Читать книгу Антивирус. Европа в огне - Игорь Валентинович Агафонов - Страница 1

Часть первая

ПОБЕГ ИЗ СЧАСТЛИВОГО ПРОШЛОГО

Глава первая

БЕГСТВО ИЗ РАЯ

… В кромешной темноте Татьяна дрожащими от страха пальцами тыкала в слабо мерцающий монитор смартфона, набирая номер почти забытых родственников из далекой, давно не любимой холодной страны. Татьяна убавила на смартфоне яркость экрана, чтобы не привлечь внимания тех, кто мог оказаться рядом с ними в этом лесу, через который шла дорога из их солнечного приморского города на западе Испании, из города ее мечты…

Татьяна с отчаянной надеждой слушала длинные потрескивающие гудки, которые очень быстро обрывались, но она набирала эти полузабытые номера вновь и вновь. И негромко, сдерживая крик отчаяния, дрожащим голосом говорила в трубку:

– Ало! Ало! Папа!.. Ало, мама!..

Но звонок всякий раз срывался. Мобильная связь работала плохо, да и в этих местах, пусть даже это и была хваленая Европа, связь всегда была не на высоте, тем более сейчас, когда все вокруг было охвачено глубоким экономическим кризисом и страшным вирусом. Повсюду царили смерть и паника, паника и смерть, вызванные этим странным вирусом, который появлялся вновь и вновь, как птица Феникс возрождалась из пепла. Казалось, его уже побеждали, делали вакцины, лекарства, назначали карантины, но вирус вспыхивал с каждым разом все с большими силой и размахом, будто все предыдущие меры защиты от него не уничтожали, а только прибавляли силы этому вирусу. Все эти меры были, как поленья, брошенные в костер. Поначалу костер вроде как затухал и испускал дым, как костер угасающий, и можно было радоваться, что он угас. Но дым этот был обманчив, тлеющий огонь изнутри точил свежие поленья и готовился к новой атаке. И от этого людей охватывал ужас. Казалось, что чья-то дьявольская рука управляла всем этим хаосом и не давала ему утихнуть. Однако политики и правительства во все голоса с улыбками и уверенным видом докладывали о том, что в их странах ничего страшного не происходит.

– Чертова Испания! – Татьяна настойчиво ждала ответа, в страхе, как загнанный зверь, озираясь по сторонам из своей машины, где спали ее измученные дорогой дети и заходился от кашля и хрипа её муж, который уже несколько дней глотал таблетки, ничего не говорил, а просто лежал, тупо глядя в потолок и ждал смерти.

Всевозможные таблетки они успели накупить в одной из аптек, когда все еще только начиналось, но таблетки лишь на время глушили боль и температуру, и лишь немного облегчали дыхание.

В голове Татьяны стучала только одна мысль: «они же спасали людей, вывозили их самолётами… Хотя, надо только добраться туда, где смогут нам помочь. Они должны нам помочь. Должно быть такое место. Должно быть!.. Надо ехать в Бильбао… По телевизору говорили, что там развернули госпитали…там спасают…».

Вокруг был древний, ухоженный лес и стояла полутьма, лишь неполная луна желтыми пятнами вырывала из мрака деревья и поблескивающий между деревьев идеально ровный с красивыми, светящимися разметками асфальт, который будто смеялся над всем, что происходило вокруг. Вдоль дороги было разбросано несколько машин, не подающих признаков жизни. Еще проезжая мимо них, Татьяна видела, что в машинах лежали, откинув назад головы, посиневшие лицами люди. Какой-то мужчина еще чертыхался, задыхаясь и громко хрипя, что было слышно в открытом окне его машины, он как какой-то вампир раздирал ногтями торпеду в автомобиле, а потом, распахнув дверь, выскочил наружу и, задрав вверх голову, с громким сипом хватая ртом воздух, но вскоре упал без сознания, дернулся пару раз и затих…

***

ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛОСЬ

Они никогда не верили в то, что говорили некоторые эксперты по телевизору, в то, что в мире наступил какой-то коллапс, что на мир напал какой-то вирус, а потом случились эти кризисы. Они получали пособия на детей и пособия по безработице, развлекались, наслаждались благостями «цивилизации», которая, впрочем, иногда казалась довольно странной. Когда же кризис стал более серьезным, многим людям все стало представляться загадочным заговором мировой экономической элиты, направленным на то, чтобы олигархи разгрузили свои переполненные склады, чтобы остановить перепроизводство и перенаселение мира, которое было таким неудобным для этой самой мировой элиты.

Да и государствам и правительствам все было на руку. Пенсионеры, безработные, бедные слои населения повсюду вымирали от вируса, от болезней, от грабежей и убийств, а мертвым не нужно давать пособия, пенсии, работу, они освободят переполненные улицы мегаполисов и облегчат, наконец-то экономику. Обычные люди были для многих политиков не людьми, а винтиками в их машинках для заработка. Но этих винтиков становилось слишком много, они перегружали эту самую машинку для заработка и она все чаще скрипела и стопорилась от избытка винтиков и деталей, и давала сбои. Да и слишком навязчивы и требовательны становились эти мелкие винтики. И с ними надо было что-то делать.

И сначала придумали кризис.

Но кризис не помог.

Винтики оказались слишком живучими.

И тогда пришел вирус.

Многим он показался выдумкой, а эту эпидемию, как многие думали, можно было опять пережить. И такие настроения поддерживались некими странными невидимыми силами. И, вполне возможно, это тоже делалось продуманно…

Но все пошло как-то не так…

***

Татьяна родилась в далеком, зимой промерзающим до мозга костей, а летом жарким до головокружения, провинциальном городе России, где дымили трубы заводов, отравляя экологию края, где по плохим дорогам едва волочились скрипучие троллейбусы, а серость построек утомляла глаза. О красивой жизни Татьяна могла только мечтать. Красавицей особенной она не была, и умом далеко не блистала, чаща ее даже называли глупенькой, знакомые подшучивали над ней, но она в ответ улыбалась. Обид она почти не помнила, чаще ее можно было увидеть улыбающейся. Ее лицо, немного широкое и чуть скуластое имело невысокий лоб и искрящиеся желанием счастья зеленоватые глаза. Татьяна всегда верила, что счастье где-то ждет ее. Фигура у нее была заметно аппетитной, роста была среднего. Мужским вниманием обделена она не была.

С горем пополам окончила она какие-то курсы и даже вышла замуж и родила девочку.

Но это был не ее Ромео. Он не так много зарабатывал, как ей бы хотелось, да и работать много приходилось и ей. И тогда она сделалась челночницей и стала торговать на городском рынке заграничными шмотками, за которыми она ездила вместе со знакомыми в Польшу и Румынию, где можно было купить поддельные под известные брэнды косметику и другие вещи.

Но мечты Татьяны вдруг как-то одним разом воплотились в жизнь. Как-то в очередной поездке за границу она познакомилась с немолодым уже испанцем.

Манюэль Рико! Одно имя его уже завораживало! Они заговорили, благо Татьяна не плохо знала французский, что было единственным ее умственным достоинством, а европейцы, как известно, знают многие языки своего «великого» ЕС.

Так все и закружилось. Первые встречи в шикарных ресторанах за границей, поездки по городам Европы.

Манюэль был торговым представителем косметического испанского брэнда, поэтому он много путешествовал.

А затем было его предложение, и, как итог всего – свадьба.

И теперь она была синьора Татьяна Рико.

К тому времени Татьяна уже развелась с первым мужем, молодым и симпатичным парнем, который ей вмиг опостылел, но от которого она родила дочку. Дочку во время поездок оставляла на руках матери.

Татьяна была счастлива. Ей завидовали все подруги, в социальных сетях интернета ей сыпали комплиментами. Не беда, что он не молод, что старше ее он на тридцать лет, в свои годы он был слегка тучен, но еще довольно энергичен, не беда, что по брачному контракту в случае его смерти у нее ничего не останется, главное было в том, что жила она теперь в вожделенной Европе! Они бродили по узким однообразным каменным улицам, восхищались невероятными Храмами. Татьяна была в восторге от крохотной съемной квартирки в Париже и от просторной квартиры в приморском городке Испании Сантандере.

Все это казалось ей сбывшейся сказкой. Идеальные дороги с красивой разметкой, слепящие роскошью автомобили, взятые в аренду яхты, невероятные магазины, модные шмотки, порой, экзотическая пища, которую поначалу и есть-то было противно, брезговала она многими морскими продуктами. Но давилась и счастливо улыбалась, ведь это было так круто, питаться всем этим, а не каким-то там мясом или картошкой. Это была Европа, детка!

Через год Татьяна родила своему испанскому мужу сына, назвали его имени дедушки мужа – Родриго. Татьяне казалось это красиво, куда красивее, чем какой-то там Иван, Витя или Вася.

Родриго с рождения стал испанцем и рос в любви, не зная отказа почти ни в чем. Крепкой фигурой и округлым улыбчивым лицом он был схож с Манюэлем. Аппетит у него был крепкий, поэтому к пяти годам он стал похож на веселого медвежонка.

Так прошли годы. Выросла дочка, ей исполнилось шестнадцать, у нее появилась большая компания друзей, которые так не были похожи на друзей Татьяны в России. Испанская молодежь жила совершенно по-другому, по-другому училась, развлекалась по-другому, интересы у испанских ребят были, как казалось Татьяне, намного правильнее, чем у ее знакомых в ее далекой холодной стране. Там, в далекой России, многим казалось, что нужно получить профессию, работать, чтобы жить, быть каким-то правильным, чего-то не делать. Там была какая-то мораль, родители, бабушки и дедушки указывали детям, как и что им делать, и как лучше жить. А тут каждый молодые люди могли жить, как им хотелось, путешествовать на машинах, веселиться в компаниях. Здесь, как казалось Татьяне, даже дышалось совсем по-другому. И солнце здесь светило ярче и было оно теплее и мягче, и деревья были особенно зелеными и экзотическими! Улицы были чище, машины блестящее, одежда удобнее!

***

В то утро все было как обычно. Она проснулась последней, муж Манюэль всегда вставал раньше всех и будил всех остальных. Детей он тормошил первыми, давая им возможность понежиться в постели с закрытыми глазами.

Татьяну Манюэль будил следом, так же, минут за пять до положенного подъема. Затем Манюэль шел в ванную комнату, аккуратно вычищал зубы, брился, принимал душ и возвращался в спальни, где все еще лениво копошились, спрятавшись под одеяла, дети.

– Подъем, лентяи! – как всегда, потеребил в то утро Манюэль детей за волосы. – Завтракать и в школу. Быстро! Или кто-то не получит сегодня колы.

Этот аргумент был самым веским. Дети встали и со смехом и шлепаньем босых ног побежали наперегонки в ванную комнату.

К Татьяне Манюэль подкрался, как дикий хищник к своей жертве, внезапно схватил ее за руку и слегка укусил.

Татьяна испуганно вскочила и вскрикнула:

– Дурак!

Манюэль сделался вдруг серьезным, нахмурив брови, решительно погрозил ей пальцем.

– Никогда так больше не говори!

– А то что? – глуповато, по обыкновению, улыбнулась Татьяна.

– Не получишь сладкого! – И Манюэль с хохотом кинулся ловить ее, а Татьяна, играясь, с визгом бегала от него по спальне, то вокруг кровати, то перебегая через постель.

За завтраком все сидели молча, уплетая безвкусные хлопья, запивали их колой. Татьяне хотелось поесть чего-то нормального, супа, или жареной картошки, но сказать об этом она не могла, ей было стыдно признаться в том, что эти хлопья с колой это не нормальная пища, а перекус, который употреблять каждый день становилось противно

– Сегодня твоя очередь, – кивнул Манюэль на детей.

– У-у! – недовольно пробурчала Татьяна, поморщившись. – Я хотела телефон поменять.

– Этому еще и полгода нет. Что в нем не так?

– Вышел новый. Такой классный! – развеселилась Татьяна. – Недорогой. С той же серии.

– Недорогой?

– У меня еще остались деньги, а скоро нам дадут пособие.

– Лучше бы мы оставили их на что-то полезное…

– На что, например?

Манюэль задумался, посмотрел на своего полного сына, затем на супругу.

– Нужно записать Родриго в секцию.

– Он и так в школе играет в футбол. Забыл что ли?

– Мама, я тоже хочу новый телефон, – глядя в тарелку, спокойно сказала пятнадцатилетняя Армина. Это имя еще там в России нашла для нее мама, называть ее обычным именем Татьяна не хотела, она даже поругалась с первым мужем и настояла именно на имени Армина.

Русоволосая Армина была ростом среднего, как и Татьяна, но, как и ее русский отец, она имела все перспективы стать достаточно высокой для девушки. Фигура Армины была куда более спортивной, чем у Татьяны, ноги, бедра и плечи Армины были крепкими и видом своим источали гипнотические флюиды вожделения. Ее продолговатое лицо с жестким подбородком, ровным греческим носом и большими решительными синими глазами, подчеркнутыми чувственными черными бровями не могло оставить равнодушным никого из молодых ребят в ее окружении. За Арминой, порой ухаживали сразу несколько молодых испанцев, которые предлагали ей самые разные развлечения, но разборчивая не по возрасту Армина, была, как казалось ее приятелям, слишком уж придирчивой, В ее возрасте испанские девушки запросто теряли невинность, не особенно переживая за свою честь и репутацию. Впрочем, последнее в окружающем Армину обществе мало ценилось.

Татьяна, улыбнувшись, словно она делает какой-то фокус, показала Армине свой телефон.

– Я тебе подарю свой.

– Класс, – с заискрившимися глазами пробурчал Родриго, набивая и без того большие щеки, хлопьями. – Мне тоже нужно новый телефон, – пробурчал он, роняя на стол изо рта хлопья.

– Поросенок ты, – сказала весело ему Армина. – Тебе, мелкий, еще рано с крутыми телефонами ходить, – сказала Армина.

– А ты не мечтай, у тебя новая приставка. А телефон пока и такой сойдет, – добавила Татьяна.

– А тебе больше не дам играть! – Родриго показал ложкой на Армину.

Манюэль поставил перед собой планшет-трансформер, включил новости.

– Черт, – проговорил Манюэль.

– Что там?

– Люди мрут, как мухи… Извиняюсь.

– Их что вылечить не могут? – как бы невзначай спросила Татьяна, наливая себе колы. – Это же Европа!

– Не знают, как и чем… Ладно, – Манюэль посмотрел на часы. – Пора собираться. Так что, бандиты, быстро собираться!

– У меня все готово, – пробурчал Родриго.

– Прекрати столько есть, Родриго, – Манюэль похлопал по плечу своего пухленького сына. – Ты должен быть стройным и привлекательным.

– А для чего, папа?

Манюэль игриво кивнул на Татьяну.

– Чтобы, когда ты вырос и получил хорошую работу, ты смог бы привлечь такую же красивую девушку, как твоя мама.

Родриго с живым интересом посмотрел на свою маму.

– А я никогда не женюсь. Я буду жить с мамой.

– Это ты сейчас так говоришь. Я тоже в детстве так говорил. А потом встретил… твою маму. И всё.

– Что «всё»?

– Появился ты, и я стал жить с твоей мамой.

– А она? – Родриго показал на Армину. – Она когда появилась?

– Она уже была.

– А как я появился? – толстячок Родриго широко заулыбался.

– Все, – Татьяна встала с места, – я одеваюсь и иду в машину. Чтобы через пять минут вы были со мной! Понятно?

Родриго согласно кивнул и натолкал полный рот хлопьев.

Манюэль с недовольным видом помотал головой и забрал у Родриго тарелку.

– У! – недовольно пробурчал маленький толстячок.

– Быстро к маме в машину!

Как только дети вышли, Манюэль опять открыл новости и стал слушать, то, что говорила ведущая.

– Эпидемия расширяется невиданными темпами, – заученно говорила приятного вида ведущая, старательно делая спокойный вид. – Вчера… – она вдруг осеклась, прикрыла глаза руками, затем оправилась, – Извините… у меня… умерли родители…

Ведущая вдруг встала и просто ушла из-за стола.

– Вот артисты! – Манюэль откинулся на спинку стула, ухмыльнулся, переключил на другой канал, приговаривая: – Что вы тут нам за мелодраму разыгрываете?

Сегодня у Манюэля было важное дело, он должен был появиться в отделе для безработных. Он не работал уже несколько лет со времени введения санкций против России, на рынок которой в основном была ориентирована их фирма. После объявления санкций фирма не нашла рынков сбыта в Европе и обанкротилась.

Время от времени Манюэлю давали какую-то работу, но очень быстро должность либо сокращали, либо она становилась для него непосильной. Ему было за шестьдесят, на носу была пенсия, и здоровье его было далеко не идеальным. Несколько операций и хронических болезней давали о себе знать. Именно поэтому со своего пособия он закупался лекарствами впрок. И сегодня он должен был получить пособие, заправить свой автомобиль и сделать закупки в аптеке и в супермаркете. В супермаркете они должны были встретиться с Татьяной, которая к тому времени отвезет детей в школу и там они наметили выбрать Татьяне новый смартфон.

На улице все было, как обычно. Симпатичные газоны, по которым невозможно было ходить, поскольку кругом нагадили собаки и кошки, чистые подметенные тротуары, порядочные соседи, что уже высыпали из своих симпатичных домиков и выезжали на автомобилях на работу, в школы и в магазины.

Но в воздухе витала какая-то тревога. Что-то было не так. Но что именно, понять было трудно. Манюэль всматривался в соседей и заметил, что многие странным образом суетились, не обращая внимание на соседей-приятелей, торопили детей, куда-то звонили. Кто-то выгружал огромные упаковки с туалетной бумагой и коробки с продуктами.

Выбросив все плохие мысли из головы, Манюэль сел в свою машину, завел ее и вскоре был в отделе по безработице. Темнокожая афроиспанка, как обычно, посадила Манюэля напротив себя, задала ему несколько вопросов, не нашел ли он сам себе работу, затем, услышав, отрицательные ответы, что-то набрала на компьютере и сказала, что Манюэль может быть свободен и что деньги сейчас придут на его карточку.

– Спасибо, – как принято улыбнулся ей Манюэль.

Манюэль вернулся в машину, посмотрел на смартфон, на который уже пришло смс-сообщение о получении денег.

– Отлично! – сказал Манюэль.

Затем пришло еще одно смс и, прочитав его, Манюэль, слегка нахмурился.

– Что за фигня?…

***

БЕГСТВО

Ночь еще не кончилась, еще не развеяли ее лучи рассвета, которые с такой надеждой ждала Татьяна, Луна лишь урывками, будто выбирая особые места, освещала лес, никого вокруг по-прежнему не было видно. Татьяна осторожно открыла дверь, аккуратно ступила на мягкую траву, вышла из машины, отошла в кусты по большой нужде, прихватив с собой заканчивающийся рулон злосчастной туалетной бумаги, которая почему-то стала первым признаком шопо-истерики, когда в первую очередь повсюду скупали именно ее. Никто не отдавал себе отчета, почему именно туалетная бумага была так нужно в период эпидемии, в чем был ее сакральный спасительный смысл. Никто не знал ответов на этот вопрос.

В кустах ничего не было видно. Сделав свое дело, Татьяна отбросила испачканный кусок туалетной бумаги, натянула на свои аппетитные бедра джинсы, как всегда, с трудом застегнула их, но неожиданно почувствовала, что ее кто-то берет за щиколотку.

Татьяна резко обернулась и вскрикнула от ужаса – на земле лежал человек, он неожиданно стал громко хрипеть и шумно дышать, вцепившись руками в ее ногу, а другую вознося к ней в какой-то немой мольбе. С трудом, сквозь сип и кашель этот человек пытался говорить:

– Помо… помогите… мне…

Татьяна попыталась вырвать из его хватки ногу, но стенающий человек держал ее крепко.

– Воды… прошу вас… дайте мне воды…

Но вместо помощи ошарашенная Татьяна стала с отчаянием вырывать у него ногу.

– Пусти! Пусти, тварь! – Татьяна схватила с земли сухую палку и стала с остервенением бить ею незнакомца по спине и по голове. – Пошел вон! Пошел вон!

Татьяна била его до тех пор, пока рука задыхающегося не ослабла и пока он совершенно не затих. После этого Татьяна замерла, все еще держа в руке своё неожиданное оружие, не отрывая взгляд от человека, который лежал перед ней без движения. Только теперь она поняла, что сейчас она и ее семья оказались уже не среди людей, а среди каких-то киношных зомби, которые были опасны не меньше вируса.

Несколько секунд она стояла недвижно, но неожиданно незнакомец захрипел, и опять потянул к ней руку. Татьяна швырнула в него палку и побежала к своей машине.

– Что… что там? – прохрипел ее муж, когда Татьяна хлопнула дверью машины и попыталась завести двигатель.

– Ничего… ничего… Нужно ехать…

Манюэль хотел еще что-то спросить, но уткнулся в полотенце и закашлялся так, что все лицо его стало бардовым.

Двигатель, наконец, завелся. Татьяна включила фары и вдруг обмерла. Прямо перед ее машиной на земле другой человек, который также тянул к ней руку. Глаза его были полуприкрыты, лицо, как и вся его одежда были грязными, и на ноги он подняться не мог.

Татьяна включила заднюю передачу, поехала назад, но уткнулась в дерево и остановилась.

– Мама, ты чего? – проснулась Армина, вскочив с места.

Родриго даже не пошевелился. Он продолжал сладко спать.

– Армина, спи, – сказала Татьяна, включила переднюю передачу и поехала к дороге.

На дороге по-прежнему никого не было. Фары прекрасно освещали дорогу, поэтому Татьяна прибавила скорость и включила навигатор. На экране навигатора тут же высветился маршрут к небольшому городку.

– Отлично. Все работает. – Татьяна успокаивала сама себя, гладила зачем-то руль, смотрела в зеркала. – Все будет хорошо.

– Мама, – наклонилась к Татьяне дочка Армина. – Я кушать хочу. У нас еще нет хлопья?

– Подожди, милая, мы приедем куда-нибудь и там покушаем, – Татьяна попыталась улыбнуться дочери в зеркало заднего вида. – Там у нас остались печенья, вода есть.

