Оглавление
Григорий Ястребенецкий. Такая долгая жизнь. Записки скульптора
Не считайте это предисловием…
Вместо предисловия
Наш дом и его обитатели
Дом на Песочной
Наш дом и его обитатели
Наша новая квартира и бабушка Бетси
Новоселье
Водопроводчик Виктор Рего
Художественный совет
Лев Богомолец, Лаборант Леман и Тито Ромалио
Саша Мурзин
Володя Татарович
Машина
К чему приводит хорошее воспитание
Миддельхайммузеум
Мой отец
Памятник для Балтийского завода
Друзья, которых я портретировал, и художники, с которыми встречался
Байки, рассказанные на крыше Дома художников
На войне и после
Где-то под Нарвой
Как я учился ездить на коне
Каким образом я стал скульптором, а не младшим лейтенантом
О войне, или последняя буква алфавита
Творческая командировка в ГДР
Мы и немцы
Дрезденский памятник
Гюнтер Кремерс и Ханнелоре Кёлер
Памятник двум канцлерам
Памятник для Гамбурга
Если бы не Васильковский…
Что-то с памятью моей стало…
Семья Толстых и мой первый настоящий архитектор Левинсон
Два фронтовика: художник Борис Пророков и поэт Михаил Дудин
Мой первый педагог: Виктор Александрович Синайский
Мои педагоги в институте на старших курсах
Беспартийный Натан Альтман и мое вступление в кандидаты
Корифеи и съезды художников. Андрей Мыльников, Евсей Моисеенко, Владимир Цигаль
Все относительно
Современные классики. Даниил Гранин и Михаил Аникушин
Мои московские друзья
Леонид Осипович и Дита Утесовы
Два директора Эрмитажа
Наша дача
Приложение
Виктория Шкарина. Не все «как у всех»
Отрывок из книги
Григорий Ястребенецкий в мастерской
Вряд ли Григорий Данилович распознавал кого-то из одиннадцати-двенадцатилетних мальчишек, болтавшихся во дворе дома 16 по Песочной набережной, куда мы с ним одновременно переехали в 1961 году. Но мы-то старших знали и отличали высокого красивого скульптора, подъезжавшего к дому на бежевой «Волге». Первые годы жизни в этом новом доме и покупка этой самой «Волги» блестяще, с изысканной иронией описаны Григорием Даниловичем в его записках «Дом для художников».
.....
– Нет, подожди, – (все уже были, конечно, на ты) остановил меня глава осетинской делегации, – последний тост за ленинградских художников и главный подарок тебе.
В руках у него появился большой рог литра на полтора, до краев наполненный каким-то напитком.
.....
