Читать книгу Пустыня Снов - Илья Николаевич Шестаков - Страница 1

Пролог.

Одинокая Звезда.

Все переплетено. Мир до предела упорядочен и так же до предела абсурден. И, быть может, безумцы всех умней? Назло миру они взлетают среди суеты, а мы остаемся прикованными к земле.

Каждый человек внутри себя идет по пустыне. Там нет этой суеты и хаоса жизни. Там только наши сны. Невидимые духи, видения, миражи и иллюзии. Это и есть скрытое. В этой пустыне можно увидеть грани будущего и отблески прошлого. Встретиться с павшими властителями и поднявшимися ничтожествами. Но как же человек становится безумным?

Он не желает идти за кем-то. Но и не ведет никого за собой. В нем клубится дым непонимания, настолько едкий и отравляющий, что человек умирает посреди песков. В одиночестве. Но даже если дух пал и нет надежды, даже если пустыня сулит только смерть и забвение, предлагая обман… Есть она. Одинокая звезда. Это все, что имеет смысл. Первозданная, чистая и одинокая. Она, несмотря на все, отчаянно сияет среди тьмы. Она сильнее времени и даже сильнее смерти, ведь даже после гибели звезды мы видим ее свет. Все миры тщетны. Только звезда останется навсегда. Она будет жить вечно, чтобы жили и мы. И в этом великая тайна, ведь одинокая звезда не знает о нас.

Часть 1. Безумный Город

Глава 1. Комната

Если вы сомневаетесь в своей реальности, то реальность может обратить на вас пристальное внимание.

Это случилось и с Илаем. Сомнения могут приходить по-разному. Но от этого они не становятся менее тревожными. Вот он вглядывается в витрину магазина, пытаясь понять, почему манекен так странно на него уставился. Или резко оборачивается на шум, когда несет пакет с продуктами к подъезду, и готов поклясться, что на несколько мгновений увидел в переулке тень пришельца. Может, звучит по-детски, но в голове Илая молотком всегда стучал вопрос – а вдруг это правда? Вдруг все заблуждаются, а его сомнения – это знак одаренности, чего-то, что пробивается через общую броню твердолобости и ограниченности?

Но наверняка известно только одно – сомнения часто подтачивали его изнутри. Илай довольно молод, всего двадцать пять лет, он недавно закончил университет и ищет непыльную работу. Она нужна ему, как ширма в этом безумном городе, ведь настоящая страсть парня – это творчество. Илай всегда жил искусством. Но одно дело жить этим и дышать свободными идеями, а другое – пробиться в высшие эшелоны творцов. Илай верил в себя, но эта задача всегда казалось ему почти неосуществимой. По крайней мере, так говорили все вокруг. Он этому отчаянно сопротивлялся, но в глубине души понимал, как обстоят дела. Этот город держит его в ловушке. И сколько бы рассказов он не написал, сколько бы фильмов не пересмотрел, это не оплатит его счета за съемную квартиру.

А тут еще и эти сомнения. Они не спрашивают разрешения, в голове – они хозяева, приходят, когда захотят. В очереди за хлебом, во время визита в бар, и довольно часто перед сном. Когда мозг милостиво отключается, сомнения продолжают крутить свои жернова. И Илай жил с этим. Довольно давно. Как и миллионы вокруг него, но себя он всегда считал особенным. Даже сейчас, перед дверью однокомнатной квартиры, пытаясь нашарить в кармане кожаной куртки ключи, он представлял, как войдет в эту коробку, где из ценных вещей только ноутбук и коллекция комиксов, и перед ним расстелится красная дорожка. А вместо старой лампы в глаза ударит свет софитов, и к нему подтянутся с микрофонами, как он смог снять такой шедевр, будучи выходцем из далекой провинции. Мечты помогают уйти из сомнений. Ключ в двери, поворот вправо…

– Эй, парень!

Илай вздрогнул, его выдернули из своего мира. Он неохотно повернулся.

– Вам чего?

Перед ним стоял сосед снизу. Типичный обитатель безумного города. Противостоящий всем просто так. Не спрашивающий лишнего и не требующий большего. Завернут в халат, как рыба в газету.

Илай его недолюбливал. Но недолюбливать своего соседа – это все равно, что жить в соседней камере с отпетым уголовником и кричать ему через решетку оскорбления. А Илай считал свою квартиру именно камерой.

– У тебя есть шесть секунд, – лениво потянулся сосед.

– На что?

– Ты сам знаешь.

– Не знаю. Расскажите.

– Как же ты меня бесишь, парень, – отозвался сосед. – На что я могу дать тебе шесть секунд? Скройся в своей конуре и не мозоль мне глаза.

Илай мог вступить в спор и поставить наглеца на место, но что – то подсказало ему, что перепалка будет тратой времени, а его в жизни и так немного. На этого брюзгу Илай свои минуты тратить точно не собирался.

– Как скажете, – пожал он плечами и, открыв дверь, наконец прошмыгнул в свою квартиру, в свою унылую, но уютную камеру.

Вслед Илаю донесся голос соседа, чьего имени он, честно говоря, даже не помнил.

– Если еще вздумаешь отсвечивать на лестничной клетке, в опасности окажется твоя грудная клетка. Неплохая шутка, а? Я ведь в молодости был боксером…

Слова бывшего Рокки отсекла железная дверь.

– Со своим животом наверно много раундов провел, – пробормотал себе под нос Илай, одевая тапочки и вдыхая запах старого ковра на стене.

Телевизор был покрыт пылью, но Илай к нему почти и не притрагивался. Делал исключение, пожалуй, только для вечерних новостей, чтобы совсем не отставать от происходящего в мире.

Откуда – то с верхних этажей заиграло древнее пианино, владелец которого приобрел этот инструмент, наверное, в годы Второй Мировой. Илай был вполне не против. Он питал странную привязанность к этим черно-белым клавишам, хотя сам играть не умел. Просто они были похожи на его жизнь.

Июнь 2019 года выдался довольно неплохим, но когда Илай оставался вечером один в квартире, его одолевали приступы грусти. Одиночество он не любил, но съехав от родителей, он стал привыкать к нему. Отец его исчез уже давно, а с матерью Илай общался мало. Кажется, кто – то из великих сказал, что если вы хотите стать полноценной личностью, то каждые десять лет надо менять город проживания. Илай очень сильно в этом сомневался. Родной город обвил его, как спрут, он ведь провел здесь уже четверть жизни. Он был в гостях в более красивых местах, которые давали фору его родине на десять очков вперед, но душа все равно не отпускала близкие места. В этом и есть своеобразное безумие. Хочу уйти, но не могу. Илай налил сока и посмотрел в окно на город, уже погружающийся в сумерки. Старое пианино продолжало играть, а лиловый закат красил палитрой крыши старых домов эпохи шестидесятых. Хочу уйти, но не могу. Безумный город.

Глава 2. Поколение дисплеев

Грязь, кругом грязь. Илай уже привык к пыльным улицам, но иногда они выводили его из себя. Слишком много автомобилей, слишком много шума. Жаль, что нет своей личной капсулы, в которой можно перемещаться по городу без звукового вторжения. Водить машину Илай никогда не любил, и начинать пока не собирался, но дело не в этом – он упорно пытался не прогнуться под происходящее вокруг безумие. Даже сейчас, когда он шел на встречу со своими друзьями, такими же любителями кинематографа, как и он сам, Илая не отпускали тревожные мысли о его цели в жизни и судьбе в этом городе. Те самые жернова не переставали крутиться. Кино было прекрасным выходом для Илая, там он проживал сюжеты и истории, которые не давали покоя его буйному воображению и ютились в его голове. Фильмы были для него величайшим искусством. Впрочем, не только для него, и Илай был рад, что у него есть единомышленники, большой радостью для которых является оценивать новинки кино одну за другой, а не прохлаждаться во дворах с пивом и прожигая последние деньги в нищенских ночных клубах.

У старого кинотеатра на севере города уже собралась его верная компания.

– Илай, приятель! – Марк махнул ему рукой. – Сеанс уже через десять минут, что как долго?

– Ага, – поддержал его Артур , весело хлопая по карманам. – Билетов уже почти не осталось.

– Ну а что вы хотели, парни, премьера! – пожала плечами и улыбнулась Вера, последний член их компании. – Надо спешить, а то все места займут.

– Да брось, – рассмеялся ей вслед Марк , когда они вбегали в широкие двери кинотеатра. – Нам ведь не для поцелуев нужны!

Вера толкнула его локтем и громко возмутилась:

– Как ребенок!

– Хватит уже, – бросил им Илай. – А то сейчас выгонят отсюда. Берите билеты, и погнали.

Они взяли четыре билета, захватили колу и устроились в конце зала, чтобы переговариваться друг с другом. Собственно, премьера сегодня была у нашумевшего шпионского триллера, который включал в себя все необходимые компоненты – решительного агента, роковую красотку и одиозного злодея. Технические гаджеты, трюки на вертолетах и погони на мотоциклах прилагаются.

– За что мы заплатили деньги? – нагнулся Артур к сидящему рядом Илаю. – Я это видел уже сотню раз, можно было и получше придумать.

– У этого фильма рейтинг критиков 95 процентов! – шикнула на него Вера, которая сидела рядом с Марком. – Ничего не ты не понимаешь. Этот шпион – он такой крутой!

Илай увидел, как Марк многозначительно закатил глаза, как бы намекая на разборчивость Веры в драме.

– И не надо делать такое лицо!

Марк тут же состроил каменную рожу и внимательно вперился в экран, как будто там показывали судью, который объявлял ему приговор. Веру это устроило, и до конца сеанса она с обожанием смотрела, как шпион кучами разбрасывает в воздух неумелых наемников и взрывает катера.

Когда друзья вышли на улицу, на район уже опускалась тьма.

– Ну что, как вам? – первым подал голос Артур. – Я промолчу, иначе я знаю, что будет.

– Да уж, лучше молчи, – кивнула ему Вера, и парни рассмеялись в голос.

– Может, не все так плохо, – вступился за нее Илай. – Зрелищности хоть отбавляй, да и финальная сцена по напряжению была неплоха.

– Дело не в этом, – неожиданно философски изрек Марк . – Просто мы – поколение дисплеев. И с этим уже ничего не поделать.

– А ну-ка поясни, – развернулась к нему Вера, поправляя платье.

– Ну сами посмотрите, – Марк пнул камешек, лежащий у него на пути. – Утро мы начинаем с проверки социальных сетей, потом смотрим какие фотки друзья выложили за последние несколько часов. Я уже не говорю про Ютуб, это вообще черная дыра.

– Я не хочу говорить, что мол, не мы такие – жизнь такая, – печально покивал Артур. – Но по сути это так. Ты вокруг смотришь? Город в такой яме, что из нее уже не вылезти. И таких городов в мире полно. Они похожи один на другой. Может, говорю слишком сложно, но это правда.

– А ты что думаешь, Илай? – взяла его за локоть Вера. – Все настолько плохо? Ты вот мечтаешь стать известным сценаристом и писателем, думаешь, получится?

Илай помедлил немного, а потом ответил:

– Я не хочу ничего загадывать, но я очень четко вижу свой путь и мне часто больно от того, что творится в городе. Чувствую, скоро он станет для меня слишком маленьким.

– Большой ты наш, – хмыкнул за спиной Сид.

– Я не горжусь, но рассказы мои довольно хороши – развел руками Илай. – Но их никто не берется печатать кроме местных журналов. Со сценариями все еще сложнее, они даром никому не нужны, когда сотни сценаристов на телевидении трудятся, производя какую-то шляпу. Конкуренция огромная.

– Илай прав, – кивнул Артур, сворачивая к своему дому и останавливаясь перед друзьями. – Пробиться в высшую лигу почти нереально. Но надо верить и искать вдохновение, тогда любые сложности по плечу.

– Ладно, кончаем с тяжелыми речами, – хлопнул друга по плечу Илай. – Неплохо прогулялись, всем до встречи.

– Пока, парни, – бросила Вера и скрылась во тьме.

Марк пожал Илаю руку и тоже ушел. Артур хлопнул дверью подъезда, и вокруг все стихло. Только где-то вдали шуршала по гравию машина и лаяла бездомная собака.

Через пять минут Илай был уже дома. Он выпил чаю, уже засыпая над кружкой, посмотрел отрывки со вчерашнего баскетбольного матча, и это было все, на что хватило сил. Скинув футболку, и даже не снимая джинсы, он упал на диван и отключился.

Это был очень странный сон. Илай шел по улице заброшенного городка. В домах на обочине все окна были выбиты, а двери распахнуты настежь, повсюду клубилась пыль. Илай был одет в плотную накидку, широкую шляпу и ковбойские сапоги. Он поднял голову. Палящее солнце прожигало насквозь и било в глаза сильнее, чем Али в последнем раунде. Из бара неподалеку доносились звуки старого пианино, и у Илая возникло смутное дежавю.

Взрывая сапогами песок, он добрел до дверей бара и вошел внутрь.

Пианино играло само по себе, музыканта за инструментом не наблюдалось. Но бармен, что самое странное, был на месте, и, как ни в чем ни бывало, протирал стаканы для выпивки.

– Что вам налить, господин? – обратился он к Илаю.

Илай решил попробовать сыграть в его игру и присел за стойку.

– Почему сегодня нет посетителей? – поинтересовался он.

Усатое лицо призадумалось и соорудило весьма забавный ответ:

– Может, сегодня выходной?

– Это весьма странно, вы не находите? – напирал на него Илай.

– Мое дело не людей считать, – обеспокоенно передернулся бармен. – А стаканы наполнять. Вот, пожалуйста, двойной виски со льдом.

– Спасибо, – Илай принял стакан и пригубил виски. И тут он решил сделать неожиданный ход. – А вы понимаете, что мы во сне?

– В смысле? – недоуменно переспросил бармен. – В каком еще сне?

– В прямом, – Илай покручивал виски в стакане. – Этот бар нереален. Мой костюм, ваши бутылки – это все декорации моих мозгов.

– Довольно странный разговор, я бы предпочел его не продолжать, – занервничал бармен.

– Ладно, но почему на улице такой беспорядок? – продолжал Илай.

– Все просто, здесь проходила банда Гектора.

– Кто такой Гектор?

Для обычного сна в этом разговоре стало появляться слишком много подробностей, и Илая это напрягало.

– Лидер местной банды, – скорчил мину бармен. – Охотник за головами или за золотом. Или за тем и другим сразу.

– И где все люди? – спросил Илай, понимая, что пора заканчивать сновидение. – Он их всех убил?

– Нет, зачем же убил, – пригладил усы бармен. – Увез.

– Куда же?

– В Пустыню Снов.

Внезапно у Илая заболела голова. Сильно.

– Вы тоже дотуда доберетесь, – улыбнулся бармен. – Всему свое время.

И тут он стал растворяться в воздухе, а вместе с ним и все добро бара. Бутылки плавали в невесомости, опрокинутые стулья и столы бились друг об друга.

Голову Илая снова пронзила боль, и он поспешил к выходу из бара. Подняв голову, он увидел солнце, которое стало огромных размеров и заслонило собой полнеба. Оно было похоже на огромное дуло револьвера. Гектор… Кто же ты такой? И что за Пустыня Снов?

Внезапно ореол солнца и правда стал дулом. Мгновенное затмение, черная точка на все небо, оглушающий выстрел, и крик Илая.

Последнее, что прозвучало в его голове, перед тем как вернуться в реальность, на грани бодрости и сна было… имя деда. Гектор. Его звали Гектор.

Глава 3. Выстрел из прошлого

Проснулся Илай в районе пяти утра, весь мокрый и запыхавшийся, как будто бежал под палящим солнцем целый марафон. Легко убедить себя в том, что это просто более яркий сон, чем обычно.

– Но в рядовых снах нет таких деталей, как в этом, – потер лоб Илай, медленно свешивая ноги с кровати. – Черт… Его ведь и правда так звали.

Он плохо помнил своего деда Гектора. Тем более, Илай понятия не имел, как имя человека, хоть и близкого родственника, о котором ты не вспоминал уже несколько лет, может так резко всплыть во сне. Подсознание играло с Илаем злые шутки, и ему это не сильно нравилось. Весь мир иногда казался ему декорацией театра, за которой на его кривляния и попытки выжить таращатся сотни зрителей, потом тычут в неудачника пальцами и насмехаются над парнем.

Первым делом Илай прошелся до шкафчика в прихожей и пересчитал деньги, которых ему должно было хватить до конца июня.

