Читать книгу Похитители серебра - И. О'Дин - Страница 1

– Эй! Это моё место! – раздался хриплый бас над ухом у Ника.

Ник только-только открыл пошире рот, чтобы куснуть крепко стиснутый пальцами обеих рук зыбкий бигмак.

– Почему это? – вырвалось у него в ответ.

– Потому, что там так написано! – последовало незамедлительное разъяснение.

Ник поднял глаза и слегка пожалел о том, что пустился в неосторожное препирательство. Перед ним предстал бородатый исполин людоедской наружности с опасно нависшим над головой подносом в руках. Оттопыренный мизинец со стальной насадкой в форме орлиного клюва указывал за спину мальчугана. Ник поспешно обернулся и прочёл на спинке своего стула: «Don».

– А как вы докажете, что вы – Дон? – удивляясь собственному упрямству возразил Ник, как будто широкий ремень на поясе у незнакомца с внушительной жёлтой бляхой в виде черепа был недостаточно убедительным аргументом.

– А вот так! – бородач поднёс кулачище к самому носу мальчишки.

Тот отпрянул и на почтительном удалении разобрал на волосатых пальцах сизые буквы: «Don».

Ник перевёл взгляд на броское украшение на животе у каннибала. Выпуклый череп лоснился от неподдельного золотого блеска, а в обеих глазницах зеленело по крупному гранёному камню – не иначе изумруду. Таким же жутковатым зелёным светом посверкивали настоящие глаза притеснителя. Ник не стал больше пререкаться и с молчаливым достоинством, едой и пожитками перекочевал за соседний столик.

Свободных мест почти не оставалось и внутри ресторанчика и здесь, на летней террасе. Несмотря на ранний час юные официанты неустанно привечали всё новых посетителей. Один за другим прибывали полностью укомплектованные семейные составы – детишек с разноцветными воздушными шариками в руках сопровождал эскорт из любящих родителей, заботливых бабушек и дедушек. Постепенно все столы были оккупированы галдящими компаниями, внутри которых происходило оживлённое распределение пакетов с жареным картофелем, свёртков с бутербродами, бумажных стаканчиков с кока-колой.

Столик, за которым поначалу расположился Ник, находился в углу у самых перил. С этого места была хорошо видна вся небольшая центральная площадь с бойким фонтаном посередине. Там детвору забавлял полицейский пёс из породы «немецкая овчарка», который забрался в воду и гонялся по кругу за пульсирующими струями. Время от времени он подскакивал к кому-то из малышей и энергично отряхивался, устраивая тому лёгкий дождик. Мама малыша, до этого безмятежно дремавшая на скамейке под сенью раскидистых лип, немедля летела к своему чаду, оттаскивала его подальше за лямки штанишек и, сердито выговаривая, тщательно вытирала бумажной салфеткой счастливое личико. Через минуту такая же сцена повторялась на другой стороне фонтана.

Начальник служивого пса, надпоручик Поспешил, по своему обыкновению сосредоточенно патрулировал крыльцо полицейского участка. Время от времени он окидывал округу строгим взглядом, шевелил густыми бровями и скрывался за дверьми служебного здания. Через минуту он снова показывался на пороге, оглаживал для пущей важности богатые усы, попутно избавляясь от остатков прилипшей пивной пены, и бравым жестом поддёргивал ремень со свисающей с кобурой.

