Читать книгу Бесы города пыли - Ильдар Габтрахманов - Страница 1

Вот я уже и не ученик, не студент, не солдат. Никто. Болтаюсь под небом. Думаю только о сексе. Возраст навязал. Мне как раз стукнуло восемнадцать. Я далеко не блистательно сдал экзамены, а родители просто мечтали о моем поступлении в институт. В любой! Их не волновало, кем я буду работать, зато они постоянно травили меня советами и разговорами о будущем. Моём! В таком возрасте раздражает опека. Любой разговор бесил, и я опасался искры, чтобы не вспыхнуть, как стог сена. Напряжение пропадало, когда одной стороне что-то требовалось от другой. Тогда я тушил фитиль и садился за стол переговоров. Избавлю вас от подробностей, но раскрою флоп для пущей ясности. Много о чём жалею, если вспомнить те времена, но никогда бы не исправил то, что было. Я уверен, это правильно.

С моими баллами на экзаменах вопрос «на кого?» отпадал сам собой. Вопросы: «куда?», «в какой город?» – глубоко засели в моей голове. Я думал, от этого выбора зависит, где я буду жить и где меня похоронят… По сути, я до сих пор так думаю.

Екатеринбург – УПИ им. С.М. Кирова, Самара – Аэрокосмический им. С.П. Королёва, Ханты-Мансийск – недалеко от дома. Я был молод и сыт по горло родительской опекой, поэтому я выбирал между Екатеринбургом и Самарой. «Самара – дальше всего от дома… Решено!» – так я мыслил. Я не думал о специальности, престиже, будущем. Думал о своей новой кредитке и о свободе, но мои приоритеты мало волновали родителей.

Однажды утром я узнал, что на следующий день еду в Екатеринбург. В этом особенность моего общения с родителями. Они не были мне друзьями. Командным пунктом, моральной и финансовой поддержкой – чем угодно, только не друзьями. Они просто решили без меня, куда я еду. А я тогда был уверен, что что-то решаю сам. Наивный! Ничего не изменилось, хоть к родителям теперь это и не относится.

Помню то лето. Точнее, его часть, проведённую в Талинке (небольшой посёлок в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре, в Западной Сибири).

Время в тех краях остановилось в перестройку. До сих пор над старыми деревянными домами возвышаются заброшенные стройки: грандиозные объекты ржавеют от болотной влаги. Люди просты и не заморочены. Здесь глупый переспорит профессора, а сантехник жмёт от груди больше, чем «Мистер Олимпия». Кругом бесконечные нефтяные и газовые предприятия, куда мы нередко лазили в детстве. Многокилометровые трубы под давлением, укрытые пенопластом и алюминиевым листом, с которых мы прыгали в сугробы зимой. Бесконечные – в прямом смысле этого слова – вечера: у костра на речке или на спортплощадке, на крышах пятиэтажек… Каждый элемент местного ландшафта подчёркивал простоту и неспешность здешней жизни. Мы десятки лет впитывали эти манеры.

Помню, как мы днями напролёт сидели у Руслана в «Газели» (да, у моего друга была личная пассажирская «Газель»), у которой протекала крыша. Играли в карты под низкие басы «Триагрутрики», «Восточного Округа» и других представителей так называемого уральского рэпа. Время от времени выходили на свежий воздух – покурить… Или за компанию. Взахлёб пересказывали смешные жизненные истории; одни смеялись, другие повторяли: «Так и было, я там был».

Как бы далеко я ни уехал, я всегда буду помнить те времена и тех людей. Буду помнить тонированные «девятки» с мешком цемента в багажнике – для низкой посадки, – застолья пьяных работяг и молодёжь со всей интернет-лабудой в голове…

В последний раз перед отъездом виделся с друзьями, они также не удивились скорому решению моих родителей. В тот вечер меня провожали с пивом и закусками, словно я уходил служить в армию. Много смеялись, отлично провели время. Напоследок сфотографировались. Сначала нормально, потом кривляясь. У меня до сих пор есть те фотографии, хотя только в цифровом формате (пауза для ностальгии). На следующий день рано утром родители повезли меня на вокзал в ближайший город от нас, эта была Нягань. Напутственные слова, полезные и практичные советы, слезы матери, крепкое рукопожатие отчима – и я вошёл в вагон поезда. Я хотел, чтоб поезд уже тронулся, – родители, стоявшие за окном, смущали меня. Лет через сто он наконец-то тронулся.

