Газета и роман: Риторика дискурсных смешений

Оглавление

Игорь Витальевич Силантьев. Газета и роман: Риторика дискурсных смешений

Введение

Дискурс

Тело дискурса

Высказывание

Высказывание и текст

Жанр

Жанр и дискурс

Дискурсные роли

Множественность дискурсов

Интертекстуальность vs. интердискурсивность

Интердискурсивность в журналистике

Текст в системе дискурсных взаимодействий

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГАЗЕТА

Предисловие к первой части

Глава первая. Границы газетного дискурса[41]

Среди людей и вещей

«Словно бы» и «как бы»

Хронология

Территория

Институциональные маркеры

Глава вторая. Полидискурсивность газетного текста

«Картина дня»

Фрагментарность и целостность

От официоза до обывательской сенсации

Дискурс справедливости

Дискурс «верхов» и его деконструкция

Политический дискурс на улице

Еще о дискурсе «верхов»

Где прячется «советский» дискурс

Сенсация в поле дискурса «болезненного сравнения»

Частица «уже»

Что такое «здравый смысл»?

«Заявление» о «просьбе» с «призывом»

Привлекательность технического

В лабиринтах эпистолярии

Преодоление тематической фрагментарности

Порядок дискурсов

«Педсовет» и «политкухня»

Глава третья. Газетные нарративы

Процесс и факт

Факт и событие

Событие и нарратив

Два измерения нарратива

Событийность журналистского дискурса

Событие и хронотоп

Событие и чудо

Будущее повествовательное

Интрига неудовлетворения

Анекдотичность газетных нарративов

Глава четвертая. Агональность газетного дискурса

Газета как игра в газету

Безграничное товарное счастье

Доверительное второе лицо

Нарушения доксы

Скрытые перформативы

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РОМАН

Предисловие ко второй части

Глава первая. Риторика дискурсных смешений

Верховенство рекламного дискурса

Дискурс откровения (сокровенного знания)

Полидискурсивность речи действующих лиц

Дискурсивные взаимодействия в повествовательной речи романа

Метафорика дискурсных смешений

Метонимика дискурсных смешений

Глава вторая. Романный наррататив и его ироническое преодоление

Татарский как Иванушка-дурачок

Татарский как житийный герой

Татарский как фигура сюжетной иронии

«Переходная форма» от иронии к цинизму

Кому принадлежат «тихие голоса»?

Заключение

Дискурсогенные факторы

Еще о порядке дискурсов

Множественность дискурсных классификаций

Газета и роман

Литература

Указатель имен

Терминологический указатель

Отрывок из книги

Человеческое общение не хаотично. Оно организуется и оформляется по-разному в зависимости от участников, целей, предмета и ситуации общения, в зависимости от социальных норм и культурных традиций. Каждый из нас владеет своим репертуаром коммуникативных практик. Мы о разном и по-разному говорим и пишем (а также слушаем и читаем) в кругу родных и друзей, на работе, на улице, на официальных приемах, в театре, университете, церкви. Термин «дискурс» на языке современной гуманитарной науки и означает устойчивую, социально и культурно определенную традицию человеческого общения[1]. В многогранной реальности жизни, в ее разносторонних публичных и приватных сферах мы являемся активными участниками различных и многих дискурсов – обиходного, официального, образовательного, научного, политического, публицистического, религиозного, эстетического и других.

Итак, из чего непосредственно состоит дискурс? С учетом основополагающих представлений о дискурсе, выдвинутых М. Фуко[2], ответ может быть таким: тело дискурса – это открытое множество высказываний, как осуществленных в практике коммуникации, так и возможных, предосуществленных – однако высказываний не любых, а построенных в системе силовых линий социокультурного поля данного дискурса. В последнем отношении предложенное понимание дискурса не противоречит известным формулам Ц. Тодорова о дискурсе как структуре «после языка, но до высказывания»[3] и Ю. С. Степанова о дискурсе как «особом использовании языка … для выражения особой ментальности», а также «особой идеологии»[4], или как о «языке в языке», «представленном в виде особой социальной данности»[5].

.....

Кстати говоря, и интенциональная структура вторичных жанров несравнимо сложнее и иерархичнее коммуникативных интенций первичных жанров. К примеру, каковы интенции романа как жанра в рамках литературно-художественного дискурса? Каков, прежде всего, общий коммуникативный статус романных интенций? Очевидно, что интенциональность романа в целом расположена в поле эстетических коммуникативных стратегий, и собственные, присущие жанру интенции романа, отвечают общим и частным целям (стратегиям) эстетического дискурса. Здесь мы переходим к вопросу о соотношении жанра и дискурса, в ходе рассмотрения которого ответим и на частный вопрос об интенциональном характере романа.

В принципе, дискурс как таковой идентифицируется в общем коммуникативном поле культуры и социальной деятельности постольку, поскольку реализует свою особенную, ему свойственную коммуникативную стратегию, – некую общую и в то же время специализированную коммуникативную цель и соответствующие ей дискурсивные средства[21]. Так, применительно к повседневному дискурсу можно говорить о коммуникативной стратегии обыденного единения людей посредством разнообразных форм прямого обмена текущей информацией, фатических коммуникативных актов и др. Применительно к образовательному дискурсу можно говорить о специфической коммуникативной стратегии обучения и обмена опытом и знаниями, что реализуется в различных дискурсных формах лекции, семинара, зачета, экзамена и др. (в варианте университетского дискурса).

.....