Читать книгу Спаситель Иисус - Илана Сова - Страница 1

Глава 1.

Он жил в Сибирской затерянной деревне Рудников близь чистого озера Лепиц, сияющего ночью переливающимся зеленым цветом, похожим на Северное сияние, в старом домике с потертым номером тридцать шесть.

***

Из печи шел дым. Мать сидела в белой ночной рубашке, нашептывая наговор на чай. Бросив последнее разрубленное полено в топку, он сел напротив нее, говоря:

– Мама, я слеп. Дядя Ваня сказал, что это навсегда. – Она застыла на минуту, придерживая длинные черные волнистые волосы и нашептав последние слова, сказала ему:

– Главное верить в обращение к Богу, ибо он не оставит нас, детей своих, и услышав твое усердие, явит силу свою. А когда силу его ощутишь, ты станешь сильнее. – Она отпустила из руки волосы, протягивая настоявшийся заговоренный чай кудрявому мальчику с рыжими волосами и янтарными глазами.

– Мама, а как обращаться к Богу? – Спросил он, беря в свои руки кружку с настойкой из полыни.

– Отче наш, спаси душу грешного сына своего и дари благо ему во имя прощения. Прошу тебя, господень наш, подари дитю своему возможность зреть. Во имя Отца, Сына и Святого духа. – Перекрестив его, она сняла с себя золотой крест с распятым Иисусом на шелковой нити и надела на него.

– И что будет, когда он услышит? – Она перекинула волосы на правое плечо, беря в руки расческу.

– Каждая просьба твоя, в которую ты веришь, будет обращена в силу и исполниться по воле Его. – Она посмотрела в зеркало.

Измученное лицо. В ее уставших глазах веры уже давно не было. Она взяла алую помаду и накрасив обветренные потрескавшиеся губы, смазала ее тонкой грубоватой ладонью. Из левого глаза потекла слеза.

Ей было всего лишь сорок два года, в которые она имеет слепого сына, старый деревянный дом, доставшийся ей в наследство от покойной прабабушки, и выглядит, словно ей уже лет шестьдесят.

Не желая проводить всю жизнь в нищете с больным ребенком, она совершила отчаянный шаг. Дождавшись вечера, когда стемнеет, она спешно собрала свои вещи в большой чемодан, а затем надела теплый черный свитер и джинсы.

Стоя в дверном косяке комнаты, где спал ее ребенок, прижав плюшевого медведя к себе, шепча губами молитву, которую она произнесла сегодня за столом перед тем, как он ушел спать, она прошептала еле слышно:

– Господень, да прибудет с тобой благо Иисусу, рожденному мной. Обрати во благо каждого человека, что придет к нему за грех, что я, его мать, отвернулась от него, предавшись тропе блудниц. – Она закрыла скрипучую дверь, взяла чемоданы и покинула дом. Положив чемоданы в багажник, она села в девятку, оставленную в наследство от деда и нажав на газ, уехала в сторону Москвы.

***

Ему снилась пустыня с теплым ветром. Горы песка расположились по боковым сторонам горизонта, а из обжигающего солнца, шел человек.

Высокий мужчина в длинной белой одежде с бежевым веревочным поясом, завязанным на талии. Вокруг него был яркий ослепляющий свет, не дающий рассмотреть чрез касание песка лицо. Он видел лишь густую бороду и крепкое мужское телосложение, которое видел на иконе, стоящей в углу стене на деревянной доске, рядом с иконой Девы Марии1.

Иисус Христос2. Посланник Бога, Отца своего3.

Он поднял руку и перекрестив ребенка напротив, положив свою огромную руку ему на щеку и поцеловал в лоб, говоря:

– Господь чрез меня говорить будет отныне чрез тебя. Бог избрал тебя, как сына Своего, что понесет молвою слово Его Святое и всегда с Духом Святым, угодным Богу ходить по миру будешь, чтобы забирать грех человеческий. – И фигура его стала отдаляться, а сама пустыня стала рассыпаться на ветру песком.

Птичка, синичка, влетевшая через закрытое окно, прощебетав, склонила голову и посмотрела на мальчика. Он взял ее на руки и поставил на раму окна.

Она улетела, оставив несколько перьев на одеяле под которым он спал.

Снег за окном начал выпадать. Пара снежинок влетела через окно в комнату, тая. Закрыв окно, он встал, взял в руки спички с тумбочки и вытащив из коробки длинную спичку, чиркнув ею об бок спичечного коробка, зажег пламенем свечу в святом углу, в котором стояли иконы Иисуса и матери его.

Сняв крест, оставленный матерью в качестве прощального подарка, он сложил ладони рук вместе и нашептал:

– Отче наш, спасибо за то, что ты привел меня к сыну своему и даровал мне прощение свое. – И синичка села на голову его, тюкнув клювом в лоб.

Он, сняв ее с головы, прошел к входной двери, открыл ее и бросил воздух. Она расправила крылья, улетая прочь.

Закрыв дверь, мальчик прошел на кухню. Поставив на газовую плиту чайник, он услышал свист. И маленькое кухонное помещение стало центральным вокзалом Москвы, на котором на парковке в ряду дорогих машин стояла девятка, а из нее вышла его мать и незнакомый мужчина. Они улыбались друг другу, прижимали лбы, а через секунду, как по щелчку пальцев, картинка резко сменилась.

