Читать книгу Планета для всех, или Возвращение на Землю - Игорь Фарбаржевич - Страница 1

…Привет-привет, Читатель!

Кто из вас знаком с Соней Синичкиной и её знаменитым дедом?

Вижу-вижу! Одна рука… Вторая… А вот и третья! И это всё?!.. Ах, как же мало рук! Словно на уроке в школе!..

Жаль, конечно, но я надеюсь, что после прочтения повести – почитателей этой маленькой, но известной семьи в городе Зуеве станет в тысячу раз больше!..

…Итак…

Утром, в первый день лета, по Зуеву спешила старенькая белая «Волга» с фигуркой оленя на капоте. В ней сидели двое – моложавый мужчина, лет шестидесяти, с короткой седой бородкой и усами на худощавом лице, очень похожий на знаменитого и всеми любимого ведущего телепрограммы «В мире животных» Николая Николаевича Дроздова. Недаром у того и у другого была своя «птичья фамилия». А ещё они оба были профессорами. Однако хочу уточнить: Лев Артемьевич Синичкин был не просто «профессор», а профессором АНН – Академии Невероятных Наук, центр которой находился в Зуеве.

Одет был Николай Николаевич… то есть, простите! – Лев Артемьевич… в джинсовый костюм и белые кроссовки. А его симпатичная внучка тринадцати лет, с крепкой стройной фигуркой и стрижкой «полубокс» – в джинсы, чёрные кроссовки и футболку навыпуск, с надписью на груди: «Я люблю Зуев». Вместо слова «люблю» горело алое сердечко.

Ззвали внучку Льва Артемьевича Софьей, или Соней Синичкиной, и училась она в седьмом классе зуевской средней школы № 3, что на Искринской набережной. Училась хорошо, можно даже сказать, отлично. Ей на всё хватало времени: на школу, на занятия по спортивному плаванью и на бои по тхэквондо.

Не стоит удивляться, что тринадцатилетняя девочка занималась корейским боевым искусством. Для этого нужно хорошо знать Синичкину. Соня мало походила по характеру на обычную девочку: она дружила, в основном, с мальчиками, в компании которых была «своим парнем», и почти никогда не носила юбку или платье и, тем более, не плела косички. Лев Артемьевич – один из её дедушек – говорил об этом так: такое «безобразие» произошло потому, что Сонина мама – его невестка – очень хотела сына, а родила дочь. Вот и получилось «смешение жанров».

Правда, иногда, чтобы родные не обижались, Соня становилась очаровательной девицей. Но это чудо свершалось всего семь раз в году – на Днях рождения каждого ближайшего родственника, а также на Восьмое марта. Потому что дарить «девичий» подарок какому-то там стриженому мальчишке, пусть даже удивительно похожему на его любимую внучку, профессор Синичкин не хотел. Впрочем, Лев Артемьевич не очень-то переживал за «мальчишество» Софьи и очень надеялся, что когда её подростковый возраст сменится на девичий – она обязательно влюбится в какого-нибудь юного «рыцаря», а сама превратится в милую девушку, пусть даже и с мальчишечьим характером.

Нужно заметить, что Соня хоть и вела себя, как мальчишка, знала что такое девчоночья нежность и девчоночья печаль, и, конечно же, девчоночья обида. Просто никогда эти чувства никому не показывала, а если иногда расстраивалась и даже плакала от несправедливости или обиды, то где-нибудь в укромном уголке, чтобы никто не увидел. И, в первую очередь, дедушка Лёва.

У всех ребят класса были свои увлечения. Девочки собирали куклы Барби, миньоны из Макдональдса, фигурки из клуба Вингс, фото киногероев, мягкие игрушки; мальчики – игрушечные автомобили, смурфиков, фигурки из Лего или Аниме, а ещё динозавров или постеры американских мультфильмов.

Остальные, кто не собирал ничего – пели в школьном хоре или плясали в «Терпсихоре» – единственном в Зуеве танцевальном коллективе. Словом, все в седьмом «А» были заняты полезным делом.