Татьяна вдруг заметила, что где-то сзади сверкнули фары машины, которая ехала следом за ними.

– Черт, – проговорила Татьяна, прибавляя скорость автомобиля.

– Что случилось, мама?

– Ляг на сиденье, закройся одеялом и спи. Слышала меня?

– Я уже не хочу спать. А где у нас вода? – Армина повернулась к третьему ряду сидений, где хрипел и кашлял Манюэль.

– Армина, ляг, говорю!

– А что с папой?

– Папа немного заболел, это не серьезно, скоро все пройдет, у нас полно лекарств, – объяснила Татьяна, стараясь говорить это как можно спокойнее, время от времени посматривая в зеркало заднего вида, где по-прежнему мерцали фары автомобиля, который явно прибавил в скорости, чтобы догнать их.

– Как все эти люди заболел? – спросила Армина.

– Нет, милая, он… просто немного простыл… Но он вылечится. У нас же есть лекарства. Мы же запаслись всякими таблетками и всем остальным, я же тебе уже сказала. Нам только нужно доехать до больницы. Там сделают пару уколов и все будет хорошо.

Татьяна посмотрела в зеркало заднего вида и у обнаружила, что следовавшая за ними машина была уже намного ближе к ним.

– Блин, блин! – Татьяна еще прибавила скорости.

– Мама, не гони так быстро, – постаралась умерить пыл своей матери Армина. – Мне страшно…. После этого урода Санчо я боюсь, когда быстро ездят…

– Армина, ничего страшного не случится, ты успокойся. – Татьяна глянула в зеркало заднего вида и кровь ее похолодела – их попутчики были уже совсем рядом.

– Это кто, мама? – встревоженно спросила Армина, но в ее голосе, как ни страшно, не было ноток паники. Она пила из бутылки воду и спокойно смотрела на их преследователей.

Татьяна еще прибавила скорость, но тут послышался настойчивый сигнал сзади идущего автомобиля,

Татьяна с испуга вскрикнула, рванул руль в сторону и их автомобиль стал вилять на дороге…

***

ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛОСЬ

Прочитав второе смс-сообщение, Манюэль нахмурился.

– Что за фигня?.. Какой к черту карантин? Вы там с ума сошли? Идиоты!

Манюэль кинул смартфон на сиденье рядом с собой и направил автомобиль к супермаркету. Там находилась аптека, куда он заходил в первую очередь. Не успел он припарковаться около супермаркета, как его телефон заиграл трелью его любимой мелодии. Звонила Татьяна, но Манюэль не отвечал, ответил он только когда нашел на парковке место недалеко от красной машины Татьяны.

– Люди, вы все с ума сошли? – Манюэль с некоторым изумлением наблюдал за тем, как люди вокруг отчаянно выгружали в багажники автомобилей многочисленные покупки.

Телефон все еще играл. На мониторе высветилось – «Моя дорогая». Манюэль включил телефон.

–Ты уже в пути, дорогая?

– Ты чего трубку не берешь?

– Вы где?

– Мы тут гуляем. Внутри.

Связь оборвалась. Манюэль засунул смартфон во внутренний карман и, закрыв машину, отправился в супермаркет.

В огромном супермаркете, за стеклянными дверями было видно нескончаемые толпы народа. За последние недели люди, после того, как по телевизору стали много говорить о новом витке этого странного вируса шопо-истерия росла с невероятной скоростью, люди скупали все, что попадалось им под руки.

Манюэль по привычке направился в аптеку. Здесь люде почти не было, поэтому Манюэль сделал привычные закупки лекарств в расчете на месяц, потом подумал и опять обратился к аптекарше:

– Маски защитные у вас есть?

– А вы объявления не читали на двери?

– А что там за объявление?

– Масок давно нет. Никаких нет.

– Да и черт с ними. Вранье все это. У нас в Европе лучшая медицина в мире. Нас спасут!

– А у вас хватит на это денег? – с заметным сарказмом спросила провизор.

– У меня страховка. У нас бесплатная медицина.

– Да, – с грустью выдохнула провизор. – Была. Страховки свои можете себе в одно место засунуть… У моей мамы была самая крутая страховка… До вчерашнего дня… И аптеки у нас собственные.

Аптекарша как-то криво усмехнулась, но ничего больше не сказала, а Манюэль отправился в супермаркет за продуктами и у выхода из аптеки встретил Татьяну с детьми.

– Приветики, милые, – Манюэль опустился, чтобы поцеловать детей, но Татьяна отстранила Манюэля.

– Не надо целоваться, – серьезно сказала Татьяна.

Такой серьезной Манюэль редко видел Татьяну, поэтому спорить не стал, а только спросил:

– Что случилось, дорогая?

– А ты не знаешь?

– Что я не знаю, объясни, – потребовал Манюэль.

– Кругом только и говорят – вирус, вирус.

– Какой еще вирус? То кризис, то вирус. Все это только для того, чтобы поменьше платить нам денег!

– Пошли уже продукты закупать, – Татьяна взяла детей за руки.

– Что-то народа многовато, – Манюэль кивнул на толпу у кассы и на очередь с тележками. – Похоже с мозгами у всех что-то не то.

– Все закупаются продуктами. Прямо как война какая-то.

– Да идиоты все. Пошли.

– Сколько у тебя денег? – спросила Татьяна.

– Пособие. Закупку лекарств сделал. А ты, наверное, уже телефончик купила?

– Не успела.

– Так вот и причина – не нужен он тебе.

– Нужен! – решительно заявила Татьяна.

– А как же твой вирус? – усмехнулся Манюэль.

– Это не мой вирус! А телефон мне нужен.

– А тебе только шмотки, да ненужные побрякушки покупать. Пошли продукты покупать, – кивнул Манюэль на очередь с тележками.

В супермаркете они потратили несколько нескончаемых часов и совершенно вымученными вернулись к своим машинам с двумя тележками, наполненными до самого верха.

– Дебилы! – то и дело приговаривал Манюэль, загружая продукты в багажник своего автомобиля.

– Теперь поедем за телефоном? – по юношески кокетничала Татьяна. – Все вместе выберем.

– Опять телефон? У нас работы нет! Живем мы, дорогая, на пособие! Сама видишь, что творится.

– Так нам на все хватает. Мы живем в лучшей стране, мы…

Но Татьяна не договорила. Рядом послышался громкий кашель и хрип. Мужчина средних лет, очевидно, не мог вздохнуть, он стучал себя в грудь, громко сипел, кашлял, хватал ртом воздух но вдруг закатил глаза, упал на свою машину, затем скатился на асфальт и через мгновение потерял сознание.

– Боже, что это? – Татьяна отстранила от упавшего детей. – В машину садитесь! Быстро! Поехали, Манюэль!

Манюэль подошел к своей машине, с изумлением глядя на потерявшего сознание мужчину.

– Нужно вызвать «службу спасения». Подожди, – он достал свой телефон.

– Поехали уже! Мы еще не заправились!

И только тут Манюэль заметил, что от упавшего все стали разбегаться, как от чумного.

– Вы что все спятили? – сплюнул Манюэль и стал набирать по телефону номер «службы спасения», но Татьяна толкнула его в локоть.

– Поехали, быстро!

– Ты с ума сошла? Ему нужно помочь!

– Это нам нужно помочь! Дети с нами! Забыл?

– Сядь в машину!

Но Татьяна выбила из его рук телефон и Манюэль впервые дал ей пощечину.

– Заткнись, истеричка! Иди в свою машину!

– Пошел ты… – Татьяна открыла дверь, чтобы забрать детей, но Манюэль остановил ее.

– Что ты делаешь?

– Я заберу их…

В этот момент послышался визг резины.

Татьяна и Манюэль обернулись и увидели, что со стоянки разъезжаются автомобили и вместе с остальными со стоянки уезжает красный автомобиль Татьяны.

– Это же… это моя машина! – завопила Татьяна. – Что ты смотришь, звони в полицию!

Манюэль поднял телефон, ткнул им в сторону Татьяны.

– Еще один раз так сделаешь – вылетишь вон из страны в свою помойку! Без детей!

– Что?

– Никто тебе их не отдаст! Поняла?!

Татьяна топнула ногой и показала в сторону своей машины, но там, куда она указывала уже происходила драка из-за продуктов, которые не могли поделить две семейные пары.

– Идиоты! Сволочи! – слышалось с их стороны.

– Нужно в полицию звонить! – немного успокоившись, сказала Татьяна.

Но Манюэль уже набирал номер «службы спасения», однако ответ слышалась запись автоответчика:

– Все операторы на данный момент заняты, подождите несколько минут, оператор освободиться через пятнадцать минут…

– Черт, – Манюэль нервно выключил телефон, – что за чертовщина?

– Звони в полицию!

– Все операторы заняты. Ерунда какая-то.

– Ничего не можешь сделать! – Татьяна сама набрала номер «службы спасения», но и ей ответил автоответчик.

Манюэль осмотрелся. На парковке была странная суматоха, десятки автомобилей быстро уезжали прочь и на их место вставали новые десятки автомобилей, из них торопливо выбегали мужчины и женщины, которые хватали пустые тележки, разбросанные по парковке и спешили в супермаркет. С каждым мгновением автомобилей на парковке становилось все больше и больше.

– Поехали домой, – Манюэль подтолкнул Татьяну в свою машину. – Надо дозвониться до страховщиков и до полиции. Садитесь быстрее, дома разберемся.

Татьяна села на правое переднее сиденье, но, не успел Манюэль завести двигатель, как его телефон заиграл мелодией.

Манюэль включил телефон.

– Слушаю.

Несколько мгновений Манюэль слушал, потом быстро кивнул и сказал:

– Где он сейчас? Я еду!

Манюэль засунул телефон в карман рубашки, завел двигатель и стал быстро выезжать с парковки.

– Что там? – спросила Татьяна. – Куда мы едем?

– В больницу.

– В какую больницу? Ты что?! Домой поехали!

– Еще одно слово и ты пойдешь пешком! – разгорячился Манюэль.

– Мы пойдем!

Манюэль ткнул в ее сторону пальцем.

– Ты пойдешь!

– Да и пойду… А что случилось, может скажешь?

Манюэль несколько мгновений думал.

– Антонио при смерти!

***

БЕГСТВО

Резина на машине визжала, как резаный поросенок, фары выхватывали из темноты машины и людей, что валялись по окраине дороги. Татьяна с трудом удержала машину на дороге и сбавила скорость.

Машина, что ехала следом, продолжала громко сигналить. Это был громоздкий внедорожник с несколькими мощными фарами.

Внедорожник стал прижимать машину Татьяны к обочине, упрямо давая Татьяне понять, чтобы она остановилась.

Татьяна сбавила скорость и остановила автомобиль.

Армина приподняла голову.

– Мама, кто это?

– Спрячься под одеяло, сказала!

Внедорожник остановился чуть впереди. Из него вышло трое мужчин в респираторных масках и специальных очках. В руках у всех были помповые ружья. У одного из них были длинные рыжие волосы, которые выбивались из-под защитной специальной маски с респиратором и стеклянным забралом. Он был высок и крепок. У него были широкие плечи и размеренная походка владыки жизни.

Татьяну вдруг охватила дрожь.

Мужчины встали в нескольких метрах от машины семейства Рико, показали Татьяне, чтобы она вышла из машины.

Рыжий обратился к одному из своих людей, кивнув в сторону огромного внедорожника Манюэля.

– Эта машина?

Приятели Рыжего присмотрелись.

– Черт его знает. Таких машин полно кругом. Там темно было. Не рассмотрел.

Рыжий показал ружьем на Татьяну, громко скомандовал:

– Выйди!

Татьяна закивала, вышла из машины на дорогу, подняла руки, слегка кашлянула, но тут же прикрыла рот руками.

– Откуда едите?

– Сантандер, – кивнула Татьяна.

Рыжий развел руками.

– Ну, вот, Сантандер! На какой улице вы там жили, расскажи мне, детка, – Рыжий внимательно всмотрелся в глаза Татьяны.

Татьяна, напряженно подумав, назвала адрес своей знакомой.

– Калле Флоранес.

– О, тебе повезло, детка. Не похоже, чтобы ты была из Калабрии. У тебя странный акцент.

– Я не из Калабрии. и не из Испании.

– Ты из Германии.

– Я из России.

– Это откуда-то с Севера? Жратва, лекарства у тебя есть? – спросил Рыжий.

Татьяна опять кашлянула и опять прикрыла рот рукой.

– Да она заразная, – сказал второй незнакомец.

– Ты одна? – спросил Рыжий, который, по всей видимости, был старшим в этой компании.

Татьяна секунду помедлила, решительно замотала головой.

– Кто с тобой?

Татьяна не могла справиться со страхом, глотнула слюну.

– Ты слышишь меня?

Татьяна кивнула.

– Я не одна, – ответила она громко.

– Кто с тобой?

Татьяна зачем-то опять закивала.

– Кто с тобой, сука тупая?!

– Дети… И муж…

– Пусть они выйдут, – главарь показал ружьем на дверь.

Татьяна открыла заднюю дверь и оттуда послышался громкий кашель Манюэля.

– Господи! – вскрикнул вдруг третий грабитель, который все это время молчал. – Да он заразный!

– Он больной? – громко поинтересовался главарь банды.

Татьяна в третий раз закивала.

– Да. Он… умирает…

– Что?! Умирает?! – вскричал третий. – Парни, валим отсюда!

– У них продукты могут быть, – заметил Рыжий.

Татьяну охватил страх. В их машине на самом деле было полно продуктов и лекарств, ими было заполнены все уголки автомобиля, они лежали в упаковках даже под ногами, под сиденьями. Багажник до потолка был заполнен коробками с продуктами и водой.

Теперь всего этого Татьяна и его семья могли лишиться мгновенно. И тогда она не сможет кормить детей и поддерживать жизнь мужа.

Но произошло неожиданное, то, что в момент спасло и Татьяну и всю её семью.

– Стой! – истерично вскричал третий. – У них ничего нельзя брать! Мы все заразимся и умрем в страшных муках! Да пусть я буду голодать! Вода у нас есть! Сухари есть! Не сдохнем!

Второй грабитель решительно посмотрел на Рыжего и поддержал своего приятеля:

– Мне тоже не нужно этой заразы! Поехали отсюда!

– У них могут быть лекарства. Или бинты. Бинты нужны моему брату! – все еще пытался спорить Рыжий.

– Чтобы он заразился?!

– Послушай, ты, – Рыжий выхватил пистолет и приставил его ко лбу своего приятеля, – если я потеряю еще и своего младшего брата, то мне будет все равно, кому отстрелить голову!

– И тебе все равно, отчего он умрёт? – смело спросил приятель Рыжего. – Пока он жив, рану ему обработали, он дышит и у него есть шанс. А, если ты принесешь сюда заразу, то шансов станет меньше у нас у всех!

Рыжий сплюнул на асфальт.

– Пристрелить бы их всех! Заразных!

Кровь в жилах Татьяны похолодела от злобных, звериных глаз Рыжего, которые сверкнули, словно адские молнии.

– Да патронов жалко, – процедил сквозь зубы Рыжий главарь. – Они нам еще пригодятся. Впереди много работы. Нам нужно добраться до Бильбао. Поехали, парни! В Бильбао есть госпитали. Они нас спасут!

Напоследок Рыжий еще раз внимательно посмотрел на Татьяну, осмотрел её машину, затем с яростной ненавистью сплюнул еще раз и направился в свой внедорожник.

Все трое грабителей вернулись в свою машину и тут же уехали, оставив дрожащую Татьяну приходить в себя.

– Мама, – послышался негромкий голос Армины, которая осторожно выглядывала из-под одеяла.

– Спрячься ты! – Татьяна инстинктивно махнула ей рукой.

– Кто это, мама?

– Да спрячься ты! – Татьяна вернулась за руль своего автомобиля и тут же поехала дальше, но уже на небольшой скорости.

– Мама, – опять обратилась к Татьяне дочка, – нам кое-что нужно найти.

– Что нам нужно еще найти?

– Ты езжай неторопливо, а я буду смотреть.

– Что ты еще придумала?

– Нам нужно достать оружие, мама.

– Что? – Татьяна замерла на месте, всмотрелась в серьезное лицо своей дочери. Только сейчас она вдруг заметила, что дочь ее повзрослела и выглядела она не на свои шестнадцать, а намного старше. Сейчас можно было подумать, что Армине как минимум лет двадцать. – Что ты сказала, дочка?

– Нам нужно оружие, мама! Срочно нужно!

***

ВСЕ ЕЩЕ НАЧИНАЛОСЬ.

ВИРУС ЗАТРОНЕТ КАЖДОГО.

День был солнечным. В такой благодатный день, какие в Испании случались часто, пойти бы на пляж, или отдохнуть в тени деревьев в парке, с детьми и сочными стейками! Но в тот день Манюэлю было не до этого. Манюэль давил на газ и мчался в больницу на большой скорости. Кругом было полно людей, которые шли по улицам с огромными пакетами, всюду стояли очереди около аптек и около небольших продуктовых магазинов. И время от времени было видно, как люди падали на колени, закашливаясь, а от них разбегались люди.

– Манюэль, что происходит? – Татьяна смотрела на все окружающее испуганными глазами. – А, может, не стоит так быстро ехать?

– Его выставят из больницы.

– Что? Почему?

– Я не знаю почему! Мне так сказали!

– У нас у всех страховка. Тут же у вас самая лучшая медицина в мире! Ты сам это говорил!

– Да, говорил, – мрачно ответил Манюэль.

Около больницы найти место для стоянки было почти невозможно. Кругом, и на аккуратной больничной парковке, и вдоль дороги и прямо на газонам, стояли частные автомобили, автомобили «скорой помощи» и машины полиции. Разношерстая толпа рвалась в клинику, а полицейские, пытаясь держаться тактично, пытались остановить неуправляемую толпу.

– Соблюдайте спокойствие. Вас всех непременно обслужат! – кричал в рупор полицейский.

– Сидите в машине, – сказал Манюэль. – Никуда не выходите. Слышала меня?

Татьяна закивала.

– Никуда! Закройся! – в приказном тоне крикнул ей Манюэль.

– Манюэль, это опасно, – постаралась остановить мужа Татьяна.

– Сидите в машине! – Манюэль хлопнул дверью и немедленно направился в больницу.

Упертому полицейскому Манюэль объяснил, что из клиники ему позвонили по поводу брата и просили срочно приехать.

Манюэля пропустили.

В холле было битком народа. Масок было только у половины, никто даже и не думал соблюдать дистанцию, как того требовали условия карантина. Все наперебой что-то настойчиво говорили медсестре на ресепшене.

Медсестра была в тряпочной маске, она старалась отодвинуться ото всех и показывала всем руками, что она не может ответить сразу всем.

– Помолчите! Все! Замолчите! Я не могу всем ответить!

– Моя мать при смерти! – выкрикнул кто-то. – Она умирает в моей машине! Помогите ей! Примите ее, я прошу вас!

Тут же закричал другой:

– Мой сын задыхается! Он умрет! Помогите ему!

И опять в приемной наступил такой галдеж, что совершенно ничего невозможно было разобрать, кто и что кричит.

Манюэль, пользуясь тем, что был довольно большим, расталкивая людей, пробился к медсестре и громко крикнул:

– Мой брат в какой палате?! Антонио Рико! В какой он палате?

Медсестра помотала головой, показала на коридор.

– Антонио Рико там.

Манюэль бросился в коридор, оттолкнул охранника, который пытался сдержать возбужденную толпу.

– Мой брат Антонио Рико здесь!

Охранник, посмотрел в списки, кивнул Манюэлю.

– Ваш брат в реанимации.

– Что с ним?

– А что сейчас со многими?

– Как он?

– Спросите у доктора. Хотя, все доктора заняты.

– Плевать на их занятость! Я должен видеть своего брата!

– Синьор, вы видите, что здесь творится?

Но Манюэль оттолкнул охранника, схватил халат, что висел на стуле, одел специальную шапочку и маску, что были здесь же.

– Синьор, я буду вынужден вызвать полицию!

– Вызывай, кабальеро! – ответил охраннику Манюэль.

– Ты за это ответишь! – оскорбленно бросил ему охранник, поскольку это обращение обидело его.

То, что видел Манюэль в коридоре, привело его в цепенящий ужас. Повсюду, по обеим сторонам коридора, стояли кровати с пациентами, которые лежали под простынями. У некоторых из них стояли капельницы, но это было только у одного из десяти. Половина пациентов громко кашляли в тряпочные маски, хрипели, звали на помощь, шаря вокруг руками.

– Помогите!.. Дышать… дышать…

Другая часть пациентов лежали уже молча. Они были закрыты простынями с головой и уже ничего не просили и ничего не ждали.

Эта часть пациентов была мертва.

Время от времени санитары укатывали умерших в морг.

Манюэль остановил первого попавшегося санитара.

– Антонио Рико! Он здесь. Где его найти?

Санитар отрицательно помотал головой и покатил очередного умершего.

– В морге нет места! – объявил кто-то рядом.

Манюэль увидел мужчину в халате врача, взял его за руку, но врач тут же вырвал свою руку.

– Антонио Рико! Где он? Я его брат! – громко сказал Манюэль.

– Не нужно кричать, синьор, я не глухой, – устало ответил доктор. На его лице был маска, но она не скрывала его синих глаз, с вымученными черными кругами вокруг. – Кто вас сюда пустил?

– Я сам вошел. Где мой брат?! Мне позвонили, что он умирает.

– Поймите, мы делаем все, что возможно, – сказал врач, потирая правый висок.

– Где мой брат?! – Манюэль хотел было схватить врача за шиворот, но тот отстранился от Манюэля, показал куда-то рукой.

– Он там. В шестой. Справа.

– Ведите меня туда!

Врач подумал, затем кивнул, провел Манюэля в реанимационную палату, где в сильной тесноте стояли сразу три койки.

У одного из пациентов стоял аппарата искусственной вентиляции легких. Врач потрогал пульс у этого пациента, нажал на кнопку вызова санитара.

Манюэль подскочил к брату, который хрипел и задыхался.

– Антонио, Антонио, это я.

Но Антонио уже не мог посмотреть на него, его покрасневшие глаза смотрели в одну точку куда-то на потолке.

