Читать книгу Ибо однажды придёт к тебе шуршик… - Игорь Александрович Маслобойников - Страница 1

– …потому что рано или поздно придёт к тебе шуршик, злой, коварный, с большими ушами…

– Но я же узнаю его.

– Шуршик всегда будет похож на человека, особенно, если придёт за тобой. А потом он вырвет твоё сердце…

ПРОЛОГ

– Я стар, очень стар. Уши отказываются служить мне… Нос почти не различает запахов… Про глаза и говорить нечего. Мне много больше шести тысяч лет. Впрочем, мне так кажется… Может, и больше, а, может, и меньше. В сущности, какая разница? По любому, я очень давно живу на этом свете. И хоть в это трудно поверить, тем не менее, это так. И я очень устал… Устал настолько, что перестал замечать присутствие усталости. Мне давно следовало прекратить такое моё существование…

Он рассмеялся сухим, каркающим смехом, точно подстреленный ворон, кувыркающийся в палой листве, смехом бесцветным и хитрым одновременно. На мгновение показалось, что из высохших жил его жизнь ещё не до конца вытекла в темень и слякоть подземелья. Пламя костра забавлялось тушкой дикого голубя, нанизанного на вертел, тени метались по иссечённым временем каменным сводам, словно танцоры, вторя рассказчику, а я слушал его, и не верил в собственное счастье.

– Единственное, что останавливало меня – страх.

– А сородичи?

– Сородичи… – чуть слышно повторил он с глубокой печалью: – Их тоже гнал страх. Но ещё больший страх удерживал меня от того, чтоб последовать за ними… Неизвестность пугает…

Он замолчал, устремив на меня взгляд почти ослепших глаз. И я снова непроизвольно сжался от чёткого ощущения, что меня видят, хотя наверняка знал, что это не так. Он вытянул вперёд лапу с почерневшими от времени, но все ещё острыми когтями, положил её на стол, понял, что ошибся, но в следующую секунду, ловко рванув кистью в сторону, подхватил банку с пивом и сделал длинный глоток.

– Я знал, рано или поздно мне придётся сказать себе: всё. Не знал только, что для этого понадобится несколько сот лет… У тебя есть ещё пиво?

– Пиво? – вздрогнул я. Вопрос его вывел меня из задумчивости.

– Пиво… – просто повторил он. – Мы очень любим пиво. У тебя есть пиво?

– Не знаю. Может быть, в машине. Я могу сходить посмотреть…

– Сходи… посмотри… Пожалуйста. Это будет грустная история, и чтобы она не казалось слишком грустной, я бы с удовольствием разбавил её баночкой другой доброго пива…

Я выбрался из подземелья и остановился на развалинах замка. Лил дождь, но я не замечал его, одновременно обрадованный и озадаченный неожиданной встречей.

«Он послал меня за пивом, чтобы тут же исчезнуть? – гадал я, стараясь ступать осторожно, чтобы не поскользнуться на покрытых мхом валунах. – Это было бы очень жалко. Впрочем, это его личное дело. Только бы в машине нашлось пиво!».

Я спустился к подножию холма. Там, умело спрятанная от постороннего глаза, стояла моя машина. И пока мы отвлеклись на поиски пива, я немного расскажу, о чём, собственно, идёт речь…

Когда я был маленький, мама читала мне на ночь огромное количество сказок. Я не хотел засыпать, и она полагала, будто сказки – отличное средство, чтобы отшибить у ребёнка тягу к бодрствованию. Но я, хоть и лежал в кровати с закрытыми глазами, спать отказывался категорически. Я фантазировал… Мама знала это, как и то, что самые беспокойные фантазии посещали меня, когда, например, за окном лил ливень, или плотной стеной валил снег. Грохот капель о карниз и завывание вьюги – были самыми злейшими врагами моей мамы.

И вот однажды, когда наш дом сотрясали порывы ветра, а снежный буран норовил разнести окна в щепки, мама вошла в мою комнату с толстой книжкой чёрного цвета, на которой, крупными золочёными буквами было выгравировано: «Правдивое повествование о жизни и деяниях шуршиков». Может быть, она встречалась и вам? Однако став взрослым, я не нашёл этой книги ни в одной библиотеке. Тем не менее, по странному стечению обстоятельств, из всех сказок «Повествование о жизненных путях и великих деяниях шуршиков», нравилась мне больше всего.

Начиналась сказка так же, как и все прочие сказки. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, я помню всё едва ли не дословно:

«Когда-то давно люди и шуршики были соседями. Люди побаивались шуршиков, шуршики опасались людей… Шуршики казались людям существами хитрыми и коварными. Люди представлялись шуршикам жестокими и лживыми. Одним словом, никто никому не доверял, каждый уважал каждого, и все жили в мире и согласии… Чем промышляли шуршики, было неведомо, зачем вообще носились по нашей земле – и вовсе разумению не поддавалось. Ушастые хулиганили, так ведь и люди не отличались кротостью нравов; ушастые пугали, так ведь и людям присуща тяга к развлечениям; ушастые тащили всё, что плохо лежит, а разве человеку не могло показаться, что курица, копошащаяся в мусоре на соседнем огороде, может как-то пригодиться в хозяйстве, хотя бы в виде бульона? Короче, шуршики вели повседневную, дикую и разнузданную жизнь, что и было свойственно им по природе вещей; людям же оставалось сокрушаться по исчезнувшему добру, укреплять дух креплёным, латать дыры в хозяйстве, произведённые шуршиками, то есть: ждать случая отыграться, что тоже – свойственно…»

Я закрывал глаза… и видения, одно за другим, полировали моё воображение, в голове разворачивались картины, будоражащие детское воображение. Как-то я поинтересовался у мамы, а существуют ли шуршики на самом деле? Скорее всего, мама ответила мне исключительно в воспитательных целях, вряд ли она встречала шуршика, хотя… теперь я мог бы посомневаться в этом, но тогда она сказала мне:

– Конечно! – и это было сказано так убедительно, что больше, подобного вопроса я не задавал. Кроме того, мне было сурово добавлено: – И они очень не любят маленьких мальчиков, которые никак не хотят засыпать…

Мама вообще была очень убедительна.

