Оглавление
И. В. Киреевский. Собрание сочинений. В 3-х т. Т. 2
Часть I. Литературно-критические статьи и художественные произведения И. В. Киреевского
Глава I. Литературно-критические статьи
§ 1. Нечто о характере поэзии Пушкина[1]
§ 2. Нечто о переводе «Манфреда» (Отрывок из письма к издателю)[16]
§ 3. Обозрение русской словесности за 1829 год[20]
§ 4. Обозрение русской словесности за 1831 год[85]
§ 5. Несколько слов о слоге Вильменя[106]
§ 6. «Горе от ума» – на Московском театре[108]
§ 7. Русские альманахи на 1832 год[113]
§ 8. О русских писательницах. Письмо к Анне Петровне Зонтаг[121]
§ 9. О стихотворениях г. Языкова[144]
§ 10. Обозрение современного состояния литературы[156]
§ 11. Жизнь Стефенса[207]
§ 12. Публичные лекции профессора Шевырева об истории русской словесности, преимущественно древней. Письмо в Б.[210] (к А. П. Зонтаг)[211]
§ 13. Сельское хозяйство[216]
§ 14. Речь Шеллинга[217]
§ 15. Сочинения Паскаля, изданные Кузенем[221]
§ 16. Е. А. Баратынский[227]
§ 17. Библиографические статьи[232]
Глава II. Художественные произведения
§ 1. Царицынская ночь[250]
§ 2. Мицкевичу[251]
§ 3. Опал. Волшебная сказка[252]
§ 4. Хор из трагедии «Андромаха»[253]
§ 5. Две жизни. Отрывок из романа[254]
§ 6. Остров. Недоконченная повесть[255]
Часть II. Литературно-критические статьи и собрание русских народных духовных стихов П. В. Киреевского
Глава I. Литературно-критические статьи
§ 1. Изложение курса новогреческой литературы[256]
§ 2. О собирании русских народных песен и стихов. Песенная прокламация[258]
Глава II. Собрание русских народных стихов
§ 1. Предисловие к собранию русских народных стихов[259]
§ 2. Собрание русских народных духовных стихов[261]
Указатель имен
Отрывок из книги
Отдавать себе отчет в том наслаждении, которое доставляют нам произведения изящные, – есть необходимая потребность и вместе одно из высочайших удовольствий образованного ума. Отчего же до сих пор так мало говорят о Пушкине? Отчего лучшие его произведения остаются неразобранными[2], а вместо разборов и суждений слышим мы одни пустые восклицания: «Пушкин поэт! Пушкин истинный поэт! “Онегин” – поэма превосходная! “Цыганы” – мастерское произведение!» и т. д.? Отчего никто до сих пор не предпринял <попытки> определить характер его поэзии вообще, оценить ее красоты и недостатки, показать место, которое поэт наш успел занять между первоклассными поэтами своего времени? Такое молчание тем непонятнее, что здесь публику всего менее можно упрекнуть в равнодушии. – Но, скажут мне, может быть, кто имеет право говорить о Пушкине?
Там, где просвещенная публика нашла себе законных представителей в литературе, там не многие, законодательствуя общим мнением, имеют власть произносить окончательные приговоры необыкновенным явлениям словесного мира. Но у нас ничей голос не лишний; мнение каждого, если оно составлено по совести и основано на чистом убеждении, имеет право на всеобщее внимание. Скажу более: в наше время каждый мыслящий человек не только может, но еще обязан выражать свой образ мыслей перед лицом публики, если, впрочем, не препятствуют тому посторонние обстоятельства; ибо только общим содействием может у нас составиться то, чего так давно желают все люди благомыслящие, чего до сих пор, однако же, мы еще не имеем и что, быв результатом, служит вместе и условием народной образованности, а следовательно, и народного благосостояния: я говорю об общем мнении. К тому же все сказанное перед публикою полезно уже потому, что сказано: справедливое – как справедливое; несправедливое – как вызов на возражения.
.....
В ней нет единства, – говорят некоторые из критиков, – нет поэтической гармонии, ибо главное лицо, Борис, заслонено лицом второстепенным, Отрепьевым.
Нет, – говорят другие, – главное лицо не Борис, а Самозванец; жаль только, что он не довольно развит и что не весь интерес сосредоточивается на нем, ибо где нет единства интереса, там нет стройности.
.....