– Слишком мало.

Разговаривать с самим собой у него вошло в привычку, это расслабляло психику, а в последнее время стало приносить даже некое удовольствие. Илай заварил себе растворимого кофе, и присел на диван, помешивая ложкой напиток. Надо немного обдумать происходящее.

Вставать так рано на самом деле даже полезно, уверял он себя Прочищаются мозги, больше времени для дел, и все такое.

– Просто ищу оправдания гребаным ковбойским снам, – чертыхнулся Илай и отхлебнул кофе слишком резко, обжегшись.

Зато внутри сразу потеплело и появились новые силы. Все-таки кофе – это круто, надо еще немного подкопить и тогда он сможет позволить себе кофе машину.

Какую еще кофе машину? Илай с досады поставил кружку с недопитым кофе прямо на копию своего нового сценария. Он короткометражку то снять никак не может, все руки не дойдут, а мысли о том, как вечером кофейку попить. Может быть, так и должно быть, но что-то слишком много диалогов внутри себя и с самим собой и слишком мало общения за пределами черепной коробки. Да, ему было комфортно со своими друзьями, но иногда Илаю казалось, что он все равно на уровень выше. Он корил себя за эту гордыню, но все равно ничего не мог с собой поделать.

В самый эпицентр душевных терзаний и размышлений на тему дружбы, в дверь позвонили. Потом еще раз, более настойчиво. Илай подумал, уж не пришла ли мама проведать сына. Хотя нет, не должна, я ведь был у нее на прошлой неделе, когда пекла пироги с картошкой. Но кто их знает, этих матерей, ведь так? С тех пор, как отец Илая исчез, ей только и осталось, что заботиться о единственном сыне.

Но это была не мать. Когда Илай распахнул дверь, он увидел на пороге высокого молодого человека с длинной челкой и одетого в комбинезон доставщика. В руках он держал картонную коробку, завернутую крест-накрест черной лентой.

– Но я ничего не заказывал, – недоуменно протянул Илай. – Вы точно не ошиблись квартирой?

– Ошибки быть не может, уважаемый, – бодро отрапортовал доставщик. – Квартира номер 69, 9 этаж. Вы – Илай?

– Все верно.

– Тогда это вам. Распишитесь.

– Ну хорошо.

Илай взял ручку у паренька и на секунду представил, что это разведчик, который поставил подслушивающее устройство в его квартире и слушал всю дичь, которую Илай несет. За его свободомыслие и нестандартный подход его решили устранить. Когда он отвлечется для подписи, доставщик выхватит пистолет и продырявит его. Здравствуй, госпожа фантазия и сударыня подозрительность.

Но ничего не произошло. Он просто передал документы доставщику, и тот вежливо улыбнулся, махнув рукой:

– Всего доброго!

– Погодите! А сколько я должен за доставку?

– Не беспокойтесь, – крикнул доставщик уже от лифта. – Все давно оплачено. Хорошего дня вам!

Илай застыл на пороге. Оплачено… Но кем?

Илай осторожно опустил посылку на пол и закрыл дверь. Теперь он даже боялся поднять ее. Главное, чтобы не было ничего противозаконного или типа того.

– Возьми себя в руки, приятель, – шепнул он сам себе, подхватывая посылку на руки. – Похоже, кто-то сделал тебе неожиданный подарок.

Аккуратно поставив ее на диван, Илай взял у раковины нож и бережно стал разрезать ленту. Может быть, то, что он там увидит, поставит на его жизни такой же черный крест, как на этой коробке?

Затаив дыхание Илай раскрыл посылку и заглянул внутрь. На дне коробки лежал… револьвер. Старомодный, с тяжелой рукояткой, украшенной замысловатыми узорами, и с маленькой резной фигуркой орла над предохранителем.

– Бог мой, – выдохнул Илай и сперва даже отвернулся от посылки, уставившись в окно. Знаете ли, когда кто-то присылает тебе домой револьвер, это обычно не к добру. Илай начал судорожно перебирать в голове всех людей, кому он сделал плохо за свою недолгую жизнь. Но таких случаев, чтобы его за это могли пристрелить, вроде не нашлось. И когда память успокоилась, как море после урагана, Илай позволил себе повернуться обратно к посылке. Испуг сменился загадочным предвкушением чего-то необычного, наконец случившегося в его размеренной жизни.

Илай бережно погладил револьвер рукой, и только сейчас заметил на нем буквы. У него перехватило дух.

Г. Е. К. Т. О. Р.

Черт возьми, это револьвер его деда. Деда, про которого говорил бармен во сне. Только во сне он был лидером банды, а отец говорил, что дедушка был крупным нефтяником и уехал на добычу нефти в далекие восточные страны.

– Но это же настоящий шерифский ствол! – восхищенно воскликнул Илай. – Посылка с Дикого Запада, а?

Кто же мог прислать ему этот револьвер? Илай мог очень долго гадать и выдвигать предположения, но что-то подсказывало ему, что рассуждения ни к чему не приведут, особенно долгие и мучительные, как это обычно бывает у Илая. Споры с самим собой до добра не доведут, и поэтому остается только одно.

– Что? – впервые за долгое время спросил Илай сам у себя достаточно громко, хотя обычно он задавал этот вопрос внутреннему собеседнику.

Отнести револьвер к оценщику. Решено. Но где найти такого специалиста? Илай вспомнил, что Артур рассказывал ему пару месяцев назад о лавке, затерянной в громаде местного торгового центра, где ютился парень с довольно острым глазом. К тому же, по словам Сида, тот парень интересовался старыми стволами. Вроде тех, что принадлежали шерифам или вроде того. Старым блюстителям закона, которые держали в порядке свои маленькие городки. Таких у нас уже давно нет, пронеслось в голове у Илая, когда он сравнил те порядки с нынешними, в его родном городе. К слугам закона почти все друзья Илая относились с опасением, если не презрением. Но Илай быстро отогнал эти мысли прочь и сосредоточился на главной цели – найти оценщика.

– Кто ты такой? – пробормотал себе под нос Илай, покручивая в руках револьвер. – Старый друг? Далекий родственник? Таинственный враг?

Так или иначе, Илай понял, что ему дали знак, и произошло необычное действие. Возможно такое событие, которое не должно было произойти вовсе. Актер запутался в кулисах или переврал текст, а зрители подумали, что так и надо. Значит, так и надо. И я теперь участвую в этом спектакле. По полной. Да, Илай, это твое время.

Последняя фраза успела посетить мозговой центр Илая за секунду до того, как он захлопнул дверь своей маленькой квартирки, держа в руках коробку с револьвером.

– Он достаточно древний.

– Насколько древний?

– Ну, может быть, лет сто пятьдесят. Это редкая вещь, откуда он у вас?

– Это подарок?

– От кого, если позволите спросить?

– Это я сейчас пытаюсь выяснить.

Оценщик с любовью провел рукой по выщербленным буквам на ручке револьвера и слегка сдул с него пыль после нахождения в коробке. Илай закашлялся и махнул рукой перед собой, чтобы отогнать пылинки. Оценщик посмотрел на него поверх очков.

– Я часто имею делу со стариной. И, поверьте мне, это по-настоящему старое оружие.

– Сколько вы бы дали за него? – оперся о прилавок Илай, пристально всматриваясь в хозяина лавки.

Оценщик почесал бороду.

– Сложный вопрос. Патронов к нему нет, и изготовитель неизвестен, но сделан револьвер явно на совесть и пришел из тех времен, когда грабили поезда и пытались согнать индейцев с их земель ради добычи нефти или прокладки железных дорог.

– Для оценщика вы удивительно хорошо разбираетесь в истории, – улыбнулся Илай.

– По роду деятельности много читаю, знаете ли. Но вы правда хотите его продать? Даже не зная, кто его вам прислал?

Илай задумчиво наклонился над прилавком и всмотрелся в буквы.

– Можно определить, чем выбито имя?

– Слишком старый корпус. Боюсь, здесь я помочь не могу. Нужна целая лаборатория для таких вещей, а я зажат в лавке, в которую люди заходят раз в неделю, предпочитая старым вещам модные кафе и магазины одежды.

Оценщик вынул из кармана фартука лупу и наставил ее на буквы, посапывая и пытаясь разглядеть что-то. Затем убрал лупу в карман и посмотрел Илаю в глаза.

– А вы точно не знаете, кто этот Гектор? Вам точно ничего не угрожает?

Илай подозрительно глянул на оценщика, вспомнив свой недавний сон. Банда Гектора, забытый бар и выстрел из прошлого сквозь ослепляющий диск солнца.

– Думаю, я в безопасности. Я не так долго на свете, чтобы нажить себе врагов. Но этот Гектор… Мне кажется, он хочет со мной связаться.

– Почему бы просто не позвонить? – спросил оценщик.

– Может, он из того поколения, что привыкло отправлять посылки и письма?

– Скорее всего, – вздохнул оценщик. – Слушайте, честно вам скажу, молодой человек, у меня нет денег, чтобы купить у вас этот револьвер. Но я могу подсказать вам места, где вы сможете выручить за него очень большую сумму. Только не нарвитесь на сумасшедшего коллекционера, сейчас таких полно.

Илай еще раз посмотрел на револьвер. В лавке оценщика царил полумрак, и буквы загадочно переливались под несколькими солнечными лучами, которые проникали сквозь окна лавки из торгового центра.

– Я оставлю его себе, – твердо произнес Илай. – Спасибо вам за беседу.

– Всегда рад, – кивнул оценщик. – И помните. Прошлое не всегда хочет, чтобы в нем копались, что бы я вам тут ни говорил.

– Всего доброго.

Илай бережно положил револьвер в коробку и покинул лавку, в которую так стремился попасть.

Дорога домой была тяжелой. Илай уже сотни раз из года в год ходил по этим улицам мимо торгового центра к своему дому, но в этот раз что-то изменилось. Илай чувствовал это, ощущал кожей. Было такое чувство, как будто все вокруг немного замедлилось, и пространство приобрело свойство воды тормозить человека в его движении. Держа коробку под мышкой и оглядываясь по сторонам, Илай мог поспорить, что так ощущают себя люди, которые учатся плавать. Ты уже достал до дна бассейна ногами, но в любой момент опора может уйти из-под ног. И что скажет полицейский, если вдруг остановит подозрительного юношу? Конечно, ничего сильно подозрительного в поведении Илая не было, но фактор случая никогда нельзя упускать из виду. Взволновал ли бы вас парень, судорожно озирающийся и несущий с собой старый револьвер? Правда, он не заряжен, но Илай очень сомневался, что это остановило бы полицейского от увлекательной поездки в участок с подозреваемым. Подозреваемым в чем?

– В том, что не такой, как все, – проговорил Илай, вдыхая холодный воздух. – Успокойся, Илай.

Просто посылка. Посылка от загадочного Гектора, который мог быть дедом Илая. Илай был не уверен на сто процентов, что деда и правда звали Гектор, воспоминания об этом разговоре с отцом были отрывочны и беспорядочны. Отец вообще не любил говорить о деде, и каждый раз, когда Илай, будучи ребенком, приставал к нему с вопросами, отец отмалчивался или уходил в другую комнату читать газету.

Лишь однажды, когда Илай уже был подростком, ему удалось добиться от отца легкого откровения. Но, учитывая молчание на эту тему в прошлом, уже и этого было достаточно.

– Сынок, я скажу один раз и не буду повторять. Твой дед уехал. Далеко, на восток. Он нефтяник, понимаешь? Тяжелая и изнурительная работа. Ему пришлось покинуть нас.

Тогда Илай поверил отцу. Но сейчас, когда у него в руках был револьвер столетней давности, присланный дедом Гектором…

Илай уже не был так уверен, что нефтяник, пусть даже очень занятой и богатый, не может себе позволить приехать и навестить свою семью, вместо этого присылая внуку револьвер, который даже не стреляет. А может выстрелить? Илай не собирался это проверять.

На город опускался вечер. Осенние деревья под тяжестью листьев сгибались все ниже, и Илаю казалось, что сгибается он сам под грузом загадочности и вопросительных знаков в своей жизни.

Проходя мимо парка, Илай решит ускорить шаг, как вдруг ему наперерез пронесся на полной скорости парень на скейтборде, чуть не проехав Илаю по пальцам.

– Эй! – крикнул Илай вслед подростку. Он не остановился и, скорее всего, даже не услышал отчаянный зов пешехода. До руки Илая кто-то дотронулся. Он отшатнулся и чуть не выронил коробку. Под светом фонаря стоял старик. Он был одет в старое потертое пальто, в руке держал бумажный пакет с бутылкой внутри. Старика покачивало.

– Будешь? – старик усмехнулся и протянул Илаю пакет, сделав шаг вперед под бульканье бутылки.

– Я не пью. Простите, я тороплюсь.

– Не пьешь… – глаза старика закатились от искреннего изумления. – Я не понимаю людей, которые не пьют. У тебя в жизни совсем нет проблем?

– Есть, и больше чем вы думаете, – немного отступил назад Илай. – Но я решаю их не через бутылку.

– А как еще можно? – снова удивился старик, перестав покачиваться и замерев под светом фонаря.

– Много способов. У меня нет времени их рассказывать.

– Зато у меня времени полно! – ответил старик. – И я знаю я все твои способы.

– Правда? И что же вы знаете?

– Да все! Я – парящий над всеми.

– Парящий над всеми? – Илай слегка улыбнулся. Его этот разговор стал забавлять. – Ну и что вы увидели с высоты птичьего полета?

Старик поставил пакет рядом с фонарем и сел прямо на траву. Он пригладил редкие волосы и уставился на Илая, сморщив лоб.

– Все переплетено, понял? Твои беды, мои беды. Религия и политика, искусство и семья, яблоки и картошка, жизнь и смерть. Это все – замысел.

– Чей? – спросил Илай.

– Да откуда ж я знаю, – пробормотал старик, смотря на небо, на котором уже начали появляться звезды.

– Значит, чего-то вы все-таки не знаете! – воскликнул Илай. – К этому я и вел. Ладно, мне правда пора.

– Постой, – махнул ему рукой старик. – Говоришь, знаешь, как решить свои проблемы? А что же тогда револьвер с собой тащишь? Надеюсь, это не то решение, о котором я думаю?

Илай оцепенел. Как старик узнал о посылке?

– Кто вы такой? – дрожащим голосом произнес Илай.

– Я уже сказал, – пожал плечами старик. – Если ты внимательно слушал, то запомнил бы.

Илаю пришла безумная мысль.

– Вы знаете моего деда? Его зовут Гектор. Иначе вы не могли узнать о револьвере. Это невозможно.

– Знаю ли я твоего деда? – старик покачал головой и посмотрел Илаю в глаза, сидя на траве. – Да я был одним из его самых близких друзей. И кстати, да. Нет ничего невозможного.

– Все переплетено, – проговорил Илай, сжав коробку так, что руки покраснели.

– Точно, – кивнул старик. – Ну, мне тоже пора. Еще столько неоткрытых бутылок!

– Вы не расскажете о деде?

– С чего бы? – повернулся к Илаю старик, подбирая пакет. – Если хочешь пообщаться, приходи сам. Ты найдешь меня. Такие, как ты, всегда находят, вам нужно только дорогу указать.

– Скажите хотя бы, как вас зовут! – крикнул Илай вслед уже уходящему незнакомцу.

Старик натянул пальто повыше. В его движении появились изящество и ловкость, которых Илай раньше не замечал.

– Так и быть, все-то вам молодым на пальцах показывать нужно, – старик вздохнул. – Давид. Мое имя – Давид.

– Вы уверены, что я найду вас?

– Я давно ни в чем не был так уверен, парень. До встречи.

Парящий над всеми по имени Давид свернул с дороги, освещенной фонарями, и скрылся в темноте парка.

Глава 4. Чердак

Бессонница – страшное дело. Особенно, когда рядом с твоей кроватью в коробке лежит револьвер. В голове у Илая крутились мысли о копах в отставке, которые вышибают себе мозги, не в состоянии принять новую жизнь. В реальной жизни он такого ни разу не видел, конечно. Только в фильмах. А так ли сильно некоторые произведения кинематографа отличаются от жизни?

А для Илая все складывалось так, что его в отставку собирался отправить не строгий начальник, а сама жизнь. С каждым разом все дальше выбрасывая ненужный винтик на обочину социума. Илай не понимал, чем заслужил такое отношение, но этого было уже не изменить. Оставалось только два варианта – сдаться и плыть по течению, или грести изо всех сил, в надежде на скорое появление земли на горизонте.