Я вспоминал выпускной, листал альбом с фотографиями. Родители светились счастьем и долго ехали на машине рядом с поездом, пока дорога наконец не заставила их свернуть. Я был уверен, что еду в Екатеринбург ненадолго – обязательно перееду в Самару, как только пройду конкурс в Аэрокосмический университет. Наивный!..

Дорога была скучной и показалась бесконечной. В вагоне стояла жуткая духота. А меня занимали мысли о родителях: «Я вам ещё покажу…», а все потому, что уже тогда я заподозрил их в заговоре. Они явно настаивали на Екатеринбурге, однако не понимали, что зависят от меня намного больше, чем я от них. Ведь как ни крути, дети – хозяева положения, но не всегда понимают это. Я понимал.

На вокзале меня встретила Сашка, двоюродная сестра. Я виделся с ней раз в два года, и наш разговор ограничивался словами: «А как…», «Нормально», «Ясно». Мне обязательно задавали вопрос: «Ты куда растёшь?», который я расценивал как верх идиотизма или апофеоз неловкости (с обеих сторон, конечно). «Как быстро растут чужие дети», – крутилось у меня в голове каждый раз, когда я видел Сашу. Я бы начал к ней, приставать не будь она моей сестрой. Но она была ею, и я любил её за это ещё больше. Грудь у Сашки всегда подчёркнута соблазнительным декольте, попа как у младенца, хрупкие худые лодыжки, кошачья грация и ноги длиной в бесконечность… Ну, теперь вы должны понять меня правильно или посчитать извращенцем. Решать вам.

Мы сели в маршрутное такси и через полчаса стояли в лифте. Ещё через минуту меня расцеловала бабушка, затем тётя Гуля (Сашкина мама), чуть позже крепко пожал руку дядя Стас, сверкая улыбкой и очками (считаю лишним пояснять, что он являлся Сашкиным отцом, но для особо недогадливых скажу – он брат моей матери).

Так начался день в Екатеринбурге, а закончился он бесконечными разговорами за столом, который ломился от всевозможной стряпни. Этот день не перевернул мой мир, но стал своеобразной точкой отсчёта.

До этого я бывал в Екатеринбурге почти каждое лето. Но побывать там в десять или двенадцать лет, когда ты, кроме бабушки, толком никого не видишь, и в восемнадцать… Большая разница…Очень большая. Не вижу смысла даже пояснять мои мысли. При желании меня не трудно понять.

Раньше меня город не интересовал, я был доволен домом на улице Бебеля и его постояльцами. А сейчас я увидел в городе нечто чертовски соблазнительное. Я был счастлив от одной мысли, что я стал частью этого муравейника. Дефективный параноик! Город сразу поставил меня на место и научил осторожности, про которую можно забыть только в хмельном угаре или влюбившись. Но об этом позже.

Начнём с урока по осторожности.

* * *

Сначала опишу дом, а точнее, квартиру на улице Бебеля.

Ремонт в ней не делали лет десять. По крайней мере, сколько себя помню, там ни разу не сменили обои. Кроме кухни…

Как-то раз сестра не справилась с газовой плитой, и кухня сгорела, как Джордано Бруно (история как про Джордано, так и про пожар интересная, но я избавлю вас от подробностей). Поэтому только в кухне всё дышало новизной. В остальных же комнатах воздух, казалось, загустел. И по описанию эти стены должны нагонять тоску, но не забывайте о главном дизайнере – бабушке. Где ни посади бабулю, это воплощение теплоты и уюта, как всё, словно по волшебству, преображается. Подоконники в квартире ломились от цветов, полы были покрыты вязаными половичками, а в воздухе всегда витал аромат какой-нибудь стряпни. И если вы представили это достаточно красочно, то единственное, что вы должны захотеть, – это есть. Ни денег, ни драйва, ни адреналина… Это все лишнее. Эта квартира создавала гармонию в моей душе. А домашний уют и ласка родных вызывали чувство защищённости и душевного покоя. Дни не тянулись, а растягивались. Я же, в свою очередь, и не думал их торопить.

От нечего делать я начал по советам друзей ходить на турники в парк. Если честно, я никогда не был фанатом спорта. Мне всегда хватало наглости и ловкости в общении со сверстниками, но в этом городе я не имел представления, как продемонстрировать это при знакомстве с девушкой.

