Читать книгу Антивирус. Часть 2. Мы одной крови - Игорь Валентинович Агафонов - Страница 1

Глава первая

СПЕЦБЛОК

Грузный, похожий на огромного крадущегося зверя внедорожник продрался сквозь лесные дебри, прокатился промеж деревьев по накатанной туристами дороге, хрустя ветками и шелестя листвой. Сквозь густую сочную листву по глазам били упругие столбики солнечного света, играя на лаковом покрытии автомобиля искрящимися зайчиками.

Наконец, напористый внедорожник въехал на просторную лесную поляну, где сверкали на солнце еще два автомобиля, где были разбиты три разноцветные палатки и где аппетитно что-то щебетал, дымясь на мангале, поджаристый шашлык, соблазняя безумно аппетитным ароматом, окутывая дымком молодого человека с картонкой, которой он все сильнее раздымлял тлеющие огоньки.

Навстречу въехавшему на поляну внедорожнику вышли две молодых женщины и двое мужчин, одетых как настоящие туристы во что попало, что валялось дома лишним. Все эти две разношерстые пары приветствовали приехавших радостными вскриками, хлопаньем ладоней и торжественным свистом.

– С выздоровлением! Па-здрав-ля-ем! Па-здрав-ля-ем! – кричали встречающие.

Внедорожник вмяк в мокрую от недавнего дождя листву, застыл на месте, распахнул пузатые двери и из него выпорхнула светлая молодая женщина в легком спортивном костюме и с невероятным букетом шикарных цветов, а следом, из другой двери глыбой выступил крепкий мужчина ее же лет, который обнял хрупкую женщину с цветами, угрожая смять ее до размера букета, поцеловал и победно вскинул вверх увитую мышцами, похожую на канат крепкую руку.

– Мы с вами, друзья мои! – радостно воскликнул он. – Мы банда!

– Банда! – весело подхватили другие.

– Мы самая добрая банда в мире! – подхватила его хрупкая женщина с огромным букетом, за которым она скрывалась почти вся.

Один из встречающих молодых мужчин с хлопком открыл шампанское и разлил всю бутылку по шести бокалам, что заранее были приготовлены на капоте одного из автомобилей.

Все взяли бокалы, чокнулись и, обжигая горло, насладились пузыристым напитом, после чего все встречающие стали целовать молодую женщину с цветами и поздравлять с выздоровлением и кружить ее в праздничном хороводе.

– Налей, налей и больше не болей! – хором выкрикивала дружная компания лесных туристов.

– Шашлык! – крикнул вдруг кто-то. – Про шашлык забыли! Переверните, а то одни головешки останутся.

– Главное, чтобы мы головешками не стали! – весело выкрикнул в ответ кто-то.

– Типун тебе на язык! – крикнула в ответ одна из женщин все и захохотали.

Откуда-то сверху послышался странный рокот, все задрали головы и увидели, как невысоко над веселой компанией появился и стал кружить боевой вертолет с полным боекомплектом на крыльях.

– Ничего себе! – восторженно выкрикнул один из молодых мужчин, показав на вертолет. – Это же «Ми-35», «Феникс». Самый обалденный боевой вертолёт в мире.

– Интересно, а что тут нужно самому обалденному вертолёту в мире? – спросила одна из молодых женщин.

– Наверное, шашлыка захотели. Запах по всему лесу разошелся.

– Так оно и есть. Вон как смотрит на нас, голодненький, бедненький.

Все засмеялись.

– Главное, чтобы медведи к нам не пришли.

– С мишками мы договоримся, это же не люди.

Все засмеялись.

Молодой человек взял в руку шампур с аппетитным дымящимся коричневым мясом, приподнял его и показал на него летчику. Летчик в ответ показал пальцем на молодого человека.

– Это что он имеет в виду? – сказала молодая женщина и приветливо помахала летчику, который все еще смотрел вниз, на собравшуюся на лесной поляне отдыхающих молодых людей. – Эй, привет!

– Потанцуем! – один из мужчина широко распахнул автомобиль и включил в нем негромко музыку.

– Над нами вон уже вертолеты танцуют!

Сладостный дух праздника и легкости охватил всю компанию, как какой-то мгновенный вирус, который проникал в самое сердце человека. Молодые женщины принялись приплясывать под музыку и беспечно махать летчику руками, как мы делаем это, когда непроизвольно и искренне радуемся чему-то самому простому и естественному, что не купишь ни за какие деньги, солнечному дню, хорошей погоде и встрече с друзьями, и не важно, что они из себя представляют, главное, что вы вместе и вместе ваши души и ваши сердца.

Пилот некоторое время взирал на веселых молодых людей и на какое-то время завис над ними. Возможно, он тоже вдруг вспомнил такие же моменты из своей жизни и захотел вдруг десантироваться с этого грозного вертолета прямо к ним и утонуть в беззаботном веселье. Потом он помахал рукой в ответ и немедленно увел вертолет от этого места, очевидно прогоняя подальше от себя эту соблазнительную картину.

– Тут граница недалеко, – заметил один из молодых людей. – Проверка, наверное.

– Наверное, нас за диверсантов приняли, – весело предположила одна из женщин. – Я сейчас буду снимать. – Она подошла к автомобилю, достала с сиденья смартфон и включила камеру. – Всей компании на меня внимание! Я снимаю! Все улыбаемся!

– Чи-и-из! – оскалилась одна из женщин, показывая свои красивые зубы.

В этот момент из леса неожиданно появились люди в серых костюмах химической защиты и в герметичных масках. У всех этих людей за спинами были какие-то баллоны, а в руках они держали длинные и толстые трубки, похожие на распылители, которые были подсоединены к баллонам за их спинами.

Первым в этой компании шел высокий крепкий мужчина. Сквозь стекло его шлема было видно, что он был лысым и были видны его колючие глаза. Он показал следовавшим за ним людям, чтобы они рассредоточились вокруг него. Все эти люди встали в шеренгу перед поляной и стали осматриваться по сторонам.

– Мегера, – громко сказал Лысый крепкой девушке, что была рядом с ним. – Глянь, нет там еще кого.

Девушка названная не очень лестным именем Мегера, прошла вокруг автомобилей и осмотрела кусты вокруг поляны.

– О, космонавты! – засмеялся один из молодых людей, помахав незнакомцам рукой. – Марсиане. Здорово, марсиане!

– Хай гайс! Приветствую вас, зайчики мои! – громко произнес Лысый мужчина с колючим взглядом.

Молодой человек подошел к нему.

– Извините, вы что-то хотели? У нас тут пикник с шашлыком. Мы веселимся, – сообщил он. – Никого не трогаем. За собой мы всегда убираем. Мусор увезем. Пепел закопаем.

– Да ничего страшного, – громко отвечал Лысый. – Мы тоже пришли на пикник с шашлыком и мы тоже повеселимся, ты только отойди подальше!

Мегера вернулась к Лысому, помотала головой.

– Никого! – доложила она.

Один из «марсиан», который держал в руке распылитель, подсоединенный к баллону за его спиной, включил распыление и стал брызгать из него прямо на молодых людей.

– Черт! Ты что делаешь?! – возмущенно вскричал один из мужчин. – Что это за дрянь? Это воняет! Ты с ума сошел?!

– Это, наверное, дезинфекция, мальчики, – успокаивала всех одна из женщин.

– Молодец, зайка, – весело крикнул ей Лысый, показывая на неё рукой. – Ты одна поняла суть вопроса.

– А похоже на розжиг для костра, – сказал молодой человек, нюхая свои руки. – Ну, точно розжиг. Прямо, как у нас. Эй, марсиане, что это такое?

– Так перед шашлыком всегда так делается, зайки мои, – ответил Лысый и скомандовал своим людям: – Работаем, зайчики мои!

– Эй, вы что делаете?

– Вы с ума сошли?

– Вы кто такие?

– Глаза! Глаза шипит! – вскричала женщина. – У меня глаза выжгли! Вы с ума сошли! Сволочи!

– Пошли вон, идиоты! – Крепкий молодой человек схватил с земли палку и швырнул в человека в защитном костюме.

– Ты что делаешь? – осекла его одна из женщин. – Вы простите его, – обратилась она к Лысому, но вдруг она осеклась, увидев, что тот достал из сумки большой пистолет. – Вы что это?

– Инструкция, друзья мои. Только и всего.

Раздался громкий хлопок «стечкина» и молодой человек, кинувший палку, упал замертво. Послышался пронзительный женский визг.

– Они убили его!

– Это резиновые пули, резиновые, – возразила женщина, нагибаясь над упавшим после выстрела.

– Это не резиновые, зайка, – цинично возразил Лысый и выстрелил еще раз, но уже в другого человека.

Женщина снимавшая все на смартфон, спряталась за машину и стала что-то говорить в телефон, а, когда послышались еще несколько хлопков и вскриков, бросилась бежать в лес. За ее спиной вспыхнули огненные всполохи, огонь стал облизывать гудящим пламенем поблескивающие новизной красивые автомобили и пятерых убитых туристов, что лежали недалеко друг от друга на поляне по кругу.

Лысый оглянулся и увидел бегущую в лесу молодую женщину, усмехнулся.

– Убежать хочет, зайка моя? – сказал Лысый, резко вскинул пистолет и, недолго метясь, выстрелил.

Девушка сразу упала на траву.

– Цель поражена, – бравурно произнес Лысый, шагая к не. – Куда же ты рвалась, зайка моя? От меня, друг мой, никто еще не уходил.

Лысый неторопливо направился в ее сторону. Девушка еще шевелилась. Лысый не заметил, как девушка отбросила от себя телефон, он подошел к ней и пристрелил ее выстрелом в голову почти в упор,

– Вот и все кончилось, зайка моя, – произнес лысый над убитой. – Жизнь бывает короткой.

Лысый посмотрел по сторонам, глянул в небо.

– А вот это я не очень люблю, – Лысый застегнул на тонкой щиколотке убитой им женщины наручники и, держась за вторую часть наручников поволок ко всем остальным убитым на поляну, где и ее, словно кусок мяса обработали из нещадных огнеметов, а потом вместе с остальными убитыми облили бензином и подожгли. Затем эти же люди в защитных костюмах огнеметами стали дальше жечь автомобили, палатки и обработали огнем мангал, на котором смачно что-то щебетал уже готовый коричнево-масляный шашлык.

***

Мелкими, но уверенными шагами жестоко ступала ночь, превращая во мрак все, что еще могло оставить признаки солнечного дня и романтичного вечера. Сумерки за окном палаты Армины Рико в госпитале «Троебортное» становились густыми, будто кто-то подмешивал к синим чернилам чернила черные. Белыми пятнами расплывались на темно-фиолетовой плоскости вечера несколько фонарей на вышках охраны, бросая блики на мощеные плиткой дорожки, протянутые между госпитальными корпусами через аккуратные зеленые аллеи, на десяток реанимационных белых микроавтобусов с дерзкими красными крестами на бортах и на несколько вычищенных до блеска бронемашин, что в ровном ряду стояли на автостоянке. При чем на бронемашинах больше блестела не броня, а начищенные гуталином огромные резиновые колеса.

Вокруг все выглядело так, как будто это был показательно-выставочный госпиталь. Да так оно и было, покажись сюда в любой момент какая-нибудь проверка, здесь все выглядело бы, как на выставке где-нибудь в Москве на ВДНХ. Все было выдраено до блеска и в палатах, и на кухне, и в столовой, и в других помещениях. А все потому, что госпиталь этот считался кризисным центром международного значения и здесь в любой момент могли появиться иностранные представители вместе со своими пациентами.

Неугомонная Армина, как заправский шпион, выглядывала через раздвинутые пальцами жалюзи, предусмотрительно не включая в палате свет и, стараясь не шуметь. Самое страшное в ее жизни, как она уже полагала, было уже позади, но ей все еще хотелось, чтобы жизнь её не становилась скучной и размеренной, как тоскливые будни в доме престарелых. А жизнь в этом госпитале все больше напоминала именно такое тоскливое существование, тягучее, как липкая пленка для мух, к которой прилипаешь и обратной дороги уже нет.

Когда за окнами стемнело, в дверь ее палаты негромко постучали. Армина неслышно, как шпион, подкралась к двери, нажав на кнопку электронного замка, открыла ее.

В палату тут же водворился высокого роста плечистый военный из охраны госпиталя, одетый в темно-зеленый костюм. Он аккуратно прикрыл за собой дверь.

– У тебя же ключ есть, солдатик, – кокетливо заметила Армина, хитро посмотрев на военного. – Сам мог войти, Сашко.

– Зайти к девушке без разрешения это не по-джентльменски. И я не Сашко, я – Саша. А лучше – Александр. – Военный снял с головы шлем с защитной маской, показав симпатичное улыбчивое лицо. Карие глаза его лучились такой радостью, словно он ждал этого момента целую вечность.

Смотреть на этого рослого и одухотворенного парня было одно удовольствие, однако Армина убрала взгляд, чтобы не сжигать свое сердце раньше времени и показать, что ее расположение следует заслужить не слащавой внешностью, а мужскими поступками.

– Какой денди культурный, – ткнула его в грудь пальчиком Армина. – Сам он зайти не может.

– Как прошел день, как чувствуешь себя, донья Рико? – спросил киношный красавчик, наивно полагая, что все отношения с девушками строятся на самом простом принципе – заговорил и закадрил.

– Отлично себя чувствую, синьор Сашко! – не глядя на него ответила горячая юная деваха, даже не посмотрев на своего друга.

Военный Саша вздохнул, взял ее руку, наклонился, чтобы посмотреть в ее решительные карие глаза, и вздохнул.

– И что так вздыхаем? – иронизировала Армина, удостоив его взглядом затемненных густыми ресницами глаз.

– Мне страшно представить, что вы когда-нибудь все уедете.

– Главный врач говорит, что еще не сделаны все исследования, – немного успокоила его Армина, стараясь казаться беспечной, – так что тебе придется еще потерпеть меня.

– И какие же он делает на тебе исследования? – с некоторой настороженностью спросил военный Саша. – С вами что-то не так? Или вы там в Европе чем-то не тем надышались? Вы уже столько времени здесь.

– Ты так говоришь, как будто он делает не исследования, а опыты на нас ставит.

– Кто знает, – загадочно проговорил Саша, стараясь не улыбаться. – Все может быть.

– Балбес! – Армина легонько постучала молодому военному по груди кулаком. – Молодой еще ты, Сашко.

– Мне двадцать четыре года через полгода. И я Саша, а не Сашко. И уже лейтенант! – Лейтенант Саша достал из внутреннего кармана небольшие пластиковые водительские права, показал их Армине. – Вот ты посмотри сколько мне лет.

– Через полгода двадцать четыре года, – передразнила его Армина. – А так интереснее – Сашко! А девушка у тебя есть? – Армина хитро и кокетливо сощурилась. При этом она стала выглядеть намного старше и даже могло подуматься, что эта знойная красотка просто юная бестия, способная вдребезги расколотить сердце любого Ловеласа. – Наверное, ждет тебя какая-нибудь доярка в провинции?

Лейтенант Саша посмотрел на Армину внимательно и серьезно, ответил:

– Я надеюсь, что у меня есть девушка, – негромко произнес он чувственным голосом. – Только она не далеко в провинции, а совсем рядом.

– И на что же ты надеешься, лейтенант Саша, которому почти двадцать четыре года? – Армина хитро посмотрела в его глаза.

– Что одна девушка согласится быть моей близкой подругой, – мечтательно ответил лейтенант Саша.

– А что бы ты для нее сделал?

– Все, что угодно.

