Читать книгу Государство грёз - Игорь Бон - Страница 1

ГЛАВА 1

Объявление в рекламной газете вызвало неподдельный интерес, и Анатолий Савченко время от времени возвращался к знакомому тексту:

– Если вы считаете себя достойным жить и работать в идеальном обществе – мы предлагаем такую возможность. Первоначальный отбор претендентов производится на основании дистанционного компьютерного тестирования. Требования: возраст от 20 до 30 лет, отсутствие инфекционных и хронических заболеваний, хорошее знание английского языка, отсутствие семьи (претендент должен быть либо не женат/не замужем, либо разведён и без детей). В случае заинтересованности вам необходимо зайти на указанный ниже сайт и заполнить прилагаемые формы.

Наши координаты для связи…

Далее шли два телефона с кодом Америки впереди, адрес электронной почты, ссылки на Скайп и сайт в Интернете.

Анатолию шёл двадцать шестой год – то есть, его возраст соответствовал требуемому в объявлении, за плечами был политехнический университет, год армии и два с лишним года практической деятельности в частной проектной компании. Английская школа и регулярные занятия айкидо вселяли надежду, что тест по языку и отбор по здоровью он пройдёт. Из всего перечня указанных в объявлении требований больше всего смущала строка о семейном положении, так как в ближайшее время парень планировал предложить руку и сердце своей любимой девушке Кате.

Объявление Анатолия очень заинтересовало. Он решил для себя, что нужно получить максимум информации, поэтому, долго не раздумывая, зашёл в Интернет, забил в поисковике адрес из газеты и с волнением нажал кнопку ввода. Через мгновение на экране высветился красивейший южный остров с готической надписью по периметру «Ideal Society», что должно было означать не что иное, как название сайта «Идеальное общество».

К большому удивлению Анатолия в списке возможных языков перевода оказался и русский, при этом вся информация была изложена на хорошем профессиональном уровне. Чем больше парень вчитывался в представленные на экране монитора строки, тем больший интерес в нём загорался, сильнее билось сердце, и в голове восторженно крутились восклицания: «Классно! Здорово! Круто!!!»

Итак, что же он узнал из сайта.

Проект носил персональное название «Vicard’s project» и принадлежал американскому миллиардеру Джону Викарду. По замыслу автора, на одном из островов Океании создавалось новое прогрессивное общество, кардинально отличающееся от всего, уже созданного человечеством. В основе создания данного общества, которое условно на сайте называлось «Викардией», лежали усовершенствованные, осовремененные и очеловеченные принципы коммунистической и социалистической утопической идеологии, основными из которых были: «От каждого по способностям – каждому по потребностям» и «Каждый человек – друг, товарищ и брат (сестра) всем остальным людям (живым существам) Вселенной!» Важнейшие технологические аспекты сайта касались условий тестирования, прохождения прочих формальностей до принятия решения руководителем проекта и его командой о включении претендента в список потенциальных членов нового общества. Также достаточно подробно описывались основные принципы организации Викардии, условия проживания на его территории, выбор профессиональной деятельности, основные социальные аспекты.

Всё было изложено толково, поэтому после подробного ознакомления с представленной на сайте информацией у Анатолия исчезли последние сомнения. Материал, с которым он ознакомился, был настолько созвучен с его внутренним мировоззрением, что он явственно ощутил, как внутри разрастается волна непреодолимого желания.

Как это нередко бывает у холериков, если бы в данный момент его спросили о планах на будущее, он бы, не задумываясь, ответил:

– Вот моя мечта, и я очень хочу, чтобы она реализовалась!

Горя внутренним волнением, Анатолий заполнил заявку на участие – здесь уже требовалось работать с английским текстом, хотя вопросы были довольно простыми:

Имя. Фамилия. Страна проживания. Гражданство. Возраст. Семейное положение. Образование. Что заканчивали и в каком году (включая школы, колледжи, Институты, Университеты и Академии)? Самооценка Вашего состояния здоровья по десятибалльной шкале? Чем болели, когда и как долго? И только последний вопрос заставлял задуматься и серьёзно поработать над ответом: «Подробно напишите Ваше мнение о проекте и почему Вы считаете себя достойным стать одним из его участников?»

Здесь молодой человек дал волю чувствам и фантазии, не стесняясь написал, что проект – это то, о чем он мечтал всю свою жизнь. Он молод, здоров, энергичен, предприимчив, у него есть способности к исследованиям и экспериментам, поэтому считает, что именно такие люди как он должны строить на нашей планете что-то абсолютно новое, не имеющее аналогов.

Анатолий внимательно перечитал анкету и перешёл к оформлению текста Декларации. Здесь решил затратить больше времени – добросовестно перевёл её на русский язык и получил следующий текст:

ДЕКЛАРАЦИЯ УЧАСТНИКА ПРОЕКТА

Я, фамилия, имя, действуя совершенно сознательно и ответственно, подтверждаю своё добровольное участие в проекте «IdealSociety» и обязуюсь:

1. Добросовестно выполнять все задания, исходящие от организаторов на этапе предварительного отбора.

2. Передавать в адрес организаторов проекта только достоверную информацию.

3. До принятия окончательного положительного решения по проекту (решения о включении Претендента в резиденты «Идеального общества») самостоятельно нести все расходы по отправке необходимой документации в адрес организаторов проекта и посещению плановых мероприятий (в Посольстве и/или Генеральных консульствах США на территории вашей страны) .

4. После отбора Претендентов и принятия положительного решения организаторами проекта (получения Претендентом официального приглашения на территорию «Идеального общества» за подписью господина Викарда) соблюдать согласованные Сторонами сроки переезда, не нарушать Устав Общества и законы, действующие на его территории.

5. В случае появления принципиальных разногласий с условиями проекта, отправить соответствующее сообщение на персональный электронный адрес г-на Джона Викарда: .com.vicardjis@gmail

ПРИМЕЧАНИЕ:

1) Вся переписка в рамках данного проекта и все коммуникации осуществляются исключительно на английском языке.

2) В случае сознательного искажения передаваемой информации и/или обнаружения такого искажения на любом этапе прохождения проекта, Претендент незамедлительно исключается из него, самостоятельно неся все последующие расходы по переоформлению документов к исходному состоянию и возвращению в свою страну проживания.

3) После выполнения всех формальностей по проекту и принятия положительного решения, касающегося Претендента – участника проекта, все расходы по оформлению документов и проездных билетов до конечной точки назначения принимают на себя организаторы проекта.

4) Копия Декларации, подписанная Претендентом, имеет полную юридическую силу.

__________/Дата/ _________/Подпись/

Анатолий внёс в Декларацию свои данные, распечатал её, подписал витиеватой подписью, отсканировал, сформировал электронное письмо по указанному в объявлении адресу и уверенно нажал кнопку «Отправить». Откинувшись на спинку кресла, поймал себя на мысли, что улыбается, глядя на экран монитора.

Раздался телефонный звонок – на противоположном конце провода зазвучала трель девичьего милого щебетания. Звонила Катя, девушка Анатолия, с которой он встречался уже более десяти месяцев и которую планировал в скором времени повести под венец.

– Толечка, миленький, почему ты мне не звонишь? Уже прошла целая вечность как мы общались во время твоего обеденного перерыва! Ты же знаешь, как я люблю и скучаю по тебе, как всегда жду твоего звонка! Я уже извелась вся в ожидании! Сегодня ведь вторник! Ну что случилось? Ты меня совсем забыл? Или уже успел разлюбить?

Вся эта словесная тирада прозвучала в течение нескольких секунд, не позволяя собеседнику вставить ни единого словечка в ответ.

Анатолий терпеливо ждал окончания монолога, одновременно соображая, что сказать девушке в ответ на её многочисленные вопросы. Она, наконец, замолчала.

– Милая, ну ты же знаешь, что я тебя тоже очень люблю, – спокойно ответил Анатолий. – Просто взял домой немного работы и погрузился в неё «по уши».

Он решил ничего не говорить девушке о сегодняшних событиях, так как пока абсолютно не был уверен в том, что из почерпнутой информации и отправленного письма может что-то получиться.

С Катюшей Анатолий познакомился случайно. Вопреки своему обыкновению не знакомиться в публичных местах, ему очень приглянулась девушка, вошедшая в вагон метро и остановившаяся напротив. На очередной станции толпа людей придвинула незнакомку настолько, что парень с удовольствием вдыхал приятный запах её волос. Анатолий с улыбкой предложил:

–Давайте я Вам уступлю своё место у двери и прикрою от натиска агрессивной толпы!

Девушка с улыбкой согласилась и они азартно, ещё плотнее прижавшись друг к другу, повернулись на 180 градусов. Теперь разговаривать стало удобнее.

– Вы не будете возражать, если мы нарушим принятые пуританами обычаи и познакомимся прямо здесь и сейчас? – вполголоса спросил молодой человек.

Лёгкую улыбку визави Анатолий расценил как знак согласия. Назвал себя и услышал в ответ имя, от которого словно током ударило.

Имя Катя было для него знаковым, ибо так звали одну девочку, ровесницу Анатолия, которую он в течение многих лет не мог забыть. На каникулах, после пятого класса в их густонаселенном детьми южном дворике появилась девочка, приехавшая из Прибалтики, в которую практически моментально влюбились многие мальчишки. В их числе оказался и Толя Савченко. Девочка была кукольно красивой, очень спортивной и начитанной настолько, что смогла и своими рассказами, и привнесёнными в их дворовую компанию играми приворожить сорвиголов, которых до этого вечно тянуло на всякие приключения и авантюры вне собственного двора. Катю Розову родители отправляли к бабушке и дедушке после того первого лета ещё два года, и на протяжении этих трёх лет крепли отношения молодых людей. Кате тоже понравился симпатичный, высокий и спортивный Анатолий, и после седьмого класса молодые люди открыто уходили вечером гулять вдвоем, не оставляя сомнений, что их связывает нечто большее, чем дружба. А потом, как это нередко бывает в жизни, произошли определённые события в жизни Кати Розовой, которые отодвинули Анатолия Савченко на какой-то задний план. Летом после восьмого класса Савченко не имел абсолютно никакой информации от Кати относительно её возможного приезда на каникулах. Парень мучился от неизвестности, страдал от тоски и неразделённой юношеской любви, а потом решил всё выяснить у дедушки Розовой. Последнее письмо из Прибалтики было получено ещё в апреле, а несколько последующих писем Анатолия остались без ответа. Дедушка рассказал тогда юноше, что внучка больше к ним не приедет, так как в последнем классе начальной школы попала в плохую компанию, и родители решили отдать её в профессиональный колледж, держат девочку почти под домашним арестом. Анатолий узнал номер телефона и позвонил Кате, пытаясь понять, что с ней произошло и как она относится к нему и их отношениям. Но разговор получился сухим и неопределённым. Девушка на все вопросы Анатолия давала однозначные ответы: у неё, мол, всё нормально, она поступает в текстильное профессиональное училище на базе восьмилетки и в их город пока не собирается. Так первая юношеская любовь Савченко со временем сошла на нет. После окончания школы и отъезда из родного города Анатолий даже не делал попыток связаться с Катей. Но память о ней, об этой юной, красивой девочке, которая пробудила глубокие чувства в его сердце, всё это время, оказывается, жила внутри него.

И вот перед Анатолием стояла девушка, которая визуально ему очень понравилась. При этом она назвалась именем, которое своей мелодией заставило его волноваться и сильнее биться сердце. Прозвучавшее имя дополнительной магнетической силой притянуло парня к новой знакомой – он стал с удовольствием её развлекать: рассказал о своей недавней командировке в Гамбург и Лондон, по ходу вставил в текст приличный, забавный анекдот, попутно выяснил цель её поездки, а также смог напроситься в провожатые.

С того августовского вечера они провели вместе уже почти год. В отличие от многочисленных прошлых подруг Анатолия, Катя была девушкой цельной, духовной, порядочной и абсолютно неизбалованной. Рано потеряв отца, она выросла с мамой, которая души в ней не чаяла, но при этом не баловала и многое требовала от дочери. Катюша была замечательной помощницей по дому для мамы, которая постоянно готовила её к роли будущей жены, матери и хранительницы домашнего очага. Закончив с золотой медалью школу, Катя поступила в университет технологии и дизайна с большим желанием стать успешным разработчиком детской одежды. Почему именно детской? Потому, что она очень любила детей и искренне мечтала, чтобы вся производимая одежда для детей была красивой, практичной и недорогой. Училась она с большим удовольствием и охотой – считалась одной из лучших студенток и претенденткой на красный диплом.

Отношения Анатолия с Катей были спокойными и ровными. Правда в течение первых двух месяцев их знакомства девушка не позволяла парню даже целовать себя при встречах и расставаниях. Это его заводило, но долгие годы занятий восточными единоборствами и постижение основ культуры Востока научили самообладанию, терпению и выдержке. Независимо от того, что Катя Анатолию очень нравилась, и его как магнитом к ней притягивало, он не давал воли своим страстям и, тем более, рукам.

Даже фамилия у неё была привлекательной – Вернова, что ассоциировалось у Савченко с верностью, одной из наиболее ценимых им в женщине добродетелей.

Всплеск эмоций в их отношениях произошёл неожиданно. Однажды, когда они в октябре вечером гуляли по парку, к ним на затемнённой аллее подошли три человека неопределённого возраста, от которых за версту разило алкоголем. Начало разговора не предвещало ничего хорошего:

– Эй, фраер, – хриплым голосом сказал один из них, – закурить есть?

– Нет. Я не курю, – спокойно ответил Анатолий, передвигая Катюшу к себе за спину.

– А чо, спортсмен, в натуре? – с ехидной издёвкой произнёс второй, приближаясь вплотную и смачно сплёвывая под ноги.

– Мужички, шли бы вы своей дорогой, от греха подальше. И нам спокойнее, и вы целее будете, – внутренне Анатолий сжался как пружина, но внешне старался быть невозмутимым.

– Гляди-ка, а он нам никак угрожает, – произнёс опять первый, который, очевидно, предводительствовал в их компании. Он сделал нижний замах в сторону парня с девушкой, как бы проверяя их на испуг, но тут же с вывернутой за спину рукой, взвыл от боли.

Анатолий крепко держал нападавшего за запястье и встал таким образом, что двое других могли при желании ударить только своего приятеля.

– Я вынужден вам повторить своё предложение, – несколько приподняв вверх руку под аккомпанемент визгов и воплей предводителя, произнёс парень. – Или вы сейчас оставляете нас в покое, или уйдёте отсюда все с повреждёнными конечностями.

Последние слова были произнесены настолько решительно, что пара, стоявшая напротив, синхронно попятилась назад.

– Вот и молодцы, всё прекрасно поняли, – констатировал Анатолий произошедшие перемены в диспозиции сторон. – А ты, понял? – спросил он того, которого держал за правую руку.

Тот молчал, упрямо наклонив голову вперёд. Но после небольшого сжатия руки и подъёма её вверх, тут же заорал:

– Понял я, понял, пусти руку, придурок, больно ведь!

–Хорошо, если понял. А это тебе за придурка, – отпустив руку, достаточно сильно подфутболил противника ногой в пятую точку. Тот отлетел метра на два и плюхнулся на сырую землю рядом с приятелями, которые тут же поспешили помочь ему подняться и поставили на ноги. Какое-то мгновение главарь постоял в нерешительности, потом сунул руку в карман и достал кнопочный нож. В тишине громко щелкнула пружина, выпуская наружу блеснувшее в свете Луны лезвие. Повисла гнетущая тишина, которая, впрочем, продолжалась недолго. Поняв, что оружие не произвело на парня должного сокрушительного эффекта – тот, наоборот, ещё сильнее сконцентрировался и сгруппировался, ожидая нападения, – бандит неожиданно изменил план, снова нажал кнопку на рукоятке и спрятал нож в карман.

– Ладно, живи пока. Не наш сегодня день. Но ещё одной такой встречи старайся избежать, – произнёс главарь и, не оглядываясь, скрылся в темноте. Его «шестёрки» молча удалились следом.

Анатолий повернулся к девушке, стоявшей за его спиной. Катя, взглядом полным ужаса, смотрела в темноту, и зубы её отбивали дробь.

– Катюша, милая, всё позади, успокойся, солнышко моё, – прижав девушку к себе, повторял Анатолий, нежно гладя её по волосам.

Так они стояли несколько минут, плотно прижавшись друг к другу, и, по-прежнему, напряженно прислушивались к каждому шороху. Но вокруг было тихо. В этой глубокой тишине еле слышно прозвучали слова девушки: «Поцелуй меня…». Анатолия долго просить было не нужно – ведь он давно сам этого хотел – тут же трепетно и нежно приник губами к устам девушки…

С того вечера их платоническая любовь переросла в любовь физическую. Катя периодически навещала скромное холостяцкое жильё Анатолия, неизменно успевая не только одарить его страстной любовью и ласками, но и убраться в квартире, а также приготовить что-нибудь вкусненькое. Мама воспитала девушку в строгости, и она ни разу не позволила себе остаться у парня на ночь, неизменно в 10 вечера одевалась сама и подстёгивала своего любимого, который безропотно шёл её провожать. Благо ещё, что расстояние между их домами по меркам больших городов было совсем плёвое – пять остановок на метро по прямой ветке. Поэтому Катя всегда возвращалась домой не позже одиннадцати. Мама уже после второго свидания дочери узнала, что у неё появился молодой человек, и она всё свободное время проводит с ним. Поводов для волнения, по причине позднего возвращения домой, Катя старалась матери не давать.