В этот момент в палату вошел санитар.

– Армандо, – слабым голосом сказал врач. – Этот пациент уже мертв.

– Срочно спасайте моего брата! – громко сказал Манюэль. – У вас освободился аппарат. Мой брат задыхается!

– У нас тут еще один пациент. Он прибыл раньше вашего брата!

– Он заплатил вам? Мой брат при смерти! Если вы не спасете моего брата, то вы и этого не спасете! Вы меня поняли?! – громко сказал Манюэль. Он осмотрелся, увидел на столике скальпель, схватил его и показал врачу.

– Хорошо, я вас понял, но учтите, вы зря это делаете, – стараясь быть спокойным, говорил выбившийся из сил врач. – Вам это не так не пройдет.

– Мне плевать! Делайте, что нужно! Немедленно!

Врач посмотрел на данные Антонио, быстро сказал санитару:

– Будем делать интубацию. Иначе никак. А вам, синьор, – обратился врач к Манюэлю, – нужно немедленно покинуть палату.

В этот момент в коридоре послышался шум и громкий крик. Кто-то яростно орал на охранника, требуя, чтобы его пропустили.

– Что там еще? – врач выглянул в коридор, но его тут же втолкнули в палату обратно.

В палату вошел высокий крепкий мужчина с длинными рыжими волосами, который осмотрелся бешеными глазами. Показав на врача, он громко сказал:

– Ты! Немедленно спасай моего старшего брата, мать твою!

Рыжий выглянул в коридор, крикнул:

– Несите его сюда!

– Вы все тут совсем с ума сошли, – взволнованно сказал врач, осматриваясь. – У нас нет столько возможностей.

Рыжий достал из-за ремня пистолет, приставил его ко лбу врача.

– Сейчас у тебя есть только одна возможность выжить! Спасти моего брата, мать твою!

– Постой, – вмешался в разговор Манюэль, – сейчас на очереди мой брат! Он тоже умирает и ему нужна эта помощь! Прямо сейчас. К тому же мы раньше тут появились.

– Вот и раньше подохните! – Рыжий направил пистолет на Манюэля.

– Босс! – крикнул кто-то в коридоре. – Мы здесь.

Рыжий выглянул в коридор, куда принесли его умирающего брата.

В этот момент Манюэль, сообразив, что это подходящий момент, кинулся на Рыжего, вышвырнул его в коридор и вместе с ним повалился на больного, которого только что на носилках принесли приятели Рыжего.

Выронив пистолет, Рыжий стал бить Манюэля кулаком, стараясь скинуть Манюэля с себя и слезть с брата, который громко хрипел под ними и задыхался.

Приятели Рыжего накинулись на Манюэля, схватили его за одежду и стали оттаскивать его от Рыжего.

В этот момент к дерущимся подскочили охранники клиники и, достав дубинки, стали бить ими приятелей Рыжего.

Один из охранников, по-видимому старший, стоя рядом, отчаянно вызывал полицию, которая появилась очень быстро, когда охранники все же сумели растащить дерущихся. Полицейские быстро одели наручники на приятелей Рыжего и на него самого.

Манюэля тоже оттащили от Рыжего и так же одели на него наручники.

– Я тебя найду и убью! И всю твою семью убью! – озверело рычал Рыжий Манюэлю, которого уводили полицейские.

Всех подравшихся, в том числе и Манюэля, увезли в полицейский участок, где было полно народа, где все кашляли, сопели, хрипели и сморкались.

Полицейские с простыми тряпочными масками на лицах опросили Манюэля, после чего сопоставили его показания с торопливыми показаниями врача и санитара.

– Манюэль Рико, вы можете быть свободными, – полицейский расстегнул наручники на руках Манюэля. – К сожалению, сейчас нужно быть очень осторожным. Все как с ума сошли. Вы знаете Томаса Дюрана и его братьев?

– Кто это был?

– Со средним братом вы сцепились в больнице. Там как раз умирал его старший брат Энрике Дюран. Энрике Дюран главарь самой опасной банды в Кантабрии. Да и не только в Кантабрии. Его выпустили только из-за этого вируса. Чтобы всех там не заразил. Шансов у него не было. У нас есть сведения, что его брат Томас, с которым вы сцепились, участвовал в ограблениях еще с юности. Но у нас на него ничего нет. Да и заниматься этим сейчас, как видите, практически некогда.

– И что вы хотите мне сказать? Отпускайте меня быстрее! Там у меня брат умирает!

– Хорошо, хорошо, синьор Рико, распишитесь и можете быть свободными.

Слегка покашливая, Манюэль, расписался.

– Вы бы маску одели, – посоветовал Манюэлю полицейский.

– Еще бы найти ее где-нибудь.

Сразу из полиции Манюэль немедленно направился в клинику, вызвав по телефону такси по тройной цене. Но сейчас для Манюэля стоимость такси не имела значения, главным для него было спасти младшего брата, с которым он рос с самого детства. С ним были связаны самые счастливые воспоминания его детства и юности.

Антонио был на два года младше, симпатичнее и активнее Манюэля, поэтому у Антонио всегда были на подхвате несколько пар девушек, с которыми он периодически знакомил Манюэля. Именно Антонио познакомил Манюэля с его первой женой, которая родила ему сына и дочь, но которая в итоге решила пожить для себя, заняться карьерой и которая бросила Манюэля с такой легкостью, с какой выбрасывают на помойку отработанные батарейки.

Когда Манюэль вернулся в клинику, Татьяна по-прежнему сидела в их машине и тревожно осматривалась по сторонам, высматривая Манюэля, который, как уже пару часов как пропал и не отвечал на телефонные звонки.

Когда Манюэль постучал в окно, у Татьяны чуть не оборвало сердце.

– Ты где был?! – крикнула Татьяна, открывая дверь.

– Сиди здесь, не выходи! Я еще не все.

– Где ты был?

– Потом! Закройся! – Манюэль быстро пошел в клинику.

– Опять? Полицию вызвать? – возмутился охранник при виде Манюэля.

– Что с моим братом Антонио Рико?

Охранник пробежал глазами по списку, молча посмотрел на Манюэля.

– Что с ним?

– Ваш брат скончался.

– Что?.. Ты что такое говоришь? Как скончался? Его же…

Охранник с безнадежностью развел руками.

– Будете его забирать?

– Дерьмо! – Манюэль несколько раз ударил по двери кулаком.

– Я вызову санитара, – сказал охранник.

Вскоре Манюэлю прикатили каталку, на которой, спрятанный в герметичный антивирусный мешок, лежал мертвый Антонио Рико.

– К сожалению, мы ничего не могли сделать, – со вздохом сказал санитар.

– Вы мне ответите! Вы все мне здесь ответите! – вскричал Манюэль показав на санитара.

***

БЕГСТВО

Эта ночь казалась бесконечной и самой ужасной в жизни Татьяны. После отъезда банды грабителей все вокруг погрузилось в пропасть мрака, безнадежности и чудовищного безмолвия. Лишь через минуту стало слышно легкое стрекотание каких-то насекомых и сиплый кашель Манюэля. Только этот его кашель напоминал ей о том, что сейчас она должна спасти и мужа, и детей.

Татьяна подошла к дочери и погладила ее по голове.

– Какая же ты у меня взрослая, Арминка моя. Что ты там задумала, расскажи мне?

– Мама, нам нельзя терять время… Нужно ехать, – негромко и совершенно по-взрослому сказала шестнадцатилетняя Армина.

Татьяна улыбнулась ей в ответ, облегченно вздохнула. Почему-то именно сейчас, впервые за все последнее время Татьяна почувствовала, что все неприятности непременно разрешаться, что все они спасутся и все будет у них по-прежнему хорошо.

– Мы поедем.

– У нас есть фонарик, мама? – Армина слегка кашлянула.

Татьяна нахмурилась.

– Что с тобой? Ты что заболела? – в легкой панике проговорила Татьяна. Ее охватил страх, неужели и Армина тоже заразилась?

– Все хорошо, мама. Нужен фонарик.

– Зачем тебе фонарик?

Армина быстро выбралась из-под одеяла и выскочила из машины.

– Куда ты вылезла? – забеспокоилась Татьяна.

– Мама, да успокойся ты уже! – повелительным тоном прикрикнула Армина. – Ты сеешь панику, а это сейчас для нас самое страшное!

– Что? Откуда ты этого набралась?

– Мама, мне уже скоро семнадцать.

– Тебе только что исполнилось шестнадцать.

– Мама, ты бредишь. – Армина подошла к багажнику. – Открой багажник. Шестнадцать мне исполнилось в прошлом году осенью.

– Как? Это же… было совсем недавно.

– Открой, мама, багажник!

Татьяна кнопкой открыла багажник.

Тяжелая пятая дверь легко поднялась вверх и внутри загорелся свет, приглушенный множеством коробок с продуктами и водой.

– Ну, вот, – развела руками Армина. – До фонарика теперь час добираться.

– Зачем тебе фонарик? – допытывалась Татьяна, подошедшая к ней.

– Мама, надоело уже! – Армина стала решительно выставлять на асфальт коробки.

С пятого, короткого ряда сидений раздался кашель.

– Доро… дорогая… – послышался голос Манюэля.

– Что, милый? Как ты там? – Татьяна осторожно заглянула через открытую заднюю дверь на мужа, который лежал под одеялом и кашлял в него.

Манюэль тяжело дышал, откашлялся в одеяло.

– Дай мне… воды… – с трудом говорил Манюэль. – Сухо… сухо во рту… – ослабевшей рукой он показывал себе на рот.

– Сейчас, дорогой, – Татьяна достала из коробки бутылку воды, открыла её и с расстояния вытянутой руки протянула ее Манюэлю.

Манюэль с жадностью выпил половину бутылки.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила его Татьяна.

Манюэль с трудом, сипя, отдышался и только потом ответил:

– Хреново… Кх… Сама видишь. Как ты? Как дети?

– Родриго поел и спит.

– Как всегда объелся… своих хлопьев… – болезненно улыбнулся Манюэль. – Как Армина?

– Нормально, папа, – Армина продолжала активно искать фонарик. – Папа, где у нас фонарик? Он был в багажнике.

– Он… в боковом кармане… Дорогая, ты как?

– Нормально, – ответила Татьяна. – Как у тебя температура?

Манюэль горько усмехнулся.

– Вот что значит, что ты из Сибири.

– Я не из Сибири.

– Но у вас там бывали страшные морозы… в вашей России.

– И что с того?

– Я слышал… вы же часто там простывали…

– Ну, и что?

– У вас… у вас сильный иммунитет к… этой чертовой… заразе… Не то, что у нас… тепличных… кх… растений…

– Все у тебя будет хорошо, – успокаивала его Татьяна, боясь прикоснуться к его седой голове. – Мы скоро приедем в Бильбао. Говорят, что там спасают, там есть какая-то вакцина…

– Вакцина? – Манюэль закашлялся, усмехнулся громко. – Вранье это все… Нет у нас никакой вакцины.

– Есть! Нашла! – восторженно воскликнула Армина, достав из бокового кармана в багажнике фонарик и включила его. – Работает. Складываем обратно коробки. Быстрее, пока никто не приехал!

Татьяна и Армина быстро закидали коробки обратно в багажник машины.

– Поехали, мама! – Армина с трудом захлопнула слегка поврежденный в лесу багажник. – Только не езжай быстро. Где у нас салфетки и бутылка с этой… как ее, ну, это… дезинфекцией.

– В бардачке. Что ты задумала?

– Мама, поехали уже, не спрашивай!

– Ар… Армина… – тяжело дыша, говорил Манюэль, – что ты хочешь делать?

– Папа, ты лучше лежи и молчи. Тебе нужно беречь силы. Спи, папа. Таблетки вон пей.

Манюэль постарался засмеяться, но сильно закашлялся и только потом сказал:

– Да… ты у нас… совсем взрослая… совсем взрослая…

Татьяна села за руль, завела двигатель и они тронулись с места.

– Не торопись, мама, – Армина внимательно всматривалась в темноту по обеим сторонам дороги. – Ты это плохо задумала.

– Мама, иначе мы не никуда так не доедем, – решительно заявила Армина, глядя прямо в глаза Татьяне.

– Почему? Все будет хорошо…

– Ты что, мама, и в самом деле не догоняешь?

– Ты как со мной разговариваешь?! – Татьяна хотела было шлепнуть Армину ладошкой, но в этот момент где-то впереди послышались выстрелы.

Татьяна вздрогнула и замерла.

– Гаси свет, мама! – крикнула Армина, но, пока Татьяна приходила в себя, Армина наклонилась вперед и сама выключила фары автомобиля.

– Что это? – очень негромко спросила Татьяна.

Выстрелы повторились опять, потом все стихло.

– Это они, – Армина показала куда-то вперед.

Далеко впереди, в темноте горели габаритные огни автомобиля. Затем они растворились во мраке.

Татьяна тяжело дышала.

– Поехали, – сказала Армина.

– Они… они там.

– Они уехали, мама.

Татьяна включила фары и медленно тронула автомобиль вперед. Через несколько сотен метров, в свете фар высветился легковой автомобиль с открытыми дверьми.

Подъехав ближе, Татьяна и Армина ахнула, увидев, что из незнакомой машины вывалились мертвые тела, с которых на асфальт стекала кровь.

– Мамочки! – вскрикнула Татьяна и надавила на педаль тормоза так, что Армина едва не разбила лицо о торпеду салона.

– Мама, ты что?! – Армина потерла лоб ладонью. – Ты что ребенок? Возьми себя в руки! Не веди себя, как тряпка!

– Ты что мне грубишь? Немедленно извинись.

– Ты чуть голову мне не разбила! Ты соображаешь, что ты делаешь?!

– Девочки… девочки мои… – заговорил с трудом Манюэль, – не ругайтесь… вы не… должны ругаться…

Татьяна продышалась, успокоилась, слегка кашлянула, постучала себя по груди.

– Мама, ты как? – с тревогой посмотрела на нее Армина.

– Ничего… это я так…

Армина посмотрела вперед, открыла дверь машины.

– Ты куда? Не смей никуда ходить! – потребовала от нее Татьяна.

– Я скоро, мама.

Армина вышла из машины с фонариком в руке, осветила трупы и увидела во всех пулевые отверстия. В то же мгновение ее стошнило прямо на асфальт, она едва успела снять с себя маску.

– Их убили, мама, – сообщила Армина, вернувшись в машину.

– Я уже поняла. – Татьяна старалась не смотреть на убитых.

– Мама, поехали вперед.

Татьяна тронулась, объехала машину с убитыми по встречной полосе, но вдруг услышала громкий шелест шин. Они проезжали по растекшийся крови.

Татьяна покрылась мурашками.

Некоторое время они ехали молча, не торопясь, как и требовала от Татьяны Армина. Все это время решительная и отчаянная девушка вглядывалась в темноту, где мелькали пальмы и какие-то постройки, в которых не было света. Наконец, в какой-то момент Армина негромко скомандовала:

– Стоп!

– Что такое?

– Мама, стой!

Татьяна остановилась, а Армина обработала перчатки, что были на ее руках, специальным раствором, одела на лицо многоразовую маску и очки, выскочила из машины с фонариком и направилась на обочину дороги.

Здесь, в метрах десяти от дороги, прямо на газоне стоял легковой автомобиль с закрытыми дверьми.

Армина осветила машину и шарахнулась назад, едва не упав на траву.

В машине, за рулем лежал мертвый мужчина, а рядом с ним, откинув голову на спинку кресла, лежала побледневшая лицом женщина.

Отдышавшись и придя в себя, Армина подошла к машине. По всему было видно, что двери машины никто не открывал и люди в машине умерли своей смертью. Очевидно, что умерли они от того самого вируса.

На заднем сиденье никого не было. Армина внимательно, через стекла осмотрела салон автомобиля и увидела на заднем сиденье помповое ружье.

– Класс! – произнесла Армина. – Побоялись, сволочи сюда сунуться.

Армина аккуратно открыла заднюю дверь автомобиля, осветила задние сиденья, помповое ружье и несколько коробок с патронами, которые лежали на полу.

– Отлично, – в восторге произнесла Армина, – спасибо вам, незнакомые люди, нам это пригодится.

Армина аккуратно достала ружье, кинула его на землю, туда же она положила и коробки с патронами, затем собралась было вернуться к своей машине, чтобы взять антисептики, но решилась и подошла к правой передней двери, открыла ее и отшагнула в сторону.

Отдышавшись и собравшись с духом, Армина левой рукой прикрыла рот, заглянула в салон автомобиля, открыла бардачок и замерла от неожиданности – в бардачке лежал револьвер и несколько коробок с патронами для него.

Армина отошла от машины на несколько метров, отдышалась.

– Вообще супер! Да вы боевые ребята были, только это вам, вижу, не помогло.

Несколько мгновений подумав, Армина вернулась к своей машине, постучала в водительское окно и отошла от машины.

– Что там? – с тревогой спросила Татьяна. – Опять?

– Мама, дай антисептик. И обработай салон.

– Родриго…

– Что Родриго, мама? – испугалась Армина.

– Он весь горит. У него хрип. Я думала он спит, а он был без сознания. А сейчас он бредит.

– Черт, черт, черт! – Армина затопала ногами. – Надо быстрее ехать!

– В салоне слишком много вируса, – сделала свое заключение Татьяна.

– Надо просвежить салон и обработать его. Дай мне одну бутылку, салфетки и пакет.

– Что ты там нашла?

– Мама, быстрее!

– Держи! – Татьяна дала Армине пакет, сунув туда бутылку с антисептиком и салфетками.

Армина, схватив пакет, быстро пошла назад к машине, где она нашла оружие. Оружие и упаковки Армина обработала антисептиком. Револьвер и коробки с патронами Армина кинула в пакет, забрызгала нутро пакета антисептиком, взял в руку ружье и устало направилась назад к своей машине.

Неожиданно справа появился автомобиль с полицейским проблесковым сигналом, послышался короткий вой полицейской сирены.

Армина, мгновенно, выключив фонарик, упала в пахнущую пылью и горечью траву, и замерла…

Глава вторая

ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛОСЬ

Татьяна ждала в машине около клиники уже долго, но Манюэль все еще не появлялся. Наконец, уже прилично переволновавшись, Татьяна вышла из машины, закрыла ее и направилась к клинике. И только тут она увидела, как Манюэль катит перед собой каталку с чем-то, что лежало на ней под простыней. Следом за Манюэлем шел санитар в маске и в защитных очках.

Татьяна остановилась, не решаясь шагнуть ему навстречу.

– Дорогая, Чикита, – произнес Манюэль. Так он когда-то называл ее, но Татьяне это не очень нравилась. Это было имя любимой бабушки Манюэля, которая вырастила его и на могиле которой он рыдал, как мальчишка.

Но именно это его воспоминание бесило Татьяну. Ей не нравилось, что называл он ее именем умершей бабушки, да и имя это ей не нравилось. Однако Манюэль некоторое время настаивал на том, чтобы она даже поменяла свое русское имя, поскольку имя Татьяна было непривычным для его испанского уха. Но в итоге Манюэль сдался. Но сегодня назвал ее опять именем Чикита.

– Я не Чикита, дорогой, – с осторожностью напомнила мужу Татьяна.

Но, увидев на глазах Манюэля слезы, Татьяна постаралась успокоить его:

– Хорошо, ты можешь так меня называть… сегодня…

Манюэль остановился в паре метров от неё, глядя в ее глаза, наполненные сочувствием и сожалением, мрачно помотал головой.

– Нет, – негромко произнес он, – ты не Чикита. Бабушка Чикита уже там… как и мой… родной брат… Антонио. – Манюэль едва давил в себе слезы. Надтреснутый голос его дрожал. – Они скоро встретятся там. На небесах.

Растроганная до слез Татьяна обняла своего уже полностью седого мужа, прижала к себе, всхлипывая, сказала:

– Называй меня, как хочешь, милый… я всегда буду с тобой…

– Синьор Рико, – осторожно обратился к Манюэлю санитар. – Освободите каталку, пожалуйста. У нас куча народа там. Вы сами все видели.

– Да. Конечно. – Манюэль согласно закивал. – Вы поможете мне положить его в багажник? – спросил Манюэль.

– В багажник?

– Я полагаю, что катафалк сейчас я не смогу вызвать.

– Конечно, синьор Рико. Я помогу. Открывайте багажник.

– Дорогой, ты что собираешься делать? – заволновалась Татьяна, испуганно глядя на Манюэля.

– Мы должны его похоронить, – сказал Манюэль, скидывая простынь с каталки, на которой лежал черный мешок для трупов с мертвецом внутри.

– Дорогой, ты… нужно вызвать катафалк. Вызвать похоронное бюро.

Взгляд Манюэля, который он положил на глаза Татьяны, был настолько тяжелым, что она не нашла в себе силы ничем больше возражать Манюэлю.

– Синьора, – вмешался в разговор санитар, – сейчас все похоронные бюро завалены работой сверх нормы в несколько раз. Боюсь, вы и место на кладбище не сможете просто так найти… Да и не так просто будет похоронить его… Было бы лучше кремировать его.

– Знаешь, санитар, я скорее тебя кремирую, – ответил Манюэль санитару.

– Но, дорогой, – взмолилась Татьяна, обратившись к мужу, – он же… он умер от… от этого вируса. А у нас в машине наши дети. Ты же не хочешь, чтобы они заболели?

– Синьора, – вмешался в разговор санитар. – Труп обработан. Мешок обработан. Вы главное не открывайте его.

Манюэль открыл багажник и вместе с санитаром положили туда мешок с мертвым Антонио.

Татьяна отшагнула назад от ужаса, прикрыла рот руками.

– Вот заключение о смерти, – санитар подал Манюэлю бумагу с печатью от клиники. – Будьте аккуратны, – посоветовал санитар и покатил каталку назад.

Татьяна некоторое время стояла, как вкопанная.

Манюэль, закрыв багажник, достал из бардачка бутылку с антисептиком, протер им свои руки и лицо, побрызгал на свою одежду.

Татьяна смотрела на все с таким видом, словно её привели на суд и теперь решали, какой приговор ей вынесут в итоге.

