырку во лбу у своего уже бывшего президента. А потом – как он, не открывая глаз, медленно и неуклюже падает со своего стула, задев государственный флаг и какие-то бумаги на столе. Было слышно какое-то утробное рычание. Повисла пауза, видеокамера работала, чуть сдвинулась и показывала пустой стол под кривым углом. Вдалеке послышалась стрельба, где-то еще дальше – взрывы, возню и невнятные крики.

В этот момент, тогда еще в России, уже больше никто не готовил праздничное оливье и не резал овощи для селедки под шубой, не говоря уже о фильме «Ирония судьбы». Все, кто был дома, с открытыми ртами смотрели на экраны своих кинескопных телевизоров, и срочно звали к нему домочадцев. Вместо поздравлений с праздником – потом все спрашивали друг друга только одну фразу: «Ты видел?».

На экране минут десять к столу президента никто не подходил. Послышалась возня, голоса, причем фразы на английском. Через несколько секунд в кадр попали люди в военной форме, уже более четко говорившие команды друг другу. Они подняли тяжелое тело Бориса Николаевича и куда-то отнесли, взявшись за его безжизненные руки и ноги. Затем люди с оружием и в военных балаклавах встали возле стола, и молча смотрели в камеру, как будто они видели каждого россиянина, кто смотрел на них в экран. Через миг в кадре появился блондин лет сорока пяти в голубом костюме и белой рубашке без галстука. Он красиво улыбаясь сел за стол, держа в руке лист формата А4. Посмотрел на него несколько раз, а потом быстро смял в кулаке и отбросил в сторону, как баскетбольный мяч.

– Камера работает? Все видят? – задал он резко вопрос испуганному оператору. – Отлично! Просто отлично! Так значит…

(пауза и какая-то возня)

– Дорогие россияне! Как вы сейчас увидели, Борис Ельцин убит. Он больше не является президентом России. Преемника его тоже не будет. Меня зовут Антон Горький. Антон. Горький, – зачем-то повторил еще раз свое имя и фамилию. – Наши сторонники, при поддержке американских друзей, вычищают последние остатки старой власти по всей стране. Теперь я буду вашим президентом! Я. БУДУ. ВАШИМ. ПРЕЗИДЕНТОМ… Поняли? С Новым годом! – сказал мужчина и блеснул страшной, немного сумасшедшей улыбкой.

Ошалевшим зрителям было видно, как он поднялся с кресла и вышел из кадра, за ним последовали стоявшие за его спиной люди с оружием. Они опять что-то негромко друг другу говорили на иностранном языке. Все каналы как один выключились, и ничего кроме помех не показывали целую праздничную неделю. Это был самый странный Новый год за всю российскую историю. Не было ни салютов, ни шампанского, ни поздравлений. Это был последний новый год, который не запрещено было отмечать. С этого момента власти запретили все старые праздники и традиции, и поменяли их на совершенно новые.

3

Этот страшный для страны день ни Александр, ни Михаил вообще не помнили. Братьям было тогда всего лишь семь и восемь лет. (Их мама и папа погибли два года спустя, когда воевали в рядах сопротивления). В таком возрасте сложно было что-то понимать в политике или запомнить. Кристине Капустян тогда исполнилось пять, она тогда с родителями жила в Армении, еще тоже свободной страной без геев и лесбиянок у власти. Хотя девушка хорошо помнила этот день, и свою маму, готовящую к празднику какие-то особенные хачапури. Именно она испуганно звала отца и дедушку к телевизору. Там каналы не отключали. И в новостях о событиях в России говорили всю неделю. После переезда в Новую Либерию, девушка вступила в общество сопротивления вместе с братьями. Это они ее пригласили и рекомендовали, как сторонницу старых порядков. И что она, как и ее друзья, терпеть не может нынешнее гейские привилегии. А сексуальным меньшинствам ы обществе было позволено много всего. Некоторые совершенно нормальные люди так стремились попасть в их общество, чтобы поступить в престижный университет, иметь хорошую работу, и ездить в бесплатном такси, что нередко претворялись содомитами.