– А жизнь бы за нее отдал? – как бы невзначай спросила Армина. – Я где-то слышала, в каком-то кино, что любовь это способность без раздумий отдать жизнь за любимого человека. Это так?

– Тебе не рано еще думать о таком?

– А я уже постарше некоторых, кому только через полгода двадцать четыре. Девушки взрослеют раньше, – Армина непроизвольно сама взяла его руку, но, словно опомнившись, отдернула свою ладонь. – Тем более, что ты не видел в жизни того, что видела я.

– И что же ты такого видела?

– Ты еще слишком молод, лейтенант Саша, чтобы тебе рассказывать о таких страшных вещах. Ты будешь сильно шокирован. Придется тебе успокоительное давать. А ты можешь дать мне пострелять из пистолета? – спросила вдруг Армина.

– Что за странное желание?

– Я люблю стрелять.

– Это не женское дело.

– Когда угрожают близким, то это и женское дело тоже.

– Не могу такого обещать. У нас не положено.

– Фу! А я хочу пострелять.

– Могу дать подержать.

– Что за пистолет?

Лейтенант достал свой «макаров», достал из него магазин, подал его Армине.

– Смотри, разбирается легко. – Лейтенант Саша показал, как разбирается «макаров», подал его Армине.

Армине к удивлению с легкостью тут же повторила все элементы разбора пистолета. Лейтенант Саша улыбнулся, вернул пистолет в кобуру и тоном заговорщика вдруг сказал:

– А хочешь я тебе еще кое-что покажу? И это тоже может шокировать.

– И что же такого особенного ты мне можешь показать, что может меня шокировать? Ничего такого показать ты мне не можешь.

– Идем со мной и увидишь.

– И куда же мы пойдем, мой лейтенант?

– В спецблок. Знаешь, что это?

– Домик в углу. Я знаю.

– Покажу тебе кое-что. Страшное! Кошмар! Брр! Просто фильм ужасов!

– Я уже прямо боюсь. А туда можно ходить?

– Туда можно ходить только врачам с санитарами. И охране для проверки дверей.

– Значит, мне туда нельзя?

– Нельзя.

– Но ты хочешь меня туда провести?

– Хочу тебя удивить.

– Напугать?

– Совсем немного.

– Жуть. А, если нас заметят?

– Не заметят. Ты боишься?

– Хочу туда сходить.

– Тогда подожди немного. Я сейчас вернусь. – Лейтенант Саша ушел, а через минут десять вернулся, снял с плеча сумку. – Одежда санитара. Туда санитары ходят иногда, так что никто на тебя внимания не обратит.

– И что мне переодеваться?

– Переодевайся.

– Отвернись. – Армина взяла из его рук сумку с костюмом санитара, быстро скинула с себя свою одежду, оставив только нижнее белье, при этом она краешком глаза кокетливо посмотрела на лейтенанта Сашу, желая в душе, чтобы все-таки хоть на миг увидел ее фигуру, и для этого она даже немного помялась, издавая томные вздохи. Затем она ловко переоделась в комбинезон санитара, после чего одела на голову защитную каску, постучала по ней. – Каска зачем?

– Красная зона опасности. А выйдем мы через окно.

– Почему через окно?

– В коридоре – пост.

– Будем, как шпионы?

Лейтенант Саша подошел к окну, открыл жалюзи, посмотрел в окно, затем достал из кармана специальный ключ для открытия укрепленных окон.

– Почему окно просто не открывается? – спросила Армина.

– Чтобы вы не сбежали, – весело пошутил лейтенант Саша.

– Дурак! Ты чего говоришь?

– Да шучу я, ты шутки совсем не понимаешь.

– В каждой шутке намек есть. Может, нас тут для каких-то опытов держит этот ваш главный врач. Он какой-то странный.

– А они все странные эти врачи. Я в детстве врачей вообще боялся. Мне всегда казалось, что они хотят что-то из меня вырезать. Или что-нибудь затолкать в меня. Например, ложку в рот.

– А сейчас прямо не боишься?

– Сейчас боюсь только зубного врача. – Лейтенант Саша открыл тяжелую раму, выглянул наружу, кивнул Армине. – Пошли, шпиёнка.

Лейтенант Саша ловко заскочил на подоконник, выглянул, свесил наружу ноги, а затем привязал к внутренней ручке окна веревку и спрыгнул на мягкую траву, что стелилась вокруг всех госпитальных корпусов. Тут Саша осмотрелся, махнул Армине.

– Иди ко мне, мой сладкий сахар, – он протянул Армине руки.

– Я тебе сейчас дам сахар! – Армина с не меньшей легкостью, чем лейтенант Саша, заскочила на подоконник, свесила ноги наружу.

– Да ты спортсменка, – веселился лейтенант Саша. – И красавица. Прыгай ко мне на руки.

– Отойди! – Армина спрыгнула на траву и, слегка присев и чуть расставив в стороны руки, умело приземлилась на траву.

– Я бы с тобой в разведку пошел, – заметил лейтенант Саша. – Могёшь.

– Идем уже, разведчик, – выпрямилась Армина.

Они неторопливо прошли вдоль корпуса, вышли на мощеную плиткой дорожку, слабо отблескивающей от света фонаря, и будто молчаливые инопланетяне в скафандрах быстро прошли к отдельно стоящему небольшому корпусу госпиталя.

Это и был тот самый одиноко стоящий в углу территории госпиталя спецблок, в котором, насколько могли знать пациенты кризисного госпиталя, могли находиться самые опасные зараженные пациенты.

Спецблок отдельно не охранялся, в этом не было никакой необходимости, поскольку сразу за ним находилась вышка охраны, да и охранять в спецблоке, как могло показаться, было нечего.

Около двери лейтенант Саша и Армина остановились. Лейтенант Саша осмотрелся, после чего электронным пластиковым ключом он открыл дверь спецблока и они вдвоем вошли внутрь. Сначала здесь был холл, из которого вели две двери. За ними были шлюзы. За одним был коридор. Коридор был шириной в полтора метра. Здесь было пять палат. Другая дверь так же через шлюз вела только одной к палате, освещен он был слабым светом, но и его лейтенант Саша убавил, чтобы их не было видно в окне. Лейтенант Саша подошел именно к этой двери и открыл ее своим электронным ключом.

– Только не шуми. Шлем не снимай и хорошо застегнись, – негромко предупредил Армину лейтенант Саша. – Сейчас мы войдем в шлюз. Дверь за нами автоматически закроется. Ты не бойся.

– А я и не боюсь, ухажер, – бодро ответила Армина.

– Что? Как ты меня назвала?

– Ничего. Вперед иди, разведчик! А от этой заразы у меня иммунитет. Ты забыл, чья я дочка, – гордо сказала Армина и негромко добавила: – Я дочка Антивируса.

– Кого? Антивирус это не имя человека. И человек не может быть антивирусом.

– А вот и может, – топнула ногой Армина. – И я тоже такая же крепкая, как и моя мама. И вообще мне в этом скафандре дышать плохо. Мы же не в космос собираемся лететь. – Армина слегка расстегнула комбинезон и оттянула от лица маску.

Лейтенант Саша зашел в шлюз первым, Армина прошла следом. Они очутились в небольшом коридоре-шлюзе, дверь за ними автоматически закрылась и откуда-то сверху с легким шипением вышел какой-то дым.

– Это дезинфекция, – поспешил заметить лейтенант Саша.

– Жутко, – сказала Армина. – Я видела такое в кино, там в концлагере людей так травили.

– Все! Теперь мы умрем! – пугая ее, прохрипел лейтенант Саша.

– Дурак!

– Идем! – загадочным тоном произнес лейтенант Саша, после чего он открыл дверь дальше и впереди, в паре метров появилась еще одна дверь с небольшим окошком, которое сейчас было закрыто.

Армина опять оттянула маску и отдышалась.

Лейтенант Саша, не заметив её жеста, подошел к двери с окошком и, прислонив электронный ключ к замку окошка, открыл его. За ним появилось стекло и темнота.

– Что там? – Армина подошла к двери, заглядывая в окно. – И что тут интересного?

Лейтенант Саша осторожно постучал в стекло.

– Отойди. Смотри.

Но, как Армина не всматривалась, в темноте за стеклом она ничего не видела. Она усмехнулась и хотела было уже посмеяться над своим незадачливым ухажером, как вдруг в стекло что-то ударило и Армина, вскрикнув от неожиданности, отпрянула от двери.

– Тихо ты, – схватил ее за руку лейтенант Саша. – Не боись.

Послышалось чье-то шумное, кряхтящие дыхание и срывающийся на сип хриплый голос:

– Помогите… помогите…

Армина Рико и лейтенант Сашко замерли.

Армина, осмелившись, шагнула к двери и увидела за стеклом лицо, на котором была одета кожаная маска. Маска закрывала почти все лицо незнакомца, но, несмотря на это, даже по немногим частям открытого тела лица было видно, что кожа этого человека была изъедена какой-то коричнево-кровавой сыпью и кровоточила, а глаза его были похожи не на глаза, а на какие-то красные выпученные шары с едва заметными точками посередине. Если бы Армина увидела это лицо на картинке, она бы подумала, что это фрагмент из какого-то фильма ужасов.

– Помогите… помогите…, – тяжело дыша, душераздирающим голосом хрипел человек в маске. Руками он водил по стеклу, будто отыскивая какое-нибудь отверстие, чтобы дотронуться до Армины, но отверстия нигде не было и он все сильнее и дышал, в страхе озираясь по сторонам.

В какой-то момент Армина даже подумала, что человек этот лишен разума или близок к тому, но это вызвало в ней не отвращение, а жалость и сострадание к нему.

– Вот блин, – проговорил лейтенант Саша, немного опешив, – раньше он никогда ничего не говорил, когда я приходил сюда.

– Наверное, ты не внушаешь доверия, – сказала Армина.

– Помогите, – продолжал бормотать человек в кожаной маске, блуждая больными глазами. – Помогите мне.

– Что с вами? – приблизилась к окну Армина.

– Помогите… я… умираю…

– Что с вами? – встревоженно спросила Армина. Она почувствовала еще большую жалость к этому несчастному человеку, который казался брошенным и беспомощным, как какой-нибудь покалеченный автомобилем котенок, который прячется в кустах и жалобно зовет на помощь. – Чем вы больны?

– Помогите мне… меня… меня убивают…

– Почему его не лечат? – спросила у лейтенанта Саше Армина. – У нас же есть вакцина! Он за пару недель должен вылечиться.

Лейтенант Саша запросто пожал плечами.

– Я не врач, – сказал он. – Я этим не занимаюсь. К нему ходит главврач с этой своей помощницей, что-то делает, наверное. Санитары ему еду носят.

– И что главврач делает? Почему этот человек в таком состоянии?

– Я заплатил… – прохрипел человек в маске, – за меня заплатили… за лечение заплатили…

– Тогда почему вас не лечат? – спросила Армина.

Человек в кожаной маске помотал головой, подумал, тяжело дыша.

– Мне все время что-то вкалывают… И опять становится плохо… И все время хуже и хуже…

Теперь этот человек казался вполне адекватным и не таким испуганным и даже в больных ужасающих глазах его проявлялась какая-то мысль.

– Чем вы больны?

– Я не знаю, – прохрипел человек в кожаной маске. – Помогите мне уйти отсюда…

– Это вирус?

– Это… – человек в кожаной маске слегка кивнул.

– Что для вас сделать? – Армина с тревогой и болью всмотрелась в лицо человека в кожаной маске. – Может, вам какие-нибудь продукты или лекарства принести?

Некоторое время человек в кожаной маске молчал, потом закашлялся так, что, казалось, кашель его разлетелся по округе раскатистым громом.

Лейтенант Саша взял Армину за руку и отстранил ее от окна, словно боялся, что стекло не выдержит этот ужасный кашель и разлетится на куски.

– Не нужно так близко стоять.

– Я помогу вам, – решительно сказала Армина, убирая руку лейтенанта Саши. – У нас есть вакцина, она должна помочь вам!

– Вы… вы «девушка-антивирус»? – прокашлявшись, человек в маске сощурил свои больные глаза и на некоторое время замер, дотронувшись рукой в перчатке до стекла.

– Не я. Это мама моя.

– Я слышал про вас. Вы, говорят, спасете мир…

– У мамы особый иммунитет.

– Я знаю про вас. – Человек в кожаной маске горько усмехнулся. – Я видел, как вы приехали… Я был санитаром…

– Вы были санитаром? – удивилась Армина.

– Вы счастливые, – кряхтя, проговорил человек в маске, – вы еще способны верить…

Человек в кожаной маске опять закашлялся, а потом, превозмогал этот кашель быстро умоляющим тоном заговорил:

– Вы можете позвонить моей жене? Только никому нельзя говорить. Никому.

– Назовите телефон. Я запомню.

Человек в кожаной маске назвал номер.

Армина внесла его в свой телефон.

– Мы обязательно вам поможем, – с той же решимостью заявила Армина. – Обязательно поможем.

Человек в кожаной маске вдруг медленно помотал головой и словно в бреду заговорил:

– Вам никогда отсюда не вырваться, никогда не вырваться…

– Что вы такое говорите?

– Никогда не вырваться отсюда… никогда…

– Все, надо уходить, – негромко сказал лейтенант Саша, взяв Армину за руку.

– Помогите… помогите мне! – человек в маске стал стучать по двери. – Помогите мне!!

– Вы только никому не говорите, что мы здесь были, – сказала Армина, – и я обязательно вернусь и принесу вам лекарство!

– Помогите же мне! Прошу вас! Сообщите моей жене, где я…

– Ваши родные не знают, где вы?

– Ко мне никого не допускают.

– Саша, ему нужно обязательно помочь, – решительно сказала Армина.

– Что мы можем сделать? Его лечат. Возможно, он опасно болен. Может быть, у него какая-нибудь последняя стадия этого самого вируса.

– Но почему никому про него не говорят?

– Армина, мы с тобой точно ничего не знаем. Главному врачу виднее. Нам пора идти.

Армина взглянула на умоляющий взгляд человека в маске и вспомнила тех людей, которых она видела там, в Европе, которые умирали от страшного вируса, от его побочных действий, от боли и голода, а им никто не помогал и даже не собирался помогать.

Внезапно все ее существо охватило возмущение и она твердо решила, что этого она просто так не оставит, что здесь такое не должно происходить! И она обязательно, обязательно исправит эту несправедливость!

Тут лейтенант Саша закрыл окно, нажал на кнопку, послышалось шипение и громкий кашель человека в маске. Очевидно, что в палату вошел тот самый дезинфицирующий газ.

– Уходим! – Лейтенант Саша и Армина вышли в шлюз, где автоматически включилась дезинфекция, после чего они быстро вышли в общий коридор корпуса.

Здесь Армина опять незаметно для лейтенанта Саши оттянула маску и продышалась.

– Мы должны ему помочь, – настойчиво проговорила, как мантру, Армина.

– Этим пусть занимается доктор, – отвечал лейтенант Саша, – мы в этом ничего не понимаем. А ты что делала с маской? Ты снимала ее?

– Ничего я не снимала! Отстань!

– Ты не понимаешь, как это опасно, Армина.

– Кто бы говорил! Ты еще не знаешь, что такое опасно. Идем уже, разведчик! Почему его не вылечат, ты мне скажи? Что там главный врач с ним делает? Этот бедняга говорит, что ему постоянно что-то вкалывают. Но, если у него этот самый вирус, какой был у нас, то его давно могли вылечить нашей вакциной.