Илай снова перевернулся на бок и вжался лицом в подушку, пытаясь заснуть. Встреча с загадочным стариком по имени Давид не давала ему покоя. Он сказал, что его легко найти, и это под силу только Илаю. Старик уверен в этом.

– Где тебя найти, а? – бормотал Илай сквозь зубы, мечась на узком диване. – Ну где тебя найти?

Илай ожидал подсказки или знака, которые часто появлялись в его жизни, когда требовался ответ. Но не было ни подсказок, ни знаков. Было только тупое и очень неприятное ощущение пустоты и тотальное чувство неопределенности.

– Парящий над всеми, – в последний раз проговорил Илай вполголоса. – Парящий… Парящий…

С этим словом на губах его глаза закрылись, и когда первые лучи уже коснулись окон его квартиры, Илай спал неспокойным и мутным, как воды старого озера, сном.

Вера. Это имя взорвалось в голове у Илая и появилось так же неожиданно, как первый снег осенью. На прикроватном столике надрывался телефон, который в первые минуты пробуждения вгрызался в сознание Илая голодным псом. Илая уже знал, кто звонит. Конечно, это была Вера.

– Да, я слушаю.

Илай попытался сделать голос бодрым, чтобы Вера не поняла, что застала его врасплох. Не вышло. Девушки тебя всегда раскалывают, как бы ни старался.

– Я тебя разбудила? – раздался в трубке звонкий мелодичный голос Веры, настолько не совпадающий с серым тяжелым утром Илая, что этот звонок запросто мог быть сновидением.

– Почти нет, – Илай потер глаза и сел, опустив ноги на ковер.

– Я бы хотела встретиться.

– Что-то случилось?

– Нет, конечно, почему ты сразу переживаешь? – искренне удивилась Вера.

– Лучше не спрашивай, – вздохнул Илай. – В последнее время мне так проще, чем беззаботно ко всему относиться.

– Все с тобой ясно. Так что скажешь насчет встречи?

– Вечером?

– Да, вечером, я отпросилась с работы в кафе, чтобы посидеть с тобой на нашем старом добром месте.

Илай затаил дыхание.

– Ты имеешь ввиду крышу? Ту самую крышу?

Он почти увидел сквозь трубку, как Вера улыбнулась.

– Да, быстро ты догадался. Дом напротив старого вокзала.

– Ты всегда любила смотреть на поезда, – ответил Илай, сжимая трубку в руке, словно эти слова давались ему с трудом.

– Любила, конечно. Но вдвоем еще лучше, сам знаешь.

– Встретимся на перекрестке, в двух улицах от вокзала, где был книжный магазин?

– Подойдет. Не опаздывай, дружок, буду ждать.

– Хорошо. Пока.

Илай медленно опустил телефон рядом с собой и посмотрел на коробку. А что скажет Вера, если он придет на встречу с револьвером и станет ей рассказывать про все, что с ним происходит в последнее время? Наверное, в таком случае, утренних приятных звонков и встреч на крыше больше не будет. Можно было рискнуть, но Вера так душевно и искренне к нему относилась, что Илай не хотел ее втягивать в свой водоворот событий. Если уж и тонуть, то одному. В отличие от прогулки по крышам, это точно стоит делать одному.

Илай стоял на перекрестке в ожидании Веры и поглядывал на часы. Ему пришло в голову, что часы – единственно относительно ценная вещь, которую он может себе позволить. Он даже и не задумывался о том, что это вечерняя встреча с девушкой, и стоило бы одеться немного лучше, чем в мятую толстовку и протертые джинсы. Но, надо признать, мысли Илая занимали куда более тяжелые вещи, чем забота о внешнем виде, и он был уверен, что Вера поймет это после их разговора. Да и вообще, она была не из тех девушек, которые в первую очередь оценивают парней по внешнему виду, это Илай знал наверняка. Однажды, Сид пришел на пикник в парке с дырой на коленке, так Вера даже сделала ему комплимент, что сейчас это стильно, и мол все так ходят. Сид тогда расцвел на глазах и скромно потупился, а Вера рассмеялась. Это был хороший день, один из немногих хороших, что хранила память Илая за последнее время.

Вера появилась на перекрестке ровно в назначенное время. Илай шагнул ей навстречу и обнял, она улыбнулась, как не улыбалась никому, даже Сиду. Может, под звездным небом, все улыбки кажутся особенными?

– Поезда еще ходят? – спросила Вера.

– И будут ходить еще несколько часов, – кивнул Илай. – Потом все меньше и меньше, но мы вряд ли дождемся этого момента.

– Не говори, если не знаешь точно, дружок, – подмигнула Вера.

Она не изображала наивность, а правда была такой. Илаю это нравилось. Он засунул руки в карманы и попытался улыбнуться Вере, несмотря на тяжесть внутри. Настроение будто падало в глубокий колодец, где всегда дул холодный ветер.

Они прошли книжного магазина, чья вывеска выглядывала из-под большого козырька, освещенная уличным фонарем. Илай понял, что Вера пока не хочет много говорить, пока они не достигнут крыши, да и ему слова сейчас казались ненужными и фальшивыми. Когда ты смотришь на поезда, все приобретает свой смысл, и даже простые фразы становятся весомыми. Поэтому они перебрасывались впечатлениями о прошедшем дне, легкая, ни к чему не ведущая беседа. Как только друзья достигли нужного дома, Илай открыл перед Верой дверь и отступил в сторону:

– Вперед, к звездам.

– Романтично, – отозвалась Вера и нырнула во тьму подъезда.

Поднявшись по лестнице быстрым шагом, они открыли люк на крышу, который не закрывался уже несколько лет, потому что сторож потерял ключи и так и не сделал новые, после чего уволился, а новый сторож думал, что жильцы дома сами закрывают люк. Вот так вечный переброс ответственности на другого человека и подарил молодым людям возможность любоваться поездами, прибывающими на вокзал, и проводить приятные вечера, а иногда и ночи, на этой крыше. У Илая возникла мысль, а что если и сегодня на крыше кто-то есть, место ведь в городе почти легендарное. Но сегодня ему повезло, здесь были только они с Верой. Илай еще раз поблагодарил своего внутреннего хранителя, и захлопнул за собой люк. Грядущий разговор был слишком важен для него, и если бы пришлось искать для беседы с Верой какое-то другое место, то Илай бы растерялся окончательно. Вера поправила волосы и натянула капюшон, после чего присела ближе к краю крыши. Илай просто сел рядом, даже не притрагиваясь к толстовке. Легкий ветер прочищал голову. Вдали раздался стук колес прибывающего поезда.

– Какой вид, а? – Вера повела рукой в направлении вокзала. – Я здесь не в первый раз, но это правда прекрасно.

– В вокзалах есть своя магия, – согласился Илай. – То, что ты можешь приехать и уехать в любой момент… Это завораживает.

Далеко от дома, на перроне снова зажглись огни, встречающие прибывающий поезд. Прозвучал громкий гудок, и птицы, сидевшие на проводах у дороги, ведущей в вокзалу, поднялись в воздух.

– А птицам и платить за билет не надо, – сказала Вера. – Так о чем ты хотел поговорить?

Илай выдохнул и повернулся к девушке. Он пожал плечами и посмотрел вдаль.

– Этот город… Тебе часто кажется, что все города, которые ты знаешь, скопированы друг с друга? Есть небольшие различия, но это будто коробка, из которой не вылезти?

– Может и так, – задумчиво ответила Вера, положив руки на колени. – Я думаю, что города ничем не отличаются, если смотреть глубже. Отличаются только люди.

– Но разве это не город влияет на людей?

– Наверное, нет. Это жители создают город. Без них он и правда коробка. Бесполезная и картонная, которую можно выбросить, и никто не будет жалеть. Притащишь новую, никто и не заметит.

– Я здесь задыхаюсь, если честно, – проговорил Илай, стараясь не давать волю эмоциям. – Сколько я уже без работы? А время идет.

– Не переживай, – Вера подвинулась ближе и коснулась его руки. – Я уверена, скоро все образуется.

– Город не даст этому случиться. Ему нравиться, когда я борюсь за жизнь.

– Все не так плохо. Ты хочешь переехать?

Прямота вопроса застала Илая врасплох. Он взял паузу и потер руки. Затем глубоко вдохнул.

– Я не знаю, – ответил он.

– Зато я знаю. Мне кажется, ты пока не готов. Только без обид.

– Нет, ты что… А почему я не готов?

– Ну, ты слишком привязан к этому городу, – покачала головой Вера. – Хочешь уехать и в то же время не знаешь, что будешь делать на новом месте, не хочешь бросать старых друзей.

– Неизвестность меня не пугает, – сказал Илай, стараясь, чтобы слова прозвучали убедительно.

– Дело не в неизвестности, Илай. Мы всегда думаем, что за горизонтом лучше. Понимаешь, о чем я?

– Это все правильно, но я…

Гудок поезда вновь поднял птиц, уже устроившихся на крыше соседнего дома. Вера проводила их взглядом и промолчала, давая Илаю время собраться с мыслями.

– Мне кажется, я живу во временной петле, – наконец выпалил Илай. – Дни повторяют один другой, одинокие вечера. Я пытаюсь найти любимое дело, но нигде не могу остаться надолго. Иногда просто не хватает сил. Что нас ждет в будущем? Когда мы вырвемся из этой петли?

– Самое главное – это не сдаваться. Чтобы петля не стала реальной, – сказала Вера после долгого молчания. – Это я знаю точно.

Илай так и не сказал ей о револьвере. Он многого не сказал, о чем собирался поговорить, слушая шум ветра и наблюдая за поездами. Когда холод стал проникать под их куртки, и гудки стали раздаваться реже, Илай подал Вере руку и увел ее с крыши. Последние сорок минут, они не касались серьезных тем, просто обсуждали последние фильмы и старые книги. Илай был уверен, что Вера специально не заводит разговор о проблемах и не начинает беседовать на тяжелые темы, чтобы не коснуться его больных точек. Но главная проблема была в том, что он не знал, хотел ли касаться этих точек или нет. Возможно, он слишком много волновался, и на самом деле просто хотел посидеть с хорошей девушкой на крыше. Когда они выходили из дома, Вера поднялась на цыпочки, и поцеловала Илая в щеку.

– Береги свой чердак, – улыбнулась она.

Илай понял, что Вера хочет расстаться на приятной ноте, и решил ответить тем же.

– С тобой, на любом чердаке спокойно. Даже на холодной крыше.

Вера слегка покраснела и развернулась, чтобы Илай не заметил этого.

– Мне пора.

– Давай я тебя провожу, – опомнился Илай, сделав шаг вперед.

Вера молча кивнула и Илай взял ее под руку. Она думала о поездах и о далеких городах. Он думал о револьвере в коробке и коробке из бетона и камня, по которой они сейчас шли. Чем дальше они уходили от дома, с которого смотрели на старый вокзал, тем больше вокруг них сгущалась тьма.

Когда Илай возвращался к себе домой, он думал о чердаках и петлях. Что скрывает его чердак и насколько сильно затянута его петля? Если бы сейчас из тьмы выглянул старик Давид, Илай сразу бы задал ему этот вопрос, ведь Парящий над всеми должен дать ему ответ. Он знает все.

Или ответ спрятан в револьвере? Шестизарядном покровителе смерти, который лежит в квартире Илая и ждет своего часа. Илай не помнил, как добрался до дома. Он даже не стал проверять, на месте ли револьвер, как делал во все вечера до этого. Он сел на кровать и попытался бороться со сном. Человек внутри него все еще шел по темным улицам города, расставшись с Верой, будто брел за кулисами заброшенного театра. Не было звуков, не было движения. Только стук колес поезда вдалеке.

Илай положил голову на подушку и прикрыл глаза. Револьвер… Стрелял ли из него Гектор? И если да, то в кого? Сейчас он стреляет в своего внука, только не пулями, а загадками и вопросами. Мой чердак под обстрелом. Мой чердак…

Глава 5. Парящий над всеми

Он должен найти Давида. Но где живет старик? Эти две мысли проскользнули в голове Илая сразу же, как только он поднялся с кровати. Если ты первым делом, вперед всех желаний и целей, вместо всех планов на день, думаешь о том, как бы найти старика, который подошел к тебе ночью в парке, значит дело плохо.

– Я давно ни в чем не был так уверен, парень, – повторил Илай вслух слова Давида, и буквы с гулким стуком отскочили от стен квартиры.

Илай чувствовал, что если он сейчас не отправится на поиски старика, то он уже не сделает этого никогда в жизни. И со временем образ Давида истончится в памяти, померкнет словно свет фонаря в том самом парке, где они встретились. И только лишь будут отдаваться эхом слова в голове, как в пустой пещере.

Все переплетено… Все переплетено…

Илай совершил привычный утренний ритуал – осмотрел затертый сундучок с оставшимися деньгами, который был спрятан в комоде, заварил себе горячего кофе, и зачеркнул день на календаре. Еще один день без работы. Недавно к ритуалу добавилась еще одна традиция – проверять чертов револьвер. Вчера Илай не проверил его, когда лег спать после встречи с Верой, и теперь он решил осматривать коробку от своего деда дважды в день. Он понимал, что это не совсем нормально, но ничего не мог с собой поделать. Вот и сейчас, приоткрыв край коробки, Илай уставился на литой ствол оружия, не понимая, за что ему такое наказание.

– Исчезни, – проговорил он сквозь зубы.

Конечно, револьвер никуда не делся, как и вопросы, связанные с ним. Илай захлопнул коробку, подняв в воздух пыль.

Как можно найти незнакомого тебе человека, пусть даже в небольшом городе? Надеяться, что судьба к нему приведет? Это глупо. Но других вариантов просто не существует. По какой-то, неведомой Илаю причине, Давид был уверен в том, что они еще встретятся. Более того, он знал деда Илая. Это было важнее всего.

«Может, он сам меня найдет? Так все стало бы намного проще!» подумал Илай, направляясь мимо школьного двора к ближайшей баскетбольной площадке, которая виднелась в конце улицы. «Ведь он и правда может просто выследить меня, выйти навстречу и все рассказать о револьвере. Не думает же Давид, что я и правда буду искать его по всему городу?»

– Чего встал? Может, уйдешь с дороги?

Илай резко повернулся, готовый к конфликту. За его спиной стоял странного вида тип, это был бородатый мужчина в цветастой футболке, на которой красовался скелет, сжимающий в костлявой руке увесистую пачку долларов. Борода спускалась до самых глазниц скелета и при каждом движении хозяина слегка раскачивалась из стороны в сторону.

– Простите?

– Не надо мне твоей болтовни, – недобро оскалился мужчина. – Понял? Просто свали, я здесь хожу!

– Как скажете, – Илай посторонился, пропуская дебошира вперед. У него были более важные дела, чем затевать спор с очередным хиппи, который оказался не в своей эпохе.

– Как я скажу, все правильно, – пробормотал мужчина и двинулся дальше. Илай уже развернулся, собравшись перейти на другую улицу, чтобы не попадались больше такие весельчаки, как вдруг сзади раздался легкий стук и звон, как будто упал кошелек с золотыми монетами. Илай подпрыгнул на месте и развернулся еще быстрее, чем в первый раз. Мужчины за спиной уже не было. Как он мог исчезнуть так быстро, когда на улице было не больше десяти человек, Илай понятия не имел, к тому же рядом не было даже переулков. Илай опустил голову и увидел старинный дублон, почерневший с одной стороны. Быстро подняв его с земли, Илай пристально осмотрел монету. Если ее и правда обронил тот тип, то он, должно быть, известный коллекционер. Эти богачи часто одеваются странно.

«Но зачем носить дублон с собой?»

Несколько прохожих подозрительно косились на парня, который посреди улицы жадно осматривал непонятную монету.

Наконец, Илай спрятал дублон в куртку и, сунув руки в карманы, быстром шагом покинул место столкновения с бородачом. Он почти чувствовал, как монета приятно грела карман, но понятия не имел, что с ней делать. Можно позвонить Сиду, он ведь любитель всей этой темы с пиратами и приключениями, помнится, они даже вместе пытались написать захватывающий рассказ, который бы назвался «Тортуга», но не сошлись во мнении как должен развиваться образ злого капитана. Сид хотел сделать его ближе к Джеку Воробью, эдакого безумного весельчака, а Илай настаивал на драматизации персонажа и написал ему печальную историю о гибели брата из прошлого, после чего у капитана ожесточился характер. В итоге, рассказ лег в далекий ящик, и друзья о нем больше не вспоминали. Теперь Сид мог бы помочь, но дело в том, что Илай не хотел никого впутывать в это дело. Ни Сида, ни Льва, ни тем более Марка, который сразу все расскажет своему отцу-полицейскому, и револьвер у Илая заберут. А Вера… Вера и так слишком много знала, Илай не хотел раскрывать девушке еще больше. Позже… Может, позже.

