Клетка и жизнь

Оглавление

Группа авторов. Клетка и жизнь

Предисловие

Часть I

Письмо Юрию Марковичу Васильеву, которое он уже не прочтет

Моя жизнь с Ю.М

1. Для кого я пишу эти заметки?

2. Я – везунчик

3. Сотрудник Ю.М

4. Отчет о командировке

5. Мясо для КГБ

6. Мы не хуже их!

7. Юрочка-талант

8. Блеск

9. Наука

10. Память

Цитоскелет и душа клетки

Для истории: обстановка и атмосфера

Импринтинг

Как у Л.Н. Толстого

Разные способы заниматься наукой и морфологический глаз

По направлению к цитоскелету. Микротрубочки и Citation Classics

Еще о клетках и научном стиле Ю.М. Васильева: что ему было интересно

Цитоскелет и биомеханика клетки. По мотивам разговоров с ЮМ

Перехожу к спорту

Литературный процесс

Вовремя закончить

Воспоминания. Главы 1-2. Ю.М. Васильев

Мама и ее родные

Отец и его родные

Фотовкладка

Часть II

Воспоминания ученика

Юрий Маркович Васильев: пессимизм мысли и оптимизм воли

«Опыт должен получаться»

О большом ученом и моем друге

Ю.М. Васильев в Московском университете

Научные потомки Васильева

Юность в эпоху Васильева

Путевка в жизнь, или Путевка в клеточную биологию

Феномен Васильева

Ученый. Территория науки

Навигатор в социуме

Щедрость доступности

Учитель

Фотовкладка

Воспоминания. Главы 3-4. Ю.М. Васильев

«Мои университеты»

Моя наука

Мои друзья и сотрудники

Гдаль Григорьевич и Вита Ильинична Гелыптейны

Надежда Яковлевна Мандельштам

Владимир Яковлевич Александров

Александр Александрович Нейфах

Иосиф Львович Чертков

Миша Нахманович

Георгий Абрамович Дворкин

Вадим Израилевич Агол

Гарри Израилевич Абелев

Ольга Юрьевна Иванова

Лидия Владимировна Домнина

Вадим Иванович Самойлов

Григорий Самуилович Фрид

Владимир Станиславович Турусов

Георгий Яковлевич Свет-Молдавский

Мой муж Юра Васильев

Фотовкладка

Часть III

A Pavlov of cell biology

Meeting Jury Vasiliev, Moscow, June 1984

Memories of Juri Vasiliev

Yuri Vasiliev memorial lecture

Some of my fondest memories – Yuri Vasiliev

Фотовкладка

Часть IV

Он очеловечивал происходящее в клетке

Глазами провинциала

Дневные чаепития

О спасении семьи

О религии

О вербовке

Бесценный опыт

Соросовский профессор

Нам посчастливилось…

Общее дело

Мне действительно крупно повезло

Два штриха

Эпизод первый

Эпизод второй

Детские вопросы

Несоветская манера во всем

Научная истина и красота эксперимента

Фотовкладка

Последние 40 дней отца

Отрывок из книги

Название книги – «Клетка и жизнь» – имеет двойной смысл. Исследованию клеток посвящены все работы отца. Живые клетки всегда были в нашей каждодневной жизни. Так, для меня с раннего детства клетки были как для других детей – привычные домашние животные. Инфузории росли в банках на окне, и мы рассматривали их под микроскопом, на экране двигались клетки в прекрасных фильмах, снятых в лаборатории отца, и он часами мог смотреть, как они ползают, – пытаясь разгадать тайну движения и взаимодействия клеток друг с другом. Нередко звал меня, чтобы вместе посмотреть на то, как изящно у них образуются отростки.

Другая сторона – это закрытость нашей жизни, несмотря на то, что отца знали в разных странах и печатали в международных журналах. Отец часто читал мне в детстве стихи Мандельштама про Ламарка, которого я с ним ассоциировала: «И от нас природа отступила – так, как будто мы ей не нужны… И подъемный мост она забыла, опоздала опустить для тех, у кого зеленая могила, красное дыханье, гибкий смех…» И это постоянный фон нашей жизни – что мост не опустят и клетка захлопнется. Так, собственно, и случилось: после короткого окна поездок в Америку и Англию в 60-х, отец потом стал «невыездным» на 15 лет. Отец очень любил Россию, но по характеру и образованию он был человеком Мира и, несмотря на сложности, ему несомненно удалось стать им.

.....

Современные молодые ученые, которым под сорок и меньше, даже знающие историю советской науки, все равно не могут представить, что означало в 1960-70-е гг. попасть на стажировку в западную страну. С поездкой на Запад, да еще не в составе официальной делегации под присмотром «куратора», а неподнадзорным сотрудником ведущей лаборатории, мог бы сравниться сегодня разве что полет космонавтом на Луну! Так Юрий Маркович стажировался в Англии, а потом в США. Продолжая аналогию, надо сказать, что и для западных коллег разве что высадка марсианина перед их институтом могла бы вызвать удивление, сравнимое с тем, что они испытали по поводу приезда молодого русского ученого, который свободно говорил по-английски, был в курсе передовой науки и не уклонялся от осуждения мракобесных воззрений Лысенко.

В отличие от многих своих коллег, Юрий Маркович всегда думал о репутации не только сиюминутной, но и в отдаленном будущем. Он был свидетелем позорного восхваления Лепешинской, в том числе и вполне серьезными учеными. Восхваления вынужденного, но от того не менее позорного. Однажды сказал мне: «Запомни, власть может меняться, а твои слова на собрании и подпись под каким-нибудь письмом останутся твоим позором».

.....