Неугомонному четвероногому шалуну в фонтане надоело хватать клацающей пастью пустые струи воды и его лукавая морда все чаще поворачивалась в сторону стайки голубей, толкущихся вокруг умильной старушки, которая неподалёку щедро крошила хлебный батон себе под ноги. Она старалась, чтобы каждому пернатому существу досталась своя порция, и, если замечала, что кто-то, оттеснённый нахальными собратьями, оставался ни с чем, размахивалась со всей старушечьей мочью и осыпала скромнягу питательными хлебными градинками. При очередном акте одаривания небесной манной сердобольная бабулька не рассчитала силы и забросила великолепную чёрствую кроху чересчур далеко – к самому краю взбрыкивающего фонтана. Ник хорошо видел, как юркий голубок с дивным белоснежным оперением вырвался из круга соискателей и, резко вспорхнув, первым оказался у заветного приза, схватил его клювом и, мотнув головкой, откинул ещё дальше, победно косясь на отставших неудачников. Ещё не успел хлебный кусочек снова упасть на землю, как мощный выученный полицейский пёс, ни секунды не мешкая, стремительно набрал скорость с противоположной стороны фонтана и прямо из воды перемахнул через ограждение. Чётко захлопнув хищную пасть, он немилосердно перекусил несчастному голубиному красавцу шею!

По штормовому взметнулась птичья стая, спасаясь от скользящего на мокром брюхе тренированного разбойника. Сила инерции доставила того прямо к стопам онемелой кормилицы, перед которой он выложил законную добычу на тёплую брусчатку.

Награда не заставила себя долго ждать. Полицейский надпоручик Поспешил поспешил к месту преступления и пару раз показательно хлопнул по морде успешного ловца, заставив того отфыркиваться белым пухом. Потом долго громогласно стыдил, бранил, тыкал носом в растерзанную птицу, словом, взбадривал как мог поникшую старушку. Оттащил за ошейник ничего непонимающего обиженного зверя на полицейские ступеньки и строжайше запретил двигаться с места. Огляделся и, сочтя миссию по поддержанию общественного порядка на сегодня исполненной, надолго исчез внутри здания.

Ник почему-то всегда был на стороне преступника. Это касалось детективных рассказов и кинофильмов, в особенности тех, где грабят банки без жертв. Судя по сочувственным взглядам и комментариям, на стороне провинившегося симпатичного пса было и большинство окружающих. Многие горячо взялись обсуждать увиденное. Ещё бы! Для городка, в котором за последние полвека не произошло ни единого убийства, и даже самый заурядный пьяный дебош был крупной редкостью, случившиеся преступление и наказание было из ряда вон выходящим событием, достойным обсуждения на целое «до обеда». Если бы следом не разыгрался ещё более необычный спектакль.

Сцена у фонтана приключилась ещё до того, как Ника турнули со своего места, и сейчас он жевал бутерброд и сбоку, исподтишка, рассматривал своего обидчика. Непонятно на кого тот был больше похож – бывалого моряка, сурового байкера или Карабаса-Барабаса. Свирепое выражение лица смягчала необычайно густая чёрная борода, притом, что череп был по-пиратски абсолютно лысый. Одетый на полосатую тельняшку короткий жилет из грубой чёрной кожи украшала целая галерея самых разнообразных нашивок и кокард. Край бороды шёл строго горизонтально, как будто хозяин в спешке, перед выходом в свет, грубыми портновскими ножницами отхватил чересчур длинную бороду и подравнял её параллельно нижнему краю зеркала, не интересуясь тем, что оставалось за рамой. Но больше всего Ника привлекла татуировка сзади на голом затылке: узкий турецкий полумесяц, обоими рожками вверх – как широко ухмыляющейся беззубый рот, и две звёздочки над ним – словно искрящиеся глаза; между ними – расплывчатое родимое пятно похожее на колокольчик, украшенное выпуклой бородавкой. Все это было как бы второе лицо, какое-то клоунское, шутовское совсем непохожее на настоящее первое, с леденящим взглядом. Казалось – щёлкни по пупырышке – и зазвонит колокольчик, и польётся песенка на тарабарском языке, как у музыкальной игрушки. Но памятуя о мизинце с крючком, Ник не смог даже гипотетически представить себе, кто бы решился сыграть такую шутку.

На все эти приметы он обратил внимание, когда незнакомец перед тем, как усесться на завоёванное место, перегнулся через перила и, покрутив головой, подолгу вгляделся в противоположные концы площади. Ещё одна деталь бросалась в глаза: разные башмаки под кожаными штанинами. Левый был тупорылый на толстенной подошве, другой – по-ковбойски остроносый со скошенным каблуком.

