Читать книгу Доброта - Илай Колесников - Страница 1

Глава 1 «Начало Великой Истории»

Кожаная, нет, не кожаная, а знаете, этакая коричневая зимняя шапка, как из материала дубленки и уже как раз кожаная куртка были основной одеждой людей в это морозное зимнее утро. Пробегая мимо человека в кресле, Игорь всегда задумывается над одной индийской мудростью: пассажир, ехавший в Индии на поезде, вдруг уронил вниз один свой башмачок. Ну, соскочил он у человека. Бывает. Так вот, этот человек, вместо того, чтобы выскочить тоже за пропажей, берет и выкидывает второй. Он говорил: «Мне один ботинок уже не поможет. Но бедному, что найдёт эту пару-вполне». И Игорь понимает, что с такими людьми надо быть максимально добрыми. Но он не понимает-как инвалид, сидящий, потому что без ног, в кресле все в то же морозное до неприличности утро, живёт? Большинство из вас, читая эту книгу, пожалуй, не стоят на пороге бедности. И таких большинство. Именно нам следует понять, именно нам и всем, кто имеет возможность помочь бедным, именно нам важно понять, как живут такие люди и как можно им всем помочь. Хотя бы уж этим-чему мы можем у них научиться? Игорь часто пробегает мимо этого человека. Поначалу человек смотрел на Игоря выжидающе, но после понял, что тот ему ничего не даст. Да, быть может, вы скажете, что Игорь поступал неправильно, но скажите, а часто ли вы отдаёте свои деньги на благотворительность? И Игорь не был жадным. Просто по его мнению, он был бы кем-то, кто принижает, подавая на бегу бездомному измятую купюру. К тому же, человек этот вдвое старше его. Вот и на этот раз, пробегая мимо, Игорь заметил на себе взгляд старца, но взгляд не был ни капли злобен, ни жесток, и как у личности, прошедшей войну, глаза светились добром оттого, что она видела худшее, так и этот старик даже наверное не имея такой возможности, вовсе не проклинал в глубине душе Игоря за то, что он ему не даёт денег, а лишь просто с уважением относился к его утренним пробежкам. Старик этот жил, похоже, на чистом воздухе. Он был дружен с бабушками, что торговали через дорогу от рынка, как бы будучи вратами сего места купли-продажи всего… Бабушки обыкновенно сидели на пластиковых стульях, с газеткой, с кроссвордами и очками в одной руке и торговали различными травами. Кто редисом, кто чем. Вот, бывало, пойдёшь этак в полдень, по дороге мимо рынка, и отовсюду доносится запах только что унесённой ветром и раздавленной кинзы. И ещё чего-то родного, новогоднего, вкусного. Думается, старик хорошо дружил с этими бабушками. Возможно, в доме одной из них, в этакой квартире на первом этаже, он и жил, платив половину положенной арендной платы. Впрочем, что это, о чем это я! Какая арендная плата? Человек еле-еле наскребает на жизнь, и вряд ли у него водятся купюры в пять тысяч или вроде того… Вот, снова сказывается та пропасть, лежащая между людьми обеспеченными и людьми человечными. Они понимают, что мы до конца не понимаем, да и, похоже, никогда не поймём всей беды их положения, а потому на нас не сердятся, и, как видит папа непутевого, но своего, родного ребёнка, так и они видят нас. Продолжая свою пробежку, Игорь начинает писать стих о нем. О человеке, который вынес трагический удар судьбы и, более того, выносит и продолжает выносить его каждый день в своей белой, мерзлой, зато честной жизни. Мы никогда не сможем понять таких людей, и если только есть Бог, то их душа воистину, проходя этот сложный путь, закалится в ангела. Но во что закалятся наши с вами души, друзья? Ведь здесь даже не надо быть светлым, ибо это в первую очередь эгоистическая забота о себе. Во что превратится наше то, что можно называть душой, по разному, а можно вовсе не называть, а отрицать? Но во что превратится наша душа, если все же допустить ее наличие, после всего того, что мы делаем с нами? И те из вас, кто отрицает сейчас душу и говорят, что нет смысла ее представить, ведь это, если угодно, представить, что Земля-плоская, те из вас, кто думает таким образом, нет, я вас не виню, быть может, вы и

вправду правы, но вы, задумайтесь, разве станет хуже, если мы будем делать свои поступки, считаясь с душой? Разве станет хуже, если мы будем собираться все вместе за столом и отмечать праздники? Навряд ли будет хуже, друзья. Навряд ли. Так и с семьей. Именно потому семья-настоящий смысл жизни. Потому что в ответ на вопрос: «разве будет хуже, если я сделаю центром своей жизни семью?», в ответ на единственный из сотен таких вопросов в моей голове действительно звучит: «Нет, хуже точно не будет».

***

Игорь добегает до светофора на площади Ленина. Он только начал свою пробежку, и все ему кажется хорошо. Но сегодня ему особенно некуда податься после работы. Его жизнь, думает он, стоя на пешеходном переходе надежд, его жизнь, думает он, словно консервативные силы в физике, совершают одну и ту же постоянную работу, смещая своё положение по замкнутой траектории, из нуля в ноль. Из квартиры, из бега, что проводит Игорь каждый день, на работу, а после снова работать к себе на квартиру… Невольно задумывается он: куда же катится наша жизнь? Куда катится жизнь взрослого человека, что, вроде бы, ищет успеха, но в целом не знает, каков смысл жизни? Пробегая по Большой Серпуховской улице, оставив чуть позади Лицей номер один, где учился ещё пару лет назад он сам, так думает Игорь. Усталость уже понемногу им овладела. И овладела, как это обычно бывает, почти целиком. Дыша уже чуть через силу, чувствуя каждой клеточкой своей души повышенную, от того, что вчера съел печенье, тяжесть тела, бежал он по льдистой дороге навстречу утреннему потоку машин. Он махал руками в такт своим мыслям, и пробегая мимо «Сбербанка», уже привычным движением головы кивнул своему приятелю, тоже инвалиду, сидящему в своём кресле и собирающему на пропитание. «Доброе утро!»,-говорит Игорь. «Физкульт-привет»,-отвечает ему человек из кресла-тоже уже старец, но с лицом более полным и более живым, тоже неимоверно добрым взглядом. Пробегая мимо него, Игорь уже представляет в своей голове одну строфу, но все ещё ощущает ту незаконченность, пустоту в душе, что его гложет, ту незаконченность и непонятность проведения досуга. Но, как известно, все мы, люди, эгоистичны, и всегда нас превозносит чужая беда, катастрофа, трагедия. Так и Игорь, пробегая мимо того человека, втайне радуется, что у него хотя бы есть ноги.. Потому Игорь решает, что добежит сначала вовремя до работы, а там уже будет видно. Но Игорь уже сейчас понимает, что ему пора как-то поменяться. Видите, а ведь так берет своё развитие, берет начало своего сюжета любая книга. И факт того, что сейчас ты не знаешь, чего делать, есть лишь знак, что сейчас ты можешь начать все с чистого листа. Потому, именно потому, если сейчас тебе тяжело, то ты на правильном пути, потому, что именно сейчас у тебя больше, чем у кого либо другого прав стать на уровень сильнее, выше. Но, несмотря ни на что, вам, конечно, будет очень тяжело. Как тяжело сейчас Игорю, что бежит по скверу мимо больницы, а, быть может, не больницы, а станции скорой помощи. (Игорь ещё не знал всех окрестностей города, ведь путешествовал он по нему относительно недавно). Потому что вчера он и спать лёг позже, чем надо, то чувствовал, что начинает заболевать, замечая, как холодным носом, болезненным, вдыхает колкий зимний снег. Но Игорь бежит, потому что на работу к восьми, и нет времени останавливаться. А потому Игорь, чувствуя боль в суставах и мышцах, лишь ускоряется, пробегая холодный переход перед тормозящими по льду машинами. Вступая, вбегая по лестнице, Игорь вдруг начинает обретать бодрое положение духа. Он вдруг начинает представлять не сущность холодного подольского ветра в минус восемь, а почему-то патриотизм и бескрайнюю любовь к Сибири и Алтаю. Да, я говорил уже, что Игорь был сам по себе натурой творческой. А потому его мысленные цепочки зачастую казались странными, но все же очень интересными. Так или иначе, пробегая мимо здания Макдональдса на остановке «Родина», Игорь вдруг решается, вдруг понимает, что ему действительно нужно. А именно: он хочет махнуть зайцем, или в третьем классе, но в Сибирь. На поезде, а там, глядишь, и во Владивосток, а оттуда, решив как-нибудь проблему с деньгами и визой-в Австралию. Пробегая мимо выряженной новогодней елки, высокой, на постаменте, в лучах светящегося нового города, Игорь вдруг четко начинает понимать свою цель. А вместе с тем и любить свою работу, свою пробежку, а впрочем, и всё-всё, что после как-то приведет его к результату. Игорь бегал чуть мудрено. Он достигал остановки Родина, проносясь мимо своей работы, а после бежал минут за десять до стадиона «Витязь». Потом до отсановки «Архив», в общем, что-то около двух километров в одну сторону. Дальше «Архива», по большому главному проспекту Подольска был только микрорайон Кузнечики, большой, но построенный на окраине, город в городе. Мечтой Игоря было добежать от улицы Рабочей до Кузнечиков, а после на работу-к Родине минут за сорок-сорок пять с небольшим. Но пока, за счет своего чуть неправильного питания и некой непостоянности, Игорь с трудом добегал до Архива, еле успевая возвращаться на работу ко времени. Но и это уже было нечто, чего не делал ни один другой человек в Подольске. Впрочем, на промежутке от Родины до Витязя, с наступлением зимы Игорь начал встречать человека, бегущего ему навстречу. Хоть этот человек и был лишь зеркалом души Игоря, ему тоже было сложно. Так или иначе, Игорь продолжал делать свое дело. И вот сейчас он, как победитель, открывает двери служебного входа, словно его величество мороз, пахнув вдруг холодом, и за две минуты до начала смены переодевается и самым свежим из всех идет на кухню. Да и кухня для Игоря, вопреки суждениям людей, что работать в Макдональдсе-неинтересно и попросту глупо, служит местом, где он получает удовольствие.

Глава 2 «Путь большой. До Большой Серпуховской»

***

  Да, прописные рецепты, словно строгий дресс-код какого-то офиса, не давали Игорю выделяться в познаниях кулинарии, но ведь думать-то никто ещё не запрещал. А потому Игорь готовил, уже который раз становясь работником месяца, при этом думая о чем-то своем, дописывая на полке в голове стих, придумывая новые блюда. Рабочая смена длится у него восемь часов, а потому часов пять-шесть точно Игорь уделяет себе, при том получая за это хорошие деньги. По крайней мере, такие деньги, что позволяют ему хорошо жить и питаться. Правда, у Игоря совсем не остается времени на досуг. Ну и не страшно. Он настолько любит свою работу, что искренне считает именно её за свой главный досуг. Почему Игорь решил работать в Макдональдсе, а не, скажем, в ресторане Пронто в старом городе, находящемся в красно-кирпичном здании Красных Рядов? Всё просто. Раньше Игорь жил в московской области, в поселке на тысяч пятнадцать человек, на природе, а в Подольск переехал лишь пару месяцев назад. Деньги были нужны, а вакансия нашлась только в Макдональдсе. В общем, всё было предельно просто. С нового, 2021 года, все заведения начинали поиск новых работников, а потому Игорь строил себе досье, планируя поступить как раз-таки в Пронто с начала следующего месяца. Ну а пока работник Игорь имел шесть часов свободного времени, чтобы обдумать: сейчас ему поехать в Австралию, или с нового, всё же, года. Ну, решение это, скажем, трудное, и для книги основополагающее, а потому лучше оставить его в тишине, на время. Дать подумать.

