Читать книгу (Не) любимый партнер - Хелен Гуда - Страница 1

Анастасия.

– Таким образом, Ваша честь, мой подзащитный не может быть виновен во вменяемом ему преступлении, – заканчиваю свою речь и удовлетворенно выдыхаю. Да, по лицам присяжных я вижу, что мои слова возымели действие. И даже те, кто ранее был уверен в виновности подсудимого, сейчас сомневаются. Я же уверена, что парень попал в жернова системы и не виноват. Пока я размышляла, присяжные удалились в совещательную комнату. Я ободряюще улыбнулась своему клиенту и посмотрела на жужжащий телефон. Кто там мне названивает с самого утра? Не люблю, когда меня беспокоят, начинаю нервничать. Дергаюсь. Так и хочется пойти и перезвонить. Узнать, кто же там меня так сильно хочет?

Присяжные вышли, и все в зале суда замерли. Судья монотонно и чопорно зачитывает решение суда. И, услышав заветные слова: “признать подсудимого невиновным”, я облегченно выдохнула.

Весь зал засуетился, как муравейник, и наполнился гомоном и суетой. Клиент и его семья бросаются меня обнимать, а я всегда испытываю жуткую неловкость. Не знаю, как от этого уйти, и потому, сославшись на дела, чуть ли не убегаю из зала суда. Мне неловко получать благодарность за свою работу.

Скрываюсь за поворотом коридора и смотрю на телефон: снова он звонит. И снова тот же незнакомый номер. Кто же это весь день названием? Кто у нас такой упорный? Только собираюсь нажать кнопку принятия вызова, как вызов обрывается.

– Толстых Анастасия Михайловна? – меня зовет мужчина. Ну, как мужчина, – греческий Бог, спустившийся с Олимпа на грешную землю. Я залипла на атлетической фигуре и идеальных чертах лица. А костюм, он стоит, как весь мой гардероб. Увидев на губах незнакомца самодовольную усмешку, я поняла, что просто глазею, как дурочка, и потому напустила свой самый строгий вид.

– Она сама. С кем имею честь? – пытаюсь изобразить безразличие и одновременно озабоченность на лице, но вижу, что не получается обмануть собеседника. Он читает меня как раскрытую книгу с очень большими буквами, как для первоклашки.

– Алмазов Олег Евгеньевич, – и пауза, будто мне должно это что-то сказать.

– И-и-и-и? – я выжидательно смотрю на мужчину, а память услужливо подкидывает мне картинки из прошлой жизни. Вот я пухленькая студентка-первокурсница, а пятикурсник Алмазов Олег высмеивает мою провинциальную внешность. Тогда тот момент, когда надо мной смеялись два курса, стал для меня переломным. Я слегла с пневмонией, похудела и обозлилась. И больше никогда не позволяла над собой никому шутить. Ни над своим весом, ни над фамилией матери, которую взяла специально, чтобы никто не смог сопоставить, что я дочь знаменитого адвоката Трубецкого.

Я держу лицо и не показываю, что узнала парня. Пусть немного с небес на землю опуститься, а то самомнение у него зашкаливает. Оно у него и в универе было до небес, а сейчас им можно небосвод подпирать.

– Вы не знаете, кто я? – улыбка сползла с лица, а я удовлетворенно хмыкнула, но в душе. Внешне же я изображала провинциальную дурочку.

– Нет, а должна? – и максимально безразличный взгляд. Я умею так смотреть, что люди чувствуют себя букашками.

– Вы здесь вообще не следите за юридическими новостями? – и взгляд снова становится насмешливый.

– Я полагаю, что это не ваше дело, за чем мы ЗДЕСЬ следим. Вы мне это хотели сказать и для этого позвали? – мой взгляд холоден и такой острый, что об него можно порезаться.

– Нет. У меня к вам дело, – и мужчина подошел к окну, поставил на подоконник портфель и извлек планшет. Я на автомате отметила, что даже планшет статусный и дорогущий. – Я по поручению вашего отца, Михаила Романовича.

– Тогда наш разговор окончен, – я разворачиваюсь на каблуках и направляюсь на выход.

– Не спешите, – мужчина схватил меня за руку. А я смотрю на него самым убийственным взглядом, на который способна.