Ник догадался откуда взялось слово «Don», – на всех остальных стульях имелось фирменное лого «McDonald´s», а на стуле, с которого он был согнан, транспарентная нашлёпка была обрезана с двух сторон так, что осталось только три буквы. Возможно, странный посетитель решил таким образом зарезервировать удобное место перед тем, как заказать еду. Его занимательная наружность побудила Ника залезть в свой рюкзачок за видеокамерой.

Видеосъёмки были главным увлечением Ника (следующим шёл компьютер) и он всегда таскал с собой любимый «Кэнон» – полупрофессиональную цифровую видеокамеру с двадцатикратным оптическим зумом, оптическим стабилизатором картинки и многими другими «фичами», снимая подряд, всё что ни попадя. Ник выудил видеокамеру, соскрёб жевательную резинку с края подноса и залепил ею тёмно-красный диод, чтобы тот не привлекал излишнего внимания, раздражённо моргая при съёмке. Он приноровил видеокамеру на коленках так, чтобы на дисплейчике изобразился его импозантный сосед и включил запись.

С тем, что было у него на подносе замысловатый господин тоже обошёлся очень необычно. Сначала освободил от бумаги гамбургер и стал, словно горячую лепёшку прямо из духовки, перекидывать его из руки в руку. С каждым разом тот подлетал всё выше и выше, и, казалось, вот-вот распадётся на части, которыми ловкач продолжит жонглировать. Но бутерброд держался, как склеенный. Закончив проверку лётных качеств, испытатель бросил гамбургер на поднос и потерял к нему всякий интерес. Зато взялся за мороженое. Весь поднос был уставлен стаканчиками с самыми большими порциями. Их было не меньше десятка. Каждый из них двуликий бородач опрокидывал в широко раскрытый рот, шумно высасывал содержимое без остатка, словно шведский пылесос «Электролюкс» для влажной уборки, а потом переворачивал и расплющивал, пришлёпывая широкой ладонью к столешнице. Один за другим на всю площадь раздавались трескучие хлопки, похожие на гангстерскую перестрелку.

Ник засёк время: на поглощение одной порции уходило не больше семи-восьми секунд. Через полторы минуты все было кончено. Груда смятой одноразовой посуды и громкая отрыжка увенчали трапезу милейшего джентльмена.

Снова затихли на скамейках встрепенувшиеся старушки; самые смышлёные, быстро схватывающие малыши за попытку повторить дурной фокус получили по рукам; полицейский пёс подумал было предпринять попытку выгнать на выстрелы засевшего в участке надпоручика, но вспомнив, чем закончилась его последнее выступление, смиренно опустил голову между лап и продолжил печальное наблюдение за путешествием заблудившегося жучка.

Сосед Ника невозмутимо осмотрел насторожённо переглядывающихся посетителей «Макдональдса» и откуда-то из глубин подкладки кожаного жилета вытащил огромную курительную трубку. Такую можно было носить через плечо, как винтовку.

Ник отважно решил не упускать представившейся возможности хоть чем-то досадить невеже.

– Извините, но здесь курить нельзя! Даже на террасе … И даже на всей площади! – сказал он вежливо.

С недавнего времени действовал запрет мэрии на это занятие во всей центральной части городка.

– А я вообще не курю, – ответил бесцеремонный господин, протянул руку и, полуобернувшись, больно припечатал трубкой Ника по темени, чтобы показать, что в ней нет табака.

Ник хотел было выразить гневное возмущение – это уж было чересчур, но передумал, – на лице обидчика вдруг проявилось страшное волнение. Он мгновенно забыл о Нике и быстренько сполз с сидения на пол так, что над хлипким столиком осталась только лысая бородатая голова с невероятно зелёными глазами.

Ник вытянул шею, чтобы посмотреть от кого это прятался грозный великан.