«Ну, что же, приступим»,-думает Игорь, проходя вечером после долгой смены вдоль рынка. «Приступим паковать вещи, хотя что их там паковать!» Всё необходимое, кажется, Игорь найдет по дороге. Возьмет с собой, наверное, лишь позолоченную лопатку. Обычная кухонная лопатка всегда являлась у него символом стремления к мечте. Готовил ей Игорь лишь раз в неделю, по воскресеньям, и готовил что-то уж очень необычайное. А потому он положил в свой рюкзак эту лопатку. А ещё пару фотокарточек, важных и занимающих почетное место в его сердце, а впрочем, кроме пары сменных вещей он больше ничего не положил. Эх, люблю же я отправить своих героев в несусветную даль! И люблю же я! Ну и что у тут со мной поделаешь? Ну вот не могу я без того, чтобы кто-то вдруг не отправился в сумасшедшее путешествие. Но наш герой отправился, между прочим, не просто в путешествие, а в путешествие с конкретной целью: попав во Владивосток, во что бы то ни стало хоть мельком взглянуть на корень женьшеня, ну а лучше не мельком, а по-настоящему, а ещё лучше-остаться там навсегда и лишь вместе с ним. Наш герой-большой любитель целебных трав. По весне он часто ест одуванчики, а зимой обязательно заваривает айву и шиповник. Кстати, спасибо, что напомнили. Завтра нужно будет заварить. В общем, как вы уже догадались, или ещё не догадались (ведь книга-мой конкретный этап жизни, и сейчас я хочу в ней нести то, во что сам верю), книга эта-о семье, во многом о семье, как о биологическом и единственном смысле жизни. Коренья-это, конечно же, семья, и Игорь и сам определенно чувствует себя женьшенем. Ведь любит же он пить разные травы, в конце-концов. А это определенно признак! Ну ладно, что-то я чуть заврался. Поговорим о погоде, что ли? Ах, точно, смысл жизни, друзья, смысл жизни. Ну так вот, сейчас, я считаю, друзья, смысл жизни больше даже не в результате, а в улучшении, поддержании своей семьи, и, как следствие-выполнении большого количества результатов. Ведь, подумайте сами (а пока я выделил для себя лишь два больших смысла жизни), что есть более самодостаточно? Что имеет, отдельно имеет право на своё существование результат в отсутствии гармонии, или и вовсе-семьи, или всё же семья, хоть и в отсутствии, но в возможности великого результата? Грубо говоря, ради чего нам все деньги мира, что не влезут в карман и, конечно, порвут его, или этот карман некому будет пришить, не кого будет поблагодарить сердечно за то, что был пришит этот карман? Как говорит мой учитель по химии: «Проснувшись, посмотри на себя в зеркало. Скажи: доброе утро, я! И сделай всё так, чтобы ты становился лучше. Остальное-следствие». Немного перефразирую: «Будет ли нужен тебе камин в твою гостиную комнату, если всю твою гостиную комнату покрывает пыль? Точнее так: «Что важнее: вовремя протирать пыль в гостиной или работать не покладая рук, чтобы купить туда новомодный камин? Что важнее: накормить семью в среду поздно вечером кексом или переписать начисто доклад, поправить презентацию?» Важнее работа, скажите вы, ведь именно работа обеспечивает нас кефиром для кекса. Но ведь работаем мы все ради того, чтобы кекс был. Так в чем смысл работать, отказываясь от финальной цели работы и делая её самодостаточным результатом? Ведь на самом деле финальный результат-это довольство тебя и твоей семьи. А потому работать, конечно, надо, но стоит ещё понимать, что хоть кекс и работы одинаковые по значимости явления, у истоков, всё же, стоит именно кекс.

***

«Чем она это делает? Как она это делает?»,-проносилось в голове у Игоря, когда он где-то на улице Большой Серпуховской, в самом её конце, уже на подходе к Климовску, собрав свой рюкзак и двигаясь по направлению к железной дороге, прокручивал он события своей жизни. Хоть на улице и был декабрь, у Игоря в голове проносилось что-то праздничное, Гавайское. Он представил, сколько же стран успеет ещё посетить, сколько же блюд он успеет попробовать и приготовить! Ведь, взаправду, сила есть действительно в постоянстве. Более того, именно когда вы разочаровываетесь в своём постоянстве и вдруг хотите прекратить его соблюдать, именно тогда появляются плоды успеха. Действительно, действительно это так. Когда я уже сдался и перестал верить в себя, написав очередную контрольную по истории, вроде бы хорошо, но не ответив на пару вопросов, то в конец перестал надеяться получить «пять» по этому предмету. Именно тогда, как вы уже догадались, я и получил «пять с минусом». Не обессутьте, что я вам привожу примеры из своей жизни, на своих уроках, ведь мозг, как известно, можно точить на всем. Потому именно в моменты, когда кажется, что старая схема уже не работает, почти всегда эта схема и начинает в действительности работать. Уж не знаю, как, и если что-то и поддается объяснению, то точно не это-магия! И вот Игорь, снова рано-рано поутру идет почти бегом, по аллее, и с полной уверенностью, что у него получится устроиться на машиниста или проводника в Серпухове продолжает путь. Игорь специально хочет закрепить себе этакую нравственную поддержку, имеется ввиду, хочет начать своё путешествие с тяжелого действия и сильной, большой награды. До Серпухова идет электричка около часа, может чуть меньше, может даже и получаса. А значит, идти Игорю лучше пораньше, ведь и идти придется около двух часов. «Как она это делает? Чем она это делает?»-всё ещё вопрошает Игорь, ускоряясь почти бегом. Ещё вчера я думал, как бы протянуть на работе месяц-другой, как бы прожить всё это время и стать лучше. А теперь у него вдруг появилась уйма свободного времени и на то, и на другое. И, представляете, ничего при этом не меняя, лишь в субботу с утра вместо обычного маршрута, устроил теперь пробежку с утяжелителями в рюкзаке. Игорь поменял лишь свое сознание и стал счастлив. А так как поменять свое сознание можно всегда, мы всегда можем быть, подчеркиваю, всегда, счастливы. Но потому же мы можем быть и несчастливы. «Следует просто делать, выходит, просто делать?»,-спрашивал продавец у Игоря на серпуховском рынке. «Думаю, следует, да, это так»,-отвечал ему Игорь. «Ведь, представляете, сегодня я успел дойти до Серпухова всего за три часа. Я сумел сделать это, а значит, сумею сделать и что угодно, смогу превратить во что угодно свою счастливую жизнь»