Через полгода их отношений Анатолий предложил Кате переехать к нему, но девушка так на него взглянула, что он замолк на полуслове. В её взгляде молодой человек прочитал всё, что она при этом подумала. Да, он, впрочем, предполагал, что Катя откажется – в силу специфического воспитания и собственной системы жизненных ценностей. То, что она пошла вопреки многим своим внутренним барьерам и принципам на близость с ним, говорило о серьёзности её отношения к Анатолию и их совместному будущему. По рассуждениям девушки молодой человек понимал – она настроена на то, чтобы сначала, не менее года с ним встречаться, а после этого можно будет с ней говорить о свадьбе. Их встречи иногда были спонтанными, иногда плановыми, но при этом довольно частыми – в любом случае они вместе проводили выходные дни и, помимо этого, один- два вечера в течение рабочей недели. Чаще всего на будничных встречах настаивал Анатолий – звонил и уговаривал Катюшку приехать к нему вечером. Будь его воля, он бы так поступал каждый день, но, учитывая совокупность сложившихся обстоятельств, привычек и предрассудков, позволял себе это делать либо во вторник, либо в среду, если встреча во вторник по каким-то причинам срывалась. Сегодня был именно вторник, но, увлёкшись мечтами о будущем, объявлением, сайтом и анкетой, Анатолий совсем выпустил из виду, что нарушает собственный, установленный уже достаточно давно, порядок.

Именно поэтому девушка начала телефонный разговор так эмоционально. Она сообщила любимому, что уже часа два не находит себе места, так как обычно по вторникам сразу же после окончания рабочего дня Анатолий звонил ей по мобильнику и уговаривал встретиться. Первые минуты общения в её голосе звучали преимущественно тревожные нотки. Девушка с пристрастием допытывалась у любимого, не заболел ли он, всё ли нормально на работе, ничего ли не произошло по пути домой? На все вопросы Анатолий отвечал спокойно и убедительно – "здоров аки бык, на работе как всегда много проблем, в том числе и морального плана, домой шёл на автомате, думая о прошедшем нелёгком дне и той задаче, которую предстояло выполнить дома". Зная, что девушка тактична и не станет подробно расспрашивать о его задании, Анатолий ничем не рисковал – ведь он действительно думал о том, что по прибытии домой нужно посмотреть подробную информацию об объявлении, прочитанном случайно во время обеденного перерыва, и принять какое-то решение. Молодые люди спокойно, без эмоций и междометий в течение получаса поговорили друг с другом, договорились о завтрашней встрече и, не без сантиментов, распрощались.

Положив трубку, Савченко задумался. Череда последних событий действительно отодвинули мысли о Кате на задний план.

– А действительно ли я люблю эту девушку, если способен забыть о ней при определённых жизненных обстоятельствах? И что мне завтра ей сказать? А вдруг у меня всё получится, и я пройду тесты и отбор Викарда? Как мне в таком случае поступать по отношению к Катюше? – эти мысли роем проносились в его голове, пока не высвечивая ответов.

С момента расставания со своей семьёй и поступления после школы в университет прошло уже девять лет. Начиная с первого курса универа, парень фактически никогда не был один – высокий, привлекательный, хорошо сложенный, с копной пышных темных волос и обаятельной улыбкой – он сводил с ума многих девушек не только в своей альма-матер. К его чести нужно сказать, что он никогда не знакомился с ветреными или абсолютно никчемными девушками и женщинами, хотя таковые нередко сами вешались ему на шею и в открытую себя предлагали. Все девушки, с которыми он встречался, отличались хорошим воспитанием и приятными манерами. Почему он с ними расставался? Да потому, что отношения людей – вообще категория переменчивая, подверженная множеству факторов. Когда-то в юности Анатолий прочитал у одного польского психолога, что существует четыре главных фактора во взаимоотношениях мужчины и женщины. И был полностью с ним согласен.

Первым был назван фактор «Внешность». Мы ведь действительно знакомимся друг с другом, обращая первоначальное внимание на внешние черты и видимые манеры другого человека.

На втором месте стоял фактор «Внутренний мир партнёра». И с этим Анатолий не спорил. Всегда, после того как знакомился с очередной девушкой, которая привлекала его своей внешностью, в течение какого-то времени пытался понять, что это за человек: какие её интересы и цели, как она воспитана, что любит и чего не любит, каковы основные черты её характера.

На третьем месте психолог называл «Бытовые качества партнёра», поясняя это тем, что если люди приятны друг другу внешне, и им интересно долгое время находиться рядом (то есть, имеется определённое созвучие внутренних миров), то рано или поздно они начинают сосуществовать рядом или вместе. При этом проявляются их бытовые привычки, пристрастия и умения, которые, увы, нередко, перечёркивают созвучие первых двух факторов.

Например, молодой человек вырос в семье, в которой его мать – абсолютная чистюля, содержала дом в идеальном порядке – всё всегда было убрано, выстирано, выглажено и разложено по полочкам. Мать поднималась на полчаса раньше всех остальных членов семьи, приводила себя в порядок, готовила завтрак, провожала на работу отца, младших детей в садик, старших в школу и бежала на работу. Вечером собирала всю семью на ужин, прибиралась в доме и укладывала всех спать, уходя на отдых последней. А теперь представьте себе, что этот юноша начинает совместную жизнь с девушкой, устои семьи которой абсолютно противоположные – мать занималась своим бизнесом, отец – своим. До утреннего прихода домработницы каждый обслуживал себя сам – что нашёл в холодильнике – то твоё, съел – сбросил грязную посуду в мойку и ушел из дома на целый день. Вечером пришёл, без оглядки на остальных членов семьи чего-нибудь пожевал и в свою комнату, подальше от остальных. Смогут ли такие молодые люди наладить совместный быт? Вряд ли. Или иной пример. Девушка выросла в семье, в которой её отец был, как говорят в народе, «на все руки мастер». А молодой человек, который очень ей нравится внешне и приятен в общении, вдруг в бытовом плане оказывается полным «нулём» – его никогда и ничему в бытовых вопросах не учили. Он даже не знает, как лампочку в патрон ввернуть. Будет ли это устраивать девушку, не произойдёт ли однажды эмоциональный взрыв, во время которого её молодой человек, жених или к тому времени уже муж, будет назван «неумёхой безруким» или как-нибудь похлеще. Анатолий и с этим был полностью согласен, поэтому все мужские дела в своей небольшой квартире, фактически подаренной бабушкой в честь успешного окончания университета, старался делать самостоятельно – своими руками выполнил хороший ремонт, заменил окна и двери, всю электрику и сантехнику, купил хорошие бытовые приборы и современную электронику.

И, наконец, ещё один фактор – последний, о котором писал психолог, – это секс. К счастью, Анатолий вырос не в пуританской семье и многие интересующие его вопросы, касающиеся взаимоотношения полов, выяснил с отцом еще в ранней юности. И был согласен с психологом в данном вопросе тоже. Единственное, что сам бы поставил данный фактор не на последнее место. Поведение партнёрши в постели, способность отдаваться любимому без остатка, раскованность, желание доставлять мужчине блаженные минуты, способность учиться всем тем мелочам, без которых не бывает сексуальной гармонии – всё это для Савченко было не менее важным, чем умение девушки варить борщ и наводить порядок в квартире. Ведь недаром же появилась поговорка: «Хорошая жена должна быть искусной кухаркой на кухне, первой леди в гостиной и куртизанкой в постели».

Его опыт общения с девушками в течение многих лет позволял думать, что Катюша для него – практически идеальный выбор. Она была из тех женщин, которые способны жить ради любимого, отводя себе скромную роль его помощницы, друга, любовницы и матери его детей. Воспитанная в скромности, она никогда ничего не просила, а подаркам всегда радовалась как ребёнок, которому принесли на Рождество желанную игрушку. Поэтому сейчас, сидя у телефона, Анатолий взвесил мысленно все возможные сценарии своей будущей жизни. Их получалось несколько. Большинство сводилось к тому, что они с Катей через определённый промежуток времени будут вместе. Первый из этих сценариев был самым простым и прямолинейным: его мечты и планы по проекту Викарда рассыпаются как карточный домик, он продолжает заниматься проектированием и женится на Кате. Этот вариант ещё вчера был основным, но сегодня Анатолий мысленно рассматривал его в качестве не самого желанного. Второй вариант находился на противоположном конце шкалы возможных событий – Анатолий успешно проходит дистанционный отбор и получает приглашение от руководителя проекта, прощается с любимой и уезжает в неизвестность, никак не предопределив их будущих взаимоотношений. В данном варианте молодой человек почувствовал себя настолько неуютно, что поспешил его мысленно передвинуть в число «крайних и нежелательных». И, наконец, тот вариант, который был наиболее приемлем, – он сначала добивается приглашения от Викарда, обосновывается на новом месте и делает всё возможное для того, чтобы его любимая была рядом с ним. Как это будет происходить – Савченко не знал, но этот вариант был для него самым желанным, поэтому он определил его в качестве целевой установки на ближайшие годы…

ГЛАВА 2

В ожидании ответа из Америки Анатолий, не без волнения, прожил три дня. Каждый вечер с трепетным ожиданием включал домашний ноутбук и профессионально отработанными движениями входил в свой почтовый ящик. Там чего только не было – куча всяких бредовых предложений, приглашения на дорогостоящие семинары и тренинги, интимные письма от анонимных незнакомок, скрывающихся за полными ясности электронными адресами, написанными латиницей. Здесь были и «geisha», и «putana», и «kurtizanka», и «bitch», и даже «whore», что для людей, знающих английский, не вызывало абсолютно никакой неоднозначности. Анатолий безжалостно сбрасывал такие послания в корзину, никогда не открывая и не читая их. Независимо от своего возраста и южного темперамента, его не привлекали продажные женщины. Он мыслил в данном вопросе категориями своего отца, который как-то сказал сыну:

– В настоящей женщине должна всегда скрываться загадка и неопределённость. А какая неопределенность и загадка в продажной женщине, – всё ясно и предсказуемо как в арифметических действиях: на раз – она твоя, на два – ты оплачиваешь её услуги. Иногда – наоборот. А это уже не любовь, а … – и добавил непечатное слово, каких никогда до этого не вылетало из его уст.

Сам Савченко как-то раз брезгливо сказал приятелю после того как узнал, что тот «снял» в ресторане девицу и провёл с ней ночь:

– Слушай, Витёк, разве приятно облизывать тарелку, которую до тебя уже лизали десятки, а то и сотни человек!

После этого они перестали общаться – жизнь развела!

Прошла среда, которую скрасила своим появлением в его одиноком гнёздышке Катюша. Пролетел грустный четверг, а потом и пятница, венчая собой конец рабочей недели и начало беспокойным мыслям о том, что не торопятся господа американцы комплектовать новое сообщество.

Однако, к своему удивлению, открыв в субботу утром компьютер, Анатолий сразу же увидел письмо, присланное с адреса «newsociety.com», и, не раздумывая, открыл его. На хорошем английском сообщалось, что его заявка принята Организационным Комитетом, и что он рассматривается в качестве потенциального Претендента в члены Нового Общества. В письме была дана ссылка на вложенный файл, в котором находились длиннющая анкета, и просьба ответить на вопросы максимально подробно и вдумчиво. Под письмом стояла красивая подпись и её расшифровка в виде F.Kelvic. В качестве постскриптума, была короткая информация о том, что дистанционное тестирование будет проводиться в три этапа, в каждом из которых, соответственно, Претенденту будут предложено 300, 200 и 100 вопросов.

Войдя во вложенный файл, Анатолий начал читать представленные вопросы: одни из них не вызывали абсолютно никаких трудностей при подготовке ответов, над другими приходилось задумываться. К первому типу относились следующие вопросы: какой у вас цвет волос, цвет глаз, какой ваш рост, какие операции вы перенесли в своей жизни, какая ваша профессия, конкретное географическое место вашего рождения, состав вашей семьи и тому подобное. Таких вопросов было около 20% от общего количества, и они позволяли администраторам составить практически полную картину о человеке, заполняющем тестовую форму, и его теперешней жизни. Другая категория вопросов была настолько непредсказуема, что в некоторых случаях вызывала недоумение, а в некоторых улыбку. Например, в форме спрашивалось: «Какая форма государственного устройства вам нравится и почему?», «Способны ли вы жить без денег?», «Рискнули бы вы полететь в космос?», «Способны ли жить без воды и пищи? Какое максимальное время?» Или такие: «Какие женщины вам больше нравятся – полные или худые, блондинки или брюнетки, интроверты или экстраверты, холерики, сангвиники, флегматики или меланхолики? И таких, отнюдь непростых, вопросов было большинство. Были также вопросы, которые, как понимал Анатолий, относились к категории провокационных и позволяли проверяющему определить с помощью проверочных таблиц, насколько был честен претендент в своих ответах.

Таких вопросов было около десятка:

«Есть ли у вас тайны от других людей?», «Всегда ли вы честны в отношениях с окружающими?», «Если вы уверены, что удастся избежать наказания, способны ли совершить проступок?», «Доводилось ли вам когда-либо обманывать кого-нибудь?», «Ездили ли вы когда-либо на транспорте, не оплачивая проезд?» и тому подобное с регулярностью: один подобный вопрос на 20-30 конкретных или абстрактных вопросов первого или второго типа.

С точки зрения языка представленные вопросы практически не вызывали никаких трудностей – они были составлены для людей со средними знаниями, а Анатолий относил себя к людям, владеющим английским на уровне минимум «Upper-Intermediate». Хотя, конечно же, редкое общение на английском, особенно с носителями языка, оказывало своё негативное влияние, поэтому некоторые слова и фразы приходилось смотреть в Google-переводчике.

Савченко откинулся на спинку компьютерного кресла и посмотрел на часы:

– Ого, давно я так не увлекался! До потери счета времени.

С момента его подхода к компьютеру прошло более часа.

Анатолий поймал себя на мысли, что совсем забыл об овсяной каше, залитой кипятком после утреннего душа и перед комплексом упражнений, которыми занимался регулярно, поддерживая себя в хорошей физической форме. До вечерней встречи с Катюшей оставалась уйма времени, поэтому парень решил не откладывать в долгий ящик подготовку ответов на вопросы полученной анкеты. Наскоро прожевав холодный завтрак, вновь сел за компьютер. В течение трех часов плотной работы над анкетой ему удалось ответить всего лишь на сорок вопросов.

– Не густо, – подумал он про себя, но решил, что торопиться не станет и посвятит анкете столько времени, сколько будет нужно. На основании полученного временного интервала, Анатолий прикинул, что сможет подготовить свою анкету с вопросами к отправке не раньше окончания следующей рабочей недели, рассчитывая, что в лучшем случае и в воскресенье, и в течение каждого рабочего вечера, за исключением вторника (вечера с Катей), он сможет готовить ответы на десятки вопросов.

Захотелось немного отвлечься от компьютера и почитать электронную книгу. Но предварительно, понимая, что опять невольно нарушает порядок, заведённый ранее, набрал домашний номер Кати. Подняла трубку Валентина Петровна – мама Кати. У Анатолия сложились хорошие взаимоотношения с этой мудрой женщиной, воспитавшей замечательную дочь.

– Доброго Вам здоровья, Валентина Петровна! Можно Катю к телефону.

– Здравствуй, Толя! Рада тебя слышать, но Катю позвать не могу, отправила её в магазин. Как сам-то? – в стиле дочери, но немного более степенно ответила женщина.

Много говорить не хотелось, но чувствовалось, что Валентина Петровна не намерена быстро сворачивать разговор и хочет о чем-то спросить дочкиного бой-френда.

– Очень жаль! Я хотел с Катюшей договориться о встрече сегодня вечером. Вы ей передайте, пожалуйста, пусть по возвращении мне перезвонит домой.

Закончить разговор на этом не удалось, так как сразу же после слов Анатолия, поспешно прозвучали слова потенциальной тёщи:

– Подожди, Толя, не торопись прощаться. Пользуясь случаем, хочу немного поговорить с тобой. Позволишь?

– Да, конечно, я никуда не тороплюсь, – ответил молодой человек, удобнее устраиваясь на диване с дистанционной трубкой.

– Мы с тобой больше месяца не виделись и не общались. Скажи мне, пожалуйста, как твои родители, всё ли у них нормально?

– Всё более-менее нормально. Я периодически с ними разговариваю в Скайпе, так что у нас, можно сказать, регулярное аудио-видео общение.

– Это хорошо. Как дела у тебя на работе? Катя говорит, что не всё ладится.

– Знаете, Валентина Петровна, я смотрю на такие вещи философски. Идеальных работодателей не бывает, так же как и работников. Есть у меня претензии к начальству, есть у начальства претензии ко мне, но пока уживаемся.

– Это хорошо, – опять повторила женщина. – А можешь мне честно ответить на вопрос о своих планах в отношении Кати. Извини, что задаю такой вопрос, но, мне кажется, что-то в последнее время с тобой происходит – ты стал менее внимателен к Катюше, забываешь ей звонить, делаешь это намного реже, чем раньше. Скажи, пожалуйста, как на духу – я ведь всё понимаю, ты видный, представительный молодой мужчина, у тебя могут быть… увлечения, отодвигающие мою дочь на задний план. А она – юная, наивная девочка, влюблённая в тебя «по уши» и, к тому же, воспитанная «синим чулком» в пуританском стиле. Тебе, наверное, непросто с ней приходится?

– Валентина Петровна, как Вы можете так говорить. Я люблю Катю и планирую сделать в недалёком будущем ей предложение стать моей женой. Просто сейчас, действительно, очень непростой период в моей жизни. Но, поверьте мне на слово, он абсолютно не связан с какими-либо другими женщинами. Скажу Вам по большому секрету, что я сейчас участвую в проекте, результатом которого может быть жизнь и работа в другой стране. Но, пожалуйста, пусть это останется между нами – я даже своим родителям об этом ещё не говорил. Да и говорить ещё не о чем, так как предстоит пройти много тестов, испытаний, переговоров и формальностей, чтобы получить положительное решение по данному проекту.