Слева, из улочки между собором святого Николая и городской ратушей, показалась занятная человеческая фигура небольшого роста, можно даже сказать карлика, двигающаяся в их направлении. На человечке была просторная чёрная накидка и островерхая широкополая шляпа. По мере приближения Ник разобрал светозащитные очки на глазах, а в руках белую палку, как у слепых. И хотя человечек постукивал перед собой тросточкой, у Ника возникло сомнение, что это настоящий слепой, – слишком уж уверенно он шагал. Так мог идти только тот, кто хорошо был знаком с местностью. Но этого пешехода Ник видел впервые за два года своей учёбы в местной гимназии. Если бы подобного персонажа Ник встретил в столице, то не сомневался, что это – обычный попрошайка, который подделывается под незрячего и торопится занять хлебное местечко. Но в этом маленьком городке такие номера не проходили. Когда человечек поравнялся с «Макдональдсом» оказалось, что он настолько низок, что над перилами возвышалась только его голова в средневековой колдовской шляпе, которая как бы сама по себе плыла над поручнем.

Вдруг голова замерла и повернулась. В зеркальных стёклах очков коротышки отразились зелёные лучи исходящие из выпученных очей прячущегося под столом Карабаса-Барабаса.

– Дон! – с ужасом воскликнула голова в шляпе.

– Дин! – нежным басом, отозвалась лысая.

Карлик в шляпе, ни секунды не раздумывая, бросился наутёк, загрохотав каблуками по тротуару. Ник никак не ожидал этакой прыти в таком тщедушном теле. Ещё несколько мгновений и развевающаяся чёрная накидка скрылась бы в боковой улице. Но Дон Барабас, как его тут же окрестил про себя Ник, времени тоже не терял. Он ловко выскочил из-под стола, сметая бородой изломанную бумажную посуду, схватил гамбургер, примерился и метнул его таким же приёмом, каким запускают летающую тарелку. Вращаясь, конопатый бутерброд угодил беглецу под правую пятку. Нога поехала… Карлик сделал несколько спотыкающихся шагов, пытаясь выправить ход, но, не совладав с собственной скоростью, покатился по тротуару и, произведя несколько головокружительных кувырков, упал, едва не завершив лихое бегство в высокой, от земли, витрине зоомагазина. Ошеломлённый невиданным акробатическим этюдом жёлто-синий попугай, живущий за фешенебельным стеклом, перевернулся на жёрдочке и с новой неистовостью продолжил кивательный марафон головой вниз.

Дон Барабас (недаром, значит, он проверял аэродинамические свойства гамбургера!) переступил через перила и в несколько огромных шагов оказался у запутавшегося в своём одеянии карлика Дина, – наверное, так, судя по обмену возгласами, следовало именовать барахтавшегося на земле бедолагу.

«Ох, сейчас состоится капитальная тёмная!» – подумал Ник, схватил видеокамеру и подскочил к перилам. Уже совершенно не таясь, он навёл объектив на место разворачивающегося действия.

Силач Дон Барабас подцепил карлика Дина за шиворот крючковатой насадкой на пальце и резко стряхнул, словно ртутный медицинский термометр после гриппозного тяжелобольного. Плотная материя, хлопнув, расправилась, и беззащитная жертва оказалась лицом к лицу с изобретательным преследователем. Карлик послушно повис на мизинце. Свободной рукой Дон Барабас подхватил и нахлобучил себе на макушку слетевшую с маленького человека шляпу. Качнул его туда-сюда и что-то строго заговорил, без видимого труда удерживая того на весу. Карлик не выражал никаких эмоций и безмолвно покачивался. Лишь стёкла очков зло поблёскивали на солнце. Дон Барабас отпустил громкое ругательство, сорвал непокорные очки и нацепил себе на нос. Это мгновенно вывело тихого карлика из себя. Он стал бешено лягаться высокими каблуками и ухватил коротенькой ручкой наглую бороду, лезшую в глаза. В правой руке у него промелькнула белая тросточка, которой он нанёс молниеносный фехтовальный удар в живот могучему противнику повыше желтолицего черепа. Удар получился таким удачным, что великан моментально перегнулся пополам и молча показал страшно раскрытый рот попугаю в витрине.