Солнце стояло в зените, согревая благодатный край, радуя людей и приглашая всех к морю, на мягкие с нежным песком пляжи, солнце даже не понимало, что людям теперь было не до веселья и не до беззаботного отдыха у моря.

Манюэль сел за руль, а Татьяна продолжала стоять, как потерянная, будто все еще ждала приговора.

– Садись в машину, – сказал Манюэль.

– Папа, что происходит? – наклонилась вперед дочка Армина.

Рядом с ней сидел пухленький Родриго, который играл в игру на планшете.

– Ничего, милая, – успокаивающе ответил Манюэль. – Мы сейчас отвезем вас домой. Нам нужно сделать кое-какие дела.

– Дядя Антонио умер? – нерешительно спросила Армина.

Манюэль посмотрел на дочку.

– Ты посидишь дома с Родриго?

– Хорошо, папа, посижу. А что мама там стоит?

– Она переживает, – вздохнул Манюэль, затем вышел из машины, подошел к жене, взял ее за руку. – Нам нужно ехать. Оставим Армину с Родриго, поедем хоронить Антонио.

– Мы будем его хоронить? – удивилась Татьяна. – Прямо сейчас? Как, прямо сами будем его хоронить?

– А кто будет его хоронить?

– Найдем людей, они все сделают.

– Посмотри туда! – Манюэль показал в сторону клиники, откуда выносили еще несколько мешков с трупами.

Недалеко от больницы стоял рефрижератор с огромной морозильной камерой, в которую складывали десятки умерших даже без гробов.

– Боже, – пролепетала Татьяна, – что это?

– Их везут в братскую могилу. Поехали!

Через десять минут Манюэль остановил свой большой внедорожник около одноэтажного дома, где они жили в съемной квартире.

– Армина, возьми Родриго, идем домой.

Татьяна осталась в машине и стала смотреть по сторонам.

Вдоль улицы стояли несколько автомобилей, из которых сейчас выгружали продукты, упаковки туалетной бумаги, коробки с лекарствами, и еще много чего, что Татьяна не могла увидеть издалека. Всюду происходило такое движение, словно где-то совсем рядом началась война, или предвиделась какая-то невероятная катастрофа.

В окно машины вдруг кто-то постучал.

Татьяна вздрогнула и вскрикнула от неожиданности – прямо перед ее лицом стоял улыбающийся беззубый заросший старик.

Татьяна быстро заблокировала двери автомобиля.

– Вы кто? Что вам надо? – закричала Татьяна. – Сейчас выйдет мой муж! Уходите вон!

Старик злорадно осклабился гнилыми зубами, провел рукой около горла.

– Всем конец! Всем! – Сказав это, старик тут же ушел куда-то назад.

И тут из дома появился Манюэль.

– Ты где был? – слезно крикнула Татьяна, открыв окно в своей двери.

– Что случилось?

– Вот он! – Татьяна показала куда-то назад, выглянула из машины, но никого нигде уже не было.

– Кто «он»? – спросил Манюэль, глядя в ту сторону, куда показывала Татьяна.

– Тут был старик.

– Какой к черту старик? Поехали. Я звонил в похоронные бюро. Нигде нет свободных могильщиков.

Манюэль сел за руль. Несколько минут в дороге они молчали. Когда они уже подъезжали к кладбищу, где так же, как и у клиники, стояло множество всякого рода автомобилей, Татьяна вдруг спросила:

– Как это все могло случиться? Почему все они умирают? У вас же такая богата страна! Почему все так?

Манюэль не сразу ответил ей.

– А ты часто слушала новости или читала газеты? У тебя в голове только смартфоны, игрушки, твои дурацкие сэлфи, социальные сети. Ты когда в последний раз слушала то, что я тебе говорил или рассказывал?

– А ты давно про это слышал?

Манюэль посмотрел на Татьяну с некоторой жалостью. Все-таки она была глупенькой, несмотря на ее возраст. Все родные и друзья говорили, что Татьяна человек недалекий, неэрудированный и даже настолько глупой, что жить с таким человеком было даже опасно. Как-то раз Татьяна оставила включенной плиту, увлекшись интернетом и в квартире едва не возник пожар, потом она залила квартиру водой из ванной, а, когда училась водить машину, поцарапала автомобиль в автошколе и едва не разбила огромный внедорожник, гордость Манюэля.

Манюэль давно замечал эту ее глупость, но что он мог сделать в личной жизни в свои преклонные годы? Ни одна из испанок или тем более француженок даже в пятьдесят лет не посмотрели бы в его сторону, в сторону разведённого безработного, без дома, без состояния! А тут под руку подвернулась ему русская молодуха, кровь с молоком, улыбка во все тридцать три зуба, глаза горят, как у слегка ненормальной, и сочное, как свежий апельсин, тело, о котором в его годы можно было только мечтать.

– Поехали, – сказал в ответ Манюэль, думая только о умершем брате.

Он остановился около охранника кладбища, который подошел к водительскому окну.

– Въезжать на кладбище временно запрещено, – решительно заявил охранник.

– Мне нужно похоронить брата, – спокойно сказал Манюэль. – Он только что умер в клинике.

Охранник неуютно кашлянул, показал на сотню автомобилей, что сгрудились вдоль дороги и на сотни людей, которые несли, кто гробы, а кто мешки с умершими.

– Сами видите, что тут происходит. Хоронить некому. Мест на кладбище нет.

– Есть у меня место на кладбище, – знающе заявил Манюэль.

– Синьор, извините.

– Слушай, у меня здесь похоронена бабушка Чикита, – объяснял Манюэль, стараясь держать себя в руках. – Мы оставили там место! Там есть, где хоронить, черт бы тебя побрал! Там еще пару человек можно похоронить! Мы выкупили там достаточно земли!

Охранник нерешительно помотал головой.

– Я не могу вас пустить.

Манюэль достал десятиевровую купюру, протянул охраннику.

– Тебе на вечерний ужин.

– Простите, синьор, но…

– Послушай, если ты сейчас не пустишь меня туда, я пробью эти ворота вот этой вот машиной! – почти вскричал Манюэль, который начинал терять самообладание. – Вырою яму и тебя в ней зарою вместе с моим братом!

Охранник неуверенно посмотрел на кладбище, на Манюэля, поправил форму, опять кашлянул и решительно сказал:

– Я не могу этого сделать, синьор…

– Синьор Рико! – Манюэль завел двигатель, включил передачу и тронулся с места.

Охранник схватился за дверь автомобиля.

– Стой, стой, говорю!

***

БЕГСТВО – ОРУЖИЕ

Армина лежала в траве, слегка приподняв голову, и в темноте видела, как около машины ее родителей остановился автомобиль полиции.

Из него вышли двое полицейских в масках на лице. В их руках были пистолеты. Они осторожно подошли к машине семейства Рико.

– Положите руки… кх… кх… на руль, – сильно кашляя, приказал один из полицейских.

Второй полицейский стоял рядом, вскинув пистолет, он освещал автомобиль фонариком и внимательно следил за дверьми и окнами автомобиля. Второй полицейский так же кашлял, но ничего не говорил.

Татьяна послушна положила руки на руль.

– Кто у вас в машине? – громко спросил первый полицейский.

– Моя семья, – ответила Татьяна – Мой муж болен.

– Что с ним?

– А вы не знаете, чем сейчас болеют?

– У него вирус? – встревожился первый полицейский.

– И сын тоже.

– У вас есть оружие?

Татьяна не сразу ответила. Только тут она подумала о том, что Армины в машине нет и что сейчас она, вроде как, отправилась за оружием и могла вот-вот вернуться. Татьяна нерешительно осмотрелась и поняла, что Армина сейчас явно где-то прячется.

– Вы не ответили! – крикнул первый полицейский. – У вас есть оружие?

– Нет у нас оружия! – громко ответила Татьяна.

– Выйди из машины и покажи, кто в машине. Только подними руки так, чтобы мы видели.

– Мне нужно открыть дверь.

Первый вскинул пистолет.

– Открывай. Только без шуток.

Татьяна открыла дверь, подняла руки, вышла из машины.

– Открывай задние двери!

Татьяна открыла заднюю дверь. На заднем сиденье лежал и кашлял Родриго.

– Это сын?

– Да, это сын.

– Где муж? – крикнул первый полицейский.

– Он на третьем ряду. Он уже не может подняться, – объяснила полицейским Татьяна.

– Отойдите от машины! Присмотри за ней! – Первый кивнул напарнику, осторожно подошел к машине, заглянул в салон огромного джипа и услышал кашель с третьего ряда.

– Кто… кто здесь? – с трудом прохрипел Манюэль. – Я… я Манюэль Рико… кх… кх… Мы едем в… Бильбао… там… там есть клиника…

– Ты что-нибудь слышал про клинику в Бильбао? – спросил первый полицейский у своего напарника.

– Там, говорят, развернули госпитали. Много госпиталей. Там были русские и китайцы!

– Здесь по дороге… – кашляя заговорил уже спокойнее первый полицейский, – орудует… банда грабителей…

– Банды не только тут орудуют, – вместо ответа сказала Татьяна. – Куда смотрит ваша хвалёная полиция и ваша армия?

– Это… кх.. не твоего ума дело, девушка… кх… Так вы видели эту банду? Тут недалеко они расстреляли целую семью.

– Они хотели ограбить нас, – заметила Татьяна.

– И что же им, интересно, помешало это сделать? – удивился первый полицейский.

Татьяна кивнула на машину, где лежали ее муж и сын.

– Они испугались заразиться, – пояснила она полицейским.

– Разумно, – полицейские переглянулись, опустили пистолеты. – Так они где-то впереди?

– Да, – негромко сказала Татьяна. – Они недалеко уехали. Если поспешите, то можете успеть их догнать.

– Надо ехать, – сказал второй полицейский, – мы… кх… кх… время теряем.

– Поехали. А вы будьте осторожнее. Опасно ночью вот так ездить.

– А дома сидеть не опасно? У нас… – но Татьяна не успела договорить – полицейские сели в машину и немедленно уехали вперед.

Татьяна подбежала к обочине дороги, тревожно осмотрелась.

– Армина! – негромко и не очень решительно позвала она дочь.

– Я тут, мама, – поднялась с травы Армина с пакетом и помповым ружьем в руке и быстро пошла к своей машине.

– Что это у тебя? – отступила назад от дочери Татьяна.

– Не бойся, мама, я все обработала. Эти штуки нам пригодятся.

– Как? Как они могут нам пригодиться? Ты что, – Татьяна с испугом посмотрела на Армину, – Опять?.. Ты что, собираешься в людей стрелять?

– А ты предпочитаешь, чтобы убили нас, мама?!

– Немедленно выбрось эту гадость! – крикнула Татьяна.

– И не подумаю, мама! Нас уже второй раз… нас только что всех чуть не убили! И, если бы папа так не болел, нам бы точно всем был бы конец!

Татьяна не знала, какие доводы еще привести, да и мыслей у нее никаких не было, было только возмущение и страх, и это последнее чувство перебивало все остальное. Она вспоминала грабителей и искала для себя оправдания действий Армины.

– Где ты его взяла? – спросила вдруг Татьяна.

– В машине. Они съехали с дороги, наверное.

– И кто там?

– Мертвые, мама.

– Что? Их убили?

– Нет, мама.

Татьяна нахмурилась, брезгливо показала на оружие.

– Это все заразно.

– Я тебе только что сказала – я все обработала! Не истери, мама. Садимся и поехали, пока нас не догнала еще какая-нибудь банда.

И, не успела Армина сказать это, как на дороге в дали появились фары другого автомобиля, который приближался к ним с той же стороны, откуда только что появились полицейские.

– Ну, вот, черт! – воскликнула Армина. – Дождались. Сейчас еще какие-нибудь упыри нас догонят.

– Садись быстро. – Татьяна прыгнула за руль, завела двигатель, включила передачу.

Армина тем временем села на заднее сиденье, где тихонько, почти неслышно кашлял Родриго. Армина спрятала револьвер в щель между спинкой и задним сиденьем. Туда же она затолкала коробки с патронами для револьвера. Помповое ружье она положила под сиденье, туда же сложила коробки с патронами для него.

Татьяна включила передачу, надавила на газ.

Армина оглянулась назад.

Свет фар следующего за ним автомобиля, становился все ближе к ним.

– Черт, черт, – стучала по рулю Татьяна. – Неужели опять?

***

ВСЕ ЕЩЕ НАЧИНАЛОСЬ – ПОХОРОНЫ АНТОНИО

Охранник, стараясь остановить автомобиль Манюэля, почти повис на двери его огромного внедорожника, но, наконец крикнул:

– Все, все, хорошо! Я пущу вас!

Манюэль остановил свой огромный джип.

Охранник встал рядом, поправил форму, осмотрелся, кивнул Манюэлю.

– Я открою ворота, – отдышавшись, сказал он, – вы заедите, я сразу закрою ворота. Все нужно сделать побыстрее, а то тут начнется такое. Так вы, синьор, говорите у вас есть место?

– Есть.

– Номер помните?

Манюэль назвал номер. Охранник подумал, нахмурив брови, осмотрелся.

– Я, кажется, помню, вашу могилу. Там, в самом деле, есть место много места вокруг. Вот только копать могилу у нас сейчас некому. Могильщики работают, как каторжные. Уже всех привлекли, кого только могли…

Охранник вдруг тяжело вздохнул, опустил глаза.

– Меня одно удивляет, – заговорил вдруг охранник, – почему никто никого не лечит, не спасает…

– Они говорят, что лекарств от этого вируса нет.

– Хренова медицина! – Охранник сплюнул. – Двадцать первый век. Компьютеры. Все по молекулам разложили. По атомам, по крупицам. А тут… Вы вот можете мне рассказать, почему так?.. У напарника отец умер… Он даже похороны не смог нормально организовать. Да и денег на похороны не было. Все ведь под чистую уходит, живем все в кредит… А мне вот приходится теперь за него работать.

Охранник кивнул на ворота.

– Подъезжайте. Никто ничего не скажет. Вы приготовьтесь. Заедите, как только я открою. Стойте пока тут.

Охранник подошел к воротам, открыл замок, осмотрелся, снял замок, затем быстро распахнул ворота. Манюэль быстро подъехал к воротам и въехал на кладбище. Охранник немедленно закрыл ворота, но, когда ключ сделал последний щелчок в замке, в ворота уже стучали сотни рук.

– Что это такое?! Вы говорите, что на кладбище мест нет!

В ворота стали колотить со всех сторон.

Охранник подошел к ограде, поднял руку и все вдруг умолкли.

– У этого человека есть свое место на кладбище. Я могу запустить пару человек, которые это смогут проверить. И немного заработать, если поможете вырыть могилу.

Охранник окинул разношерстую толпу взглядом, но все смотрели на него со злостью и непониманием. Но вдруг вверх вскинулись сразу несколько рук.

– Я пойду.

– И я бы подработал.

Охранник выбрал двоих самых крепких на вид, впустил их через калитку и привел к Манюэлю, который уже сидел напротив могилы своей бабушки.

– Вот, бабушка Чикита, – говорил Манюэль, – Антонио пришел к тебе. Ты помнишь, как ты учила его играть в карты? А помнишь, как ты вязала нам носки. – Манюэль осторожно коснулся мраморного памятника, на котором был выбит портрет бабушки Чикиты. – Прости меня, бабушка, я немного потревожу тебя сегодня.

– Синьор, – негромко обратился к Манюэлю охранник, – я привел к вам помощников. Вы хотели заплатить. Они готовы поработать за деньги.

Манюэль молча достал из кармана деньги и, не глядя, протянул их охраннику.

Через два часа рядом с могилой бабушки Чикиты была вырыта аккуратная могила для брата Манюэля Антонио Рико.

Манюэль сел перед мешком с Антонио на колени и стал негромко читать какую-то молитву. Татьяна и два помощника Манюэля стояли сзади поодаль и слышали лишь легкое, нечленораздельное бормотание.

Вскоре Манюэль поднялся на ноги, перекрестил мешок с Антонио и объявил помощникам:

– Похороним его, синьоры.

Антонио аккуратно опустили на веревках в могилу и засыпали землей. Когда все было закончено, Манюэль прочел какую-то короткую молитву, перекрестился и произнес:

– Я вернусь, чтобы поставить тебе памятник, когда все это кончится, дорогой Антонио. Прости нас, что всё так случилось.

Манюэль подошел к Татьяне, обнял ее за плечи, и, глядя на могилу, спросил:

– Ты же помнишь, каким добряком был мой Антонио?

Татьяна глотнула ком, кивнула, негромко сказала:

– Все помню, дорогой, – она погладила его ладонь.

– Я, – сдавливая слезы, заговорил Манюэль, тряся своей, уже почти старческой рукой, – я обязательно поставлю ему памятник! Мы же вернемся сюда, дорогая? Мы обязательно вернемся!

– Конечно, дорогой, – Татьяна положила на его плечо голову. – Мы вернемся и сделаем ему самый красивый памятник.

В этот момент телефон Манюэля заиграл трелью. На мониторе он увидел, что звонила Армина.

– Это Армина, – вздохнув, сказал Манюэль. – Наверное, устала ждать нас.

– Ответь ей.

– Минутку помолчим, – Манюэль включил отклонение вызова и спрятал телефон во внутренний карман рубашки.

Но вскоре телефон опять настойчиво заиграл той же трелью и теперь этот звонок показался каким-то тревожным. Но он быстро прекратился и зазвонил телефон Татьяны, а она тут же взяла трубку.

– Да, милая, – ответила Татьяна, стараясь казаться для дочери приветливой, но через несколько секунд лицо ее резко изменилось. – Что ты сказала? Это где? И что там?.. Все, доченька, мы уже едем!

Татьяна выключила телефон, схватила Манюэля за руку.

– Нужно срочно ехать! Армина звонила!

– И что у нее? Опять кончились чипсы или хлопья?

– Быстро поехали! Она в опасности!

– Да прекрати ты идти у нее на поводу! – раздраженно воскликнул Манюэль, энергично вскинув вверх руки. – Как только ей становится скучно, или у нее эти ваши дни начались, то она всегда звонит и говорит, что она в опасности.

– Это моя дочь!

– Да, это твоя дочь! Жаль, что не я ее воспитывал! Она не была бы такой истеричкой!

– Ты невыносим! Я сама поеду туда, – Татьяна решительно направилась к машине.

– Только попробуй сядь без меня за руль! – крикнул вдогонку ей Манюэль. – У меня брат умер, я могу с ним попрощаться?!

– Ты просто… истукан бесчувственный! – крикнула Татьяна. – Там… там кто-то дома грабит, двери ломает! Они спрятались под кроватью.

– Что? Кто там может грабить? Там есть полиция! Она что не может вызвать полицию?

– В полиции никого нет, все заняты, там что-то творится плохое, а ты… а ты…

– Хорошо, я поеду, но только, если и в этот раз она устроила все из-за своих капризов, ей месяц не видать колы и чипсов. И никакого ей нового телефона!

Манюэль в последний раз посмотрел на могилу Антонио.

– Прощай, Антонио. Прости меня, Антонио, я обязательно вернусь!

И Манюэль пошел к своей машине следом за Татьяной.

***

БЕГСТВО – ПЕРВАЯ КРОВЬ НА ДОРОГЕ?

Фары едущего сзади автомобиля уже начинали слепить Татьяну через зеркало заднего вида. Казалось, что едущие сзади специально слепили ее дальним светом.

Татьяна прибавила скорость, но следующий за ними автомобиль тоже прибавил скорость, к тому же он стал моргать фарами, требуя, чтобы Татьяна остановила машину.

– Мама, не гони сильно, – сказала уверенно Армина, глянув назад. – Все равно ты от них не уедешь. Опять или полиция, или какие-нибудь придурки.

– Я надеюсь, что мы сумеем догнать полицейских, – сказала Татьяна. – Они не могли далеко уехать.

– Вряд ли, мама мы их догоним!

Следующий за ними автомобиль стал обгонять их. Им оказался темного цвета внедорожник. Когда он поравнялся с машиной семейства Рико, правое окно его открылось и из него высунулся араб с пистолетом в руке. Араб громко заорал, высунувшись в окно:

– Остановиться! Быстро! Застрелю!

– Черт! – Татьяна выключила передачу и стала останавливаться.

– Мама, ты только тихо сиди, – негромко сказала Армина.

– Что ты там опять собралась делать? Ты даже не вздумай!

– Только спокойно, мама! Останавливайся.

Татьяна остановила машину. Следующая за ними машина остановилась сзади, из нее вышли два араба с пистолетами, которые решительно направились к машине семейства Рико.

– Привет, девочки, – заглянул в водительское окно араб, скалясь белыми зубами в отвратительной улыбке. – Куда едите? – на ломаном испанском спросил первый араб.

– В Бильбао, – ответила Татьяна.

– О, я бил в Бильбао. Там харашё. Что у вас есть с собой? Есть покюшать? Мы очень хатим кюшать.

– У нас два больных человека в машине, – нерешительно заговорила Татьяна. – Вы можете заразиться от нас. – Татьяна полагала, что это опять сработает и их не тронт.

– Что? Бальные? – араб рассмеялся. – Я был в Африке, болела эболой. Ти слышала, что это такое. Потом оспой. Чем только я не балел! – Араб весело размахивал пистолетом. – А-ну, выходи, мы так соскучились по женщина! Это мой брат. О, у тебя тут есть девочка. Какая красивая девочка. Она мне нравится.

– Это моя дочь. Ей всего шестнадцать лет. Не трогайте ее.

– Сколько ей лет? О, моя сестра вышла замуж в тринадцать лет, в пятнадцать у сестра была два сына. А потом ее убили… убили ваши, – араб показал куда-то вверх. – Они кидали бомба на наши дома, когда мы переехали к дяде в Ирак.

– Я дам вам еды и воды, – торопливо сказала Татьяна, – только не трогайте нас.

– Выходите из машина! – Араб направил на Татьяну пистолет. – Я уже устал тебя ждать, моя красотка. Брат, посмотри, что там у них на заднем сиденье.

Второй араб открыл заднее сиденье и увидел Родриго, который лежал под одеялом и слегка вздрагивал от кашля.

– Тут какой-то мальчишка. Он кашляет. Он больной.

– Не трогай его. Веди сюда девчонку.