– Толя, что я слышу!? Ты никак задумал эмигрировать! – с неподдельным ужасом произнесла Валентина Петровна. – Ты, наверное, забыл поговорку: «Где родился – там и сгодился!» И как ты собираешься оставить без помощи и заботы своих родителей? Я уже не говорю о том, что категорически буду возражать против отъезда с тобой Катюши.

– Оп–ля! – подумал про себя Анатолий. – Вот так засада! – Таких подводных камней он не предполагал на своём пути.

После небольшой паузы парень спокойно ответил:

– Валентина Петровна, позвольте мне с Вами говорить абсолютно откровенно, как с собственной матерью! И не вздумайте на меня обижаться за прямоту, а может быть и резкость некоторых высказываний! Если Ваша дочь там, куда я её позову, будет намного более счастлива, спокойна за своё будущее и будущее своих детей и Ваших внуков, чем здесь? Неужели же и при этом Ваши эгоистические притязания и желание видеть свою дочь рядом помешают Вам взглянуть правде в глаза?! Я люблю эту страну и, особенно, наших многострадальных, но очень душевных людей, но не вижу для себя никакой возможности изменить к лучшему текущую ситуацию, обеспечить свободное развитие в ней своим будущим детям. Мне скоро двадцать шесть, и всю свою сознательную жизнь я живу в ожидании перемен. Но не тех, которые постоянно сотрясают нашу страну – сначала перекраивалось большое государство на ряд маленьких, во главе которых встали, отнюдь, не самые лучшие и порядочные люди нашей современности. Потом начала «перекраиваться» собственность. Да так, что менее десяти процентов наших граждан стали владеть 90% её богатства, в то время, как остальным 90% населения достались крохи с барского стола. Неужели же Вы не видите, как нищает наш народ, как безбожно инфляция съедает сбережения большинства нашего населения, насколько убогое существование предопределено обычным людям после выхода на пенсию! Что я вижу как молодой и думающий человек, размышляющий о своём будущем и будущем своей семьи? Мы перетащили в современное общество всё самое плохое из прошлого социализма – монополизм во многих сферах нашей жизни, кумовство, родственные связи, протекционизм, трудоустройство на хорошую работу только по знакомству, минимальную оплату труда основного населения, добавив к этому самое плохое из современного капитализма: дикое финансовое неравенство между людьми, безработицу, платное образование и медицину, минимальный социальный пакет для обычных людей, коррупцию в государственных органах, исчезновение бесплатных тематических кружков и спортивных секций для детей, абсолютное отсутствие уверенности большинства населения в завтрашнем дне. Могу прибавить сюда ещё и персональные современные болезни нашего государства: постоянное сокращение производства; безудержное разрастание аппарата чиновников и бюрократов, получающих приличные деньги и, преимущественно, мешающих людям нормально жить, работать и творить; постоянное изменение законов и правил ведения бизнеса; значительное ухудшение уровня подготовки специалистов; безграничный произвол частных работодателей над собственными работниками; необузданный рост взяточничества, когда практически все серьёзные вопросы бизнеса решаются через огромные откаты. Добавьте сюда брошенных детей, переполненные детские дома, полчища бомжей, питающихся только с помоек, перевёрнутую с ног на голову и абсолютно неправовую судебную систему… И, как говорят: «Так далее, тому подобное». При желании я смог бы Вам назвать ещё много негатива, с которым сталкиваюсь каждый день. Простите, но наше общество в большинстве своём сегодня напоминает мне огромное стадо баранов, бредущее по длинной-длинной выгородке к глубокой пропасти. Впереди идущие бараны уже поняли, куда идут. Они упираются, не хотят двигаться вперёд и вести остальных к месту заведомой гибели. Поэтому во главе колонны много криков, визгов, протестного блеяния. Но задние давят на передних – эти по-прежнему уверены, что загородка вот-вот кончатся, и они увидят обширные пастбища, где всем будет сыто и комфортно. Поэтому задние тоже кричат, визжат и блеют, но совсем по иной причине – торопят передних, возмущаются, что те тормозят и преграждают им дорогу к светлому будущему, которое может наступить уже за очередным изгибом изгороди….

Анатолий замолчал, осознав, что высказал Валентине Петровне всё наболевшее и так давившее на него морально в течение ряда последних лет.

 Воцарилось долгое молчание. Никто из собеседников не хотел первым его нарушать. Молчание прервал Анатолий.

– Валентина Петровна! Я рассказал честно, может быть даже более чем, о своих переживаниях и планах. Очень рассчитываю на Вашу мудрость. Надеюсь, понимаете, что я хочу, так же как и Вы, видеть Катюшу счастливой, не обременённой и не задавленной жизненными проблемами и невзгодами. Уверен, при осмыслении моей пространной тирады, Вы поймёте, что я во многом прав. Имея сегодня здоровье, энергию, определённый жизненный опыт, потенциальную возможность – хочу изменить своё предсказуемое безрадостное будущее и сделать его более приятным и, по возможности, счастливым. Повторю Вам ещё раз – этого будущего без Вашей дочери я не мыслю. Прошу Вас хорошо подумать над всем тем, что я Вам сегодня сказал. Естественно, не посвящая в мои планы и Ваши размышления Катю.

Женщина, по-прежнему, молчала.

– Валентина Петровна, а-у-у, Вы ещё здесь? Я Вас не слышу, – опять вынужден был подать голос Анатолий.

– Да, Толя! Я всё услышала. Нужно отдать тебе должное, во многом ты прав. Недавно прочитала о том, что специалистами одного известного экономического издания был составлен рейтинг стран, наиболее благоприятных для рождения и жизни. К моему большому сожалению, мы в этом рейтинге оказались на 62 месте из 77 обследуемых стран. Оценивались несколько немаловажных факторов, в частности, политическая обстановка, уровень доходов и удовлетворенность жизнью. Так что утверждать, что мне довелось родиться и жить в лучшей стране мира, я, конечно же, не стану, несмотря на весь свой патриотизм. Но пойми же меня, постарайся поставить себя на место женщины и матери! Катя – моя единственная дочь, кровиночка, которой я посвятила всю свою жизнь! Каково мне представлять её вдалеке, на чужбине, в незнакомом для неё и непонятном обществе, которое во многом будет противоречить и её воспитанию, и её привычкам, и образу жизни! Да и потом…, – женщина опять выдержала паузу, – …я ведь уже немолода. Мне скоро сорок пять. Шанс встретить своего мужчину, как ты понимаешь, очень мал. Тем более что память об Александре, отце Катюши, который пропал без вести 19 лет назад, по-прежнему живёт в моём сердце и очень мешает принимать ухаживания поклонников. Поэтому я искренне мечтаю, что моя дочь, зять, внуки скрасят скорую старость и составят смысл жизни в будущем.

– Но если Вы будете уверены, что Катюша где-то вдалеке будет более спокойна, радостна и счастлива, чем рядом с Вами, как Вы поступите?

– Не знаю, Толя, – просто ответила женщина. – В любом случае, мне будет её всегда не хватать рядом. Как я поступлю, когда нужно будет решать этот вопрос – трудно сказать. Но я тебе признательна за откровенность. По крайней мере, у меня есть время обдумать наш разговор и его возможные последствия. Кстати, когда ты планируешь решить все формальности?

– Не готов ответить сейчас. Поверьте, многое в данном случае от меня не зависит. Не знаю, как быстро будут решаться вопросы и рассматриваться документы приглашающей стороной. Я не так давно начал заниматься этим делом. Но обещаю Вам, как только появится какая-то ясность, Вы об этом узнаете!

Они попрощались с особой теплотой и грустью, связанные общей тайной и её возможными последствиями. Валентина Петровна пообещала, что обязательно передаст дочери, что звонил её любимый.

Анатолий выключил телефон и почувствовал, что до сих пор переживает сильное внутреннее волнение. У него ощутимо дрожали руки, и сильно горело лицо.

– Чего же это я так разоткровенничался? – подумал парень. – Понесло, Савраску.

С одной стороны, он очень уважал мать Кати, и поводов сомневаться в её порядочности до настоящего момента не было.

Но, с другой стороны, сегодня он сообщил ей то, в чём ещё сам не был уверен. Имел ли он право так волновать женщину, если все его планы были вилами по воде писаны?

За отсутствием явных ответов пришлось поступить философски.

– Что сделано – то сделано, и того уж не вернёшь, – решил Анатолий и снова сел за компьютер. Ему удалось ответить ещё на четыре вопроса анкеты, когда мелодично зазвонил телефон. В трубке раздался девичий голос:

– Привет, Толечка! Мама мне передала, что ты скучаешь и хотел меня слышать. Бегала за продуктами. Знаешь, удивительно, в округе пять магазинов, но на все продукты абсолютно разные цены. Такое ощущение, что поставщики у них находятся в разных концах страны.

– Привет, Катюша! Помнишь мудрое изречение, которое мне всегда нравилось: «Дай тебе Бог силы, чтобы ты смогла изменить то, что изменить способна, дай терпения, чтобы смогла спокойно относиться к тому, что изменить не в твоих силах, и дай мудрости, чтобы отличить одно от другого!» Живи спокойно и не жалей о лишних километрах, пройденных в поисках более дешёвых товаров. Здоровее будешь!

– Какой ты у меня умненький – разумненький, во всём пытаешься найти положительные стороны. А мне иногда не до терпения, когда видишь столько дерьма вокруг.

– Успокойся, милая, и помни, что я тебя сегодня жду. Хочешь, встречу у метро через полчаса.

– Нет, Толечка! Ты слишком торопишься! Я ещё должна немного помочь маме, потом привести себя в порядок, и только после этого буду готова выйти из дома. Давай договоримся, что перед выходом – ещё раз позвоню.

– Хорошо, Катюша. Жду звонка и пойду тебя встречать. Я ещё сегодня из дома не выходил. Погуляем немного, о-кей?

Молодые люди накоротке попрощались, и каждый вернулся к своим занятиям.

Катя перемыла посуду, убралась в квартире, помогла матери с глажкой и загрузила в стиралку очередную порцию белья. Подошла к матери, которая что-то читала в энциклопедическом словаре, поцеловала её и спросила:

– Мам, я схожу, погуляю с Толей, ты не возражаешь?

– Нет, доченька, не возражаю. Беги, милая, собирайся. И не волнуй мать, возвращайся не поздно – я ведь не только о тебе переживаю, но и о твоём кавалере тоже. Ему ведь после проводов ещё к себе домой возвращаться.

Дочь упорхнула в свою комнату, а мать глубоко задумалась над словами молодого человека, сказанными ей при недавнем телефонном общении.

Она пролистала мысленно свою жизнь – от рождения во второй половине прошлого столетия в большой стране, которой уже не существует на картах мира, и до сегодняшнего дня. Она вспомнила, как непросто в денежном отношении долгие годы жили её родители, как постепенно исчезали продукты и хорошие вещи из магазинов, насколько скучными и политизированными были практически все телевизионные и радиопередачи в её раннем детстве. Но тут же в памяти всплыли другие картинки. О том, что окружающие её люди жили более дружно, чаще ходили в гости, ездили отдыхать и навещали друзей в других городах, потому что стоимость любого транспорта, включая самолёты, не превышала 30-40 рублей, в то время как зарплата её мамы, работающей учителем-предметником в школе, доходила до 180 рублей, а папа, после защиты диссертации, зарабатывал в своём институте больше мамы. Когда Вале исполнилось семь лет, а её брату три года, родители получили новую квартиру и пригласили на новоселье всех родственников и очень многих знакомых. Женщина вспомнила, как радовались тогда родители, как мечтали о спокойной, обеспеченной жизни. Перед самым началом перестройки её родители чувствовали себя почти богачами и даже начали откладывать деньги на личный автомобиль. Также вспомнила неподдельное горе родителей, когда их тысячи, откладываемые на мечту, одномоментно превратились в копейки, а они сами на границе веков, выйдя на пенсию, ощутили себя практически нищими. В голове Валентины Петровны отчётливо звучали обличительные слова Анатолия, и она не находила им опровержения – её родители и она сама сегодня жили напряжённее и тяжелее, чем в советские годы.

– Может быть, он прав, может быть, он прав, – как заевшая пластинка в голове прокручивалась одна и та же фраза.

Женщина вспомнила своего мужа, талантливого ученого-физика, увлекающегося альпинизмом. Он пропал без вести в Гималаях в возрасте двадцати восьми лет. Пролистала в голове все прошедшие годы, когда только жизнь дочки держала её на плаву и спасала от депрессии и мыслей о смерти.

– Девочка выросла, а мать состарилась, – грустно подумала женщина, не в силах представить себе, что станет с ней, если Катюша будет жить где-нибудь далеко.

Но тут же внутренний голос разума начал диалог – любящая мать, которая боялась одинокой старости, спорила с женщиной мудрой, желающей своей дочке исключительно счастья:

– Ну, посмотри, сегодня даже из Австралии можно вернуться домой за одни сутки, – говорила одна часть её подсознания.

– Да, но не факт, что в стране проживания Катюши ей до аэропорта не придётся добираться ещё сутки, – возражала другая.

– Не переживай, дорогая! Самое главное заранее предупредить дочь о своём возможном уходе в мир иной, а уж она постарается в течение максимум двух суток добраться домой, чтобы проводить тебя в последний путь.

– Ты меня рано хоронишь! А годы до смерти как жить без дочери?

– Не ты первая, не ты последняя. Все родители рано или поздно провожают своих птенцов из гнезда. Девочка выросла, расцвела, влюбилась, не подрезай ей крылья – она вправе лететь в любую точку мира. Тем более что вроде бы ей очень повезло с парнём – умный, симпатичный и, главное, надёжный. Да и к Катюше относится трепетно и нежно.

Внутренний диалог прервала вышедшая из комнаты дочка. За прошедшие полчаса она смогла сделать из себя настоящую модель, и мать невольно залюбовалась собственным творением.

– Какая ты у меня взрослая и красивая, доченька, – с гордостью произнесла Валентина Петровна и украдкой смахнула так неожиданно выступившие в уголке глаз слёзы.

– Мам! Это что такое, почему глаза на мокром месте? Я чего-то даже и не припомню, когда ты плакала в последний раз. Что это с тобой сегодня?!

– Ничего, солнышко. Это я чего-то взгрустнула. Ты всё меньше и меньше времени проводишь со мной, а вскоре вообще, может быть, меня покинешь!

– Откуда такие пессимистичные мысли, мамочка! Даже если мы с Толей и поженимся, всё равно будем часто-часто навещать тебя! А может быть и соединим наши квартиры, если мы тебе, конечно, не будем мешать! И я никогда тебя не покину! – девушка крепко-крепко обняла мать.

– Катюша! Есть очень мудрая фраза: «Никогда не говори никогда». Беги уже, да не забудь позвонить любимому, чтобы встретил тебя у метро.

– Слушаюсь, мой мутер-командир! – шутливо откозыряла девушка и, красиво развернувшись к двери, высоко задирая стройные ножки в импровизируемом строевом шаге, вышла из комнаты.

В прихожей прозвучала трель набираемого телефонного номера – дочь сообщала Анатолию, что пора её выходить встречать. Потом прозвучало звонкое: «Мама! Я ушла!» – и захлопнулась входная дверь.

________________________________________

С понедельника для Анатолия потянулись обычные серые будни – работа, дом, иногда спорт, нечастые встречи с Катей и вечерние бдения над анкетой.

Работал он руководителем проекта в небольшой частной компании, организованной бывшими работниками большого государственного проектного института, который «приказал долго жить» в результате перестройки. Занималась его компания проектированием морских гидротехнических сооружений – в связи с разрушением многих проектных монстров, подобных тому институту, откуда были выходцами его теперешние начальники, работы всем хватало. Но… Перфекционизм Анатолия Савченко не позволял ему жить спокойно, поскольку нередко приходилось жёстко отстаивать свою точку зрения. А начальство чаще всего не любит уверенных в себе подчинённых, которые способны доказать, что серое – это не белое с добавлением чёрного, и не черное с белым, а именно серое. Особенно, когда предпочтение отдаётся не профессионализму и трудолюбию, а личной преданности. Поэтому работалось Анатолию, мягко говоря, непросто – у непосредственного руководителя, директора его департамента Юрия Викторовича Подопригоры нередко возникало желание «обломать» несговорчивого и не идущего на компромиссы парня, любыми методами сделать его уступчивым и покладистым. Но это не удавалось, несмотря на то, что порой эмоции сторон разливались как вулканическая лава.

– Уважаемый Юрий Викторович! – говорил в подобных случаях Анатолий Савченко. – Почитайте историю! Все умные люди считались с мнением своего окружения. Екатерина Вторая, например, частенько повторяла: «Опираться можно только на то, что сопротивляется!» И подбирала себе в советники людей, имеющих собственное мнение и способных его отстоять. А у Вас любое инакомыслие вызывает бешеную ярость. Для Вас существует только два взгляда на любые вопросы – Ваш (который очень часто даже не Ваш, а генерального директора) и неправильный. Можете доложить наверх, что мнение Савченко по данному вопросу не совпадает с Вашим. И я буду готов изложить свою точку зрения и привести её доказательства непосредственно гендиректору.

Занятия восточными единоборствами научили Анатолия укрощать собственный темперамент. Он старался быть там, где это возможно, гибким и дипломатичным, но шёл упорно вперёд к достижению цели в случаях, когда не видел для себя иного пути. Его начальник был марионеткой в руках высшего руководства, а таких людей Савченко откровенно недолюбливал. Эта «нелюбовь» была взаимной, поэтому иногда парень еле сдерживался от того, чтобы не написать заявление об уходе по собственному желанию. Но умом понимал, что такой поступок будет сродни малодушию и проигрышу в единоборстве, а с этим смириться не мог. Поэтому на все претензии непосредственного руководителя, большинство из которых были откровенно надуманными, нередко просто улыбался, не говоря ни слова в своё оправдание. И именно этим доводил начальника «до белого каления». После истерики обычно наступало затишье, когда молодого человека никто не доставал, и какое-то время он мог спокойно и ответственно делать свою работу.