Соня же, кроме занятий тхэквондо и плаваньем, занималась самым главным делом своей жизни – не в ущерб урокам, конечно. Она была волонтёром Международного Сообщества Защиты Зверей и Птиц, под названием: «Планета для всех».

В сообществе были люди всяких возрастов – от детей и подростков до убелённых сединами стариков. Конечно же, она переписывалась и заочно дружила со многими ребятами из разных стран, которые, как и Соня, числились волонтёрами этого замечательного Союза.

Честно говоря, я почти никогда не доверял всем этим организациям, охраняющим Природу. И вот почему.

Все они, как раньше я думал, занимаются одним лишь делом – помогают бродячим животным в городе: бродячим котам и собакам, а также улетевшим от хозяев попугаям. Я ничего не имел против такой помощи, но свою основную работу, на мой взгляд, ту, что ждала участников этой охранной организации – в лесах, полях, горах и на берегах рек, где жили дикие животные – никто из них не вёл.

И тут оказалось, что я был совершенно не прав. Потому что в отличие от тысяч таких же подобных сообществ, это – по Защите Зверей и Птиц – как раз и занималось своим прямым делом честно и очень серьёзно.

Под опекой «Планеты для всех» были не только бродячие собаки и кошки, но и животные на зверофермах, в зоопарках, зверинцах, цирках, а также служебные собаки на границе, в полиции и даже домашние животные, включая хомячков и черепашек.

А ещё это Сообщество обучало своих участников языку зверей и птиц с помощью «фаун-переводчика», которого изобрёл профессор Синичкин.

Сам «переводчик» походил на небольшие наушники с микрофоном, и суть его работы заключалась в том, что он преобразовывал звуковые сигналы любого животного в семь основных человеческих языков: китайский, английский, индийский, русский, испанский, немецкий, французский. А также переводил человеческую речь на язык любого животного. Для этого нужно было на дисплее написать название любого «фаун-абонента» – и тут же с ним побеседовать: с кроликом или волком, аистом или колибри, воображая себя Адамом – первым человеком в Райском Саду Эдеме. К сожалению, после грехопадения, люди на многие тысячелетия потеряли такую возможность.

И вот в прошлом году профессор Синичкин вернул её человечеству. Правда, само человечество, кажется, этого не заметило.

Кроме того, «фаун-переводчик» – благодаря специальным выдвижным окулярам – мог фотографировать и снимать видео.

Впрочем, этот чудесный аппарат нужен был, главным образом, для общения с какими-нибудь зарубежными представителем животного мира – потому что звери и птицы, живущие в России, давным-давно умели говорить по-русски и не нуждались ни в каком «переводчике».

…Второе изобретение Льва Артемьевича приближало приход любого времени года в точно назначенный календарный срок. А заключалось оно в следующем…

Специальные звуковолновые преобразователи, расставленные на крышах зуевских домов, превращали эмоциональную силу оркестровой музыки о временах года – в неукротимую энергию, от которой ровно 1 марта наступала весна, 1 июня – лето, 1 сентября – осень и строго 1 декабря – в день рождения Автора этой повести – выпадал первый снег. Достаточно было внести в компьютерное нутро аппаратуры, к примеру, один из четырёх концертов для скрипки с оркестром, великого итальянца Антонио Вивальди, которые назывались «Времена года», ну… допустим… концерт «Весна» – как тут же в городе снег начинал таять с быстротой снежинки на тёплой ладони.

Казалось бы, такое необходимое изобретение должно было заинтересовать и приносить пользу всему человечеству, однако, странным образом, действовало только на пользу зуевчан.

Иногда это изобретение профессор Синичкин использовал не только в рамках одного календарного сезона. Когда в середине лета горожане изнывали от безумной жары, Лев Артемьевич вводил в компьютер какой-нибудь «зимний концерт» или какую-нибудь «снежную симфонию». Тут же в городе начинался настоящий снегопад – без морозов, конечно, – чтобы дети смогли покататься с горы на санках, поиграть в снежки или в «снежную крепость», а взрослые размяться на лыжах.

О третьем и главном изобретении профессора Синичкина поговорим чуть позже.