Вдалеке заиграла музыка, приглушенная движением машин. Илай прислушался. Сначала он не поверил, но… Это была настоящая пиратская песня. Правда, доносилась она не с палубы корабля, а из мощного динамика, установленного на веранде летнего кафе, которое закрывалось через месяц. Илай сразу вспомнил, что оно работало до октября и что он много раз проходил мимо него, но никогда не был внутри. Вроде бы, Лев там отмечал свой день рождения как-то раз, но опять же – к помощи друзей Илай прибегать не собирался. Пиратское кафе, так пиратское кафе. Ноги сами понесли Илая в направлении залихватской мелодии, которая усилилась на припеве.

Двери кафе были открыты. За столиками было буквально несколько человек, а официант неподалеку лениво протирал бокалы. Скорее всего, трое посетителей забежали сюда во время обеденного перерыва, и кафе действительно работало свою последнюю неделю. Илай подошел к официанту, тот удивленно повернулся и выпустил тряпку из рук.

– Бармена пока нет на месте, отошел покурить. Вам может налить чего?

– Пока не надо, – ответил Илай, покручивая дублон пальцами сквозь ткань куртки. – Скажите, а откуда играет музыка?

– Да я телефон подключил к колонкам, – отозвался официант, вернувшись к прежнему занятию. – Скоро зарядка сядет, и сюда вообще никто не дойдет.

– Не услышат пиратских песен?

– Да не в этом дело, парень, – официант ловким движением собрал несколько бокалом и пошел к стойке. – Просто мы тематическое кафе, понял? Тематическое. Такие сейчас никому не нужны, всем подавай бизнес-ланчи в стильных ресторанах и венский кофе в дорогих кофешопах. К нам в последнее время только дети приходят с родителями, да вот забегает народ иногда пропустить стаканчик холодного.

Колонка, гремевшая на улице, замолчала. Официант поставил бокалы на место и отправился к выходу из кафе.

– Разрядился, – бросил он Илаю через плечо.

Илай огляделся и заметил в глубине кафе довольно редкую вещь. Музыкальный автомат. Он походил на старинный артефакт, который покрылся пылью, и веяло от автомата старыми шестидесятыми. Илай решительно подошел к устройству и протер панель рукавом. На выбор автомат предоставлял пять песен, Илай глазами пробежался по названиям.

Летучий Голландец, Кривая сабля, Орлиная могила, Корабль мечты и Везучий капитан. Илай, поколебавшись, нажал на третий вариант, просто чтобы проверить, работает ли еще автомат. Старичок покряхтел и выдал такую надпись : «Внесите оплату».

Повинуясь загадочному желанию, Илай вытащил из кармана дублон. Конечно, имелись ввиду обычные деньги, но все же внутри теплилась надежда, что он не просто так нашел на улице эту монету. Дрожащей от волнения рукой, Илай поднес дублон к щели. Ну вот и все. Сейчас автомат проглотит монету, как голодный пес, и на этом приключение закончится. Илай несколько секунд подержал дублон на весу и, наконец, разомкнул пальцы. Он мягко скользнул в щель, и на мгновение повисла тишина. Илай слышал, как бьется его сердце, а на улице шуршат шины. И в этот момент автомат ожил. Машина загорелась ярким светом, включив сразу несколько вывесок, анимированный орел начал свой полет на экране, а из старенького проигрывателя внутри автомата полилась грустная песня о погибших пиратах. Илай, тяжело дыша, оперся на корпус автомата. Он слушал «Орлиную могилу» так внимательно, как будто это была последняя песня в его жизни, и в ней был весь смысл мироздания. Сначала певец мягким хриплым тенором затянул про далекие края, потом про покинутых жен и ближе к концу песни про друзей, которые были рядом, но которых он потерял. Теперь старый пират живет в Орлином переулке и вспоминает всех, кто сейчас в могиле. Он пока жив, но надеяться скоро встретиться с павшими товарищами. Илай молчал.

Он должен был оставить в голове одну идею, самую главную и ключевую, которая приведет его к…

Боже. Он знал это место. Знал, где находится Орлиный Переулок.

– Место из песни! – воскликнул Илай. – Оно реально!

– Все в порядке? – взволновался официант. – Может, тебе все-таки налить?

– Орлиный переулок! Как доехать до него быстрее всего? – схватил его за плечи Илай.

– Тише, тише! – отшатнулся официант. – Подожди-ка, а ведь такой переулок и правда есть. Но это почти конечная, тебе на 96 автобус надо.

– Спасибо!

Илай сорвался с места, и скоро в кафе снова стояла мертвая тишина. Автомат словно отдыхал после песни, а официант покачал головой. Он заметил, как горели глаза у этого странного мальчишки. Бокалы блестели, музыки не было. Официант одел пальто, висящее на стуле, закрыл двери за последним гостем, который допил свой кофе, и пошел домой по старому доброму проспекту Гектора.

Автобус под номером 96, который посоветовал Илаю официант, ходил довольно часто, каждые десять минут. И вот, немного постояв на остановке, Илай в радостном возбуждении от сделанного им открытия, уже направлялся в Орлиный переулок. Он ни разу не ездил по этому маршруту, но если переулок находится на конечной, это значит, что адрес на самой окраине города.

«Там, где заканчиваются декорации», пронеслось в голове у Илая, и он тут же отогнал навязчивую мысль. Илай на смотрел на высотки и проносящиеся мимо улицы из окна автобуса, и город казался ему чужим, как никогда прежде. Автобус слегка покачивался из стороны в сторону, а пассажиры либо уткнулись в телефоны, либо так же, как Илай, молча и угрюмо смотрели в окно. Несколько человек спали, двое читали книги. Ехать было около сорока минут. За это время Илай успел прокрутить в своих мыслительных жерновах много вещей, о многих из которых он думал, впрочем, далеко не в первый раз. Некоторые размышления приносили ему покой, а другие, напротив, приводили в состояние ярости. Но все это затмевало одного оглушительное откровение, которое Илай испытал при прослушивании музыкального автомата. Теперь он знает, где живет Давид. Как сказал тогда старик, он никогда в жизни не был ни в чем так уверен. Они встретятся. Так должно быть.

– Конечная! – крикнул водитель, нажимая на педаль и приглушая мотор. – Выходим, кто доехал!

Илай огляделся. Кроме него, в автобусе, осталось лишь трое человек. Один из них, пожилой мужчина, видимо, жил где-то в окрестностях Орлиного переулка. Он встал, опершись на трость, и проследовал к выходу, слегка покряхтывая. Водитель пожелал ему приятного вечера, мужчина благодарно кивнул в ответ. Вторым со ступенек соскочил молодой парень, в ушах которого болтались наушники, он даже не оглянулся на слова водителя и быстро скрылся из виду. И, наконец, прямо перед Илаем из автобуса вышла молодая женщина, чем-то удивительно напомнившая ему Веру. Она поправила волосы и быстро застучала каблуками, спускаясь на асфальт. Водитель завороженно посмотрел ей вслед и кивнул Илаю.

– Удачи, юноша.

– И вам.

Дверь мягко закрылась за Илаем, и автобус стал заходить на поворот. Все пассажиры разбрелись, и Илай остался посреди улицы один. Застройка района была выполнена в старом стиле, и тут сложно было встретить офисные здания или хотя бы многоквартирные пятиэтажки. В основном вокруг Орлиного переулка, который стрелой пронзал окраину города, ютились небольшие домики, принадлежащие частным владельцам, которые жили тут довольно давно. Иногда собственность выкупали, но в целом тут ничего не менялось, и жизнь будто застыла. Илай медленно направился к Орлиному переулку, оглядываясь по сторонам. Он на месте, теперь осталось лишь найти нужный дом. Здесь это сделать будет проще, чем в каменном лабиринте центральных районов города, но обойти Илаю предстояло в любом случае не меньше тридцати домов, поэтому стоять на месте и озираться было бы непозволительной роскошью.

Строения проплывали мимо один за другим, и Илай пытался разглядеть признаки того, что в доме живет пожилой человек. Но за то время, что он прошелся по переулку туда и обратно, на свои веранды и из своих дверей выглянуло человек пять, ни один из них не имел ничего общего с Давидом. Илай решил наудачу пройтись снова, но вдруг замедлил шаг и сдал назад. Дом, мимо которого он только что прошел, чем-то отличался от остальных. Старинный одноэтажный особнячок с большим задним двором, он словно разваливался на глазах, и выглядел старо даже на фоне обветшалой архитектуры района. И его номер… Он заворожил Илая. 69. Это номер первой квартиры Илая, в которой он родился и вырос. Потом они переехали, но где сейчас эти времена? Илай вздохнул и решил попытать счастья, направившись к дому. Сердце бешено заколотилось в груди, когда он увидел дверной звонок в форме орла. Илай протянул руку, взявшись за замок. Он почувствовал приятную тяжесть в ладони, и несколько раз уверенно двинул рукой. Замок ударился о железную дверь, и легкое эхо разнеслось по пустой улице. Ничего.

Илай заглянул в окно по правую руку от себя, но неожиданно заскрипели ключи, и дверь приоткрылась. В распахнутую щель ворвались клубы дыма, можно подумать, Илай набрел на пещеру дракона.

– Кто это? – донеслось с порога.

– Извините, – Илай подался вперед. – Я ищу пожилого джентльмена по имени Давид. Мы встречались в центральном парке несколько дней назад.

Хозяин дома молчал, а Илай ждал.

– А, это ты парень…

Дверь распахнулась, и перед Илаем предстал тот самый Давид. Он был одет в темно-красный халат, а в зубах торчала сигара.

– Не сомневался, что найдешь меня. Я же тебе говорил? – пробормотал он, выдыхая дым. – Ну что, зайдешь?

– Конечно, – удивленно отозвался Илай и переступил порог.

Давид захлопнул за ним дверь, и взялся за поясницу, будто от резкого движения ему заломило спину.

– С вами все в порядке?

– Старость – не радость, – отмахнулся Давид. – Как доехал? Быстро отыскал дом?

Илай отметил, что Давид любит разговаривать вопросами. Ответов пока не ожидалось.

– Никогда не был в этом районе, – сдержанно кивнул Илай. – А на дом навел номер. Такой же был у моей первой квартиры,

– А, номер! – усмехнулся Давид, усаживаясь на диван. – Да, шестьдесят девять – одно из моих самых любимых чисел. И это, конечно, не совпадение! Это ты должен запомнить раз и навсегда – совпадений не бывает.

– Хорошо, – кивнул Илай.

Возникла пауза. Давид продолжал пыхтеть сигарой и внимательно смотрел на гостя. В глубине дома тикали напольные часы.

– Вы расскажете мне о моем деде? – наконец проговорил Илай. – Помните, что вы говорили в парке? Вы хорошо знали его.

– Да, очень хорошо, – словно опомнился Давид. – Ты садись, садись…

Илай сел рядом на диван. Давид закашлялся и отложил дымящуюся сигару на тарелку неподалеку.

– Значит так, с чего начать? Давай с главного, а то потом могу забыть, мы вообще не доберемся до сути, и это все затянется. Мы с Гектором были в одном Ордене.

– Ордене? – переспросил Илай. – То есть, как… рыцари?

Особенно забавной ему теперь показалось сравнение старика с драконом.

– Я смотрю, ты книжек по истории перечитал, – хмыкнул Давид. – Нет, рыцари- это совсем другое. Мы тоже защищали, но только не короля.

– А что тогда?

– Одинокую звезду.

Произошел тот самый момент в жизни, и Илай мгновенно понял, что он наступил. Момент, когда ты понимаешь, что эти два слова ты запомнишь до конца своих дней.

– Одинокая звезда… – Илай еще раз произнес сказанное Давидом, словно пробовал слова на вкус.

– Если ты поверишь мне сразу и не будешь задавать много вопросов, то ты услышишь больше и поймешь быстрее. Поверь мне, я живу на свете слишком долго, – покачал головой Давид. – Итак, об Ордене. Это сложно объяснить, но мы защищали Одинокую Звезду, которую никогда не видели. В принципе, ты и Бога не видел, но сколько людей погибло от рук Инквизиции или при Крестовых Походах? В общем, мы никогда до конца не понимали, почему Звезду надо защищать, но точно знали одного – если этого не делать, то мир разрушится. И не просто наш мир, а все остальные миры. Ты следишь за моей мыслью?

– Я слежу, но я как будто смотрю фантастический фильм, – ответил Илай. – Сейчас, наверное, в дверь войдет мой отец из будущего.

– Ты даже не представляешь, насколько ты близок к правде. В общем, верить мне или нет твое дело, но простой путь беседы со мной я тебе уже рассказал. Надо поверить. Так же, как и мы в свое время поверили. Служение Ордену переходит из поколения в поколение, наши адепты возводят алтари Звезды в самых разных точках мира, порой очень труднодоступных, чтобы у обычного человека не было соблазна исказить или осквернить нашу веру.

– Так в чем заключается служение? – перебил старика Илай.

– Я же говорю, не спеши. Мы даже лучше вот так сделаем, – старик нагнулся в сторону и достал с пола бутылку виски. – А где опять бокалы? Эй, Айзек!

К огромному удивлению Илая, из соседней комнаты выехал самый настоящий робот небольшого размера. Он слегка поскрипывал при езде на своих колесиках, а металлическую голову украшал прямоугольный дисплей, на котором поблескивали разноцветные символы. Илай завороженно наблюдал за роботом, из вращающейся железной руки которого Давид принял потерянный бокал.

– Как же я могу остаться сухим, когда у меня такой помощник? – воскликнул Давид, наливая виски. – Илай, знакомься, это Айзек, мой домашний робот. Он, конечно, не твой отец, но тоже из будущего.

– Из…будущего? – медленно проговорил Илай, вглядываясь в чудо техники.

– Давиду не просто остаться сухим, ведь каждый день он бросается под водопад. Пьянящий водопад. Ха-ха, – дребезжащим голосом отозвался Айзек.

– Хватит на меня наговаривать! – возмутился Давид, прикончив бокал одним махом. – Свалка тут недалеко, ты сам знаешь.

– Знаю, мы живем на свалке. Одно ископаемое тут уже есть, – отозвался Айзек, и медленно отъехал от дивана, замерев за спиной хозяина.

– С ним не соскучишься, – улыбнулся Давид. – Так о чем я говорил?

– Вы были в будущем? – подался вперед Илай. От всего происходящего у него уже темнело в глазах и искрились кончики пальцев. – И этот робот оттуда?

– Ну да, я же только что тебе сказал, – с неподдельным удивлением уставился на него Давид. – Если я буду все по два раза повторять, то мы далеко не уедем.

– Ладно, эту часть истории пока отложим, – сдался Илай. – Я хотел бы услышать подробнее о вашем Ордене. И как к этому относился мой дед.

– Гектор был одним из лучших наших бойцов, – взгляд Давида затуманился от воспоминаний. – Все началось в далеких землях на востоке. Там, где родился твой отец…

Внезапно Айзек задребезжал, и Давид остановился на полуслове.

– Ну что не так, мой железный друг?

– Он должен узнать сам, – изрек робот. – Еще не время.

– Я сам решаю, когда приходит время, а когда нет! – ударил кулаком по столу Давид. Его лицо покраснело, а виски ударил в голову. Илай еле успел удержать бутылку.

– Вы знаете, что это не так, – ответил Айзек, и опять замолчал.

– Чертов робот прав, – Давид откинулся на диване, тяжело дыша. – Я могу только направить тебя, а путь ты пройдешь сам.

– И для этого я сюда ехал? – спросил Илай. – Моя голова сейчас взорвется от вопросов.

– Тебе решать для чего. Я не могу убедить тебя, что Орден существовал на самом деле, даже рассказав тысячу историй. И если даже робот из будущего не поможет, то… Принеси герб. Хоть это я могу ему показать?

Айзек снова замерцал огоньками, и уехал прочь. Через минуту он вернулся с тканью и положил ее на стол перед Илаем.

– Разверни, – бросил ему Давид.

Илай развернул ткань и взял в руки ромбовидное изображение орла. Он летел к вышитой в правом углу герба звезде. Илай повернул его обратной стороной и увидел дату – 1881 год, 1 ноября.