Анатолий понимал, что нередко его судьба обсуждалась на ковре генерального директора. Но парень знал свою цену, считал себя неплохим специалистом и не боялся потерять работу. Будучи человеком разумным, сам не пытался торопить события, особенно сейчас, когда возникшая на горизонте цель могла уже в недалёком будущем изменить его судьбу. При этом учитывал и опыт своих друзей, которые меняли места работы чаще, чем перчатки, но нередко изменения были похожи на «обмен шила на мыло». При спокойном размышлении парень понимал, что на данном месте работы было всё же больше плюсов, чем минусов. Поэтому продолжал каждое утро выдёргивать себя из постели ровно в 7.30 утра, делал привычный комплекс упражнений, принимал душ, завтракал и шёл на работу, внушая себе по пути «что будет в течение дня абсолютно спокоен и никто, и ничто не сможет вывести его из душевного равновесия». На работу Савченко всегда ходил только пешком, благо это занимало у него не более 30 минут даже в самую плохую погоду. Кстати, эту возможность парень относил к одному из самых значительных положительных моментов его теперешнего места работы, ибо понимал, что для большого города найти рабочее место в получасе пешего хода от дома – это большая удача.

Рабочий день Анатолия пролетал обычно в стремительном темпе, потому что халтурить он не мог и старался в течение дня всё делать быстро и качественно, на совесть. Подготовка технических заданий, планёрки, совещания, разработка проектной документации и технических отчётов, изучение и обсуждение документов, подготовленных другими отделами, постоянная работа за компьютером сжимали восьми – девяти часовой промежуток времени в несколько раз. Нередко, взглянув на часы через некоторое время после обеденного перерыва, Анатолий с удивлением обнаруживал, что до окончания рабочего дня оставались буквально минуты.

Вечерний моцион молодого человека в обязательном порядке, за исключением встреч с Катей в центре города, включал в себя обратную пешую прогулку к дому или поход по магазинам для пополнения съестных запасов в холодильнике.

Триста вопросов, присланных из Америки, были обработаны Анатолием ровно за шесть дней и уже поздней ночью на границе четверга с пятницей улетели по электронной почте за океан. Опять потянулись дни ожидания. В течение первых двух недель после отправки анкеты парень каждый вечер по нескольку раз открывал почту, а потом сделал проще – перевёл её на смартфон и вывел информацию о новых письмах на экран. И как только приходило новое сообщение по почте, раздавался мелодичный короткий звук. Савченко тут же открывал его, даже присутствуя на рабочих совещаниях и встречах. Именно на одном из таких совещаний, спустя 26 дней после отправки анкеты, Савченко получил очередное послание из Америки. Был вторник, обычный рабочий день с массой своих проблем и творческих задач, поэтому, мельком взглянув на сообщение, подписанное в этот раз мистером Саймоном, Анатолий понял, что встречу с Катюшкой опять придётся переносить на завтра.

 Вечером, наспех добравшись до компьютера, Анатолий внимательно прочитал текст письма. В нём говорилось следующее:

– Рады сообщить, что мистер Савченко успешно прошёл 1-й этап анкетирования и допущен ко 2-му этапу. Просим ответить на вопросы вложенного файла.

Анатолий тут же открыл вложение. Как и ожидалось, там была анкета с очередными двумястами вопросами. Но если первый этап был преимущественно акцентирован на чертах характера, темпераменте, личностных качествах, то настоящие вопросы, по всей видимости, имели целью выяснить профессиональные наклонности и оптимальную сферу деятельности претендента. Две сотни вопросов были направлены на выяснение детских привязанностей, любимых игрушек и занятий в дошкольное время, способностей к различным предметам, дополнительных занятий в школе, увлечений, хобби и подробному описанию профессиональной занятости в настоящее время. Анкета также выясняла в ненавязчивой форме удовлетворённость человека своей профессией и работой, предлагала различные несложные математические, экономические, социальные задачи для решения. Немалый её раздел был представлен вопросами в сослагательном наклонении. Например: «Если бы у Вас была возможность выбрать для себя любой вид занятости, чем Вы предпочтёте заниматься?» Или ещё: «Представьте себе, что у Вас есть возможность продолжить образование. В какой сфере будет находиться это образование?»

Вопросы анкеты заставили парня серьёзно задуматься о выбранной им в настоящее время профессии. Получив диплом инженера-гидротехника, он как-то не особенно задумывался о правильности этого выбора. И делал сегодня то, чему его учили пять лет и то, чему научился сам за годы самостоятельной работы. Но здесь у него требовали однозначный ответ: «Нравится ли Вам то, чем Вы занимаетесь в настоящее время?» И эта однозначность заставляла очень серьёзно отнестись к ответу, так как Анатолий понимал, что, вполне возможно, в проекте Викарда не найдётся той деятельности, какой он сейчас занимается. По своему обыкновению, Анатолий решил писать абсолютно откровенно. На простые вопросы отвечал сразу же на английском, но те вопросы, которые считал сложными, выписывал на отдельные листы, готовил на них ответы сначала на русском и только потом переводил на английский. Старался писать лаконично, но иногда увлекался, и ответ растягивался почти на страницу. Вопрос о детских и юношеских увлечениях заставил молодого человека хорошенько покопаться в собственной памяти. Он вспомнил, как ему нравилось в детстве играть в водителя автомобиля. На день рождения, лет в пять, ему подарили деревянный флажок, вставляющийся в круглую подставку. Так вот, этот флажок для Толи Савченко был прообразом автомобильного руля – мальчик зажимал коленками твердое полотнище, а вращающаяся подставка позволяла ему реально представлять себя водителем большой и мощной машины. Он мог часами крутить «баранку», совершая обгоны, парковки, подъезды к родному дому или покрывая километры по разным, в том числе экзотическим странам. Позже, уже учась в школе, мальчик очень радовался, когда отцу удалось дёшево купить старенькую «Волгу». Он часто представлял себя на водительском сиденье, но шли годы, а отец так ни разу и не предложил сыну сесть за руль. А самому Толе почему-то не хотелось говорить об этом и обращаться к родному человеку с подобной просьбой. Так он и уехал из родного города, чтобы поступить в университет, не испытав ощущений, о которых мечтал с детства – ощущений реального, а не воображаемого управления настоящей машиной. Он только на последних курсах обучения получил водительское удостоверение. Ему нравилось управлять автомобилем, но он никогда не рассматривал данное занятие в качестве основной своей профессии. Вспомнил Савченко также то, в университете обнаружил у себя довольно сильную страсть к литературе. Не к чтению, а к писательству – с удовольствием участвовал в работе студенческой ежемесячной газеты, написал два рассказа, которые, к его немалому удивлению, были сразу же приняты и опубликованы в журналах. Он даже несколько раз брался за написание книги, но суета будней порой отвлекала на какое-то время, а потом и муза куда-то улетала. После окончания университета он больше писал научных статей, нежели художественных, хотя порой желание написать что-нибудь необычное к нему возвращалось.

Далее мысли перенеслись к последним курсам универа, когда они вдвоём с Романом Кривцовым организовали свой бизнес. Как-то параллельно пришли к мысли, что пора попробовать себя в деле. Решили заниматься кислородными коктейлями – перечитали кучу литературы, провели определённый маркетинговый анализ, обзвонили несколько сотен детских садов и школ города и нашли-таки несколько клиентов. Во главу угла в своих услугах поставили удобство потребителей, которое, к тому же, явилось их конкурентным преимуществом. Роман согласился выполнять функции водителя-экспедитора – на собственном автомобиле привозил оборудование в школу либо детский сад, делал коктейли всем желающим и переезжал к другому клиенту. Сам Анатолий исполнял роль организатора и поставщика: закупал необходимое оборудование, составлял и подписывал договоры с администрацией клиентов, мотался по городу в поисках более экономичной одноразовой посуды, фруктовых соков и пенообразователей. Иногда для ускорения процесса, особенно в школах, где у них количество желающих порой превышало полторы сотни человек, ездили работать вместе. Парни горели энтузиазмом – сначала всё получалось замечательно: дети с большим удовольствием пили вкусные и полезные коктейли, приготовленные на хороших фруктовых соках, родители были довольны, количество клиентов постоянно росло. Неожиданно молодые бизнесмены обнаружили влиятельного недоброжелателя – районные комитеты образования начали выдавать «на-гора» один циркуляр за другим, общий смысл которых сводился к тому, что все коммерческие услуги в школах и детских садах в обязательном порядке должны согласовываться с чиновниками, а коктейли, потребляемые по всему миру без всяких ограничений, были отнесены чуть ли не к лекарственным препаратам. Начался медленный закат их бизнеса – администраторы школьных и дошкольных учреждений стали отказываться от сотрудничества, часто оправдывая своё решение простой боязнью за своё место. Все попытки молодых предпринимателей объяснить клиентам, что не стоит обращать внимание на очередную чиновничью глупость, что дети и родители по-прежнему голосуют рублём за их услуги – ни к чему не приводили. Количество потребителей неумолимо сокращалось независимо от того, что у них были подписаны договоры на весь учебный год. Масла в огонь подливали законодательные органы – уследить за изменениями отечественного законодательства, не имея в штате оплачиваемого бухгалтера, было очень непросто – со скоростью сезонов менялись налоги, коды классификации, реквизиты бюджетных организаций, размеры отчислений и прочее-прочее-прочее.

Первым не выдержал напарник – позвонил Анатолию по мобильнику и без предисловий сказал:

– Я решил выйти из бизнеса. Всё! Надоело! Ищи мне замену или бери человека в качестве наёмного работника.

Начался цейтнот для Анатолия. Насилу уговорив партнёра поработать ещё неделю, стал искать человека, который был бы способен перевозить на собственном авто и переносить от клиента к клиенту довольно тяжёлое оборудование. При этом он должен был быть культурным, вежливым, приятным в общении и не очень жадным человеком. Задача оказалась достаточно сложной. Практически день в день Савченко нашёл исполнителя основных работ, но тот каждый месяц безапелляционно завышал планку собственной заработной платы. Поэтому по окончании учебного года от его услуг пришлось отказаться. В мае возникла вынужденная пауза в бизнесе – школьники уходили на каникулы, и большая часть детских садов также брала тайм-аут до сентября. Осенью, уже на пятом курсе университета Анатолий с удвоенной энергией начал самостоятельно поднимать бизнес – написал письма в несколько сотен школ и детских садов города, а потом взялся методично их обзванивать. Только в двух случаях из ста с ним спокойно и подробно обсуждали предлагаемую услугу. В остальных же либо грубо отвечая: «Нам ничего не нужно!» – бросали трубку на рычаг, либо начинали объяснять, что ему следует предварительно получить разрешения Роспотребнадзора, санитарных служб, Комитета по образованию, и только тогда, может быть, к его предложению отнесутся с определённым вниманием. Совершая в день по 40-50 звонков, Савченко ловил себя на мысли, что всё больше и больше начинает разочаровываться в соотечественниках – если на уровне директоров школ и заведующих детскими садами столько невежественных, инертных, запуганных жизнью и системой людей, что же тогда говорить об остальном населении. Опыт общения с людьми и, главное, опыт распознавания психологии людей он тогда приобрёл колоссальный. Пятый курс для него пролетел как один месяц – редкое посещение занятий, выполнение курсовых работ, самостоятельное ведение бизнеса в качестве водителя-экспедитора, сдача налоговых отчётов, подготовка дипломного проекта – всё это даже сегодня было для него сплетено в один клубок громадного нервного и физического напряжения. Но и для такого «стойкого оловянного солдатика», каким был Анатолий, продолжение бизнеса после окончания университета и получения диплома оказалось задачей нереальной. Тем более что предстояло отдать год службе в армии. Пришлось срочно закрывать предприятие, платя при этом немалые деньги различным «помощникам», которых рекомендовали те инстанции, куда приходилось обращаться при проведении процедуры ликвидации бизнеса.

Оглядываясь сегодня на прошедшее, сжатое до предела время совмещения учебы на старших курсах и бизнеса, Савченко понимал – ничто не проходит даром. С одной стороны, для себя он уяснил, что предпринимательство, если его в стране не душат, это великая созидательная сила, которая могла бы позволить очень многим людям делать великие дела и создавать замечательные, качественные предметы потребления и оказывать полезные услуги. С другой стороны, чётко осознал, насколько отсталой в плане цивилизации и по отношению к собственным гражданам является страна, которую он любит и считает своей Родиной. С высоких трибун на уровне правительственных решений звучат лозунги: «Поддержим малый бизнес!», «Доведём количество предпринимателей до уровня передовых мировых держав!», «Долой бюрократические препоны!», а на деле получается с точностью «до наоборот». Бизнес не только не ощущает поддержки государства, а, напротив, с каждым годом административное давление на него всё возрастает. Создаётся впечатление, что власть предержащие на закрытых совещаниях уже давно для себя решили уничтожить малый бизнес и последовательно, не торопясь, но и не очень церемонясь, проводят в жизнь данное решение.

Мысли парня вновь вернулись к Кате. Его волновал момент, когда следует рассказать девушке о своей задумке и участии в проекте Викарда. За последнее время он намного больше узнал об авторе проекта, о его бизнесе, о том месте, которое этот ещё нестарый и очень деятельный американец занимал в геополитике и мировых рейтингах. В самых раскрученных поисковых системах содержались миллионные подборки файлов, позволяющих понять, что проект, в котором Анатолий участвует, – не пустышка, а реальность. И к ней один человек методично и очень целеустремлённо шёл всю свою жизнь. Савченко решил для себя, что если успешно преодолеет все три тестовых тура отбора претендентов в проект, то тут же обо всём расскажет Катюше и начнёт её уговаривать пойти по его стопам – заполнить заявку на участие и ответить на все вопросы анкет. Для Кати это будет проще, чем для него – вряд ли анкеты, разработанные американскими (или какими-то ещё) психологами, носят персонифицированный характер и подбираются под каждого претендента – Анатолий специально завёл отдельную папку, куда складывал рабочие записи по данному проекту. Здесь был перевод практически всех вопросов на русский, а также ответы на двух языках. Но опять в голове роились тяжёлые мысли: «Удастся ли уговорить любимую? Не перечеркнёт ли любовь к матери и ответственность девушки его собственные, далеко идущие планы?»

– Будь, что будет! – решил Анатолий и восстановил в памяти ещё один непростой интервал своей жизни двухмесячной давности. Он подумал о родителях. Те по-прежнему жили в его родном южном городке, но, с недавних пор, в разных домах. Через два с лишним года после серебряной годовщины брака его родители разошлись. После долгого и тягостного телефонного разговора с рыдающей мамой, Анатолий тут же набрал номер мобильника отца. Он практически заранее знал, чем закончится их разговор. И не ошибся.

– Привет, папа! Как жизнь, как здоровье?

Отец моментально понял причину звонка старшего сына – тот нечасто баловал его своим «междугородним и международным» телефонным вниманием.

– Привет, сын! Уже наслышан о событиях с малой родины?

– С малой родины не знаю, а вот о событиях из отчего дома – наслышан. Зачем тебе это нужно? Ладно я – уже оперившаяся птаха, но Санька ты ведь лишил и отца, и нормального становления в таком опасном возрасте!

– Толя! Зачем ты лукавишь? Ты ведь не мог не понимать, что наш развод с твоей матерью уже давным-давно предопределён. Мы с ней все последние годы не жили вместе, а мучились от присутствия друг друга. А Саше скоро пятнадцать, и он всё понимает. Я с ним много разговаривал в последнее время.

– Пап, поверь, я наезжать на тебя не собираюсь. Вы с мамой – взрослые люди и сами определяете с кем жить и как жить! Ты скажи только одно – нужно ли мне сейчас брать отпуск на работе и мчаться к вам, чтобы утешить мать и поддержать брата.

– В принципе, это было бы неплохо, тем более что уже третий год мы тебя не видим. А дальше – решай сам! Ты ведь знаешь, насколько эмоциональна и экстравертна твоя мать! Она своё недовольство бывшим мужем выливает не только на младшего сына, которому уже домой возвращаться не хочется, но и на всех соседей, родственников и знакомых. Поэтому лишний слушатель ей не помешает. А насчёт утешения? Думаю, что и без тебя рано или поздно она утешится, потому что человек – неглупый и не могла не понимать, что все наши скандалы до бесконечности продолжаться не могут.

– Папа! Но ведь ты смог с мамой прожить 27 лет! Неужели же чаша терпения переполнена!? И что явилось поводом для твоего ухода? Никак другая женщина?

– Толя! Ты же меня достаточно хорошо знаешь! Поводов, как ты говоришь, было множество. Верно подметил – чаша терпения давно уже переполнена. Я понял, что просто теряю время, пытаясь совместить несовместимое, склеить наши жизни, лишая и себя, и твою мать надежды на нормальное человеческое существование и новое счастье. Женщина здесь не причём, хотя не исключаю и не стану утверждать, что в перспективе таковой не появится. Крест на личной жизни в 49 лет как-то ставить не хочется.

– Ладно, пап. Я всё понял. Прошу тебя, не прекращай общаться с Саней. У него очень непростой возраст, и я за него опасаюсь. Уж очень он у нас импульсивный парнишка, как бы глупостей не натворил.

– Ты прав, сын. Этот вопрос меня тоже волнует. Тем более что Саша сейчас в стрессе и на меня обижен. Здесь мне тоже может помочь твой приезд и разговор с ним. Так что всё сходится на том, что мы все в тебе сейчас очень нуждаемся.

Тогда Анатолий в течение двух рабочих дней оформил внеочередной двухнедельный отпуск, через знакомых девушек срочно купил билет на поезд, простился с Катей и поехал на родину. Лежал на верхней полке в купе и прокручивал в памяти детство и школьные годы в свете отношений родителей.

