Читать книгу Опоздавшее письмо - Халиг Темур Мамедов - Страница 1

Старым другом заданные вопросы долго звучали в ушах: чем закончилась та история, кто твоя супруга, откуда?

Мысли мои вернулись назад, в те недостижимые, далекие, горестные и сладостные дни. И эти воспоминания, полные радости и печали, опять меня несли туда, я медленно тонул, погружался…

Поезд прогудел, дернулся всеми вагонами и остановился. Мы уже в Баку. Я спустился на перрон. Вокзал напоминал бурлящее, кипящее море. Из репродукторов женский голос на двух языках сообщил о прибытии нашего поезда, призывая быть осторожным. На перронах было полно народу. Тут все двигалось, вертелось, как в муравейнике.

Среди этой людской толпы грузчики своими железными телегами по-мастерски шныряли во все стороны, при этом н задевая никого.

В душе моей было и радостно, и печально. Я приехал учиться, последние годы жил этим, видел себя то журналистом, то историком. "Я буду самостоятельным, я уже взрослый!" И, я боялся. Туманное, неизвестное будущее пугало меня.

Решил, что сначала я остановлюсь в доме своих родственников, а затем сниму квартиру где-нибудь. Мне всегда нравилось быть независимым…

Эту улицу отныне я назову "нашей", поскольку, несколько самые прекрасные годы моей юности будут связаны с этой прекрасной улицей, с её прекрасными (любимыми) жителями.

Здесь всегда была шумная. По обе стороны улицы стояли, в основном, одноэтажные дома. Перед каждым домом стояли скамейки. Всегда там было людно: дети и взрослые, мужчины, женщины. Где-то в домино, где-то в нарды играли, где-то пили чай на маленьких столиках. И так до середины ночи. Душевный покой, мир и лад, хорошее настроение царило на этой улице. Как и во всех Бакинских деревнях соседи жили очень дружно, да так, что можно было позавидовать им. Двери каждого дома были открыты для любого ребенка. Можно было слушать часто, как какая-то мама зовет своего ребенка: «Сынок (дочка), дите мое (кого-то по имени) иди, кушать пора. Поешь чуточку, потом пойдешь поиграть». И, слышишь, какая -то женщина -мама другого ребенка отвечает: «Не переживай сестричка, я их всех уже накормила!».

Впервые два года назад, я увидел Солмаз на одной из этих скамеек около большого тутового дерева. Она читала книгу. А я закончил восьмой класс. После долгих уговоров и просьб мой отец дал согласие вести меня в город, чтобы я пробовал поступить в техникум. Я тогда пробыл в Баку около месяца. Мы приехали напрасно. В первый же день мои родственники отговорили отца: «Мальчик хорошо учится, пусть заканчивает 10-летку, тогда и пойдет в институт». Хотя я возражал, просил, ну это не помогло. Я вернулся в деревню, так и никуда не подав документы.

Вот тогда я и познакомился с Солмаз. Она была в гостях у сестры. Солмаз была худощавым, застенчивым, неуклюжим подростком (я тоже был таким же!). По вечерам мы все вместе собирались, играли, что-то рассказывали, галдели, хохотали. Солмаз была всегда скромной, лишь иногда тихо смеялась. Иногда мы вместе сидели во дворе у её сестры. Временами выходили на окраину поселка наблюдать на вращающиеся колеса нефтяных вышек. Она была тихой, неконфликтной девочкой, не любила споры. Потом мы уехали …

***

Прошло пару дней, меня привели к одной бабушке. У неё был большой дом, из трёх комнат, она согласилась сдать мне одну комнату. Комната была маленькая, но мне хватало. Подмёл, протёр и порядок, у меня свой угол!

После обеда взял свои документы, с тревогой в душе поехал, чтобы превратить в жизнь мечту свою. Я был уверен в правильности выбранного мной пути. В конце концов я обязательно достигну того, о чём так страстно мечтал – быть историком.

Вот великолепное четырехэтажное здание, которое мечталось мне в последние два года, занимало все мои мысли! Громадные одинаковые корпуса, напоминающие раскинутые крылья орла. Университет- мечта многих!

Сдал свои документы. По пути обратно зашел в книжный магазин, купил учебник по истории " Пособие для абитуриентов", вернулся домой.

Напротив дома, где я снимал комнату, под тутовым деревом стояла новая большая скамейка. На скамейке с книгой в руке сидела девушка в белом платье. Когда прошел мимо, я поздоровался с ней. Она подняла голову, ответила на мое приветствие и улыбнулась. Какое красивое лицо, какая красивая улыбка! Я растерялся. От красоты обаятельного взгляда я забыл все на свете. Красавица встала. Очаровательным голосом: «Что, Азад, не узнал?» – сказала она.

По глазам узнал её!

– Солмаз? О боже, как ты изменилась, Солмаз!

Я потерял дар речи. Я кое-как ответил на её расспросы. Из калитки вышла её сестра и спасла меня:

–Привет, Азад! Как раз вовремя, нужны мужские руки. Помоги, пожалуйста нам. Ковёр надо к стене прибить.