«Привет, принцесса, твой феодал не достоин тебя!» – и ударить бедолагу пяткой в ухо?

Теперь вы понимаете, что я имел в виду. Люди замечают быстрее то, что лежит на виду. Я не задумывался о технологии «пикапа» в большом городе. Я просто хотел достойно выглядеть, если поступлю в университет. Логика была такая: всю жизнь не поднимал ничего тяжелее чайника, а тут надо за пару месяцев набрать форму.

Занятия спортом в городе занимали гораздо больше времени, чем в родном посёлке. Если в провинции на это можно выделить часа два и прийти домой уставшим, как после долгой работы на рудниках, то в городе на это необходимо выделять весь день, ведь даже одна дорога до парка занимала около часа: девятый этаж, городская суета, вечно забитые дороги… Только потом я понял, что это заблуждение неторопливых провинциалов.

Выбрав подходящий день, я проснулся по будильнику.

Зашёл на кухню, залитую светом. Поставил чайник на плиту. Налил заварки в кружку. Полез в холодильник. Когда допивал чай, на кухню зашла растрёпанная Сашка.

– Как спалось?

– Нормально, – ответила сестрёнка, улыбнувшись.

На кухню зашла бабушка:

– Уже проснулись?

Они налили себе в кружки чаю, приготовили по бутерброду и уселись за стол.

– Ты, когда в институт документы отвезёшь?

– Видишь ли, Саша, тут такое дело… Под названием суббота… Я не думаю, что меня там заждались, тем более в такой чудесный день недели.

Мы посмеялись.

– С понедельника начнёшь?

– Да, конечно.

Бабушка начала убирать посуду со стола, мы с сестрой говорили обо всём сразу, время от времени обращая внимание на телевизор. Я не помню, про что шёл разговор, да не в этом суть. Мы просто шутили, обсуждали последние новости, не обращая внимания на время. Помню только то, что бабушка спросила меня:

– Что вам сегодня приготовить?

Я задумался и ответил:

– Драники. Да, точно! Сто лет их не ел.

– Ооо!.. Обращайся к Сашке. Она их мастерски делает.

Та засмущалась. И ответила что-то вроде: «Посмотрим» или «Как получится».

Я, правда, уже давно хотел драников. На тот момент, если бы меня спросили: «О чём ты мечтаешь?», я бы ответил: «Это Меган Фокс и драники». А лучше, если бы она сама мне их приготовила. Тогда эмоции меня бы просто разорвали. Но вернёмся на Землю, на ту самую, где я, не получив прямого ответа от сестры, начал собираться на тренировку.

Перчатки, деньги, ключи, телефон, сигареты. Спортсмен!.. Спустился на лифте. Нажал на кнопку домофона – дверь открылась. Я вышел на улицу.

Город был таким прекрасным. Люди были счастливы. Все прохожие выглядели такими беззаботными. Даже водители как будто никуда не спешили – пропускали пешеходов. Все друг другу улыбались, открывали двери. Если чихнёшь, тебе здоровья пожелают. А бомжи за остановкой, когда отливали, оттопыривали мизинчики и даже, кажется, смущались.

Я шёл и радовался погоде. День выдался солнечным. Настроение шикарное. Я радовался тому, что стал частью этой суеты. Радовался, что наконец-то живу в городе, не замечая грязи… Ни на земле, ни в людях. Ну, что ж, нам всё предстоит узнать самим.

Вошёл в парк и направился к турникам. Пекло солнце. Под ногами шуршали мелкие камешки вперемешку с песком.

* * *

– Саид.

– Здорово. Я Илюха. Илья.

Как бы описать Саида? Кавказец. Лет тридцати – сорока, не меньше. Я так и не понял, кто он по национальности. Мясник, два метра ростом. Я бы даже сказал, слегка перекачанный. Под густыми чёрными бровями торчал непропорционально большой армянский нос. Ладони были все в рубцах, язвах и мозолях. Наверняка он давно занимался на турниках, думал я, просто я его раньше не встречал. Если такой приснится, то проснёшься заикой. Но это всего лишь внешность. После нескольких минут разговора я понял, что Саид работает на рынке (Таганский ряд). Вёл он себя тихо, скромно, особенно для человека с такими габаритами (два меня). По его манере разговора было понятно, что дальше школы он не пошёл. Хотя и насчёт школы у меня были сомнения, но, несмотря на акцент, неправильные ударения и ошибки в словах, Саид не терял нить разговора. Быстро улавливал его суть. С лёгкостью объяснял чувства простыми словами. Необразованный? Да. Дурак? Далеко нет.