Кстати, хочу заметить, что был Лев Артемьевич не только «важной птицей» в Академии Невероятных Наук, но ещё изобретателем от Бога, то есть, Творцом. А проще говоря, «выдумщиком». И не просто выдумщиком, а гениальным «придумщиком», что позволило ему в семнадцать лет стать «кандидатом наук», в двадцать два «доктором», а в тридцать самым молодым академиком в России.

Правда, после этого городские власти стали ему намекать, что для солидности было бы неплохо чуть-чуть изменить фамилию, стать хотя бы «Синицыным». Но профессор с негодованием отверг «это глупое предложение» и заявил, что все его предки были Синичкины – и отец, и дед, и прадед, и прапрадед, и все они, будучи людьми, достойными уважения, никогда не стеснялись своей фамилии, как и сам профессор. А если какому-то зуевскому начальству фамилия «Синичкин» кажется простоватой, то профессор готов не появляться больше ни в Мэрии, ни в других высоких городских кабинетах.

Больше эту тему уже никто не поднимал.

Вот таким принципиальным человеком был наш Лев Артемьевич!

…Изобретал Синичкин разные придумки и «для дома, для семьи».

Кто не знал в Зуеве его «грибной колобок», который, катясь по лесу, останавливался у какого-нибудь куста, улавливая грибной запах съедобных грибов. Мимо ядовитых он ускорял скорость, катясь, как говорится, «колбаской по Малой Спасской».

А ещё профессор изобрёл куклу Дрёму. Так звался Дух Сновидений у древних славян. Дрёма пела песни и рассказывала сказки, пока малыш не засыпал. На её песнях и рассказках выросло не одно поколение зуевчан. Говорят, что один из чиновников Мэрии – не буду называть фамилию – тоже приобрёл такую же «няньку», хотя ни детей, ни внуков у него не было.

Ну и почти в каждой зуевской семье летали по квартире лёгкие механические «уборщицы-бабочки» профессора Синичкина. Однако вместо пыльцы с цветов, они собирали пыль со всех предметов, стоящих в комнатах, как крошечные пылесосы, приветственно помахивая цветными крылышками. После, вылетев во двор через форточку, механические «бабочки» вытряхивали пыль из себя прямо в мусорные баки.

Кстати, это наш профессор придумал знаменитую рыболовную удочку с «подводным глазком», которая, как только, завидев, что рыба заглотнула крючок с наживкой, – тут же выдёргивала её из воды на берег.

Изобрёл Лев Артемьевич и медицинский аппарат, в виде двух шапочек, соединённых общими проводами, благодаря которым любой врач, надев «чудо-шапочки» на голову себе и больному, мог почувствовать физическое состояние пациента, все его боли, тошноту и даже головокружение, понимая жалобы не со слов, а будучи как бы внутри чужого организма.

А ещё изобрёл он УВС – Уничтожитель Веса Синичкина, когда любой предмет вдруг терял свой вес и становился легче воздушного шара. Представлял он собой охотничий патрон, которым стреляли из специального пистолета, никого не убивая, даже не раня, однако едва коснувшись оболочки тяжёлого предмета, патрон обволакивал его невидимой сетью, благодаря которой сей предмет терял свой вес – вопреки законам физики.

Словом, всех придумок профессора Синичкина сразу и не припомнишь!

…Жили дед и внучка на сегодняшний день вдвоём в квартире профессора. А вообще-то семья Синичкиных была большой и дружной.

Родители Сони – Евгения и Константин – были археологами и почти круглый год пропадали на разных материках. То они на раскопках какого-нибудь русского городища или византийского храма, то вдруг позвонят из Иерихона, со строительства российского музейно-паркового комплекса, то напишут по Интернету с побережья Омана, где был обнаружен один из затерянных кораблей армады Васко да Гама, во время его второго путешествия в Индию, в начале 16 века.