Карлику удалось сорваться с крючка, он потянулся за очками, но тут же попал под ответный взмах наугад, который смёл его наземь. Но человечек не сдался, а рыча, как дикий, вцепился зубами в икру Дону Барабасу. Барабас, ещё не оправившийся от удара в солнечное сплетение, поволок удивительного бойца по гранитной брусчатке, хватая ртом воздух.

Все это действо разыгралось на глазах изумлённой публики в течение нескольких десятков секунд. Вряд ли кто, даже если имелось такое желание, успел бы вмешаться в ход событий. К тому же было совершенно непонятно кого следовало урезонивать – всего в коже громилу или яростного карлика.

Во время сражения этой экзотической парочки служебный пёс Патрик – гроза голубей и друг старушек – нетерпеливо повизгивал, призывно оглядываясь на закрытую дверь за собой, и, то и дело, порывался произвести задержание нарушителей порядка по всей полицейской науке. Сдерживало его только отсутствие нужной команды и память о недавнем проступке.

Но, когда карлик Дин ухватил великана Дона за ногу, простая собачья душа не вынесла столь изощрённой провокации. Истосковавшийся по настоящему делу, пёс беззаветно ринулся в бой. Подлетев к схватившимся бойцам, он, по примеру стоящего рядом на четвереньках человечка, вцепился в свободную пятку Дона Барабаса и рванул, что было силы! Их противник потерял равновесие, рухнул на колени и, спасаясь от неистовых агрессоров, пополз вдоль поребрика. Вошедший в неописуемый азарт, вытянувшись в струнку, Патрик добросовестно упёрся всеми четырьмя и … неожиданно оторвал Дону Барабасу ногу по колено!

Дружно, как кинотеатр во время фильма-ужаса, охнул «Макдональдс». Героический Патрик, поражённый содеянным, выпустил негаданную добычу и малодушно дал тягу. Убравшись на полицейское крыльцо, он покаянно залаял на кривую ручку в дверях, догадываясь, что на этот раз одним только тыканьем мордой не обойдётся.

Карлик Дин тоже разжал челюсти и проворно оседлал поверженного противника. Отобрал обратно свои шляпу и очки, победно стукнул кулачком по нарисованной на затылке физиономии и через секунду был таков.

«Вот так тебе! Получил по пупырышке!» – позлорадствовал Ник поглаживая вздувшуюся шишку на собственной маковке.

Приходя в себя после неожиданного разгрома, разбитый буквально на голову Дон Барабас уселся на тротуаре – борода топорщилась, а глаза утратили зеленоватое состояние. Перед Ником предстал совсем иной господин, чем тот, что недавно его обидел. Теперь это был пожилой одноногий калека, растерянно прижимающий свой протез (вот и объяснились разные башмаки!), зачем-то разряженный в нелепый байкерский костюм. Да и рост в сидячем положении не казался таким уж великанским. Дон Барабас задрал кожаную штанину и приладил культю к левой ноге, поднялся, потопал для проверки, как будто сбивал снег с валенок, и заковылял прочь. Ник торопливо перелез через перила, чтобы посмотреть куда он скроется. Несмотря на жалкий вид сердито озиравшегося Дона Барабаса, Ник не решился слишком приблизиться и провожал видеокамерой внушительную фигуру, оставаясь на достаточно безопасном расстоянии. Одноногий свернул в ближайшую улицу и оседлал запаркованный тут же за углом шикарный «Дукати Монстер S4R». Прокатиться на таком Ник мечтал от своих двенадцати лет. Устраивая компьютерные гонки, он всегда выбирал именно такой виртуальный двухколёсный снаряд. Даже раскраска и тюнинг почти целиком отвечали его вкусам.

«Интересно можно ли ездить на таком с одной ногой?» – задался вопросом Ник.