Теперь, на тайных собраниях «старороссиян», как сами себя они называли, они часто включают видеозапись захвата власти у Ельцина. Смотрят несколько раз за вечер. Каждый видит в этом моменте время, изменившее их привычный мир. Отправную точку, когда к власти пришли враги их Родины, разграбившие природные ресурсы и заселившими многие области бывшей России переселенцами из африканских стран. От вида еще сравнительно молодого и дерзкого Горького у многих сжимались кулаки и текли слезы. Но они включали ее и включали практически каждое собрание.

Встречи тайного общества всегда проходили в одном месте – недалеко от бывшего Петровского парка, где теперь находился огромный ночной клуб, в обшарпанной панельной московской пятиэтажке.

На этот раз пришло почти тридцать человек. Все они тихо, чтобы никто не услышал, спели гимн старой России. «Славься страна, мы гордимся тобой…». Потом пришел главный. Все его называли Игорь. С орлиным носом и седой бородой. Говорят, он был одним из последних полевых командиров, кто один из последних прекратил вооруженную борьбу против Новой Либерии и ее приспешников. Но точно кто – никто не помнил, или не хотел помнить. Он хорошо знал и читал старые молитвы, стихи Пушкина и рассказывал истории из тех книг, которые власти забрали у людей и сожгли на Лобном месте на Радужной площади. В этот раз он рассказывал о школьном образовании в прошлом, когда не нужно было выбирать себе пол, а все изначально считались мальчиками или девочками.

– Братья, сегодня мы собрались здесь, чтобы еще раз показать себе, что мы существуем, – начал он говорить. – Что русский народ, хоть и в таком маленьком составе, еще жив. Мы та искра, от которой может разгореться огонь! Мы как инструкторы спецназа, которые будут обучать все новые и новые волны наших будущих сторонников. Пока их мало, но мы ведем пропаганду…

Но в его слова многие из присутствующих уже не верили. Власть Горького держалась крепко, а за малейшую оппозиционную деятельность сажали в тюрьму, или еще хуже. Братья и их подруга ушли с собрания расстроенными. Это настроение просто витало в воздухе помещения, где они сидели несколько часов. В следующий раз собравшихся будет еще меньше. Они прошли мимо памятника Биллу Клинтону возле бывшего стадиона «Динамо» и почти дошли до метро. Снежинки задерживались на черные волосы девушки.

– Я устал слышать одни разговоры на этих встречах, – начал Саша после некоторого молчания. – Мы уже второй год ходим на собрания, но ничего не меняется. Только болтаем – ничего не делаем! Все одно и то же! Белобрысый все равно у власти, а мы…. А что мы? Стихи читаем! Гимны поем! Секта какая-то. Нет желания больше туда ходить.

– Согласен, история это хорошо, но время идет, и никто ничего не делает, – ответил брат. – Надоело! Такими темпами никакая Россия не возродится, и мы всегда будем самой голубой страной в мире, как поется в новом гимне.

– Так, и что вы собираетесь делать? – украдкой спросила Кристина у парней. – Что вы уже надумали? Колитесь уже. Вижу, что что-то недоговариваете. Парни не ответили. Один из них подошел к разукрашенной коммунальщиками куче розового снега и со злостью ударил по нему ногой как по футбольному мячу. Снежинки разлетелись в разные стороны. Они спустились в подземку и вошли в переполненный и раздолбленный последний вагон – для натуралов.

4

Поздно ночью президент Новой Либерии часто смотрел из своего кабинета на башни Кремля, покрашенные в разные цвета, колокольни бывших церквей, с которых сняли кресты, и часто рассуждал про себя об одном и том же.

«Как же скучно мне здесь. Всю свою жизнь я мечтал уничтожить эту страну, – думал он в своем кабинете. – Выкачал все ресурсы, отдал треть страны на заселение неграм и китайцам. Но что бы я ни делал, находятся люди, уверяющие, что именно так нужно было поступить. Ну что за народ? Я уничтожил их страну, сломал их гордость напополам, а они радуются».