– Это год принятия твоего прадеда в Орден. Ему исполнилось ровно 18 лет в тот день. Каждому новому члену Ордена вышивали свой герб, но изображение на нем было едино для всех.

Илай медленно опустил герб на стол и взялся за голову.

Давид не продолжил говорить. Молчал даже Айзек.

Илай поднял взгляд на хозяина дома и сказал:

– Я понял, что с вами не так. Вы придумали себе легенду об Ордене, чтобы не скучно было стареть в этом пустом доме. Купили домашнего робота на распродаже в магазине техники, чтобы впечатлить меня и придумать байку о путешествии в будущее. Потом нашли наивного парня в парке, который запутался в жизни и обратил внимание на вашу странность. И, наконец, сами сшили этот герб, таким же одиноким вечером. Отличный спектакль, Давид, хотя, скорее всего, это даже ваше не настоящее имя. Вы умело использовали мой интерес к памяти деда. Всего доброго, я ухожу, и не хочу вас больше никогда видеть.

Давид внимательно выслушал его, и повернулся к Айзеку.

– Я же говорил тебе, что будет тяжело.

– Даже не пытайтесь. Он должен пройти через все сам, иначе все бесполезно. Вы и так сказали слишком много.

Давид посмотрел на Илая и пожал плечами.

– Извини, ему лучше знать.

– Да, он из будущего, я уже понял, – пробормотал Илай. – У вас мозги высохли от вашего виски и сигар. – Прощайте.

Илай поднялся с места и направился к двери, ощущая себе раздавленным и оскорбленным. Он пытался узнать, что стало с дедом, который прислал ему револьвер, а вместо этого нарвался на городского сумасшедшего.

– Я не в себе, это правда, – сказал Давид ему в спину.

Илай остановился, давая старику последний шанс признать, что это все не по-настоящему.

– Но не от виски и сигар и даже не от старости. Это правда, Илай. Мой разум угасает из-за путешествий по времени. Сейчас у меня не хватит сил на такое, и Айзек был моим последним трофеем из будущего. Но я разговаривал с тобой, как рыцарь. Поверь, когда с тобой будут говорить драконы, ты поймешь, потому что можешь не уйти от них живым.

– Хватит, – Илай замер, взявшись за ручку двери. – Вы сказали достаточно.

– Твой дед… Он погиб. После его смерти распался весь наш Орден, и Одинокая Звезда уязвима, как никогда. Хочешь правду? Правда в том, что я – бесполезный, а ты последний, кто может спасти всех нас. Всех нас.

Голос Давида задрожал, и он замолчал. Илай открыл дверь, и подставил лицо свежему воздуху. Он повернулся, чтобы в последний раз посмотреть на старика, которому так доверился. Давид с надеждой смотрел на него.

– Можешь считать это бредом безумца, но просто запомни мои слова. Возьми дедов револьвер и отправляйся к Красной Скале. Под ней есть пещера. Ты все поймешь, когда попадешь туда, правда, поймешь. Только берегись драконов. Не тех, что дышат огнем, а тех, кто скрывается за декорациями.

– Там, где кончаются декорации, – сказал Илай вслух.

Его ноги коснулась клешня робота. Илай нагнулся и взял герб, который протягивал ему Айзек. Робот молча отъехал назад и снова замер рядом с хозяином.

Илай закрыл за собой дверь и положил герб в карман куртки.

Это все не может быть правдой. Просто не может. Нужно покинуть Орлиный переулок, и чем быстрее, тем лучше. На остановку выехал уже знакомый 96 автобус. Илай поспешил к нему, ускоряя шаг, и остановился у самых дверей. На водительском кресле сидел тот самый бородач, с которым он столкнулся на улице, перед тем как найти дублон. На нем даже была та самая футболка со скелетом, хотя обычно все водители носили рубашки.

– Ну что, едем? – спросил бородач. – Я смотрю, тебе не терпится поскорей убраться отсюда.

Илаю не хотелось садиться в полностью пустой автобус, но и на остановке он больше не одной минуты находится не хотел. Он зашел внутрь и сразу сел на последнее сиденье. Водитель даже не спросил у него плату за проезд, а просто кивнул, как будто знал, что Илай не останется на остановке, и закрыл двери. Автобус тронулся с места, но перед тем, как покинуть Орлиный переулок, Илай еще раз посмотрел на дом Давида. Номер дома крутился и переворачивался, шестерки становились девятками и наоборот. Илай протер глаза и вспомнил номер автобуса. Девятка и шестерка. Все переплетено. Давид так и говорил. Илай опустил голову на колени, чтобы не видеть цифр и улиц. Никаких больше домов, никаких загадок. Только путь, и обратная дорога домой.

Глава 6. Человек у башни.

Илаю пришла в голову безумная мысль, как только он переступил порог своей квартиры. Просто выкинуть револьвер и забыть обо всем. Рассказы Давида его не напугали, кое-где даже заинтересовали, но со стариком явно было что-то не так. Но что прикажете думать о настоящем домашнем роботе?

– Это все не может быть совпадением, – сказал Илай собственному отражению в ванной. – Или может?

Быстро окатив лицо прохладной водой, он сел на диван, тяжело дыша. Последний член Ордена… Да кем его считает Давид? Еще и эта пиратская песня, встреча с таинственным водителем автобуса…

Илай знал, что разговоры с самим собой до добра не доведут, но не мог отказать себе в этом, иначе мозг начал бы расходиться по швам, как дешевая ткань.

– Я просто встретил водителя на улице. Никаких переплетений, никакой судьбы! Обычная встреча. Самая обычная…

Проблема в том, что Илай сам не верил этим словам. Но что он может противопоставить Давиду? История Парящего над всеми выстроена довольно гладко, и учтены все детали, к которым можно было придраться. Считая себя неплохим писателем, Илай даже уважал такой уровень фантазии старика. Путешествия во времени, разумные роботы, древний Орден, призванный защищать мифическую Одинокую Звезду. Неужели Давиду стало настолько скучно в старости, что он придумал такое?

Илай нагнулся под кровать, достал блокнот и написал там несколько фраз отрывистым подчерком:

«Цифры перевернулись»

«Дед погиб?»

« Красная Скала»

Отложив блокнот в сторону, Илай устало посмотрел в окно, где уже нависали тяжелые тучи, предвещающие дождливый вечер.

Если он все-таки отправится к Красной Скале, то что он там найдет? Старые развалины бывшего дома культуры, которые старик ошибочно принял за древнее святое место? Или может быть обычный заброшенный пустырь, на котором даже трава нехотя растет, не говоря уже о скалах? В его городе нет скал – это Илай знал наверняка. Но что же тогда в словах Давида заставляет его в принципе рассматривать вероятность существования этого места? А если «Красная Скала» это вообще не скала и не пещера, а название какого-то заведения или места? Ну, тогда Илая с револьвером туда точно не пустят, быстро окажется за решеткой, или что похуже.

Капли дождя застучали по стеклу, Илай тоскливо подошел к нему и посмотрел на улицу. Чего хочет от него этот город? Безысходность накатывала волнами, и отлив явно не планировался.

Илай почти всю ночь просидел в Интернете под шум дождя и заснул ближе к утру. Он пытался найти в мифах и сказках разных народов упоминания о Красной Скале. В некоторых источниках и правда было что-то похожее, самое подробное описание этого названия Илай нашел в австралийских мифах. Красная Скала в традиционной австралийской культуре считалась сакральным и священным местом, связанным с мифическим Временем Сновидений, когда австралийский континент населяли диковинные существа, общавшиеся между собой мысленно. Чем больше Илай погружался в мифы о Времени Сновидений, тем больше они ему нравились. Но ближе к пяти утра в голове все смешалось, Илай просто опустил голову на залитый светом от экрана ноутбука стол и окунулся в сон буквально, без сказок.

Илай видел человека в черном плаще, который стоял перед высокой башней, уходящей в облака. Он говорил неизвестными словами, значение которых ускользало от Илая, будто линия трескающегося льда, стремительно летящая вперед по зимнему катку. Наконец, вслушавшись, Илай смог понять смысл речи человека, который разговаривал с ним. Слова, им произносимые, будто не просто вылетали изо рта, а имели настоящий вес, ложась на тяжелые весы их диалога. И весы могли склониться в ту или иную сторону, исход этой беседы зависел только от самого Илая.

– Разыщи тотемы, – говорил незнакомец. – Только так ты познаешь Алчерингу.

– Познаю что? – отвечал ему Илай.

– Невидимые отношения между всем сущим на земле. Тотемы хранятся глубоко. Там, куда ты не проникнешь просто так, если не откажешься от своей прежней жизни.

– Но как это сделать?

– У меня нет ответа. Или есть, но ты задаешь неверные вопросы.

– Но кто ты?

– Я был здесь еще до прихода людей, когда тотемы имели власть и нам не нужны были слова, чтобы слышать друг друга. Люди общались с животными, животные общались с людьми, и все мы говорили с духами. Были и другие существа, происхождение которых скрыто от тебя. Все это – Алчеринга.

Илай всеми силами пытался запомнить это слово, зная, что сон закончится, и оно пропадет из головы. На поле цветов, которое окружало исполинскую башню, поднялся ветер. Человек в плаще развернулся к башне лицом и стал уходить.

– Подожди! – крикнул Илай ему вслед, стараясь пересилить ветер. – Я должен запомнить это слово?

– Тебе не надо запоминать. Я уже сказал, слова не важны. Алчеринга внутри тебя. Отправляйся к Красной Скале, как тебе было сказано пророком на Орлиной улице. Там ты найдешь все ответы.

– Пророком? Давид – это пророк?

Ветер поднялся такой силы, что срывал головки цветов и уносил их вдаль. Человек, говорящий с Илаем, оказался окутан вихрем из сорванных лепестков и постепенно пропадал из виду.

– Найди алтарь. И увидишь путь к Времени Сновидений, – проговорил человек, исчезая.

Илай протянул к нему руку, чтобы сказать еще что-то, но тут башня засияла нестерпимым светом, и Илай заслонил глаза, одновременно вскочив на кровати в своей квартире.

Глава 7. Покинутый дом

В тот момент, когда Илай утром открыл глаза, он знал, что надо делать. Все вокруг стало таким понятным и простым, что тяжелые мрачные мысли, приходившие ему ночью, стали предельно далеки. Хаос больше не владел Илаем, теперь он это понимал. Не будет больше разговоров с самим собой и даже бесед с девушками на крышах. Есть только его цель и цель эта – увидеть Время Сновидений. Илай чувствовал себя так хорошо, словно сегодня был его день рождения. Моменты озарения, подобные таким, приходят лишь несколько раз за жизнь, а некоторым так не везет, что не приходят никогда. И эти люди счастливо живут в неведении. Илай вдруг понял, что ему больше не надо искать работу или стараться написать достойную книгу, чтобы ее заметили. Он больше не хотел пробиться в большое кино, стать известным режиссером и вырваться из безумного города. Илай хотел одного – войти в пещеру под Красной Скалой. Человек у башни из его сна не мог врать, если Алчеринга и правда существует, или существовала во Времени Сновидений, то Илай должен почувствовать ее.

Илай натянул старую темно-желтую рубашку и огляделся.

– Последний раз, когда мы поговорим с вами, стены моей любимой квартирки, – улыбнулся он. Со стороны это могло выглядеть, как помешательство, но Илаю было все равно. Он мельком взглянул на ноутбук, за которым провел сотни часов. На открытом с ночи экране плавали в режиме ожидания ссылки на сайты с источниками об австралийских мифах. Илай сделал уверенный шаг вперед и захлопнул ноутбук с таким грохотом, что звук щелчком ударил в уши.

– Пока, поколение дисплеев.

Открыв кладовку, Илай достал рюкзак и кинул туда вещи, нужные для путешествия в пещеру. Он знал, что даже если не найдет там ничего важного, то в свою квартиру он уже не вернется. Мать переживет, а пропавший отец даже не узнает, какой цели послужил его сын. А какой – Илай пока и сам не знал, но искренне надеялся, что Красная Скала даст ему эти ответы.

В рюкзак были сложены фонарь, веревка, молоток, потертые перчатки и пара бутылок с водой. В последнюю очередь Илай бережно вынул из коробки револьвер, завернул его в газету из кладовки и положил рядом с фонарем. Илай застегнул молнию своей куртки и в последний раз посмотрел на свои родные стены. Они молчали. Илай тоже молчал. Если хозяин ничего не говорил, квартиру это всегда устраивало. Поэтому Илай решил не дарить своей обители прощальный монолог и просто закрыл за собой дверь, сложив ключи в карман. Если уж идти до конца, то стоило выкинуть их в мусорку или положить под коврик на лестничной клетке, но Илай не хотел, чтобы в его бывший дом зашел сосед или какой-то бродяга. Он лучше избавится от ключей в пещере.

– Эй, дружище!

Илай обернулся. Подперев стенку, на него с недоумением и легкой злостью посматривал сосед.

– Я тебе не друг, – кивнул ему Илай. – И больше мы не увидимся.

– Куда собрался-то, а? – крикнул сосед. – Слишком хорош для нашего подъезда?

Илай оставил соседу его скучную жизнь и не удостоил его ответом. Но, к своему удивлению, спускаясь по лестнице, он услышал за спиной удивительные слова, которые никак не ожидал услышать в этой ситуации.

– Беги, беги… – смеялся сосед ему вслед. – Он тебя в покое не оставит! Это просто еще одна история для него, только и всего!

В любой другой день Илай вернулся бы и спросил соседа, что заставило его так странно выражаться, но не сегодня. Сегодня он отправлялся на встречу с судьбой, и никакие странности не могли остановить его. Илай вышел из дома и вдохнул свежий ветер. Рюкзак покачивался за спиной, Илай ускорил шаг. Он никогда не чувствовал себя так уверенно. Слова и правда не нужны, как сказал человек у башни. Когда дом скрылся за горизонтом, Илай понял, что ноги сами ведут его уже в известном направлении, к улице неподалеку от вокзала. Вера.

– Еще одну декорацию убрали, – бросил в воздух Илай. Слова унесло ветром, унесло и самого Илая. Кто-то сказал бы, что покинув дом, он потерял себя. А другой возразил бы – нет, в этот день он себя нашел.

Илай не хотел заходить внутрь дома, где жила Вера. Он осознавал, что если он зайдет туда и расскажет девушке куда направляется, то это будет концом. Концом этого приключения, которое Илай толком и не успеет распробовать. Позвонить он Вере тоже не мог, потому что оставил телефон дома, чтобы никто не отвлекал. Да и кому он будет звонить, если в последнее время общался только с несколькими людьми. В таком деле спутники только помешают своими бесконечными вопросами и опасениями, что может подорвать уверенность Илая в себе, а этого нельзя допустить. Но Вера… Илай каким-то шестым чувством понимал, что именно она должна отправиться с ним в пещеру. Либо для помощи, либо чтобы попрощаться, может для чего-то еще. Но она должна там быть. Видимо, позвонить из квартиры перед уходом, было для Илая слишком просто. Вместо этого он решил поступить, как в детстве. Подобрав небольшой камешек, он поставил рюкзак на землю и, как следует размахнувшись, метнул. Камешек не достиг цели, ударившись о кирпичную кладку тремя окнами ниже окна Веры, которая жила на пятом этаже. Но имя девушки как бы само по себе подсказывало, что сдаваться нельзя. Илай запустил еще один камешек, но и в этот раз не повезло. Набрав воздуха в легкие, он прокричал:

– Вера! Это я, Илай! Нужно поговорить!

Реакции не было. Только какая-то бабушка высунулась из окна и обматерила Илая, в нескольких окнах показались заинтересованные детские лица.

– Надо попасть в подъезд, – обратился Илай к собственному рюкзаку. – Так я ничего не добьюсь. Даже фонарем светить бесполезно.

Илай уже собрался пересилить себя и зайти в дом, как вдруг окно распахнулось, и наружу выглянула Вера. Илай задрал голову и невольно открыл рот. Даже без косметики она была довольно красивой и миловидной девушкой, а растрепанные на ветру волосы только делали ее еще привлекательнее.

– Поговорим? – только и смог сказать он.

Вера откинула волосы со лба и удивленно посмотрела на Илая.

– Если это срочно, то заходи.

– Я не могу зайти.

– Почему это?

– Боюсь, что не выйду обратно, – пожал плечами Илай.

– Илай, о чем ты? Что у тебя случилось?