– Я повторяю тебе, что это не наше дело, – почти с безразличием сказал лейтенант Саша, для которого были важны только его служебные обязанности и пего отношения с Арминой. – Идем уже быстрее, пока нас не застукали. Мне сейчас нужно человека на посту подменить. А ты тоже не вздумай никому про него рассказывать, а то, если узнают, меня могут очень серьезно наказать. Ты же не хочешь, чтобы меня уволили и убрали отсюда?

– Не хочу. Я никому не скажу, не переживай, мой солдатик.

– Тогда я пошел?

– Иди, я что держу тебя?

Лейтенант Саша погладил ее руку, одел свой защитный шлем и ушел, кивнув ей на прощание.

Вскоре Армина ключом для оконных рам, что ей дал лейтенант Саша, закрыла окно своей палаты, опустила жалюзи, устало села в кресло, отдышалась и, сама того от себя не ожидая, негромко повторила слова человека в кожаной маске:

– «Вам никогда отсюда не вырваться». Что еще за глупости такие?

Глава вторая

ГОСПИТАЛЬ

Через три дня после похода в спецблок Армина проснулась раньше обычного, сделала все свои дела и стала ждать того мгновения, когда она увидит своего лучезарного лейтенанта Сашу. В этот день он должен был заступить на очередную суточную смену, как он и обещал ей. Он рассказал, что нарочно перестроился именно на такой график, поскольку заочно учился и к тому же так было проще видеться с ней хотя бы один раз за четверо суток.

Не дождавшись вечера, Армина подстерегла лейтенанта Сашу в уютной госпитальной столовой за завтраком и кивнула ему, чтобы он сел рядом с ней в уголке, где их мало кто видел.

Здесь, в большом горшке с землей на полу стояла небольшая декоративная пальма, которая напоминала Армине Испанию, а на стенах висели горшки с цветами и еще высокая с полукруглым верхом клетка с цветастым попугаем, которого повар давно пытался учить разговаривать, только попугай либо слишком много ел, либо местная публика казалась ему неинтересной и он все чаще просто спал на своей жердочке.

Лейтенант Саша появился в столовой раньше всех военных своей смены, поэтому побыстрее подошел к Армине.

– Приветик. Ты как, разведчица? – тоном заговорщика сказал лейтенант Саша, наклонившись к Армине.

– Без тебя прямо тоска. Приземляйся рядом, герой.

– Как спалось? Ужасы не снились?

– Ничего не снилось. Давно ничего не сниться почему-то. Только падаю иногда во сне.

– С кровати?

– Да нет, кажется, что падаю.

– Это ты растешь. Маленькая еще.

– Сам ты маленький еще. Бери покушать, а то так и не вырастешь.

Лейтенант Саша положил на стол сумочку, электронный «ключ-вездеход» и сходил к раздаче за своей порцией завтрака. Армина взяла в руки «ключ-вездеход», рассмотрела его.

– А ты можешь мне такой достать? – негромко спросила Армина, пристально глядя на лейтенанта Сашу, который вернулся с раздачи и принялся быстро поедать сытную кашу, запивая ее утренним бокалом какао.

– Вот ты задачки мне задаешь, – улыбнулся лейтенант Саша. – Хочешь, чтобы меня с треском уволили?

– Я тебе не подведу. Никто не узнает.

– Ты ему больше ничем не сможешь помочь, – знающе сказал Саша. – Думаю, врач его вылечит. Возможно, он находится в кризисном состоянии. Тут, говорят, люди умирали от этой заразы до недавнего времени.

– Пока мы не появились, с моей мамой.

– Не скажу точно. Может быть, и так.

– Так ты не достанешь мне этот ключ? Как хочешь, – прохладно сказала Армина, отодвигаясь от него и, глядя в окно.

– Вот ты сейчас поступаешь не честно, – сказал лейтенант Саша.

Армина молчала.

– Ты пользуешься моими… моей симпатией к тебе.

– Симпатией, значит?

– И чувствами.

– Ой, ой, ой, какие мы маленькие и чувствительные. Я просто хотела ему помочь. Я знаю, что, если ему помочь с лекарствами и питанием, то он быстро пойдет на поправку.

– А тебе так его жаль?

– А тебе что, не жаль? – возмутилась Армина. – Да ты просто солдафон!

– Хорошо, хорошо, – поспешил исправиться лейтенант Саша, – сегодня после смены будь в своей палате. Я зайду к тебе.

– Кто-то у нас становится мужчиной.

Вечером после ужина Армина была в своей палате и в назначенное время лейтенант Саша постучал к ней.

Армина открыла тут же, поскольку считала уже каждую минуту. Сидеть в госпитале просто так без дела, она уже не могла, ей даже стало казаться, что у нее завелись глисты или что-то вроде того, поскольку внутри ее всегда что-то зудело.

– Сменился? – нетерпеливо спросила Армина.

Лейтенант Саша зашел в палату, достал из кармана такой же электронный «ключ-вездеход», что был у него, подал Армине.

– Подарок от настоящего мужчины. Только не засвети его ни перед кем.

Армина обняла лейтенанта Сашу, приподнялась на носочки и поцеловала его в губы.

– Спасибо от настоящей девушки.

– Надеюсь, что эта девушка будет умной, – лейтенант Саша осторожно погладил ее волосы, а она, забывшись, закрыла от удовольствия глаза, как кошка, которую вдруг приласкали.

– Обещаю тебе, – прошептала она счастливо, – эта девушка будет очень большой умницей.

– Я пошел. Мне пора. Через несколько минут мне нужно подменять постового на вышке.

– Пока мой настоящий мужчина.

***

Ранним утром за окнами палаты Армины в госпитале «Троебортное» послышался шум моторов и громкие разговоры.

Армина в последние дни спала плохо, она чувствовал слабость, время от времени ее вгоняло в жар, потом ее тряс легкий озноб, а после принятия пищи ее начинало тошнить. И все же Армина не спешила сообщать о своем состоянии главному врачу, да и санитарам она ничего не говорила и старалась избежать всяческого общения с лечащим персоналом. Сообщи им и они в момент опять определят ей кучу таблеток, уколов и сделают полную изоляцию.

Только вот этого ей совсем было не нужно. А, когда у нее хотели в эти дни взять анализы, то она капризничала и отказывалась от этого, ссылаясь на то, что все это ей уже просто-напросто осточертело.

Услышав шум за окном, Армина соскочила с кровати, одела тапочки, подошла к окну и осторожно открыла жалюзи.

Прижавшись к окну лицом, как это любят делать дети, Армина посмотрела вправо и влево и, как всегда, смогла разглядеть высокую ограду, окружившую четыре госпитальных корпуса и две вышки с кабинками из бронированного стекла, внутри которых находились вооруженные солдаты.

Теперь она была в России, и весь этот кровавый кошмар, что произошел по дороге сюда, постепенно закапывался в памяти, будто что-то в самой ее психике инстинктивно уничтожало эти страшные воспоминания. Однако, юная Армина так и не смогла избавиться от необъяснимого тревожного предчувствия и иногда ей еще казалось, что где-то ее ждут опасности.

Спать уже не хотелось, Армина сходила в ванную комнату, сделала любимое утреннее кофе с молоком и, стараясь ни о чем не думать, включила на телевизоре запись того самого первого репортажа темнокожей журналистки Аманды Росса, который она с удовольствием пересматривала не в первый раз, изучая манеру ведения репортажа опытной журналисткой и даже время от времени подражая ей перед зеркалом.

На записи выступала симпатичная белозубая журналистка телеканала «CNN» Аманда Росса.

– Европа зализывает раны, – темпераментно, с четким американским акцентом говорила Аманды Росса. – Совершенно безумная история с женщиной из России Татьяной Рико еще не закончена. Татьяна, спасая свою семью, сумела проехать через всю Европу, охваченную вирусной истерией и сумела доставить своих детей в безопасное место в российском госпитале. Этот ее автопробег уже назван в мире «Автопробег-Антивирус». У Татьяны Рико, которая переболела всеми штаммами этого вируса, выработался редчайший иммунитет к этому страшному вирусу. Ее иммунитет поможет создавать вакцины, лекарства и иммунную сыворотку, которые мгновенно убивают вирус на любой его стадии. Уже открыто уголовное дело против руководителей американской компании «Фарма-Голд-Америка», которые пыталась насильно вывести семейство Рико из Европы с применением вооруженных сил США. В настоящее время миллионы людей в мире следят за судьбой необычной россиянки. О месте нахождения Татьяны Рико и ее спутников рассказывать запрещено в целях ее безопасности и безопасности ее семьи, и ее спутников. Россия не подчиняется решениям Америки, Брюсселя и Гааги, поэтому не выдает Европе никого, ни детей, ни преступников. Разыскиваемый Интерполом Виктор Хуан Антонио Гомес Армандо де Сан-Хосе, (такое его полное имя), убивший министра здравоохранения Испании, уже признан сообществом европейских адвокатов и правоохранителей потерпевшим от бездействия и трусости политиков Евросоюза. Это самая страшная катастрофа за все существование человечества. По жесткому настоянию правительства Америки и руководства Брюсселя европейские страны отказались от помощи Китая и России, что привело к самым неожиданным и ужасным последствиям.

Журналистка прошлась перед камерой, показав на госпиталь с логотипами России.

– Жертвы еще подсчитываются, – продолжала ослеплять своими зубами глазастая темнокожая журналистка, – но уже сейчас известно, что с учетом гибели людей в странах третьего мира, где не оказывалось вообще никакой помощи, население Земли значительно уменьшилось. Мы продолжаем следить за ситуацией вокруг нашего главного спасителя, который пересилил все пять комплексных штаммов страшного вируса и которую теперь называют «Пятый элемент». Возможно, в ней заключается спасение человечества. Аманда Росса. Канал «СиЭнЭн». Россия. Троебортное.

Запись закончилась.

Армина переключила на канал, где нескончаемо шли клипы с самой современной танцевальной музыкой. Под эту музыку она пританцовывала и делала зарядку на коврике и на нескольких тренажерах, которые находились тут же в ее просторной палате.

Но сегодня физические упражнения давались ей с особым напряжением. Ей казалось, что ее мышцы вдруг все разом потянулись и заболели. Особенно трудно было делать растяжки, выворачиваться, изгибаться и особенно выкручивать себе руки за спину. Армина приняла это за обычную усталость и не придала этому значения.

У Армины была просторная отдельная палата, в которой было все, что нужно современному человеку. Тут находилось самые важные медицинские приборы. Врачи следили за каждым изменением в ее организме. Приборы следили за тем, что находилось в ее холодильнике и могли предупредить, если какой-то из продуктов подавал признаки гниения или заразы.

После физзарядки Армина сама замерила себе температуру и на миг замерла. Электронный градусник показал температуру больше тридцати восьми градусов.

Армина тут же нашла в своей сумке аспирин и парацетамол и выпила сразу две таблетки аспирина и таблетку парацетамола, затем набрала номер своей матери Татьяны Рико.

– Мама? – без всякого волнения спросила Армина, как только в телефоне ответили. – Ты как себя чувствуешь?

– Отлично, а что ты спрашиваешь?

– Просто так, мама, ничего, у тебя прямо сразу какие-то подозрения, – Армина говорила бодрым голосом. – А как там Родриго? Ты звонила? Бабушка приехала к нему?

– Кстати, только что ей звонила. Мама у Родриго в детском санатории. Они ждут нас.

– Да, хорошо бы поскорее к ним туда приехать, – мечтательно сказала Армина. Она давно мечтала о том времени, когда она сможет жить в каком-нибудь большом городе, познакомиться со своими сверстниками и сможет тусоваться в клубах, ездить на купание к морю, танцевать до упада и закрутить интрижку с каким-нибудь красавчиком.

Губастый лейтенант Саша, конечно был паинькой и лакомым кусочком, но он служака и из армейского капкана ему уже никогда не вырваться. Но еще больше ей хотелось даже не тусовок и любовной интрижки, все чаще она вспоминала кровавые побоища в городах Европы, оглушительные перестрелки, отчаянные крики погибающих и все существо ее трепетало от ожидания того, что все это обязательно опять с ней случится и в ее руках окажется шедевр инженерной мысли – оружие, извергающее смертельный огонь.

– Представляешь, этот маленький засранец рассказал ей про Виктора, – сказала Татьяна.

– Мама, мне кажется, Виктор тебя любит.

– Смотри ты, как ты заговорила, – почти возмутилась Татьяна Рико. – Не надо тебе лезть во взрослые дела!

– Мне кажется, он готов ради тебя на что угодно, – заметила Армина, продолжая свою тему про Виктора. – А, если мужчина любит, то ради этого он готов даже помереть.

– А тебя не пугает его прошлое? – спросила Татьяна Рико у дочери.

– Я бы плевала на его прошлое, мама. Главное, как мужчина будет относится ко мне, – парировала Армина.

– Эй, не рано тебе рассуждать про мужчин?

– Пока, пока, мама, я буду завтракать, тут мне покушать принесли.

***

В палату Армины стучали, а, когда Армина открыла дверь, в палате появился главный врач Владимир Александрович Приходько, среднего роста, кряжистый мужчина лет шестидесяти, выцветшие глаза которого не выражали никаких чувств или эмоций. Взгляд его был цепким, липким и неприятным, после него хотелось отряхнуться и вымыться.

– Как вы себя чувствуете, спасительница мира? – с полным безразличием спросил главный врач Приходько, достав свой небольшой планшет и просматривая на нем последние результаты анализов Армины.

– Вы мне все надоели, – резко ответила Армина. – Я, наверное, больше никогда лечиться не буду.

– Я вас очень хорошо понимаю, синьора Армина Рико. Думаете, мне очень нравится каждый день мучит вас? Но вот вам надо думать и о будущем. Впереди у вас целая жизнь, девушка.

– Только не нужно мне этих нравоучений, док, – перебила его Армина, развалившись в кресле.

– Не волнуйтесь вы так. Я ничего не делаю. Если у вас сегодня нервный день, а такое у девушке вашего возраста случается, то вы можете просто отдыхать.

– А долго еще меня здесь будут мучить, доктор? Хочу на море и хочу жить нормально!

– О, а как хочу на море я, вы бы только знали, девушка, – вторил ей главный врач госпиталя Приходько. – Скоро для вас все благополучно закончится, – резюмировал главный врач Приходько. – У нас есть шикарный спонсор. Замечательная компания «Америка-Голд-Фарма» очень хорошо спонсирует все наши исследования и дает нам самые современные аппараты. Несколько дней вы немного отдохнете от меня, так что можете немного расслабиться. Но вы должны выполнять все предписания карантина.

– А мне кажется, что наш карантин уже похож на заключение.

– Нехорошо говорите, милочка. Вы мне скажите, как вы себя чувствуете, – главный врач пристально посмотрел на Армину. – Вы выглядите немного уставшей.

– Я на нервах, доктор!

– Ладно, в ближайшие дни мы будем рассматривать ваш перевод на амбулаторное наблюдение по месту жительства.

– И мы сможем уехать отсюда?

– На той неделе мне будут нужны еще некоторые анализы вашей матери и ваши, и потом мы все решим, – как бы невзначай проговорил доктор Приходько, завуалированно давая понять ей, что этот госпиталь еще некоторое время будет оставаться ее домом.

Главврач Приходько ушел, а Армина, глядя куда-то в пространство, задумчиво произнесла:

– «Америка-Голд-Фарма». Хм. – Армина пожала плечами. – Кажется, что-то такое я уже где-то слышала.

Через пару минут после ухода главврача Армина, которая после аспирина почувствовала себя намного легче, отправилась в палату к совей матери, Татьяне Рико.

– Привет, маман. Опять этот нудный старикан тебя доставал? – спросила Армина с легкой тревогой в голосе, рассматривая лицо Татьяны.