Их разлады начались, когда Толе было девять лет. Отец защитил кандидатскую диссертацию и начал работать преподавателем в единственном в городе техническом университете. Поздние приходы отца и лёгкий запах спиртного от него доводили мать до истерики – они с отцом способны были неделями практически не общаться друг с другом. Отец всё чаще спал в комнате Анатолия, свернувшись калачиком на узком диване. Такие размолвки происходили всё чаще – родители становились раздражёнными, невнимательными к единственному сыну и друг к другу. При таких взаимоотношениях родителей большим удивлением для мальчика, которому только исполнилось 11 лет, стало рождение младшего братишки. С лёгкой руки Анатолия малыша все начали называть Санёк. Так и записали в свидетельстве о рождении – Александр Борисович Савченко. К большому сожалению, рождение второго ребёнка не утихомирило родительских страстей, и к окончанию восьмого класса Анатолий был готов уехать из родного города куда угодно, лишь бы не слышать еженедельных домашних скандалов и не быть свидетелем постоянных истерик матери, так участившихся в последнее время.

Но его начали убеждать все учителя, особенно – любимый преподаватель физики, не делать глупостей, закончить школу, чтобы получить аттестат. При трезвом осмыслении ситуации Анатолий понял, что стоит всё же потерпеть два года и потом уже целенаправленно поступать в институт. В старших классах старался приходить домой поздним вечером, чтобы поменьше грузить себя домашними проблемами. Много внимания уделял учёбе и спорту, посещал всевозможные подготовительные курсы, организовал во дворе сверстников, которые совместно поставили надёжный турник, сделали на заводе штангу с блинами на 100 кг, вскладчину купили комплект хороших гантелей. Утром до школы их небольшая компашка из 4-х человек совершала обязательную получасовую разминку – сначала лёгкую пробежку, потом – различные растяжки и последние 5-7 минут – шуточные бесконтактные или мягкоконтактные, но очень энергозатратные единоборства с желанием подвигаться (особенно в холодную погоду) и нанести побольше лёгких ударов противнику по голове пальцами открытых ладоней. Таким образом развивали реакцию или отрабатывали приёмы самообороны, которые показывал друзьям Анатолий. Он тогда уже девять лет посещал секцию айкидо и имел коричневый пояс.

Два года, на удивление, пролетели стремительно. Наверное, не в последнюю очередь потому, что понимал – возвращаться домой не стоит, с первого раза поступил в университет своей мечты. Уезжая из родного города на учёбу, Анатолий тогда сказал отцу:

– Пап, я понимаю насколько тебе тяжело сейчас. Но всё же, постарайся поставить на ноги Саню!

Именно поэтому Анатолий не очень удивился разводу родителей. Сегодня, будучи сам уже достаточно взрослым человеком, парень понимал, что иногда в отношениях мужчины и женщины возникают моменты, определяющие всю их дальнейшую жизнь. Итогом таких моментов может стать полная потеря душевной связи партнёров или супругов. Для его родителей таким моментом стало изменение статуса отца, с которым, по каким-то своим собственным, внутренним причинам, не смогла смириться мама. И ещё. Как Анатолий понял, у матери с детства, с момента, когда сильно начал пить её отчим, возникла фобия к пьянству мужчины. Возвращение отца домой даже с лёгким запахом алкоголя очень сильно воздействовало на её психику: она теряла не только способность рассудочно управлять своими эмоциями и поступками, но иногда – даже контроль над собой. В такие минуты Анатолий начинал опасаться и за жизнь самой матери, и за жизнь отца, и за их с братом жизни. Такое случалось нечасто, но каждый подобный случай всё сильнее разделял мать с отцом и отдалял старшего сына от родителей. С одной стороны, Анатолий не мог полностью стать на сторону отца, хотя и не видел в его поведении ничего предосудительного – за всю их жизнь отец ни разу руку на мать не поднял, но, с другой стороны, также не мог, да и не хотел из мужской солидарности, оказывать поддержку матери, считая её поведение причудами неуравновешенной женщины, которая порой способна закатить скандал на пустом месте.

Все эти мысли перескакивали в голове, не давая сосредоточиться на главном – как ему себя сейчас вести с матерью, которая, Анатолий был в этом абсолютно уверен, начнёт поливать отца ушатами словесной грязи. Когда любовь уходит – очень часто ей на смену приходит ненависть. А у человека с обострённым самолюбием ненависть усиливается глубокой обидой, которая мешает мыслить логически и воспринимать жизнь в реальном свете.

––

Встреча с родными не принесла ожидаемой радости – было ощущение, что Анатолий попал в царство глубокой печали. Мать всё время плакала и твердила: «За что, за что?» Брат ходил с напускной бравадой, но стоило им остаться наедине, сначала распсиховался, а потом разрыдался горькими слезами, выплёскивая наружу всю душевную боль. Потом они нормально поговорили – Санёк здорово повзрослел за время их последней разлуки и на многие проблемы и раздражители научился реагировать почти по-мужски. С ним уже получалось говорить серьёзно, поэтому ненавязчиво, постепенно старший брат объяснил младшему, что не всегда люди способны сохранить любовь на долгие годы, что иногда жизненные обстоятельства разделяют людей, даже долго живущих под одной крышей, что нередко, для блага всех окружающих, мужчине с женщиной лучше разойтись, чем отравлять совместную жизнь упрёками, скандалами или даже собственным присутствием …

Договорились по телефону встретиться с отцом. Борис Алексеевич Савченко жил на съёмной квартире, в нескольких кварталах от дома матери. Просил прийти вместе с Саней, но Анатолий твёрдо сказал, что им нужно о многом переговорить, поэтому брата в этот раз с собой не возьмёт. Вечером неспешно прошёлся по родным и до боли знакомым местам – воспоминания детства внесли необыкновенное спокойствие и ясность в мысли, парень был готов к непростому разговору. Зашёл в магазин, купил бутылку хорошего коньяка – с пустыми руками как-то неудобно было идти к отцу в гости – и решительно пошёл по адресу, указанному в дневном общении.

Отец открыл дверь сразу, как будто стоял у двери и ждал сына. Они тепло обнялись, вложив в объятья всю невысказанную за последние годы горечь и печаль.

– Ну здравствуй, папа! – с определённой грустью произнёс Анатолий.

– Здравствуй, сынок! Проходи, я очень ждал тебя.

Они молча прошли к уже накрытому и сервированному столу, на котором принесённая бутылка коньяка была не единственной. Анатолий поставил свой коньяк на стол, но отец взял со стола фирменную бутылку КВВК и налил золотистый напиток в бокалы.

– За встречу, сын, – произнёс отец.

– Рад тебя видеть, – соединив бокалы, произнёс Анатолий.

Мужчины выпили по рюмке и немного поели. Они молчали, но тишина не была тягостной – оба понимали, что нужно многое сказать, но торопиться не хотели.

– Как живёшь, сын? Что у тебя нового? – произнёс Борис Алексеевич, отложив столовые приборы.

– У меня всё нормально. Работаю, занимаюсь спортом в меру сил и возможностей, встречаюсь с хорошей девушкой.

– Жениться не надумал?

– Пап! Помнишь, как говорил Толстой: «Жениться глупо, а не жениться – ещё более глупо». Рано или поздно я решусь на это – просто хочу быть уверен в своей избраннице.

– Толя! Ты ведь понимаешь, что люди в процессе совместной жизни нередко меняются, и никто из нас не гарантирован ни от каких ошибок в будущем. Ты, наверное, помнишь, что в твои детские годы мы с твоей мамой были очень хорошей парой. А потом…совместная жизнь стала просто невыносимой. – Отец выдержал долгую паузу, налил очередную порцию коньяка в бокалы и поднял со стола свой.

– Очень хочу, сынок, выпить за твоё человеческое счастье. А оно для любого мужика подразумевает не только хорошую и интересную работу, но и любимую женщину рядом, которая создаст очаг, полноценную семью и тот уют, которого так не хватает любому холостяку, чтобы он ни говорил!

– Спасибо, папа, – тепло поблагодарил Анатолий и пригубил из бокала. – Мне очень жаль, что я приехал на руины нашей семьи. Я ни в коей мере тебя не осуждаю, уехал из дома именно потому, что считал ту атмосферу, в которой мы все существовали на Кирова для себя неприемлемой. Я задыхался от того негатива, который вы с мамой умудрились наплодить в нашем доме. Нужно сказать, что, несмотря на относительную тишину и спокойствие в квартире матери, отрицательная аура в ней сохранилась, и жить мне там по-прежнему тяжело. Поэтому мой визит на родину, скорее всего, будет недолгим – планирую через несколько дней ехать назад.

– Ты вырос, сын. Я не могу ни на чём настаивать. Спасибо, что приехал, что поддерживаешь Сашу в очень нелёгкий для него период. Я его понимаю – семья, пусть даже и шатающаяся, для ребёнка очень важна. Хотя, он у нас уже не ребёнок, но злость ко мне у него какая-то уж очень детская, непосредственная.

– Я думаю, что злость эта пройдёт, и он захочет с тобой встретиться. Я приложу все усилия, чтобы до отъезда вас свести. Мне ведь тоже важно, чтобы Саша не варился сейчас в собственных страданиях. Такие периоды могут оставить след на всей жизни, особенно в нашем неспокойном городе.

Анатолий в очередной раз поднял бокал и предложил выпить за младшего брата.

– Я, папа, не смогу контролировать взросление Санька – слишком уж большое между нами расстояние. Да и государственная политика такова, что скоро, очевидно, позволить перемещения на поезде и самолётах смогут себе позволить только командировочные или представители большого бизнеса. Могу тебе сказать, что у меня неплохой заработок, но потратить за неделю половину зарплаты на дорогу – для меня несколько накладно.

Мужчины проговорили до поздней ночи. Отец и сын, представители разных поколений, в очередной раз почувствовали родственную близость и единение душ, которые дорогого стоят. Анатолий в очередной раз подумал, что с матерью он уже много лет не испытывает таких ощущений. Во время этого приезда он постоянно ловит себя на мысли, что общаться им становится всё тяжелее, что её поведение – слова и поступки – постоянно вызывают в нём массу отрицательных эмоций, и он насилу себя сдерживает, чтобы не сорваться и не нагрубить матери. Поэтому сводит моменты общения с ней к минимуму, стараясь уходить из дому пораньше, а появляться в доме – попозже.

Отец предложил сыну остаться у него, но Анатолию очень хотелось побыть одному, тем более что идти к матери предстояло совсем недолго. Он извинился и отказался, сославшись на то, что обещал матери вернуться домой. Уже на пороге вновь заверил отца, что до отъезда они встретятся втроём. Тепло попрощавшись с резко постаревшим отцом, Анатолий вышел на улицу. Его обняла тёплая майская южная ночь, и он остановился на пороге парадной, наслаждаясь свежестью, тишиной и прекрасным ароматам цветения фруктовых деревьев. Независимо от того, что на сердце было печально, молодой человек улыбнулся этому празднику природы и полной грудью вдохнул в себя воздух.

– Нужно жить! – приказал он себе и неспешно двинулся в сторону квартиры, в которой ещё совсем недавно обитали трое его самых близких людей. Анатолий был воспитан в дефиците любви, но всё же мог с уверенностью сказать, что любит свою семью как нечто, прочно связывающее его с малой родиной, вот с этим городком, куда он не торопится приезжать в силу суетности жизни, но в котором ему всё же необыкновенно хорошо. И спокойно. Тёмное небо было усыпано яркими огоньками звёзд – город крепко спал. Только изредка с окраин доносился отдалённый лай собак, которые чутко реагировали на любые шорохи ночной городской жизни. Вот и родной дом! За десяток минут прогулки Анатолию не встретился ни один человек. Он ещё немного постоял у парадной двери, подумал о том, что необходимо за оставшиеся дни зарядить оптимизмом, стойкостью и житейской мудростью родного брата. Потом тихо поднялся на четвёртый этаж и открыл своим ключом дверь квартиры. Тут же из спальни вышла мать, красные заплаканные глаза которой не оставляли сомнений, чем она занималась все последние часы.

– Мама! Ну чего же ты не спишь? – с лёгким укором произнёс взрослый сын, снимая обувь в идеально чистом коридоре. Что-что, а вот умения содержать дом в чистоте и полном порядке у его матери было не отнять.

– Думаю, сынок, как мне жить дальше, – с надрывом в голосе произнесла женщина.

– А ты не забыла ту поговорку, которую мне очень часто произносила в детстве: «Утро вечера мудренее! Пойдём-ка спать, мама! Уже ведь второй час ночи, – он наклонился к матери, обнял её и легко поцеловал в щёку. – Спокойной ночи! Всё у тебя будет хорошо! Я это знаю. Любая рана заживает. Будешь и ты у меня ещё счастливой!

Мать обняла взрослого сына на уровне талии и уткнулась ему в грудь. Но не смогла справиться с искушением и спросила: «Как поживает твой папочка?»

– Нормально поживает! Ты ведь знаешь, что он человек достаточно самостоятельный и при необходимости всё умеет делать сам – и стирать, и гладить, и борщ сварить. В доме у него полный порядок, сам немного сдал, но, надеюсь, выправится.

– Небось бабу себе уже завёл, вот она у него и стирается – убирается!

– Мам, не злись, хватит уже. От того, что ты опять начинаешь заводиться – никому не лучше. И ты это сама прекрасно понимаешь. Отец не вернётся – не нужно тешить себя напрасными иллюзиями. Он шёл к этому шагу минимум десяток лет – а решил, как отрезал! И вполне возможно, что он действительно найдёт себе женщину по сердцу, ничего плохого в этом нет. И тебе советую не замыкаться на своих печалях, вспомнить, что тебе только 48 и ты ещё у меня ого-го! – Анатолий легонько приподнял нос матери кверху.

Но женщине было не до шуток. Она, не скрывая раздражения, взглянула на сына и поспешно удалилась в свою комнату, плотно закрывая за собой дверь.

Анатолий прошёл в комнату брата. Тот спал на диван-кровати, широко раскинув руки и ноги. Мальчишка был худеньким и пока не совсем сформировавшимся. Лёгкое сопение Саши напомнило Анатолию о своей неудачной попытке в подростковом возрасте посадить трёхлетнего брата себе на плечи. Они всей семьёй тогда поднимались в гору от бабушки. То ли камешек попался под ногу, то ли стоял не совсем устойчиво, только правая нога Толи вдруг соскользнула вниз, и он с высоты своего уже тогда немалого роста уронил брата на просёлочную дорогу. Упал сам, больно ударился и локтями, и коленями. Отец тогда вышел из себя и прогнал старшего сына вперёд словами: «Иди отсюда, чтобы глаза мои тебя не видели!» Анатолий ещё долго чувствовал себя виноватым перед маленьким братом, который больше недели ходил с распухшим носом и синяком под глазом. С тех пор у мальчишки была травмирована переносица, и часто шла кровь из носа.

– Бедный Санёк, как ему, очевидно, мешает этот недостаток в уличных потасовках, – пришла из задворок сознания неожиданная мысль, вызвавшая блуждающую улыбку на лице Анатолия Савченко, который понял, что пора спать.

––

Оставшиеся дни небольшого отпуска прошли более спокойно, чем начало пребывания Анатолия на родине.

Мать тоже понемногу приходила в себя – рассудочное поведение старшего сына и определённая уравновешенность младшего делали своё дело.

Жизнь продолжалась – Санёк заканчивал восьмой класс средней школы, мать – в качестве учителя младших классов – завершала очередной учебный год, отец, в присутствии Анатолия, договорился с младшим сыном о регулярных встречах минимум один раз в неделю. По настоянию Анатолия отец обязался научить Сашу водить машину, что, конечно же, не могло оставить мальчишку равнодушным. Глаза его загорелись, и он стал общаться с отцом уже без прежней злости и обиды. Но, независимо от внешнего умиротворения в рамках своей семьи, Анатолий с тяжёлым сердцем тогда покидал отчий дом…

––

С вопросами второго тура наконец-то было покончено. Внутри Анатолия зрело чувство, что он делает очень ответственную и важную для своего будущего работу, поэтому очередным двумстам вопросам посвятил времени намного больше, нежели первым трёмстам. Да и вопросы, конечно же, отличались. К примеру: «Ваш рост?» в первой анкете и «Перечислите все Ваши увлечения и хобби» – во второй. Учитывая тайну, которую Савченко пока решил не раскрывать перед Катей, он по-прежнему работал над анкетой в те дни и вечера, которые они проводили порознь. Однако проницательность девушки была настолько сильна, что она постоянно теребила Анатолия и нередко решительно утверждала:

– Ты что-то от меня скрываешь! Ты очень изменился за последнее время.

Молодой человек пытался отшучиваться и с лукавым прищуром глаз спрашивал:

– В какую сторону я изменился – в лучшую или худшую?

Но девушке было явно не до шуток, и она серьёзно отвечала:

– Не могу тебе однозначно ответить на этот вопрос. Но то, что ты какой-то не такой – это факт! Что-то ты от меня утаиваешь, а что – не могу понять.

– Наверное, подспудно не дают покоя мысли о родных. Как они там? Особенно волнует брат – у него сейчас первые в жизни летние каникулы, которые он проводит без отца. А город у нас горячий – во всех отношениях. Попасть в дурную компанию, где пьют беспробудно или колются – раз плюнуть. А тебя в эти мысли посвящать не хочется – всё равно ничем не поможешь, – в тон Кате, на полном серьёзе отвечал Анатолий. И добавлял:

– Не бери в голову – это всё ерунда! Я очень, очень тебя люблю и приглашаю сегодня в кафе, чтобы немного отвлечься и вкусно поесть!