–Друг, знаешь, сегодня у меня на рынке завелся песик. Небольшой, еще дворняжка, щенок. Друг, ты-мой трехсотый покупатель сегодня. Друг, и, знаешь, я дарю его тебе.

И он угадал, Игорь всегда мечтал о таком питомце. А мечтаете ли вы о домашнем животном? Или, быть может, оно у вас есть? У меня нет, а я всегда хотел иметь верного друга-песа. Представьте, сколько приятнее бегать зимой с большой доброй собакой, которая словно в первый раз в своей жизни увидала снег. Лапы ее чувствуют необычное сопротивление, как человек, первым севший за руль автомобиля зимой, на шипованой резине. Представьте, сколь приятнее бегать со своим другом-песом, чем бежать одному… Знаете, кстати, я только что понял, почему люди, вроде как добившиеся успеха, в конце все равно чувствуют себя несчастными. Именно потому, что люди себя чувствуют себя несчастными в начале своего пути. И, переехав в другой город, не станешь постоянно счастливее, если не был счастлив, хоть толику счастлив там, откуда переехал. И потому справедливо суждение: «результат, действие на результат уместно лишь в том случае, когда имеет место быть наслаждение хоть самым малом фактором существования происходящего». И, все таки, как же приятно, что ты вот сидишь, у тебя есть две ноги, руки, и что ты пишешь в начале декабря при тусклом свете лампы, к тебе может зайти-кто нибудь, и позвать поехать куда-то далеко-далеко. Может, в саму Австралию.

Возвратимся теперь к вопросу о двух людях в колясках. Сегодня я снова проходил мимо одного из них, глядя на него уже по-своему, по-новому, но в целом все так же, и проходя мимо, не дал денег. Я не знаю, искренне не знаю, почему. Я вроде даже полез в карман, ведь там у меня было что-то около ста рублей, но не нашел их, вернее, не стал искать усердно их, выскальзывающих, а просто прошел мимо. И, ведь, представляете, таких-большинство из нас. И вот тут мы сидим, распахнутые, но утепленные всеми возможными шарфами, шапками, напитками. У меня, например, сделан чай с корицей и вишней. И вот мы все тут, утепленные, сидим и рассуждаем, а ведь, помните, пожалуй раньше так же сидели и размышляли дворяне об отмене крепостного права. А надо что-то делать!

Глава 3 «Черный Бим»

И, как всегда, мы с вами не знаем, делать-что. И правда, что можем сделать мы такому человеку, таким людям? Вернуть ноги? Но мы с вами, каждый из нас по отдельности, не сможем вернуть ноги. Давать мелочь, проходя мимо? Да, пожалуй, но даже это не сильно поможет. Быть может, это и поможет, но так, как помогает каждодневное протирание стола на кухне. От раза в неделю, конечно, ничего не поменяется, лишь на выходных и в первой половине недели стол будет чистым. От лишних ста рублей в неделю ничего не поменяется, лишь к концу недели станет на тысячу-другую больше, чем обычно. Быть может, именно этой тысячи не хватает человеку, чтобы поверить в себя, и, съев однажды заморский пряник, без ног, но с желанием, с лихвой заменяющим ноги, поехать в Западную Сахару. А, быть может, эта тысяча рублей не даст ничего такого, лишь в морозную январскую ночь человека спасет от холода каждая монетка, скрупулёзно разделенная из этой тысячи на тридцать один день. В январе же тридцать один день, правильно? Но как еще можно помочь такому человеку? Тайно узнать, о чем он мечтает, и тогда подарить ему это? Было бы тоже неплохо. Будь я на том месте, я бы точно расплакался. Ну, а еще? Быть может, однажды просто заговорить с тем человеком, спросить, что ему действительно нужно, предложить ему Ваш чай с корицей и вишней? Быть может лишь быть чуточку добрей?