– Я же просила тебя не называть меня так! – с недовольством заметила Татьяна, достав из холодильника персики. – Разговаривать с тобой больше не буду.

– Ты спрашивала его, когда мы уже отсюда уедем? Он опять что-то темнит. И вообще он какой-то мутный.

– Ты так выглядишь, как будто что-то опять скрываешь, – сказала Татьяна Рико, пытаясь погладить дочь по волосам, на что Армина отреагировала резко, отдернув голову.

– Ничего, просто мне не нравится здесь находиться. Почему нас не отпустят домой, или не увезут куда-нибудь в другое место, в какой-нибудь город? Например, в Москву! Я хочу в Москву. Говорят, это крутой город. Но там нет моря и мало солнца.

Но тут Армина вспомнила лейтенанта Сашу, задумалась и вздохнула. Вот бы и он с ними уехал отсюда и служил там, где они будут жить, и чтобы они могли вот так же встречаться по вечерам, или даже каждый день! Представив, что он останется здесь и она его больше не увидит, она вдруг стала грустной.

– Это решает главный врач. Ему виднее. Он тут самый главный человек. Ты сок будешь? – Татьяна достала из холодильника свежие фрукты, стала чистить их и закладывать в миксер. Вскоре миксер загудел, затрясся и стал, а потом Татьяна Рико разлила по высоким стаканам густую неприглядную жижу. Один стакан Татьяна подала дочери.

– А мне кажется, он держит тебя тут для каких-то других целей. Тебе это не кажется? – сказала Армина, вспомнив человека в кожаной маске из спецблока и с легкой брезгливостью глядя в стакан.

– Ты чего там себе надумала? – усмехнулась Татьяна. – О чем думаешь? Ну-ка, рассказывай мне.

– Просто мне кажется, что нас давно должны отпустить домой. У нас же теперь есть дом. Там тоже есть больницы.

– Хорошо. я спрошу у него, если не забуду.

– Ты забудешь, мама. Как бы вот так бы всю жизнь ухаживали, следили. Кормили. Только чтобы не здесь, – мечтательно сказала Армина.

– А губа не треснет?

– И главное, чтобы ничего не делать. Хотя, мне бы понравилась одна работа, – деловито сказала Армина, отхлебнув коктейль.

– Наверное, палить из автоматов тебе нравится? – иронизировала Татьяна Рико. – Тебе в пору идти в армию, или в полицию. А еще лучше – в спецподразделение. Будешь, как в кино крушить врагов направо и налево.

– А лучше репортером, как эта Аманда Росса, она ничем не рискует и ей бабку крутые платят, – уверенно ответила Армина своей матери. – Правда она классная?

– Она как и все репортеры ищет только сенсации.

– Она про нас всему миру раструбила, так что мы теперь герои, мама. Мы спасители человечества! И это сделала она! И мне все тоже говорят, что я талантливая и все смогу.

– И кто тебе такое говорит?

– Есть некоторые люди. Например, твой Виктор.

– Виктор? Мужики тебе и не то наговорят. Ты бы поменьше со взрослыми мужчинами общалась.

– Ой, ладно, мам, успокойся. Что сегодня будем делать? Опять играть в футбол в масках? – Армина взяла стакан с соком, села в кресло, сделала несколько глотков.

– Ты забыла, какой сегодня день?

– Ах, да, мы едем на могилу, – вздохнула Армина.

– Не на могилу, это мемориал. Они там все захоронены.

Армина задумалась, вспомнив тех, кто охранял их во время ужасного автопробега по Европе.

– Жаль их всех, – искренне произнесла в задумчивости Армина, – особенно французика. Он такой классный был. О, ля-ля! Такие брови, такие глаза, хотя, все они были классные. И Ромиро. И этот хохол Мыкола тоже прикольный был. Мне почему-то кажется, что будто не с нами все это было.

Татьяна вздохнула, обняла Армину, прижала к себе, печально посмотрела куда-то в пространство и негромко произнесла:

– И все они погибли ради нас. Никогда не забуду.

***

Перед поездкой к мемориалу Армина опять померила температуру и только сейчас испытала легкий страх. Она вспомнила человека в кожаной маске и представила, что такое же может случиться и с ней. Она даже подскочила к зеркалу и стала самым пристальным образом рассматривать свою кожу и даже заметила какие-то странные прыщи.

– Черт! – с ужасом воскликнула Армина, схватила крем для лица и тщательно загримировала прыщи. Но потом опять посмотрела в зеркало и сказала сама себе: – Врешь – не возьмешь! Меня вам не одолеть!

В палату Армины постучали.

– Заходи уже, – с деланным безразличием сказала Армина и в палату вошёл лейтенант Саша в защитной одежде, с автоматом за спиной.

Он тут же снял с лица маску, осветив палату своей лучезарной и ненавязчивой русской улыбкой.

– Привет, Армина. Как ты тут, наш герой?

Армина сдержала довольную мину и слегка отстранилась от лейтенанта Саши.

– Не боишься заразиться от меня, Сашко?

– А мне вакцину ввели. Двухкомпонентную. И я не Сашко. Я Саша. К тому же ты уже не болеешь. Я знаю.

– А так интереснее – Сашко! Сашко! А после меня нужно трёхкомпонентную вакцину. Я же активная и бациллы от меня летят активные Ладно, мне пора собираться.

– Я с вами еду. Держи. – Лейтенант Саша достал из своего комбинезона коробку конфет. – Чай попьете с мамой.

– Детский сад. И когда ты дежуришь ночью?

– Сегодня. Теперь я буду работать сутками. Сутки через трое. Учиться нужно.

– И что ты там изучаешь?

– Академия Федеральной службы безопасности.

– Ты этим, как там, НКВДэшником хочешь стать?

– Сейчас нет НКВД, сейчас ФСБ.

– Так ты там хочешь служить?

– Я там буду служить.

– Так тебя за границу не пустят отдыхать.

– А у нас есть, где отдохнуть. Я Родину люблю, – лейтенант Саша непроизвольно взял Армину за руку, намереваясь добавить к этому признанию другое признание, но Армина, предугадав его слова и смутившись им, тут же отдернула руку.

– Надо собираться. Я мигом.

На выходе всех ждали три автобуса. За рулем были водители, одетые в такие же защитные костюмы, как и санитары, а в автобусах находились по несколько военных с оружием. Тут же стояли пара колесных бронемашин с мелкокалиберными пушками.

– А эти танки еще зачем? – удивилась Армина. – Мы что воевать едем?

– Мы находимся около границы, – сказал лейтенант Саша. – Рядом Украина, а там махновщина.

– А почему же нас отсюда не перевезут, интересно?

– Все здесь решает главврач Приходько. Это к нему вопросы. А вообще, отсюда переводят только тогда, когда есть полная уверенность, что пациенты безопасны.

– А мы, значит, пока опасны? – ехидничала Армина.

– Думаю, не в этом дело.

– А в чем же?

– А нравитесь вы здесь всем.

В этот момент ворота открылись и на территорию госпиталя въехало несколько большегрузных грузовиков с закрытыми кузовами.

– Спонсоры, – сказал лейтенант Саша Армине. – Американская фирма. «Америка-Голд-Фарма».

– И что это? – спросила Армина.

– Новое оборудование для нового корпуса. Говорят, сюда кого-то привезут из Европы. Идем в автобус.

Все, кто намеревался поехать на мемориал, сели в автобусы и вскоре выехали с территории госпиталя.

***

Два комфортабельных автобуса с затемненными стеклами и две колесных бронемашины с мелкокалиберными пушками, выехав с территории госпиталя в Троебортном, минут пятнадцать двигались по идеально гладкой трассе, которая вела в сторону пограничного поста.

Вскоре колонна из автобусов и бронемашин сбавила скорость и свернула вправо, на узкую, к перелеску, около которого была устроена небольшая асфальтированная площадка, посреди которой стоял высокий мраморный обелиск. На нем была размещена темная мраморная табличка, на которой серебристыми буквами были высечены около сотни имен и фамилий. На вершине обелиска, на мраморной плите, высеченной в форме рыцарского щита, были изображены гербы Испании, Франции, Австрии, Германии, Венгрии и Украины. Над щитом, раскинув крылья, находился двуглавый российский орел, на груди которого была изображена чаша, вокруг которой извивалась змея. То был медицинский символ, обрамленный дубовыми лепестками. То был памятник людям, которые сопровождали Татьяну Рико и ее семейство по пути из далекой солнечной Испании до самой России и которые погибли у самой границы с России в бою с бандой грабителей и мародеров, нанятых для того, чтобы захватить Татьяну Рико и продать ее фармацевтической компании для разработки антивирусной вакцины.

Когда автобусы и бронемашины остановились, то первыми из них вышли солдаты, которые окружили памятник и осмотрели все окрестности, после чего из автобусов стали выходить и все остальные.

Только теперь Татьяна, Армина и Виктор встретились с теми, кто защищал их и кто был спасен в российском госпитале после тяжелых ранений.

– Они захоронены под монументом, – сказал Виктор, стоя рядом с Татьяной. – Капитан Легранд взорвал свою бронемашину, когда в нее пытались забраться бандиты. Лейтенант Ромиро отбивался до последнего, пока его не взорвали гранатой.

Татьяна обнимала Виктора, не стесняясь, плакала. Репортер Аманда Росса, единственной, которой разрешили всюду быть рядом с Татьяной Рико, снимала все на камеру. Оператор не пожелал остаться с ней в опасной, как он сказал, России, поэтому Аманда Росса сама орудовала небольшой камерой, иногда сопровождая съемку своими комментариями.

– Только сегодня, после многочисленных операций и реабилитации после ранений и вируса все эти люди встретились вот здесь. Это памятник тем, кто погиб, защищая нашу синьору Рико, которую давно прозвали «Пятым элементом». Сегодня они все вместе приехали к этому монументу, где захоронены все из интернационального отряда, кто погиб, защищая наш «Пятый элемент» совсем недалеко от этого места. «СиЭнЭн», Аманда Росса. Россия. Троебортное.

Тем временем Татьяна и все, кто приехал к монументу, сложили к монументу цветы и венки, которые были предварительно приготовлены и обработаны санитарами. Несколько минут все постояли перед монументом молча, после чего многие перекрестились и стали возвращаться в автобусы.

Лейтенант Саша все время старался держаться рядом с Арминой.

– И чего ты ко мне прилепился? – стараясь казаться строгой сказала Армина. – Так можно и надоесть.

– Сегодня я старший. Если хочешь – сходим к нему, – голосом заговорщика сказал солдат Саша, слегка наклонившись к Армине. – Можешь чем-нибудь ему помочь.

– Ну, это еще не подвиг, – кокетливо ответила Армина. – А ты обещал подвиг.

– А что подвиг?

– Сделаешь, что я скажу?

– Что ты там задумала?

– Уже боишься? Может, тебе не стоит связываться со взрослыми девушками?

– Я все сделаю, шантажистка.

Армина счастливо улыбнулась, не боясь, что лейтенант Саша увидит ее улыбку, поскольку она была в маске. Лейтенант Саша слегка наклонился к ней и сказал:

– Я слышал, как главный врач говорил с кем-то по телефону о том, что скоро он закончит какие-то важные исследования и уедет в Москву. Так что, скорее всего, и вас перевезут отсюда. А я говорил с командиром и он сказал, что я могу перевестись, куда пожелаю.

– И куда ты желаешь перевестись?

– Скоро это выяснится. Так что нужно сделать?

– А это потом я тебе скажу, мой будущий генерал. – Армина поднялась в автобус, села около окна.

Лейтенант Саша сел рядом с ней.

– Зайду к тебе часов в десять, после отбоя.

Глава третья

МИСТЕР ЭДВАРД СТИКС

На мониторе в люксовом салоне частного самолета шел репортаж из Европы, охваченной вирусной истерией. Вооруженные люди в масках-ужастиках бейсбольными битами и металлическими прутьями рьяно громили магазины, аптеки, палили из стрелкового оружия в хозяев магазинов, которые с орудием в руках пытались защитить свое имущество, а иногда и в полицию и военных, поджигали автомобили и полицейские участки. Казалось, что Европа сходила с ума и всюду здесь воцарились хаос, беззаконие, мародерство и бесчеловечность. Улицы европейских городов, некогда привлекающие окаменевшей красотой Средних веков были устланы дымящимися шинами, убитыми и ранеными людьми, обломками сгоревшей техники.

– За несколько месяцев Европа превратилась в арену самых настоящих боевых действий, отягощенных последствиями страшной пандемии, – торопливо вещал за кадром голос взбудораженного репортера. – Полиция и военные с невероятным трудом наводят порядок на улицах разграбленных городов. А в интернете появились сообщения о том, что в скором времени будут обнародованы причины и даже виновники не имеющей аналогов пандемии самого страшного вируса…

Послышалась треть мобильного телефона. Холеная рука убавила пультом звук на мониторе, взяла мобильный.

– Мистер Эдвард Стикс? – спросил нерешительный голос по телефону.

– Ты нашел «объект», Марк? – вместо ответа сказал стальной голос человека в самолете.

– Я узнал, кто может подсказать нам место его нахождения. Он…

– А вот это не телефонный разговор, Марк, – перебил его мистер Стикс. – Я буду через час.

Человек в самолете выключил мобильный, прибавил громкость на мониторе, где все еще шел репортаж о пандемии в Европе.

– Исследования природы вируса приводят к самым странным выводам. Ответы на многие вопросы, как говорят специалисты, находятся… – неожиданно репортаж прервался, а вслед за ними начались другие мировые новости, после которых репортаж уже не возобновился, а началось какое-то развлекательное шоу. Могло показаться, что репортер слишком разговорился и ему просто-напросто закрыли тем самым рот.

***

Небольшой частный самолет с красочным логотипом фармацевтической компании «Америка-Голд-Фарма», отблескивая в иллюминаторах золотом восходящего солнца, плавно присел на взлетно-посадочную полосу аэропорта «Грац-Талерхоф» в Австрии, пробежал вдоль законсервированных на время пандемии пузатых воздушных титанов, гордо не обращая на них внимания, и остановился в гордом одиночестве посреди огромного бетонного поля, будто заявляя всем о том, что, несмотря ни на что он может свободно летать там, где ему заблагорассудится.

Через пару минут к самолету спешно подкатил телескопический трап, который, выдвинув лестницу, точно прилепил ее под дверь небольшого, но чертовски дальнобойного самолетика.

Следом, к трапу подъехал большой черный «Мерседес» с затемненными стеклами и заклеенными логотипами на дверях. «Мерседес» сопровождали четыре военных «Хаммера» с высоко развевающимися американскими флагами и крупнокалиберными пулеметами, за которыми сидели огромные грозные солдаты в защитных масках и громоздких бронежилетах, готовые в любой момент открыть огонь по любому подозрительному поводу.

Кривая толстая дверь самолета лениво откинулась в сторону и на трап шагнул высокого роста подтянутый мужчина с черными перчатками на руках, облаченный в идеально скроенный костюм.

Увидев «Мерседес», статный незнакомец остановился, пару мгновений постоял недвижно, сощурившись на залепленный логотип, затем окинул округу пристальным взглядом, как это делают военные, осматривая поле возможного сражения. Его лицо с правильными чертами и стальным взглядом представлялось непроницаемой скалой.

Из черного, как воронок, «Мерседеса» торопливо вышел мужчина средних лет. Вид его был тревожным. Не глядя никуда, он посеменил к трапу.

– Здравствуйте, мистер Эдвард Стикс, – с подобострастием кивнул человек из «Мерседеса», поправляя на переносице старомодные очки.

Мистер Эдвард Стикс молча и вальяжно спустился с трапа, кивнул встречающему его мужчине, слегка поправил на руках перчатки из тончайшей кожи.