– Я еще раз повторяю: у меня нет ничего общего с отцом, и я ничего не хочу о нем знать, – я выдергиваю руку из захвата, но замираю, услышав голос отца.

– “Доченька, я предвидел, что ты не станешь никого слушать, и потому записал это обращение, – я замираю и оборачиваюсь. На экране планшета включена запись. На ней отец в больничной палате. Он бледен, осунулся, а под глазами синяки. – Я попросил Олега найти тебя и показать эту запись. Не убегай и выслушай меня, прошу, – отец словно знал, что первым моим порывом будет убежать. – Я болен. Очень сильно, и завтра у меня будет операция. Я не знаю, будет ли у меня еще возможность поговорить с тобой, и потому прошу тебя: прими мое приглашение и приедь в Москву. Я бы сам приехал, но не пускают врачи, говорят: это может стать моей последней поездкой. Прошу, приезжай. Я хотел бы поговорить с тобой, может быть, в последний раз. Позволь облегчить мне душу.”

– Это все? – ни один мускул не дрогнул на моем лице. Да, я умею владеть своими эмоциями. Жизнь и профессия научили.

– Самолет ночью, – мужчина выключает планшет и убирает его в портфель.

– Счастливого пути, но я не поеду, – мой ответ удивляет мужчину, и у него на лице возникает недоуменное выражение.

– Но как? Это же твой отец? – опешил Олег.

– И что? Он благополучно забыл об этом на десять лет, а сейчас спохватился? – я не собираюсь показывать, как меня задели слова отца с видеозаписи. Хочу уйти и остаться одна, чтобы спокойно обдумать все и пережить те эмоции, которые всколыхнулись в моем сердце. Я снова чувствую себя брошенной девочкой, имея отца, которой предпочел карьеру собственному ребенку.

– Но он может умереть! В его возрасте и на той стадии, что сейчас болезнь, даже самые лучшие врачи не дают никаких гарантий, – возмущен мужчина. Я лишь пожимаю плечами с самым безразличным видом.

– Если на этом все, то я пойду. У меня сегодня еще дела, – я разворачиваюсь и ухожу, спиной чувствуя, как меня сверлят взглядом.

Поддалась своим эмоциям я лишь дома. Закрылась у себя в комнате и дала волю чувствам. Меня душат слезы, в памяти всплыли воспоминания того, как мы были счастливы. В какой момент наша семья рухнула? Почему отец ушел. Мама до сих пор не отвечает на мои вопросы. Неужели все дело в карьере? Прошло столько лет, а я снова чувствую себя подростком, которого бросил отец, за спиной которой шепчуться соседи, одноклассники и знакомые. Друзья семьи, учителя в школе с жалостью смотрят на маму и меня.

– Настюша, я забыла купить салфетки и еще кучу мелочей, – в комнату заглядывает мама.

– Мне сходить в магазин? – я спешно вытираю слезы и прячу фотографию, где мы втроем с отцом. Не хочу, чтобы мама переживала и расстраивалась.

– Да, если не сложно. Ты чего такая грустная? Проблемы на работе? – мама обеспокоенно заглядывает мне в лицо.

– Все хорошо, – улыбаюсь и обнимаю мамулю. – Пиши список, я сейчас схожу. Когда придут гости?

– Через час, а у меня кучу всего не готово, – мама запричитала и всплеснула руками.

– Я же предлагала заказать все из ресторана, – я спешно сменила домашнее платье на джинсы и толстовку.

– Еще чего! Из ресторана! Я приготовлю все самое вкусное, – мама изобразила оскорбленную невинность.

– Давай список, я побежала, – мама сунула мне в руки бумажку, и я, схватив телефон и кошелек, выскочила за дверь. Сегодня у мамы день рождения и по традиции она созвала родных.