Он слышал поезд, мчавшийся по железной дороге, свистящий. Рядом с путями, в кустах, лежало тело его матери. Он узнал ее по алым туфлям с пятью сантиметровым каблуком и татуировкой ловца снов на ступне в области косточки. Из ее кармана выпал билет с датой 13.02. в направлении Москва-Санкт-Петербург.

Желая прикоснуться к ней, он вытянул руку, но картинка развеялась. Сняв с плиты чайник, мальчик вытащил из холодильника буханку хлеба. Достав с верхней полки баночку с травяным чаем и кружку, просеяв через руку сушеные лепестки, он налил в нее горячую воду.

***

Сев за стол в гостиной, включив телевизор, слушая последние новости. Рука взяла в руки перо, стоящее в чернильной банке, он нарисовал ею, ведя, словно кистью православный храм, церковь, имени Святой Марии. Она горела. Люди смотрели на горящий храм, передавая друг другу воду, а огонь становился сильнее. Несколько мужчин несли Батюшку, надышавшегося угарного дыма, а иконы, треща, плакали.

И как только в дверь дома постучали, рука остановилась. Положив кисть, он вышел в коридор, открыл дверь, смотря на фельдшера Ивана, которому нравилась его мать.

– А Настя дома? – Иван, нервничая, постоянно поправлял свои торчащие во все стороны волосы.

Рыжеволосый парень с кудрями, шмыгнув веснушчатым носом, вытерев его пальцем, сказал:

– Мама уехала навсегда.

– А она не сказала, где ее искать? – Он отрицательно покачал головой. – Понятно, а может ты ей передашь мой номер телефона? – Он протянул бумажку с написанным от руки номером.

Коснувшись, мальчик увидел высокого роста блондинку с длинными волосами, которая держит его за руку. Иван нежно ее целует, улыбаясь. На средних пальцах обручальные кольца.

– Дядь Вань, ехал бы ты из Рудников. Когда тебе позвонят, то не отказывайся от предложения. Здесь тебе не будет ни счастья, ни карьеры. Сопьешься и умрешь к тридцати годам. Так что, езжай, пока тебе двадцать три. Езжай. – Мальчик закрыл дверь перед его носом и посмотрел на количество дров возле печи. Там было всего три полена.

***

Коля дрова во дворе, в шесть часов вечера, он услышал скулеж. Собака, брошенная кем-то собака породы хаски, лаяла на прохожих. Дети бросали в нее камни, взрослые отгоняли палками, а Николай Степанович, сосед из тридцать пятого дома, мужчина с седыми волосами и усами, лет шестидесяти, положив руки на забор, крича, повернув голову в сторону своего дома:

– Вот, погляди, растет мужик в семье, а не то, что у тебя, Астафья!

– Дядь Коль, зачем пришел? – Мальчик завел топор за голову, ударяя лезвием об палено, стоявшее на пеньке.

– А, да вот, Астафья видела, как ночью Настька-то из дома выбегала. Хотели узнать, может чего случилось? – Он махнул рукой, когда Астафья, его дочь, начала гневно ворчать, готовя котлеты по-киевски:

– Ля, ну вы гляньте на него! Ты бы лучше себя в порядок привел, чем другим указывать на то, как им жить, алкаш треклятый! Испоганил жизнь маме, в могилу ее свел, теперь за нас взялся!

Она закрыла окно, кинув на плечо тряпку.

– Ну так… что там с Настькой-то? – Спросил мужчина, почесав подбородок.

– Мама уехала навсегда. – Ответив, он расколол пятое полено, бросая расколотые дрова на снег.

– Как так уехала? А как же ты?

– Она решила бросить меня ради другой жизни. А я… Я, дядь Коль, видел, как наша церковь ночью сгорит. Полыхать будет так, что кое-как потушит вся деревня. Батюшка цел будет, жив и здоров, а вот иконы, как одна, все рыдать будут. Так, что, иди дядь Коль. Есть у тебя чем заняться: людей предупредить. – Николай Степанович, слушая мальчишку, бросил:

– Брешешь! Наша церковь не сдалась никому уже сто лет как, че ж гореть-то ей теперь? – И ушел с бутылкой самогона в руке в сторону ларька, где собрались местные алкоголики.

***

В полночь, когда люди в деревне уже спали, церковь начала полыхать алым пламенем.

Батюшка отправил чтеца, Артемия, позвать на помощь. Юноша со светлыми волосами, одетый в коричневые штаны и белую рубашку. Он прибежал к колоколу и начал звонить в него со всей силы, дергая за тонкую висящую нить, крича во все горло:

– Пожар! Пожар, люди добрые! Пожар! Храм Святой Марии горит! Пожар!

Люди, проснувшись, включали свет в домах, услышав звон колокола. Кто в чем был, надев теплые вещи, выбежали к храму.

Николай Степанович, проснувшись от оката холодной водой, вылитого на него Астафьей, пухленькой женщиной с твердой рукой, услышав про пожар в лице аж побелел.

– Он же говорил, что храм гореть будет… – Вытерев лицо полотенцем, Николай Степанович, надев на себя что под руку попалось, выбежал из дома. – Астафья, буди Гришку и за водой его отправь, скажи, что храм тушить будем! – Он крикнул, убегая в сторону храма.

Астафья так и не поняв кто сказал отцу ее о пожаре, закрыла дверь. Войдя в комнату своего сына, она несколько раз толкнула его в лопатки пальцами, слыша неразборчивое мычание в ответ.

Поняв, что способ не действует, она вылила на него холодную воду из стакана и тот сразу проснулся. Возмущения брюнета женщина остановила, показав ладонью, говоря ему кратко и доходчиво: