Оглавление
Группа авторов. Дела репрессированных московских адвокатов
От составителя
«Дело общественников» (1930)
Дело № Р-35440[50]
л. д. 8—10
л. д. 11-13
л. д. 21—23
л. д. 24—25
л. д. 28—29
л. д. 38
л. д. 39-43
л. д. 44—47
л. д. 48—51
л. д. 60—68
л. д. 70-75
л. д. 78
л. д. 79-82
л. д. 89-93
л. д. 95-101
л. д. 102-110
л. д. 122
л. д. 127
л. д. 128
л. д. 138-140
л. д. 141-144
л. д. 151
л. д. 152-154
л. д. 160-166
л. д. 167-171
л. д. 179
л. д. 180-182
л. д. 189
л. д. 192-194
л. д. 200
л. д. 201-206
л. д. 213-214
л. д. 215—216
л. д. 219
л. д. 220-221
л. д. 228-229
л. д. 230
л. д. 231-235
л. д. 240—241
л. д. 242
л. д. 243—244
л. д. 248-251
л. д. 252-256
л. д. 257-258
л. д. 263-271
л. д. 272
л. д. 274-281
л. д. 285-287
л. д. 288—296
л. д. 297
л. д. 298-307
л. д. 319-320
л. д. 325-337
л. д. 338
л. д. 391
л. д. 392
л. д. 440
Дело Владимира Юлиановича Короленко (1881–1937)
Следственное дело. Арх. № Р-40164[174], т. 18
л. д. 50—51
л. д. 52
л. д. 53—58
л. д. 59
л. д. 60—61
Арх. № Р-40164, т. 2. л. д. 118
Дело Альфонса Эрнестовича Вормса (1868–1939)
Дело № Р-39320[207]по обвинению Вормса Альфонса Эрнестовича. л. д. 5
л. д. 8
л. д. 9
л. д. 10—12
л. д. 13—16
л. д. 17
л. д. 18
л. д. 19
л. д. 20
л. д. 21—23
л. д. 24
л. д. 25
л. д. 27-32
л. д. 33
л. д. 34
Дело Александра Григорьевича Батя (1886–1937)
Дело № П-26036[233]
л. д. 1
л. д. 3
л. д. 11-12
л. д. 13—14
л. д. 15-16
л. д. 17
л. д. 18-19
л. д. 20-21
л. д. 22-23
л. д. 24—25
л. д. 26
л. д. 27
л. д. 29-31
л. д. 32
л. д. 35
л. д. 36-38
л. д. 40—41
л. д. 41—42
л. д. 43—44
л. д. 45
л. д. 46
л. д. 48
л. д. 50—52
л. д. 53—54
л. д. 55—56
Дело Павла Николаевича Малянтовича (1869–1940)
Слелственное дело
л. д. 1—2
л. д. 3
л. д. 14
л. д. 15-23
л. д. 24—32
л. д. 33—35
л. д. 36-39
л. д. 40—55
л. д. 56—64
л. д. 95—98
л. д. 99—106
л. д. 107-110
л. д. 111
л. д. 121-134
л. д. 139-154
л. д. 155-167
л. д. 182-188
л. д. 203
л. д. 204—216
л. д. 217-222
л. д. 223
л. д. 230-231
л. д. 232—236
л. д. 250
л. д. 251
л. д. 255, 257
л. д. 256
л. д. б/н
Дело Бориса Михайловича Овчинникова (1885–1938)
Дело № П-68313[349]
л. д. 1
л. д. 2
л. д. 5
л. д. 10-27
л. д. 28-29
л. д. 30-31
л. д. 32
л. д. 33
л. д. 34-38
л. д. 39-42
л. д. 43
л. д. 44-45
л. д. 46
л. д. 48
л. д. 49
л. д. 50
л. д. 51-55
л. д. 56—62
Отрывок из книги
Эта книга посвящена судьбам московских адвокатов, ставших жертвами репрессий (то есть развязанного советским руководством террора) в 1930-е годы. В предисловии я попробую кратко описать историю московской адвокатуры в первой половине XX века, показать, как изменился ее состав после упразднения дореволюционной присяжной адвокатуры и появления в 1922 году советских коллегий защитников, а также остановиться на масштабах и причинах репрессий в адвокатской корпорации.
В последнем, изданном в 1917 году (по состоянию на 15 ноября 1916 года) «Списке присяжных поверенных округа Московской судебной палаты и их помощников», значатся около 1300 присяжных поверенных и около 1750 помощников присяжных поверенных, зарегистрированных и практикующих в Москве и нынешней Московской области[1]. По численности с московской присяжной адвокатурой могла сравниться только петроградская. Следуя общепринятой традиции и здравому смыслу, я включаю в дореволюционную адвокатскую корпорацию помощников присяжных поверенных: содержание их профессиональной деятельности де-факто мало чем отличалось от деятельности присяжных поверенных, будучи де-юре практически не урегулированным. Статус присяжного поверенного могло получить лицо (мужского пола – несмотря на предпринимавшиеся усилия, доступ в присяжную адвокатуру так и остался закрыт для женщин до самого ее упразднения), достигшее 25-летнего возраста, получившее юридическое образование, сдавшее государственный экзамен и имеющее стаж работы по специальности – по судебному ведомству или в качестве помощника присяжного поверенного – в течение пяти лет.
.....
По большому счету не играло никакой роли, вменялись ли обвиняемым такие пугающие преступления, как подготовка террористических актов и шпионаж, или нет. В подавляющем большинстве случаев самого их «участия» в деятельности организации и вербовке новых членов было достаточно для смертного приговора. Всех судила Военная коллегия Верховного Суда «с применением закона от 1.XII-34», принятого в день убийства Кирова постановления ВЦИК, согласно которому судебное разбирательство по «антисоветским» делам проходило в закрытом режиме и без участия сторон, а приговор не подлежал обжалованию и приводился в исполнение немедленно (обычно в тот же день). Большинство ключевых обвиняемых были расстреляны с апреля 1938-го по апрель 1939 года. 73-летний Мандельштам умер в тюрьме в феврале 1939 года, когда уже было готово, но еще не было подписано обвинительное заключение. Винавер получил 8 лет лагерей (и прожил два с половиной года после досрочного освобождения), а Владимир Николаевич Малянтович (брат Павла Николаевича) – 15. Как мне удалось выяснить, он умер в Воркутлаге только в 1947 году, 76-летним. Вероятно, последним по делу был расстрелян арестованный одним из первых Павел Николаевич Малянтович, проведя в московских тюрьмах больше двух лет.
Всего по делу о «контрреволюционной антисоветской организации в МКЗ» были осуждены по меньшей мере 70 человек[41], почти все – к высшей мере наказания. Сведения, приводимые в работе Ю. Хаски, о том, что в 1938 году будто бы «только за одну ночь в Москве было арестовано 165 адвокатов»[42], пока не находят своего подтверждения.
.....