– Сейчас, брат. – Второй араб заглянул в машину, посмотрел на третий ряд сидений, где шумно кашлял и хрипел в полубреду Манюэль. В багажнике второй араб увидел множество коробок. – Тут еще один болеет. Кашляет. И у них много коробок, брат! У них много поесть, и много вода!

– Больных нужно застрелить, – весело сказал араб. – А этих вытаскивай из машины.

Татьяна чувствовала, что все ее тело охватила болезненная дрожь. Сейчас даже трудно было понять, был ли это страх, или это уже начиналась болезнь.

– Выходи, сказал! – крикнул на нее первый араб.

– И ты вышла отсюда! Быстро! – сказал второй араб Армине.

Армина согласно закивала второму арабу, незаметно положила руку на сиденье, просунула ее в щель, где был спрятан револьвер, незаметно достала его, взвела курок.

– Ну! – крикнул второй араб и вдруг грохнул оглушительный выстрел и второй араб с отчаянным поросячьим визгом упал на землю, схватившись за ногу.

– Меня убили, брат! А-а!!

– Что это?! – только и успел выкрикнуть первый араб, как Армина уже выскочила из машины, и, смело глядя на опешившего первого араба, выпустила ему в ноги несколько пуль.

Первый араб с таким же криком и визгом упал на асфальт.

– А-а-а!!! Что вы делаете? Мы пошутили… черт, черт, черт! Мы пошутили!.. Я на вас в суд подам… вас посадят в тюрьму… О, святой Магомет, что вы наделали… с моими ногами?

Армина подошла к рабам, отодвинула ногами их пистолеты.

– Дочка! – почти завизжала Татьяна. – Не стреляй!

– Ты пожалеешь об этом! – кричал от боли араб. – Ты сядешь в тюрьму!.. А-а!!!… Я подам на тебя… в суд!… А-а!!!

Армина засунула свой пистолет себе в джинсы, подобрала пистолеты арабы, один закинула в свою машину, из второго прострелила все колеса автомобиля арабов, затем дважды пробила радиатор их крутого внедорожника, который остервенело зашипел, словно раненая змея.

– Дочка, – крикнула Татьяна. – Остановись!

– Не убивай нас! – кричали арабы. – Не убивай!

– Сволочи поганые! – закричала на них Армина. –Был бы на моем месте мужчина, он бы кончил вас тут же!

– Милая, что ты такое говоришь? – залепетала Татьяна.

Армина забросила второй пистолет грабителей-арабов в свою машину, села на заднее сидень и, закрыв двери, громко сказала Татьяне:

– Мама, поехали отсюда быстрее!

– Черт! – Татьяна завела двигатель и вскоре они уехали прочь от того злосчастного места, где на асфальте продолжали корчиться от ранений арабы-грабители. – Ну, вот, – Татьяна как-то странно посмотрела на Армину. – Теперь мне все становится… понятно…

– И что тебе понятно, мама?

Но Татьяна ничего не ответила и некоторое время они ехали молча, но вскоре Татьяна не выдержала и задала вопрос, который теперь так ее мучал:

– И все-таки ты где научилась так стрелять, Армина?

– Долгая история, мама.

– У нас полно времени. Расскажи.

– Брось, мама. Это все Хулио. Помнишь, я его нехорошим русским словом называла.

– Помню. Это он?

– У него папа какой-то военный.

– Подожди, так он же намного старше тебя.

– Мама, прекращай уже. Я ничего не буду рассказывать.

– Нет уж, теперь расскажи, – настаивала Татьяна.

– Помнишь, мы часто ездили на всякие там пикники.

– Ну?

– Хулио всегда брал с собой оружие. Пистолеты. Помповые ружья. Даже автомат.

– Откуда у него автомат?

– Я же сказала – папа у него какой-то там шишка военный. И у Хулио тоже есть разрешение, – начиная нервничать, отвечала Армина.

– На автомат разрешение? – переспросила Татьяна.

– Не знаю, на что там у него разрешение, пистолет у него всегда с собой. И ружье помповое.

– И ты там стреляла?

– Я лучше всех научилась стрелять.

– И в кого ты стреляла? – со страхом спросила Татьяна.

– Ни в кого, мама, вот ты все начинаешь! По банкам мы стреляли, по пустым бутылкам. Мишени с собой брали. Даже на спор стреляли. На раздевание.

– На раздевание? – Татьяне показалось, что волосы у нее на голове встали дыбом.

– Да не раздевалась я, мама. Они все мне проигрывали.

– И что, они раздевались?

– А как же, проиграл – делай.

– Кто? Мальчики?

– Да какие они мальчики, мама.

– А Эдмундо? – медленно, с особым чувством, спросила Татьяна, пристально глядя на дочку в зеркало заднего вида. – Что случилось с Эдмундо?

Но на этот ответ Армина ничего ей не ответила, она прижалась к окну и стала смотреть в него. В этот момент с заднего сиденья послышался слабый плач со всхлипыванием.

– Что там такое? – затревожилась Татьяна.

Армина сняла с Родриго одеяло. Родриго трясся и плакал.

– Что там с ним? – спросила Татьяна.

– Не знаю, мама. Он плачет и его трясет.

Татьяна остановила автомобиль, выскочила из машины, открыла заднюю дверь, потрогала лоб Родриго.

– Господи, – почти заплакала Татьяна. – Он весь горит. Достань там таблетки.

– Какие, мама?

– Черт их знает, какие. У нас был парацетамол. Аспирин, наверное. Я больше не знаю, что еще ему дать. Что мы даем Манюэлю?

Армина достала с третьего ряда увесистый портфель-аптечку, открыла его и, включив свет над собой, стала шарить по отделам.

– Есть, – сказала она. – Тут много чего есть.

– Воды ему нужно. Бутылку. Нужно много воды пить.

– Я сейчас достану. – Армина выскочила из машины, подбежала к водительскому месту, кнопкой открыла багажник, достала из него сразу несколько бутылок воды и, закрыв багажник, вернулась на свое место.

Татьяна посадила Родриго на сиденье, подала ему таблетки.

– Держи, сынок, это нужно выпить.

Родриго мотал головой и плакал, но скоро Татьяна смогла уговорить его выпить таблетки и дала ему воды. Через несколько минут Родриго, укутанный в теплый плед, стал засыпать, положив голову на высокий мягкий подлокотник, расположенный между сиденьями.

– Надо посмотреть, что там с нашим папой, – Татьяна заглянула на третье сиденье.

Манюэль негромко хрипел и сопел одновременно. Можно было подумать, что он глубоко спал или был без сознания, но теперь выяснять это не было времени, нужно было ехать вперед, пока на ночной дороге их опять не настигла бы какая-нибудь очередная беда.

***

ВСЕ ЕЩЕ НАЧИНАЛОСЬ – ВИРУС ДОСТАНЕТ ВСЕХ

С кладбища Манюэль домчал до дома довольно быстро, не обращая внимания на ограничительные знаки, и уже, повернув к своему дому, понял, что Армина на самом деле звонила не просто так – прямо напротив их дома стояла машина полиции и все вокруг этого дома было перекрыто ленточками.

Подъезжая к дому, Манюэль и Татьяна увидели, что за полицейскими машинами стояли два прострелянных машины и на земле лежали прикрытые черными покрывалами убитые.

– Вот видишь! – громко возмутилась Татьяна. – А ты говоришь! Никогда больше не буду тебя слушать!

Манюэль, остановив машину рядом с домом, где они жили, вышел из нее и направился к полиции.

– Синьор, сюда нельзя, – поспешил остановить Манюэля полицейский.

– Что здесь случилось? – Манюэль показал на тела, прикрытые простыней.

– Уже все под контролем.

– Под каким к черту контролем? Что вообще тут творится?

– Вы здесь рядом живете? – спросил полицейский.

– Да, напротив.

– Тогда почему вы не дома? В стране объявлен карантин. Вы должны быть дома. Вы знаете о эпидемии?

– Конечно. Мы ездили за покупками.

– Я вас понял, синьор. Идите домой. Иначе вам будет выписан штраф.

– Конечно, вы только и умеете, что штрафы выписывать. Вы бы лучше занялись настоящим делом! – Манюэль вернулся к машине, показал Татьяне, чтобы она выходила и шла вместе с ним домой.

– Что там случилось? – спросила Татьяна, нагнав Манюэля около двери.

– Не говорят. Спросим у Армины.

Детей Татьяна и Манюэль нашли в спальне, под кроватью.

– Выбирайтесь оттуда, – Татьяна протянула им руку. – Как вы только тут поместились?

– Они дом грабили. Дом напротив, – начала рассказывать Армина. – А потом перестрелка началась. Потом полицейские приехал, и в них тоже начали стрелять.

– Кто это был?

Армина пожала плечами.

– Какие-то парни в масках. С оружием. Они ломали двери и все вытаскивали. Телевизоры. Коробки с продуктами.

– А кто вызвал полицию?

Армина не сразу ответила, потом помотала головой.

– Не знаю, папа.

Манюэль внимательно посмотрел ей в глаза.

– Ладно, – сказал Манюэль. – Всем нужно успокоиться. Все это временное явление. Все пройдет. Идемте лучше чем-нибудь подкрепимся. Из машины нужно перетащить продукты домой. Я перегоню машину за дом, чтобы ее не было видно и чтобы никто не видел, как мы носим коробки в дом.

Скоро стол был накрыт, от разогретых стейков исходил аппетитный пар, посреди стола стояла бутылка дорогого испанского вина.

– Сегодня умер Антонио. – Манюэль посмотрел куда-то в пространство. – Не представляю, как это теперь все будет, Антонио больше нет. Ты представляешь, дорогая? Его больше нет.

– Милый, давай успокоимся. Это все страшно, но мы все вместе справимся. Все же умирают.

– Но только не так рано, Манюэль даже стукнул по столу. – И они, черт бы из побрал, ничего не хотели ему делать. Они сказали, что страховка его ничего не покрывает. Эта чертова страховка, за которую он еще и платил!

– Да, – задумчиво проговорила Татьяна, как будто что-то вспоминая. – Теперь тут ничего без денег не сделают.

– Везде так люди живут. У вас там что ли не так было?

Татьяна пожала плечами.

– Да нет. Отцу моему операцию делали. Вызвали «скорую», привезли, дежурный хирург сделал операцию.

– И сколько вы потом платили?

– Нисколько. Врачу конфеты, коньяк принесли.

– Это так у вас положено?

– Да нет. Сами от себя.

– Надо посмотреть, что там за дерьмо творится кругом, – Манюэль включил телевизор, что был на кухне.

На экране тут же появились новости.

– … Вирус распространяется с геометрической прогрессией, – говорил какой-то медицинский эксперт в студии. – Он поражает очень быстро, прилипает к людям, как пух.

– Есть от него хоть какое-то лекарство в настоящее время? – бодро спросила ведущая медицинского эксперта.

Но тот посмотрел на нее с мрачной безысходностью, слегка помотал головой.

– Ни в одной лаборатории не могут даже понять, из чего он состоит и почему так быстро размножается. Еще недавно нам казалось, что его почти перебороли. Статистика смертности упала, но… в последнее время с этим вирусом произошла странная мутация. Возможно, это была и не мутация. Возможно, в вирусе заложены какие-то особенные способности.

– Значит, вы, все-таки, полагаете, что вирус этот создан искусственно? – спросила ведущая.

– Ничего вам не могу сказать. Вирусы могут сами по себе мутировать самым странным образом.

– Но человечество пережило множество вирусом, холера, эбола, атипичная пневмония, ВИЧ, в конце концов. Неужели так трудно создать вакцину для этого вируса?

– Холера возвращалась и в прошлом веке. Последняя вспышка была в 1975 году. Уже в эпоху цивилизации и прогресса. Почитайте историю. А тогда нам казалось, что медицина была уже на высоте.

– То есть, вы хотите сказать, что человечество обречено?

– Человечество переживало эпидемии холеры, когда вообще никакой медицины практически не было. Вымирали города, страны теряли половину населения, но человечество выживало и прогресс двигался дальше, – отвечал эксперт, но тон его был не особенно оптимистичным.

– Но вы же не хотите сказать, что в наше время прямо все человечество способен охватить какой-то там вирус?

Медэксперт несколько мгновений молчал, потом опять мрачно посмотрел на ведущую и твердо произнес слова, от которых кровь застыла в жилах у многих зрителей.

– Это вам не какой-то вирус. Это живая бактерия, которая пришла к нам, чтобы уничтожать нас. Это кара Божья за все наши грехи на этой…

Манюэль не дал дослушать эксперта, он переключил телевизор на веселые мультфильмы, которые изрядно обрадовали пухлячка Родриго.

– И без вас тошно, – проговорил Манюэль, налил себе и Татьяне вина и сказал: – Давай выпьем в память о моем брате Антонио, с которым мы с детства делили все, что у нас было, игрушки, одежду, потом даже девчонок. Извини, дорогая. Так уж было.

– Да ничего, – Татьяна даже поежилась от его слов, настолько мрачными они ей показались.

– Знаешь, если бы не он, я бы и… кх… мужчиной не стал в семнадцать лет.

– Дорогой, вот это мне не очень приятно слышать.

– Извини. – Манюэль глотнул вина, но не успел он допить бокал, как вдруг закашлялся так, что глаза его раскраснелись, а все лицо его стало бардовым.

Манюэль схватил полотенце и стал прижимать его ко рту, чтобы на стол и в тарелки не полетели брызги из его рта.

Татьяна вскочила со стула и стала стучать мужа по спине, полагая, что он просто-напросто поперхнулся вином.

– Что же это ты так неаккуратно, дорогой?

Манюэль хотел что-то сказать, но опять закашлялся и стал стучать себя в грудь.

– Что-то тут першит, – откашлявшись, сказал Манюэль и опять кашлянул несколько раз. – Ты мне чуть спину не отбила. Тяжелая у тебя рука.

– Не хватало, чтобы ты еще заболел, – сказала Татьяна, разливая вино по бокалам.

– Как там у вас говорят в России – не каркай! – сказал Манюэль, отирая рот полотенцем.

– Тьфу-тьфу-тьфу, – три раза сплюнула Татьяна и постучала согнутым пальцем по деревянному столу. Затем подняла бокал: – Пусть земля ему будет пухом. Это так у нас в России говорят. Чтобы ему было мягко лежать.

– О, да, – задумчиво произнес Манюэль, глядя на свой бокал с вином. – Пусть ему будет мягко в земле рядом с бабушкой Чикитой. Теперь они навсегда будут вместе.

И Манюэль высушил свой бокал до дна.

***

БЕГСТВО – АПОКАЛИПСИС НАЧИНАЕТСЯ

Татьяна уже едва могла вести автомобиль, настолько она вымоталась и так хотела спать, но останавливаться вот так в темноте где попало было сейчас очень опасно. Время от времени попадались автомобили, которые стояли на обочине, либо стояли поодаль от дороги, либо на парковочных местах. В этих машинах не горел свет, не работали габаритные огни. Что было в их салонах можно было только догадываться. Возможно, кто-то даже спал в них, а, может, там уже были мертвые или даже убитые. В любом случае Татьяна не собиралась ничего проверять. Она вообще не хотела ничего, кроме как спать.

Наступало утро, с востока вспыхнуло зарево восхода, словно там что-то взорвалось, вверх медленно, как из укрытия, выползало еще не проснувшееся бардовое солнце, которое быстро превращалось в яркий и веселый желтый шар с щедрыми на радость лучами, Теперь все казалось не таким уж и мрачным, и вся прошлая ночь, и все прошлые дни представлялись уже не такими страшными. Все как будто затерлось в памяти этими ласковыми лучиками надежды и добра. И все вдруг стало представляться совершенно в иных, радужных цветах.

Все словно расцветало, лужайки, аллеи, пальмы, газоны, цветочные клумбы. Солнце осветило красивые домики с черепичными крышами, блеснуло в стеклах окон, пробежало по лакокрасочному покрытию автомобиля яркими искорками.

Можно было даже подумать, что ничего страшного вокруг не происходит и все это было просто сном.

На задних сиденьях все спали. Армина спала, приложив голову к панели двери, укутанный в плед Родриго мягко сопел все в той же позе, уложив голову на подлокотник.

Мужа Татьяна не видела, но слышала его громкое сопение. В ее душе даже родилась надежда на то, что кризис его болезни прошел и что благодаря таблеткам, постоянному питью и его иммунитету он пошел на поправку.

Татьяна одела очки от солнца, которое начинало слепить ее. Но радость Татьяны вдруг прервалась в один миг, когда машина ее подскочила так, что Татьяна едва не потеряла управление.

Машина завиляла, Татьяна с трудом удержала руль, затем снизила скорость, остановилась и замерла за рулем, взволнованно дыша. Руки ее стали мелко дрожать. Она поняла, что случилось, но верить в это не хотела.

Армина, проснувшись, вскочила в кресле, решительно осмотрелась, схватив револьвер.

– Мама, что это было? – почти шепотом спросила Армина.

Татьяна перевела дух, помотала головой.

– Не знаю, милая.

– Мы что-то переехали, мама? – Армина внимательно посмотрела на мать, затем осторожно приоткрыла дверь и посмотрела назад.

Армина неторопливо вышла из машины и, глядя назад, остолбенела.

Татьяна смотрела на Армину, которую еще было видно в дверном проёме, но сама выйти из машины не решалась.

Тем временем Армина быстро пришла в себя и направилась куда-то в обратную сторону.

– Ты куда? – крикнула ей Татьяна, но сама из машины выйти все-таки побоялась, но побоялась не потому, что ей могла бы угрожать какая-то опасность, она не хотела видеть то, что уже представилось ее внутреннему взору.

Армина подошла к человеку, который лежал на дороге и, как было видно, по которому и проехался тяжелый внедорожник семейства Рико.

Это был человек в полностью герметичном костюме белого цвета, которые делают, по-видимому для того, чтобы были видны на нем малейшие загрязнения. Но теперь он был не только испачкан и раздавлен машиной, но в нем было несколько пулевых ран.

Таких костюмов Армина еще не видела. В Сантандере все, кого она успела увидеть, были одеты в другие костюмы. Еще более удивительным было то, что на груди слева, на этом белом комбинезоне был трехцветный шеврон, напоминающий флаг Франции, вот только располагался он горизонтально и цвета были расположены немного по-другому. Армина вспомнила, что это был флаг России и удивилась тому, что этот человек оказался здесь, посреди дороги.

Рядом с дорогой лежал перевернутый микроавтобус с красным крестом на борту. Двери его были распахнуты и внутри, за рулем, тоже был виден человек, который безжизненно свисал на руле.

Армина опять посмотрела на лежащего человека на дороге и увидела, что из приоткрытого кармана на его груди, торчал какой-то уголок. Было похоже, что перед смертью этот человек хотел что-то достать из этого кармана, расстегнул замок на кармане, но открыть его до конца не успел.

Армина присела перед убитым на корточки.

– Армина! – послышался окрик Татьяны. –Ну, что ты там делаешь? Поехали!

– Иду, мама. – Армина быстро что-то достала из кармана убитого, положила в свой карман и вернулась в машину.

– Что ты там рассматривала? – Татьяна завела машину. – Что там было?

– Ничего, мама.

– Надо отдохнуть, – Татьяна едва могла держать глаза открытыми, веки не слушались ее, казалось, они были наполнены свинцом.

Татьяна завела двигатель и они поехали дальше. Впереди появился какой-то маленький городишко, название которого Татьяна не успела прочитать, поскольку глаза ее слипались, будто от мёда и она могла следить за дорогой.

Наконец, Татьяна увидела одноэтажное здание, около которого стояло две машины полиции и свернула к нему в надежде здесь и поспать.

На здании было написано – «полиция», поэтому Татьяна без всякого страха свернула к нему, припарковала свой огромный внедорожник около полицейской машины, заблокировала все двери, аккуратно, чтобы никого сзади не зажать, откинула сиденье назад, укуталась в легкий плед, который лежал рядом, положила голову на бок и мгновенно погрузилась в глубокий беспечный сон…

Глава третья

ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧАЛОСЬ

Заканчивался уже третий месяц карантина в Испании, который вводился попеременно с ослаблениями, но конца и края эпидемии не было и видно. По телевизору шли бесконечные дискуссии по поводу вируса и новости о том, как ежедневно в мире умирают десятки тысяч людей, и как в Европе наступает настоящий экономический и общественный коллапс. Сообщалось, что в связи с многочисленными грабежами и мародерством правительство рассматривает вопрос о введении комендантского часа и даже военного положения.

Манюэль и Татьяна эти новости практически не смотрели, тем более что Манюэль старался жить в отдельной комнате, кашель у него не прекращался, прибавилась температура, но врачи наотрез отказывали ехать к нему. По телефону, если удавалось дозвониться, как заученную мантру операторы произносили сообщение о том, что в клиниках нет свободных коек, нет лекарств, защитных средств, да и вообще врачей в строю остается все меньше и меньше. Лишь пару раз удалось услышать по телефону советы, как и что делать, чтобы легче дышалось и чтобы предотвратить заражение остальных членов семьи.

При этом в интернете, который Манюэль любил просматривать, постоянно сообщали, как врачи самоотверженно борются за жизни каждого пациента. При этих словах Манюэль готов был разбить ноутбук пустой бутылкой от пива.

– Сволочи! Ни за кого вы не боретесь! Твари1 вам бы только евро с нас собирать. Больше вам ничего не нужно!

Улицы города практически вымерли, иногда по улицам ездила полиция, но время от времени, то тут, то там ползли слухи о том, что появились какие-то банды, которые грабили магазинчики, аптеки, магазины с оружием, и даже нападали на машины «скорой помощи», чтобы добыть хоть какие-то лекарства.

После получения очередного пособия Манюэль сумел сделать хорошие закупки в аптеке, которую он нашел на окраине города и в которой работал его хороший знакомый. Манюэль набрал всего, что, как советовали врачи и профессора по ТВ и по интернету, могло помочь в борьбе с вирусом.

На следующий день Манюэль узнал, что аптеку ночью ограбили, а его знакомого застрелили, когда тот, проснувшись на шум в торговом зале, спустился туда с жилого этажа с охотничьим ружьем.