– Что с логотипом, Марк? – громко и сухо спросил мистер Эдвард Стикс, кивнув на «Мерседес». – Кошки ободрали?

– Да уж, мистер Стикс, – улыбнувшись через силу, ответил Марк, – действительно, кошки. После всего, что тут случилось, ездить в машине с таким логотипом по Европе небезопасно, как бы вы его не меняли, переставляя слова. Они собирают доказательства, что взрыв лаборатории это дело рук нашего славного доктора Смита.

– Достаточно, Марк. – Мистер Эдвард Стикс кивнул Марку, чтобы тот отошел вместе с ним в сторону от самолета и от автомобилей. – Если я говорю вам «не по телефону», ты должен немедленно заткнуться, Марк!

– Простите, мистер Стикс.

– Не прощаю, Марк. – Эдвард Стикс был явно чем-то озадачен. – Так что ты узнал про «наш объект»?

– Информация в лаборатории есть, как вы и предполагали.

– А где сейчас находится тело моего брата Самюэля Стикса?

– Мистер Стикс, – нерешительно заговорил Марк, странно покашляв.

– Что еще? Ты не заболел часом?

– Вам и мне можно не бояться, мы же приняли вакцину.

– Рассказывай уже, Марк. Что ты там хочешь сказать?

Марк опять поправил очки, стараясь скрыть огорчение.

– По моим сведениям ваш брат, мистер Самюэль Стикс жив, – нерешительно проговорил он.

По глазам только что прилетевшего мистера Эдварда Стикса можно было понять, что это известие ошарашило его больше, чем если бы на него вдруг упало небо. Несколько мгновений мистер Стикс молчал.

– Я предполагал, что здесь что-то не так, – мрачно проговорил он. – И где же он?

– В России. Точного адреса я не знаю.

– В России? – с легким изумлением переспросил мистер Эдвард Стикс. – Что в офисе?

– Ничего, мистер Стикс. Никаких бумаг, никаких записей.

– У тебя есть предположения, куда делать документация доктора Смита о его исследованиях?

– Есть и хорошие новости, мистер Стикс.

– Обрадуй меня, Марк.

– Об этом тоже известно здесь в Граце, в лаборатории имени Тобиаса Хофмана, погибшего во время взрыва лаборатории.

– Они восстановили лабораторию?

Марк охотно кивнул.

– Все восстановили очень быстро. Вот только персонала не хватает, поэтому берут всех подряд. Так что среди персонала у нас есть свой человек. И он жаждет работать на нас, – почти с восторгом сообщил Марк.

– Ты молодец, Марк. Одобряю.

– Есть план всего госпиталя и лаборатории, и расписание работы персонала. – Марк открыл папку, которая была у него в руке. – Тут есть все.

– И что нам это даст?

– Наш человек говорит, что вся информация о «нашем объекте» и вашем брате может быть у начальника охраны лаборатории, майора Майера.

– Майор Майер? – задумчиво проговорил приостановившись Эдвард Стикс. – А вот с этим человеком нам не помешает встретиться, Марк. Что ж, здравствуйте, майор Лукас Майер.

Мистер Эдвард Стикс несколько мгновений подумал, затем внимательно глянул на Марка.

– Надеюсь, у тебя есть надежные люди, готовые на опасное дело?

– На какое именно дело, мистер Стикс?

– На опасное дело, Марк, за крупные наличные.

– На опасное? – с некоторое тревогой переспросил Марк.

– Насколько я знаю работы сейчас негусто.

– Такие люди есть, мистер Стикс.

– А в каком состоянии автобусы нашей фирмы?

– Автобусы в отличном состоянии. Стоянка фирмы под охраной, – отвечал Марк. – Все реанимационные автобусы в рабочем состоянии. Хоть сейчас загружай в них и поехали.

– Это хорошо, Марк. Значит, будет загружать их больными.

***

Огромное похожее на гигантский ящик синее здание, некогда бывший оптово-розничный торговый центр «ИКЕА» с просторной автостоянкой, теперь было окружено высокой металлической решеткой с охранными вышками по углам и у ворот.

На вышках находились военные с пулемётами, а на парковке стояли пара колесных бронемашин. Все эти беспрецедентные меры предосторожности были применены после недавнего взрыва лаборатории, во время которого и погиб профессор Тобиас Хофман.

Примерно в обед того же дня около ворот лаборатории остановились четыре огромных реанимационных автобуса стального цвета, с затемненными стеклами.

На автобусах были австрийские номера и медицинские знаки, красные кресты были повсюду на автобусах, спереди, сзади, на бортах, а так же на крышах автобусов.

Колонна автобусов остановилась напротив ворот в госпиталь имени Тобиаса Хофмана.

На автобусы тут же навели крупнокалиберные пулеметы с вышек.

Из автобуса вышел врач, одетый в защитный костюм и специальный шлем, поднял руку в знак того, что он вышел поговорить.

К новоприбывшей медицинской колонне вышли несколько военных и один из врачей «Антивирусной лаборатории имени профессора Тобиаса Хофмана».

– Господин майор, – сообщил по рации начальнику охраны лаборатории австрийский офицер, проверивший бумаги главного врача реанимационной автоколонны, – документы в порядке. В автобусах несовершеннолетние пациенты в критическом состоянии.

– Автобусы проверили? – спросил по рации начальник охраны госпиталя-лаборатории майор Лукас Майер. – Осмотрите все.

– Слушаюсь, господин, майор, – ответил австрийский офицер и выключил рацию. – Да что их осматривать, – недовольно пробурчал он себе под нос, устало пыхтя в маске, под стеклом которой краснели его уставшие из-за недосыпания глаза. В госпитале катастрофически не хватало ни лечащего персонала, ни охраны, в которой госпиталь нуждался особо остро, поскольку нападения, грабежи и убийства все еще не прекращались на всей территории Евросоюза.

Австрийский офицер показал своему напарнику, чтобы тот шел за ним следом.

– Да что тут осматривать? – нетерпеливо повторил главный врач автоколонны, крепкий мужчина с острым взглядом, больше похожий на бывалого вояку, чем на врача. – Дети. Их родители. Им нужна срочная помощь, у нас кончаются кислород и все лекарства почти кончились.

– Показывай, – офицер из охраны госпиталя все же кивнул на автобус.

– Как скажете, господин офицер, вы можете на них посмотреть, пока они живы.

Офицер охраны поднялся в первый автобус, в котором находилось четыре ряда по две койки. На койках лежали темнокожие подростки лет четырнадцати-пятнадцати с капельницами в венах и с кислородными масками на лицах. Здесь же находились четыре санитара в масках. В салоне все было тихо, казалось, что все, и больные и санитары настороженно ждут чего-то очень важного.

– У вас многолюдный персонал. – Австрийский офицер прошелся вдоль коек, остановился около одного из больных темнокожих мальчиков, всмотрелся в его довольно живые глаза с матовыми белками.

Паренек между тем пристально следил за каждым движением офицера.

– Видите, – заметил главный врач автоколонны, – у них у всех красные прожилки в глазах. Они находятся на пределе.

– Откуда они? – устало спросил австрийский офицер, кивнув на подростка-араба.

– Это… европейцы, – ответил врач. – Разве имеет значение, откуда они?

Австрийский офицер посмотрел на других больных, потом посмотрел на врача, опять кивнул на лежащего рядом мальчика-араба.

– Давно они стали европейцами? – проговорил австриец.

– Послушайте, вы не отдаете себе отчета…

– Помолчи, – поднял руку австриец, словно отмахнувшись от назойливой надоевшей мухи. – А глаза у них всегда такие… никогда не видел, чтобы у них белки были белыми.

Арабский мальчуган, который все еще следил взглядом за австрийским офицером, закашлялся и стал делать это настолько усердно, что глаза его быстро сделались красными, как у вареного рака. К мальчику тут же подскочил санитар, который принялся что-то вводить ему в капельницу.

– Время идет на минуты и даже на секунды, как видите, – взволнованно заговорил главный врач автоколонны, – мы уже потеряли по дороге несколько больных. А все госпитали и клиники в округе на сотни километров забиты под завязку. А это все дети, это будущее Европы!

– Это будущее Европы? – с безнадежностью сказал австрийский офицер и тяжело вздохнул. – О, Господи! Не хотел бы я жить в такой Европе.

Пару мгновений они смотрели друг другу в глаза, офицер и врач, каждый из которых выполнял свой долг. Затем офицер кивнул, негромко сказав себе под нос:

– Да черт с вами, – и громко добавил: – Заезжайте.

Офицер с напарником вышел из автобуса, устало побрел к воротам, включив рацию.

– Чисто в автобусах. Можно запускать. Там, вроде как, критические. Пусть готовят реанимации.

Вскоре ворота кризисного госпиталя имени Тобиаса Хофмана открылись и на территорию въехала автоколонна из четырех автобусов, а сопровождающие их бронемашины развернулись и отправились в ту сторону, откуда они только что прибыли. Автобусы заехали на огромную просторную парковку и остановились прямо напротив ворот, через которую в госпиталь-лабораторию закатывали каталки с больными. Санитары во всех четырех автобусах и все врачи автоколонны очень быстро и умело отсоединили каталки с больными от креплений в автобусах и стали выкатывать их по специальным пандусам из автобусов. Навстречу врачам и санитарам автоколонны из госпиталя вышел только один врач и один санитар.

– Следуйте за нами, – сказал врач из госпиталя, – людей у нас катастрофически не хватает. Вы как раз кстати. А что это у вас за штуки? – врач показал на какой-то прибор, который висел на плечах всех врачей и санитаров из автоколонны.

– Новинка антивирусной индустрии, – отвечал один из врачей автоколонны, высокий статный мужчина, – прибор определяет уровень заражения воздуха и подает сигнал в критической ситуации.

В этот момент каталки стали закатывать внутрь госпиталя.

Для наглядности врач из автоколонны взял в руки прибор, который был величиной в средней толщины книгу, нажал на кнопку и на цветном мониторе прибора высветился многополосный индикатор и несколько цифр.

– У вас не важная атмосфера в госпитале, – констатировал врач из автоколонны, кивнув на прибор и осмотревшись, – вам следует чаще делать дезинфекцию и проветривать помещения. Вирус в такой атмосфере очень хорошо перемещается по воздуху.

– К сожалению, мы не успеваем все делать, – отвечал, вздыхая врач из госпиталя. – Нас всех здесь очень мало.

В этот момент прибор на груди новоприбывшего врача стал издавать нарастающее пиканье.

– Вот дрянь, – врач из автоколонны даже приостановился. – Вы видели? Да у вас критические дни, господа. Проведите нас к вашей охране, нужно срочно провести обработку помещений. Идемте.

Никто и не обратил внимания на то, что в помещения охраны пошел не только врач из автоколонны, но и несколько санитаров из только что прибывших реанимационных автобусов.

Госпитальный врач своим электронным пропуском открыл несколько дверей и все они вскоре оказались в комнате охраны, откуда велось видеонаблюдение за всем зданием госпиталя-лаборатории.

– Чем обязан, господа? – Полусонный майор Майер отставил в сторону чашечку кофе и грузно встал, чтобы встретить нежданных гостей.

– Вы не очень себя бережете, господа офицеры, – новоприбывший врач осмотрел комнату видеонаблюдения, в которой помимо майора Майера находилось еще двое военных. – А вас так мало осталось.

– Что вы хотите сказать?

И, не успел майор Майер ничего сообразить, как новоприбывший врач и его санитары достали из своих приборов пистолеты, пристрелили двух военных, а майора Майера ранили в ногу, после чего к его груди новоприбывший врач приставил свой «глок».

– Вам привет от доктора Смита, – сказал новоприбывший врач.

Госпитальный врач в ужасе отскочил в сторону, хотел было что-то сказать, но получил пулю в лоб и упал замертво.

– Что вам нужно? Зачем вы это делаете? – стиснув зубы от боли в раненой ноге, проговорил майор Майер, всматриваясь в стальные глаза насевшего на него псевдо-врача. – Это же госпиталь. Здесь нет ничего ценного! Только лекарства!

– Я знаю, мистер Лукас Майер, – отвечал новоприбывший врач, слегка наклонившись к нему. – То, что нам нужно, находится в другом месте.

Врач из автоколонны достал из кармана фото.

– Где сейчас этот человек?

– Мне ничего не известно.

– Неправильный ответ, мистер майор Майер. До меня дошел слух, что в скором времени вы отправляете туда партию критически больных. Нас интересуют еще несколько вопросов, майор. Я надеюсь, что мы найдем с вами общий язык.

– Я честью клянусь вам, что от меня вы ничего не узнаете. – Австрийский майор Лукас Майер даже предположить не мог, что в эти минуты происходило в госпитале. А тем временем новоприбывшие больные вскочили со своих коек, скинув с себя капельницы-пустышки и маски, вместе с санитарами вооружились штурмовыми винтовками, которые были спрятаны на каталках под больными и принялись за свое главное предназначение – захват лаборатории.

В комнату видеонаблюдения решительно вошли несколько вооруженных санитаров и больных из новоприбывших автобусов. Среди них был и тот самый арабский мальчуган, который теперь браво держал в руках коротенький автомат «узи». Один из вошедших снял с себя маску. Это был Марк. Лицо его сияло от радости и возбуждения.

– Объект прямо у границы, мистер…

Новоприбывший врач приложил руку к его губам. Марк согласно кивнул и продолжил без имен:

– Главный врач и не думал ничего скрывать от нас. Госпиталь в России, около пограничного поста в Троебортном. Видимо, они побоялись везти их в глубь страны, не убедившись, что это безопасно. Они все там. «Объект» и ваш брат тоже там. Главный врач рассказал, что ваш брат перед отъездом был в лаборатории фирмы, что-то там делал, а потом уничтожил все компьютеры и быстро уехал.

– Значит, русские? – мрачно произнес мистер Эдвард Стикс, переодетый во врача автоколонны. – Слышал, что этих продажных медведей можно легко купить за наши зеленые. Значит мы приготовим им наши бумажки. Зачистить здесь все. Мы едем в Россию.

***

Солнечным утром, спустя неделю после всего, что случилось в далекой Австрии, ворота в высокой белой стене, окружающей огромный госпиталь около пограничного поста «Троебортное», открылись и на территорию госпиталя въехали три черных больших внедорожника.

Всем своим видом, темными стеклами и блестящими колесами огромные внедорожники говорили о том, что, как говорится в России, «понты дороже денег». Можно было смело сказать, что принадлежали они людям чрезвычайно важным иностранцам, поскольку номера на них были европейскими. В последнее время мировая медицина все чаще проявляла солидарность друг с другом в борьбе со страшным вирусом и даже взаимно делилась некоторыми разработками.

Перед въездом оба охранника на двух вышках, что были вокруг ворот, переговорили с кем-то по внутреннему телефону, после чего ворота открылись. Вооруженные охранники в зеленых защитных костюмах, стоявшие на вышках за толстыми бронированными стеклами, отследили за тем, как три черных внедорожника закатились на чистую, выложенную бетонными плитами, дорогу, неслышно проехали вдоль симпатичных аллей с ровно выкошенной травой и газонами с цветами, и остановились около небольшого светло-серого двухэтажного административного корпуса с симпатичной красной крышей из метало-черепицы.

Как только машины остановились, первыми из них быстро вышли четверо крепких мужчин в строгих черных костюмах, по которым можно было понять, что люди эти явно не бизнесмены, а охранники, или телохранители. Они осмотрелись, после чего в среднем автомобиле один из охранников открыл заднюю правую дверь и из нее появился мистер Эдвард Стикс, одетый в тот же идеальный черный костюм. На его лице не было маски, но на руках были все те же перчатки из тонкой кожи. Остановившись около машины, он краем глаза осмотрелся, будто что-то оценивая, поправил помявшийся в машине костюм.