Он с улыбкой смотрел из окна на редкие проезжающие машины. Вдруг загудела кнопка срочного вызова, он нехотя поднес к ней указательный палец и медленно нажал:

– Слушаю. Говорите.

– Руководитель тайной службы Сонин прибыл, – ответил металлический голос из аппарата. – Ожидает в приемной.

– Пусть сейчас же войдет.

Через минуту в двери показался человек маленького роста с толстой папкой подмышкой.

– Антон Владимирович, здравствуйте!

– Располагайся. Садись. Ну, что у нас тайного и секретного происходит? Хочешь выпить? Мне докладывали, что Сонин в последнее время очень много пьет, – с улыбкой сказал глава государства.

Горький сделал несколько глотков черного кофе и принял позу с вытянутой шеей, обозначающую, что он внимательно слушает собеседника.

– Американцы в Сибири бесплатно вырубают наши леса и продолжают выкачивать нефть и газ без каких-то условий, хотя договор аренды об этом закончился год назад.

– Знаю. Уже доложили. Когда я полечу в Вашингтон с отчетом, то подниму этот вопрос. Ты же понимаешь, это их плата за мой приход к власти? Я не могу с ними ничего поделать даже чисто с военной точки зрения – везде их базы и войска. Или ты хочешь, чтобы я развязал партизанскую войну? Бред. Дальше. Зачем докладывать то, что мне неприятно?

– Партизанское движение «старороссиян» провело несколько диверсий, в городах юга убили несколько граждан со статусом привилегированных гомосексуалистов за последний месяц, обнаружены старые учебники по «истории России», причем некоторые переписанные от руки, все арестованные по этому делу сразу же были отправлены «на запчасти»… Вы просили, не церемонится с ними в этот раз.

– (Горький кивнул) Еще.

– Сообщают, в Москве появилась активная ячейка сопротивления. Их возглавляет бывший полевой командир… Игорь Гиркин. Который воевал с нами в Брянске до последнего разгрома. Как он появился в Москве – не представляю, но, докладывают, что он потерял рассудок и сейчас совсем безобидный.

– Сколько их?

– Тридцать человек.

– Внедритесь в число их сторонников нашего человека. Всех вычислите до единого. А потом, как будут не нужны, – «на запчасти», без суда.

– Мы уже занимаемся этим. Наш человек – один из членов этого преступного кружка. Но пока там ничего не происходит и конкретных дел они не собираются предпринимать. Собрания – ни о чем конкретном. Мы ждем от них что-то действительно ценного.

Повисла длинная пауза. Антон Владимирович ходил по кругу длинными шагами.

– Хорошо. Что-то еще?

– Я закончил. Разрешите идти?

– Разрешаю. Слава Новой Либерии! – ответил громко глава государства. – Приходите через неделю снова с докладом.

– Навеки слава! – глава тайной полиции резко развернулся и направился к дверям, положив папку с документами подмышку. (шаги отдалялись от президента).

– Стой! Сонин! – окрикнул хозяин кабинета.

– Да, господин президент.

– Мне стало известно, что ты не гей.

– Откуда, позвольте спросить?

– У меня есть собственные источники, которым я верю. Говорят, человек, с которым ты якобы живешь в браке – твой троюродный брат со стороны матери. И ваши отношения – фикция. А я предупреждал, чтобы все мои чиновники были настоящими геями.

– Врут, Антон Владимирович, завистники. Можете лично проверить, чем мы занимаемся ночью.

– Хорошо, до скорого! – спокойно сказал президент и мечтательно улыбнулся, смотря в спину уходящему чиновнику.

5

Двое парней стояли возле выхода из метро «Водный стадион» с большими спортивными сумками. Кристина как всегда немного опаздывала. А они, взяв себе в ближайшем магазине по пирожку с картошкой, и ее ждали.