Больше месяца назад, Манюэль с трудом заставил Татьяну и детей продать все лишнее, ноутбуки, дорогие телефоны, ненужные шмотки. Все это он свез на скупку, где еще давали за вещи не плохие деньги. А потом, невзирая на возражения Татьяны и плач детей, Манюэль отправился в супермаркет и вернулся только к ночи, выстояв огромные очереди, и скупив все, что только было возможно. Воды он покупать много не стал, а купил простой фильтр с десятком кассет, через который можно было процеживать водопроводную воду.

По подсчетам Манюэля всего этого могло хватить их семье на пару месяцев.

– Если, конечно, мы не будем поедать все, как свиньи, – заключил Манюэль, когда они подсчитали купленные лекарства и продукты.

После трех месяцев карантина Манюэль исключил из рациона все, что было дорогим и что он считал роскошью. Теперь он закупил только воду, крупы, замороженное мясо, рыбу, сушеный хлеб, вафли и сухари. Лекарств купить уже было невозможно, но лекарств у них и без того было уже достаточно.

– Это все, что я достал, – объяснился Манюэль.

– А как же кола? – беспечно удивилась Татьяна, рассматривая покупки.

– Есть вода. Пей, сколько хочешь.

– Да ну, – покривилась Татьяна. – Мне еще нужны лаки, крема. Косметика. Шампунь.

– Незачем нам косметика. А мыла сколько хочешь есть.

– Какой же ты нудный, – впервые поругалась на Манюэля Татьяна. – Ты прямо, как у нас в России, все впрок, да все в экономии. Мне вот хочется жвачки, например.

– А я хАчу кАнфеты! – весело сказал толстячок Родриго.

– А тебе, спортсмен, не помешает похудеть, – погладил его голову Манюэль.

На кухню, да и в туалет Манюэль выходил в маске, которые закупил в аптеке. Приятель припрятал для него отличные многоразовые маски, которых им должно было хватить надолго.

Родриго покривился.

– Я хочу хлопья с молоком, – прогундосил малыш, ковыряясь ложкой в гречневой каше.

– Ешь кашу. Полезно.

– А я чипсы бы поела с удовольствием, – сказала Армина, с надеждой глянув на отца. – У нас еще есть деньги?

– Деньги есть. Но их нужно беречь. К тому же нам нужно сидеть дома. Карантин.

– Фу, откуда ты этого набрался? – возмутилась Татьяна, почти с брезгливостью прожевывая ложку каши. – Прямо как у нас в детстве.

– Знаешь, мы тоже не всегда хорошо жили, – заговорил Манюэль. – После войны наша семья сильно пострадала. Дедушку расстрелял Франко. А его братья служили у Франко. И их убили уже после освобождения Испании. Так что семья осталась на плечах наших женщин. О колбасках чорисо мы только мечтали. Бабушка Чикита готовило чорисо так, что ей несли мясо со всего городка, чтобы она сделала свое чорисо!

Татьяна демонстративно встала из-за стола.

– Сделаю себе кофе.

– Не интересно слушать? – слегка покашливая, покосился на нее Манюэль.

– Ой, знаешь, я такого в школе наслушалась. Как там все наши дедушки и бабушки Родину защищали, блокады там всякие. А после войны опять голодали, – с явным пренебрежением бросила Татьяна. – Я думала, тут я такого не услышу.

– А ты думала, тут всегда розы цвели и все мы прямо в золотых кроватках родились?

– Ну, я и сейчас не вижу у вас золотых кроваток. Даже жилья ни у кого почти нет. Да и работы у многих нет.

– Но государство нам платит, – парировал Манюэль. – У вас там платят?

– Не знаю. Не уверена. Там и на работе не особо платят.

– Ты чем-то обижена на свою Родину, – высказал свою давнюю догадку Манюэль. – Я знаю, там много людей живет хорошо. Почти у всех есть свое жилье. Я смотрел интернет.

– Ой, да какое там жилье! – усмехнулась Татьяна. – Конуры.

В этот момент в дверь постучали.

Манюэль и Татьяна переглянулись.

– Кто это? – одновременно спросили они другу драга.

Манюэль кивнул детям.

– Вы поели? Давайте в свою комнату. Быстро!

Стук в дверь повторился.

Дети убежали в свою комнату, а Манюэль осмотрелся, взял со стола самый большой кухонный нож.

– Это ты зачем? – испугалась Татьяна.

– Вспомнил про наших соседей.

Манюэль подошел к двери.

– Кто там? – громко спросил Манюэль.

– Это от синьора Августо. Я его представитель, – ответил мужской голос за дверью.

– Что вам нужно?

– Мне нужно вручить вам извещение.

– Что за извещение? – спросил Манюэль.

– Откройте дверь и я вам все объясню.

– Положите под дверь.

– Мне нужно поговорить с вами.

– О чем, черт побери?

– Откройте, или мы взломаем дверь! – намного настойчивее потребовал голос за дверью.

– Вы там что не один?

– Если понадобиться, я вызову полицию.

– Хорошо, я открываю. – Манюэль кивнул Татьяне, чтобы та спряталась, а сам отложил нож на тумбочку и открыл дверь.

Перед ним стоял невысокий сухой мужчина пожилых лет в специальной защитной маске. В руках его был пакет. Он протянул его Манюэлю.

– И это все? – спросил Манюэль.

– Там есть телефон. У вас есть сутки на сборы. Вы переселяетесь в другую квартиру.

– Что, значит, в другую квартиру? – возмутился Манюэль и слегка закашлялся.

– Вы болеете? – спросил представитель синьора Августо.

– Что вы тут несете, черт побери? Какая другая квартира? У нас дети, мы снимаем эту…

В этот момент с улицы послышался шум двигателей. Манюэль выглянул в окно. По улице ехали грузовики с военными. Из грузовиков высаживались солдаты в специальных защитных масках. Все солдаты были вооружены.

– Что там такое творится? – кивнул на окно Манюэль.

– Вам будет предоставлена квартира в другом районе, – продолжал представитель синьора Августо.

– А эта квартира?

– Эта квартира отдана военному ведомству.

– Что происходит?

– Введено чрезвычайное положение. Во всех домах здесь будут только военные.

– Что за квартиру нам дадут?

– Вам будет достаточно. У вас будет две комнаты и кухня, – объяснил представитель Августо.

– Что?! Вы что? У нас будут две комнаты? Вы с ума сошли? – Манюэль опять закашлялся.

– Кстати, с этого месяца пособия будут урезаны вдове. Вас предупредили об этом?

– Да они там с ума сошли! – едва не вскричал Манюэль.

– Сейчас даже работающим уменьшили зарплаты. Так что, если кто-то из вас сможет работать, то лучше поищите работу…

– Какую работу? Где?

– Запомните – у вас сутки!

– Как мы переедем?

– Вас перевезут военные. И постарайтесь, чтобы все уместилось в одну машину. Больше вам не дадут.

– Что, значит, не дадут? – возмутился Манюэль.

– Мистер Рико, я уже дал вам все советы и рекомендации. Постарайтесь сделать так, чтобы у вас не возникло проблем. Удачи вам… – Представитель синьора Августо собрался было уйти, но повернулся обратно к Манюэлю и добавил: – И здоровья вашей семье, синьор Рико!

– Спасибо, черт побери! – Манюэль закрыл дверь, обернулся и увидел изумленный взгляд Татьяны.

– Это… это что такое было? – в полном изумлении пролепетала она.

– Ты слышала, что это было.

За окнами послышался какой-то шум, кто-то кричал командным голосом. Манюэль и Татьяна прильнули к окну.

На улице военный, высадившиеся с грузовиков, вытаскивали из домов мебель, скарб, какие-то коробки. Жители о чем-то спорили, ругались с военными, но время от времени на них кричал офицер, который был в специальном костюме, и все сразу же замолкали.

– Надо собираться, – сказал Манюэль. – Я думаю, это временно, но сейчас с ними лучше не спорить.

– Зачем? Почему? Вы что? У вас же…

– А что у вас? Что ты мне заладила – у вас, да у вас! Давай готовить коробки!

В этот момент в дверь опять настойчиво постучали.

Манюэль осторожно выглянул в окно и вдруг увидел того самого представителя домовладельца синьора Августо, с которым беседовал какой-то высокий мужчина. На последнем была бейсболка, из-под которой почти до плеч струились волнистые рыжие волосы.

Стук в дверь повторился и Манюэль отпрянул от окна, поскольку человек в бейсболке посмотрел в его сторону.

– Господи, господи, – Татьяна стала быстро креститься. – Что за фигня у вас тут творится!

Стук в дверь повторился опять, но теперь он был намного громче и настойчивее.

– Откройте немедленно! – громко скомандовали за дверью.

Манюэль кивнул Татьяне и направился к двери…

***

БЕГСТВО. ВИКТОР И ЕГО КОМАНДА.

Татьяну разбудил стук в окно водительской двери. Татьяна открыла глаза и не сразу поняла, где она находится. За то время, пока она спала, ей приснилось ее счастливое прошлое, веселый детский смех, гулянье по развлекательным аттракционам, «Макдональдсам», поездки по европейским городам. Ей снилась их просторная квартира, где все чувствовали себя весело и легко.

А сейчас Татьяна почувствовала, как затекли ее ноги и что-то заболело в шее. Перед ней была панель приборов их огромного автомобиля, которым они так гордились.

Стук в окно повторился и теперь он стал настойчивее и вызвал у Татьяны тревогу. У нее возникло дежавю, ее даже охватила легкая паника, она взволнованно задышала.

– Синьора! – кто-то громко сказал за окном.

Татьяна с трудом повернулась в кресле, сощурившись, посмотрела в окно. Перед машиной стоял полицейский в защитной маске. Он негромко кашлял, прикрывая рот рукой, показал, чтобы она открыла окно.

Татьяна приоткрыла окно.

– Здравствуйте, синьора, – кашлянув, сказал полицейский, стараясь держаться от машины в полутора метрах. – Как ваше имя?

– Татьяна Рико.

– Вы не местная? Откуда вы? Что вы… кх… кх… что вы здесь делаете?

– Мы едем в Бильбао…

– В Бильбао? – полицейскому было трудно говорить, он даже дышал с каким-то странным сипением. – А что там… в Бильбао?

– Там, говорят, есть госпитали.

– Вы… болеете?

– Мой муж сильно болеет, – взволнованно сказала Татьяна. – Он сейчас спит. Я дала ему таблеток…

– У вас еще есть таблетки?

Татьяна пожалела, что сказала полицейскому про таблетки. Сейчас каждый был готов убить за продукты и тем более за лекарства.

– Немного, – осторожно ответила Татьяна.

– С вами кто-то еще? – полицейский кивнул на заднюю дверь.

Татьяна обернулась и увидела, что Армина уже проснулась и молча, и очень внимательно слушала полицейского.

– Это мои дети. Дочка и сын.

– Они тоже болеют?

– Немного болеет сын.

Полицейский помолчал, отдышался, зачем-то осмотрелся, как бы проверяя, нет ли кого-нибудь в округе.

Армина аккуратно достала свой револьвер, который вчера она предварительно зарядила, тихо взвела курок.

Полицейский внимательно посмотрел на Татьяну, тяжело дыша, спросил:

– Синьора… у вас не нашлось бы что-нибудь… кх… от температур… кашля… хоть немного… Я почти переболел… но… сил почти нет… И, честно сказать… есть тоже нечего…

Татьяна, сама не понимая, что делает, кивнула ему.

– Конечно. Армина, дай по пластинке таблеток. Воду дай. И… пачку с вафлями…

– Мама, – негромко сказала Армина, не отрывая взгляда от полицейского, – нам еще долго ехать…

Татьяна протянула назад руку, продолжая, как завороженная, смотреть на полицейского.

– Дай, я сказала!

– Ух, мама, – Армина достала несколько платин таблеток, достала из кармана сиденья пакет, кинула туда таблетки, затем бросила туда бутылку воды, несколько пачек вафель, подала матери.

Татьяна приняла пакет, высунула его из окна водительской двери. Полицейский неуверенно посмотрел на Татьяну. Подошел он не сразу, сначала опять осмотрелся и только потом шагнул к машине и принял от Татьяны спасительный пакет.

Армина все это время держала револьвер наготове. Сейчас, после этой ночи, она готова была стрелять в кого угодно.

Полицейский посмотрел в пакет.

– О, синьора, – восторженно, с благодарностью, заговорил он, покашливая. – Огромное вам спасибо… кх… кх… Господь вас возблагодарит… Вы добрый че… кх… вы добрый человек… Будьте тут осторожны… Вчера ночью… кто-то напал на… магазин на заправке… Погиб наш патруль… Грабители могут быть рядом…

– Скажите, заправка у вас работает?

– Да… там сейчас дежурят наш второй патруль… Там есть бензин… И даже есть какие-то продукты… Только продукты… очень дорогие.

– Спасибо, офицер. Мы можем ехать?

– Конечно, синьора. Будьте осторожными. Заправка на выезде из города.

На заправке и в самом деле стояла патрульная полицейская машина, в которой на передних сиденьях сидели два полицейских в защитных масках. Один из них спал, второй, держа наготове пистолет, смотрел по сторонам.

Увидев машину семейства Рико, полицейский заметно насторожился.

Татьяна остановила машину около колонки с бензином, вышла из машины и направилась к кассе.

Вокруг стояла такая тишина, что звенело в ушах. Татьяна на миг остановилась, осмотрелась, посмотрела на полицейского, который смотрел на нее покрасневшими глазами и слегка покашливал.

За бронированный стеклом кассы появилось лицо темнокожего кассира.

Татьяна наклонилась к окну.

– Нам нужен бензин, – сказала Татьяна.

– Есть «гасолина 95». Другого нет.

– Хорошо, – Татьяна стала доставать деньги.

– Сколько бензина?

– Семьдесят литров.

– Сто сорок евро, – сказал через специальный громкоговоритель продавец.

– Сколько? – у Татьяны брови задрались, казалось, выше лба. – Он же стоил…

– Если не нравится, можете заправляться в другом месте.

– Вот вы грабители! Капиталисты!

– Все! Проезжайте!

– Хорошо, хорошо. А пистолет кто вставит?

– Сами вставляйте свой пистолет. Я не выхожу отсюда! – решительно выкрикнул темнокожий кассир.

– Хорошо, хорошо, – Татьяна отдала деньги, вернулась к заправочной колонке, открыла люк бака, вставила пистолет, нажала на включение автомата.

Бензин с журчанием полился в огромный бак внедорожника, насыщая его неумолимую жажду после долгой дороги.

Когда автомат отключился, Татьяна посмотрела на колонку и обмерла. На табло стояла цифра 65.

Оставив пистолет в баке, Татьяна вернулась в кассе, постучала в окно.

– Послушайте!

– Что вам еще? Что-то поесть?

– Там отключилось, – Татьяна тыкала рукой в сторону заправочной колонки.

– И что?

– Там 65. А я платила за 70 литров. Вы же сказали сто сорок евро.

– Да, я сказал вам сто сорок евро, синьора, выкрикнул прямо в окно темнокожий кассир. – Вы еще спасибо скажите, что мы работаем. А кто будет платить им? Тем, кто нас охраняет.

Парень, тыкая в стекло, показал пальцем на полицейских.

– Так они зарплату получают, – попыталась поспорить Татьяна.

– Синьора, если что-то не нравится, попробуйте обратиться к ним!

Татьяна неуверенно посмотрела на полицейских, пару мгновений подумала.

– Синьора, – наклонился к окошку кассир, – дальше будет еще дороже. Если будет вообще.

– Хорошо, я сейчас, проверю, сколько мне еще нужно бензина.

– Синьора, вы можете оставить деньги. Сколько войдет, за столько я возьму. Я вас не обману.

Татьяна секунду думала, кивнула, достала пятьдесят евро, протянула кассиру.

– Включайте.

Татьяна подошла в заправочной колонке и в этот момент рядом остановился потрепанный пикап-внедорожник, из которого вышли трое мужчин с помповыми ружьями. Все они были в масках, из-под которых у двоих виделись короткие темные бороды. Третий тоже был в маске, но без бороды. По лицам всех троих можно было сразу понять, что это были самые чистокровные испанцы, они были выше среднего роста, плечистыми, имели продолговатые благородные лица с черными, чувственными бровями и горящими глазами.

Но самым удивительным по внешности был тот, что вышел первым и который сразу показался Татьяне самым главным из этой тройки. Мужчина этот был таким же высоким и крепким, и были у него такие же черные брови, и почти до плеч ниспадали его черные волнистые волосы. Но, как ни странно, глаза его были голубыми, как теплое испанское небо, или как море на лазурном побережье Франции.

На какие-то мгновения Татьяна засмотрелась на него.

Увидев полицию, новоприбывшие остановились, посмотрели на Татьяну, затем в сторону кассира.

Полицейский толкнул коленом напарника, не сводя пистолет с новых клиентов. Напарник его тут же проснулся, схватил карабин, и вышел из машины.

Голубоглазый закинул ружье в машину, поднял руки, помотал головой.

– Нам нужен бензин! – громко сказал он.

– Идите в кассу, – ответил ему полицейский.

Проходя мимо Татьяны, голубоглазый испанец, которому явно было не больше сорока лет, приостановился, осмотрел ее с ног до головы, глянул на машину семейства Рико, кивнул на неё.

– Куда путь держите, смелая дамочка? – спросил он.

С виду этот парень выглядел довольно брутально. Можно было даже подумать, что он принадлежит к какой-то банде, тем более, что приехал он на машине, которая сильно напоминала авто-чудовище «Безумного Макса».

– В Бильбао, – правдиво ответила Татьяна, продолжая держать пистолет от заправочной колонки и, глядя в красивые глаза незнакомца, обрамленные на редкость густыми и длинными черными бровями. Почему-то сейчас Татьяне вспомнились многочисленные клипы испанских звезд, в которых постоянно танцевали, плавали в бассейнах и соблазняли девиц именно такие вот красавцы.

– В госпиталь хотите попасть? – с легкостью догадался голубоглазый незнакомец. – Как зовут?

– Таня… Татьяна.

– Таня? Русская? Я знаю русских. – Он протянул руку Татьяне. – Это даже интересно. У меня тоже имя, как у русских. Виктор.

Татьяна подала ему свою тонкую изнеженную руку.

Незнакомец взял ее руку и несколько мгновений как-то слишком внимательно смотрел на нее.

– Мы тоже едем в Бильбао, – сказал он. – Но сначала нужно встретить моего дядюшку. Моя мама тоже болеет. – Виктор несколько мгновений смотрел на Татьяну.

В этот момент автомат автозаправочной колонки отключился. На табло высветилось «25». Татьяна вставила пистолет на прежнее место. В кассу идти уже не имела смысла. Зато теперь их огромный бак был полон под завязку. И наличные деньги еще оставались. Они с Манюэлем припрятали наличку в нескольких местах в машине, чтобы их не нашли грабители.

– Вы болеете? – спросил Виктор.

– Муж болеет. И сын болеет. Они в машине.

– Удачи вам, Таня, – улыбнулся Виктор и в этот момент стало понятно, что это никакой не бандит, а совершенно нормальный человек. – Будьте осторожны на дороге. У вас есть оружие?

Татьяна не сразу нашлась, что и ответить. Сказать правду было опасно, мало ли что было у него на уме на самом деле, сначала вопросы про оружие, потом про лекарства, потом про продукты. И его приятная улыбка могла быть обманчивой, а им, как поняла Татьяна ехать в одну сторону, так что была опасность того, что по пути ее машину могли ограбить.

– У нас… есть помповое ружье, – сказала Татьяна. – Только… патронов не так много…

– Патронов? Какой калибр?

Татьяна пожала плечами.

Виктор посмотрел на заднее окно, в которое смотрела Армина.

Услышав слова Виктора, она достала из-под ног ружье, показала ему его в окно.

– Понял. Крутая девчонка у вас.

– О, да, – нерешительно ответила Татьяна, вспомнив прошедшую ночь. – Она и стрелять умеет.

– Неужели? – Виктор вернулся к своей машине, достал из багажника пару коробок патронов для помпового ружья, отдал их Армине.

– Держи, Бонни, – улыбнулся Виктор. – Только, на самом деле, не становись, такой, как Бонни, даже если рядом появиться Клайд.

– Спасибо вам, синьор, – негромко сказала Армина.

– Мама твоя говорит, стрелять умеешь?

– Умею, – с некоторой неохотой ответила Армина.

– Точно?

– На спор.

– Даже на спор? – Виктор с усмешкой задрал брови, кивнул своему приятелю. – Алекс, заправь пока машину. Пообщаюсь с интересными людьми, а то мне уже осточертели ваши рожи.

Его приятель Алекс отправился к кассе.

– А вы, синьора, как по поводу стрельбы? – обратился к Татьяне Виктор.

– Я… когда-то стреляла в тире. Мы с мужем туда ездили.

Виктор посмотрел на часы.

– Есть предложение, – сказал вдруг Виктор. – С меня – пиво и патроны, с вас час времени лично для меня. Тут рядом есть место, где можно отлично пострелять. Вам это может пригодиться. На дорогах сейчас опасно.

– Я знаю, что опасно, – Татьяна даже опешила от такого предложения, – ночью нас чуть не ограбили.

– Сам Бог велел поучиться стрелять.

Послышался кашель из машины. Татьяна заглянула в салон. Манюэль сидел на третьем ряду сидений и спал, прислонившись к обшивке. Сейчас он почти не хрипел, слышалось только его сопение.

– Ну, как по поводу стрельбы, синьора? – допытывался Виктор, пристально глядя на Татьяну.

Татьяна посмотрела на Армину, вопросительно кивнула ей. Армина пожала плечами.

– Как там Родриго?

– Я его напоила и покормила. Он спит, мама.

– Когда ты успела?

– Когда ты спала около полиции.

– А как же ваша мама? – поинтересовалась у Виктора Татьяна. – Она, наверное, вас ждет.

– У нас назначена встреча, – сказал Виктор. – В четыре часа мы встретимся с дядюшкой на Ля Портилья. Так что времени у меня достаточно. Кстати, дядюшка Морильо расскажет, что там в Бильбао. Он был там недавно. Вот все и узнаете.

Татьяна опять посмотрела на Армину.