Лицо Веры изменилось, когда она говорила эти слова. Илай был ей явно небезразличен. Если бы они и правда играли в театре, подумал Илай, и все это были бы декорации, то их беседа похожа на классическую сцены рыцаря и принцессы у замка. Только в истории Илая были небольшие отличия. Вместо замка был многоквартирный дом, и за принцессой пока не гонялся злой дракон, хотя о драконах Давид тоже говорил.

– Мне нужно, чтобы ты проехалась со мной в одно место. Это очень важно.

– Куда? Вот прямо сейчас? – Вера снова заслонила лицо от ветра. – Ладно, давай я оденусь и спущусь, и мы поговорим.

Илай махнул рукой, соглашаясь.

Через пару минут Вера уже стояла у дома. Илай смотрел на нее и не мог отвести глаз. Вера тоже смотрела на него, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу.

– Ну так что, о чем ты хотел поговорить?

«Меньше слов», пронеслось в голове Илая, словно скоростной поезд, напутствие человека у башни. «Слова не важны».

– Ты знаешь место в городе под названием «Красная Скала»? – сказал он, не теряя времени на объяснения.

Ответ Веры был ожидаем.

– Впервые слышу. Вряд ли бы так назвали популярное заведение…

– Я говорю не о кафе, – покачал головой Илай. – И не о ночном клубе, и уж тем более не о каком-то магазине. Подумай, может так называется квартал города или вроде того.

– А, народное имя… – протянула Вера, плотнее запахивая куртку. – Нет, не могу вспомнить ничего такого.

– В любом случае, я еду туда. И хочу, чтобы ты поехала со мной.

– Но зачем? Ты какой-то странный сегодня.

Илай заметил, что Вера сделала пару шагов назад.

– Поверь, так надо.

– Но ведь ты даже не знаешь где это.

На это Илаю и правда нечего было ответить. Но его уверенность была настолько сильна, что он решил идти до конца.

– Не знаю. Но вместе мы найдем Скалу.

– Для тебя это настолько важно? – нахмурилась Вера. – У меня есть несколько свободных часов до вечера, но сомневаюсь, что из этого выйдет что-то хорошее. Мне кажется, тебе надо показаться врачу, Илай.

Илая больно ранили ее слова, но виду он не показал.

– Ладно, я отправлюсь туда сам. Просто есть возможность, что мы больше не увидимся.

– Как не увидимся? Подожди, но…

И в тот самый момент, когда Илай повернулся к Вере спиной, собираясь прощаться с девушкой, рядом заскрипели шины. Илай отскочил в сторону, прикрывая собой Веру, и думая, как же будет нелепо погибнуть в самом начале пути, не попав в пещеру под Скалой и не узнав тайну револьвера своего деда. Что ж, значит это кем-то написано, и воля Илая уже роли не играет. Но удара не произошло. Илай медленно открыл глаза, и увидел, как из окна машины высовывается седая голова. Это был Давид.

– Парящий над всеми, – проговорил Илай, отпуская Веру. Она дрожала от страха и хотела было убежать, но осталась на месте, во все глаза разглядывая старый форд, который чуть не придавил их.

– Давно я не водил эту развалину, – прокряхтел Давид, похлопав по рулю. – Садитесь, у нас мало времени.

– Этот форд младше тебя, – раздался с заднего сиденья знакомый механический голос.

Вера заглянула в машину и отпрянула назад, прикрыв рот рукой от удивления. Айзек уставился на нее, подсвечивая огоньками лицо девушки.

– Как ты здесь оказался? – Илай подошел к форду и опустил голову, чтобы говорить с Давидом на одном уровне.

– Честно говоря, я устал ждать, пока вы направитесь в пещеру, юноша, – скрипуче отозвался старик. – Вот и решил заехать за вами.

– Садитесь, – сказал Айзек, открывая перед Верой дверь. – Времени предельно мало.

– А когда его было много? – улыбнулся ему Давид, повернув голову.

Вера посмотрела на свой дом и на Илая. Он ободряюще кивнул девушке. Вера вздохнула, давая понять, что все происходящее – чистое безумство и залезла в машину, при этом старательно избегая клешни Айзека, которой он захлопнул дверь.

– Ты отвезешь нас к Красной Скале? – спросил Илай, садясь рядом с Давидом. – Ты ведь говорил, что я должен найти ее сам!

– Говорил, – кивнул Давид. – Я вообще много чего говорил. Но пришло время действовать. Тебе разве не сказали, что слова не важны?

Илай замер. Наконец, он смог выдавить лишь:

– Человек у башни? Ты его знаешь?

– У каждого свой человек, – сказал Айзек.

– И своя башня, – закончил за него Давид. – Ты можешь мне не верить, но мы приехали, потому что происходят страшные вещи. Я мог бы дать тебе время разобраться и прийти к Скале самому, но охота уже началась.

– Охота? – воскликнул Илай. – На меня?

– Илай, они сумасшедшие! – Вера решилась на последнюю попытку остановить друга. – Давай просто выйдем из машины и останемся здесь! Вместе мы сможем все решить.

– Нет, не сможете, – Давид занес ногу над педалью газа. – Сможет только Илай, если увидит Время Сновидений сегодня до полуночи. Если этого не произойдет, то мир будет разрушен. Или еще хуже.

– Что может быть хуже разрушения мира? – Илай сжал голову руками и прохрипел чужим, глухим голосом. – О чем вообще речь?

– Ты увидишь. В пещере.

Вера потянулась к дверной ручке, но остановила руку на полпути. Илай смотрел на нее умоляющими глазами.

– Вера, пожалуйста, не уходи. Останься со мной.

Она поняла, что если сейчас выйдет из машины, то больше никогда не увидит Илая. В форде стало совсем тихо. Нога Давида зависла в воздухе, робот неслышно скрежетал на фоне.

Вера положила руки на колени и молча кивнула Илаю. Давид улыбнулся и опустил ногу. Форд зарычал, сорвался с места и вскоре оставил позади дом Веры, затерявшись в переплетениях городских улиц.

Глава 8. Красная Скала

Форд старика Давида быстро летел по пустой дневной дороге, залитой солнцем. Пустая она была, потому что Давид уже выехал за город, и теперь они направлялись прямо к заброшенным зданиям, находившимся на пустыре в паре миль от въезда на основную дорогу. Редко мимо проносились одинокие автомобили, на которые Илай смотрел с грустью. У людей, находившихся в этих машинах, не было особой цели, пропавшие деды не присылали им загадочные револьверы, их жизнь была понятна и определена на годы вперед. Давид поймал его взгляд и радостно сообщил:

– Мы почти на месте.

– Так что это такое? – нагнулась к Илаю Вера с заднего сиденья. – Красная Скала? Может, расскажете в двух словах, пока мы не приехали?

– Может, скажу… – спокойно отозвался Давид. – А может и нет. Вы разве не хотите все увидеть своими глазами?

– Я здесь только ради Илая, – пожала плечами Вера.

Илай благодарно посмотрел на нее и промолчал.

Форд въехал на пустырь, проехал еще несколько минут по пыльной земле и остановился. Давид заглушил мотор и кивнул Илаю.

– Выходим. И рюкзак не забудь.

Илай повернулся, чтобы захватить рюкзак, но его уже протягивал на вытянутой клешне Айзек.

– Я хотела передать тебе, но робот был быстрее, – Вера улыбнулась, пытаясь скрыть волнение.

– Кто-то сомневался в моей скорости? – скрежетнул робот.

– Никто, мой друг. – Давид вышел из машины и разогнул спину с тяжелым вздохом. – Но если мы и правда не поторопимся, то ты сам знаешь, что будет.

– Жаль только, что мы не знаем, – выпрыгнул рядом Илай. – Особенно я, на которого по вашим словам идет охота.

– Это недалеко. Пойдемте.

Илай и Вера в сопровождении робота двинулись за Давидом, вздымая по дороге клубы пыли. Пустырь представлял собой скопище заброшенных зданий и оставленных заведений старой эпохи. Потрескавшиеся вывески с недостающими буквами и скошенные номера домов обступали пришедших со всех сторон, намекая, что на этом пустыре не рады гостям.

– Я уже понял, что это не настоящая скала. Но что тогда?

С этими словами Илай подался к старику, который шагал впереди достаточно бодро для своих лет, лишь немного прихрамывая и опираясь на трость.

– Я отдаю свои последние силы, чтобы привести вас в пещеру, – ответил ему Давид. – Не задавай слишком много вопросов, и получишь достойные ответы в конце.

Наконец, они достигли старой библиотеки, которая сохранилась лучше многих прочих зданий на пустыре.

– Я думал, здесь были только кафе и жилые дома, – удивленно поднял голову Илай. – Развлекательный квартал.

– Один мой старый друг открыл здесь библиотеку, – покачал головой Давид, предаваясь воспоминаниям. – Он хотел подарить детям знания, отвадить их от прожигания жизни. Как видишь, идея не увенчалась успехом. Так же, как и все в этом месте.

– Городские власти забросили этот пустырь. Здесь больше нет ни денег, ни души, не человеческих голосов, – отозвался из-за спины старика Айзек. – Не то чтобы я сильно хотел слышать человеческие голоса, но картина печальная.

Сзади скрипнули сухие ветки, и Давид обернулся на звук так быстро, что Илай даже моргнуть не успел. Ковыляющая фигура быстро удалялась прочь, судя по походке это был старый или больной человек, который хотел только одного, чтобы его не заметили гости пустыря. Илай с легкостью мог бы его догнать и уже рванулся за незнакомцем, который за ними следил, но Давид удержал его за плечо и покачал головой:

– У нас правда нет времени на это, Илай. Наверное, какой-нибудь бродяга, здесь их полно. Пойдем. Пещера под зданием библиотеки, Нам сюда.

Давид махнул тростью и пригласил спутников войти.

Вера ахнула, как только переступила порог. Илай тоже не мог скрыть удивления. Огромные ряды книжных полок тянулись вдаль, сколько было предела глазам. Часть полок были свалены друг на друга, самые разные книги валялись под ногами.

– Мне нечего сказать. Поторопимся, – Давид устремился вглубь библиотеки, увлекая за собой остальных. Вера заметила, как Айзек быстро подхватывал упавшие книги и возвращал их на полки, не замедляя движения и ловко орудуя своими клешнями.

– Не цените вы, люди, искусство, – сказал робот, заметив взгляд девушки.

Они достигли самого дальнего сектора библиотеки. Давид подошел к большому шкафу, который был наполнен книгами о японской живописи. Прищурившись и пытаясь что-то разглядеть сквозь витавшую в воздухе пыль, старик подался вперед и коснулся тростью небольшого углубления в стене.

Шкаф качнулся, зловеще заскрипел и с шумом отъехал в сторону, обнажая овальный проход с лестницей. Давид повернулся к Илаю.

– Оставь рюкзак Вере.

– Я не говорила вам, как меня зовут! – открыла рот девушка, уставившись на старика.

– Мне это и не нужно, дорогая, поверь. Илай, тебе не пригодится ничего из того, что ты взял. Нужен только револьвер, который тебе прислал Гектор.

Илай кивнул и, поставив рюкзак на пол, достал оттуда револьвер, завернутый в газету.

– Посиди здесь и попей воды, – обратился к Вере Айзек. – Только не пролей на меня. Микросхемы – довольно непростая вещь, даже в будущем восстановить сложно.

Вера покорно кивнула и открыла бутылку, которую ей протянул робот.

– Мы будем ждать вас наверху?

– Прости, но ты не можешь войти в пещеру, – сказал Давид, увлекая Илая за собой в проход. – Но ты нужна ему. Когда мы вернемся, ты все поймешь.

Вера посмотрела на Илая, когда старик вел его вниз по лестнице, и он попытался запомнить этот образ. Девушка, окруженная книгами, с бутылкой воды в руке и маленьким роботом, застывшим рядом. Этот портрет Илай обещал себе сохранить навсегда.

Скоро проход скрылся из виду, и Давид остановился у двери, венчающей подножие лестницы. На ней распростер крылья мраморный орел, в его глазницах сверкали маленькие черные точки.

– Последний неоскверненный алтарь нашего Ордена, – с почтением произнес Давид, касаясь рукой двери.

– Но зачем кому-то осквернять алтари? Это те люди, которые охотятся за мной? И за моим дедом?

– Твоего деда больше нет. Сейчас ты узнаешь почему.

Эти слова выбили воздух из Илая, и он тяжело задышал. Дверь распахнулась перед ними, открыв небольшую купель с водой, позади который высилась древняя колонна, покрытая странными символами.

– Положи револьвер на алтарь. Времени больше не осталось, – положил ему руку на плечо Давид.

Илай достал револьвер и положил его поверх купели, так, чтобы вода не коснулась оружия. Давид запел молитву на неизвестном языке, и символы на колонне загорелись огненным светом. Они отражались в глазах Илая. Алтарь стал единым целым с Илаем, и он окунулся в воду, опускаясь все глубже и глубже.

Глава 9. Время Сновидений

Павел шагал по Невскому проспекту с тяжелым сердцем. Смерть императора изменила всю его жизнь. Когда тебе исполняется 18 лет, и начинается новый путь… И именно в этот год, ни годом раньше, ни годом позже, проклятые революционеры должны были сотворить такое зло. Ведь он хотел, как лучше, он столько всего сделал для этой великой страны. А они убили его. Убили Александра Второго.

Павлу было два года, когда отменили крепостное право. Но даже спустя столько лет, лица его родителей лучились счастьем, когда они упоминали имя великого реформатора, императора, который спас их от неволи. Илай шел ногами своего прадеда по улицам Петербурга в мрачное для города время…

Направляясь к Дворцовой Площади, Павел думал о том, что ждет его дальше. Ему обещали, что для него откроются все дороги, но какой путь предназначен теперь молодому юноше? Он ведь даже не подавал документы в учебное заведение, а ведь обладал неплохими талантами в вычислениях и точных науках, мог даже пробоваться в консерваторию, ведь весьма сносно играл на скрипке. И что теперь? Жизнь разрушена, так же, как и сердца миллионов людей, почитавших императора.

1881. Эти четыре цифры прогремели в голове Илая, как прощальный салют в честь Александра Второго. Именно в этом году начинается Время Сновидений для него. Видимо, все что было раньше, представляется незначительным и настолько затерянным во времени, что не принесет Илаю новых знаний. Несмотря на то, что по словам Давида, история Ордена Одинокой Звезды тянется на тысячу лет. Тем временем, Павел скрылся в угрюмом дворе, неподалеку от здания императорского театра и сел на скамейку в тени дерева. Он смотрел на проходящих мимо людей, но в сердце будто была дыра. Неожиданно к нему подсел странного вида старичок. Павел внутренне собрался, готовый к нападению или неприятным вопросам, но старичок и не думал беспокоить его. Он просто смотрел на качающиеся ветви дерева и созерцал верхние окна дома, замыкающего колодец двора.

– Вы кто, уважаемый? – наклонился к нему Павел, говоря громче, чем обычно, чтобы старичок точно услышал его. – Я тут просто отдыхаю, ничего такого.

– Помню, приводил я сюда после одного спектакля подругу свою, – мечтательно протянул старичок, глядя в пустоту. – Эх, было время…

Затем он повернулся к Павлу и твердо посмотрел в глаза юноше.

– А теперь твое время пришло.

– Мое время? Вы о чем?

Старичок покачал головой и снова обратил взгляд на дерево.

– Вступить в Орден.

Следующее, что увидел Илай, это небольшую комнату, наполненную людьми в плащах разного цвета. Судя по всему, разные цвета обозначали разную иерархию членов Ордена. Посреди всех стоял Павел, наклонившись перед алтарем и держа в руке догорающую свечу. Высокий седой мужчина коснулся его плеча и проговорил:

– Правом Проповедника я принимаю тебя в Орден. Да сопутствует тебе удача в поисках Одинокой Звезды, чей свет направит Павла к истине.

Павел поставил свечу на алтарь и улыбнулся, повторив слова, которые произносил Давид у алтаря в старой библиотеке. Люди вокруг одобряюще загудели, несколько человек, видимо, родные Павла, похлопали его по плечу. Юноша расправил плечи и произнес слова, эхом отлетевшие от стен комнаты:

– Клянусь искать Одинокую Звезду и хранить ее свет.

Воздух вокруг задрожал, и комната, затерянная во времени, растворилась в тумане. Илай увидел, как перед ним открываются двери, и на свет выходит врач, утирающий лоб.

