Читать книгу Метаморфозы сознания - Игорь Викторович Братченко - Страница 1

Гулкая тьма. И в ней вкрадчивое стрекотание, шелест и смех. Звук распадался на миллионные фрагменты, повторяющие друг друга. Множество какофонировало и наслаивалось – фрагмент на фрагмент, образуя общность, целое, и вновь распадалось на части. Они как морская волна накатывали, сливаясь в единое и отдалялись множась, рассыпаясь и дробясь. Что-то приближалось. Как невидимый свет во тьме, как луч бога не встретивший препятствие, чтоб озарить мир светом рассеиваемых лучей. Что-то было уже рядом, нависая густеющей тьмой и требуя внимания. Звуки миллионами мелких существ бросились в рассыпную, прячась от просыпающегося сознания. Сознание как препятствие во тьме отразило луч света, рассеивая его миллионами лучей и искр. Проявлялся свет, пробуждалось сознание. Обволакивающая тьма уходила и с ней уходило чувство дома, чувство комфорта и чувство единения. Гулкое пространство породило голос, отражающийся от множества лучей и вторгающийся в пробуждаемое сознание. Голос вибрировал, тягучий и раскатистый голос…

– Откройте глаза… -Протяжно и низко резонировал голос в пространстве что было мною. Что-то было уже рядом и давило своим присутствием…. Сознание начало осознавать себя, получая отражённые лучи от самых отдалённых уголков пространства-тела. Пространство было мною, я был пространством, я был отражённым светом в пространстве. Но что-то тёмное вторглось и давило.

Я почувствовал чью-то руку на плече.

– Откройте глаза… откройте глаза… -кто-то требовательно тряс меня за плечо.

Я послушно открыл глаза. Рука на плече принадлежала склонившемуся и тревожно вглядывающемуся в моё лицо человеку.

– Что это было? Где я?

– Всё в порядке, Виктор. Вы – Виктор. Выпейте воды… и придёте в себя. –Он протянул мне стакан с водой.

Пространство вокруг вибрировало и покачивалось, меня подташнивало. Я почувствовал жажду и приник к протянутому мне стакану. Несколько раз лихорадочно клацнув по стеклу зубами, осушил стакан. Влага начала приятно растекаться по моему телу.

Просыпающиеся ощущения понемногу возвращали сознание в окружающую реальность. Чем больше ощущений проявлялось, тем яснее становилось сознание.

Я находился в кабинете, заполненном книжными стеллажами. Сумрачное помещение наполнялось светом от одного большого окна – стеклянной стены, более чем наполовину задёрнутого гардиной. Солнечный свет делил помещение почти пополам и освещал картины на противоположной от окна стене, большой письменный стол, столетней давности, и кресло предо мной с сидящим в нем человеком.

В кресле напротив располагался длинноволосый седовласый мужчина, пристально вглядываясь в меня, он поглаживал правой рукой небольшую бородку, левая его рука лежала на подлокотнике кресла. Пальцы этой руки нервно подрагивали, отчего перстень с камнем на безымянном пальце осыпал меня отраженным солнечным светом, равномерно пульсируя в моём сознании и отдаваясь волнами нарастающей боли по всему телу.

– Итак, Виктор… Ну-с, рассказывайте!

– Простите… о чём Вы? Рассказывать… что рассказывать? Я что-то никак не вспомню, как я тут оказался… и откуда Вы знаете моё имя? Я… не помню своего имени… я не помню кто и где я. Виктор… пусть будет – Виктор. Но где я?

– Ну как же, Виктор?! Вы пришли с жалобами на стресс, депрессию, частые головные боли… Как сейчас, кстати, самочувствие? Голова не болит?

Он по-прежнему поигрывал пальцами левой руки, немного нервно и нетерпеливо, как если бы кот дергал кончиком своего хвоста. Перстень осыпал меня фейерверком искр, слепил глаза. Я устал уже от него отворачиваться и потому не выдержал:

– Вы не могли бы убрать руку с подлокотника своего кресла? Солнце, отражаясь от камня в перстне, ослепляет меня!

– Да, конечно.

Он не стал убирать руку, а просто повернул перстень внутрь.

– Так лучше?

– Значительно.

– Вернёмся к нашему разговору о Вас. Напомню вам… Итак, я – психотерапевт, Ян Соболь, и Вы, Виктор Шейн, некоторое время назад самостоятельно пришли ко мне на приём… Беспокоит ли Вас сейчас что-нибудь?

– Нет… Думаю, что – нет, не беспокоит.

– Прекрасно. Тогда давайте мы с вами заполним Вашу медицинскую карту… проанкетируем вас. Место работы? Где, когда, кем?

– Хотя… беспокоит! Беспокоит головная боль и чувство тревоги. Я не понимаю происходящего. Только мгновение назад я был в каком-то рае тьмы, а теперь в аду света. Что всё это значит? Что со мной происходит или произошло?