В основном мы мало разговаривали. Да и не о чем нам было разговаривать. Просто вместе тренироваться было веселее.

Как сейчас помню, какие-то дворовые ребята подошли к нам, когда я сидел на турнике сверху и поправлял перчатки.

– Ну-ка пусти! Насиделся…

– Подождёшь. Тут что, очередь?

– Мы как-то спешим. А у тебя проблемы?

– Ну, так-то да. Я проблемный человек.

Я спрыгнул и подошёл к ребятам поближе.

Саид оттолкнул меня назад.

– Оставь, да, – сказал он негромко.

Их было двое. Один покрупнее, хоть и небольшого роста, в белой майке и закатанных джинсах. Я был выше его головы на две, Саид – на три. Второй щуплый, длинный, нескладный. В спортивном костюме. Вечно с довольной ухмылкой, он бегал хвостом за своим другом. Оба лет пятнадцати, что и взбесило меня. Никогда не переносил дерзость от тех, кто младше меня; таких во дворе обычно называют «малолетки».

Тот, кто в майке, подошёл к турнику и подтянулся с десяток раз. Потом сделал пару несложных элементов. Спрыгнул с турника и обратился к Саиду:

– Я смотрю, ты давно занимаешься. Сможешь также?

Саид выдержал паузу, сколько позволяла ситуация, потом ответил:

– Нет. Зачем мне?

Парень продолжил, сверля его глазами:

– Я русский. Я смогу. А ты? – В его голосе сквозила гордость.

Саид на удивление спокойно ответил:

– Э, никогда не говори так «русский, не русский».

– Ты не экай, баран горный. Ты меня ещё учить будешь в моей стране. Мы русские…

Парень не договорил. В тот момент мало кто хотел разговаривать. Хотелось крошить кулаками зубы друг друга. К сожалению, до этого не дошло…

Только Саид сделал два шага к парню, как тот достал ствол. Передёрнул затвор с металлическим щелчком и наставил на него. Всё произошло очень быстро. Быстрее, чем можно было обдумать ситуацию. Тогда я первый раз увидел оружие и, по правде сказать, испугался. Саид что-то сказал и уверенно пошёл на гопника.

Я много раз слышал, как по телевизору описывали выстрел пистолета. «Хлопок», «щелчок»… Потом я понял, эти люди никогда и не слышали его. Я слышал. Этот звук ни с чем не сравнить. Есть вещи, которые не описать словами, каким бы словарным запасом ни обладал автор. Можно только представить. И то это будет здорово расходиться с истиной. Я только написал сценарий. Дальше дело актёров, каждый переживает этот момент по-своему. Надеюсь, я никогда не скажу: «С чего ты взял, что это твой персонаж?»

Малолетки убежали. Саид лежал на земле. Я звал на помощь. Люди в парке сначала быстро исчезли, а потом откуда-то набежали, ведь это было зрелище. В суете я услышал разговор по телефону. Мужчина в синей футболке вызывал то ли «скорую помощь», то ли милицию. Я резко развернулся и слился с толпой.

Я пытался разозлиться. Пытался вспомнить хоть один разговор с Саидом, хоть что-то понять, о чём-то подумать. Сознание было чистое, как после литра абсента. Я смотрел вперёд, но ничего не видел. Шёл довольно быстро в сторону дома, но ног не чувствовал. Я ощущал себя виноватым, хотя таковым не являлся.

Долго стоял перед подъездом, держась за ручку металлической двери. Несколько раз пытался сесть в лифте на пол и все-таки не делал этого. Когда я зашёл в квартиру, на меня начал прыгать пёс, весело махавший хвостом. Дядя Стас улыбнулся и сказал: «О, дядя Ваня пришёл», или: «О, лапша, сейчас чайник поставлю» (я выше него). Сестра, наверно, услышала его слова и вышла из комнаты.

– Ты какой-то тихий в этот чудесный день недели, – с улыбкой сказала Сашка. – Не спи, замёрзнешь. Я там драников наготовила… Бери, а то всё съедят.

Это были самые вкусные драники, которые я когда-либо ел.