– Все хорошо. Крепкий малыш у вас родился, – улыбается он и зовет внутрь отца, который все это время нервно ожидал у дверей.

Это Павел, только 19 лет спустя. Он поправляет свой китель, кивает доктору и входит. Через пару минут он уже держит на руках новорожденного младенца. Илай не верит своим глазам. На ткани, обернутой вокруг ребенка, написано имя – Гектор. Он увидел рождение собственного деда.

1900 год. Илай оказывается в центре огромного вращающегося циферблата, и его оглушает бой часов. Маленький Гектор растет вместе с двадцатым веком. В пять лет он остается дома, играть с солдатиками, когда его отец уходит на забастовку требовать новые права, предвещающие приход демократии в государство. Но до этого еще далеко, и Павел приходит домой разъяренный на правительство. Он тут же приглашает домой членов Ордена, и они активно обсуждают положение в столице, тем временем малыш Гектор удивленно смотрит на них, не понимая, почему все эти мужчины так громко спорят о каких-то глупостях. Илай не понимает, в чем заключается поиск Одинокой Звезды и деятельность членов Ордена, но он видит, как Павел злится на человека, который назвал его революционером и толкает его в грудь. Он никому и никогда не позволит называть себя революционером или террористом, помня о том, что они сделали с императором в годы его юности.

А время все идет, и уже четырнадцатилетний Гектор смотрит, как отец собирается на фронт. Первая Мировая на пороге, и Павел считает своим долгом воевать, ведь только так можно защитить Одинокую Звезду от врагов. Члены Ордена отговаривают его, но Павел непреклонен. Гектор бежит за автомобилем, который увозит отца на фронт, но скоро отстает и падает на колени.

Теперь уже Гектору исполнилось 18. И в 1918 году ему приходит письмо, в котором говорится что отец погиб на полях новой, Гражданской войны. Он прошел почти всю Первую Мировую, но не смог принять новое государство после Октябрьской революции и отправился воевать на стороне белых. Белые офицеры приняли его и вместе они не смогли защитить свои идеалы и свои взгляды старого времени, в котором они выросли и которому свято поклонялись. Гектор вступает в Орден, как и все юноши до него, стараясь не запятнать чести отца. Наблюдая за путем своего деда, Илай понимает, что Гектор, ровесник века, рос в очень тяжелое время и, несмотря на это, стремительно поднялся в Ордене. Он брался за самые сложные задачи, выполнял самые опасные задания и всегда был на передовой. Храбрость и ум Гектора поражали членов Ордена, и к тридцатым годам он занял ключевое положение. Мысли и события неслись перед Илаем настолько стремительно, что он едва успевал понять их суть, но одно он понял точно – в душе Гектора горел огонь, который никому не удавалось потушить.

В тридцатых годах все Проповедники, которые передавали Ордену особые знания об Одинокой Звезде, неожиданно пропали. Орден был в панике, вдобавок многих членов правительство сочло революционерами, они попали под страшное давление. И не все справились с ним. Но Гектор оставался каменной глыбой. Он собрал Орден вокруг себя и заявил, что ему было откровение. Теперь Проповедники будут появляться раз в декаду, а может и еще реже. Если кто-то не хочет ждать десять лет, то может уйти прямо сейчас. Лица членов Ордена всплывали перед Илаем, все они были будто высечены из камня в водовороте времени. Никто не ушел.

Гектор стал ждать прихода нового Проповедника, но в 1941 он не появился. Вместо этого началась Великая Отечественная Война, и теперь многие сочли это знаком для конца Ордена. Гектора покинуло много людей, но даже перед лицом такой страшной угрозы он был непреклонен. Фашисты наступали, но Гектор помнил слова своего отца, что Одинокую Звезду надо защитить любой ценой. Он будет ждать Проповедника столько, сколько нужно, пока не умрет. Но теперь он отвечал не только за себя и за Орден. В жизни Гектора появился новый, особенный человек. Сын по имени Лев, родившийся вопреки всему, в первый год войны, когда фашисты наступали под Москвой.

Илай видел, как его отец делает первые шаги, в небольшом поволжском городке, до которого не докатилась война. Гектор не мог допустить, чтобы с его сыном случилось то же, что и с Павлом, не мог позволить, чтобы война забрала жизнь Льва. Жена Гектора, чье лицо было скрыто от Илая пеленой дыма, погибла на войне, она была медсестрой. Когда Льву было четыре года, Гектор пришел в домик на реке и сказал сыну, что война окончена. Лев ничего не понял, но радостно обнял отца, которого так редко видел. Илай наблюдал эту сцену, стоя у окна в той самой комнате, где Гектор сказал об окончании войны. И на миг ему даже показалось, что дед посмотрел на него, преодолев силу Времени Сновидений. Но этот миг канул в прошлое.

Лев взрослел в пятидесятых годах. Жить в стране было тяжело, но их семья справлялась. Гектор продолжал управлять Орденом и находил время на заботу о сыне. Наконец, ему пришло новое откровение. Проповедник появится в 1960 году в столице Италии, в вечном городе Риме. Орден готовится к этому великому событию, ожидая получить новые священные знания об Одинокой Звезде, которая хранит мировой порядок и наконец защитить ее на столетия вперед, как это делали их предки. Гектор верил в эту новую надежду и на протяжении нескольких лет готовил своего сына к поездке в Рим. За год до назначенного срока Лев был принят в Орден, и Гектор сказал ему, что парень готов к встрече с Проповедником. Это произойдет во время Летней Олимпиады в Риме, куда Лев поедет в качестве студента по обмену в университет искусств. Никто не заподозрит его, и враги Ордена, кем бы они ни были, не доберутся до Льва.

Илай не знал, кем же были эти враги. Возможно, это те же люди, кто охотятся за ним в настоящем, но и в прошлом они своих лиц не открывали. Но затем произошло очень странное…

Разум Илая просто остановился над Римом и наблюдал за Вечным городом сверху, с высоты облаков. Илай так хотел посмотреть, что же произойдет со Львом, и что же скажет так долго пропадавший Проповедник. Но самое главное – в чем же скрыт смысл Одинокой Звезды. Но в его голове прозвенел голос Человека у Башни:

– Ты все узнаешь… Но лишь увидев это сам.

Время Сновидений двинулось дальше, теперь еще быстрее. Илай наблюдает, как Лев садится на поезд и уезжает из Рима в Петербург по неизвестным причинам. Гектор же, уже 60-летний, остается в Риме, чтобы основать там новый центр Ордена и стать его мировым лидером. На протяжении двадцати лет Лев живет в Петербурге и учится там в университете, встречает свою жену, но так и не заводит детей, потому что не хочет отвлекаться от главной цели – поисков Проповедника. Гектор доверил сыну собственный путь, и теперь Лев застает все самые важные события Советского Союза двух десятилетий. Наконец, в 1980 Проповедник появляется в Петербурге, но и здесь Лев терпит с ним неудачу, которая скрыта от Илая. Илай видит лишь, как Лев покидает северную столицу и отправляется к Гектору на виллу в Италии, откуда старик руководит Орденом. Гектор говорит, что для Ордена настали тяжелые времена после неудачи в Петербурге, но он делает все для того, чтобы удержать его. На глазах Илая, Гектор призывает Льва уехать в Соединенные Штаты, где должен появиться следующий Проповедник, и это – последний шанс для Ордена. Лев покоряется своему деду и, пообещав жене новую роскошную жизнь в великой стране, отправляется с ней Штаты. Мимо Илая со свистом проносятся важнейшие американские события эпохи восьмидесятых. Президентство Рейгана, независимый кинематограф, яркие дискотеки и увлеченность отца баскетболом, скейтборды и комиксы – весь этот абсолютно новый и яркий мир захватывает Льва с головой. Ему так нравится в Штатах, что он почти забывает о своей цели и хочет, чтобы его сын родился здесь. Жена, конечно же, соглашается. Она очень давно хотела ребенка, а в этой стране столько возможностей! Илай буквально чувствует энергию и радость, надежду на будущее, исходящую от его родителей.

Но Проповедник к 1990 году так и не появился. Откровение Гектора не свершилось. После этого в Ордене поднимается бунт, и разваливается Советский Союз. 91-летний Гектор погибает в ходе бунта от рук предателей, и Лев не успевает спасти отца. Лев решает вернуться в новое государство и жить в России, где растут корни его предков. Жена вновь покорно следует за ним, уже и не надеясь на лучшее, и они приезжают в тот самый маленький поволжский городок, где когда-то родился Лев в военные годы. Именно там, в 1994 году и родился сам Илай. Собственного рождения Илай не увидел. Он понял, что Время Сновидений на исходе, и он увидел почти все, что ему следовало увидеть. Но как много пробелов, как много белых пятен и отсутствующих частей в этой истории…

Пора было возвращаться. Илай закрыл глаза и погрузился в поток времени, который вынес его в настоящее.

Глава 10. Старая жизнь

Давид склонился над Илаем, упавшим на колени перед алтарем. Одной рукой опираясь на трость, он помог Илаю подняться и посмотрел ему прямо в глаза.

– Ты увидел путь своих предков. Пора отправляться.

– Многие события ускользнули от меня, – Илай расправил плечи, но голова все еще кружилась. – Как будто Время Сновидений само выбирало что показать, а что скрыть. Я так и не узнал, что произошло с Проповедниками и как в итоге развалился Орден. Кто предал моего деда…

Илай обернулся к купели и увидел, что револьвер Гектора сгорел и пепел осел на водной глади.

– Да, Красная Скала позволяет проникнуть за завесу времени лишь ненадолго. Но, поверь, ты увидел больше, чем почти любой смертный. Именно по той причине, что ты последний оставшийся член Ордена.

– Но что теперь?

– Для этого она здесь. – Давид повел головой в сторону прохода.

– Вера?

– Она должна помочь тебе расстаться со старой жизнью. Только так ты сможешь пойти дальше за Одинокой Звездой.

– Пойти куда? – остановил Илай Давида, когда они уже поднимались по лестнице. – Вот это вы должны мне сказать прямо сейчас. Я должен знать куда иду, в этом весь смысл.

– В Пустыню Снов, – ответил Давид, не поворачивая головы. – Но важен ведь не пункт назначения, а путь до него?

Илай не нашелся, что ответить. Вскоре они вновь оказались в библиотеке. Обе бутылки с водой были пусты, и Илай с удивлением заметил, что Вера примерила его перчатки, которые он брал на случай спуска в пещеру. Девушка быстро сдернула их, когда увидела вернувшихся и слегка покраснела.

– Вас так долго не было… Айзек развлек меня парой историй из будущего.

– Ничего важного, старик, – поймал робот укоризненный взгляд Давида. – Просто веселые байки.

– Теперь я верю.

– Во что? – спросил Илай.

– Во все, – ответила Вера.

Давид подошел к Вере и зашептал ей на ухо. Девушка внимательно слушала, затем отстранилась от Давида и подошла к Илаю.

– Давай прощаться, – горько улыбнулась она. – Это древний ритуал, и я должна помочь, чтобы ты смог идти дальше. Повторяй за мной.

Илай помедлил, поднял голову к потолку и, наконец, остановил взгляд на Вере.

– Я готов.

Вера положила руки ему на плечо и медленно проговорила:

– Я оставляю позади свой…

– Я оставляю позади свой город…

– Я оставляю за спиной свой дом и не оглядываюсь.

– Я оставляю за спиной свой дом и не оглядываюсь.

– Моих друзей и моей семьи больше нет, есть только я и мой путь, да будет он озарен светом Одинокой Звезды.

Илай повторил последнюю фразу за Верой, после чего она повернулась к Давиду.

– Я должна сказать что-то еще?

– Почти закончили, – отозвался Давид. – Еще одна вещь.

Он взял Илая и Веру за руки, создав круг.

– И все переплетено, ведь Алчеринга ведет нас всех.

Илаю показалось, будто между ними тремя пробежала молния, и волосы встали дыбом. Когда Давид разомкнул руки, Вера тяжело дышала, как после долгой пробежки.

– Вы с человеком у башни знакомы? – только и смог выдавить из себя Илай.

– Если увидишь его, он сам тебе расскажет, – сказал Давид. – Ну все, Илай. Охотники не спят, а тебе еще надо успеть пройти Нулевой Уровень. Если хочешь успеть, надо уходить.

– Передай матери, что я люблю ее, – кивнул Вере Илай. – У нее было слишком тяжелая жизнь. Она потеряла отца, когда он ушел и не вернулся. А теперь ухожу и я.

– Я присмотрю за ней и все расскажу, – успокоил его Давид. – Не переживай, она поймет. – Я бы так хотел отправиться с тобой в это удивительное путешествие, но уже слишком слаб. Последнее, чем я могу тебе помочь – это направить. Пустыня Снов – особое место, пространство между мирами. Попасть туда можно только через Нулевой Уровень. У каждого он свой, какой будет у тебя, поймешь только тогда, когда окажешься там. Ищи тотемы. Они выведут тебя на правильную дорогу.

– Тотемы? – переспросил Илай.

– Ни слова больше, – поднял руки над головой Давид. – Нулевой уровень ждет. Но те, кто хочет оказаться в Пустыне Снов раньше тебя, ждать не будут.

– Ладно, значит на этом все, – решительно кивнул Илай. Ему было страшно, но он понимал, что это начало великого пути. – Пока, Айзек.

– Прощай, человек, – ответил ему робот. – Огни других миров горят всех, будь ты из железа или из плоти. Пусть для тебя они не погаснут.

Илай не смог устоять перед искушением и в последний раз коснулся руки Веры, она накрыла его руку своей теплой ладонью.

– Увидимся в другой жизни, – сказала она.

Илай кивнул и отошел от трех своих спутников. Он навсегда запомнит их такими, как запомнил образ Веры посреди старой библиотеки. Вслед за руками, Давид поднял голову вверх и проговорил:

– Он отказался от всего, что имел. Прими его, Алчеринга! И впусти на Нулевой Уровень.

В голове Илая снова закрутился огромный циферблат, который он видел во время погружения во Время Сновидений. Время перезапускалось и шло в обратный отсчет.

12… В Безумном Городе родился мальчик.

11…. Он любил писать и придумывать истории.

10… Город чаще забирал, чем давал.

9… Но мальчик стремился к мечте.

8… Его целью было попасть на новый уровень.

7… Но очень часто его мысли предавали его.

6… Ему казалось, что город – это просто декорации.

5… Он должен увидеть то, что за ними.

4… Так хотели его предки.

3… И так желали орлы, чьи могилы приходили к нему во снах.

2… Теперь он сможет увидеть.

1… Но покинуть Безумный Город можно только…

Обнулившись.

ЧАСТЬ 2. АКУЛА НА ГЛУБИНЕ

Глава 1. Лампочка

Несколько секунд Илай не чувствовал под ногами опоры. Когда безумный внутренний отсчет подошел к концу, Илай ощутил привычный крепкий пол. Вокруг была густая тьма, настолько плотная, что ее можно было потрогать, она почти пульсировала. Но Илай не мог сдвинуться с места, опасаясь того, что таится во тьме. Наконец, он переборол свой страх и осторожно сделал шаг в сторону. Пошарив в воздухе рукой, он наткнулся на продолговатый предмет, странный на ощупь, слегка жестковатый и будто покрытый коркой. Стараясь не давать волю воображению, которое мигом нарисовало голову затаившегося монстра, Илай схватил предмет и поднес к лицу. Кажется, это была обычная свеча. Илай запустил руку в карман и обнаружил там коробок спичек. Как кстати… Если это Давид положил коробок, перед тем, как отправить Илая на Нулевой Уровень, или где бы он сейчас ни находился, то Илай был ему очень признателен.

Илай зажал свечу подмышкой и щелкнул спичкой первый раз. Она полетела под ноги, сразу потухнув. Илай выругался и попробовал снова, тот же результат. Отличное начало великого путешествия, пронеслось у него в голове, после чего Илай отчаянно чиркнул по борту коробка третий раз, и огонь загорелся. Илай от неожиданности резко дернулся, едва не уронив свечу. Бережно поднеся спичку к фитилю, он выставил перед собой свечу и огляделся. Илай ожидал увидеть все, что угодно, но только не такое. Он находился в обычном подвале дома. Сам Илай всю жизнь прожил в высотке, поэтому подвала у него никогда не было, но у Марка был, они частенько приходили туда играть в приставку и проводить беззаботные вечера без родителей. Особенно сладкими эти вечера становились на летних каникулах, когда дни казались бесконечными, а ночи очень короткими и полными ярких снов. Илай двинулся вперед, осматривая подвал. По лестнице в дом он подниматься не спешил, понимая, что то место, в которое его отправил Давид, а если и не Давид, то Время Сновидений, является чем-то особенным. И торопиться здесь явно не стоит.