Теперь об Игоре. Давно ведь я хотел завести себе домашнего питомца. Ан-нет. Нет у меня пока его. Как нет пока и возможности отправиться если и не на край света, если и не в Австралию, и не на Норд Кап, то хотя бы в Сибирь, Русь-матушку. Куда-нибудь на Байкал. Сейчас Игорь был еще где-то на Курском вокзале. Сидя возле железнодорожных путей, гладил за ухом своего черного Бима. Начинал порхать снег. «Куда же мне, до каких это там высот?»-думал Игорь. Вот оно-простое человеческое счастье: холод, рельсы, горячий чай, верный пес под боком, и осознание, что живы родители. Что в целом все-все еще впереди. Что ж, пусть наш герой наслаждается моментом немого, но столь красочного времени, моментом, что случается с каждым, кто начинает свой новый путь. Ты как бы сидя на скале понимаешь, что результат есть, он будет, но он во-он там, и до него еще надо добраться. Я же, пока писал этот отрывок, вдруг понял настоящую цену человеческого счастья. И счастье нужно для того, чтобы человек излучал больше тепла из своей излучины. Еще никто, глядя на счастливого человека, не становился хуже. Потому я, ты, любой из нас имеет полное и абсолютное право на счастье. Почему право? Зачастую я ловлю себя на мысли, что ограничиваю себя в чувстве счастья. То есть оно как бы есть, и нет причин мне отказать себе в его осознании, кроме одной: я почему-то отрицаю это осознание. Мне кажется, что у многих могла, или сможет возникнуть такая ситуация. Потому и пишу. Так что, именно потому действительно можно радоваться жизни, невзирая на то, что это не приводит вас все ни к какому результату. Приводит. Вы несете счастье и тепло своей семье. «Вот чудик»,-вы думаете. Ладно, согласен, перегнул палку. Просто считаю, что если есть что-то на уме, что делает тебя счастливым, что может упорядочить чью-то картину мира, то следует этим поделится. Чем же прекрасен для нас декабрь, господа? «Чем же прекрасен для нас декабрь, господа?»-спрашивает Игорь, доставая очередной кусочек пирога из общей коробки, при том, что все это действительно происходит в вагоне проводника в поезде, следующего по маршруту Москва-Казань. Сколько это он там идет? Около двух суток. Да, двух, быть может, новые, скоростные, ходят теперь чуть быстрее, но представим, что наш герой выбрал старый, еще советский тип поезда, чуть потертый, зато со знаменитыми гранеными подстаканниками. Да ведь и где поместиться человеку с собакой в современном мире, где все напичкано электроникой? Сейчас, сидя в компании двух проводниц и двух охотников, которых, за неимением мест, как обычно разместили в такой комнате, пили чай и вели светскую беседу. Песика, надо сказать, оставили в другом вагоне, где попрохладнее. Играли в карты. Тут была и гитара, тут было и все. Казалось, Игорь вдруг переместился лет этак на десять назад, но не во времени мира (слишком просто), нет, а в своем внутреннем времени. Будто ехал сейчас он куда-то ребенком, вместе с классом, на экскурсию и вникал, вникал в шепот товарищей и шелест снега на холодном ветру. Вот что делает с человеком простое наличие цели. Пожалуй, ставя недостижимую цель, мы продлеваем свой срок жизни, чтобы хоть как-то уложиться.

Глава 4 «Проверка сталью»

Ну, друзья, за работу. «Начинается новый день, и машины туда сюда. Если солнцу вставать не лень, и для нас значит ерунда». Так бренчал на своей гитаре один из охотников, в то время, как сияло воскресное солнце и было время завтрака. До Казани доедут под вечер. Так узнал Игорь. Он всегда хотел побывать в Казани, а потому был несказанно рад. Игорь решил побывать во всех городах на протяжении сибирской железной дороги, но, вот беда, не знал пока ещё ни одного. А проводницы спали в другом купе. Потому решил их не будить, а составить план сам, быть может, чуть дольше и в корне неправильно, зато и не мешая другим. Но был уверен точно-с этого поезда сойдёт в Казани. У него была пара идей, чего там посмотреть, хотя до этого Игорь и не знал особенно хорошо ни единого российского города. Ни одной достопримечательности. Лишь те, где он был. А был он мало где, и это по большей части случалось в западных городах. На восток Игорь забирался лишь до Нижнего Новгорода. Но это после, как минимум, вечером, ну, или когда проснутся проводницы. Пока решил проверить своего Бима. Поезд как раз останавливался на некоем полустанке на полчаса. Чем не повод для утренней пробежки? А потому, если чего-то ищешь, если хочешь чего-нибудь сделать, то обязательно сделаешь, обязательно ты найдёшь. А потому… Или, точнее, дело было вот как:

Бима Игорь отпустил почти сразу, как вышли из вагона. Он не был намерен ограничивать нрав собаки. Все-таки, в Биме текла настоящая бродячая кровь. Бим же все смекнул и сам, побежали. Бежали по прямой, заснеженной дороге, как будто опустившись на пару веков назад: по бокам виднелись то луга, поля, то тяжёлые помещичьи здания. Бежали на восток. Впереди алело декабрьское солнце. Чуть впереди уже начиналось то ли река, то ли озеро. Там свисали голые ветви ивы. Как вы уже догадались, Бим, а после и Игорь, дружно туда провалились… но ничего, и такое бывает. Знаете, ведь очень даже прекрасно зимой упасть в озеро, понять, что порой жизнь нам будет преподносить уроки счастья или уроки горести, а после отогреться в своём вагоне горячим чаем с корицей и вишней, и, самое главное, а остальное все и не важно-не заболеть. Итак, Игорь и Бим как бы прошли озером боевое крещение, и теперь, когда проводницы уже проснулись, а поезд снова отправился в путь, Бим и Игорь были готовы рьяно засесть за подготовку детального плана. Так сказать, легенды своего путешествия. Помню в детстве, когда мы часто путешествовали в Норвегию, Польшу, в детстве, когда мы часами проводили время с папой, пока он строил легенду нашего будущего маршрута, путешествия. А, быть может, и не помню, а все это придумал, но только представьте, как все это было бы прекрасно, будь оно действительно так. Лето, ночь двадцать шестого июля, за окном неимоверно жарко и сухо-темно. Кто-нибудь сделал домашние бутерброды с мятным чаем, и вы, бегая от мамы, ищущей что-то об отелях, к папе, по английски бронирующему их, вкушая бутерброд и тем самым чувствуя и сладкую мину жизни, что только начинает открываться вам. Господи, а если ещё представить, что вам и вовсе лет девять-семь, тогда и правда отпадает второе: но что может быть счастливее? И вот, Игорь и Бим, в окружении проводниц и охотников, стали строить такую же себе легенду. Начали, как известно, размашисто, ведь начинай размашисто и авось пойдёт, чудо невозможное может быть случится. Поначалу указывали даже конкретно дни прибытия и достопримечательности, которые будут посещать. Но выяснив, что до Челябинска таким образом будут ехать с полгода, в итоге решили кое-что поменять. Что конкретно, я вам не скажу, скажу лишь то, что в итоге получилось: Екатеринбург, Тюмень, Омск, канск-Енисейский, зима, Ангарск, Иркутск-1, Байкальск, Улан-Удэ, Белогорск, Биробиджан, Уссурийск , Владивосток. Написав маршрут, потихоньку стали прощаться.