– Я бы постреляла, – негромко сказала Армина. – И ты подучишься. А то пугаешься каждого выстрела, как ворона какая-то.

– Я тебе дам сейчас ворона! Ты как с матерью разговариваешь? … Ладно. Мы поедем, Виктор… А это точно не опасно?

– Даю вам слово – пока вы со мной, вам ничего не угрожает.

Виктор и Татьяна приехали за город, где в небольшой лощине и находилось то самое место, где давно был устроен легальный тир под открытым небом. Это место было безопасным, вот только теперь здесь не было никакой администрации и никто не следил за тем, что здесь происходило.

Пока Виктор и его люди раскладывали на столах ружья, револьверы и патроны, и готовили для стрельбы мишени, Татьяна покормила, как могла мужа и поела сама, дала таблетки и воду Манюэлю и Родриго, после чего они уснули.

Виктор, разложив на столе ружья, револьверы и коробки с патронами, кивнул на все это Татьяне.

– Все готово, отчаянная синьора Татьяна. – Виктор с какой-то тайной грустью посмотрел на Татьяну. – Давайте я вам покажу, синьора, как это делается. С чего начнем? Ружье, или пистолет? А вот, пускай ваша дочка выберет. Что, красавица, как тебя зовут?

– Армина, – девчонка смело подала свою руку.

– Бойкая девчонка. С чего будешь стрелять?

Армина подошла к столу, взяла в две руки револьвер, подняла его и, недолго метясь, подряд выстрелила семь раз, опустошив барабан от зарядов и разбив семь бутылок, которые стояли на расстоянии пятнадцати метров от нее.

Закончив стрельбу, Армина демонстративно дунула на ствол револьвера, из которого шел легкий дымок, отбросила вбок барабан, высыпала из него гильзы на землю, после чего положила револьвер на стол и, обернувшись ко всем присутствующим и, уперев руки в бока, вопросительно посмотрела на Виктора.

– Ну? – задрала брови Армина. – Проиграл?

Виктор и его приятели некоторое время стояли в недоумении. Виктор пришел в себя первым и стал хлопать в ладоши.

Приятели поддержали его.

Татьяна помотала головой, не веря самой себе, но тут она почувствовал чей-то взгляд, обернулась и увидела, что в открытое окно задней двери смотрит покрасневшими глазами Манюэль, который кивнул Татьяне.

Татьяна быстро подошла к мужу.

– Ты как?

Манюэль откашлялся, кивнул Татьяна.

– Ты иди. Тебе это может… кх… кх… пригодиться.

– Ты как, дорогой?

– Не пойму. То стало легче, а теперь опять… кх… Ты иди, я буду спать… Ничего не думай… Иди.

Манюэль закрыл окно и вернулся на свое место.

Татьяна вернулась к столам с оружием.

– Ревнует? – спросил Виктор.

– Он не против, чтобы я стреляла.

– Не слишком он молод для тебя? – с иронией спросил Виктор.

– А, может, не будем стрелять? – обиженно сказала Татьяна.

– Он не будет против, чтобы я к тебе прикоснулся?

– А нужно прикасаться?

– Я должен показать, как держать оружие.

– Хорошо. я разрешаю.

Виктор зарядил револьвер, подал Татьяне, затем на несколько мгновений почти застыл, потом, словно придя в себя, кивнул ей.

– Бери обеими руками, – он со странным трепетом взялся за ее руки, показал, как нужно держать пистолет. – Приподнимите его, поставь ее так, чтобы была одна линия с прицелом и мушкой. Вот так. Целься в мишень.

Татьяна прицелилась, но рука ее ходила так, что становилось понятно, что никуда она не попадет.

– Стреляй!

Татьяна зажала глаза, надавила на спусковой крючок.

Грохнул выстрел и Татьяна, в ужасе отшагнув, выронила револьвер на землю.

– О-о, – иронично протянул Виктор, поднял револьвер.

– Я не попала?

– Попала. Куда-то ты обязательно попало. А теперь возьми пистолет и представь себе, что, если ты не попадешь в мишень, кто-то возьмет и перережет горло твоей дочери.

Для большей наглядности Виктор вырвал из ножен длинный кинжал и показал им на Армину.

– Представь себе, что это потом сделают с твоим сыном. Просто перережут горло. От сих до сих. – Виктор провел кинжалом около горла Армины, которая слегка отшагнула назад.

– Зачем вы это делаете?! – Татьяна отшагнула от Виктора.

– Скажи мне, отчаянная синьора Татьяна, вы же ехали по этой дороге всю ночь?

– Ну, и… что?

– Значит, вы видели?

– Что? – с тревогой произнесла Татьяна, переглянувшись с Арминой.

Виктор быстро развеял ее сомнения, но не убавил тревог.

– Я не имею ввиду тех арабов, – неторопливо говорил Виктор, косо глянув на Армину. – Хорошая работа, девочка.

– Что вы имеете ввиду? – пересилив свой страх спросила Татьяна.

– Ничего плохого. Вы видели семью? В седане. Муж, сын, жена. – Виктор внимательно посмотрел на Татьяну.

– Зачем вам это нужно? – Татьяна внимательно посмотрела на Виктора и на его приятелей, которые все время сидели в сторонке и молча потягивали пиво.

Виктор тяжелым взглядом посмотрел на Татьяну, обошел вокруг нее, кивнул в сторону мишени.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы оказались на их месте. Давайте еще раз повторим. Только теперь, синьора, представьте, что перед вами не бутылки, а бандиты, которые готовы ограбить вас и перерезать вам горло.

Татьяна молча подняла револьвер, прицелилась и, не зажимая глаз выстрелила, затем выстрелила второй раз, потом третий и так до тех пор, пока револьвер не выдал осечку, поскольку зарядов в гильзах ухе не осталось.

Опустив пистолет, Татьяна, прищурившись, всмотрелась в мишень. Виктор тоже всмотрелся в мишень и удивленно присвистнул.

– Да вы прирожденный снайпер, синьора. Сразу видно, что вы из России. Дикая страна. Мне рассказывали, что когда-то русские женщины грудью останавливали против врагов.

– Не смешно, – покривилась Татьяна. – У нас дедушка погиб на войне.

Виктор развел руками.

– Так мы продолжим? Револьвер или ружье? У вас есть ружье, так что давайте продолжим с ружьем.

Через полчаса Татьяна без страха стреляла и из ружья и из револьвера, не зажимая глаз и даже не пугаясь выстрелов.

– Для начала не плохо, – сказал Виктор, кивнув в сторону мишени.

Некоторое время он подумал, посмотрел на часы, посмотрел на Татьяну, на Армину, и сказал:

– У нас еще есть время, поэтому хочу еще кое-чему научить вас. Это может вам пригодиться, – иронически добавил Виктор, – такое часто проделывают в кино плохие персонажи с хорошими героями.

Виктор кивнул своему человеку.

– Алекс, подойди ко мне сзади. Знаешь, что делать.

– Только руки мне не сломай, а-то знаю я тебя, – усмехнулся приятель Виктора.

– Покажи, Алекс, как ты умеешь.

– Ну, не обессудь, амиго, если что будет не так, как ты привык. Я тренировался.

– Отлично, Алекс. Я рад за тебя.

– Держись, амиго.

Виктор повернулся к Алексу спиной, приподнял руки, чтобы показать, что у него в руках ничего нет. Тем временем Алекс, стоя за спиной Виктора, достал пистолет, поставил его на предохранитель, пару секунд подумал, затем подошел к Виктору ближе и, мгновенно обхватив его горло рукой, вдавив в его спину пистолет.

Татьяна от неожиданности даже испугалась и шагнула назад. Но в то же мгновение, самым невероятным образом, Виктор молниеносно перехватил руку Алекса и в миг оказался за его спиной со свернутой назад рукой Алекса.

Послышался пустой щелчок пистолета, который сказал о том, что в этот момент, в настоящей боевой обстановке мог прозвучать выстрел, вот только щелчок прозвучал тогда, когда Виктор уже резко, будто некий фантастический Бэтмэн, отклонился вбок и уже почти вывернул руку Алекса.

Послышалось еще несколько щелчков, но Алекс уже лежал на земле с вывернутой сзади рукой.

– Все, хватит! – вскричал Алекс.

– Ты не выиграл, – Виктор отпустил Алекса.

Алекс с кряхтением поднялся на ноги, повертел правой рукой, растирая плечо.

– Да, – сказал он хрипло, – навыки ты не теряешь.

Алекс кивнул на Виктора, глядя на Татьяну.

– В этом деле ему равных нет, – развел руками Алекс. – Давно хочу надрать ему в этом задницу.

– А сейчас урок, – сказал Виктор Татьяне. – Подойдите ко мне.

– Нет уж, я боюсь, – помотала головой Татьяна.

– Не бойтесь, синьора. Я буду аккуратно покажу, как это делать.

– А можно и меня научить? – Армина, как в школе, подняла руку.

После получаса тренировки, Виктор, посмотрев на часы, развел руками.

– Синьора, увы, наш урок закончен. Пора в дорогу.

– Честно сказать, – сказала Татьяна, – у меня сначала болели уши, а теперь, кажется, у меня появились мышцы.

– Так мы едем вместе, синьора? – с надеждой спросил Виктор.

Татьяна пожала плечами и согласно ответила, уже полностью доверяя Виктору:

– Едем.

Вскоре обе большие машины на средней скорости ехали по шикарной дороге, окруженной сочными зелеными аллеями, пальмами и аккуратными оградками. Впереди ехал Виктор со своими друзьями, за ними, на расстоянии в сто метров, двигалась машина семейства Рико.

Солнце стояло в зените и, будто издеваясь над тем, что происходило на Земле, светило счастливо и весело, играя лучами на асфальте, в стеклах безлюдных домов, в водоемах, на лаковом покрытии автомобилей. Это было похоже на издевку высших сил над ничтожным человечеством, которое само себя губило веками, невзирая на все предупреждения свыше.

Время от времени вдоль дороги появлялись приметы этого страшного времени. Это были то автомобили, что стояли по обочинам, то мертвые люди, умершие, или убитые, рефрижераторы с морозильными камерами, куда грузили мешки с мертвыми телами.

При виде мертвых Татьяну охватывал ужас, и она старалась не смотреть никуда, кроме дороги.

Мимо пробегали какие-то аккуратные городки и поселки с красивыми белыми домиками с черепичными крышами, которые с дороги казались безжизненными, но Виктор строго-настрого велел никуда не заезжать и Татьяна слушалась его во всем.

Иногда на улицах этих городков тоже стояли большие рефрижераторы с морозильными камерами, в которых обычно перевозят замороженное мясо или морепродукты. Но сейчас в эти огромные морозильники люди в белых защитных костюмах опять же грузили трупы, уложенные штабелями в мешки вдоль улиц. Всюду стояли брошенные автомобили и даже что-то горело. Вид клубящегося дыма приводил Татьяну в легкую дрожь. Все, что было вокруг, стало напоминать какой-то кошмарный голливудский «зомби-апокалипсис».

Несколько раз они проезжали мимо автозаправок, которые работали, но на которых повсюду стояли военные автомобили, или даже бронетранспортёры. Рядом были солдаты в защищенных масках. Форма при этом на всех была обычной.

При виде проезжающим мимо машин, военные заметно настораживались, брались за карабины и внимательно отслеживали проезжающих.

Но Татьяна и Виктор неумолимо стремились к своей цели, не обращая ни на что внимания и не провоцируя ни полицию, ни военных.

Армина сидела на втором ряду сидений и в дороге кормила Родриго и Манюэля. Родриго тяжело дышал, время от времени кашлял, но ничего не говорил и не плакал. Как говорила Татьяна, в этом сказывался его наполовину русский характер.

Поев и выпив воды, Родриго опять лег спать.

Манюэль чувствовал себя все хуже, глаза его были красными, дышать он мог с большим трудом, кашель его становился сухим и сиплым. Но Манюэль ничего не говорил, поскольку сил на это у него не было. Поев и выпив воды с таблетками, он, как и Родриго, укрылся пледом и постарался уснуть.

Татьяна на ходу перекусила печеньями, выпила воды. Останавливались только для того, чтобы сходить по маленькой или большой нужде.

Татьяна стала успокаиваться, у них появился друг, который помогал им безвозмездно. Такое она давно забыла, в последний раз это было в ее далекой холодной стране, где соседи могли помочь друг другу, невзирая ни на что, где друзья угощали тебя просто так, где дружили и женились по симпатии, а не из-за выгоды.

Татьяна уже начала успокаиваться и даже улыбалась солнцу и Армине, которая внимательно следила за Татьяной через зеркало, чтобы Татьяна не уснула за рулем. Но вдруг машина Виктора стала приостанавливаться.

Татьяна не сразу это заметила и затормозила в последний момент.

Машина семейства Рико завиляла, резина завизжала, машина семейства Рико остановилась в полуметре от машины Виктора.

Татьяна с облегчением выдохнула.

Виктор выскочил из машины и замер.

Татьяна не видела, что там впереди, она открыла дверь, осторожно вышла из машины, заглянула вперед и обмерла…

***

ВСЕ ЕЩЕ НАЧИНАЛОСЬ – АРМИЯ США ПОМОГАЕТ

В дверь квартиры, которую снимало семейство Рико стучали уже так, что, казалось, еще немного и дверь просто-напросто вынесут.

– Кто там? – громко спросил Манюэль.

– Капитан Джонсон. Армия США. Откройте!

– Что вы здесь делаете? – спросил Манюэль.

– Откройте дверь, или мы ее выбьем!

Манюэль открыл дверь и увидел перед собой рослого американского вояку в защитной каске.

– Что вы хотели? – спросил Манюэль.

– Вы еще не освободили квартиру?

– Мы освободим ее завтра, как нам предписано.

– Никаких завтра! – решительно заявил офицер армии США и показал Манюэлю какую-то бумагу. – Квартиру нужно освободить немедленно. Весь район будет нашим гарнизоном.

– А как же мы? – растерялся Манюэль.

– Ничего не знаю, – офицер посмотрел на часы. – У вас четыре часа на сборы. Ни минутой больше!

– Нам только что сказали…

– Мне не важно, что вам только что сказали! – командным голосом парировал офицер армии США. – Если вы не уберетесь из квартиры до назначенного времени, мы вас вышвырнем на улицу!

Манюэль переглянулся с Татьяной и, поняв, что сопротивляться выйдет себе дороже, спросил у офицера:

– Нам нужен грузовик и… помощники.

– Мы поможем вам, синьор. Только вы не должны забирать то, что нам может пригодиться для нужд армии.

– То есть? – с удивлением переспросил Манюэль. – а, если это мои вещи?

– Не имеет значения. Кухня вся останется здесь. Как мне сказали, на новых квартирах, у вас будет полноценная кухня.

– На кухне есть моя микроволновка.

– Мне плевать, чья она! Я сказал – на кухне все останется на месте! Или вы пойдете пешком!

– Я буду жаловаться, – сказал Манюэль. – Я буду звонить в полицию. Это грабеж.

– Звоните хоть вашему папе Римскому. Мне плевать и на него. – Офицер показал на часы. – Время тикает, мистер, или кто вы там, синьор Помидор?

– Постойте, – успокоил сам себя Манюэль.

– Что вы еще хотели?

– Так ваши люди помогут мне?

– Обязательно, – четко ответил офицер. – И проследят, чтобы вы не забрали ничего лишнего.

– Ладно. Делайте, что считаете нужным, – согласился Манюэль, которого распирало от желания кашлять и от возмущения. От всего этого его испанская кровь закипала. – пусть они придут через… два часа. Я успею собрать вещи. – Манюэль стал давиться кашлем, от чего у него закружилась голова и он слегка покачнулся.

– Хорошо, синьор, – отрывисто бросил офицер и ушел.

Манюэль закрыл дверь на замок, кивнул Татьяне.

– Срочно все продукты и все лекарства перенесите в машину. Позови Армину, пусть она поможет. Родриго пусть смотрит мультфильмы.

Татьяна взяла Манюэля за руку, с надеждой посмотрела в его глаза.

– Как это так, Манюэль? Я же… я думала, я мечтала, что у вас… рай на земле…

– Ах, ты мечтала? Ты поэтому вышла за меня, за такого старого?

– Нет, нет, не думай, ты мой самый… самый…

– Самый какой?

Их глаза встретились и несколько мгновений они смотрели друг на друга. Но Татьяна не успела ничего сказать – к ним вышла Армина.

– Мама, вы что стоите? Мы хотим кушать. У нас есть чипсы?

– Армина, в тумбочке есть сок. Он не холодный. Попейте его, там есть и печенья. Поешьте и помогите нам собираться.

– Куда собираться? – удивилась Армина.

– Я потом все тебе объясню. Нужно все делать быстро.

– Мама, что случилось?

За окном послышались громкие голоса. Армина подошла к окну и остолбенела. Солдаты с шевронами американской армии небрежно швыряли в грузовики мебель и какие-то коробки. Жители ругались, но солдаты в защитных масках на лицах отталкивали их и продолжали грузить скарб их соседей.

Армина молча повернулась к родителям. В глазах ее были изумление и вопрос.

– Мама, что это там такое?

Татьяна подошла к Армине, прижала ее к себе.

– Милая моя, это все временно. Нам нужно переехать в другое место. Прямо сегодня. Надо все сделать, все продукты погрузить в машину. И лекарства. Надо делать все как можно быстрее. – Как Татьяна ни старалась, но слезы просочились из ее глаз и ручьями потекли по щекам.

– Мама, ну, ты чего плачешь? Мама!

– Я не плачу. Это просто… лук. Я резала лук.

– Ты врешь, мама, врешь, – на глазах Армины тоже появились слезы, она устыдилась их и, чтобы не показать их маме, она обняла Татьяну и уткнулась ей в грудь.

Манюэль подошел к ним, обнял обоих, похлопал Армину по спине, наклонил голову на плечо Татьяны.

– Все будет хорошо, все будет хорошо, мои милые, вы только не плачьте, сейчас нужно все сделать быстро. Все это быстро закончится, вот увидите.

– Хорошо успокоил, – ехидно ответила на его короткую речь Татьяна. – Спасибо.

– Тогда остаемся и ждем, когда все выкинут.

– Но как это? Как это? Ты же испанец! Это ваша страна! У вас же Эвропа, – Татьяна нарочно исковеркала название Европы. – Вы же… о вас же столько девушек мечтают… Да… сколько я слышала всяких историй… не верила… Обещания, а потом девчонки оставались без ничего…

– Прекрати! – решительно заявил Манюэль.

В комнату вошел пухленький Родриго, мило улыбнулся.

– Мама, я хочу колу.

Татьяна вытерла слезы, улыбнулась ему.

– Милый, дорогой, Родрик мой, колы сейчас пока нет. Там есть сок.

– У-у! – надул губы Родриго, – не хочу сок.

– Милый, давай я тебе дам чипсы, у нас есть чипсы. Немного. И сок. И включи себе мультики.

– Можно смотреть мультики? – улыбнулся Родриго.

– Да, милый, и ты можешь пить сок и есть чипсы прямо у себя в комнате.

При этих словах глаза Родриго округлись, он даже топнул ногой от удовольствия.

– Класс!

Через десять минут Родриго с самым большим азартом в своей жизни играл в своей комнате в новенький «Плей-стейшн», хрустел в удовольствие чипсами и пил сок, который сейчас ему казался самым сладким и самым вкусным в мире, потому что ему впервые разрешили хрустеть чипсами прямо во время игры в его комнате.

Тем временем Манюэль, Татьяна и Армина активно перетаскивали коробки с продуктами и лекарствами в свой большой внедорожник, постоянно следя за тем, чтобы заокеанские вояки не заинтересовались тем, чем они занимаются на заднем дворе дома.

Когда же в багажник внедорожника перенесли все продукты и лекарства, то оказалось, что в багажнике совсем не осталось места. Третий ряд сидений был сложен, так что коробки не сильно выглядывали из окон.

– Нужно установить сетки, – кивнул на машину Манюэль. – Чтобы ничего не было видно. Я их как-то купил, но не успел поставить. Они в кладовке, в коробке.

Вскоре на окна внедорожника Манюэль прикрепил сетки, которые крепились присосками и, закрыв багажник, с удовлетворением произнес:

– Теперь мы, как в танке. Идемте паковать остальные вещи, скоро к нам придут помощники.

Когда в квартиру явились солдаты со звездно-полосатыми шевронами, то большая часть вещей была упакована. Манюэль, Татьяна и Армина стирали со лба пот и с трудом переводили дыхание. Манюэль время от времени покашливал, но на это уже никто не обращал внимание.

Солдаты помогли упаковать оставшиеся вещи, но к счастью с вещами семьи Рико обошлись довольно бережно и уже через пару часов Манюэль и Татьяна увидели тот район, в котором теперь им предстояло жить.

При виде тесных улиц с облезлыми старинными домами и тесными улицами и дворами, Татьяна едва не заревела, но сумела сдержаться, чтобы не расстраивать детей, особенно Родриго, который счастливо играл на втором ряду сидений теперь уже в своем планшете.

– Это мы тут будем жить? – едва выдавила из себя Татьяна.

– Это все временно, дорогая, – успокаивал ее Манюэль. – Все скоро кончится и мы вернемся в свою старую квартиру.

– Нет ничего более постоянного, чем временное, – негромко проговорила Татьяна. – Я где-то это слышала. Или читала.

– Читала? – удивился Манюэль. – Ты что-то читала?

– Да ну тебя!

Квартира оказалось настолько запущенной, настолько ужасной, что Татьяна, увидев всю эту разруху и грязь, села посреди комнаты на корточки, спрятала лицо в ладони и тихо заплакала.

Солдаты лихо выгрузили все вещи в новую квартирку семейства Рико и, отдав честь, мгновенно исчезли. Только потом, после разбора вещей, Манюэль обнаружил, что из вещей исчезла коробка с дорогим вином, которое он забыл загрузить в свой джип и, которая, по всей видимости, осталась у заокеанских солдафонов в качестве бонуса за работу.

Кроватей в квартире было только две, да и те были древними и без матрасов, так что их решено было отдать детям. Татьяна и Манюэль постелили себе в другой комнате прямо на полу.