Войдя во двор, я чувствовал себя не очень важно: в глазах только её лицо, в душе непонятное чувство, в ушах – её приятный голос. Поэтому плохо получилась моя работа, хотя я старался. Короче говоря, от волнения я ничего не видел и не слышал. Кое-как прибили этот ковёр к стене. Худощавая неуклюжая девочка осталась где-то там, в прошлом. Теперь это была красавица Солмаз, которая вешала ковер со мной! Мне показалось, что моя температура дошла до точки кипения. «Садись, пей чай!» пригласили, но я отказался. Вышел от них и пошел к себе во двор, поспешно умылся. Опять выбежал на улицу.

Солмаз стояла на улице. Очень красивая, стройная, с красивыми чертами лица. Её красивые чёрные глаза выражали неизъяснимую прелесть простодушия. Она очаровала меня с первой минуты. Кто сказал, что нет любви «С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА»?

Я подошел. Уже успокоился. Мы начали говорить. Сегодня приехала. Документы сдала в техникум. Узнав, что я тоже подал документы, очень обрадовалась.

***

С этого дня моя жизнь изменилась. Вечерами мы сидели вместе, болтали об учебе, о будущем, о любимых книгах. 2-3 часа пролетали как одна минута. Боже, зачем так быстро пролетают часы! Эти дни были самые незабываемые, счастливые дни в моей жизни! Иногда выходили на берег, мы часами любовались синим морем, слушали пение синих волн. Я был счастлив! Вся моя сущность была пленена красотой Солмаз. Было приятно посидеть и поговорить, шептаться с ней где-нибудь в укромном месте, по дальше от людей.

Я провалил второй экзамен. Несмотря на то, что я был немного расстроен, любовь к Солмаз заставила меня забыть все мои проблемы. Как весенний цветок, нежность и манящая свежесть красоты Солмаз, не оставляла место грусти в моем сердце. Хотя, она тоже расстроилась, с детской наивностью старалась чтобы я не думал об этом, шутила: "Какие наши годы, всё равно, мир получит учёного, поэта в твоем лице!" Она улыбается, и мое угрюмое настроение сразу исчезает. Я был увлечен ее красотой и уникальным очарованием

Солмаз поступила в техникум. Было приятно видеть, как она радуется. Конечно, мой провал разочаровал меня, но радость Солмаз в какой-то степени компенсировала мои неуспехи.

В те дни, когда не было занятии, мы выходили в город. Мы оба плохо знали город. А точнее, у Солмаз вообще не было знакомства с городом. Ей всё было интересно.

Баку красивый город. Он всегда прекрасен, особенно вечером, когда фонари освещают улицы. Девичья башня. Это загадочное строение, и никто не знает истинного предназначения этого древнего сооружения. Кто-то считает, что Девичья башня есть старая крепость, однако это не так. И форма, и внутреннее устройство не годились бы для оборонительных задач. Существует красивая легенда, которой придерживается большинство людей.

Был в древнем Баку шах. Он решил выдать свою дочку-красавицу за нелюбимого, но состоятельного человека. Чтобы не противиться воле отца, дочка попросила его сделать подарок к свадьбе – построить башню на море. В те времена уровень Каспийского море был намного выше, чем сейчас, и в месте, где нынче стоит Девичья башня, бушевали волны морские. Так вот принцесса надеялась, что за время строительства отец передумает насчет избранника. Башню достроили, а отец не менял свои планы относительно жениха. Тогда девушка взошла на башню и с горя бросилась в море.

Я рассказывал эту легенду ей. Мы стояли на самом верху, на смотровой площадке. Она слушала очень внимательно, после моего рассказа долго молчала. А потом спросила:

– А шах знал, что дочь любит другого?

Я пожал плечами:

– Наверняка знал. Тот, кого любила принцесса, был из простого народа. А шах хотел выдать её за принца.

Опять молчала, потом шепотом сказала:

– Плохой шах, плохой отец! Разве можно так со своей дочкой поступать?

В это время на смотровой площадке появились 10-12 туристов-иностранцев, и наше внимание переключилось на них, по крайней мере, я так думал. Но, прошло десять минут, Солмаз сказала:

–Он был шахом, поэтому так поступил. Был бы простым отцом, так бы не поступил… Плохо быть дочкой шаха!

Солмаз тогда не могла знать своего будущего, не могла предугадать, как поступит её собственный отец, который не был шахом. Мы ничего не знали, жили, радовались всему, что происходило вокруг нас, радовались тому, что происходило в наших сердцах.

Мы ещё ни разу не говорили о наших отношениях, не признавались в любви.

Но каждый новый день приносил нам новые впечатления и незабываемые радости. Волна любви поглощала нас все больше и больше. Ветер молодости, впитанный любовью, переносился на сквозь через нас.

***

Прошло лето. Наступила осень, я уже получил призывную повестку.

10-го ноября должен явиться в сборный пункт. Поехал в деревню попрощаться

с родными, близкими. В деревнях гуляют на широкую ногу, а в армию провожают вообще шумно и весело. Поэтому, собралась вся деревня.