Все понимали, что назавтра приезжают в Казань, и что все они больше друг с другом уже никогда не увидятся. Но в этом и есть, пожалуй, вся радость жизни. Пожалуй, именно в этом. Как писал Сергей Есенин: «Будь же ты вовек благословенно, что пришло процвесть и умереть». Начали на гитаре играть песни на стихи Сергея Есенина. Проезжали полями перед Нижним Новгородом. В такие моменты начинаешь понимать, что жизнь бывает и может быть сказкой. К слову о сказках. Герои решили сыграть друг с другом в одну игру, совместив приятное с полезным. Дело в том, что в купе напротив ехали маленькие дети, экскурсия первоклассников, и они, уже сонные к вечеру, просили сказок. Потому решили по очереди читать стихи, и кто собьется, забудется, должен придумывать сказку для детей. Первым ошибся один из охотников. Его сказка называлась: «вы нашли плюс?» Это было достаточно философское произведение.

А дело было вот как-начал охотник. За столом, в новой квартире с ещё голыми стенами, сидели две больших и дружных семьи. Они играли в карты. В этой игре им по очереди надо было воображать. Главы семейств в это время что-то ремонтировали. Один из участников церемонии, параллельно играя, писал. Освещение было по-настоящему марокканским. Чуть притемненное, в лампе, под мозаику того времени. Имеется ввиду ближней Африки. Сидели в большой, полукруглой комнате, из которой на улицу выходил такой же полукруглый балкон. На балконе можно было увидеть протяжение всего горизонта, все звёзды, включая Юпитер, Сатурн, марс… большую медведицу. Дети чуть капризничали, но атмосфера, в целом, царила почти что новогодняя, не то что праздничная. Сейчас был ход самого младшенького из участников. Смысл игры был в том, чтобы назвать карту, угадать, что на ней нарисовано, и положить картинкой вниз. А все остальные из своих карт с рисунками должны положить свою ассоциацию на загадку ведущего. И вот, самый маленький из ведущих вдруг сказал: «Вы нашли плюс?» То была ассоциация на рисунок. И вот, когда все участники положили уже по своему варианту, ведущий открыл, вскрыл ставочки. Было четыре карты, и все стали голосовать за то, какую из них загадал ведущий. Но первой был ёжик, нёсший на своей спине последнее яблочко неподалёку от пустой, уже опавшей яблони. Тот, кто выложил эту карту, по моему, бабушка детей, сказал, что плюс именно в этой карте хотя бы потому, что любая осень сменится летом. На второй карте был пустой стакан, и мама этих детей выложила ее, потому что такой стакан всегда можно наполнить, и в этом его главный плюс. Старшая девочка выложила церковь. То была детская, но не менее интересная логика. Она там просто в кресте разглядела плюсик. Мальчик же, младшенький, который в итоге и загадывал карту, назвал своей ту, где волк гонится за зайцем, и, кажется, вот-вот его, зайца, съест. Плюс же был в том, по его словам, что плюса здесь уж точно не было. Вопреки тому, когда начали искать, все нашли даже и плюс на этой карте, к счастливому удивлению мальчика. Вообще то он хотел, чтобы его никто не угадал, а тут вот как вышло. «А что это значит, дорогие дети? Это значит лишь то, что всегда и везде на самом деле можно найти плюс. Больше того, смысл этой сказки, дети, действительно даже не в том, что плюс везде можно найти, а скорее в том, что он и правда везде есть. А потому ты, Серафим, скажи мне, в чем плюс того, что тебе пора уже спать? Серафим сначала заупрямился, нахмурился, а после даже чуть не прослезился, но вдруг понял, что во всем и правда есть плюс. Серафим сказал: «плюс того, что я лягу пораньше спать заключается в том, что я высплюсь раньше всех и ночью смогу бродить по поезду»». И в этом и правда смысл сей притчи. Поезд тем временем проезжал мимо реки-Волги.

