Отрывок из книги
Рубеж XIX и XX веков, а также весь XX век ознаменовались огромными социальными потрясениями. Это время характеризуется коренной перестройкой не только эстетических и художественных воззрений, но и глобальным изменением самой жизни – быта, нравов, способов промышленного производства, состояния науки и методов познания окружающего мира. Если пренебречь нюансами, то суть этих изменений можно охарактеризовать как переход из века индивидуального производства в век технологий. Если до промышленной революции рубежа веков ремесленник вполне мог сам из сырья создать готовый продукт, то теперь производство товаров (и услуг) требовало слишком большого количества навыков и умений, которые один человек (или небольшая группа людей) была не в состоянии предоставить. Как следствие такого положения вещей, возникает крайняя специализация, т. е. разделение труда между многими участниками производственного процесса (процесс, шедший в Европе еще с конца XVIII века, но не носивший столь глобальных масштабов). Соответственно, теперь уже требуется не столько умение доводить до конца готовый продукт, но умение распределять работу и полномочия, доставлять и сбывать готовый товар, т. е. умение кооперироваться. Именно вследствие этого на первый план выходит уже не индивидуум, а масса. История XX века – это не история индивидуумов (что вполне можно было бы сказать об истории XVIII и XIX веков), но в гораздо большей степени история масс. Если в XVIII веке часовых дел мастер Бомарше, изобретя анкерный спуск, вполне мог в своей мастерской самостоятельно реализовывать свою идею, выточив нужную деталь из металла, то изобретатель новой микросхемы вряд ли сможет самостоятельно выточить к ней из железа компьютер. Другими словами, большинство идей и ноу-хау предыдущего века могли быть реализованы в любую предшествующую эпоху, начиная со времен Древней Греции (с использованием множество веков существующего инструментария и поправкой на то, сколько человеко-часов на это потребуется). Определенного уровня технологий для этого не требовалось, нужно было лишь знать, что именно делать и как. XX же век характеризуется тем, что практически все производимое в эту эпоху зависит именно от общего уровня технологий: напр., наличия заводов по производству соответствующих материалов, массы смежных производств, соответствующих информационных технологий и проч.
Промышленный переворот (т. е. перевод промышленности из эпохи индивидуального производства в век технологий) во всех странах, и в частности в России, приводил к следующему:
.....
Научно-техническая революция 50—60-х годов являлась прямым следствием того «задела», который был создан в годы второй мировой войны. Показательно и то, что вторая мировая война была именно войной технологий, когда успех определялся не только и не столько личными качествами воюющих людей, но в первую очередь уровнем промышленного и технологического развития страны, ее способностью в сжатые сроки осваивать имеющиеся ресурсы. Причем к «технологиям» здесь вполне можно отнести и административные технологии – т. е. определенные наработки в области организации производства, психологическом воздействии на массы, умение манипулировать массовым сознанием.
В этой связи исчезновение тоталитарных режимов во второй половине XX века в промышленно и технологически развитых странах вполне закономерно. Тоталитарные режимы, которые были эффективны в промежуточный период в странах, нуждавшихся в скачкообразном переходе к «веку технологий», в новых условиях стали лишь тормозить их дальнейшее развитие. Аппарат подавления инакомыслия, являвшийся на новом этапе своего рода анахронизмом, работал вхолостую, пожирая огромное количество ресурсов, продолжая внедрять в общественное сознание ставшие неактуальными мифологемы и борясь с врагами, которых, по существу, уже не было. Движение «шестидесятников» в СССР во многом являло собой попытку избавиться от этой архаики: основными их требованиями было устранение всевластия КПСС и КГБ, введение «демократических» свобод по западному образцу (свободы слова, отмена цензуры) и проч.
.....