– Давайте, Виктор, попробуем заполнить анкету, тем самым выясним что вы помните. Затем я постараюсь ответить на ваши вопросы, и мы сможем прояснить вашу ситуацию.

Он мне задавал вопросы, я отвечал. Наконец, моя карта была заполнена. Он встал, протянул мне руку для рукопожатия.

– Ну-с… завтра в 15.30 я Вас жду снова, и продолжим наши сеансы. Не опаздывайте. Всего доброго, Виктор.

– Всё? Вы обещали ответить… прояснить ситуацию эту…

– Виктор, всё не так просто, как видится. Мне нужно время чтобы связать разрозненные фрагменты вашей личности и понять происходящее. Пока же вам не о чем беспокоится. Отпустите ситуацию и живите днём сегодняшним. Отдохните. Вы же помните где вы живёте, не так ли?

– Вроде бы помню. Смутно, но помню. Хорошо, я ухожу.

Я встал, ответил на рукопожатие и вышел из кабинета.

Вне стен и коридора этого здания, светило яркое летнее солнце, сновали прохожие. Возле кафе за пластиковыми уличными столиками сидели посетители, наслаждавшиеся кто мороженным, кто кофе, кто соком. Меня по-прежнему мучила жажда, и я присел за свободный столик, спрятавшись от солнца в тень зонтика. Заказал зелёного чая подошедшей ко мне рыжеволосой симпатичной официантке. В ожидании заказа скользил взглядом по публике, по окнам здания напротив, крышам…. Мой взгляд привлёк самолёт, высоко в безмятежном просторе неба оставлявший свой клубящийся след. Прямо перед ним громоздилось огромное белое облако, в котором он и скрылся в следующее мгновение. На прощание сверкнув мне фюзеляжем в лучах дневного солнца, не покинувшего ещё свой зенит. Лайнер был в облаке, я знал это, но его не видел… В этом было что-то шулерское. Меня не покидало чувство беспокойства и обескураженности. Память назойливо, раз за разом возвращала к моменту пробуждения в кабинете психотерапевта, к этим странным и непонятным звукам-существам, вначале облепившим меня, создав некий защитный кокон, наделявший чувством комфорта, а потом, расползаясь, забравшим его вновь…

Принесли зелёный чай, и я с наслаждением сделал глоток живительной влаги. Я пил чай и пытался вспомнить, когда и при каких обстоятельствах обратился за услугами к Яну Соболь. Но… память мне ничего не подсказывала. И это меня очень беспокоило. От непонимания происходящего и этого беспокойства, усиливалась головная боль, начинало покалывать в сердце. На меня накатила волна беспричинного страха, всё вокруг – люди и предметы, не внушали доверия и представлялись угрозой. Я старался держать себя в руках и не поддаваться накатившей на меня панике, и лишь легкий тремор пальцев рук мог меня выдать. Положив кисть руки на столик, наблюдал за легкими вибрациями пальцев. «Как у алкоголика. Может я и есть алкоголик, после белой горячки? Но тяги к алкоголю не чувствую. Что-то иное, что-тоиное…».

Рассчитавшись за чай, я направился в гостиницу, по какой-то случайности расположенную в двух шагах от офиса психотерапевта. Фойе отеля встретило меня прохладой и улыбчивыми девушкой и парнем на ресепшене. Определённо – они меня знали, но я их видел в первые. По крайней мере мне так казалось. Скорее к себе в номер, может там что напомнит о прошлом, и я успокоюсь. И почему я живу в отеле? Я что бездомный или в командировке в этом городе? Поднявшись к себе в номер, побродил по нему изучая обстановку и свои вещи, но – ничего, пусто. В сознании не вспыхивало даже намёка на догадку, могущую раскрыть тайну. «Что-то же я помню, помню… должен помнить. Ладно, это уже не сейчас, это подождёт. Надо отдохнуть и для начала залезть под воду – пусть она смоет мои тревоги».

Я принял контрастный душ и, обернувшись полотенцем, вышел на балкон, благо мой номер был в теневой стороне, и здесь не так сильно пекло солнце. На высоте моего двадцать шестого этажа звуки города были тише, как фон, как прибой морской волны. Легкий ветерок приносил приятную прохладу, особо ощущаемую после душа. Опершись о перила балкона, я изучал распахнутое перед мною пространство города. Город мне был не знаком, будто я его видел впервые. Но почему же я знаю, где живу и почему служащие отеля меня помнят? Постепенно я стал успокаиваться и на всё смотрел уже умиротворённо. Меня начало клонить в сон. «Пойду вздремну на пару часиков, тем более, что после сеанса у психотерапевта в голове стоит какой-то гудёж, даже струи воды его не смыли».