На тесной кухне была старая мебель, все кругом выглядело так, словно кто-то покинул это жилище несколько лет назад.

Уборка продолжалась целый день, на следующий день Манюэль купил краску и вместе с Татьяной выкрасил окна и двери. После работы над новой квартирой она приобрела более-менее жилой вид. Манюэль купил надувную кровать для них с Татьяной, объяснив, что это временно и предложил, наконец-то купить оружие.

– Зачем нам оружие? – решительно возмутилась Татьяна. – Терпеть его не могу. Еще подстрелишь кого-нибудь. У вас тут такие законы, как у идиотов. Убьешь грабителя, а потом будешь выплачивать его семье «еврики» за потерю кормильца-грабителя! Какие дебилы могли принимать такие законы!

– Что же ты сюда приехала?

– Я к тебе приехала, я не знала, что у вас тут есть дурацкие законы.

– И где же ты про это узнала? Ты же ничем не интересуешься, кроме шмоток и своих телефонов и сэлфи?

– Рассказали добрые знакомые. А потом я проверила все по интернету. И, честно сказать, была в шоке.

Манюэль взял ее под руки, посмотрел в ее глаза.

Но тут в дверь решительно постучали.

Манюэль и Татьяна в который раз за день тревожно переглянулись.

– Опять начинается? – тревожно спросила Татьяна.

– Кто там? – громко спросил Манюэль, подойдя к двери.

– Я управляющий этого здания. Мне нужно передать вам документы, – послышался ответ из-за двери.

– Чертовы управляющие! – Манюэль, которому уже становилось все равно, кто будет их третировать, открыл дверь и опять увидел перед собой тщедушного старичка, напоминающего какого-то персонажа из романов Чарльза Диккенса.

Тощенький старичок стоял гордо, выпрямив свою костлявую спину и, закинув назад плешивую, обтянутую пятнистой от старости голову, которая напоминала давно высохшее яблоко.

Старичок протянул Манюэлю конверт.

– Это расчеты за ваше проживание, синьор Рико. Попрошу ознакомиться и заплатить как можно быстрее.

Манюэль открыл конверт, просмотрел счета и лицо его вытянулось так, словно на челюсть его повесили гирю.

– Это что? – Манюэль посмотрел на старичка тяжелым взглядом. – Мы в той квартире платили меньше! Что это, спрашиваю я вас?!

– Вы будьте спокойнее, синьор Рико, иначе вам придется искать другое жилье.

– Какое другое жилье? У нас двое детей, мы живем на пособие!

– О детях позаботятся, а вот вы, с таким вот поведением, можете оказаться совершенно в другом месте, синьор Рико.

– В каком это месте я могу оказаться?

– У нас есть места, где живут бездомные и безработные. И вы можете лишиться вашего пособия, синьор Рико.

– Вы мне угрожаете? – Манюэль закашлялся, постучал себя по груди.

Старичок отошел от Манюэля подальше.

– Так вы больны, синьор Рико? Нужно вызвать врачей.

– Ничего я не болен! Меня возмущает эта ваша наглость! Нам убавили пособие, а вы поднимаете цену! И еще цены кругом растут!

– Синьор Рико, – мерным, как процеженным через ситечко тоном, парировал старичок, – в стране эпидемия. А вы говорите о каких-то пособиях. Вам известно, сколько сегодня умерло граждан Европы? И сколько умерло врачей? С такими темпами нас некому будет спасать… Так что потрудитесь оплатить счет в течении недели…

– Постойте, – остановил его Манюэль, – на той квартире у нас осталась оплата еще за неделю, как с ней быть?

Старичок развел руками.

– Мне про это ничего не известно. Это ваши проблемы. У вас три дня, синьор Рико.

И заскорузлый персонаж Диккенса, изобразив нечто вроде легкого поклона немедленно удалился, посеменив своими тонюсенькими, карикатурными ножками по узкому, облезлому коридору.

Закрыв дверь, Манюэль некоторое время стоял в тягостном раздумье. Он чувствовал слабость, тянущую боль в мышцах, где-то в груди появилось странное жжение и его опять стал раздирать кашель.

Манюэль прошел на кухню, схватил небольшое полотенце и стал в него кашлять так, что побагровел лицом подобно перезрелому помидору.

Татьяна с испугом стояла в метре от него, сложив на груди руки и с болью в глазах смотрела на своего стареющего мужа, который еще несколько лет назад казался ей цветущим и перспективным, пусть и не молодым, но шикарным испанцем, могущим дать ей все, о чем она только мечтала.

– Дорогой, что с тобой? Нужно вызвать врачей. Они помогут, они обязательно помогут, – Татьяна стала набирать на телефоне номер службы спасения, приложила телефон к уху, но услышала монотонный ответ автоответчика:

– Все линии заняты. Извините. Первый, освободившийся оператор перезвонит вам в течении получаса, – монотонно говорили в телефонной трубке.

Татьяна выключила телефон.

– Сволочи!

В этот момент Манюэль стал шумно дышать, казалось, он не мог полноценно вдохнуть воздуха, отчего его глаза наливались кровью, а сам принялся шарить по сторонам руками, будто мог найти рядом какое-то спасение.

– Дорогой, что с тобой? Я дам тебе воды, подожди.

Татьяна кинулась к шкафу, в котором находились бутылки с водой, но вдруг за ее спиной послышался грохот, она обернулась и обмерла…

***

БЕГСТВО – ДЯДЮШКА МОРИЛЬО

Солнце по-прежнему светило игриво, слепило глаза, играя зайчиками на лакокрасочном покрытии автомобилей. Татьяна сощурилась от слепящих лучей, отошла чуть в сторону от Виктора, который стоял впереди на дороге и замерла.

В метрах двадцати от машины Виктора, прямо на дороге лежали двое убитых полицейских в защитных респираторных масках, на обочине стоял их простреленный автомобиль, а чуть впереди от убитых полицейских Татьяне представилось зрелище, от которого разум ее едва не помутился.

Там, в метрах двадцати от полицейских на обочине, на боку лежал огромный пассажирский автобус, а прямо на дороге, застелив ее, как ковром, лежали десятки трупов, и повсюду была кровь, которой, казалось, не было конца. И тут же валялись распотрошенные сумки и чемоданы, какие-то вещи, одежды и прочие бытовые мелочи, которые люди обычно берут в дальнюю дорогу.

Татьяна пошатнулась и едва не потеряла сознание. Она едва успела схватиться за машину, чтобы не упасть, ее желудок тут же едва не вывернулся наизнанку, выкинув наружу всю ту скудную пищу, которая еще оставалась в нем.

Виктор подошел к Татьяне, поддержал ее.

– С вами все нормально? – спросил Виктор.

– Как здесь… может быть нормально?

– Вы хотели знать, зачем мне нужно было помогать вам?

Татьяна с удивлением посмотрела на Виктора, а Виктор достал из внутреннего кармана куртки цветное фото, на которой он счастливо улыбался рядом с девушкой, которая так же счастливо улыбалась в объектив фотоаппарата.

Татьяна не сразу поняла, в чем тут дело, но, всмотревшись в фото, она увидела, что девушка на фото была похожа на саму Татьяну, как сестра-двойняшка.

– Это моя жена, – сказал, вздохнув, Виктор.

Татьяна с сочувствием посмотрела на Виктора, поняв, что с его женой случилась беда.

– И… что… что с ней случилось? – Татьяна не могла оторвать взгляда от лучистых голубых глаз Виктора, наполненных такой болью, что, казалось, еще немного и эта боль прожжет и ее саму.

– Вы хотите знать? – совершенно спокойно спросил Виктор, как человек, который уже давно свыкся с болью, со страданиями и мог легко управлять своими чувствами.

Татьяна взволнованно задышала, предполагая, что рассказ будет не из приятных. Но она набралась сил и слегка кивнула.

Виктор несколько мгновений думал, потом стал рассказывать:

– Моя жена была из тех, кто… боялся иметь при себе оружие, – начал свой рассказ Виктор. – У нас в Испании, конечно, странные законы по поводу самообороны, но… мы были хозяевами ювелирного магазина в Сантандере. Да… в вашем родном городе… Тогда она была в магазине с охранником… Его уложили сразу, перерезав ему горло вот так. От сих до сих, как свинье… Затем они тихо закрыли магазин… Она пыталась звонить, но… – Виктор помолчал, глядя куда-то под ноги. – Они… насиловали ее… все четверо… Они ее били…издевались над ней… А, когда они устали от этого, они… перерезали ей горло… как и охраннику.

Татьяна поморщилась от ужаса, закрыла лицо руками.

– Какой кошмар!.. И вы не знаете, кто это сделал?

Виктор мгновение подумал, едва заметно кивнул.

– В магазине была видеокамера. Они ее не заметили. Она писала на скрытый сервер… Виктор вдруг замолчал, оборвав свой рассказ, подумал.

– Так вы… их знаете?

– Не знаю, – пожал плечами Виктор с таким видом, словно хотел поскорее прекратить свой рассказ.

Закончив свой короткий рассказ Виктор посмотрел глаза Татьяны, наполненные сожалением.

В какой-то момент Татьяне показалось, что смерть супруги слегка помутила разум Виктора, но эта мысль быстро исчезла из ее головы, когда она вспомнила ночную дорогу и то, как Виктор учил ее стрелять.

– Вы, синьора Татьяна, присядьте в машину, – сказал Виктор опять же совершенно спокойно и уверенно. – Поспите. У вас усталый вид. К тому же поедем мы не скоро. Мы уберем дорогу, а вы пока отдохните вместе с вашей семьей.

– Хорошо, я отдохну.

– Все будет хорошо, синьора, – Виктор даже улыбнулся Татьяне, кивнул ей, а потом, дождавшись, когда она сядет на водительское место, отправился к своим приятелем, чтобы убрать с дороги убитых и аккуратно сложить их в сторонке, поскольку времени хоронить их не было.

После уборки убитых, Виктор достал лопаты и велел закидать кровь песком с обочины. А после того, как песок впитал кровь, Виктор и его приятели теми же лопатами, сгребли кровавый песок на убитых, слегка присыпав их. Но хоронить их не было никаких возможностей.

Меньше чем через час работа была закончена. Виктор посмотрел на часы и покрутил рукой над головой.

– Быстро собираемся, – крикнул он своим помощникам. – Время, парни, время!

Помощники Виктора сели в машину, Виктор свистнул Татьяне, которая сидела в ожидании за рулем, и вскоре оба внедорожника тронулись в дальнейший путь.

Место страшной трагедии Татьяна постаралась проехать так, чтобы не смотреть по сторонам, но Армина, внимательно и без всякого страха смотрела на два аккуратных ряда трупов, которые очевидно были убиты из огнестрельного оружия. Так же Армина увидела, что багажное отделение автобуса было открыто и повсюду валялись распотрошенные сумки.

В убитых полицейских Армина узнала тех двух полицейских, которые остановили ночью их машину и которые преследовали банду грабителей и убийц побоявшихся сунуться в автомобиль семейства Рико из-за больного Манюэля.

Проезжая мимо поваленного автобуса Татьяна почувствовала, как колеса на ее автомобиле стали проскальзывали на чем-то, машина стала слегка вилять, двигатель ревел, автоматически включалась антипробуксовочная система.

Татьяна поняла, что колеса скользят по крови. По ее телу пробежали мурашки, она убавила скорость и медленно поехала дальше.

Как только это ужасное место осталось позади, автомобиль Виктора прибавил скорость и Татьяна последовала их примеру, поскольку Виктор, высунув руку из окна показывал ей, чтобы она поторапливалась вслед за ним.

Пара часов пути, казалось, тянулись целую вечность. Манюэль проснулся и принялся кашлять в полотенце, хрипеть и шумно дышать. Проснулся и Родриго, но он смотрел куда-то в пространство и что-то бормотал себе под нос.

Армина потрогала лоб Родриго и забеспокоилась.

– Мама, Родриго весь горит.

– Дай ему воды и таблетки. – Татьяна ехала, обливаясь слезами, постоянно протирая глаза, чтобы слезы не сбили ее с дороги.

Армина делала все, что можно было сделать в этой ситуации. Она давала больным таблетки от температуры, от боли, успокаивающее, давала им воду, мочила тряпку и прикладывала ко лбу Родриго. В эти минуты Армина ни не секунду не думала о том, чтобы заплакать. Перед ее глазами все еще стояла картинами с двумя рядами расстрелянных пассажиров автобуса, а в душе ее все сильнее рождалась решимость добиться того, чтобы все они выжили, а негодяев непременно поймали и судили самым строгим судом.

Наконец, Родриго уснул, почти сразу после него закрыл глаза и шумно засопел Манюэль. Армина вздохнула с облегчением, достала печенья и воду и сделала небольшой перекус, после чего протянула печенье Татьяне.

– Поешь, мам, ты ничего не ешь.

– Не хочу, – Татьяна все еще плакала. – Аппетита нет.

– Все нормально, мама, они спят. Все будет хорошо. Бильбао уже недалеко, правда? Там же нам помогут?

Татьяна согласно кивнула дочери.

– Да, милая, все будет хорошо. Мы все там спасемся. А, может, и останемся там жить. Нас ведь никто не бросит, правда, милая. Помнишь, мы как-то проезжали Бильбао?

Армина отрицательно помотала головой.

– Ты спала, наверное, – продолжала Татьяна. – Там нет моря, но оно там рядом. Можно доехать очень быстро.

– Мы доедем, мама, я верю. – Армина протянула Татьяне руку.

Наконец Татьяна увидела, как Виктор высунул в окно руку и поднял руку вверх. Татьяна поняла, что они подъехали к месту встречи Виктора с его дядюшкой Морильо.

Татьяна остановила автомобиль, повернулась к Армине.

– Все оставайтесь в машине.

Татьяна вышла из машины, подошла к Виктору.

Впереди, на перекрестке, стоял большой темный пикап, около которого стоял высокий, довольно крепкий пожилой человек, больше похожий на американского ковбоя, чем на испанского фермера, каким он был по словам Виктора. На нем были старые потертые джинсы, обшарпанные «казаки» на ногах, рубашка с бахромой и чисто американская шляпа. К тому же на его широком поясе висели две кобуры с длинными «кольтами».

Дедушка Морильо спокойно стоял, опершись на свою машину и курил огромную сигару.

Виктор с улыбкой развел руками и пошел навстречу дядюшке.

– Дорогой дядюшка Морильо!

Дядюшка Морильо выбросил недокуренную сигару в сторону, распахнул свои объятия.

– Ты все еще куришь кубинские сигары?

– Давно пора бросить, дорогой мой, – дядюшка обнял Виктора, затем внимательно посмотрел на него, секунду помолчал: – Как ты, друг мой?

Виктор похлопал дядюшку по плечу.

– Как наше дело, дядюшка? – негромко спросил Виктор.

Дядюшка Морильо пытливо всмотрелся в глаза Виктора.

– Ты готов узнать правду?

– Что случилось, дядюшка? – Виктор насторожился.

– Так ты едешь в Бильбао? – вместо ответа спросил дядюшка Морильо.

– Ты не ответил, дядюшка.

– В Европе ввели военное положение.

– Это я знаю, – ответил Виктор.

– Так вот, все не так просто. Даже военные не везде справляются.

– Что именно произошло?

– Я сам еще не все знаю. Всему свое время, друг мой. Ситуация меняется каждый день. – Дядюшка посмотрел в сторону Татьяны и вдруг, поменявшись в лице, осторожно указал в ее сторону. – Это… кто с тобой, Виктор?

– Мы встретили их на дороге.

– Она…

– Да, дядюшка, – перебил его Виктор, – ладно, дядюшка, нам надо ехать в Бильбао.

– Да, – задумчиво ответил дядюшка, кивнул, – в Бильбао. Нам нужно ехать в Бильбао… У тебя много людей?

– Со мной двое. И эта женщина. Она русская.

– Женщина? – усмехнулся дядюшка Морильо. – И она умеет стрелять?

Виктор неопределенно повел головой.

– Я ее подучил.

– Знаю, Виктор, учить ты умеешь. Но она женщина, а значит, она не в счет.

– С ней девчонка. Ей, кажется, шестнадцать.

– И зачем она нам?

– Поверь, дядюшка, это девочка похожа на маленького дикого звереныша, который может загрызть тигра.

– И она умеет стрелять?

– Она стреляет, как дьявол, дядюшка Морильо, можешь мне поверить.

– Со мной трое, – сказал дядюшка, кивая на свою машину. – Надеюсь, припасов у нас хватает?

– Полный багажник, дядюшка. Мы сможем вести маленькую войну.

– Я всегда был в тебе уверен. У нас тоже небольшой арсенал при себе. – Дядюшка похлопал Виктора по плечу, кивнул куда-то вперед. – Тогда в путь.

– В путь, дядюшка Морильо, в путь.

Виктор вернулся к своей машине. Татьяна тут же подошла к нему.

– Что случилось? – Татьяна старалась читать по глазам Виктора, которому она уже доверяла всецело. – Что с твоей мамой?

– Все нормально, Таня. Мама в порядке.

– А… где она?

– Она в госпитале. Дядюшка ее отвез в клинику, она в безопасности, – Виктор говорил с какой-то неопределенностью, но Татьяна всей душой хотела верить ему во всем. – Я хотел тебе сказать одну вещь.

– Что ты хотел сказать?

– Помнишь, что я говорил тебе там… на стрельбище?

– Что именно?

– Вы должны понять, ты и твоя дочь, – заговорил Виктор, пристально всматриваясь в Татьяну, – вы должны понять, что впереди может все, что угодно.

– Что? Что там может быть?

– Все, что угодно, – честно ответил Виктор.

– Что, например?

– Ты ехала по этой дороге, ты уже многое чего видела.

– Так мы едем в Бильбао?

– Да, мы едем в Бильбао. Это так и есть, – четко отвечал Виктор, при этом активно жестикулируя руками.

– Я готова.

– Вы должны приготовить оружие и держать под рукой.

– Да. Хорошо. Я буду держать его под рукой.

– И помни, – Виктор изобразил жест около своего горла, напоминая Татьяне о своем рассказе про свою жену.

Татьяна брезгливо поморщилась.

– Прекрати это показывать.

Виктор помотал головой, взял руку Татьяны.

– Поехали.

– По машинам.

Татьяна села за руль, посмотрела в зеркало.

– Как вы тут? – спросила Татьяна.

– Что он сказал, мама? – нетерпеливо спросила Армина.

– Все хорошо, Армина. Как они?

– Спят. Родриго стало лучше. Он весь вспотел.

– Это хорошо. – Татьяна завела двигатель.

Виктор показал рукой, чтобы они следовали за ними.

Кортеж из трех автомобилей тронулся вперед. На душе Татьяны стало намного легче. Теперь их стало еще больше, теперь они могли быть более-менее спокойны за свою безопасность. Теперь спасение Манюэля представлялось ей намного реальнее.

– Армина, – Татьяна на миг повернула к ней голову. – Заряди помповое ружье. И свой пистолет. Ружье дай мне!

– Мы собираемся воевать?

– Давай уже делай – не спрашивай!

– Я поняла, мама. Все поняла. – Армина проверила ружье, подала его матери. – Заряжено, мама.

Затем Армина проверила револьвер и спрятала его в сиденье, после чего взяла отобранные у арабов пистолеты.

– Класс!

– Что там у тебя?

– У нас целый арсенал, мама! Патроны подходят!

– Арсенал? Что такое арсенал, милая?

– Мама, ну, ты что? Ты что кино не смотришь?

– Не помню такого.

– А, но ты же сопливые мелодрамки смотришь.

– Армина, не груби!

– Короче! – наклонилась вперед Армина. – Арсенал это когда много оружия.

– Как в магазине?

– Ну, арсенал это в армии, хотя, может, и как в магазине, наверное.

– Смотри по сторонам.

Мимо опять замелькали какие-то поселки, магазинчики с выбитыми окнами, рефрижераторы, в которые грузили трупы, брошенные автомобили, симпатичные таблички, черепичные крыши, пальмы и газоны.

Через какое-то время Виктор высунул руку из машины и стал показывать куда-то вправо.

Впереди была заправочная станция.

Первым на заправку свернула машина дядюшки Морильо, следом туда же заехал Виктор со своей командой, и только потом туда заехал автомобиль семейства Рико.

Но то, что они увидели на автозаправке, привело всех в оцепенение…

Глава четвертая

ВСЕ ЕЩЕ ТОЛЬКО НАЧИНАЛОСЬ – МАНЮЭЛЬ

Татьяна несколько мгновений стояла на кухне совершенно опешив, положив руки себе на грудь и обезумевшими глазами смотрела на Манюэля, который лежал перед ней без сознания на полу.

Переведя дыхание, Татьяна схватила телефон и стала судорожно набирать номер «службы спасения».

– Ало! – почти крикнула в трубку Татьяна, несмотря на то, что ей никто не ответил. – Ало! Ответь кто-нибудь! Черт! Вы что там, уснули?!

Но в трубке, все тем же монотонным голосом, с полагающейся бодростью и оптимизмом, ответили, что все операторы на данный момент заняты и ответить на этот «важный звонок» операторы смогут только в течении получаса.

– Сволочи! Сволочи! – Татьяна готова была разбить телефон об пол, она даже замахнулась им, но вспомнила, что телефон этот стоил больших денег и, аккуратно положив его на кухонный стол, стукнула кулаком по столу, опустилась на колени перед Манюэлем.

Трясущимися руками Татьяна попробовала дотронуться до лица Манюэля.

– Дорогой, ты… живой? Что с тобой?

Татьяна наклонилась к спине Манюэля, прислушалась к его дыханию.

– Так, как проверяют… дыхание… пульс… – Татьяна дрожащими руками дотронулась до шеи Манюэля.

Манюэль лежал на груди и Татьяне показалось, что он не дышал и тогда Татьяна уперлась в его спину и стала периодически давить на нее.

– Дорогой, давай! Давай вставай! – Татьяна давила на его спину, стучала по ней в отчаянии. – Дыши! Дыши уже! Ну!

Но внезапно Манюэль громко вдохнул и стал шумно дышать. Он поднял голову, несколько раз схватил ртом воздух, перевернулся на спину, посмотрел на Татьяну покрасневшими глазами.