Но, если с существованием шуршика всё обретало, наконец, первозданную ясность, то с моментом встречи с ним некоторые сомнения всё-таки закрадывались. И после часа чтения великой истории о жизни и деяниях таинственных существ, я снова спросил:

– Мам, а я мог бы встретиться с шуршиком?

Помню, мама чрезвычайно тяжело вздохнула. Видимо, ей надоело читать мне сказку, и она сказала, как отрезала:

– Если будешь послушным мальчиком и заснёшь. Иначе, как говорится в сказке, вырастишь скверным мальчишкой, и его просто не узнаешь.

Но ответ не удовлетворил меня. Я был маминым сыном, и тоже умел отрезать:

– Почему?

Пришлось маме отрезать ещё раз:

– Потому что шуршик всегда будет похож на человека. Только хороший человек с добрым и чистым сердцем способен увидеть шуршика. Есть ещё вопросы? Или будем засыпать?

Вопросы, конечно, были, но что-то подсказывало, что торопиться с их озвучиванием не следовало. Хотелось дальше слушать сказку, потому возникающие предположения, сомнения и догадки я откладывал в копилку будущего. Как ни как книга была толстая, а значит, впереди меня ждало огромное количество ночей, когда можно было бы ненароком задать маме ещё пару тройку неназойливых вопросов.

Когда я вырос, то обнаружил в словаре Долинского краткое упоминание об этих существах. Вот, как он их описывает:

«Шуршики – весьма сообразительный и хитрый народец. Ростом с человека. Внешне напоминают белку: волосатые, с большими когтистыми лапами, уши стоят торчком. Однако хвостов и прочих глупостей не имеют. Могут передвигаться по воздуху. На ногах носят топы – обувь, сшиваемая ими из бычьей кожи. Прочую одежду таскают у людей, следуя принципу: зачем что-то изобретать, если это «что-то» можно раздобыть даром? В древние времена соседствовали с людьми, доставляя им немало хлопот: воровали съестное, особенно интересовались вином и пивом. Гнездились в заброшенных домах, замках, крепостях в зависимости от количества в стае. У шуршиков наличествовала письменность, о чём свидетельствует свод правил поведения порядочного шуршика, именуемый – «Кодексом».

Главной заботой шуршиков была охота на злых и нехороших людей. У них шуршики вырывали сердца и делали, так называемое, «Снотворное шуршиков» – редкое снадобье («глюнигатэн»), способное вызывать у этих существ сны необыкновенной яркости и ощущений. Человеку пробовать подобное зелье, естественно, не рекомендовалось, так как употребление оного было равносильно смерти. Попробовавший рисковал никогда больше не проснуться.

Доподлинно известно так же, что у шуршиков существовало расовое (или классовое) разделение. Стоило шуршику вырвать сердце у плохого человека, и человек этот превращался в шуршика-полукровка. Шуршики по крови называли их «отщепенцами». Отщепенцы выполняли у шуршиков самую грязную работу: обеспечивали едой и прочим необходимым. Шуршика по крови почти невозможно было извести. Во всяком случае, никто не знал, как это возможно было бы сделать. Что касается шуршиков-полукровков, то стоило им напороться на меч, саблю или нож, они умирали и снова превращались в людей. Таким образом, превращение в шуршика являлись своего рода проклятием и наказанием для людей с дурной наследственностью или же преступными наклонностями. Не приведи господи человеку переступить через человеческое табу, и к нему запросто мог наведаться шуршик…

Но и сам шуршик основательно рисковал, если по ошибке (или не дай бог сознательно) вырывал сердце у хорошего человека, либо становился причиной его смерти. Он тут же превращался в Гвирдума – кровожадное существо с довольно короткой жизнью, охотящееся на людей, подобно вурдалакам, упырям или шишигам, однако ещё более жестокое и кровожадное. Подобные случаи становились особенно частыми во времена голода, болезней, войн или иной напасти, когда у людей поживиться было нечем, а самим добывать еду становилось всё труднее».

В багажнике я нашёл три банки пива. Видимо, остались после последних выходных, когда мы с Ириной ездили на дачу к её знакомым. Ирина – это моя жена. Именно знакомые рассказали нам про развалины, в которых я сейчас находился. Жена тут же загорелась желанием взглянуть на подобный анахронизм, но по странному стечению обстоятельств я уже давно обшарил древние лабиринты в поисках какого-либо намёка на клад, ведомый детской страстью к загадкам и просто тягой к поиску сокровищ, описанной во всевозможных романах моего детства, а моей второй половинки всё не было. Прошло более двух часов с тех пор, как я ступил под своды подземелья и, как вы знаете, даже повстречал шуршика, а «моя любимая» даже не напоминала о себе телефонным звонком. Наверное, мне следовало бы побеспокоиться, и подобная мысль на мгновение посетила мою, взбудораженную встречей голову, но я отогнал соблазн. Хотелось, чтобы жена сама всё увидела, ведь она так не верит в сказки, ибо ум её глубоко порабощён всякими учениями и кандидатскими, так что для фантазий места просто не остаётся.