Ну, может, ещё по сказке, друзья, ребята? Вы знаете, я только-только вернулся из гостей, впрочем, их-то нельзя назвать гостями. Из застолья, очень весёлого, дружеского, и крайне необычного, и сейчас понимаю, что лучшее, что максимальный результат, к которому я могу стремиться-есть писать книгу каждый день, что я сейчас и делаю, но лишь так, чтобы места написания Книги никогда не повторялись. К тому же, не понимаю все-таки до конца, работает ли цепочка: срок-результат-действие, если сейчас я чувствую себя устало и есть некоторое желание сдаться. Впрочем, хоть сейчас мне и кажется, что ничего не работает, но начиная выполнять сей цикл целей, ведь я же понимал, что будет трудно, я ведь понимал, что будут и такие дни, как сегодня, но я же говорил, что, и несмотря на них, моя цепочка будет выполняться. Впрочем, ладно, наша задача, как и задача Игоря, на протяжении всей его дороги до Австралии, больше даже не умом понимать, что на правильном пути, а скорее просто верить. Верить самому из своего счастливого прошлого, когда в голове все укладывалось в спокойную картину ровного летнего моря перед моросящим дождём. Кстати, заметил одну лазейку, одну формулировку, что поможет вам, нам стать чуточку сильнее и никогда больше не сдаваться. Так скажем, то же продолжение цепочки, только по ветке нет. Ведь, как известно, все, что не запрещено-разрешено. Так значит, вот как будет работать наша цепочка. Так значит, следует нам лишь выделить одно единственное действие, которое ни в коем случае нельзя делать на протяжении всего срока цели для достижения того результата. Зачастую этим действием будет лишь основное действие, только наоборот. Зачастую нам не хватает именно такого напоминателя, именно такой двойной, дополнительной встряски, чтобы делать все к спеху, к сроку. Ну да ладно. Что-то мы отошли от основной части нашего повествования. Тем более, за сегодня ещё ни разу не была затронута основная, одна тема. Что же насчёт человека в кресле? А уж тем более, насчёт человека на тележке? А? Что насчёт них? Я, сейчас, сидя у себя в тёплом доме, как Игорь, вернувшийся с мороза после купания, и отогревающийся, я сейчас с неким небольшим ужасом представляю, как человек на тележке все это время просидел на улице, на том холоде, выходя на балкон от которого я стремительно прятался. Порой очень сложно поверить в то, что с тобой ещё в действительности не произошло и что для тебя кажется чуть несправедливым и немного странным. Ведь есть же рыбы, что живут на умопомрачительной глубине! И какие же у них жабры! А между тем, большинство из нас боится нырнуть более, чем на десять метров. Каким же сверхчувствительным, сверхморальным в своём потенциальном развитии обладает мозг такой рыбы, такого человека. И говорят, что эволюции сейчас не происходит. А между тем, посмотрите, вот она-то, и человек на тележке-ей великое подтверждение. О чем думает такой человек, глядя на новогоднюю елку? И правда, о чем может думать человек, не имеющий ног, денег и надежды на светлое будущее, глядя на светлую елку? Да мне кажется, что ни о чем кроме безысходности. Так как же ему помочь? Второй день прихожу к этой мысли я, будучи ребёнком, не могущий осуществить помощь. Но все же дело просто. Надо лишь полностью разрушить систему видения мира тем человеком, того человека, и вправду, просто угостить его кофе и молчать или душевно с ним поболтать. В общем дать ему то, чего ему так не хватает, и чего он, как ему кажется, уже никогда-никогда не получит. Тепла, понимания и равенства. Только, друзья, это тот случай, когда надо не мечтать, а действительно делать. И делать мне сейчас, подавая пример, хоть мне и тяжелее это делать в силу моего возраста. Впрочем, подавать пример всегда сложнее.

Глава 5 «Думая о своих целях»

Коротал время и Игорь. В фонарях города, местного вокзала, и того особенного запаха путешествия, что, случается, вдруг чувствуется на любом вокзале мира, во всех этих красках Игорю напоминает что-то из Гарри Поттера. С Игорем уже рассчитались. Деньги небольшие, но на первое время ему должно хватить. Что-то около пяти тысяч рублей за всю эту поездку. Потому сейчас, крича о прибытии, Игорь как бы в то же время кричал и о своей душе, указывая, что той сейчас придется делать выбор. И вправду, куда дальше податься Игорю? Зачем действительно он едет в Австралию? Ведь у него все еще нет четкой цели, все скитания на свете в какое-то время становятся не милы. Игорю, вот, хватило Казани. В конце-концов, где ему переночевать? Не на вокзале же? Впрочем, можно и на вокзале. А как же достопримечательности? Игорь, хоть и должен будет найти цель, все хочет посмотреть на города, что он проезжает. И на Казань. Решено было следующим образом: так как с целью Игорь, как ни крути, до конца так и не определился, к тому же у него на душе было в последнее время крайне неспокойно, и он все еще хотел посмотреть города, Игорь едет, в соответствии с первоначальным планом, до Владивостока. По дороге выходит в больших городах, приезжает в центр города и медитирует. Медитируя, мечтая таким образом, Игорь как раз и будет думать о своих целях.

Глава 6 «Петр»