Двое охранников остались около машин, а двое остальных поспешили к входной двери, достали небольшие рации и сообщили о том, что «гость прибыл». Автоматическая дверь из бронированного стекла тут же открылась. В холле появились два охранника госпиталя в зеленых костюмах и защитных масках и автоматами на груди. Охранники мистера Эдварда Стикса вошли первыми. Мистер Эдвард Стикс вошел следом. Навстречу ему в просторный холл быстро вышел главный врач госпиталя Приходько.

– Очень рад, что, наконец-то, могу видеть вас лично, уважаемый мистер Эдвард Стикс. – Главврач Приходько, говорящий на хорошем английском, протянул мистеру Стиксу руку, на которой тоже была одета перчатка. – Ваша помощь для нас чрезвычайна кстати. Государственного финансирования далеко не на все хватает, как известно. И что касается наших общих разработок, то я могу вас кое в чем даже порадовать.

Главный врач показал рукой вперед.

– Надеюсь, в скором времени мы дадим вам еще кое-какие интересные разработки, – сказал мистер Эдвард Стикс, по-американски холодно улыбнувшись главному врачу госпиталя.

– Полагаю, совместными усилиями мы сможем добиться многого в борьбе с этой заразой, – при этих словах главный врач многозначительно посмотрел в глаза мистера Эдварда Стикса.

– Рад, что в вашей стране возможно делать то, что у нас и в Европе совершенно недопустимо, – сказал Эдвард Стикс. – Как работает наше оборудование?

– Огромное спасибо вам, мистер Стикс. Знаете, даже странно, как в такой ситуации раскрываются самые различные люди. Одни, кто, казалось бы, были щедры и добры ко всем, вдруг закрываются. А другие, кто должен представлять зубастый, так сказать, бизнес, неожиданно показывают себя с самой шикарной стороны. Прошу вас ко мне в кабинет, мистер Стикс, нам есть о чем поговорить.

Убранство кабинета главврача Приходько было оптимально эргономичным. Здесь все было сделано для работы, главный врач Владимир Александрович надолго задерживаться здесь не собирался и это было видно. Из кабинета куда-то вели еще две двери, где находились ванная с туалетом и комната отдыха. Как только все вошли в кабинет, из одной из этих двух дверей вышла симпатичная молодая женщина в халате санитара. Увидев мистера Эдварда Стикса, она, слегка смутившись, застегнула верхние пуговицы, извинилась.

– Владимир Александрович, – сказала женщина с серьезным видом. – Я все сделала. Я иду на обход.

– Хорошо, Василиса, – неуютно поведя головой ответил главный врач.

Доктор Василиса поспешила удалиться из кабинета.

– Приходится надолго тут оставаться, – поспешил объясниться главный врач Приходько. – Самому некогда заниматься уборкой. Вы присаживайтесь, мистер Стикс.

– Спасибо, мистер Приходько. Так, выходит, что мой брат выжил? – спросил мистер Эдвард Стикс. – раньше у меня были другие сведения.

– Но это же прекрасно, – развел руками главный врач Владимир Александрович. – Мы очень постарались. – Главный врач смотрел на мистера Стикса заискивающе, в надежде на заслуженную похвалу, а, может, и не только на похвалу.

– Ему делали операции прямо здесь? – спросил изумленный мистер Эдвард Стикс, кивнув в неопределенную сторону, имея ввиду госпиталь.

– Никуда дальше мы не успели бы его доставить, – поспешил объясниться главный врач. – Он был практически мертв. Пулю наши хирурги доставали прямо из сердца вашего брата. Это было почти как чудо. У нас тут отличные хирурги, знаете ли. Старший хирург прошел не одну горячую точку в мире, вытаскивал, так сказать, людей с того Света. А вашему брату не одну операцию пришлось делать.

– И как он себя чувствует сейчас? – с некоторой неуверенностью спросил мистер Эдвард Стикс.

– Жить ваш брат будет, и, надеюсь, долго, – почти торжественно заявил главный врач. – Ваш брат идет на поправку семимильными шагами. И уже сам делает несколько шагов по палате. Аппетит отменный. Разговаривает хорошо. Даже по-русски стал говорить.

– Зачем ему русский язык?

– Это вы сами можете у него спросить. Усиленно учит русский язык по видео-урокам.

– Я хотел бы с ним поговорить.

– Сейчас мы это устроим. – Главный врач включил рацию. – Василиса, сообщи мистеру Самюэлю Стиксу, что с ним желает побеседовать его брат мистер Эдвард Стикс.

Вскоре доктор Василиса сообщила, что мистер Самюэль Стикс готов принять своего брата.

– На общих условиях, – добавила доктор Василиса. – Это его слова.

У входа в палату своего брата мистер Эдвард Стикс коснулся руки главного врача.

– Позвольте мне переговорить с ним наедине? – сказал мистер Эдвард Стикс. – Этой мой старший брат, мне хочется поговорить с ним по-семейному.

Однако, в ответ на его слова главный врач госпиталя «Троебортное» Владимир Александрович Приходько заметно сменил выражение лица, несколько мгновений подумал, после чего ответил:

– Понимаете, мистер Стикс, мистер Эдвард Стикс, – заговорил главный врач, быстро соображая, как выразиться помягче. – Этого вы сделать не сможете, как бы мне этого не хотелось.

– Что, значит, не смогу?

– Понимаете, мистер Эдвард Стикс, мы, конечно, за все вам благодарны, но мы обязаны исполнять волю больного человека, тем более что и он нам очень хорошо помогает.

– Что вы хотите этим сказать? – удивился Эдвард Стикс.

– Ваш брат, мистер Самюэль Стикс обратился к нам с просьбой, даже с настоятельным требованием, чтобы к нему не допускали никого без охраны.

– Верно, тут какая-то ошибка. Я его родной брат.

Главный врач слегка кивнул, вздохнув, добавил:

– Его требование и просьба особенно касаются американцев, и, извините, тем более, родственников. Посмотрите сюда. – Главный врач поднял свой небольшой планшет, что-то набрал на нем и показал мистеру Эдварду Стиксу видео, на котором его брат Самюэль Стикс требовал, чтобы к нему без охраны не допускали никого, даже врачей. – Это подтверждено и письменно. Посмотрите сами.

Несколько мгновений мистер Эдвард Стикс, просматривая видео и сканированные документы, стоял в полном недоумении, что случалось с ним весьма редко, после чего вернул планшет главному врачу и негромко произнес:

– Это какой-то бред!

– Насколько мне известно, ваш брат остался главным соучредителем компании «Америка-Голд-Фарма», – заметил зачем-то главный врач Приходько.

Эти последние слова главный врач Владимир Александрович Приходько сказал с таким видом, с каким картежный игрок в самый последний момент выкладывает свои главные козыри, которые бьют все карты оппонента.

Мистер Эдвард Стикс на мгновение замер. Ни один мускул на его лице не дрогнул. За долгие годы занятия самым опасным бизнесом мистер Эдвард Стикс научился самому главному – крепко держать удар. А эта способность дорогого стоит, в такие моменты большинство людей не только теряют хватку, но и способность вообще здраво мыслить. Но это не касалось стойкого мистера Эдварда Стикса. В такие мгновения, коих в его долгой жизни было не мало Эдвард научился находить самые правильные решения.

– Ваш брат, мистер Самюэль Стикс, был в этой колонне, – сказал главный врач. – И был он там не просто так. И он ехал с ними из самой Австрии.

– И что это значит? – не понял мистер Эдвард Стикс.

– Ваш брат ехал в этой колонне и защищал «объект». Он звонил нам и он хотел, чтобы мы ее приняли в нашем госпитале. И он вел эту колонну через Украину, где, как известно, очень уважают ваш звездно-полосатый флаг.

Вот этого мистер Эдвард Стикс никак не ожидал. В его представлении действия его брата были совершенно другими, ему казалось, что после гибели доктора Смита его брат Самюэль Стикс будет всеми способами стараться доставить «объект» в лабораторию фармакологической компании «Америка-Голд-Фарма» в Америке.

Однако теперь все самые худшие предположение мистера Эдварда Стикса оправдались. Все-таки его брат Самюэль Стикс не смог забыть свою русскую жену, она будто заразила его каким-то особым русским вирусом прежде, чем ее выпроводили из США. Эдвард давно это чувствовал по его поведению, по его поступкам. Самюэль часто закрывался в своем кабинете и разговаривал с ней по «скайпу».

После расставания со своей женой Самюэль не искал больше вторую половину, он замыкался в работе, потому и многого достигал. Самюэль всегда и во всем шел на несколько шагов впереди Эдварда Стикса, и Эдварда это раздражало. Но больше всего Эдварда раздражало то, что его брат Самюэль больше заботился не о прибыли, не о быстром процветании фирмы, а о каких-то испытаниях, о сложных пациентах, и даже о каком-то мифическом спасении человечества.

– И что вы теперь хотите сказать по поводу нашего предварительного соглашения? – прохладно спросил мистер Эдвард Стикс, сверля главного врача жестким взглядом. – Я помог вам с исследованиями. Я надеюсь на то, что мы будем работать вместе над нашим проектом.

– Это будет зависеть от многого, мистер Стикс, – очень тихо заговорил главный врач.

– Но мы уже договорились по поводу «объекта», – поправил главного врача мистер Эдвард Стикс.

– Нет, мистер Стикс, – помотал головой главный врач с совершенно уверенным видом, – в тот момент я полагал, что у вашего брата нет шансов на выздоровление.

– И что теперь с нашей договоренностью?

– Мы побеседуем обо всем немного позже, мистер Стикс. И о вашей помощи, и о нашем проекте.

Главный врач достал из кармана халата внутреннюю маленькую рацию, нажал на кнопку.

– Мистер Стикс, – сказал он с довольным видом, обращаясь к Самюэлю Стиксу, который находился в палате. – Это главный врач Владимир Александрович Приходько. Ваш брат около дверей вашей палаты.

Главный врач выключил рацию, кивнул мистеру Эдварду Стиксу. Последний отдал охраннику у палаты часы, мобильник, и только после всего отдал перочинный армейский швейцарский нож. Охранник кивнул, набрал на электронном замке секретный шифр, открыл дверь в палату, зашел первым, после чего предложил зайти главному врачу, а потом и мистеру Эдварду Стиксу.

Мистер Эдвард Стикс с тяжелым чувством шагнул в палату, в которой справа от двери, на кровати, приподнятом в сидячее положении, находился высокий, с виду довольно крепкий симпатичный мужчина, на теле которого было наложено несколько повязок. Рядом с кроватью сидел второй охранник, в руках которого наготове был автомат. На солдате был защитный костюм. Охранник сидел так, что его невозможно было увидеть при входе в палату, но сам охранник мог увидеть любого, кто входил в палату, поскольку напротив двери стояло широкое высокое зеркало.

Первый охранник встал напротив двери, чуть левее зеркала. Врач остановился рядом с кроватью Самюэля Стикса, а вошедший в палату мистер Эдвард Стикс остановился сразу, как только увидел на больничной койке своего старшего брата мистера Самюэля Стикса. На какое-то мгновение все пятеро замерли в ожидании. Братья смотрели друг на друга несколько мгновений с таким видом, словно пытались прочитать в глазах тайные мысли. При этом прибывший в госпиталь Эдвард Стикс выглядел слегка напряженным, в то время как пациент госпиталя Самюэль Стикс казался весьма бодрым и в себе уверенным.

– Здравствуй, Самюэль, – негромко произнес Эдвард Стикс.

– Доброго дня, Эдвард, – без особых радостных эмоций произнес Самюэль Стикс. По глазам Самюэля можно было понять, что известно ему нечто такое, что очень не обрадовало бы его брата Эдварда, но Самюэль ничего не собирался сообщать ему, а лишь ждал, как будет вести себя его младший брат Эдвард, который всегда вел свою хитрую алчную игру.

– Ты не плохо выглядишь, брат.

– Спасибо, Эдвард. Уверен, далеко не всех в компании это обрадует. Как там твоя правая рука Марк? Наверняка, это он помог тебе найти меня. Или это погибший майор Майер?

– Не понимаю, брат, о чем ты говоришь.

– Марк так и не нашел документы из нашей лаборатории? Хотя, ты приехал не за этим, я надеюсь? Ты приехал просто, как брат, пожелать мне скорого выздоровления. Верно, Эдвард? Или все-таки ты ищешь пропавшие разработки доктора Смита? Знаешь, Эдвард, я даже не думал, что люди могут быть настолько алчны. Я совершенно случайно узнал, чем занимался доктор Смит и что вы это делали вместе и никого не поставили в известность.

Мистер Эдвард Стикс слегка развел руками.

– И все-таки я очень рад тебя видеть, брат мой, – произнес он. – Не совсем понимаю, о чем ты говоришь, Самюэль, но я был удивлен, когда узнал, как ты сюда попал.

Самюэль Стикс, поправляя свои повязки, покривил губами.

– Так ты приехал узнать о моем состоянии, Эдвард? Или ты хочешь спросить, почему я защищал её и позволил ей добраться до России?

Эдвард выдержал некоторую паузу.

– Я хотел узнать, когда нам всем ждать тебя дома, Самюэль.

– Мой дом теперь здесь, Эдвард.

И опять возникла пауза.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, Самюэль, – наигранно удивился Эдвард. – Твой уютный дом находится на берегу океана, в благословенной Калифорнии. Ты это забыл, дорогой брат?

– Не забыл, Эдвард. Я не ничего не забыл, брат мой. Не забыл, как умерли наши родители. Как и почему погиб доктор Смит. Ведь это ты отдал приказ вывезти «объект» без согласования со мной?

– А ты считаешь, что я все должен согласовывать с тобой? Я уже достаточно большой мальчик, Самюэль и могу принимать самостоятельные решения.

– Только с недавнего времени ты больше не состоишь в совете компании «Америка-Голд-Фарма». Теперь ты, как это называется, свободный художник, Эдвард. Можешь подыскивать себе другую работу.

– А что же ты будешь делать с активами компании? – усмехнулся мистер Эдвард Стикс. – Ты думаешь, правительство позволит тебе так запросто вывести их из Америки?

– Знаешь, чем мне нравится капитализм, дорогой брат? – улыбнулся Самюэль, уютно откидываясь на удобный подголовник на его койке-трансформере.

Мистер Эдвард Стикс насторожился.

– Капитализм дает свободу человеку, – сказал он.

– Ты прав, Эдвард. Как никогда, прав. В Америке можно продать все, что угодно, брат Эдвард, когда ты назначаешь завидную для покупателя цену.

– Что ты хочешь этим сказать, Самюэль?

– А лично ты, Эдвард, можешь воспользоваться тем, что у тебя осталось из имущества. У тебя же еще достаточно денег, чтобы жить безбедно. Прикупишь себе что-нибудь вроде мини-маркета у автозаправки, или что-то в том же роде.

Как не был готов к ударам судьбы мистер Эдвард Стикс, а такого предательства от своего брата он не ожидал.

– Ты не мог этого сделать, – с мрачным видом медленно помотал головой мистер Эдвард Стикс.

– Как смогли вы с твоей женушкой выдворить из Америки мою жену.

– Ей были нужны только твои деньги.

– Как и всем вам, Эдвард, – жестко ответил Самюэль.

– Я тебя засужу, Самюэль. Я верну все и у тебя ничего не будет!

