Оглавление
Ихара Сайкаку. Под сенью сакуры
Ихара Сайкаку и его «Рассказы об изменчивом мире»
Журавль, летящий к западу
«Скромный ренессанс»
«Это по-голландски!»
Рассказы об изменчивом мире
«Дар передразнивания»
Из сборника «Двадцать непочтительных детей страны нашей»
Добро и зло в одной упряжке недолго ходят
Приписка, оставленная на изголовье
Горе, вылетевшее из рукава
Общество восьмерых пьяниц
Кичливый силач
Из сборника «Дорожная тушечница»
Чертова лапа, или Человек, наделавший много шума из ничего
Долгий путь к знакомому изголовью
Чудесные звуки барабанчика, завлекшие странника
Кому веселая свадьба, а кому – река слез
Драконов огонь, что засиял во сне
Опрокинутое надгробье
О монахе, который побывал в аду и в раю
Новая Тюдзё-химэ[109]
Беда, проросшая из бамбука
Рыба с начертанными на ней письменами
О том, как обезьяна искупала младенца
Заброшенная усадьба
Из сборника «Записки о хранителях самурайской славы»
Мелодия печали, или Женщины, играющие на сякухати [126]
Безрассудный гнев, или Человек, который женился, не взглянув на лицо невесты
Встреча с русалкой, стоившая жизни самураю
Из сборника «Повести о самурайском долге»
Голый в реке, или Наказание за болтливость
Родинка, воскресившая в памяти прошлое
Смерть в волнах уравнивает всех
О женщине, которая решилась пожертвовать одним ребенком, дабы сохранить жизнь другому
Из сборника «Новые записки о том, что смеха достойно»
След от прижигания моксой, о котором не мог знать посторонний
О штукатуре, который поднялся в воздух и в одночасье состарился
Благодатное правление, отменившее по всей стране долговые обязательства
Сестры-разбойницы
Из сборника «Превратности любви»
Неожиданное везение, или Погонщик Рокудзо, ставший первым кутилой в Оцу
Хитроумный замысел вдовы, или Кутила, которому улыбнулось счастье
Пожилой кутила, сгоревший в огне любви
Из сборника «Сопоставление дел под сенью сакуры в нашей стране»
Женщина, повергшая в слезы соловья
Тень разрешает все сомнения
Приснившийся Будда
То, что услышала глухая
Вода из родника – последний дар умершему
Стоит лишь набраться терпения – и дело уладится
О том, как выбор истину определил
Из сборника «Заветные мысли о том, как лучше прожить на свете»
Легче увидеть алые листья клена весной, нежели купить лангуста к Новому году
Мышь на посылках
Общество одного моммэ
Дом, где даже соврать нельзя даром
Разумные советы о том, как вести хозяйство с выгодой
В нашем мире ничто не вечно – ни жизнь, ни дверные косяки
Золотые сны
Даже боги иногда ошибаются
Посиделки в Наре вокруг кухонного очага
Ночь, когда хозяева меняются домами
Рисовые лепешки в Нагасаки
Вечерние торги накануне Нового года
Штора из кистей для чистописания – плод находчивого ума
Праведный Хэйтаро[294]
Бойко идет торговля в Эдо!
Из сборника «Последний узор, сотканный сайкаку»
Домовладелица, чей длинный нос послужил причиной многих бед
Торговец солью, прослывший святым
О человеке, который торговал вразнос собственной смекалкой
Своенравная фрейлина
Из сборника «Ворох старых писем»
И в столице все вышло не так, как я ожидал
Ларец с завещанием, повергшим всех в растерянность
Мир, погрузившийся во мрак
Дока-купец, равного которому не сыскать во всем Эдо
Бегство, приведшее к двум подносам
Трудная зима в горах Ёсино
Отрывок из книги
«Отпускать шутки и писать остроумные вещи есть свойство умов великих…»[1] Эти слова Сервантеса можно с полным правом отнести к знаменитому «осакскому насмешнику», вошедшему в историю японской литературы под именем Ихара Сайкаку (1642–1693).
Ихара – фамилия писателя, Сайкаку – псевдоним, который по смыслу составляющих его иероглифов означает «Журавль, летящий к западу». Оба эти слова несут повышенную семантическую нагрузку: журавль – символ долголетия, запад в буддийской символике – Чистая Земля, рай будды Амиды. Однако в японском языке существует и слово-омофон «сайкаку» со значением «сообразительность», «смекалка», «деловая сметка». Не исключено, что писатель вкладывал в свой псевдоним и этот смысл, намекая тем самым как на свое купеческое происхождение, так и на прославившую его словесную находчивость и изобретательность.
.....
Остроумие – неотъемлемое свойство таланта писателя, его манера видеть и понимать жизнь и людей. Юмор у Сайкаку сродни творческому озарению, наитию, о котором другой выдающийся японский прозаик Рюноскэ Акутагава сказал: «Именно в такие мгновения взору писателя открывается жизнь, очищенная от всего наносного и сверкающая подобно только что добытому из земли кристаллу»[23].
Творческая судьба Сайкаку сложилась счастливо. В Японии конца XVII – первой половины XVIII в. не было прозаика, чья слава могла бы сравниться с его славой. Его сочинения неоднократно переиздавались, вызывали множество подражаний. А в 1701 году был опубликован роман ныне уже забытого писателя Мияко-но Нисики, в котором в качестве одного из персонажей выведен Сайкаку. Примечателен эпизод, повествующий о муках Сайкаку в аду, куда он якобы попал за тот великий грех, что «писал чудовищные небылицы про людей, с коими не был знаком, так, будто это сущая правда».
.....