Ну, представим, пишешь ты стих, пишешь, а в голову приходят мысли все резко взять и бросить, и тебе страшно и горестно оттого, что они появляются а еще оттого, что ты не можешь им последовать. Ты начинаешь вдруг думать о действительном смысле всего того, что ты делаешь. Ты не понимаешь, для чего ты вообще пишешь, если до сих пор неизвестен и писать тебе уже даже в тягость. А после вдруг начинает в такт миганию новогодней елки накрапывать мелкий снег, дождь. Какой-нибудь пожилой человек, вышедший в чуть непривычное для него время из дома, вдруг довольно громко шепчет, усиляя звук своими горячими слезами: «Это все, что есть, все, что есть у меня». Его старушку только что выписали из больницы. У нее не подтвердился рак. И старик идет встречать свою старушку. И шепчет, глядя на зимнюю морось. И ты вдруг ощущаешь желтое тепло счастья, оттого, что просто живешь. И ты понимаешь, что стихи тоже в каком-то смысле все, что у тебя есть. Думаете, старик со старухой никогда не ссорились? И все же они вместе. Хорошо, когда на человека находит такая гармония. Так бывает, когда слушаешь очень приятную песню. К слову о песнях. Вы знаете, я сегодня сидела школьной столовой. Сейчас я практикую методику, когда ты как можно меньше говоришь и как можно больше слушаешь. Все началось с того, что я стал перебивать людей. Но сейчас не об этом. Методика заключается всего в четырех пунктах. Смотри человеку в глаза-старайся действительно понять его и только его-не перебивай человека-откликайся на его речь одобрениями или раскрывающимися вопросами. Вот, впрочем, и все. И вот сегодня я вовсе между прочим не хотел затягивать свой обед, но именно сегодня же я начал и практиковать эту методику. Рядом сидели три моих хороших товарища. И, знаете, обычно дружба начинается с общих интересов. Нашими были искусство и философия. В общем, вы уже понимаете, у меня чуть необычные друзья. Все началось с того, что я спросил у друга , до сих пор ли тот ест только хлеб, и как ему это удается. Вы знаете, я просто начал слушать и подбрасывать своим друзьям наводящие вопросы. ТАк долго в помещении столовой я еще не сидел. Мы успели обсудить душу, бога, еду, родителей и цитаты, параллельность прямых, а еще то, что на мир можно смотреть, как на книгу, как бы изнутри себя, через две форточки, через два свои голубые глаза. Вы знаете, именно такого рода песни я слушал сегодня. Я просидел в помещении столовой около часа. И передумал столько всего, сколько бы ни передумал никогда, говори я все это время, а не слушая. А после с другом я успел дойти до автобусной станции, а это около получаса ходьбы, и вместе с ним написать свой новый стих. Я же параллельно книге пишу еще и сборник, друзья:) И у меня должны появиться около двадцати-тридцати стихотворений за декабрь. Но не об этом. Сидя тогда, в столовой, вглядываясь в книгу этой своей жизни, этого рассказа «Апофеоз молчания», я понял, что именно так может, а может быть и должна выглядеть настоящая книга. У тебя есть один персонаж, своими глазами в глаза которого ты смотришь и ушами которого ты слушаешь, а еще есть несколько второстепенных героев, на которых твой персонаж и реагирует, и которые определяют ход событий, ход его мыслей, а, следовательно, и сюжет. В тот момент я понял, что хочу, чтобы именно так выглядела моя книга. Выходя из-за стола спустя десять минут, я думал что и правда посмотрел целую книгу-жизнь. Такое чувство бывает порой после похода в кино, когда, выходя из зала, ты идешь, как заново-рожденный. Лишь с ремаркой, что в этот раз чувство твое в разы ярче, как будто ты сходил в кино в первый раз. В тот момент я понял, что человек, личность, есть, похоже, те батуты, те самые батуты, что способны перекинуть вас через ступеньки сроков и целей. А потому важно, очень важно объединяться с людьми. Быть может, важнее, чем пить по два стакана воды с утра. К слову о целях. На днях в голову пришла простая параллель. Звучит следующим образом (сказана и придумана была тоже в столовой): давайте подсчитаем, до восемнадцати лет мне осталось, ну, где-то около года с небольшим. До окончания одиннадцати классов и школы-полтора года. То есть восемнадцать месяцев. Давайте просто представим, если все время, все эти восемнадцать месяцев, я буду писать по книге и по тридцать стихов за один, то к оночанию школы я напишу порядка восемнадцати сборников и книг. Не малое количество, верно? Звучит хорошо. Пожалуй, прилично. Так выходит, что по написании мной этого большого количества уже более художественной, чем ныне, литературы, возможно в своем протекании лишь два развития событий.А именно: либо я, уже повзрослевший, возмужавший, с этой горой собственной литературы все же стану известным, либо я на практике удостоверюсь в том, что неправильно определил свою главную способность, свое главное пристрастие в жизни. Во что я лично, впрочем, не верю. Ведь только ты определяешь, что делать главным в своей жизни. Грубо говоря, у нас есть кубики, которые мы, как приоритеты, расставляем в определенном порядке. Вопрос лишь в том, насколько высоко ваш кубик, ваш верхний кубик поднимает всю пирамиду в пространстве. А это уже лишь вопрос времени. Короче говоря, я думаю, что прославлюсь большие частью, как поэт, написавший больше всего стихов в мире, как писатель, выпустивший больше всего книг. В общем-то, здесь, в здании школьной столовой прозвенел звонок, и я, надев портфель, пошел на урок математики.

***

«Мы писали, мы писали, наши пальчики устали»,-вспоминает Петр, сидя в кресле на Подольской улице. Все было хорошо, но когда-то там, в космосе, в древнем прошлом, в девятом классе, ему отняло ноги. Петр давно уже, упрочим, смирился с мыслью, что ничего уже не исправить. Более того, научился давно уже представлять, что так лучше. И даже сейчас Петр нисколько не был грустен. Он планировал и представлял, как в следующем месяце сможет накопить на на новую, более функциональную коляску, которая даже позволит ему работать. Быть может даже, накопить на собственную комнату в коммуналке. А не ту, в каморке, что приходится делить с грузчиками «Дикси». Представлял, как под Новый год купит себя шаурму. Излишество, позволенное благодаря благодаря четкому плану экономий. Все было хорошо. Горели теплом жизни окна многоэтажных домов напротив. Разве что было чуть чуть холодно. Небо освещал не по-детски морозный желтый серп луны, искрящийся пламенем любви и превосходства в столь чистое, минус десятиградусное небо. Стояло десятое декабря. Мимо пробегал уже второй за это утро легкоатлет, спортсмен. Он был одет в майку одного футбольного клуба. «Да… Ведь я тоже когда-то был футболистом»,-думает, сидя в своей коляске на трехмеховых перинах Петр. «Ах, если бы не эта история с ногами, почему бы мне не быть сейчас футболистом самой сборной России по футболу?!» Но Петр решил не думать негативно. За годы тренировок сидения на морозе он привык выстаивать, героически выстаивать всяческие неприятности. В том числе и удары судьбы, как каменный стол, по которому бьют деревянным молоточком чужого счастья. Петр лишь подумал, что это был уже второй бегун за сегодня, и что осенью их было меньше. Как человеческие клетки, в неблагоприятные условия люди сами становятся плотнее и злее к внешним обстоятельствам. Именно потому, думал Петр, важно ставить себя в такие, более жесткие обстоятельства. И работа пойдет. Тяжкие обстоятельства-это как раз то преодоление известного, познанного человеком сомнения. Приведу тот же пример: человек отжимается тридцать секунд. Ему тяжело. Человек отжимается минуту. Он помнит, что ему тяжело. Но уже изучает пределы неизведанного. Он понимает, что еще не совсем на грани и хочет побить мировой рекорд. И он побьет его, если будет продолжать так делать и делать постоянно. Постоянство-вот одно из главных качеств человека. Лишь выполняя работу, ты придешь к результату. Лишь выполняя работу, ты поймешь, к какому результату хочешь придти.