– Плевать я хотел на твои суды, дорогой братишка. Я в России и все деньги давно находятся здесь, и не в виде зеленых бумажек, а в виде золота и оборудования нашей компании. Только теперь они будут служить моей семье.

– У тебя нет семьи.

– Есть, Эдвард. Жена и сын. Да, она родила сына и теперь они очень богаты. И теперь у нас будет семейное гнездо в спокойной, здравомыслящей стране.

– Ты не имел права, Самюэль!

– Если понадобиться, то я передам в американский суд твои переговоры с доктором Смитом. Люди из охраны офиса любезно предоставили мне эти записи. Свобода, Эдвард! Доллар решает все. Боже, храни Америку, так ты всегда любишь говорить?

– Ты просто предал нас всех, Самюэль, ты предал всех!

– Прощай, Эдвард, сейчас я хочу отдохнуть.

Охранник сделал к Эдварду Стиксу шаг и тот поспешил выйти из палаты своего брата, который теперь казался ему самым злейшим его врагом во всей Вселенной.

Вскоре из палаты вышел и главный врач Владимир Александрович Приходько и Эдвард Стикс встретил его с легкой улыбкой.

– А вы меня, признаться, немного удивили, мистер Приходько, но у меня есть к вам разговор.

– Пройдемте, – главный врач опять пригласил мистера Стикса в свой кабинет. – Так что у вас за вопрос?

– Мой брат хорошо платит вам за «объект»? – спросил Эдвард Стикс.

– Как он может платить мне за моего пациента? Нам платит государство, – с заметной хитрецой в глазах ответил главный врач Приходько.

– Мой братец облапошил не только меня. И вы остались ни с чем.

– Ну, почему же я ни с чем. Ваш брат хорошо платит госпиталю за свое содержание. И я надеюсь, что и наши с вами совместные исследования дадут хорошие плоды.

– Но итог один, – заявил мистер Эдвард Стикс. – Денег лично у вас нет.

– Что ж поделать. Теперь и у вас их нет. А у меня есть большая перспектива в моей профессии.

Мистер Эдвард Стикс включил телефон.

– Джонсон, – сказал он своему телохранителю, – принеси чемоданчик в кабинет главного врача.

Через несколько минут темнокожий крепкий телохранитель Джон Джонсон принес мистеру Эдварду Стиксу небольшой черный кейс. Эдвард Стикс открыл чемоданчик и предъявил взору главного врача новенькие, пахучие цветастые стодолларовые упаковки.

– На вид не меньше полумиллиона? – сказал с хитрой улыбкой Эдвард Стикс. – Вам это нравится? Это достойная для вас высота?

Главный врач госпиталя Владимир Александрович Приходько на несколько мгновений превратился в недвижную и немую статую.

– Это ваше, – запросто сказал американец. – Вы получите еще вдвое больше, как только мы закончим наше первое дело. – Мистер Эдвард Стикс закрыл кейс и пододвинул его главному врачу. – Вы можете спрятать это, или лучше отвезти это домой, и спрятать так, чтобы никто не смог бы отобрать эти деньги у вас. А уже потом мы поговорим об условиях… работы с «объектом», и работы по нашей главной разработке.

Главный врач госпиталя Приходько меньше минуты подумал, взвешивая во взбудораженных своих мыслях все «за» и «против», затем взял в руки кейс, открыл его, потрогал руками шершавые доллары, которые выглядели так красиво и так заманчиво. От этих бумаг веяло сладким ноющим в груди желанием вздохнуть полной грудью, закрыть на время глаза, а потом очутиться на шикарном морском пляже.

Главный врач закрыл кейс и поставил его рядом со своим стулом.

– Завтра рано утром я уеду, – недолго подумав, сказал главный врач негромко, – мне давно нужно было поехать по семейным делам. Я вернусь через двое суток. И сразу вам позвоню.

Мистер Эдвард Стикс развел руками.

– Приятно иметь дело с понимающими людьми. Мы все живем ради того, чтобы мы и наши близкие жили в удовольствие. Буду с нетерпением ждать известий от вас, мистер Приходько.

Глава четвертая

ЛЕЙТЕНАНТ САША

Утром следующего дня, после посещения спецблока, позавтракав, позанимавшись на тренажерах и поплавав в бассейне, Армина набрала номер, который назвал ей человек в кожаной маске.

Ждать пришлось недолго. Ответил детский голос девочки лет шести-семи.

– Я вас слушаю, – бодро сказала девочка. – Говорите.

– Ты кто? – растерянно спросила Армина.

– Я Саша, – ответила девочка. – Нет, я Александра.

Армина на миг опешила.

– А кто твой папа, Саша?

– Мой папа в больнице работает. Но он сейчас на работе, – сказала девочка. – Он в больнице.

– А есть рядом с тобой взрослые?

– Мама на кухне, – ответила девочка. – делает мне котлеты.

– Саша, а дай, пожалуйста, телефон маме, – вежливо попросила Армина.

– Хорошо. Минутку, – очень культурно ответила девочка. В трубке послышалось шлепанье босых ног, затем девочка с кем-то говорила, а потом в трубке ответил уже взрослый женский голос, в котором чувствовалась большая тревога.

– Ало? – спросила женщина.

– Здравствуйте, – стараясь быть спокойной, сказала Армина, – скажите, ваш муж сейчас находится на лечении?

– А вы кто? – уже со страхом спросила женщина на другом конце провода.

– Послушайте, вы только не волнуйтесь, – постаралась заранее успокоить женщину Армина, – я нахожусь в том же самом месте, где находится ваш муж и я все про него знаю.

– А где он находится? Он жив? – быстро спросила женщина.

– Он жив. А разве вы не знаете?

– Мы ничего про него не знаем. Мы отдали все. Мы продали все, что могли, как от нас требовали, что нам нужно еще сделать? Почему нам ничего про него не говорят? Я приходила в больницу, но там ничего про него не знают. Даже его карточки нет.

– Постойте, – остановила ее Армина, – вы платили за его лечение?

– Простите, а вы кто? – перебила ее женщина.

– Мое имя ничего вам не скажет. Я знаю, где находится ваш муж и знаю, что с ним делают. Я хочу ему помочь.

– Помочь? – Женщина на некоторое время замолчала. – А что с ним, расскажите мне!

– Его нужно срочно лечить, но только не здесь.

– Зачем вам это нужно? Мне уже никому не хочется верить. Кто вы?

– Знаете, я проехала всю Европу и видела, как умирали сотни людей и я верила в то, что мы можем спастись и спасти других, – страстно выпалила Армина. – И, когда я вижу, что к больным людям относятся не по-человечески, меня это просто бесит!

На некоторое время в телефоне возникла пауза, а затем послышался голос женщины:

– Так вы… «женщина-антивирус», про которую по телевизору говорят? – нерешительно спросила она. – Мой муж работал в госпитале, куда вас привезли.

– Он здесь работал? Я ее дочь. Но я полагаю, что и я обладаю большими способностями. И я хочу помочь вашему мужу. Я уже дала ему нашу вакцину, но я думаю, что ему здесь не очень помогают.

– Что вы хотите сказать? – с болью в голосе спросила женщина на другом конце связи.

– Вы где находитесь? – спросила Армина.

– А что вы хотите?

– Мы находимся в кризисном центре, в госпитале, но выходить отсюда мы не имеем возможности. А ваш муж вообще не может выйти из палаты.

– Почему не может?

– Вы хотите его увидеть? – спросила Армина. – Вы хотите его забрать отсюда? Я дам ему лекарства и через некоторое он вылечится. Главное, чтобы он не показывался никому на глаза.

Женщина помолчала.

– Что мне нужно сделать?

– Вы знаете госпиталь «Троебортное»? вы говорили, он здесь работал.

– Мы находимся недалеко. А при чем тут «Троебортное»? Нам сказали, что его перевели куда-то в другое место.

– Никуда его не перевели. Он здесь, в специальном блоке. У вас есть на смартфоне программа определения местонахождения сигнала?

– Нет, – ответила женщина. – Я в этом не разбираюсь. Но мой сын в этом разбирается.

– Хорошо. Пусть он установит программу и свяжется со мной по этому номеру. – Армина выключила телефон, выпила сок и направилась в палату, пару минут подумала, перебирая по косточкам весь этот разговор и решая, правильно ли она все сделала, затем быстро собралась и отправилась в палату к своей матери Татьяне Рико.

***

В это утро Татьяна Рико проснулась рано, будто внутри ее прозвенел звоночек какого-то внутреннего будильника. Это была суббота и в этот день не нужно было ждать санитаров для сбора анализов, не нужно было ждать главного врача и отвечать на его нудные вопросы, поэтому Татьяна сделала себе любимое кофе с молоком, бутерброд с маслом, сыром и тонким слоем ветчины.

Потом Татьяна включила телеканал, по которому без конца и края шли обожаемые ею любовные слезливо-сопливые мелодрамы. Несмотря ни на что, Татьяна следила за всеми сериалами и помнила обо всем, что происходило в ее любимых сериалах. Если из-за процедур ей приходилось пропускать очередные серии, Татьяна непременно пересматривала серию в записи и только тогда испытывала облегчение.

Когда очередная серия бесконечного серила была в разгаре, в дверь палаты постучали. Татьяна пультом открыла дверь. В палату вошла Армина.

– Мама, мне нужно срочно кое-что тебе рассказать. Только обещай, что ты никому не расскажешь? – Армина с самым серьезным видом внимательно всмотрелась в глаза Татьяны, которая выглядела совершенно беспечной и довольной всем, что с ней происходило. Татьяна в свою очередь не хотела смотреть в глаза Армины, а продолжала с интересом следить за своим сериалом.

– Что будешь? Кофе, чай? – спросила Татьяна с отчужденным видом.

Армина разочарованно вздохнула, Татьяна не обратила на ее слова никакого внимания. Как всегда в последнее время, она только и смотрела свои мелодрамки и каждый день созванивалась со своей мамой и расспрашивала про Родриго, что он поел, как спал, что делает и о том, как часто он вспоминает свою маму.

– Что ты там хотела сказать, говори?

– Ничего, мама. Там, кстати, опять кто-то приехал, я видела, – как бы невзначай сказала Армина. – Какие-то крутые машины с иностранными номерами. Опять, наверное, журналисты или профессора. Ты говорила с главврачом? Когда мы уже переедем в другое место?

В этот момент в палату опять постучали.

– Что я говорила? – развела руками Армина. – Сто за сто даю, что опять какая-нибудь делегация или врачей или журналистов.

Татьяна посмотрела на часы.

– Что-то рано для журналистов, – Татьяна пультом открыла электронный замок двери.

Дверь открылась и в ней появился главный врач госпиталя в сопровождении двух военных, за которыми стояло двое гражданских в защитных масках.

– Доброе утро, синьорины, – как обычно нарочито весело произнес главный врач Приходько.

– Ох, – вздохнула Татьяна, – что там у вас, Владимир Александрович? Сегодня же суббота. Опять какая-нибудь делегация из государства Слоновой кости или Зимбабве?

– Чувство юмора это хорошо, синьора Рико. Мы ненадолго. Это ваши бывшие сограждане. Только два человека, – сказал главный врач Приходько тем, кто остался стоять в коридоре.

Вошли двое серьезных мужчин в темных костюмах и масках.

– Мое имя Антонио Карлос, – сказал один из незнакомцев, показав свои документы. – Я представляю испанское правительство и короля. У меня к вам особенное поручение.

– И что это за поручение, синьор, как вас там?

– Синьор Карлос.

– Почти Карлсон, который живет на крыше, – усмехнулась Армина, чем заслужила недовольный взгляд гостя.

– Я уполномочен перевезти вас в испанскую клинику, где вам будут предоставлены все возможности европейской медицины.

– Что? – покривилась Армина.

– А вы меня спросили? – с недовольством сказала Татьяна Рико. – Я уже видела возможности вашей медицины, – презрительно бросила Татьяна. – И как у вас убивали около клиник я тоже видела. И как в нас стреляли ваши военные и полиция тоже видела! – Татьяна гневно посмотрела на представителя испанского правительства.

– Я уполномочен принести вам извинения от имени правительства Испании и короля, и соболезнования, синьора Рико. Мы готовы компенсировать ваши потери и ваши моральные страдания. Правительство предоставляет вам роскошную виллу на берегу моря и пожизненное содержание вам и вашим детям.

– Ни фига себе, дают европелоиды, – округлила глаза Армина. – На что только не готовы, лишь бы облапошить нас и к себе заманить. Врать – не мешки таскать!

– Что значит «врать»? – непонимающе сказал представитель испанского правительства. – Могу лично вас заверить, что все будет исполнено в точности…

– Ага, – опять вмешалась Армина, – к столбу привяжут и сожгут, но сначала всю кровь сольют в тазик. Знаем мы ваше благородство. Инквизиторы чертовы!

– Все, разговор закончен, синьор представитель испанского королевства, – отрезала Татьяна, выставив вперед руку, будто защищаясь от некоей нечистой силы. – Я хочу поплавать в бассейне. Мне некогда. Наша Родина здесь и точка, испанские синьоры!

– Минуточку, синьора Рико. Вот решение международного суда и суда Испании! – Антонио Карлос с важным видом достал из папки какие-то бумаги. – По решению суда Испании и международного суда в Брюсселе вы лишены родительских прав и обязаны передать своих детей мне, как представителю испанского правительства.

Татьяна сделала на правой руке фигу и решительно ткнула ею в сторону представителя испанского правительства и короля Испании.

– Нюхай, чем пахнет, испанец!

Испанский представитель, поменявшись в лице, с вопросом посмотрел на главного врача госпиталя, а главный врач Приходько с беспомощностью развел руками.

– По поводу своих детей будет решать сама синьора Рико, – пояснил испанским представителям главный врач. – Это уж не вашему этому суду решать.

– Я сообщу о вашем решении правительству Испании и лично королю и его семье. Вы добавите им страданий, синьора Рико.

– И что там с ними такого, у ваших страдальцев? – язвительно иронизировала Татьяна.

– Король, его супруга и его трое детей в тяжелом состоянии после заражения вирусом.

– А где же ваша хваленая медицина? – спросила Татьяна, потом вдруг посмотрела на главного врача Приходько. – Владимир Александрович, сколько нужно моей крови, чтобы сделать иммунную сыворотку для королевской семьи Испании?

Главный врач пожал плечами.

– Мне не известно их состояние. Уровень поражения легких и других органов…

– У нас есть все последние анализы королевской семьи, – сказал представитель Испании, который как будто бы был заранее готов к такому странному повороту его вопроса.

– Вы намерены сдать для королевской семьи кровь? – спросил Татьяну главный врач Приходько.

– Пусть живут. Детей жалко.

– Замечу, что вы недавно сдавали кровь, – сказал доктор Приходько, но по его тону и по его виду чувствовалось, что делал он это, как говорится, для галочки.

– Ничего страшного, – ответила Татьяна Рико. – Я отлично себя чувствую.

– Хорошо, – пожал плечами главный врач, и повернулся к женщине-врачу, что стояла за его спиной. – Василиса, подготовьте систему для донора.

Доктор Василиса кивнула, а главный врач обратился к представителям испанского короля:

– Мы сделаем вам иммунную сыворотку и необходимое количество комплектов сыворотки и вакцины и завтра утром вы сможете все получить у моего помощника, – главный врач показал на доктора Василису.

Испанские представители с явным удовольствием откланялись и, высказав уверенность в завтрашней сделке, покинули госпиталь.

После того, как все было сделано, главный врач Приходько еще раз проверил состояние Татьяны и прописал ей диету с усиленным витаминным питанием и обязательным мясным рационом.

