Оглавление
Игорь Богданов. Федоров в кино
Александр Верников об Игоре Богданове
Про Федорова
Федоров в кино
Федоров на тусовке
Федоров в больнице
Федоров играет на гитаре
Северный голод
Про Фаддеева
«Вот оно, глухое время года…»
На кухне у Касимова
Еще про Касимова
Как Кельт отправлялся в Москву к Ереме
Про влюбленного Кельта
Письмо в Пермь Юрию Асланьяну, председателю пермского «Политбюро»
«Люблю казенные подушки…»
«Налево храм, быки, подводы…»
«В этом доме все двери скрипят…»
Творчество
«Не долго мучиться осталось…»
Элегия
«По крышам, от рождения слепым…»
«На площади кругом – рассвет и Таллин…»
«Я мог бы жить, как все, в народных песнях…»
Мичковскому – в день рождения
В Сибири
Про Москву
На Руси
«На что нам сумерки, что так сгущают тени…»
«Восьмой десяток дней – а воздух недвижим…»
«Земля нас родила – и скоро позабыла…»
«Все равно – ни гореть мне, ни стынуть…»
«Мы потомки, потомки, потомки…»
«Где вы были, ах, где же вы были…»
«Люди-люди-людшуки…»
В прихожей у Мичковского
Толкование Корана
«убеждение нас сожжет…»
«Я весь пропитан радиацией…»
Художник Копылов
«Когда огни взмывают в небо…»
Грибоедов
VS
«Истерзан и исполосован…»
Loosing L
«Взлетим отсюда крылатыми существами…»
Отрывок из книги
При всем, вроде бы, очевидном сходстве с Игорем Северяниным Игорь Богданов чудовищно своеобразен и неподражаем как поэт. И неподражаемость эта, парадоксальным образом, состоит как раз – и в том числе – в том, что он единственный за последнюю сотню лет русский стихотворец, интонация и голос которого по естетству родственны северянинским, а потому как бы создают и даже продолжают столь нехарактерную для нас поэтическую традицию – язык с трудом поворачивается назвать ее салонной, если не связывать «салонность» с салоном общественного транспорта, а конкретнее трамвая, откуда у Богданова очень часто и раздается голос его лирического героя Федорова.
«Поздний», эстонско-эммиграционого периода Северянин-Лотарев, писал иначе по сравнению с собой начала прошлого века, когда был избран Королем поэтов. Позднего же Богданова попросту не существует: он весь осуществился, свершился и остался в позднеперестроечном Свердловске, на самом пороге превращения того в Екатеринбург и родину первого российского президента:
.....
Несмотря на то, что еще в Свердловске и уже в Е-бурге много и плотно общался, и в столь понятной атмосфере диких возлияний дружил и с Александром Еременко, тоже однажды коронованным в Короли поэтов, и с Борисом Рыжим, ныне ставшим едва ли не иконой русской поэзии рубежа веков и тысячелетий, Богданов не испытал на себе ни малейшего влияния ни того ни другого. По сути, впрочем и по звучанию, его «поэзы», не имеют ничего общего и со стихами также перестроечно-знаменитых Игоря Иртенева и Тимура Кибирова, «тоже» ироников и даже отчасти сатириков. Но все дело в том, что Богданов никакой не ироник и тем более, не сатирик: в столь самобытной манере он попросту фиксирует и выражает свое природное, иначе говоря гениальное, восприятие окружающего и нутряного. Параллели же с куртуазными маньеристами во главе с Вадимом Степанцовым были бы в случае Богданова еще более инвалидными.
В самом конце восьмидесятых и в девяностых богдановскихрестоматийный цикл длинных стихотворений про Федорова многажды публиковался в периодике и антологиях поэзии, однако полной коллекции жемчужин и целых жемчужных ожерелий от Богданова еще никогда не собиралось и не представлялось вниманию публики.
.....