Родственников я не очень любила, а если быть честной перед самой собой и окружающими, то недолюбливала. Особенно тетку. Но мама твердит, что родственников не выбирают, и мы должны любить их такими, какие они есть. Мамина сестра – это самая язвительная и токсичная женщина, которую я встречала в жизни. А уж неприятных теток я повидала за свою жизнь немало. Сейчас начнутся вопросы, когда же я выйду замуж. А еще бабушка с дедушкой начнут расхваливать ее, рассказывая, что она добилась в жизни невероятных успехов, стала директором школы, а ее дочка подает большие надежды и так далее. Я в этой семье паршивая овца, и по мнению родных, я форменная дура, которая упустила свой шанс и, опростоволосившись, вернулась из Москвы. Они не знают всей информации, но додумали сами все, и по их версии меня поперли с позором из прокуратуры. Я не опровергаю их версию, потому как правда еще ужаснее. Из-за меня погиб человек. И это не то, чем хвастаются.

– Ты передумала? – я испуганно вздрагиваю, когда слышу за спиной голос.

– Что ты здесь делаешь? – я оборачиваюсь и вижу Олега. Он переоделся, но и в джинсах с футболкой он выглядит секси, как и в костюме, в котором был днем.

– Жду, когда ты передумаешь, – мужчина одаривает меня белозубой улыбкой.

– Я не передумаю, зря ждешь, – захожу в супермаркет и беру тележку.

– Почему ты такая жестокая? – мужчина следует за мной, как приставучая муха.

– С чего ты взял? Ты меня совершенно не знаешь! – я даже обернулась и удивленно выгнула бровь.

– Но ты не хочешь ехать к своему умирающему отцу. Может быть, это его последний шанс с тобой поговорить, – гнет свою линию мужчина.

– Это еще не показатель того, что я жестокая. У моего отца было куча шансов, но он подождал последнего, – я по списку складываю все в тележку и направляюсь на кассу.

– Но это не только его последний шанс, но и твой тоже, – мужчина зудит над ухом, не давая мне расслабиться.

– Мой? – я не поняла мысль, что хотел до меня донести Олег.

– Да, твой. Твой последний шанс высказать отцу все, что ты о нем думаешь. Другого шанса может и не представиться, – слова мужчины зародили что-то в моей душе, но я не успела развить эту мысль, так как уже подходила к подъезду. Мужчина шел рядом, не оставляя меня в покое. Он даже попытался оплатить мои покупки в магазине и сейчас нес пакет.

– Спасибо за компанию, – я протянула руку за пакетом, но Олег не спешил мне его отдавать.

– Настасья, мама отправила тебя нас встречать? – голос тетки застал меня врасплох, и я зло заскрежетала зубами. И мое выражение лица не скрылось от Олега. Я нацепила на лицо маску дружелюбия и обернулась.

– Тетя Маша, добрый вечер. Мама попросила купить кое-какую ерунду, что сама забыла, – я попыталась загородить собой парня, но он встал сбоку и даже приобнял меня рукой за талию, чтобы я его не загораживала, и лучезарно улыбнулся моей тетке.

– Это в духе нашей рассеянной Кати, она вечно все забывает, – отвечает моя тетка, а сама пожирает взглядом Олега. – Познакомь же меня с твоим парнем, – я готова ее стукнуть за намеки о рассеянности моей матери.

– Меня зовут Олег, – вмешивается мужчина, и я не успеваю ответить, что он не мой парень. Мужчина протягивает руку и одаривает мою тетку самой своей обворожительной улыбкой.

– Очень приятно, а я и не знала, что у Насти есть парень. Она у нас такая нелюдимая, что и друзей-то нет, не то что парня, – комментирует тетя Маша, и мое желание ее стукнуть возросло с геометрической прогрессией. – А вы давно встречаетесь?

– Давно, – отвечает Олег.

– Недавно, – говорим с мужчиной в унисон.

– Так давно или недавно? – и такая хитрая мина на сморщенном стариковском лице, что я прям вижу, как тетка ищет, на чем бы меня подловить. Любит она провести расследование и выдать свои домыслы как неопровержимую истину.

– Мы знакомы еще со студенчества, но начали встречаться недавно, – так же улыбаясь во все тридцать два, выдал Олег. Как у него только скулы не сводит от такой улыбочки?

– Я не думала, что ты помнишь? – я удивленно прошептала и смерила его взглядом. Тетка развернулась и направилась к подъезду, о чем-то щебеча, а мы пристроились сзади.

– О чем ты? Что помню? – Олег смотрел на меня непонимающе, и до меня дошло, что он меня и не помнил вовсе. Он просто врал. И так сложилось, что ложь частично оказалась правдой.