Оказалось – без проблем! Умопомрачительный стритфайтер любезно принял седока, низко рыкнул и, выхлопнув газовую неопределённость из двух уложенных по правому борту глушителей, затерялся в узких улицах исторического центра городка.

Разочарованный, что ему не удалось проследить за Барабасом, Ник возвращался за своими вещами, оставленными в «Макдональдсе». Возле витрины зоомагазина он задержался. Из-за стеклянной перегородки что-то истошно кричал попугай. Ник огляделся и увидел под ногами, в водосточном жёлобе, необычных размеров табачную трубку.

Макдональдс быстро пустел. Слегка шокированные посетители, покидали закусочную и разрозненно тянулись через площадь в одном и том же направлении. Ник сунул потерянную Доном Барабасом трубку в рюкзак, проглотил остатки шоколадного коктейля и тоже отправился к старинному дому на противоположной стороне площади, с недавних пор щеголявшему заново отреставрированным фасадом.

Сегодняшнее воскресенье было знаменательным днём для городка. Открывался новый музей – единственный в своём роде в целой Европе, – Ник читал обо всём на веб-сайте мэрии. Мероприятие было намечено на десять часов и первые пару дней вход был бесплатный. Да ещё «Макдональдс» устроил неделю выгодных меню. Потому-то и собралось столько народу, желающего с утра подкрепиться в ожидании торжественного события.

Музей был посвящён добыче серебра. Дело было в том, что когда-то местный рудник был одним из немногих мест в Европе, где добывали серебро для чеканки монет. Городок в те времена процветал, жители его, даже простые шахтёры, были весьма зажиточными людьми. Но со временем рудник истощился, запасы серебра на складах кончились, и городишко пришёл в упадок, так и не став столицей королевства. Так случилось, что в окрестностях не образовалось каких-то впечатляющих старинных замков или замечательных готических соборов, поэтому туристы городок не баловали, хотя он и находился близ столицы. Но кипучему мэру, недавно переизбранному на новый срок, пришло в голову несколько идей, как вернуть былой блеск захолустной стороне.

Для начала он сумел добиться того, что местная гимназия-интернат превратилась в лучшую в республике, резонно рассудив, что в душах учеников навсегда останется благодарность (в том числе в материальном воплощении) к воспитавшему их учреждению, где бы они потом не продолжали образование и карьеру. Нужно сказать, что последние три года гимназия могла похвастаться стопроцентным успехом при поступлении выпускников в самые престижные заграничные вузы. Сведения об этом распространялись и за рубежами маленькой республики. Именно поэтому Ник оказался в этом провинциальном местечке и уже закончил с неплохими отметками второй курс.

Следующим пунктом престиже-повышательной программы было восстановление рудника. Нет, конечно, никто не собирался возобновлять добычу драгоценного металла, тем более внедрять его обратно в породу. Замысел состоял в том, чтобы открыть на месте рудника огромный подземный музей, где посетители могли бы не только спуститься в глубокие шахты и прогуляться по разветвлённой сети запутанных ходов, но и в аутентичной обстановке накопать тележку-другую руды, из которой на их глазах выплавят благородный металл и отчеканят коллекционную серебряную монету времён Вацлава Четвёртого. Порода была, конечно, пустая, но, тем не менее, монеты выпекались бы как плюшечки, – это было обеспечено. Были и другие интересные идеи. Некоторые, не такие масштабные, уже были осуществлены, и на интернет-страничках против них уже жирнела финальная галка. Более грандиозные ещё ждали своего воплощения.

Поспешая, Ник, все же, проложил свой путь к музейному входу мимо сплочённой стайки старушек, которая взяла в суетливое окружение, объявившегося как нельзя не вовремя, начальника полицейского управления. Ник притормозил у полицейского крыльца, чтобы послушать, как словообильные дамы бестолково ябедничали о беспримерной драке «Давида» с «Голиафом» и неправдоподобном инциденте с оторванной ногой.