Погода была замечательная и молодые люди после кафе много гуляли, о многом говорили, строили планы на будущее. Оказывается, Катя хотела минимум трёх детей, в то время как Анатолий считал, что двух – вполне достаточно. Но это на данном этапе было, пожалуй, единственным их разногласием…

––

После отправки по электронной почте второй анкеты, Анатолий как будто бы вступил в новую полосу своей жизни. Все происходившие события он наблюдал отстранённо, со стороны, ловя себя на мысли, что рассматривает их как нечто незначительное и кратковременное. Но при этом стал больше внимания уделять юридическим вопросам по оформлению выездных документов из страны, стал думать, что ему делать с жильём в случае удачного стечения обстоятельств, начал серьёзно заниматься английским. Всё, что он на данном этапе знал о проекте Викарда, его практически устраивало. Кроме одного. Он никак не мог понять, почему в числе обязательных условий фигурировало требование об отсутствии семьи. Если бы этого условия не было, ему было бы намного проще уладить все формальные вопросы с Катюшкой и собственностью. Он бы взял её в жёны, переоформил на неё квартиру и поехал устраивать их будущее гнездо. Но при здравом размышлении понял, что таким образом перекладывает проблемы на хрупкие плечи любимой и решил, что со своей собственностью будет разбираться только сам. Тут был ещё один непростой момент – деньги на квартиру ему дала бабушка по матери, которая ушла из жизни чуть больше двух лет назад. И у Анатолия сердце было не на месте – он понимал, что мать будет категорически против продажи квартиры, рассматривая её как светлую память о бабушке.

На работе был очередной аврал – сдавали документацию большому заказчику. Все стояли «на ушах», впрочем, как обычно при приближении отчетной даты. Раньше в такую гонку впрягался и Савченко – бегал по кабинетам и отделам, торопил, подхлёстывал, ругался. А тут его словно подменили – он всё делал размеренно, не торопясь. На вопрос «любимого» начальника: «Не заболел ли часом Анатолий Борисович?» – спокойно ответил, что у него всё замечательно, просто не видит смысла в «административном давлении». Юрий Викторович как-то очень странно на него посмотрел, но возражать не стал. Так они и сосуществовали – один кричал, ругался и топал ногами, а второй с мудрой отрешённостью смотрел на всё происходящее, молчал и улыбался.

Пролетело лето – самое любимое время года Анатолия. Раньше, живя на юге, он обожал весну, потому что видел и чувствовал, как в марте всё просыпается и оживает. Но здесь, на севере, всё просыпалось и оживало минимум на два месяца позже, поэтому период с начала марта по конец апреля был для Савченко очень тяжёлым – его биологические часы показывали весну, а окружающая действительность убеждала в обратном.

В середине сентября, в период, когда небо горько плакало, Савченко получил долгожданный ответ на вторую часть анкеты. Американцы не отличались многословием – письмо мистера Фридланда с точностью до слова повторяло прошлое послание мистера Саймона. Только числительные отличались на единичку – вместо «1-й этап» было вставлено «2-й этап», и вместо «допущен ко 2-му этапу» присутствовало «допущен к 3-му этапу». Открыв вложенный файл, Анатолий понял, что последние вопросы потребуют намного больше времени, чем предыдущие. Здесь практически на каждый вопрос нужно было отвечать развернутым текстом, отдельным сочинением. При этом даже для перевода с английского многих вопросов Анатолию требовалась помощь Интернета и электронного переводчика.

«Как Вы себе представляете “Идеальное общество”?», «Что в Вашем понятии означает “демократия”?», «Приведите все положительные, на Ваш взгляд, стороны и все отрицательные такого понятия как «эмансипация», «Какую партию в своей стране Вы поддерживаете и почему?»… И подобных вопросов ровно сто.

«По всей видимости, ответы на них должны дать психологам достаточно полный психосоциальный портрет личности претендента», – подумал Савченко, после детального ознакомления с содержанием вложенного файла.

Он скопировал вопросы в отдельную папку, разбил их на формальные группы – по 10 вопросов в каждой и составил предварительный график работы над анкетой. В оптимистичном варианте получалось, что ему потребуется 10 свободных вечеров и выходных дней для подготовки ответов, для пессимистичного варианта Анатолий отвёл себе ещё пять дополнительных календарных дней. Молодой человек понимал, что для качественной работы над этой последней частью анкеты ему придётся дополнительно и много работать с Интернетом. Не только с переводчиком, но и с Википедией, и с экономическими статьями, и с политическими терминами.

––

При подготовке ответов на присланные вопросы, Анатолий явно почувствовал, что здорово продвинулся в английском. Сказались дополнительные занятия и многочасовое просиживание над вопросами анкет. Вообще-то он всегда с удовольствием занимался иностранным языком, как будто на подсознательном уровне предчувствуя, что рано или поздно он ему обязательно понадобится. Год службы в инженерных войсках не прошёл даром и внёс свою немалую лепту в совершенствование английского – Савченко на активном уровне освоил около пяти тысяч новых слов и, в целом, довёл свой лексический запас до десяти тысяч. Однако, каждый продолжительный перерыв в языке вычёркивал из памяти то, что там «плохо лежало» – в первую очередь уходили из активного запаса слова, которые намного меньше употреблялись на практике. Все попытки Анатолия регулярно заниматься языком ни к чему не приводили. Обычно находились дела более важные, и уроки приходилось либо отменять, либо переносить на другое время. И только в период работы над анкетами Анатолию удалось сделать работу с языком регулярной и максимально плодотворной.

Ответы на последнюю сотню вопросов мобилизовали Анатолия полностью. Он считал себя человеком педантичным и пунктуальным, поэтому, чтобы выполнить поставленную задачу в соответствии с отведёнными себе сроками, ему потребовались две календарные недели упорного труда. Получился солидный электронный трактат, включающий в себя семьдесят две страницы печатного текста. Результатом работы Анатолий остался доволен – он написал то, что хотел написать и тем языком, который ему казался достаточно грамотным и стилистически правильным. Но работа эта далась парню непросто – даже во время основной своей занятости он не мог полностью абстрагироваться от последней анкеты. Благо, что цейтнотов со сдачей отчетов и проектной документации в этот период не было. Впервые за три последних года работы Анатолий большую часть рабочего времени посвящал своим личным делам. Он понимал, что поступает не совсем порядочно, но ничего не мог с собой поделать – написание ответов на вопросы анкеты в данный отрезок жизни волновало его намного больше, нежели те проекты, которыми он занимался в силу профессиональных обязанностей. К тому же появилось ощущение, что скоро с коллегами и «крайне уважаемым» Юрием Викторовичем придётся распрощаться. Это возникшее предчувствие определённым образом волновало Анатолия, будоражило его кровь, заставляло в убыстрённом темпе биться сердце. В такие минуты он чувствовал себя также как перед ответственными экзаменами или важнейшими событиями в своей жизни. Будучи экстравертом, Савченко с большим трудом сдерживал себя, чтобы не проговориться ближайшим друзьям и товарищам. Но он сдерживал себя, так как понимал, что на данном этапе НИКОМУ и НИ О ЧЁМ ГОВОРИТЬ НЕ СТОИТ!!!

К концу сентября работа над третьей анкетой была полностью закончена. Анатолий прекрасно понимал, что таких как он во всем мире набираются многие тысячи, а то и десятки тысяч. Он также понимал, что с каждым этапом происходит значительный отсев желающих. Сколько из них превратится в конечных счастливчиков, которым суждено стать жителями нового государства Савченко, естественно, не знал. Но страстно желал оказаться одним из них.

Пробежав глазами последние страницы текста, Анатолий сформировал письмо в адрес мистера Фридланда, скопировал свои ответы во вложенный файл и с огромным удовлетворением нажал кнопку «Отправить». Волна спокойствия и умиротворения тут же накрыла его. Парень вдруг почувствовал, что чертовски устал – и от не вполне приятной для него основной работы, и от мыслей о родных, и от необходимости многое скрывать от любимой девушки, и от серьёзной мозговой деятельности при отсутствия отдыха в последнее время.

– Интересно, что будет дальше? – подумал Савченко.

По информации с сайта «Ideal Society» он знал общий алгоритм отбора, который включал в себя три этапа анкетирования, медицинское освидетельствование и несколько приватных собеседований с представителями команды Викарда. Данной информации было явно недостаточно, чтобы оценить продолжительность всей процедуры отбора и хотя бы примерно определить, когда она может закончиться. И ещё одно обстоятельство его несколько огорчало – невозможность никаким образом влиять на сроки рассмотрения анкет. Отправив свои семьдесят две страницы, Анатолий даже предположить не мог, сколько времени в данном случае потребуется организаторам проекта на рассмотрение его многостраничного опуса. Но с учетом того, что он уже более четырёх месяцев своей жизни посвятил данному проекту, твёрдо решил идти до конца. Независимо от длины предстоящего пути.

ГЛАВА 3

Джон Викард всю свою жизнь был «совой». Но жизнь в обществе, начинающаяся самое позднее в девять утра, сделала его «голубем», хотя лечь в постель раньше полуночи всё равно получалось крайне редко.

Этот уже немолодой мужчина – ему недавно исполнилось шестьдесят пять – всю жизнь активно боролся со своими слабостями. И это у него неплохо получалось. Он выработал свою Систему Жизни, которой старался неукоснительно следовать. Его Система включала в себя регулярный, достаточно напряженный комплекс утренних физических упражнений, еженедельное голодание в течение 36 часов, обязательное утреннее обливание холодной водой или «моржевание», а также доброжелательное отношение к людям, в том числе, собственным подчинённым, и очень ответственное отношение к работе. И ещё многое-многое другое. Его Система, как он называл её в разговоре с друзьями и знакомыми, позволяла Джону Викарду считать себя здоровым человеком и смело смотреть в будущее. При росте 180 см на протяжении последних десятков лет его вес держался у отметки 80 кг, он был очень неплохо сложен, практически никогда не болел (не считая пары дней в году, когда через небольшой насморк его организм очищался слизью от накопленной за год гадости), имел темные с серебряной проседью волосы и ни одного искусственного зуба. У Джона было огромное преимущество перед своими ровесниками на протяжении минимум последних трёх десятилетий. Это преимущество давало ему силы, энергию, желание жить и продвигаться вперёд по лестнице успеха. Состояло оно в том, что у него была значимая жизненная цель, заставляющая его активно работать, легко зарабатывать ежедневно немалые деньги, заботиться о своём здоровье и подбирать в команду тех людей, которым он всецело доверял и мог поручить любую ответственную задачу.

Джон сидел в своём просторном кабинете в одной из самых роскошных вилл Малибу, с панорамными окнами, выходящим на побережье Тихого океана и обдумывал нюансы проекта, которому посвятил в общей сложности более сорока лет своей жизни. Примерно столько же, сколько взбирался по лестнице успеха и благополучия к тому положению, которое сегодня занимал в обществе. А положение это было устойчивым и для многих завидным – владелец семи крупных и прибыльных компаний Америки, совладелец ещё пятнадцати, в большей части которых ему также принадлежал контрольный пакет акций, работодатель для сотен тысяч людей по всему миру – в целом Викард был удовлетворён своей жизнью. Но главная его цедь была ещё не реализована, поэтому он молил Бога, чтобы тот дал ему силы и здоровья для её завершения. А цель эта была действительно достойна того, чтобы посвятить ей всю жизнь. Джон с самого раннего детства крайне болезненно и обострённо воспринимал проблемы современного общества, остро переживал социальное и имущественное неравенство и поставил своей задачей создание такого общества, в котором все люди будут счастливы. Так он думал в пятнадцать лет. После окончания университета мировоззрение Джона Викарда несколько изменилось, и он уже не ставил себе задачу сделать всех постоянно счастливыми, чётко осознавая, что эта задача практически неосуществима. Поэтому он разбил понятие «Счастье» на отдельные составные части, в число которых вошли 20 факторов, собранные по крупицам из трудов психологов, физиологов, писателей, философов, социологов и, конечно же, из собственного опыта. Джон Викард взял в свою команду 20 человек, поручив каждому детальную проработку и ответственность в будущем обществе за организацию своего направления по следующему списку:

1.Климат 2. Природа и экология. 3. Безопасность. 4.Здоровье. 5.Комфортное жильё.

6.Питание. 7.Транспортное обеспечение. 8. Работа. 9. Семья. 10. Отдых. 11. Досуг. 12. Хобби. 13.Спорт. 14.Снабжение промышленными и продовольственными товарами. 15. Дружественное окружение. 16. Родители и родственники. 17. Финансовая обеспеченность. 18. Стабильность, уверенность в будущем. 19.Достойный медицинский уход. 20. Спокойная старость.

Именно эти факторы, по мнению команды Викарда, в совокупности делали человека счастливым и удовлетворенным собственной жизнью. Другое дело НАСКОЛЬКО ДОЛГО? Как понимал с годами сам Джон, счастье – это всё же временной промежуток, не длящийся бесконечно. Заболел ребёнок и вот уже человек, при всех прочих позитивных факторах, вдруг чувствует себя глубоко несчастным и молится, взывая к Богу: «Дай здоровья моему ребёнку!». Случается какая-либо неприятность на работе и вновь человека покидает ощущение безбрежного счастья – он ломает голову, хмурится, плохо спит – решает производственные проблемы. А как на наше настроение, самочувствие и мироощущение влияет погода?! Светит солнышко – и нам хорошо! И вдруг затянуло небо тучами – тут же у многих людей меняется настроение, а у метеозависимых – и вся жизнь. Как будто бы вместе с солнцем уходит за тучи и наше счастье. А как мы все зависимы от нашего окружения, особенно в молодые годы?! Любимая или любимый отвергли – и у нас трагедия, перерастающая порой в фобию! А фобия – это всегда предвестник несчастья.

Джон Викард поставил себе и своим людям задачу – подобрать остров в Океании, который бы отличался мягким климатом, мог позволить комфортно разместить до ста тысяч человек (естественно, при соответствующих финансовых затратах) и был бы удалён от ближайшего крупного порта и аэропорта на расстояние не более 500 морских миль. После года плотного изучения данного вопроса, рассмотрения десятков вариантов в различных государствах Полинезии, Меланезии и Микронезии остановились на острове Миниан, входящем в Содружество Марианских островов. Данный остров полностью удовлетворял всем поставленным критериям и, помимо всего прочего, являлся неофициальной территорией США, попадал под юрисдикцию Америки и фактически подчинялся президенту страны. Через своих знакомых в аппарате президента, Викард прозондировал, что основной противодействующей силой в данном вопросе будут военные, так как значительная часть острова была передана Министерству обороны. После первого посещения острова представительной делегацией, в которую помимо Викарда входили шесть его ближайших помощников, сомнений не осталось –для их целей выбор был прекрасным. Прилетев в международный аэропорт острова Гуам, команда без всяких проблем в течение часа с помощью местных авиалиний добралась до конечной точки и в течение недели изучала все аспекты будущего проекта. Предварительное решение было принято. Далее было выдано объёмное техническое задание консалтинговой компании «Eagle-Pro», которая за полгода должна была изучить остров вдоль и поперёк, сделать подробный анализ площадей, населения, ландшафта, флоры и фауны, транспортных сетей и, конечно же, экономики в настоящее время и на перспективу.

Сам Джон Викард добился аудиенции у президента, с которым уже несколько раз до этого встречался на высоких раутах и инвестиционных советах. В течение часа бизнесмен подробно излагал основы своего проекта с просьбой решить вопрос долгосрочной аренды острова либо прямой передачи его в управление Викарда под предлогом инвестиционного развития отдалённых территорий, принадлежащих Америке. Разговор получился серьёзным – президент понимал все трудности, связанные с просьбой Викарда, поэтому ничего не обещал и просил Джона передать ему для изучения детальное письменное предложение. Викард почувствовал, насколько близко он приблизился к своей мечте, поэтому мобилизовал всех своих помощников и после семи днёй напряженной работы в канцелярию президента был передан стостраничный фолиант, всесторонне описывающий многолетнюю задумку Викарда.

Как всегда, пронырливые газетчики по своим негласным информационным каналам раньше многих сенаторов и конгрессменов получили сведения о проекте Викарда. Поднялась шумиха в прессе, на которую Викард, в силу своего опыта и статуса старался не обращать внимания. Но ездить по городу, а тем более, посещать публичные места ему стало намного сложнее.

Через два месяца после последней встречи с президентом на мобильный телефон Виккарда позвонил пресс-секретарь администрации Белого дома. От имени президента он просил Викарда сделать доклад на заседании Конгресса и быть готовым ответить на возникающие вопросы, особенно со стороны высших чинов военного ведомства. Согласовали дату выступления, его регламент и возможные технические демонстрационные средства.

У Джона Викарда вначале было желание поручить подготовку доклада одному из своих ближайших помощников. Но он быстро справился с соблазном, посчитав для себя невозможным перекладывать на чужие плечи столь ответственное мероприятие. К подготовке предстоящего выступления были подключены все члены команды и основные исполнители из «Eagle-Pro». Материала набралось столько, что его с огромным трудом удалось вместить в получасовое выступление, снабженное значительным количеством слайдов, фотографий и видеоматериалов.

В назначенную дату Джон волновался так, как, наверное, не волновался уже очень давно. Он понимал, что от сегодняшнего выступления во многом зависит судьба его детища, его мечты, его проекта, вынашиваемого с молодости.