– Ни о чем, забудь, – я не горела желанием ему напоминать о том, что мы целый год учились в одном университете и даже имели удовольствие общаться. Хоть и удовольствие-то было сомнительным. Но это уже мелочи.

Поднялись на этаж, и я своими ключами открыла дверь. Большая часть гостей была уже в сборе, и я вручила пакет маме, у которой удивленно вытянулось лицо при виде неожиданного гостя.

– Мам, все вопросы потом, – я затащила парня в свою комнату. – Мы сейчас к вам присоединимся, – ответила на немой вопрос во взгляде матери и прикрыла дверь.

– Ты зачем сказал, что ты мой парень? – возмущенно зашипела.

– Ну, если рассуждать технически, то я не врал, потому как не говорил этого. Это твоя тетка так предположила, а я всего лишь представился. А что, надо было сказать, что я приехал по поручению твоего отца? Так это можно легко исправить. Я сейчас пойду и объявлю, что я не твой парень, и твой отец прислал меня, чтобы я уговорил тебя приехать к нему попрощаться перед смертью, – и на лице у парня заиграла самодовольная улыбка. Он взялся за ручку двери, а я в испуге накрыла его ладонь своею, чтобы остановить парня.

– Ты знаешь, что ты шантажист? – я зло уставилась на Олега, невольно сжимая его руку и впиваясь в кисть ногтями.

– Меня еще и не так называли, – усмешка и во взгляде превосходство. – Я просто добиваюсь того, чего хочу. И пути достижения целей для меня не имеют значения.

– И чего же ты хочешь сейчас? – я убрала свою руку с руки Олега, машинально отметив, что на его кисти остались красные отметины от моих ногтей.

– Тебя, – обворожительная улыбка растянула слегка пухлые губы, но увидев, как удивленно приподнялись мои брови, мужчина спешно добавил. – Мне нужно доставить тебя к отцу, и я этого добьюсь. Если ты не хочешь по-хорошему, то будет по-плохому. Как ты думаешь, что скажут все твои родственники во главе с мегерой-теткой, когда узнаю цель моего приезда? Да они живьем съедят тебя и твою маму, если ты не поедешь. Так что решай: или ты едешь полюбовно, или через скандал, – мужчина поставил руки по обе стороны от меня, уперевшись ими в дверное полотно.

– Ну ты и подонок, – я внутри кипела и старалась не показывать свою злость. – Хорошо, я поеду с тобой, но под каким предлогом?

– Вечер встречи выпускников. Твой отец сказала, что ты училась где-то в Москве, так что, как видишь, я продумал легенду, – и мужчина отшатнулся от меня, сложив руки на груди. Мне стало легче дышать, так как запах мужского парфюма щекотал нос и мешал здраво мыслить.

– Хорошо, я поеду, но ты сейчас будешь мил и вежлив. И свалишь, сославшись на занятость, – попыталась поставить условие я.

– Нет, моя дорогая. Я проконтролирую весь процесс, и ты, сославшись на скорый самолет, соберешь вещи как можно скорее. И это ты свалишь из этой убогой квартиры вместе со мной, – самодовольно ответил Олег. У него в руках были все козыри, и мне нечем ему было возразить, потому я была вынуждена согласиться скрепя сердцем.

– Сам ты убогий, – это единственное, что я могла себе позволить, так как мужчина лишь улыбнулся на мои слова и ничего не ответил. – Идем, будешь играть роль моего парня, только не болтай лишнего и держи свои лапы при себе.

– Ты в этом будешь? – и мужчина указал рукой на толстовку и джинсы.

– Нет, но не буду же я переодеваться при тебе? – я даже опешила от такой наглости. Мы знакомы меньше суток, а мужчина уже вторгся в личное пространство, разозлил меня до бешенства и делает какие-то намеки.

– Я отвернусь, не стесняйся, все-таки я твой парень, – и мужчина действительно отвернулся. А я постаралась максимально быстро переодеться в приготовленное платье. Пять минут на то, чтобы поправить макияж, и я готова.

– Идем, – я позвала Олега, и он галантно предложил мне положить руку на сгиб его локтя. Я проигнорировала этот жест. Во-первых, из вредности, во-вторых, так как мы бы все равно не прошли вместе в дверной проем.