И тут Илай замер на месте. Подсвечивая себе путь свечой, он медленно приблизился к бейсбольной бите, прислоненной к стене. Илай провел рукой по светло-серым буквам, выбитым на лакированной поверхности

«Марку, в день его совершеннолетия.»

– Все базы будут твоими, приятель, – проговорил Илай.

Это была та самая бита, которую Марку подарил отец три года назад. И сказал эту фразу, которая пришла Илаю на ум, потому что Марк повторял ее друзьям далеко не один раз.

– Но как ты здесь оказалась, а? – Илай нахмурил брови, водя вдоль биты свечой. – Я ведь больше не своем мире. Или где я вообще?

Чтобы узнать ответ на этот вопрос, Илаю для начала требовалось покинуть подвал, и он это прекрасно понимал. Но что-то здесь не отпускало его. Окон в подвале не было, и темные углы освещались только слабым светом свечи. Илай двинулся к противоположному углу, заметив там печатную машинку.

– Ундервуд, – Илай вновь прочитал вслух название старинного приспособления, который канул в прошлое, подобно динозаврам, с появлением современных технологий. Илай приблизился и заметил, что на буквах «Д» и «Л» протерты клавиши. Значит, это была та самая печатная машинка дедушки Сида, которую тот оставил своему внуку, перед тем, как скончаться от приступа. Сид тогда был безутешен, это Илая прекрасно помнил, тогда он постоянно находился рядом с другом.

«А сейчас бросил его.»

Илай отогнал тревожные мысли о том, как он оставил своих друзей в Безумном Городе и сосредоточился на поиске полезных в дальнейшем путешествии вещей. Хотя что было полезного в бите и печатной машинке кроме горького напоминания о покинутых друзьях, он пока не понимал. Если следовать логике этого странного подвала, то следующими он должен был найти еще две памятные вещи – Артура и Веры. Так и произошло.

Если серебряная статуэтка марафонского бегуна, которую Артуру подарили за победу на олимпиаде по истории, стояла на самом виду, то амулет Ловец Снов, принадлежащий Вере, спрятался в самом дальнем и самом темном углу подвала. Илай взял амулет и поднес его к глазам. А может, это и есть сон? И спустя несколько мгновений он проснется в своей маленькой квартире? Но этому не суждено было сбыться, и Илай положил Ловца Снов обратно в пыль, где ему было и место. Пришло время покидать подвал. Илай подошел к лестнице, ведущей наверх и, занеся ногу над ступенькой, бросил последний взгляд на вещи, принадлежащие его лучшим друзьям. Как они оказались в этом подвале, Илай и представить себе не мог, зато он ясно понимал, что больше никогда не увидит их. Илай хотел дать себе самому последний шанс и сказать «До свидания», но губы сами проговорили:

– Прощайте.

Илай тяжело вздохнул и, снова приподняв свечу, стал подниматься в дом, не оглядываясь.

Дом был еще более странным, чем его подвал. Комнаты вместо света из окон, которых не было совсем, были наполнены фиолетовым свечением, исходящим от огромных надписей на стене. Илай бродил по почти пустым комнатам в надежде найти выход, но натыкался с каждым разом все на новые надписи. Либо это был особняк безумного художника, либо безумным был его посетитель, а с домом было все в порядке. Надписи были посвящены различным эмоциям, к примеру, в комнате «Злость» Илай обнаружил разломанные стулья, а в комнате с мерцающей надписью «Стремление» – настоящий телескоп. Таких комнат были десятки, и все они были соединены короткими коридорами, по которым Илай ходил, по-прежнему не выпуская свечу из рук.

Наконец, после очередного поворота, он неожиданно обнаружил перед собой высокую дверь. Если она вела на сам Нулевой Уровень, ее стоило открыть немедленно, Илай чувствовал, как его спина сгибается под грузом загадок и таинственных знаков в этом доме. Илай уже решительно двинулся к двери, как вдруг над ней загорелась яркая лампочка. Илай остановился, аккуратно поставил догорающую свечу на пол и внимательно всмотрелся в лампочку, которая и не думала гаснуть. Молния пронзила мозг Илая и сознание мгновенно наполнилось образами из далекого прошлого. Заботливые голоса родителей, плавное прикосновение маленькой детской ручки, которая с интересом тянется к лампочке… Горячо! Вихрь эмоций наполняет голову, для ребенка открывается целый мир, теплый и огромный, и он весь заключен в этой лампочке. Энергия и радость, счастье и свет. Своим криком ребенок спешит сообщить родителям о своем открытии, мама берет его на руки и уносит подальше от лампочки, отец слегка сочувственно качает головой и идет за льдом.

Илай покачнулся и схватился за стену чтобы не упасть. Он смотрел на лампочку над дверью, которая своим светом, проникала сквозь глазницы, в самый центр сознания.

– Этот дом – я сам, – произнес Илай, сам не веря своим словам. Подвал и прощание с друзьями, комнаты с его эмоциями и переменами настроения, и вот лампочка – самое раннее воспоминание из его жизни, одно из самых первых и ярчайших.

Он думал, что уже ходит по Нулевому Уровню, а на самом деле его только готовили. Отказаться от того, кем ты был раньше…

Возможно ли это? Илай был уверен, что в его прежней жизни, где он четко понимал, где добро и где зло, где друзья и где враги, в Безумном Городе, где была лишь одна цель – вырваться из бесконечного круга. Там это было возможным. Но здесь такого понятия нет. Его ждут другие существа и новые миры, где он может начать все сначала. Обнулившись. Настоящее путешествие только начиналось.

Выпрямившись, Илай взялся за ручку двери и поднял голову. Лампочка горела, но Илай будто видел этот свет уже из другой жизни.

– Одинокая звезда, веди меня, – сказал Илай и, опустив голову, решительно открыл дверь. Лампочка потухла, и Илай сделал шаг вперед, переступив порог.

Глава 2. Картины прошлого

Нулевой уровень не представлял из себя ничего особо фантастичного, но Илай уже понял, что будет путешествовать по собственному подсознанию, поэтому решил быть начеку. Выйдя на порог дома, он огляделся. Беспорядочно раскиданные здания разных цветов и даже разного строения встречали своего гостя, застыв на безмолвных аллеях и переулках. Больше всего на Нулевом Уровне или, как его Илай уже успел мысленно окрестить, Большом Чердаке, было так тихо, что тишина почти звенела в ушах. Вот уж где, а здесь точно можно и даже нужно разговаривать самому с собой, подумал Илай, и решил не затягивать с этим решением.

– Давид говорил искать тотемы, которые выведут меня на нужный путь, – проговорил Илай, оглядываясь на маленький домик за спиной. – Но с чего начать, если даже не знаешь, где ты?

Проверять каждое здание? Но тогда Илай не выберется с Нулевого Уровня и за сотню лет. Оставалось только надеяться на удачу. Илай глубоко вдохнул и решительно двинулся к ближайшему двухэтажному кинотеатру, выполненному в старинном стиле тридцатых годов. Чувство сюрреализма и нереальности происходящего нарастало с каждым шагом, но Илай решил ни за что не поддаваться панике. Ведь если ты забьешь тревогу и заблудишься в собственной голове, внутри которой можешь ходить только ты, кто тебе вообще тогда поможет?

Приблизившись к кинотеатру, Илай поднял голову и увидел потухшие названия премьер. Букв было не разобрать, вывески из прошлого грустно нависали над улицей и будто сообщали Илаю, что кино закончилось и в скором времени других премьер не предвидится, поэтому случайному прохожему стоит найти себе другое развлечение.

– Еще чего, – громко сказал Илай и направился внутрь. Толкнув крутящуюся дверь кинотеатра, он оказался в некогда просторном холле с почерневшими от времени афишами, который теперь был завален всяким хламом.

Илай двинулся вглубь холла, натыкаясь ногами на разбросанные повсюду катушки с новинками кино тех времен. Иногда, опустив взгляд, он даже мог различить названия на сероватых лентах, в которые были завернуты катушки. В основном, это были гангстерские фильмы, мелодрамы и детективы. Илай поймал себя на мысли, что вряд ли стал бы писать такое, если бы был сценаристом в тридцатых, но с другой стороны, проверить возможности не было. К тому же, Илай вспомнил каким малым успехом пользовались его сценарии и подумал, что почти сто лет назад он, возможно, был бы более успешным. От мыслей о своей творческой карьере его отвлекло громкое бормотание, которое раздавалось из-за закрытых дверей в конце холла. Илай осторожно приблизился и, взявшись за ручку, приготовившись к безумствам и чудесам, которые хотел показать ему Нулевой Уровень.

Илай распахнул двери и замер, не в силах скрыть удивления. Перед ним на покосившемся стуле сидел сгорбленный старик, дико вращающий глазами при виде Илая. Он закутался в выцветший халат, и его безумный поблескивающий взгляд пронзал Илая насквозь.

– Вы кто? – наконец смог выдавить из себя Илай.

– Вопрос в том, кто ты, а? – прохрипел старик. – Думаешь, я не знаю, где нахожусь? Все я прекрасно знаю.

– И где же? – спросил Илай.

– В голове у тебя, парень, где ж еще! – хохотнул старик, но с грустью в голосе. – Но если ты обо мне не знал, открыв двери, то сам подумай, может ты еще много чего не знаешь про свой чердачок?

– Вы правы, – покачал головой Илай. – Я даже не знаю где я, и что в зданиях вокруг нас.

– В некоторые лучше вообще не заходить, – со знанием отозвался старик. – А другие стоит посетить непременно. Я тебе так скажу, у меня тут отменное кино, пусть и зрителей давно нет. Посмотреть хочешь?

– А мы тут надолго? Просто я столько еще не посмотрел, а в этом кинотеатре вроде ничего сильно интересного, и я…

– Кто мы, кто мы? Я здесь один! – неожиданно закричал старик и рванулся вперед, упав на колени.

Илай отшатнулся, но старик поднял голову и повел ей в сторону, захрустев суставами. Он нашел рукой стул и вернулся на него, пригладив седые волосы.

– Да ладно тебе, ну с кем не бывает? Чердак немного едет, когда ты круглые сутки в этой дыре один, ну ты понимаешь…

– Не до конца, – честно признался Илай. – Мне нужно собрать тотемы. Поможете с этим?

– Тотемы? – нахмурился старик, почесав голосу и откинувшись на стуле. – Это еще что?

– Наверное, то, что поможет мне перейти на следующий уровень.

– А чем тебя не устраивает Нулевой? – задал старик вопрос в лоб.

Илай опешил и не сразу нашелся с ответом. Старик ответил за него.

– Да скучно здесь. Смертельная скука. Землю, мне кажется, веселее есть. Или даже смотреть фильм с Кларком Гейблом.

Илай удивленно уставился на обитателя кинотеатра. Старик усмехнулся и поманил его пальцем, вставая со стула.

– Эх, не помните вы уже звезд прошлого! А какие картины с ним были… Старина Гейбл! Да тебе не понять.

– Куда мы идем? – спросил Илай, следуя за стариком по темному коридору.

– Помогу я тебе с твоим тотемом, не трясись. Только сначала покажу кое-что.

Илай снова не успел ответить, а старик уже подошел к обитой красной бархатом двери, на которой было выбито: «ЗАЛ НОМЕР 7». Илай присмотрелся к изображению в правой верхней стороне двери, на котором виднелся мужчина в классическом костюме, поднимающий бокал вина под вспышками фотокамер.

– Ну что, готов? – повернулся к нему старик.

– Знать бы еще к чему, – попытался улыбнуться Илай.

– А если знаешь, то в чем тогда удовольствие? – очень серьезно сказал старик. – Странный ты. Так кино не работает.

С этими словами он рывком открыл на себя бархатную дверь и взору Илая предстал небольшой уютный кинозал, на первый взгляд мест на сорок. Старик тут же развеял его сомнения, гордо шагая между кресел.

– Восемьдесят мест. Роскошно, правда?

– Впечатляет.

– Гадаешь, зачем я тебя сюда привел? – сказал старик, забравшись с ногами на одно из кресел рядом с Илаем. – Думаешь, что у тебя еще так много дел, а какой-то старик хвастается древним кинозалом. Но ты должен увидеть мою гордость.

– Чем же так вы гордитесь? – спросил Илай, подавшись назад в проходе и уже прикидывающий, как бы сбежать от любителя фильмов с Гейблом, если тот вдруг запрет двери.

– В картине сорок седьмого года, спустя два года после конца войны, снялась моя дочь. Можешь представить?

Илай был готов поклясться, что даже в темном кинозале заметил в уголках глаз старика слезы.

– Жди здесь, – кивнул ему старик и, вытирая глаза, шаркающей походкой ушел в темноту. Илай молча смотрел на экран. Сзади что-то заскрипело, щелкнуло и весь экран вдруг заполнился светом. Илай понял, что старик направился будку киномеханика, откуда и запустил фильм. В самой первой сцене, девушка в нежном светло-зеленом платье подходила к мужчине с газетой в парке и садилась рядом с ним на скамейку.

– Вот она! – раздался издалека возглас старика. – Это – моя дочь!

Илай смотрел на экран, с которого лились тихие скрипящие реплики главных героев и доносился обволакивающий голос девушки. Она обсуждала с мужчиной из парка недавнее происшествие на круизном лайнере. Из диалога можно было понять, что трубач, игравший в приглашенном оркестре, упал в воду и его пришлось спасать крупному промышленнику, который прыгнул за бедолагой и намочил свой кошелек, в котором лежали ценные бумаги. Одним словом, вечеринка для многих была испорчена, но не для всех.

Илай перестал следить за странным сюжетом и, повернувшись к источнику света, крикнул старику, продолжавшему крутить ленту фильма из будки киномеханика:

– Это и правда ваша дочь? Но если и так, зачем вы мне ее показываете?

– Да подожди ты! – раздался радостный голос старика. – Ты еще не видел «Искателей» с моей красавицей, вот там роль еще лучше! Не уходи далеко, сейчас поменяю пленку!

Илай и возразить не успел, как экран на полминуты стал черным и снова зажегся, показывая будни обитателей Дикого Запада. Девушка в фиолетовом платье гуляла по широкой улице, общаясь с жителями небольшого городка. Ей было интересно, что за праздник собираются завтра проводить, и будут ли известные гости. К примеру, тот красавчик-ковбой из столицы, который недавно застрелил главаря банды Гектора.

Гектора? У Илая закружилась голова, когда он вспомнил свой сон, в котором главаря местных бандитов звали так же, как и его родного деда. Облокотившись на кресло, Илай смотрел на экран, щурясь от резких вспышек при перемене кадра, характерных для устаревшей техники. Садиться он по какой-то неизвестной причине не хотел, подозревая, что если сядет смотреть фильмы старика, то останется в этом кинотеатре надолго, если не навсегда. Гордый отец своей дочери продолжал источать комплименты в адрес актрисы, но Илай уже не слушал его. Он внимательно вгляделся в экран, стараясь преодолеть головокружение и неожиданно понял, что в кадре другая девушка.

– Подождите, но это же не ваша дочь! – крикнул он.

– Что значит, не моя? – раздался возглас, полный искреннего удивления из-за спины Илая. – Ты что такое говоришь, а? Совесть есть у тебя? Такой талант, а ты тут критиковать вздумал?

– Я вам говорю, – повторил Илай. – Это две разных актрисы. Если в первом фильме и играла ваша дочь, то в этом вестерне ей места не нашлось.

Неожиданно фильм оборвался после небольшой паузы. Экран погас, снова зажглись лампы в зале, и Илай услышал гулкие шаги. Обернувшись, он оказался лицом к лицу со стариком. Глаза, вокруг которых сеткой расползались морщины, были полны злости, но вместе с этим неподдельной грусти.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – с отчаянием сказал старик. – «Искатели» – это вершина карьеры моей девочки, и я не позволю тебе так отзываться о ней. Я мог бы показать тебе все сто фильмов, в которых она играла, и для каждой роли она находит новые грани. Моя дочь бесподобна!

Илай покачал головой, сложив руки на груди и отдалившись от старика:

– Вы просто видите ее в других актрисах. Не знаю, что стало с вашей дочерью, но если вы считаете, что в вестерне я не узнал ее лишь потому, что она была в новом образе, вы ошибаетесь.