В первые минуты доклада волнение давало себя знать – немного дрожал голос и трудно было сосредоточиться на заранее определённых ключевых моментах. Но потом всё пошло замечательно. Конгрессмены, присутствующие на заседании, с большим интересом выслушали доклад, а потом, в течение ещё полутора часов задавали Викарду десятки вопросов о его планах освоения и развития острова. Викард старался отвечать открыто и подробно. Особое внимание он уделял ссылкам на Устав Организации Объединённых Наций, где говорилось, что Америка, курирующая свои подведомственные территории в Океании «обязана способствовать политическому, экономическому и социальному прогрессу этих территорий, прогрессу в области образования и развития по пути к самоопределению и независимости…»

Наибольшие дискуссии возникли по вопросу о необходимости открытия иммиграционной квоты для новых резидентов Миниана в количестве примерно 50 000 человек. Было много возгласов: «Почему так много!», «Это невозможно!», «Это практически 10 процентов нашей общемировой квоты!» и тому подобное. Джон спокойно и обстоятельно объяснил, что он никоим образом не возлагает ответственность за благополучие этих граждан на законодательные и исполнительные органы США. Сам же готов нести необходимые расходы по приёму иностранцев на острове, их размещению и социальной адаптации. Также заверил присутствующих, что намерен обеспечить всех прибывающих на остров интересной работой и доходами, которые будут полностью покрывать насущные потребности людей. Понемногу споры утихли, и в итоге заседания была принята следующая резолюция :

«В рамках социального проекта, имеющего целью экономическое развитие неофициальных отдалённых территорий Соединённых Штатов Америки, передать остров Миниан в управление господину Джону Викарду на срок в 25 лет с возможностью последующей пролонгации данной договорённости доверенным(-и) представителем(-ями) последнего в случае наличия положительных результатов проекта. Возложить на господина Викарда финансовые и инвестиционные обязательства по развитию социально-экономических институтов на подведомственной территории. Поручить господину Викарду представлять ежегодный отчёт по теме настоящей договорённости в Конгресс США и в Бюро по демократии, правам человека и труду Государственного департамента США».

Это была победа! Вечером Викард устроил шикарный банкет для всей своей команды в одном из фешенебельных ресторанов Лос-Анджелеса. Сам он приехал в ресторан прямо из аэропорта. Гости уже собрались за столом, но его ждали и трапезу не начинали. Викард встал во главе стола, поднял вверх бокал шампанского "Dom Perignon" White Gold Jeroboam, доставленного из его личного винного погреба в честь особого случая, и произнёс:

«Друзья! Для меня этот день, сродни и, наверное, даже более значим, чем рождение моей первой дочери Джулии или получение первого миллиона долларов от своего бизнеса. Сегодня очень непросто себе это представить – почти четыре десятилетия тому назад, тогда, когда многих из вас ещё не было на этом свете, Ваш покорный слуга задумал невероятное – создание идеального общества. Я и тогда, и сейчас понимал и понимаю, на что замахнулся. Отчётливо представлял себе, сколько препятствий предстоит преодолеть. И вот, по прошествии четырнадцати с половиной тысяч дней и ночей, мы с вами, моими друзьями и единомышленниками, получили право на четверть века распоряжаться и управлять территорией, предназначенной для реализации высокой цели, чтобы претворить в жизнь грандиозные планы. При этом, думаю, что наши планы угодны Богу, потому что мы получили в управление замечательный остров, в уникальном месте, с прекрасным климатом, где наблюдается наибольшая стабильность температур на всём земном шаре!»

Джон немного помолчал, а потом продолжил несколько более приглушённым тоном:

«Я хочу сказать всем вам, что впереди – длинная и нелёгкая дорога. Мы вышли на старт многолетнего…, да, именно на этом я хочу сделать акцент, многолетнего пути, конечной целью которого может быть наша с вами счастливая и спокойная старость. Когда, и я в этом абсолютно уверен, каждый сможет сказать: «Я прожил свою жизнь не зря!» Поднимаю этот бокал за ту дорогу, волею Провидения на которой мы вместе с вами находимся, и за то, чтобы эта дорога имела конечную, осязаемую и реальную цель – общество действительно счастливых людей!"

Раздался мелодичный звук десятков бокалов. Гости улыбались, задорно подшучивали друг над другом, беззаботно переговаривались, обсуждали детали проекта, остров Миниан и сегодняшнее событие, которому средства массовой информации уже отвели значительные ресурсы в своих изданиях. За столом витало праздничное настроение и лёгкая аура, присущая собраниям единомышленников и людей, связанных значимой и благородной целью.

А Викарду вдруг стало очень тоскливо. Он, словно альпинист, проделавший трудный путь по непроходимым, отвесным скалам, на пределе возможного, сегодня достиг своей вершины и там, неожиданно для себя, почувствовал некую душевную опустошённость. Именно здесь, за праздничным столом, он ощутил необычайную усталость от пройденного пути и прожитых лет. Наверное, сказывался многочасовой перелёт в Вашингтон и обратно в течение одного дня. Викард поблагодарил всех собравшихся и, сославшись на усталость, покинул ресторан.

Он попросил водителя проехать несколько кварталов и подождать в условленном месте, а сам, оставшись в одиночестве, с удовольствием неспешно побрёл по бульвару Сансет. Город Ангелов жил своей насыщенной, вечерней жизнью, не обращая внимания на усталого немолодого мужчину, одиноко бредущего в свете разноцветной рекламы и разномастных звуков большого города.

– Как быстро проходит жизнь, словно вода вытекает из сомкнутых ладоней, сколь плотно их не сжимай вместе, – с грустной тоской думал Джон Викард. – Ведь совсем недавно мне было двадцать, тридцать, сорок… – и вот уже… за шестьдесят. Дети выросли, у них своя жизнь, и их мало интересует сейчас, как и чем живут родители. Девочки – Джулия и Стефания, ещё как-то регулярно проявляются: приезжают и достаточно часто звонят матери и отцу, а Роберт наведывается в родной дом только когда мать пожурит по телефону или поесть вволю захочется. И бывает это не чаще пяти раз в году. А позвонить сам никогда не подумает и отвечает на звонки через раз. – Викард подумал о себе, что начинает брюзжать и ворчать, подобно провинциальному пенсионеру и мысленно мобилизовал себя, молодцевато расправил плечи и улыбнулся вечерней прохладе и незнакомым, скользящим мимо незнакомым лицам. – Не раскисай, приятель! Ты сегодня подписал себе рабочий ордер ещё на двадцать пять лет, поэтому держись, не давай слабостям вылезать наружу. И ведь здорово как – становятся реальностью мои давние мечты. Самый важный шаг сделан – мы получили замечательную территорию для освоения. Теперь начинается рутинная повседневная работа – с людьми и документами. Нужно завтра собрать команду и продумать основные мероприятия на ближайшие годы.

_____________________________________________________________________________

В назначенное время в зале заседаний центрального офиса в Лос-Анджелесе Джон Викард собрал всех своих помощников по «Ideal Society». Некоторые из них после вчерашнего банкета выглядели не здорово, но все с внимательным и сосредоточенным напряжением слушали уважаемого босса. А Джону было что сказать команде.

– Уважаемые господа и милые дамы! – Викард с видимым удовольствием обвёл взглядом всех присутствующих. – Я сегодня собрал вас для того, чтобы впервые за достаточно долгое время нашего знакомства и общения, поговорить о конкретных задачах, которые ложатся на нас в свете последних событий. Многие из вас внимательно изучали документацию нашей организации, поэтому должны понимать, что именно сейчас начинается реальная работа. Нам предстоит провести рекламную кампанию в тех странах, которые мы определили в своём перечне, и начинать работу с людьми по анкетам, медкомиссиям и оформлению визовых документов. Прошу восстановить в памяти всю нашу внутреннюю документацию, включая протоколы совещаний и мои приказы о формировании рабочих групп и распределении должностных обязанностей на период 2-го этапа работы, в который мы вступили сегодня утром. Также прошу помнить, что этот этап нами определён продолжительностью в два календарных года, в течение которых нам необходимо протестировать, провести медосмотры и обеспечить необходимыми документами для проезда на остров ориентировочно 40 000 неанглоязычных и ещё примерно 10 000 американских, английских и австралийских граждан. Моей персональной задачей на ближайшие два года будет масштабное строительство на острове – предстоит модернизировать порт и аэропорт, создать мощную энергетическую систему, обеспечить развитую дорожно-транспортную инфраструктуру и организовать мощное жилищное и социальное строительство….

По окончании собрания договорились встречаться регулярно утром по средам для обсуждения общих вопросов и постановки коллективных задач.

… И закипела работа. Первым делом Викард через представителей Госдепа США связался с губернатором Северных Марианских островов и в обстоятельной беседе обсудил все возможные ближайшие задачи, договорившись о встрече через несколько дней на острове Гуам.

Викард предполагал, что встреча будет крайне непростой и не ошибся в предположениях. Губернатор практически с первых минут их встречи обозначил перед своим американским визави перечень самых острых вопросов с надеждой услышать на них откровенные ответы. Первым делом они затронули вопросы, непосредственно касающиеся местного населения. Викард заверил, что проявит в данном вопросе максимальную лояльность. Он объяснил губернатору, что в случае принятия местным населением Устава «Идеального общества» никто с острова выселен не будет. В противном случае, каждому островитянину будет предложена денежная компенсация, покрывающая ущерб от потери имеющейся на острове собственности. По мере их общения, губернатор проникался к Викарду всё большей симпатией и превращался в убежденного сторонника глобальных планов своего мудрого собеседника. Вторым вопросом, который они детально обсудили, была экология острова. Здесь у Джона не возникло никаких противоречий с позицией местного управителя – флора и фауна острова должны быть максимально сохранены. В числе прочих обсуждаемых вопросов была экономика острова, контрактная поставка энергоресурсов, взаимоотношения с соседними островами, в том числе, транспортное сообщение и туризм. Обсудили они также возможные проблемы с переселением военных, которые на протяжении последних десятков лет чувствовали себя в северной части острова полными хозяевами. Разговор получился долгим, но в итоге этой встречи мужчины расстались почти приятелями. Губернатор пригласил Викарда на семейный ужин, но Джон дипломатично отказался, сославшись на обилие нерешенных задач и необходимость скорого вылета на материк.

В течение месяца после встречи с губернатором из Америки на Миниан была снаряжена целая транспортная флотилия, включающая в себя геологоразведочное и геодезическое оборудование, дноуглубительную и строительную технику, ветро- и волногенераторные установки, стройматериалы и, конечно же, большое количество людей. В первом потоке на остров отправились преимущественно изыскатели и строители. Задача небольшому отряду руководителей в этом потоке была поставлена предельно конкретная – обеспечить возможность подхода к порту и приёма к причальному фронту транспортных судов водоизмещением до 100 000 тонн, организовать складские площадки и прямое транспортное сообщение их с портом, провести районирование всей территории острова на несколько зон: рабочую, жилую, зону отдыха и релаксации, специальные зоны. Всё это требовалось сделать в предельно сжатые сроки, поэтому многие виды работ производились параллельно, отдельными независимыми производственными компаниями, подчиненными напрямую Джону Викарду.

Сам Викард стал проводить на острове не менее двух недель в каждом календарном месяце. Он организовывал формирование и отправку необходимых грузов и людей из Лонг-Бич, контролировал работу офиса «Ideal Society» и выполнение всех предусмотренных планов его команды, встречался с представителями Госдепартамента и Конгресса, ругался с Министерством обороны, затягивающим вывод своих подразделений с острова, а также участвовал в основных производственных совещаниях на острове. Помня своё обещание, данное местному губернатору, Викард организовал специальную комиссию, целью которой была работа с населением Миниана. Необходимо было выяснить желание или нежелание аборигенов и прочих местных жителей, приехавших на остров не так давно, оставаться на острове в рамках эксперимента Викарда. С людьми беседовали члены команды «Идеального общества», раздавали Устав организации, всё подробно объясняли и растолковывали. Жителям предлагалось либо стать членом нового общества с его подробно прописанными законами и порядками, либо получить денежную компенсацию в размере от 20 000 до 100 000 американских долларов и самостоятельно выбрать себе место жительства за пределами острова. Компенсационные выплаты зависели от количества лет, прожитых на острове и оценки собственности, имеющейся у того или иного человека. Из почти трёх с половиной тысяч жителей острова, более 70% предпочли остаться на острове, а остальные выбрали деньги. С последних взяли соответствующие подписки о том, что они добровольно покидают остров, получают полную материальную компенсацию утраченной собственности и не имеют никаких претензий. Благодаря спокойной и мудрой политике команды Викарда, работа с населением прошла без всяких эксцессов и конфликтных ситуаций.

Сам Джон в течение первого года освоения острова жил подобно Фигаро из одноимённой каватины, написанной Чезаре Стербини в либретто ко всемирно известной опере «Севильский цирюльник»: «Фигаро здесь! Фигаро там!». Его работоспособности и энергии удивлялись не только соратники и друзья, но и значительная часть недоброжелателей и открытых противников. А Викард упрямо и безостановочно шел к цели.

Понимая, как легко из миллиардера превратиться в миллионера, он жестко контролировал практически все расходы, безоговорочно урезая сметы там, где это было возможно. Для себя Викард определил приемлемую границу расходов по основному проекту своей жизни. К разумным затратам он отнёс пять миллиардов долларов, что составляло более трети всех его финансовых ресурсов и максимальную сумму, которую он мог вывести из собственного бизнеса. Но Викард не был бы Викардом – признанным бизнесменом и замечательным организатором, если бы думал только об убытках. В его голове сложилась стройная схема построения нового цивилизованного общества, основанного на труде, взаимоуважении и неукоснительном соблюдении законов, прогрессивных социальных норм и свободы вероисповеданий всеми гражданами этого общества. Первым, наиболее важным из всех факторов, Викард всегда считал труд – добровольный, сознательный, созидательный труд во благо общества в котором живёшь, во благо своей семьи и будущих поколений, которые обязательно должны жить лучше предыдущих. Для того, чтобы люди в его проекте трудились с удовольствием, Джон подключил к работе самых талантливых психологов и социологов, в задачу которых на подготовительном этапе входила подготовка анкет для потенциальных граждан «Идеального общества» и их обработка. А на основном этапе заселения острова – профессиональное обустройство общества с точки зрения предрасположенности каждого человека к тому или иному виду деятельности, основных индивидуальных способностей и наклонностей.

Викард подошел к своему детищу с максимальной ответственностью и усердием – через известное проектное бюро «Creative Life» и консалтинговую компанию «Eagle Pro» был разработан проект экономического освоения острова с полным перечнем всех специальностей и профессий, необходимых для динамического и эффективного его развития. Основной упор в экономике Викард планировал сделать на высокие технологии. По его мнению и расчетам специалистов, несколько современных модульных заводов по производству инновационного оборудования будут приносить новому обществу весомые прибыли и без проблем обеспечат рабочими местами большую часть его планируемого населения. Помимо сборочного электронного производства и с учетом замечательного климата на острове, Викард планировал серьёзно развивать сельскохозяйственные отрасли. При этом он отдавал себе отчёт, что в сельское хозяйство необходимо будет вложить немалые средства, так как производство сахарного тростника и джута было давно заброшено, а всё остальное находилось в зачаточном состоянии.

Ну и, конечно же, транспорт! Без современного порта и аэропорта Викард не мыслил себе динамичного развития островного государства. Поэтому с самого начала вкладывал немалые деньги в дноуглубительные и гидротехнические работы по строительству двух глубоководных причалов в удобной западной бухте острова, к северу от старого лепразория. Что касается аэропорта, то с немалым трудом добился возможности использования для своих целей недавно восстановленной взлётно-посадочной полосы №1, построенной ещё в середине сороковых годов прошлого столетия. Первоначально планировал строить новый, современный аэропорт, но после того, как увидел какой мощной инфраструктурой располагает на острове военное ведомство, решил для себя не зарывать повторно огромные деньги.

Все эти проблемы настолько увлекли Джона Викарда, что за последние три месяца он ни разу не встречался с детьми. Пребывая в Америке, уходил из дому в 9 утра и возвращался не раньше 9 вечера. Похудел за эти месяцы на пять килограмм и стал тонким и звонким как студент колледжа. Но дело двигалось, и это не могло не радовать. Информация о проекте «Ideal Society» была распространена в 20 странах Европы и Азии и уже через три месяца зарегистрировались в качестве потенциальных претендентов более 150 тысяч желающих. Викард много времени проводил с командой психологов – анализировал вопросы, высылаемые людям, разрабатывал специальную опросную форму для личного собеседования, просматривал сотни анкет с ответами претендентов. Начал формировать профессиональную команду медиков для проведения комиссии в охваченных проектом странах.

Как опытный руководитель, Викард прекрасно понимал, что для развития острова и промышленности на нём ему необходима мощная энергетика. Для этой цели были закуплены десятки ветроэнергетических и гидроэнергетических установок. На первое время Джон подписал договор с местным губернатором о платном использовании увеличенной энергомощности, подаваемой с соседних островов.

На первом же этапе на острове возводился огромный мусороперерабатывающий комплекс, основанный на новейших инновационных принципах сортировки и переработки различных видов отходов.

Так прошёл год. На острове появился пассажирский и грузовой авиатерминалы, были введены в строй два современных морских причала, проложены 36 километров первоклассной автомагистрали, соединяющей районы основной жилищной и производственной застройки внутри острова с портом, аэропортом и складскими зонами. На следующем этапе освоения острова основное внимание было уделено производственному, жилищному и социальному строительству. Проектировщики и консультанты исходили из перспективной численности постоянных жителей острова равной ста тысячам человек. Такая численность населения позволяла Викарду решать поставленные индустриальные и сельскохозяйственные задачи, не вторгаясь грубо в природу острова и, конечно же, сохранив все уникальные памятники природы и местного коренного населения, а также достопримечательности, которые составляли сокровищницу этого уникального места.