Тосты, желания ссыпались в мой адрес много.

– Возвращайся, но, не приводи никого, своих красавиц хватает!

– Оставайся там, что в этой дыре делать?

Самые разумные желания у соседских мальчишек:

– Фуражку мне отдашь!

–Китель – мне!

–А мне значков побольше!..

Советские военные-парадные формы очень красивые, и мальчишки ценили эту красоту по достоинству.

7-го я уже в Баку. Меня сопровождал младший дядя. У нас с ним были отношения очень дружные. Разница в годах немного, и характер у него идеальный. Я все искал момент, чтобы ему рассказать о Солмаз. К сожалению, так и не нашёл подходящего момента.

Солмаз ждала меня. Она знала, что 10-го ухожу в армию. 8-го весь вечер, с 5-ти вечера и допоздна были вместе. Мы были счастливы, я смотрел на её красивые, радостные глаза, на красивое лицо и думал: "они мои, эти радостные, безвинные глаза, это красивое лицо, эти пахнущие как весенние цветочки волосы мои, ОНА-моя! Я сделаю её самой счастливой на свете!"

Первый раз с ней мы сходили в кино. Фильм был индийский. В те времена мы все с удовольствием ходили смотреть индийские фильмы. Вор собирается обворовывать брошенный дом. Войдя, он находит в брошенном доме брошенную и забытую всеми больную женщину. Вор долго ухаживает за больной, заботится, она выздоравливает. Любовь, Доброта, Вера в человека –главная линия фильма.

Первый раз я так близко к ней, почти, прижавшись плечом к плечу сидел. Левая сторона у меня горела. Это мягкое, необыкновенно приятное тепло распространялось по всему телу. Иногда у меня появлялось дикое желание обнять её, прижать к сердцу, чтобы бились вместе наши сердца.

Сидели молча и изредка разговаривали. Мне казалось, что Солмаз была тронута и готова плакать. Физиология у женщин такая, что им легко лить слёзы. Слезы – это своеобразная психологическая разрядка и физиологическая защита от стресса. Поэтому, я считал, что Солмаз находится под воздействием фильма, переживает за ту женщину. Но, после кино я понял, что она переживала о нашей будущей разлуке.

– Как плохо, что есть военная служба!

– Кто-то должен защитить вас!

– Если бы месяц, два, три! А тут- два года!

Время было уже позднее. Прощаясь, договорились увидеться завтра вечером.

Встретились возле нефтяной вышки. Поехали в город. Сначала долго сидели в парке, потом спустились до берега, говорили, смеялись. Но невозможно было скрывать грусть, тревогу.

Весь день себя готовил к этой встрече! Надо говорить с ней о нашей любви, объясниться. Но, увы! Не хватило смелости. Трудно было выразить словами, сказать ей, что: "Ты моё Солнце, что живу тобою, тобой дышу, люблю тебя!". Не смог! Любовь даёт силу человеку, может поднять человека до небес, может заставить совершать самые сумасшедшие поступки. Есть же люди, способные свободно выразить всю свою любовь простыми и совершенными словами.

Там же попрощались.

***

10-го ноября в 9 утра мы с дядей были на сборном пункте. Народу было много. Военные в парадный, призывники, провожающие. родные, друзья.

Нас, призывников собирали в одну колонну, в шеренге по четыре вели к одноэтажному старому бараку, предписали пройти медкомиссию. Прошли эту унизительную, на мой взгляд, процедуру. Потом по радио нас призывали собираться там-то, там-то. Каждому присвоили номер, определили по командам. Дали три часа перекура. Сказали: в 15.00 будет отправка. Сидели где попало, прямо на траве и асфальте, ибо лавочки отсутствовали. С дядей нашли поваленный ствол дерева и сели там. На моём лице было написано, что я переживаю. Дядя по-всякому старался меня успокоить.

Было тревожно в душе от предчувствий, связанных с ожидающей меня переменой и той новой жизнью, которая начинается для меня сегодня. Два года вдали от родных, в чужих краях! Но была и другая причина, действовавшая гораздо сильнее: долго не увижу Солмаз! И я не смог объясниться с ней! В нагрудном кармане рубашки лежала маленькая фотография, рука моя все время находилась там, как бы, не потерять её.

Где- то не прошло и 30-ти минут, репродукторы орали на всю громкость:

–Внимание! Всем собираться!

Что вдруг? Ведь говорили до 15-ти, ещё есть два часа. Все ринулись туда, куда приглашали.

– Отправка призывников переносится на два дня. Идите домой!

Что случилось, никто ничего не объяснил, да и спросить никто не стал. Все с радостью спешили к воротам. Выйдя на улицу, гражданские нам сообщили: умер Верховный, в стране трёхдневный траур.

Смерть человека плохо всегда. Но мысль, что ещё два дня буду с Ней, меня обрадовала. С дядей вернулись, обедали. Под предлогом видеть других родственников, оставил дядю одного, поехал в техникум. Я знал, что Солмаз сегодня учится до полтретьего.