Дедушка и бабушка Сони по маме Жени были мореплавателями и тоже месяцами не возвращались в Зуев. Платон Феликсович служил капитаном, а Вера Гордеевна – штурманом. Оба плавали на одном научно-исследовательском корабле «Василий Чернышов»– названный так в память молодого талантливого актёра и барда, не раз выступавшего на концертах в дни военно-морского флота в Петербурге, Москве и Зуеве.

А вот вторая бабушка – супруга Льва Артемьевича, Софья Кирилловна – ушла из жизни ещё до рождения Сони. Она тоже была профессором, как и её супруг, только медицинских наук, и работала в Экспериментальной Лаборатории Ядов и Противоядий при Медицинском Филиале одного из Научно-исследовательских Институтов. Там и отравилась совершенно случайно – перепутала пузырёк с корвалолом с точно таким же пузырьком, в котором была сильнейшая отрава из яда Золотой жабы или Золотой лягушки, живущей в Панаме. Софья Кирилловна умерла в одно мгновенье, не мучась, в свои сорок пять лет. Случилось это 18 ноября 2005 года. И хоть с тех пор прошло уже 13 лет, Лев Артемьевич до сих пор вспоминал её ежедневно и даже часто разговаривал, словно с живой…

В память о Софье Кирилловне, дочку сына, которая вскоре родилась, назвали её именем.

Таким образом, Лев Артемьевич был на сегодняшний день для любимой Сонечки – и двумя дедушками, и двумя бабушками и, вдобавок, мамой с папой. Может, поэтому выглядел таким молодым и подтянутым.

И как я уже сказал, жила Соня у деда, пока её родители были в длительной командировке. Деда Лёву нужно было кормить, обстирывать и вообще во всём помогать.

…Итак, «Волга» Льва Артемьевича спешила в городской Дворец спорта, где проходили Международные соревнования по корейской борьбе, в которых Соня ежегодно принимала участие.

Честно говоря, Льву Артемьевичу было некогда ездить по всяким спортивным тусовкам, но поддержать любимую внучку и поболеть за неё было делом святым.

Остановив машину у служебного входа, Синичкины вошли в здание Дворца.

Зал был полон: родители с детьми, оживлённо переговаривались, ожидали начала соревнований. Соня посадила деда на «гостевое место», а сама поспешила переодеться в спортивную форму.

Для тех, кто не знает, как выглядит форма для боёв тхэквондо, скажу. Была она белого цвета, разделённая на куртку и штаны, подпоясанная поясом определённого цвета – от белого до чёрно-красного, в зависимости от квалификации бойца. И только с 15 лет разрешалось подпоясываться поясом чёрного цвета. Ноги сидели в специальной обуви, однако можно было выступать и босиком.

И вот бои начались…

– На площадку вызываются… – стала объявлять диктор и называть с каждым последующим боем две фамилии с именами новых участников…

Сам бой длился три раунда по три минуты.

Наконец, Лев Артемьевич услышал свою фамилию:

– На площадку вызываются… Светлана Воробейкина – Украина и Софья Синичкина – Россия!..

Зал взорвался хохотом.

«Птичья» парочка начала бой.

Он продлился всего один раунд – все шесть судей присудили победу Синичкиной.

Это был уже её третий триумф в Международных соревнованиях.

Какая же причина заставила Соню заниматься тхэквондо? Ни за что не догадаетесь! А ведь причина была простая – грубая назойливость мальчишек из её класса. Их глупая привычка дёргать девочек за косички или выбивать их портфели из рук своими портфелями, а ещё толкать на переменках и вдобавок показывать язык. Все девочки терпели, а Соня терпеть не захотела.

И вот, никому ничего не сказав, девятилетняя Синичкина записалась в спортивную секцию восточных единоборств.

– Зачем тебе это? – удивились подружки.

– Чтобы быть свободной, – отвечала она.

Это случилось ровно четыре года тому назад.

Уже через полгода мальчишки не только из её класса, но и со всей школы остерегались подходить к Синичкиной со злым умыслом. А если кто и подходил, то с явным уважением.

…После очередной победы внучки довольный Лев Артемьевич отвёз Соню домой готовить обед вместе с ужином, а сам поехал за город, на остров Ковчег, где достраивал Современную Машину Времени.