Читать книгу Между роботом и обезьяной. Искусство найти в себе человека - Илья Латыпов - Страница 1

Я, как психолог и гештальт-терапевт, работающий с людьми, у которых накопилось много вопросов прежде всего к самим себе, не очень-то верю в то, что книги могут помочь в этом деле. Если бы книги «работали» – потребности в психологах и психотерапевтах бы не было. Люди читают книги, на какое-то время вдохновляются – а потом все снова идет понакатанной, и без непосредственной работы с психотерапевтами зачастую просто не обойтись. Книг по «селф-хелпу» множество, их будет еще больше, а количество людей, мучающихся различными психологическими проблемами, не убывает.

Хорошо, спросите вы: раз ты не веришь в то, что книги помогают, зачем взялся за ее написание? Если человек не может исцелить свои душевные раны при помощи книги, то смысл тогда ее было писать?

Да, книга не решает частных проблем человека, но это не значит, что они совершенно бесполезны. В своей работе я столкнулся с тем, что люди, обратившиеся за помощью, начинают блуждать в потемках, как только речь заходила про их внутренний мир. Главным вопросом является «что мне делать?» и очень редко – «что я чувствую?» и «чего я хочу?», а многие люди вообще с большим трудом называют эмоции (чаще всего звучит «комфортно», «дискомфортно», «тяжело», «напряжно», «хорошо» и «плохо», но ничто из этого эмоцией не является). Ведь прежде чем отвечать на вопрос «что делать?», важно понять, что со мной происходит и как я вообще оказался в той точке, в которой мне так плохо.

И тут мы обнаруживаем два варианта отношения к собственному внутреннему миру, к нашим потребностям, переживаниям, эмоциям и фантазиям. Первый – деление этого мира на «правильный» и «неправильный», приемлемый и неприемлемый, на то, что можно и нужно взращивать, и на то, чего быть не должно. Это деление усваивается через родительские установки, культурные нормы и даже через психологию. Среди популярных «запретных» явлений – нельзя «ныть», жаловаться, страдать, стыдиться и так далее – в общем, запрет на слабости в разных их проявлениях. При такой позиции любое обсуждение эмоциональных реакций превращается в попытку себе что-то запретить или приписать собеседнику эту самую попытку запрета. Говорят, например, о стыде как о резком прерывании «неправильного» желания – ок, запретим себе это прерывание, разрешим бесстыдство. Это же правильно? Или про злость: попытка реабилитировать злость как нормальное переживание может превратиться в разрешение себе срывать злость на всех, ведь это же «правильное» чувство, психолог разрешил! И так далее. Во время работы с психологом эта позиция проявляется в отчаянных попытках некоторых клиентов «редактировать» свои эмоции и их проявления в зависимости от угадываемой / явно проявляемой позиции психолога по отношению к тем или иным чувствам или словам. Решил, что психолог осуждает вину или стыд – ок, пытаюсь избегать этих переживаний, и, обнаруживая, что снова себя винишь или стыдишь, включаешь стыд стыда или вину за вину. Это же слабость – знать, что «правильно», а что нет, и быть не в состоянии все это тут же взять и перестроить.

Второй вариант отношения – принятие всех чувств и переживаний как сигналов о внутренних процессах, естественных для каждой личности. Тогда при обнаружении того или иного чувства возникает вопрос вроде: «о! о чем сигнализирует это чувство?» Борьба с неуместным и неправильным может смениться на любопытство. Желание жаловаться, «ныть», «на ручки» можно, конечно, пытаться пресечь с помощью волшебной мантры «соберись, тряпка!», но с позиции принятия это сигнал о чем-то важном для личности сейчас. Например, о том, что сил мало и очень хочется поддержки от других людей. Чувство вины может давать самые разные сигналы – например, «я, похоже, требую от себя чего-то запредельного, и злюсь на себя, когда не могу этого реализовать». А может, «я злюсь на другого человека, но на других злиться нельзя – буду ругать себя за то, что допустил, что другой что-то нехорошее по отношению ко мне сделал». И так далее. Сигналов много, они часто противоречивы и вступают в конфликты друг с другом, как, например, привязанность к близким и злость на них. Способность принять свою злость и любовь как одинаково важные переживания дает возможность прислушиваться к тому, о чем они говорят нам, о том, какие наши дефициты прячутся за этими переживаниями.

А вот для того чтобы с первой позиции перейти на вторую, требуется чаще всего очень большой объем внутренней работы – уж очень много в нас наслоилось разных запретов, негативного опыта и правил относительно эмоциональной жизни. У кого-то это страх того, что если ты разрешишь себе что-то чувствовать, то развалишься ко всем чертям, и этот страх возник не на пустом месте – перед глазами или собственный опыт эмоциональной травмы, или примеры родственников. Кто-то сталкивался в жизни с тем, что проявление «неправильных» чувств чревато немедленным отвержением. Кто-то взял себе за ориентир религиозные идеалы и изо всех сил практикует смирение или буддистскую «бесстрастность» – и тоже не по причине «глупости», а потому что это, может быть, было тем, что в какой-то момент спасло человека от сползания в полную безнадегу. В общем, сам выбор позиции «есть правильный и неправильный внутренний мир» требует уважения к себе и попытки понять, о чем этот выбор сигнализирует.

Когда люди приносят весь этот склад, накопленный за время жизни, к психотерапевту, желая разобраться с ним, то часто обнаруживается немало иллюзий в отношении того, чего можно достичь с помощью психотерапии или самостоятельного «личностного роста». Например, хочется научиться никогда не попадать в идиотские ситуации, находить верную интонацию или реакцию во взаимодействии с людьми, научиться ладить с теми людьми, с которыми хочется ладить, проявлять агрессию там, где хочется, не испытывать стыд, страх, вину, обязательно найти себе пару/партнера и так далее. Кое-чего из этого списка, конечно, можно достичь, но, как я сейчас понимаю, эти достижения останутся зыбкими и ненадежными, если не получится поддерживать себя самого. Поддерживать себя, когда попадаешь в идиотские ситуации, не находишь верную интонацию, не получается ладить с теми, с кем хочешь, переживаешь стыд, страх, вину, одиночество и так далее. Обретение самоподдержки дает очень важное ощущение: какая бы хрень ни приключилась со мной, я в состоянии ее пережить и двигаться дальше. Жизнь не останавливается в точке моего провала. Я, может, и не научусь никогда тому, к чему так стремлюсь, но я не сотру себя в порошок за то, что не научился или не достиг.

Это ощущение и дает возможность двигаться дальше, извлекать уроки из поражений и так далее. Одно дело, когда ты двигаешься по льду рядом с таким собой, который тебя подстрахует, протянет руку и потом обнимет. И другое – когда идешь в полном одиночестве или со спутником-собой, который, если ты провалишься под лед, ударит по высунувшейся из воды голове со словами «ты меня разочаровал».

Так вот, эта – о двух подходах к отношениям с самим собой и еще о самопринятии и самподдержке. Если мы отказываем себе в этих базовых для любого душевного здоровья состояниях – не поможет даже самый выдающийся психотерапевт. И если в результате прочтения этой книги у вас будет больше способности принимать и поддерживать самого себя, если получится сдвинуть восприятие с «я правильный или неправильный?» на «интересно, как во мне это все устроено?» – значит, задача этой книги будет выполнена. Я на это очень надеюсь.