На данном этапе Джон Викард больше полномочий делегировал своим помощникам, убедившись за прошедшее время в их состоятельности и надёжности. Часть команды работала в Америке, другая часть – на острове, третья – совершала объезды стран, включённых в проект, встречалась с людьми, прошедшими все этапы дистанционного анкетирования. За полгода активного ведения проекта за рубежом количество Претендентов было уменьшено почти в четыре раза и к началу медицинских освидетельствований составляло около 60 тысяч человек. Перед медиками не ставилась задача жесткого отсева, но результаты уже первых месяцев их работы заставили Викарда серьёзно задуматься о будущем человечества и отношении людей к самим себе. Из отчёта председателя медкомиссии мистера Льюиса Бодена следовало, что осмотр претендентов из Вьетнама, Китая, Кореи, Индии и Монголии в количестве 10 567 человек, проведенный в течение последних пяти календарных месяцев, выявил серьёзные нарушения здоровья. Господин Боден писал, что к категории «абсолютно здоровых» он с натяжкой может отнести около 42 процентов осмотренных претендентов. Ещё ориентировочно 27% людей, прошедших комиссию имеют те или иные незначительные отклонения здоровья, которыми возможно пренебречь. Но состояние здоровья около 31% осмотренных претендентов внушает серьёзные опасения и опасность того, что медицинские затраты на них уже в ближайшем будущем будут составлять сотни тысяч долларов ежегодно. И это в возрасте до 30 лет! Что же будет с этими людьми после сорока, пятидесяти?!

Викард серьёзно задумался. Если статистика господина Бодена будет аналогична в остальных странах, которые им предстоит посетить, то вместо предполагаемых 50 000 иностранцев, планируемых в качестве основного населения острова, может быть приглашено намного меньше. И это в том случае, если он сам даст «путёвку» на остров всем претендентам, прошедшим медицинскую комиссию. Но при активной жизненной позиции Джона последнее было невозможно – он понимал, что не сможет пригласить на остров явных тупиц, тестовые задания за которых выполняли более умные или сведущие в языке друзья-знакомые. Однако пропускать на остров явно больных молодых людей он также не мог. Викард понимал, что в его Проекте вся ответственность за здоровье приглашённых иностранцев ляжет на него и его команду. А как вразумить молодых людей, для которых здоровье в жизни занимает отнюдь не первое место?! Как им втолковать, что нездоровый человек ни при каких условиях не может быть счастлив! И как им внушить простую истину, что «сильные люди сами заботятся о своём здоровье, а слабые – рассчитывают на помощь медиков»! Ему слабаки на острове не нужны – весь отбор, задуманный им и воплощаемый в жизнь его командой, имеет основной целью отбор сильных личностей, способных преодолеть любые трудности: и физического, и психологического плана. Приглашать же в Проект большее количество американцев Викард не хотел принципиально: примерная квота в 5 000 человек для граждан США– более, чем достаточна. Не потому, что он не любил своих соотечественников. А потому, что слишком хорошо их знал. Найти в Америке несколько тысяч молодых людей, которые обладают достойными человеческими качествами, не имеют никаких проблем с законом, не жалуются на собственное здоровье, не курят и не злоупотребляют спиртным и наркотиками, и при этом согласны бросить свои тёплые, насиженные места, родных и близких, чтобы уехать постоянно жить на далёкий остров посреди океана – совсем даже непросто. И ещё не факт, что из этих немногих тысяч, которых он планирует пригласить на остров, половина не вернётся домой через год-два. Ну и финансовый вопрос тоже, конечно, имеет значение. Принципы, пропагандируемые Викардом, и об этом уже достаточно много было написано, предусматривают на начальном этапе не ахти какое денежное вознаграждение за труд – для большинства производственных рабочих предполагалась ежемесячная оплата в размере 500 долларов, переводимых на специальную многофункциональную электронную карту. Да, участникам Проекта не нужно будет платить за жилье, одежду, питание, услуги – это всё будет предоставляться резидентам нового общества практически бесплатно, за счет специального годового счета, открываемого на той же карте в размере шести тысяч долларов для первого ежегодного контракта. Но, по мнению многих американцев, двенадцать тысяч долларов в год – смешные деньги и соблазнить ими американцев намного сложнее, чем жителей Вьетнама, Индии или Монголии. Менталитет большинства современных молодых его соотечественников таков, что они на каждом углу начнут устраивать забастовки и митинги, борясь против дискриминации и эксплуатации с требованием увеличения заработной платы. А смута Викарду не нужна, и так всё на уровне эксперимента, в котором отрицательный результат неприемлем. Именно поэтому отбор людей в самой Америке проводился особенно тщательно – вместо двух собеседований для иностранцев с его соотечественниками сначала встречаются психологи, потом сотрудники из команды Викарда и только на заключительном этапе – сам глава «Идеального общества».

Было ещё много вопросов, на которые Джон пока не нашёл однозначных ответов. Многие из них должны были быть закрыты в самые кратчайшие сроки. Очень важны проблемы безопасности людей, которые не могли не беспокоить Викарда. На этом он экономить не хотел. Поэтому одной из важнейших задач, которые предстояло решать до прибытия первой партии новых жителей, была организация специальной службы наблюдения и оповещения островитян о надвигающихся стихийных бедствиях. А также их эвакуация, в случае необходимости. Викард хотел добиться 100% вероятности спасения всех людей, которые поверили ему и в его планы построения нового, современного, прогрессивного, самого передового и безопасного на планете Земля общества.

ГЛАВА 4

В обычных буднях и хлопотах Анатолий Савченко прожил почти половину очередной осени своей жизни. Ходить и ездить приходилось по хляби, и парень в очередной раз удивлялся тому, как Европа умудряется избежать грязи, в которую погружены не только деревни и посёлки его родной страны, но и крупные города-миллионники.

В отношениях с Катей у Анатолия наступила та жизненная стадия, которую можно было охарактеризовать как спокойные и ровные отношения – после страстного конфетно-букетного периода вначале и притирания характеров и тел на втором этапе молодые люди с удовольствием проводили всё больше времени вместе, просто общаясь. Свой день рождения Анатолий отмечал дома – в субботу принимал друзей за богатым столом, накрытым преимущественно Катей. Когда ушли гости, было уже так поздно, что молодым людям очень уж не хотелось покидать своё уютное, отдельное гнёздышко. И Анатолию, впервые за время их отношений, удалось уговорить Катю остаться у него на ночь.

Он даже не догадывался, что такое развитие событий было предложено никем иным, как мамой Кати. Мудрая женщина давно поняла, что её дочь связывают с парнем не только платонические отношения, поэтому предложила ей в день рождения Анатолия не возвращаться домой поздней ночью. Девушка такому повороту событий очень удивилась, внутренне даже смутилась, но постаралась скрыть от матери свои противоречивые чувства – крепко её обняла, поцеловала и пообещала вечером, после торжества обязательно позвонить домой.

И вот влюблённые впервые за долгие месяцы знакомства остались одни ночью. Для обоих это было время определённых открытий. Молодые люди почти не спали – в промежутках между страстными объятьями, ласками, поцелуями и словами любви и преданности друг другу – много говорили. И не могли насладиться друг другом. Заснули под утро, устало замолчав, прервавшись на полуслове…

Анатолий проснулся первым – голова Кати была повёрнута к нему в полуанфас, и он открыто залюбовался её лицом. Тёмно-русые волосы, беспорядочно разбросанные по подушке, в свете, приглушенном плотными портьерами, придавали девушке романтический образ – как будто спящая красавица из одноимённой сказки Шарля Перро чудесным образом посетила его скромное холостяцкое жилище. На часах, мерно постукивающих на противоположной стене, стрелки показывали почти полдень. Спешить никуда не хотелось – шёл воскресный день. Ощущение выходного дня и неожиданный подарок, который Анатолию сделала вчера Катюша, подарив такую страстную и романтическую первую совместную ночь, настраивали мысли молодого человека на мажорный лад. Смотря на правильные и милые сердцу черты любимой, безмятежно спавшей рядом, Анатолий неожиданно для себя решил именно сегодня раскрыть девушке тайну, связанную с участием в проекте «Идеальное общество». И теперь уже с нетерпением ждал, чтобы Катя быстрее проснулась.

Его гипноз подействовал минут через десять (наверное, всё же потому, что Анатолий поменял положение тела, и это движение Катя почувствовала). Девушка открыла глаза, но в них ещё пару мгновений отражались далёкие миры, в которых она находилась ещё совсем недавно, во сне. Постепенно её взгляд стал более осмысленным, она взглянула на молодого человека, сладко потянулась, улыбнулась, повернулась к нему и с улыбкой тихо сказала;

– Доброе утро, любимый!

– Здравствуй, солнышко! – Анатолий с удовольствием поцеловал девушку, прильнувшую к нему. – Утро мы с тобой благополучно проспали, но до вечера ещё уйма времени.

Катя бросила взгляд на часы.

– Ну ничего себе, уже начало первого. Нужно позвонить маме, она, ведь, переживает за меня.

–Катюша, не гоношись! Ты вчера вечером звонила, сказала, что всё в порядке. Что с тобой могло произойти за ночь? Мама твоя – умная женщина и, небось, понимает, что мы поздно легли и … вообще. – Анатолий загадочно улыбнулся.

– Что значит «вообще»? Ты на что намекаешь, а? – девушка подхватила игру, скорчив притворно злую гримасу и выставив кулачки перед носом парня.

– Ах, ты ещё и драться! – Катя легко была подхвачена за талию и стремительно переложена на другую сторону кровати. При этом горячее и возбуждённое мужское тело тут же накрыло её сверху.

– Пусти, сумасшедший! – Катя попыталась освободиться от железных тисков-рук Анатолия на своих запястьях, но его лицо рядом светилось такой любовью и нежностью, что она тут же перестала сопротивляться, предоставив ему возможность горячо целовать себя и вести вперёд по тропе желания и блаженства …

=====================================

Когда через некоторое время они успокоились от страсти, охватившей обоих, Анатолий положил голову девушки на своё плечо и нежно поглаживал её волосы, запах которых его волновал с той самой первой встречи в метро.

– Катюша, милая! Именно сегодня я хочу открыть тебе одну свою небольшую тайну, которая определённым образом тяготит меня в последнее время. Хочу, чтобы ты сначала внимательно, не перебивая, меня выслушала. А потом мы с тобой спокойно всё обсудим. Идёт?!

Катя села в кровати, с нескрываемым любопытством глядя на Анатолия.

– Считай, что ты меня уже заинтриговал, – с томной полуулыбкой промолвила она.

В течение двадцати минут Савченко подробно рассказывал девушке о проекте Викарда, об анкетах, вопросах, перспективах и своём участии в нём на протяжении последних месяцев. По мере его рассказа лицо Катя всё больше грустнело, и в конце монолога Анатолия создавалось впечатление, что девушка вот-вот заплачет.

Савченко видел это, но решил не останавливаться. И только когда он сказал всё, что мог и хотел сказать по этому поводу, притянул к себе Катю и шутливо нажал ей пальцем на кончик носа.

– Ну и чего же ты сникла, глупышка! Я ведь, как настоящий мужчина, должен быть первооткрывателем. А ещё очень мечтаю оказаться на острове рядом с тобой, поэтому в обязательном порядке заявлю тебя в качестве своей невесты. В этом случае ты пойдёшь по облегченному отбору, и наша разлука будет недолгой.

Катя, по-прежнему, молчала и только очень грустными глазами смотрела куда-то мимо парня. Не меняя взгляда, она неожиданно, почти шёпотом, промолвила:

– А я так верила в наше счастье! Какая же я дура! – И опять надолго замолчала.

– Катюша, ну откуда этот пессимизм? Я ведь тебе за время наших отношений, по-моему, ни разу не дал повода усомниться в своих намерениях. Я очень–очень–очень люблю тебя и не мыслю своего будущего без тебя! Ты это понимаешь?

Девушка слабо кивнула. Потом тихо сказала:

– Ты в очередной раз пытаешься принять решение вместо меня. А я ведь взрослый человек и имею право на собственные решения. Это, во-первых! Если ты космополит и можешь жить где угодно, нисколько не заботясь и не волнуясь о своих родителях – это твоя жизнь. А я не могу вот так запросто бросить маму, мне кажется, мы с ней связаны как сиамские близнецы. И я почти уверена, что она тоже не сможет без меня и … с ней обязательно что-то случится. Это, во-вторых! Ну а в-третьих, я, наверное, отношусь к тем старомодным девам, которые жили по принципу: где родился – там и сгодился. И уезжать незнамо куда – не хочу!

Тут уже пришёл черёд удивляться Анатолию. Он никак не ожидал такой реакции девушки. Да, он был готов к определённому сопротивлению, в центре которого будет мама Кати, но чтобы вот так …во-первых, во-вторых, в-третьих,… и безаппеляционно!

– Катюша, милая, давай мы пока с тобой копья ломать не будем. Меня тяготила моя тайна – я её тебе открыл. Сегодня сам ещё ни в чём не уверен. Отправив последние ответы на вопросы письменных анкет, я пока не получил окончательных результатов тестирования. После этого будет несколько мероприятий, которые могут выбросить меня из конкурсной борьбы или растянуть процедуру на неопределённое время. Но хочу, чтобы ты знала – затевал я всю эту авантюру с мыслью о нашем совместном счастливом будущем.

Но и эти слова практически не тронули девушку – она, по-прежнему, неотрывно смотрела грустными глазами в одну точку и не шевелилась.

– Эй, красавица, очнись – замёрзнешь! Чего ты губы надула? Прекращай! Тебе это совсем не к лицу, – Анатолий не оставлял попыток вывести девушку из того состояния, в которое она неожиданно впала после его рассказа. – Давай мы сейчас купим цветы, торт и заявимся к твоей маме на чай. Я думаю, ей это будет приятно.

– Нет, Толя, домой я сегодня пойду одна. Мне необходимо о многом подумать. И ты меня не провожай, пожалуйста. Хочу прогуляться до метро.

Анатолий пытался возражать, но Катя была непреклонна – встала, оделась, молча привела себя в порядок, дежурно поцеловала молодого человека… в щёку и вышла за порог.

В квартире сразу воцарилась зловещая тишина.

Анатолий восстановил в памяти весь свой рассказ и не обнаружил в нём ничего, что могло прямо или косвенно обидеть Катю. Разве что утаивание самого процесса участия в проекте в течение последних месяцев и его упорное тайное движение к конечному результату! Но ведь он хотел как лучше! Почему же она так странно и болезненно отреагировала на его сообщение?

Всё оставшееся от воскресенья время Анатолий мысленно возвращался к событиям середины дня и его печальным последствиям. Вечером не выдержал, набрал домашний телефонный номер Кати. Через некоторое время в трубке раздался голос Валентины Петровны:

– Слушаю вас!

– Валентина Петровна, добрый вечер! Это Анатолий! А Катя дома?

– Здравствуйте, Толя! Хорошо, что Вы позвонили, я сама собиралась это сделать. Скажите, ради бога, что случилось? Катюша пришла днём сама не своя, не стала ни о чём рассказывать, сославшись на недомогание, и на весь день закрылась в своей комнате. Вы что, поссорились?

– Да нет… Всё было замечательно, а потом чёрт меня дёрнул рассказать Кате о своём желании и предпринимаемых действиях по отъезду из страны. Помните, я Вам как-то говорил о том, что участвую в конкурсе, итогом которого может быть эмиграция. Сейчас я подошёл к такому этапу, после которого всё может свершиться очень быстро, поэтому решил открыться Кате.

– Толя-Толя! Я ведь предполагала, что реакция дочки на эту Вашу информацию будет негативной. После того как мы с ней не дождались отца, Катя даже в отпуск со мной ездила неохотно. Иногда у меня возникало такое чувство, что все эти годы она терпеливо ждала, что отец сюрпризом, как это он нередко делал, позвонит в дверь и со своей уникальной улыбкой скажет: «А вот и я!» Поэтому не знаю даже, что Вам сейчас посоветовать. Давайте возьмём небольшую паузу, я поговорю с Катюшей и Вам перезвоню. Дайте-ка я себе в тетрадку, на всякий случай, запишу Ваш мобильный. Диктуйте, я готова писать.

Савченко продиктовал номер телефона и попросил женщину звонить ему в любое время дня или ночи.

Собеседники любезно попрощались и отключились.

Настроение у Анатолия было хуже некуда – как говорили в таких случаях его коллеги – ниже ватерлинии. Самое печальное было в том, что он не чувствовал себя виноватым. Бывают моменты, когда ты явно обижаешь любимого человека: равнодушием, невниманием, прямотой или даже жестокостью. Но в данном случае Савченко понимал, что дальше тянуть со своей тайной – он просто не мог. И не должен был! Конфликт, который случился в это злополучное воскресенье, неизбежно произошёл бы в любой день в будущем. Почему он не сказал Кате о проекте раньше? Наверное, отчасти и потому, что подсознательно хотел оттянуть то, что произошло! Предчувствовал, что его информация может привести к ссоре. Ох уж эти женщины – порой всё пытаются пропустить через призму собственного восприятия мира, обвиняя мужчин в отсутствующих грехах и недостатках! Как ему себя вести сейчас по отношению к Кате?! То, что он любил эту непростую девушку – для него сейчас было яснее ясного. Сама мысль, что из-за такой ерунды они могут расстаться, одновременно смешила и пугала Анатолия. Но немного зная женщин, в общем, и Катю, в частности, он ничего не мог гарантировать. Понимал, что следует «включить» терпение и ждать.

____________________________________________________________________________

Потянулась череда серых осенних дней. Дней без Кати. Погода была под стать настроению Анатолия – то поздний дождь, то ранний снег, то всё одновременно. Небо было свинцовым, и солнышко неделями не могло пробиться через облачные заслоны.

Через три дня вечером на мобильник позвонила Валентина Петровна. Она переговорила с Катей, но ничего утешительного сказать Анатолию не могла. Её дочь словно накрылась колпаком и твердила одно: «Зачем продолжать отношения, если дальше всё равно пустота». Детально женщина не стала передавать свой разговор, но и так было ясно – Катя обижена на Анатолия и пока не намерена даже говорить с ним по телефону.