– За вами присмотрит мой помощник, – как бы невзначай, сказал главный врач Приходько, раскладывая на столе какие-то бумаги, – вы не должны сильно напрягаться. А мне нужно уехать на пару-тройку дней по личным делам. Срочное, знаете ли дело. Семейное. Вы же не против, если вы будете принимать все указанные процедуры и продолжать курс исследования вируса и вашего особого иммунного дара?

– Я не против, – Татьяне чувствовала, как перед ее глазами все слегка плывет, а слабость стала охватывать все ее тело.

– Ну, вот и ладненько, дорогая вы наша синьора Рико, – почти вкрадчивым голоском заметил главврач Приходько, – это все ваша доброта. Здесь вот кое-какие документы. Это нужно мне для отчетности. Бюрократия, понимаете ли. Жить спокойно не дает. Тут вот нужно подписать. Это карта донора, ваши анализы, ну и прочие мелочи. Бюрократия, – наигранно повторился главный врач, подавая поплывшей Татьяне авторучку и бумаги.

Татьяна быстро пробегала по бумагах глазами, затем подписывала, улыбаясь, заметила:

– Вы тут мне банковских долгов не навешаете?

– Да вы шутница, синьора Рико, – стараясь выглядеть раскованно, посмеялся главврач Приходько. – Так. И вот эти документы посмотрите.

– Что здесь? А разве не все еще во мне исследовали?

– О, женщины! Исследовать вас века не хватит. Не все ясно, синьора Рико. Даже в вашем состоянии мы еще полностью не разобрались. Особенно меня тревожат скачки вашей температуры. Иногда бывает и тридцать семь градусов, а иногда и тридцать шесть.

– Тридцать шесть? – повторила Татьяна, – а это не связано с тем, что я сдаю кровь.

– Ваше питания и условия проживания здесь совершенно идеальны, не думаю, что это сильно влияет. Но у нас есть достаточно времени и возможностей, чтобы все проверить. Итак, синьора Рико, – главврач Приходько с какой-то суетливой поспешностью собрал все бумаги в пластиковую папку и откланялся. – Удачного вам восстановления. И берегите себя, милочка. Отдых и питание. Это сейчас важно.

Выйдя из палаты Татьяны Рико главный врач Приходько счастливы выдохнул, аккуратно сложил документы в папке, а затем достал из кармана смартфон, к которому была подсоединена скрытая камера, что была прикреплена к наружному карману, и просмотрел видео, на котором Татьяна Рико соглашается на продолжения курса исследований ее состояния. Вот только не знала Татьяна Рико, что среди подписанный ею документов было ее согласие на перемещение ее в другое место для продолжения ее исследования и лечения, а вот место это волен будет выбрать только главный врач госпиталя Владимир Александрович Приходько.

– Умничка, девочка, – негромко проговорил главный врач и совершенно счастливый направился в корпус для лечащего персонала.

В своем кабинете главный врач Приходько закрылся, достал из стола еще одну папку, аккуратно просмотрел документы, счастливо заулыбался.

– Теперь-то мы все очень хорошо поработаем, господа. Теперь-то вы выделите мне собственную лабораторию, потому как ни у кого нет и не может быть такого, как у меня. Погодите, погодите, господа, дай-то Бог, чтобы эта дрянь не вырвалась раньше положенного срока.

***

Вечер выдался чудным, цветы на аллеях в госпитале благоухали, редкие тонкие березки, рассаженные вдоль ограждения слабо шелестели листвой, казалось, даже постриженная трава издавала благодатный лечебный аромат. На территории госпиталя и за ним стрекотали кузнечики и чирикали, стрекотали и попискивали самые разнообразные птицы, прилетающие сюда чтобы поддержать заболевших людей.

К назначенному времени Армина оделась в комбинезон санитара, который принес ей лейтенант Саша, взяла в руки защитный шлем и встала напротив двери в ожидании. Терпение её было на пределе, больничная палата буквально бесила ее всем своим видом. Сейчас она почувствовала, что скука её вдруг улетучилась и опять в кровь влился тот самый адреналин, который будоражил её во время ужасного автопробега из Испании в Россию.

Время шло так медленно, что Армине казалось, будто прошло уже больше часа и лейтенант Саша не выполняет своих обещаний, но, когда она посмотрела на свои наручные часы, она поняла, что времени еще без десяти десять часов вечера и ждать еще придется еще, как минимум, десять минут.

Но без пяти десять вечера в дверь негромко постучали. Армина мгновенно открыла дверь и в палату вошел лейтенант Саша, который тут же скинул с себя шлем и взял Армину за руку. Симпатичное лицо его сияло, как начищенный серебряный кубок.

– Ну, что, идем, разведчица?

– А у меня к тебе вопрос, господин лейтенант.

– И что же ты опять задумала, хитрюга ты? – улыбнулся лейтенант Саша.

– А ты хочешь меня поцеловать?

– Ты шантажистка. Говори уже, что нужно.

– Сегодня в кабинете врача будет вакцина и иммунная сыворотка. Ее делают из маминой крови.

– Для кого?

– Не имеет значение. Это наша кровь.

– И чего ты хочешь? Выпить ее, вампирша?

– Да ну тебя, шутник.

– Извини, я уже подумал, что ты вампир.

– Ты должен принесли это мне.

– Тебе?

– Мне, мне!

– Вот ты задачки задаешь, – усмехнулся лейтенант Саша.

– Ты обещал, мой настоящий мужчина, – настойчиво повторила Армина, напористо глядя на него. – Вакцина поможет ему. И он вылечится.

– Тогда странно, почему он до сих пор не вылечился, – сказал лейтенант Саша.

– Ты же слышал, он опыты над ним ставит.

– Ты ему веришь? А вдруг он чем-то другим болен?

– Тогда почему он здесь находится? Его должны в клинику какую-нибудь перевести. И почему он в этом вашем спецблоке? Это же не концлагерь. И не тюрьма. Почему его не лечат, как следует, в другом месте? И почему никого к нему не пускают? Я так и знала. Я ошиблась в тебе.

– Постой ты уже, моя героиня. Я все достану, – лейтенант Саша взял ее за руку и всмотрелся в ее азартно горящие карие глаза.

Армина внимательно смотрела на него.

– А вдруг потом по видео нас увидят? – вдруг спросила девушка. – Поймают и закроют в этом же спецблоке. И над нами тоже будут ставить опыты!

– Не увидят, не бойся, разведчица, – уверенно улыбнулся лейтенант Саша. – Я же не дурак. На видеонаблюдении у нас особый пост. Мы там отсыпаемся. Никто не смотрит на камеры. Тут главное – ворота и периметр, а по периметру и на воротах стоят наши ребята. Они и так все видят. И там никто не спит никогда. Это наши маленькие тонкости и секреты.

– А вдруг кто-то возьмет и посмотрит, и нас увидит?

– В прошлый раз не увидели. Угадай, почему, – хитро посмотрел на Армину лейтенант Саша. – Потому, что я продуманный. Сегодня я опять старший по смене. Я им там только что запись по кругу включил, а потом там будет сбой. Строили тут все наспех. И оборудование поставили абы какое.

– Как это?

– А вот так это. Чисто по-русски. Но главное, что охраны достаточно, тем более, что недалеко пограничный пост и воинская часть. Бояться тут особо нечего.

– Продуман ты. И что, вы там все время спите?

– А кто не спит на видео, тот фильмы смотрит.

– Мелодрамы, – иронизировала Армина. – Или какую-нибудь пошлятину.

– Я люблю военные.

– Вот такая у нас охрана, – иронизировала Армина.

– Отличная у вас охрана. Можете не переживать. Граница на замке, Родина может спать спокойно. В общем, ты жди меня, здесь, в своей палате, я схожу, узнаю, что там с твоей вакциной.

– Так я оделась уже.

– Так уже раздевайся. В этот корпус тебе нельзя. Подожди меня здесь.

***

Лейтенант Саша вышел из госпитального корпуса, обошел его и осторожно вошел в корпус для лечащего персонала. Здесь нужно было быть особенно осторожным, поскольку во многих комнатах на первом этаже отдыхали врачи и санитары госпиталя. На второй этаж, где находилась лаборатория и кабинет главного врача, вела лестница, а уже на втором этаже в холле находилась дверь с электронным замком. Лейтенант Саша аккуратно открыл дверь «ключом-вездеходом» и вошел на второй этаж.

Здесь было темно и тихо. На втором этаже ночью не было никого. Лейтенант Саша осторожно прошел к кабинету главного врача и открыл его. Внутри кабинета было так темно, что лейтенант Саша тут же включил фонарик и осмотрелся. Кабинет был довольно аскетичным, здесь были стол, кресла, шкафы с документациями и шкафы со застекленными дверьми. И в этих шкафах находились коробочки со множеством колб и ампулами для инъекций.

Лейтенант Саша открыл один из шкафов и стал просматривать ампулы. Он и не заметил, как в верхнем углу кабинета за его спиной слабо засветилась крохотная красная лампочка и почти игрушечная камера повернулась в его сторону.

Вскоре лейтенант Саша нашел закрытую стеклянной крышкой коробочку, в которой находилось два ряда по пять ампул с надписями «AV-1» и «AV-2».

– Антивирус. Оба компонента. – негромко прошептал лейтенант Саша и положил по одной ампуле себе в сумку и стал просматривать остальные колбы, среди которых нашел большие колбы с надписью «Сыворотка AV-TR». – Сыворотка Татьяны Рико. Не иначе как. – Лейтенант Саша одну колбу положил в сумку.

Затем лейтенант Саша аккуратно закрыл шкаф, быстро вышел из кабинета, затем зашел в процедурную, взял там пару одноразовых шприцов соответствующего объема, систему для введения сыворотки и аккуратно сложил все это в свою сумку, которая висела на ремне. Через десять минут лейтенант Саша зашел в палату нетерпеливо ожидающей его Армины.

– Есть, – счастливо заявил лейтенант Саша, доставая из сумки ампулы. – Вот. Тут лекарства и шприцы. Ему должно хватить одного комплекта.

– Ничего себе, – усмехнулась Армина. – Спасибо тебе. Только сыворотку мы же ввести не сможем.

– Оставим на потом. Ему пригодится.

– Разберемся. Все, пошли.

Вскоре они были в спецблоке.

– Открывай к нему дверь, ему нужно сделать укол, – сказала Армина.

– К нему лучше не заходить, – остановил Армину лейтенант Саша. – Тут можно просто передать ему через шлюзовую подачу. Он сам себе укол сделает. Вот, – лейтенант Саша выдвинул на себя герметичный металлический ящик в двери, который подавался внутрь через специальный небольшой шлюз. – Пусть сам себе сделает укол. Мне делали внутримышечно. Это не сложно.

Армина стояла, о чем-то думая, и будто не слышала его слова.

– Ты меня слышишь?

– А? Да, давай. – Армина взяла шприц, показала его человеку в маске. – Ты сможешь сам сделать себе укол?

Человек в маске кивнул.

– Конечно, я же был санитаром, – устало произнес он. – Но мне не дадут сделать второй укол, если увидят все это, – сказал человек в маске.

– Сделайте укол, ампулу и шприц отдайте мне. Второй укол я принесу потом.

Армина набрала в шприц раствор вакцины, выпустила из шприца воздух, одела на иглу колпачок, положила шприц в ящик и задвинула его обратно на место. Послышалось шипение и из тонкой щели в холл просочился легкий дым дезинфицирующего спрея. Затем человек в маске открыл ящик, достал шприц, сел на свою кровать, снял колпачок, отвернулся от двери, задрал рукав халата и ввел в руку вакцину, после чего вернулся к двери и положил шприц обратно в ящик для передач.

– Мне здесь нельзя оставаться, – хрипло, с сипением проговорил человек в маске. – Помогите мне. Иначе они угробят меня… Они уже делали здесь такое… Я помог одному человеку спастись…

– Уходим, – перебил его лейтенант Саша, взяв Армину за руку. – Пора. Мне нужно на пост подменять ребят. Ты возьмешь все это к себе. Пусть лекарства будет у тебя. Наши шкафы могут проверять командиры.

– Хорошо, – кивнула Армина и, обернувшись к человеку в кожаной маске, сказала: – Я еще приду к тебе.

Человек в кожаной маске кивнул. Лейтенант Саша закрыл окошко и вскоре они были в палате Армины, где лейтенант Саша передал Армине пластиковую карту.

– И вот это тоже тебе, шантажистка. Ты только никому его не показывай. Это «ключ-вездеход». Все двери открывает.

– В сердце тоже двери открывает? – кокетливо улыбнулась Армина, приложив электронный ключ к совей груди и весело глядя на лейтенанта Сашу.

– Надеюсь.

– Спрячь его хорошо.

– Будет сделано, товарищ лейтенант Сашко.

– Не Сашко, а Саша, вернее Александр.

– Сашко, Сашко, – весело сказала Армина и аккуратно потыкала пальчиком в маску лейтенанта Саши. – Мне почему-то это больше нравится.

– Только, если вздумаешь сама к нему прийти, имей ввиду, что…

– Что ты мне его не давал, а я нашла его в траве. Потерял кто-то.

– Пусть будет так. Только ты запомни, что к нему приходят утром, ровно в восемь, в обед, от двенадцати до двух, и вечером тоже ровно в восемь. Либо главный врач, либо его любовница Василиса.

–Любовница? – кокетливо переспросила Армина, хитро прищурившись. – Ты что свечку держал?

– Да она все время к нему в кабинет шастает, а он тут месяцами без жены живет. А его жена молодуха развлекается в Сочи с другими.

– А ты прямо все знаешь?

– Знать про всех это будет моя работа. Ладно, в общем, ты поняла.

– Поняла.

– А ты хулиганка, – заметил лейтенант Саша.

– А иначе жить скучно.

– Любишь нарушать правила?

Армина отрицательно помотала головой.

– Не люблю несправедливость. А в жизни очень часто правила несправедливы. Например, этот человек чем он виноват? Он же не находится в тюрьме.

– Он опасен.

– Его можно одеть в защитный костюм и выпускать гулять, – сказала Армина.

– Я думаю, главный врач лучше знает.

Армина надула губы, передразнила лейтенанта Сашу:

– «Главный врач», «командир», «начальник», ты уже привык быть рабом.

– Я на службе, – заметил лейтенант Саша, опять осторожно взяв руку Армины. – Когда-нибудь я тоже буду большим командиром. Может быть, даже генералом.

– Ой, ой, ой, – иронизировала Армина. – Прямо генералом?

– Почему бы и нет? Училище я окончил с отличием. Звание получил раньше всех. Уже есть приказ о присвоении мне звания старшего лейтенанта. И продолжаю учиться.

– Старшего лейтенанта? Это большое звание?

– Для меня нормальное звание.

– И что это значит?

– То, что я имею возможность стать генералом в сорок четыре года.

– Это круто быть генералом в сорок четыре?

– Очень круто.

Армина сощурилась и посмотрела в его глаза.

– А я смогу стать генеральшей?

Лейтенант Саша взял ее руку, слегка привлек к себе, затем посмотрел на часы.

– Мне нужно вернуть костюм санитара, – сказал он. – Если заметят, будут проблемы.

– Забирай.

Лейтенант Саша аккуратно сложил костюм в сумку, подмигнул Армине. Сейчас он уже немного жалел, что посвятил Армину в тайны госпиталя, но полагал, что Армина не станет совершать необдуманные поступки. И забирать у нее «ключ-вездеход» он не стал, тем более, что сам он его нашел в душевой, видимо, потерял какой-то растяпа из охранения.

– Мне пора.

– Ну, иди, солдатик, а то командир заругает.

– Сейчас здесь я сам себе командир. Я старший смены. До встречи.